Глава 1. Введение в транзактный анализ и самоанализ

Транзактный анализ сегодня – один из наиболее популярных современных вариантов психоаналитически ориентированной терапии, результат творческого развития психоанализа в сочетании с гуманистической психотерапией. Его идеология впервые описана в 1957 году, причем исходно метод предназначается исключительно для групповой терапии. С тех пор, стремительно развиваясь, анализ превратился в мощную научную отрасль, сочетающую в себе ставшую уже классической теорию личности и коммуникаций, анализ сложных систем и организаций, теорию детского развития и теорию психопатологии.

Специалисты по классическому анализу работают с психологическим материалом, находящимся на уровне сознания или ближайшего бессознательного человека, содержимое которого при помощи определенных техник может быть выведено на уровень осознавания. Его можно исследовать. Только важно помнить, что вскоре оно вновь погрузится на бессознательный уровень. Поэтому результаты такого исследования важно зафиксировать не только, да и не столько в памяти, но и записать или наговорить на диктофон.

Данный метод психотерапии дает инструмент достижения изменений и терапевту, и клиенту. Причем клиенту – на первых же встречах.

Анализ в нашей стране проделал значительный путь самостоятельного развития. Многие годы классические работы в этой области нам были доступны. А вот обучение у зарубежных профессионалов было невозможно. И когда в начале девяностых годов состоялись встречи российских специалистов с американскими и европейскими профессионалами в этой области, то мы убедились в том, что на базе классического западного у нас сформировался свой оригинальный подход.

В этом методе психотерапии широко используется принцип открытой коммуникации, согласно которому, психотерапевт и клиент говорят на простом языке, обычными словами. Это значит, что клиент может также читать литературу по анализу. И более того, чем он больше информирован в теории, тем больший результат может быть достигнут в терапии. Когда терапевт использует излишне много терминологии, непонятной клиенту, считается, что этим он стремится защититься от собственной неуверенности, собственных проблем.

Впрочем, понимание своих проблем вызывает стресс и у пациента. Их осознание – одна из технологий работы. Важно после осознания провести процедуры, приводящие к изменению и закреплению наступивших изменений. В том числе принятие решений и воплощение данных решений в жизнь.

Пациент – его Детское состояние – выдает свои мысли, опасения, страхи, проблемы в закодированной форме. Терапевт помогает раскодировать и перегруппировать опыт клиента. Причем терапевт с доминирующим Родительским состоянием часто увещевает и оказывает поддержку. С развитым Взрослым состоянием – часто интерпретирует. А с развитым Детским состоянием – активно работает в терапевтических группах. Структуру личности человека, его Родительское, Взрослое и Детское состояния мы будем подробно описывать ниже. А теперь обратимся к примеру.

Как вы думаете, о чем идет речь:

«Кислотные телепузики!»

«Мне еще было интересно узнать пикантные подробности жизни сельской России. Я и понятия не имел, что перед знакомством с потенциальным мужем русские девушки делают клоунский макияж и надевают корону, как в закусочной Burger King!»

«Да, этот фильм кажется ужасным. Но заметьте, в нем присутствует нездешний сюрреализм…»

«Самый странный фильм в истории кино! Вероятно, группа русских сценаристов наелась наркотиков…»

«Хуже всего, что этот фильм показывают детям. …Это шизофреническая, ужасающая, психопатская мешанина. Если бы я посмотрел этот фильм в детстве, я бы сошел с ума».

Мы процитировали часть отзывов американцев, посмотревших фильм, снятый в 1964 году по русской народной сказке «Морозко» (режиссер: Александр Роу, в ролях: Александр Хвыля, Инна Чурикова и др.). В конце 90-х он был выпущен в США на видеокассетах, вызвал бурю эмоций и сразу вошел в список 100 худших фильмов всех времен, на крупнейшем киносайте Интернета.

Вот как выглядит этот сюжет в пересказе еще одного зрителя: «Какая-то придурковатая фантазия, сказка про хвастливого парня, превратившегося в медведя, одиннадцатилетнюю аутистку, которую он хочет соблазнить, идиотский дом с ногами, неблагополучную семью русофилов, длиннобородого уродливого парня, который замораживает деревья и убивает птиц, санки, похожие на свинью, грибообразного гнома…»

Мы привели эти высказывания, опубликованные в газете «Комсомольская правда» от 28 декабря 2001 г., чтобы проиллюстрировать, с каким негодованием может быть воспринята русская сказка американцами со средним культурным и образовательным уровнем – то есть такими, которые составляют большинство населения страны – представителями «народных масс», как раньше у нас говорили. И как на самом деле глубоки различия между людьми, которые родились и выросли в странах с разным климатом, историей, культурой, жизненным укладом.

Мы живем и работаем в России. И мы используем транзактный анализ – метод, который разработан в США, в работе с людьми, чей менталитет очень далек от американского, и используем успешно. Ведь теоретические основы этого метода, предложенные его основоположником Эриком Берном, универсальны. Однако специфика анализа состоит в его направленности на достижение клиентом в ходе терапии конкретных результатов, которые ясно оговариваются и закрепляются контрактом. Это предполагает необходимость обучения клиента теории, в особенности в той части, которая касается предпочтительного качества жизни – автономии. А чтобы достичь автономии, нужно: 1) освободить или развить три главные способности – к восприимчивости, спонтанности и близости; 2) пересмотреть и выстроить иерархию целей и ценностей; 3) сформировать эффективную систему координации и коррекции деятельности в соответствии с представлениями об успешности, благополучии и счастье. И затем интегрировать эти три группы ресурсов в единое целое. Этого трудно достичь, если не принимать во внимание так называемые культуральные особенности – этические, эстетические, духовные истоки личности, обусловленные принадлежностью к определенной нации, сообществу, которое прежде называлось – Советские люди.

История этого учения в нашей стране очень примечательна. Первыми центрами распространения анализа в СССР стали Новосибирск, Москва и Ленинград.

С самого начала анализом стали заниматься многие профессионалы, да и просто умные люди. Они были изолированы от международного профессионального сообщества и часто даже не знали о существовании друг друга не только внутри страны, но даже одного города. И конечно же, в их работе было много своеобразия, много блестящих находок, которые в последующем и легли в основу восточной версии анализа. И только в начале девяностых, имея за плечами уже почти двадцатилетний опыт изучения литературы, тренингов под руководством талантливых самоучек и собственной практической работы, мы встретились с ведущими аналитиками из Международной ассоциации транзактного анализа и получили возможность непосредственно познакомиться с их работой в тренинге и терапии.

Работая над анализом сценариев – неосознаваемых планов жизни, мы обнаружили феномен, который еще не был описан в литературе – зависимость сценария человека от его основной жизненной позиции.

Более того, оказывается, что у каждого человека активно представлены все четыре жизненные позиции одновременно. Следовательно, человек имеет не один жизненный сценарий, а как минимум четыре. И в отличие от людей на Западе, жизнь которых часто расписана на годы вперед, мы каждый день принимаем решения, совершаем поступки, которые могут в корне изменить нашу жизнь и жизнь наших потомков. У наших сограждан зачастую обнаруживается не один действующий сценарий, а несколько – сразу 3–4 и более, и они больше живут переходя из одного сценария в другой, чем в пространстве автономных решений, которое позволило бы им ясно определить свои цели и потребности и выстроить единый, осознанный план жизни.

Человеческое сознание является моделью окружающего мира, которая составляется нами из чувственных образов – картин – впечатлений прошлого, настоящего и ожидаемого будущего. И, чтобы пользоваться этой моделью и решать с ее помощью свои задачи, нам нужно обеспечить для себя удобный и эффективный способ доступа к образам мира, нашего опыта, настоящего или будущего состояния. И обмена ими с другими людьми. Для этого мы помечаем каждый из этих образов двумя способами.

Первый способ – это наши эмоции и чувства. И выражаем мы их – каждый по-своему – с помощью первой сигнальной системы. То есть – характеристик голоса: интонации, тембра, высоты, а также с помощью жестов, мимики, позы, дыхания, вегетативных реакций. И с помощью почерка, музыки и живописи, цветов и украшений, духов и косметики, фасонов и расцветок одежды, обстановки и атмосферы нашего дома. И мы чувствуем, воспринимаем и понимаем эмоциональное состояние и эмоциональный строй, настроение и чувства других людей. Причем разные люди – с различной полнотой и тонкостью. И каждый – по-своему. Субъективно.

Второй способ, которым мы помечаем образы в нашем сознании и обмениваемся ими, – это слова, то есть имена, которые мы даем людям, предметам и отношениям реального мира, для того чтобы понимать друг друга. Понимать без разночтений. Одинаково. Объективно. Это наша вторая сигнальная система.

Характерной особенностью российской ментальности является одновременная активность в мышлении обеих знаковых систем, часто с преобладанием первой – системы эмоций и чувств, что приводит к формированию так называемого магического (или мифологического) мышления, которое наряду с реальными фактами оперирует также возникающими по ассоциации фантазиями и домыслами, чувствами и мнениями, что приводит к алогизмам и затруднениям при обработке эмоционально окрашенной информации и трудностям при логическом взаимодействии. Ведь очень большая часть значимой информации оказывается просто не облеченной в слова. То есть один человек часто считает, что другой понял то, что он хотел сказать, когда оба они не потрудились детально обговорить все условия и задачи взаимодействия. Хотя при этом великолепно понимали эмоциональное состояние друг друга. И вот работа сделана. Но как? «Хотели как лучше, а получилось – как всегда» (В. С. Черномырдин).

Характерной чертой такого мышления является также тенденция ставить нестандартные задачи и находить нетривиальные решения. Достигать поставленных целей при недостатке информации и ресурсов. Выживать в нечеловеческих условиях. Бороться до полной победы, какой бы ни была цена. Мыслить объемно, представляя предмет одновременно с нескольких сторон. Развитая интуиция и воображение. Вместе с тем эффективность мышления и деятельности сильно зависит от эмоционального состояния и субъективного смысла, вкладываемого в общие понятия.

Исследование особенностей российской и постсоветской ментальности, разработка и применение специальных диагностических, аналитических и терапевтических методов на основе этих особенностей – вот важнейшая задача, которую призвана решать восточная версия анализа. С нашей точки зрения, версия, дополняющая и обогащающая мировой анализ.

Новые и разнообразные реальности постсоветского общества

Еще немногим более десяти лет назад все мы жили в одной советской реальности. Сегодня прямо вокруг нас несколько социальных реальностей. И каждый волен выбирать свою. И важно избегать попадания в чужую реальность.

Многие стремятся оставаться в советской реальности. Они продолжают жить в традиционном обществе, которого уже нет. Эти люди ведут себя скромно, проявляют немного инициативы. Они довольствуются малым. И часто недовольны, так как не получают этого малого. Терпеливо ожидают своей очереди и накапливают злобу и агрессию. Очень рассчитывают на социальные гарантии, помощь и поддержку государства. В глубине души они считают, что их, скромных тружеников, заметят и отметят, государство их защитит. Часто именно эти люди становятся жертвами афер и обманов. Особенно когда они осуществляются якобы от имени государства. И многих обманывают по несколько раз. А как выясняется и еще готовы обманываться.

Другие люди рассчитывают только на себя, иногда на немногих близких людей. Все оценивают окружающих и себя с точки зрения достигнутого успеха, результата. У них два основных критерия успеха: власть и деньги. Впрочем, эти критерии сильно связаны между собой. Деньги приносят власть, а власть делает возможным получение, сохранение и приумножение денег. Такие люди должны часто отказываться от своей точки зрения, быстро, прямо на ходу создавать новую модель поведения и даже новую мораль. Или заимствовать из-за рубежа готовую, мелкобуржуазную или глобалистскую. Они живут в постоянном напряжении, тревоге, ожидании плохого. Они имеют значительно больше благ, чем те, кто остается в прошлой реальности. И вместе с тем слишком дорогой ценой платят за это. Эти люди зачастую отказались от своего прошлого, от ценностей своих предков и семьи. Они заново создают себя, свою жизнь, да и жизнь всего нашего государства.

Как известно, полностью отказаться от наследия прошлого без специальных психотерапевтических технологий удается с большим трудом и лишь единицам. Многие другие создают себе мифы будущего возвращения в прошлое. Такие мифы позволяют жить в настоящем, но, несомненно, вызовут на закате жизни лишь разочарование. Люди, создающие новую реальность нашего общества, вынуждены платить слишком высокую цену за свои достижения. Они расплачиваются своим психологическим благополучием, здоровьем, а часто и самой жизнью.

В обществе постепенно и медленно развивается демократическая реальность. Это третья реальность – гражданское общество. Ее представители развивают гуманистические ценности и традиции. Высоко оценивают себя и окружающих других. Наибольшей ценностью и всеобщей единицей измерения в обществе для них является конкретный человек. Его интересы, чаяния, переживания, достижения. Впрочем, все чаще и для многих всеобщей единицей измерения становится семья. То, что полезно конкретной семье, важно и полезно для всего общества. Те, кто разделяет эти убеждения, как правило, ценят работу и ее результаты. Многие из них не нуждаются в религии. Ведь современные гуманистические концепции психологии и психотерапии объясняют место человека в мире, дают направления развития и конкретные пути и технологии достижения поставленных целей. Многие из них считают, что деньги сопровождают результат и не должны являться самоцелью.

Демократическая реальность нуждается в сохранении, а часто и в защите. И не только потому, что в нашей стране она только зарождается и не является доминирующей. И в странах с вековыми традициями демократии часто находятся лидеры, желающие узурпировать власть в обществе. По-видимому, в глубине души считающие, что именно они смогут лучше других распорядиться властью.

Конечно, сегодня резко вышла за свои традиционные границы и широко распространилась во всем обществе уголовная субкультура. Ее тотальное проникновение во власть, силовые методы захвата материальных благ, абсолютное подчинение слабого сильному, противопоставление своих представителей законопослушным гражданам, грубый цинизм по отношению к их идеалам и ценностям, попытки «прикрыть беспредел» специфической романтикой – сегодня заметны повсюду. Эта субкультура заняла очень большое место и в кино- и в шоу-бизнесе. В обиходном языке, да и в речи официальных лиц, на радио- и телепередачах все больше слов и оборотов, пришедших из «фени» уголовников. Жители городов подчас видят в криминальных «авторитетах» своих заступников и избирают их во властные структуры.

Вместе с тем возможности данной реальности ограничены. Она расцвела, когда рухнул подавлявший ее коммунистический режим. Режим не допускал никаких легальных конкурирующих с ним объединений граждан, поэтому в период тотальной дезорганизации на какое-то время криминальная субкультура осталась чуть ли не единственным организованным слоем общества. Этот слой значительно расширился за счет большого числа невостребованных государством граждан страны. И если в советском прошлом большинство людей практически не умело управлять деньгами, а хорошие менеджеры зачастую были не нужны вовсе либо со слишком большим трудом пробивались через плотные заслоны партийного аппарата, то в уголовном мире все было иначе. Там ценили деньги и умели с ними работать. В той среде в условиях жесткой конкуренции вырастали лидеры, способные эффективно работать даже в условиях мало структурированного, переживающего кризис общества.

Впрочем, большинство граждан нашей страны по-прежнему отрицательно настроено к уголовной субкультуре. Поэтому нынешние руководители социальных институтов, противодействующих ей, оказываются особо востребованными и занимают первые строчки в списке деятелей государственной иерархии.

Важно обратить внимание, что сегодня есть и множество иных реальностей. Их создают и поддерживают все великие религии, а также большое число традиционных и новых сект, действующих на территории нашей страны. Каждая из них предлагает свою реальность.

«Качели жизни»

В восточной версии анализа мы обычно пользуемся представлениями о «качелях жизни».

«Качели жизни» – это метафорическое наименование типичного для каждого человека явления в социальной жизни, когда, достигнув вершины одного социального периода, мы переходим в другой и оказываемся в самой низкой его точке. Мы много раз начинаем нашу жизнь снова и снова. И на определенных отрезках жизни проигрываем всю жизнь. Покажем это на примере.

Мы в самой старшей группе детского сада. Мы знаем, что можно, а что нельзя, какие наказания за какие провинности обязательно последуют и каких можно избежать. Мы сильнее всех физически, и у нас самые крепкие связи среди сверстников и персонала. Мы на верху «качелей жизни».

И вот мы приходим в школу и оказываемся самыми маленькими. Такими, что даже на переменах в коридор нас не выпускают, так как бегущие мимо старшеклассники могут сбить и не заметить! Мы стремительно несемся вниз на «качелях жизни» и очень быстро оказываемся в низшей точке. Теперь нам предстоит длинный и непростой подъем.

Мы в конце обучения в выпускном классе. Наши «качели жизни» снова в верхней точке…

Может быть, кому-то из нас покажется, что так будет всегда. Это только желание. И для его выполнения нужно жить в искусственно сконструированном мире. Между тем внешний мир полон неожиданностей.

Еще много раз мы будем оказываться на верху и внизу качелей жизни. И, уже выходя на финишную прямую, когда мы станем, как принято называть в англоязычных странах, старшими гражданами (или, как это принято говорить у нас, выйдем на пенсию в пожилом возрасте), тогда с удивлением для себя можем обнаружить, что «качели жизни» вновь в самой низкой точке. И есть все возможности подниматься на новую вершину.

Теперь можно расслабиться и сосредоточиться на воспоминаниях о ваших качелях жизни. В какой точке их движения вы чувствуете себя комфортно? И насколько Вы готовы, поднявшись на очередную вершину, вновь устремиться вниз?

В основе выбора любой реальности, любого психологического пространства, в котором живут люди, в основе неосознаваемого плана жизни или жизненного сценария лежат конкретные экзистенциальные установки, основные жизненные позиции. Перейдем к их рассмотрению.

Загрузка...