Прощай, КГБ

Итак, похороны КГБ состоялись.

Можно по-разному относиться к КГБ, но как орган госбезопасности он выполнял свою задачу на всех этапах становления страны Советов.

Мы не «Иваны, не помнящие родства». Со дня создания 20 декабря 1917 года Всероссийской чрезвычайной комиссии, почти за 75 лет были изменены функции структуры. Оперативные задачи менялись сообразно внутренней и международной обстановки. Менялись и вывески с соответствующими названиями – ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-КГБ. Согласитесь, не так уж часто: семь раз за 75 лет! А вот что происходило за последние годы: МСБ-АФБ-МБВД-МФБР-МБ-ФСК-ФСБ – семь «зачисток» за неполную пятилетку!

В истории органов государственной безопасности страны к их руководству приходили разные люди. С разным образованием, культурой, профессиональной подготовленностью, характером, умением руководить людьми и многими другими параметрами. Это были родоначальники и рыцари революции Дзержинский и Менжинский; партаппаратчики Ягода, Ежов и Берия; комсомольцы Шелепин и Семичастный; партийный и государственный деятель Андропов; дипломаты-разведчики Крючков и Шебаршин; предатель Бакатин и честный милиционер-профессионал Баранников.

Разными были их судьбы. Иные, как Бакатин, в импортной рубашке родились. Даже предав интересы страны и выдав противнику секретные документы, продолжали получать награды и высшие государственные чины. А большей частью судьба чекистов печальна. Кристально честного большевика-ленинца Петерса расстреляли; умнейшим и талантливейшим руководителям-бессеребреникам Дзержинскому, Менжинскому и Андропову не могли оказать простейшей медицинской помощи, и они скончались на боевом посту; Круглов попал под электричку; патриот-коммунист Крючков, пытавшийся всеми силами выполнить волю народа – не допустить развала СССР и государственного переворота, был брошен в тюрьму как государственный преступник.

Начиная с 1991 года, в результате переформирований этого ведомства рождались и его руководители – «недолгожители».

Все они назначались президентом Ельциным с одной только целью – разрушить систему КГБ! Им отводилась роль могильщиков органа безопасности СССР. Даже если честному профессионалу-контрразведчику, прошедшему путь от рядового опера до главы ведомства, от младшего лейтенанта до генерала армии, Ковалеву в интересах же России и удалось воссоздать то хорошее и нужное, что было при КГБ, а кое-что даже приумножить в разоблачении агентов иностранных спецслужб и пресечении криминала и их высокопоставленных покровителей, то Президент, с обычной для него манерой лицемерных «похвал», быстро отстранил его от работы.

Делалось это не только из личной боязни КГБ и для создания нового органа, вроде послушного и преданного хозяину пса, но и в угоду забугорным политическим, военным, финансовым интересам при полной поддержке своей администрации и либеральных «интернационалистов».

Такой кадровой чехарды, достойной занесения в книгу Гиннесса, еще не знала ни одна спецслужба в мире. С 1991 по 1999 год руководители российской спецслужбы производились Президентом на свет по одному ежегодно, а то и двойняшками за один год. За восемь лет друг друга сменили: Крючков – Шебаршин – Бакатин – Иваненко – Баранников – Голушко – Степашин – Барсуков – Ковалев – Путин – Патрушев. Двое из них обладатели рекордов: один – длительности, другой – скоротечности пребывания в чекистском кресле. Ковалев продержался два года, Шебаршин два дня…

Попытаюсь дать характеристику некоторым из этих руководителей.

ШЕБАРШИН

Шебаршин Леонид Владимирович, 1935 года рождения. Уроженец Москвы, генерал-лейтенант, окончил МГИМО. С 1962 года сотрудник внешней разведки Первого главного управления (ПГУ) КГБ СССР. Работал заместителем резидента советской разведки в Индии и резидентом в Ираке. С января 1989 по сентябрь 1991 года – начальник ПГУ КГБ СССР, заместитель Председателя КГБ СССР. С 22 по 23 августа 1991 года – исполняющий обязанности Председателя КГБ СССР. Автор книг «Рука Москвы» и «Из жизни начальника разведки».

Годы работы в органах КГБ СССР Шебаршин считает «лучшими в своей жизни». Он честен и принципиален. Никогда не путает профессиональных и личных отношений. Как истинный разведчик считает; что эффективна та служба, которая незаметна. По его мнению, работа в КГБ учила самостоятельности, ответственности, дисциплине, а сегодня набор таких качеств – большая редкость. Убежден, что основная задача органов безопасности – это защита страны, ее конституционного строя от внешней военной угрозы, подрывной и разведывательной деятельности противников. Считает, что Гитлер был неглупым человеком и его наследие заслуживает внимания. Предлагает изучить причины векового нажима на Россию со стороны Запада. Более того, советует поднять и посмотреть директиву Совета национальной безопасности США за 1948 год, где четко сформулированы цели Запада в отношении нашей страны, которые во многом совпадают с тем, что говорил недоброй памяти Адольф Гитлер.

Цели эти сводятся к тому, что у России не должно быть мощного военного потенциала, она не должна оказывать влияние на европейские страны, может иметь любое правительство, но при этом должна играть по правилам, установленным ведущими странами Запада. Все эти цели практически достигнуты полностью. Есть стратегия Запада в отношении России и ее проводники внутри страны. Воинствующий сионизм – реальный факт нашей и мировой действительности, а чудовищность русского национализма сильно и сознательно преувеличивается.

«Антисемитизм мне чужд и отвратителен, – заявляет Шебаршин. – И не только мне – достаточно посмотреть на состав нашего правительства, чтобы понять, что антисемитизма в России не существует».

Шебаршин считает, что консерватизм с известной долей реформизма – основа существования любого государства, любой нации. Согласен с Достоевским, что каждый человек, которому есть что защищать, становится консерватором, но категорически не согласен с классиком в том, что «красота спасет мир». По его мнению, «спасет мир разум».

Уверен, что нашим «партнерам», бывшим врагам, сильная Россия с сильной армией не нужна, а руководству России, чтобы отстаивать государственные интересы, надо иметь четкое представление об этих интересах. Однако власть на всех ее уровнях озабочена исключительно своими нуждами, судьба страны ее не интересует.

Шебаршин заявляет во всеуслышание, что сейчас главным для нас является понимание того, что мы – русские люди, живем на своей русской земле, а наше существование оказалась под угрозой. Необходимо пробуждать русское национальное самосознание.

«Россию спасет только Россия», – считает Леонид Шебаршин.

БАКАТИН

Бакатин Вадим Викторович, 1937 года рождения. Воинское звание генерал-лейтенанта получил при вступлении в должность министра МВД СССР (октябрь 1988 – декабрь 1990 гг.) После известных августовских событий 1991 года – председатель КГБ СССР.

Отзывы о нем крайне противоречивы, но почти все, кто его хорошо знает, сходятся в одном: готов выполнять любую в государственной иерархии высокооплачиваемую работу в ранге министра и выше.

Более чем точное определение. Он и в председатели КГБ СССР пошел, не задумываясь, по этой самой причине. Ханжа и лицемер. Какой порядочный руководитель скажет о своем ведомстве: «КГБ – это злобное государство в государстве».

Бакатина считают выскочкой, номенклатурной затычкой. Он был пионером там, где полагалось быть профессионалом: первым из министров МВД, работавших до него, предал гласности ранее считавшуюся секретной криминальную статистику; первым из Председателей КГБ по своей инициативе выдал совершенно секретные данные американцам. Его снобизм и поступки, совершаемые «с легкостью необыкновенной», сравнимы лишь с действиями человека, нарушающего закон в состоянии болезненной эйфории.

Перефразируя фразу «скажи кто твой друг и я скажу кто ты» на «кто твой советник», можно сказать, что советником Бакатин недаром взял к себе Калугина. Как говорится, два сапога – пара, пара предателей.

В интервью «Московской правде» от 29 октября 1994 года Бакатин сам раскрывает себя таким, каков он есть: мелкий служка с обостренным чинопочитанием, склонный при изменении ситуации предать своего хозяина.

«Помню, как меня, начальника стройуправления, – исповедуется он, – в первый раз пригласили в Кемеровский обком партии, к заведующему отделом. О! Это было равносильно полету в космос… Ответственность ощущал огромную. Ладно бы райком, а тут – обком! Это было очень высоко. Примерно с аналогичными впечатлениями я приехал из провинции в столицу. Мне казалось, что в ЦК сидят гении, небожители, вершители судеб…»

А вот уже другой Бакатин…

«Пообтерся в Москве, увидел, что и Горбачев не гений, и Ельцин не такого интеллектуального уровня, чтобы я с ним тягаться не смог…»

Чуть больше года головокружительной карьеры и… неожиданно оказался невостребован.

Пенсионер. Теперь с высоты своей ненужности он желчно поливает грязью своих вчерашних кумиров, на которых молился, стремясь «почувствовать себя равным с теми, чьи портреты видел только в журналах…» Продолжим далее отрывки из его интервью:

«Ельцин артист, фантазер, его иногда заносит. То он оркестром берется дирижировать, то песню петь на площади, то с моста… Ельцин Горбачева не заменял, он его убрал… Троица в Беловежской пуще посидела, Союз ликвидировала и автоматически приговорила все союзные органы управления. ГБ – не исключение».

Теперь он жалеет, что отказался от предложения Ельцина стать его вице-президентом и тут же с ненавистью сообщает: «Он свой номер уже отбыл. Достаточно того, что успел наворотить… Из-за противостояния, даже взаимной ненависти этих двух людей (Горбачев и Ельцин – авт.) во многом и Союз развалился…»

Насчет «успел наворотить», «противостояния» и «ненависти этих двух»– ничего не скажешь: в точку попал! Он и сам за каких-то три месяца «успел наворотить» столько, что разгребать навороченное его сменщикам придется еще многие годы. В ноябре 1991 года Горбачев уволил Бакатина.

В 1992 году Бакатин написал книгу «Избавление от КГБ», где предстает брюзжащим клерком, сделавшим грязную работу и оставшимся не у дел. «С КГБ я подставил себя сам, – пишет он. – Но в любом случае я не жалею о содеянном. Если бы мне предложили начать все заново и опять возглавить комитет, я пошел бы… Это государство в государстве. Уверен, никто до конца не знает, какой это мощный орден. Это закрытое, совершенно секретное братство, объединяющее своеобразную элиту…»

Бакатин, пока царил в КГБ, натворил немало бед. Достаточно хотя бы того, что они с Президентом раздробили единый орган госбезопасности на разведку, контрразведку и еще несколько самостоятельных ведомств, отделили силовые функции от оперативных, погранвойска от контрразведывательных подразделений, парализовав и то и другое, уничтожив.

Корреспондент «Московской правды» Ванденко, бравший интервью у пенсионера Бакатина в октябре 1994 года, задал точный вопрос: «– Думаю, вы не будете спорить, что в ЦРУ имели повод не раз поднять бокалы с шампанским за ваше здоровье? Вы же сами сказали: была мощная отлаженная машина. Она вышла из строя, после того как за руль сел Вадим Бакатин.

На что Бакатин цинично и самодовольно ответствовал:

– Если один человек сумел за три месяца разрушить эту систему, значит, не была она такой отлаженной и надежной. КГБ был обречен на проигрыш. Эта машина вместе с КПСС вышла из строя, проиграв историческое соревнование идеологий – коммунизма и демократии…»

Это говорит не безграмотный обыватель, а бывший член ЦК КПСС, бывший первый секретарь обкома, бывший министр МВД и председатель КГБ, кандидат в президенты… Дух захватывает, как высоко он взлетел. И как низко пал.

«– Желания отомстить КГБ не возникало? – спросил корреспондент. – Скажем, за деда, расстрелянного в 37-м и посмертно реабилитированного?

– Дело деда попросил найти для меня в архивах, прочитал, как лихо справились с англо-франко-японским шпионом, и… прилива любви к КГБ не испытал…»

О судьбе деда Бакатин знал давно. И «прилив любви», должно быть, давний. Тогда почему же родного сына направил делать карьеру в КГБ?

ИВАНЕНКО

Виктор Валентинович Иваненко стал первым председателем КГБ РСФСР 5 мая 1991 года. 26 ноября того же года после августовских событий, связанных с ГКЧП и приходом к власти Ельцина, КГБ России был переименован в АФБ – Агенство федеральной безопасности. Председатель его стал именоваться директором.

19 декабря, то есть спустя три недели, АФБ приказал долго жить, как и предшественник КГБ РСФСР, а вместе с ним ушел в историю и генерал-лейтенант Иваненко.

«Я не вписался в команду Ельцина», – скажет он позже журналистам. Он и не мог вписаться, даже если бы очень этого захотел, – слишком принципиален для той команды, всегда имеет собственное мнение и отстаивает его до конца. Что поделаешь – это его основное достоинство.

Он пришел старшим инспектором в управление КГБ СССР по рекомендации своего бывшего начальника в Тюмени Станислава Цаплина, курировавшего органы КГБ по РСФСР. Потом Цаплин был назначен первым заместителем и исполняющим обязанности председателя КГБ Литвы, а его место занял Иваненко, ставший затем заместителем начальника Инспекторского управления. С этой должности он и ушел, чтобы возглавить Агентство Федеральной Безопасности.

На этом счастливая пора Иваненко в КГБ закончилась. Начались мытарства, не от него зависящие. Он был солдатом, профессиональным чекистом, честно работал в Тюмени и в Москве, сам себе должностей не выбирал. А Ельцин, будучи тогда еще Председателем Верховного Совета РСФСР, был против назначения Иваненко на должность председателя КГБ РСФСР, а потом и директора АФБ России. Вечная амбициозность Ельцина в выборе только «своего кадра» стала причиной того, чтобы Иваненко в его команду «не вписался…»

Формально Иваненко был уволен в связи с ликвидацией штатной единицы, фактически – потому что был против «чеченской революции», поддержанной Москвой, против ввода в Чечне чрезвычайного положения… Одним словом, «не вписался»!

БАРАННИКОВ

Виктор Павлович Баранников, 1940 года рождения, всю жизнь проработавший в милиции и доросший до министра МВД России, сменил Иваненко 15 января 1992 года, но уже в качестве руководителя вновь созданного 25 февраля Министерства безопасности Российской Федерации вместо упраздненного АФБ.

Основные достоинства – человечность, совестливость. Став главным милиционером в самый трудный и сумбурный период жизни российского общества, чтобы не пролить крови невинных людей, дал негласный приказ своим подчиненным не вмешиваться в политические разборки и хаос.

В должности министра безопасности Баранников проработал чуть более года и неожиданно был отправлен в отставку. Мало кто удивился этому – у непредсказуемого Президента и фавориты могли в любой момент стать изгоями.

Внешней причиной отставки явились интриги «генерала Димы» Якубовского, обвинившего Баранникова в порочных связях с зарубежным коммерсантом Бирнштейном. Ельцин в своей книге повторяет эту версию, добавляя, что Ильюшенко и Макаров якобы привезли из Швейцарии документы, подтверждающие коррумпированную связь Баранникова с Бирнштейном. Даже была создана комиссия по борьбе с коррупцией, которая тут же прекратила свою деятельность, как только убрали Баранникова и Руцкого. Все! Коррупционеров в России не стало. И вместо них посадили самого генерального прокурора. Чтоб не ездил больше в Швейцарию…

Оболгали бескорыстного Баранникова, основным «недостатком» которого были не нужные сегодня человечность и совестливость.

22 сентября 1993 года оставшемуся не у дел Баранникову был предложен портфель министра безопасности в «правительстве Руцкого», за что 4 октября он был арестован и отбывал наказание в своем же Лефортовском СИЗО. Кстати, Баранников единственный из руководителей обороны «Белого Дома» в октябре 1993 года, кого так и не амнистировали, хотя известно, что он взял на себя миссию миротворца. Если бы не участие Баранникова, крови было бы в несколько раз больше.

Известно и другое – Баранникова побаивались «на верху». Ему постоянно давали понять, что он «на крючке». Еще в Лефортово заключенный Баранников сообщил адвокату, что его хотят «убрать с помощью медицины» и отказался от предложенной ему операции…

21 июля 1995 года на даче Баранников просматривал прессу, комментировал прочитанное, шутил и вдруг… упал. Смерть наступила мгновенно.

Говорили потом всякое. Что скончался он от «сердечного приступа», что был «неизлечимо больным», что в основе «заболевания» лежал какой-то «психоэмоциональный фактор». Вроде бы находился в стрессовой ситуации, которая усиливает любую болезнь… Вскрытия не делали.

ГОЛУШКО

Николай Михайлович Голушко – второй и последний руководитель Министерства безопасности родился в 1937 году. В 1959-м по окончании юридического факультета Томского госуниверситета работал следователем прокуратуры, а спустя четыре года пришел в органы госбезопасности заместителем начальника Кемеровского УКГБ СССР.

С 1974 – в центральном аппарате. Начальник отдела по борьбе с национализмом в пятом управлении КГБ СССР, начальник секритариата. В 1987-91 годы – председатель КГБ Украинской ССР, откуда был уволен за поддержку тех, кто ратовал за коренные реформы советской системы…

В январе 1992 года Ельцин назначает его заместителем Баранникова, потом первым заместителем, а 28 июля 1993 года министром безопасности России. После расстрела «Белого Дома» в чекистском коллективе получил негласное звание-прозвище «Герой октября»…

«Во главе спецслужбы должен стоять человек, который вписался в реформы, понимает роль и место этой службы в демократическом государстве. По всей видимости, Президент считает, что именно таким человеком является первый заместитель Баранникова – Николай Голушко, который и назначен исполняющим обязанности министра», – вот такую «объективку» на Голушко представил средствам массовой информации Калугин. И далее: «Николай Голушко – профессиональный чекист, пришел в центральный аппарат из органов госбезопасности Украины. А украинские чекисты всегда отличались наиболее жестокими преследованиями диссидентов и инакомыслящих. На их костях карьера Голушко и построена. В перестроечные годы Голушко – один из наиболее исполнительных и преданных соратников Крючкова в борьбе против демократического движения».

«Лучшего союзника Ельцину никак не найти?» – не без сарказма спрашивал Калугин.

Но он ошибался. Голушко был нужен Ельцину такой, какой он есть. Неважно, что «в перестроечные годы» боролся с «демократическим движением». Ведь и сам Ельцин не сразу стал «святым президентом», отдавал команду снести с лица земли дом Ипатьева, последнее пристанище царской семьи в Екатеринбурге, развязал бойню в Чечне…

Для Голушко важен приказ, неважно какой: утихомирить ли распоясавшихся украинских националистов или тех, кто засел в «Белом Доме». Как и положено человеку военному. Да и по характеру своему Голушко в достижении своих целей был союзником сильнейшего. Человек умный, деловой, он был в доверии у Крючкова, его ценил один из руководящих работников КГБ Бобков. Исполнительный Голушко и Ельцину был нужен на определенный период, как все предшественники.

В октябре 1993 года выстрелами из танков с «мятежным Белым Домом» было покончено. Дом на ремонт, хозяев в Матросскую тишину.

Министерство безопасности 21 декабря переименовали в Федеральную службу контрразведки – ФСК, а спустя еще два месяца освободили от должности и Голушко, ставшего калифом на час – первым директором ФСК. Официально – по состоянию здоровья. Фактически – «мавр сделал свое дело…»

Любая власть стремится выглядеть чистой. Окрепнув, она неизбежно избавляется от «героев октября», всех тех, на ком осталась ее собственная грязь.

«Мавры» из чекистов не могут быть и никогда не будут востребованы новой властью.

СТЕПАШИН

Сергей Вадимович Степашин, 1952 года рождения, генерал-полковник.

В 1973 году окончил Высшее политическое училище МВД СССР, в 1981 году – Военно-политическую академию и в 1986 – аспирантуру. Доктор юридических наук, защитился по теме «Партийное руководство противопожарными формированиями». Кандидат исторических наук.

В 1973–1980 годах служил во внутренних войсках МВД. В 1980–1990 годы – преподаватель, заместитель начальника кафедры училища МВД в Ленинграде.

С 1990 по 1993 год народный депутат, председатель комитета Верховного Совета по вопросам обороны и безопасности.

В 1991-92 годах начальник УКГБ-УМБ по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области, заместитель министра МБ, с сентября 1993 года – первый заместитель министра. В 1994-95 годах – директор Федеральной службы контрразведки России.

С ноября 1995 по июль 1997 года – начальник Административного департамента аппарата правительства России.

В 1994-95 и в 1997 годах – член Совета безопасности России. С июля 1997 по март 1998 года – министр юстиции России. С марта 1998 года министр внутренних дел.

Человек подготовленный и предельно осторожный, благодаря чему был и остается непотопляемым. Несравненный и незаменимый Сергей Вадимович, любимчик президента, даже сумел вытеснить из кресла самого Примакова и целых три месяца (!) возглавлять правительство России.

Демократ Степашин вступил в должность руководителя Федеральной службы контрразведки 3 марта 1994 года в возрасте 42-х лет прямо-таки в пожарном порядке после кегебиста Николая Голушко.

Наверное, он везунчик, поскольку в шеренге руководителей органов ВЧК– ФСК был по счету выигрышным, «очковым» – двадцать первым!

Ему и в самом деле повезло, пожалуй, больше всех предшественников и последователей. Никому не известный рядовой офицер милиции, подполковник (везет спецслужбе России на подполковников) избирается депутатом Верховного Совета, где возглавляет комитет по безопасности, а после ГКЧП вначале становится председателем комиссии по расследованию деятельности КГБ, а затем и сам уже в чине генерал-лейтенанта садится в кресло начальника второго по величине и значимости Управления безопасности в Санкт-Петербурге, являясь одновременно и заместителем министра безопасности страны, а затем и руководителем этого ведомства.

Один из авторов реформы госбезопасности, чиновник-политик надевает мундир чекиста и сам становится отныне исполнителем своих предначертаний. Одновременно Степашин занимается исследованием проблем безопасности человека и общества.

Он еще успевает 12 апреля 1995 года переименовать ФСК в ФСБ, прежде чем в июле, после известных чеченских террактов в Буденовске, когда полетели головы многих руководителей (министра МВД В. Ерина, вице-премьера Н. Егорова и других), будет также уволен.

Казалось, что после президентской рубки, головы уже не возвращаются на плечи. Ан нет! Степашин лишь перебрался из-под опеки Ельцина под крыло к премьеру Черномырдину и возглавил Административный департамент аппарата Правительства. Не надолго. Вскоре он вновь в поле зрения президента, решившего, что в лице Степашина обретет идеального министра юстиции. Более того, в октябре 1997 года Президент подписывает Указ о передаче из МВД в ведение Минюста уголовно-исполнительной системы – сизо, тюрем, лагерей и пр.

Дальше – больше. Президент, посадив в кресло министра юстиции верного ему Степашина, явно решил превратить Минюст в главную опору своего режима. В зависимость к Минюсту и даже некоторое подчинение к нему попадают некогда всесильные органы безопасности. Минюст отбирает хлеб даже у нотариусов, взяв на себя «регистрацию прав на недвижимое имущество и сделок с ним».

Наступила эра Степашина – самого сильного силовика! Газеты запестрели заголовками «Степашин объединил силовиков», «Минюст набирает силу»… А Ельцин подписывает указ «О комиссии при Президенте РФ по противодействию политическому экстремизму». Ее координатор – Сергей Степашин. Куликов (МВД) и Ковалев (ФСБ) только ее члены…

Задумки власти понятны – придать новому «правовому» органу не только силовые, но и политические функции. Отныне все общественные объединения должны регистрироваться в Министерстве юстиции, которое наделено еще и правом контроля за их деятельностью и даже приостановления их функционирования через суд.

Допустим, КГБ был монстром, душившим общество. Не на этом ли основании он уничтожался именем демократии. Но вот позади шесть лет античекистского террора, бесконечной смены вывесок спецслужб России. И что же? Родился новый монстр, своего рода неоКГБ в лице Минюста, призванного «противодействовать политическому экстремизму» (читай – оппозиции).

Вовсе не случайно в октябре 1997 года власти вовсю заговорили о необходимости обратного слияния в одно ведомство с ФСБ и Службы внешней разведки (СВР), и Федерального агентства правительственной связи (ФАПСИ), что-де хоть отчасти компенсирует утрату «иммунной системы государства», коей был КГБ. Одновременно и в Думе родился законопроект «Об органах государственный безопасности».

Помимо чисто шкурных целей верхов, полагали депутаты Думы, просматривались в этом слиянии и положительные моменты: активизируется противодействие иностранным спецслужбам, внутреннему криминалу, исключается дублирование, сокращается разросшийся до неприличных размеров управленческий аппарат, расходы, что особенно важно для пустой казны государства российского.

Казалось бы, первыми будут приветствовать объединение сами ФСБ, СВР, ФАПСИ, ФПС… Ан нет – все в голос высказались против единой крыши, как было раньше в КГБ. И это естественно: не те уже были чекисты, выросшие в окружении предпринимательства и воспитанные в духе частнособственнических интересов, да и руководство подразделений, некогда составлявших единый коллектив КГБ, уже вкусило сладость власти единоначалия, оценило преимущества собственной бюджетной кормушки и привыкло жить порознь – почитай десяток лет минуло со времен коллективизма. Хлебать из собственного котелка сподручнее, чем из общего. Да и лампасы у многих со штанов слетят при объединении за ненадобностью.

Видимо, по этим и другим причинам дворцовое окружение уговорило президента повременить со слиянием. И даже более объективные государственники – левые в Думе – тоже сочли проект закона об органах безопасности преждевременным при этой власти.

Тем не менее, часть депутатов высказалась за слияние, за воссоздание той «мощной и действенной системы национальной безопасности, которая существовала в СССР».

Проблема объединенного демократического монстра неизбежно снова выйдет и уже выходит на повестку дня и в связи с намечающимся Союзом с Белоруссией, и выборными президентскими и думскими кампаниями, а, главное, все большим приближением к нашим границам военных блоков Запада, угрозой международного терроризма и прихода к власти криминала.

В июне 1998 года министр МВД Степашин уже сделал по тем временам ошеломляюще-рискованное заявление: «С сожалением можно констатировать новую фазу российской оргпреступности – этап легализации и вхождения во власть. Особенностью российской организованной преступности является активное использование методов уголовного терроризма для устрашения власти и конкурентов, достижения других целей».

Сказал точно, акцентировав необходимость укрепления власти. А вскоре и сам возглавил правительство. Как все, ненадолго…

БАРСУКОВ

Михаил Иванович Барсуков, 1947 года рождения, уроженец Липецкой области. Окончил Московское высшее общевойсковое командное училище имени Верховного Совета РСФСР. После училища службу проходил в кремлевском полку. Был комендантом зданий правительства, заместителем коменданта Московского Кремля, заместителем начальника Главного управления охраны РФ. В 1992-95 годах – начальник Главного управления охраны (ГУО) – комендант Московского Кремля. С июля 1995 года – директор ФСБ. С августа 1995-го – член Совета безопасности РФ. Закончил военную академию им. М. В. Фрунзе. Генерал армии. Обладатель маршальской звезды.

По всем параметрам – кремлевский чиновник, профессионал-охранник, командно-штабной специалист.

Став директором ФСБ, Барсуков ввел институт ветеранов-советников (первым, с жалованием, равным зарплате начальника управления, стал экс-министр безопасности Голушко).

В Кремль Барсуков вошел лейтенантом, вышел из него на Лубянку генерал-полковником. Все просто: по окончании военного училища Барсуков был командиром взвода в кремлевском полку, в подчинении у него оказался сержант срочной службы Коржаков. Да, тот самый. Так и шли вместе по ступеням служебных лестниц. После августовских событий 1991 года – комендант Кремля, начальник Главного управления охраны (ГУО). При Барсукове ГУО превратилось в мощную охранную организацию, по численности превысившую девятое управление КГБ в несколько раз. ГУО стало главным носителем информации о всех телефонных разговорах по правительственной связи.

Барсуков всегда был при Ельцине. По должности, по работе. А его достоинствам – хлебосольству, умению ладить с людьми, очаровывать женщин, предугадать желание Хозяина и отлично организовать застолье для именитых гостей, своих и зарубежных – и вовсе нет цены при дворе. Говорят, и жена Барсукова считалась подругой Наины Иосифовны, что очень важно для работы главного охранника в любом государстве.

Барсуков действительно был на своем месте в Кремле.

Он вырос не только в звании, он в полном смысле вырос и прожил в Кремле большую часть жизни, знал все ходы и выходы.

Здесь была своя специфика работы, свои порядки и нормы поведения. Здесь даже пить надо было уметь, – много и быть трезвым как стеклышко. Не каждому такое дано. А главное – близость к Самому. Важно угадать Его желание, потрафить, сделать работу Хозяина страны радостной и творческой. Быть бдительным, всегда начеку, но и не страдать излишней подозрительностью, суетливостью, и не дай бог заронить сомнение Хозяину в надежности его охраны. Все это не лакейство, это обязанность Барсукова, высокая честь и ответственность.

И Барсуков с этим, судя по всему, блестяще справлялся. Его приход на Лубянку – стал ошибкой. Барсуков не был контрразведчиком. Да он, похоже, и не рвался из Кремля – наверное, Сам заставил. Как откажешься?

Барсуков не профессионал, он не знал оперативной работы. Он оказался в ФСБ тем руководителем, который вынужден был делать умный вид и действовать по давно известному, наезженному и безотказному принципу:

Увидел, – молчи.

Сказал, – не пиши.

Написал, – не подписывай.

Подписал, – откажись.

В контрразведке известна расхожая байка, которая как нельзя кстати подходит для непрофессионалов – в данном случае, для уходящего Степашина и заступающего на его место в ФСБ Барсукова.

Уволенный за развал работы, но поднаторевший в том, как делать «умный вид» и продержаться подольше «на плаву», предшественник оставил новому начальнику три запечатанных конверта и сказал: «Когда будет очень трудно, и ты не будешь знать как поступить, открой первый конверт и делай так, как написано, через некоторое время, если не поможет первый конверт, вскроешь второй, ну а если и второй не поможет, то…»

Ушел старый начальник, а новый не знает с чего и начать. Вскрыл первый конверт: «Ругай, критикуй меня, вали все на старое руководство».

Помогло. Продержался некоторое время, но и валить все на старого начальника стало уже недейственным.

Вскрыл второй конверт: «Обещай, кайся, тяни время…»

Еще продержался некоторое время, пока не приперло вскрыть третий конверт: «Делай как я, – готовь три конверта своему сменщику…»

Не знаю, оставлял ли Степашин Барсукову «конверты», а если оставил, то вскрывать их Барсукову вряд ли пришлось. С назначением его директором ФСБ было введено восемь должностей его замов. Первыми стали Виктор Зорин, наш инспекторский, и Николай Ковалев из УФСБ Москвы – опытные руководители, агентуристы. А еще для восполнения пробелов знаний «кухни ФСБ» на помощь Барсукову был вызван из пенсиона в качестве советника бывший директор Голушко.

Так что корабль оставался на плаву.

КОВАЛЕВ

Николай Дмитриевич Ковалев работал в Управлении безопасности по городу Москве и Московской области, пока спецслужбу России не возглавил Степашин. Он и перетянул Ковалева в центральный аппарат. Более того, после известных событий в Буденовске, когда Степашин вынужден был уйти в отставку, а Федеральную службу безопасности лишь на короткое время возглавил Барсуков, Ковалев пришелся как нельзя кстати.

Если Барсуков по инерции и оставил бы своему первому заместителю Ковалеву те самые конверты-выручалки с наставлениями как своему сменщику, то ему не надо было их открывать. Он не нуждался ни в конвертах, ни в чьих-то советах. Высокопрофессионального опыта контрразведчика и порядочности хватило бы ему на десятерых.

Ковалев прошел путь по всей лесенке от младшего опера до первого руководителя спецслужбы страны, от лейтенанта до генерала армии контрразведки.

Именно ему, единственному при Ельцине, принадлежит двухгодичный рекорд «долгожителя», – пребывания на посту руководителя службы безопасности России.

Конечно, два года срок мизерный, для того чтобы развернуться по-настоящему, выработать свою концепцию, добиться результатов. Тем более, в условиях кадровой чехарды, идейного разброда и шатаний, тяжелого экономического положения страны и прочих бед. Но, как ни странно, даже в этих условиях, когда пресса то и дело с небольшими перерывами «снимала» Ковалева с поста директора ФСБ, он добился весьма ощутимых результатов по разоблачению и пресечению вражеской агентуры.

Работали при Ковалеве, прямо скажем, не шаблонно, оперативно грамотно. Наконец-то повеяло профессионализмом, как в лучшие годы работы КГБ. Появились новинки, порой весьма оригинальные: создание общего Банка данных двенадцати спецслужб СНГ для борьбы с оргпреступностью, охрана инвесторов и т. д.

Ковалев был первым в истории руководителем спецслужбы России, выступившим на Всемирном экономическом форуме (ВЭФ) в Давосе по проблемам организованной преступности. Он рассказал о влиянии преступного мира на уровень иностранных инвестиций в российскую экономику и мерах борьбы с ним…

А чего стоила его операция «Телефон доверия» для шпионов!

Ковалев не «открывал Америки» – он использовал мировой опыт контрразведки. Подобные операции уже имели место в истории. Их, как правило, проводят в войну, когда нет времени для длительных разработок, или в критические моменты для самих спецслужб, что и случилось с ФСБ ввиду развала СССР и разгрома КГБ. Надо отдать должное мужеству и смелости Ковалева, что он пошел на проведение этого мероприятия.

Как бы ни хихикали скептики («ждите, придут к вам шпионы сами – после дождичка в четверг»), но овчинка стоила выделки – и в результативном, и, того дороже, в духовном, человеческом плане. Ни один завербованный шпион не бывает свободным и счастливым. Принцип вербовки агентов жесток, заквашен на двуличии, часто на мнимом взаимном доверии, и неизменно вечен, верен своему железному правилу: «Ищи того, кому сейчас плохо, и сделай ему еще хуже». Объявленное официально покаяние по «телефону доверия» было взаимовыгодным джентльменским соглашением между контрразведкой и каждым шпионом в отдельности, готовым раскаяться.

А если говорить о результативной «овчинке», то, по заявлению самого Ковалева для прессы, к 20 декабря 1997 года на телефон доверия поступило 900 звонков, 46 из которых прямо связаны с интересами контрразведки, в том числе попытками вербовок наших граждан. Около 30 позвонивших граждан реально сотрудничали с иностранными спецслужбами, из них четверо были иностранцами, два агента иностранных разведок сразу пришли с повинной.

В интервью ИТАР-ТАСС Ковалев в резкой форме высказался в отношении зарубежных спецслужб, которые действуют на территории России «нагло и грубо», заявил, что ФСБ будет противостоять им «столь же жестко». Ковалев сказал также, что за последнее время разоблачено 38 российских граждан, работавших на иностранные разведки, выявлено более 400 кадровых сотрудников спецслужб.

Ковалев побывал в целом ряде стран, налаживая деловые контакты и заключая договорные отношения об оказании взаимной помощи, обмене информацией более чем с 30 странами.

Этого удалось добиться лишь к концу 1997 года. Первые же пять-шесть лет после погрома КГБ результаты были плачевными.

«К сожалению, за последние восемь лет постоянных пертурбаций мы многих растеряли, – сказал честный Ковалев, давая интервью корреспонденту «Комсомольской правды» в феврале 1997 года. – Сейчас, думаю, пришло понимание того, что сильному государству нужна сильная спецслужба».

Очевидно, кое-кому были не по вкусу подобные заявления, и пресса постоянно прочила скорую отставку Ковалеву. В сентябре даже Ельцин вынужден был опровергнуть эти слухи: «Ковалев полностью выполняет свои функции».

Правда, мы знаем, что стоили такие заявления Президента. Хотя Ковалев действительно был на своем месте.

«По мнению абсолютного большинства чекистов, – писала газета «Московский комсомолец» 4 сентября 1997 года, – отставка директора ФСБ сыграет на руку кому угодно, только не делу. Год правления Ковалева принес на Лубянку долгожданную, хотя и очень шаткую стабильность. Впервые за последние шесть смутных лет у руля госбезопасности оказался профессионал, прошедший весь чекистский путь – от младшего опера райотдела до председателя».

При Ковалеве активизировалось участие ФСБ и в экономической жизни страны. Настолько, что Ковалев сделал довольно смелое заявление о том, что ФСБ гарантирует западным бизнесменам безопасность их инвестиций в российскую экономику. Ему можно было верить, поскольку, будучи еще заместителем Степашина, Ковалев лично курировал экономическую контрразведку и поэтому хорошо знал, что обещал бизнесменам.

Вступление ФСБ на международную арену в образе «страховой компании» России сделало честь ее директору, как и его заявление в ответ на предложение американской стороны предоставить выкуп за своего разоблаченного разведчика Блисса: «Торг неуместен».

На посту директора Ковалев дожил до знаменательного юбилея – 80-летия ВЧК-КГБ-ФСБ. И узаконил дату 20 декабря как День работника органов безопасности. Как прежде, День чекиста.

«К сожалению, в последние годы считается хорошим тоном лягнуть ФСБ в СМИ, – говорил Н. Д. Ковалев в интервью «Независимой газете» по случаю юбилея. – А дурным – опубликовать о нас положительный материал. Ну что тут поделаешь? Таково наше общество, таков наш менталитет… Негоже открещиваться от своей истории… За прошедшие 80 лет в истории Лубянки были как страшные, так и прекрасные страницы. Полагаю, что галерея портретов руководителей органов госбезопасности должна быть без каких-либо изъятий. Каждому из них следует отдать должное. Другой вопрос – какое. Мы судим себя, вчерашних, по законам сегодняшнего дня. Так быть не должно. На свой исторический путь надо смотреть более осмысленно. Кстати, понятие «враг народа» было сформулировано в 30-е годы в законодательном порядке. Лубянка же является исполнителем. Вместе с тем многие чекисты отказывались исполнять преступные приказы и сами стали жертвами репрессий».

Когда Ковалева спросили, есть ли у него недоброжелатели во властных структурах, которых его деятельность на посту директора ФСБ не устраивает, он ответил:

«Есть два варианта: либо бросить все силы на выживание на данном посту, либо спокойно заниматься своим делом. Я выбрал второй путь».

Ковалев честно занимался своим делом. Именно это обстоятельство придворных и не устраивало, – выжили-таки Ковалева.

А ведь Ельцин за честность ценил Ковалева. «Сегодня в рядах наших спецслужб подлинные патриоты своего дела, – сказал Ельцин. – Эти люди работают не за славу и награды, а – не побоюсь этого слова – за идею. За безопасность государства. За мир и покой наших граждан… В отличие от прошлых лет, когда имена Дзержинского, Ежова, Берии помнил каждый ребенок, нынешнего руководителя ФСБ Николая Ковалева и его коллег из других органов мало кто знает. Наверное, это правильно. Люди занимаются своим делом и не вмешиваются в политику».

Итак, «Ковалев занимается своим делом».

Так за это его уволили?

За то, что он занимался своим делом?

Или все сказанное Ельциным – лицемерие и ложь?

«Мы чуть было не перегнули палку, – «каялся» в связи с 80-летним юбилеем ВЧК-ФСБ Ельцин, обращаясь к «дорогим россиянам» по радио 19 декабря 1997 года. – Ведь в их истории не только черные периоды, но и славные страницы, которыми мы действительно можем гордиться».

Солгал и тут же «перегнул палку» – уволил Ковалева.

И это Президент?… Так смог бы поступить лишь очень недалекий камаринский мужик…

Похоже, Ковалева сняли за то, что начал на хвост наступать коррумпированным лицам, да еще сказал в день 80-летия ВЧК-ФСБ, не подумав о последствиях: «Мы отбросили британскую разведку на 20 лет назад…»

«Профессионал-контрразведчик, кадровый чекист, всю жизнь проработавший в органах, – писала о Ковалеве солидная «Независимая газета». – Воевал в Афганистане… Осторожен в знакомствах, аккуратен в публичных оценках. Подчеркнуто избегает участия в политических интригах… Он слишком был хорош на своем месте».

За это и сняли. Бей по своим – чтоб чужие боялись!!!

ПУТИН

Для начала, как принято было говорить в КГБ, надо дать «объективку». То есть короткую биографическую справку о человеке, о котором пойдет речь. Это не «личное дело» чекиста Путина, тем более директора ФСБ, и не досье на него. Просто справка.

Путин Владимир Владимирович родился 7 октября 1952 года в Ленинграде. По образованию юрист – в 1975 году окончил юридический факультет Ленинградского государственного университета (ЛГУ). Женат, имеет двоих детей.

После окончания ЛГУ по распределению был направлен на работу в органы государственной безопасности. До 1990 года служил в ПГУ (внешняя разведка) КГБ СССР, работал в Германии.

В совершенстве владеет немецким языком. В 1990 году стал советником председателя Ленсовета Анатолия Собчака. С 12 июня 1991 года – председатель Комитета по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга. В 1994-96 годах – первый заместитель правительства Санкт-Петербурга, председатель Комитета по внешним связям. В 1995 году возглавил региональное отделение НДР.

С июня 1996 года по март 1997 года – заместитель руководителя администрации Президента России, начальник Контрольного управления администрации Президента.

С 19 февраля 1997 года вошел в состав Межведомственной комиссии Совета безопасности РФ по экономической безопасности.

С 25 мая по июль 1998 года – первый заместитель руководителя администрации президента РФ.

Со 2 октября 1998 года постоянный член Совета безопасности РФ, с 29 марта 1999 года – секретарь Совета безопасности России.

С 25 июля 1998 года – директор ФСБ РФ.

Назначение мало известного в масштабах государства подполковника разведки Владимира Владимировича Путина было для многих неожиданным.

В те дни назначение прозвучало диссонансом.

Совсем недавно в стране пышно отмечался 80-летний юбилей ВЧК-ФСБ. Профессионал контрразведки, генерал армии Ковалев часто выступал по телевидению, радио и в газетах. И вот – Ковалев в отставке. Новый глава ФСБ – всего лишь подполковник.

Однако у Путина много положительных качеств, дающих ему право быть назначенным на должность директора ФСБ.

По сравнению с предшественниками Путин молод, ему 7 октября 1999 года исполнилось 47 лет. И в принадлежности к разведке. Путин второй в истории органов безопасности, после Крючкова, разведчик, пришедший к руководству контрразведкой страны.

Интересно, что, при вступлении на должность Директора ФСБ России, представители прессы задали Путину каверзный вопрос:

– А какие у вас личные отношения с силовиками?

Дескать, какие могут быть «отношения» у скромного подполковника, скажем, с маршалом Сергеевым, министром обороны, или генерал-полковниками из других силовых ведомств. Однако нисколько не смутившись, Путин с достоинством генералиссимуса ответил:

– Со Степашиным дружим. С Юрием Скуратовым хорошие деловые товарищеские отношения. Очень добрые – с Игорем Сергеевым и Сергеем Алмазовым.

В те дни я сделал запись: «У Путина – сочетание опыта и знаний, полученных в разведке, с практической работой на государственной службе в аппаратах правительства Санкт-Петербурга и Президента. Теперь, на посту главы спецслужбы России, для Путина открываются новые пути широкой плодотворной работы…»

Я не ошибся, когда писал эти строки. Не успел внести коррективы в досье Ковалева и открыть досье на очередного, вновь назначенного директора ФСБ Путина, как Ельцин вновь сделал «рокировочку». Прошел год и Президент снова поменял директора ФСБ. (Он так быстро и часто меняет директоров, что я не успеваю вносить коррективы и новые имена в рукопись. – А. Я.)

Итак, 9 августа 1999 года Ельцин назначил Путина первым заместителем председателя правительства РФ и одновременно и. о. председателя правительства РФ. Всего лишь недельку поизучав на новом месте своего выдвиженца, Президент уже 16 августа 1999 года своим Указом назначил Путина Председателем правительства Российской Федерации.

ПАТРУШЕВ

В органы безопасности на место директора ФСБ после Путина пришел Патрушев. Второй Ковалев. Только Ковалев профессионал московской школы, а Патрушев – ленинградской и карельской. В остальном они чем-то похожи. И прежде всего своим трудолюбием, умом, опытом.

Генерал-полковник Патрушев Николай Платонович родился 11 июля 1951 года. В 1974 году закончил Ленинградский кораблестроительный институт. В органах КГБ с 1975 года.

Заочно я знал Патрушева уже давно. Он начинал работать в Ленинградском УКГБ после окончания института, а я к этому времени почти десять лет служил в соседнем органе госбезопасности – в Карелии. После взрывов в Москве меня перевели на работу в КГБ Армении, и я на четыре года потерял Патрушева из виду. С 1982 года и далее в течение более десяти лет, работая в Инспекторском управлении КГБ СССР, я трижды побывал в командировках по инспектированию Ленинградского управления и наши пути с Патрушевым, как говорят в таких случаях, пересекались в справках и других документах.

В 1994 году Патрушев только что приехал из Ленинграда в Карелию, где я проработал 25 лет, и возглавил управление Федеральной службы контрразведки республики. Позднее за успешную работу он получил звание генерал-майора и был переведен в центральный аппарат в Москву.

В Москве, в Инспекторском управлении, где я числился отставником-ветераном, генерал-лейтенант Патрушев стал начальником. Надо отдать должное внимательному руководителю Патрушеву – при всей занятости он никогда не забывал поздравить с праздниками всех ветеранов-чекистов.

Была возможность даже нанести визит на дачу Патрушеву в числе других чекистов, работавших с ним в Карелии, но я не посмел этого сделать и вежливо отказался от коллективного посещения, поскольку не был близок с ним, как остальные, и не работал вместе…

Я знаю, что Николай Платонович внимательный, добрый и отзывчивый человек, прост в общении.

О Патрушеве говорят: где бы он ни работал, – везде оставил добрую память. Так было в Ленинграде, Петрозаводске и затем в Москве. С должности начальника Организационно-инспекторского управления ФСБ генерал-лейтенант Патрушев Н. П. в мае 1998 года был выдвинут на пост руководителя Главного контрольного управления Администрации Президента, в октябре того же года был возвращен в ФСБ начальником Департамента экономической безопасности в ранге заместителя директора ФСБ, с апреля 1999 года – Первый заместитель директора ФСБ Путина В. В.

9 августа 1999 года Патрушев Н. П. назначен директором ФСБ РФ.

Пожелаем же руководителю государственной безопасности России и профессионалу-чекисту Патрушеву Н. П. творческого долголетия и успехов на этом ответственном посту.