Психология

Глава V. Восприятие

Восприятием называется отражение в сознании человека предметов и явлений окружающего нас мира при непосредственном воздействии их на наши рецепторы. Например, мы воспринимаем группу футболистов, которые в борьбе за мяч осуществляют задуманную ими тактическую комбинацию. Альпинист воспринимает пространственные отношения предметов, когда смотрит на открывшуюся его взору горную долину и видит находящиеся вблизи деревья и скалы, текущую несколько дальше горную речку и, наконец, далёкие остроконечные пики гор на горизонте.

Студент воспринимает речь преподавателя в процессе слушания лекции. Физкультурник воспринимает свои движения, когда, например, совершает прыжок в высоту, отбивает мяч или напрягает все свои силы, чтобы в спринтерском беге первым прибыть к финишу. Эти примеры показывают, что восприятие всегда имеет целостный характер: в нём отражаются предметы и явления в целом с присущими им свойствами и качествами.

Восприятие представляет собой процесс отражения предметов и явлений, протекающий во времени. В процессе восприятия мы получаем конкретные образы воспринимаемых предметов и явлений.

Восприятие отличается большой сложностью. Прежде всего в него входят разнообразные ощущения, органически с ним связанные. Без ощущений не может быть восприятия. Однако восприятие нельзя рассматривать как простое суммирование отдельных ощущений. Последние участвуют в процессе восприятия в связанном и взаимно обусловленном виде, поскольку и свойства предметов, отражаемые в ощущениях, всегда взаимно связаны и обусловлены: «...не существует просто качеств, — говорит Ф. Энгельс, — существуют только вещи, обладающие качествами, и притом бесконечно многими качествами».

Восприятия состоят из ощущений, но не сводятся к ним. В них участвуют также и представления, т. е. вызванные в памяти образы прошлого опыта. В нашем прежнем опыте мы видели много предметов, подобных тому, который сейчас воспринимаем, видели их в разных положениях, с разных сторон, при различном освещении, на разном расстоянии — все эти представления всплывают в нашей памяти при восприятии непосредственно действующего на нас предмета, включаются в процесс восприятия.

В связи с прошлым опытом большое значение в процессе восприятия приобретает узнавание предметов и явлений. Характерной его особенностью является отнесение воспринимаемого предмета к определённому роду предметов. При взгляде на стадион мы отмечаем не только специфические особенности данного стадиона, но узнаём это сооружение именно как стадион, а не как театр, отмечая в своём восприятии те общие признаки, которые присущи всем стадионам.

Узнавание основывается на образовавшихся и закреплённых в процессе предшествующего опыта временных связях или ассоциациях между видом предмета и его назначением, в том числе и на ассоциациях между отдельными свойствами и особенностями предмета. Эти связи могут быть закреплены в разной степени. В зависимости от степени закреплённости связей и их полноты различают общее и специфическое узнавание.

Общее узнавание основывается на очень отвлечённых и обобщённых связях. Как правило, общее узнавание состоит большей частью в подведении воспринимаемого объекта под известный род или вид. Часто оно характеризуется неясностью и неопределённостью, принимая форму чувства знакомости. В отличие от общего узнавания, специфическое узнавание характеризуется высокой степенью определённости. Мы, например, не только отнесли в своём восприятии этого спортсмена к числу лыжников, но и узнали его как определённую личность, со всеми его индивидуальными особенностями. Такое специфическое узнавание основано на очень прочных и обширных ассоциациях, участвующих в процессе восприятия.

Вместе с тем восприятие всегда является процессом осмысленного отражения предметов внешнего мира. В нём принимают участие не только непосредственные ощущения и представления памяти, но и мышление. «К нашему глазу присоединяются не только другие чувства, но и деятельность нашего мышления», — говорит Ф. Энгельс.

В процессе восприятия мы не механически, подобно фотографической пластинке, отражаем предмет, а расчленяем его на составные части, например при восприятии дерева выделяем в нём ствол, ветви, листья и другие составные части. Этот анализ существует всегда одновременно с синтезом, так как выделенные части объединяются в целостный образ дерева. Благодаря процессу мышления в восприятии мы выделяем и объединяем в целостный образ части воспринимаемого предмета, которые имеют существенное значение. Процесс восприятия, таким образом, связан с пониманием сущности и значения воспринимаемого предмета, его взаимосвязи с другими предметами.

Восприятие есть, конечно, отражение предмета в виде конкретного образа. Но этот конкретный образ в значительной степени создаётся путём абстрагирующей и обобщающей деятельности мышления, существенно дополняющего материала непосредственных ощущений. Это положение может быть иллюстрировано изображением, которое состоит из отдельных пятен, однако эти пятна воспринимаются нами как фигура теннисиста, отбивающего мяч.

Понимание предмета составляет важнейшее условие процесса восприятия. Воспринимая какой-либо предмет, мы всегда отражаем его в определённых взаимосвязях с другими предметами. Восприятие опирается на накопленные в прошлом опыте отражения связей и отношений между предметами, на уже сложившееся общее понимание устройства всего мира и составляющих его вещей и явлений. Поэтому благодаря деятельности мышления, которое находится в неразрывном единстве с речью, каждое воспринимаемое явление всегда называется нами и отражается как часть общей системы мира, всегда состоит в подведении данного предмета под общее, родовое понятие («это — дерево», «это — лыжник» и т. д.).

При всём своём конкретном, предметном характере образы восприятий являются всегда в известной степени обобщёнными отображениями действительности, а это значит, что они содержат и некоторые элементы отвлечения. Это особенно обнаруживается, когда мы воспринимаем какие-либо предметы, не имея специального задания подметить в них присущие им индивидуальные особенности.

Идя по улице, мы, конечно, воспринимаем дома, людей, автомашины и т. д., но воспринимаем их в самой общей форме. Поэтому мы можем сказать, что мимо нас только что прошёл человек, но часто не ответим на вопрос, был ли он молод или стар. Мы знаем, что только что проехала машина, и именно легковая, но затрудняемся ответить, какой у неё был кузов. Наша память отказывается в этих случаях нам что-либо подсказать, потому что восприятие этих предметов было обобщённым, в самых общих чертах.

Этот обобщённый характер наших восприятий объясняется тем, что действующие на нас в данный момент раздражители вызывают в нашей памяти сложившиеся в процессе предыдущего опыта обобщённые образы предметов. Только при специальной направленности внимания мы в этом обобщённом образе предмета сможем выделить те или другие специфические его особенности.

Наконец, любой процесс восприятия всегда сопровождается различными эмоциями, проявляющимися с той или иной силой. Восприятие произведения живописи в картинной галерее всегда вызывает у нас сложные эстетические чувства. Эмоциональные переживания, возникающие в процессе восприятия, являются более сложными, чем эмоции, вызываемые ощущениями, поскольку первые отражают наше отношение к целому сложному предмету или явлению, а не к отдельным его свойствам.

Мы испытываем чувство физической бодрости, воспринимая хорошо координированные и энергичные движения своего тела при выполнении физических упражнений. Восприятие трудного упражнения на гимнастических кольцах вызывает чувство опасения за спортсмена. Эти эмоциональные переживания органически сливаются с самим процессом восприятия, придают ему своеобразную эмоциональную окраску.

В связи с таким сложным характером процесса восприятия и самый образ воспринимаемого предмета приобретает особые черты. Прежде всего этот образ гораздо богаче по своему содержанию, чем непосредственные раздражители, действующие в данный момент на наши органы чувств.

Мы видим предмет с одной стороны, в одном положении, но в нашем восприятии, благодаря возникшим представлениям памяти, он отражается как имеющий и другие стороны и особенности, воспринимавшиеся нами ранее. Зрительно мы видим только белый снег, устилающий поле. Но к этому зрительному восприятию снега присоединяются всплывшие по памяти представления из прежнего опыта о его температуре, плотности и пластичности, которых мы в данный момент не ощущаем, но которые ощущались нами раньше, когда мы брали снег в руки и сжимали его в комок.

Вместе с тем, поскольку процесс восприятия всегда совершается во времени, образ воспринимаемого нами предмета отличается некоторой подвижностью, изменчивостью. Это не застывшее, статическое изображение, но всегда меняющееся в своих характерных чертах.

Например, у нас возникает образ дерева, на которое мы смотрим, но в каждый данный момент в нашем сознании отражается преимущественно то та, то другая часть этого предмета. Сейчас я имею образ дерева, в котором наиболее отчётливо выступает его своеобразный ствол; через секунду в том же самом образе дерева более ярко отразится его крона.

Большое значение в выделении объекта восприятия имеет направленность внимания на целое или на часть в воспринимаемом объекте. Например, при чтении книги внимание одного человека может быть направлено преимущественно на восприятие отдельных деталей, фактов, событий, приковано к частным вопросам, которые воспринимаются и запоминаются им детально и чётко. У другого человека внимание может иметь иную направленность, он воспринимает главным образом то общее и целое, что содержит в себе данная книга, пропуская и не усваивая притом многие детальные факты.

Эти различия в восприятии получают своё выражение даже во внешних признаках деятельности данных людей. Первый читает сосредоточенно, медленно, не забегая вперёд, пока не усвоил предыдущего, тщательно фиксируя изучаемый текст подчёркиванием или записями. Второй читает внешне небрежно, перелистывает материал, часто заглядывает вперёд или возвращается к уже прочитанному.

Если ознакомиться с тем, что же усвоили эти два человека из прочтённой книги, то можно убедиться, что первый хорошо овладел конкретными фактами, но с трудом их увязывает в общую картину; второй же имеет общее представление о прочитанном, но затрудняется в подтверждении этого своего знания конкретным материалом. И при изучении физических упражнений можно наблюдать направленность внимания на восприятие всего упражнения в целом, в его слитной, законченной форме, или на восприятие отдельных движений и детальных приёмов техники выполнения упражнения.

Только соединение этих обоих видов направленности внимания может дать необходимое, полное и точное восприятие изучаемого материала. Однако в одном акте восприятия нельзя направлять внимание сразу и на целое, и на детали. Это приводит к необходимости воспринимать предмет минимум два раза — сперва с одной, потом с другой направленностью, внимания.

При первом знакомстве с материалом внимание направляется на целое, при повторном — на конкретные детали. Обратный способ приводит как к излишней работе по изучению деталей, которые потом, при изучении материала в целом, оказываются ненужными, так и к многочисленным ошибкам в усвоении деталей, так как правильно отразить в своём восприятии тот или иной детальный факт можно только тогда, когда имеется предварительное знакомство с материалом в его общем, целом виде.

Отсюда вытекает общее педагогическое правило: при изучении любого учебного материала, в том числе и более или менее сложных физических упражнений, педагог должен организовать восприятие этого материала сперва в целом, а затем уже в деталях.

Восприятие обусловливается сложными нервными процессами в коре головного мозга, вызываемыми комплексными раздражителями, действующими на наши органы чувств. Эти комплексные раздражители вызывают деятельность не одного какого-либо анализатора, а одновременно нескольких анализаторов.

Например, мы одновременно ощущаем: зрением — цвет яблока, кожей — его температуру и свойства его поверхности, обонянием — его запах, вкусовыми рецепторами — его вкус и т. д. Эти возбуждения в рецепторах дают, по словам И. П. Павлова, «первое основание анализу», но ещё недостаточное для полного осуществления восприятия. Для последнего необходимо, чтобы возникшие в рецепторах возбуждения были переданы в кору больших полушарий головного мозга, где и образуются сложные аналитико-синтетические нервные связи, являющиеся физиологической основой восприятия.

Возбуждения, возникающие под воздействием комплексного раздражителя в нескольких различных рецепторах, передаются в мозговые концы анализаторов. Одновременно (или в ближайшей последовательности) возбуждения этих корковых отделов приводят к образованию временных нервных связей между ними, к сложным, интегративным нервным процессам, в состав которых входят не только возбуждение непосредственно от комплексных раздражений, но и ожившие следы прежних нервных связей.

Все эти процессы носят условно-рефлекторный характер; в них участвуют рефлексы разной степени сложности, образовавшиеся на базе не только непосредственных раздражений, но и уже укоренившихся условных связей, т. е. условные рефлексы 2-го, 3-го, 4-го и т. д. порядка.

Восприятие является отражением цельного объекта, отдельные части которого связаны друг с другом в каком-то определённом отношении. Благодаря этому мы воспринимаем самую структуру объекта (выраженную в определённом характере отношения его частей), абстрагируясь от качества самих раздражителей. Например, какую-либо мелодию мы воспринимаем независимо от того, сыграна ли она в высоком или низком регистре, на рояле или скрипке или пропета голосом. Мы видим одну и ту же картину, абстрагируясь от того, написана ли она красками, представлена ли в гравюре, или просто дана нам в виде фотографического снимка.

Физиологической основой восприятия в данном случае является установленный И. П. Павловым «рефлекс на отношение», в котором сигнальное значение имеет не качество раздражителей, а особенности отношения между ними. И. П. Павлов доказал, что эти особенности отношений могут восприниматься даже тогда, когда они даны раздражителями, действующими на совершенно различные анализаторы.

Так, у собаки был выработан положительный условный рефлекс на 120 ударов метронома в минуту и отрицательный на 60 ударов. После того как условные рефлексы образовались, в том же темпе были предложены зрительные раздражители, состоящие из прерывистых вспышек света. Оказалось, что собака реагирует положительно на вспышки света в темпе 120 раз в минуту и отрицательно, если темп вспышек составляет 60 раз в минуту, хотя условный рефлекс у неё был выработан на звук, а не на свет. Это показывает, что качество раздражителей в данном восприятии не играет роли: временная связь у животного образовалась на темп, в котором предъявлялись раздражители, а не на их качество.

Важнейшую роль в нервных процессах, составляющих физиологическую основу восприятия, играют связи второй сигнальной системы, органически связанные с первосигнальными возбуждениями, находящиеся с ними в единстве, но вместе с тем имеющие в этом единстве ведущее, направляющее значение. Так, при взгляде на рисунок, совмещающий в себе два различных изображения, мы будем воспринимать то из них, которое нашло соответствующее отражение в слове, в названии предмета. При этом слово (вторая сигнальная система) организует непосредственные наглядные образы (первая сигнальная система).

Когда мы сознаём (а это невозможно без слов), что видим «вазу», в системе первосигнальных раздражителей первенствующее значение приобретают белые места рисунка и контур их воспринимается как очертание вазы. Когда же нам говорят, что здесь изображены «два профиля, обращенные друг к другу», система первосигнальных раздражений перестраивается, в ней на первый план выступают чёрные места рисунка, контуры которых воспринимаются как очертания лиц, а отдельные части контуров приобретают значение лба, губ, подбородка.

При повторном восприятии сходных предметов все эти сложные нервные процессы приобретают характер динамического стереотипа, в результате чего отдельные нервные центры быстро и легко по проторённым путям связываются с соответствующими другими центрами. Вот почему при взгляде на какую-нибудь часть предмета (например, ножку стола) мы воспринимаем её как часть целого (именно, как ножку стола, а не как самостоятельный кусок дерева).

Нервные возбуждения, возникшие при виде отдельной части предмета, привели в действие остальные нервные связи, входящие в динамический стереотип, установившийся в процессе повторного восприятия многих сходных предметов данного вида. Это обеспечивает целостность, лёгкость и быстроту восприятия.

В каждый данный момент на наши органы чувств воздействуют многочисленные и разнообразные предметы и явления. Между тем в каждый отдельный момент мы воспринимаем их не все и не с одинаковой ясностью и отчётливостью. Из большого числа одновременно действующих на нас предметов и явлений только некоторые становятся объектами восприятия.

Например, зрители, наблюдающие футбольный матч, видят противоположные трибуны с заполнившей их публикой, зелёное поле стадиона с поставленными на нём футбольными воротами, игроков той и другой команды, борющихся за мяч, главного и угловых судей с их флажками, слышат крики публики и самих игроков и т. д. Всё это в своей совокупности составляет так называемое «сенсорное поле», в котором отражается всё время меняющееся в своих частях футбольное состязание.

Но из общей картины зрители всегда выделяют какие-то отдельные части, которые воспринимают с большей отчётливостью, чем другие: они видят удар по воротам или удачную передачу мяча или слышат свисток судьи и понимают его назначение и т. д. Всё это будут отдельные объекты восприятия, выделенные из общего «сенсорного поля», которое по отношению к ним составляет как бы фон. Без выделения объекта из общего фона не может быть ясного восприятия.

Различают двух родов причины, обусловливающие выделение объекта восприятия: объективные и субъективные. К объективным условиям относятся характерные особенности самих предметов и явлений, действующих на нас в тот или другой момент. Установлено, что сильные раздражители, предметы или явления, выделяющиеся своей яркостью, звучностью и т. д., вызывающие более интенсивные нервные возбуждения, чем те, которые вызываются одновременно с ними действующими слабыми раздражителями, скорее других становятся объектами восприятия.

К объективным условиям, облегчающим выделение объекта восприятия, необходимо отнести также и динамические особенности предметов и явлений: объекты, находящиеся в более быстром по сравнению с другими движении, скорее нами воспринимаются. Те или иные предметы или явления всегда становятся объектами нашего восприятия, если в их динамике происходит резкая смена — убыстрение или замедление. Например, ускорение темпа игры всегда будет нами замечено, как и неожиданная остановка игры или резкое снижение её темпа.

Несоответствие предметов привычной обстановке также является условием их выделения как объектов восприятия. Например, столик с призовым кубком, выставленный у главной трибуны на финальном матче, всегда будет замечен, так как он представляет собой нечто новое, отсутствовавшее в обычных условиях футбольного матча.

Сама структура раздражителя, его правильная симметрия, позволяющая чётко видеть отдельные части, также является условием, благоприятствующим восприятию. Так, чёткая команда будет скорее воспринята, чем обычная речь. Наглядное пособие, в котором объект чётко расчленён и отдельные его части должным образом подчёркнуты, позволяет наилучшим образом выделить требующий восприятия учебный материал.

Среди объективных условий, обеспечивающих выделение, объекта восприятия, немалую роль играют указания других людей. Когда тренер указывает своим воспитанникам на отдельные элементы или особенности техники изучаемого физического упражнения, он тем самым организует их восприятие, помогает выделить требуемые объекты и воспринять их с большей полнотой, увидеть в них то, что необходимо. Каждое такое указание должно соответствовать правилам, основанным на знании психологических закономерностей процесса восприятия; в первую очередь в нём должен быть осуществлён принцип правильного взаимоотношения первой и второй сигнальных систем — точная организация и расчленение раздражителей (показ упражнения), сопровождаемые называнием воспринимаемых элементов и их особенностей (объяснение).

К субъективным условиям, облегчающим выделение объекта восприятия, относятся особенности активности человека, воспринимающего данное явление. Это будет, во-первых, то значение, которое имеет для нас воспринимаемый объект. Наше восприятие, осуществляемое в процессе практической деятельности, всегда носит избирательный характер: в процессе труда мы всегда выделяем те объекты, которые имеют существенное значение для этого процесса, без которых этот процесс не может осуществиться.

Например, при управлении автомобилем мы чётко воспринимаем шум мотора, показания приборов, орудия управления и т. д. Во всех, этих случаях условием выделения объекта восприятия является разделение одних предметов действительности от других, практическое овладение данными предметами и понимание того значения, которое этот предмет имеет для данной практической деятельности.

Большое значение для выделения объектов восприятия имеют те задачи, которые мы перед собой ставим в этом восприятии. Если мы пришли на футбольный матч для того, чтобы изучить игру интересующих нас вратаря или защитника, объектами нашего восприятия будут, конечно, эти игроки и особенности их игры. Иное дело, если мы ставим перед собой задачу ознакомиться с тактическими приёмами игры той или иной команды. В этом случае в первую очередь будут восприниматься развёртывающиеся на футбольном поле тактические комбинации, а не отдельные элементы спортивной техники.

Два человека, воспринимающие один и тот же объект, но руководствующиеся при этом разными задачами, могут отразить этот объект в своём сознании с разных сторон, и получаемые при этом образы объекта могут существенно отличаться друг от друга. Вот почему чёткая и правильная постановка учителем перед учащимися определённой задачи восприятия является необходимым условием его правильности и соответствия учебным целям и требованиям урока.

Быстрому и правильному выделению объектов восприятия помогает предварительное знакомство с ними. Когда учитель хочет, чтобы учащиеся на экскурсии увидели то, что надо, он предварительно на уроке разбирает с ними учебный материал, знакомит с характерными чертами тех объектов, которые могут им встретиться на экскурсии. Спортивный судья быстрее и точнее выделит в своём восприятии те или другие нарушения правил игры, если он предварительно знает, каковы эти нарушения, при каких условиях они чаще всего наступают и как они выглядят.

Наоборот, неопытный спортсмен, не обладающий необходимыми знаниями объектов, с которыми приходится встречаться при занятиях данным видом спорта, встретит большие трудности в выполнении судейских обязанностей по одному тому, что он незнаком сколько-нибудь детально с теми объектами, которые ему при этом придётся воспринимать. В учебном процессе восприятие становится успешным, когда чётко выделяются объекты восприятия.

Предметы и явления окружающей нас действительности могут иметь разное значение для человека в связи с особенностями его деятельности, интересов и потребностей. У каждого человека на основе его предшествующего опыта, накопленных знаний, привычек, установившихся интересов и взглядов вырабатывается определённый подход к явлениям окружающей жизни, влияющий на выделение объектов восприятия и направленность внимания на те или другие особенности и свойства этих объектов.

Например, лыжник-спортсмен и мастер, изготовляющий лыжи, будут по-разному воспринимать выставленную в магазине пару лыж. Спортсмен будет в первую очередь воспринимать в этой паре её упругость, качество смазки, пригодность для равнинного или горного лыжного спорта. Мастер же, изготовляющий лыжи, увидит в них прежде всего качество материала и отделки.

Эта обусловленность содержания и направленности восприятия знаниями, опытом и сложившимися интересами, взглядами и отношениями человека к окружающей действительности называется апперцепцией.

Апперцепция является одной из важных закономерностей восприятия, обусловливая его целенаправленность. В ней отражаются особенности воспитания и профессиональной деятельности человека. Восприятие может протекать более успешно и отличаться требуемой полнотой только при соответствующей апперцепции.

Знание этой закономерности восприятия обязывает учителя и тренера, с одной стороны, всегда учитывать в педагогическом процессе предшествующий жизненный опыт ученика, объём и характер его общих и специальных знаний, направленность его интересов, а с другой стороны — содействовать формированию этого опыта, пополнению и усовершенствованию знаний и навыков ученика, воспитанию у него необходимых интересов, убеждений, потребностей и привычек.

Все предметы и явления окружающей действительности находятся в пространстве и протекают во времени. Поэтому восприятие пространственных и временных отношений между предметами является необходимой составной частью всякого процесса восприятия. В отдельных случаях они приобретают особое значение, и тогда эти отношения становятся основным объектом восприятия.

Восприятие пространственных свойств и отношений предметов является очень сложным процессом. В нём принимают участие совместно и зрение, и осязание, и мышечно-двигательные ощущения, а в отдельных случаях также и слух. В восприятии пространства различают восприятие величины, формы, объёмности и глубины (или удалённости) предметов.

Восприятие величины и формы предметов обусловлено совместной деятельностью зрительных, мышечных и осязательных ощущений. Основой этого восприятия являются величина и форма объективно существующих предметов, изображения которых получаются на сетчатке глаза. Но одно только зрение не может обеспечить правильное восприятие формы предметов. Об этом свидетельствуют случаи излечения слепых от рождения.

Становясь после операции зрячими, они не сразу научаются зрительно воспринимать величину и форму предметов, не могут сказать, какой предмет больше, какой меньше, какой предмет круглый, а какой квадратный. Для этого они должны подойти к предмету и взять его в руки, т. е. соединить зрительные ощущения с мышечно-двигательными и осязательными.

Лишь после некоторой практики в таком комплексном восприятии (которая у зрячих имеет место ещё в раннем детстве) зрительные образы предметов, связываясь с сохранившимися от прошлого опыта мышечно-двигательными и осязательными представлениями, могут выполнить свою роль в восприятии пространственных форм предметов.

Таким образом, зрительное восприятие величины и формы предметов является сложным психическим процессом, в котором непосредственные зрительные ощущения органически связываются с мышечно-двигательными и осязательными представлениями, оставшимися от прошлого опыта.

Иные механизмы лежат в основе восприятия объёмности (телесности) предметов. Мы всегда видим их не плоскими, а объёмными, видим не плоскостные изображения предметов, а тела в трёх измерениях. Основную роль при этом играет бинокулярное зрение (видение с помощью двух глаз). При таком видении получаются два изображения на сетчатках левого и правого глаза. Эти изображения не совсем одинаковы: изображение предмета на сетчатке левого глаза отражает его более с левой стороны, тогда как на сетчатке правого глаза отражается более правая сторона предмета.

В этом легко убедиться, если рассматривать поочерёдно правым и левым глазом какой-нибудь объёмный предмет (например, книгу), находящийся на расстоянии 30—40 см от глаза. При одновременном видении этого предмета двумя глазами соответствующие возбуждения от правого и левого глаза интегрируются в корковом отделе зрительного анализатора и дают впечатление объёмности воспринимаемого предмета.

При значительной удалённости предметов от нас, когда их изображения на обеих сетчатках теряют свои различия, мы не воспринимаем объёмности предметов, а лишь мыслим их телесными на основании представлений, сохранившихся от рассматривания их на близком расстоянии. При этом большую роль играют законы перспективы и светотени. Известно, что на плоской картине, руководствуясь правилами перспективы и светотеней, можно изобразить предметы так, что они будут восприниматься как объёмные.

Восприятие глубины связано с оценкой близости или удалённости предметов. Оно достигается прежде всего с помощью бинокулярного зрения, т. е. видения двумя глазами. Правильно воспринимать расстояние до значительно удалённых от нас предметов с помощью лишь одного глаза (монокулярное зрение) мы не можем.

Монокулярное зрение позволяет правильно оценивать расстояние только в очень ограниченных пределах, когда предметы находятся от нас на расстоянии не больше нескольких метров. Если мы будем рассматривать висящую на стене картину с помощью одного только глаза, она будет казаться как бы нарисованной на стене. Но достаточно посмотреть на эту картину двумя глазами, как мы тотчас увидим, что верхняя часть её рамы на несколько сантиметров отступает от стены.

Чтобы увидеть это с помощью одного глаза, необходимо подойти к стене очень близко. Объясняется это тем, что аккомодация хрусталика глаза, играющая главную роль при оценке расстояния с помощью монокулярного зрения, обеспечивает ясное видение только на близком от нас расстоянии. Хрусталик постоянно аккомодирует, приспосабливается к лучшему преломлению лучей, исходящих от рассматриваемых предметов. Изменения хрусталика отражаются в мышечных ощущениях, и хотя не сознаются нами, но позволяют нам чувствовать, что один предмет находится ближе к нам, а другой — дальше.

Но аккомодация хрусталика совершается только в очень небольших пределах: при восприятии предметов, находящихся далее 30 м, она уже не действует, так как тело хрусталика дальше не изменяет своей толщины. Между тем человеку необходимо зрительно воспринимать и правильно оценивать пространственные отношения предметов, находящихся на расстоянии многих метров от него. Правильная оценка таких расстояний даётся только с помощью бинокулярного зрения.

При бинокулярном зрении большое значение имеет конвергенция глаз, необходимая для ясного видения предметов. Когда мы смотрим одним, например правым, глазом на какой-нибудь предмет, лучи, исходящие от этого предмета, падают на сетчатку в центральной её части; для ясного видения этого предмета мы должны так повернуть наш глаз, чтобы изображение предмета попало в область жёлтого пятна.

Но у нас не один, а два глаза. При бинокулярном зрении рассматриваемый предмет отразится и на сетчатке левого глаза. Чтобы ясно его увидеть, мы должны повернуть и левый глаз так, чтобы изображение предмета попало на жёлтое пятно его сетчатки. Согласованное движение глаз, обеспечивающее ясное изображение предмета на их сетчатках, и называется конвергенцией. Благодаря конвергенции мы имеем два ясных изображения предмета как в правом, так и в левом глазу, но видим только один предмет.

Это объясняется тем, что изображения предмета в том и в другом глазу располагаются на соответственных точках сетчатки. Достаточно каким-нибудь путём добиться того, чтобы изображения в обоих глазах падали на несоответственные точки, как мы тотчас же увидим не один, а два предмета. При нажиме пальцем на глазное яблоко происходит смещение зрительной оси этого глаза, в результате чего воспринимаемые предметы начинают двоиться в нашем восприятии, так как изображения этих предметов в обоих глазах оказываются на несоответственно расположенных точках сетчаток.

По вертикальной линии, проведённой через центр сетчатки (совпадающий с жёлтым пятном), площадь сетчатки каждого глаза делят на две части: височную (расположенную ближе к виску) и носовую (расположенную ближе к носу). При ясном видении предмета изображение какой-либо его точки, например точки а, в правом глазу будет находиться в височной, а в левом — в носовой части сетчатки. Но мы видим один, а не два предмета только в том случае, когда соответственные точки его изображения располагаются в правом и левом глазу в разноимённых частях сетчатки; если же эти точки будут отражаться в каждом глазу в одноимённых частях сетчаток, то будем видеть удвоение предмета.

Рассмотрим ход лучей при бинокулярном видении трёх предметов — а, б, в, находящихся на разном расстоянии от глаз. Лучи от предмета б, который мы видим ясно и отчётливо, в обоих глазах падают в область жёлтого пятна. Одновременно лучи от предметов а и в будут падать на одноимённые части сетчатки того и другого глаза: точки предмета а — в височных частях сетчаток обоих глаз, точки предмета в — в носовых частях.

Когда мы рассматриваем какой-нибудь предмет, его изображение будет попадать на соответственные точки в обоих глазах; при этом лучи, исходящие от ближе лежащих предметов, будут падать на одноимённые височные части сетчаток, и поэтому мы будем видеть эти предметы вдвойне. Лучи же от предметов, которые находятся дальше, будут падать в правом и в левом глазу на носовые части сетчаток, и мы будем видеть эти предметы тоже вдвойне. Для ясного видения предмета, находящегося в точке а, мы должны соответственно конвергировать глаза так, чтобы изображение этого предмета попало на одноимённые точки сетчаток обоих глаз.

Когда нам надо ясно увидеть предмет в, находящийся дальше, мы конвергируем глаза так, что их зрительные оси становятся почти параллельными. При рассматривании же ближе лежащего предмета б мы усиливаем конвергенцию глаз и их оси располагаются под большим углом. Мышечно-двигательные ощущения при этой конвергенции глаз и позволяют нам судить о том, какие предметы ближе, какие дальше от нас.

Восприятие глубин (удалённости предметов) с помощью бинокулярного зрения оказывается возможным лишь в определённых пределах, не превышающих 450 м. Установлено, что при восприятии предметов, находящихся на более далёком расстоянии, зрительные оси глаз занимают параллельное положение, конвергенция глаз для установки на ясное видение предмета отсутствует, а вместе с тем отсутствуют и соответствующие мышечно-двигательные ощущения, которые играют такую существенную роль при определении удалённости предметов на более близком расстоянии.

Всё же и при этих условиях мы правильно с помощью зрения воспринимаем расстояние до предметов, определяем, какие из них ближе, какие дальше. При этом мы руководствуемся рядом дополнительных факторов, позволяющих нам оценивать удалённость предметов.

Большую роль среди этих факторов играет воздушная перспектива. Дело в том, что свет, отражаемый предметами, в известной степени поглощается воздухом. Чем больше воздушное пространство до воспринимаемого нами предмета, тем большее количество отражаемых им лучей света поглощается воздухом, вследствие чего отдалённые предметы кажутся нам более тусклыми, расплывчатыми по сравнению с ближе лежащими.

Многократные подкрепления в процессе прошлого опыта, когда подобное видение предметов как бы в какой-то дымке совпадало на практике с их действительно большой удалённостью, содействовали образованию и очень прочному закреплению условно-рефлекторной связи, по которой неясно видимые предметы воспринимаются нами как более удалённые по сравнению с предметами, видимыми отчётливо.

Эта временная связь имеет такой прочный и постоянный характер, что приводит иногда и к неправильной оценке расстояний: при чистом, прозрачном воздухе, как это часто бывает после грозы или в горных местностях, отдалённые, но очень ясно видимые предметы воспринимаются как расположенные на значительно более близком расстоянии, чем в действительности.

Известное значение при восприятии расстояния до очень удалённых предметов имеет величина и расположение отбрасываемых ими теней. У близких предметов эти тени имеют более резкий и определённый характер, у отдалённых они почти незаметны. Наконец, важным фактором восприятия глубины пространства и удалённости предметов являются законы геометрической перспективы.

По мере удаления от нас предметов их изображения на сетчатке глаза уменьшаются в своей величине. Поэтому большие по размерам предметы мы воспринимаем как находящиеся ближе, чем аналогичные предметы меньшей величины. Из двух удалённых деревьев одной породы большее по размерам мы будем воспринимать как более близкое. При этом имеет значение и то, что относительная разница в величине предметов при их удалении сохраняется. Поэтому, если изображения человека и дерева на сетчатке глаза будут одинаковой величины, мы воспринимаем человека как находящегося ближе дерева.

Сложный характер восприятия пространственных свойств и отношений предметов, в котором участвуют как непосредственные зрительные и мышечно-двигательные ощущения, так и временные связи между ними, приводит иногда к зрительным иллюзиям. Зрительными иллюзиями называются неправильные или искажённые восприятия величины, формы или удалённости предметов.

Иллюзии следует отличать от галлюцинаций. Последние возникают при отсутствии каких-либо предметов внешней действительности, воздействующих на наши органы чувств. Они имеют исключительно центральное происхождение и связаны с расстройством мозговой деятельности. Иллюзии же возникают при непосредственном восприятии действительно существующих и воздействующих на нас предметов, пространственные свойства которых, однако, неправильно воспринимаются. Рассмотрим наиболее характерные случаи зрительных иллюзий.

1. Неправильное восприятие величины предмета. Две равные линии, ограниченные на концах в одном случае сходящимися, а в другом — расходящимися углами, воспринимаются как неодинаковые по величине: линия со сходящимися углами кажется меньшей, а линия с расходящимися углами — большей. Два совершенно равных круга воспринимаются как разные по величине в зависимости от того, окружают ли их большие или меньшие круги. Две совершенно равные линии воспринимаются нами как неодинаковые по размерам, если одна из них является диагональю меньшего, а другая — большего четырёхугольника.

В первых двух случаях неправильное восприятие величины линий обусловлено тем, что мы воспринимаем их не изолированно, а как части более сложного целого. На рисунке мы видим, собственно, не линии, а две отличающиеся известной сложностью фигуры, из которых одна действительно больше другой в соответствии с различным характером ограничивающих их углов. Поэтому и линии кажутся нам неравными.

Та же самая закономерность имеет место и в примере с диагоналями: одна из них составляет часть большей, а другая — меньшей фигуры. Эти виды иллюзий объясняются общим законом восприятия, по которому восприятие целого обусловливает характерные особенности восприятия его частей; линия, входящая в состав большей фигуры, сама будет восприниматься как большая, и наоборот.

Иное объяснение имеет иллюзия с кругами. Здесь действует закон контраста, по которому величина предмета воспринимается как большая или меньшая в зависимости от величины окружающих предметов: предмет будет казаться больше своей действительной величины на фоне мелких предметов, и наоборот.

2. Искажение формы предметов. Действительно параллельные линии будут восприниматься как непараллельные, если их рассматривать на фоне взаимно пересекающихся косых линий. Круг теряет свою правильную форму, если его рассматривать на фоне кривых линий.

Этот вид иллюзий находит своё объяснение в том законе восприятия, по которому резко выраженные особенности фона влияют на восприятие расположенных на этом фоне предметов. Мы видим фон как бы сплошь заполняющим зрительное поле и не прерывающимся в месте расположения основного рисунка; при достаточной резкости фона форма основной фигуры меняется в соответствии с характером фона.

3. Иллюзии геометрической перспективы. Одинаковые предметы кажутся разной величины, если они воспринимаются как находящиеся на известном удалении друг от друга, при этом ближе расположенный предмет кажется меньше, а далёкий — больше своей действительной величины. Эти иллюзии объясняются тем законом восприятия, по которому величина предметов оценивается не по действительным размерам их изображений на сетчатке глаза, а в соответствии с оценкой расстояния, на котором эти предметы находятся.

В нашем предшествовавшем опыте изображения предметов на сетчатке всегда уменьшались при их удалении от нас, а относительная разница величин сохранялась. Когда же теперь эта относительная разница нарушается и изображение предмета на сетчатке получается значительно большим, чем изображения других равно удалённых с ним предметов, мы воспринимаем предмет как действительно больший.

Случаи зрительных иллюзий нельзя рассматривать как свидетельство того, что будто бы наше восприятие пространства не отражает объективных пространственных отношений между предметами. Если бы это было так, не была бы возможной никакая практическая деятельность, в процессе которой мы всегда имеем дело с вещами, находящимися в пространстве.

В своём восприятии мы отражаем внешний мир с его пространственными особенностями верно, т. е. так, как он в действительности существует. Зрительные же иллюзии находят своё объяснение в законах процесса восприятия. Знание этих законов позволяет нам понимать причины наблюдающихся в отдельных случаях ошибок нашего восприятия пространства и исправлять их.

Все явления окружающего нас мира представляют собой процессы, закономерно развивающиеся и изменяющиеся во времени. Восприятие временных отношений объективных явлений состоит в отражении их длительности и последовательности. Восприятие последовательности явлений опирается на их чёткую расчленённость и объективно существующую смену одних явлений другими. Одни явления отражаются в нашем сознании как непосредственно на нас действующие в данный момент, другие — как уже ранее воспринимавшиеся нами, третьи — как ожидаемые и ещё не наступившие.

Восприятие последовательности явлений, таким образом, в очень большой степени связано с нашими представлениями о настоящем, прошедшем и будущем, отражающими объективные, периодически повторяющиеся процессы в природе: закономерная смена дня ночью и ночи днём, смена времён года и т. д.

Однажды воспринятое явление остаётся в нашей памяти в виде представления о нём. Если оно затем повторно нами воспринимается, то это восприятие вызывает в нашей памяти представление о ранее бывшем, которое и осознаётся как прошедшее. Неоднократное повторение при определённых условиях ранее бывших восприятий приводит к образованию своеобразного условного рефлекса: появление данного раздражителя является сигналом к ожиданию появления и других раздражителей, которые были связаны с ним в прошлом опыте. Образование и закрепление этого условного рефлекса необходимо также и для возникновения представлений о будущем.

Представление о последовательности явлений опирается, таким образом, на обобщение предшествующего опыта и почти всегда характеризуется большой правильностью. Некоторые ошибки могут иметь место в представлении о последовательности давно прошедших событий благодаря выпадению из памяти отдельных представлений. Восстановление в памяти этих представлений, касающихся побочных обстоятельств, обыкновенно приводит к уточнению последовательности событий.

В восприятии длительности явлений также большую роль играет наличие многих представлений. Это восприятие предполагает обязательно представление о начале явления, о моменте, который уже прошёл, но с которого начинается отсчёт времени. Например, при беге такую роль играет момент старта. Однако полное восприятие длительности события требует представления и о его конце, когда прекращается отсчёт времени. Таким моментом будет финиш или, если событие совершается очень длительно, какие-либо другие показатели, позволяющие делить время на определённые куски и отрезки времени. Так, при беге на коньках на длинные дистанции общее время всей дистанции может быть разбито на отрезки по количеству времени, затрачиваемому на пробег каждого круга.

Можно сказать, что восприятие времени длительных событий есть в собственном смысле не восприятие, а представление об этой длительности. Только очень краткие промежутки времени, не более 0,75 секунды, могут быть восприняты нами непосредственно. Это такие промежутки, в которых нервные возбуждения, вызванные началом события, ещё продолжают существовать, и в то же время возникают возбуждения, вызванные его концом. Во всех же других случаях мы отражаем начало или конец события только в своём представлении о нём, на основании следов ранее бывших возбуждений.

Поскольку восприятие длительности всегда связано с целым рядом всплывающих в памяти представлений, оно отличается большой неточностью. Оцениваемые отрезки времени никогда не бывают пустыми, они всегда заполнены какими-либо промежуточными событиями. Представление только о начале и конце без представления каких-либо промежуточных действий или явлений (хотя бы тех, на фоне которых совершается данное явление) не может вызвать у нас восприятие длительности потому, что в этом случае начало и конец слились бы в одно представление. Заполненность данного отрезка времени той или другой деятельностью, теми или иными событиями является необходимым условием для оценки его длительности.

Установлено, что отрезки времени, заполненные большим количеством разнообразных и интересных событий, собственных действий, воспринимаются как очень краткие; мы говорим в этих случаях, что не заметили, как протекло время. Наоборот, промежутки времени, заполненные небольшим количеством событий или действий, особенно, если они при этом однообразны и неинтересны, воспринимаются как очень длительные: мы ждём не дождёмся, когда же окончится положенное время.

Необходимо, однако, отметить, что в этих случаях мы не воспринимаем длительности всего данного отрезка времени от начала и до конца, а судим о нём по восприятию его «плотности» (заполненности событиями) в каждый данный краткий момент. Когда же оцениваем длительность всего промежутка времени, мы обязательно воспроизводим его в своей памяти: у нас возникают представления о начале и конце этого отрезка времени и о тех событиях, которые его заполняли.

Оценка длительности временных промежутков по представлениям о них диаметрально противоположна суждению о них по непосредственному восприятию: заполненные отрезки времени оцениваются при воспроизведении в памяти как очень длительные, так как они богаты событиями; незаполненные же кажутся прошедшими очень быстро, так как они бедны событиями и воспроизведение в памяти их длительности от начала и до конца не требует большого труда и времени.

В спортивной работе часто приходится опираться на точную оценку длительности упражнений, имеющих циклический характер (ходьба, бег, бег на коньках, на лыжах). Это вызывается необходимостью правильной «раскладки» своих сил на дистанции. Часто приходится добиваться равномерности бега на разных отрезках дистанции, измеряемой кругами, километрами и т. д. Во всех этих случаях восприятие длительности состоит не в оценке времени, потраченного на всю дистанцию, а в уточнённом восприятии уплотнённости упражнения во времени.

Ориентирами в данном случае могут быть: количество шагов на данном коротком отрезке дистанции, мышечно-двигательные ощущения, связанные с затрачиваемыми энергетическими усилиями, отсчёт времени по инструментам или звуковым сигналам, а также чувство темпа и ритма движений, которое органически входит в восприятие времени при работе циклического характера.

Восприятие темпа и ритма является в данном случае сложной формой отражения временных отношений. Оно органически соединяет в себе восприятия как длительности, так и последовательности явлений. Каждое циклическое упражнение состоит из повторения одних и тех же движений. Темп работы оценивается по количеству повторных движений в определённую единицу времени, например ходьба в медленном темпе со скоростью 40 шагов в минуту и ходьба в быстром темпе со скоростью 80—100 шагов в минуту.

Но субъективно темп оценивается по количеству времени, затрачиваемого на отдельный цикл. Темп может быть равномерным, когда это время при повторении цикла остаётся одинаковым, но его равномерность нарушится, если на одни циклы мы будем затрачивать больше времени, а на другие меньше, хотя общее количество циклов в данный отрезок времени оставалось одним и тем же.

Восприятие темпа есть отражение скорости, с которой сменяют друг друга отдельные элементы совершающегося во времени процесса, будь то чередование звуков или движений. Темп характеризует это чередование только с одной стороны — быстроты следования одних элементов за другими.

Легче всего судить о темпе, когда мы имеем дело с последовательностью простых элементов, например шагов, отдельных звуков и т. д. Но можно говорить о темпе и тогда, когда последовательно сменяются отдельные части имеющего сложное строение целого, если при этом мы обращаем внимание на быстроту, с которой одни части сменяют другие. В этом смысле говорят, например, о быстром или медленном темпе игры, танца, работы и т. д.

Восприятие ритма отражает более сложные временные отношения, именно самое строение периодически повторяющегося во времени и состоящего обычно из звуков или движений сложного явления, называемого ритмической фигурой. Примерами таких ритмов могут служить различные ритмы как в движении, так и в музыке. Мы различаем ритм вальса и ритм польки по характерным особенностям их ритмических фигур. У вальса эта фигура состоит из трёх, у польки — из четырёх элементов.

Ритм составляет как количество входящих в ритмическую фигуру элементов, так и временные и динамические соотношения их друг с другом. Эти элементы могут быть разъединены более или менее длительными промежутками — паузами; каждая из них может иметь большую или меньшую длительность. Всё это придаёт ритмической фигуре определённое своеобразие.

Отдельные элементы, составляющие ритмическую фигуру, не равноценны. Некоторые из них выделяются, подчёркиваются, что иногда делается с помощью паузы, а иногда путём акцента — усиления данного звука или данного движения. Так, в ритме вальса такой акцент падает на один из трёх основных элементов ритмической фигуры. Сочетая тем или другим образом количество элементов, их длительность, способ акцентирования, можно создать очень большое разнообразие ритмических соотношений.

Восприятие темпа а ритма имеет большое значение в разных видах деятельности, в том числе и в спорте. Как мы видели, оно отличается большой сложностью. Развитие и совершенствование этого восприятия достигается в процессе практической деятельности, а также путём специального воспитания.

Всякое движение представляет собой совершающийся во времени процесс перемещения движущегося тела в пространстве. В трудовой и спортивной деятельности имеет большое значение правильное восприятие движений человеческого тела, как совершаемых другими людьми, так и собственных.

Так, преподаватель или тренер в процессе обучения и тренировки следит за движениями учащихся, отмечает допускаемые ими ошибки, исправляет их. Сами занимающиеся следят за движениями, которые им показывает преподаватель, стремясь возможно точнее подметить их характер и особенности. Но кроме этого, они должны отчётливо воспринимать и собственные движения, так как иначе не смогут быстро и правильно овладеть изучаемыми физическими упражнениями.

Процесс восприятия движения начинается всегда с общего, недифференцированного восприятия совершаемого действия — мы видим прыжок, бег, борьбу и т. д. Недифференцированно мы воспринимаем и собственные движения при первых попытках выполнить требуемое упражнение. Но всякое сложное движение совершается с помощью элементарных двигательных актов, в которых участвуют отдельные звенья тела — голова, руки, ноги, туловище.

Более точное восприятие движений начинается с выделения рабочих частей тела. Такое дифференцированное восприятие может быть очень дробным. Например, при восприятии гимнастических упражнений мы можем замечать движения предплечья, кисти, пальцев, бедра, голени, пятки, носка, спины, груди, шеи, а также движения в локтевом, коленном, голеностопном суставах и т. д.

Все эти отдельные движения воспринимаются как взаимосвязанные части целого спортивного действия. При этом мы отмечаем характер и степень координированности этих отдельных движений, прежде всего в отношении их последовательности и согласованности друг с другом. Например, при беге совершаются последовательные и согласованные движения ног и рук.

Характерная согласованность движения ног и рук имеет место, например, при плавании определённым стилем, при переходе через планку во время прыжка (сгибание корпуса координируется с движением рук, ног, головы и т. п.) и при других сложных физических упражнениях.

Для правильного, точного восприятия движений необходимо прежде всего расчленить сложное действие на составляющие его отдельные элементы с тем, чтобы объединить затем эти элементы в целостный образ движения. Путём такого расчленения и объединения воспринимается также и ритм сложного движения.

В восприятии движений (как целого действия, так и особенно его отдельных элементов) отражаются различные их особенности и свойства, из которых наибольшее значение имеют следующие:

1) характер движения — сгибание, разгибание, выпрямление, отталкивание, подтягивание и т. д.;

2) форма движения — прямолинейная или криволинейная (круговая, дугообразная);

3) амплитуда (размах) движений — полная или неполная;

4) направление движения — направо, налево, вверх, вниз и т. д.;

5) продолжительность движения — краткое или длительное;

6) скорость движения — быстрое, медленное (при циклических движениях — быстрый или медленный темп);

7) ускорение — равномерное, замедляющееся, ускоряющееся, плавное, прерывистое.

Большую роль в восприятии движения играют мышечно-двигательные ощущения, которые включают: 1) собственно мышечные ощущения, 2) ощущения, вызываемые раздражением сухожильных рецепторов, и 3) ощущения, вызываемые раздражением рецепторов, расположенных в суставных поверхностях. Значение этих трёх видов ощущений в восприятии движений различно.

Как указывалось, рецепторами, раздражение которых вызывает собственно мышечные ощущения, являются нервные окончания в самих мышцах. Эти ощущения сигнализируют, о тонусе мышечной ткани в связи с происходящими в ней процессами обмена веществ. В зависимости от характера этих ощущений во время движения оно воспринимается нами как энергичное или вялое, как совершаемое с большей или меньшей трудностью.

В нашем восприятии движений с этими ощущениями, исходящими собственно из мышц, объединяются ощущения, исходящие из рецепторов, расположенных в сухожилиях. Последние являются источником ощущений напряжения, когда мы что-нибудь передвигаем, поднимаем, тянем и т. д., и ощущений усилия, когда мы, оставаясь неподвижными, поддерживаем какую-нибудь тяжесть.

К этим двум видам ощущений, входящим в комплексное восприятие движения, присоединяются ещё ощущения, исходящие от рецепторов, расположенных в суставах (под суставным хрящом или около него — у поверхности костей). Эти рецепторы преимущественно сосредоточены на стороне сгиба суставной сумки. Они возбуждаются путём растягивания и сокращения ткани при движении членов. Суставные ощущения сигнализируют только о положении и перемещении органа в пространстве.

В результате совокупного действия всех трёх перечисленных выше видов ощущений мы и воспринимаем как совершаемые нами движения, так и различные положения наших конечностей, а также сопротивление и тяжесть предметов. При этом восприятия движения и положения нашего тела в пространстве основываются на суставных ощущениях и не могут исходить только из мышц, что доказывается тем, что одинаковые по размерам и напряжению движения можно произвести при различных степенях сухожильного и мышечного напряжений. Об этом свидетельствует также и то, что мы одинаково хорошо воспринимаем направление, размер и скорость как пассивных, так и активных движений.

Всё это говорит о сложности нашего восприятия движения. В действительности нет изолированных ощущений движений. Так, комплекс суставных ощущений в результате ряда повторений всегда ассоциируется с зрительными образами перемещения движущегося органа. Эти зрительные образы обязательно присутствуют в каждом восприятии движения, причём связь мышечного и зрительного образов движения с течением времени становится такой прочной, что появление комплекса суставных ощущений немедленно вызывает соответствующее ему зрительное представление о перемещении органа.

Подобным же образом обстоит дело и с восприятием положения того или другого органа. В этом случае в зрительно-двигательном комплексе ведущее значение имеют суставные ощущения. Если они благодаря тем или другим обстоятельствам отсутствуют, зрительный образ движения или положения тела не возникает в нашем сознании. Так бывает, когда, пробуждаясь от глубокого сна, мы не получаем сразу надлежащих суставных ощущений и не можем поэтому определить с закрытыми глазами положение наших рук и ног.

Особую роль в сложном комплексе восприятия движений играют осязательные ощущения. Отличительной особенностью осязательных ощущений по сравнению с мышечными является их резко выраженный предметный характер. Различают следующие три группы осязательных ощущений:

1. Осязательные ощущения, вызванные мягким, грубым, слабым или резким прикосновением к одной какой-нибудь точке нашего тела.

2. Осязательные ощущения, отличительной особенностью которых является испытываемое давление от множественности точек прикосновения. Познавательное значение этих ощущений очень велико, поскольку с помощью их мы знакомимся с такими свойствами действующих на нас извне предметов, как особенности их поверхности, плотность вещества и т. д.

3. Осязательные ощущения при выполнении действий с предметами. К ним относятся ощущения твёрдости или мягкости, упругости, гладкости или шероховатости предметов, с которыми мы действуем, оказываемого ими при этом давления, сопротивления, их тяжести — словом, такие осязательные ощущения, которые возникают в связи с активным движением и затратой определённой мускульной энергии.

При помощи осязательных и мышечно-двигательных ощущений в их совокупности мы воспринимаем и представляем себе пространственные связи и отношения, различные формы предметов, их величину, вес, твёрдость или мягкость поверхности предметов.

Вместе с тем осязательные ощущения являются регулятором движений рук, ног, туловища и т. д. Осязательные ощущения постоянно предохраняют нас от промахов в выполнении различных движений. Без помощи осязания мы часто спотыкались бы и падали, брали бы в руки не те предметы, какие требуется, и т. д. Такие мышечно-двигательные акты, как ходьба, хватание предметов, держание их в руках, не могут быть усвоены без помощи осязания, поскольку осязательные ощущения имеют громадное контролирующее значение при всех движениях. Об этом говорил ещё П. Ф. Лесгафт, утверждая, что ощущение движения какой-нибудь части тела становится более определённым через сравнение осязательных ощущений, получаемых от неподвижных и подвижных частей тела.

Говоря о роли ощущений в восприятии движений, необходимо отметить также значение зрительных ощущений. Последние отличаются особой ясностью и чёткостью, а также возможностью воспринимать движения других людей, благодаря чему они выдвигаются на первое место в восприятии движения. Первоначальное знакомство с внешним миром, как и с собственным двигательным аппаратом, мы получаем ещё в раннем детском возрасте через мышечно-двигательные и осязательные ощущения. Но как скоро наш мышечно-двигательный и осязательный опыт соединяется со зрением, последнее очень быстро замещает собой мышечно-двигательные и осязательные ощущения, отодвигая их на второй план.

Однако этот перевод мускульно-осязательного опыта в зрительный сам оказывается возможным только через мускульно-двигательные ощущения, свойственные глазу. Первоначальные мускульно-двигательные и осязательные ощущения ассоциируются с мускульными движениями глаза (в связи с движением глаз при зрительном восприятии), которые в свою очередь связываются с чисто зрительными впечатлениями.

Вот почему при оценке расстояний и формы предметов мы преимущественно пользуемся зрением; дело в быстроте и лёгкости мускульных ощущений глаза по сравнению с медленностью и относительной массивностью мышечно-двигательных ощущений, связанных с передвижением больших и массивных членов тела.

Этим объясняется трудность выделения мышечно-двигательных ощущений и представлений, играющих свою роль в совершаемых нами движениях, но в то же время подавляемых в нашем сознании более ясными, более чёткими и определёнными, а потому и более легко сознаваемыми зрительными ощущениями. Необходима специальная направленность внимания в тех случаях, когда нам требуется выделить мышечно-двигательные компоненты в восприятии движения, тогда как его зрительные компоненты в большинстве случаев возникают в нашем сознании почти автоматически и без всякого усилия воли.

Особая роль в комплексе ощущений, входящих в состав восприятия движения, принадлежит органическим ощущениям, сигнализирующим о состоянии самого двигательного аппарата. Примерами этих ощущений являются ноющие, сверлящие боли в костях, колющие боли в мышцах, ощущения оцепенения, а также свободы и лёгкости сократительной функции мышцы и т. д. Эти органические ощущения, являясь в основном отражением в нашем сознании состояний, связанных с процессами питания и обмена веществ в мышцах, всегда сопровождаются элементарными чувствами, которые являются нераздельной частью каждого органического ощущения, составляя его так называемый чувственный тон.

В органических ощущениях мы первоначально и ощущаем и чувствуем одновременно и слитно. Только в дальнейшем, по мере дифференциации и усложнения этого органического комплекса, последний распадается на чувство и ощущение, которые начинают осознаваться раздельно. Физическое чувство становится определённее, когда соответствующее ощущение достигает известной степени своей интенсивности. Тогда это ощущение становится сигналом, рефлекторно приводящим к сокращению соответствующих мышц.

Значение органических ощущений в двигательном аппарате и связанных с ними физических чувств состоит в том, что они определяют общее физическое состояние работающего органа и всего тела и являются основанием физического самочувствия, играющего очень большую роль в выполнении физических упражнений.

Восприятия движений представляют собой сложный комплекс, в котором различаются следующие его компоненты:

а) Восприятие положения тела и его отдельных частей. В это восприятие входят ощущения, исходящие от рецепторов, расположенных в суставах. Что же касается осязательных ощущений, то они не играют в восприятии положения тела существенной роли.

б) Ощущение усилия при активных движениях, имеющее своим источником главным образом раздражение сенсорных нервных окончаний в сухожилиях. Это ощущение трудно поддаётся изолированному анализу, поскольку в действительности движение всегда слито с восприятием положения тела и его отдельных частей.

в) Восприятие самого движения. Это восприятие в свою очередь является сложным комплексом, в состав которого входят ощущения усилия и меняющегося положения двигательного органа. Очень большую роль в нём играют также суставные ощущения.

г) Мышечно-двигательные представления, сохранившиеся в памяти от ранее бывших ощущений и восприятий. Среди последних П. Ф. Лесгафт отмечает представление сопротивления, вызываемое степенью мышечного сокращения или напряжения.

д) Восприятие и представление размера совершаемого движения. Это восприятие также очень сложно, оно включает: 1) ощущения движения, связанные с различием исходного и конечного положения двигательного органа, 2) ощущения изменений в соотношении частей двигательного органа в процессе его движения, 3) непрерывно меняющиеся мышечные ощущения, связанные с изменением длины мышечных волокон, и 4) ощущения тяжести двигательного органа, поднимаемого на определённую высоту.

е) Восприятие и представление направления движения, связанные, в частности, с восприятием перемены положения двигательного органа относительно всего тела. Значительную роль в этих восприятиях и представлениях играют также и зрительные ощущения, которые в процессе более или менее длительного опыта становятся главенствующими.

ж) Представление о быстроте производимого движения. В образовании этого представления значительную роль играют ощущения длительности движения, а также и ощущения быстроты движения всего тела, т. е. ощущения, связанные с деятельностью вестибулярного аппарата.

з) Восприятие и представление пространства. В сложном восприятии пространства необходимо выделить прежде всего восприятие удаления предметов от нашего тела. Это восприятие имеет своим исходным моментом ощущение движения собственного тела или отдельного его органа (например, руки). При этом именно восприятие разных отрезков этого движения становится исходным в формировании как представления, так и меры пространственного протяжения. Например, отдельный шаг, требующий при своём повторении относительно одинаковой мышечной работы для своего совершения, становится мерой расстояния, которое измеряется количеством шагов.

Однако по мере накопления практического опыта мышечно-двигательные ощущения, не исчезая совершенно, отступают всё же на второй план, а преобладающая роль остаётся за зрительными ощущениями, которые делают восприятие пространства более ясным и определённым.

Вот почему в физических упражнениях такое большое место занимает развитие глазомера. Ещё П. Ф. Лесгафт указывал, что нельзя научиться прыжку, не приобретя способности на глаз определять место отталкивания при прыжке и координировать это восприятие с количеством затрачиваемой силы на преодоление расстояния до точки отталкивания (число шагов разбега).

и) Представление о форме воспринимаемых предметов. Оно имеет более комплексный характер. В этом представлении мы не ограничиваемся только мускульно-осязательным комплексом, а присоединяем к нему разнообразные зрительные ощущения, с помощью которых мы получаем гораздо более точное представление о форме предмета. И в этом случае зрительные ощущения благодаря своей ясности и определённости легче и лучше запоминаются нами и занимают в дальнейшем основное место как в представлениях, так и в восприятиях различных форм предметов.

к) Представление телесности предметов. Основой этого восприятия является ощущение непроницаемости из того сопротивления, которое встречные предметы оказывают нашему движению. Если бы наши движения всегда совершались беспрепятственно, мы не могли бы получить и понятия о внешнем предмете. Интересно, что и восприятие пустого пространства также предполагает наличие мышечно-двигательных ощущений, которые в данном случае не связываются с ощущениями непроницаемости или сопротивления.

л) Мышечно-двигательные ощущения, входящие в состав восприятия и представления времени. Как указывалось выше, повторно совершаемые нами однообразные движения дают нам первое, хотя и весьма смутное, представление о пространственном протяжении. Но те же самые периодически совершаемые нами движения позволяют нам иметь и представление о времени. Вот почему некоторые специальные физические упражнения, связанные с более или менее определённым ритмом движений, например в гимнастике, являются хорошим средством развития чувства времени.

П. Ф. Лесгафт отмечает, что не только ритмические, а и всякие другие физические упражнения также имеют своё значение в выработке чувства времени. Разбег при прыжке приучает нас распределять мышечную работу во времени, т. е. связывать степень мышечного напряжения, а следовательно, и мышечные ощущения с количеством потребного времени.

Необходимо отметить, что мышечно-двигательный комплекс ощущений при выполнении физических упражнений играет большую роль также в выработке общей способности человека управлять своим телом при разрешении самых разнообразных двигательных задач. Эти ощущения лежат в. основе правильной координации движений, т. е. правильного соответствия между исходным положением тела, деятельностью нервно-мышечного аппарата, степенью сопротивления среды и характером тех движений и действий, которые надо выполнить. Всё это достигается только тогда, когда занимающийся сам выполняет движение, а не только видит, как его выполняют другие. В связи с этим при обучении физическим упражнениям приобретает громадное значение требование выполнять вполне совершенные и законченные движения.

Когда при занятиях гимнастикой движение только намечается, вместо того чтобы быть выполненным полностью, затрачиваемые на него усилия оказываются недостаточными для приобретения правильных координации. Только в результате полноценных и вполне законченных движений представление о самом движении становится гораздо более ясным и вместе с тем уточняются соответствующие восприятия пространства и времени.

Большое значение при выполнении физических упражнений имеет двигательная память. Если ученик не имеет правильных двигательных представлений, усвоенных на личном опыте, если память в этом отношении ничего не может ему подсказать, он будет лишён возможности не только совершенно действовать, но и правильно судить о движениях, совершаемых другими.

Успешность многих спортивных действий в большой степени зависит от точности восприятия различных условий среды, в которых эти действия выполняются. Эти специализированные восприятия, в основе которых лежит высоко развитая дифференцирующая деятельность анализаторов, в спортивной практике обычно обозначаются как «чувство воды» — у пловцов, «чувство дистанции» — у боксёра, «чувство времени» — у бегуна, «чувство мяча» — у теннисиста и т. д.

Необходимым условием высоких достижений в спортивном плавании является наличие у пловца так называемого «чувства воды». Оно обеспечивает наилучшее приспособление пловца к водной среде. Как показали исследования С. А. Жекулина, характерными особенностями этого специализированного восприятия являются: 1) обострённое ощущение опоры на воду, связанное с тонким восприятием сопротивления воды при движении тела пловца; это ощущение даёт возможность пловцу точно регулировать силу и быстроту движений при гребке, уверенно чувствовать себя в воде, плыть легко и свободно; 2) ощущение хорошего скольжения, при отсутствии которого руки пловца как бы «проваливаются в воду», вода «выскальзывает из-под рук», не держит пловца.

Анализ «чувства воды» показывает, что это весьма тонкое и дифференцированное кинестетическое восприятие сопротивления воды при совершении движений в ней. Сопротивление воды воспринимается в первую очередь с помощью ощущений, вызываемых гребущими конечностями, а также поверхностью всего тела. При этом в зависимости от стиля плавания вода чувствуется преимущественно теми конечностями, которые выполняют более ответственную роль в продвижении пловца вперёд.

В состав восприятия сопротивления воды входят не только мускульно-двигательные ощущения пловца, но также и ощущения давления воды и соприкосновения с нею. «Чувство воды» даёт возможность спортсмену точно согласовывать степень мышечных усилий и координацию движений с условиями сопротивления данной водной среды. При отсутствии этого чувства водная среда воспринимается как непривычная, пловец плохо чувствует своё продвижение в воде и теряет уверенность.

«Чувство воды» зависит от техники пловца: чем совершеннее техника, тем тоньше, острее, дифференцированнее «чувство воды». Если пловец слабо владеет техникой, у него не возникает «чувства воды». На начальных ступенях развития навыка плавания «чувство воды» отсутствует. Вместе с тем наличие «чувства воды» является условием, без которого невозможно совершенствование техники.

«Чувство воды» у пловца, даже самого опытного, не является постоянным. Оно связано с состоянием тренированности спортсмена и обычно исчезает при перерывах в тренировке. Чем опытнее спортсмен, чем совершеннее его техника, тем меньше влияние перерывов на изменение «чувства воды» и тем быстрее оно восстанавливается.

Наибольшей остроты «чувство воды» достигает тогда, когда спортсмен находится в состоянии «спортивной формы». Дифференцированность и отчётливость «чувства воды» могут быть рассматриваемы как показатели хорошей тренированности спортсмена. В процессе тренировки достигается определённое физиологическое состояние нервных клеток центральных частей анализаторов, которое обеспечивает специализированное восприятие водной среды пловцом благодаря наиболее тонкой дифференцировке раздражений, действующих на тело пловца.

При мышечных напряжениях максимальной интенсивности острота «чувства воды» снижается. Наоборот, при плавании средним темпом «чувство воды» переживается более отчётливо. Оно обычно снижается при сильных эмоциональных переживаниях, например в условиях соревнования. Оно сохраняется во время соревнования, если спортсмен хорошо владеет собой и сознательно контролирует свои действия.

В отдельных видах спорта достижение успеха связано с умением точно распределять во времени выполняемые действия. Например, в выполнении толчка при прыжке в высоту, при спортивных играх, гимнастических упражнениях «чувство времени» состоит в восприятии своевременности выполнения действий и их последовательности. При беге, ходьбе на лыжах, плавании, гребле и многих других циклических упражнениях характерной особенностью восприятия является «чувство темпа и ритма». В более сложных формах «чувство ритма» необходимо также и гимнасту.

Умение выполнить действия в определённом темпе связано с восприятием и контролем скорости продвижения или перемещения своего тела в пространстве, например при беге или при лыжных гонках.

Бегун на средние и длинные дистанции должен уметь точно регулировать темп своих движений, изменять его на различных отрезках дистанции для того, чтобы, рассчитав свои силы, уложиться в максимально короткое время. Пробегая определённый отрезок дистанции, бегун воспринимает, оценивает и регулирует темп своего продвижения вперёд.

Основное значение в «чувстве темпа» имеют мышечно-двигательные ощущения, отражающие темп собственных движений бегуна, быстроту их последовательной смены и различия в мышечных напряжениях. Зрительные восприятия последовательно сменяющих друг друга образов окружающих предметов также помогают определять скорость перемещения бегуна в пространстве. Оценивая темп своих движений, бегун опирается на определённые органические ощущения дыхания, сердцебиения, состояния общей напряжённости.

Хорошее «чувство времени» достигается при тренировке в строго определённых условиях. При изменении условий, влияющих на равномерность темпа и ритма движений, оценка времени становится менее точной. Например, лыжники, у которых условия прохождения дистанции значительно разнообразнее, чем у бегуна на ровной гаревой дорожке, оценивают время менее точно, чем бегуны.

«Чувство времени» находится в связи с состоянием тренированности спортсмена. При длительном перерыве в тренировке «чувство времени» ослабляется даже у опытных бегунов. Начинающие бегуны обычно плохо ориентируются в оценке времени прохождения ими определённой дистанции. Для развития «чувства времени» необходимы: тонкая дифференцирующая деятельность определённых анализаторов, установление сложных временных нервных связей, выработка определённого динамического стереотипа в деятельности головного мозга.

Техническое мастерство футболиста невозможно без совершенного владения мячом, что связано с наличием у него специального дифференцированного восприятия, называемого «чувством мяча». Это специализированное восприятие помогает футболисту очень точно согласовать свои движения с особенностями мяча и его передвижений.

Как показали исследования Г. М. Гагаевой, характерными особенностями «чувства мяча» являются очень точные восприятия веса мяча, его формы, твёрдости, эластичности, силы удара по мячу, скорости и высоты его полёта и т. д. Опытные футболисты указывают, что они отчётливо ощущают разницу в весе мяча даже тогда, когда эта разница составляет всего несколько граммов. Это помогает им при ударе по мячу точно определять, насколько правилен был удар, куда и на какой высоте полетит мяч и где он опустится.

«Чувство мяча» связано с очень тонкой дифференциацией мышечно-двигательных ощущений, чем обеспечивается очень тонкая и точная регулировка движений футболиста и полная согласованность их с движением мяча. При ведении мяча игрок, имеющий «чувство мяча», ведёт его в нужном направлении, даже не пользуясь при этом зрением: он чувствует, что мяч находится «под полным контролем стопы», как бы «привязан к его ноге»; благодаря этому мяч отходит от ноги футболиста на такое расстояние, на какое хочет игрок, и в нужный момент как бы «прилипает» к ноге.

При ловле мяча руками вратарь, имеющий «чувство мяча», также очень точно согласовывает движения рук, кистей и пальцев с особенностями полёта мяча, благодаря чему мяч не выскальзывает из рук. При этом у игрока создаётся впечатление, что мяч как бы сам останавливается в руках, «липнет» к ним. При наличии «чувства мяча» повышается уверенность игрока и вместе с тем желание работать с мячом.

«Чувство мяча», как и все другие специальные восприятия, непостоянно. Оно развивается на базе определённых технических достижений, в результате длительной работы с мячом и систематической тренировки. Повышаясь при повседневной, правильно организованной тренировке, оно ослабляется при перерывах в тренировке. Длительный перерыв может повлечь за собой полное исчезновение «чувства мяча».

При возобновлении тренировки «чувство мяча» восстанавливается, причём восстановление его происходит тем более быстро, чем квалифицированнее футболист и чем систематичнее и планомернее ведётся тренировка. «Чувство мяча» ослабляется и может совершенно исчезнуть при перетренировке, при очень большом утомлении, а также при сильном волнении, возбуждении или, наоборот, подавленном эмоциональном состоянии футболиста.

Оно может ослабнуть и даже исчезнуть после травмы, если последняя влечёт за собой появление у игрока во время игры боязни нового повреждения. Наконец, оно может ослабляться при неблагоприятных температурных условиях и плохом поле.

Целенаправленное восприятие, осуществляемое по определённому плану, называется наблюдением. Наблюдение входит, как один из важных видов восприятия, в любую деятельность. Оно необходимо в учебном процессе и в отдельных видах труда. Большое значение оно имеет и в спорте — в обучении физическим упражнениям, в спортивной тренировке, а также во время спортивных состязаний.

В наблюдении восприятие имеет преднамеренный характер, сопровождаясь произвольным и устойчивым вниманием. Оно начинается с постановки и уточнения задачи наблюдения. Чем более точно и расчленённо определены задачи наблюдения, тем полнее и детальнее восприятие наблюдаемых явлений.

Например, при обучении физическим упражнениям перед учащимися может быть поставлена задача тщательного ознакомления со стилем и техникой выдающихся мастеров в данном виде спорта. В соответствии с задачей составляется ориентировочный план наблюдения. В план наблюдения вносятся важные и существенные вопросы в соответствии с поставленными задачами (например, наблюдение за общей координацией движений, за отдельными элементами техники, за быстротой и точностью выполнения отдельных движений и их элементов и т. д.). Благодаря наличию такого плана исключаются моменты случайности в восприятии и соответствующие объекты не ускользают от наблюдения.

Восприятие при наблюдении носит активный характер. Наблюдатель не просто воспринимает то, что ему бросилось в глаза, он отыскивает нужные ему объекты и усматривает в них те особенности, которые его интересуют. Наблюдение всегда строится на предварительном знакомстве с наблюдаемыми явлениями, опирается на определённый запас знаний об этих явлениях, что позволяет быстрее выделить требующий наблюдения объект и его свойства.

Наблюдение, как правило, носит систематический характер. Наблюдатель не ограничивается случайным восприятием объекта, он повторяет наблюдение столько раз, сколько нужно, рассматривает объект в самых разнообразных условиях для более точного и полного его изучения.

Наблюдение часто сопровождается сбором необходимых документов: образцов, фотографий, зарисовок, измерительных данных и т. д. Результаты наблюдения фиксируются обычно в словесной форме в виде протоколов наблюдений или описания воспринятых явлений.

Являясь высшей формой восприятия, наблюдение предполагает осознанное отношение к восприятию наблюдаемых явлений, оно всегда связано с мышлением, с отбором наблюдаемых фактов, с пониманием их значения и взаимной связи, с выяснением причины явлений. Работа мысли обостряет наблюдение, помогает выделить самое главное и существенное, установить главные черты в наблюдаемом явлении, которые при простом восприятии часто остаются незамеченными.

Способность наблюдения развивается в процессе трудовой деятельности путём накопления соответствующих знаний, а также и с помощью специальных упражнений.