Голсуорси Джон Пылающее копье

Джон Голсуорси

Пылающее копье

Перевод А. Сергеева

С сердцем, полным диких грез,

В вымысле послушном

Мчусь с пылающим копьем

На коне воздушном.

Проскакать во имя долга

Сквозь зловещий мрак

Двадцать миль за краем света

Для меня пустяк.

Том Бедлам.

I

ГЕРОЙ

В 19... году на Хемпстед Хит жил невысокий и худенький джентльмен лет пятидесяти восьми, обладатель кроткого нрава и скромных средств, рассудок которого отчасти помутился от чрезмерного чтения писаний и речей различных общественных деятелей. Как и все англичане, он любил повторять "мой дом моя крепость" и обитал в крепости, которая утопала в кустах сирени и ракитника и соседствовала с другой крепостью, которая из чисто британской нелюбви к однообразию утопала в кустах акации и калины. До мировой войны наш джентльмен, имя которого Джон Левендер, жил так, как живут немногие: он никому не причинял зла. Юрист по образованию, он, подобно большинству людей с юридическим образованием, адвокатом не стал и все свое время проводил среди домашних животных и античной мудрости. К началу изображаемых событий у него была молоденькая овчарка Блинк, чьи прекрасные глаза еле проглядывали сквозь густую шерсть; герой наш пользовался услугами худощавой энергичной экономки, некоей Мариан Петти, которая, по его мнению, была выше всех человеческих слабостей, а также услугами ее мужа Джо, который служил у него шофером.

Подобно всем общественным деятелям, наш герой жаждал быть рыцарем без страха и упрека. Он не пил, избегал женской любви и обычно говорил правду. Его худощавое лицо со впалыми щеками не лишено было приятности, несмотря на то, что одна из бровей имела обыкновение подергиваться; светлые карие глаза, всегда смотревшие в лицо собеседнику, не умели читать тайных мыслей. Усы его были еще темны, но густые вьющиеся волосы давно поседели, ибо кабинет его с пола до потолка был завален книгами, брошюрами, журналами и стенограммами речей великих ораторов. Он был неприхотлив, ел что подают, а когда его спрашивали, что бы он хотел к обеду, он неизменно говорил: "А что у нас есть?" - и никогда не прислушивался к ответу. Дело в том, что за едою он всегда читал творения великих мужей.

- Джо, - говаривал он своему шоферу, который отличался легкой хромотой, зеленоватыми бегающими глазками и красным лицом с довольно кривым и красным носом, - Джо, вам следует прочесть вот это.

На что Джо обыкновенно отвечал:

- А кто это, сэр?

- Зуддингтон; великий человек, Джо.

- Да, башковитый парень, ничего не скажешь, сэр.

- Он так много сделал для нашей страны. Вот послушайте.

И мистер Левендер читал что-нибудь вроде:

- "Будь у меня пятьдесят сыновей, я бы отдал их всех. Будь у меня сорок дочерей, я бы послал их ухаживать за ранеными, мыть полы, полоть огороды и начинять снаряды. Будь у меня тридцать вилл, я бы все их отдал под госпитали; будь у меня двадцать вечных ручек, я бы писал ими с утра до ночи; будь у меня десять голосов, они никогда не уставали бы вдохновлять мою страну на подвиги и помогать ей в трудный час".

- А будь у него девять жизней, - довольно неожиданно прерывал его Джо, - он бы все их оставил себе.

Мистер Левендер опускал газету.

- Я не выношу цинизма, Джо; он никак не подобает джентльмену.

- Мы с этим парнем ведь и не лезем в джентльмены, сэр.

- Вы неисправимы, Джо, - заключал мистер Левендер.

Наш джентльмен, как и все джентльмены, имел счет в банке; каждый раз, читая призывы к населению нести деньги в банк и этим спасать отечество, он порывался подвести баланс в своей банковской книжке в надежде обнаружить на ней неожиданно крупную сумму.

Однажды утром в конце мая, установив, что таковой суммой он не обладает, он призвал экономку и заявил:

- Миссис Петти, мы тратим слишком много; нас опять призывают экономить. Послушайте: "Каждое пенни, не пошедшее на нужды войны, истрачено в пользу врагов рода человеческого. Я уверен, что ни один патриот - будь то мужчина или женщина - не истратит на себя ни гроша, который мог бы пойти на достижение благородных целей, столь близких нашим сердцам. Пусть каждое медное пенни станет пулей, усиливающей наше военное могущество!" Превосходная речь! Без чего мы можем обойтись?

- Без газет, сэр.

- Не говорите глупостей, миссис Петти. Откуда же мы будем черпать вдохновение, что утешит нас в эти тяжелые дни?

Миссис Петти фыркнула.

- Вы не можете есть меньше, чем едите, - сказала она, - но вы можете не кормить Блинк со своего стола - вот это да.

- Но ни один оратор до сих пор не утверждал, что это запрещено, возразил мистер Левендер. - Когда герцог Крикингем призовет нас, я первым последую его примеру, можете быть уверены. Отечество прежде всего.

Миссис Петти покачала головой и недовольно пробормотала:

- Вы думаете, сэр, у него есть чем показать пример?

- Миссис Петти, - ответил мистер Левендер, - это совершенно недостойно вас. Скажите мне серьезно, без чего мы можем обойтись?

- Я могу обойтись без Джо, - ответила миссис Петти - он ведь теперь не возит вас.

- Прошу вас, будьте серьезны. Джо - неотъемлемая часть моего дома, кроме того, я думаю предложить свои услуги правительству в качестве оратора, и тогда мне выдадут бензин.

- Вот как! - сказала миссис Петти.

- Я собираюсь заявить об этом завтра.

- Да что вы, сэр!

- Я чувствую, что мои силы используются не полностью.

- Неужели, сэр?

- Между прочим, вчера я читал поразительную статью о картофеле. Мы должны перекопать наш сад. Знаете ли вы, какая у нас подпочва?

- Надо думать, битый кирпич и дохлые кошки?

- М-да! Ну, скоро мы это исправим. Каждый дюйм освоенной земли - это гвоздь в крышку гроба нашего общего врага.

И, подойдя к книжному шкафу, он взял из огромной кипы третью сверху газету.

- Послушайте! - сказал он. - "Наша главная задача - извлечь из нашей земли каждую потенциальную унцию продуктов питания. Мы не удовольствуемся полумерами. Картофель! Картофель! Неважно, где, когда и как, - главнейшая национальная проблема заключается теперь в выращивании картофеля. Все британцы должны объединить усилия в деле выращивания того растения, в котором заключается самое наше спасение".

- Вот чепуха, - пробормотала миссис Петти. Мистер Левендер читал и читал, и глаза его сверкали.

"А я ведь тоже могу внести свою лепту в спасение Англии... - думал он. - Нужна лишь искра, чтобы испепелить шлак этого непроходимого здравого смысла, который так мешает стране идти вперед".

- Миссис Петти! - позвал он, но миссис Петти уже исчезла.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Мистер Левендер никогда не откладывал дела в долгий ящик. Стоило ему принять внезапное решение внести свою лепту в спасение Англии, как он тотчас же послал заявление в нужную, как ему казалось, инстанцию и, не получив ответа, сам отправился в центр государственной жизни. Было время больших перемен и немалого народного треволнения; новые метлы чисто мели, новые учреждения возникали повсеместно. Мистер Левендер в смятении расхаживал возле больших каменных зданий и маленьких деревянных домов, не зная, куда идти. С самого начала войны он не купил себе ни одного костюма, если не считать различных форм добровольных организаций, которые правительство от времени до времени меняло, вероятно, вместе с меняющейся обстановкой; и его маленькая, съежившаяся фигурка с локтями и коленями, блестевшими на солнце, не могла не бросаться в глаза. Найдя наконец на улице то, что, казалось, нисколько не изменилось, он спросил:

- Не скажете ли вы, где находится министерство? Полисмен снисходительно взглянул на него.

- Которое?

- В котором говорят речи об отечестве.

- Министерство пропаганды? Первый поворот направо, вторая дверь налево.

- Благодарю вас. Наша полиция безупречна.

- Ничего подобного, - холодно возразил полисмен.

- Я хотел сказать, что вы безупречны.

- Я это слышал.

- Но это же чистая правда. Не знаю, что делала бы страна без вас. Ваша надежность, ваша неизменная доброжелательность, ваша истинно британская чуткость по отношению к...

- Пройдите! - сказал полисмен.

- Я лишь повторяю то, что мы все говорим о вас, - укоризненно возразил мистер Левендер.

- Вы слышали, я сказал "пройдите"? - повторил полисмен. - А то я покажу вам, как надо себя вести!

- Вы уже показываете! - заметил мистер Левендер с чувством.

- Если вы будете оскорблять меня, - сказал полисмен официальным тоном, - я отведу вас в участок. - И он устремился в гущу машин, скопившихся на улице.

Удивленный его недружелюбием, мистер Левендер возобновил поиски и, найдя указанную дверь, вошел. Темный, пыльный, пустынный коридор долго не приводил его решительно никуда, пока он не набрел на длинноволосую девочку в коричневом платье.

- Не скажете ли вы, крошка... - начал он, положив ей руку на голову.

- Это вы бросьте! - сказала крошка.

- Нет-нет, что вы! - возразил оскорбленный мистер Левендер. - Я только хотел спросить, где я могу найти министра.

- Вы назначены?

- Нет, но я ему писал. Он должен меня ждать.

- Фамилия?

- Джон Левендер. Вот моя карточка.

- Давайте. Обождите тут!

"Превосходно! - размышлял мистер Левендер. - Патриотические чувства уже проникли в сердца наших детей! Как это сказал наш поэт-патриот?

Где то дитя, которое в британском пульсе

Биения нужды б не услыхало,

Не жаждало б, чтобы средь мировых конвульсий

Отечество его поцеловало?

Такие юные, а готовы уже принести свои жизни на алтарь отечества!"

- Пройдите, - сказала внезапно появившаяся крошка. - Он примет вас.

Мистер Левендер вошел в комнату, весьма напоминавшую приемную юриста, с той только разницей, что в ней не было шкафов с толстыми томами. Казалось, единственной мебелью в ней был сам министр, который сидел, положа ногу на ногу; на нем были огромные очки в черепаховой оправе, которые, однако, не скрывали его пронзительного взгляда. Это был человек с коротко подстриженными седыми волосами, широким и желтым, чисто выбритым лицом и выпуклыми серыми глазами.

- Мистер Левендер, - сказал он ровным и громким голосом, - садитесь, пожалуйста.

- Я писал вам, - начал наш герой, - предлагая свои услуги в качестве оратора.

- Ах так? - сказал министр. - Посмотрим: Левендер, Левендер. Вот ваше письмо. - И, достав письмо из картотеки, он просмотрел его, все время борясь со своими черепаховыми очками. - Вы хотите совершать агитационные поездки? Магистр искусств, юрист, член зоологического общества. Вы хороший оратор?

- Душевный пыл... - начал мистер Левендер.

- Так, порядок! Мы боремся за победу, сэр.

- Совершенно верно, - начал мистер Левендер. - Моя преданность...

- Вам потребуется бензин, - сказал министр, - мы бензин не оплачиваем.

- Да зачем же! - ужаснулся мистер Левендер. - Я заплачу сам!

Министр устремил на него проницательный взгляд.

- А какова ваша тематика? Что-нибудь специальное или патриотизм вообще? Я советовал бы вам остановиться именно на этом, но тут, знаете ли, нужен пафос.

- Я проштудировал всех великих ораторов этой войны, сэр, - ответил мистер Левендер, - я ознакомился также с сочинениями всех великих публицистов, посвященными этой войне. Я буду учиться у них, и мой энтузиазм...

- Вот-вот! - сказал министр. - Если вам потребуются зверства, мы дадим вам сколько угодно. И никаких фактов, никаких цифр, только общая фразеология.

- Я осмеливаюсь... - начал мистер Левендер.

- Всего хорошего, - сказал министр, поднимаясь. - Когда вы приступите к делу?

Мистер Левендер тоже встал.

- Завтра же, - сказал он, - если только у меня будет бензин.

Министр нажал кнопку звонка.

- Вы все делаете на свою ответственность, - сказал он. - Никаких фактов, народу нужен только пафос. Итак, мистер Джейпс?

И, увидев, что министр смотрит сквозь свои черепаховые очки на кого-то в дверях, мистер Левендер повернулся и вышел. В коридоре он подумал:

"Какая энергия! Как это не похоже на дни, когда Диккенс писал свое "Министерство Волокиты". Так!"

Он ошибся дверью и попал в комнату, где вдоль стен сидели, положив палец в рот, шесть девочек в коричневых платьицах.

- Ах, - сказал он, - кажется, я заблудился.

Старшая из девочек вынула палец изо рта.

- Чего вам?

- Выход, - ответил мистер Левендер.

- Вторая дверь направо.

- До свидания, - сказал мистер Левендер.

Девочки не ответили.

"Эти дети поистине прекрасны! - думал он, выходя из министерства, Какая преданность! И все же страна еще не вполне восстала от сна!"

II

ЕГО СЛУГА

Джо Петти размышлял об автомобиле, который был куплен лет пятнадцать тому назад и на котором ни разу не ездили с начала войны. В волосяных сиденьях птицы вили гнезда. Внутри пахло плесенью, все скрежетало от ржавчины.

"Хозяин явно рехнулся, - думал Джо, - на этом старом гейзере далеко не уедешь. Хорошо хоть, что на дворе лето. Если я доконаю машину, то по крайней мере не доконаю себя ремонтом. Впрочем, работать на правительство - это лучше, чем рыть землю или маршировать. Хозяин молодец!"

Размышляя таким образом, он раскурил трубку и обследовал ящик под водительским сиденьем.

"Сюда бы бутылочку-другую, - думал он, - на случай, если патриотизм собьет нас с панталыку. Хлеба батончика бы два, горшочек меду и доброй старой ветчинки. "О вольная жизнь на дороге..." И как только они додумались дать ему эту работу!"

Его монолог был прерван появлением жены, которая несла саквояж.

- Не хочешь ли с нами, старушка? - беспечно проговорил он.

- Нет уж. Я счастлива избавиться от вас. Смотри, чтобы он не промочил ноги. Что у тебя там под сиденьем?

Джо Петти заморгал.

- И с грохотом же вы, наверно, поедете, - сказала миссис Петти, оглядев автомобиль.

- Да, - глубокомысленно проговорил муж, - нам не надо никакой рекламы, чтобы собирать народ.

И, рассеянно взяв за головы двух подошедших к ним маленьких мальчишек, он столкнул их лбами.

- Ладно, - сказала миссис Петги, - мне некогда. Вот его запасные зубы. Смотри, не потеряй. Ты не забыл свою зубную щетку? Чисть зубы и веди себя как следует. Черкни строчку-другую. Да не давай ему слишком кипятиться. Она постучала пальцем по лбу. - Убирайтесь отсюда, живо! - цыкнула она на мальчишек.

Мальчишки, которых было уже шестеро, тонкими голосами закричали "ура", ибо в это мгновение в воротах появился мистер Левендер в серой широкополой шляпе и полотняном пыльнике. Он нес такую огромную кипу газет и брошюр, что из-за нее выглядывали лишь ноги и шляпа.

- Откройте дверцу, Джо, - сказал он, наткнувшись на автомобиль. Восемь мальчишек, стоявших с другой стороны машины, издали пронзительное "ура". Приняв это за предзнаменование успеха, мистер Левендер снял шляпу и, просунув голову в окно, обратился к десяти мальчишкам:

- Благодарю вас. Я никогда не забуду ваших чувств. Правительство облекло меня высокой миссией пробудить нашу страну в дни, требующие от нас чрезвычайных усилий. Я счастлив, что сейчас, в преддверии моей высокой миссии, я могу приветствовать собрание юных светлых умов, каждый из которых в этой демократической стране, быть может, имеет задатки генерала или даже премьер-министра. Да будут ваши ревностные старания...

В эту секунду кусок школьного ластика ударился в лоб мистеру Левендеру, и оратор отпрянул в глубь машины.

- Все ли в порядке, сэр? - спросил Джо, обернувшись, и, не дожидаясь ответа, включил мотор. Автомобиль двинулся под градом камней, мячей и криков "ура", которыми его осыпали пятнадцать рьяных преследователей. Покачиваясь из стороны в сторону и громыхая канистрой, машина набрала скорость и, свернув за угол, выехала на шоссе. Мистер Левендер, несколько ошеломленный, ибо ластик был тверд, как камень, сидел и смотрел в заднее Окошечко на оставшийся позади великий город. Губы его шевелились, бессознательно выражая чувства бесчисленных лорд-мэров:

- Великая столица мира, королева торговли, я слышу биение твоего сердца, со смешанным чувством гордости и печали я покидаю тебя. С чувством величайшей благодарности к тебе я слагаю с себя эти обязанности. Иной труд зовет меня, он... Джо!

- Да, сэр?

- Вы видите?

- Я вижу только вашу голову, сэр.

- Нас сопровождает облачко пыли, которое все время находится на одинаковом удалении от нас, как раз посреди дороги. Как вы полагаете, это не может быть добрым предзнаменованием?

- Нет. Скорее, это собака.

- В таком случае остановитесь! - сказал мистер Левендер, который был неравнодушен к собакам. Джо затормозил и выглянул из окна. Облачко пыли быстро приближалось.

- Это действительно собака, - сказал мистер Левен-дер, - это Блинк.

Из пыли возникла почти распластавшаяся на бегу серая овчарка с белой мордой и грудью, обезумевшая от волнения и от того, что шерсть, падавшая на глаза, слепила ее; она пронеслась мимо них, как молния.

- Поехали! - закричал мистер Левендер. - За ней, она хочет догнать нас!

Джо прибавил газу, и машина бесстрашно понеслась вперед, раскачиваясь кузовом из стороны в сторону и громыхая канистрой, но чем быстрее они мчались, тем быстрее бежала овчарка.

-Это ужасно! - в отчаянии бормотал мистер Левендер, высовываясь из машины. - Блинк! Блинк!

Его крики тонули в реве мотора.

- Чертова сука! - шипел Джо. - При такой скорости она будет за холмом в два счета. За кого она нас принимает?

- Блинк! Блинк! - вопил мистер Левендер. - Быстрее, Джо, быстрее! Она все дальше и дальше.

- В жизни ничего подобного не видел, - сказал Джо. - Подумать только, гнаться за тем, кто догоняет тебя. Ну и ну!

Подгоняемая их криками и грохотом преследующего ее автомобиля, бедная овчарка что было сил старалась нагнать своего исчезнувшего хозяина; в свою очередь, мистер Левендер, Джо и начавший издавать самые жалобные звуки и запахи автомобиль тоже старались изо всех сил.

- Так я загублю машину, - сказал Джо.

- Ну и пусть! - воскликнул мистер Левендер. - Я должен догнать собаку!

Они пронеслись по окраине Гарден Сити.

- Держите ее! Держите ее! - взывал мистер Левендер к оставшимся позади изумленным жителям. - Джо, это какой-то кошмар!

- Страшный сон среди бела дня, - подтвердил Джо, прибавляя скорость; пар столбом вырывался из радиатора.

- Если она добежит до того холма прежде, чем мы догоним ее, нам крышка; этот старый гейзер лазить по холмам явно не может.

- Мы нагоняем ее! - закричал мистер Левендер. - Я уже вижу ее высунутый язык.

И словно испугавшись его крика, автомобиль рванулся вперед и, содрогнувшись всем корпусом, внезапно остановился; дверца распахнулась, и мистер Левендер вывалился прямо на овчарку.

К счастью, упал он как раз там, где были единственные в этом краю заросли крапивы, а упав в крапиву и вдобавок на собаку, он значительно смягчил свое падение. Все же прошло несколько минут, прежде чем мистер Левендер полностью пришел в себя. Он обнаружил, что сидит на придорожной вехе, что овчарка стоит перед ним на задних лапах и тщательно вылизывает его лицо и дышит ему прямо в рот.

- Джо, - позвал он, - где вы? Голос Джо донесся из-под машины:

- Здесь, сэр. Авария.

- Вы хотите сказать, что мы надолго задержимся? Да. Накрепко застряли. Вы пошли бы домой, сэр. Здесь нет и двух миль.

- Нет, нет! - сказал мистер Левендер. - Мы ведь недавно проехали Гарден Сити, я могу пойти туда и сказать там речь. Долго вы здесь задержитесь?

- День-два, - ответил Джо.

Мистер Левендер вздохнул; услышав этот горестный вздох, овчарка принялась утешать хозяина с удвоенной энергией.

"Ничто так не украшает человека, как философское отношение к жизни, думал он. - Я всегда восхищался теми великими деятелями, которые в минуту величайшей опасности, нависающей над страной, сохраняют хороший аппетит. Мы немножко посидим в автомобиле, ибо у меня, кажется, все болит, и я тем. временем обдумаю свою речь".

Движимый этими мыслями, он вместе с собакой влез в машину и уселся в ней. ощущая явственное беспокойство.

"На какую же тему я буду говорить в Гарден Сити?" - думал он. И, вспомнив, что захватил речь одного епископа о деторождении, он углубился в груду литературы и, разыскав нужную брошюру, начал зубрить ее. От резкого удара молотком как раз под тем местом, на котором сидела Блинк, мистер Левендер на мгновение оторвался от брошюры, а Блинк вскочила и осмотрела свой крошечный хвостик.

"Интересно, что Джо всегда делает то, что следует, но не там, где следует, - мечтательно подумал мистер Левендер. - Это очень по-английски".

Грохот молотка продолжался, и собака, вспомнив о всемогуществе своего хозяина, влезла на сиденье и вновь стала лизать его лицо. Мистеру Левендеру пришлось подчиниться.

- Джо, - сказал он, высовываясь и глядя вниз, - вам это необходимо?

Очень красное лицо Джо выглянуло из-под машины.

- В чем дело, сэр?

- Я готовлюсь к речи, вам очень необходимо стучать?

- Нет, - ответил Джо, - можно и без этого.

- Я не хочу, чтобы вы впустую тратили время, - сказал мистер Левендер.

- Не беспокойтесь, сэр, - ответил Джо, - тут работы непочатый край.

- В таком случае я хотел бы закончить приготовления к речи.

Мистер Левендер снова уселся на сиденье, а Блинк улеглась внизу, положив голову ему на ботинки. Звук его голоса, подобный жужжанию большой мухи, наполнил автомобиль.

- Если мы хотим выиграть эту войну, мы должны делать все для того, чтобы наше народонаселение неуклонно возрастало. В городах и в деревнях, в хижинах и во дворцах, а превыше всего здесь, в Гарден Сити, мы должны стремиться к тому, чтобы у нас было как можно больше детей.

В этом месте Блинк, смотревшая на него с обожанием, прыгнула ему на колени и лизнула его в губы. Снова мистер Левендер вынужден был отвлечься.

- Прочь, Блинк, прочь! Я говорю это не тебе. Будущее нашей страны в руках только что родившихся маленьких граждан. Мой призыв обращен главным образом к нашим женщинам. Именно в них мы видим...

- Не хотите ли пивка, сэр?

Перед мистером Левендером появился стакан с янтарной жидкостью.

- Джо, - грустно сказал он, - вы же знаете мои правила...

- В виде исключения, сэр.

Мистер Левендер вздохнул.

- Нет-нет, я должен жить согласно тем принципам, которые проповедую. Я скоро подниму общественное мнение по вопросу об алкоголе.

- Ладно, мое счастье, - сказал Джо, осушая стакан. - Не хотите ли ветчинки?

- Вот это мне не повредит, - сказал мистер Левендер, беря из рук Джо нож, на который был наколот кусок ветчины.

- Именно в них мы видим, - продолжал он, - надежду на омоложение империи, надежду на восполнение боевых потерь. - И он поднес нож ко рту. Ветчины на нем не было, а Блинк уже виляла задом и облизывалась.

- Блинк! - укоризненно сказал мистер Левендер. - Джо!

- Да, сэр!

- Когда вы позавтракаете и отремонтируете машину, вы сможете разыскать меня в ратуше или на рыночной площади. Смотрите за собакой. Я привяжу ее. У вас есть какая-нибудь бечевочка?

Привязав Блинк к ручке дверцы и стараясь не смотреть в ее грустные глаза, мистер Левендер направился в Гарден Сити, сжимая в одной руке брошюру, а в другой - палку с Т-образным набалдашником. Водворив ветчину под сиденье, Джо прикончил бутылку пива.

"Вот и прекрасно, - мечтательно раздумывал он. - Тихо, ты, сука! Будешь ты сидеть смирно? Как я смогу вздремнуть, когда ты затеяла эту возню? Ложись! Так оно лучше".

Блинк утихла и принялась грызть веревку. Улыбка на лице Джо становилась все шире и шире, голова слегка подалась в сторону, рот раскрылся, в него влетела муха.

"Фу ты, черт, - подумал он, выплевывая ее, - собака вроде утихомирилась".

Он уснул.

III

МИСТЕР ЛЕВЕНДЕР ВЫСТУПАЕТ ПЕРЕД ТОЛПОЙ ГУННОВ

"Народу нужен пафос! - думал мистер Левендер, подходя к окраинным домам. - Моя первая задача тем не менее собрать народ".

- Не скажете ли вы, - обратился он к мусорщику, - где здесь рыночная площадь?

- У нас ее нету.

- В таком случае, где же ратуша?

- Тоже нету.

- Где же, наконец, собираются люди? - спросил мистер Левендер.

- А они не собираются.

- Разве здесь не бывает массовых митингов?

- Гм! - загадочно хмыкнул мусорщик.

- Я хотел бы сказать здесь речь о деторождении.

- Билл! Джентльмен хочет говорить о деторождении. Куда бы его послать?

Человек, несший ящик с инструментами, даже не обернулся.

- Видали? - сказал мусорщик и, стегнув свою кобылу, поехал прочь.

"Как это неучтиво!" - подумал мистер Левендер. Что-то холодное и влажное ткнулось ему в руку, он вздрогнул и увидел Блинк, которая плясала вокруг него, изогнувшись, как подкова. С шеи собаки свисал обрывок бечевки. В горький миг разочарования вид преданного существа доставил мистеру Левендеру чистую радость.

- Удивительное животное! - прошептал он.

Овчарка ответила ему прыжками и таким оглушительным лаем, что двое мальчишек и девочка с коляской остановились посмотреть и послушать.

"Она словно ртуть", - подумал мистер Левендер, и, поскольку собака занялась его шляпой, которую она сбила наземь, изливая чувства, он погладил ее по голове и пощекотал за ухом. Овчарка пришла в состояние гипнотического транса, прерывавшегося лишь блаженным урчанием.

"Самые прекрасные глаза в мире! - думал мистер Левендер, водружая шляпу на место. - Из них так и лучится доброта и невинность!"

Его длинный полотняный пыльник, вывалянная в пыли широкополая шляпа и трость с Т-образным набалдашником привлекли внимание пяти мальчишек, маленькой девочки с коляской, почтальона, горничной и трех престарелых леди.

- Какая прелестная собачка! - сказала одна из престарелых леди. Чудная собачка! Скажите, вы пастух?

Мистер Левендер снял шляпу.

- Нет, сударыня, - сказал он, - я оратор.

- Как это глупо с моей стороны! - сказала престарелая леди.

- Что вы, что вы, это моя вина. - И мистер Левендер поклонился. - Я пришел сюда, чтобы произнести речь о необходимости деторождения.

Престарелая леди, пронзительно взглянув на него, сказала что-то на ухо своим спутницам, и они отошли подальше.

Тем временем разнесся слух, что на Клемансо-Роуд околела лошадь, и новые мальчишки, девочки и три солдата в синих госпитальных пижамах с красными шнурами присоединились к окружению мистера Левендера, который счел столь быстрое образование аудитории за истинный промысел господень. Он огляделся, ища трибуну, но не увидел ничего, кроме низкой кирпичной ограды, окружавшей виллу, возле которой он находился. Поэтому он вскарабкался на ограду и встал там, крепко уцепившись за веточку молодой акации, а Блинк, встав на задние лапы, царапала кирпич, подвывала и обнюхивала хозяйские ботинки. Вдохновленный ропотом изумления, быстро перераставшим в веселые возгласы, мистер Левендер обнажил голову и произнес следующее:

- Братья британцы, в этот критический момент в истории нашей родины я не стану извиняться перед вами за то, что обращаюсь к незнакомым людям, собравшимся вокруг меня. Здесь, в колыбели патриотизма, в самом сердце великих национальных движений, я могу с полной уверенностью полагать, что вы сознаете, как нужны стране люди. В этот момент, когда каждый мужчина определенного возраста и выше нужен фронту, а каждая взрослая женщина работает в госпиталях, на заводах, в сельском хозяйстве и так далее, мы, как никогда, должны мобилизовать все остающиеся силы генетического прогресса для увеличения народонаселения нашей страны. Ни один мужчина, ни одна женщина не имеют права уклониться от исполнения этого высокого долга, ибо наша цель уничтожить нашего общего врага. Бок о бок с нашими американскими двоюродными братьями, с прекрасной Францией и Владычицей Адриатики мы боремся за устранение величайшей угрозы, которая когда-либо нависала над цивилизацией. Наш злобный враг силен и беспощаден. И пока от меня что-то зависит, каждый мужчина, каждая женщина отдадут себя священному делу победы; они будут стоять до последней капли крови и скорее погибнут, чем позволят нам оставить нашу ниву невспаханной. Но, леди и джентльмены, мы не должны забывать, что на место каждого павшего на поле брани мы обязаны поставить двоих. Вы не должны довольствоваться обычными усилиями, ибо сейчас не мирное время. Никогда еще в истории нашей родины не было такой безотлагательной потребности... в близнецах, если вы позволите мне употребить это образное слово. Да будут не один, а двое новорожденных в каждой семье и в каждом доме, где нет семьи, ибо только так мы сможем залечить раны, нанесенные войной.

В этот момент теперь уже многочисленные слушатели, дотоле стоявшие молча, разразились криками: "Так-так! Давай еще!" - и мистер Левендер, хотевший жестом призвать к вниманию, выпустил из рук ветку акации и свалился с ограды в сад. Все время речи своего хозяина Блинк подскуливала и тыкалась носом в его ботинки, но теперь, видя, что хозяин исчез, она перемахнула через ограду и очутилась у него на груди. С трудом поднявшись на ноги, мистер Левендер предстал перед пожилым господином чрезвычайно деловитого вида, который тут же проговорил:

- Вы нарушаете частную собственность!

- Да-да, я знаю, - вежливо ответил мистер Ле-вендер, - я очень извиняюсь. Я ведь попал сюда не нарочно.

- Вздор! - сказал господин.

- Я свалился с ограды.

- Как вы думаете, чья это ограда? - спросил господин.

- Откуда мне знать? - сказал мистер Левендер. - Я ведь не здешний.

- Пошла прочь! - крикнул господин, пиная ботинком Блинк.

Глаза мистера Левендера засверкали.

- Вы можете оскорблять меня, - проговорил он, - но если вы будете бить мою собаку, я дам вам пощечину.

- Попробуйте! - сказал господин.

- И попробую, - ответил мистер Левендер и стал расстегивать свой полотняный пыльник.

Неизвестно, до каких крайностей могло бы дойти дело, если бы в это мгновение престарелая леди, принявшая мистера Левендера за пастуха, не появилась на дорожке сада. Она постукивала себя пальцем по лбу.

- Ясно! - Сказал владелец сада. - Уведите его отсюда!

Престарелая леди взяла мистера Левендера под руку.

- Пойдемте со мной, сэр, - сказала она, - и возьмем с собой вашу прелестную собачку.

Мистер Левендер, всегда отличавшийся галантностью, поклонился и, застегнув пыльник, последовал за престарелой леди к воротам.

- Он ударил мою собаку, - рассказывал мистер Левендер. - Что может быть гнуснее?

- Да-да, - утешала его престарелая леди. - Бедная собачка!

Увидев мистера Левендера, толпа, ожидавшая новых развлечений, разразилась протяжным гоготом.

- Постойте! - сказал мистер Левендер. - Я сейчас попрошу их дать, кто сколько может.

- Ах, - сказала престарелая леди, - бедняжка!

- Не знаю, что вы имеете в виду, сударыня, - сказал мистер Левендер, ощутивший прилив сил, - я попрошу их дать, кто сколько может, на увеличение народонаселения.

С этими словами мистер Левендер высвободил локоть, за который держала его престарелая леди, и двинулся в толпу с протянутой шляпой. В то же мгновение мальчишка выхватил у него шляпу, нахлобучил ее себе на голову и пустился прочь, преследуемый Блинк, прыжки и лай которой столь рьяно подгоняли его, что он бежал так быстро, как никогда доселе. Мистер Левендер трусил следом и пронзительно кричал:

- Блинк! Блинк!

Толпа двигалась за мистером Левендером, а престарелая леди поспешала за толпой. Это продолжалось до тех пор, пока мальчишка не добежал до общественной лужи и не бросил туда шляпу, после чего перелез через забор и, сделав стратегический обход, примкнул к толпе, как ни в чем не бывало. Брошенная шляпа, скользнув по поверхности пруда, прочно утвердилась в нем тульей вниз, отдаленно напоминая водяную лилию; Блинк же, видя во всем этом волю хозяина, стояла на берегу и яростно лаяла. Мистер Левендер приблизился к воде, чуть-чуть опередив толпу.

- Моя верная Блинк! - сказал он. - Принеси шляпу! Верная Блинк!

Блинк взглянула в лицо хозяину и, с проницательностью, свойственной ее породе, поняв, что ей надлежит войти в воду, стала пятиться от пруда.

- Она не привыкла к воде, - объяснил мистер Левендер трем солдатам в синих пижамах. - Верная моя Блинк! Принеси же шляпу!

Пятившаяся Блинк уткнулась задом в солдат; они схватили ее за голову и за хвост, швырнули в пруд и стали подгонять камешками в сторону шляпы. Оказавшись в воде, умное животное бесстрашно устремилось вброд к шляпе и, громко лая, стало носом подталкивать ее к берегу.

- Она думает, что это овца, - сказал мистер Левендер, - поразительный пример наследственных инстинктов.

Не в силах совладать со шляпой, - Блинк стала втаптывать ее в грязь.

- Ур-ра! - завопила толпа.

- Хозяин, дай шиллинг, я достану тебе шляпу.

- Благодарю тебя, дитя мое, - сказал мистер Левендер, доставая шиллинг.

Мальчишка - тот самый мальчишка, который швырнул шляпу в пруд, - вошел в воду и направился к шляпе. Но стоило ему подойти поближе, как, рыча и скаля клыки, Блинк стала между ним и шляпой.

- А она не укусит? - завизжал мальчишка.

- Она кусает только чужих, - прокричал в ответ мистер Левендер. Блинк!

Вдохновленная призывом хозяина, Блинк вцепилась мальчишке в куртку; мальчишка рванулся к берегу, шляпа же продолжала красоваться в центре пруда, как мишень для камней, которыми солдаты пытались подогнать ее к берегу. В это время престарелая леди подоспела к мистеру Левендеру.

- Ваша прекрасная шляпа... - пробормотала она.

- Благодарю вас за сочувствие, сударыня, - сказал мистер Левендер, ладонью приглаживая растрепавшуюся шевелюру. - В подобные минуты нельзя не оценить глубокую человечность британцев. Я искренне верю, что ни в каком другом народе вы не найдете такого всеобщего интереса, такого стремления достать шляпу из воды. Что бы ни говорили, мы великая нация и при каждом Удобном случае демонстрируем наши лучшие качества. Вы, вероятно, помните слова передовицы: "В сведенных судорогой и кровоточащих руинах, в которые наш бесчеловечный враг превратил цивилизованный мир, мы, сыны славного острова, продолжаем сиять беспорочной лучезарностью всех тех качеств, которые отличают человека от разъяренного дикого зверя".

- Но как вы достанете шляпу? - спросила леди.

- Того не ведаю, - ответил мистер Левендер, все еще находившийся во власти чувств, пробужденных длинной цитатой. - Да будь у меня пятнадцать шляп, я бы снял их все, чтобы обнажить голову перед добродетелями британского народа, которые устно и письменно славят все великие люди с самого начала войны.

- Да, да, - успокаивала его престарелая леди. - Только я думаю, что солнце сегодня очень печет. Встаньте под мой зонтик.

- Сударыня, вы очень добры, - сказал мистер Левендер, - но ваш зонтик слишком мал. Лишить же вас хотя бы дюйма тени было бы недостойно британского общественного деятеля.

И, сделав шаг назад от предложенного зонтика, он оказался в пруду, о существовании которого позабыл.

- Боже мой! - проговорила престарелая леди. - Вы же промочите ноги!

- Не страшно, - храбро ответил мистер Левендер. - И, увидя, что уже промочил ноги, он закатал брюки, подобрал полы плаща и направился вброд к шляпе, что вызвало неистовый восторг толпы.

"Война учит нас не придавать большого значения мелочам, - размышлял он, выжимая шляпу. - У меня мокрые ноги, но в окопах они были бы гораздо мокрее, если только ноги могут быть мокрее мокрых (ход его мыслей отличался известной точностью)". - Прочь, Блинк, прочь! - Ибо Блинк в радостном волнении бросалась на него, оставляя на пыльнике грязные отпечатки своих чувств. - "Для человека нет ничего отраднее, чем преданность собаки", думал мистер Левендер; он надел шляпу и зашагал к берегу.

Еще более разросшаяся толпа наблюдала за ним со всеми признаками истинного наслаждения, и мистеру Левендеру показалось, что сейчас самое время продолжить речь. Поэтому, не вылезая из пруда, который в данном случае послужил ему трибуной, он произнес нижеследующее:

- Не зависящие от меня обстоятельства собрали вас здесь в количестве, делающем честь нации, к которой мы все принадлежим. В разгар величайшей из войн, которые когда-либо угрожали принципам свободы, я радуюсь при виде такого множества людей, способных подчиниться свободным, безыскусственным порывам своих душ. Ибо, помня о том, что каждый час наш принадлежит отечеству, мы не должны забывать и слова песни, сложенной нашими отцами: "Никогда англичане не будут рабами". Только сохранив свободу своего личного сознания и одновременно всей душою откликаясь на каждый зов государства, только так можем мы рассчитывать на окончательный разгром всех злых умыслов архиврагов рода человеческого.

В это мгновение маленький камешек больно ударил его по руке.

- Кто бросил этот камень? - вопросил мистер Левендер. - Пусть он выйдет вперед.

Виновный - разумеется, не кто иной, как мальчишка, бросивший шляпу в пруд и не соизволивший извлечь ее оттуда даже за шиллинг, - виновный, почуяв угрозу, прибег к испытанному средству: он пронзительно заорал:

- Изменник!

И таков был врожденный патриотизм толпы, что этот крик подхватили сразу во многих местах. На минуту мистер Левендер от изумления потерял дар речи.

- Изменник! Изменник! - разрастался крик, и Блинк взвизгнула от камня, который угодил ей в нос; глаза мистера Левендера сверкнули.

- Гунны! - закричал он. - Гунны! Сейчас я вам покажу!

Произнеся эту невероятную угрозу, он вылез из пруда в ту минуту, когда автомобиль рассек толпу надвое и знакомый голос произнес:

- Куда же это вы залезли, сэр?

- Джо, - сказал мистер Левендер, - не отвлекайте меня!

- Садитесь в машину, сэр!

- Никогда!

- Изменники! - орала толпа.

- Садитесь! - повторил Джо.

И, схватив мистера Левендера за ворот, он свободной рукой сбросил наземь его грязную шляпу, втолкнул хозяина в машину, захлопнул дверцу, влез на свое место и включил полную скорость. Блинк, лая и прыгая, неслась впереди.

Вырвавшись из Пайав Перейд на Боттомли Лейн, Джо гнал машину до тех пор, пока толпа наконец не превратилась в воспоминание. Он остановился, чтобы узнать самочувствие хозяина. Мистер Левендер, высунувшись в окно, глядел назад и дрожал всем телом.

- Ну, сэр, - проговорил Джо, - скажу я вам!

- Джо, - произнес мистер Левендер, - их всех следует арестовать. Все они, без сомнения, гунны!

- Речь явно утомила вас, сэр, - сказал Джо. - Но как бы то ни было, дело с концом.

С минуту мистер Левендер молча смотрел на него, затем прижал ладонь к горлу и хрипло сказал:

- Нет, Джо, я не думаю, что дело с концом. Ни один оратор не мог бы так думать. Ответственность - неотъемлемая часть нашего высокого призвания.

- Минуточку, - пробормотал Джо, нырнув в бездну под водительским сиденьем. - Глотните-ка, сэр.

Мистер Левендер поднес стакан ко рту и выпил все содержимое; лишь по капелькам, оставшимся на усах, он понял, что оно пахнет ромом и медом.

- Джо, - укоризненно сказал он, - вы заставили меня нарушить мои правила.

Джо улыбнулся.

- Да к чему они, сэр? Вы же сегодня будете ночевать дома.

- Ни в коем случае, - сказал мистер Левендер, - сегодня мы ночуем в Хай-Барнет; завтра я скажу там речь о воздержании в военное время.

- Как угодно, сэр. Тогда постарайтесь вздремнуть, пока мы едем.

И, втащив в автомобиль мокрую, обессилевшую Блинк, к черному носу которой пристал какой-то красный лепесток, Джо уселся на свое место и включил скорость. Мистер Левендер, годами не нюхавший спиртного, коего он только что проглотил чуть не полпинты, быстро впал в забытье. И он пришел в чувство, лишь проснувшись следующим утром.

IV

...ИСПЫТЫВАЕТ ПРЕВРАТНОСТИ ОБЩЕСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

"В котором часу назначен митинг?" - Эта зыбкая мысль возникла в голове мистера Левендера, который лежал в постели и смотрел на свет, пробивавшийся сквозь жалюзи. - Блинк!

Собака, которая лежала рядом с постелью и глодала предусмотрительно притащенную в комнату кость, поднялась и посмотрела на хозяина невинными глазами, отличающими ее породу.

"В ее глазах божественное безумие, - подумал мистер Левендер, - это очень радует меня. Ах, как болит голова!" - И, увидев возле руки шнурок от звонка, он потянул за него.

- Да, сэр, - раздался голос.

- Я бы хотел видеть моего слугу Джо Петти, - сказал мистер Левендер. Завтрак мне не нужен, благодарю вас. Как велико население Хай-Барнета?

- Не знаю, о чем вы говорите, сэр, - ответил голос, который явно принадлежал его экономке. - Но Джо вы не увидите, я ему показала, где раки зимуют. Подумать только, он позволил вам промочить ноги!

- Что происходит? - сказал мистер Левендер. - Я полагаю, что вы горничная в хай-барнетской гостинице.

- Конечно, нет, - успокоительным тоном проговорила миссис Петти, вставляя ему в рот термометр. - Покурите немножко эту штуку, сэр. О! Посмотрите только, что эта псина притащила сюда! Фу! - И, схватив кость двумя пальцами, она вышвырнула ее в окно. Блинк, видя, что ее считают виноватой в то время, как она ни в чем не повинна, вытянула левую лапу и положила голову на правую. Миссис Петти склонилась над хозяином, который лежал, глядя в потолок.

- Я так и думала, - сказала она, вынимая термометр, торчавший из-под усов мистера Левендера. - Сто и одна. Лежите, сэр. Ох, этот Джо!

- Миссис Петти, - голос мистера Левендера был слаб, ибо голова болела невыносимо, - принесите, пожалуйста, утренние газеты.

- Нет, сэр. Когда у вас будет сто и десять, термометр взорвется. Я лучше вызову доктора.

Мистер Левендер запротестовал было, но вдруг вспомнил, что у всех общественных деятелей есть доктора.

- Относительно бюлле...? - Он говорил невнятно и проглотил окончание.

- Что? Пули? - выдохнула миссис Петти, лицо которой в этот миг показалось мистеру Левендеру состоящим из скул, глаз и черных теней. - Джо мне не сказал ни слова о пуле. Где и как вы ухитрились ее получить?

- Я не говорил пуля, я хотел сказать бюл-ле-тень. О состоянии здоровья.

Услышав эту загадочную сентенцию, миссис Петти всплеснула руками и, пробормотав: "Бред", - устремилась из комнаты. Стоило ей уйти, как памятливая Блинк поднялась и, подойдя к окну, положила передние лапы на подоконник. Увидя, что кость сияет внизу на лужайке, она, со свойственным всем тонким натурам пренебрежением к житейским последствиям, выпрыгнула в окно. Грохот жалюзи потревожил впавшего в забытье мистера Левендера.

"Мистер Джо Левендер провел ночь спокойно, - подумал он, - однако состояние его остается критическим". И его расстроенному воображению уже представали нарушившие уличное движение толпы у станций метрополитена; люди стояли с вечерними газетами в руках и читали бюллетень о состоянии его здоровья. - "Так-так, - размышлял он, - как это обычно бывает? Завтра мне станет лучше, но я не смогу еще вставать с постели, послезавтра наступит некоторое ухудшение, и мое состояние еще будет внушать опасения, через два дня... Что это за шум..." - До его слуха внезапно донесся звук, подобный вою ветра в сухих камышах в сочетании со скрежетом пилы. Затем последовало громкое царапанье.

- Блинк! - позвал мистер Левендер. Жалобный визг донесся из-за двери. Мистер Левендер встал и открыл ее.

Собака с костью в зубах вбежала в комнату, положила кость у постели и разделила свое внимание между костью и ногами хозяина, видневшимися из-под ночной рубашки, которую он предпочитал пижаме в знак уважения к заветам великого Дизраэли. Достигнув вертикальности, мистер Левендер, разгоряченное воображение которого уже домчалось до времен благополучного выздоровления, почувствовал, что свежий воздух принесет ему пользу, и поэтому высунулся из окна, под которым росла сирень.

- Выздоравливающий мистер Джо Левендер, - бормотал он, - перед тем, как вернуться к исполнению обязанностей, отправился в свою загородную резиденцию.

Его внимание привлекла высокая и стройная юная леди, розовощекая блондинка, которая поливала душистый горошек в саду соседской крепости. Деликатный от природы, мистер Левендер тотчас же стал искать какую-нибудь верхнюю одежду и, облачась в домашнюю куртку с поясом, вернулся к окну. Не прошло и двух минут, как он увидел, что соседка рыхлит землю на клумбе, и, исполненный восхищения, он еще дальше высунулся из окна и проговорил:

- Моя дорогая юная леди, вы делаете великое дело. Юная леди, обладательница таких живых серых глаз, от которых ничего не скроется и которые означают широкую натуру, не чуждую веселости, взглянула на мистера Левендера и улыбнулась.

- Верьте мне, - продолжал мистер Левендер, - в эти дни ни одно дело не может сравниться по важности с возделыванием земли; сейчас, когда каждый мужчина и каждый доллар отданы фронту, каждая женщина и каждый ребенок на наших островах должны положить свои руки на рукояти плуга. - При этих словах поле его зрения внезапно расширилось и ему показалось, что он видит не одну юную леди, а множество юных леди, заполнивших весь соседний сад.

- Мы переживаем, - продолжал он, напрягая голос, - психологический момент, поворотный пункт в истории наших островов. Разгром нашего общего врага возлагает на нас новую священную обязанность; эта обязанность - еще раз накормить наш народ. "В такие дни поток деяний наших ведет нас неизменно к..." Ах! - Желая потрясти своих слушательниц до глубины души, он высунулся из окна слишком далеко и, потеряв опору в натертом паркете спальни, начал соскальзывать вниз, к кустам сирени. Рывок сзади задержал его падение: Блинк, встревоженная исчезновением хозяина, успела схватить его за подол ночной рубашки.

- Что с вами? - спросила юная леди.

- Я поскользнулся, - прохрипел в ответ мистер Левендер, у которого кровь прилила к голове, оказавшейся ниже ног. - Моя собака, кажется, держит меня. Хорошо бы, кто-нибудь помог ей, я боюсь, что все же падаю.

- Держитесь! - крикнула юная леди. Она прорвалась сквозь низкую жасминовую изгородь, разделявшую два владения, и, издавая глухие булькающие звуки, скрылась где-то под мистером Левендером.

Мистер Левендер не смел более выговорить ни слова из опасения, что Блинк может ответить ему и таким образом отпустить подол рубашки; он продолжал висеть, раздираемый беспокойством относительно своего костюма.

"Если она войдет в комнату, - размышлял он, - я умру со стыда. Если же она не войдет в комнату, я сломаю шею. Какая ужасная дилемма! - И он решительно уцепился за наиболее крепкие ветки сирени, по-заячьи остро прислушиваясь, не раздастся ли какой звук в комнате, в которой он более нисколько не находился. И вдруг на выручку ему пришла мысль: а что должен делать общественный деятель, находясь в таком положении? - Двум смертям не бывать, - подумал он. - Лучше смерть, чем позор перед лицом юной леди. - И слова некрологи немедленно заплясали у него перед глазами. - "Великий общественный деятель не только жизнью, но и смертью сделавший честь отчизне". - И изо всех сил дернувшись ногами, он устремил свое тело вниз. "Боже мой!" - послышалось сверху в тот момент, когда уже более ничего не удерживало его от падения; мистер Левендер свалился в сирень, перекувырнулся и грохнулся оземь. Он лежал, растянувшись во всю длину, и ничто не ускользало от его внимания, и прежде всего он видел, что из окна спальни на него смотрят Блинк и юная леди.

- Вы не ушиблись? - крикнула юная леди.

- Нет, - сказал мистер Левендер, - то есть, да, - добавил он с присущей ему любовью к точности.

- Сейчас я спущусь к вам, - сказала юная леди. - Не шевелитесь!

С огромным трудом мистер Левендер привел в порядок свой костюм и закрыл глаза. "Как многие лежат сейчас, подобно мне, лицом к голубым небесам!" подумал он.

- Чем вы ударились? - послышался голос, и он увидел склонившуюся над ним юную леди.

- Я полагаю, спиной, - сказал мистер Левендер. - Но что меня заставляет страдать, так это мысль, что я... что вы...

- Ничего, ничего, - сказала юная леди, - я в добровольной первой помощи. Здорово вы полетели! Посмотрим, можете ли вы... - И, схватив его за руки, она придала ему сидячее положение. - Все в порядке?

- Да, - чуть слышно ответил он.

- Попытайтесь встать, - сказала юная леди и потащила его за руки вверх.

Мистер Левендер попытался встать и встал, однако стоило ему оказаться на ногах, как юная леди поспешно отвела глаза. Крупные слезы катились по ее щекам, вся она содрогалась.

- Не надо! - вскричал огорченный мистер Левендер. - Умоляю, не плачьте. Со мной ничего не случилось, уверяю вас!

Юная леди усилием воли одержала наконец верх над эмоциями и посмотрела на него своими большими серыми глазами.

- Ангельская преданность сестер милосердия! - пробормотал мистер Левендер, прислонившись к стене дома и ощупывая ушибленную спину. - Ничего подобного не видывали с сотворения мира.

- Никогда не забуду это зрелище, - задыхаясь, выговорила юная леди.

Мистер Левендер, принимавший ее сдавленный смех за рыдания, был несказанно обеспокоен.

- Просто невыносимо, что вы так огорчаетесь из-за меня, - сказал он. Мне совсем хорошо, уверяю вас, посмотрите, я могу ходить! - И он зашагал по саду в ночной рубашке, поверх которой была надета домашняя куртка с поясом. Когда он повернул назад, то увидел, что юной леди уже нет, но зато в соседнем саду раздаются взрывы безудержных чувств. Дойдя до жасминовой изгороди, он заглянул через нее. Юная леди, изящно изогнувшись, возлежала на траве, закрыв лицо руками, и крупно вздрагивала. "Бедное дитя! - подумал мистер Левендер. - Без сомнения, ее нервы расстроены ужасными зрелищами, свидетельницей которых ей суждено стать!" Но в это мгновение юная леди вскочила на ноги н сломя голову бросилась к своей крепости. Мистер Левендер остолбенел от ужаса. "Кто не захотел бы заболеть, чтобы пить из чаши, которую держит эта прекрасная рука? - подумал он. - Мне посчастливилось получить раны, спасая ее от смущения". - Прочь, Блинк, прочь!

Ибо вторично выпрыгнувшая в окошко собака предпринимала отчаянные попытки лизнуть хозяина в лицо. Успокаивая ее и одновременно ощупывая себя, мистер Левендер внезапно обнаружил, что он не один. На дорожке, которая вела к калитке, стояла престарелая леди со шляпой в руке. Мистер Левендер незамедлительно сел и, подоткнув под себя подол рубашки, сказал:

- Существуют обстоятельства, сударыня, которые не способны предвидеть даже величайшие общественные деятели, и я, скромнейший из таковых, умоляю вас простить меня за то, что принимаю вас в таком виде.

- Я принесла вашу шляпу, - сказала престарелая леди, оживившись. - Мне сказали, что вы живете здесь, и мне не терпелось удостовериться, что вы и ваша чудная собачка целы и невредимы.

- Сударыня, - ответил мистер Левендер, - я бесконечно обязан вам. Не были бы вы так любезны повесить мою шляпу на... гм... эту плакучую иву?

В это мгновение маленькая беленькая собачка, сопровождавшая престарелую леди, начала обнюхивать мистера Левендера, поэтому ревнивая Блинк тут же положила передние лапы на плечи своего хозяина, отчего он упал ничком. Когда ему снова удалось сесть, он не обнаружил ни престарелой леди, ни беленькой собачки, зато его шляпа висела на ветке лавра. "Есть что-то роковое в этом утре, - подумал он, - лучше я уйду в дом, пока все женщины Англии не пришли сюда..." - И с трудом поднявшись на ноги, он взял свою шляпу и, открывая дверь, вдруг увидел, что юная леди наблюдает за ним из верхнего окна соседней крепости. Желая рассеять ее опасения, он быстро проговорил:

- Моя дорогая юная леди, я убедительно прошу вас поверить мне, что доселе со мной не случалось ничего подобного.

Юная леди тут же скрылась, и, глубоко вздохнув, мистер Левендер вошел в дом и поднялся по лестнице. "Ах, - думал он, водворяя в кровать свое изболевшееся тело, - пусть мои кости разламываются и голова горит, я совершил поступок, достойный традиций нашей общественной жизни. Нет ничего более возвышающего, чем служить Юности и Красоте с риском для своей жизни. Человеколюбие и Рыцарство всегда были главными чертами британцев". - И, вновь впадая в забытье, он громко воскликнул:

- Этот случай будет вечно вдохновлять всех тех, кто, участвуя в исполнении нашего общего долга, не забывает о прекрасном. Верьте мне, мы не вложим меч в ножны до тех пор, пока человеколюбие и рыцарство не будут вновь в безопасности.

Блинк, которую всегда смущали казавшиеся ей бессмысленными звуки, встала на задние лапы и стала лизать хозяина в губы, чтобы остановить словоизлияние; тело мистера Левендера одеревенело, и он уже не мог пошевельнуться, не испытывая страшной боли, поэтому он лишь слабо поводил головой из стороны в сторону, пока собака не успокоилась и не вернулась к изучению своей кости. Поняв, однако, что стоит ему заговорить, как она тут же начинает лизать его в губы, он умолк; рот его был раскрыт, веки сомкнуты; он находился в почти бессознательном состоянии, из которого его вывел голос, сказавший:

- Он страдает от отравления алкоголем. Чудовищная несправедливость этих слов вернула ему дар речи, и, увидя перед собою то, что он принял за огромную толпу - на самом деле это были Джо Петти, миссис Петти и доктор, он слабым, дрожащим голосом обратился к ним:

- Под воздействием тяжести переживаемого страною момента, леди и джентльмены, среди нас порою появляются нахальнейшие, крикливейшие негодяи. Я имею в виду тех, кто, прикрываясь своим якобы патриотизмом, не стесняется возводить чудовищные обвинения против общественных деятелей. Эти происки на руку нашим кровожадным врагам. Зная, как чиста наша личная жизнь, мы не беспокоимся, о том, что про нас говорят, ибо мы честно исполняем наш долг перед отечеством. Воздержание от всякого рода спиртных напитков стало лозунгом всех наших общественных деятелей с того самого момента, как нашей стране угрожает самый чудовищный из катаклизмов, когда-либо нависавших над великой демократией. Мы никогда не устанем проповедовать необходимость воздержания; говорящие обратное суть не кто иные, как германцы, или же лица, полностью лишенные чести и совести. - Сказав это, он сбросил с себя одеяло и со стоном повалился на кровать.

- Легче, легче, мой дорогой, сэр! - послышался мужской голос. - Болит ли у вас спина?

- Я скорее испущу последний вздох, - ответил наш герой, - чем приму помощь от гуннов.

- Переверните его, - сказал голос, и мистер Левендер ощутил, что он уже лежит ничком.

- Вот так вам больно? - спросил голос.

Мистер Левендер тихо проговорил в подушку:

- Бесполезно подвергать меня пыткам. Ни одна германская рука не сумеет вырвать у меня ни одного стона.

- В его семье были душевнобольные? - спросил голос.

Услышав это жестокое оскорбление, полузадохшийся мистер Левендер сделал усилие и, оторвав рот от подушки, выговорил следующее:

- Так как в наши дни нет бога, я призываю бога моих праотцов в свидетели того, что нет на свете более здравого общественного деятеля, чем я.

Это было, однако, его последнее усилие, ибо, неловко повернувшись, он вызвал такую боль в спине, что ощутил нечто вроде головокружения и вновь потерял сознание.

V

...УБЕЖДАЕТСЯ В ПОЯВЛЕНИИ НОВОЙ БОЛЕЗНИ

Собравшиеся вокруг постели мистера Левендера с минуту взирали на него с разинутыми ртами; снизу тихонько подвывала Блинк.

- Дотроньтесь до этого места, - наконец выговорил доктор, значительная опухоль, тело воспалено, кроме того, ноги странного цвета. Вы дали ему три четверти стакана рома - и сколько было в нем меду?

Джо Петти, к которому был обращен вопрос, склонил голову набок и ответил:

- Меньше половины, сэр.

- Гм! Здесь налицо симптомы чего-то иного. Он ведь не падал, верно?

- Он не падал? - прозвучал суровый вопрос миссис Петти.

- Нет, - ответил Джо.

- Исключительный случай! - сказал доктор. - Переверните его снова, я хочу исследовать его голову. Опухоль; может быть, из-за нее он и говорит такие странные вещи. Так, дайте ему хинин, к ногам бутылки с горячей водой, больной должен находиться в полном покое. Я думаю, что мы столкнулись с новой болезнью военного времени. Хинин я вам пришлю. До свидания!

- Вот так штука! - сказал Джо супруге, когда они остались одни у недвижного тела хозяина. - Бедный старикан! Бди и молись!

- Как ты сообразил дать ему это пойло?

- Промок снаружи - смочи нутро, - уныло пробормотал Джо, - я всегда так поступал. Зря только я добавил меду. Кто бы подумал, мед, собранный безобидными насекомыми, вдруг принес такой вред?

- Чепуха! - сказала миссис Петти. - Я думаю, все это от чтения газет. Будь моя воля, я бы их сжигала. Могу я доверить тебе последить за ним, пока я налью бутылки?

Джо утвердительно моргнул своими зеленоватыми глазами, и его жена, решительно тряхнув головой, вышла из комнаты.

"Помоги, господи! - думал Джо, глядя на впавшего в забытье хозяина и вертя в руках свою трубку. - А бабы какие смешные! Знай она, что я хочу покурить тут, ее хватил бы удар. Впрочем, я курну у окна". - И, высунувшись из окна, он задернул сзади себя занавески и раскурил трубку.

Тишину теперь нарушало лишь постукивание о пол кости, которую Блинк грызла у постели хозяина.

"Пинта пива мне бы не повредила", - подумал Джо и, заметив внизу фигуру приходящего садовника, тихонько позвал.

- Хелло, Боб!

- Хелло, - повторил садовник.

- Как жизнь?

- Порядок.

- Дождя не будет?

- Если бы!

- А в чем дело?

- Хорошо бы для хлебов.

- Как жена?

- Ничего.

- Моя бы так.

- А что с ней?

- Дела! - ответил Джо еще тише. - Никогда не заводи женщину надолго, в этом я убедился на собственной шкуре.

Приходящий садовник не ответил, он смотрел на куст сирени, прямо под Джо Петти. Это был тощий человек, смахивающий на старую клячу.

- Как ты думаешь, мы выиграем войну? - опять начал Джо.

- Понятия не имею, - безразлично ответил садовник. - Вроде дела у нас все хуже и хуже.

Джо кивнул.

- Ты попал в точку, - сказал он. - И сделав движение головой в сторону комнаты, пояснил: - У хозяина это самое.

- Что?

- Новая болезнь.

- Что за новая болезнь?

- От нее носятся по округе и поучают всех, что делать.

- Вон что!

- На этом-то он и влип. Теперь лежит.

- Да ну!

- Пластом лежит! - Джо понизил голос. - Того гляди, сам от него подхвачу эту штуку.

Садовник хмыкнул.

- Кошки всю сирень изодрали, - ответил он, отрывая надломленную ветку, - ну, я пойду, надо перекусить.

Но в этот миг звуки голоса, донесшегося как бы из пещеры, заставили садовника и Джо Петти окаменеть от изумления.

- Что это? - прошептал наконец Джо. Садовник кивнул в сторону окна на первом этаже.

- Кто-то стонет, - выговорил он.

- Вроде голос хозяина.

- М-да! - сказал садовник.

- Минутку! - И Джо заглянул за шторы. Кровать была пуста, а дверь распахнута настежь.

- Следи за дверью! Он убежал! - крикнул Джо садовнику и бросился по лестнице вниз.

Дело в том, что слова "как ты думаешь, мы выиграем эту войну?" вывели мистера Левендера из бессознательного состояния. И мгновенно вспомнив, что он не читал утренних газет, он устремился прочь из постели. Как был, в одной рубашке, он направился вниз, сопровождаемый Блинк. Увидя, что все пять газет лежат в прихожей на тумбочке, он понес их туда, куда обычно ходил в это время утра, и уселся читать. Однако вновь пробудившаяся боль в теле, сочетаясь с сумбуром в голове от чтения пяти передовиц, заставила его вкратце излагать прочитанное вслух, причем, когда его голос повышался, выдавая чрезмерное волнение, Блинк клала морду ему на колени, как она это делала, когда желала, чтобы ее накормили. Озадаченный Джо Петти подошел к садовнику:

- Жена явно даст мне нахлобучку, - пробормотал он. - А ведь дверь была закрыта.

Голос мистера Левендера не умолкал ни на минуту, он подымался и опускался вместе с приливами чувств и боли.

- Итак, в чем сегодня состоит наш долг? Разве это не ясно и не понятно? Каждый мужчина должен быть в армии, ибо в этом заключается sine qua non {Необходимое условие (лат.).} нашей победы... Нам необходимо значительно увеличить ряды наших судостроителей - корабли, корабли и еще раз корабли, ибо без них нет ни малейшей надежды на победу. Нельзя ни на секунду забывать, что мы должны видеть в деталях и в целом великую драму современности, разворачивающуюся перед нашими глазами. Преступно отрывать хотя бы одного мужчину от земледелия, ибо от этого зависит самое существование нас как нации. Без обилия полноценной рабочей силы на полях мы не можем рассчитывать на устранение угрозы со стороны пиратских действий вражеских подводных лодок. Мы должны быть дальновидны, мы не можем поддаваться наветам тех, кто позволил бы обескровить наиболее жизненно важную отрасль нашего хозяйства... Производство вооружения, - застонал мистер Левендер, дошедший до четвертой передовицы, - требует от нас максимального напряжения, и лишь значительный приток рабочей силы в военное производство позволит нам добиться решающего превосходства над противником в авиации и артиллерии. Лишь это может обеспечить нашу победу над врагом...

Мистер Левендер начинал пятую передовицу, голос его переходил в вопль.

- Каждый мужчина до шестидесяти лет должен быть мобилизован, это верно. Но мы не можем не сделать при этом самого серьезного предупреждения. В конечном итоге война будет выиграна той страной, чьи финансы лучше перенесут трудности военного времени. Решающим фактором будет последняя медная пуля. Поэтому ни в коем случае мы не должны допустить умаления нашей экономической мощи. В текущий момент мы не можем позволить себе сократить ряды торговцев, так сказать, выкачать самую кровь из наших жил. Мы должны, - стенал мистер Левендер, - постоянно изучать этот вопрос в деталях и в целом.

- Несчастный старый гейзер, - сказал садовник. - Ему точно плохо.

- Подсади меня! - сказал Джо. - Я встану на подоконник и посмотрю, можно ли что сделать через форточку.

С помощью садовника он влез на подоконник и просунул руку в форточку. Послышался шум выпущенного на волю потока, и сквозь лай Блинк снова донесся голос мистера Левендера:

- Незыблемые посреди катаклизма, омытые водами неба и ада, да будем мы капитанами своих душ. Не мешай мне, Блинк!

- Вышел! - сказал Джо, спрыгнув наземь. - Ну, пока жена не приперлась!.. - И он бросился в дом.

Мистер Левендер в смятении расхаживал по прихожей, держа перед собой все пять газет.

- Джо, - сказал он, увидев шофера, - подайте поскорей автомобиль. Я должен быть одновременно в пяти местах, ибо только так можем мы отвратить величайшую из опасностей, когда-либо угрожавших будущему цивилизации.

- Порядок, сэр, - ответил Джо, и, выждав, когда хозяин повернется к нему спиной, обхватил его за ноги, и, подняв маленькое сухонькое тело, ринулся по лестнице вверх, в то время, как мистер Левендер, чьи седые волосы стали дыбом, махал газетами, как веером, дрыгал ногами и старался повернуть голову, дабы увидеть, что за сила несет его.

На верхней площадке они налетели на миссис Петти. Она была хладнокровна, как истая шотландка, и поэтому, сжимая в руках бутылки с горячей водой, посторонилась, чтобы дать им пройти.

Опустив мистера Левендера на кровать и натянув на него одеяло до самых глаз, Джо Петти тыльной стороной ладони смахнул пот со своего лба.

- Фу! - выдохнул он. - Ловкач же наш хозяин! Супруга, следовавшая за ним по пятам, уже нацелилась на что-то, лежавшее на ковре.

- Это что такое? - спросила она, втягивая ноздрями воздух.

- Это? - повторил Джо, поднимая с пола трубку. - Ну, мне же пришлось бегом бежать, чтобы поймать его, и она, видно, выпала из кармана.

- И зажглась, - добавила миссис Петти и, быстро нагнувшись, подняла тлеющий комочек табака, который уже прожег в ковре круглое отверстие. Молодец, нечего сказать!

__ Знаешь, ведь всего не предусмотришь, - сказал

Джо.

- Ты ничего не можешь предусмотреть, - ответила супруга. - Ты как правительство. Ну-ка! Приподними одеяла, пока я приложу бутылки к ногам. Боже мой! Да у него тут... - И она вытащила все пять газет, лежавших на различных частях тела мистера Левендера. - Ну, Джо Петти, я еще никогда не видела, чтобы кто-нибудь находил столь неподходящие места для вещей.

- Газеты тоже греют, - сказал Джо.

Мистер Левендер, который, очутившись в постели, тотчас же впал в беспамятство, вдруг пошевелился, и с губ его слетели слова:

- Пять против одного, один против пяти.

- Что это он говорит? - спросила миссис Петти, подтыкая хозяину одеяло.

- Это шансы Канделябры на Дерби.

- Только вера, - выкрикнул мистер Левендер, - может безгранично усилить...

- Унеси это прочь! - пробормотала миссис Петти и, скомкав газеты, сунула их Джо.

- Вера! - повторил мистер Левендер и задремал.

- Эта новая болезнь, - проговорил Джо, - как ты думаешь, она заразная? Мне самому что-то не по себе.

- Вздор! - отрезала супруга. - Забери газеты, вон ту кость и уходи сам, уведи Блинк и посиди на месте. Это единственное, на что ты способен. Другого такого ветрогона, как ты, днем с огнем не сыщешь.

- Ну, я как-то не умею ни о чем заботиться, - проговорил Джо уже в дверях, - у меня это не получается. Пока!

И он удалился, таща Блинк за ошейник.

Оставшись наедине с больным, миссис Петти - рьяная поборница чистоты и свежего воздуха - опустилась на колени и, выбрав обуглившиеся волоски по краям отверстия в ковре, распахнула настежь окно, чтобы запах паленого поскорее выветрился из комнаты.

"Если бы не я, не знаю, что с ним стало бы", - подумала она, высовываясь из окна.

На расстоянии нескольких футов от нее раздался голос:

- Надеюсь, ему не хуже? Что говорит доктор?

Осмотревшись в изумлении, миссис Петти увидела юную леди, которая выглядывала из окна напротив.

- Пока ничего не могу сказать, - довольно холодно ответила миссис Петти, - во всяком случае, ничего страшного.

- Это ведь не водобоязнь? - спросила юная леди. - Вы знаете, он же вывалился из окна.

- Что? - спросила миссис Петти.

- Вон там, видите, сирень поломана. Я была бы рада чем-нибудь вам помочь. Я в добровольной первой помощи.

- Благодарю вас, - сухо выговорила миссис Петти, ибо в ней уже начинало просыпаться чувство ревности, к которому она была склонна, - в этом нет необходимости. - И она подумала: "Добровольная, знаем мы таких!"

- Бедняга, - продолжала юная леди. - Как он грохнулся! Это было ужасно смешно. Скажите, а он не... - И она коснулась пальцами лба в том месте, возле которого ветерок шевелил завитки золотистых волос.

Несказанно разъяренная подобным вопросом о человеке, к коему она испытывала то уважение, с каким относятся к своей законной собственности, миссис Петти ядовито ответила:

- О нет, милочка! Он гораздо умнее некоторых!

- Видите ли, я спросила только потому, что он упоминал о каком-то последнем человеке и последнем долларе, - - проговорила юная леди как бы про себя, - но, разумеется, это еще не признак помешательства. - И она внезапно разразилась звонким серебристым смехом.

Что-то защекотало левое ухо миссис Петти, и, обернувшись, она обнаружила, что рядом стоит ее хозяин в халате.

- Оставьте меня, миссис Петти, - проговорил он с таким достоинством, что она невольно отпрянула. - Быть может, вам покажется неделикатностью моя попытка вновь оправдаться перед вами, - продолжал мистер Левендер, обращаясь к юной леди, - но, будучи общественным деятелем, я страдаю от сознания, что нарушил этикет, приличествующий моему положению.

- А не лучше бы вам спокойно полежать в постели? - услышала миссис Петти голос юной леди.

- Моя дорогая юная леди, - ответил мистер Левендер, - мысль о постели приводит меня в ужас. Разве может быть в наши дни что-нибудь более позорное, чем смерть в собственной постели?

- Да я прошу вас жить, а не умирать в постели, - сказала юная леди; миссис Петти схватила хозяина за полу халата.

- Прочь, Блинк, прочь! - отмахнулся мистер Левендер, еще больше высовываясь из окна.

- Ради всего святого, - взвизгнула юная леди, - не упадите еще раз, не то я лопну.

- Ах, поверьте мне, - проговорил мистер Левендер слабеющим голосом, ни за что на свете я не причиню вам боли.

Напрягая все силы, миссис Петти оттащила мистера Левендера от окна.

- Как вам не стыдно, сэр, в халате разговаривать с молодыми девицами! сказала она сурово.

- Миссис Петти, - загадочно проговорил мистер Левендер, - все могло бы быть гораздо хуже. Мне хочется чаю с лимоном.

Приняв это за признак возвращающегося рассудка, миссис Петти осторожно довела его до кровати и, когда он улегся, подоткнула одеяло, говоря:

- Надеюсь, сэр, теперь вы не нарушите слова.

- Ни один общественный деятель... - начал мистер Левендер.

- Вот горе! Обещайте мне, что вы будете спокойно лежать в постели, пока я готовлю чай.

- Даю вам слово, - ответил наш герой, - ибо я чувствую некоторую слабость.

- Вот и хорошо, - сказала миссис Петти, - я вам верю. - И, закрыв окно на шпингалеты, она выбежала из комнаты и заперла за собой дверь.

Мистер Левендер лежал, уставясь в потолок, и щелкал пересохшим языком.

"Боже, - думал он, лишь тебя, боже, должно вспомнить в тот час, когда отечество в опасности, хвала тебе, боже, за то, что ты создал Красоту! Но я не позволю ей обезоружить мою душу. Лишь когда дело человечности восторжествует, лишь когда мечом и пулей священной мести мы истребим тот преступный народ, лишь тогда я почувствую себя вправе впустить Красоту в свою обитель".

И выпив стакан чаю, который миссис Петти поднесла к его губам, он мгновенно погрузился в глубокий сон.

VI

...СОВЕРШАЕТ ОШИБКУ И ВСТРЕЧАЕТ ЛУННУЮ КОШЕЧКУ

Престарелая леди по фамилии Синкин, которая так заинтересовалась мистером Левендером, жила в своей крепости во Фрогнале; с нею там обитал молодой племянничек, мальчик лет сорока пяти, неразлучный с Опекунским советом. Именно благодаря ее рассказам он и появился у мистера Левендера на следующий же день и, послав визитную карточку, был введен к нашему герою.

Мистер Левендер, бледный, негнущийся, сидел в своем кабинете и читал очередную речь; Блинк лежала у его ног.

- Простите великодушно, что не могу встать, сэр, - сказал он, - прошу вас, садитесь.

Племянничек, у которого было сонное, лишенное растительности лицо с маленькими раскосыми глазками, поклонился и, усевшись, несколько озадаченно посмотрел на мистера Левендера.

- Я пришел сюда, - выговорил он наконец, - чтобы задать вам несколько вопросов по поручению...

- Ради бога, - сказал мистер Левендер, сразу сообразивший, что его интервьюируют. - Я счастлив изложить вам свои взгляды. Прошу вас, возьмите сигарету, - кажется, ведь так полагается. Сам я не курю. Если вас интересуют какие-то личные моменты моей биографии, то вам будет небезынтересно узнать, что я бросил курить, когда убедился, что это дурное пристрастие расшатывает нервы наших героев, находящихся в окопах. Подавая пример воздержания и этим самым высвобождая какое-то количество табака для солдат, я чувствовал, что исполняю свой долг. Впрочем, не пишите об этом, пожалуйста. И поскольку уж мы говорим о моей личной жизни, что я, разумеется, не очень одобряю, вы можете взглянуть на портрет моего отца - вон там, за дверью, и на портрет моей матери - над камином. Простите, что я не могу сопровождать вас. Дело в том, что - это тоже любопытный штрих - я довольно-таки часто подвержен прострелу. - И увидев, что племянничек Синкин, поднявшийся по его приглашению, стоит перед ним в нерешительности, он добавил: - Быть может, вам хотелось бы как следует рассмотреть мои глаза? Порою в них блещет почти сверхъестественное провидение. - К изображаемой минуте всякая скромность оставила его, ибо он некоторым странным образом вдруг отождествил себя с газетой, от которой его интервьюировали. - Мне пятьдесят восемь, - быстро добавил он, - но на вид мне не дашь моих лет, хотя мои густые вьющиеся волосы преждевременно поседели, как это часто бывает с людьми, привыкшими к напряженной умственной работе. Маленький домик, утопающий в зелени, - отнюдь не грандиозный дворец, - вот фон, на котором действует эта исключительно интересная личность. Кошки оставляют следы на лужайках сада, а любовь его владельца к животным как нельзя лучше демонстрирует овчарка, которая лежит у его ног, обутых в турецкие туфли. Встань, Блинк!

Блинк, потревоженная движением хозяйской ноги, встала и томно посмотрела ему в лицо.

- Взгляните, - сказал мистер Левендер, - у этой овчарки самые прекрасные глаза в мире!

При этом замечании, показавшемся племянничку ничуть не более здравым, чем все остальные, - столь неверное представление сложилось у него о мистере Левендере - он закрыл блокнот, который было извлек из кармана, и сказал:

- Было ли у вас в семье что-нибудь... гм... замечательное?

- Безусловно, - ответил мистер Левендер, - рожденный в бедной, но благородной семье в городе Рочестере, мой отец избрал себе профессию издателя; моя мать была истинной дочерью бардов, отпрыском достославного рода, истоками восходящего к друидам; ее девичья фамилия - Джонс.

- Вот как! - сказал племянничек Синкин, что-то записывая.

- Когда я был маленьким, она неоднократно рассказывала мне, что ее семья испокон веков отличалась неколебимым патриотизмом, - продолжал мистер Левендер.

- А она не умерла от... от...

- Нет, разумеется, - прервал его мистер Левендер, - она жива до сих пор.

- Вот как! - сказал племянничек. - А ваши братья и сестры?

- Один из моих братьев, - ответил мистер Левендер с вполне простительной гордостью, - главный редактор "Разжеванных Новостей". Другой священнослужитель.

- Занятно, - рассеянно пробормотал племянничек, - Скажите мне, мистер Левендер, не слишком ли переутомляет вас ваша деятельность? Она не влияет на... - И он коснулся пальцем своего темени, покрытого лоснящимися черными волосами.

Мистер Левендер вздохнул.

- В эпоху, подобную нашей, - проговорил он, - мы все должны жертвовать своим здоровьем. Как вам известно, ни один общественный деятель сегодня не может сказать, что его голова принадлежит ему. Я бы счел себя дезертиром, если бы не принял эту истину за... гм... истину.

- Не принял... эту... истину, за истину, - повторил племянничек, торопливо занося высказывание в блокнот.

- Он продолжает, - забормотал мистер Левендер, вновь отождествивший себя с газетой, - самоотверженно бороться за решение этой сложнейшей, запутаннейшей проблемы, он счастлив при мысли, что все - даже самый рассудок - готов принести в жертву на алтарь долга. Общество может спать спокойно, ибо он не прекратит своей борьбы, пока не окажется на щите. - И подсознательно уловив, что этими словами и следует закончить интервью, мистер Левендер умолк, причем вид у него был довольно испуганный.

- Понимаю, - сказал племянничек, - премного благодарен. Ваша собака не кусается? - спросил он, потому что Блинк тихо и зловеще зарычала.

- Это - самое добродушное существо на свете, - ответил мистер Левендер, - и к тому же самое общительное. Я иногда думаю, - продолжал он изменившимся голосом, - что мы все сошли с ума и что лишь животные сохраняют благословенный разум, который некогда считался чисто человеческой добродетелью. Не записывайте это, - быстро добавил он, - у всех бывают минуты слабости. Это было лишь obiter dictura {Случайное замечание (лат.).}.

- Не беспокойтесь, - сказал племянничек, вставая, - мне это высказывание и не пригодилось бы. Еще один вопрос, мистер Левендер...

В это мгновение Блинк, которая давно почуяла, что этот высокий полный человек, от брюк которого не пахнет собаками, пришел сюда с дурным умыслом, увидела, что он подошел слишком близко, и осторожно куснула его за икру.

Племянничек рванулся назад.

- Она укусила меня, - шепотом сообщил он.

- Боже мой! - воскликнул мистер Левендер, безуспешно пытаясь подняться, ибо тело его утратило всякую гибкость. - Возможно ли это? Наверно, на это есть веская причина. Блинк!

Блинк помахала хвостиком, ткнулась носом в руку хозяина и, повернувшись к гостю, опять зарычала.

- Она вполне здорова, уверяю вас, - поспешно добавил мистер Левендер, нос у нее холодный.

- Она укусила меня, - повторил племянничек, задирая штанину. - Следов нет, но она точно укусила меня.

- Это же сокровище! - проговорил мистер Левендер, стараясь пробудить в госте симпатию к собаке. - Вы заметили, какие темные у нее зрачки и какие белые белки? Она превосходно воспитана. Блинк!

Понимая, что о ней говорят, Блинк разрывалась между желанием помахать хвостиком и зарычать. Не придя ни к какому решению, она тяжело вздохнула и улеглась на бок у ног хозяина.

- А какая это прекрасная овчарка, - продолжал мистер Левендер, - то есть она бы замечательно стерегла овец, если бы ей позволить. Посмотрели бы вы, как она строга с овцами. Они ее просто не переносят.

- Я еще загляну к вам, - кисло сказал племянничек.

- Благодарю вас, - ответил мистер Левендер, - я был бы счастлив прочитать гранки; так, мне кажется, будет надежнее.

- До свидания, - сказал племянничек.

Только Блинк усмотрела зловещий смысл в словах гостя и, увидев, что он направляется к двери, стала громко лаять и забегать то слева, то справа, как будто гость был стадом овец.

- Заберите ее! - взволновался племянничек. - Заберите ее! Я не хочу, чтобы она опять укусила меня.

- Блинк! - со страданием в голосе позвал мистер Левендер.

Блинк, отличавшаяся необычайной послушностью, тотчас возвратилась, и мистер Левендер положил ей руку на ошейник. Она рычала до тех пор, пока шаги племянничка не замерли в отдалении.

"Никак не могу понять, - размышлял мистер Левендер, - почему она так странно отнеслась к этому безупречному журналисту. Быть может, он как-то не так пахнет? Кто знает!"

И, прижав ее усатую морду к своему подбородку, мистер Левендер стал искать разъяснения в невинном и живом мраке собачьих глаз.

Оставив мистера Левендера, племянничек незамедлительно возвратился во Фрогнальскую крепость и поспешил к тетушке.

- Тетя Рози, он совершенно ненормальный, а его собака укусила меня.

- Эта милая собачка?

- От собак лучше подальше.

- Ты всегда как-то странно относился к собакам, дружок, - утешила его тетушка. - Вот смотри, даже наша Сили недолюбливает тебя. - Она призвала свою маленькую беленькую собачку, на которую племянничек не обратил никакого внимания.

- Ты не заметил, как он одет? В первый раз я приняла его за пастуха, во второй... Как ты думаешь, что надо сделать?

- За ним нужен присмотр, - сказал племянничек. - Нельзя, чтобы сумасшедшие свободно разгуливали по Хемпстеду.

- Но, Уилфрид, - возразила престарелая леди, - хватит ли в Англии мужчин для того, чтобы следить друг за другом? Вообще говоря, я сама могла бы присмотреть за ним. Я так полюбила его очаровательную собачку!

- Постараюсь помочь, - сказал племянничек.

- Нет, не надо. Я зайду к его соседям. Это семейство Скарлет. Они, без сомнения, знают его. Сначала надо все обдумать.

Племянничек, ворча и ощупывая укушенную икру, удалился в свой кабинет. А престарелая леди, надев шляпу, мирно отправилась в путь, на сей раз без маленькой беленькой собачки.

Прибыв к крепости, которая утопала в кустах акации и калины, она спросила у горничной, открывшей дверь:

- Могу я видеть миссис Скарлет?

- Нет, - равнодушно ответила горничная, - она умерла.

- А мистера Скарлета?

- Нет, - ответила горничная, - он майор.

- О боже! - воскликнула престарелая леди.

- Дома мисс Изабел, - сказала горничная, которая, подобно большинству людей в военное время, оказалась простодушной и откровенной. - Она в саду. И выпустила престарелую леди в сад через стеклянную дверь.

В дальнем конце сада под акацией миссис Синкин увидела юную леди в голубом, которая с сигаретой во рту и желтой книжкой в руках лежала в гамаке. Она приблизилась к ней, думая:

"Боже мой, как она удобно устроилась, и это в такое время!"

И, склонив голову набок, она проговорила с улыбкой:

- Моя фамилия Синкин. Надеюсь, я не потревожила вас?

Юная леди порывисто поднялась.

- О нет! Нисколько.

Я искренне восхищаюсь людьми, у которых на все хватает времени, сказала престарелая леди.

Юная леди блаженно потянулась.

- Отдыхаю перед тем, как отправиться на работу в очередной госпиталь. Садитесь, - сказала она, указывая на гамак. - Тут удобно. Хотите сигарету?

- Боюсь, что я слишком стара и для гамака и для сигареты, - сказала престарелая леди, - впрочем, мне частенько казалось, что они удивительно успокаивают. Я хотела бы поговорить с вами о вашем соседе.

Юная леди широко раскрыла свои большие серые глаза.

- Ах! - сказала она. - Он очарователен.

- Я знаю, - сказала престарелая леди, - и у него еще такая чудная собачка. Мой племянник очень интересуется ими. Быть может, вы слышали о нем - Уилфрид Синкин, чрезвычайно умный человек, член многих комитетов.

- Неужели? - сказала юная леди.

- Да, да! У него такая голова, что его не может смутить ничто на свете, это так ценно в наше время.

- А какое у него сердце? - спросила юная леди, выпуская колечко дыма.

- Столь же благоразумное. Вероятно, мне не следовало бы этого говорить, но он прямо-таки совершенство.

- Это потому, что он не врач! Вы себе представить не можете, как эти врачи действуют на нервы. Со многими я чуть не дралась. В конце концов они меня заклеймили.

- Не может быть! В какое место? Я до сих пор думала, что клеймят только лошадок. Как вы прелестно смеетесь! Знаете ли, в наши дни так отрадно услышать смех.

- А по-моему, все только и делают, что смеются! Я хочу сказать, что на моем месте ничего другого и не придумаешь - хоть помирай!

- Вероятно, вы чересчур мрачно смотрите на вещи, - успокоила ее престарелая леди. - Но вернемся к вашему соседу. Как его фамилия?

- Левендер. Но я зову его дон Пиквихот.

- Что вы говорите! Вероятно, вы замечали, он бывает довольно эксцентричен.

- Это зависит от того, как понимать эксцентричность. Скажем, гуляние в ночной рубашке? Понимаете, я не знаю, что вы считаете нормой.

Престарелая леди уже было ответила ей, но вдруг из соседнего сада донесся голос:

- Блинк! Не трогай эту милую лунную кошечку!

- Тс! - шепнула юная леди и, схватив гостью за руку, энергично потянула ее под акацию. Скрытые тонкими густолиственными ветвями, они сквозь щели в живой изгороди из жасмина увидели маленькую серебристую кошечку, готовую вскорости принести котят, которая подавала лапку совсем по-собачьи и смотрела своими светлыми глазками на мистера Левендера, стоявшего посреди лужайки со своей Блинк.

- Если увидите, что я сейчас не выдержу и расхохочусь, ущипните меня посильнее, - прошептала юная леди.

- О лунная кошечка, - повторил мистер Левендер, - скажи, откуда ты? И чего ты желаешь, протягивая мне свою лунную лапочку? И как странно звучит твой голос, уточка ты моя.

Звуки, издаваемые кошечкой, действительно отдаленно напоминали тихое кряканье. Она приблизилась к мистеру Левендеру, обошла вокруг его ботинок и потерлась о Блинк, проведя своим задранным серебристым хвостом по ее носу.

- Это необыкновенно, - услышали они голос мистера Левендера. - Я бы погладил ее, если бы мне не было гак трудно нагнуться. Как это мило, о лунная кошечка, что ты подружилась с моей игруньей! Разве есть что-нибудь на свете милее, чем дружба кошки и собаки!

Престарелая леди, страстная любительница животных, была так растрогана этими словами, что по ошибке ущипнула юную леди в бок.

- Пока еще рано! - задыхаясь, прошептала та. - Слушайте!

- О лунная кошечка, - продолжал мистер Левендер, - в твоих золотых глазах светится счастливая Аркадия. Я верю, ты пришла к нам для того, чтобы показать, как далеки мы от нее. - И, не в состоянии наклониться к кошечке, чтобы погладить ее, мистер Левендер стал потихоньку опускаться на траву. Бог Пан умер, - сказал он, усевшись и положив ногу на ногу, - и Христа тоже нет в живых. О лунная кошечка!

Кошечка положила голову ему на ладонь, а Блинк ткнулась ему носом в губы.

- Ой, я сейчас чихну, - зашептала странно растроганная престарелая леди.

- Потяните себя за верхнюю губу посильнее, пока она не станет как у германской императрицы, и считайте до девяти - пробормотала в ответ юная леди.

Пока престарелая леди тянула себя за губу, мистер Левендер снова заговорил:

- Жизнь в наше время - это цепь взрывов. Благовоспитанность исчезла, красота стала недосягаемой мечтой. Когда у тебя будут котята, о лунная кошечка, воспитай в них добрую волю, научи их любить молоко, собачек и солнце.

Лунная кошечка, которая сидела уже у него на плече, провела кончиком хвоста по его подергивающейся правой брови, а ревнивая Блинк тотчас жадно лизнула хозяина в левую скулу. Одной рукой мистер Левендер гладил кошечку по голове, другой играл завитками, спадающими на лоб Блинк; и наши наблюдательницы могли видеть его сияющие глаза и взъерошенные волосы.

- Как это дивно! - пробормотала престарелая леди.

- Ущипните меня, - прошептала юная, - пониже, посильнее! О-о!

- О лунная кошечка, - продолжал мистер Левендер, - приди к нам и будь с нами! Принеси нам котят в ванной комнате и позабудь этот кровавый железный век.

И юная и престарелая леди вытирали слезы, выступившие у них на глазах, но вдруг сильно изменившийся голос мистера Левендера заставил их удвоить внимание. Его лицо внезапно стало напряженным и обеспокоенным.

- Никогда, - проговорил он, - никогда мы не примем доктрины наших общих врагов. Сила не есть право, джентльмены. Поднявший меч от меча и погибнет. Железом и кровью мы истребим это вредоносное племя. В их стране не останется камня на камне, ни одного мирно спящего ребенка. Мы восстановим законы человеколюбия и для этого, если нужно, пройдем через кровавые реки и железные горы.

- Кого это он называет джентльменами? - прошептала престарелая леди.

Но Блинк, взволнованно лизнув мистера Левендера в губы, установила столь полную тишину, что юная леди не отважилась ответить. Паузу прервало мурлыканье.

- Прочь, Блинк, прочь! - сказал мистер Левендер. - Посмотри, какие прекрасные манеры у этой лунной кошечки! Мы все можем поучиться у нее, как себя вести. Видишь, как красиво просвечивают ее ушки?

Заметив птицу, кошечка спрыгнула с плеча мистера Левендера, замерла и стала следить за ней; шевелился лишь кончик ее хвоста.

- Она бы хотела полакомиться птичкой, - сказал мистер Левендер, вставая, - но мы лучше пойдем домой и дадим ей молочка...

- Я думаю, он совершенно нормален, - прошептала престарелая леди, разве что по временам на него находит... как вы полагаете?

- Прекраснейшая печать! - внезапно воскликнул мистер Левендер: на глаза ему попалась лежащая в отдалении газета, которая выпала у него из кармана. Прекраснейшая печать! Я могу прочесть даже отсюда: "Когда враг рода человеческого говорит "Бог", он богохульствует! Как это не похоже на нас!" И, оторвав взгляд от газеты, он устремил его, как показалось взволнованным слушательницам, на дерево, под которым они скрывались. - Да! Те невидимые существа, которым открыты сокровенные помыслы наших сердец, знают, что даже самый отпетый джингоист может с полным правом сказать: "Я лучше их". О лунная кошечка, пойдем же!

И он направился к дому, бормоча и щелкая языком, Блинк сопровождала его.

- Он что, имел в виду нас? - тревожно спросила престарелая леди.

- Нет, это как раз на него нашло. Он ведь не совсем сумасшедший, он только так, помешанный.

- Разве есть какая-нибудь разница, дорогая моя?

- Ну, знаете ли, мы все помешаны на чем-нибудь, вся штука только в том, на чем именно.

- На чем же он помешан?

- Он, видите ли, получил сообщение. По воздуху. Никогда в жизни не получала сообщений по воздуху, - сказала престарелая леди. - Вероятно, это потому, что я все время провожу у себя дома, разве что хожу собирать лекарственный мох.

- Это ничего. Еще получите.

- Ну хорошо. Я расскажу племяннику обо всем, что здесь увидела, сказала престарелая леди. - До свидания.

- До свидания, - ответила юная леди, и, подняв с травы желтую книжку, она опять удобно устроилась в гамаке и зажгла погасшую сигарету.

VII

...ПОСЕЩАЕТ РЕДАКТОРА И ОТЫСКИВАЕТ КРЕСТЬЯНИНА

Лишь через несколько дней после падения из окна тело мистера Левендера начало приобретать утраченную гибкость, столь необходимую для возвращения к общественной жизни. Тем не менее он проводил время с пользой, поглощая газеты и преисполняясь вдохновением.

Во вторник утром, вспомнив, что ему до сих пор не прислали гранок интервью, и решив, что он не может более пренебрегать столь важным делом, он направил стопы в редакцию выдающейся газеты, от которой как он понял, исходя из чисто оккультных расчетов, - и приходил корреспондент. В каменном подъезде он спросил какого-то молодого человека, как найти редактора, молодой человек внимательно посмотрел на него и сказал:

- Ах, сэр, это вы! Редактор вас ожидает! Не подниметесь ли наверх?

Обрадованный тем, что его ожидают, мистер Левендер поднялся по лестнице. Молодой человек провел его через несколько вертящихся дверей в приемную, где молодая женщина печатала на машинке.

- Одну минуточку, - сказал молодой человек и исчез за следующей дверью. Из-за двери донесся приглушенный голос, и почти тотчас мимо мистера Левендера в колонну по одному прошагали вышедшие оттуда четыре распираемых смехом джентльмена с блокнотами в руках.

- Прошу вас, сэр, - сказал молодой человек. Мистер Левендер вошел в просторную комнату с почти роскошной обстановкой, где седовласый господин с длинной верхней губой и туманным взором возлежал в кресле за письменным столом и курил сигару. Увидев посетителя, он встал и протянул руку.

- Рад вас видеть, сэр, - сказал он. - Садитесь. Вы курите?

Мистер Левендер покачал головой и присел на кончик стула с зеленой кожаной обивкой. Снова развалившись в кресле, редактор в знак уважения к мистеру Левендеру положил ногу на ногу и, уткнув подбородок в грудь, заговорил:

- Относительно вашей статьи. Единственная помеха, разумеется, в том, что я сейчас из номера в номер печатаю эту штуку об англичанах в плену большой успех! Вероятно, вы видели?

- Да, конечно, - ответил мистер Левендер, - я читаю вас ежедневно.

Редактор сделал жест, показывающий, что он польщен, и, еще сильнее уткнув подбородок в грудь, продолжал:

- Может быть, это будет идти еще неделю, может быть, кончится завтра ничего не предугадаешь. Но пока я получаю горы писем. Огромный читательский интерес.

- Да, да, - подтвердил мистер Левендер, - это весьма важно.

- Конечно, мы могли бы напечатать и это и ваше одновременно. Но боюсь, они убьют друг друга. Все же...

- Я бы не хотел... - начал мистер Левендер.

- Знаете ли, я убежден, что публике надо давать только то, чего она хочет, - продолжал редактор. - Полагаю, лучше поговорить с редактором последних известий, - и он подул в рожок. - Пришлите мне мистера Трескинсона. Ваше дело чревычайно важно, сэр. Думаю, что мы начнем печатать вас с четверга. Да-да, следует ожидать, что к тому времени публике надоедят англичане в плену.

- Но не заставляйте меня... - начал мистер Левендер.

Взгляд редактора на секунду прояснился.

- Вы хотите отнести это куда-нибудь еще, если мы... Прекрасно! Итак, я думаю, мы будем печатать их одновременно. Послушайте, мистер Трескинсон, мистер

Левендер увидел человечка, похожего на Бетховена, который хмуро смотрел, из-под очков, - как по-вашему, можем мы печатать о немецких пленных одновременно с английскими или же они убьют друг друга?

Изумленный мистер Левендер чуть не упал со стула.

- Вы что... - сказал он. - Разве это?..

Человечек, похожий на Бетховена, икнул и хрипло выговорил:

- Поток писем уменьшается.

- Вот оно что, - пробормотал редактор, - полагаю, мы прикроем эту штуку к четвергу. Новую пустим со вторника. На видном месте, Трескинсон. Это подогреет чувства и направит их. Все к лучшему, все к лучшему. Мнение созрело. - Затем он, казалось, на мгновение засомневался, и его подбородок вновь опустился на грудь. - Не знаю, - бормотал он, - конечно, это может...

- Пожалуйста, - начал мистер Левендер, поднимаясь; человечек в очках снова икнул. Эти два движения, видимо, придали редактору решимость.

- Все в порядке, сэр, - сказал он, тоже поднимаясь, - все в полном порядке. Мы говорим "четверг", и мы рискнем. Четверг, Трескинсон. - И он протянул руку мистеру Левендеру. - До свидания, сэр, до свидания. Рад был видеть вас. Так вы не хотите печатать под своим именем? Впрочем, это не имеет значения, все равно, только вы могли написать так. Фраза закручена превосходно! Вас и так узнают. - И мистер Левендер в сопровождении Трескинсона оказался в приемной.

"Как ошеломляюще быстро он решил все вопросы, - думал он. - И притом не только решал, он все это время отдыхал! Но не произошло ли ошибки?"

Мистер Левендер хотел было спросить об этом у своего спутника, но тот, икнув где-то в отдалении, исчез из виду. Оставшись в одиночестве, мистер Левендер подумал, не стоит ли вновь попроситься на прием к редактору, но в это время четыре джентльмена с блокнотами в руках колонной по одному прошагали в кабинет.

- Моя фамилия Левендер, - решительно сказал он молодой женщине. - Здесь не произошло недоразумения?

- Нет, - ответила она, не поднимая головы.

Мистер Левендер тихонько вышел из приемной.

"Быть может, в интервью я сказал больше, чем сейчас помню, - думал он. - В следующий раз я обязательно потребую гранки. А может быть, они приняли меня за какого-нибудь другого общественного деятеля?"

Но эта мысль была ему настолько неприятна, что он постарался выкинуть ее из головы и вышел на улицу.

В четверг - это как раз был день, когда мистер Левендер собирался возобновить свои ораторские поездки - он с волнением раскрыл уже упоминавшуюся выдающуюся газету. На первой же странице над третьим столбцом стоял заголовок: "Великий Деятель призывает нас исполнить долг". Статья, занимавшая один столбец драгоценной газетной полосы, начиналась призывом столь волнующим, что, не прочитав и двадцати строк, мистер Левендер совершенно убедился в том, что ее автор не кто иней, как он сам; скажи ему кто-нибудь, будто данное излияние чувств не принадлежит ему, он тотчас же объявил бы сказавшего это лжецом. Статья бросала читателя в жар и в холод и заканчивалась страстным призывом к англичанам уморить голодом всех германских военнопленных. Сияя от восторга, мистер Левендер положил газету на стол.

"От слов я перейду к делу, - подумал он, - я немедленно поеду в какой-либо сельский район, где работают пленные немцы, и добьюсь, чтобы наши крестьяне исполнили свой долг".

От волнения позабыв позавтракать, он сунул газету в карман, надел пыльник и широкополую шляпу и вышел к поданному автомобилю, в котором уже сидела Блинк, не успевшая позабыть печальный опыт недавнего путешествия.

- Мы поедем в сельскую местность, Джо, - сказал он, влезая в автомобиль.

- Отлично, сэр, - ответил Джо, и, не замеченные населением, они углубились в марево жаркого июньского утра.

- Что же дальше, сэр? - спросил Джо после трехчасовой езды. - Мы вроде приехали.

Мистер Левендер, завороженный красотой сменявшихся пейзажей, очнулся от грез и сказал:

- Я ищу германских военнопленных. Джо, когда вы увидите крестьянина, остановитесь.

- Какого сорта крестьянина? - спросил Джо.

- Разве они бывают разных сортов? - улыбаясь, возразил мистер Левендер.

Джо подмигнул.

- Вы никогда не жили в деревне, сэр?

- Не долее, чем по нескольку недель, Джо, если не считать Рочестера. Разумеется, я прекрасно знаю Истберн.

- Я знаю Истберн насквозь, - сказал Джо, уклоняясь от темы разговора, я там однажды был официантом.

- Жизнь официанта, вероятно, очень интересна.

- Еще бы. Только терпением запастись приходилось. Говорят, терпеливым все в жизни дается. А насчет крестьян вы узнаете много неожиданного, сэр.

- Я всегда готов к этому, Джо, ведь представить в деталях все разнообразие общественной деятельности просто невозможно.

- Я вам сейчас расскажу о крестьянах. Мне как-то пришлось путешествовать на своих двоих.

- И чем вы только не занимались, Джо!

- Что верно, то верно, сэр. Я был моряком, бродячим торговцем, официантом, рабочим сцены, кочегаром, и я не знаю, что из этого можно назвать тепленьким местечком. Но опять же о крестьянах: есть старый английский тип, такой ходит в плисовых штанах, - обходите его подальше, может укусить. Есть современный научный фермер, но, чтобы найти такого, нам пришлось бы поискать недельку. И есть жалкий, обшарпанный мужичонка, не думаю только, чтобы такой мог вам пригодиться.

- Что же мне делать? - спросил мистер Левендер.

- Закусить, - ответил Джо.

Мистер Левендер вздохнул: чувство голода в нем боролось с чувством долга.

- Мне бы хотелось сначала отыскать крестьянина, - сказал он.

- Ладно, сэр, мы подъедем вон к тем букам, вы там походите, поищете, а я тем временем приготовлю завтрак.

- Это превосходная мысль.

- Еще одна вещь, - сказал Джо, когда его хозяин собрался на поиски, не принимайте каждый дом за ферму. Это теперь в основном коттеджи нашей знати, в них живут одни психи.

- Я буду очень осторожен, - заверил мистер Левендер.

"О прекрасная земля! --думал он, удаляясь от буков в сопровождении Блинк. - Как радостно видеть, что под влиянием военной необходимости ты вновь даешь нам обильные урожаи! Наш крестьянин, безусловно, должен чувствовать себя счастливым человеком, ибо он благородно трудится на благо отечества, позабыв о собственном благосостоянии. Как дружно цветут эти бобы! - размышлял он, глядя на картофельное поле. - Раз уж я здесь, я должен призвать крестьян не только исполнить долг по отношению к пленным немцам, но и увеличить производство продуктов питания". - Блинк!

Блинк задержалась у ворот, мимо которых он уже прошел. Возвратившись к собаке, мистер Левендер увидел, что мудрое животное смотрит сквозь штакетины на спину крестьянина, который неподвижно стоит на поле ярдах в тридцати от ворот.

- Скажите, вы не... - живо начал мистер Левендер. - У вас работают германские военнопленные, сэр?

Крестьянин, видимо, не слышал его слов.

"Это, должно быть, старый английский тип, флегматик", - подумал мистер Левендер.

Крестьянин, который действительно был в котелке и плисовых штанах, продолжал озирать свои владения, даже не поглядев в сторону мистера Левендера.

- Я хочу задать вам вопрос, сэр, - сказал мистер Левендер погромче. Но как бы патриотически ни увлекал вас вид возделанной вами земли, все же нет оснований быть невежливым.

Крестьянин и ухом не повел.

- Сэр, - вновь заговорил исполненный терпения мистер Левендер, - хотя я слыхал, что изо всех людей на свете английский крестьянин менее всего поддается воздействию новых идей, я никогда не верил этому; и я убежден, что стоит вам меня выслушать, как все ваши взгляды на будущее сельского хозяйства Англии в корне изменятся.

Ему внезапно пришло в голову, что не скоро еще может представиться случай сказать перед сельской аудиторией речь об увеличении производства продуктов питания, не мог же он упустить такой случай. Крестьянин тем не менее по-прежнему стоял к нему спиной, уделяя его словам внимания не более, чем жужжанию мухи.

- Вы обязаны меня выслушать, - закричал мистер Левендер, бессознательно подражая некоему оратору прошлого, и, уловив, как ему показалось, звуки хихиканья, он выбросил правую руку вперед и воскликнул:

- Трава, джентльмены, трава - вот основа основ. Мы взялись за рукояти плуга, - при этих словах его воображение взыграло, и он продолжал свою речь голосом, рассчитанным на огромную толпу крестьян, которые, как ему казалось, стояли к нему спиной, - и мы не выпустим: их до тех пор, пока каждый акр нашей родины не будет распахан. В будущем мы должны прокормить не только себя, но и наших собак, наших лошадей, наших детей, мы должны вернуть нашей стране ее былую славу в области древнейшего труда. Не пытайтесь возражать мне, - продолжал он, очаровательно улыбнувшись, ибо вспомнил, что, говоря с сельской публикой, надо проявлять добродушие, - и не пытайтесь намазывать мне хлеб маслом, потому что в будущем нам придется подумать и о маргарине. Одним словом, давайте оставим все предрассудки и отринем малодушие, пока наша страна вновь не расцветет, как сплошное пшеничное поле с несметными стадами коров. Господи, я вообще не против традиций, только сначала давайте решим стоящую перед нами проблему, не отступая ни на шаг от великих принципов Свободной Торговли, Частной Собственности и Личной Свободы, которые превратили наши города в огромнейшие, населеннейшие и богатейшие места под солнцем, которое, как известно, никогда не заходит над Британской империей. Нам следует постоянно изучать эту проблему в деталях и в целом, только тогда мы добьемся полного переворота в жизни страны, не пожертвовав ни одним принципом и ни единым пенни. Верьте мне, джентльмены, мы непременно добьемся того, что наши волки будут сыты и овцы целы.

Мистер Левендер перевел дух, и в глазах его запрыгали заголовки завтрашних газет с его речью: "Кризис" - "Волки сыты и овцы целы" "Важнейший вывод". Ветер, несколько окрепший за время речи мистера Левендера, вздул в этот миг одежду крестьянина, и она издала звук, похожий на шорох, пробегающий по взволнованной аудитории.

- Ах! - воскликнул мистер Левендер. - Я вижу, что взволновал вас, джентльмены. Клеветники, кто называет вас равнодушными! Да и разве вы не становой хребет отечества, заключающий в себе спинной мозг, по которому проходят соки, питающие головной мозг? И разве вы не сразу же откликнетесь на призыв, столь простой и столь жизненно важный? Уверяю вас, джентльмены, здесь нечего раздумывать, чем меньше вы будете думать, тем лучше, ибо раздумья лишь уменьшили бы вашу решимость и отвлекли бы вас от поставленной цели. Ваш долг - смело идти твердой поступью вперед, идти, пылая очами. Лишь так победим мы нашего общего врага.

Выкрикнув эти слова, мистер Левендер вдруг остановился, как часы, в которых кончился завод, и протер глаза.

Блинк, во время речи хозяина рыскавшая по полю, встретила неведомое ей четвероногое, называемое кроликом, и, в ужасе бросившись прочь от него, ткнулась в ноги крестьянину, отчего его штаны упали наземь, обнажив палки, на которых они держались. Увидев это, мистер Левендер громко воскликнул:

- Сэр, вы обманули меня. Я принял вас за человека. Теперь я вижу, что вы самовлюбленный автомат, занятый лишь своими делами и лишенный малейшей частицы патриотического чувства. Прощайте же!

VIII

...МОРИТ ГОЛОДОМ НЕМЦЕВ

Расставшись с пугалом, голодный мистер Левендер приходил в отчаяние от того, что не встретил ни одного пленного немца. И вдруг он увидел перед собою небольшой карьер и в нем трех человек. У этих одетых в грубые куртки, насквозь пропыленных рабочих было в лице нечто столь безошибочно тевтонское, что мистер Левендер остановился как вкопанный. Они не придали его появлению никакого значения, а может, не заметили его совсем, и продолжали мрачно и молчаливо просеивать щебенку. Мистер Левендер уселся напротив них на придорожный камень, и сердце его сжалось.

"Какие они худые и грустные! - подумал он. - Я бы ни за что не хотел оказаться в плену вдали от родины, среди враждебного народа, где ни одна женщина не улыбнется тебе и ни одна собака не помашет хвостом. Бедняги! Хотя и необходимо ненавидеть немцев, все же, мне кажется, нельзя забывать, что все мы люди. Это слабость, - сдерживал он себя, - которой ни один редактор не допустит ни на секунду. Я должен бороться с ней, если хочу исполнить свой долг и убедить наш народ морить их голодом. Но у них уже такой голодный вид, такие впалые щеки! Я должен быть твердым. Быть может, дома у них есть жены и дети, которые сейчас думают о них. Но в конце концов они же гунны. Как это сказал наш великий писатель? "Червь - существо не более достойное сожаления, чем тигр или крыса". Как это верно! И все же... Блинк! - Собака, сидевшая перед ним, глядела на него с пристальностью, изобличавшей желание поесть. Да, - продолжал мистер Левендер, - жалость - свойство слабых. Этот порок был некогда - широко распространен в нашей стране; война произвела в нас по крайней мере одну благодетельную перемену - мы все более приближаемся к мужественной, ничего не прощающей натуре тигра и крысы! Да здравствует жестокость! Вот единственный полезный урок, который нам преподали германцы, мы ведь совсем позабыли искусство быть жестокими. О, какой опасности мы подвергались! Слава богу, сегодня в наших рядах снова стоят знатоки этого дела. - Глубокая морщина появилась у него между бровями. - Да, истинные знатоки! Как я преклоняюсь перед славными газетчиками и великой толпою очевидцев, которые превозмогли жалость, этот пагубный порок. "Гунны должны быть стерты с лица земли, вырваны с корнем, уничтожены в зародыше - в этом главнейший долг великого человеколюбивого народа Британии. Записывайтесь, леди и джентльмены, записывайтесь!" Великие мысли - великие слова! И все же...

Лоб мистера Левендера покрылся испариной; немцы продолжали просеивать щебенку, а Блинк, не отрываясь, глядела на него своими немигающими блестящими глазами.

"Как ужасно быть человеком, - подумал он. - Если бы я был только общественным деятелем и мог бы отринуть все человеческое, индивидуальное, как легко бы мне стало! Когда же ты не только общественный деятель, но к тому же и человек, положение твое затруднительно. У человека есть чувства, и это мешает, мешает! Не должно быть никакой связи между исполнением гражданского долга и человеческими чувствами! Надо, чтобы ты мог, не дрогнув, уморить голодом своего врага, чтобы ты, не моргнув, мог смотреть, как он тонет. Короче говоря, надо стать настоящим гунном. Мы все должны стать гуннами. Блинк, дорогая, мы все должны быть гуннами! Я должен закалять волю!" - И мистер Левендер отер испарину со лба; хотя его и посетила великая идея, ему все же не хватало зверского героизма осуществить ее. "Мой долг, подумал он, - приказать этим голодным, несчастным людям следовать за мной, чтобы они видели, как я завтракаю. Это мой долг. Боже, придай мне силы! Ибо пока я не принесу в жертву свое мягкосердечие, я недостоин называться общественным деятелем, недостоин печатать свои мысли в газетах. En avant, de Bracy!" {Вперед, де Браси! (франц.).}. Приняв это решение, он поднялся, Блинк тоже встала. Перейдя через дорогу, он стиснул кулаки и визгливым от волнения голосом спросил:

- Голодны ли вы, друзья мои?

Немцы перестали просеивать щебенку и взглянули на него. Один из них кивнул.

- Хотите ли вы пить?

На этот раз все трое закивали головами.

- Следуйте за мной, - сказал мистер Левендер.

И он зашагал по дороге назад, сопровождаемый Блинк и тремя немцами. Дойдя до буков, тени которых показывали, что было уже далеко за полдень, мистер Левендер увидел, что Джо давно уже разложил завтрак на ровной полянке и доканчивает свою долю.

"Что у нас на завтрак? - подумал мистер Левендер, испытывая некий ужас. - У меня такое чувство, словно я собираюсь есть человечину". И он оглянулся на троих немцев, неуклюже топтавшихся позади него.

- Прошу вас, садитесь, - сказал он.

Немцы сели.

- Джо, - обратился мистер Левендер к удивленному шоферу, - подайте мой завтрак. Побольше, побольше, и еще стаканчик пива. - И, став бледнее своего пыльника, он решительно сел на буковый пень; Блинк расположилась рядом с ним. Пока Джо накладывал паштет на тарелку и наливал стакан пенящегося пива, мистер Левендер смотрел в упор на немцев и испытывал муки осужденного на казнь.

"Я не сдамся, - говорил он себе, - если бог поможет мне, я, конечно, не сдамся. Ничто не помешает мне выполнить мой долг".

И глазами, вытаращенными, как у загнанного кролика, он смотрел на приближающегося Джо с тарелкой и стаканом в руках. Те трое тоже следили за действиями шофера, и, как показалось мистеру Левендеру, на их глазах проступили слезы.

"Смелей!" - приказал он себе, поддевая вилкой кусочек посочнее и отправляя его в рот. Не менее минуты он катал его языком, ибо не мог проглотить, а немцы, не отрываясь, смотрели на него, и в глазах их появилось мрачное удивление.

"Если бы это я был пленным в Германии, - лихорадочно думал, он. - Ну, ну же! Ведь это только первый кусок!" - И, сделав нечеловеческое усилие, он проглотил его.

- Смотрите на меня! - выкрикнул он, обращаясь к немцам. - Смотрите на меня! Меня... меня... меня сейчас вытошнит! - И, отставив тарелку в сторону, он, шатаясь, пошел прочь. - Джо, - бормотал он, - кормите этих бедняков, кормите! Пусть они пьют, пусть едят! - И, выйдя из буков, он изверг все, что только что проглотил, к великой радости Блинк. Затем, отогнав рукой подоспевшего Джо, терзаемый совестью, мистер Левендер ринулся к зарослям орешника и там бросился наземь. Он хотел провалиться сквозь землю.

"Нет, - думал он, - нет, я не создан для общественной деятельности. Я не выдержал первого же испытания. Видел ли мир что-нибудь более отвратительное? Я предал свою страну и бросил тень на общественную деятельность. Эти немцы теперь до отвала наелись паштета и наглотались пива. Я ничтожный трус, недостойный зашнуровывать ботинки великим вождям Англии! Само солнце - свидетель моего позора".

Он не знал, сколько пролежал там, прижавшись лицом к земле, но вдруг послышался голос Джо:

- Вот вы где, сэр!

- Джо, - еле слышно ответил мистер Левендер, - мое тело здесь, но дух отлетел от него.

- Ну да! - сказал Джо. - Расстроились малость. Вот глотните-ка, сэр! И он протянул хозяину колпачок от фляжки, наполненный коньяком.

Мистер Левендер выпил.

- Они ушли? - тяжело дыша, выговорил он.

- Ушли, сэр, - ответил Джо, - не сыты, не голодны. Откуда вы их выкопали?

- Из карьера, - сказал мистер Левендер. - Никогда не прощу себе, что изменил королю и отечеству. Я накормил трех немцев. Оставьте меня, я недостоин быть в обществе своих соотечественников.

- Что вы такое говорите, сэр! - удивился Джо. - Какие немцы?

Взглянув в лицо шоферу, мистер Левендер увидел на нем все признаки безграничного изумления.

- Отчего вы на меня так смотрите? - спросил он.

- Немцы? - повторил Джо. - Какие немцы? Эти, три болвана с дороги такие же англичане, как мы с вами. О чем вы говорите, сэр?

- Как! - воскликнул мистер Левендер. - Так это не немцы?

- Их зовут Томкинс, Хобсон и Браун, это такие идиоты!

- Слава тебе, господи! - сказал мистер Левендер. - Выходит, я еще могу называть себя английским джентльменом. Джо, я очень проголодался. Осталось ли у нас что-нибудь?

- Ни крошки, сэр, - ответил Джо.

- Тогда отвезите меня домой, - сказал мистер Левендер. - Теперь мне ничего не страшно, ибо мой дух возвратился ко мне.

Проговорив это, он встал и, поддерживаемый Джо, проследовал к автомобилю, всем сердцем благодаря бога за то, что тот не дал ему опозорить отечество.

IX

...БЕСЕДУЕТ С ЧЕЛОВЕКОМ, ОТКАЗЫВАЮЩИМСЯ ИДТИ НА ВОЕННУЮ СЛУЖБУ

- М-да, - проговорил мистер Левендер, когда они отъехали миль двадцать, - мой голод становится нестерпимым. Если нам попадется какая-нибудь гостиница, остановитесь, Джо.

- Порядок, сэр, - ответил Джо. - Правда, гостиницы теперь не те, что были, но что-нибудь перекусить нам дадут. Ваши карточки я прихватил.

Мистер Левендер, сидевший рядом с Джо, в то время как Блинк занимала все заднее сиденье, молчал не менее минуты, ибо его посетила философическая мысль.

- Как вы полагаете, Джо, - внезапно спросил он, - полезны ли вам жертвы, на которые вас принуждают идти?

- Это полезно для жажды, сэр, - ответил Джо. - Никогда в жизни я так дико не хотел пить, как теперь, когда пиво балуют водой. От такого только растрава. Кстати, та бутылочка, что была на завтрак, - последняя из домашних припасов, сэр, с ума можно сойти! И подумать только, эти болваны ее прикончили! Кабы мне знать, что они немцы, уж я бы им ее не уступил!

Загрузка...