Глава 19

Пулевые ранения графа фон Рейшора заживали, но он все еще не мог ходить. Пока Майкл ждал в экипаже вместе с леди Ханной, слуги усадили графа в кресло на колесиках, Чтобы доставить его в замок.

— Как ты думаешь, ему удастся добиться аудиенции у королевы? — спросила Ханна.

— Я в этом не сомневаюсь.

— А как насчет принца, ведь он приказал нам покинуть страну.

— Его слуги нас еще не видели. В данный момент все считают, что посол хочет засвидетельствовать свое почтение королеве.

Они прождали почти два часа, пока граф не вернулся в экипаж. Он выглядел обессиленным, но довольным. Майклу он сказал:

— Я устроил аудиенцию. Король согласился встретиться с вами, аннулировав приказы фюрста Карла.

— А как насчет королевы? — спросила Ханна. — Она нас примет?

Граф кивнул:

— Сначала мы встретимся с ней, потом аудиенция с королем. Но мы должны быть осторожны, потому что ее величество заточена в одной из башен. Посетители редки, и я хочу вас предупредить: не расстраивайте ее.

Неужели королева в таком же состоянии, как Абигейл Тернер? — размышлял Майкл.

Граф воспользовался помощью лакеев, которые снова усадили его в кресло. Майкл поправил свои перчатки, его сомнения и мрачные предчувствия усиливались.

Ханна на минутку приоткрыла дверцу экипажа и тихо наставляла его, как вести себя в замке.

Майкл кивал, стараясь запомнить ее инструкции.

— Помни, — Ханна оглянулась на замок, — уже есть люди, которые ставят под сомнение твое право быть принцем. — Она взяла его за руку и попросила: — Верь тому, что я говорю. Будет проще, если ты станешь подчиняться правилам, от тебя этого ожидают.

Майкл посмотрел на их соединенные вместе руки. Ханна попыталась отдернуть пальцы, но он задержал их в своей руке. Под перчаткой снова не было кольца, которое он ей подарил.

— Что мне нужно сказать им? Ты мой переводчик, моя любовница, моя жена? — спросил он.

— Скажи им что хочешь, — ответила она.

Слуга открыл дверцу экипажа, и Майкла охватил озноб при мысли о встрече с королевой. Он вышел и протянул руку, чтобы помочь Ханне спуститься.

— Не делай этого больше, — тихо сказала она. — Ты член королевской фамилии. Позволь лакею помочь мне сойти.

Майкл не мог поверить собственным ушам. Неужели Ханна ожидает от него, что он будет вести себя так, словно владеет всей землей, а остальным лишь позволено находиться в его присутствии? Судя по тому, как она шла за ним на почтительном расстоянии, похоже, это было именно так.

Слуги пронесли графа два лестничных пролета в личную приемную в одной из башен. Майкл с Ханной следовали за ними. Майкл обернулся к Ханне, но она покачала головой.

— Это твоя аудиенция, не моя. Я подожду тебя здесь. — Ханна указала на деревянный стул с высокой спинкой.

— Делай как знаешь.

Майкл повернулся к ней спиной, не в состоянии скрыть свой гнев. Что с ней такое?

Он не мог понять, почему Ханна ведет себя как его подданная.

Не успел Майкл подумать об этом, как его препроводили в тайную комнату. Слуги усадили графа в кресло, посол все еще был слаб.

— Лейтенант Торп, — граф пытался подняться на ноги, — я представлю вас ее величеству королеве Лохенберга Астри.

По кивку графа слуга открыл еще одну дверь.

Минуту спустя Майкл бесшумно прошел вперед.

Женщина сидела и смотрела в окно. На окне была укреплена железная решетка. Придворная дама сидела рядом, вышивая подол платья.

Майкл не знал, что сказать. Он никогда прежде не находился в присутствии королевы, не говоря уже о том, что, возможно, она была его настоящей матерью. В конце концов он тихонько постучал по дверной коробке.

— Ваше величество… — начал он.

Королева повернула голову на его голос. Когда она его увидела, у нее задрожали руки, глаза наполнились слезами и она поманила его.

— Подойди ближе, — тихо сказала она.

Он вдруг понял, что она вовсе не сумасшедшая.

— Граф фон Рейшор сказал мне, что нашел тебя. Я ему не поверила.

Она сделала ему знак приблизиться, и Майкл заставил себя подойти и сесть подле нее.

В темных волосах королевы не было следов седины. Они были уложены в затейливую прическу, украшенную шпильками с драгоценными камнями. Она была одета в черное муаровое платье с отделкой из черного бархата.

— Меня объявили сумасшедшей, когда я заявила, что ребенок, которого мне принесли, не мой сын. Никто мне не поверил. — Она пристально посмотрела на него. — Ты похож на моего потерянного ребенка. Ты — это он?

— Я не знаю. — Но что-то в голосе королевы, ее ласковая интонация, показалось ему знакомым. — Я считал себя Майклом Торпом. Я ничего не помню.

Королева протянула к нему руку и коснулась его щеки, пристально рассматривая его такими же, как у Майкла, зелено-карими глазами.

— Как ты оказался в Лондоне?

— Абигейл Тернер увезла меня, когда какие-то люди пытались убить ее мужа. Она прятала меня в Лондоне последние двадцать три года.

— Абигейл Тернер. — Лицо королевы потемнело от ярости. — Она заслуживает смерти за то, что сделала.

— Она спасла мне жизнь, — возразил Майкл.

Он рассказал все, что узнал от миссис Тернер.

Королева слушала с непроницаемым выражением лица.

— Возможно, вы не поверите ни одному моему слову. Да и почему бы вам верить? Я незнакомец, заявляющий, что могу быть вашим сыном.

— Ты не хочешь трона, не так ли? — предположила королева.

— Нет. Я хочу считать Мэри Торп своей матерью и вернуться к жизни лейтенанта Британской армии. — Он скрестил руки на груди, неожиданно легко перейдя на лохенбергский. — Но я не могу отрицать воспоминания, которые у меня есть. Как и этот язык. — Он встретился взглядом с королевой.

— Ты ведь не лейтенант, не так ли? — Держась очень прямо, она встала и подошла к нему. — Покажи мне свою левую икру.

Майкл поднял штанину, спустил носок и показал шрам.

Ее глаза заблестели слезами, и королева Астри закрыла рот руками.

— Ты сын, которого я потеряла. Фюрст Карл.

— Меня зовут не Карл, — запротестовал он. — Я Майкл.

— Да. Карл Питер Майкл Генри, фюрст Лохенберга.

Она подошла ближе, не спуская глаз со шрама.

— Видишь ли, он был не на том месте, шрам у мальчика, которым тебя заменили. Его шрам был чуть выше щиколотки. Твой же был под коленом. Но король мне не поверил. Он сказал, что этот мальчик наш сын. Он запер меня, считая, что я сошла с ума. Можно? — спросила она, и Майкл понял, что королева обращается с ним как с членом королевской семьи, прося разрешения, прежде чем прикоснуться к нему.

Ее руки сомкнулись вокруг него в объятии, и он неловко стоял, не зная, что ему делать.

— Я была права. Они мне не поверили, но я была права. — Она вытащила носовой платок и вытерла глаза. — Благодарю Бога, что ты жив.

Дверь в королевскую темницу отворилась, и вошел фюрст Карл, Он прошел вперед, поклонился королеве, но его глаза сверкали яростью.

— Ваше величество, — поприветствовал он ее.

Майклу он ничего не сказал.

— Убирайся! — приказала она Карлу, указывая на дверь. — Я не желаю тебя видеть.

— Миледи, мама, я…

— Вон! — закричала она. — Вон с глаз моих! Я не твоя мать, а ты не мой сын!

Ее лицо наполнилось ненавистью, и Майкл не мог не заметить гримасу, исказившую лицо принца.

— Если я вам понадоблюсь…

— Я никогда не позову тебя. Ты самозванец! Лживый предатель!

Принц бросил на Майкла хмурый взгляд и поклонился, выходя из комнаты.

Королева извинилась, как только закрылась дверь.

— Сегодня вечером я прикажу устроить в честь тебя пир, сын мой. И мир узнает правду о том, кто настоящий принц. — Ее лицо осветилось улыбкой. — Им стоит лишь взглянуть на твое лицо, и они сами все поймут.

Но Майкл видел выражение ненависти на лице Карла, который считал трон своим. И у него не было никаких сомнений, что Карл будет бороться за свое королевство.


Ханна спряталась за высокий деревянный стул, когда фюрст Карл выходил из комнаты. Она видела, что принц в ярости.

Он обернулся к ней:

— Вы вполне можете выйти, миссис Торп. Вас выдало ваше платье.

И Ханна вышла из своего укрытия.

— Я просто ждала моего… то есть… лейтенанта. — Она не сказала «принца», поскольку это лишь подольет масла в огонь гнева фюрста.

Фюрст Карл сделал шаг вперед, взгляд его был жгучим.

— Я приказал вам обойм уехать из моей страны.

— Я понимаю, как вы разгневаны. Но…

— Вы ничего не понимаете. — В холодном тоне Карла промелькнула настоящая боль.

Ханна понимала, что этот человек вот-вот потеряет все. Свой дом, свой титул… даже семью. Ничто не возместит такой потери.

— Вы ведь не всю свой жизнь жили здесь, не так ли? — начала она. — Вы помните, как вы жили до дворца?

Казалось, принц ошеломлен ее вопросами.

— И правильно, — подумала она. — Членов королевской семьи никогда ни о чем не расспрашивают.

— Я никогда не жил где-то еще.

— Возможно, вы просто этого не помните, — предположила она, меняя тактику. — Но определенно, если вы вернетесь к своим самым ранним воспоминаниям, вы вспомните время, когда вы были напуганы. — Ханна сделала шаг к нему, от ее собственных страхов у нее внутри все дрожало. — Когда вы были малышом, которого поместили в мир, который вы не понимали.

Осторожно, Ханна. Не рассерди его еще сильнее.

Но его лицо не дрогнуло.

— Я могу понять ваше негодование, — произнесла Ханна осторожно. — Узнать, что ваша жизнь была совсем не той, какой вы ее считали… любого разозлит такая перемена.

— Ничего не изменилось, — настаивал фюрст. — И я не позволю ему расстраивать королеву.

От порыва принца защитить свою мать у Ханны сжалось сердце. Она сомневалась, что королева Астри когда-нибудь признает фюрста Карла своим сыном. Ханна представила одинокого мальчика, пытающегося завоевать любовь своей матери, но ему это не удалось.

— Лейтенант Торп приехал узнать правду. Не для того, чтобы сделать кому-то больно, тем более королеве. — Ханна увидела боль в его глазах, боль человека, чья жизнь рушится. — Умоляю вас, поговорите с ним. Вы двое можете прийти к соглашению.

От ее слов фюрст замер.

— Никакого компромисса не будет, миссис Торп. Лохенберг моя родина, и я скорее умру, чем отдам трон незнакомцу, который ничего не знает о нашей стране.

— Он ваш брат по крови, — невозмутимо заявила Ханна. — И независимо от тайного сговора, произошедшего много лет назад, вы двое должны отказаться от своих разногласий.

Принц покачал головой:

— Это невозможно.

Ханна заглянула ему в глаза и увидела лишь разочарование.

— Лейтенант Торп хороший человек. И я полагаю, вы тоже.

— Меня мало заботит, что обо мне думают другие. А меньше всего, что обо мне думает жена какого-то лейтенанта.

Ханна высоко подняла голову:

— Я дочь маркиза, — и созналась: — Я лгала, что мы женаты, лишь для того, чтобы оставаться с ним.

— Вы в него влюблены, не так ли?

Ханна не ответила, пытаясь сдержать свои чувства.

— Я хочу, чтобы он был счастлив. И не важно, солдат он или принц.

— Вы хотите стать принцессой?

— Нет. — Ханна глубоко вздохнула. — На самом деле я предпочла бы быть женой солдата. — Бросив взгляд в направлении покоев королевы, она добавила: — Я знаю, каково это, когда тебя все время оценивают и контролируют и надо оправдывать все ожидания.

Ханна встретилась взглядом с принцем, и ей показалось, что он смягчился.

— Вы навсегда останетесь здесь принцем, — отважилась она, касаясь собственного сердца. — Из человека, который любит Лохенберг так, как вы, получится отличный советник.

— Из меня получится самый лучший король, — отвечал принц. Он приподнял подбородок и добавил: — Ваши дни в Лохенберге подходят к концу. Будьте уверены, леди Ханна, я никому не позволю отобрать то, что принадлежит мне.


Ханна прождала Майкла все оставшееся утро, но когда он наконец появился из покоев короля, увидела его лишь мельком. Сильно хромая, наконец вышел граф и благодарно опустился в кресло, подставленное ему слугами.

— Так они его приняли? — спросила Ханна. — Аудиенция прошла хорошо?

— Да. И я воображаю, они формально признают его фюрстом через день-два. — Граф с облегчением улыбнулся. — Вам больше нет необходимости оставаться здесь. Есть другие, которые помогут ему привыкнуть к незнакомой обстановке. Ваша помощь не требуется.

— Доверенные слуги? — Ханна покачала головой. — Только не это. На его жизнь уже дважды покушались, Ему нужен кто-то, кто будет рядом, чтобы обеспечить ему безопасность.

— У него для этого будет охрана. — Граф сделал знак слуге: — Проводите леди Ханну к моему экипажу.

— Простите меня, граф фон Рейшор… — служанка присела в реверансе, — но королева уже приказала приготовить комнату для леди Ханны.

Ханна сдержала вздох облегчения. Ее мысли путались, все, чего ей хотелось, — это отдохнуть в объятиях Майкла. Но он даже не взглянул в ее сторону, когда уходил с королевой.

Когда Ханна следовала за служанкой к своей комнате, она с удивлением встретилась с пассажирами «Орфея».

— О, лорд Брентфорд, — поприветствовала она виконта. — И мисс Нельсон. Какой сюрприз!

Виконт просиял улыбкой, отвечая на приветствие.

— Я восхищен, что кёниг рассмотрел положительно мою просьбу об аудиенции, — пустился он в объяснения. — И мы привезли Офелию познакомиться с королевской фамилией. Моя жена настояла на этом.

Мисс Нельсон посмотрела на своего отца, явно смущенная.

— А где же леди Брентфорд? — спросила Ханна из любопытства, поскольку виконтессы не было с ними.

— Делает покупки. — Виконт поморщился.

— Возможно, я увижу вас за ужином вечером, — предположила Ханна.

— Возможно, — отвечал лорд Брентфорд. — Мы надеемся, что Офелия будет представлена кронпринцу. Он ведь еще не выбрал себе невесту.

— Что ж, до встречи, — попрощалась она.

Широкая улыбка лорда Брентфорда так и не сошла с лица, когда он продолжил свой путь по коридору.

Служанка Иоанна проводила ее в комнату, отделанную в зеленых и кремовых тонах.

Ханна дала указание, чтобы в замок доставили ее дорожные сундуки и служанку Эстель.

Час спустя, когда Иоанна возвратилась вместе с Эстель и дорожными сундуками, Ханна спросила свою служанку, где миссис Тернер.

— Она осталась в имении графа, — отвечала Эстель. — По его распоряжению.

По-видимому, для ее безопасности, — решила Ханна.

Ей хотелось бы дружеского присутствия этой женщины.

В сопровождении двух служанок в комнату вошла высокая элегантная дама. Ее седые волосы были собраны в аккуратную прическу, она была одета в темнобордовое платье с широкими рукавами и оборками.

— Я леди Шмертах, главная придворная дама королевы, — представилась женщина. — Существуют определенные правила, которые должны соблюдать все гости, и я здесь, чтобы проследить за тем, что вы их понимаете.

Неужели всех гостей встречают таким образом? — удивилась Ханна.

Она почувствовала себя ученицей в классе, приготовившейся получать наставления.

Леди Шмертах уселась на бархатный диван и откашлялась.

— Во-первых, вы не должны обращаться к королю или королеве ни при каких обстоятельствах. Если они пожелают говорить с вами, то пошлют слугу, чтобы позвать вас.

Совсем как дрессированную собачонку, — подумала Ханна.

Пока она слушала, Эстель и Иоанна начали помогать ей одеваться. Она заметила, что они выбрали платье из розового дамаста с крапинками из серебряных нитей и отметила про себя. Я бы предпочла фиолетовое из тарлатана[1] с цветами, вышитыми на верхней юбке.

Эстель с Иоанной продолжали трудиться над розовым платьем Ханны. Та скрывала свое неудовольствие, выжидая, когда придворная дама закончит свои наставления.

— Вы будете сидеть в конце стола вместе с другими незамужними леди.

Она почувствовала укол в сердце. Значит, Майкл никому не говорил, что они женаты. Ей следовало этого ожидать, ведь это дает ей возможность уехать из замка незамеченной.

Леди Шмертах продолжала свою длинную речь, объясняя, что ей не следует ожидать, будто фюрст Карл пригласит ее на танец или что она будет ему представлена.

— Королевские браки — это не сказка, — втолковывала она. — Это политические альянсы, которые выгодны обеим странам. Поэтому вы не должны позволять себе поддерживать общее мнение, что он вас заметит.

Иоанна взяла щетку для волос и начала зачесывать волосы Ханны в строгий пучок, который чуть ли не натянул кожу на ее лице. Ханна чувствовала себя куклой, наряженной в кружева и ленты, которая не может сделать самостоятельно ни одного движения, пока кто-то не начнет переставлять ей руки и ноги.

— Вы поняли все, о чем я вас проинформировала? — спросила леди Шмертах. — У вас есть какие-то вопросы относительно того, как вам вести себя этим вечером?

— Нет. — Ханна прекрасно поняла, что ей нужно сидеть на своем стуле и держаться подальше от королевского семейства.

— Хорошо. Граф фон Рейшор сообщил мне, что скоро прибудут ваши кузены, чтобы сопроводить вас в Германию. — С натянутой улыбкой она поднялась с дивана. — Надеюсь, вы получите удовольствие от нашего гостеприимства сегодня вечером.

У Ханны заломило виски от тугих шпилек, и она приказала Иоанне и Эстель оставить ее одну. Когда они ушли, она принялась одну за другой вытаскивать из волос шпильки, пока ее локоны не рассыпались по плечам.

Послышался тихий стук в дверь. Ханна откликнулась:

— Войдите, — ожидая, что вернулась одна из служанок.

Но вошел Майкл. Он закрыл за собой дверь, по— видимому удивленный тем, что нашел ее в одиночестве.

Ханна размышляла, полагается ли ей присесть перед ним в реверансе. Майкл был явно не в своей тарелке, его галстук съехал на сторону… Ханна боролась с желанием заняться его внешним видом.

— Тебе что-то нужно?

Его мрачный взгляд остановился на ней.

— Да. Мне кое-что нужно.

Казалось, вся кровь прилила к ее лицу, а по коже побежали мурашки.

— Граф дал тебе шанс уехать сегодня днем, — начал он. — Но ты им не воспользовалась. Почему?

Она натянула одну перчатку.

— Но ведь я обещала, что останусь еще на несколько дней. Чтобы помочь тебе привыкнуть к новой жизни здесь.

— И это единственная причина?

Нет. Я не хочу от тебя уезжать.

— А какие еще могут быть причины?

Майкл обвел взглядом ее платье, но ничего не сказал.

— Я видел здесь виконта Брентфорда с семейством.

— И я тоже. — Она сделала гримасу. — Они не знают, что настоящий принц ты. Полагаю, им не важно, кто из вас фюрст Карл. И это не последний случай, когда тебя будут преследовать энергичные отцы и их дочери.

— Это тебя беспокоит? — Майкл скрестил руки на груди.

— И что я, по-твоему, должна сказать? Что я ревную?

— Нет. Ты не ревнуешь, не так ли? — ответил он. — Я вижу, ты уже приняла решение.

Ханна прошла по комнате и встала перед ним.

— Какое решение? Разве мне когда-нибудь позволялось принимать решения? Это ты уже решил за меня, решил, что я, по-твоему, хочу. Точно так же, как Эстель с Иоанной решили, что я надену и какую прическу мне сделать. А граф фон Рейшор решил, что я должна вернуться в дом своих кузенов. Мои решения, кажется, совсем ничего не значат, поэтому зачем спрашивать?

Она раскраснелась от возбуждения.

Майкл заключил ее в объятия.

— Я не верю тому, что ты мне сказала сегодня утром. — Он приподнял ее лицо, их губы оказались на расстоянии одного вздоха. — Я не знаю, что хуже… заставить тебя жить жизнью, которой ты не хочешь… или дать тебе уехать.

Его глаза были полны желания.

— Принимай решение, Ханна. — Майкл вложил ей в ладонь кольцо. — Становись моей принцессой на самом деле или уезжай.

Он уклонился от ее объятия и вышел. Когда дверь за ним закрылась, Ханна уставилась на свое розовое платье. Цвет ей не нравился, она не хотела надевать жемчуг, который выбрала Эстель. И тут ее взгляд упал на список, который составила Эстель, подробно записав все, о чем инструктировала леди Шмертах.

Она порвала бумагу на крошечные кусочки. Это моя жизнь, разве нет?

Если она желает надеть фиолетовое, она может это сделать. Если она хочет носить волосы распущенными, кто такие ее служанки, чтобы запретить ей?

Ханна не знала, сможет ли она выдержать жизнь в этом обособленном дворце из правил. Но было одно, чего она хотела больше всего на свете, — мужчина, за которого стоило бороться.

Ханна надела кольцо с аквамаринами и бриллиантами на палец и распахнула дверь своей комнаты. Подобрав юбки, она побежала по коридору. Когда она завернула за угол, то чуть не налетела на Майкла.

Он поймал ее, не дав ей упасть.

Ханна не сказала ни слова, а просто взяла его за руку и повела обратно в свою спальню. Как только они оказались там, она повернула ключ в замке.

— Чего ты хочешь? — спросил Майкл. Он не отрывал взгляда от кольца на ее руке.

— Я не хочу надевать это платье сегодня вечером, — отвечала она, — И этот жемчуг тоже не хочу!

Ханна потянулась к ожерелью, нащупывая сзади застежку. Руки у нее дрожали, сердце сильно стучало в груди. Майкл подошел к ней сзади и щелчком большого пальца расстегнул ожерелье.

— Теперь платье, — приказала она. — Помоги мне, пожалуйста.

Мне наплевать, что это дурно. Наплевать, наплевать, Наплевать, наплевать! Но Майкл не торопился, расстегивая дюжину пуговок, его пальцы двигались нестерпимо медленно. Ханна ждала, когда он ее поцелует, но Майкл медлил.

Ханна сняла нижние юбки, оставшись перед ним в корсете и нижнем белье.

— Я должен играть роль твоей служанки? — проворчал Майкл.

— Нет. Ты будешь играть роль моего мужа. — Она потянулась поцеловать его, и их губы соединились.

Майкл сорвал с себя камзол, и она помогла ему с жилетом и рубашкой, пока не обнажилась его грудь.

Он снял с нее корсет и обхватил руками ее груди, а потом стал срывать оставшуюся одежду то с нее, то с себя, пока они оба не оказались обнаженными. Ханна уперлась ладонями в стену, и он подошел сзади, так, чтобы его напрягшийся член скользнул между ее раздвинутых бедер.

Кончиками пальцев он дразнил ее груди, осыпал поцелуями ее плечи, пока не пристроил член внутри ее.

Ханна истекала влагой, выгнувшись к нему. Проникая глубже, Майкл тихо сказал:

— Это непристойно так заниматься любовью с леди.

Не выходя из нее, он повел ее к кушетке. Ханна вскрикнула от острого удовольствия, когда он наполнил ее.

— Меня больше не заботит, что пристойно, а что нет, — выдохнула она. — Просто будь со мной сейчас.

— Я весь в твоем распоряжении.

Загрузка...