За десертом Тимофей огладил бороду, защемил в кулаке, дернув ее вниз, спросил:
- Что намерено делать сегодня ваше величество? Сидеть здесь незачем. Ты что, решил пребывать в Аргусах вечно?
(«Сейчас ты предложишь помощь».)
- Видишь ли, - сказал Тимофей, кося глазами (я прикрыл рот салфеткой), - ты рад полученному могуществу, оно есть, мне снились всю ночь твои распрекрасные очи. Но, голубчик, за могущество дорого платят. Я слышал, этот жилет… Короче, тебя невозможно убить. Это ложь. А все-таки безопасно ли долго носить на себе вещь таких странных свойств? Посему бери меня, собак, карету. Ты хоть приблизительно знаешь, где эта треклятая тайная колония? Узнаю сопланетников, всегда ерундят.
- Я вижу. Понимаешь - я вижу место, ландшафт, особенности. Но не координаты, конечно.
- А найдешь на карте?
- Запросто. Там развилка реки и плато с выходами синих горных пород.
- У меня есть фотокарта, я даже разбил координатную сетку. Примерно, конечно.
Тимофей стал открывать ящик за ящиком, разыскивая карту (у него всегда беспорядок). Говорил в то же время:
- На собак надену суперы.
«…А сейчас ты мне расскажешь о Штарке и Гленне. Они с твоей земли».
- Занятно, - говорил Тим, роясь в ящике. - Мелькнуло имя - Штарк… Звать Отто?
- Плюс Иванович… Сутулый, быстрый, подбородок и нос образуют профиль щипцов.
- Вспомнил! Встречал - эгоцентричная штучка. Но зачем ему делать зло?
…Властолюбие? - рассуждал Тимофей. - Пожалуй, есть. А еще стремление всегда настоять на своем. Вот его фразочка: «Тысячу раз скажу, а продолблю в голове дырочку». Мозг какой-то безводный - формулы, принципы, системы. И вдруг короткое замыкание и загадка поведения. Он выступал со статьями о колонизации планет. Гленн… Это сторонник биологической колонизации… Вот карта, чертовка! Хирург-селекционер, будущая знаменитость, мой враг и, наверное, гений.
Тимофей достал папку, развязал шнурки и бросил карту на стол, поверх посуды.
- Да, мы с Гленном враги. Я наблюдатель, я хочу на каждой планете все сохранить неприкосновенным, он же тянется все переделать. Самоуверенный тип, не люблю.
Карта была тимовская, неряшливая, самодельная. Но съемка вполне прилична.
Мы нашли реку и синее плато.
- Километров тысчонок пятнадцать-двадцать, - говорил мне Тимофей, меряя пальцами. - Вылетаем в девять? Тогда спешим, туман поднимается.
Когда все решилось, я почувствовал новый голод.
Я стал брать и доедать все со стола: бутерброды, паштет, куски сахара.
Тимофей озабоченно глядел на меня:
- У тебя сильно повысился обмен, хорошо бы тебя проверить калориметрически, - бормотал он. - И надо с собой взять всего побольше. Найдем еду у колонистов?
- Конечно. Но Штарк, знаешь ли, что-то мудрит с автоматами.
- Ври больше! - выкрикнул Тим. - Будто видишь.
Я - видел.
Жуя, я видел плоскогорье. Вдруг дым, обрывки пламени - я отшатнулся. Из дымного (видимого только мной) что-то косо взлетело, пронеслось по небу, исчезло. А вот смеющийся Штарк. Он какой-то острый. Пронзительны его нос и длинный подбородок. Он смугл, этот Отто Иванович. Губы тонкие, вобранные внутрь их краешки. И все - нос, подбородок и глаза - имеет въедливую, шильную остроту. Вот махнул рукой и задумался, заложив ладони под мышку. А то - широкое - бешено несется к нам, обжигая макушки деревьев. Я понял - Штарк ударил первый. Догадался - та птица на узких крыльях, что летала над нами неделю назад, был его робот.