Прощание на бис

АКТ 1

Даниэл. Что, кто-то умер? Букеты, вазы, корзины… Или «Король умер, да здравствует король!»

Катерина. Про королеву не знаю… А цветы…Ты же знаешь, как она любит?

Даниэл (с полуулыбкой). И как ненавидит, когда дарят другим актёрам.

Катерина смотрит на него с удивлением.

Катерина. Любит, когда ей дарят…

Даниэл. Ну это смотря, кто прислал. Разве не так?

Катерина. Не знаю. Последний раз мне дарили цветы… (пытается вспомнить)…О-х-х…

Даниэл. Что, так давно?!

Катерина освобождает от подарков и цветов стул, на котором обычно сидит, гримируясь, Лидия.

Катерина (подкрепляя слова жестом). Садись пожалуйста.

Даниэл. Не, не могу. Святое место… Её стул…

Катерина. Тогда освободи уголок на диване.

Даниэл. Пожалуй покурю.

Достаёт из кармана начатую пачку сигарет, ловко забрасывает сигарету в рот.

Катерина. Даниэл… Ты же знаешь…

Даниэл (вынимая сигарету изо рта). Выйти на улицу? С другими дурно воспитанными, непослушными детьми?

Катерина (без перехода.) В каком ряду ты сидишь?

Даниэл (снова забрасыая сигарету в рот). Думаю, в баре. Крикни, когда она появится.

Даниэл выходит из гримёрки. Катерина решает освободить от подарков и цветов диван. Не без труда ей это удаётся. Теперь вазами с цветами и подарочными мешками усеян по периметру весь пол гримёрной. Стук в дверь.

Катерина. Кто там?

Дверь приоткрывается, в комнату с увесистой папкой в руках заглядывает Роже.

Роже. Она уже здесь?

Катерина качает головой.

(оглядывая комнату). Ей следует открыть оранжерею. Или ботанический сад. Волшебный шекспировский садик.

Катерина несколько искусственно хихикает.

Катерина. Какой садик?

Роже. Сад, где представлены все цветы, хотя бы раз упомянутые в его творениях.

Катерина. Да?!.. Интересно. Что происходит?

Роже. Фойе забито до предела. Суматоха, гвалт. Заставить народ вспомнить о поводе торжества и загнать в зал — потребуются годы. Вовремя не начнём… На сцене — сумасшедший дом. Кое-как успели починить колёса тележек… Потом обнаружили, что потеряли световую партитуру. И с актёрами как всегда проблемы. Дженни жалуется на горло. Говорит, что даже если дотянет до конца спектакля, завтра навсегда потеряет голос. Я ей сказал: «Дорогая, это же прощальный бенефис. Даже, если всех, кроме Лидии, хватит на сцене аппоплекси-ческий удар, никто не заметит!» (смеётся, довольный шуткой.) Ох, эти актёры. Одни и те же проблемы — климакс, понос, аллергия, головная боль… В лучшем для режиссёров случае — у всех вместе. (смеётся и этой своей шутке.) (внезапно.) У тебя, надеюсь, всего хватает?!

Катерина. Только парика…

Звонит телефон. Катерина снимает трубку.

Алло… Нет ещё. (кладёт трубку на место.)

Роже. Планируешь что-нибудь стянуть на память?! Сувенир…

Катерина. Что-о-о?

Роже. Помаду, пудреницу, что-нибудь. Обязательно стяни и спрячь. Я уже положил глаз на пару мелочей. Лет через двадцать, возможно, сможем заработать. Хотя тогда никто из нас уже ничего не будет стоить… (громко смеётся.)

Пристально рассматривает предметы на гримировальном столике. Некоторые поочерёдно берёт и подносит к лицу.

Катерина. Роже, мне надо прибраться в комнате… Беспорядок…

Роже. Пойду поищу парик. Может его тоже кто-нибудь уже прикарманил.

Катерина. Хорошего спектакля.

Роже (замахав руками). К чёрту!

Выходит, закрывая за собой дверь. Через мгновение телефон опять начинает звенеть. Роже возвращается.

Телефон разрывается.

Катерина (берёт трубку, слушает.). Алло? Спасибо… Всё готово.

Роже. Она?!

Катерина (кладя трубку на аппарат.) Сама.

Роже (набрав в грудь воздуха, громко.). Экстренное сообщение. Всему персоналу театра. Службе безопасности. Пожарникам и медикам… Немедленно пристегните ремни безопасности. Входим в зону повышенной опасности и театральной турбуленции. На подходе Лидия Мартин… (Катерине.) Зайду чуть позже. Пусть переведёт дыхание. Надеюсь, это море цветов придаст ей хорошее расположение духа.

Катерина распыляет по комнате туалетную воду.

Роже (принюхиваясь.) Лаванда?

Катерина. Помогает расслабиться.

Роже иронически хмыкает и выходит, оставляя дверь чуть приоткрытой. Катерина ещё раз проверяет порядок в комнате. Включает лампы над гримировальными зеркалами, открывает ящичек с косметикой, наливает из бутылки воду в стакан. Чуть разворачивает кресло, стоящее перед столиком с гримом. Завершив приготовления, отходит в сторону от столика и, не отрывая взгляда от входной двери, застывает в ожидании.

Из коридора доносятся отзвуки оживлённого разговора. Катерина, кружась по кругу, распыляет ещё одну порцию спрея с туалетной водой.

Голос Лидии. Вы заставляете меня плакать…. оставьте здесь. Подарков так много… Нет-нет, не сегодня. Завтра — да, пришлём машину. Или грузовик… Нет, меня уже не будет.

Лидия входит, обводит взором открывшуюся взгляду «оранжерею» цветов.

…О-Боже! Как это можно унести?!

Катерина. Приносили целый день. Посыльные, водители, ваши поклонники… Наша охрана. Школьники…

Лидия. Так много!

Катерина. Люди хотят выразить свою любовь. И попрощаться… Роже уже заходил. (не дождавшись реакции Лидии.). И Даниэл — в театре. Курит…

Лидия. Так он всё таки пришёл? Мой маленький негодяй…

Катерина. Как он мог пропустить?

Лидия. Я тоже так думаю. Мой сын не любит видеть меня на сцене, в свете софитов. Интересно, почему? (Берёт в руки один из дизайнерских букетов, нюхает. Всплеснув руками.) Какой замечательный дизайн!

Снимает пальто, которое проворно подхватывает Катерина.

Садится за гримировальный стол, рассматривает себя в зеркало.

Ну и зрелище!

Трогает пальцами мешки под глазами, разглаживает кожу на лице.

…Что за мука глядеть на это увядающее лицо. Тысячи раз, перед каждым спектаклем. Ну что ж, теперь по крайней мере я не должна на это любоваться каждый вечер. В моём новом доме прикажу закрасить краской зеркала. Не самое большое удовольствие наблюдать, как ты стареешь. Видеть каждую новую морщинку, седой волос. Да, мы научились всё это искусно скрывать. Но себя не проведёшь. И годы не обманешь… (воодушевлённая внезапной идеей.) А может, разбить к чёрту это проклятое зеркало?!

Катерина явно ошеломлена этим внезапным предложением.

Почему бы и нет?! Швырнём в него стул! Пусть разобьётся на тысячи осколков.

Слегка ударяет по поверхности зеркала, закрывая рукой своё отражение.

Было отражение и нет. Стёрто!

Катерина. Хотите цветочный чай?

Лидия. К чёрту чай! Сегодня — коньяк!

Катерина находит среди этого хаоса бутылку коньяка и наливает немного в стакан.

И себе тоже. Я скажу тост.

Катерина. Но я вообще-то не…

Лидия. Сегодня можно. Но когда выпьем, немедленно спрячь бутылку. Иначе гости тоже будут требовать. А потом полезут фотографироваться на память. А мне и самой может понадобиться. Нервы…

Катерина наливает коньяк во второй стакан. Совсем чуть-чуть.

Каждая провозглашает тост.

Лидия. За мою дорогую Катерину, которая так трогательно меня опекает.

Катерина. За всё, что вы сделали для меня.

Лидия. Я что, сделала для тебя что-то особенное?!

Катерина. Я чувствую себя частью всего этого. Вашей жизни, славы. Любви вас окружавшей. Это — со мной навсегда…

Лидия. Знаешь, я никогда об этом не думала. Но всё равно приятно. Спасибо тебе! И не удивляйся, что я удивлена. Мы — актрисы — уверены, что наши костюмерши втайне ненавидят нас.

Катерина. Может, это и правда. Но не в нашем случае.

Лидия…Будешь скучать, когда меня не будет?..

Катерина. И не я одна! Весь театр!

Лидия. Возможно… Но недолго. Может, месяц-два… Потом найдут другой объект для обожания. Я не против. Сгорать каждый вечер на сцене — ох как нелегко. Страшный пресс. Но в любом случае… (поднимая стакан.) За Катерину великую! Одевальщицу королевы.

Катерина. Нет. Сегодня — за Лидию Мартин! За её прощальный бенефис. Триумфальное завершение карьеры.

Лидия. Триумфальное?! Дожить бы до финальных поклонов.

Обе выпивают коньяк. Улыбаясь смотрят друг на друга.

Катерина. Пойду поищу ваш парик.

Лидия кивает в то время, как Катерина выходит из грим уборной.

Лидия внимательно осматривает комнату, дотрагивается и нюхает букеты.

Берёт телефонную трубку и звонит на проходную театра.

Лидия. Алло, вахта?! Нет ли поблизости моего сына? Курит на улице? Попросите подняться ко мне… Да, и скажите, он не должен курить. Почему? Что тут непонятного? Вредно. Молодой, неокрепший организм… Дитя…

Кладёт трубку на место. Стук в дверь.

… Кто это?

Голос Роже. Роже.

Лидия. Не сейчас, Роже. Ко мне идёт Даниэл.

Роже. Ну хорошо. Я только хотел сказать… (приоткрывает дверь гримёрки, заглядывает.) Загляну через 10 минут… Взволнована? Возбуждена?

Лидия. Всё вместе. (весьма недвусмысленно.) Плюс раздражена.

Роже. Пойду поговорю с актёрами. Есть замечания после вчерашнего спектакля.

На этих словах Лидия громко смеётся. Роже, ошарашенный её реакцией, нервно передёргивает плечами и предпочитает ретироваться.

Лидия пробегает глазами несколько поздравительных карточек, улыбается.

Потом на глаза попадается одна, содержание которой ей явно не нравится.

Улыбка исчезает, она хмурится. Находит на гримировальном столике крупные ножницы, ногой придвигает мусорный бачок, начинает последовательно обрезать стебли цветов в букетах. Берёт в руки самый большой — орхидей. Входит Даниэл.

Даниэл. Кто прислал такой прекрасный букет?

Лидия. Твой отец.

Даниэл скептически хмыкает.

Даниэл. Потому ты их обрезаешь с такой ненавистью?! Но спасибо, что не выбросила на помойку.

Лидия. Цветы не виноваты. (с ожесточением обрезает оставшиеся.)

Даниэл. Хватит уже.

Лидия. Ни за что! Хочу насладиться моментом.

Даниэл. Варвар!

Лидия обрезает последний стебель букета.

Лидия. Можешь меня обнять…

Даниэл. Рано ещё… Время ожидания материнского триумфа. Волнуюсь…

Лидия открывает ему объятия.

Лидия. Даниэл!

Даниэл. Поздно. Момент безвозвратно упущен. Важно всё делать вовремя. Я думал, ты понимаешь…

Садится на диван.

Лидия. Ты не можешь быть груб в такой день. Во время моего прощального спектакля.

Даниэл. Пока тебе не надоест скучная жизнь в Швейцарии. Могу я закурить?

Лидия. Я не заскучаю в Швейцарии. Прекрасная страна. Сказочная, романтичная, тихая. (выразительно показывая.) Я думала, ты бросил…

Даниэл. Никто в нашей семье не отказывается от вредных привычек.

Лидия. Я, как видишь, отказываюсь.

Даниэл. Это ещё посмотрим. На спор?!

Лидия. Ты уже проспорил! Чарльз даст мне такую насыщенную, богатую жизнь. Я не буду оглядываться назад, вспоминать прошлое. Буду наслаждаться жизнью. Отдыхать. О Боже! Я всегда мечтала об этом. Чтобы ты хотел, я делала?! Умерла здесь, в этой гримёрке, после миллионного спектакля. Одна-одинёшенька, мертвецки усталая.

Даниэл. Всяко лучше, чем в горах, в глуши, в холоде, хоть и в шоколаде.

Лидия. Что ты имел в виду?!

Даниэл. Швейцарию, мама. Страну гномов и шоколадных королей. Там только что и есть — снег и шоколад. И гнусные швейцарцы. Знаешь эту притчу?

Лидия. Какую ещё?!

Даниэл. Когда господь сотворил Швейцарию и увидел с небес, как она прекрасна, то для контраста создал швейцарцев. Лучше не скажешь.

Лидия. Прямой плевок в лицо целой нации.

Даниэл. Простая констатация фактов. Наблюдения тысяч людей…Извини, но я сегодня несколько не в себе. На языке ни одной умной мысли.

Лидия. Сегодня можешь не волноваться. В театре полно знаменитых актёров, журналистов, критиков. За тебя всё скажут. Только повтори за кем-нибудь…

Даниэл (вяло). Ах, эти… Актёры, пресса… Фаны… Ура толпе! Тогда мне надо выпить.

Лидия. Налей себе коньяк. (указывает на бутылку.) И мне капельку…

Даниэл. Хочешь играть под градусом?

Находит бутылку.

Лидия. Я вообще думала отменить прощальный спектакль. Уберечься от этого чудовищного стресса. Напиться, возможно, и есть наилучшее решение проблемы.

Даниэл разливает коньяк по стаканам.

Ты меня будешь навещать? В Женеве?

Даниэл. Пока не решил…

Лидия. Почему? Ты что, не любишь ни снег, ни шоколад?

Даниэл. Люблю и то, и другое. Но не Чарльза!

Лидия. Что плохого в Чарльзе?!

Даниэл. Какая разница? Мне вовсе не обязательно должен нравиться Чарльз. Он — твой выбор. И тебе ложиться в постель. Если, конечно, по пути он не развалится на части.

Лидия. Почему ваше поколение ничего не интересует, кроме постели? Неужели ничего больше не связывает людей?! Нечто большее, чем секс.

Даниэл. Я только на это и уповаю. Твой кавалер без скорой помощи едва ли поднимется на второй этаж.

Лидия. А это уже просто гнусно. Зачем эти грязные намёки? Откуда ты взял?

Даниэл протягивает ей один из стаканов.

Даниэл. За тебя, за твою сегодняшнюю удачу! (выпивает.)

Лидия. Нельзя желать актёрам удачу перед спектаклем. Плохая примета. Я тебе много раз говорила…

Даниэл. Извини, забыл… Хотя это всё ерунда. Груз опасений суеверных болванов…

Лидия. Ерунда, конечно. Суеверное дерьмо. А знаешь, что в действительности ты должен пожелать мне?! Кучи дерьма! Горы! И знаешь, почему?

Даниэл. Не помню. Да и какая разница — в каком количестве?

Лидия. Знаменитая «Опера Гарнье» в Париже. Конские экипажи подвозят богатых зрителей к театру. Больше экипажей, больше лошадей, больше людей в театре. И следовательно, больше дерьма на земле к концу представления. Поэтому и надо желать актёрам кучи дерьма.

Даниэл. Уверен, зловоние сегодня распространится на пол города.

Лидия. Спасибо, Даниэл, очень мило с твоей стороны. Получилось вполне искренне.

Выпивает свой коньяк. Даниэл бросает на неё испытующий взгляд.

Даниэл. Ты в порядке? Такая бледная…

Лидия. Просто ещё не наложила макияж.

Даниэл. И всё?

Лидия. Я сегодня чувствую себя столь неуверенной в себе. Возможно, надо было просто уйти, без этой шумихи, помпы… Исчезнуть без посторонних глаз.

Даниэл. Да перестань, мама. Пропустить такую возможность посиять в свете софитов и телекамер?!

Лидия. Сегодня всё может и провалиться и больно ударить по мне.

В комнату входит Катерина. В руках манекен с париком для Лидии.

Даниэл. Слишком поздно. Катерина принесла тебе голову.

Катерина (Лидии). К вам поднимается Чарльз.

Лидия. Где он?

Катерина. Покоряет ступени. На лестнице…

Даниэл. Значит, у нас по меньшей мере есть ещё полчаса. Если вообще дойдёт…

Лидия. Скоро он будет твоим приёмным отцом. Пожалуйста повежливее.

Даниэл. Он не станет моим приёмным отцом. Он станет твоим мужем. Это я буду решать, кто мой отец, не отдел регистрации мэрии.

Тяжело дыша, в комнату входит Чарльз — пожилой, явно очень богатый человек. Еле-еле перемещающийся в пространстве и с трудом удерживающий равновесие.

Лидия. Дорогой…

Лидия и Чарльз обнимают друг друга.

…Смотри, и Даниэл уже здесь…

Чарльз. Даниэл.

Даниэл. Чарльз… (повисает довольно таки продолжительная пауза, после чего Даниэл обращается к Чарльзу.) Ну что ж. Приятно было пообщаться… Пойду-ка в фойе.

Хочу послушать, что говорят. Увидимся позже.

Даниэл уходит.

Чарльз. Я ему явно не нравлюсь.

Лидия. Ну конечно, нравишься. Он просто хочет немного потусоваться. Театральное дитя… А знаешь, Даниэл практически игнорировал меня, пока ему не исполнилось десять. Правда меня никогда не было дома. Репетиции с утра до ночи, спектакли. (поправляет галстук и воротничок рубахи Чарльза.) Ты выглядишь очень солидно.

Чарльз. Пришёл прямо из банка.

Лидия. Всё готово?

Чарльз. Осталось только получить мою прекрасную леди. Мой брильянт.

Лидия. Потерпи. Только одно короткое представление. Видишь, какие цветы?

Чарльз. Целое море. Они что — от предыдущих богатых любовников?

Лидия (со смешком). Ну, не все. Вот эти два — от моего агента и режиссёра…

Чарльз (явно в шоке от подобного признания). Я только пошутил. Не думал, что их было так много.

Лидия. Ах. Они все отныне ничего не значат. Ты сорвал банк. Выиграл первый приз.

Чарльз. Да… (ещё раз внимательно рассматривая букеты.) Я и не догадывался, что столь многие участвовали в гонке. Олимпиада какая-то…

Лидия. Присядь пожалуйста на мгновение.

Чарльз. Нет, нет, я должен идти в зал. У нас гости. Просто хотел пожелать тебе замечательного вечера. И спектакля, конечно. И вручить тебе…

Достаёт и вручает Лидии небольшую ювелирную шкатулку.

Лидия. О! Ты такой…

Открывает шкатулку, откуда начинает звучать негромкая щемящая мелодия.

Чарльз. Продавщица в магазине сказала, что это музыка из «Ромео и Джульеты». Спектакля, который сделал тебя знаменитой.

Лидия. Так трогательно. Ты — замечательный. Спасибо!

Ставит шкатулку на гримировальный столик. Берёт его руки в свои.

Куда тебя посадили?

Чарльз. Где-то в партере.

Катерина. Шестой ряд, место три.

Лидия. Хочу обращаться именно к тебе в монологе второго акта. Не пропусти…

Чарльз. Не буду отводить от тебя глаз всю пьесу.

Целует её.

Сегодня весь город у твоих ног…

Церемонно раскланивается и молча выходит.

Лидия (крича ему вдогонку). Иди осторожно. Держись за перила. Крепко!!!

Катерина. На когда вы забронировали билеты?

Лидия. Несколько часов отдыха и утром мы улетаем. Его люди всё уже запаковали, увезли, убрали…

Садится к гримировальному столу, начинает готовить грим, протирает салфеткой лицо.

Я так хотела. Не продлевать агонию прощания, не приходить больше в театр. В гримёрку. Где всё такое до боли родное… Мечтала о мгновенном уходе. Хотя с Чарльзом это нелёгко. Он всё делает медленно — медленно ходит, размерено ест. Но в этом случае всё проделал невероятно быстро. Боялся, что я передумаю. С другой стороны, куда спешить? Уже завтра, что у нас будет — только свободное время…

Катерина. Хотите начать одеваться?

Лидия. Погоди. Не хочу, чтобы занавес подняли вовремя. Надо заставить зрителей хорошенько подождать. Сгорать от нетерпения. Появиться, когда они уже начнут сомневаться, что я вообще появлюсь. (поправляет волосы.) Такая стратегия — тоже часть выступления. Быть актрисой — не только произносить свой текст…

Катерина. Особенно, если ты — звезда.

Лидия. Зрители так неохотно вручают тебе эту корону и так безжалостно сдирают её при первой возможности. И истинное мастерство — сбежать до того, как они это сделали.

Катерина. Поэтому вы решили уйти из театра?!

Лидия. Возможно. Или это просто любовь? М-да, актрисы редко понимают, что они в реальности чувствуют. И даже — в большинстве случаев — кто же мы на самом деле. Комики, трагики или шуты на потребу толпе. А если б знали, то не было бы необходимости каждый вечер выходить на сцену в чьей-то шкуре. Быть на сцене, хмм?

В шаге от сумасшедшего дома… (без перехода.) Парик причёсан?

Катерина. Да, надо только чуть…

На этих её словах в комнату входит Пол — бывший муж Лидии.

Высокий, худой, весьма привлекательный. На голове клоунский колпак, в руках бутафорская дудочка. Приветственно трубит в неё.

Пол. Забежал тебя поцеловать. Поддержать. Только не говори: «Пошёл вон!»

Лидия (резко вставая). Катись вон! (вырывает у него дудочку.) И брось эту дурацкую дудочку. Шут!

Пол. Это была праздничная увертюра. (насвистывает ту же мелодию.)

Лидия. Я сказала: «Пошёл вон!» Ясно и недвусмысленно. Я тебя не хочу видеть!

Пол. Не слишком-то гостеприимно. Не забывай, я — твой единственный законный муж. Не любовник какой-нибудь. М-у-у-ж.

Лидия. Но я именно это имею в виду. Тебе здесь нет места в такой момент. Уйди, христа ради, не срывай прощальный спектакль!

Пол. Я бы пришёл раньше, но был вынужден помочь ползущему вниз по лестнице ветерану. Если бы не я, он сломал бы шею.

Лидия. Какому ещё ветерану?! (осекается на полуслове, поняв, что речь идёт о Чарльзе.) Пожалуйста уйди, мне неприятно быть в твоей компании.

Пол. Да перестань ты! Заткнись! И хватит уже быть актрисой — пенсионерка.

Лидия. Какое у тебя право так говорить мне?! Уйди, Пол.

Пол. Да ни за какие деньги! Это мой последний шанс увидеть тебя, понять не сошла ли окончательно с ума. И потом, я купил билет, заплатил. И немало, потом заработанными. Ты весьма недёшева…

Лидия. Да, недёшева. Но я кровью заработала свою славу. И стою каждое пенни из этой цены. Будь счастлив, что тебя вообще пропустили. И имеешь счастье два часа лицезреть меня на сцене. Нечего глазеть на меня здесь…

Пол (резко поворачиваясь к Катерине и щёлкая каблуками.) Привет! Вы — подруга мадам?

Катерина. Нет… Я — её костюмер.

Пол. И выжили?! Поздравляю. Это невероятно. Биржи труда, да что там биржи, целые города заполнены, бывшими одевальщицами Лидии. Она умудрялась увольнять по три за неделю. Бросьте камень в окно, и он наверняка поразит одну из несчастных.

Лидия. Прекрати, сейчас же прекрати. Отвратительная ложь!

Катерина. Мне очень приятно работать с мадам Лидией.

Пол. Мой Бог! Лидия, где ты отыскала это чудо?

Катерина. Вы — грубиян. В известной мере.

Пол. Да, я — грубиян! В известной миру мере. Но в душе я — лирик…

Лидия. Почему бы тебе не пойти в дубовое фойе? Уверена, там полно людей, которым можно испортить настроение.

Пол. Я лучше испорчу здесь…

Лидия. Ты и в самом деле твёрдокожий. Монстр!

Пол. …Тебе вручили мои цветы? Я послал прекрасный букет орхидей. Где-то здесь. (начинает искать.)

Лидия. Мне вручили. (находит букет Пола среди моря цветов, выдергивает его оттуда, высоко поднимает над головой.) Действительно красивы. Очень мило с твоей стороны. Катерина, постарайся найти какую-нибудь старую консервную банку…

Катерина (беря букет и продвигаясь к двери). Пойду поищу. Но вы не ругайтесь пожалуйста. (выходит.)

Пол. Ещё не устала от этой дешёвой театрализации?

Лидия. Я смертельно устала от тебя. И давно. Как вообще тебе удалось пройти за кулисы? Обычно охрана никого не пропускает. Там всегда полчища моих фанов, так и норовят проскочить незамеченными. Никому не удаётся. Только если невероятно красивы или сказочно богаты.

Пол. Даниэл провёл меня. И потом я потряс их нашим брачным свидетельством.

Лидия. Даниэл не должен был этого делать.

Пол. Он понимает больше, чем ты думаешь. Хотя научился это скрывать. Наш сын очень умён.

Лидия. Впитал с молоком матери. (возвращается к гримировальному столику, начинает гримироваться.)

Пол. Ты сегодня восхитительно выглядишь.

Лидия. Не трать зря время, Пол. Я знаю.

Пол подходит к дивану.

Пол. Кто бы не был этот несчастный, который пригласил тебя в Швейцарию. Надеюсь,

он понимает, на что себя обрекает.

Лидия. Он не слепой, если ты это имеешь в виду.

Пол садится на диван.

Пол. Он — в театре?

Лидия (не без надрыва). Не твоё дело. И не сиди здесь. Тебя никто не приглашал тут рассиживаться!

Пол. Прекрати орать, Лидия. Слышно на галёрке.

Лидия. Уходи. Я ожидаю друзей.

Пол. Каких таких друзей?

Лидия. Важных друзей. Близких… Поклонников…

Пол. Всех сразу?! Места не хватит. Придётся выносить мебель.

Лидия (с поддёвкой.) Ревнуешь, Пол? Неужели?

Пол. Ни в коем случае. Я тебя уже давно отпустил в большое плавание. Греши с кем только пожелаешь. Мы провели замечательное время вместе. Но всё это в прошлом. Страница истории. Подарок на память. Хотя то было замечательное время.

Лидия. В самом деле? Это было так давно, что я и вспомнить не могу.

Пол. Ну не лги. В том-то и проблема — ты всё помнишь…

Лидия. Никакой проблемы, поверь мне. И я испытала огромное облегчение, сбежав из нашего брака.

Пол. По крайней мере я женился на тебе. Никому больше это не удалось.

Лидия. Пока… Но там, в Швейцарии, много замечательных церквей.

Пол. Да, и ты можешь кататься на лыжах целыми днями. С горки на горку. Как в нашем браке. Я всё еще считаю, что наш союз может быть счастливым. И Даниэл согласен…

Лидия. Неправда! Брак был настоящим хаосом. Полным абсурдом.

Пол. Абсурдом, но страстным. Мы оба буквально сгорали от любви.

Лидия. И именно потому брак был полным безумием. В нём не было ничего кроме страсти. Столь утомительно. Страсть прекрасна день-два или месяц. Но, ей Богу, должны быть перерывы. Я ни разу не смогла завершить поход по магазинам, встретиться с подругами. Ночью ты меня будил каждые два часа. Знаешь, что значит для актрисы хронически недосыпать в течение семи лет?

Пол. Но повод — уважительный… (без перехода.) Он — богат?

Лидия. Кто?

Пол. Сказочно богат?! Или просто старикашка-развалюшка?!

Лидия. Я не обязана отвечать на твои глупые вопросы. Уходи. Мне надо переодеваться. Паяц!

Пол. Ты никогда не изменишься. (встаёт.) Фальшивка! Надеюсь, бедный Чарльз знает… Прощай, Лидия.

Лидия. Наконец-то. И захлопни дверь за собой!

Пол. Без прощального поцелуя?

Лидия. С чего бы?! Вокруг полно других дам для поцелуев. Блондинки, брюнетки, пенсионерки. В макияже, брильянтах, расфуфыренные… Найди по вкусу…

Пол. Я конечно, могу подловить какую-нибудь старушенцию-билетёршу, но думаю, получу гораздо больше удовольствия, поцеловав тебя. Как воспоминание о прошлом…

Лидия. Ну хорошо, только обещай, что выкатишься вон.

Пол. Клянусь честью!

Лидия поворачивается к нему боком, подставляет щёку. Пол медленно склоняется чтобы поцеловать её. В последний момент Лидия резко отклоняется, так,

что Пол промахивается.

Или кто-то отвернул голову, или я отвергнут…

Лидия. Похоже кто-то потерял навыки. Едва ли ты сегодня чрезмерно востребован на любовном фронте.

Пол заграбастывает её обеими руками и крепко целует в губы.

Ошеломленная от такой наглости, Лидия с силой отталкивает бывшего мужа.

Ты с ума сошёл! Накидываться на меня. Я вызову полицию.

Пол. О-да! Полицию Любви. Но их никогда нет, когда зовёшь на помощь. Наверное, сами занимаются сексом. (недвусмысленно посмеивается.)

Лидия. Ты — просто исчадие ада.

Пол (гордо). Я знаю. (довольно смеётся.)

Лидия. Ничего смешного. Ты всегда относился к нашим отношениям как к шутке.

Пол. Неправда. Но они всегда вызывали у меня улыбку. Может потому, что мы были молоды и счастливы. Как думаешь?

Лидия. Были и счастливые дни…

Пол. Бьюсь о заклад, ты их вспоминаешь каждый день.

Лидия. Не будь так самоуверен. После тебя у меня были десятки любовников и воздыхателей — я имела всё, что хотела. Многие могли дать тебе сто очков форы.

Пол. Ну, непреувеличивай. Крайне маловероятно.

Снова заграбастывает её и целует с ещё большей страстью.

Лидия вновь отталкивает его и наотмашь бьёт по лицу.

Лидия. Отцепись!

Пол. Ты не возражаешь влепить мне пощёчину и в другую щеку? Не хочу быть перекошенным на одну сторону.

Лидия с силой отвешивает Полу ещё одну пощёчину.

Премного благодарен. Так гораздо лучше.

Опять целует её. Она опять его отталкивает.

Лидия. У меня сегодня спектакль.

Пол. И у меня тоже!

Пол и Лидия бросаются в объятия друг друг друга, страстно целуются.

Обнявшись, перемещаются по комнате, всё прочнее сжимая кольцо объятий. Наконец Полу удаётся сказать несколько слов.

Пол. Пощёчины были сильные. Похоже, я потерял зуб мудрости.

Споткнувшись об очередной вазон с цветами, падают на пол — на груду цветов. Различные звуки и вскрики, хруст ломающихся стеблей сопровождают их падение. В это время раздаётся стук в дверь, который они игнорируют.

Через мгновение дверь гримёрки открывается, на пороге появляется Роже.

Роже. Скоро занавес. Хотел обсудить несколько сцен. Лидия?!

Замечает происходящее на полу. Не зная, как реагировать, просто вырывает из блокнота несколько страниц, после чего стремительно подходит к гримировальному столику и кладёт на него листки.

Мои замечания и пожелания. (выходит из комнаты, плотно притворяя дверь.)

Лидия. Нет, нет! Сейчас не время. Это, это… просто сумашествие…

Пол. Я люблю сумашествие. Да здравствуют сумасшедшие — двигатели прогресса.

Лидия. Хватит! Остановись!

Встаёт с пола, на подкашивающихся ногах — с цветком, запутавшимся в волосах. Смотрит на букеты цветов под ногами.

Ты растоптал мои прекрасные цветы… Именно поэтому наш брак никогда не работал.

У тебя нет сдерживающих тормозов…

Пол садится на пол. Рубашка растёгнута, волосы вскокочены.

Пол. К чёрту тормоза и границы!

Лидия. Я не могу сейчас заниматься этим. У меня спектакль. Я имею в виду — жених. Жених и спектакль.

Пол. И я всё ещё люблю тебя!

Лидия. Хватит врать. Ты любишь актрис, Пол. Любых. Даже травести. И так было всегда. Но я уже не актриса. Не звезда…

Пол (смеясь). Не обманывй себя. Актрис бывших не бывает. Даже, если убежишь из театра на необитаемый остров, тебя и там настигнет ностальгия по сцене. И поклонники из аборигенов.

Лидия. С этим покончено. Теперь я мечтаю о спокойной, размеренной жизни.

Пол. Скучной. Пресной. Однообразной…

Лидия. Ты не видел меня целых 10 лет. Помнишь только, что было. Да, иногда было замечательно, но только иногда… О-Господи, не знаю, как объяснить. Да ты и не поймёшь…

Пол. Кто тебя надоумил на такую глупость?! Уехать отсюда, в захолустный кантон Швейцарии. Свить гнездо со старой скучной совой. Твоя настоящая жизнь здесь!

Лидия. Всё изменилось. Надо что-то менять.

Пол. Это называется — менять? Забраться с головой под одеяло с дряхлым одуванчиком из-под Цюриха.

Лидия. Женевы…

Пол. Думаешь, он способен тебе дать нечто похожее на то, что было у нас? Вперёд! Езжай! Наслаждайся. Но возвращайся назад. Ты ненормальная, если не вернёшься. Тут — твоё царство.

Лидия. Но именно оно и выталкивает меня вон. Я люблю эту жизнь, и ты знаешь, как сильно… Да, когда ты имеешь роли, это замечательно… Но ожидание. Оно убивает. (садится.)

Пол. Извини. Не понимаю…

Лидия. Конечно, не понимаешь. Смотришь со стороны, из другого мира. Драматурги отныне не пишут пьесы для зрелых женщин. И как только ты достигаешь определённого возраста, ты — на вечном листе ожидания. Во всём мировом репертуаре есть только несколько ролей для тебя, и ты вынужден ждать годами. Молодые актрисульки скачут от одной роли к другой, возрастные могут только ждать. И я так порхала, — от премьеры к премьере, от репетиции — к спектаклю, с интервью на концерт. Бежала, торопилась всё успеть, спешила, сбивая дыхание. И это было восхитительно. Но затем наступает время, и ты ощущаешь себя абсолютно потерянной, нетерпеливой, забытой. И непрестанно спрашиваешь себя: «Не забыли ли тебя?». Боясь, что навсегда. И в конце концов, тебе предлагают роль. Я как никак Лидия Мартин. Суперзвезда. Но и я отныне должна научиться ждать. И просить так долго, что в последний раз чуть не наложила на себя руки. А что предлагают?! Пустые мыльные сериалы, да старух с клюкой. И даже что-то стоящее не спасает. Страх не уходит…

Пол. И что, жизнь на озере, среди баранов и коз, пасторальных пейзажей спасёт? Поможет убежать от себя?

Лидия. По крайней мере не принесёт разочарований. И не обманет. И надеюсь, она будет прекрасна. (смотрит на своё отражение в зеркале.) Я так устала, Пол. Истощена…

Пол. Неутомимая Лидия в конце концов побита жизнью.

Лидия. Не бита, а нуждается в передышке. (опять начинает гримироваться.)

Боже, что творится с волосами. Выгляжу, как будто только что упала в канаву.

Пол. Выглядишь прекрасно. Как когда-то…

Лидия поворачивается к нему, улыбается.

Лидия. Вот! И в его глазах, я всегда буду молодой и прекрасной. Какой выглядела, когда мы познакомились. На сцене, в минуты триумфа, всеобщего обожания. Застывшее навсегда отражение. Без возраста… Иное дело — новые знакомые… Видят тебя сегодняшней…

Пол. Откуда ты знаешь? Опрос проводила?

Лидия. Чарльз гораздо старше меня, и в его глазах я всегда буду молодой…

Пол. Кто тебе сказал такую глупость? И потом, ему немного осталось… Опять будешь искать древнюю мумию со слезами умиления?! Не смеши…

Лидия. Не твоё дело! А теперь оставь меня одну.

Пол. Обещай поужинать со мной. Перенеси полёт на сутки. Ты, я и Даниэл. Вместе. Последний раз.

Лидия. Не могу. Просто попрощаемся. Сегодня…

Пол встаёт и направляется к двери.

Пол. Никаких прощаний. Отказываюсь.

Возвращается Катерина. В руках высокая жестяная банка со стоящим в ней букетом орхидей.

… О, в жестянке в самом деле выглядят лучше. Каждый цветок виден.

Катерина. 15 минут до начала.

Лидия. Я знаю, милая. Поставь на мой стол.

Катерина ставит цветы на гримировальный столик.

Катерина. Вас ждёт ещё один посетитель, но мы никого не можем… Не успеем к началу.

Лидия. Кто там? Неужели ещё один бывший? (Полу.) Мне надоели старые поклонники. (Катерине). Новые есть?

Катерина. Там — ваш агент.

Лидия. Ах, он… Нет.

Катерина. Я так и сказала. Но он настаивает.

Лидия. Как всегда упрям. Ну хорошо, пусть зайдёт. Но предупреди Барри, только на минутку. Я ещё даже не переоделась.

Катерина кивает, что поняла. Затем выходит в коридор и говорит с Барри.

Барри (голос из коридора). Ну конечно. Понимаю.

Барри входит. С огромной бутылкой брэнди в руках.

Барри. Браво! Браво!

Лидия. Барри, дорогуша, рада видеть тебя. Ты недурно подготовился. Такая бутылка… Молодец!

Поцелуи всех видов — в щеки, ручку, губы. Бутылка ставится на середину стола.

Барри. Чуть не разбил по дороге. Там на лестнице какой-то старичок потерял равновесие и рухнул на меня. И так жадно смотрел на бутылку, что я уже было хотел ему подарить. По правде не знал, что подарить. Цветы — банально… Шоколад? Агент звезды не может мыслить тривиально. И тогда я нашёл это чудо. Класс! На банкете мой коньячный гигант затмит алкогольных лилипутов. Извини, немного не в себе… Говорю безсвязно. Но сегодня такой особенный вечер… (оглушительно смеётся.)

Лидия. Ты помнишь Пола? Моего бывшего? Он как раз собирается уйти.

Барри. Пола? Ну конечно. Как ты, старый дружище?

Пол. Ухожу, как видишь. (жмут друг другу руки.)

Барри (доставая из кармана небольшое пластиковое удостоверение). И ещё я решил подарить на память… (передаёт документ Лидии.)

Лидия (без интереса). Что это?!

Барри. Сертификат. Оплаченное место на кладбище «Всех Святых». Вчера объявили распродажу… Не смог удержаться…

Пол. Ты с ума сошёл!

Барри (воодушевлено). А что, я и себе купил. Пригодится… И деньги сэкономим… тИ газеты будут кричать: «Звезда и агент! Наконец воссоединились.»

Лидия. Просто лучшая идея столетия. Только ты мог это придумать, Барри… Ты что, услышал их рекламу?

Барри. Какую рекламу?

Лидия. Особая скидка для вновь прибывших в город пенсионеров… Рекламируют с утра до ночи.

Пол (Лидии. Смеясь.). Теперь ты видишь, я был настоящей находкой. Умный, тонкий, деликатный…. Почти без идей!

Лидия. Идиотская идея! Барри! (Изучает наклейку на бутылке.) Это что, один из тех дешёвых брэнди, которые ты уже дарил мне?

Барри (невозмутимо). Да, коньяк, и очень хороший. (Нежно поглаживает бутылку.) Пора уже выпить!

Пол. Я помогу тебе…

Барри и Пол находят стаканы и наливают в них коньяк.

Лидия в это время гримируется.

(Полу.) Такой эмоциальный вечер. Я участвовал в сотне гала, бенефисов, юбилеев, но этот — особенный. Некоторые шоу ну совсем плохие, а бывают и вовсе ужасные. Но я всё равно должен идти за кулисы за своими агентскими процентами. Тогда я мечтаю, чтобы меня кто-нибудь украл… Но всё равно ползу и говорю лживые восторженные комплименты, вне зависимости от ужаса, который испытал.

Каждый из мужчин поднимает стакан.

После 20 долгих лет в бизнесе, я понял. Если актёр плох, надо ему прямо сказать. Иначе они так и пробудут до конца дней в неведении. Уверенные в своём таланте и величии, будучи бездарями. И это в конце концов убьёт театр. Почему я не хочу садиться в машину к плохому шофёру, ложиться на стол к плохому хирургу, но должен любоваться плохим актёром? (поднимает фужер вверх.) Ваше здоровье!

Лидия и Барри отпивают по чуть-чуть, Пол выпивает в один глоток.

Пол (морщась и выплёвывая брэнди на пол.) Какая гадость. Это не коньяк — яд кураре. Где тебе его дали — в аптеке? Или в хозяйственном — как средство от тараканов?

Налью себя другой… (щедро наливает себе из коньячной бутылки.)

Лидия. Я была уверена, ты уже ушёл.

Пол. Уже улетел. Последний глоточек на дорожку. (опустошает и этот, почти до краёв заполненный стакан.) (с полуулыбкой). Ещё один прощальный поцелуй?

Потеряв остатки терпения, Лидия резко выходит из-за стола и буквально выталкивает Пола за дверь.

Пол (из-за дверей). Понимаю это, как твёрдое нет!

Лидия с силой захлопывает дверь перед его носом.

Барри (ухмыляясь). А он не потерял своё обаяние.

Лидия. Ни в коей мере. Надо пожалуй найти хирурга и ампутировать ему часть языка. Но первоклассного, рядовой не справится.

Барри. Хорошо, что вы растались друзьями.

Лидия. Не говори глупости. Ох, Барри, такой странный вечер. Как будто тени из прошлого. Цветы от людей, которых я не видела годами. Подарки… Думала, что многих уже нет в живых. Все вместе — кого я любила, ненавидела, кем восхищалась. Навсегда забытые… И мне не нравится, какие это чувства во мне вызывает. Лучше бы ушла без помпы…

Барри. Да что ты! Надо уходить, как ты. На гребне восхищения и любви. На троне славы. Ты всегда была в этом неподражаема.

Лидия опять возвращается к гримировальному столику.

Не знаю, что я буду делать, когда ты уедешь. Ты — моя единственная настоящая звезда. Конечно, есть и другие клиенты, но звезда одна. Остальные — бездари и идиоты.

Лидия. Барри!

Барри. Ни ума, ни класса. Не хочу никого обидеть, и вовсе не все совмещают оба качества. Некоторые — бездари, остальные — самовлюблённые болваны. Но в любом случае — или-или. Я такой ужасный агент. Где я нахожу этих кретинов?! Неужели я создан только для этого? Уж лучше я бы стал парикмахером, как хотел мой папа…

Лидия. Я тебя предупреждала…

Барри. Театр уничтожает сам себя. Актёров берут по протекции, по звонку. Жена продюсера, дети спонсоров, внучка генерального прокурора… Партнёрство под страхом обвинительного приговора. Куда мы катимся?!

Лидия. Только без истерик. Лучше налей себе твою отраву.

Барри наливает и выпивает брэнди из своей бутылки, как проинструктирован.

Барри. Извини, нервы. Ты заставляшь меня нервничать.

Лидия. Почему это?

Барри. Сегодня все психуют. Ты что, не понимашь? Но ты можешь гордиться собой! Это и отличает настоящую суперзвезду. Все впадают в истерию в её присутствии. А ты — легенда, Лидия… Как ты себя чувствуешь?

Лидия. Так много мыслей. Эмоций…

Барри. Мне тебя будет чудовищно не хватать… Извини, что повторяю. Не в смысле заработка. Несмотря на слухи, что агенты заинтересованы только в деньгах. (с коротким смешком.) На самом деле, мы заинтересованы в таланте. Западаем на талант, молимся… Вы делаете нас частью этого волшебного мира. Всё изменится завтра. Слушай, чуть не забыл, есть замечательное предложение. Хочешь, обсудим в понедельник, за завтраком?

Лидия. Забудь о наших понедельниках, Барри. Я буду в Женеве.

Барри. Если передумаешь…

Лидия. Дорогой Барри, я так долго решалась… Думала об этом дне.

Барри. Я знаю.

Лидия. Надо уходить вовремя. Сказать себе: «Хватит!» Не хочу стать ещё одной старой актрисой, которые отныне выступают только как ведущие на похоронах. Хочу уйти на пике славы. Когда ещё есть силы жить, путешествовать. Любить… Но, конечно, я буду скучать без всего этого. И даже без тебя… (смеётся.)

Барри. Ну не надо, не заставляй меня плакать.

Лидия. Будь осторожен, Барри. Не показывай так явно эмоций. Или ты хочешь показать коллегам, что у тебя есть сердце? Тогда тебя затопчут. Съедят заживо.

Барри. Моя дорогая… У тебя есть салфетки?

Лидия передаёт ему коробку с салфетками. Барри проходит к дивану, садится и прочищает нос.

Очень удобно.

Лидия. Ты про что?

Барри. Диван.

Лидия. Привезла из дома. Ему много лет, но зато какой комфорт.

Барри. Ты его берёшь в Швейцарию?

Лидия. Пусть стоит здесь. Повесят табличку «Здесь любила сидеть Лидия Мартин». (с кривой усмешкой.) А та, которая унаследует мою гримёрку, пусть думает: «А эта дрянь умела ценить комфорт!» …Помнишь, как мы познакомились? Я, признаться, забыла.

Барри. На просмотре «Отверженных».

Лидия. Не самая моя лучшая роль.

Барри. Ты шутишь? Ты была блистательна…

Лидия. Были роли похуже…

Барри. Бесподобна. Эта роль и Джульета прославили тебя. Мне пришлось буквально сражаться за тебя. Быть твоим агентом. Коллеги сгорали от зависти, каждый мужчина в городе мечтал с тобой познакомиться… Но именно я сорвал банк. И все эти незабываемые годы… Ты сделала для моей карьеры гораздо больше, чем я для тебя. Заслужила моё уважение. И обожание. «О, так вы агент самой Лидии Мартин?!» — так меня встречали повсюду. И завистливо вздыхали. Мне есть за что тебя благодарить…

Начинает всхлипывать.

Лидия. Будь мужчиной, Барри. Возьми салфетку…

Показывает на коробку с салфетками. Барри утирает глаза и нос.

Прибереги хотя бы часть слёз для прощальных поклонов. Слёзы умиления всегда уместны во время бенефисов. Дают пример толпе.

Барри. Я постараюсь.

Лидия. Не угостишь сигареткой?

Барри. Ну конечно.

Достаёт пачку сигарет из кармана, выстукивает одну наружу.

Лидия. Раскури и дохни на меня.

Барри (поперхнувшись от удивления). Что?!

Лидия. Что ты так удивлён? Да, я не курю. И не собираюсь. Годы заняло бросить…

Барри (пряча зажигалку. Несколько сконфуженно.) Хочешь, чтобы я…?

Лидия. Раскури наконец эту проклятую сигарету и выдохни дым мне в лицо.

Что тут непонятного?

Барри. Теперь понял. Секунду…

Барри закуривает сигарету и выпускает дым прямо в лицо Лидии. Та глубоко вдыхает дым. Возвращается Даниэл. Удивлённо взирает на присходящее.

Даниэл. Что происходит, мам? Ты опять закурила?

Лидия. Это проблема вашего поколения. Я бросила. У вас нет на это воли. (Барри.) Дохни ещё. Сильнее.

Барри с некоторй паузой и сомнением ещё раз затягивается и выдыхает дым на Лидию.

Что за сигареты?

Барри. «Уинстон».

Лидия. А, «Уинстон»…

Даниэл. Я вот что подумал… Сделаю ещё пару затяжек. Помощник режиссёра сказал, что вы начнёте позже.

Лидия. А он откуда знает? Это не его дело решать, когда мы начнём. Его дело проверить, что всё готово. А моё, что мы начнём позже…

Даниэл. В любом случае…

Барри раскуривает ещё одну сигарету.

Увижу тебя после спектакля.

Лидия. Приходи в антракте.

Даниэл. Ты же будешь занята?

Лидия. Но не для тебя, дорогой. Для тебя ни-ко-гда!

Барри выпускает клубы дыма.

Даниэл (Барри). Тебе не стоит здесь курить. Дым разъедает ей глаза. И вообще, я уже с трудом вижу маму.

Лидия (Даниэлу.) В самом деле, проводи Барри в зал. Пока он не высморкал все мои салфетки. Мне самой понадобятся…

Указывает на коробку с салфетками на диване. Даниэл берёт и передаёт их Лидии.

Барри. Извини. Грустно…

Лидия. Итак, я увижу вас в антракте…

Барри (Лидии). Прощай, моё солнце.

Даниэл (Барри). Идём. По дороге покурим.

Барри целует Лидию. Она что-то нашёптывает ему на ухо.

Лидия (шёпотом). Оставь сигаретку.

Барри незаметно от Даниэла за спиной передаёт Лидии сигарету, после чего Даниэл подталкивает его к двери. Мужчины выходят.

Лидия глубоко затягивается сигаретой, тушит её. Разбрызгивает парфьюм по комнате. Затем берёт телефонную трубку и набирает номер вахты.

(когда на другом конце трубки ответили). Нет ли поблизости моей Катерины? Есть, а что она там делает? Срочно ко мне! Мы опаздываем. И никого больше ко мне не пускать!

Даже королеву английскую!

Кладёт трубку на место. Включает проигрыватель; звучит классическая оперная ария в прекрасном исполнении. Чуть приглушает свет в комнате, стараясь расслабиться. Через несколько мгновений входит Катерина. Хотя Лидия и стоит с закрытыми глазами, она чувствует, что костюмер уже вернулась. Говорит также приглушенно, как звучит музыка.

Пора наряжаться. Где моя мантия?

Катерина аккуратно разглаживает складки костюма, готовая подать его Лидии. Потом на мгновение кладёт его на диван, снимает с себя накидку, чтобы высвободить руки. Затем осторожно подаёт костюм Лидии, помогает одеть, застёгивает молнию.

Поправив платье, Лидия садится за гримировальный столик.

Катерина берёт и включает фен, поводит им вокруг головы актрисы.

Затем берёт парик и передаёт Лидии. Та его прилаживает поудобнее, смотрит на себя в зеркало.

Лопахин. Простите, таких легкомысленных людей, как вы, господа, таких неделовых, странных, я ещё не встречал. Вам говорят русским языком, имение ваше продаётся, а вы точно не понимаете.

Любовь Андреевна. Что же нам делать?

Лопахин. Я вас каждый день учу.

И далее по тексту пьесы до нижеследующих слов Любови Андреевны:)

Любовь Андреевна. И, наверное, ничего нет смешного. Вам не пьесы смотреть, а смотреть бы почаще на самих себя. Как вы все серо живёте, как много говорите ненужного.

Свет постепенно приглушается, зазвучавшие после финальной фразы громоподобные аплодисменты также постепенно затихают.

Лидия. Публика сошла с ума! Ты слышишь?!

Катерина. О-да! Нечто невобразимое.

Аплодименты затихают.

Лидия. Клянусь, никогда прежде не слышала таких громовых аплодисментов. Ещё немного и крыша бы рухнула. О-Боже, я вся дрожу.

Катерина. Отдохните, переведите дыхание.

Катерина передаёт Лидии несколько салфеток промокнуть лоб.

Лидия. Был в этих стенах бенефис, подобный сегодняшнему?

Катерина. Никогда! Фантастика! Уверена, вам не терпится поскорее вернуться на сцену?

Лидия. Вовсе нет! Хочу собрать всю эту гамму эмоций, эти аплодисменты, укупорить в бутылку и сохранить. И убежать прочь. Первый акт прошёл так прекрасно, что дальше может быть только хуже. Ты приготовила чай?

Катерина подаёт Лидии чашку чая.

Катерина. Не успела ещё остудить. (дует на чай.)

Лидия. Такой вечер. (смотрит на себя в зеркало.) Вдруг я выгляжу лет на десять моложе. (отхлёбывает глоток, морщится.) Горячий…

Катерина забирает у Лидии чашку, ещё раз дует на чай.

В этот момент Лидия замечает режиссёрские заметки на столике.

Лидия. Что это?!

Катерина. Режиссёрские замечания. (после паузы.) Пожелания…

Лидия саркастически смеётся. Начинает складывать из заметок бумажный самолётик. Стук в дверь.

Лидия. Только, если вы красивы и богаты!

Пауза. Дверь не открывается.

Роже. (из-за двери). Это Роже.

Лидия. Так и быть, заходи. Но только с комплиментами.

Источая улыбки, в гримёрку заходит Роже. В руках — блокнот или миникомпьютер.

Роже. Настоящий триумф! Можно попросить у тебя салфетку? Промокнуть пот. Я так перенервничал.

Лидия (с улыбкой). Не дам, ты их украдёшь на память. (возвращаясь мыслями к спектаклю.) Какие овации.

Роже. Я полностью удовлетворён. Всё то, о чём мы говорили. Очень доволен.

Ты успела прочитать мои ремарки? Пожелания…

Лидия. Читала. (с улыбкой.) Учёная утка.

Внезапно Лидия запускает бумажный самолётик, целясь прямо в Роже.

Тот пригибается, и самолётик взмывает вверх.

Роже. Что ты делаешь? В них что, совсем не было пользы?!

Лидия. Понятия не имею. Ты видел, как они вскочили на ноги и стоя аплодировали, как сумасшедшие? И это не финал, конец первого акта.

Катерина. Ночь для книги истории. Гиннесса!

Лидия. И что мы можем ещё сделать? Только испортить… Провалить…

Роже. Вот-вот. Во втором акте есть несколько подводных камней. Хотел поговорить.

Садится за гримировальный столик, листает свои записи.

Лидия. Ты не можешь тут сидеть. Плохая примета. Сядь на диван. Там гораздо удобнее.

Роже. Хотел сесть поближе. Обсудить конфиденциально.

Лидия. Зачем?

Роже (Катерине). Можем мы подвинуть диван вплотную к столику?

Катерина помогает Роже придвинуть диван ближе. Лидия с удивлением наблюдает, но не произносит ни слова. Молча пьёт чай.

Роже…Так-то лучше.

Лидия. Сколько времени это займёт?

Роже. Минут десять…

Лидия. Ты же знаешь, обычно я стараюсь в антракте отдохнуть. Даже вздремнуть минутку. Хотя боюсь, сегодня не удастся, так много эмоций…

Роже, сидя на диване, листает листочки с заметками.

Лидия берёт косметический набор, накладывает макияж.

Роже. Итак, что я думаю про второй акт…

Лидия (глядя сквозь него). Я счастлива за тебя. (с явной иронией.) Гений придумки! Король писанины! Но какое сейчас это имеет отношение ко мне?

Роже. Поиск никогда не кончается, Лидия. Мы все должны стремиться к совершенству.

Лидия. Какое это сейчас это имеет значение, Роже? Через час всё закончится, я навсегда закрою гримёрку и уеду в Женеву. Поиск творческой истины отныне не интересует меня.

Роже. Надо торопиться, Лидия…

Лидия. Ты слышал эти овации? Или ты глухой?!

Роже (нарочито тсклым голосом). Слышал.

Лидия. И?! (Роже молчит.) (с нажимом.) И?!!

Роже. Лидия. Я не…

Лидия (гневно). И-и-и?!

Роже (поняв наконец, что играет с огнём.) Ты была блистательна!

Лидия. Спасибо! Год пришлось ждать.

С силой отшвыривает косметичку вдоль стола, так, что та падает на пол.

Явно раздражена.

Где моё питьё?

Катерина подаёт чашку с чаем.

Да не это! Коньяк.

Катерина передаёт ей коньяк и стакан. Лидия наполняет стакан.

Лидия. Ты очень одарён, Роже. Обладашь потрясающим умением высасывать энергию из людей. В мире немного людей с таким дарованием.

Роже. Я выполняю свою работу. Стараюсь…

Лидия. Твоя работа — оберегать свою звезду. Поддерживать её…

Роже. Это правда, но я должен ещё режиссировать. Направлять…

Лидия. С таким же успехом ты можешь направлять автомобильный трафик. Наше созвездие актёров и без тебя прекрасно знает, что делать. Антон Чехов создал прекрасные диалоги. Мэри — замечательные костюмы. Этот странный бородатый художник, который всё время засыпает на ходу, придумал классное оформление. Всё что ты делал, это кивал с умным видом и говорил: «Ну что ж, неплохо. А не пойти ли тебе сюда?!» — в зависимости от того, как тебе казалось. Это не режиссура — вялотекущий процесс. В начале репетиций мы целый день репетировали одни. Никто даже не заметил…

Роже. Это не моя вина. Моё такси попало в аварию. Разбилось вдребезги.

Лидия. Как и твоя карьера. Кто знает такого режиссёра?!

Роже. Лидия! Меня никогда никто так не оскорблял.

Лидия. Не веришь, спроси у актёров. И это то, что тебе скажут в лицо. А если бы ты знал, что они говорят у тебя за спиной, рухнул бы в обморок. А сейчас ты пытаешься испортить мне праздник. Иди пожалуйста вон и порть настроение кому-нибудь другому. Пожарнику или охраннику. Или Дженни. Скажи ей, чтоб не орала на сцене, зрители в ужасе. Гадают, почему её персонаж похож на дьявола. Это — Чехов, не театр абсурда!

Роже. Не могу поверить своим ушам. (закатывает глаза, всплёскивает руками.)

Звучит так, что ты вовсе не нуждаешься в моих замечаниях.

Лидия (с притворным удивлением). Неужели нуждаюсь? Полном отсутствии фантазии, воображения? Ты хоть ходишь в театр на постановки других режиссёров? Или самодостаточен? (возмущённо фыркая.) Советы он хочет дать…

Роже. Тогда ты их не получишь! Пожалуйста, иди на сцену и позорься. Твори всё, что заблагорассудится. (вставая.) Хотел тебе помочь просиять сегодня. Как никогда прежде. Позорься, покажи миру меру твоего таланта. (в сердцах.) Чтоб ты забыла текст, сломала ногу о мебель и в финале свалилась в оркестровую яму!

Лидия. У меня хотя бы есть талант! А у тебя что? Одни амбиции. И ты ещё смеешь меня оскорблять сегодня? Пойди вон! (выплёскивает ему в лицо коньяк из стакана.) Вот тебе мой сувенир на память.

Роже, взмыв от возмущения в воздух, подскакивает к двери. Стоя спиной к ней, вытаскивает из кармана пистолет, который направляет на Лидию.

Роже. Как ты смеешь?! И это меня никто не знает?! Так узнают! Как Герострата. Весь мир заговорит, узнав, что я застрелил Лидию Мартин в день бенефиса. Надолго запомнят. (взводит курок.)

Лидия (прикрывая лицо руками). Ты с ума сошёл! Стреляй, ничтожество!

Роже. Да, сошёл. Но я убью тебя. Так оскорблять…

В этот момент из коридора кто-то резко открывает входную дверь, которая, распахиваясь, сбивает с ног Роже. Тот падает, выпуская из рук пистолет, который тотчас подхватывает Катерина и выбрасывает в окно.

Мужской голос из-за дверей. К вам посетитель.

На пороге, тяжело дыша, с трудом сохраняя равновесие, появляется Чарльз.

Лидия. Полиция! Срочно вызовите полицию!

Роже (закрывая лицо руками). Дура! Пистолет игрушечный…

Чарльз. Какую полицию? (указывая на Роже.) Кто этот человек? Очередной любовник из очереди?

Лидия. Он хотел меня убить. Это ничтожество. (Роже закрыв лицо руками, выбегает из гримёрки.) Такие страсти. О, я таки буду скучать без театра.

Чарльз. Убить? За что?

Лидия. За то, что я сказала, что он бездарь. Слава Богу, что пистолет игрушечный…

Чарльз. А кто он? Почему здесь?

Лидия. Режиссёр. Пытается всех учить и направлять.

Чарльз. Учить чему? Он что, спит с молоденькими актрисами. Или он — гей?

Лидия. У нас в театре актрисы не спят с режиссёрами. Считается непрофессиональным. Да и не помогает — по моему опыту.

Чарльз. А почему у него было перекошенное лицо?

Катерина. Он нас до смерти напугал. И сам испугался…

Лидия. Теперь уже неважно. Он так шутит… (Чарльзу.) А что ты пришёл? Эта лестница не для тебя. И лифт как назло сломался.

Чарльз. Хотел увидеть тебя. Сказать, что была великолепна.

Лидия. Мог бы просто позвонить по внутреннему.

Чарльз. Тогда бы не смог поцеловать тебя.

Лидия (растрогано.) Ах ты, мой глупенький, такой сладкий… Хочешь что-нибудь крепкое?

Чарльз. Крепкое? Чтобы я умер на этой проклятой лестнице?! А где мой поцелуй?

Лидия награждает Чарльза скользящим поцелуем, обнимает его.

Ты — моя жемчужина. Мог бы вечно лежать в твоих объятиях. (после паузы.)

Но сейчас мне надо собираться в обратную дорогу. Боюсь пропустить второй акт.

Лидия. Катерина поможет тебе. Ступеньки в самом деле крутые.

Чарльз. А чем там всё кончится? Продадут они этот вишнёвый сад или нет? И что с ним сделают новые владельцы — будут там жить или откроют лесопилку? Любопытно…

Лидия (выскальзывая из объятий ухажёра). Поспешите.

Катерина направляется к Чарльзу, подставляет ему локоть для поддержки.

Чарльз (Катерине). Надо торопиться.

Лидия. У вас ещё 10 минут. Успеете. Жду тебя после спектакля. Встретимся на служебном входе. Или в зале…

Катерина теперь уже двумя руками придерживая Чарльза, выходит. Перед выходом тот посылает Лидии воздушный поцелуй.

Лидия (звоня за кулисы.) Вахта? Как только увидите Катерину, пусть немедленно возвращается ко мне. Кто-кто там рядом? Скажите, что я гримируюсь.

Кладёт трубку на аппарат. После секундного раздумья решает прилечь на диван. Слегка уменьшает свет в комнате. Сворачивается калачиком на диване, закрывает глаза. Ещё через момент на пороге молча появляется Даниэл.

Даниэл (шёпотом). Мне уйти?

Лидия. Нет, нет, заходи. У меня есть минутка-другая. Рада, что ты тут.

Даниэл. Мимо меня протащили Чарльза. Два охранника и Катерина. Наверное проще было его транспортировать вниз на канатах.

Лидия. Не будь так жесток.

Даниэл. И ещё я видел плачущего человека с красным лицом. Ругался, как извозчик, и от него разило коньяком.

Лидия. Это — режиссёр спектакля. Кличка — «пьяный стрелок»!..Сегодня все в конце концов напьются до беспамятства. Кто с горя, кто с радости. (освобождает место на диване.) Садись….

Даниэл аккуратно садится на пол вплотную к дивану.

Лидия нежно треплет его волосы.

Лидия (после короткой паузы). Даниэл…

Даниэл. Что, мам?

Лидия… Помой голову.

Даниэл (явно обиженный). Так модно, мама. Но обещаю, помою, когда приеду к швейцарским гномам.

Лидия. До того времени наверняка сможешь поджарить на них картошку. Но ты собираешься?!

Даниэл (неопределённо). Приеду…

Лидия. Я буду скучать. Там совершенно восхитительная природа. Высокие деревья до неба, горы на фоне фантастических пейзажей. И снег. Горы снега — до горизонта. Всё вокруг бело, как во сне. И это не тот снег, что здесь — ржавый и рыхлый… Чистый, воздушный. Чарльз научит тебя кататься на лыжах…

Даниэл. Замечательно. Как благодарность — я научу его ходить.

Лидия. Даниэл!

Даниэл. Это — шутка. Шутка, понимаешь?!

Лидия. Последний, кто тут шутил, чуть меня не убил. И стоил мне фужер коньяка. Похоже, я теряю чувство юмора. Но, клянусь всевышним, юмор помогал мне не только жить, но и выжить. Всегда, когда я совершала очередную глупость… Ты меня обидел.

Даниэл. Обидел? Я?! Не смеши. И какое сегодня это имеет значение? Я чуть не оглох от аплодисментов. Одна тётенька от умиления рыдала, как белуга.

Лидия. Да, я заслужила. Но отдала бы всё на свете, чтобы иметь нормальную семью. Воскресные завтраки, празднование рождества, прогулки вдоль моря. Разговоры у камина. (Даниэл внезапно всхлипывает.) Извини, что лишила тебя всего этого. Такова цена успеха… А детям нужно всё это. Стабильная семейная жизнь, постоянное внимание. Видеть мать и отца, обоих, в любви. Иначе откуда им знать, какой должна быть жизнь?!

Даниэл. Я не нуждаюсь в этом. Сказать по правде, я даже люблю потрясения, скандалы. Одну неделю видеть тебя, другую — отца. Никогда не знать, где буду завтра. Разные города, постели… Это держит в тонусе. Позволяет не протухнуть от скуки.

Лидия. Ты нашёл кого-нибудь? Чтобы любить? По крайней мере — быть рядом…

Даниэл. Обо мне не беспокойся.

Лидия. Меня отныне не будет здесь. Кто за тобой присмотрит?

Даниэл. Мама у тебя никогда не было времени заботиться обо мне. Помнишь, я сломал руку? Где ты была? В отпуске. Когда я валялся в депрессии, отвергнутый моей первой любовью, что ты делала? Получала очередную награду — за леди Гамильтон.

Лидия. А когда у тебя случилась первая любовь?

Даниэл. Мне было одиннадцать. Её звали Дженифер. Гораздо старше чем я. Тринадцать… Я был совершенно потерян, не знал, что делать.

Лидия (проводя рукой по его волосам). Надо было просто помыть голову, смыть весь негатив и начать всё заново.

Даниэл. Учту на будущее. Мне кажется, она тоже стала актрисой.

Лидия. Правда? Скажи мне её имя, полное имя. Я её убью. Отвергнуть моего красавца.

Даниэл. Не надо таких страстей. Я уже давно забыл её.

Лидия. Точно? А может она ещё сидит где-то в глубинах души? И потому ты всё ещё один?

Даниэл. Я не один.

Лидия. В самом деле? У тебя есть подружка? Друзья?

Даниэл. Зачем тебе знать, мама?

Лидия на мгновение перестаёт ерошить его волосы, о чём-то задымывается.

Но через мгновение опять начинает их лохматить.

В гримёрку деликатно возвращается Катерина.

Катерина. Вам пора.

Лидия. Да, дорогая…

Катерина. Что, коньяк уже закончился?

Лидия. Роже постарался за меня. (глядя на бутылку.) А впрочем…

Катерина, взболтнув бутылку, выливает остатки коньяка в стакан Лидии.

Даниэл встаёт.

Катерина. Тебе налить, Даниэл? У нас есть ещё одна.

Даниэл. Спасибо, нет. Пойду выкурю сигаретку.

Лидия. Будь осторожен, следи, чтобы волосы не загорелись.

Лидия садится.

Даниэл. Ну хватит уже… Надоело. Увидимся после спектакля.

Даниэл выходит из комнаты, на ходу ощупывает голову, проверяя волосы на предмет жира. Катерина передаёт Лидии стакан.

Катерина. Он такой милый. Вы — счастливая мать.

Лидия. Сама удивляюсь, как мне удалось.

Катерина увеличивает свет до полного. Садится на диван позади Лидии.

Катерина. Посмотрите на меня секундочку.

Лидия поворачивается голову к Катерине, поправляет парик.

Гораздо лучше. Так вы готовы бросить зрителей к своим ногам? Последний раз?

Лидия. В самый последний.

Лидия выпивает коньяк и встаёт. Катерина подаёт и помогает Лидии надеть большое меховое манто. Надев пальто и поправив, Лидия легонько дотрагивается до щеки Катерины.

Катерина. Два глубоких вздоха, выдох. И не нервничаем… Осталось совсем немного.

Свет, освещающий грим уборную, приглушается до минимума.