СУББОТА



5 августа 2006 года. 8.32

— Да, — хрипит Джейни в свой сотовый телефон. — Что?

Она еще толком не проснулась.

— Джейни, у тебя все в порядке?

Джейни молчит. Вроде бы голос знакомый, но она почему-то его не узнает.

— Джейни? Это капитан. Ты слышишь?

— Ох! — спохватывается девушка. — Да, прошу прощения. Я...

— Прости, что разбудила. Я бы не стала звонить в такую рань, но Бейкер сообщил, что у тебя какие-то проблемы в семье и ты вернулась в город. Я звоню, чтобы узнать, все ли у тебя в порядке. И помочь тебе, если ты захочешь со мной поделиться. Я бы посоветовала тебе все мне рассказать.

— Я... хм, даже не знаю, — говорит Джейни.

Она перекатывается на спину. Ощущение во рту такое, будто она нажевалась туалетной бумаги.

— На самом деле все в порядке, но... Я хочу сказать, это долгая история.

«Ух».

— Ничего, я не тороплюсь.

— Можно я вам перезвоню? Мне кто-то звонит по второй линии.

— Я подожду.

Несмотря на тупую боль в голове, Джейни улыбается и переключается на другой звонок.

Это Кейбел.

— Привет, детка, все путем? Как прошел вечер?

— Все нормально, я тебе перезвоню попозже.

— Заметано.

Он отключается.

Джейни снова переключается на капитана.

— Я вернулась, — говорит она.

— Прекрасно.

— Я пока... э-э... сама не во всем разобралась. Вот так.

Джейни чувствует себя дерзкой.

Долю секунды капитан молчит.

— Что ж, понятно. Ты знаешь, как меня найти.

— Конечно. Спасибо, сэр.

— Если не увидимся раньше, то до встречи в понедельник у меня в кабинете, на совещании. Береги себя, Джейни.

Капитан вешает трубку.

Джейни закрывает телефон и стонет.

— Ну с какого чертова перепугу всем приспичило трезвонить мне в половине девятого долбаного утра?



_____



9.24

Приняв душ, позавтракав и почистив зубы, а заодно приняв ибупрофен и запив его тремя стаканами воды, Джейни чувствует себя чуть получше.

— Больше никогда! — заявляет она своему отражению в зеркале.

Потом набирает номер Кейбела.

— Извини, что не сразу перезвонила, — говорит она и излагает ему всю вчерашнюю историю, проходя дворами к его подъездной дорожке и по ней к его дому.

— Привет, — говорит она и отключается.

Кейбел усмехается и тоже выключает телефон,

— Ты завтракала?

— Ага.

— Хочешь прокатиться?

— Я... еще как. Я как раз подумывала о том, чтобы заглянуть в больницу.

Кейбел кивает.

— Заметано.

— Не то чтобы я чувствовала себя обязанной, ничего подобного.

— Никто так и не думал.

Джейни чувствует, что запуталась. Она вспоминает заново все, что услышала вчера от матери, хотя из-за этого чертова пива воспоминания не вполне четкие.

— Сдается мне, — медленно произносит она, — он не слишком хороший человек.

— Что?

— Да так, интуиция. Не обращай внимания. Поехали.

— А ты уверена, что хочешь его видеть, если он такое барахло?

— Да. То есть я хочу выяснить, так ли это. Просто хочу знать наверняка. Барахло он или нет.

Джейни пожимает плечами, но он ее понимает.

Они отъезжают.



_____



9.39

В больнице Джейни медленно идет по коридору, как всегда настороженно присматриваясь к открытым дверям. Она начеку, и хотя ее все же затягивает на несколько секунд в чей-то сон, она даже почти не сбивается с шага. Они останавливаются перед палатой Генри, и девушка берется за дверную ручку.



* * *



Треск помех, ослепительная пляска цветовых пятен. Джейни снова едва не падает на колени, но на этот раз она подготовилась лучше. Девушка вслепую шагает к кровати, а Кейбел поддерживает ее. Голова у нее переполнена шумом, он гораздо интенсивнее, чем в прошлый раз.

Но в тот самый момент, когда ей кажется, что у нее вот-вот лопнут барабанные перепонки, звуки приглушаются и перед ней вновь предстает образ женщины в темной комнате. Правда, та ли это женщина, что и в прошлый раз, сказать трудно, потому что разглядеть ее как следует не удается. А потом Джейни видит и мужчину, его она узнает. Это, несомненно, Генри. Это его сон. Он в тени, сидит в кресле, смотрит на женщину. Потом поворачивается, видит Джейни, моргает. Его глаза расширяются, он выпрямляется в кресле.

— Помоги мне, — молит он.

И тут, как при обрыве кинопленки, изображение пропадает. Возвращаются оглушительные шумы. Джейни изо всех сил пытается выбраться из сна, но безуспешно — заполняющий голову треск помех не дает ей сосредоточиться.

Теперь она корчится в судорогах на полу.

Думает, что Кейбел, наверное, удерживает ее, но сама уже ничего не чувствует.

Ослепительные всполохи врываются в ее глаза, в мозг, в тело. От оглушительного треска разрядов ей кажется, что в кожу вонзаются тысячи иголок.

Она в западне.

Страшный сон человека, неспособного проснуться, захлопнул за ней ловушку.

Джейни не сдается, но удушье все сильнее сжимает ей горло. Она понимает, что если не вырвется из этого кошмара, то умрет.

— Кейб! — мысленно кричит она. — Забери меня отсюда!

Но он, конечно, ее не слышит.

Девушка собирает все свои силы и со стоном, с рвущим жилы внутренним напряжением рвется наружу. Сил не хватает, она достигает предела, но тут вновь появляется темная комната с женщиной...



* * *



Девушка жадно хватает ртом воздух.

— Джейни, — мягко, но настойчиво окликает ее Кейбел.

Он осторожно дотрагивается до ее лица. Потом бережно поднимает ее и усаживает на стул.

— Как ты?

Говорить Джейни не в состоянии. Она ничего не видит. Тело ее онемело. Она может только кивнуть.

И вдруг с другой стороны палаты доносится звук.

Изданный явно не Генри.

Джейни слышит тихое чертыхание Кейбела.

— Доброе утро, — звучит мужской голос. — Я доктор Минг.

Джейни выпрямляется на стуле, надеясь, что стоящий перед ней Кейбел заслоняет ее от врача.

— Здравствуйте, — говорит Кейбел. — Мы... я... как он сегодня? Мы только что вошли.

Доктор Минг отвечает не сразу, и Джейни бросает в пот.

«Боже, он на меня смотрит!»

— А вы?..

— Мы его дети.

— Э... а с девушкой все в порядке?

— Да, все хорошо. Просто... — Кейбел вздыхает и понижает голос. — Понимаете, столько переживаний, избыток чувств.

Джейни знает, что он старается ради нее.

— Да-да, — соглашается доктор. — Конечно.

Зрение начинает возвращаться, и девушка видит, что доктор просматривает медкарту.

— Это может случиться когда угодно, но не исключено, что некоторое время он продержится. Трудно сказать определенно.

Джейни откашливается и осторожно выглядывает из-за спины Кейбела.

— Он... у него отказал мозг?

— Хм... Мозговая активность сохраняется, но она минимальна.

— А что с ним вообще случилось?

— Мы точно не знаем. Может, это опухоль, а может, последствия инсультов. Без хирургического вмешательства можно лишь строить предположения. Но, так или иначе, он подписал отказ от реанимации, а его ближайшая родственница — ваша мать, как я понимаю, — отказалась от операции.

В голосе врача столько жалости, что Джейни начинает его тихо ненавидеть.

— Ладно, — говорит она, — а хоть страховка у него есть?

Доктор снова просматривает карту.

— Очевидно, нет.

— А велики ли шансы, что операция поможет? В смысле, станет ли он нормальным?

Доктор Минг смотрит на Генри, будто это поможет оценить его шансы.

— Не знаю. Вряд ли он уже сможет обходиться без посторонней помощи. Если только вообще переживет операцию.

Он снова сверяется с картой.

Джейни медленно кивает.

Все понятно. Вот почему он здесь просто лежит. Письменный отказ от реанимации. Поэтому ему даже лечения никакого не назначили.

— И сколько, хотелось бы знать, это стоит? Ну, чтобы он просто лежал здесь и дожидался смерти? — Джейни старается говорить беспечно, но волнение выдает ее.

Доктор качает головой.

— Не знаю — этот вопрос лучше задать бухгалтерии.

Он смотрит на часы. Вешает карту на место.

— Ну, всего доброго.

Врач быстро выходит из палаты и закрывает за собой дверь.

После ухода доктора Минга Джейни смотрит на Кейбела.

— Ты не должен допустить, чтобы такое повторилось! Ты разве не понял, что сон поймал меня в ловушку? Я не могла выбраться, Кейб. Уже решила, что мне конец.

Кейбел с изумлением и обидой смотрит на нее.

— Я, конечно, видел, как ты борешься, но откуда я мог знать, что можно вмешиваться? А вдруг ты бы взъелась на меня за это? Да и вообще — что я должен был делать? Тащить тебя в коридор? Это же, блин, больница, Ханнаган. Увидели бы тебя в таком состоянии, вмиг бы на каталку уложили и продержали здесь весь день. Да еще счет бы выставили.

— Лучше уж так, чем торчать в этой трескучей пустоте. Неудивительно, что этот парень чокнутый. Я там пробыла всего несколько минут и то чуть умом не тронулась. А насчет того, куда тащить, — холодно добавила она и кивнула на дверь ванной комнаты в палате. — Не подумал?

Кейбел закатывает глаза.

— Да, виноват, не сообразил. Не дошло, каюсь. Знаешь, я не могу каждую секунду думать о твоих дурацких заморочках. В моей жизни есть и другие...

Он резко замолкает.

У Джейни отвисает челюсть.

— Ох, блин! — Он с виноватым видом делает шаг к ней.

Она делает шаг назад.

Трясет головой, отводит взгляд, поднеся пальцы к губам. К глазам подступают слезы.

— Джейни, ты не так поняла. Я не то имел в виду.

Джейни закрывает глаза и тяжело сглатывает.

— Нет, — говорит она, хотя и понимает, что стоило помолчать. — Ты прав. Извини. — У нее вырывается горький смешок. — Это даже здорово, что ты так вот высказался. Правильно. Вот скотство какое!

— Да ладно тебе, — говорит он ей. — Иди ко мне.

Кейбел снова идет к ней, и теперь она не шарахается в сторону, а шагает ему навстречу. Он запускает пальцы ей в волосы, прижимает ее к груди, целует в лоб.

— Прости. Я совсем так не думаю. Просто я... что-то не то ляпнул.

— Да ну? То есть на самом деле тебя не волнует то, что происходит со мной? И то, как это может повлиять на тебя?

— Джейни...

В глазах Кейбела растерянность.

— Ну?

— Что «ну»? Что ты хочешь от меня услышать?

— Я хочу услышать от тебя правду. Ты на самом деле не беспокоишься? Ни капельки?

— Джейни, — повторяет он. — Не надо. Ну зачем ты так?

Но ее вопрос так и остается без ответа.

Для Джейни этого более чем достаточно. Она закрывает глаза.

— Думаю, я малость переутомилась, — шепчет девушка после короткого молчания и встряхивает головой. По крайней мере, теперь она знает. — Уже крыша едет.

— Неужели? — Кейбел тихонько хихикает.

— Это называется, отдохнули недельку.

Кейбел фыркает.

— Да уж. Кажется, вечность прошла с тех пор, как мы нежились на солнышке.

Джейни молчит, думая о своей матери, об отце, да мало ли о чем. О Кейбеле и о собственных, как он выразился, «дурацких заморочках». А еще она вдруг задумывается о том, кто будет оплачивать больничный счет. Хочется, конечно, верить, что у этого Генри есть деньги, но уж больно он похож на бездомного.

— Нет страховки! — вслух восклицает она и бьет головой в грудь Кейбела. — Ну и ну!

— Это не твоя забота.

Джейни глубоко вздыхает.

— Тогда почему я чувствую ответственность за все это?

Кейбел молчит.

Джейни смотрит на него.

— Что скажешь?

— Ждешь от меня анализа?

Она смеется.

— Вот именно.

— Ладно. Мне, конечно, придется пожалеть о своих словах, но делать нечего. Ты слишком привыкла считать себя ответственной за свою мать. И когда появляется этот беспомощный малый, которого объявляют твоим отцом, ты инстинктивно начинаешь считать себя в ответе и за него тоже, тем паче что он, похоже, еще больший обалдуй, чем твоя мамаша. Хотя, Бог свидетель, мы и не думали, что такое возможно.

Джейни вздыхает.

— Да я просто пытаюсь со всем этим разобраться, понимаешь? Решаю одну проблему задругой, всякий раз надеясь, что уж эта-то куча дерьма последняя. Но стоит ее разгрести, заглянуть вперед, а там еще одна на подходе. Только и остается уповать, что хоть когда-нибудь все это закончится и я буду свободна.

Джейни смотрит на Генри и подходит к кровати.

— Только на самом деле никогда это не кончится, — говорит она и долго смотрит на отца.

Думает.

Размышляет.

А не пора ли все изменить?

Не пришло ли время отвечать только за одного человека?



_____



— Пошли, — после долгого молчания говорит она Кейбелу. — Вряд ли мы можем ему помочь. Пойдем, будем ждать, когда маме позвонят и скажут, что он... что все кончено.

— Как скажешь, милая.

Вслед за Джейни Кейбел выходит из палаты. Кивает Мигелю, и тот отвечает сочувственной улыбкой.

— Что теперь? — спрашивает Кейбел, взяв Джейни за руку, по пути к машине. — Заедем куда-нибудь, перекусим?

— Нет, думаю, будет лучше, если ты отвезешь меня домой. Мне нужно подумать. Да и проверить, как там мама.

— А... понятно, — говорит Кейбел без видимого огорчения. — Тогда вечером?

— Да, — рассеянно отвечает Джейни. — Это будет то, что надо.



_____



13.15

Джейни бросается на кровать. Зарывается лицом в подушку.

Вентилятор включен на полную мощность, окно закрыто, занавески задернуты, чтобы не впускать уличный зной. В доме, правда, все равно жарко, но Джейни не до того: прошлой ночью выспаться ей не удалось и она наверстывает упущенное днем. Сновидения у нее хаотичные, отрывочные — то она видит волосатого бродягу, то матушку, разгуливающую нагишом во дворе, то мистера Дурбина, угрожающего ее прикончить, то компанию с Холма, выстроившуюся по обе стороны улицы, все они указывают на нее пальцами и выкрикивают: «Тайный агент».

Потом она видит умирающую мисс Стьюбин, и хотя та уже давно умерла, это все равно ужасно. Во сне Джейни плачет, а когда просыпается, ее глаза влажны от слез.

Впрочем, все остальное тоже. Она вспотела так, что намокли простыни. И все тело ломит, будто ее основательно отколошматили.

Джейни терпеть не может такие сны.



_____



16.22

Она всовывает ноги в кроссовки, потягивается и с бутылкой воды в руке направляется к двери. Наверное, это то, что ей сейчас нужно. В конце концов, она не тренировалась целую неделю.

Она выходит на дорожку, чувствуя под ногами скрипучий гравий, переходит на бег трусцой. Жаркое солнце размягчило черные пятна гудрона, и кроссовки оставляют на них вмятины. Спина взмокла, пот стекает между грудей. Ноги устали, но она не позволяет себе ни остановиться, ни даже сбавить темп и добегает до самого дома престарелых, даже не сообразив, куда, собственно говоря, направляется. Четкий ритм движения и дыхания словно прокачивает дурные мысли и воспоминания через ее сознание, чтобы выдуть их оттуда.

Правда, без особого успеха.

Забежав на асфальтированную парковочную площадку, девушка останавливается. Стоит на истертой разметке, которую давно никто не обновлял, и смотрит на небо, раскинувшееся над кронами огромных кленов. Вспоминает, как несколько лет назад на 4 июля вместе с тремя обитателями дома престарелых любовалась салютом на ночном небе. Все они охали и ахали от восторга, хотя одна из них была слепой.

Такой же слепой, какой будет Джейни.

«Ах, мисс Стьюбин».

Тяжело дыша, Джейни опускается на горячий асфальт и дает волю слезам, выплакивая всю горечь восемнадцатилетней девчонки, влюбленной в парня, который не хочет говорить о ее бедах. Девчонки, которая лишена обычной жизни своих сверстниц и вынуждена нести неподъемную тяжесть забот, пригибающую ее к земле, не дающую продыху, и в сотый раз спрашивать неизвестно кого, за что именно ей выпал такой жребий. И о том, не совершила ли она страшную ошибку, согласившись работать на капитана и ускорив тем самым наступление слепоты в обмен на чью-то выгоду. Быть может, ее судьба сложилась бы иначе, если бы она не прочитала ту проклятую зеленую тетрадь, если бы восьмилетним ребенком не села в тот злополучный поезд. Если бы хоть когда-нибудь по-настоящему контролировала свою жизнь.

Интересно, смогла бы она на самом деле сделать то, что боится сделать все это время? Спасти себя и забить на всех остальных.

— Почему, на хрен, все так? — кричит она, словно обращаясь к тому давнему, отгремевшему фейерверку. — Что вообще мне нужно сделать, чтобы стать нормальной? Чем я заслужила все это дерьмо? За что мне все это? — всхлипывает она. — За что?

И снова, уже в который раз, ее вопросы остаются без ответа.



_____



17.35

Джейни заставляет себя встать.

Отряхивает шорты.

И бежит домой.



_____



18.09

Измотанная и опустошенная, она проскальзывает в заднюю дверь дома Кейбела.

Он выглядывает из кухни, где делает сэндвич, и подмигивает ей.

— Привет, — говорит она.

И застывает на месте. На ее потных, запыленных щеках видны дорожки от слез.

Кейбел морщит нос.

— Фу. От тебя ужасно пахнет. Идем со мной.

Он ведет ее в ванную. Включает душ. Становится на колени, снимает с нее кроссовки и носки, пока она кладет очки на тумбочку и распускает свой «конский хвост». Помогает ей раздеться и отодвигает занавеску.

— Залезай.

Она залезает.

Он задерживается, любуясь ее наготой, потом неохотно поворачивается, собираясь уйти.

Но останавливается. Вдруг Джейни еще что-нибудь понадобится.

Стаскивает с себя футболку и шорты. Трусы тоже.

И присоединяется к ней.



_____



18.42

— Эй, Кейб, — говорит она, вытирая волосы и наслаждаясь ощущением свежести.

Ухмыляется. Отгоняет на время все серьезные мысли.

— Не хочешь ли сходить за дождевиком для Джимми — мало ли что?

Кейбел смотрит на нее.

Наклоняет голову, прищуривается.

— Что еще за Джимми?



_____



23.21

— Только не говори, что это Ральф, — шепчет она в темной прохладе подвала.

— Ты имеешь в виду Ральфа из «Навсегда»? — уточняет Кейбел после недолгой паузы. — Ну нет.

— Ты читал эту книгу? — изумляется Джейни.

— Понимаешь, больничная библиотека была не слишком богатой, и «Динни» была все время на руках, — с сарказмом отвечает Кейбел.

— Ну и как, тебе понравилось?

Он добродушно посмеивается.

— Ну как сказать... мне показалось, что это не самое подходящее чтиво для четырнадцатилетнего парня, которому только что сделали пересадку кожи как раз там... сама знаешь где.

Джейни издает понимающий смешок и зарывается лицом в его футболку. Прижимает его к себе. Ощущает его дыхание.

— Ну а как тогда? Пит? Клайд? — спрашивает она после недолгого молчания.

Кейбел перекатывается, притворяясь спящим.

— Фред — вот то, что надо!

— Джейни, прекрати.

— Ты назвал своего бойца Джейни?

Она хихикает. Кейбел издает протяжный стон.

— Спи давай.



_____



23.41

Она засыпает. Это восхитительно.

До поры до времени.



_____



3.03

Он спит.



* * *



Они в доме Кейбела, уютно расположились на кушетке, играют в «Гало», жуют пиццу. Ловят кайф. На заднем фоне постоянно слышится назойливый звук — кто-то зовет на помощь из кухни. Но они слишком поглощены друг другом и этот зов игнорируют.

Крики становятся громче.

— Тише там! — восклицает Кейбел, однако призывы не утихают.

Он рявкает еще раз, и снова безрезультатно. Наконец он встает и отправляется на кухню. Джейни идет за ним.

— А ну заткнись со своими долбаными проблемами! — орет Кейбел. — Слышать больше этого не могу!

Посреди кухни, на белой больничной койке, лежит женщина.

Вся скрюченная, увечная.

Слепая, измученная.

Отвратительная.

Это она сама, постаревшая Джейни.

Юная Джейни — та, что была на кушетке, исчезает.

Кейбел во сне поворачивается к Джейни.

— Помоги мне, — говорит он.

Джейни смотрит на него. Слегка качает головой, хотя и должна ему помочь.

— Я не могу.

— Прошу тебя, Джейни. Помоги.

Она смотрит на него. Молчит. Пожимает плечами, сдерживая слезы.

— Может, тебе лучше просто попрощаться, — шепчет она.

Кейбел смотрит на нее. А потом поворачивается к старой Джейни.

Тянется двумя пальцами.

Опускает ей веки.



_____



Джейни напрягает все силы и вытягивает себя из сна.



* * *



Онемение.

Удушье.

Мир снова смыкается вокруг нее. Она борется, пытаясь двигаться. Пытаясь дышать.

Когда это наконец удается, девушка на ватных ногах ковыляет к лестнице, поднимается из подвала и выходит из дома Кейбела. Бредет дворами в свою маленькую душную тюрьму.

Ложится на спину, считает вздохи, заставляя себя прочувствовать каждый вдох и выдох. Таращится в стену.

Гадает, как долго ей удастся все это скрывать.

Загрузка...