Право на любовь (СИ)

Глава 42. Рина

В воскресенье Ярослав, как и обещал, помог с переездом. Казалось, вещей за два года не должно быть так много, но по итогу мы загружаем две полные машины: Ярослава и Святослава. Два полных чемодана, три коробки с игрушками, коробки с вещами, персональный компьютер и коробки с девчачьим гардеробом.

— Точно сможешь одна? Может, стоит повременить с переездом? — говорю подруге.

— Все хорошо. Не надумывай. Отчим не появляется, переживать незачем. Если что-то случится, сразу буду вызывать полицию. Ну и, в конце концов, если уж слишком соскучусь, то буду напрашиваться в гости, — отвечает Инна. — Ты долго шла к своему счастью, так что обо мне точно не стоит переживать, — обнимает меня подруга. К нам подбегает Яся.

— Мы будем приезжать, — говорит Яся, запрыгивая на руки к крестной.

— Договорились, солнышко, — щекочет малышку моя подруга.

Так сложно расставаться. Слезы подкатывают. Грустно. Столько времени мы были вдвоем. Делили быт. По очереди укладывали Ясю, возили в садик и забирали. Отдыхали на кухне за бокалами с винишком. А сейчас уже не будет этого.

— Ну что, можно ехать, — прерывает нас Яр. А у меня слезы скатываются. Обнимаемся втроем.

— Ну, девочки, вы чего?! Как будто мы на Крайний Север переезжаем! Будем жить в одном городе, работать в одном здании, можем видеться по выходным… — перечисляет Ярослав. И вроде бы это понятно, но всё равно быстро переключиться с привычного мира не могу.

— Всё, хватит сырость разводить. Прощаемся, но ненадолго, — улыбаясь, говорит Ярослав. И мы становимся кружочком, обнимаемся впятером. И наконец-то стартуем в новую совместную жизнь.

В квартире я расставляю всё по своим местам. Яся счастлива, что у нее просторная комната и там столько можно всего поставить. Конечно, ей помогаю, но в основном даю волю её фантазии и вкусу. Только некоторые вещи переставляю для удобства.

Питер же обнюхивает новое пространство. Ему нравится. Тут много места и просторно. Замечаю, что на кухне стоят две миски на прорезиненном коврике. Рядом стоит когтеточка. Ну а хоромы и вовсе царские для кота: высокий домик со всякими переходами для того, чтобы сидеть, лежать, играть с висящей мышкой, переходить по сделанному туннелю в закрытый домик с отверстием. Тут же коврик с разными игрушками. Палочки с перьями, с шариками. Мышки разные, которые пищат, заводятся и ездят. Обычные мячики. Райское место. С Инной мы такого для Питера позволить не могли, поэтому у нас была обычная меховая лежанка.

— Видишь, Питер, — беру этого упитанного красавчика на руки. — Ярослав о тебе позаботился. Сам все для тебя приготовил, поэтому веди себя прилично и не смей больше его царапать. — припоминаю ему инцидент с щекой, когда Ярослав искал его зимой под дождем. Да ещё и в сугробах.

— Мау, — лаконично отвечает Питер.

Вечером понимаю, что квартира заиграла новой жизнью. Тут чувствуется теплота, уют, энергия жизни, радости и тепла. А сколько моментов нам предстоит запомнить в этом гнездышке… А сколько еще воплотить…

В гардеробной, как ни странно, умещается вся одежда. Правда, несколько полочек с одеждой Ярослава смещены моими вещами. Как и обувь. Но смотримся почти на равных.

Ужин мы готовим вместе. Я мариную курицу, Ярослав готовит пюре. Я нарезаю овощи и выкладываю красиво на тарелку. Дочка помогает сервировать стол. За ужином мы смотримся как одна семья. Непринужденно разговариваем на любые темы. Шутим и смеемся. Убираем так же вместе. И смотрим мультик все вместе. Питер, кажется, принял свое жилище и нового хозяина.

— Смотри, — показываю Ярославу на кота. Как тот наглой мордой ложится к нему на колени, ни капли не смущаясь. — Кажется, он тебя принял.

— Вай! — шипит Ярослав. — Как же принял! Он нагло в меня впечатывается когтями, — говорит Ярослав, морщась.

— Считай, это печать вашего совместного проживания, — улыбнувшись, говорю ему и сурово смотрю на Питера. Но тот и ухом не ведет, а потом и вовсе засыпает, мурча.

— Он доволен. Так урчит. Теперь ты его любимчик.

— Я бы предпочел роль друга, но чтобы в меня не впускали когти и не мяли, как боксерскую грушу.

— Радуйся, что он не нассал тебе в тапки и не подрал тут всё вокруг. — забираю мохнатого и укладываю в новый домик.

Позже купаю Ясю, а Ярослав укладывает её спать. Он читает ей сказку, лежа рядом, и гладит по волосикам. Его она не отпускает. Держит крепко за руку. Что-то спрашивает, а потом затихает. Я делаю фоном телевизор и приглушаю на кухне свет. В комнате расстилаю постель и только потом заглядываю к ним. Моему взору предстает самая милая картина: папа и дочь спят вместе на одной кровати. Яся заботливо укрыта одеялом, но она всё равно прижимается к нему. Боится, что он исчезнет. Его рука покоится на её волосах. Книга про Рапунцель лежит на его торсе. Вторая рука держит эту самую книгу.

Убираю книгу на полку и тихонечко бужу своего мужчину.

— Просыпайся, Яся уже спит. — осторожно тормошу Ярослава.

— Я уснул, да? — спросонья прижимая пальцы к переносице, говорит Ярослав. — А книга где?

— Я уже убрала. Иди в комнату, ложись, я уже постелила. — шёпотом переговариваемся и выходим из комнаты дочки. Приглушаю у неё свет и закрываю двери.

— Я с тобой хочу уснуть, — комментирует Ярослав.

— Искупаюсь и присоединюсь. — с улыбкой отвечаю своему мужчине.

— Только не долго. Я буду тебя ждать, — отпускает Ярослав.

— Есть, мой капитан. — скрываюсь в ванной. Смываю косметику. Слышу, открывается дверь в ванную. А у меня дыхание спирает. Сердце замедляется. А внизу все скручивается. Там начинает понемногу пульсировать, ожидая чего-то. Я не вижу ничего. Пена закрывает мне глаза. Но я чувствую. А когда его ладони ложатся мне на поясницу, меня точно в жар кидает. Проносится по всему телу. А следом дрожу. Его уверенные движения очерчивают мои округлости, сжимают. Я перестаю соображать. Руки проникают под футболку, оттопыривают лифчик и находят сосок. Я издаю то ли стон, то ли рык. Мне хорошо. Чертовски хорошо. Он сжимает сосок, крутит, вертит им. Запускаю череду стонов. Проникает ладонью под резинку трусиков и сжимает попу.

Боже. Боже…

Как хорошо. Мне давно не было так хорошо. С ним хорошо.

Я наконец-то смываю пену с лица и выпрямляюсь. Пытаюсь выключить воду, но он перехватывает мои ладони.

— Не выключай, — командует, и я повинуюсь.

Прижимается ко мне так тесно, что я чувствую его плоть через спортивки. Он большой и упругий. Он трется об меня. А мне хочется его внутри себя почувствовать. Никогда так не горела, как сейчас. Никогда не хотела, как сейчас. Вот тут, в ванной.

Тяну на себя первой. Пальцами зарываюсь ему в волосы. Закрываю глаза и целую первой. Кроме льющейся воды и наших причмокиваний, больше ничего не слышно.

Быть властной мне не удается. Ярослав перехватывает управление и одной рукой снова ныряет в футболку и находит заветную горошинку. Сминает, ласкает. Вырывает у меня стон в его рот. Часто дышу носом. Так кислорода в легких ничтожно мало. Ведет по шее поцелуями, языком. Усаживает меня на стиральную машину. Снова целуемся и под причмокивания. Избавляемся от футболки, а затем и лифчик летит в сторону, оголяя мою грудь, предоставляя к ней доступ. Он отстраняется и осматривает меня горящим голодным взглядом. Знаю, хочет. По глазам вижу. Но смотрит с такой страстью, с таким желанием, с таким обожанием и восхищением, что мисс Вселенная отдыхает. Да, у меня нет накаченного тела, пресса, на попе красуется целлюлит и небольшой живот после родов. Но под его взглядом я ощущаю себя дико красивой, сексуальной и желанной. Даже голой.

Ярослав опускается на корточки, стягивает с меня шорты и стринги, откидывая дальше в угол. Раздвигает широко мои бедра и взглядом упирается в мою плоть. Сейчас он с ней наравне. А я дышу точно не ровно, отрывисто. Этот момент заставляет меня покраснеть. И я пытаюсь сдвинуть колени, но он не позволяет. Проходится языком по ногам, внутренней стороне бедра и касается языком того самого сокровенного места, которое точно как оголенный провод. От касания готова взорваться. Но я сдерживаюсь, когда он проходит несколько раз языком по большим, а затем малым губам, дразня их. Немного прикусывая и снова лаская языком. Я уже откровенно стону. Хоть и пытаюсь закусить щеку изнутри. Там, за дверью, дочка спит. Надо быть тише, а я не могу. Пять лет у меня не было мужчины, полноценного секса, что сейчас сдержаться у меня просто не получается. Ещё раз он проводит языком несколько кругов и всасывает. Жадно, сладко. И его волосы. Мне кажется, сейчас я их с кожей сниму. Доводит до пика и отпускает. Снова дразнит. Доводит и отпускает. Ласкает маленькую горошинку вверх-вниз. Там скапливаются точки возбуждения и взрыва. Знает и охотно пользуется, вылизывает. Доводит в последний раз и отстраняется. А мне убить его хочется. Разве можно так? С жаждущей женщиной?

Целует живот, грудь. Ласкает соски по одному. Обводит языком. Играет. Всасывает. Руками проводит по бедрам, рядом с плотью. По складочкам касается легонько. Дразнит. Целует шею, мочку уха. Переходит на губы, и мы цепляемся языками. Прикусываю язык специально. Он понимает, усмехается глазами. В них чёртики свою игру затеяли. Запускаю процесс сама. Руки кладу на шею. Одной руку запускаю в волосы. Второй рукой исследую его тело. Провожу по рукам, по каждой венке на руках, по животу. Очерчиваю каждую мышцу, каждый сантиметр. Ощупываю. Наслаждаюсь. Восхищаюсь своим мужчиной. Опускаюсь ниже. Поддеваю рукой резинку от штанов и опускаю вниз. Следом боксеры. Обхватываю орган рукой. Он большой. Кольцо из моей ладони и пальцев не сходятся. Я смотрю вниз. Восхищаюсь им. Какой он большой, упругий, красивый. Пальчиками провожу по головке, уздечке, крайней плоти. Провожу по венкам. Очерчиваю каждую из них. Дохожу до основания яичек, касаюсь их. Сжимаю и перебираю пальцами. Снова поднимаюсь выше. Сдавленный рык моего мужчины, и я понимаю, что двигаюсь правильно и в нужном направлении.

Меня это заводит.

Ему нравится.

Нравится.

Прохожусь по эрегированному стволу вверх и вниз. Вверх и вниз. Несколько круговых движений вокруг головки. И снова сверху вниз. Опускаюсь. Вверх-вниз. Смотрю на своего мужчину. Тяжёлое отрывистое дыхание. Трепещущие ресницы. И я проделываю те же махинации снова и снова. Не даю ему перехватить власть. Настраиваюсь на его волну. Хоть он и сбивает с толку своими поцелуями шеи, сосков. Я настраиваюсь на него, пока не чувствую, что он готов сдаться. Я отступаю. Даю возможность передышки. Просто глажу.

— Чёрт… с тобой невозможно… Столько порождаешь мыслей… Действий… Дух на хрен выбиваешь… На лопатки укладываешь, бестия моя! — Прерывисто выдает любимый. И я таю. Мне нравится. Мне нравится видеть и слышать от него. Мне нравится, что свожу сума. Что завожу. Что со мной вот так.

Второй раз довожу не до финала. Войтковский уже проникает в меня основательно. Задерживается, не торопится двигаться. Дает нам время привыкнуть к друг другу. Хотя, мне кажется, мы каждый миллиметр друг у друга знаем. Целуемся страстно. Жадно пьем друг друга. Столько слюны скапливается. Ярослав начинает двигаться медленно и затем наращивает темп. Иногда дерзко. Резко. Глубоко. Словно нанизывает. Прокалывает изнутри. Мне и больно, и приятно. Противоречивые чувства. Но точно не отталкивает. Хочу. Хочу большего. Хочу его всего. Движения становятся быстрее. Наше дыхание учащённое. Сердце и вовсе, кажется, скоро остановится. Стоны громкие. Как бы не старались заглушать поцелуями, не получается. Столько скопилось, что теперь нужно раздарить друг другу. Накрывает волнами обоих. И с последним толчком внутри что-то лопается. Чувство переполняет. Взрывается. Выходят соки наружу у обоих. Пачкаем вещи, пол. Но нам так хорошо. Так кайфово. До одури. Улыбаемся. Целуемся. Глаза у обоих бешено горят.

— Охрененно… — улыбаясь и переводя дыхание, говорит Ярослав, касаясь моего мокрого лба своим любом.

— Согласна… Лучше не может быть…

— Это мы еще не все испробовали, — подмигивая, говорит любимый.

— У нас вся жизнь впереди, — в тон ему соглашаюсь.

— Вечность малыш. Вечность, — припечатывает это признание поцелуем. Душ мы принимаем вместе. Но и там мы задерживаемся на добрых полтора часа. И только глубокой ночью, когда нормальные люди видят десятый сон, мы только ложимся, предварительно заглянув в комнату дочки. Та мирно спала в кроватке, обнимая зайца. Поправляем одеяльце и выходим из её комнаты. Держимся за руки и уходим к себе.

— Надеюсь, она ничего не слышала, — обеспокоенно говорю Ярославу.

— Во всей квартире хорошая звукоизоляция. Ну и у нас была вода. Оба раза, — ухмыляясь, говорит он. А я вспоминаю и краснею. Тело завтра сто процентов будет ныть, как после фитнеса.

— А мой босс может мне завтра дать отгул? — хитро ухмыляюсь ему.

— Только переехала, уже пользуешься положением? — ухмыляется в ответ. — Но только придётся его отработать, — со всей важностью в голосе заявляет.

— Отработаю так, что точно не пожалеешь, — с тем же тоном отвечаю ему. И оба прыскаем со смеха.

— Ладно, давай спать, — обнимая меня за талию, говорит мой будущий муж.

— Спокойной ночи, — говорю ему и целую в щеку.

— Спокойной ночи, — целует меня в висок и прижимает к себе.

Засыпаю удовлетворенная и счастливая.