3

К тому моменту, когда в дверях, наконец, возник сияющий Грег, от которого еще веяло прохладой улицы, Джил была мрачнее тучи. Было уже полпятого – Джил посмотрела на часы сразу же, как только услышала голос Грега в коридоре, где он перешучивался с какой-то медсестрой.

– Надо понимать, обед был удачным, – приветствовала она его.

Грег улыбнулся.

– Прошу прощения, но я не привык рассказывать о том, что касается только двоих. – Джил заметила, как при этих словах в глазах его мелькнули озорные искорки.

Грег опустился на стул рядом с ее кроватью.

– Марсия выбрала один немецкий ресторанчик, который открылся совсем недавно. Тебе бы там понравилось.

– Марсия. – Выражение лица Джил сразу стало кислым: слишком уж она хорошо знала Марсию.

– Она милая женщина, – вступился за нее Грег.

– Могу поспорить, что и о Лиззи Борден говорили то же самое, пока она не зарубила отца топором. – Джил откинулась на подушки. – Прости, Грег, я что-то весь день плохо себя чувствую. – Она посчитала это достаточным оправданием тому, что оскорбила женщину, которая ей совсем не нравилась.

Грег опустил глаза и стал разглядывать свои ладони.

– Наверное, это оттого, что ты сейчас почти лишена общения. Утомительно проводить время в четырех стенах, – пробормотал он. – Ты знаешь, если я правильно понял, сегодня утром объявили о закрытии одного из твоих любимых бутиков. Надо же, к чему может привести потеря всего лишь одного постоянного покупателя!

Джил пожалела, что у нее нет сил, чтобы погрозить ему кулаком.

– Отлично придумано, Ричмонд…

Грег засунул руку в карман куртки и достал какой-то пакет:

– Вот тебе твоя книга – здесь в наличии все страницы.

Джил благодарно улыбнулась:

– А то, представляешь, как обидно было прочитать, что главаря убили, но не узнать, как именно.

– Обложка обещает достаточно кровавое убийство. – В голове у Грега никак не укладывалось, как такое хрупкое и нежное на вид существо может читать такие ужасы. – Слушай, неужели тебе это нравится?

У Джил загорелись глаза:

– Вчера вечером по телевизору показывали такой шикарный ужастик! С вампирами и вурдалаками, – на щеках у Джил заиграл румянец, – не говоря уж о всей остальной нечисти. Я оторваться не могла!

– Я и не знал, что София в свободное время снимается в кино. Неужели она нуждается в деньгах? – с невозмутимым видом откликнулся Грег.

Джил не смогла сдержать смеха:

– Вообще-то, если уж на то пошло, там была одна ведьмочка, которая напомнила мне ее. – Она провела рукой по волосам, с наслаждением перебирая свежевымытые пряди. – Сегодня я, наконец, смогла помыться, и это было божественно! Никогда не думала, что можно получить такое удовольствие от душа!

– Все зависит от того, с кем его принимать, – заметил Грег.

Джил схватилась за живот:

– Грег, ты становишься невыносимым! – Она хотела еще что-то сказать, но от душившего ее смеха не могла произнести ни слова. – У тебя только одно на уме!

– Что поделать, влияние среды.

– Да, ты знаешь, Рита всегда казалась мне немного озабоченной особой, – с серьезным видом проговорила Джил.

Разговор их и дальше продолжался в том же духе. Беседа внешне выглядела совершенно беспечной, но на самом деле что-то новое появилось в их общении; может быть, они оба все время были начеку, потому что впервые одновременно оказались «без пары». Опасность увлечься друг другом висела над ними с самого первого дня совместной работы, но они как бы заключили негласный договор, что любовный роман – не для них, если они серьезно хотят работать вместе. Пять лет все было нормально – до недавнего времени. К моменту, когда Грег поднялся, чтобы уходить, напряжение между ними достигло предела.


В одно прекрасное утро наступил долгожданный для Джил момент: доктор Симмонс объявил, что ее выписывают. Она была в таком восторге, что едва слушала его наставления и напоминание о том, что она должна раз в неделю приходить к нему на осмотр.

– И чтобы не кинулась сразу же на свои курсы танцев, слышишь? – Доктор погрозил ей пальцем.

– О, тут все просто, – весело откликнулась Джил. – Мои ноги сейчас в таком состоянии, что, боюсь, как только я попытаюсь сделать танцевальное па, я немедленно расквашу себе нос.

Она уже позвонила Грегу, и теперь с минуты на минуту ожидала его приезда. Процедура выписки оказалась гораздо сложнее, чем то, что пришлось проделать при поступлении в больницу. Джил казалось, что прошла целая вечность, прежде чем санитар подвез ее и большую корзину цветов к машине Грега.

По дороге домой Джил поняла, что дорожные выбоины и зашитый живот – две вещи несовместимые. К тому моменту, как Грег стал помогать ей выбираться из машины, она готова была возненавидеть его на всю жизнь. Джил была совершенно уверена, что он не пропустил ни одной кочки, ни одной рытвины на дороге.

– Что же ты в Итальянский квартал-то не заехал, я бы тогда точно развалилась на куски, – проворчала она, но тут же вскрикнула, потому что Грег подхватил ее на руки. – Что ты делаешь?

– Не хочу, чтобы ты охала и ахала на каждой ступеньке.

Чтобы не упасть, Джил обхватила руками шею Грега. Никогда еще она не была так близко от него, если не считать дружеских поцелуев по радостным поводам, и теперь обнаружила, что это довольно приятно. Она почувствовала легкий свежий аромат его лосьона, напоминающий запах леса после дождя. Лицо его оказалось так близко, что она смогла различить маленькое красное пятнышко на щеке – должно быть, порез во время бритья. На какое-то мгновение ей безумно захотелось куснуть его за мочку уха, но она вовремя спохватилась.

– Ты, оказывается, можешь быть таким романтиком, Грег, – поддела она его, слегка дернув за свисавшую прядь волос. – Неужели ты так обращаешься со всеми своими подругами? Наверное, с Ритой это было немного трудновато, признайся, она ведь слегка… – тут Джил сделала небольшую паузу, – крупногабаритна.

– Если бы ты не перенесла недавно операцию, я бы сейчас сбросил тебя на пол, прямо на твою чудесную попку, – ответствовал Грег, неся Джил в спальню, где уже была приготовлена постель.

Он осторожно опустил ее на одеяло и поставил сумку с ее вещами на пуфик. Достав оттуда злополучную персиковую сорочку, он протянул ее Джил.

– Помочь тебе надеть это?

– Нет, спасибо, я думаю, что справлюсь сама, – с достоинством ответила она. – А кроме того, я всегда считала, что твое амплуа – помогать женщинам избавляться от одежды, а не наоборот.

– Ты права, но для тебя я бы сделал исключение, – проговорил он, ухмыляясь.

– Боюсь, ты не поступал правильно с тех пор, как окончил детский сад, – возразила Джил. – Если ты действительно хочешь сделать мне приятное, то я бы не прочь выпить стакан ледяной воды.

Грег кивнул и молча вышел из комнаты. Через несколько минут он возвратился с подносом, на котором стоял графин с водой, стакан и тарелочка крекеров с маслом.

– Если тебе что-нибудь понадобится, крикни, – сказал он. – Вчера прислали гранки нашей последней книги, я хочу начать их просматривать.

– Давай, я вычитаю, – с готовностью откликнулась Джил; она знала, что это не самое любимое занятие Грега.

– И не думай об этом. Просто отдыхай, – твердо произнес Грег. – Пока.

Когда Грег ушел, Джил надела ночную рубашку – не персиковую, а обычную – и перебралась в гостиную. Она забралась с ногами на диван, обитый тканью пастельных тонов, и принялась разбирать почту.

Остаток дня Джил посвятила чтению корреспонденции и телефонным разговорам с друзьями. Она не заметила, как наступил вечер, и только желудок напомнил ей, что время ужина уже давно прошло. Этот день, проведенный дома, так утомил еще неокрепшую Джил, что теперь у нее совершенно не было сил идти искать что-нибудь поесть.

И тут раздался стук во входную дверь, а в следующее мгновение на пороге показался Грег.

– Ты не собираешься поужинать? – спросил он.

Джил стала в задумчивости покусывать губу.

– Ужинать, ужинать, – пробормотала она. – Знаешь, может, ну его, этот ужин?

– Жаль, а я пришел с едой.

С этими словами он внес в гостиную красные и белые картонные коробки, источавшие соблазнительный аромат курицы. У Джил потекли слюнки.

– Я схожу за тарелками, – немедленно сказала она и начала было слезать с дивана.

– Сиди, сиди. – Грег покачал головой, опуская коробки на журнальный столик и протягивая Джил бумажный пакет с одноразовой посудой.

Джил смотрела на него не отрываясь:

– Я вижу, ты принес свой лучший фамильный фарфор. Очень мило с твоей стороны.

– Всегда к вашим услугам, мадам. – С этими словами Грег разорвал целлофановую упаковку и поставил на столик две пластиковые тарелки с желтым орнаментом по краям. – Через них не просочится даже соус для спагетти. – Он разложил по тарелкам курицу, капустный салат и галеты и поставил меньшую порцию перед Джил. – Ты что будешь: сок или пепси?

– Пепси. – Джил никак не могла прийти в себя от изумления.

Грег достал из кармана куртки какой-то пакет и небрежно бросил его на стекло, которое покрывало журнальный столик из тикового дерева:

– Да, я еще сходил в аптеку за лекарствами.

Тут Джил только глазами захлопала.

– У меня это совершенно вылетело из головы! – вымолвила она, раскрывая пакет и вынимая оттуда два пузырька: один – с обезболивающим, а другой – со снотворным. – Огромное спасибо. Похоже, мне светит еще месяц перебиваться от обезболивающего до снотворного.

– Ну, если они тебе так помогают, я с удовольствием обеспечу тебя ими на год, – невозмутимо произнес он и поднялся, чтобы сходить за льдом и стаканами для пепси.

– Настоящая твердая пища! – Джил облизнулась. – Грег, имей в виду, я сейчас и впрямь все это съем! – и с этими словами она вонзила зубы в сочное куриное мясо.

Минут десять в комнате царила полная тишина: оба сосредоточенно ели.

Через некоторое время Грег поднял взгляд от тарелки и оглядел безупречно чистую комнату:

– Сегодня приходила миссис Хэзевей?

Джил в изумлении воззрилась на него:

– Ты что, хочешь сказать, что у тебя там такой беспорядок, что ты уже не помнишь, когда очередь моей квартиры, а когда – твоей?

Грег поморщился:

– Эта тетка меня просто ненавидит. Она только и делает, что ворчит да злобно зыркает на меня.

Джил понимающе кивнула. Их мрачная домработница, с извечной кислой миной на лице, всегда ворчала, если ей что-нибудь или кто-нибудь не нравился – как правило, это был Грег с его не самыми безупречными привычками. Он не был особенным лентяем, просто его слабо волновало состояние его вещей.

– Может, она просто хочет добиться от тебя прибавки, – предположила Джил. – И я ее понимаю. В конце концов, ты задаешь ей раза в три больше работы, чем я. – Она хотела было поджать под себя ноги, но при первом же движении болезненно сморщилась.

Грег сразу потянулся к одному из пузырьков и стал открывать защитную крышку.

– Я однажды видел такую карикатуру: человек выходит из аптеки и видит мальчика с табличкой на груди: «Открываю защищенные от детей пузырьки за 25 центов». Мне бы сейчас такого мальчика, – пробормотал Грег, пытаясь разобрать надпись на крышке.

Ему пришлось изрядно повозиться, прежде чем он смог открыть флакон. Вытряхнув на ладонь одну таблетку, Грег протянул ее Джил.

– Сейчас принесу воды.

– У меня в животе настоящий бунт, – пробормотала Джил, когда Грег подал ей стакан с водой. Она приняла таблетку и окинула взглядом еду, которая осталась почти нетронутой. – В нормальное время я проглотила бы это в один присест.

– Твой желудок еще не успел перестроиться после жидкой больничной диеты, – объяснил Грег, вынимая куриную ножку из ее тарелки. – А чего ей зря пропадать, – объяснил он, когда Джил удивленно посмотрела на него. Доев, Грег убрал со стола, и, когда он вынес мусор и протер стеклянную поверхность, журнальный столик стал таким, каким был до ужина.

– Смотри-ка, так ты еще можешь стать человеком! – съехидничала Джил.

– Повежливей, пожалуйста, а не то я не стану завтра утром готовить тебе завтрак, – предостерегающе произнес Грег.

– Утром придет миссис Хэзевей, – беззаботно провозгласила Джил, решив не напоминать Грегу, что ему еще ни разу не удалось самостоятельно приготовить завтрак так, чтобы ничего не подгорело. – Она звонила сегодня днем и сказала, что завтра зайдет меня проведать.

Грег присвистнул. Он вспомнил, как однажды домработница приготовила ему поесть. У него потом еще несколько дней болел живот.

– Похоже, тебе предоставляется уникальная возможность: выбирать из двух никудышных поваров. Ладно, спокойной ночи. – Он наклонился и поцеловал ее в щеку. – Ложись спать пораньше и постарайся хорошенько отдохнуть.

– А чем я занималась все это время? – воскликнула Джил.

– Все равно пройдет еще не один день, прежде чем ты окончательно оправишься от операции.

– Спасибо на добром слове, – проворчала Джил.

– До завтра.

Когда Грег ушел, Джил снова раскрыла книгу и стала читать дальше. Где-то через час она отправилась спать. Перед сном она устало глянула на часы: для того, кто привык ложиться не раньше двух, двадцать два пятнадцать, горевшее на табло, выглядело как издевательство.


Несмотря на то, что она так рано легла, Джил проспала почти до обеда. Из-за закрытой двери спальни звук пылесоса, которым орудовала в гостиной миссис Хэзевей, казался всего лишь приятным жужжанием. Джил протерла заспанные глаза и, выбравшись из кровати, босиком прошлепала в ванную.

Стоя под теплым душем, она бросила взгляд на свой шов и недовольно скривилась. Доктор Симмонс заверил ее, что этот ярко-розовый шрам поблекнет приблизительно через год. А пока, выходит, она должна расхаживать с такой гадостью на животе.

Джил заплела влажные волосы в косу и натянула бледно-зеленое домашнее платье с бирюзовой отделкой. Решив, что лицо ее все еще довольно бледно, она подрумянилась и накрасила губы. Закончив приводить себя в порядок, она направилась в гостиную, где миссис Хэзевей протирала мебель.

– Доброе утро, миссис Хэзевей, – как можно приветливей произнесла Джил.

Высокая угловатая женщина оторвалась от работы и поглядела на Джил темными глазами-бусинками. В свои пятьдесят с лишним она всегда выглядела так, как будто только что надкусила лимон, но работала она хорошо и на нее всегда можно было положиться.

– Надо бы приготовить вам завтрак, – пробормотала миссис Хэзевей в своей обычной манере.

– Я могу сама что-нибудь приготовить, – вежливо ответила Джил.

– Вы сидите и отдыхайте, – приказала она. – Сейчас я все сделаю.

Джил обнаружила, что яйцо в мешочек», поданное миссис Хэзевей, – просто другое название крутого яйца, а ее поджаренные хлебцы довольно сильно обуглены по краям. Джил улыбалась изо всех сил, запивая каждый кусок доброй порцией апельсинового сока.

– Так-то лучше, – довольно произнесла миссис Хэзевей, относя грязную посуду на кухню. – Прежде чем уйти, я приготовлю тебе запеканку на вечер.

– Нет! – почти выкрикнула Джил, но быстро взяла себя в руки. – Большое спасибо, миссис Хэзевей, это очень мило с вашей стороны, но Грег обещал принести готовый ужин. – Джил так старательно улыбалась, что у нее чуть не свело челюсть.

После ухода домработницы Джил весь день провалялась на диване: то читала, то смотрела телевизор. Она наслаждалась неожиданно свалившимся на нее свободным временем, однако в душе отлично понимала, что такая свобода должна довольно скоро надоесть. Джил с удивлением отметила, что уже давно не думала о Лохматом Гарри и его приключениях. Она сейчас вообще как-то ни на чем не могла сосредоточиться.

Позвонила Джанин, и они проболтали не меньше часа, после чего подруга пообещала заехать к Джил, как только сможет. Потом звонил Кэрлайл, справлялся о здоровье. А Грег, тем временем, как в воду канул. Как-то, проходя мимо окна, Джил выглянула наружу, но не увидела во дворе его машины.

Очень скоро Джил обнаружила, что ей решительно нечего делать. Часы тянулись невыносимо медленно. Она еле дождалась вечера, когда, наконец, в дверях возник Грег, держащий новые коробки с ужином. Джил была так рада его видеть, что даже позволила ему немного пройтись на счет последствий завтрака «от миссис Хэзевей».


Дни сменяли друг друга, и Джил совершенно изнывала от скуки, потому что чувствовала она себя вполне хорошо, но еще не окрепла настолько, чтобы выходить из дома. На ее счастье в один из таких долгих дней в дверях возникла Джанин. В руках неожиданной гостьи оказались литровая банка леденцов, килограммовая коробка драже в шоколаде и четыре бутылки клубничной газировки. Постороннему наблюдателю такая комбинация могла показаться просто тошнотворной, но подруги полюбили ее еще в колледже.

– Ой, как мне будет плохо, – пробормотала Джил, запуская руку в банку с леденцами.

Джанин лениво изучала свои длинные алые ногти:

– Если ты выжила после всей той бурды, которой тебя кормили в больнице, – не говоря уж о завтраке миссис Хэзевей, – то уж и это как-нибудь перенесешь. – Она энергично тряхнула головой, и ее темные кудри взметнулись вверх. – А как там наш красавчик писатель, он о тебе заботится?

– Да, он мне помогает. – Джил открыла бутылку газировки. – Он настолько любезен, что регулярно жертвует своим свободным временем, чтобы принести мне ужин, а иногда и обед. И по нескольку раз в день заходит проведать. А завтра он везет меня к врачу.

– Милая моя, он не просто любезен, – произнесла Джанин, как всегда по-южному растягивая слова. – Он ведь всегда на тебя стойку делал. – Она рассмеялась, увидев, как вытянулось лицо Джил. – Дорогуша, что ты на меня так смотришь? Да он в любой момент готов на тебя наброситься.

Глаза Джил стали похожи на два голубых блюдца, она не отрываясь смотрела на подругу, которая только что так недвусмысленно высказалась насчет Грега. Но уже в следующее мгновение она облегченно расхохоталась:

– Только сейчас поняла, что ты многого не знаешь. Грег слишком занят со своими многочисленными подругами. – Она покачала головой. – На этот раз твое шестое чувство тебя обмануло.

Джанин решительно запротестовала:

– Я никогда не ошибаюсь, – произнесла она заносчиво.

Джил закатила глаза. Способность Джанин предчувствовать недалекое будущее считалась между ними непреложным фактом, даже если из-за этого порой возникали проблемы.

– Помнишь, как мы поехали кататься на лыжах на рождественские каникулы? Я продолжаю утверждать, что ты специально насыпала тот холм, чтобы я на нем свалилась, – добродушно проговорила Джил, посасывая леденец.

Как было Джанин не помнить! В то утро Джил отправилась с друзьями покататься с горок, и Джанин посоветовала ей избегать одного конкретного холма. К сожалению, Джил пропустила тогда совет подруги мимо ушей, и в результате сломала ногу.

– Всем известно, как ты не любишь быть неправой, – проговорила Джил.

– Как можно не любить быть кем-то, кем никогда не был? – Темно-синие, почти фиолетовые глаза Джанин ярко вспыхнули.

Она одной рукой взъерошила кудри на затылке. У Джанин были такие правильные черты лица и такая гладкая матовая кожа, что ей в пору было работать моделью, а не профессиональным художником-визажистом. Она была внештатным консультантом во многих универмагах и занималась тем, что помогала людям находить свой образ и объясняла, как применять косметику ведущих фирм мира. Высокий профессионализм позволял Джанин самой выбирать себе работу, и при желании она могла бы за весь год не отдыхать ни минуты.

– А что же ты тогда не рассказала мне о склонности доктора Женета к молоденьким студенткам? – выдвинула Джил свой коронный аргумент.

Джанин фыркнула:

– А зачем? В конце концов, ты поступила в колледж, чтобы получить образование, а он определенно собирался тебя кое в чем просветить. – Подруги расхохотались, вспомнив старого развратника, который преподавал у них психологию.

Джил и Джанин познакомились в студенческом общежитии, оказавшись соседками по комнате. Они сразу же поладили и с тех пор были не разлей вода. Благодаря своей удивительной способности предсказывать будущее, Джанин была похожа на старую мудрую сову, которая знает много такого, что неведомо другим, и Джил со временем привыкла к странностям подруги, способной чуть не каждый день уходить в какой-то свой мир.

Они обе закончили Аризонский университет по специальности английский язык, но занялись совершенно разными областями. Джил довольно скоро обнаружила, что как машинистка или стенографистка она может заработать гораздо больше, чем работая по своей специальности, но ее непреодолимая тяга к трудностям не позволяла ей увлечься подобной работой больше чем на полгода. Она со смехом говорила, что ни у кого нет такого богатого послужного списка, как у нее. И только писательская деятельность оказалась способной по-настоящему ее увлечь. Трудности здесь встречались на каждом шагу, и Джил чувствовала себя совершенно счастливой.

Джанин окинула Джил своим обычным изучающим взглядом:

– Я тут в одном журнале нашла для тебя подходящую стрижку, – проговорила она наконец. – Тебе нужно будет только отрезать сантиметров пятнадцать волос и сделать химию. И голову сразу станет легко мыть, и на сушку не будет уходить столько времени. – Она кивнула. – Да, я прямо вижу тебя с этой стрижкой.

Джил застонала:

– В тот раз ты «прямо видела» меня на вечеринке у Шейлы в этом черном платье. Те, кто увидел меня там впервые, подумали, что я просто шлюха.

– Проститутка, – поправила ее Джанин. – И ты была королевой вечера. Чего еще тебе нужно? А вспомни, сколько мужчин тебе потом звонило!

– Ну, конечно, – откликнулась Джил. – Я смогла бы сколотить небольшое состояние – как раз столько, сколько стоило это платье, я ведь его с тех пор ни разу не надела.

Джанин посидела еще часок, после чего поднялась, сказав, что ей нужно идти, потому что вечером у нее назначено свидание. Она немного задержалась в дверях.

– Будь готова к тому, что первый блин может оказаться комом, – загадочно произнесла она, и в уголках ее губ на мгновение показалась улыбка.

– Что-что? – переспросила Джил.

Джанин уже открыто улыбалась:

– Бывает, что второй раз оказывается гораздо лучше первого. – С этими словами она послала Джил воздушный поцелуй и ушла.

– Ты о чем? – выкрикнула Джил, выбегая на лестницу, но Джанин только махнула ей рукой и выскользнула за дверь. – Джанин, вернись и объясни, в чем дело!

В следующее мгновение Джил слегка отпрянула назад и покраснела, потому что у подножия лестницы показался Грег. Она осознала вдруг, что стоит непричесанная, босая и в домашнем платье.

Грег поднял голову и почувствовал, что губы у него пересохли. Хотя Джил и была слегка растрепанной, тем не менее выглядела она в этот момент невероятно привлекательно.

– Пирушка с подругой? – спросил он, наконец, чтобы как-то прервать молчание.

Джил тут же пришла в себя и улыбнулась:

– Пирушки длятся до позднего вечера, и в них обычно принимает участие больше двоих человек.

– Только не в тех, где бываю я, – возразил Грег, направляясь к себе. – На них никогда не бывает больше двоих.

Джил вернулась в гостиную, размышляя о внезапной перемене, происшедшей с Грегом. У него был такой странный, необычный взгляд, и Джил показалось, нет, она просто была уверена, что в нем читалось… желание.

Грег прошел в свой кабинет и сел в кресло. Опершись локтями о подлокотники, он свел перед собой кончики пальцев. У него так и стояла перед глазами босая Джил – такая обворожительная; он никак не мог отогнать это видение. Ум писателя быстро подсказал ему, что она представляла прекрасный образ женщины, ожидающей любовника, а возбужденное воображение уже рисовало то, что происходит между влюбленными, когда они закрывают дверь. Он мысленно застонал, проклиная внезапное ощущение тесноты в джинсах.

Грег смутился. Последнее время он что-то все больше думает о Джил, как о желанной женщине с прелестными формами, удивительными глазами и волнующим голосом. С такими мыслями он не сможет продолжать нормально работать с Джил. Что же с ним произошло, почему все так изменилось? Конечно, они и раньше находили друг друга внешне привлекательными, но оба отлично знали, что такая притягательность может оказаться опасной. Возможно, именно поэтому каждый из них стремился все время иметь кого-нибудь рядом с собой. Грегу пришло в голову, что он, похоже, порвал с Ритой не в самый удачный момент.

Он встряхнулся и решительно повернулся к компьютеру, темный экран которого как будто молчаливо издевался над ним. Собравшись с мыслями, Грег принялся за обдумывание новой книги.


В тот же вечер Джил жестоко поплатилась за свою сладкую оргию сильнейшей болью в животе. Она лежала в постели, вопрошая вслух, когда же смерть явится за ней.

– А я и не знал, что меня переименовали, – произнес Грег из прихожей.

Он постоял в дверях и, не услышав ответа, встревоженный кинулся в спальню.

– Джил, что случилось? Шов болит? – принялся расспрашивать он, опускаясь на колено рядом с кроватью. – Отвечай, или я немедленно позвоню врачу.

Джил попыталась улыбнуться:

– Он только скажет тебе, чтобы я приняла что-нибудь, нейтрализующее кислоту.

– Говори по-человечески, – потребовал Грег.

Джил прикрыла глаза:

– Все из-за комбинации из леденцов, драже в шоколаде и клубничной газировки.

Грег застонал, но в его голосе не было заметно сочувствия. Выражение его лица ясно говорило о том, что, по его мнению, Джил полностью заслужила эти страдания.

– Немудрено, что тебя так скрутило. Сейчас я тебе что-нибудь принесу. – С этими словами он поднялся и прошел в ванную. Порывшись в ящиках, он, наконец, вернулся со стаканом шипучей жидкости и, протянув руку, помог Джил сесть, чтобы она могла выпить лекарство.

– После той кучи сахара, которую ты заглотила, тебе не помешает немного протеина, – проговорил Грег, когда она снова легла.

– Я не хочу даже смотреть на еду! – простонала Джил.

– Нравится тебе это или нет, но тебе придется съесть что-нибудь более полезное, чем предыдущие блюда, которые ты в обилии потребила. – Сказав это, Грег быстро вышел из комнаты.

Джил лежала неподвижно, ожидая, пока подействует лекарство. Она жалела, что не сказала Грегу, что от еды ей станет только хуже. Он вскоре вернулся, неся поднос с бульонной чашкой, накрытой маленькой тарелкой.

– Прошу откушать: куриный бульон с сухариками, – объявил Грег. – Еще я отрезал маленький кусочек сыра. Съешь его перед тем, как примешься за бульон. Это должно помочь твоему желудку.

Джил несколько раз осторожно куснула острый пахучий сыр. Удостоверившись, что желудок не взбунтовался от такого начала, она доела кусочек. Пришлось признать, что от сыра ей действительно полегчало, и она смогла приняться за бульон. Тем временем Грег вскипятил ей чаю и теперь сидел рядом с кроватью и смотрел, как она ест.

Бульон показался очень вкусным, и Джил не заметила, как чашка на подносе опустела.

– Ты что, не понимаешь, что отравляешь свой организм этими бесконечными сладостями? – обрушился на нее Грег, когда она все доела.

Джил пожала плечами, чувствуя себя более уверенно от того, что желудок немного успокоился.

– Я помню, какую брешь ты оставил во фруктовом торте, который я испекла на Рождество, и не было похоже, чтобы это хоть как-то подействовало на тебя, – ехидно проговорила она.

– Ну я же не целый торт съел!

– Нет, только половину, – медовым голоском произнесла Джил.

Грег в бессилии махнул рукой:

– Джил, нельзя так нагружать желудок. Ну что за глупость – доводить себя до тошноты неподходящей едой! – Джил недовольно поморщилась. Грег взглянул на часы. – У меня на сегодня назначен ужин кое с кем, я бы хотел пойти переодеться. Тебе что-нибудь нужно?

– Нет, спасибо. – Джил помедлила, прежде чем произнести вертевшийся на языке вопрос. – Грег, ты снова встречаешься с Ритой?

Грег подумал о том, как быстро ему удалось уговорить Риту встретиться с ним. Он знал, что главным аргументом оказалось упоминание «Максвелс Плама» – фешенебельного ресторана, цены в котором были под стать его внутреннему убранству. Вот только Рита не догадывалась о том, что Грег собирался за ужином выпытать у нее смысл тех загадочных слов, которые она произнесла в ночь операции Джил.

Джил заметила возникшее напряжение в лице Грега и без труда догадалась, с кем он сегодня ужинает.

– Желаю приятно провести время, – проговорила она, жалея, что не может сказать ему, что он достоин большего, чем раскрашенная кукла Рита.

Положа руку на сердце, Джил сильно сомневалась, что тот вообще станет ее слушать. Она театрально приподняла брови:

– Завтра мне все подробно расскажешь. И еще: не забудь, что мне нужно в одиннадцать к врачу.

– Тебе не о чем беспокоиться, я буду дома, – пообещал Грег. – Спокойной ночи, Крошка Джилли.

«Попадись мне сейчас Рэнди, я бы убила его за эту дурацкую кличку!» – подумала Джил, глядя вслед Грегу. Она с головой залезла под одеяло и, казалось, собралась дуться на Грега всю ночь. Но нет, это было не в ее характере. Очень скоро Джил вспомнила, что в книжке, которую она читала, она дошла как раз до самого интересного места. Через несколько минут она с головой ушла в историю о частном детективе, расследовавшем убийство своей любимой девушки. Но в то же время какая-то частичка ее мозга раздумывала о том, каков был бы Грег в качестве любовника.


Грегу было скучно. Несмотря на всю обольстительность Риты в ее облегающем темно-вишневом платье, он не мог сосредоточить на ней все свое внимание, и она это заметила.

К тому моменту, когда они вошли в ее шикарную квартиру в высотном доме, ни тот, ни другая не выглядели особенно счастливыми.

Рита налила два бокала бренди и протянула один Грегу.

– Мне предложили повышение. Место находится на восточном побережье и освободится после Нового года, – объявила она без всякого вступления, опускаясь в бледно-серое плюшевое кресло рядом с бордовым диваном, на котором сидел Грег.

Он удивленно вскинул голову:

– Должность вице-президента?

Рита кивнула, потягивая бренди. В настоящее время она была главой отдела маркетинга в международной компьютерной фирме, и теперь, похоже, ее давняя мечта о кресле вице-президента могла осуществиться.

– Я очень за тебя рад, – искренне произнес Грег, зная, как много значит для Риты это повышение.

На ее лице появилась прохладная улыбка:

– Я была уверена, что ты обрадуешься. И не только за меня. – Она провела длинным ухоженным ногтем по краю бокала. – Может, теперь ты, наконец, прозреешь.

Терпение Грега лопнуло. Рита весь вечер делала какие-то намеки, и он решил, наконец, выяснить, в чем дело. Он поставил свой бокал на стеклянный столик около дивана и развернулся всем корпусом, чтобы видеть лицо Риты:

– Черт подери, что ты хочешь этим сказать?

На какие-то доли секунды в глазах Риты мелькнуло сожаление, но потом более сильные чувства захлестнули ее и заставили произнести слова, мучившие ее уже не одну неделю:

– Все очень просто. Каждый раз, как ты занимаешься любовью со мной, я вижу, что на самом деле ты делаешь это с Джил, и я уверена, что так же было и с другими, теми, кто был до меня. Честно говоря, я не удивлюсь, если и она делает то же самое. Настало время вам обоим посмотреть правде в глаза и стать любовниками. – Взорвав свою бомбу, Рита откинулась назад, ожидая, когда рассеется дым.

Загрузка...