ГЛАВА ПЯТАЯ. Умершие помогают живым

История морских путешествий и воздушных полетов насчитывает немало трагедий. И вместе с тем известны случаи, когда жертвы этих трагедий как бы возвращаются с «того света» в наш...

Пилоты-консультанты из загробного мира

Вечером 29 декабря 1972 года самолет Восточных авиалиний «Локхид L-1011» выполнял рейс 401 из Нью-Йорка в Майами. Около 23.30, когда он уже был над Флоридой и находился в районе города Эверглейдс, командир корабля Боб Лофт, второй пилот Берт Стокстилл и бортинженер Дэн Репо принялись готовиться к посадке. Но почти сразу же вспыхнул сигнал о неисправности одного из посадочных устройств. Командир включил автопилот, чтобы удерживать авиалайнер на высоте 600 метров, и все три летчика стали искать причину неисправности.

Четыре минуты спустя неизвестно почему автопилот оказался выключенным, и самолет начал стремительно падать. Когда экипаж осознал происходящее, было уже поздно...

В катастрофе погибли более ста человек — все, кто находился на борту. Комиссия, расследовавшая трагедию, пришла к стандартному заключению: причиной стали отказ оборудования и ошибка пилота. После завершения расследования пригодные к дальнейшей эксплуатации узлы и детали разбившегося «Локхида» были использованы как запасные части при ремонте других самолетов.

Но вскоре на лайнерах Восточных авиалиний начались странные события...

Однажды в салоне самолета стюардесса увидела человека в форме пилота своей авиакомпании. Выражение лица у него было печальное, на вопросы он не отвечал. Стюардессу это озадачило, и она попросила командира выйти в салон. Тот сразу же узнал странного пассажира.

«Боже мой, это же Боб Лофт!» — произнес вполголоса командир. Молчаливый пилот тут же исчез.

Этот случай не был единственным. В течение последующих лет летчики, выполнявшие роковой рейс 401, непостижимым образом оказывались на борту различных самолетов Восточных авиалиний. И чаще других — бортинженер Дэн Репо, который предупреждал пилотов о возможных авариях. А командир одного из лайнеров утверждал, что в разговоре с ним Репо обещал впредь не допустить ни одной аварии на самолетах серии L-1011. Примечательно, что на борту этого лайнера с бортовым номером 318 призраки членов погибшего экипажа появлялись наиболее часто и что во время текущего ремонта именно этого самолета на нем установили значительное количество частей, снятых с разбившегося «Локхида» рейса 401.

У исследователей паранормальных явлений, разбиравшихся с этим феноменом, возникла гипотеза, основанная на явлении психометрии. Согласно этому понятию, события, сопровождающиеся сильными эмоциями, оставляют свои «отпечатки» на окружающих предметах. Похоже, что частое появление призраков на борту самолета с номером 318 эту гипотезу подтверждает.

По мнению исследователей, наличие большого числа людей, общавшихся с духами Дэна Репо и его коллег, свидетельствует о подлинности данного случая и является убедительным доказательством реальности и привидений, и загробного мира. Более того, сведения, которые пилоты получали от борт-инженера-призрака, нередко позволяли вовремя обнаружить скрытые неисправности, чреватые для находящегося в воздухе самолета фатальными последствиями.

По воззрениям некоторых мистиков, появление призраков людей, погибших в катастрофах, означает, что у покойных остались на этом свете неоконченными какие-то важные дела. В этой связи логично выглядит концепция, согласно которой Репо и Лофт чувствовали свою ответственность за безопасность будущих полетов.

Характерен такой эпизод: когда бортинженер одного из лайнеров пришел выполнить предполетную проверку, то увидел в кабине человека в форме брртинже-нера Восточных авиалиний. Он сразу же узнал своего старого приятеля, Дэна Репо, который сообщил, что проверку можно не проводить, поскольку он, Дэн, уже все проверил {6, с. 308-309; 13, с 1351-1355].

Погибшие моряки приходят па выручку

22 сентября 1957 года в Атлантическом океане во время урагана затонул немецкий учебный парусник «Памир». Погибла почти вся команда судна, в том числе 52 курсанта. Немногие спасшиеся моряки рассказывали, что в день катастрофы у одного из членов команды поврежденная рука висела на перевязи.

Спустя четыре года в проливе Ла-Манш терпело бедствие чилийское парусное судно, застигнутое жестоким штормом. Внезапно моряки увидели совсем близко шедший под всеми парусами «Памир», причем ураган словно бы обходил его стороной. И, странное дело, вокруг их судна буря тоже стала утихать, люди воспрянули духом, обрели новые силы и в конце концов вышли победителями в схватке со стихией. А прежде чем видение «Памира» исчезло так же внезапно, как и появилось, чилийские моряки заметили на его палубе неподвижно стоящего человека с рукой на перевязи...

Известно, что и другие корабли встречались в море с «Памиром». И каждый раз такие встречи происходили в критических ситуациях, которые — после возникновения призрака этого парусника — заканчивались благополучно. Казалось, «Памир» спешил на помощь попавшим в беду морякам, и эта помощь всегда оказывалась действенной. А еще члены команды терпевших бедствие судов замечали, что на палубе «Памира» всегда находился человек с рукой на перевязи [13, с. 1351-1355].

Матросы-призраки

В начале декабря 1924 года на американском танкере «Уотертаун», который следовал из Нью-Йорка в Панамский канал, погибли два матроса — Джеймс . Кортни и Майкл Михэн. Оба отравились ядовитыми испарениями во время чистки грузового танка. Согласно морскому обычаю, их похоронили в море. Однако на следующий же день перед моряками «Уотертауна» предстали призраки погибших. Они возникли в виде их лиц, находящихся в воде и неотступно плывущих за судном. День за днем их видели капитан, Кейт Трейси, и все члены команды. Лица оставались за кормой судна и у причала в порту Нового Орлеана. Капитан сообщил о загадочном случае портовым властям, и те предложили ему сфотографировать призраков. Когда проявили пленку, то на пяти из шести отснятых Трейси кадров не оказалось ничего необычного, а вот на шестом четко запечатлелись два грустных человеческих лица.

Примечательно, что компания «Сити сервис», проявлявшая пленку и печатавшая фотографии, обнародовала .этот случай, поместив в 1934 году заметку с фотографией в журнале «Сервис», а также вывесив увеличенный снимок лиц-призраков в центральном вестибюле своего офиса в Нью-Йорке [6, с. 308-309].

Сообщение погибшего полковника

5 октября 1930 года всю Великобританию повергла в шок трагическая весть. Вершина ее технических достижений и национальная гордость — дирижабль «R-101» — во время первого же полета взорвался в небе над Францией.

Через два дня после катастрофы в своей лондонской Национальной лаборатории психических проблем проводил очередные опыты парапсихолог Гарри Прайс. В опытах принимала участие и медиум Эйлин Гаррет. Войдя в очередной раз в состояние транса, она вдруг заговорила низким голосом, заявив, что это полковник Кармайкл Ирвин, командир дирижабля «R-101», который просит прощения за вторжение и хочет сообщить важные сведения... Затем дух полковника Ирвина устами Эйлин Гаррет подробно рассказал обо всех дефектах конструкции дирижабля и вызванных ими технических неисправностях, ставших причиной катастрофы.

Ни один человек не мог знать того, что сообщила Гаррет голосом Ирвина. Только значительно позже, после расследования причин взрыва дирижабля, члены комиссии британского Министерства авиации сравнили содержание своего отчета с теми сведениями, которые были записаны в лаборатории Гарри Прайса «со слов Ирвина». Каждая деталь сообщения Ирвина, подвергнутая проверке, оказалась верной. Кроме того, члены комиссии узнали из сообщения и такие подробности, которые невозможно было обнаружить, исследуя обломки дирижабля.

Наиболее сильное впечатление на участников контакта с духом Ирвина произвело его заявление о том, что он вышел на связь с живыми людьми, чтобы помочь избежать подобных трагедий в будущем.

Важную роль сыграл в этом событии и несомненный талант медиума Эйлин Гаррет. Она сумела, не обладая техническими познаниями, правильно воспринять и точно передать сложную инженерную информацию. Ее контакт с духом погибшего командира дирижабля «R-101» убедительно доказывает, что сознание человека, его разум, продолжает жить и после смерти физического тела [5, с. 19—21].

Ночной визит

Однажды с покойным доктором С. Уэйром Митчеллом родом из Филадельфии, удостоившимся за свои знания и профессиональную честность постов президента Американской ассоциации врачей и президента Американского неврологического общества, произошло следующее.

Поздним зимним вечером, закончив прием пациентов, он покинул кабинет, запер парадную дверь, выпил на кухне стакан молока и поднялся в спальню. За окном шел густой пушистый снег. Переодевшись в пижаму, Митчелл лег в постель с книгой в руках.

Прошло около получаса. Внизу у парадной двери звякнул звонок. «Может, послышалось?» — подумал доктор.

Однако через минуту звонок повторился. Накинув халат и сунув ноги в шлепанцы, Митчелл спустился вниз и открыл дверь. На пороге стояла незнакомая молоденькая девушка без пальто, в зеленом шерстяном платье, в высоких ботинках. На голову посетительницы была наброшена серая шотландская шаль.

— Моя мать очень больна,— сказала девушка.— Ей срочно нужна ваша помощь, сэр. Пожалуйста, пойдемте со мной.

Доктор Митчелл колебался. В такую скверную погоду, ночью, ему не хотелось отправляться в дорогу. Да еще и к совершенно незнакомым людям...

— Разве у вас нет своего семейного врача, дитя мое? — спросил он.

— Нет, сэр. Но моя мать серьезно больна. Доктор, пожалуйста, пойдемте со мной. Прошу вас, сейчас же, пожалуйста!..

Бледное лицо, мольба в голосе и навернувшиеся на глаза слезы побудили Митчелла не отказывать в просьбе. Предложив девушке присесть в прихожей, он отправился наверх готовиться в дорогу.

Через несколько минут они вышли из дома. Девушка повела его сквозь поднявшуюся метель в сторону холма, у подножья которого жил в основном бедный рабочий люд. Девушка шла впереди молча, не оборачиваясь. Наконец она свернула в узкий проулок между ветхими домами, вернее, бараками. Доктор поднялся вслед за ней по темной шаткой лестнице, прошел по коридору, тускло освещенному желтым светом масляной лампы. Девушка открыла незапертую дверь и шагнула в сторону, пропуская доктора Митчелла.

Отовсюду проглядывала нищета. Сильно потертый ковер на полу, в углу небольшой обшарпанный буфет, рядом старенький шифоньер. Железная печка, давно не топленная. У стены на кровати лежала женщина средних лет. Она тяжело дышала. Доктор Митчелл приступил к делу.

Он определил, что у женщины пневмония, и, как справедливо сказала девушка, ее состояние было тяжелым, больная находилась в полубессознательном состоянии. В таких условиях врач много сделать не может. Он ввел ей необходимые лекарства, пообещав завтра навестить ее. Через некоторое время доктор с облегчением увидел, что больная приходит в себя — значит, есть надежда...

Митчелл обернулся, чтобы попросить девушку растопить печь — больному нельзя находиться в таком холоде. Но девушки в комнате не было. Он вспомнил, что не видел ее с тех пор, как вошел сюда. Дверца шифоньера была открыта, в нем висело шерстяное зеленое платье, серая шаль, стояли высокие башмаки на кнопках. Когда же она успела переодеться? Да еще в его присутствии?..

Он подошел к шифоньеру, стал внимательно рассматривать одежду. Больная следила за его движениями. Митчелл потрогал ботинки и шаль. Они были сухими!..

— Это одежда моей дочери,— с трудом произнесла женщина.

— Да, я знаю,— ответил доктор.— Но где же она, я должен с ней поговорить.

Наступило тягостное молчание. Больная женщина медленно повернулась к нему лицом. Она плакала.

— Поговорить с ней? Доктор, вот уже два месяца как она умерла! [14, с. 54—57].

Загрузка...