Глава 11

Я сердито расхаживаю по кухни взад-вперед, бурча себе под нос.

— Глупый мужчина и меня бесит его глупая ухмылка. Глупая семья. И как глупо, что я думаю об этом чертовом поцелуе...

— Можем мы поговорить или тебе нужна минутка, чтобы побыть одной? — спрашивает Гриффин, прислонившись к дверному проему с улыбкой на лице.

— Зачем ты здесь?

Он отталкивается от косяка и направляется ко мне, в центр кухни. Встав рядом, он убирает прядь волос, загораживающую глаза, и я прилагаю усилия, чтобы не вздрогнуть, когда его пальцы задевают мою кожу на лбу. Но замечаю что-то на его костяшках, хватаю его за руку и смотрю.

— Почему у тебя пораненные костяшки пальцев? — требую я ответа, видя красные, опухшие следы и аккуратно провожу по ним пальцем.

Он пожимает плечами и вытаскивает свою руку из моей хватки.

— Ой, знаешь. Натолкнулся на дверь или что-то в этом духе. Не помню.

Я вспоминаю, что Алекс ответил мне примерно в том же духе, когда я спросила его, что случилось с его лицом.

— Гриффин, что ты сделал? — настойчиво требую я ответа.

— Не бери в голову, — быстро отвечает он.

Боже мой. Он ударил Алекса. Зачем он ударил Алекса именно сейчас? Я сказала ему вчера, что Алекс никчемный папочка, и сегодня же утром Алекс вдруг заявился ко мне домой с фингалом, желая провести время с дочерьми. Он что на самом деле отправился к Алексу домой и избил его из-за меня? Ради девчонок? Это должно меня взбесить. Алекс должен сам желать проводить время с собственными дочерями, а заставлять и принуждать делать его это. Но почему-то я совершенно не чувствую злости, мое замерзшее сердце наоборот тает.

— Гриффин, — тихо шепчу я, смотря в его лицо.

— Он забрал девочек? — спрашивает он.

Я молча киваю в ответ, потому что совершенно не в состоянии произнести ни слова.

— Хорошо.

Он берет в ладони мое лицо, медленно проводя большим пальцем вверх-вниз по моей щеке, приковав взгляд к моим губам. Я чувствую, как мои внутренности, образовывают словно лужицу у моих ног, потому что мне хочется так сильно его поцеловать, что у меня такое чувство, что я закричу, если он не сделает этого.

Пока он начинает наклонять голову в мою сторону, я закрываю глаза в ожидании поцелуя. И тогда мой глупый мозг вспоминает, что случилось прошлой ночью — что это всего лишь часть игры для него.

Упиревшись обеими руками в его мускулистую грудь, я сердито отстраняюсь от него, отступая на несколько шагов назад.

— Нет. Нет, нет, нет. Ты не можешь целовать меня опять. Не после того дерьма, которое случилось прошлой ночью, — говорю я ему сердито.

— Дерьма? Я думал, что тот поцелуй был просто потрясающим. Дерьмовым? Правда? — спрашивает он в шоке.

Как может мужчина такой красивый быть настолько недогадливым?

Я думала, тебя необходимо спасать, — насмешливо говорю я, голос такой же, как и у него предыдущим вечером. — Мне не нужен никто, чтобы меня спасать, и тем более ты. И я определенно не нуждаюсь в тебе или любом другом мужчине, который бы меня целовал из жалости.

Я замечаю, как что-то меняется в его глазах, смешинки куда-то исчезают и на их место приходит что-то яростное, он начинает на меня наступать. Я быстро отхожу назад до тех пор, пока не натыкаюсь на столешницу, отступать мне уже некуда. Гриффин по обе стороны от меня упирается руками, заключая как бы в капкан.

— Давай-ка кое-что проясним, — говорит он мне твердо. — Я никогда не жалел тебя, и когда целую делаю это, потому что хочу, а не потому что должен. Я видел выражение твоего лица вчера вечером. Ты чувствовала себя совершенно дерьмово рядом с этой девушкой. Но ты слишком упряма, упрешься рогом, чтобы признать это или как-то ей показать, что тебе плохо от всей этой ситуации. Особенно, когда дело касается кого-то вроде нее.

Его глаза ни на минуту не отрываются от моих, и бабочки маниакально порхают у меня в животе. Почему мне так трудно сердиться на этого мужчину?

Без раздумий, я хватаю его за рубашку и тяну к себе, врезаясь своими губами в его. Именно сейчас, меня совершенно не волнует, насколько плоха эта моя затея. Никто никогда ничего подобного не говорил мне раньше и похоже даже никогда не думал об этом.

Гриффин тутже проходится языком по моим губам, я стону ему прямо в рот, пробуя его на вкус снова. Он хватает меня за бедра, легко приподнимает вверх, сажая на столешницу. Мои ноги тут же обвивают его талию, руки зарываются в его волосы, пока он захватывает своим языком мой рот и прижимает свои бедра между моими ногами. Я снова ощущаю его эрекцию, как и прошлым вечером, но на этот раз, она находится прямо в том месте, где мне хочется, толкаясь в мое самое болезненное место, которое полностью откликается на его слова. Его руки обхватывают сильнее мою задницу, и он притягивает меня ближе к краю столешницы. Я инстинктивно прижимаюсь к нему бедрами, и теперь его очередь стонать.

Я слишком долго нуждалась в этом. Каждый дюйм моего тела горит в огне, и я не могу перестать толкаться в него. Господи, он так хорошо ощущается у меня между ногами, когда я все больше просто, словно вжимаюсь в него. Мне стыдно признаться, что, если он продолжит в том же духе, я, вероятно, получу самый быстрый оргазм, известный человечеству или женщине. Его губы оставляют мои, и он прокладывает дорожку из поцелуев по щеке в сторону шеи, сжимая мою задницу и двигаясь у меня между ногами. Его язык скользит по мочке уха, потом он нежно прикусывает.

— Черт побери, какая же ты сладкая. Я хочу тебя с восемнадцати лет, — бормочет он, целуя меня в шею.

Вау. Что это черт побери?

Мои руки, все еще сжимающие мертвой хваткой его волосы, достаточно сильно оттягивают его голову, чуть ли не вырывая пряди, я дергаю его и гневно пристально смотрю ему в глаза.

— Что ты только что сказал?

Он пытается опять направиться к моим губам, но я останавливаю его, потянув за волосы еще сильнее, пока он не вскрикивает:

— Ой! Полегче с волосами!

— Скажи мне, что ты не сказал то, что я думаю!

Гриффин вздыхает и наклоняет голову.

Святое дерьмо. Он серьезно. Почему я не догадалась об этом? И почему, черт возьми, я узнаю об этом только СЕЙЧАС? Я думала, что «пойти на свидание со мной» было сказано им, чтобы побольше позлить меня. Почему, черт возьми, я внезапно стала сожалеть о всех тех годах, которые потратила впустую на Алекса, когда могла иметь Гриффина? ДЕРЬМО! НЕТ! Он мой друг. Друг, который может целоваться, словно Бог и почти заставить меня кончить на кухонном столе моего отца. Нам нужно поговорить об этом. Это очень серьезное дело. Я не готова к серьезным отношениям. Почему я вообще задаю себе этот вопрос?

— Я предполагаю, что это означает, что вы все же встречаетесь? — спрашивает мой отец из дверного проема кухни.

— Ах! — вскрикиваю я с отчаянием, отталкивая Гриффина подальше и спрыгивая с столешницы.

— Да, — спокойно отвечает Гриффин.

— Конечно, мы не встречаемся! — выкрикиваю я, глядя на Гриффина.

— Это просто вопрос времени, пока я не поймаю МакФаддена, — отвечает он с усмешкой.

— Я собираюсь стереть эту твою улыбку, как только поймаю его первая! — восклицаю я в ответ.

— Я не знаю, что тут происходит, и мне собственно наплевать. Я пришел за крылышками, — говорит отец, с тоской посматривая в сторону мультиварки, стоящей на столешнице недалеко от того места, где я чуть было не получила оргазм. Гриффин хочет меня с восемнадцати лет, и он ни разу не сказал мне об этом ни слова.

ДЕРЬМО!

— Я вам не помешаю? — спрашивает Пэйдж, входя в кухню и видя всех нас, столпившихся по середине.

— НЕТ!

— Да, — говорю я в унисон с Гриффином, что заставляет меня чуть ли не зарычать от досады.

— Мне кажется, они встречаются. Я хочу забрать крылышки только и всего. Скажи ей, чтобы она отдала их мне, Пейдж, — причитает отец.

— Ты проигрываешь пари? — в замешательстве спрашивает меня Пейдж.

— О чем пари? — интересуется отец.

— Гриффин поспорил с Кеннеди, что, если он поймает МакФаддена первым, она должна пойти с ним на свидание, — сообщает ему Пейдж.

— Ставлю десять на Гриффина, — отвечает папа, доставая бумажник.

— ПАПА!

Гриффин смеется, прислоняется к столешнице и складывает руки на груди.

— Согласна, ставлю двадцать, — отвечает Пэйдж.

Хоть кто-то на моей стороне.

— Кеннеди, у тебя при себе есть пистолет? — интересуется она, снимая свою сумочку с плеча и копаясь в ней.

— Э, да. А что?

Пэйдж наконец-то находит кошелек и отсчитывает тридцать долларов, хлопнув их на кухонной стол.

— Потому что, МакФадден жарит гамбургеры через три дома.

Гриффин тут же отталкивается от столешницы, опуская руки на бедра. Мы молча смотрим друг на друга секунд пять, прежде чем оба очумело выбегаем из кухни, отталкивая Пейдж и отца в сторону.

— Ты могла бы с этого начать! — ору я Пейдж, мчась к входной двери.

— Так гораздо веселее! — кричит она мне вдогонку, пока я с Гриффином борюсь за дверную ручку входной двери, толкая и пихая друг друга. Гриффин отталкивает меня своим бедром, я отскакиваю назад чуть не свалившись, он распахивает входную дверь и выскакивает, словно спринтер на солнце. Я срываюсь за ним, проклиная Пейдж, которая могла бы отвести меня в сторонку и тихо сообщить о МакФаддене.

ГП полное отсутствие преданности.

Загрузка...