Психология денег. Непреходящие уроки богатства, жадности и счастья

В нашей галактике насчитывается 100 миллиардов планет, и только на одной, насколько нам известно, есть разумная жизнь.

То, что вы читаете эту книгу, - результат работы самого длинного хвоста, который только можно себе представить.

Это уже повод для радости. Далее рассмотрим, как деньги могут сделать вас еще счастливее.

Глава 7. Свобода

Высшая форма богатства - это способность просыпаться каждое утро и говорить: "Сегодня я могу делать все, что захочу".

Люди хотят стать богаче, чтобы стать счастливее. Счастье - сложная тема, потому что все люди разные. Но если есть общий знаменатель счастья - универсальное топливо радости, - то это то, что люди хотят контролировать свою жизнь.

Возможность делать то, что хочешь, когда хочешь, с тем, с кем хочешь, столько, сколько хочешь, бесценна. Это самый высокий дивиденд, который приносят деньги.

Ангус Кэмпбелл был психологом из Мичиганского университета. Он родился в 1910 г., и его исследования проводились в эпоху, когда психология в подавляющем большинстве случаев была сосредоточена на расстройствах, которые приводили людей в упадок - депрессии, тревоге, шизофрении.

Кэмпбелл хотел узнать, что делает людей счастливыми. Его книга 1981 г. "Чувство благополучия в Америке" начинается с указания на то, что люди в целом счастливее, чем предполагали многие психологи. Но некоторые люди явно живут лучше, чем другие. И нельзя сгруппировать их по уровню дохода, географическому положению или образованию, поскольку очень многие люди в каждой из этих категорий оказываются хронически несчастливыми.

Самый мощный общий знаменатель счастья оказался простым. Кэмпбелл подвел итог:

Наличие сильного чувства контроля над своей жизнью является более надежным предиктором позитивных ощущений благополучия, чем любые из рассмотренных нами объективных условий жизни.

Больше, чем ваша зарплата. Больше, чем размер вашего дома. Больше, чем престиж работы. Контроль над тем, чтобы делать то, что хочешь, когда хочешь, с теми людьми, с которыми хочешь, - это самая широкая переменная стиля жизни, которая делает людей счастливыми.

Самая большая внутренняя ценность денег - и это трудно переоценить - заключается в том, что они дают вам возможность распоряжаться своим временем. Постепенное обретение независимости и самостоятельности, которое происходит благодаря неизрасходованным средствам, позволяет лучше контролировать то, что и когда вы можете делать.

Небольшой достаток означает возможность взять несколько дней отпуска на работе, когда вы заболели, не разоряясь при этом. Приобретение такой возможности имеет огромное значение, если у вас ее нет.

Немного больше - это значит ждать, пока появится хорошая работа после увольнения, а не соглашаться на первую попавшуюся. Это может изменить жизнь.

Расходы на неотложные нужды за полгода - это значит не бояться своего начальника, потому что вы знаете, что не разоритесь, если вам придется взять отпуск, чтобы найти новую работу.

Еще большее значение имеет возможность устроиться на работу с меньшей зарплатой, но с гибким графиком. Может быть, с более коротким маршрутом. Или возможность справиться с неотложной медицинской помощью, не беспокоясь о том, как ее оплатить.

Тогда можно уходить на пенсию, когда хочется, а не когда нужно.

Использование денег для покупки времени и опционов - это то преимущество, с которым могут конкурировать лишь предметы роскоши.

В течение всего обучения в колледже я хотел стать инвестиционным банкиром. Причина была одна: они зарабатывали много денег. Это был единственный стимул, который, как я был уверен на 100%, сделает меня счастливее, когда я его получу. На первом курсе я устроился на летнюю стажировку в инвестиционный банк в Лос-Анджелесе и думал, что выиграл в карьерную лотерею. Это все, чего я когда-либо хотел.

В первый же день я понял, почему инвестиционные банкиры зарабатывают большие деньги: Они работают дольше и больше, чем, как мне казалось, может выдержать человек. На самом деле, большинство из них с этим не справляется. Уйти домой до полуночи считалось роскошью, а в офисе ходила поговорка: "Если ты не пришел на работу в субботу, не трудись возвращаться в воскресенье". Работа была интеллектуально интересной, хорошо оплачивалась, и я чувствовал себя важным человеком. Но каждая секунда моего бодрствования превращалась в рабство требований босса, и этого было достаточно, чтобы превратить ее в один из самых несчастных опытов в моей жизни. Стажировка длилась четыре месяца. Я продержался месяц.

Самое сложное было то, что мне нравилась работа. И я хотел работать много. Но заниматься любимым делом по расписанию, которое ты не можешь контролировать, - это то же самое, что заниматься ненавистным делом.

Этому чувству есть название. Психологи называют его реактивностью. Джона Бергер, профессор маркетинга из Пенсильванского университета, хорошо подытожил его:

Людям нравится чувствовать, что они контролируют ситуацию. Когда мы пытаемся заставить их что-то сделать, они чувствуют себя бесправными. Вместо того чтобы чувствовать, что они сами сделали выбор, они чувствуют, что мы сделали его за них. Поэтому они отказываются или делают что-то другое, даже если изначально были рады согласиться.²⁵

Когда вы признаете, насколько верно это утверждение, вы понимаете, что выравнивание денег в пользу жизни, которая позволяет вам делать то, что вы хотите, когда вы хотите, с теми, с кем вы хотите, там, где вы хотите, так долго, как вы хотите, имеет невероятную отдачу.

Дерек Сиверс, успешный предприниматель, однажды написал о своем друге, который попросил его рассказать историю о том, как он разбогател:

У меня была дневная работа в центре Манхэттена, где платили 20 долларов.

k

в год - примерно минимальная зарплата... Я никогда не ел вне дома и не ездил на такси. Мои расходы на жизнь составляли около 1000 долларов в месяц, а зарабатывал я 1800 долларов в месяц. Я занимался этим два года и накопил 12 000 долларов. Мне было 22 года.

Когда у меня будет 12 000 долларов, я смогу бросить работу и стать музыкантом на полную ставку. Я знал, что смогу давать несколько концертов в месяц, чтобы оплачивать расходы на жизнь. Таким образом, я был свободен. Через месяц я уволился с работы и больше никогда не работал.

Когда я закончил рассказывать своему другу эту историю, он попросил еще. Я сказал, что нет, это все. Он сказал: "Нет, а когда ты продал свою компанию?".

Я сказал, что нет, это ничего не изменило в моей жизни. Это были просто дополнительные деньги в банке. Разница произошла, когда мне было 22 года.

Соединенные Штаты - самая богатая страна в мировой истории. Однако существует мало доказательств того, что сегодня граждане этой страны в среднем более счастливы, чем в 1950-е годы, когда уровень благосостояния и доходов был гораздо ниже - даже на медианном уровне и с учетом инфляции. По данным опроса, проведенного в 2019 г. компанией Gallup среди 150 тыс. человек в 140 странах мира, около 45% американцев заявили, что накануне испытывали "сильное беспокойство"²⁷ Среднемировой показатель составил 39%. Пятьдесят пять процентов американцев заявили, что накануне испытывали "сильный стресс". В остальном мире аналогичный ответ дали 35%.

Отчасти это произошло потому, что мы использовали свое богатство для покупки больших и лучших вещей. Но одновременно мы отказались от большего контроля над своим временем. В лучшем случае эти вещи компенсируют друг друга.

В 1955 г. медианный доход семьи с учетом инфляции составлял 29 тыс. долл.²⁸ В 2019 г. он составил чуть более 62 тыс. долл. Мы используем это богатство для жизни, которую американцы 1950-х годов вряд ли могли себе представить даже для среднестатистической семьи. Площадь среднестатистического американского дома увеличилась с 983 кв. футов в 1950 году до 2436 кв. футов в 2018 году. В среднем новом американском доме теперь больше ванных комнат, чем жильцов. Наши автомобили стали быстрее и эффективнее, наши телевизоры - дешевле и четче.

С другой стороны, то, что произошло с нашим временем, едва ли похоже на прогресс. И во многом это связано с тем, какую работу сейчас имеет большинство из нас.

Джон Д. Рокфеллер был одним из самых успешных бизнесменов всех времен. При этом он был затворником, проводящим большую часть времени в одиночестве. Он редко разговаривал, намеренно делая себя недоступным, и молчал, когда вы привлекали его внимание.

Один из работников нефтеперерабатывающего завода, который иногда пользовался вниманием Рокфеллера, как-то заметил: "Он позволяет всем остальным говорить, а сам сидит и ничего не говорит".

Когда Рокфеллера спрашивали, почему он молчит во время заседаний, он часто читал стихотворение:

В дубе жила старая мудрая сова,

Чем больше он видел, тем меньше говорил,

Чем меньше он говорил, тем больше слышал,

Почему мы все не похожи на эту мудрую старую птицу?

Рокфеллер был странным человеком. Но он понял кое-что, что сегодня относится к десяткам миллионов рабочих.

Работа Рокфеллера заключалась не в том, чтобы бурить скважины, грузить поезда или перевозить бочки. Она заключалась в том, чтобы думать и принимать правильные решения. Продуктом Рокфеллера было не то, что он делал руками, и даже не его слова. Это было то, что он придумал в своей голове. Именно там он проводил большую часть своего времени и энергии. Несмотря на то, что большую часть дня он сидел в тишине и покое, что для большинства людей могло показаться свободным временем или часами отдыха, он постоянно работал в уме, обдумывая проблемы.

Это было уникально для его времени. Почти все рабочие места во времена Рокфеллера требовали работы руками. По данным экономиста Роберта Гордона, в 1870 году 46% рабочих мест было занято в сельском хозяйстве, а 35% - в ремесле или производстве. Лишь немногие профессии зависели от интеллекта работника. Вы не думали, вы трудились без перерыва, и ваша работа была видимой и осязаемой.

Сегодня ситуация изменилась.

Тридцать восемь процентов рабочих мест отнесены к категории "руководители, должностные лица и специалисты". Это работа, связанная с принятием решений. Еще 41% - это работа в сфере обслуживания, которая часто зависит не только от ваших мыслей, но и от ваших действий.

У многих из нас работа ближе к рокфеллеровской, чем к типичному рабочему на производстве 1950-х годов, а это значит, что наш день не заканчивается, когда мы выходим на работу и покидаем завод. Мы постоянно работаем в голове, поэтому кажется, что работа никогда не заканчивается.

Если ваша работа связана с производством автомобилей, вы мало что можете сделать, когда не находитесь на сборочной линии. Вы отрываетесь от работы и оставляете свои инструменты на заводе. Но если ваша работа заключается в создании маркетинговой кампании - работе, основанной на размышлениях и принятии решений, - то ваш инструмент - это ваша голова, которая никогда вас не покидает. Вы можете думать о своем проекте во время поездки на работу, когда готовите ужин, когда укладываете детей спать, когда просыпаетесь от стресса в три часа ночи. Возможно, вы проводите на работе меньше часов, чем в 1950 году. Но создается впечатление, что вы работаете круглосуточно.

Дерек Томпсон из The Atlantic однажды описал это так:

Если рабочее оборудование XXI века - это портативное устройство, значит, современный завод - это вовсе не место. Это сам день. Компьютерный век освободил инструменты производительности от офиса. Большинство работников, работающих в сфере знаний, чьи ноутбуки и смартфоны являются портативными универсальными медиа-машинами, теоретически могут быть столь же продуктивны в 14.00 в главном офисе, как и в 2.00 в токийском WeWork или в полночь на диване.²⁹

По сравнению с предыдущими поколениями, контроль над своим временем уменьшился. А поскольку контроль над своим временем является одним из ключевых факторов, влияющих на счастье, мы не должны удивляться тому, что люди не чувствуют себя намного счастливее, несмотря на то, что в среднем мы богаче, чем когда-либо.

Что нам делать в этой ситуации?

Решить эту проблему нелегко, потому что все люди разные. Первый шаг - просто признать, что делает и не делает счастливым практически каждого человека.

В своей книге "30 уроков жизни" геронтолог Карл Пиллемер опросил тысячу пожилых американцев с целью выяснения наиболее важных уроков, которые они извлекли из десятилетнего жизненного опыта. Он написал:

Никто - ни один человек из тысячи - не сказал, что для того, чтобы быть счастливым, нужно стараться работать как можно больше, чтобы заработать деньги на покупку нужных вещей.

Никто - ни один человек - не сказал, что важно быть как минимум таким же богатым, как окружающие тебя люди, а если у тебя больше, чем у них, то это и есть настоящий успех.

Никто, ни один человек не сказал, что при выборе работы нужно исходить из желаемой будущей доходности.

Они ценят такие вещи, как дружеские отношения, причастность к чему-то большему, чем они сами, и качественное, неструктурированное время, проведенное со своими детьми. "Вашим детям не нужны ваши деньги (или то, что вы на них покупаете) в такой степени, как вы. Точнее, они хотят, чтобы вы были с ними", - пишет Пиллемер.

Послушайте тех, кто пережил все: управление своим временем - это самый высокий дивиденд, который приносят деньги.

Теперь небольшая глава об одном из самых низких дивидендов, которые приносят деньги.

Глава 8. Человек в машине

Самое приятное в работе парковщика - это возможность управлять самыми крутыми автомобилями, которые когда-либо выходили на дорожное покрытие. Гости приезжали на Ferraris, Lamborghinis, Rolls-Royces - весь аристократический флот.

Это была моя мечта - иметь свой собственный автомобиль, потому что (как мне казалось) они давали такой сильный сигнал окружающим: ты добился своего. Ты умен. Ты богат. У тебя есть вкус. Ты важен. Посмотрите на меня.

Ирония заключается в том, что я редко, если вообще когда-либо, смотрел на них, на водителей.

Когда вы видите кого-то за рулем красивой машины, вы редко думаете: "Ух ты, парень за рулем этой машины крут". Вместо этого вы думаете: "Ух ты, если бы у меня была такая машина, люди считали бы меня крутым". Подсознательно или нет, но люди думают именно так.

Здесь кроется парадокс: люди стремятся к богатству, чтобы показать другим, что они должны нравиться и вызывать восхищение. Но на самом деле эти люди часто обходят вас стороной не потому, что не считают богатство достойным восхищения, а потому, что используют ваше богатство в качестве эталона для своего собственного желания нравиться и восхищать.

В письме, которое я написала после рождения сына, говорилось: "Ты можешь думать, что тебе нужна дорогая машина, модные часы и огромный дом. Но я говорю тебе, что это не так. Вы хотите уважения и восхищения со стороны других людей, и вы думаете, что дорогие вещи принесут вам это. Этого почти никогда не происходит - особенно со стороны тех людей, которых вы хотите уважать и восхищать".

Я узнал это, когда работал парковщиком, когда стал думать о том, что все люди, подъезжающие к отелю на своих "Феррари", смотрят, как я глазею. Люди, должно быть, глазели повсюду, куда бы они ни приезжали, и я уверен, что им это нравилось. Я уверен, что они чувствовали восхищение.

Но знали ли они, что мне нет до них дела, что я их не замечаю? Знали ли они, что я только глазею на машину и представляю себя на месте водителя?

Неужели они купили Ferrari, думая, что она вызовет у них восхищение, не понимая, что я - и, скорее всего, большинство других людей, впечатленных этой машиной, - на самом деле ни на минуту не задумались о них, водителях?

Применима ли эта идея к тем, кто живет в больших домах? Почти наверняка.

Ювелирные изделия и одежда? Да.

Я не хочу сказать, что нужно отказаться от стремления к богатству. Или даже от шикарных автомобилей. Мне нравится и то, и другое.

Это тонкое признание того, что люди в целом стремятся к тому, чтобы их уважали и восхищались ими, а использование денег на покупку модных вещей может принести их меньше, чем вы себе представляете. Если уважение и восхищение - ваша цель, будьте осторожны в своих поисках. Смирение, доброта и сочувствие принесут вам больше уважения, чем лошадиные силы.

Мы еще не закончили разговор о Феррари. Еще один рассказ о парадоксе быстрых автомобилей - в следующей главе.

Глава 9. Богатство - это то, что вы не видите

В деньгах много иронии. Вот одна из них: Богатство - это то, чего вы не видите.

Моя работа парковщиком пришлась на середину 2000-х годов в Лос-Анджелесе, когда материальный облик превалировал над всем, кроме кислорода.

Если вы видите на дороге автомобиль Ferrari, вы можете интуитивно предположить, что его владелец богат - даже если вы не обращаете на него особого внимания. Но, познакомившись с некоторыми из них поближе, я понял, что это не всегда так. Многие из них были заурядными успешными людьми, которые тратили огромный процент своей зарплаты на автомобиль.

Я помню одного парня, которого мы назовем Роджер. Он был примерно моего возраста. Я понятия не имел, чем занимается Роджер. Но он водил Porsche, и этого было достаточно, чтобы люди сделали предположения.

Однажды Роджер приехал на старой "Хонде". То же самое было и на следующей неделе, и на следующей.

"Что случилось с вашим Porsche?" спросил я. По его словам, он был конфискован после того, как он просрочил выплату по автокредиту. В его словах не было ни капли стыда. Он отвечал так, словно рассказывал следующий ход игры. Все предположения, которые вы могли иметь о нем, оказались ошибочными. В Лос-Анджелесе полно Роджерсов.

Тот, кто ездит на автомобиле стоимостью 100 000 долл. Но единственная имеющаяся у вас информация об их богатстве - это то, что у них на 100 тыс. долл. меньше, чем было до покупки автомобиля (или на 100 тыс. долл. больше долгов). Это все, что вы о них знаете.

Мы склонны судить о богатстве по тому, что мы видим, потому что это та информация, которая у нас перед глазами. Мы не можем видеть банковские счета или брокерские выписки. Поэтому для оценки финансового успеха мы полагаемся на внешние проявления. Автомобили. Дома. Фотографии в Instagram.

Современный капитализм заставляет помогать людям, пока они не сделают это заветной отраслью.

Но на самом деле богатство - это то, что вы не видите.

Богатство - это не купленные красивые машины. Не купленные бриллианты. Часы, которые не носят, одежда, от которой отказываются, и повышение класса обслуживания в первом классе. Богатство - это финансовые активы, которые еще не превратились в те вещи, которые вы видите.

Мы не так думаем о богатстве, потому что невозможно понять контекст того, чего не видишь.

Певица Рианна едва не обанкротилась из-за чрезмерных расходов и подала в суд на своего финансового консультанта. Советник ответил на это: "Неужели нужно было говорить ей, что если тратить деньги на вещи, то в итоге останутся вещи, а не деньги?"³⁰.

Вы можете смеяться, и пожалуйста, смейтесь. Но ответ таков: да, людям действительно нужно это говорить. Когда большинство людей говорят, что хотят стать миллионером, на самом деле они могут иметь в виду: "Я хотел бы потратить миллион долларов". А это буквально противоположно тому, чтобы стать миллионером.

Инвестор Билл Манн однажды написал: "Нет более быстрого способа почувствовать себя богатым, чем тратить много денег на действительно красивые вещи. Но путь к богатству - это тратить деньги, которые у вас есть, и не тратить деньги, которых у вас нет. Все очень просто"³¹.

Это отличный совет, но он может оказаться недостаточно эффективным. Единственный способ стать богатым - не тратить те деньги, которые у вас есть. Это не просто единственный способ накопления богатства, это само определение богатства.

Мы должны внимательно отнестись к определению разницы между понятиями "богатый" и "состоятельный". Это не просто семантика. Незнание разницы является источником бесчисленного множества неверных денежных решений.

Богатство - это текущий доход. Тот, кто ездит на автомобиле стоимостью 100 000 долларов, почти наверняка богат, потому что даже если он купил машину в долг, необходим определенный уровень дохода, чтобы позволить себе ежемесячный платеж. То же самое касается тех, кто живет в больших домах. Выявить богатых людей несложно. Они часто делают все возможное, чтобы заявить о себе.

Но богатство скрыто. Это доход, который не потрачен. Богатство - это еще не использованная возможность купить что-то позже. Его ценность заключается в том, что оно дает вам возможность выбора, гибкости и роста, чтобы в один прекрасный день приобрести больше вещей, чем вы можете купить сейчас.

Диета и физические упражнения - полезная аналогия. Известно, что сбросить вес очень трудно даже тем, кто занимается энергичными физическими упражнениями. В своей книге "Тело" Билл Брайсон объясняет, почему:

В одном из американских исследований было обнаружено, что люди в четыре раза завышают количество калорий, сжигаемых ими во время тренировки. После этого они также потребляли в среднем в два раза больше калорий, чем только что сожгли... Дело в том, что можно быстро свести на нет большую физическую нагрузку, съев много пищи, и большинство из нас так и поступает.

Упражнения - это как богатство. Вы думаете: "Я потрудился и теперь заслужил право побаловать себя обильным ужином". Богатство - это отказ от лакомства и реальное сжигание чистых калорий. Это трудно и требует самоконтроля. Но это создает разрыв между тем, что вы могли бы сделать, и тем, что вы решили сделать, который накапливается со временем.

Проблема для многих из нас заключается в том, что найти богатые образцы для подражания несложно. Сложнее найти богатых, потому что их успех по определению более скрыт.

Конечно, есть богатые люди, которые также тратят много денег на вещи. Но даже в этих случаях мы видим не богатство, а их богатство. Мы видим автомобили, которые они решили купить, и, возможно, школу, в которую они решили отдать своих детей. Мы не видим сбережений, пенсионных счетов или инвестиционных портфелей. Мы видим дома, которые они купили, а не те дома, которые они могли бы купить, если бы не напрягались.

Опасность здесь заключается в том, что, как мне кажется, большинство людей в глубине души хотят быть богатыми. Они хотят свободы и гибкости, а именно это могут дать еще не потраченные финансовые активы. Но в нас настолько укоренилось мнение, что иметь деньги - значит тратить их, что мы не видим сдержанности, которая необходима для того, чтобы стать богатым. А раз мы этого не видим, то и учиться этому трудно.

Люди хорошо учатся путем подражания. Но скрытая природа богатства не позволяет подражать другим и учиться на их примере. После своей смерти Рональд Рид стал для многих людей примером для подражания в области финансов. Его превозносили в СМИ и лелеяли в социальных сетях. Но при жизни он ни для кого не был примером для подражания, поскольку каждый пенни его богатства был скрыт даже от тех, кто его знал.

Представьте себе, как трудно было бы научиться писать, если бы вы не могли читать произведения великих авторов. Кто бы стал для вас источником вдохновения? Кем бы вы восхищались? Чьим тонким приемам и советам вы бы следовали? Это сделало бы то, что и так трудно, еще труднее. Трудно учиться на том, чего не видишь. Это объясняет, почему многим так трудно построить богатство.

В мире много людей, которые выглядят скромно, но на самом деле богаты, и людей, которые выглядят богато, но живут на грани разорения. Помните об этом, когда быстро оцениваете успехи других и ставите перед собой цели.

Если богатство - это то, что вы не тратите, то что в этом хорошего? Позвольте мне убедить вас в необходимости экономить деньги.

Глава 10. Сохранение денег

Позвольте мне убедить вас в необходимости экономии.

Это не займет много времени.

Но это странная задача, не так ли?

Нужно ли убеждать людей в необходимости экономить?

По моим наблюдениям, да, многие так и делают.

После определенного уровня дохода люди делятся на три группы: Те, кто экономит, те, кто не считает, что может экономить, и те, кто не считает нужным экономить.

Это относится к двум последним.

Первая идея - простая, но легко упускаемая из виду - заключается в том, что рост благосостояния мало зависит от вашего дохода или доходности инвестиций, а много - от нормы сбережений.

Небольшая история о силе эффективности.

В 1970-х годах казалось, что нефть в мире заканчивается. Расчет был несложным: мировая экономика потребляла много нефти, мировая экономика росла, и количество нефти, которое мы могли пробурить, не могло за ней угнаться.

Нефть, слава богу, не кончилась. Но это произошло не только потому, что мы нашли больше нефти или даже стали лучше извлекать ее из земли.

Главная причина преодоления нефтяного кризиса заключается в том, что мы начали строить автомобили, заводы и дома, которые стали более энергоэффективными, чем раньше. Сегодня США потребляют на 60% меньше энергии на доллар ВВП, чем в 1950 г.³² Средний пробег на галлон всех автомобилей на дорогах с 1975 г. удвоился. Ford Taurus (седан) 1989 года выпуска в среднем расходовал 18,0 MPG. Шевроле Субурбан 2019 года (абсурдно большой внедорожник) расходует в среднем 18,1 МРГ.

Мир наращивал свое "энергетическое богатство" не за счет увеличения имеющейся энергии, а за счет уменьшения необходимой. С 1975 г. добыча нефти и газа в США выросла на 65%, в то время как экономия и эффективность более чем удвоили то, что мы можем сделать с этой энергией. Поэтому легко понять, что имеет большее значение.

Важно то, что поиск новых источников энергии в значительной степени не зависит от нас и окутан неопределенностью, так как зависит от "скользкого" сочетания правильной геологии, географии, погоды и геополитики. Но повышение эффективности использования энергии в значительной степени зависит от нас. Решение купить более легкий автомобиль или ездить на велосипеде зависит только от вас и имеет 100%-ную вероятность повышения эффективности.

То же самое происходит и с нашими деньгами.

Доходность инвестиций может сделать вас богатым. Но сработает ли стратегия инвестирования, как долго она будет работать и будут ли рынки сотрудничать, всегда остается под вопросом. Результаты окутаны неопределенностью.

Личные сбережения и бережливость - экономия и эффективность финансов - это те части денежного уравнения, которые в большей степени находятся под вашим контролем и имеют 100%-ную вероятность того, что в будущем они будут столь же эффективны, как и сегодня.

Если вы считаете, что для построения богатства нужно больше денег или большие доходы от инвестиций, то вы можете стать таким же пессимистом, каким были в 1970-х годах "энергетические обманщики". Путь вперед выглядит трудным и неподконтрольным.

Если же рассматривать его как результат собственной бережливости и эффективности, то судьба становится более понятной.

Богатство - это просто накопленные остатки после того, как вы потратили то, что получили. И поскольку можно построить богатство без высокого дохода, но нет шансов построить богатство без высокой нормы сбережений, становится ясно, что важнее.

Еще важнее то, что ценность богатства соотносится с тем, что вам нужно.

Допустим, у нас с вами одинаковый чистый капитал.

Допустим, вы лучший инвестор, чем я. Я могу заработать 8% годовых, а вы - 12%.

Но я более эффективно распоряжаюсь своими деньгами. Допустим, для счастья мне нужно вдвое меньше денег, в то время как ваш образ жизни складывается так же быстро, как и ваши активы.

Я живу лучше, чем вы, несмотря на то, что являюсь худшим инвестором. Я получаю больше выгоды от своих инвестиций, несмотря на более низкую доходность.

То же самое справедливо и для доходов. Учитесь быть счастливым с меньшими деньгами, создавая зазор между тем, что у вас есть, и тем, что вы хотите - аналогичный зазору, который вы получаете от роста зарплаты, но более легкий и контролируемый вами.

Высокая норма сбережений означает меньшие расходы, чем могли бы, а меньшие расходы означают, что ваши сбережения идут дальше, чем если бы вы тратили больше.

Подумайте об этом в контексте того, сколько времени и усилий уходит на достижение 0,1% годового инвестиционного превосходства - миллионы часов исследований, десятки миллиардов долларов усилий профессионалов - и легко понять, что потенциально важнее и за чем стоит гнаться.

Есть профессиональные инвесторы, которые работают по 80 часов в неделю, чтобы увеличить доходность на десятую долю процента, в то время как в их финансах есть два или три полных процента раздутого образа жизни, которые можно использовать с меньшими усилиями.

Большие доходы от инвестиций и большие зарплаты - это замечательно, когда они достижимы, и некоторые могут их достичь. Но тот факт, что на одну сторону финансового уравнения тратится так много усилий, а на другую - так мало, открывает новые возможности для большинства людей.

После определенного уровня дохода вам нужно только то, что находится ниже вашего эго.

Основы нужны всем. После того как они пройдены, есть еще один уровень комфортных основ, а за ним - основы, которые одновременно удобны, увлекательны и познавательны.

Но траты, выходящие за рамки довольно низкого уровня материализма, - это в основном отражение эгоизма, приближающегося к доходам, способ потратить деньги, чтобы показать окружающим, что у тебя есть (или были) деньги.

Подумайте вот о чем: один из самых мощных способов увеличить свои сбережения - это не повышение доходов. Он заключается в повышении уровня скромности.

Если определить сбережения как разрыв между вашим "я" и вашим доходом, то становится понятно, почему многие люди с приличным доходом откладывают так мало. Это ежедневная борьба с инстинктами - распускать свои павлиньи перья до предела и не отставать от других, делающих то же самое.

Люди, добившиеся значительного успеха в области личных финансов - не обязательно с высокими доходами, - склонны не обращать внимания на то, что о них думают другие.

Таким образом, способность людей к сбережению в большей степени зависит от них самих, чем это может показаться.

Экономия может быть достигнута за счет меньших расходов.

Вы можете тратить меньше, если желаете меньшего.

И вы будете меньше желать, если вас будет меньше волновать, что о вас думают другие.

Как я часто утверждаю в этой книге, деньги в большей степени опираются на психологию, чем на финансы.

И вам не нужна конкретная причина для накопления.

Некоторые люди откладывают деньги на первоначальный взнос на покупку дома, нового автомобиля или на пенсию.

Это, конечно, замечательно.

Но для экономии не обязательно ставить перед собой цель приобрести что-то конкретное.

Можно экономить просто ради экономии. И это действительно так. Каждый должен.

Откладывать деньги на конкретную цель имеет смысл только в предсказуемом мире. Но наш мир не таков. Сбережения - это страховка от неизбежной способности жизни преподносить сюрпризы в самый неподходящий момент.

Еще одно преимущество экономии, не связанное с целью расходования средств, - это то, о чем мы говорили в главе 7: обретение контроля над своим временем.

Все знают, что за деньги можно купить материальные ценности. С нематериальными вещами сложнее разобраться, поэтому они, как правило, остаются незамеченными. Однако нематериальные блага, которые приносят деньги, могут быть гораздо более ценными и способными увеличить ваше счастье, чем материальные вещи, которые являются очевидной целью наших сбережений.

Накопления без цели расходования средств дают возможность выбора и гибкости, способность ждать и возможность действовать. Это дает время подумать. Это позволяет менять курс на своих условиях.

Каждый кусочек сбережений - это как бы взятие точки в будущем, которая принадлежала бы кому-то другому, и возвращение ее себе.

Такая гибкость и контроль над своим временем - это невидимая отдача от богатства.

Какова доходность наличных денег в банке, которые дают вам возможность сменить профессию, или рано выйти на пенсию, или избавиться от забот?

Я бы сказал, что это неисчислимо.

Она неисчислима в двух смыслах. Она настолько велика и важна, что мы не можем назначить ей цену. Но она также неисчислима в буквальном смысле - мы не можем ее измерить, как мы можем измерить процентные ставки, а то, что мы не можем измерить, мы склонны не замечать.

Когда вы не можете распоряжаться своим временем, вам приходится мириться со всеми неудачами, которые выпадают на вашу долю. Если же вы обладаете гибкостью, то у вас есть время ждать, когда перед вами откроются беспроигрышные возможности. Это и есть скрытая прибыль от ваших сбережений.

Сбережения в банке, приносящие 0% годовых, на самом деле могут принести необыкновенную прибыль, если они дают вам возможность устроиться на работу с меньшей зарплатой, но с большей целью, или дождаться инвестиционных возможностей, которые появляются, когда те, у кого нет гибкости, приходят в отчаяние.

И эта скрытая отдача становится все более значимой.

Раньше мир был гиперлокальным. По словам историка Роберта Гордона, чуть более 100 лет назад 75% американцев не имели ни телефонов, ни обычной почты. Это делало конкуренцию гиперлокальной. Рабочий со средним уровнем интеллекта мог быть лучшим в своем городе, и к нему относились как к лучшему, потому что ему не нужно было конкурировать с более умным рабочим в другом городе.

Теперь ситуация изменилась.

Гиперсвязанный мир означает, что кадровый резерв, в котором вы конкурируете, превратился из сотен или тысяч в своем городе в миллионы или миллиарды по всему миру. Это особенно актуально для профессий, где нужно работать головой, а не мышцами: преподавание, маркетинг, анализ, консалтинг, бухгалтерский учет, программирование, журналистика и даже медицина все чаще конкурируют в глобальном кадровом резерве. По мере того как цифровизация будет стирать глобальные границы, а "программное обеспечение съест мир", по выражению венчурного капиталиста Марка Андресена, в эту категорию будет попадать все больше областей.

По мере расширения круга конкурентов следует задавать вопрос: "Как мне выделиться?".

Ответ "я умный" все чаще становится плохим ответом на этот вопрос, потому что умных людей в мире очень много. Ежегодно почти 600 человек успешно сдают экзамены. Еще 7000 приближаются к нему на расстояние нескольких баллов. В глобализированном мире, где все побеждают, такие люди все чаще становятся вашими прямыми конкурентами.

Интеллект не является надежным преимуществом в мире, который стал настолько взаимосвязанным, как наш.

Но гибкость есть.

В условиях гиперконкуренции и автоматизации многих технических навыков конкурентные преимущества отдаются "мягким" навыкам - общению, эмпатии и, пожалуй, в первую очередь, гибкости.

Если у вас есть гибкость, вы можете ждать хороших возможностей как в карьере, так и в инвестициях. У вас будет больше шансов освоить новый навык, когда это будет необходимо. У Вас будет меньше необходимости гнаться за конкурентами, которые умеют делать то, чего не умеете Вы, и больше свободы действий, чтобы найти свою страсть и свою нишу в собственном темпе. Вы сможете найти новую рутину, более медленный темп и думать о жизни с другим набором предпосылок. Способность делать эти вещи, когда большинство других не могут, - одна из немногих вещей, которые выделят вас в мире, где интеллект больше не является устойчивым преимуществом.

Больший контроль над своим временем и возможностями становится одной из самых ценных валют в мире.

Именно поэтому все больше людей могут и должны экономить деньги.

Знаете, что еще они должны сделать? Перестать пытаться быть такими рациональными. Позвольте мне объяснить вам, почему.

Глава 11. Разумный - рациональный

Вы не электронная таблица. Вы - человек. Неуравновешенный, эмоциональный человек.

Мне потребовалось время, чтобы понять это, но когда я понял, что это одна из самых важных составляющих финансов.

С этим связано то, что часто упускается из виду: Не стремитесь к холодной рациональности при принятии финансовых решений. Стремитесь быть просто разумным. Разумный подход более реалистичен, и у вас больше шансов придерживаться его в течение длительного времени, что наиболее важно при управлении деньгами.

Чтобы показать, что я имею в виду, расскажу вам историю о человеке, который пытался вылечить сифилис с помощью малярии.

Юлиус Вагнер-Яурегг был психиатром XIX века, обладавшим двумя уникальными способностями: Он умел распознавать закономерности, и то, что другие считали "безумием", он находил просто "смелым".

Его специализацией были пациенты с тяжелой формой нейросифилиса - в то время смертельного диагноза, не имеющего лечения. Он начал замечать закономерность: больные сифилисом, как правило, выздоравливали, если у них к несчастью добавлялась длительная лихорадка, вызванная каким-либо другим заболеванием.

Вагнер-Яурегг предположил, что это связано с догадкой, которая существовала уже много веков, но не была хорошо понята врачами: лихорадка играет определенную роль в борьбе организма с инфекцией.

Поэтому он сделал логичный вывод.

В начале 1900-х годов Вагнер-Яурегг начал вводить пациентам низкие штаммы брюшного тифа, малярии и оспы, чтобы вызвать лихорадку, достаточно сильную для уничтожения сифилиса. Это было так же опасно, как и звучит. Некоторые из его пациентов умерли от такого лечения. В конце концов он остановился на слабом варианте малярии, поскольку после нескольких дней лихорадки, бьющей по костям, ее можно было эффективно нейтрализовать хинином.

После трагических проб и ошибок его эксперимент дал результат. Вагнер-Яурегг сообщил, что 6 из 10 больных сифилисом, получавших "маляриотерапию", выздоравливали, в то время как 3 из 10 пациентов оставались без лечения. В 1927 году он получил Нобелевскую премию по медицине. Сегодня организация отмечает: "Основной работой, которая занимала Вагнера-Яурегга на протяжении всей его трудовой деятельности, было стремление вылечить психические заболевания путем вызывания лихорадки"³³.

Слава богу, пенициллин в конце концов сделал маляриотерапию больных сифилисом неактуальной. Но Вагнер-Яурегг - один из единственных в истории врачей, который не только признал роль лихорадки в борьбе с инфекцией, но и назначил ее в качестве лечения.

Лихорадки всегда были столь же страшны, сколь и загадочны. Древние римляне поклонялись Фебрис - богине, защищающей людей от лихорадки. В храмах оставляли амулеты, чтобы задобрить ее, надеясь уберечься от очередного приступа лихорадки.

Но Вагнер-Яурегг кое-что понял. Лихорадка - это не случайная неприятность. Они играют определенную роль на пути к выздоровлению организма. Сегодня мы располагаем более точными и научными доказательствами пользы лихорадки в борьбе с инфекцией. Доказано, что повышение температуры тела на один градус замедляет скорость репликации некоторых вирусов в 200 раз. "Многие исследователи отмечают более благоприятный исход у пациентов с повышенной температурой", - говорится в одном из документов NIH.³⁴ Детская больница Сиэтла разместила на своем сайте раздел, посвященный просвещению родителей, которые могут запаниковать при малейшем повышении температуры у своего ребенка: "Лихорадка включает иммунную систему организма. Они помогают организму бороться с инфекцией. Нормальная температура от 100° до 104° f является нормальной для больных детей".³⁵

Но на этом наука заканчивается, и на смену ей приходит реальность.

Лихорадка почти повсеместно рассматривается как плохое явление. Их лечат такими препаратами, как тайленол, чтобы уменьшить их так же быстро, как они появляются. Несмотря на миллионы лет эволюции лихорадки как защитного механизма, ни родители, ни пациенты, ни врачи, ни, тем более, фармацевтические компании не рассматривают лихорадку иначе как несчастье, от которого следует избавляться.

Эти взгляды не соответствуют известным научным данным. В одном из исследований было сказано прямо: "Лечение лихорадки является обычным явлением в условиях отделения интенсивной терапии и, скорее всего, связано со стандартной догмой, а не с практикой, основанной на доказательствах."³⁶ Говард Маркел, директор Центра истории медицины, однажды сказал о фобии лихорадки: "Это культурная практика, которая распространяется так же широко, как и инфекционные заболевания, которые стоят за ней."³⁷

Почему так происходит? Если лихорадка полезна, то почему мы так повсеместно боремся с ней?

Я не думаю, что это сложно: Лихорадка - это больно. А люди не хотят болеть.

Вот и все.

Цель врача - не просто вылечить болезнь. Она заключается в том, чтобы лечить болезнь в пределах разумного и терпимого для пациента. Лихорадка может принести незначительную пользу в борьбе с инфекцией, но она причиняет боль. И я иду к врачу, чтобы перестать болеть. Мне нет дела до двойных слепых исследований, когда я дрожу под одеялом. Если у вас есть таблетка, которая может снять жар, дайте мне ее сейчас.

Возможно, рационально желать повышения температуры, если у вас есть инфекция. Но это неразумно.

Эта философия - стремление быть разумным, а не рациональным - должна учитываться при принятии решений, касающихся денег.

Академическая финансовая наука посвящена поиску математически оптимальных инвестиционных стратегий. Моя же теория заключается в том, что в реальном мире людям не нужна математически оптимальная стратегия. Им нужна стратегия, которая максимизирует то, как хорошо они спят по ночам.

Гарри Марковиц получил Нобелевскую премию за исследование математического компромисса между риском и доходностью. Однажды его спросили, как он инвестирует свои собственные деньги, и он рассказал, как распределял портфель в 1950-х годах, когда впервые были разработаны его модели:

Я представил себе, как я буду переживать, если фондовый рынок пойдет вверх, а меня на нем не будет, или если он пойдет вниз, а я буду полностью на нем. Мое намерение состояло в том, чтобы свести к минимуму мои будущие сожаления. Поэтому я разделил свои взносы 50/50 между облигациями и акциями.

В итоге Марковиц изменил свою инвестиционную стратегию, диверсифицировав ее. Но здесь важны два момента.

Одна из них заключается в том, что "минимизация будущих сожалений" трудно рационализировать на бумаге, но легко обосновать в реальной жизни. Рациональный инвестор принимает решения на основе числовых фактов. Разумный инвестор принимает решения в конференц-зале в окружении коллег, о которых вы хотите думать хорошо, с супругом, которого вы не хотите подвести, или в сравнении с глупыми, но реалистичными конкурентами, которыми являются ваш шурин, ваш сосед и ваши собственные сомнения. Инвестирование имеет социальную составляющую, которая часто игнорируется, если смотреть на него строго через призму финансов.

Вторая - что это нормально. Джейсон Цвейг, который проводил интервью, когда Марковиц рассказывал о том, как он инвестирует, позже размышлял об этом:

Я считаю, что люди не являются ни рациональными, ни иррациональными. Мы - люди. Мы не любим думать больше, чем нужно, и постоянно требуем внимания. С этой точки зрения нет ничего удивительного в том, что основоположник современной портфельной теории создал свой первоначальный портфель с таким недостаточным вниманием к собственным исследованиям. Нет ничего удивительного и в том, что впоследствии он его скорректировал.³⁸

Марковиц не является ни рациональным, ни иррациональным. Он разумен.

Что часто упускается из виду в финансовой сфере, так это то, что нечто может быть технически верным, но контекстуально бессмысленным.

В 2008 г. пара ученых из Йельского университета опубликовала исследование, в котором утверждалось, что молодым сберегателям следует увеличивать свои пенсионные счета, используя при покупке акций маржу два к одному (два доллара долга на каждый доллар собственных средств). С возрастом инвесторам предлагается сокращать леверидж, что позволяет им брать на себя больше риска, когда они молоды и могут выдержать усиленные рыночные "горки", и меньше - когда они становятся старше.

Даже если использование кредитного плеча приведет к тому, что в молодости вы останетесь без средств к существованию (при марже два к одному падение рынка на 50% оставит вас ни с чем), исследователи показали, что в долгосрочной перспективе сберегатели все равно окажутся в лучшем положении, если они возьмут себя в руки, будут следовать плану и продолжать откладывать деньги на счет с кредитным плечом два к одному на следующий день после того, как окажутся в минусе.

Математика работает на бумаге. Это рациональная стратегия.

Но это почти до абсурда необоснованно.

Ни один нормальный человек не может наблюдать за тем, как испаряется 100% его пенсионного счета, и не испытывать при этом такого страха, чтобы продолжать следовать этой стратегии. Они бросят работу, будут искать другой вариант и, возможно, подадут в суд на своего финансового консультанта.

Исследователи утверждали, что при использовании их стратегии "ожидаемое пенсионное благосостояние на 90% выше по сравнению с фондами жизненного цикла". Кроме того, она на 100% менее разумна.

На самом деле есть рациональная причина для того, чтобы отдавать предпочтение тем решениям, которые выглядят как иррациональные.

Вот один из них: Позвольте мне предположить, что вы любите свои инвестиции.

Это не традиционный совет. Для инвесторов считается почти почетным знаком утверждать, что они не испытывают эмоций при инвестировании, поскольку это кажется рациональным.

Но если отсутствие эмоций по отношению к своей стратегии или акциям, которыми вы владеете, увеличивает вероятность того, что вы откажетесь от них, когда они станут сложными, то то, что выглядит как рациональное мышление, становится помехой. Разумные инвесторы, которые любят свои технически несовершенные стратегии, имеют преимущество, поскольку они с большей вероятностью будут придерживаться этих стратегий.

Существует немного финансовых переменных, которые в большей степени коррелируют с результативностью, чем приверженность стратегии в годы спада - как величина результатов, так и шансы на их достижение в течение определенного периода времени. Исторические шансы заработать на американских рынках составляют 50/50 в однодневные периоды, 68% в годичные периоды, 88% в 10-летние периоды и (пока) 100% в 20-летние периоды. Все, что позволяет оставаться в игре, имеет количественное преимущество.

Если рассматривать "занятие любимым делом" как руководство к более счастливой жизни, то это звучит как пустой совет из печенья с предсказаниями. Если же рассматривать его как вещь, обеспечивающую выносливость, необходимую для того, чтобы перевесить количественные шансы на успех в свою пользу, то понимаешь, что он должен быть самой важной частью любой финансовой стратегии.

Вложите деньги в перспективную компанию, которая вам безразлична, и, возможно, вам это понравится, пока все идет хорошо. Но когда ситуация неизбежно изменится, вы вдруг начнете терять деньги на том, что вам неинтересно. Это двойное бремя, и путь наименьшего сопротивления - перейти на что-то другое. Если вы увлечены компанией с самого начала - любите миссию, продукт, команду, науку, что угодно - неизбежные периоды спада, когда вы теряете деньги или компания нуждается в помощи, сглаживаются тем, что вы, по крайней мере, чувствуете себя частью чего-то значимого. Это может стать той необходимой мотивацией, которая не позволит вам сдаться и двигаться дальше.

Есть еще несколько случаев, когда с деньгами хорошо быть разумным, а не рациональным.

Существует хорошо задокументированное "домашнее предубеждение", когда люди предпочитают инвестировать в компании той страны, в которой они живут, игнорируя остальные 95%+ планеты. Это нерационально, если не учитывать, что инвестирование - это фактически передача денег незнакомым людям. Если знакомство с незнакомцами помогает вам совершить прыжок веры, необходимый для того, чтобы продолжать поддерживать этих незнакомцев, то это разумно.

Дневная торговля и выбор отдельных акций не являются рациональными для большинства инвесторов - шансы на успех сильно занижены. Но в небольших объемах они вполне оправданы, если они вызывают достаточно сильный зуд, чтобы оставить в покое остальные, более диверсифицированные инвестиции. Инвестор Джош Браун, который является сторонником диверсифицированных фондов и в основном владеет ими, однажды объяснил, почему он также владеет небольшим количеством отдельных акций: "Я покупаю отдельные акции не потому, что думаю, что получу альфу [превосходство]. Я просто люблю акции и люблю их с тех пор, как мне исполнилось 20 лет. И это мои деньги, я могу делать все, что угодно". Вполне разумно.

Большинство прогнозов относительно того, куда дальше двинется экономика и фондовый рынок, ужасны, но делать прогнозы разумно. Тяжело просыпаться утром и говорить себе, что ты не знаешь, что ждет тебя в будущем, даже если это правда. Действовать на основе инвестиционных прогнозов опасно. Но я понимаю, почему люди пытаются предсказать, что произойдет в следующем году. Это человеческая природа. Это разумно.

Джек Богл, ныне покойный основатель компании Vanguard, всю свою карьеру занимался пропагандой дешевого пассивного индексного инвестирования. Многим показалось интересным, что его сын сделал карьеру активного управляющего хедж-фондами и взаимными фондами с высокой доходностью. Богл - человек, который говорил, что фонды с высокими ставками нарушают "скромные правила арифметики", - вложил часть собственных средств в фонды своего сына. Каково же объяснение?

"Мы делаем некоторые вещи по семейным обстоятельствам", - сказал Богл в интервью The Wall Street Journal. "Если это не соответствует действительности, что ж, жизнь не всегда последовательна".

Действительно, это редко бывает так.

Глава 12. Сюрпри

з

Профессор Стэнфордского университета Скотт Саган однажды сказал то, что каждый, кто следит за экономикой или инвестиционными рынками, должен повесить у себя на стене: "Вещи, которые никогда не случались раньше, случаются постоянно".

История - это в основном изучение удивительных событий. Однако инвесторы и экономисты часто используют ее как неоспоримый путеводитель в будущее.

Видите ли вы иронию?

Видите ли вы проблему?

Разумно иметь глубокое представление об истории экономики и инвестирования. История помогает нам выверять наши ожидания, изучать, где люди обычно ошибаются, и предлагает приблизительный ориентир того, что обычно работает. Но она ни в коем случае не является картой будущего.

Многие инвесторы попадают в ловушку, которую я называю заблуждением "историков как пророков": Чрезмерная зависимость от прошлых данных как сигнал к будущим условиям в области, где инновации и изменения являются жизненной силой прогресса.

Нельзя винить инвесторов за то, что они так поступают. Если рассматривать инвестирование как сложную науку, то история должна быть идеальным проводником в будущее. Геологи могут изучить миллиард лет исторических данных и построить модели поведения Земли. Метеорологи - тоже. И врачи - почки в 2020 году будут работать так же, как и в 1020 году.

Но инвестирование - это не сложная наука. Это огромная группа людей, принимающих несовершенные решения с ограниченной информацией о вещах, которые будут иметь огромное влияние на их благосостояние, что может заставить даже умных людей нервничать, жадничать и параноить.

Ричард Фейнман, великий физик, однажды сказал: "Представьте себе, насколько сложнее была бы физика, если бы у электронов были чувства". Так вот, у инвесторов есть чувства. И их довольно много. Вот почему трудно предсказать, что они будут делать дальше, основываясь только на том, что они делали в прошлом.

Краеугольным камнем экономики является то, что все меняется со временем, поскольку "невидимая рука" не терпит, чтобы что-то оставалось слишком хорошим или слишком плохим на неопределенный срок. Инвестор Билл Боннер однажды так описал работу "мистера Рынка": "На нем футболка с надписью "Капитализм в действии", а в руках кувалда". Мало что остается неизменным очень долго, а значит, мы не можем относиться к историкам как к пророкам.

Самой важной движущей силой всего, что связано с деньгами, являются истории, которые люди рассказывают сами себе, и их предпочтения в отношении товаров и услуг. Эти вещи не стоят на месте. Они меняются в зависимости от культуры и поколения. Они всегда меняются и всегда будут меняться.

Ментальный трюк, который мы здесь разыгрываем, - это чрезмерное восхищение людьми, которые прошли через это и сделали это, когда речь идет о деньгах. Опыт конкретных событий не обязательно дает право знать, что произойдет дальше. На самом деле это редко так, поскольку опыт приводит скорее к самоуверенности, чем к способности прогнозировать.

Инвестор Майкл Батник однажды хорошо объяснил это. Когда ему возразили, что немногие инвесторы готовы к росту процентных ставок, потому что они никогда с этим не сталкивались - последний крупный период роста процентных ставок был почти 40 лет назад, - он возразил, что это не имеет значения, поскольку опыт или даже изучение того, что произошло в прошлом, не может служить ориентиром для того, что произойдет при росте ставок в будущем:

И что? Будет ли нынешнее повышение ставки похоже на предыдущее или позапрошлое? Будут ли различные классы активов вести себя одинаково, одинаково или прямо противоположно?

С одной стороны, люди, которые занимались инвестированием на протяжении событий 1987, 2000 и 2008 годов, пережили множество различных рынков. С другой стороны, не может ли этот опыт привести к излишней самоуверенности? Неумению признать свою неправоту? Привязанность к предыдущим результатам?

Две опасные вещи происходят, когда вы слишком сильно полагаетесь на историю инвестиций как на руководство к действию.

1. Вы, скорее всего, пропустите события, которые больше всего влияют на ситуацию.

Наиболее важными событиями в исторических данных являются большие выбросы, рекордные события. Именно они двигают иголку в экономике и на фондовом рынке. Великая депрессия. Вторая мировая война. Пузырь доткомов. 11 сентября. Крах жилья в середине 2000-х годов. Горстка событий-аутсайдеров играет огромную роль, потому что они влияют на множество не связанных между собой событий.

В XIX и XX веках родилось 15 миллиардов человек. Но попробуйте представить себе, насколько изменилась бы сегодня глобальная экономика и весь мир, если бы не существовало хотя бы семи из них:

Адольф Гитлер

Иосиф Сталин

Мао Цзэдун

Гаврило Принцип

Томас Эдисон

Билл Гейтс

Мартин Лютер Кинг

Я даже не уверен, что это самый значимый список. Но почти все в современном мире - и границы, и технологии, и социальные нормы - было бы другим, если бы эти семь человек не оставили свой след. По-другому это можно сформулировать так: 0,00000000004% людей ответственны, возможно, за большую часть направлений развития мира за последнее столетие.

То же самое касается проектов, инноваций, событий. Представьте себе прошлое столетие без них:

Великая депрессия

Вторая мировая война

Манхэттенский проект

Вакцины

Антибиотики

ARPANET

11 сентября

Распад Советского Союза

Сколько проектов и событий произошло в XX веке? Миллиарды, триллионы - кто знает. Но только эти восемь повлияли на мир на порядки больше, чем другие.

То, что делает хвостовые события легко недооцениваемыми, - это то, как легко недооценить то, как все усугубляется. Например, 11 сентября заставило Федеральную резервную систему США снизить процентные ставки, что способствовало образованию пузыря на рынке жилья, который привел к финансовому кризису, что привело к ухудшению ситуации на рынке труда, что заставило десятки миллионов людей искать возможность получить высшее образование, что привело к образованию 1,6 трлн. долл. в виде студенческих кредитов с коэффициентом невозврата 10,8%. Не слишком интуитивно увязывать 19 угонщиков с нынешним весом студенческих кредитов, но именно так и происходит в мире, управляемом небольшим количеством событий, выходящих за пределы нормы.

Большинство событий, происходящих в мировой экономике в тот или иной момент, можно связать с несколькими событиями прошлого, предсказать которые было практически невозможно.

Наиболее распространенным сюжетом экономической истории является роль сюрпризов. Сюрпризы происходят не потому, что наши модели неверны или наш интеллект низок. А потому, что вероятность того, что родители Адольфа Гитлера поссорились вечером за девять месяцев до его рождения, была равна вероятности того, что они зачнут ребенка. Технологии трудно предсказать, потому что Билл Гейтс мог умереть от полиомиелита, если бы Джонас Салк разнервничался и бросил свои попытки найти вакцину. Причина, по которой мы не можем предсказать рост студенческих кредитов, заключается в том, что охранник аэропорта мог конфисковать нож угонщика 11 сентября. Вот и все.

Проблема заключается в том, что мы часто используем такие события, как Великая депрессия и Вторая мировая война, в качестве ориентира при рассмотрении будущих инвестиционных доходов как наихудших сценариев. Но эти рекордные события не имели прецедента на момент их возникновения. Поэтому прогнозисты, которые полагают, что худшие (и лучшие) события прошлого будут соответствовать худшим (и лучшим) событиям будущего, не следуют истории, а случайно предполагают, что история беспрецедентных событий не применима к будущему.

Нассим Талеб пишет в своей книге Fooled By Randomness:

В фараоновском Египте ... писцы отслеживали уровень воды в Ниле и использовали его в качестве оценки будущего наихудшего сценария. То же самое можно наблюдать на примере ядерного реактора в Фукусиме, который потерпел катастрофическое разрушение в 2011 году, когда на него обрушилось цунами. Он был построен таким образом, чтобы выдержать самое сильное землетрясение за всю историю человечества, при этом строители не предполагали, что будет намного хуже, и не думали, что самое страшное событие в прошлом должно быть неожиданным, поскольку оно не имело прецедента.

Это не провал анализа. Это провал воображения. Понимание того, что будущее может оказаться совсем не похожим на прошлое, - это особый вид умения, который обычно не очень приветствуется сообществом финансовых прогнозистов.

На ужине, который я посетил в 2017 году в Нью-Йорке, Дэниела Канемана спросили, как инвесторы должны реагировать, когда наши прогнозы оказываются неверными. Он сказал:

Когда нас что-то удивляет, даже если мы признаем, что совершили ошибку, мы говорим: "О, я больше никогда не совершу эту ошибку". Но на самом деле, когда вы совершаете ошибку, потому что не предвидели чего-то, вы должны понять, что мир трудно предвидеть. Это правильный урок, который следует извлечь из сюрпризов: мир удивителен.

Правильный урок, который следует извлечь из сюрпризов, заключается в том, что мир удивителен. Не в том смысле, что мы должны использовать прошлые сюрпризы в качестве ориентира для определения границ будущего, а в том, что мы должны использовать прошлые сюрпризы как признание того, что мы не имеем ни малейшего представления о том, что может произойти дальше.

Важнейшие экономические события будущего - те, которые больше всего сдвинут с мертвой точки, - это события, о которых история практически не дает нам никаких сведений. Это будут беспрецедентные события. Беспрецедентность этих событий означает, что мы не будем к ним готовы, и именно это делает их столь значимыми. Это относится как к таким страшным событиям, как рецессии и войны, так и к таким великим событиям, как инновации.

Я уверен в этом прогнозе, потому что сюрпризы, которые больше всего двигают иглу, - это единственный прогноз, который был точным практически во все периоды истории.

2. История может быть неверным ориентиром для определения будущего экономики и фондового рынка, поскольку она не учитывает структурные изменения, актуальные для сегодняшнего мира.

Рассмотрим несколько крупных из них.

Системе 401(k) уже 42 года. Roth IRA - моложе, она была создана в 1990-х годах. Таким образом, личные финансовые рекомендации и анализ того, как американцы сегодня откладывают деньги на пенсию, нельзя напрямую сравнивать с тем, что имело смысл делать всего лишь поколение назад. У нас появились новые возможности. Все изменилось.

Или возьмем венчурный капитал. 25 лет назад он практически не существовал. Сегодня существуют единичные венчурные фонды, которые по своим размерам превосходят всю индустрию, существовавшую поколение назад.⁴⁰ В своих мемуарах основатель компании Nike Фил Найт написал о первых днях своего бизнеса:

Не существовало такого понятия, как венчурный капитал. Начинающему молодому предпринимателю было некуда обратиться, и все эти места охранялись несклонными к риску привратниками с нулевым воображением. Другими словами, банкиры.

По сути, это означает, что все исторические данные о финансировании стартапов за несколько десятилетий устарели. То, что мы знаем об инвестиционных циклах и процентах неудач стартапов, не является глубокой исторической базой, на которой можно было бы учиться, поскольку современные способы финансирования компаний - это новая историческая парадигма.

Или возьмем публичные рынки. В индекс S&P 500 финансовые акции были включены только в 1976 году, а сегодня финансовые акции составляют 16% индекса. 50 лет назад технологические акции практически не существовали. Сегодня они составляют более пятой части индекса. С течением времени изменились правила бухгалтерского учета. Изменилось раскрытие информации, аудит и ликвидность рынка. Все изменилось.

За последние 150 лет время между рецессиями в США существенно изменилось:

Среднее время между рецессиями выросло с примерно двух лет в конце 1800-х годов, пяти лет в начале XX века до восьми лет за последние полвека.

Сейчас, когда я пишу эту статью, кажется, что мы входим в рецессию - 12 лет с момента начала последней рецессии в декабре 2007 года. Это самый длинный промежуток между рецессиями со времен Гражданской войны.

Существует множество теорий о том, почему рецессии стали происходить реже. Одна из них заключается в том, что ФРС лучше управляет деловым циклом или, по крайней мере, продлевает его. По другой - тяжелая промышленность более склонна к буму и спаду перепроизводства, чем сфера услуг, которая доминировала в последние 50 лет. Пессимистическая точка зрения заключается в том, что сейчас рецессии происходят реже, но когда они случаются, то оказываются более мощными, чем раньше. Для нашей аргументации не имеет особого значения, что послужило причиной изменений. Важно то, что ситуация явно изменилась.

Чтобы показать, как эти исторические изменения должны влиять на инвестиционные решения, рассмотрим работу человека, которого многие считают одним из величайших инвестиционных умов всех времен: Бенджамина Грэма.

Классическая книга Грэхема "Разумный инвестор" - это не просто теория. В ней даются практические рекомендации, например, формулы, которые инвесторы могут использовать для принятия разумных инвестиционных решений.

Я прочитал книгу Грэхема, когда был подростком и впервые знакомился с инвестированием. Формулы, представленные в книге, понравились мне тем, что это была буквально пошаговая инструкция о том, как разбогатеть. Просто следуйте инструкциям. Это казалось таким простым.

Но при попытке применить некоторые из этих формул становится ясно: мало кто из них действительно работает.

Грэм выступал за покупку акций, торгующихся по цене ниже их чистых оборотных активов, то есть наличных денег в банке за вычетом всех долгов. Звучит замечательно, но мало какие акции торгуются так дешево - разве что, скажем, копеечные акции, обвиненные в бухгалтерских махинациях.

Один из критериев Грэхема предписывает консервативным инвесторам избегать акций, торгующихся более чем в 1,5 раза дороже балансовой стоимости. Если бы вы следовали этому правилу в течение последнего десятилетия, то не владели бы практически ничем, кроме акций страховых и банковских компаний. Не существует мира, в котором это было бы нормально.

Книга "Разумный инвестор" - одна из величайших книг по инвестированию всех времен. Но я не знаю ни одного инвестора, который добился бы успеха, применяя опубликованные Грэмом формулы. Книга полна мудрости - возможно, больше, чем любая другая книга по инвестициям, когда-либо опубликованная. Но как руководство к действию она в лучшем случае сомнительна.

Что произошло? Был ли Грэм шоуменом, который хорошо говорил, но его советы не сработали? Вовсе нет. Он сам был очень успешным инвестором.

Но он был практичен. И он был настоящим контраргументом. Он не был настолько привержен инвестиционным идеям, чтобы придерживаться их, когда слишком много других инвесторов подхватывают эти теории, делая их настолько популярными, что их потенциал становится бесполезным. Джейсон Цвейг, аннотировавший более позднюю версию книги Грэхема, однажды написал:

Грэм постоянно экспериментировал, перепроверял свои предположения и искал то, что работает - не то, что работало вчера, а то, что работает сегодня. В каждом пересмотренном издании книги "Разумный инвестор" Грэм отбрасывал формулы, представленные им в предыдущем издании, и заменял их новыми, заявляя, в некотором смысле, что "те больше не работают или работают не так хорошо, как раньше; вот формулы, которые, похоже, работают лучше сейчас".

Одним из распространенных критических замечаний в адрес Грэхема является то, что все формулы, приведенные в издании 1972 года, устарели. Единственный правильный ответ на эту критику - сказать: "Конечно, устарели! Это те формулы, которые он использовал для замены формул в издании 1965 года, которые заменили формулы в издании 1954 года, которые, в свою очередь, заменили формулы из издания 1949 года, которые использовались для дополнения первоначальных формул, представленных им в книге Security Analysis в 1934 году".

Грэм умер в 1976 году. Если формулы, которые он отстаивал, были отброшены и обновлены пять раз в период с 1934 по 1972 год, как вы думаете, насколько они актуальны в 2020 году? Или будут актуальны в 2050 г.?

Незадолго до смерти Грэма спросили, остается ли в его вкусе подробный анализ отдельных акций - тактика, которой он прославился, - стратегией, которой он отдает предпочтение. Он ответил:

В целом, нет. Я больше не являюсь сторонником изощренных методов анализа ценных бумаг с целью поиска возможностей для повышения стоимости. Это было полезным занятием, скажем, 40 лет назад, когда наш учебник только вышел в свет. Но с тех пор ситуация сильно изменилась.⁴¹

Изменилось следующее: Конкуренция возросла, поскольку возможности стали известны; технологии сделали информацию более доступной; отрасли изменились, поскольку экономика перешла от промышленных к технологическим секторам, которые имеют различные бизнес-циклы и способы использования капитала.

Все изменилось.

Интересная особенность истории инвестирования заключается в том, что чем дальше в прошлое, тем больше вероятность увидеть мир, который уже не применим к сегодняшнему дню. Многие инвесторы и экономисты успокаивают себя тем, что их прогнозы подкреплены данными, накопленными за десятилетия и даже столетия. Однако, поскольку экономика развивается, недавняя история часто является лучшим путеводителем по будущему, поскольку она с большей вероятностью включает важные условия, которые актуальны для будущего.

В инвестиционной сфере существует расхожая фраза, обычно употребляемая с насмешкой: "На этот раз все будет по-другому". Если вам нужно опровергнуть чьи-то прогнозы о том, что будущее не будет полностью повторять прошлое, скажите: "О, так вы думаете, что в этот раз все будет по-другому?" и бросьте микрофон. Эта фраза восходит к мнению инвестора Джона Темплтона: "Четыре самых опасных слова в инвестировании - это "на этот раз все будет по-другому"".

Темплтон, однако, признал, что по крайней мере в 20% случаев все обстоит иначе. Мир меняется. Конечно, меняется. И именно эти изменения имеют наибольшее значение с течением времени. Майкл Бэтник сказал: "Двенадцать самых опасных слов в инвестировании - это "четыре самых опасных слова в инвестировании - это "на этот раз все по-другому"".

Это не означает, что мы должны игнорировать историю, когда думаем о деньгах. Но здесь есть важный нюанс: Чем дальше в историю вы заглядываете, тем более общими должны быть ваши выводы. Такие общие вещи, как отношение людей к жадности и страху, их поведение в стрессовых ситуациях и реакция на стимулы, как правило, стабильны во времени. История денег полезна для изучения такого рода вопросов.

Но конкретные тенденции, конкретные сделки, конкретные сектора, конкретные причинно-следственные связи на рынках и то, что люди должны делать со своими деньгами, всегда являются примером эволюции в процессе развития. Историки - не пророки.

Возникает вопрос: как мы должны думать о будущем и планировать его? Рассмотрим его в следующей главе.

Глава 13. Место для ошибки

Некоторые из лучших примеров разумного финансового поведения можно найти в маловероятном месте: казино Лас-Вегаса.

Конечно, не среди всех игроков. Но крошечная группа игроков в блэкджек, практикующих подсчет карт, может научить обычных людей чему-то необычайно важному в управлении деньгами: важности пространства для ошибки.

Основы подсчета карт в блэкджеке просты:

Никто не может с уверенностью знать, какую карту дилер вытянет следующей.

Но, проследив, какие карты уже сданы, можно вычислить, какие карты остались в колоде.

Это позволяет определить вероятность того, что дилер вытянет ту или иную карту.

Как игрок, вы ставите больше, когда шансы на получение нужной вам карты в вашу пользу, и меньше, когда они против вас.

Механика, как это делается, здесь не важна. Важно то, что игрок в блэкджек знает, что он играет в игру шансов, а не уверенности. В каждой конкретной раздаче они думают, что имеют хорошие шансы оказаться правыми, но знают, что есть приличная вероятность того, что они ошибаются. Это может показаться странным, учитывая их профессию, но их стратегия полностью основана на смирении - смирении с тем, что они не знают и не могут знать точно, что произойдет в следующий момент, и поэтому играют соответствующим образом. Система подсчета карт работает, потому что она немного смещает шансы от дома к игроку. Но если делать слишком большие ставки, даже когда шансы кажутся благоприятными, то в случае ошибки можно проиграть так много, что не хватит денег на продолжение игры.

Никогда не бывает такого момента, когда вы настолько правы, что можете поставить на кон каждую фишку перед собой. Мир ни к кому не бывает так добр - во всяком случае, не всегда. Нужно оставлять себе место для ошибок. Вы должны планировать, что ваш план не пойдет по плану.

Более подробно об этой философии пишет Кевин Льюис, успешный счетчик карт, изображенный в книге Bringing Down the House:

Хотя статистически доказано, что подсчет карт работает, он не гарантирует, что вы будете выигрывать каждую руку, не говоря уже о каждом походе в казино. Мы должны быть уверены, что у нас достаточно денег, чтобы противостоять любым колебаниям удачи.

Предположим, что вы имеете преимущество перед казино примерно в 2 процента. Это все равно означает, что казино будет выигрывать в 49% случаев. Поэтому Вам необходимо иметь достаточно денег, чтобы выдержать любые колебания в пользу казино. Согласно эмпирическому правилу, у Вас должно быть не менее ста базовых единиц. Если предположить, что Вы начинаете с десяти тысяч долларов, то Вы вполне можете играть на стодолларовую единицу.

История пестрит хорошими идеями, зашедшими слишком далеко, которые неотличимы от плохих. Мудрость в том, чтобы оставить место для ошибки, заключается в признании того, что неопределенность, случайность и шанс - "неизвестные" - являются неотъемлемой частью жизни. Единственный способ справиться с ними - увеличить разрыв между тем, что, по вашему мнению, произойдет, и тем, что может произойти, и при этом сохранить способность бороться за новый день.

Бенджамин Грэм известен своей концепцией запаса прочности. Он писал о ней много и с математическими подробностями. Но мне больше всего понравилось, когда он в одном из интервью сказал, что "цель запаса прочности - сделать прогноз ненужным".

Трудно переоценить, сколько силы заключено в этом простом утверждении.

Запас прочности - его можно назвать и запасом прочности, и избыточностью - единственный эффективный способ безопасно ориентироваться в мире, в котором действуют шансы, а не уверенность. А почти все, что связано с деньгами, существует именно в таком мире.

Точное прогнозирование затруднено. Это очевидно для счетчика карт, поскольку никто не может знать, где лежит та или иная карта в перетасованной колоде. Это не так очевидно для тех, кто задается вопросом: "Какова будет среднегодовая доходность фондового рынка в течение следующих 10 лет?" или "К какому сроку я смогу выйти на пенсию?". Но по своей сути это одно и то же. Лучшее, что мы можем сделать, - это подумать о шансах.

Запас прочности Грэхема - это простое предположение о том, что мы не должны рассматривать мир перед нами как черный или белый, как предсказуемый или как "игра в кости". Разумнее всего действовать в серой зоне - стремиться к тому, что допускает различные варианты развития событий.

Но люди недооценивают необходимость допускать ошибки практически во всем, что связано с деньгами. Фондовые аналитики дают своим клиентам ценовые ориентиры, а не ценовые диапазоны. Экономические прогнозисты предсказывают события с помощью точных цифр, а не широких вероятностей. Тот, кто говорит с непоколебимой уверенностью, завоюет большую аудиторию, чем тот, кто говорит: "Мы не можем знать наверняка" и говорит о вероятностях.⁴²

Мы поступаем так во всех финансовых начинаниях, особенно в тех, которые связаны с нашими собственными решениями. Гарвардский психолог Макс Базерман однажды показал, что, анализируя планы других людей по ремонту дома, большинство людей предполагают, что проект будет превышать бюджет на 25-50%.⁴³ Но когда речь идет о собственных проектах, люди считают, что ремонт будет завершен в срок и в рамках бюджета. О, какое разочарование в итоге.

Две вещи заставляют нас избегать возможности ошибиться. Первая - это идея о том, что кто-то должен знать, что ждет нас в будущем, вызванная неприятным ощущением, которое возникает при признании обратного. Вторая - это то, что вы, таким образом, наносите себе вред, не предпринимая действий, которые в полной мере используют точное представление о том, что это будущее сбудется.

Однако возможность ошибки недооценивается и понимается неправильно. Его часто рассматривают как консервативное хеджирование, используемое теми, кто не хочет сильно рисковать или не уверен в своих силах. Однако при правильном использовании все совсем наоборот.

Возможность ошибки позволяет выстоять при различных возможных исходах, а выносливость - продержаться достаточно долго, чтобы шансы на получение выгоды от маловероятного исхода упали в вашу пользу. Самые большие успехи случаются нечасто - либо потому, что они происходят нечасто, либо потому, что для их получения требуется время. Таким образом, человек, имеющий достаточно возможностей для ошибок в части своей стратегии (наличные деньги), чтобы терпеть трудности в другой части (акции), имеет преимущество перед тем, кто при ошибке сходит на нет, игра заканчивается, вставляйте больше жетонов.

Билл Гейтс хорошо понимал это. По его словам, когда Microsoft была молодой компанией, он "пришел к невероятно консервативному подходу: я хочу иметь в банке достаточно денег, чтобы выплачивать зарплату в течение года, даже если мы не получим никаких платежей". Аналогичную мысль высказал Уоррен Баффет, обращаясь к акционерам Berkshire Hathaway в 2008 г.: "Я обязался перед вами, рейтинговыми агентствами и самим собой всегда управлять Berkshire с более чем достаточными денежными средствами... Если придется выбирать, я не променяю даже ночной сон на возможность получения дополнительной прибыли".⁴⁴

Есть несколько специфических мест, где инвесторам следует подумать о возможности ошибки.

Первое - это волатильность. Сможете ли вы пережить снижение стоимости ваших активов на 30%? В электронной таблице, возможно, да - с точки зрения фактической оплаты счетов и сохранения положительного денежного потока. Но как насчет психики? Легко недооценить, как 30%-ное падение сказывается на психике. Ваша уверенность в себе может пошатнуться в тот самый момент, когда возможности находятся на пике. Вы - или ваш супруг - можете решить, что настало время для новых планов или новой карьеры. Я знаю нескольких инвесторов, которые ушли после потерь, потому что были измотаны. Физически измотаны. Электронные таблицы хорошо показывают, когда цифры сходятся или не сходятся. Но они не в состоянии смоделировать, что вы будете чувствовать, когда ночью будете укладывать своих детей спать, думая, не было ли принятое вами инвестиционное решение ошибкой, которая повредит их будущему. Наличие разрыва между тем, что вы можете вынести технически, и тем, что вы можете вынести эмоционально, является заниженной версией пространства для ошибок.

Еще один способ - это накопление средств на пенсию. Мы можем обратиться к истории и увидеть, например, что с 1870-х годов среднегодовая доходность американского фондового рынка после инфляции составила 6,8%. Вполне разумно в первом приближении использовать этот показатель в качестве оценки того, что можно ожидать от собственного диверсифицированного портфеля при накоплении средств на пенсию. На основе этих предположений о доходности можно рассчитать сумму денег, которую необходимо откладывать ежемесячно для достижения целевого уровня.

Но что, если будущие доходы окажутся ниже? Или что, если долгосрочная история является хорошей оценкой долгосрочного будущего, но ваша целевая дата выхода на пенсию оказывается в середине жестокого медвежьего рынка, как, например, в 2009 г.? Что если будущий "медвежий" рынок отпугнет вас от акций, и в итоге вы пропустите будущий "бычий" рынок, так что фактически полученная вами доходность окажется меньше среднерыночной? Что если в 30 лет вам придется обналичить пенсионные счета, чтобы оплатить медицинские расходы?

Ответ на все эти "что если" таков: "Вы не сможете выйти на пенсию, как вы когда-то прогнозировали". Что может стать катастрофой.

Решение простое: При оценке будущей доходности используйте возможность ошибки. Это скорее искусство, чем наука. Для своих собственных инвестиций, о которых я подробнее расскажу в главе 20, я исхожу из того, что будущая доходность, которую я получу за свою жизнь, будет на ⅓ ниже, чем средняя историческая. Поэтому я сберегаю больше, чем если бы я предполагал, что будущее будет похоже на прошлое. Это мой запас прочности. Будущее может оказаться хуже, чем на ⅓ ниже, чем прошлое, но никакой запас прочности не дает 100%-ной гарантии. Буфера в одну треть достаточно, чтобы я мог спокойно спать по ночам. И если будущее окажется похожим на прошлое, я буду приятно удивлен. "Лучший способ достичь счастья - это поставить низкую цель", - говорит Чарли Мангер. Замечательно.

Важным родственником возможности ошибки является то, что я называю оптимистическим предубеждением в принятии риска, или синдромом "русская рулетка должна сработать по статистике": Привязанность к благоприятным шансам, когда обратная сторона неприемлема ни при каких обстоятельствах.

Нассим Талеб говорит: "Можно любить риск и при этом совершенно не бояться разорения". И действительно, так и должно быть.

Идея заключается в том, что для достижения успеха необходимо идти на риск, но ни один риск, который может свести вас с ума, не стоит того, чтобы на него идти. При игре в русскую рулетку шансы складываются в вашу пользу. Но минусы не стоят потенциальных плюсов. Не существует запаса прочности, который мог бы компенсировать риск.

То же самое и с деньгами. Шансы на получение многих прибыльных вещей складываются в вашу пользу. Цены на недвижимость растут в большинстве лет, и в большинстве лет вы будете получать зарплату раз в две недели. Но если вероятность того, что что-то окажется верным, составляет 95%, то 5% вероятности того, что вы ошибетесь, означают, что в какой-то момент жизни вы почти наверняка столкнетесь с отрицательной стороной. И если цена минуса разорительна, то плюсы в остальные 95% случаев, скорее всего, не стоят риска, как бы привлекательно они ни выглядели.

Леверидж - это дьявол. Кредитное плечо - привлечение долга для того, чтобы сделать свои деньги еще больше - превращает обычные риски в нечто, способное привести к разорению. Опасность заключается в том, что рациональный оптимизм в большинстве случаев маскирует вероятность разорения в некоторых случаях. В результате мы систематически недооцениваем риск. В прошлом десятилетии цены на жилье упали на 30%. Несколько компаний объявили дефолт по своим долгам. Это капитализм. Такое случается. Но те, у кого был высокий леверидж, оказались в двойном проигрыше: Они не только остались без средств к существованию, но и лишились всех возможностей вернуться в игру в самый подходящий момент. У домовладельца, разорившегося в 2009 году, не было шансов воспользоваться дешевыми ипотечными ставками в 2010 году. У Lehman Brothers не было шансов инвестировать в дешевые долговые обязательства в 2009 году. С ними было покончено.

Чтобы обойти эту проблему, я представляю свои деньги в виде колючки. С одной стороны, я рискую, а с другой - боюсь. Это не противоречиво, но психология денег заставляет думать, что это так. Я просто хочу быть уверенным, что смогу продержаться достаточно долго, чтобы мои риски окупились. Чтобы добиться успеха, нужно выжить. Повторю мысль, которую мы уже несколько раз повторяли в этой книге: Возможность делать то, что хочешь, когда хочешь, столько, сколько хочешь, имеет бесконечную окупаемость.

Пространство для ошибок не просто расширяет границы того, что, по вашему мнению, может произойти. Она также помогает защитить вас от того, что вы даже не могли себе представить, а ведь именно эти события могут доставить нам наибольшие неприятности.

Сталинградская битва во время Второй мировой войны стала крупнейшим сражением в истории. Не менее поразительными были и истории о том, как люди справлялись с риском.

Один из них произошел в конце 1942 года, когда немецкая танковая часть находилась в резерве на лугах за городом. Когда танки были крайне необходимы на фронте, произошло то, что удивило всех: Почти ни один из них не работал.

Из 104 танков, имевшихся в подразделении, в рабочем состоянии находилось менее 20. Инженеры быстро нашли проблему. Историк Уильям Крейг пишет: "За несколько недель простоя за линией фронта полевые мыши свили гнезда внутри машин и прогрызли изоляцию, покрывающую электрические системы".

У немцев было самое совершенное оборудование в мире. И все же они были побеждены мышами.

Можно представить себе их недоверие. Это почти наверняка не приходило им в голову. Какой конструктор танка думает о защите от мышей? Ни один разумный. И не тот, кто изучал историю танков.

Но такие вещи случаются постоянно. Вы можете спланировать все риски, кроме тех, которые не могут прийти вам в голову. А эти безумные вещи могут принести наибольший вред, потому что они случаются чаще, чем вы думаете, и у вас нет плана, как с ними справиться.

В 2006 году Уоррен Баффет объявил о поиске своего возможного заместителя. По его словам, ему нужен человек, "генетически запрограммированный на распознавание и избегание серьезных рисков, в том числе и тех, с которыми он никогда не сталкивался".

Я видел, как это умение работает в стартапах, которые поддерживает моя компания Collaborative Fund. Попросите основателя перечислить самые большие риски, с которыми он сталкивается, и он, как обычно, назовет все возможные. Но помимо предсказуемых трудностей, связанных с управлением стартапом, вот несколько проблем, с которыми мы сталкивались в наших портфельных компаниях:

Прорвало водопроводные трубы, затопило и разрушило офис компании.

Офис одной из компаний был взломан трижды.

Компанию выгнали с ее производственного предприятия.

Магазин был закрыт после того, как одна из покупательниц позвонила в департамент здравоохранения, поскольку ей не понравилось, что другая покупательница привела в магазин собаку.

Электронная почта генерального директора была подменена в разгар сбора средств, который требовал всего его внимания.

У одного из основателей произошел психический срыв.

Некоторые из этих событий имели экзистенциальное значение для будущего компании. Но ни одно из них нельзя было предвидеть, поскольку ни одно из них ранее не происходило с руководителями, занимавшимися этими проблемами, или с кем-либо еще, кого они знали, если на то пошло. Это была неизведанная территория.

Избежать такого рода неизвестных рисков невозможно практически по определению. Невозможно подготовиться к тому, что невозможно предусмотреть.

Если и есть способ защиты от их воздействия, то это избежание единых точек отказа.

Хорошее эмпирическое правило для многих вещей в жизни гласит: все, что может сломаться, в конце концов сломается. Поэтому, если многие вещи зависят от работы одной, а эта вещь ломается, вы считаете дни до катастрофы. Это и есть единая точка отказа.

Некоторые люди удивительно хорошо умеют избегать единичных точек отказа. Большинство критически важных систем на самолетах имеют резервные копии, а резервные копии часто имеют дублирование. Современные самолеты имеют четыре резервные электрические системы. Можно летать с одним двигателем и технически садиться без него, поскольку каждый самолет должен быть способен остановиться на взлетно-посадочной полосе только за счет тормозов, без реверса тяги двигателей. Подвесные мосты также могут лишиться многих тросов, не упав при этом.

Самой большой неудачей в работе с деньгами является зависимость от зарплаты, которая используется для финансирования краткосрочных расходов, без накоплений для создания разрыва между расходами, которые вы считаете необходимыми, и теми, которые могут возникнуть в будущем.

Хитрость, которую часто упускают из виду даже самые богатые, заключается в том, о чем мы говорили в главе 10: осознать, что для накоплений не нужна конкретная причина. Хорошо копить на машину, дом или пенсию. Но не менее важно откладывать деньги на то, что вы не можете предсказать или даже понять - финансовый эквивалент полевых мышей.

Прогнозирование того, на что вы будете тратить свои сбережения, предполагает, что вы живете в мире, где точно знаете, какими будут ваши будущие расходы, а этого никто не знает. Я много сберегаю, но не имею ни малейшего представления о том, на что я буду тратить эти сбережения в будущем. Лишь немногие финансовые планы, которые готовятся только к известным рискам, имеют достаточный запас прочности, чтобы выжить в реальном мире.

На самом деле, самая важная часть любого плана - это планирование того, что ваш план не пойдет по плану.

Теперь позвольте мне показать, как это относится к вам.

Глава 14. Вы изменитесь

Я рос с другом, который не имел ни привилегий, ни природного интеллекта, но был самым трудолюбивым парнем из всех, кого я знал. Эти люди могут многому научить, потому что у них есть незамутненное понимание каждого сантиметра пути к успеху.

Подростком он мечтал стать врачом. Сказать, что все шансы были против него, значит проявить милосердие. Ни один здравомыслящий человек в то время не рассматривал такую возможность.

Но он старался. И - на десять лет старше своих одноклассников - в конце концов стал врачом.

Как много радости приносит то, что вы начинаете с нуля, пробиваете себе дорогу к вершинам медицинской школы и вопреки всему добиваетесь успеха в одной из самых благородных профессий?

Я разговаривал с ним несколько лет назад. Разговор шел следующим образом:

Я: "Давно не общались! Как дела..."

Он: "Ужасная карьера".

Я: "Хаха, хорошо".

Он: "Ужасная карьера".

Это продолжалось в течение 10 минут. Стресс и многочасовая работа измотали его до предела. Казалось, он был так же разочарован тем, где он находится сегодня, как 15 лет назад стремился туда, где хотел быть.

В основе психологии лежит тот факт, что люди плохо прогнозируют свое будущее.

Представлять себе цель легко и весело. Воображать цель в контексте реальных жизненных стрессов, которые растут в результате соревновательной деятельности, - совсем другое дело.

Это сильно влияет на нашу способность планировать будущие финансовые цели.

Каждый пятилетний мальчик, когда вырастет, хочет водить трактор. Мало какая работа выглядит лучше в глазах мальчика, чье представление о хорошей работе начинается и заканчивается словами "Врум-врум, бип-бип, большой трактор, я иду!".

Потом многие вырастают и понимают, что водить трактор - не самая лучшая карьера. Может быть, они хотят чего-то более престижного или прибыльного.

Поэтому в подростковом возрасте они мечтают стать юристами. Теперь они думают - они знают - их план определен. Юридический факультет и его стоимость - вот и все.

Затем, будучи юристом, они сталкиваются с таким длительным рабочим днем, что редко видят свои семьи.

Поэтому, возможно, они устраиваются на менее оплачиваемую работу с гибким графиком. Затем они понимают, что уход за ребенком настолько дорог, что на него уходит большая часть их зарплаты, и решают стать родителями-домоседами. Они приходят к выводу, что это, наконец, правильный выбор.

Затем, в возрасте 70 лет, они понимают, что жизнь, проведенная дома, означает, что они не готовы позволить себе выход на пенсию.

Многие из нас движутся по жизни по схожей траектории. По данным Федеральной резервной системы, только 27% выпускников колледжей имеют работу, связанную с их специальностью.⁴⁶ Двадцать девять процентов родителей, остающихся дома, имеют высшее образование.⁴⁷ Конечно, мало кто жалеет о своем образовании. Но следует признать, что новоиспеченный родитель в возрасте 30 лет может думать о жизненных целях так, как его 18-летняя подруга, ставящая перед собой карьерные задачи, и представить себе не могла.

Долгосрочное финансовое планирование крайне важно. Но все меняется - как окружающий мир, так и ваши собственные цели и желания. Одно дело сказать: "Мы не знаем, что нас ждет в будущем". Другое дело - признать, что вы сами не знаете сегодня, чего вы вообще хотите в будущем. И правда в том, что мало кто из нас знает. Трудно принимать надежные долгосрочные решения, когда ваше представление о том, чего вы хотите в будущем, может измениться.

Иллюзия конца истории - так психологи называют склонность людей остро осознавать, насколько сильно они изменились в прошлом, но недооценивать, насколько сильно их личности, желания и цели могут измениться в будущем. Гарвардский психолог Дэниел Гилберт однажды сказал:

На каждом этапе своей жизни мы принимаем решения, которые в значительной степени влияют на жизнь тех людей, которыми мы станем, а потом, когда мы становимся этими людьми, мы не всегда в восторге от принятых решений. Так, молодые люди платят хорошие деньги за то, чтобы удалить татуировки, за которые платили хорошие деньги подростки. Люди среднего возраста спешат развестись с теми, за кого поспешили выйти замуж молодые. Пожилые люди прилагают все усилия, чтобы потерять то, что взрослые люди среднего возраста с таким трудом приобрели. И так далее, и так далее.

"Все мы, - говорит он, - ходим с иллюзией - иллюзией того, что история, наша личная история, только что закончилась, что мы совсем недавно стали теми людьми, которыми мы всегда должны были быть и будем до конца жизни". Как правило, мы так и не усваиваем этот урок. Исследования Гилберта показывают, что люди в возрасте от 18 до 68 лет недооценивают, насколько сильно они изменятся в будущем.

Вы видите, как это может повлиять на долгосрочный финансовый план. Чарли Мангер говорит, что первое правило компаундирования - никогда не прерывать его без необходимости. Но как не прерывать денежный план - карьеру, инвестиции, расходы, бюджетирование, что угодно - когда меняется то, чего вы хотите от жизни? Это трудно. Отчасти такие люди, как Рональд Рид - богатый уборщик, с которым мы познакомились в начале книги, и Уоррен Баффет, стали такими успешными потому, что десятилетиями продолжали делать одно и то же, позволяя компаунду разгуляться. Но многие из нас так сильно развиваются в течение жизни, что не хотят заниматься одним и тем же делом десятилетиями. Или что-то близкое к этому. Поэтому вместо одного 80-летнего срока жизни наши деньги имеют, возможно, четыре разных 20-летних периода.

Я знаю молодых людей, которые целенаправленно ведут аскетичный образ жизни с небольшим доходом, и их это вполне устраивает. Есть и те, кто вкалывает на полную катушку, чтобы оплатить роскошную жизнь, и их это вполне устраивает. И в том, и в другом случае есть риск: в первом - оказаться неготовым к воспитанию семьи или финансированию пенсии, во втором - пожалеть о том, что провел молодые и здоровые годы в кабинете.

Простого решения этой проблемы не существует. Скажите пятилетнему мальчику, что он должен быть юристом, а не трактористом, и он не согласится с этим каждой клеточкой своего тела.

Однако при принятии долгосрочных решений следует помнить о двух вещах.

Мы должны избегать крайностей в финансовом планировании. Предполагая, что вы будете счастливы с очень низким доходом, или выбирая бесконечную работу в погоне за высоким доходом, вы увеличиваете вероятность того, что однажды окажетесь в точке сожаления. Топливо иллюзии конца истории состоит в том, что люди приспосабливаются к большинству обстоятельств, поэтому преимущества экстремальных планов - простота, когда у тебя почти ничего нет, или острые ощущения, когда у тебя есть почти все, - исчерпываются. А вот отрицательные стороны таких экстремальных планов - невозможность позволить себе выйти на пенсию или оглянуться на жизнь, проведенную в погоне за долларами, - становятся неизгладимыми сожалениями. Сожаления особенно болезненны, когда вы отказываетесь от ранее намеченного плана и чувствуете, что должны бежать в другую сторону в два раза быстрее, чтобы наверстать упущенное время.

Компаундинг работает лучше всего, когда вы можете дать плану годы или десятилетия для роста. Это относится не только к сбережениям, но и к карьере и отношениям. Выносливость - ключевой фактор. А если учесть, что со временем мы меняемся, то баланс на каждом этапе жизни становится стратегией, позволяющей избежать будущих сожалений и способствующей выносливости.

Стремление в каждый момент своей трудовой жизни иметь умеренные годовые сбережения, умеренное количество свободного времени, не более чем умеренную продолжительность поездки на работу и, по крайней мере, умеренное количество времени, проводимого с семьей, повышает шансы на то, что вы сможете придерживаться плана и не пожалеете об этом, по сравнению с теми, кто попадает в крайние точки спектра.

Мы также должны смириться с реальностью изменения своего мнения. Одни из самых несчастных работников, которых я встречал, - это люди, которые остаются верны своей профессии только потому, что именно ее они выбрали, когда выбирали специальность в колледже в 18 лет. Когда вы принимаете иллюзию конца истории, вы понимаете, что вероятность того, что в нестаром возрасте вы выберете работу, которая будет вам нравиться, когда вы станете достаточно взрослым, чтобы претендовать на социальное обеспечение, очень мала.

Фокус в том, чтобы принять реальность перемен и двигаться дальше как можно быстрее.

Джейсон Цвейг, обозреватель Wall Street Journal по вопросам инвестиций, работал с психологом Даниэлем Канеманом над книгой Канемана "Мышление, быстрое и медленное". Однажды Цвейг рассказал историю о причуде личности Канемана, которая сослужила ему хорошую службу: "Ничто так не поражало меня в Дэнни, как его способность детонировать то, что мы только что сделали", - писал Цвейг. Они с Канеманом могли бесконечно работать над главой, но:

В следующий момент [Канеман] присылает настолько измененную версию, что ее невозможно узнать: Она начинается по-другому, заканчивается по-другому, в нее включены анекдоты и свидетельства, о которых вы никогда бы не подумали, она опирается на исследования, о которых вы никогда не слышали.

"Когда я спросил Дэнни, как он может начать все сначала, как будто мы никогда не писали предыдущего черновика, - продолжал Цвейг, - он сказал слова, которые я никогда не забуду: "У меня нет невозвратных издержек""⁴⁹.

Непогашенные затраты - привязка решений к прошлым усилиям, которые нельзя вернуть, - являются дьяволом в мире, где люди меняются со временем. Они делают наших будущих "я" пленниками наших прошлых, других "я". Это эквивалентно тому, как если бы незнакомец принимал за вас важные жизненные решения.

Принятие идеи о том, что от финансовых целей, поставленных в то время, когда вы были другим человеком, следует отказываться без жалости, а не переводить их на режим жизнеобеспечения и тянуть время, может стать хорошей стратегией для минимизации будущих сожалений.

Чем быстрее это будет сделано, тем быстрее вы сможете вернуться к компаундированию.

Далее поговорим о цене компаундирования.

Глава 15. Ничего бесплатного

Все имеет свою цену, и ключ ко многим вещам, связанным с деньгами, заключается в том, чтобы понять, какова эта цена, и быть готовым ее заплатить.

Проблема в том, что цена многих вещей не очевидна до тех пор, пока вы не испытаете их на собственном опыте, когда счет уже просрочен.

В 2004 году General Electric была крупнейшей компанией в мире, ее стоимость составляла треть триллиона долларов. В течение предыдущего десятилетия она ежегодно занимала либо первое, либо второе место, являя собой яркий пример корпоративной аристократии капитализма.

Затем все рухнуло.

Финансовый кризис 2008 г. привел финансовое подразделение GE, обеспечивавшее более половины прибыли компании, в состояние хаоса. В итоге оно было продано на металлолом. Последующие ставки на нефть и энергетику были катастрофическими, что привело к многомиллиардным списаниям. Акции GE упали с 40 долл. в 2007 г. до 7 долл. к 2018 г.

Обвинения в адрес генерального директора Джеффа Иммельта, руководившего компанией с 2001 года, были незамедлительными и жесткими. Его критиковали за руководство, приобретения, сокращение дивидендов, увольнения работников и, конечно, падение курса акций. И это правильно: на тех, кто награжден династическим богатством в хорошие времена, ложится бремя ответственности, когда наступает отлив. В 2017 г. он покинул свой пост.

Но, уходя, Иммельт сказал нечто глубокомысленное.

Отвечая критикам, утверждавшим, что его действия были ошибочными и то, что он должен был сделать, очевидно, Иммельт сказал своему преемнику: "Любая работа кажется легкой, когда ее делаешь не ты".

Любая работа кажется легкой, когда ее выполняешь не ты, потому что трудности, с которыми сталкивается тот, кто находится на арене, часто незаметны для тех, кто находится в толпе.

Справляться с противоречивыми требованиями разросшейся компании, краткосрочных инвесторов, регулирующих органов, профсоюзов и укоренившейся бюрократии не только сложно, но и трудно даже осознать серьезность проблем, пока сам не столкнешься с ними. Преемник Иммельта, проработавший 14 месяцев, также хорошо усвоил этот урок.

Большинство вещей на практике оказываются сложнее, чем в теории. Иногда это происходит потому, что мы слишком самоуверенны. Чаще всего это происходит потому, что мы не умеем определить цену успеха, что не позволяет нам ее заплатить.

За 50 лет, закончившихся в 2018 году, индекс S&P 500 вырос в 119 раз. Все, что вам нужно было делать, - это сидеть и смотреть, как ваши деньги приумножаются. Но, разумеется, успешное инвестирование выглядит легко, когда им занимаешься не ты.

"Держите акции в долгосрочной перспективе", - услышите вы. Это хороший совет.

Но знаете ли вы, как трудно сохранять долгосрочную перспективу, когда акции рушатся?

Как и все стоящее, успешное инвестирование имеет свою цену. Но его валюта - не доллары и центы. Это волатильность, страх, сомнения, неуверенность и сожаление - все эти факторы легко упустить из виду, пока не столкнешься с ними в реальном времени.

Неспособность понять, что инвестирование имеет свою цену, может привести к искушению получить что-то просто так. А это, как и воровство в магазине, редко заканчивается хорошо.

Допустим, вы хотите новый автомобиль. Он стоит 30 000 долларов. У вас есть три варианта: 1) заплатить за него 30 000 долларов, 2) найти более дешевый подержанный автомобиль или 3) угнать его. В данном случае 99% людей знают, что нужно избегать третьего варианта, потому что последствия кражи машины перевешивают плюсы.

Но, скажем, вы хотите получать 11% годовых в течение следующих 30 лет, чтобы спокойно выйти на пенсию. Дается ли такое вознаграждение бесплатно? Конечно, нет. Мир никогда не бывает таким добрым. За все приходится платить. В данном случае это бесконечная насмешка рынка, который дает большие доходы и так же быстро их забирает. С учетом дивидендов промышленный индекс Доу-Джонса в период с 1950 по 2019 год приносил около 11% в год, что очень хорошо. Но цена успеха в этот период была ужасающе высока. Заштрихованные линии на графике показывают, когда он был как минимум на 5% ниже своего предыдущего исторического максимума.

Это цена рыночной доходности. Плата. Это плата за вход. И это больно.

Как и в случае с большинством других товаров, чем больше доходность, тем выше цена. Акции Netflix за период с 2002 по 2018 год вернулись более чем на 35 000%, но 94% дней торговались ниже своего предыдущего исторического максимума. Акции компании Monster Beverage за период с 1995 по 2018 год вернулись на 319 000%, что является одним из самых высоких показателей доходности в истории, однако в течение этого периода они в 95% случаев торговались ниже своего предыдущего максимума.

Теперь о самом главном. Как и в случае с автомобилем, у вас есть несколько вариантов: Вы можете заплатить эту цену, смирившись с волатильностью и потрясениями. Или вы можете найти актив с меньшей неопределенностью и меньшей отдачей - эквивалент подержанного автомобиля. Или можно попытаться совершить грандиозную кражу автомобиля: Попытаться получить доходность, избежав при этом волатильности, которая сопутствует ей.

Многие люди в инвестировании выбирают третий вариант. Подобно угонщику автомобиля, хотя и с благими намерениями и законопослушностью, они придумывают уловки и стратегии, чтобы получить доходность, не заплатив за нее. Они торгуют то в одну, то в другую сторону. Они пытаются продать перед следующим спадом и купить перед следующим бумом. Большинство инвесторов, имеющих хотя бы небольшой опыт, знают, что волатильность - это реальность и обычное явление. Тогда многие делают следующий логичный шаг: пытаются ее избежать.

Но боги денег не очень-то жалуют тех, кто стремится получить вознаграждение, не заплатив за него. Некоторым угонщикам удастся избежать наказания. Многие будут пойманы и наказаны.

То же самое и с инвестированием.

В свое время компания Morningstar изучала результаты деятельности тактических паевых инвестиционных фондов, стратегия которых заключается в переключении между акциями и облигациями в подходящие моменты времени, что позволяет получить рыночную прибыль при меньшем риске падения. Исследование было посвящено периоду с середины 2010 г. по конец 2011 г., когда американские фондовые рынки взлетели на опасениях новой рецессии, а индекс S&P 500 упал более чем на 20%. Именно в таких условиях и должны работать тактические фонды. Это был их звездный час.

По данным Morningstar, за этот период существовало 112 тактических паевых инвестиционных фондов. Только девять из них имели доходность с поправкой на риск выше, чем простой фонд акций и облигаций 60/40. Менее чем у четверти тактических фондов максимальная просадка была меньше, чем у обычного индекса. Morningstar пишет: "За некоторыми исключениями [тактические фонды] получили меньший доход, были более волатильны или подвержены такому же риску падения", как и фонды с "свободными руками".

Индивидуальные инвесторы тоже попадаются на эту удочку при осуществлении собственных инвестиций. По данным компании Morningstar, средний инвестор, вкладывающий деньги в фонды акций, не дотягивает до показателей фондов, в которые он инвестировал, на полпроцента в год - результат покупки и продажи, когда следовало просто покупать и держать.⁵¹

Ирония заключается в том, что, пытаясь избежать цены, инвесторы в итоге платят вдвое больше.

Вернемся к компании GE. Один из ее многочисленных недостатков связан с эпохой правления бывшего генерального директора Джека Уэлча. Уэлч прославился тем, что добился того, что квартальная прибыль на акцию побила оценки Уолл-стрит. Он был гроссмейстером. Если аналитики Уолл-стрит ожидали 0,25 долл. на акцию, Джек получал 0,26 долл. независимо от состояния бизнеса или экономики. Он добивался этого, подтасовывая цифры - такое описание можно назвать милосердным - часто перенося прибыль из будущих кварталов в текущий квартал, чтобы заставить послушные цифры салютовать своему хозяину.

Forbes приводит один из десятков примеров: "[General Electric] два года подряд "продавала" локомотивы неназванным финансовым партнерам, а не конечным пользователям в сделках, которые оставляли большую часть рисков владения локомотивами за GE"⁵².

Уэлч никогда не отрицал эту игру. Он написал в своей книге "Прямо из кишок":

Реакция наших бизнес-лидеров на кризисные ситуации была типичной для культуры GE. Несмотря на то, что отчетность за квартал уже была закрыта, многие из них сразу же предложили внести свой вклад в покрытие разрыва [в доходах]. Некоторые говорили, что смогут найти дополнительные $10 млн, $20 млн и даже $30 млн в своем бизнесе, чтобы компенсировать неожиданность.

В результате под руководством Уэлча акционерам не пришлось платить за это. Они получали постоянство и предсказуемость - акции росли год за годом без сюрпризов, связанных с неопределенностью. Затем, как это всегда бывает, пришел срок оплаты. Акционеры GE пережили десятилетие огромных убытков, которые раньше скрывались бухгалтерскими маневрами. Копеечные прибыли времен Уэлча сегодня превратились в копеечные убытки.

Самым странным примером этого являются обанкротившиеся ипотечные гиганты Freddie Mac и Fannie Mae, которые в начале 2000-х годов были уличены в занижении текущих доходов на миллиарды долларов с намерением распределить эти доходы на будущие периоды, чтобы создать у инвесторов иллюзию плавности и предсказуемости. Иллюзия отсутствия необходимости платить цену.

Вопрос в том, почему многие люди, готовые платить за машины, дома, еду и отпуск, так стараются не платить за хорошую доходность инвестиций?

Ответ прост: Цена инвестиционного успеха не сразу очевидна. Это не ценник, который можно увидеть, поэтому, когда приходит счет, он не кажется платой за получение чего-то хорошего. Это похоже на штраф за неправильные действия. И хотя люди, как правило, не против платить за услуги, штрафов следует избегать. Вы должны принимать решения, которые упреждают и позволяют избежать штрафов. Штрафы за нарушение правил дорожного движения и штрафы налоговой службы означают, что вы сделали что-то не так и заслуживаете наказания. Естественной реакцией для тех, кто наблюдает за снижением своего благосостояния и рассматривает это снижение как штраф, является стремление избежать будущих штрафов.

Звучит банально, но отношение к волатильности рынка как к плате, а не как к штрафу - это важная часть формирования того образа мышления, который позволит вам оставаться на рынке достаточно долго, чтобы инвестиционный рост пошел вам на пользу.

Немногие инвесторы могут сказать: "Меня вполне устроит, если я потеряю 20% своих денег". Это вдвойне верно для новых инвесторов, которые никогда не сталкивались с 20%-ным падением.

Но если рассматривать волатильность как плату, то ситуация выглядит иначе.

Билеты в Диснейленд стоят 100 долларов. Но вы получаете потрясающий день с детьми, который вы никогда не забудете. В прошлом году более 18 млн. человек посчитали, что эту плату стоит заплатить. Лишь немногие посчитали, что 100 долларов - это наказание или штраф. Стоящий компромисс между сборами очевиден, когда ясно, что вы их платите.

То же самое с инвестированием, где волатильность - это почти всегда плата, а не штраф.

Рыночные доходы никогда не бывают и не будут бесплатными. Они требуют, чтобы вы заплатили определенную цену, как и за любой другой товар. Вас никто не заставляет платить эту плату, так же как вас никто не заставляет идти в Диснейленд. Вы можете пойти на местную окружную ярмарку, где билеты стоят 10 долларов, или остаться дома бесплатно. Вы все равно хорошо проведете время. Но обычно вы получаете то, за что платите. То же самое и с рынками. Плата за волатильность/неопределенность - цена доходности - является платой за вход, чтобы получить доходность, превышающую доходность таких низкодоходных парков, как наличные деньги и облигации.

Фокус в том, чтобы убедить себя в том, что плата за рынок того стоит. Только так можно правильно относиться к волатильности и неопределенности - не просто мириться с ними, а осознавать, что это плата за вход, которую стоит заплатить.

Нет никакой гарантии, что так и будет. Иногда в Диснейленде идет дождь.

Но если вы воспринимаете плату за вход как штраф, вы никогда не сможете насладиться волшебством.

Найдите цену и заплатите ее.

Глава 16. Вы и я

Крах "пузыря доткомов" в начале 2000-х годов привел к сокращению благосостояния домохозяйств на 6,2 трлн. долл.