Прелести культуры (сборник)

Баба

Судья пристально смотрит на обвиняемых. Их двое – муж и жена. Самогонщики.

– Так как же, – спрашивает судья, – значит, вы, обвиняемый, не признаете себя виноватым?

– Нету, – говорит подсудимый, – не признаю… Она во всем виновата. Она пущай и расплачивается. Я ничего не знаю про это…

– Позвольте, – удивляется судья, – как же так? Вы живете с женой в одной квартире и ничего не знаете. Не знаете даже, чем занимается ваша жена.

– Не знаю, гражданин судья… Она во всем…

– Странно, – говорит судья. – Подсудимая, что вы скажете?

– Верно уж, начальник судья, верно… Я во всем виновата… Меня и казните… Он не касается…

– Гражданка, – говорит судья, – если вы хотите выгородить своего мужа, то напрасно. Суд все равно разберет… Вы только задерживаете дело… Вы сами посудите: не могу же я вам поверить, что муж живет в одной квартире и ничего не знает… Что, вы не живете с ним, что ли?

Подсудимая молчит. Муж радостно кивает головой.

– Не живу я с ней, – говорит он, – вот именно: не живу. Некоторые думают, что я живу, а я нет… Она во всем виновата…

– Верно это? – спрашивает судья у подсудимой.

– Уж верно… Меня одну казните, он не причастен.

– Вот как? – говорит судья. – Не живете… Что ж вы, характером не сошлись?

Подсудимый кивает головой.

– Характером, гражданин судья, и вообще… Она и старше меня, и…

– То есть как это старше? – спрашивает подсудимая. – Ровесники мы с ним, гражданин судья… На месяц-то всего я и старше.

– Это верно, – говорит подсудимый, – на месяц только… Это она правильно, гражданин судья… Ну, а для бабы каждый месяц, что год… В сорок-то лет…

– И нету сорока. Врет он, гражданин судья.

– Ну хоть и нету, а для бабы и тридцать девять – возраст. И волос все-таки седой к сорока-то, и вообще…

– Что вообще? – возмущается подсудимая. – Ты договаривай! Нечего меня перед народом страмить. Что вообще?

Судья улыбается.

– Ничего, Марусечка… Я только так. Я говорю – вообще… и кожа уж не та, и морщинки, ежели, скажем, в сорок-то лет… Не живу я с ней, гражданин судья…

– Ах, вот как! – кричит подсудимая. – Кожа тебе не по скусу? Морщинки тебе, морда собачья, не ндравятся? Перед народом меня страмить выдумал… Врет он, граждане судьи! Живет он со мной, сукин сын. Живет. И самогонный аппарат сам покупал… Я ж для него, для сукиного сына, кровь порчу, спасаю его, а он вот что. Страмить… Пущай вместе казнят…

Подсудимая плачет, громко сморкаясь в платок. Подсудимый оторопело смотрит на жену. Потом с отчаянием машет рукой.

– Баба, баба и есть, чертова баба… Пущай уж, гражданин судья… Я тоже… И я виновный. Пущай уж… У-у, стерва…

Судья совещается с заседателями.

1923