Преследуя тень

Глава 1.

НАШИ ДНИ…

– …И с этими словами злой волк бросился на Красную Шапочку и проглотил ее. Хорошо, что в ту пору в лесу работали дровосеки. Они услышали шум и вбежали в дом, где сразу кинулись к волку и убили его. Освободили Красную Шапочку и бабушку. Обе были целые и невредимые. Конец, – я отложила старенькую потрепанную книжку на тумбочку и посмотрела на хмурую Анфиску, которая демонстративно сложила на груди тонкие ручонки.

– Глупые они какие-то, – констатировал факт ребенок. – Как можно повестись на подобную чушь?

Ну да, мне тоже интересно, как можно быть настолько глупой, чтобы не узнать переодетого в бабушку волка, но детям ведь так не скажешь…

– Анфис, это же сказка! – возмутилась я. – Это, конечно, выдуманный мир, но здесь есть мораль.

– А что такое «мораль»? – спросила другая девочка.

– Ну, – я закатила глаза к потолку, прикидывая, как бы объяснить детям данный термин. – Это некий вывод из всей истории.

– И какой вывод у этой сказки? – задали мне новый вопрос.

Я прищурилась.

– А сами-то, как думаете?

У рыженькой девочки с третьей койки вверх взмыла рука.

– Да, Алена?

– Как только ты пообедал – рядом обязательно окажутся какие-нибудь дровосеки, которые не погнушаются вспороть тебе брюшко?

Я на какое-то мгновение опешила от такого предположения маленькой шестилетней девочки, но быстро нашлась, что ответить.

– Нет, малышка, мораль немного в другом.

– И в чем же?

– Не разговаривайте с незнакомыми дядями. Никогда. Пусть он представляется кем угодно, хоть дедом Морозом, но если вы его не знаете – не разговаривайте, а лучше – бегите. Ясно?

– Ясно, – протянули девочки хором.

– Ладно, – я поднялась со стула, который поставила посередине, чтобы все видели и слышали меня. – Спокойной ночи, малявки, – я улыбнулась. – После отбоя не бродите по коридорам, и не пугайте дядю Петю.

Дети засмеялись, наверное, вспоминая свои маленькие шалости.

Дело в том, что они решили напугать нашего старого сторожа и поздно ночью начали бегать по коридорам и смеяться, укутавшись в простыни. Старик спросонья чуть не помер, увидев в мигающем свете силуэты, завернутые в ткань.

– Обещаем, – протянули девочки хором. – Спокойной ночи, Ди!

Я опять улыбнулась и тихо вышла из детской комнаты.

Время приближалось к десяти часам, уже давно настал отбой, но я почти каждый вечер ходила к младшему потоку, чтобы прочитать им какую-нибудь сказку. Должны же быть у сирот какие-то радости в жизни…

Дойдя до третьего этажа, я тихо прошла по длинному неосвещенному коридору, нашла ручку своей двери и осторожно повернула ее, чтобы не разбудить соседку по комнате. Войдя, направилась к своей кровати, но по пути случайно зацепила руку спящей Зойки.

– Опять ты по ночам шляешься, – пробурчала она недовольно голосом старой ворчливой старухи. – Нужны тебе эти сопливые малолетки…

– Отвали, – огрызнулась я и легла, укрывшись одеялом. – Это вообще не твое дело. Поняла?

– Да пошла ты, – огрызнулась та и, повернувшись на другой бок, замолчала.

Вскоре, послышался ее громкий, прерывистый храп, от которого я с трудом смогла уснуть.

***

Я живу в детском доме вот уже четырнадцать лет и познала все законы нелегкой жизни в этом заведении. Объясню сразу – детский дом не учит нас полезным навыкам социализации. Вообще. Жизнь здесь – это вечная борьба за выживание.

Совершенно все дети хотят убраться из этой дыры подальше, многие мечтают попасть в хорошие семьи и навсегда забыть весь этот кошмар…

На самом деле, мы будто обезьянки в зоомагазине. К нам приезжают люди, которые желают усыновить ребенка, и они ВЫБИРАЮТ кого-то из нас. Это очень мерзко и неприятно.

Кроме семей желающих взять под опеку ребенка, у нас бывают гости из разных компаний-спонсоров. Они ходят ВЕЗДЕ, даже без нашего позволения входят в НАШИ комнаты, а мы еще и радоваться этому должны, будто мы их приглашали.

Ненавижу приезжать в школы на соревнования или олимпиады, потому что ВСЕ знают, что мы детдомовские, и ВСЕ смотрят на нас, как на прокаженных.

Также, многие люди считают, что детдомовские дети стремятся к общению с посторонними, так как мы обделены им. Да, обделены, но мы не стремимся к общению с чужими людьми. На самом деле воспитанники ВСЕХ детских домов относятся к подобному вниманию с настороженностью. Ну, а что вы хотели? Мы же обезьянки в зоомагазине…

А еще люди «извне» считают, что у нас все есть. НЕТ. У нас мало одежды, которую, чаще всего, мы носим по несколько лет. К тому же, у нас не спрашивают, нравится нам то или иное или нет. Дали – носи. Мы не щеголяем в новых нарядах каждый день, потому что мы, по сути, нищие крысята. О каких-либо украшениях вообще не может быть и речи. В общем, в детском доме есть все для жалкого существования, кроме личного отношения и индивидуальности.

Еще всех раздражает режим дня. Такое чувство, будто мы находимся в тюрьме, хотя, так оно и есть. Я прожила четырнадцать лет, по такому ужасному расписанию и у меня, если честно, все это уже сидит в печенках.

В завершение небольшой экскурсии по детдомовской жизни, могу добавить, что дети здесь совершенно не имеют представлений о внешнем мире и не умеют обращаться с деньгами.

Господи, как же я хочу убраться отсюда! У меня было несколько попыток побега, но меня либо ловили на месте, либо находили стражи правопорядка и приводили назад. Меня наказывали. Запирали на несколько дней в каком-нибудь чулане и не давали выйти. Для естественных нужд мне ставили старое ржавое ведро в уголок каморки и уходили. Кормили пару раз в день тем, что не доели остальные. Сначала я плакала часами, а потом смирилась с этой гадкой и несправедливой жизнью, живя с мыслью, что рано или поздно я сбегу отсюда.

Конечно, люди «извне» скажут: «Да что ты, подожди конца года! Тебе дадут квартиру, и все будет хорошо!» Нет, так не будет.

Для начала, сумма, которая выплачивается совершеннолетнему, которого выпускают в большой и непонятный мир, кончается где-то месяца за три. Отсутствие опыта самостоятельной жизни приводит к печальным последствиям. А очередь на квартиры для сирот в некоторых регионах составляет пять-семь лет. До этого момента нужно где-то жить. Также стоит учесть, что отдельную квартиру получают те, кто нигде не прописан или их жилье признается аварийным. Большинству детей предлагается после совершеннолетия вернуться к своим родным.

Вот такая суровая реальность. Поэтому я не видела смысла ждать окончания года. Лучше сбежать именно сейчас, пока я твердо уверена в своем решении. Мне уже исполнилось восемнадцать, но меня не выпустят отсюда, пока я не окончу школу. На этот раз у меня есть хороший план, и я знаю, как раздобыть деньги. Конечно, это не самая лучшая идея, но у меня нет выбора. Будут деньги – будет свобода. Документы я выкрала пару недель назад и пока их не хватились – нужно действовать…