Прячьтесь! Будет ограбление!

Глава 5

Взглянув на дорогие наручные часы, лектор положил на стол бумажку с текстом и сказал:

– На сегодня всё, свободны.

Двенадцать слушателей курса, сидевшие за партам, мгновенно оживились и начали складывать свои тетради и ручки в сумки или пакеты. Те, кто собрался заранее, мгновенно вскочили и направились к выходу из аудитории.

– Так, Сергей, Леша, а вы задержитесь, – велел лектор.

Подойдя к лекторскому столу вместе с броско одетым юношей, Глебов вопросительно уставился на лектора. А тот, вынув из портфеля два DVD-диска с кейсах, протянул один Леше, а второй – Сергею.

– Леша, молодец. Так держать. Отличная работа. Без слов, но такая выразительная. Я буду рекомендовать ее для фестиваля студенческих фильмов. Считай, главный приз – твой. А теперь – свободен.

Глебов взглянул на кейс своего диска и увидел на вложенной внутрь бумажке надпись «мерзость».

Высокомерно взглянув на одногруппника, Леша удалился из аудитории.

– Отвратительно, Сергей, – сказал лектор. – Никуда не годится. Переделать. И мой тебе совет: хватит уже заниматься самодеятельностью. Снимай так, как я тебя учил, и то, что я тебе говорю. Ясно?

– Ясно, – откликнулся Глебов.

– Я, конечно, понимаю твое желание делать эффектные, зрелищные фильмы, но кино это не – хи-ха, ха-ха, стрельба и драки. Кино – это серьезное искусство. Думай, что о твоих фильмах скажут критики.

– А зрители?

– Что зрители? – не понял лектор.

– Кто о них подумает? Я хочу думать о зрителях, а не о том, что скажут критики. Я хочу делать фильмы для людей, а не для кучки снобов.

Лектор тяжело вздохнул.

– Ты безнадежен. С такой независимой позицией тебе никогда не добиться успеха...

Урок закончился несколько раньше обычного, поэтому Шутов всё еще сидел в своей аудитории и нужно было его подождать. Впрочем, ждать Глебову пришлось недолго.

Внезапно в аудитории послышались крики, дверь распахнулась и в коридор выскочил рыжий. Следом в него прилетела папка-файл, набитая листами, которую он ловко поймал.

– Забирай свою писанину и больше здесь не показывайся! – донесся из аудитории истеричный женский голос. – Мне надоело читать про трупы и расчлененку!

– Взаимно! – огрызнулся Шутов. – Я тоже больше не хочу писать галимые драмы. Арт-хаус – отстой!

– Мерзавец, хам, грубиян! Ты никогда не получишь у меня зачет!

– А вы-вы-вы... – Переволновавшись, он был вынужден достать из кармана ингалятор и сделать вдох, после чего смог закончить: – Высоколобая дура! Вот!

Шутов со стуком захлопнул дверь в аудиторию.

– Опять издеваешься над старушкой? – усмехнулся Глебов.

– Да пошла бы эта старая дура. Мне из-за нее нельзя вставить в сценарий ни одной шутки. Коза тупая.

– Ладно, остынь. Пошли за Гошей.

О том, что Гоша снова отметился, друзья услышали еще издалека.

– Да что с тобой, Георгий?! – орал на весь коридор из-за закрытой двери аудитории преподаватель. – Выйди наконец из образа статуи и покажи мне отчаяние! Я хочу видеть на твоем лице отчаяние! Понимаешь, отчаяние?! Да убери ты эту идиотскую улыбку!

– Не кричите на меня, – взмолился Покровский.

– Да как не кричать на тебя?! Ты – тупая деревенщина! Ты вообще слушал, что я тебе говорил?!

Глебов поправил лямку рюкзака.

– Гоша опять жжет.

– Ага, – согласился Антон. – Хотя препод сам виноват. Гоша может играть, если не кричать на него. Хоть и плохо. Этого жлоба просто нельзя запугивать. – Он толкнул друга вбок. – Ты как? Еще не передумал?

– Отстань, да? – взмолился Глебов.

Дверь соседней аудитории открылась, и в коридор повалила толпа студентов, мгновенно наполнив его гулом голосов.

Среди студентов мелькнула знакомое лицо.

– Привет, Ань, – обратился Глебов к симпатичной невысокой блондинке с короткой стрижкой, одетой в черную юбку до колен и белоснежную блузку. Девушку звали Аня Амирова, и она была хорошим другом неразлучной троицы. Настолько хорошим, что не раз захаживал к ним в гости и даже знала, где лежит запасной ключ от их квартиры. Несмотря на огромную разницу в социальном положении, общаться с ней было легко и приятно, однако в последнее время она начала отдаляться. Да и Глебов около полугода в ее присутствии начал чувствовать себя неуютно и как-то скованно. И дискомфорт в общении с ней усилился, после того, как Сергей попробовал пригласить ее на свидание, а она отказалась.

– Привет, Сереж, – улыбнувшись, откликнулась девушка, прижимая к груди папку.

Покопавшись в своем рюкзаке, Глебов вынул несколько скрепленных скрепками листов A4. Листы были исписаны машинописным текстом, большая часть которого была перечеркнута ручкой и поверх которого от руки были проставлены замечания.

– Вот, я разобрал сценарий.

Амирова взяла листы.

– Ой, спасибо, Сереж.

Помявшись, Глебов нерешительно выдавил из себя:

– Ммм... это... слушай, а чем ты занимаешься сегодня вечером?

– А что такое? – игриво спросила девушка. – Хочешь пригласить меня на свидание?

– Ну... типа того.

Улыбка моментально исчезла с лица девушки.

– Типа того? Нет, не пойду. Сначала сдержи обещание и дай мне главную роль в своём фильме.

– Обязательно. Но сначала давай...

Амирова приложила к губам парня указательный палец.

– Мне некогда, Сереж. Поговорим потом.

Не прощаясь, она торопливо зашагала по коридору.

– Отказ номер семнадцать! – с восторгом воскликнул Шутов. – Или восемнадцать?

– Двадцать.

– Чувак, тебе нужно быть с ней решительней, – заявил Шутов. – Не мямли. Веди себя как мачо. Вот смотри. – Он преградил путь шагающей мимо девушке и слащавым голосом спросил: – Привет, красавица, пригласишь меня к себе на чашечку кофе?

Засмущавшись, девушка сказала:

– Ну, это можно обсудить...

С победоносным выражением лица рыжий уставился на друга.

– Вот видишь, как всё просто. – Вспомнив про девушку, Шутов уточнил: – Так что насчет кофе?

Оттолкнув парня, девушка пошла дальше, пренебрежительно кинув:

– Свой кофе пей, козлина!

Проводив ее взглядом, Шутов буркнул:

– Вот стерва.

– Ага, прикольно она тебя отшила.

– Тебя тоже только что отшили. В двадцатый раз. У тебя даже до свидания дело не дошло, а я почти перешел в фазу постели. Так что я круче.

Добравшись вместе с друзьями до своей «девяткий», Глебов принялся копаться в карманах в поисках ключей, когда к припаркованной метрах в тридцати позади AUDI-TT подошла Аня. С водительского сиденья моментально вылез Леша, который обежал машину, открыл перед девушкой дверь и, галантно подав ей руку, помог ей забраться в салон. Захлопнув дверь, он обежал машину, запрыгнул внутрь, и Ауди тронулось.

Когда иномарка проезжала мимо, из окна на Глкбова взглянуло полное самодовольства лицо Леши. Одними губами он произнес «неудачник».

Буквально вырвав из кармана ключи, Глебов со злостью пнул колесо своей машины.

– Лучше забудь о ней, – посоветовал Покровский. – Она не встречается с обычными парнями. А ты явно не ее уровня.

– Я не рассчитываю на серьезные отношения, – проворчал Глебов. – Мы просто хорошие друзья.

– Да ладно, – принялся поддразнивать его Шутов. – А с чего ты тогда пристаешь к ней? Или у тебя материальный интерес? Ну да, я бы тоже хотел погулять с девчонкой, у которой папа – богатенький бизнесмен и у которой уже есть своя квартира.

– Заткнись, – раздраженно кинул ему Глебов.

Оценивающе оглядев друга, Шутов прекратил дурачиться и серьезным тоном произнес:

– Слушай, Серега, забил бы та нее. Разве непонятно, что тебе ничего не светит? Она прикольная девчонка, никто не спорит, но ты давно попал во френдзону. К тому же она тупо тебя использует. Сколько уже раз ты разбирал и переписывал для нее сценарии? Раз двадцать?

– Примерно, – пожал плечами Глебов.

– Мог бы уже понять, что ты для нее не больше, чем грамотный консультант, который помогает ей с карьерой. Лучше бы ты столько же внимания уделял нашему фильму...

От нетерпения Покровский начал переминаться с ногу на ногу.

– Сколько можно стоять? Парни, мне надо на работу.

– О, тебя пригласили сниматься в порнушке, – притворно удивился Шутов.

– Ха-ха-ха, как смешно, – попытался съязвить Гоша. – Меня всегда поражало твое чувство юмора.

– Завидуешь?

– Тебе-то? С чего я должен тебе завидовать? У меня, по крайней мере, есть работа по профессии и будущее в кино. И это, я уже немного знаменит.

Стоя перед дверью фотостудии, которая располагалась в квартире жилого дома, Покровский жал кнопку звонка. Щелкнул замок, дверь открылась, и на пороге возник низенький, пухлый мужчина среднего возраста и кавказской национальности. Он был одет в рубашку с закатанными рукавами и расстегнутыми верхними пуговицами. Из выреза торчала густая растительность – шерсть, как сказал бы Шутов. Поверх рубашки на мужчине был кожаный жилет, а его пальцы украшали золотые кольца.

– Привет, Георгий, проходи, – медовым голоском поприветствовал свою новенькую модель мужчина.

– Здравствуйте, Давид.

Стены прихожей украшали художественные фотографии мужчин – преимущественно полуголых.

Скинув плащ и туфли, Гоша прошел в фотостудию, где рядом со стоящей на штативе фотокамерой уже крутился Давид.

Отпозировав в приготовленной для него одежде, Покровский решил было, что работа на сегодня закончена, как Давид указал на валяющуюся на стуле черную тряпку.

– Стоп, Георгий, теперь я сниму тебя в этом.

Взяв предмет гардероба, Покровский развернул его. Тряпка больше всего напоминала трусы, но очень уж странные.

– Эм, Давид, а что это?

– Стринги.

– И что мне с ними делать?

– Одеть на себя.

– Куда?

Давид уставился на Гошу.

– На голову. Ты чего? Никогда не видел стрингов?

– Видел, но не такие... откровенные. И стринги... их же носят женщины.

– Не только. Они бывают мужскими.

– Да ладно? – недоверчиво улыбнулся Гоша. Однако Давид был серьезен, и улыбка медленно сползла с Гошиного лица. – Вы хотите, чтобы я позировал в этом?

– Ты же профессионал, Георгий. Ты должен исполнять все пожелания заказчика.

– А я думал, что снимаюсь для журнала моды.

Давид кивнул.

– Правильно, ты снимаешься для журнала моды.

– Но я не буду выглядеть модным в таких трусах!

– Ты будешь спорить со мной о моде?

– Нет... но...

Сдавшись, Гоша подчинился и переоделся в стринги, молясь, чтобы никто и никогда не увидел бы его фото в этом наряде. А в довершение позора Давид заставил взять в зубы красную розу.

Когда Гоша, проклиная судьбу фотомодели, закончил съемку и убежал из студии, Давид сел за компьютер и открыл сделанные фотографии. Выделив фотки Гоши в одежде, он без колебаний отправил их в корзину. После открыл фотки Гоши в стрингах и довольно улыбнулся. Выбрав одну из них, он скопировал ее в макет обложки журнала, и к фотке прибавились надписи заголовков статей. Одна из надписей повисла над головой Гоши, держащего в зубах розу. Она являлась названием журнала и гласила «Горячие мальчишки»...

Откинувшись на спинку стула, Давид закинул руки за затылок и сцепил пальцы. Он был доволен собой и улыбался. Психологический прием «нога в двери», так популярный у прожженных торгашей и разводил, сработал как надо. Стоит убедить человека согласится совершить какое-либо одно действие или покупку, как тут же становится гораздо легче получить его согласие на другое. Впуская торгового агента к себе в дом или офис, люди, сами того не замечая, попадают в его ловушку, после чего продавец обычно уходит с деньгами в кармане, а клиент остается с абсолютно ненужной ему покупкой.

Так же получилось и с новенькой моделью. Мальчик из провинции, идеально подходящий на роль идола, вряд ли когда-нибудь согласился бы позировать в чересчур откровенных нарядах, но втянув его в фотосессию для якобы журнала мод, удалось без лишних слов и уговоров заполучить действительно необходимые для издания фотки. Ну, а дальше все станет еще проще, знал по своему опыту Давид, и это невинное дитя постепенно войдет в мир порока и разврата и обязательно покорит его. Главное, чтобы он не догадался слишком рано, в каком именно журнале будут опубликованы его фотки...

Достав из кармана сотовый, Давид набрал номер фотографии и заказал на завтра столь огромный тираж, что девушка-менеджер, наплевав на деловую этику, взвизгнула от радости.