Путешествие домовёнка Кузьки

Глава 10 Кузька возвращается

А в это время в деревеньке все ждали дождя. Ждали его с большим нетерпением. Ведь с тех пор, как пропал домовенок Кузька, все пошло наперекосяк.

Кудель перепутывалась, опара не поднималась, борщ прокисал, курицы не неслись, лошадки хромали. Да еще и лето выдалось засушливое — долго-долго дождя не было. Того и гляди, весь урожай сгорит под горячим солнышком.

Приуныли жители деревеньки. Затихли песни и смех, не стали по вечерам хороводы водить. На улице ходили неопрятные, с соседями не кланялись, а только хмурились.

Еще день дождя не будет — и погибнет урожай, который с таким трудом вырастили. И придет зима — долгая, злая, холодная. Приведет она с собой метели да пургу — ледяную ногу. А сзади приплетется костлявый голод. Страшно было всем и грустно.

— Чем же мы обидели домовеночка? — переживала бабка Настя.

Она уж и сливок в блюдечко наливала, и хлебушек с медом крошила. Все стоит нетронутое, а домовенка нет. В хозяйстве все тяп-ляп, как ни старайся — не справишься. Грустили люди по домовенку, да что поделать? Нужно жить-поживать.

А сегодня увидели над горизонтом маленькое серое облачко. Все повыходили из домов, стали ждать — прилетит тучка с дождем или мимо пройдет? И видят — летит туча грозовая, черная. Громом грозит и молниями плюется. Страшно! Но из такой тучки может и дождик пролиться.

Наползла туча на солнце, все небо закрыла. И тут — как ливанет! Дождик летний, теплый, щедрый полился на землю. Сразу растения подняли свои листики, зазеленели. Сразу из речки вынырнули русалки и стали играть в салки. И даже кикиморы на болотах захлюпали по грязи, зачавкали.

А дети выскочили на дорогу и стали бегать-резвиться, по лужам голыми ногами шлепать. Всем принес дождик радость.

И так все были заняты дождиком, что никто и не заметил, как с неба верхом на блестящей дождевой капле на землю шлепнулся маленький домовеночек с маленьким сундучком. Упал на большой капустный лист в свой собственный огород и отлетел в грядку с помидорами. Стукнулся головой о крепкий помидорный бок, тот даже зазвенел.

Лежит Кузька, не дышит, ножкой-ручкой не колышет. Открыл глаза, смотрит на небо, а оттуда — капли большущие летят и ему прямо в нос метят.

Подскочил Кузенька и заверещал, как зайка:

— Не трогайте мой нос! Он у меня махонький, кнопочкой, а вы вон какие большие да мокрые!

Но дождинки не слушали его, а все по листьям шлепали — шлеп! шлеп! В темечко домовенку — бум! бум! В бочку у забора — кап! кап!

Кузька спрятался под деревом — смотрит вокруг и глазам своим не может поверить. Вот же он — родной огород! Вон и грядка с капустой — только кочаны на ней большие стали. А вон и кот Тимофеич как ошпаренный от дождя убегает, толстыми лапами перебирает.

— Ура-а! — обрадовался Кузя. — Я дома!

Подхватил свой сундучок и вприпрыжку по лужам поскакал к домику с русалками на ставнях. И даже дождик не мог его испугать.

Прибежал, вспрыгнул на крыльцо. С крыльца — в сени, из сеней — в горницу, а оттуда до печки — рукой подать. А за печкой тепло, уютно. Прижался Кузька к печкиному горячему бочку, свернулся клубочком, как шаловливый котенок, и уснул крепко-крепко.

А когда проснулся, понял, что вот теперь он действительно самый счастливый домовенок на свете.

Бабка Настя вернулась домой и видит: коврижка пропала, а вместо перепутанных ниток в корзинке аккуратненько лежат смотанные клубочки — круглые-прекруглые, пушистые-препушистые.

— Никак домовенок наш вернулся! — ахнула бабка Настя. — Наверное, это он за дождем за три моря ходил, — решила она и налила домовенку в блюдечко свежего парного молочка — пусть порадуется.

Вскоре слух о том, что вернулся домовенок Кузя, разнесся далеко-далеко и достиг дальней деревеньки, в которой жили все Кузькины друзья. Услыхали домовые эту новость и засобирались в путь-дорогу — домовенка повидать да волшебные истории про его странствия послушать.

Приходят в Кузькину деревню, а у его дома — целая толпа собралась. Протолкались домовые и видят: сидит Кузя в новой красной рубахе и чай из блюдечка пьет, сахарком прикусывает. А сам — важный-важный.

— Ну-ка, Кузьма, — говорит кто-то, — расскажи-ка нам, где был, что видел?

Кузька чаю прихлебнул, сахарком похрустел и говорит:

— А дело было так. Собрались мы как-то со своим хозяином на ярмарку — людей посмотреть, себя показать. Меня хозяин в расписные дорожные хоромы поселил, а сам на телеге поехал. Приехали, а там народу — тьмища, товаров — тыща. И всякие чудные вещи происходят. Смотрю я…

— Не, Кузьма, ты нам про это не рассказывай — мы на ярмарке были! — перебили домовенка. — Ты нам про чудищ расскажи.

Кузька важно так кивает:

— Ну, про чудищ — так про чудищ. Всяких разных я видал. И с человечьей головой, и со змеиным телом, и с тремя хвостами. А еще со змеиной головой, человечьим телом да с копытами. Видал и людей летучих, и людей-коров. Они землю едят, а драгоценные камни выплевывают. А русалки тамошние — с корову величиной. Глаза — как плошки, хвосты — как деревья, а вместо рук — клешни, как у рака!

— Врешь!

— Да нет, правда! А еще один чудак для меня там клад закопал с золотыми монетами на поляне, где радуга рождается. «Возьми, говорит, — горшок с деньгами — выручи меня, старого». Я отказался — у самого вон ноша. Тогда он с отчаянья горшок в землю закопал и велел мне за ним вернуться. Только я не пойду — мне этого добра и даром не надо, и с деньгами не надо!

— Про дождь расскажи! — снова просит кто-то.

— А что рассказывать? Взял я стадо небесных коров и погнал в деревню. А здесь подоил и сам — ррраз! — на землю спрыгнул.

— Так ты об землю ударился — вот и в уме повредился! — засмеялись все.

— Не любо — не слушай, а врать не мешай! — обиделся Кузя. — А меня слушать не хотите — сундучок послушайте!

Сказал так Кузя и положил в сундучок волшебную чешуйку из хвоста волшебной змеи да чудесный камешек-самоцвет, который ему гном подарил. Помолчал сундучок, подумал и завел красивую песенку. А когда пропел он ее, начал рассказывать волшебные сказки и невероятные истории. Про гномов и троллей, про эльфов и ундин, про подземелье и про реку, и конечно — про небесных всадниц.

Все слушали эту историю и дивились — сколько, оказывается, чудес на свете!

А пока все стояли раскрыв рот, Кузя потихоньку с табуретки сполз, своих друзей за руки взял и к себе в гости их повел.

Усадил за печкой, налил душистого чаю, раздал каждому по ватрушке с творогом и сказал:

— Угощайтесь, гости дорогие, мне на радость, вам — на удовольствие!

И стали они чай пить и друг другу о жизни рассказывать. А Вуколочка у домовенка и спрашивает:

— Ну что, Кузенька, повидал большой мир, походил по белу свету?

— Повидал, — соглашается Кузя. — Только вот в гостях хорошо, а дома — все равно лучше!

И все с ним согласились.

А когда допили чай и все крошки даже доели, засобирались гости домой, в свою родную деревню. Кузя проводил их до околицы и долго-долго махал вслед рукой. Он так соскучился, что отпускать своих друзей-домовых ему не хотелось. Но что поделать — дела!

Когда они скрылись из виду совсем, Кузька побежал под горку по мокрой траве, на кочках подпрыгивая, на камушках спотыкаясь. Прибежал он в свой родной лес, стал ходить от дерева к дереву, со всеми здороваться. Лес тоже шумел домовенку в ответ своими листьями — он тоже соскучился.

Только не за этим пришел сюда домовенок.

— Лешонок! — прокричал Кузя в глубь леса, сложив у рта ладошки.

Покричал-покричал, умаялся. Где же Лешонок, что не отзывается? Только так подумал — а тут и Лешонок из лесу на зов выбегает. Сам весь зелененький, пушистенький, а на макушке дубовые листья развеваются.

И вот тут уж не было конца и края всяческим забавам и проказам! Даже сороки приумолкли, глядя, как Кузя с другом по траве кувыркаются, кузнечиков распугивают.

А когда наигрались-набегались, вспомнили про русалок и на речку пошли. Русалки их увидели и тоже обрадовались. Такие брызги хвостами подняли, что даже Водяного разбудили. Дядька Водяной поругался было, да заметил дорогих гостей и достал для них со дна самую большую жемчужину — будет чем играть!

До самого вечера не стихали смех и шум у речки. А когда солнышко покатилось за лес, Кузя в дорогу засобирался:

— У меня там дел не деланных, забот хлопотных — за ночь не управишься!

И зашагал по тропинке, лапоточками затопал. Лешонок проводил его до самой опушки и долго смотрел, как толстенький Кузя карабкается с пригорка на пригорок, поспешает домой. Теперь-то уж в самом лучшем доме на свете будет все в порядке.

Будет по вечерам гореть свет в светлом окошке, мурлыкать кот на печке, а зима будет только удивленно в окна поглядывать да на теплые пироги облизываться!