Глава 5

Не такой я себе представляла жизнь в доме полудемона. Но жаловаться оказалось не на что, Геран старательно игнорировал меня наедине и бесконечно кланялся в присутствии хозяина. Малышка Мейрав училась магии дома, а я поняла, что не хочу покидать отведённой мне комнаты. Просторной, с балконом, выходящим во внутренний дворик, со стороны улицы совершенно не заметный. Весь дом Марахби напоминал мне дворцы из сериалов про султанов. С низкими столиками, мягкими подушками и обилием разноцветного шёлка, в котором предпочитал дома ходить и мой новый друг.

— Тайсэ, Мейрав рассказала мне, что ты сегодня не спускалась, у тебя что-то болит? — он появился на закате, осторожно постучав в дверь. А я встрепенулась, осознав, что день пролетел, но найти в себе силы подняться с постели я не сумела. Дерзость, испытанная раньше, улетучилась. Осталась лишь бесконечная апатия, давившая на меня всё сильнее.

— Нет, Марахби, всё в порядке. Наверно это просто такая акклиматизация, — я выдавила улыбку, не рискуя признаваться, что всё чаще думаю о несправедливости жизни. Почему не умерла вместе с Лёшкой? Надо было остаться в квартире, никуда не бежать. Не просыпаться каждый день с осознанием потери, не затыкать рот мягкой подушкой, чтобы мой вой не покинул стен комнаты, ставшей прекрасным убежищем. В больнице я с нетерпением ждала возможности окунуться в обычную жизнь. Видимо что-то пошло не так, раз меня это больше не интересует.

Полудемон смотрел с недоверием, напомнив мне тем самым, что он в первую очередь врач. Не психиатр, конечно, но что я знаю о тонкостях местной медицины? Да ничего, собственно. Приблизился, осторожно взял за запястье. Пульс слушает? Пусть, мне не мешает, сердце бьётся независимо от желания Таисии Черниговской.

— Та-а-к, что-то мне это не нравится, — вздохнул рогатый, бесцеремонно обхватив моё лицо тонкими пальцами. Крутил в разные стороны, заглядывал в глаза, в рот, в уши.

— Марахби, ты меня продать решил? Зачем зубы смотришь? — апатия отступила, сменившись раздражением.

— Да кто тебя купит, ты ведь арем, если только за долги, а за тобой их вроде не числится пока что. Собирайся! Пойдём, прогуляемся.

И вышел, оставив меня посреди комнаты одну, растерянную и в ночной шёлковой рубахе до пяток.

Идти никуда не хотелось. За пять дней, проведённых у Шо, я редко выбиралась дальше кухни, в которой молчаливый Геран кормил меня, а Мейрав делилась историями из учебных будней. Но туда можно прийти в халате, растрёпанной и, будем честны, не всегда умытой. А сейчас придётся сделать усилие. Зайти в уборную, позволить рубашке упасть к ногам, Геран уберёт, толкнуть тело в угол, выложенный узорной плиткой. Нажать на камень на стене в центре чёрного круга. Зажмуриться, пока сверху льются потоки воды, смывают безо всякого мыла пот и усталость. Закутаться в пушистое полотенце и удержаться от соблазна забраться обратно под одеяло, уснуть. Марахби при мне ещё ни разу не выходил из себя, но Мейрив на днях рассказывала, как разозлил хозяина Геран. Не представляю спокойного, уравновешенного Шо с плетью в руках. Видеть воочию не желаю точно.

Моя одежда висела на стене, на специальных вешалках. Не одно платье, десяток. Как объяснил Геран, принёсший всё это богатство вчера: «Ирнэ не может выглядеть как оборванка». Наверно, я бы обиделась, но мне было всё равно. И сейчас страдать над выбором не стала. Сняла первое, что подвернулась под руку. Оказалось приталенное в пол. Мягкое из незнакомого мне материала. С коротким рукавом до локтя и серебряными вышитыми розами по серому же подолу.

— Позвольте помочь, арем, — Геран стуком в дверь не утрудился. Или я не слышала просто? Задумалась, пытаясь представить, понравилось бы Лёшке это платье? Он предпочитал, чтобы я не носила вызывающих вещей.

— Нет, — рыжий демон пугал и смущал. К присутствию рядом высоких, поджарых, мускулистых мужчин я не стремилась. — А вы можете надевать рубашку, когда заходите? — я не могла настаивать на его полном одевании, но в моей комнате же я хозяйка? Или нет?

— Как прикажете, — скрежетнул зубами демон, а я невольно отступила. Зачем? Вот оторвёт мне голову и вся эта грызущая изнутри боль пройдёт наконец.

— Спасибо, ирнэ Геран, — я всё ещё не понимала какую помощь он предложил, пока не оказалась как кукла развёрнута спиной к опасному мужчине. За плечо когтистой рукой. И к боли душевной добавилась вспышка физической.

— Хозяин велел, — пояснил он сквозь стиснутые от злости зубы. Однако они с Марахби точно пара, вот рыжий и бесится, ревнует.

— Оторвать мне руку? — вырывалось помимо воли, когда пальцы этого наглеца погрузились в мои волосы, сплетая их в косу, закалывая шпильками.

— Накидку не забудьте, снаружи осень, — чёрный коготь ткнул в шерстяной плащ с капюшоном. — Чулки в коробке, ботинки в соседней, — и демон ушёл, будто его сюда звал кто. Я не дурочка, чтобы выходить на улицу босиком.

Внизу было тихо, Марахби сидел на диванчике, ожидая меня, а малышка Мейрив устроилась у ног отца, что-то тихо ему рассказывая. Он остановил дочь, шепнул ей на ухо слова, от которых на белом личике расцвела улыбка и поднялся, жестом приглашая за собой.

Шли по тихой улочке, молча, что меня полностью устраивало, не хотелось нотаций от врача.

— Присядь, Тайсэ, — мы как-то совершенно для меня незаметно добрались до реки, пересекавшей город. Возле лёгкого, ажурного моста, теснились деревья с широкими листьями и раскидистыми ветвями, в тени которых притаились резные лавочки. Я послушно села, не спеша начинать беседу. Зачем-то он меня сюда привёл, пусть сам объяснит.

Молчание затягивалось, Марахби продолжал стоять передо мной, вызывая некоторый дискомфорт. Захотелось заёрзать и спрятаться от пронзительного взгляда.

— Арлин Шо, зачем мы здесь? — я не хотела знать ответ, но кого это волнует.

— Скажи, ты хочешь умереть? Я исцелил тело, потратив много времени и сил, но чем дольше наблюдаю, тем больше склоняюсь к мысли, что стоило позволить твоей душе покинуть земную оболочку и раствориться в пустоте.

Из его уст моё желание выглядело ужасным, уродливым, отталкивающим. И я вздрогнула, понимая, что он прав. День за днём я балансировала на грани между равнодушием и отчаянным желанием оборвать собственные страдания. Так, словно Лёшка забрал часть меня. Но ведь неправда! Не может такого быть.

— Я не хочу чувствовать боль. Но мне больно, Марахби. Я просыпаюсь и засыпаю с памятью о потере, которая терзает сердце. И совсем нет желания открывать глаза, шевелиться, дышать.

— Что-то такое я и заподозрил. Бедный маленький человечек. Вы плохо переносите трагедии собственной жизни, но вот что я тебе скажу: нельзя быть наполовину живым. Возьми этот порошок и прими окончательное решение. Я не стану убеждать тебя поступить так, как хочется мне, не буду спекулировать твоей уязвимостью.

В мою ладонь опустилась резная коробочка из камня, не больше спичечной. Вот так, Тайка, получи яд от того, кого посчитала другом. С другой стороны, разве дать мне возможность закончить собственные терзания не милосердно с его стороны?

— Спасибо, Марахби. Это будет больно? — идея самоубийства не казалась мне ужасной.

— Нет, ты уснёшь и будешь видеть сны. Пока душа не покинет пределов физической оболочки. Я оставлю тебя здесь. До дома полчаса, любой подскажет мой адрес, если ты пожелаешь вернуться.

Он постоял ещё, внимательно заглядывая в глаза, но я только кивнула, устремляясь мыслями к покою вечному, облегчению, которое обязательно придёт. И даже не слышала, как ушёл полудемон.

Закатное солнце обагряло небо, ветер трепал края накидки, пытаясь пробраться к обнаженной коже. Широко и ровно шумела вода, накатывая на что-то под мостом, отчего время от времени слышался тяжёлый всплеск. В кронах деревьев надсадно кричали какие-то мелкие птички, что-то между собой не поделившие. А я смотрела на свою смерть, зажатую в ладонях и неожиданно не хотела уходить. Сомнение точило изнутри, что моё решение окажется правильным. Ведь по сути я уже умерла. Там, ночью, после столкновения с машиной, вылетевшей на пустынной дороге. Немногим позже Лёшки скончалась от переломов и обширных внутренних травм. Так сказал Марахби, уточнив, что в этом мире магия творит чудеса. Мне правда не интересно как оказалась обыкновенная землянка в королевстве Лоринтар? Да ещё и с даром, пускай неясного назначения и уровня. Мой муж мёртв и это больно. Его брат наверняка на свободе, молится о моей кончине. Раз не удалось добраться до единственного свидетеля своего омерзительного преступления. И элистер Горо говорил, что сильным магам подвластно пространство между мирами. Разве я имею право умирать? Пальцы сжались в кулак, острые уголки ядовитого дара Марахби впились в кожу, и эта боль отрезвила. Пусть умерла Таисия Черниговская, но арем Тайсэ продолжит жить, чтобы найти путь домой и отомстить убийце.

— Что, передумала умирать? — меньше всего я ждала увидеть здесь Герана. Мне его нездоровая ревность начинает казаться раздражающей.

— Ирнэ Геран, прогуливаетесь? — никогда раньше не чувствовала за собой столь лютой нелюбви к кому-то без веского основания.

— Решил помочь господину скрыть следы преступления.

Рыжий приземлился скамейку, и уставился нечеловеческими глазами мне в лицо. Постаралась не скрипеть зубами, но должно быть досада проступила, потому что демон прямо засиял от счастья. А потом я в полной мере осознала сказанное и не удержалась от нового вопроса:

— В каком смысле «следы преступления»? Разве Марахби сделал что-то противозаконное? — а сама сжала крепче коробочку с ядом.

— Разумеется, он отдал в руки необученного мага порошок из ядовитых желёз пустынного скалозуба. Между прочим, за подобное можно лишиться медицинской лицензии и загреметь на невольничий рынок, если нет достаточно могущественных покровителей. Желательно из инквизиторов. Не веришь? Женщины, вы всегда сомневаетесь в правде и доверчиво ведётесь на красивые сказки.

— А если предположить, что я сама себе обеспечила билет в один конец? — ну а что, могло же так быть, что попаданка сошла с ума и отравилась? Смех рыжего раба продемонстрировал всю несостоятельность моей идеи.

— Магичка без навыков, документов и денег? Инквизиторы потому так и называются, что умеют отличить сказку от истины. Но если ты жаждешь смерти, я помогу.

Внезапно, даже дар речи потеряла на мгновение, а что-то внутри навязчиво забормотало, будто моё заветное желание может исполниться без всяких усилий с моей стороны.

— Откажусь, пожалуй, ирнэ Геран. Вот взглянула в ваши потрясающие глаза и осознала сколь неразумно с моей стороны стремиться избавиться от подарка неведомого благодетеля.

— Что? — его недоумение отразилось в напряженной линии рта и зрачках, резко изменивших свою форму.

— Влюбилась я в вас, ирнэ Геран. Без памяти. Спасибо что пришли именно сейчас. Давайте вернём коробочку Марахби и обсудим наши отношения! — я радостно улыбнулась, не чувствуя этой эмоции, но выражение лица раба доставило удовольствие. Захотелось сказать ещё что-то такое же провокационное, назло рыжему нахалу. Помогать он мне собрался. Помогальщик пирсингованный. От конкурентки избавляется, голубь рыжекрылый. Ну ничего, я добрая, я его окружу вниманием и заботой. Чтобы вздрагивал во сне.

Загрузка...