Приватный клуб Эда Луба

Часть вторая

Харви Эллиот стоял со своей женой Клер перед слепящим светом. За всю жизнь он не совершил ни одного преступления. Он отсчитывал секунды до того момента, когда сбежит из тюрьмы, от обвинения в убийстве.

Он слушал мнимых свидетелей преступления и человека, который обвинил его в убийстве. Эд Луб стоял где-то за светом и лгал. Его брат, капитан полиции Илиума, задавал ему время от времени наводящие вопросы.

— Три месяца назад, — рассказывал Эд Луб, – я превратил свой ресторан в частный клуб, чтобы туда не ходили темные личности. — Луб, до того как стать экспертом по темным личностям, работал убийцей у Аль Капоне.

— Я думаю, что эти двое, — показал он на Харви и Клер, – не слышали об этом или сделали вид, что к ним это не относится. Так или иначе, вечером они пришли и разозлились из-за того, что не могли попасть внутрь. Они встали у входной двери и стали оскорблять посетителей.

— Вы их раньше видели? – спросил капитан Луб.

— Еще до того, как это место стало частным клубом, эти двое приходили туда раз в год. Я их хорошо запомнил, потому что каждый год этот мужчина напивался. Он напивался у меня и начинал задираться.

— Задираться?

— Он затевал драки, и не только с мужчинами.

— Что произошло сегодня вечером?

— Эти двое бродили вокруг двери, мешая членам клуба. Из такси вышла женщина, одна. Я не знаю, на что она рассчитывала. Наверное, хотела кого-то подцепить по дороге к клубу. В любом случае, она тоже остановилась, и перед моей дверью вертелись теперь три человека. Потом они начали разговаривать.

Больше всего Харви интересовало, какое впечатление производит рассказ Луба на находящихся в комнате. Харви не мог его видеть, но он чувствовал, что никто от него глаз не может оторвать.

Харви подумал, что пора бежать.

— Я не хочу дальше давать показания, — заканчивал Луб, – потому что некоторые считают, что я ударил девушку.

— У нас есть показания других свидетелей, — сказал капитан с сочувствием. – Продолжайте и расскажите нам свою версию, а мы ее проверим.

— Хорошо, — смирился Луб. – Девушка, которая вышла из такси, назвала другую девушку...

— Миссис Эллиот, — уточнил капитан.

— Да. Она как-то оскорбила миссис Эллиот, и следующее, что я помню, как мистер Эллиот замахнулся и...

Харви бросился через свет в темноту. Он бросился к двери и к свободе, которая была за ней.

Харви спрятался под старым седаном на автостоянке. Он был в квартале от полицейского управления Илиума. У него гудело в ушах и тряслась грудная клетка. Несколько веков назад он сбежал из тюрьмы. Он легко вышиб людей, двери и мебель на своем пути, он разбросал их, как листья.

Пули прошли у него рядом с правой рукой.

Сейчас вокруг кричали люди, и Харви прятался под машиной.

Он отчетливо помнил только одну картину из этого фантастического полета. Он помнил лицо сотрудницы полиции, единственного человека, стоящего между ним и свободой. Харви бросил ее на свет прожектора и увидел ее мертвенно-бледное шокированное лицо.

Это было единственное лицо, которое он видел.

Харви слышал звуки погони. По ним он понял, что погоня велась несуразно, дезорганизовано и без какого-либо плана.

Когда Харви отдышался и пришел в себя, он почувствовал себя чудесно. Он хотел громко смеяться и кричать. Харви выиграл очень быстро и собирался продолжать побеждать. Он хотел добраться до полиции штата и вместе с ними освободить Клер.

После этого Харви наймет лучшего адвоката, которого удастся найти, снимет с себя все подозрения, посадит Луба и отсудит у этого гнилого Илиума миллион.

Харви выбрался из-под машины. Рядом никого не было. Полицейские убегали в другую сторону и орали друг на друга, как капризные дети, из-за того, что позволили ему сбежать.

Харви присел и прислушался. Затем он осторожно пошел, стараясь держаться в тени. Он шел с ловкостью пехотного разведчика. Грязные и тусклые фонари этого города были еще недавно его врагами, а теперь стали лучшими друзьями.

Харви пробирался спиной к грязным стенам, нырял в двери развалившихся зданий и понял, что у него в друзьях еще и сущий дьявол. Избегать, обманывать, планировать уничтожение — все это его непостижимо возбуждало.

Ночной бриз швырял сорванную газету. Казалось, что она тоже стремиться вырваться из Илиума.

Далеко-далеко послышался выстрел. Харви заинтересовался, в кого стреляли и попали ли.

Ему попалось всего несколько машин и несколько прохожих. Два тихих, бедных влюбленных прошли в нескольких метрах от Харви и даже его не заметили.

Пошатывающийся пьяница увидел Харви, пробормотал какую-то гадость и зашатался дальше.

Послышалась сирена. Потом еще одна и еще одна. Патрульные оторвали свои задницы и выехали из полицейского управления, по-идиотски выдавая себя сиренами и мигалками. Одна из машин перегородила дорогу недалеко от Харви. Она перекрыла подземный переход через высокую железнодорожную насыпь. Это было самым разумным поступком полиции — они перекрыли путь, по которому пробирался Харви.

Для Харви железная дорога выглядела как Великая китайская стена. Он считал, что за ней находится свобода. Он думал, что до свободы остался маленький шаг, один короткий бросок. Действительно, по ту сторону железной дороги располагалась другая часть Илиума, там было больше тусклых фонарей и безлюдных улиц. Надежда, реальная надежда была далеко, за многие мили — на автомагистрали, в зоне ответственности полиции штата.

Харви надо было осмелиться преодолеть кордон и двигаться дальше.

Он пополз к засыпанной пеплом железной дороге в сторону от туннеля, который заблокировали полицейские.

Он понял, что приближается к следующему посту. Харви слушал, о чем там говорили. Он узнал голос одного из полицейских. Это был капитан Луб:

— Не стоит оставлять этого парня в живых, — приказывал капитан. – Ему и всем остальным только хуже будет. Сделайте одолжение налогоплательщиками и пристрелите его.

Послышался гудок паровоза.

Харви увидел трубу, которая проходила через железную дорогу. Сначала ему показалось, что находится она слишком близко к капитану Лубу. Но капитан сам осветил подход к трубе мощным фонарем и показал Харви канаву у трубы. Она пересекала пустырь и была забита бочками и мусором.

Когда капитан выключил фонарь, Харви выполз на пустырь, добрался до канавы и нырнул в нее. Он полз к трубе.

Показался тот поезд, который свистел. Он двигался невероятно медленно и громыхал.

Когда поезд поравнялся с Харви, страшно гремя, тот прыгнул в трубу. Он не думал о том, что находится на другой стороне. Харви выполз из трубы и полез по насыпи шлака.

По ржавым ступенькам пустого вагона он забрался в поезд.

Прошла вечность. Еле движущийся поезд вывез Харви Эллиота из Илиума. Его путь проходил через бесконечное поле.

Глаза Харви жег ночной ветер. Он искал свет или какое-нибудь движение вокруг. Какой-нибудь дом, где ему помогут.

Поезд поворачивал. Посреди сельского пустыря Харви увидел свет, такой же живой, как карнавал.

Это были семафор на железнодорожном переезде и фары машины, которая пропускала поезд.

Когда вагон поравнялся с переездом, Харви спрыгнул и покатился.

Он встал и нетвердым шагом направился к машине. Обойдя фары, он заметил, что за рулем молодая девушка.

Харви увидел, как она напугана.

— Послушайте! Подождите! Пожалуйста! – взмолился он.

Девушка включила передачу и рванула мимо Харви через переезд, как только проехал последний вагон.

Задние колеса машины подняли угольную пыль, которая залепила Харви глаза.

Когда он протер глаза, ее задние фары, мерцавшие в темноте, скрылись из виду.

Поезд тоже уехал.

Погас красный семафор переезда.

Харви стоял посреди поля, пустого и холодного, как Арктика. Не было видно ни огонька, который бы указывал на людей.

Грустно загудел поезд, уже слишком далеко.

Харви потрогал руками щеки. Они были мокрые и грязные. Он вгляделся в безжизненную ночь и вспомнил кошмар в Илиуме. Харви держал руки на щеках, которые только и казались реальными.

Он пошел.

Машины больше не проезжали.

Он плелся по дороге, не знал, где находится, и не знал, куда направляется. Иногда ему казалось, что он видит или слышит признаки большой автомагистрали вдалеке. Слышит шины или видит мерцание фар.

Харви ошибался.

В конце концов он добрел до темного дома фермера. Внутри бормотало радио.

Он позвонил в дверь.

Кто-то пошевелился. Радио выключилось.

Харви опять позвонил. Стеклянная дверь с грохотом открылась. Харви заглянул внутрь. Он увидел тускло тлеющую сигарету. Она освещала ободок пепельницы, в которой лежала.

Харви опять позвонил.

— Входите, не заперто, — сказал мужской голос.

Харви вошел.

— Эй, — позвал он.

Никто не включил свет для него. Тот, кто пригласил его внутрь, не показывался. Харви посмотрел по сторонам.

— Я хотел бы воспользоваться вашим телефоном, — попросил он в темноту.

— Стой на месте и не двигайся, — приказал голос сзади Харви. – У меня двуствольная винтовка двенадцатого калибра, нацеленная прямо в ваше сердце, мистер Эллиот. Если вы сделаете хоть одно движение, я выпущу в вас две пули сразу.

— Вы знаете мое имя? – изумился Харви и поднял руки.

— Это ваше имя?

— Да.

— Хорошо, хорошо, — проговорил голос и засмеялся. – Я старый, очень старый человек. Жена ушла, друзья ушли, дети ушли. Последние несколько дней я думал использовать эту винтовку для себя. Но я упустил самое главное. Только поверьте...

— Чему?

— Никто никогда не знает, когда у него наступит счастливый день.

На потолке зажегся светильник. Он висел прямо над головой Харви. Тот посмотрел на него. Харви не оглядывался, потому что боялся быть продырявленным сразу двумя выстрелами. В светильнике было три лампочки, но горела только одна. Харви показалось, что две украли серые призраки.

Злая тень была покрыта точками клопов.

— Вы можете посмотреть назад, если хотите, – сказал голос. – Убедитесь сами, мистер Эллиот, есть у меня ружье или нет.

Харви медленно повернулся и увидел старика. Худого мужчину с неприлично белыми и частично отсутствующими зубами. Он на самом деле сидел с очень старой винтовкой. Покрытый резьбой изогнутый затвор был взведен.

Старик был напуган. Но выглядел довольным и возбужденным.

— Не делайте глупостей, мистер Эллиот, — посоветовал он, – и мы хорошо проведем время. Вы смотрите на человека, который восемь раз ходил за передовую в Мировой войне. Я не из тех, кто струсит выстрелить. Стрелять в человека для меня не удивительно.

— Хорошо, без проблем, — сказал Харви.

— Вы не будете первым, в кого я выстрелил. Да и десятым, если на то пошло.

— Я верю вам. Можно спросить, откуда вам известно мое имя?

— Радио. Сядьте лучше туда, — и он показал на кресло с драной обивкой и продавленными пружинами.

Харви сделал, как тот попросил.

— По радио передают новости про меня?

— Я думаю, да. Я полагаю, что вас и по телевизору показывают. Но у меня нет телевизора. Нет смысла в нем при моем возрасте. Радио меня развлекает.

— Что там сказали про меня?

— Убил женщину, сбежал из тюрьмы. Награда тысяча долларов — за живого или мертвого, — старик подвинул телефон, продолжая целиться ружьем в Харви. – Вы счастливчик, мистер Эллиот.

— Счастливчик?

— Вот что я скажу вам. Весь округ знает, что сбежал какой-то сумасшедший. По радио передали: «Заприте двери и окна, включите свет, не выходите на улицу, не пускайте незнакомцев». Практически в любом доме, в который вы бы зашли, сначала выстрелили, а потом стали бы задавать вопросы. Вам повезло, что вы пришли в дом, где был некто, кого не так просто напугать.

Он взял телефонную трубку.

— Я никого в жизни не трогал.

— Так по радио сказали. Передали, что вы сошли с ума сегодня вечером, — он набрал оператора. — Соедините с полицейским управлением Илиума, — сказал он в телефон.

— Подождите!

— Вам нужно время, чтобы придумать, как бы меня прикончить?

— Полиция штата, позвоните в полицию штата!

— Это не они предлагают большое вознаграждение, — он хитро улыбнулся и покачал головой.

Звонок прошел. В полиции Илиума узнали, где могут найти Харви. Старик снова и снова объяснял, где он живет. Полицейским пришлось заехать на чужую территорию. Владения старика были не под их юрисдикцией.

— Он спокоен сейчас. Я его утихомирил, — сказал старик.

Так и было.

Харви отдыхал от произошедшего. Отдых граничил со смертью.

— Забавные штуки происходят со стариком в самом конце его дней. Сейчас я получу тысячу долларов, фотографию в газете и бог знает что еще.

— Хотите послушать мою историю?

— Чтобы провести время? Хорошо, только не вставай со стула.

Харви Эллиот рассказал свою историю. Он рассказал ее хорошо. Он удивил сам себя этой историей. И вместе с удивлением в нем опять проснулись ужас и страх.

— Вы должны мне поверить! – умолял он. – Вы должны позволить мне позвонить в полицию штата.

— Должен, говорите? – старик снисходительно улыбнулся.

— Вы знаете, что это за город — Илиум?

— Думаю, да. Я вырос там, как мой отец и дед.

— Вы знаете, кто такой Эд Луб в этом городе?

— Я слышу о нем время от времени. Я знаю, что он построил новое здание для больницы. Я это знаю, потому что я был там однажды. Благородный человек.

— Вы можете так говорить, после всего, что я вам рассказал?

— Мистер Эллиот, — сказал старик с настоящей симпатией. – Я думаю, что вы не в том положении, чтобы рассуждать, кто хороший, а кто плохой. Я знаю, что я говорю, или я сошел с ума.

— Я не сошел.

— Об этом я и говорю. Но они заберут меня в дурдом. Я меня есть тоже большая история о том, что со мной сделали люди. О том, что они, сговорившись, собрались со мной сделать.

— Я же сказал, я не сумасшедший.

— Это надо сказать доктору, не так ли? Вы знаете, когда они выпустили меня из дурдома, мистер Эллиот? Вы знаете, когда они выпустили меня домой к жене и семье?

— Когда? – спросил Харви. Его мышцы напряглись. Он понял, что ему опять придется бросится в ночь сквозь смерть.

— Они отпустили меня домой, — ответил старик, – когда я окончательно понял, что никто не собирается меня убивать, когда я сам понял, что это было только в моей голове. — Он включил радио. – Музыка всегда помогает.

Зазвучала идиотская песня про подростковую любовь. После нее передавали новости:

Именно после этого Харви набросился на старика.

Он отвернул винтовку с двумя заряженными стволами.

Мощный выстрел пробил дыру в стене дома.

Старик бессильно держал винтовку, обалдев от шока. Он не протестовал, когда Харви отнял у него ружье и ушел с ним через заднюю дверь.

Сирены орали чуть ниже по автомагистрали.

Харви побежал в рощу позади дома. Но понял, что в роще капитану Лубу и его ребятам будет проще и веселей его ловить. Ему в голову пришла более интересная идея.

Харви вернулся к дороге и спрятался в канаве.

Три полицейские машины эффектно затормозили перед домом старика. Передние колеса одной из них проскользили в метре от руки Харви.

Капитан Луб послал своих храбрых парней в дом. Голубые мигалки машин создавали вращающиеся островки кошмара.

Один полицейский остался снаружи. Он сел к колесу ближайшей к Харви машины и сосредоточился на налетчиках и доме.

Харви тихонько вылез из канавы. Он поднес незаряженную винтовку к затылку полицейского и сказал тихо и вежливо: «Офицер?».

Полицейский повернул голову и обалдел, увидев перед собой два ствола размером с осадные гаубицы.

Харви узнал его. Это был именно тот сержант, который арестовал его и Клер, человек со шрамом от щеки до подбородка.

Харви залез на заднее сиденье.

— Поехали, спокойно приказал он. – Отъезжай медленно, со включенными фарами. Я псих, не забывай. Если нас поймают, я убью тебя первым. Давай посмотрим, как тихо ты умеешь отъезжать, а потом посмотрим, как быстро ты умеешь ехать.

Полицейская машина Илиума выехала на автомагистраль. За ними никто не гнался. Машины останавливались, чтобы их пропустить.

Они ехали по дороге к казармам полиции Штата.

Сержант за рулем был простой, здравомыслящий человек. Он в точности выполнял все приказания Харви. В то же время он пытался дать Харви понять, что не напуган. Он попробовал договориться с Харви.

— Что это даст вам, Эллиот? – спросил он.

— Надо поговорить со многими людьми о многих вещах. – Харви удобно устроился на заднем сидении.

— Вы считаете, что полиция Штата отнесется мягче у убийце, чем мы?

— Вы знаете, что я не убийца.

— А также не сбегали из тюрьмы и не захватывали заложника?

— Посмотрим. Посмотрим, кто я такой на самом деле. Узнаем, что представляет собой каждый.

— Хотите совет, Эллиот?

— Нет.

— Если бы я был на вашем месте, я бы, к чертям, сейчас смотался из страны. После всего, что вы натворили, дружище, у вас нет шансов.

Голова Харви опять начала болеть и пульсировать. Рана на затылке заныла, опять открывшись, и волны беспамятства стали накатываться на Харви.

— Сколько месяцев в году вы проводите во Флориде? У вашей жены есть хорошее меховое пальто и дом за шестьсот тысяч?

— Вы правда кретин.

— Вы получаете свою долю?

— Долю чего? Я делаю свою работу. Получаю свое жалование.

— В самом прогнившем городе этой страны.

— И вы хотите это изменить? – захохотал сержант.

Машина притормозила, приближаясь к въезду, и остановилась перед новенькими казармами полиции Штата из ярко-желтого кирпича.

Машину окружали солдаты со взведенными ружьями.

Сержант повернулся и ухмыльнулся.

— Вот твои небеса, приятель. Выходи, поговори с ангелами.

Харви вытащили из машины. На запястья и лодыжки одели наручники.

Его подняли за ноги, отнесли в барак и посадили на рогожу в камере.

Камера пахла свежей краской.

Много людей ходило вокруг, чтобы посмотреть на головореза.

И Харви упал в обморок от холода.

— Нет, он не притворяется, — Харви услышал чей-то голос во вращающемся тумане. – У него очень тяжелая рана на затылке.

Харви открыл глаза. Над ним стоял молодой человек.

— Здравствуйте, — сказал он, когда увидел, что Харви очнулся.

— Кто вы? – спросил Харви.

— Доктор Митчелл, — ответил юноша. Это был узкоплечий серьезный человек в очках. Он выглядел незначительным по сравнению с двумя мужчинами, стоящими за ним.

Это были капитан Луб и сержант в форме полиции Штата.

— Как вы себя чувствуете? – спросил доктор Митчелл.

— Устало.

— Неудивительно. Вы не можете забрать его в камеру, — обратился он к капитану Лубу. – Его надо отправить в госпиталь Илиума. Ему надо сделать рентген, он должен быть под наблюдением как минимум следующие сутки.

— Теперь налогоплательщики Илиума должны предоставить ему хороший отдых, после всего, что он натворил ночью, — криво усмехнулся капитан Луб.

Харви сел. Подступала тошнота.

— Моя жена, как она? – спросил он.

— Почти свихнулась после всего, что вы натворили ночью. Как, черт возьми, вы думаете, она себя чувствует? – сказал капитан Луб.

— Он все еще заперта?

— Нет. Мы выпускаем всех, кому не нравится у нас сидеть. Пусть идут дальше. Вы это знаете. Вы большой специалист в этом вопросе.

— Я хочу, чтобы она была здесь. Я вернулся за ней. Чтобы вытащить ее из Илиума.

— Зачем вам увозить ее из Илиума? — спросил доктор Митчелл.

— Док, — весело ответил капитан, — вы спрашиваете уголовника, почему он хочет того, чего он хочет. Вы не оставляете время медицине.

Доктор Митчелл недовольно посмотрел на капитана и еще раз задал свой вопрос.

— Док, — опять встрял капитан Луб, – как это называется, когда один человек думает, что все против него?

— Паранойя

— Мы видели, как Эд Луб убивал женщину, — ответил Харви. – Они повесили это на меня. Они сказали, что убьют и нас, если мы расскажем, — он снова лег, начиная терять сознание. – Во имя господа, кто-нибудь, помогите.

Он потерял сознание.

Харви Эллиота забрали на «Скорой помощи» в госпиталь Илиума. Поднималось солнце. Он понимал, что едет и что светит солнце. Он слышал, как кто-то сказал про восход.

Он открыл глаза. Двое мужчин сидели на скамейке, расположенной параллельно его носилкам. Они качались в такт машины.

Харви не надо было прилагать больших усилий, чтобы их узнать. Когда думаешь, что умер, повышается любознательность. Харви, к тому же, находился под какими-то веществами. Он помнил, как молодой доктор сделал ему укол, чтобы облегчить боль, как он сказал. Больше боль Харви не беспокоила, и ему было так хорошо, что он и представить себе этого не мог.

Эти два пассажира раскрыли себя сами.

— Вы новый в этом городе, док? Я не помню, чтобы встречал вас раньше, — спрашивал капитан Луб.

— Я начал практику три месяца назад, — ответил доктор Митчелл.

— Вы должны познакомится с моим братом. Он может помочь вам в начале. Он многим помогал.

— Да, я слышал.

— Небольшая поддержка от Эда никому еще не мешала.

— Я так не думаю.

— Этот парень совершает большую ошибку, когда пытается свались убийство на Эда.

— Вижу.

— Практически любой человек, который что-то значит в этом городе, свидетельствует в пользу Эда и против этого сопляка.

— Мдааа.

— Я устрою вам встречу с Эдом, вскоре. Я думаю, вы поладите.

— Я польщен.

У запасного выхода из госпиталя Илиума Харви Эллиота перенесли из машины «Скорой помощи» на каталку.

В приемном покое произошла задержка. Прямо перед Харви привезли другого больного. Но это длилось недолго, больной умер еще в машине. Он лежал на такой же каталке, как и Харви.

Харви знал его.

Покойник был тем мужчиной, который привез девушку в клуб Эда Луба и видел, как хозяин клуба ее убил.

Он был главным свидетелем Харви. Мертвым.

— Что с ним произошло? – спросил капитан Луб медсестру.

— Никто не знает, — ответила она. — Его нашли на аллее за автобусной остановкой с простреленным затылком, – она закрыла его лицо.

— Очень плохо, — сказал капитан Луб и повернулся к Харви. – Вам, в любом случае, повезло больше, чем ему, Эллиот. По крайней мере, вы живы.

Харви Эллиота катали по всему госпиталю. Надо был сделать рентген, электроэнцефалограмму. Врачи серьезно осматривали его глаза, нос, уши и горло.

Капитан Луб и доктор Митчелл ходили за ним повсюду.

— Мы сумасшедшие, не правда ли? – сказал капитан Луб. – Мы всю ночь не спали, пытаясь застрелить этого парня. Теперь мы здесь, весь день его лечим. Сумасшедшие.

Харви вынужден был согласится.

После укола доктора Митчела Харви потерял чувство времени, но он понимал, что все анализы и процедуры проходят невероятно медленно. И все больше и больше докторов в этом участвует.

У доктора Митчелла тоже росло напряжение.

Пришли еще два врача, мельком посмотрели на Харви, затем отошли с доктором Митчеллом и начали шептаться.

Санитар, мывший пол, остановил свои безнадежные попытки добиться чистоты и посмотрел на Харви.

— Это он? – спросил санитар.

— Он, — ответил капитан Луб.

— Не такой уж он и отвратительный.

— Он уже все выпустил.

— Как бензин в машине, – он кивнул. – Он псих?

— Лучше бы он им был.

— В каком смысле?

— Если он не псих, то пойдет на электрический стул.

— Подумать только, – санитар покачал головой. – Хорошо, что я — не он. — Санитар вернулся к уборке и разлил лужу грязной воды в коридоре.

В конце коридора послышался громкий разговор. Харви безразлично посмотрел туда и увидел, что приближается сам Эд Луб. Он был со своим телохранителем и своим хорошим другом, со своим жирным другом, судьей Вамплером.

Эд Луб был элегантным человеком и в первую очередь заботился о незапятнанности своих черных остроносых башмаков.

— Следи за своей шваброй, — рявкнул он на санитара. – Эти ботинки стоят пятьдесят баксов.

Он посмотрел с презрением на Харви.

— Боже мой, неужели это и есть человек-армия? – сказал он и спросил у брата, может ли Харви говорить.

— Мне сообщили, что он прекрасно все слышит, но не может разговаривать.

— Для него это просто замечательно, не так ли? – улыбнулся Эд Луб судье Вамплеру.

Совещание докторов закончилось согласием. Они вернулись к Харви.

Капитан Луб представил доктора Митчелла своему брату Эду.

— Он в городе недавно, Эд. Он взял Эллиота под свое крыло.

— Я думаю, это ему положено клятвой. Так? – спросил Эд Луб.

— Простите? – сказал доктор Митчелл.

— Не важно, кто он, не важно, что он натворил, врач должен сделать для каждого все, что в его силах. Так?

— Так, — ответил доктор Митчелл.

Луб и двое остальных врачей знали и явно недолюбливали друг друга.

— Вы двое тоже работаете над Эллиотом? – спросил Эд Луб.

— Именно, — ответил один из них.

— Может кто-нибудь объяснит мне, что такого случилось с этим парнем, что так много врачей должны были приехать издалека и осматривать его? – спросил капитан Луб.

— Это очень сложный случай, — ответил доктор Митчелл. – Это сложный и деликатный случай.

— Что это значит? – спросил Эд Луб.

— Хорошо, — ответил доктор Митчелл. – Мы сейчас втроем решили, что нам надо его прооперировать, или он умрет.

Харви помыли и обрили голову.

Его провезли через двойные двери и положили под яркий свет в операционную.

Братья Лубы стояли снаружи. Теперь вокруг Харви были только врачи и медсестры. Он видел только глаза, все остальное было под масками и халатами.

Харви молился. Молился за жену и детей. Он ждал маски анестезиолога.

— Мистер Эллиот? – сказал доктор Митчелл. – Вы слышите меня?

— Да.

— Как вы себя чувствуете?

— В руках божьих.

— Вы не так уж больны, мистер Эллиот. Мы не будем вас оперировать. Мы положили вас сюда, чтобы защитить. У вас сейчас есть шанс. Мы не знаем, заслуживаете ли вы защиты. Мы хотим еще раз услышать вашу историю.

Харви посмотрел в глаза каждому и слабо покачал головой.

— Нет никакой истории, — сказал он.

— Нет? После всего, через что вы прошли?

— То, что говорят Эд Луб и его брат, – правда. Можете передать Эду мое последнее слово. Все было так, как он сказал. С моей стороны никаких претензий.

— Мистер Эллиот. Здесь нет человека, который бы не хотел видеть Эда Луба и его банду в тюрьме.

— Я не верю вам. Я больше никому не верю. За все это время я никого не смог убедить в своей правоте. У Эда Луба все свидетели. Единственный свидетель, который мог быть на моей стороне, лежит мертвый внизу.

Эта новость поразила стоящих вокруг.

— Вы знали этого человека?

— Забудьте об этом. Я больше ничего не скажу. Я и так много наговорил.

— Есть способ проверить вашу версию. Естественно, с вашего согласия. Я хочу ввести вам пентотал натрия. Вы знаете, что это?

— Нет.

— Его называют сывороткой правды, мистер Эллиот. Он ненадолго парализует ваш рассудок. Сначала вы уснете на несколько минут, а проснувшись, не сможете врать.

— Даже если я скажу вам правду, а вы в нее поверите и захотите разделаться с Эдом Лубом, что вы, несколько врачей, сможете сделать?

— Не совсем так. Только четверо из нас врачи. Как я и сказал Эду Лубу, у вас тяжелый случай, и мы собрались здесь, чтобы все проверить, — Люди вокруг стола сняли маски. – Это глава Ассоциации адвокатов штата. Эти два человека – детективы из полиции штата, а эти два – агенты ФБР. Если ваша история правда, то, если хотите, мы это проверим.

Харви опять посмотрел им в глаза.

Он протянул руку для укола.

— Поехали, — сказал он.

Харви рассказал свою версию и ответил на вопросы в неприятном трансе, вызванном пентоталом натрия.

Вопросы закончились. Транс остался.

— Давайте начнем с судьи Вамплера, — услышал Харви чей-то голос.

Кто-то позвонил и приказал разыскать таксиста, который привез убитую девушку к Лубу, и доставить его в операционную для допроса.

— Да, вы правильно меня поняли, в операционную.

Харви не чувствовали никакой радости от происходящего. Но тут он услышал действительно хорошие новости. Другой человек приказал по телефону выпустить прямо сейчас жену Харви — по решению суда.

— И найдите кого-нибудь, кто позаботится о детях, — сказал этот же человек. – И, ради бога, сообщите на радио и в газеты, что этот парень не маньяк.

Затем Харви услышал, как в операционную вошел еще один человек. У него с собой была пуля, которую достали из мертвого свидетеля, лежавшего внизу.

— Это еще одна улика, которую не удалось скрыть. Занятный образец, — сказал этот человек и поднес пулю к свету. – Не сложно узнать, откуда она, если бы у нас было оружие.

— Эд Луб слишком умен, чтобы стрелять самому, — предположил доктор Митчелл, который несомненно начал весело проводить время.

— Его телохранитель глуп, — сказал кто-то. – Более того, он тупой, причем настолько, что оружие у него при себе.

— Нам нужен тридцать восьмой калибр, — сказал человек с пулей. – Они до сих пор внизу?

— Дежурят у постели умирающего, — сказал доктор Митчелл.

После этих слов привели судью Вамплера. Все снова одели свои маски, чтобы судья, когда он вошел озадаченный и напуганный, мог видеть только глаза.

— Что это? – спросил он. – Зачем я здесь нужен?

— Нам нужна помощь в одном очень деликатном деле, — ответил доктор Митчелл.

— Сэр? – Вамплер фальшиво и слабо улыбнулся.

— Мы знаем, что вы и ваша жена были свидетелями убийства прошлой ночью, — сказал доктор Митчелл.

— Да, — Подбородок Вамплера трясся.

— Мы считаем, что вы и ваша жена солгали, и мы можем это проверить.

— Как вы смеете со мной так разговаривать?

— Я смею, потому что Эд Луб и его брат – всё в этом городе. Я смею, потому что сюда приехали новые полицейские. Они приехали, чтобы вырезать гниль в этом городе. Сейчас вы разговариваете с федеральными агентами и полицией штата. Снимите маски, господа, чтобы судья мог увидеть, с кем он разговаривает, — сказал доктор Митчелл, повернувшись.

Представители закона сняли маски и презрительно посмотрели на судью.

Вамплер выглядел так, как будто был готов расплакаться.

— Теперь расскажите нам, что вы видели прошлой ночью, — сказал доктор Митчелл.

Судья Вамплер заколебался. Затем он обхватил свою голову и прошептал.

— Ничего. Я был внутри. Я ничего не видел.

— И ваша жена также ничего не видела?

— Нет, — шептал Вамплер.

— Вы не видели, как Эллиот бьет женщину?

— Нет.

— Почему вы врали?

— Я... я поверил Эду Лубу. Он рассказал мне, что произошло, и я поверил ему.

— Сейчас вы ему верите?

— Я... я не знаю.

— Вы больше не судья. Вы должны это понимать, — сказал доктор Митчелл.

Вамплер кивнул головой.

— Вы снова обычный человек, как раньше. Ладно, оденьте его. Пусть посмотрит, что будет дальше.

На судью одели маску и халат.

Марионеточному шефу полиции и марионеточному мэру Илиума позвонили из операционной. Их попросили немедленно приехать, потому что тут происходит нечто важное. Звонил судья Вамплер, под контролем.

Но, перед тем, как они приехали, два полицейских штата привели таксиста, который привез убитую к клубу.

Он испугался, когда его привели к странным судьям в костюмах хирургов. Он с ужасом смотрел на Харви, который все еще лежал на столе под пентоталом натрия.

Честь говорить опять досталась судье Вамплеру. У него лучше остальных получилось убедить таксиста, что с братьями Лубами покончено.

— Скажи правду, — попросил судья дрожащим голосом.

И таксист все рассказал. Он видел, как Эд Луб убивал девушку.

— Снимите с него форму, — сказал доктор Митчелл.

Таксисту дали халат и маску.

Следующим пришел мэр и шеф полиции.

Затем последовали Эд Луб, его телохранитель и капитан Луб.

Они вошли через двойные двери операционной вместе, плечом к плечу.

Прежде чем они успели открыть рот, на них надели наручники и обезоружили.

— Что за черт?— проревел Эд Луб.

— Все кончено, — ответил доктор Митчелл. – Мы думали, что вы знаете.

— Эллиот умер?

— Вы умерли, мистер Луб.

Луб начал возмущаться, но мгновенно сник от большого взрыва. Мужчина выстрелил из пистолета телохранителя Луба в специальную коробку.

Луб, недоумевая, смотрел, как тот вытащил пулю и подошел к столу, где стояли два микроскопа.

— Сейчас, подождите минутку, — реплика Луба была нестандартной.

— Времени у нас достаточно, — ответил доктор Митчелл, – никто никуда не торопится. Кроме вас, вашего брата и вашего телохранителя, если у вас встреча в другом месте.

— Вы вообще кто, парни? – злорадно спросил Луб.

— Сейчас увидите, подождите минутку, — сказал доктор Митчелл. – Во-первых, я думаю, что вам надо знать, что мы все согласны с тем, что с вами покончено.

— Да? А вы знаете, что у меня много друзей в этом городе?

— Время снимать маски, господа.

Все сняли макси.

Эд Луб все понял.

Мужчина у микроскопа прервал тишину.

— Они совпадают. Пули совпадают. Ими стреляли из одного пистолета.

Харви моментально прорвался через стеклянные стены своего сознания. От кафеля в операционной отражался его громкий смех.

Харви Эллиот заснул, его перенесли в отдельную комнату.

Его жена, Клер, ждала его там.

Когда Харви вкатывали в комнату, с ним был молодой доктор Митчелл.

— Он в порядке, миссис Эллиот, — сказал доктор. – Ему нужен отдых, как и вам, мне кажется.

— Я не думаю, что смогу уснуть всю следующую неделю.

— Я могу вам кое-что дать, если хотите.

— Может быть, позже. Не сейчас.

— Извините, мы обрили его наголо. Это казалось необходимым.

— Такая безумная ночь, такой безумный день. Что это все значило?

— Это многое значило. Спасибо таким храбрым и честным людям.

— Спасибо вам.

— Я имел в виду вашего мужа. Что до меня, то большего удовольствия мне в жизни уже не получить. Это научило меня тому, как человек может стать свободным и остаться свободным.

Харви Эллиот открыл глаза.

— Клер, — позвал он.

— Дорогой...

— Я люблю тебя.

— Это абсолютная правда. Как ни удивительно, — сказал доктор Митчелл.