Психологическая война

В 1945 г. закончилась вторая мировая война. Она показала, что империализм не может разрешить военным путем основное противоречие эпохи — противоречие между социализмом и капитализмом. И тогда бывшие союзники СССР по антигитлеровской коалиции решили начать войну с социализмом в духовной сфере, в сфере воздействия на сознание. Этому направлению противоборства идеологи империализма придают немаловажное значение.

Так, уже в марте 1946 г. лидер английских тори У. Черчилль в выступлении в Фултоне (США) дал сильный импульс новому этапу психологической войны империализма против социализма — «холодной войне». В своей речи он истерически предупреждал «свободный мир», что «угроза с Востока» несет смертельную опасность для цивилизации и человечество может быть отброшено к «темным векам». Только «англосаксонские нации, — утверждал он, — способны спасти христианскую цивилизацию от красной тирании».

Черчиллем был лишь подан сигнал. Кампания ожесточенной психологической войны готовилась против социализма всем миром капитала, решившего еще раз попытаться «отбросить коммунизм». Профессор Эдинбургского университета В. Ротуэлл в своей книге «Великобритания и холодная война, 1941–1947»[51] пишет, что корни «холодной войны» лежат в стремлении столкнуть Германию и СССР, в намерении ослабить обе страны в такой степени, чтобы англо-американцам можно было решать их судьбы. «Холодная война» в конечном счете — это попытка достичь в отношении Советского Союза того, чего не удалось добиться войной «горячей», пишет английский профессор, которого нельзя заподозрить в симпатиях к СССР.

Идеологическая война против социализма все больше определялась конкретными государственными формами и установками. Уже в 1946–1950 гг. ряд антикоммунистических организаций в США сформулировал конкретные политические и методологические установки для ведения психологической войны. В директивной программе профашистского «Американского легиона» в 1947 г. утверждалось, что «необходимость психологической войны против мирового коммунизма диктуется национальными интересами США и всего свободного мира». В июле 1950 г. Пентагон разработал документ, одобренный президентом, — «План национальной психологической войны». Таким образом, все подрывные акции духовного порядка против сил мира, социализма и прогресса рассматривались и рассматриваются как составные элементы государственной политики империалистических стран.

В наши дни психологическая война, агрессия против разума и чувств, которую ведут профессионалы из-за океана и их союзники по НАТО, приняла поистине глобальный характер. В статье «Великая пропагандистская война», опубликованной в январе 1982 г. в журнале «Юнайтед Стейтс Ньюс энд уорлд рипорт», говорится, что «свободный мир тратит сегодня миллиарды долларов с тем, чтобы каждый квадратный метр планеты простреливался его идеями».

Психологическая война — война необъявленная, но империалистические круги ведут ее с присущими им классовой яростью и злобой. Главное оружие буржуазия в этой войне — социальная ложь, которой противостоит истина нового мира.

Сущность психологической войны, ее цели и функции

Психологическая война является детищем империалистической буржуазии. В связи с этим актуальны слова классиков марксизма, что «мысли господствующего класса являются в каждую эпоху господствующими мыслями»[52]. Без использования этих мыслей для сохранения существующего социального статус-кво буржуазия обойтись не может. Поэтому психологическая война империализма как. уродливое явление в духовной жизни представляет собой специфический способ, средство буржуазии для разложения общественного сознания своих противников в соответствии со своими идеологическими установками.

Понятие «психологическая война» в буржуазной социологии и военной науке используется в широком и узком смысле. В широком — психологическая война отождествляется с борьбой в духовной области вообще. Так, один из буржуазных специалистов пропаганды американский профессор М. Чукас утверждает, что «психологическая война предполагает меры пропагандистского воздействия на сознание человека в идеологической и эмоциональной областях»[53]. Подобное высказывание не единично и в значительной мере характеризует понимание содержания и сущности психологической войны буржуазией. Известные буржуазные теоретики психологической войны У. Догерти, М. Яновиц, П. Лайнбарджер, Л. Гоу и другие нередко оценивают ее как универсальный способ воздействия в целом на все сферы и элементы общественного сознания. Однако, как правило, понятие «психологическая война» в широком смысле слова используется лишь в контексте военных теорий, военно-стратегических концепций. Тем самым подчеркивается ее особое значение среди материальных и духовных факторов ведения современной войны.

Более распространенным является толкование этого понятия в узком смысле — преимущественное воздействие на область общественной психологии. Это связано прежде всего с расширительным пониманием в буржуазной социологии общественно-психологической сферы, а также с тенденцией значительной психологизации духовных процессов, протекающих в различных социальных общностях и группах. Американские авторы книги «Хрестоматия психологической войны» пишут, что «психологический комплекс человека — самый уязвимый и именно сюда должны направляться наши усилия по политическому, идеологическому, нравственному проникновению»[54].

В имеющихся в вооруженных силах США наставлениях по психологической обработке личного состава своих войск и войск противника настойчиво проводится мысль о том, что с помощью психологических средств можно наиболее успешно осуществлять идеологическое, политическое влияние на сознание людей. Подобный подход авторов американских наставлений неоригинален. Еще в «Основных положениях военной пропаганды», изданных гитлеровским генеральным штабом в 1943 г., утверждалось, что у «человека наиболее уязвимое место — его психология, чувственная сторона. Поэтому больший успех можно ожидать, адресуясь к психологическим чувствам, а не вообще к сознанию[55]». В этих документах просматривается один из основных пороков различных школ современной буржуазной социальной психологии (необихевиоризм, неофрейдизм, социометрия и т. д.) — абсолютизация психологического в ущерб социальному.

Буржуазные пропагандисты сконцентрировали особые усилия на общественной психологии, потому что эта сфера сознания традиционно исследовалась в капиталистических странах более фундаментально. Монополистическая буржуазия с большим пристрастием контролирует научные исследования в области обществознания, опасаясь, что истинное познание действительности будет опасным для нее. Еще Поль Лафарг писал, что буржуазия запрещает своим экономистам, философам, моралистам, историкам, социологам и политикам беспристрастное изучение социального мира, так как это противоречит ее классовым интересам[56]. Направляя усилия ученых в области психологических изысканий, буржуазия максимально использовала их в своих целях. Капиталисты еще в XIX веке прибегали к рекомендациям буржуазных ученых в вопросах духовного закабаления, обработки и дезинформации трудящихся. Для этого они использовали приемы воздействия, взятые из арсенала психологических средств: внушение, заражение, создание соответствующего общественного мнения и другие. Все это позволяло буржуазии оказывать доминирующее влияние на область обыденного сознания.

Обыденное сознание является как бы первичным, формируется в значительной мере стихийно, под влиянием среды, условий, обстоятельств. Социальные и национальные чувства, влечения, настроения, привычки, представления, традиции, общественное мнение, иллюзии, пережитки непосредственно, в эмоционально-чувственной форме отражают окружающую действительность и внешние воздействия. В общественной психологии В. И. Ленин выделял «психологию различных классов», психологию «каждого слоя, профессии», «национальную психологию»[57]. С их помощью определенные социальные, профессиональные, национальные общности людей выражают свое отношение к действительности, познают ее на уровне обыденного сознания. И именно эта психологическая сфера берется буржуазными пропагандистами-профессионалами в качестве одного из главных объектов своего классового духовного воздействия. На это есть причины.

Буржуазная идеология, выражающая коренные классовые интересы монополистической буржуазии, несмотря на соответствующий камуфляж, не может быть привлекательной для трудящихся масс. Профессор Калифорнийского университета Г. Шиллер в книге «Манипулирование сознанием» откровенно пишет, что «свободный мир» не обладает привлекательной, единой идеологией, поэтому для него предпочтительнее обратить особое внимание на психологический мир человека, его чувства и эмоции. Лишь при помощи психологического феномена, утверждает буржуазный теоретик, Запад может пытаться управлять сознанием многих наций и народов. Подобных высказываний, в том числе и высокопоставленных политических деятелей, можно было бы привести немало. Все они свидетельствуют о том, что свои идеи современная буржуазия стремится распространять не только по каналам теоретического сознания, но и все чаще и настойчивее через сферу общественной психологии.

Буржуазная идеология не может без искажения, деформации истины, фактов, явлений реальности соперничать, противоборствовать с коммунистической идеологией. Наше идеологическое превосходство слишком очевидно. Поэтому пропагандистский аппарат империализма считает, что у него больше шансов на успех, если действовать преимущественно через психологические каналы — своеобразное «предмостье» идеологических взглядов. Но эти воздействия носят ярко выраженный идеологический характер и в конечном счете имеют целью «размыть» коммунистическое мировоззрение у людей социалистического общества, подменить коммунистическую убежденность формой антисоциалистических предубеждений.

Психологизация духовных воздействий не означает их «деидеологизации», а, наоборот, выражает стремление внедрить идеологические стереотипы в сознание людей с помощью различных психологических образований, инстинктов, иллюзорных представлений. Известный психологический акцент в духовном классовом противоборстве не означает недооценки буржуазией роли собственно идеологических акций подрывного характера. Она их осуществляет в тесном взаимодействии с комплексом мер психологической войны.

Таким образом, так называемая психологическая война есть не что иное, как система подрывных идеологических воздействий империализма, направленных на сознание людей преимущественно через сферу общественной психологии. Эта сложная система действий (психологические диверсии, слухи, подлоги, дезинформация, угрозы, демонстрация военной силы и т. д.) имеет целью ослабить духовную и материальную мощь противника. Психологическая война империализма, обладая относительной самостоятельностью, вместе с тем предстает частью, важной стороной идеологической борьбы, которая является одной из основных форм борьбы классовой. Если в идеологической борьбе используется главным образом метод убеждения, то в психологической войне преимущественно методы внушения и заражения.

Психологическая война ведется империализмом как в мирное, так и в военное время. В мирное время ее диапазон более широк. Она охватывает политические, нравственные, правовые, эстетические формы сознания, а также сферу культуры. Психологическая война направлена на различные общности и коллективы: производственные, научные, художественные, творческие, военные. В мирное время психологическая война выступает одним из конкретных средств воздействия на морально-политический потенциал противостоящей социальной системы. В современных условиях в результате быстрого прогресса в области средств массовой информации возможности обоюдного духовного воздействия существенно увеличились. Возросшее количество непосредственных человеческих контактов, увеличение технического, научного, культурного обмена между государствами двух систем объективно создают больше условий для прямого столкновения мировоззрений, социально-политических взглядов. Соответствующие буржуазные идеологические органы стремятся максимально использовать это обстоятельство для усиления своих идеологических и психологических диверсий.

В ходе психологической войны в мирное время идеологические органы империализма преследуют вполне определенные цели. Во-первых, внесением в общественное и индивидуальное сознание социалистического общества враждебных идей, взглядов, представлений они пытаются расшатать морально-политическое единство советского народа, ослабить интернациональное единство братских стран социализма. В одном из инструктивных документов Управления по международным связям США (теперь ЮСИА), принятом в 1981 г., прямо говорится, что «свободная информация, которую мы (США. — Д. В.) должны направлять в страны коммунистического блока, призвана максимально ослаблять влияние марксистской идеологии со всеми вытекающими из этого последствиями». Поэтому неудивительно, что содержание радиопередач, печатной продукции, направляемой на социалистические страны, иные подрывные акции подчинены главному — ослабить социализм духовно, идеологически. Хотя тщетность этой цели очевидна, нельзя недооценивать опасности всех тех мер, которые применяют против реального социализма подрывные пропагандистские центры империализма.

Во-вторых, с помощью акций психологической войны буржуазные идеологи пытаются политически дезориентировать людей стран социализма. Для этого создан огромный комплекс политической дезинформации, нацеленный на внесение в социалистическое общественное сознание ложных идей, чуждых взглядов, иллюзий, мифов, искаженных представлений. Только в главных капиталистических странах «работают» на социалистический мир десятки крупных радиостанций общим объемом вещания многие сотни часов в сутки. Установки, которыми руководствуется вся эта машина психологической войны, весьма откровенно изложил М. Чукас. «С помощью радиопропаганды, — поучает он, — следует осведомленного человека превратить в неосведомленного, информированного — в дезинформированного, убежденного — в сомневающегося. Надо лишить людей приверженности коммунистическим целям. В этом все дело»[58].

В-третьих, операции психологической войны, проводимые буржуазными пропагандистскими органами, преследуют цель не только ослабить роль коммунистических идеалов, убеждений, образа жизни, морали, но и заменить их западными «ценностями»: индивидуализмом, эгоизмом, национализмом, частнособственническими наклонностями, политической индифферентностью, скепсисом и нигилизмом. Для этого широко используются мифы о «свободе личности», «правах человека», «подлинной демократии» в буржуазной интерпретации. Разумеется, при этом духовные диверсанты стараются умолчать о том, что именно капитализм породил фашизм, культивирует расизм и национализм, неизлечимо болен преступностью, безработицей, несет людям угрозу опустошительных войн. Фарисеи психологической войны, стремясь демонстрировать лишь потребительскую витрину «свободного мира», всячески избегают говорить о глубинных причинах социальных катаклизмов, вооруженных конфликтов, гонки вооружений и других кризисных явлений капиталистического мира.

В-четвертых, с помощью штампов, используемых в психологической войне, правящие империалистические круги пытаются запугать свои народы «агрессивностью планов» Советского Союза. Если вдуматься в существо многочисленных пропагандистских кампаний, проводимых ныне организаторами психологической войны против социализма, то нетрудно увидеть, что поддержание в общественном сознании капиталистических стран представления о демонической опасности со стороны СССР выступает стержневым пунктом теоретиков милитаризма. Это является основным рычагом воздействия милитаристских сил на внешнюю политику стран империализма. Ведется продуманная игра на чувствах мелкой и средней буржуазии, которая в силу своего классового характера не может признать справедливым тезис о равной безопасности государств двух систем. Поэтому идеологи НАТО делают вывод, что Запад должен иметь перед Советским Союзом и его союзниками постоянное превосходство. Эта концепция, основывающаяся на политике с «позиции силы», удивительно живуча на Западе. Чтобы она продолжала играть свою социальную роль в интересах милитаристских кругов, буржуазия постоянно нуждается в антисоветизме — политическом и идеологическом оружии самых реакционных сил современности.

Эти цели психологической войны, в зависимости от конкретных политических событий, уточняются, дополняются, конкретизируются. Так, например, используя польские события, которые являются внутренним делом польского народа и польского государства, США и их союзники по НАТО перестроили в значительной мере всю свою внешнеполитическую пропаганду, психологические операции таким образом, чтобы попытаться скомпрометировать в целом идеи и практику социализма. Подобные действия свидетельствуют, что подрывные акции в духовной сфере против отдельных социалистических стран ведутся на фоне общего широкого наступления против сил прогресса, мира и социализма в целом.

В военное время психологическая война концентрируется на главном направлении — парализовать волю к борьбе личного состава и населения противоборствующей стороны. Все средства и методы психологической войны в военное время намечается использовать таким образом, чтобы попытаться нарушить боевое интернациональное товарищество воинов социалистических армий, вызвать у них чувство обреченности, замешательства и страха. Дезинформация, устрашение, панические слухи и другие методы психологической войны империализма преследуют конечную цель — духовно принудить личный состав противника прекратить сопротивление и капитулировать.

Война во Вьетнаме, в частности, показала, что империализм для достижения своих политических целей большое место отводит психологическим, идеологическим средствам. Так, существовавшее специальное «Бюро психологических действий» армии США во Вьетнаме рекомендовало главные духовные усилия интервентов нацеливать на подрыв общественно-психологической стороны сознания вьетнамских патриотов. Основные методологические рекомендации названного бюро сводились к следующему: «Чтобы лишить противника воли к сопротивлению, необходимо использовать а) эффект морально-психологического устрашения угрозой полного уничтожения и б) эффект замены существующих духовных ценностей другими». Современный империализм подобные рекомендации по ведению психологической войны рассматривает как один из способов духовной подготовки к возможной мировой войне. Американский военный социолог Д. Галюла теоретически «обосновывает» важность использования опыта локальных войн для проверки «готовности вести неограниченную психологическую войну в условиях ядерной мировой войны». Анализ буржуазных документов, литературы, посвященных психологической войне империализма, а также реальных, фактических подрывных действий буржуазной пропаганды позволяет определить основные функции, которые на нее возложены.

Одной из основных функций является функция политической дезориентации, дезинформации общественного и индивидуального сознания. С ее помощью соответствующие буржуазные пропагандистские центры хотели бы лишить народы социалистических стран четких классовых, политических ориентиров и установок. Деформация истины, внесение в сознание людей полуправды, создание ложных стереотипов мышления, «замена» убеждений и позиций — вот составные элементы рассматриваемой функции психологической войны. Французский специалист по теории психологической войны Пьер Нор в своей книге «Дезинформация — абсолютное оружие подрывной войны» квалифицирует ее как «оружие интеллектуального действия, агрессию против человеческого разума»[59]. Средствами этой духовной агрессии можно, по мысли теоретиков в практиков психологической войны, так дезинформировать и дезориентировать людей, что они будут не в состоянии осуществлять свои гражданские обязанности в полном объеме. В конечном счете, считает упоминавшийся выше американский специалист М. Чукас, с помощью дезинформации и дезориентации человека «можно сделать беспомощным, как грудного ребенка: он будет не в состоянии применить свои силы». Именно этого хотели бы добиться вдохновители психологической войны.

Другая функция психологической войны, которая наиболее полно проявляется непосредственно в ходе вооруженной борьбы, — подрыв морально-политического фактора населения и армии противника, духовное подавление воли к сопротивлению. На этом сконцентрированы усилия всех органов подрывных действий империалистической пропаганды для достижения одной цели — парализовать сознание людей, ослабить волю к борьбе, вызвать отчаяние, страх, неуверенность. Функция дезориентации получает здесь свое крайнее проявление. П. Нор пишет по этому поводу: «В условиях прямого противоборства надо изменить у противника представления о реальных материальных и моральных факторах и ориентировать его политику и действия в желательном для себя направлении, чтобы сделать его сначала слепым, а затем — парализованным».

Эта функция психологической войны империализма имеет откровенно военный акцент. Для ее реализации США, НАТО подготовили и развернули специальные формирования психологической войны, укомплектованные соответствующим личным составом, который получил современные технические средства. Уже в мирное время отдается особое предпочтение названной функции. Начиная с 1980 г. резко возросло количество часов вещания «Свободной Европы» и «Свободы», адресованного непосредственно военнослужащим социалистических армий. Директор ЮСИА Чарльз Уик в своих инструктивных выступлениях подчеркивает, что его аппарат работает в направлении «ослабления приверженности граждан несвободного мира идеалам марксизма и социализма», что, мол, имеет и большое военно-стратегическое значение.

Наконец, психологическая война империализма выполняет еще одну функцию — насадить в сознании населения социалистических стран штампы и мифы буржуазной пропаганды духовные «ценности» «свободного мира»: индивидуализм, социальный эгоизм, клерикальные взгляды, потребительские установки, моральный нигилизм, политический цинизм. С помощью этой функции организаторы психологической войны стремятся внести в социалистическое общественное и индивидуальное сознание такие идеи и «ценности», которые могли бы деформировать мировоззренческие устои советских людей и изменить их жизненную позицию. Это стратегическое направление психологической войны является, по существу, неприкрытой духовной интервенцией против общественного сознания социалистических стран. Агрессивный характер этих действий маскируется утверждениями о «свободном обмене идеями и информацией».

В реализации этой функции на практике виден процесс все большей идеологизации внешней политики империалистических государств. Если в прошлом США, например, многие идеологические и психологические акции осуществляли преимущественно через так называемые «общественные», негосударственные организации и центры, то теперь эти акции все чаще проводятся в жизнь на уровне государственной политики США.

В названных функциях психологической войны прослеживается как бы нижний уровень духовного воздействия буржуазии на социалистический мир, прогрессивные режимы, национально-освободительные движения. Существование системы подрывных действий империализма есть не что иное, как одно из выражений его кризиса, органической духовной слабости. Известные слова В. И. Ленина, что, «когда идейное влияние буржуазии на рабочих падает, подрывается, слабеет, буржуазия везде и всегда прибегала и будет прибегать к самой отчаянной лжи и клевете»[60], написанные им еще в 1914 г., полностью сохранили свою актуальность и в наши дни. Социальная система, возводящая подрывные действия в ранг государственной политики, не имеет исторического будущего. Когда государство, общество берет в качестве основного идейного, духовного оружия ложь, дезинформацию, нетрудно видеть, сколь ущербны, исторически отсталы его идеалы, ценности, идеи. Сама по себе психологическая война как инструмент духовной агрессии империализма выражает ограниченность, историческую реакционность строя, паразитирующего на социальной лжи.

Психологическая война как система подрывных акций преимущественно в сфере общественной психологии опирается на определенные основы социально-политического и гносеологического характера.

Классовые основы психологической войны

Современная эпоха, основное содержание которой составляет переход от капитализма к социализму, характеризуется дальнейшим усилением классового противоборства между трудом и капиталом, между силами социализма и капитализма. Углубление общего кризиса капитализма сопровождается увеличением размаха и остроты классовых битв пролетариата за свое социальное освобождение. В революционный процесс включаются новые поколения и социальные слои, новые партии и организации. В этом находит свое подтверждение гениальный вывод классиков марксизма о том, что история всех антагонистических обществ была и остается непримиримой борьбой классов. «С самого начала цивилизации, — писал К. Маркс, — производство начинает базироваться на антагонизме рангов, сословий, классов, наконец, на антагонизме труда накопленного и труда непосредственного»[61]. Вся диалектика современной общественной жизни доказывает актуальность марксистско-ленинской теории классовой борьбы.

Если бросить ретроспективный взгляд в глубь истории, то нетрудно убедиться, что на всех этапах развития антагонистических обществ классовая борьба выступала как могучая движущая сила. Чем это объясняется? Как известно, с того далекого времени, когда произошло деление, раскол общества на классы, между ними идет неутихающая ожесточенная борьба. Господствующие классы борются за сохранение своей власти, а трудящиеся — за социально-политическое освобождение. Трудящиеся массы, носители передового, прогрессивного, всегда выступали против отношений неравенства, социальной несправедливости, экономического и духовного гнета, которые являлись и являются неизбежными атрибутами эксплуататоров и по сей день. И по мере того как усиливался конфликт между производительными силами (развивающимися, как правило, всегда быстрее) и производственными отношениями, обострялась борьба классов.

Исторический опыт показывает, что наиболее полное разрешение этот конфликт находит лишь в социальной революции, ведущей к смене одной общественно-экономической формации другой. Революционная борьба эксплуатируемых классов ломает, отбрасывает старое, отжившее, уцененное историей и создает новые формы и структуры общественной жизни. Наибольшее влияние на весь ход мирового исторического развития оказала и продолжает оказывать Великая Октябрьская социалистическая революция — всемирно-историческое событие XX века.

В современных условиях, несмотря на попытки правящих буржуазных кругов сгладить, смягчить, затушевать классовые антагонизмы так называемого «свободного общества», им это сделать не удается. В Программе КПСС дана такая оценка этого положения: «Буржуазный строй родился с заманчивыми лозунгами — свобода, равенство и братство. Но эти лозунги буржуазия использовала лишь для того, чтобы оттеснить феодальную знать, прийти к власти. Вместо равенства образовалась новая глубочайшая пропасть социального и экономического неравенства. Не братство, а ожесточенная классовая борьба царит в буржуазном обществе»[62].

Монополистическая буржуазия, стремясь к получению прибылей и сверхприбылей, пытается максимально использовать для этих целей государственную машину, принудительный аппарат, идеологические средства. Она не останавливается ни перед чем в своих действиях, чтобы затормозить революционный процесс, классовые выступления трудящихся. И если только возникает реальная угроза господству монополистического капитала, империализм идет на все, отбрасывая всякую видимость демократии. Он готов попрать и суверенитет государств, и любую законность, не говоря уже о гуманности. Клевета, одурманивание общественности, экономическая блокада, саботаж, подкуп и угрозы, террор, организация убийств политических деятелей, погромы в фашистском стиле — таков арсенал современной контрреволюции.

Однако, несмотря на все ухищрения империалистов, размах и острота классовой борьбы трудящихся в странах капитала не ослабевают. Эта борьба ведется в различных формах, основные из них были определены еще классиками марксизма-ленинизма. По-прежнему ведется непрерывная борьба в экономической сфере. Исключительно острым продолжает оставаться политическое противоборство. Социально-экономическая и политическая борьба находит свое отражение в области духовной. Суть ее заключается в борьбе двух диаметрально противоположных мировоззрений: буржуазного и социалистического. Классовая борьба, ее успехи и поражения в значительной мере зависят от того, насколько эффективно, действенно вносится идеология научного социализма в сознание масс и преодолевается идейное влияние буржуазии. В современных условиях идеологическая форма классовой борьбы выдвигается на первый план. Это связано с рядом обстоятельств.

Буржуазия все более нуждается в идеологической «косметике», обосновании, оправдании своего антинародного, антикоммунистического курса, который чреват нарастанием военной угрозы, наступлением военно-промышленного комплекса на куцые буржуазно-демократические свободы и права человека в капиталистическом мире. Кроме того, выросли технические возможности буржуазии манипулировать общественным сознанием, вносить в него ложные пропагандистские штампы вроде мифа о «советской военной угрозе» «нарушении прав человека» в социалистических и развивающихся странах. С помощью такого манипулирования делается попытка канализировать социальное недовольство трудящихся в антикоммунистическом направлении, «оправдывающем» неизлечимые пороки капиталистического общества, безработицу, гнет, коррупцию, расизм, преступность.

В классовой борьбе наши идеологические противники максимально используют антикоммунизм, который является не только идеологией империализма, но и его главным идейно-политическим оружием. Это основная социально-классовая концепция буржуазии, выражающая ее ненависть ко всему коммунистическому, социалистическому, советскому.

Идеологическая доктрина антикоммунизма, если ее характеризовать с точки зрения систематизации и обобщения, выступает в теоретической (идеологической) и эмпирической (психологической) формах.

«Теоретический» антикоммунизм претендует на научность и паразитирует главным образом в сфере политического сознания, философии, социологии, истории, права. Теоретики антикоммунизма не устают «опровергать» марксизм-ленинизм, «доказывать» его «устарелость» и «современную несостоятельность», а также его «большую перспективность в национальных образцах». Именно «теоретический» антикоммунизм благословил многочисленные антимарксистские теории последних лет типа «конвергенции», «деидеологизации», «единого индустриального общества» и др. Это плоды, если так можно выразиться, «стратегического» антикоммунизма. В них выражаются долгосрочные цели империализма, стремящегося нанести максимальный ущерб реальному социализму.

Например, известно, что каждый новый президент США, занимая Овальный кабинет в Белом доме, пытается выразить суть своей политики некоей броской рекламной формулой, которая должна, по его мысли, кратко выразить сущность стратегической линии новой администрации. Например, Трумэн свою политику назвал «справедливым курсом», Кеннеди — «новыми рубежами», Джонсон — «путь к великому обществу», Никсон — «моя цель — закон и порядок», Картер — «новые горизонты». Нынешний президент США Рейган провозгласил курс «возрождения могучей Америки», по существу исходя из позиций гегемонизма.

Если отбросить пропагандистскую шелуху, обильно насыпанную на эти «курсы», «программы», «пути», то станет ясно, что во внешнеполитическом плане все они исходят из необходимости ведения ожесточенной антикоммунистической борьбы. Все декларации, заявления, доктрины, провозглашенные в главной капиталистической цитадели, пронизаны антикоммунистическим содержанием, которое затем с огромным рвением пытаются «развить», «обосновать», «детализировать» платные идеологи империализма в своих теориях и концепциях. По сути, «теоретический» антикоммунизм выражает глубинную классовую ненависть империализма к реальному социализму.

Существует и эмпирический, «вульгарный» антикоммунизм, продукция которого используется главным образом в психологической войне империализма. Для обыденного сознания буржуазные пропагандистские центры пытаются распространять различные домыслы о советской действительности, социалистических вооруженных силах; стремятся оживлять националистические предрассудки, частнособственнические наклонности; не прекращаются усилия представить различные стороны жизни социалистического общества в карикатурном свете.

«Вульгарный» антикоммунизм более активно реагирует на текущие события, и его акции носят как бы тактический характер. Сообщения, факты, новости, не претендующие на теоретическую глубину, призваны, по мысли профессионалов психологической войны, внести в общественное сознание, прежде всего на его обыденном уровне, идеи, установки, взгляды антикоммунизма. Внешняя популярность, доступность восприятия антикоммунистических стереотипов и штампов должны, по мысли сотрудников аппарата психологической войны, способствовать их внедрению в сознание людей. Если «теоретический» антикоммунизм адресуется ограниченному кругу людей (главным образом интеллигенции), то эмпирический предназначен для миллионов людей, это «массовый» антикоммунизм.

Эмпирический, «вульгарный» антикоммунизм, например, во всей полноте предстал в той идеологической борьбе, которую вели и ведут западные центры психологической войны против социалистической Польши. Западногерманское издательство «Роте блеттер» выпустило в 1982 г. сборник статей и документов, посвященных конкретным фактам вмешательства США в НАТО в дела суверенной страны. В сборнике, составленном активистами марксистского студенческого союза, приводятся многочисленные данные, которые свидетельствуют о том, что духовная агрессия против ПНР проявляется прежде всего в клевете обмане, запугивании, введении населения в заблуждение в подстрекательстве его к различным подрывным акциям Дело доходит до того, пишут авторы сборника, что оголтелый антикоммунист Йозеф Штраус публично выступает «выражениями своей солидарности с польскими рабочими стремящимися улучшить социализм». Злейший враг социализма и рабочих считает нужным и допустимым настолько деформировать истину, что даже надевает на себя тогу «защитника социализма». Подоплека подобных метаморфоз ясна: империалисты готовы пойти на любые шаги действия, которые отвечают их классовым интересам.

Наиболее злобная форма антикоммунизма выражена антисоветизме. Его истоки коренятся в той классовой ненависти империалистов, которая выплеснулась через край после Великого Октября. Уже в 1919 г. в США создается Гуверовский институт проблем войны, революции и мира, ставший ведущим центром антисоветизма. Основатели института поставили перед ним главную задачу — «вскрывать зло учения Маркса и Ленина в любой форме: коммунизма, социализма и атеизма. Обосновывать наиболее приемлемые формы борьбы с большевизмом». В это же время в Германии была основана «Антибольшевистская лига», объединившая европейские антисоциалистические силы. В последующем количество подобных институтов и центров возрастает в капиталистическом мире до нескольких сот. Именно они являются очагами распространения классовой ненависти к реальному социализму, органами, где разрабатываются конкретные подрывные программы, готовятся кадры антисоветчиков. Антисоветизм превратился в нынешних условиях в идеологию и своеобразную религию буржуазной верхушки империалистических государств. Именно антисоветизм является ныне социально-политической, классовой основой психологической войны, которую ведут против мира социализма натовские круги.

Антисоветизм, с точки зрения общечеловеческой, представляет собой политическую, духовную патологию, исключительно опасную для всех живущих на земле. Подогревая искусственно антисоветизм, духовные диверсанты давно и настойчиво культивируют в буржуазных обществах советофобию — иррациональное чувство страха перед «советской угрозой». Взращивая ядовитые всходы советофобии на предрассудках, невежестве, неосведомленности людей, ее творцы сами оказываются в ее духовном плену. Без конца повторяя, как это делает американский президент, об «угрозе цивилизации со стороны коммунистов», такие люди превращаются в жрецов слепой ненависти, которая затемняет разум. На политической арене США сейчас как раз солируют те, для кого классовая ненависть к социализму сильнее, чем простой здравый смысл. А это опасно, так как никто не может поручиться за разумность взвешенных шагов тех, кто ослеплен злобой и мифами советофобии. Именно они рождают самые уродливые формы борьбы с социализмом, одной из которых и является психологическая война.

Выступления президента Рейгана, как и его помощников, свидетельствуют о том, что американская администрация всерьез намерена возродить в капиталистическом мире химерическую, несбыточную надежду на возможность одолеть социализм. По существу, внешнеполитические выступления американского президента, в которых он выражает интересы крупных монополий, претендуют на выдвижение некой всеобъемлющей программы нового «крестового похода» против социализма, и прежде всего против его «первой земли».

В этом «крестовом походе», как явствует из речей американских руководителей, преследуются вполне конкретные долгосрочные стратегические цели. В политическом плане они выражаются в стремлении максимально дискредитировать социализм как общественную систему, используя для этого весь арсенал средств по деформации истины. В экономическом отношении это должно сказаться в попытках вызвать в нашей стране экономические трудности и осложнить другие проблемы путем втягивания СССР в гонку вооружений, в новых опасных вызовах и дискриминационных акциях в международной торговле и сотрудничестве. В области идеологической, по мысли творцов химер, необходимо добиваться замены в общественном сознании ценностей социалистических на буржуазные. Что же касается военной сферы, то цель сформулирована наиболее откровенно: добиться одностороннего военного превосходства, опираясь на которое можно будет обеспечить «мировое лидерство» и гегемонию.

Характер этих целей, фактически провозглашенных в программных речах, свидетельствует, во-первых, об авантюрном, извращенном политическом мышлении их авторов и, во-вторых, об опасных последствиях для дела мира подобных концепций. «Крестовый поход» может идти лишь по маршруту: «холодная война» — война ядерная.

Разумеется, прямых призывов к ядерной конфронтации в выступлениях не содержится. Однако пропагандистская машина, призванная успокоить общественное мнение в США и других странах НАТО, фактически не идет дальше формулы: мир можно обеспечить путем подготовки к войне. Но это в действительности означает балансирование на грани войны и мира с креном в сторону готовности пойти на ядерный конфликт. В статье Р. Халлорана, помещенной 30 мая 1982 г. в «Нью-Йорк таймс», говорится, со ссылкой на директиву министра обороны США К. Уайнбергера, что США считают ядерную войну возможной, в «случае которой они должны одержать верх, даже если конфликт окажется затяжным». В ответ на неоднократные предложения СССР заключить соответствующие обязательства о взаимном отказе от применения первыми ядерного оружия США и другие страны НАТО немедленно отвечали отрицательно, как и на многие аналогичные конструктивные предложения. Такая позиция говорит о доминировании в сознании руководящей верхушки США таких антисоветских мировоззренческих установок, которые не рассматривают мир и жизнь как высшую общечеловеческую ценность. Это начинает все больше пугать и самих американцев, которые, слушая Рейгана, без особого усилия могут представить планету, превращенную в асфальтовую пустыню. Журнал «Тайм» (в номере от 29 марта 1982 г.) в статье «Мысли о немыслимом» приводит слова профессора социологии университета Ройса в Хьюстоне о том, что «Рейган сегодня ужасает не только русских, во и американцев».

Зоологический антисоветизм, вскормленный классовой ненавистью буржуазии к социализму, довлеет над политическим мышлением, которое оказывается неспособным постичь всю глубину исторического риска милитаристских шагов вашингтонской администрации. Правда, вынужденная реагировать на удары волн антивоенного движения, она периодически взмахивает над ними оливковой ветвью, обещая «бороться за сохранение мира», «контролируемое разоружение» и т. д.

Особая опасность антикоммунизма и антисоветизма в различных их формах заключается в том, что они выступают не просто в виде академических, университетских концепций ученых, а являются официальными взглядами тех, кто вершит судьбами в капиталистическом мире. Естественно, что и процесс психологической войны, ее направленность, методы, интенсивность всецело определяются главной доктриной империализма — антикоммунизмом. Именно эта доктрина в концентрированной форме выражает классовую ненависть к социализму, служит духовной платформой всех враждебных акций по отношению к новому миру.

Гносеологические основы психологических воздействий

Профессионалы психологической войны не могут не учитывать, что эффективность их воздействий решающим образом зависит от того, насколько они смогут антиистину сделать убеждениями людей. Это, в свою очередь, обусловлено возможностями и способностями буржуазных центров внести ложные стереотипы мышления в сознание людей. Зная, что уровень сознательности советских людей высокий, буржуазные пропагандисты, радио, печать и другие средства проникновения в социалистическое общественное сознание ищут «обходные» пути к сознанию человека. Для этого они ложь одевают в тогу истины, аргументы заменяют лжеаргументами, действительные стремления людей пытаются представить иллюзорными, личные интересы противопоставить общественным. И все это буржуазные идеологи хотят осуществить воздействием на психологию человека. Буржуазный теоретик Ж. Эллюль сформулировал суть этой проблемы весьма лаконично и откровенно: «Психология призвана поймать человека в сети пропаганды»[63]. По существу этой фразой в значительной мере выражена гносеологическая (познавательная) сущность психологической войны империализма.

Гносеологические основы психологической войны заключаются в концентрированном воздействии на эмоционально-чувственную психологическую сферу человека, группы, социальной общности путем внушения определенной идеи или эмоционального заражения. В этом смысле внушение выступает ключевым звеном в гносеологическом механизме психологической войны империализма. Известно, что внушение избегает логики, не заботится об аргументах и обращается к чувствам, инстинктам, предрассудкам. Оно рассчитано на некритическое восприятие человеком внешних воздействий на сознание. «Внушение, — писал в свое время В. М. Бехтерев, — действует путем непосредственного прививания психологических состояний, т. е. идей, чувствований и ощущений, не требуя вообще никаких доказательств и не нуждаясь в логике»[64].

Эффективность внушения повышается, если называется «авторитетный» источник информации и удается предварительно эмоционально возбудить объект воздействия. Он бывает более восприимчив к внушению, если в информации есть моменты, затрагивающие его личные интересы. Усваивается более полно та информация, которая подается как новая. При помощи внушения, других психологических влияний, пишет буржуазный теоретик П. Лайнбарджер, «страсти можно превратить в негодование, личную находчивость — в массовую трусость, трения — в недоверие, предрассудки — в ярость»[65].

Вся методология психологической войны рассчитана главным образом на то, чтобы подготовить человека к некритическому восприятию информации, сообщений, фактов, данных об обстановке. Применяя метод внушения, буржуазные идеологи рассчитывают на то, что информацию, которую они пытаются донести до социалистического общественного и индивидуального сознания, практически невозможно проверить. Обычно различные «голоса», подавая антисоветскую информацию, ссылаются на «авторитетные» источники, «разведывательные данные», несуществующих лиц, стремясь вызвать доверие к сообщению. На подобную информацию могут отозваться люди впечатлительные, не способные к самостоятельному логическому мышлению, не имеющие прочных убеждений. Податливость внушению может проявляться и у лиц, не уверенных в себе, своих возможностях и знаниях.

В инструкции ЮСИА организаторам конкретных психологических акций рекомендуется чаще преподносить источники, на которые они ссылаются, как компетентные и авторитетные, доказывать их «непредвзятость и объективность». Следуя этим рецептам, исполнители подрывных психологических действий в своих устных и печатных сообщениях часто апеллируют к мнениям дипломатов, генералов, ученых, других специалистов, тщательно переработав их высказывания. Например, когда в гамбургский порт зашло советское научно-исследовательское судно «Муссон», шпрингеровская «Бильд-Цайтунг» опубликовала сообщение некоего «специалиста» по радиоэлектронике, который заявил, что советский корабль с высокими антеннами якобы шпионского назначения. Этот вымысел был подхвачен и другими газетами, которые стали утверждать, что цель захода «Муссона» в Гамбург как будто заключается в подслушивании совещания группы ядерного планирования НАТО. Никого уже не интересовало, что судно еще за несколько дней до открытия совещания вышло из порта. Главное было сделано. Обывателю внушили негативное отношение к факту захода судна. К полученной дезинформации стали добавлять новую ложь и клевету.

Таким образом формируется определенный стереотип, который настойчиво внушают слушателю, зрителю, читателю. Стереотипы об «агрессивности Москвы», «тоталитаризме», «коммунистическом вмешательстве», «советском проникновении», «демократии Запада», «свободном обществе» и множество других усиленно навязываются миллионам людей. В гносеологическом отношении стереотипы находятся в большой зависимости от эмоционального состояния личности. Кроме того, в капиталистическом мире немало людей, поверхностно воспринимающих действительность, обладающих бездумным восприятием фактов, устойчиво относящихся к навязанным им представлениям, игнорируя конкретные знания. Поэтому неудивительно, что значительная часть таких людей, воспитанная в духе стереотипного мышления, некритически воспринимает значительную часть политической информации, доверяет ей. А если обыватель не доверяет полученной информации, то он стремится уйти (или его уводят!) в развлекательный мир. Покупая газету, житель Нью-Йорка, Лондона, Бонна обращает внимание прежде всего на огромные заголовки: о бракосочетании дочери мультимиллионера, результатах собачьих бегов, расточительстве нефтяных шейхов, скандале в Голливуде, «ограблении века», пророчествах прорицателей. Эти духовные наркотики притупляют восприятие социальных и политических реальностей, делают человека индифферентным, податливым к восприятию антиистины.

Буржуазная пропаганда — это огромная система стереотипов, которые по различным каналам внедряются в сознание некоторых людей и социалистического общества. Передачи «Голоса Америки» или тексты западногерманских печатных изданий «Бильд», «Штерн» и других органов буржуазной информации содержат множество стереотипов-штампов: так, например, любая новая мирная инициатива СССР, вносимая на заседаниях Генеральной Ассамблеи ООН, — это «пропаганда Москвы»; рост движения за предотвращение ядерной войны — «происки Москвы»; усилия ПОРП нормализовать положение в стране — «возврат к тоталитарным формам правления» и т. д. Читатели, зрители, слушатели западного мира привыкают к такому психологическому давлению на сознание. У них даже возникает потребность в нем Ведь ложь, повторенная много раз, иногда может выглядеть как правда. Западные специалисты психологической войны учитывают эту особенность человеческого восприятия и готовят изощренные подрывные духовные акции против социалистического мира.

Творцы гносеологии внушения и дезинформации особенно заботятся о том, чтобы вызвать у объекта воздействия определенную степень доверия и расположения. Это достигается прежде всего эмоциональными средствами, стремлением отразить интересы и ожидания конкретной аудитории, группы, слоя, поразить сенсацией, сослаться на не известные ранее данные и факты. Дикторы буржуазного радио и телевидения играют роль «душеприказчиков», пытающихся использовать законы человеческого общения и обеспечить распространение и усвоение нужной им информации. К этим специалистам психологической войны вполне применимы слова К. Маркса, сказанные им по поводу речей английского буржуазного парламентария Гладстона: «Изысканность и гладкость, пустая глубина, елейность не без ядовитой примеси, бархатная лапа не без когтей…»[66].

Опыт показывает, что, чем меньше человек информирован, тем он может быть более склонен доверительно относиться к поступающей информации внушения. Разумеется, речь идет лишь о гносеологических возможностях, которыми обладает внушение. Для социально и идейно зрелого человека с определенным классовым чутьем «вкрадчивые шептания» буржуазных радиопропагандистов не опасны. Личность, обладающая научным, коммунистическим мировоззрением, способная к анализу современной действительности, склонна более доверять аргументам, логике, конкретным социальным фактам, чем эфемерным, хотя внешне и правдоподобным, утверждениям.

Если речь идет о западном обывателе, весьма мало знающем правду о реальном социализме, то буржуазным органам удается осуществлять поразительные по цинизму акты дезинформации. Например, после исторического полета Юрия Гагарина в космос американский еженедельник «Ю. С. ньюс энд уорлд рипорт» опубликовал 19 апреля 1961 г. статью своего главного редактора Д. Лоуренса под названием «Совершил ли это Гагарин?». В ней говорилось: «…не является ли мистификацией советский рекорд в космическом пространстве? Даже допуская, что некий аппарат летал вокруг Земли, мы, однако, не знаем, был ли там действительно человек или астронавт совершал полет, аналогичный полету американца Дж. А. Уолкера, который на самолете с ракетными двигателями поднялся на высоту 32 мили? Такого рода вопросы задают ученые, поскольку в отчете майора Гагарина о своем путешествии содержатся очевидные противоречия…» Далее в том же духе. До какого цинизма надо дойти, чтобы подвергать сомнению первый полет в космос именно советского человека?

Этот пример показывает, что с помощью подобных сообщений можно вызвать сомнения в несомненном, бросить тень на приоритет страны социализма в той или иной области, попутно сослаться на «вопросы-сомнения», которые «обуревают» ученых. Таков типичный образчик дезинформации, рассчитанной на некритическое восприятие, невежество, неосведомленность.

Разумеется, главный редактор еженедельника Д. Лоуренс лично не сомневался в истинности и историческом величии космического подвига советского народа и его сына Ю. Гагарина. Но социальное предназначение буржуазных средств массовой информации в том и состоит, чтобы максимально деформировать истину, не выгодную буржуазному строю. Используя гносеологические средства внушения, искажения правды, ее сокрытия, дезинформации, органы психологической войны ведут настоящий духовный разбой в эфире, на страницах прессы, в устном общении.

Средства для буржуазных пиратов имеют второстепенное значение. Главное — цель. Любой факт, любое событие надо подать так, чтобы это выглядело как правда, выгодная творцам подобных «истин». Буржуазный теоретик средств массовой информации Г. Лунн определяет этот принцип буржуазной пропаганды следующим образом: «В политической практике важно не то, что является истиной на самом деле, а то, что выглядит как истина»[67]. Гносеологическая суть психологической войны в этих словах выражена цинично и точно.

Буржуазия в целях создания шовинистического угара в своей стране, подрыва моральных возможностей противника может прибегать и к заражению. Оно учитывает в значительной степени подсознательную, самопроизвольную приверженность человека к таким конкретным психическим состояниям, как экзальтация, националистическая истерия, политический психоз, религиозный экстаз и т. д. Исторические примеры создания соответствующего психического настроя, имеющего сильный эмоциональный заряд, содержатся в античеловеческой истории фашизма, самурайства и др.

Заражение сказывается в бессознательной приверженности человека к определенным психическим состояниям больших масс людей. Буржуазия особенно широко использует возможность психического заражения для нагнетания напряженности, драматизации событий, необходимых ей для осуществления конкретных политических акций. Наиболее яркой формой выражения заражения является политический психоз. В 50-е годы в США практиковались «ядерные тревоги», во время которых оглушенный обыватель верил в то, что угроза надвигается, что коварные «красные» вот-вот совершат нападение на Соединенные Штаты. Д. Форрестол, бывший министр обороны США, один из вдохновителей подобных психозов, сам стал жертвой этого постыдного для разума состояния, которое вызывали и вызывают буржуазные пропагандистские органы. Форрестол довел себя до помешательства на идеях о «красной угрозе» и покончил с собой, выбросившись из окна. Во время политического психоза разум отодвигается на второй план, усиливаются инстинкты, страсти, низменные эмоции.

Создание обстановки политического психоза преследует вполне определенные цели. В своих странах буржуазия стремится достичь таким образом общественного сплочения и одобрения мер и шагов политического руководства. В социалистических странах, по мысли буржуазных теоретиков психологической войны, такое состояние может быть вызвано лишь в ходе войны «горячей» путем устрашения, запугивания населения. Политический психоз, к которому прибегали и могут прибегнуть специалисты психологической войны, является еще одним свидетельством обращения буржуазии к подсознательным чувствам, иррациональным влечениям, темным страстям. О том, что психологическое воздействие будет более сильным и эффективным, если оно пойдет по эмоциональным каналам, хорошо знали и гитлеровские пропагандисты. Они следовали установке Гитлера, выраженной им в «Майн кампф» следующим образом: «Задача пропаганды состоит… в воздействии на чувства и весьма относительно на так называемый разум…»[68]. Эта методологическая установка империалистической пропаганды усвоена и нынешними теоретиками и практиками психологической войны.

Гносеологическая подоплека этого явления прежняя: оттеснить истину, правду на второй план. Заменить реальное отражение действительности в сознании иллюзорным, эфемерным, иррациональным. Такая методология действий рассчитана на эмпирическое, чувственное восприятие информации. Если человек не обладает прочными убеждениями и научным мировоззрением, он может попасть в тенета психологических, эмоциональных козней империализма. Неспособность логически мыслить, анализировать факты, сопоставлять их с действительностью может создавать предпосылки некритического восприятия чуждых идей, взглядов, образа мышления. Такой человек, говоря словами В. И. Ленина, может дать себя «подавить известному числу печальных и горьких фактов…»[69].

Каждому, кому приходится сталкиваться с проявлениями буржуазной пропаганды, враждебных взглядов и идей, важно помнить, что западные центры психологической войны не заинтересованы в распространении истины. Их цель — защитить эксплуататорский строй и ослабить реальный социализм. Для ее достижения и используются многочисленные акции психологической войны, представляющие не что иное, как агрессию против человеческого разума. Среди них особое место занимает идеологическая диверсия.

Идеологические диверсии в области общественной психологии и морали

Как уже отмечалось, психологическая война империализма является составной частью идеологической борьбы двух систем. В этой борьбе старый мир широко осуществляет идеологические диверсии против реального социализма. Идеологическая диверсия представляет собой конкретную духовную акцию, направленную против социалистического общественного сознания с целью изменения в нем жизненных установок и ориентации. Идеологические диверсии империализма Осуществляются как в теоретической области (искажение методологических положений марксизма-ленинизма, фальсификация исторических концепций, извращение принципов права, этики и т. д.), так и в психологической (муссирование заявлений различных отщепенцев, фабрикация политических фальшивок, популяризация различных антисоветских сборищ и т. д.).

Идеологические диверсии планируются и разрабатываются в пропагандистских и разведывательных центрах империалистических государств. Например, после того как провалились замыслы контрреволюции захватить власть в ПНР, в Вашингтоне была разработана и осуществлена многоплановая диверсия «Пусть Польша останется Польшей». ЮСИА и ЦРУ разработали подробный сценарий, в котором были определены как состав участников диверсии, так и ее содержание, организация, сроки, формы, направленность. Названная диверсия носила характер дешевого телевизионного шоу с участием американского президента, глав правительств ряда других капиталистических стран, профессиональных политиков, ренегатов-перебежчиков. Несмотря на миллионы долларов, которые были выделены для осуществления этой грязной комедии, проведенной 30 января 1982 г., она с треском провалилась. Даже на Западе, в некоторых капиталистических странах, эта диверсия вызвала широкий протест.

Идеологические диверсии можно классифицировать по объекту воздействия на внутриполитические в внешнеполитические, по времени осуществления — на разовые, краткосрочные и долгосрочные. По своему содержанию диверсии, как правило, носят политический характер, охватывая вместе с тем различные сферы и формы общественного сознания: мораль, право, эстетику, религию, а также историю, культуру, национальные отношения и т. д. Профессионалы идеологических диверсий обычно выдвигают конкретные цели ярко выраженного подрывного характера:

— внушить сомнения в правильности внешней и внутренней политики социалистического государства;

— побуждать людей к антиобщественным поступкам, идущим вразрез с нормами социалистической демократии и права;

— пытаться оживить национальные предрассудки и ослабить приверженность интернационализму;

— стимулировать проявление частнособственнических наклонностей, вещизма, психологии потребительства;

— подвергать сомнению основные духовные ценности социализма в области культуры, морали, идеологии;

— побуждать к прямой измене Родине и стремление к эмиграции.

По существу, сама постановка этих целей является грубым нарушением норм международного права и циничным вмешательством во внутренние дела суверенных государств. Однако эти установки закреплены в официальных директивных документах ЮСИА, ЦРУ, других пропагандистских и разведывательных центров США, НАТО, иных капиталистических государств. Заместитель директора «Голоса Америки» Ф. Николайдес, комментируя новые установки Вашингтона в области психологической войны и ее цели, прямо заявил в начале 1982 г.: «Мы должны стараться дестабилизировать Советский Союз и его союзников, способствуя разладу между народами и правительствами. Нужно расшатать изнутри то, что составляет содержание марксистских взглядов и убеждений».

Нетрудно видеть: подобное заявление носит не идеологический, а откровенно подрывной, диверсионный характер, отражает все содержание психологической войны империализма. А то, что такая война буржуазией ведется против реального социализма, на Западе и не скрывают. Директор ЮСИА Ч. Уик заявил 23 октября 1981 г.: «Мы находимся в состоянии войны с Советским Союзом». На недоуменные вопросы журналистов он ответил, что имел в виду «войну идей». Если учесть, что это сказано человеком, являющимся советником президента по внешнеполитической пропаганде и облеченного официальными полномочиями, то становится понятным, как далеко зашла американская администрация в расширении и ужесточении политической и духовной конфронтации против СССР.

В психологической войне большое место занимают идеологические диверсии в области морали. Дело в том, что новая, коммунистическая нравственность является одним из важнейших духовных устоев советского человека. Без их эрозии, считают на Западе, нельзя добиться изменения и политических установок у советских людей.

Руководители идеологических центров в странах капитала прекрасно видят огромное моральное превосходство социалистического общества над буржуазным, нравственных качеств человека нового мира над традиционной буржуазной моралью. И, понимая это, они делают все для того, чтобы внести разлагающие идеи «свободного мира» в сознание советских людей, советских воинов. Американский социолог А. Аллен, известный антисоветчик и специалист в области подрывных действий, откровенно заявляет, что «в схватке идей нами должен быть сделан акцент на чисто человеческие, этические моменты. Именно здесь должна развернуться одна из ожесточенных схваток за души людей». Буржуазные идеологи, занимающиеся непосредственно техникой идеологических диверсий, подчеркивают специфичность борьбы идей в сфере морального сознания. По образному выражению американского профессора Чукаса, «идеи часто сравнивают с оружием: пулями, снарядами. Но моральные идеи сильнее. Снаряд — средство одноразового пользования, а идея — многоразового и может быть так опасна, что не всегда возможно предвидеть все последствия ее воздействия».

Враждебные этические идеи, адресуемые советским людям, нашей молодежи в диверсионных актах, пытаются расшатать моральные устои коллективизма, советского патриотизма и социалистического интернационализма. Буржуазные пропагандисты (в печати, фильмах, радиопередачах, на различных выставках) не жалеют усилий, чтобы внушить людям представления о чуть ли не райской жизни при капитализме, о его процветании и т. д. На Западе создано много идеологических мифов о «свободе личности», демократизме «свободного мира», «обществе равных возможностей» и т. д. Словесный фейерверк буржуазных пропагандистов без устали освещает «капиталистический рай», на все, лады прославляет мифические свободы капитализма.

Однако при первом же знакомстве с этим «раем» можно увидеть обратное: миллионы безработных, духовный гнет, расизм, преступность, антидемократические законы буржуазных правительств, наступление на права трудящихся. Это и многое другое безжалостно развеивает лживые мифы буржуазной пропаганды. Разве можно говорить о реальной свободе личности в капиталистическом мире, если миллионы трудящихся там не имеют работы и влачат жалкое существование? Какие уж тут равные возможности, если более трети детей капиталистического мира и освободившихся стран, избравших путь капиталистического развития, не имеют возможности учиться! Хорош демократизм, когда борцов за гражданские права и мир бросают за решетку, а главари уголовных синдикатов разгуливают на свободе и даже занимают ответственные посты в государственных учреждениях!

Советскому человеку трудно представить, что каждую минуту в США совершается одно убийство, несколько ограблений и изнасилований. С начала века в США гангстерами убито около 800 тыс. человек, то есть больше, чем потеряно Соединенными Штатами за это же время в войнах, которые они вели. Насилие, страх, коррупция, проституция, расизм, бессмысленная жестокость являют собой характерные нравственные черты «свободного мира», свободного от справедливости, гуманизма, доброжелательности.

Английский буржуазный писатель Д. Макмиллан в книге «Корни морального разложения» признает, что «современное капиталистическое общество является свидетелем такого попрания моральных обычаев, такого штурма общепринятых моральных принципов, как никогда раньше…». Больное общество имеет и больную мораль. Все, что приносит монополиям, буржуазным центрам массовой информации прибыль, считается нравственным, даже если это безнадежно калечит людей, рождает моральных уродов и преступников.

Американская газета «Дейли мейл» проанализировала обычную для американцев недельную телевизионную программу в 1981 г. Газета сообщила, что по трем главным каналам телевидения США было показано 164 преднамеренных убийства, 91 попытка к убийству, 64 убийства, «оправданных обстоятельствами», 19 случаев побега из тюрьмы, 118 грабежей банков и магазинов, 21 похищение детей, 78 изнасилований и т. д. Весь этот телевизионный кошмар, однако, не надуман, он скопировав с реальной действительности. Люди привыкают смотреть на мир лишь через перекрестие прицела оружия. Американский журналист Э. Мерроу, комментируя в газете эту убийственную статистику (в прямом и переносном смысле), пишет: «Во мне растет страх, когда я наблюдаю, что совершает телевидение в нашем обществе. Приглядитесь к программам наших станций — и вы увидите поразительное доказательство того, что наш народ находится в смертельной опасности. Радио, телевидение, печать используются как сокрушительное средство уничтожения морали…»

Трудно не согласиться с этим признанием буржуазного журналиста. Известный английский прогрессивный писатель Джеймс Олдридж метко заметил, характеризуя нравственность буржуазного общества: «Этикой капитализма сделалась аморальность…» Что это именно так, свидетельствует множество социальных болезней, моральных язв, органично присущих «свободному миру». А заправилы империалистических монополий, погрязшие в глубоких нравственных пороках, считают вправе поучать социалистические страны! Считают вправе в своих диверсиях обелять мораль Запада и чернить мораль социалистическую! Поистине фарисейство буржуазии безгранично.

В. И. Ленин, раскрывая глубинные причины аморализма капиталистического общества, писал: «…мы знаем, что коренная социальная причина эксцессов, состоящих в нарушении правил общежития, есть эксплуатация масс…»[70]. Естественно, что официальная буржуазная пропаганда предпочитает об этом не распространяться. При умелом противопоставлении действительной картины образа жизни в капиталистических странах с их мифами о «свободе», «правах человека» образу жизни в социалистическом обществе нетрудно увидеть социальную несостоятельность претензий буржуазных деятелей и идеологов на роль поборников гуманизма, демократии и свободы. Рельефность, еще большая очевидность этого вывода будет несомненна, если вся советская молодежь научится пристально смотреть вокруг себя. Помощь товарищу, принципиальность в борьбе со злом, скромность и отзывчивость, уважение добрых традиций, дерзание в труде, готовность помочь братьям по классу в других странах — все это характеризует главный принцип нашей морали — преданность делу коммунизма. Такие черты образа жизни немыслимы в буржуазном обществе.

Одним из распространенных приемов, используемых в идеологических диверсиях, является попытка увести интересы, стремления человека в мир мещанских вкусов и вещей, потребительской психологии, которая обычно предстает питательной средой для общественной пассивности, беспринципности, приспособленчества, конформизма. В книге «Юные претенденты» американский буржуазный писатель Дж. Мойс утверждает, что если у социалистической молодежи выработать нигилистическое отношение к духовным ценностям и нравственным идеалам то она будет далека от общественных целей и идеалов. Нигилизм — это своеобразное моральное недомогание, когда человек видит мир так, если бы он смотрел на холст великого художника с обратной стороны. Но усилия буржуазной пропаганды тщетны: нигилизм чужд нашей молодежи в силу революционного, коммунистического мировоззрения, присущего ей.

Другим приемом идеологических атак в области моральной является попытка опорочить, оболгать советский образ жизни, оживить пережитки прошлого, встречающиеся у некоторых людей. Пьянство, рвачество, мещанство, хулиганство, лицемерие, взяточничество — антиподы коммунистической морали, с которыми, как подчеркивалось на XXVI съезде КПСС, необходима настойчивая борьба. Идеологические пираты капиталистического мира хотели бы их развить, оживить, активизировать.

Наша партия учит советских людей, что коммунистическая нравственная убежденность — это вместе с тем и глубокая непримиримость к любым проявлениям буржуазной морали. Быть добрым — это значит быть недобрым к злу. Любая позиция невмешательства, созерцательное отношение к аморальному, общественная пассивность, примиренчество с нравственными аномалиями являются признаками отсутствия у человека качеств классового борца, проявлением его нравственной дряблости. Атакующий, революционный ход мыслей, единство слова и дела — вот «визитная карточка» советского человека, носителя самой гуманной и благородной морали. Непримиримость к проявлениям буржуазной морали — это способность дать верную, принципиальную оценку конкретному поступку, умение постоять за нравственную справедливость и готовность всем своим поведением доказать силу и истинность наших коммунистических норм и правил.

Мы остановились лишь на некоторых направлениях идеологических диверсий империализма в области общественного сознания. Во всех случаях они выступают как конкретный инструмент влияния, воздействия, проникновения, подрыва духовного единства, морального духа, стабильности социалистического общества. Психологические средства при осуществлении идеологических диверсии занимают исключительно большое место.

Анализируя конкретное содержание идеологических диверсий в психологической войне империализма, можно сделать вывод, что классовый враг многое перенял и активно использует из прошлого, особенно нацистского, гитлеровского арсенала духовного насилия. Поэтому важно учитывать и использовать наш опыт противодействия буржуазному влиянию как в мирное, так в в военное время.