Рассказы из книги "Высокая страсть"

«АГЕНТСТВО ЗОЛОТОГО ПОДСВЕЧНИКА»

Одна из дополнительных статей к новому закону, с ликованием принятому обеими палатами, гласит, что «женщина, состоящая в браке, будучи уличена в супружеской неверности и задержана с поличным, не может выйти замуж за своего сообщника».

Эта весьма остроумная поправка странным образом охладила восторг, с которым великое множество образцовых супружеских пар единодушно приняло нежданную весть, а потому немало прелестных головок понурилось: нахмуренный лоб, печаль во взгляде, молчаливость, сдавленные вздохи — всё, даже самые позы, наконец, казалось, говорили: «Тогда чего же ради?..»

— О забывчивые красавицы! А Париж?.. Разве не он окружает нас, озаряя небеса непрерывным фейерверком причудливых неожиданностей? Разве эта столица не поставит в туник воображение самой Шехерезады? Разве это не город тысячи и одного чуда, где, словно играючи, становится явью Невероятное?

Не прошло и суток с момента обнародования парламентского «указа»[2] — и вот уже некий рыцарь прогресса и великий нововводитель, проникнутый духом современности до мозга костей, штаб-лекарь Иларьон де Ненюфар, нашел практический способ обойти злосчастную статью — способ, столь желанный для недовольных очаровательниц.

Весть эта сгонит с их лиц выраженье глубочайшей задумчивости и вернет улыбку, на некоторое время исчезнувшую, прелестным устам последних наших поклонниц чувствительности.

Благодаря просвещенности и житейской мудрости штаб-лекаря было организовано «Агентство Золотого Подсвечника»: с самого момента возникновения оно вошло в величайшую моду среди тех, кто составляет цвет парижской элегантности: воспользоваться услугами этого агентства — вот верх шика для светских львиц в нынешнем осеннем сезоне. «Агентство Золотого Подсвечника» предлагает им услуги наемных… Ромео на все вкусы, псевдособлазнителей, каковые за несколько жалких банкнот берут на себя обязанность оказаться захваченными с поличным в момент фиктивного прелюбодеяния с дамой, каковая затем, выждав, пока со времени скандала минет приличествующий срок, сможет спокойно выйти замуж за своего истинного любовника.

Фирма, достойная вашего доверия.

Предлагаем к услугам — с предоставлением особых гарантий и на самых льготных условиях — подставных лиц для развода. Учреждение существует легально и на общепринятых основаниях и готово оказывать содействие дамам, которые, разочаровавшись в союзе, далеком от идеала, не отказываются, тем не менее, от новой попытки вступить в законный брак.

Что касается гарантий, штаб-лекарь проявил верх предусмотрительности! Поскольку наш достойный извлекатель прибылей из супружеской неверности рассматривает свою миссию в современном обществе как почти подвижническую и из щепетильности не только ручается за своих присных, но и берет на себя соответствующие обязательства, то за сутки до «сеанса» он неизменно принимает меры, которые и в самом деле дают ему возможность отвечать за исполнителя. Ибо штаб-лекарь вменяет в обязанность услужливому Ловласу принять внутрь порцию некоего пастообразного бальзама — чудодейственность этого домашнего средства подтверждена синклитом медицинских светил, благотворные же его свойства (положение обязывает!) состоят в том, что под воздействием означенного зелья молодчики штаб-лекаря становятся столь безобидными, неприступно-добродетельными и — на некоторое время — невосприимчивыми даже к самым невинным порывам чувств, что — когда снадобье должным образом усвоено — они могли бы, при необходимости, выйти на сцену в качестве дублеров святого Антония, ничуть ему с виду не уступая. Зелье это — нечто вроде «Леты-на-дому», оно способно понизить до арктической стужи кипенье самой африканской страсти! По сей причине исключается какая бы то ни было возможность злоупотребить ситуацией. Означенное обстоятельство составляет гордость фирмы. И самый мнительный любовник, который, не утерпев, доверит избранницу своего сердца одному из штаб-лекарских Танталов, лишенных способности испытывать жажду, может спать спокойно.

Применение столь хитроумной предварительной формальности (она, впрочем, напрашивалась сама собой, ибо того требовали всеобщие интересы) вполне гарантирует соблюдение приличий, а посему светское общество впредь будет молчаливо допускать участие этих третьестепенных посредников в самых изысканных бракоразводных процессах.

Итак, «Агентство Золотого Подсвечника» отныне предоставляет публике все возможности вступать, по мере возникновения соответствующих склонностей, в один брак за другим — и так до бесконечности. Некоторые из самых милых наших вольнодумок даже приобрели абонемент, для упрощения дела.

Еще только приступая к организации своего заведения, штаб-лекарь Иларьон де Ненюфар сообразил, что в интересах будущего фирмы-родоначальницы ему надлежит окружить себя плеядою представителей, достойных деликатной миссии, которой он намеревался их облечь; а посему он не колеблясь остановил свой выбор на блистательной элите, состоявшей из молодых людей, которые в золотую пору «Генерального союза» вели «княжеский» образ жизни, исчерпали до дна радости изящной и доступной любви, что в ходу на фешенебельных приморских курортах, и украшали своим присутствием ужины в сияющих огнями кабинетах, а потом, проснувшись в одно прекрасное утро, обнаружили, что вся позолота с них слезла под внезапным шквалом Краха.

С этого психологически поворотного момента прозорливый штаб-лекарь, словно предугадывая участь прогоревших прожигателей жизни, ни на миг не упускал из виду главнейших представителей этого разряда парижской молодежи, наружно все еще сохранявших прежнюю элегантность, но внутренне снедаемых волчьим голодом. А посему теперь они представились ему основным ядром будущей его фирмы, они были словно созданы для роли патентованных сикофантов, каковую вполне оправдывали ограничения, сформулированные в новом законе. И вот вечером того самого дня, когда означенный закон был принят, штаб-лекарь пригласил утративших иллюзии юношей в конференц-зал, снятый с этою целью.

Актовый зал Географического общества принял приглашенных, и двери его затворились за ними — правда, не совсем наглухо.

Там, ознакомив их в общих чертах — без обиняков и предисловий — со своим общеполезным и плодотворным замыслом, пламенный поборник новшеств, потрясая стаканом с подслащенной водой, предложил им стать героями оного.

Ответом был единодушный вопль! Начинание штаб-лекаря предстало их мысленным взорам, как зеленеющий остров является взорам потерпевших кораблекрушение. Им снова улыбалась фортуна, будущность! Их снова увидят и в Булонском лесу, и на премьерах, и в казино, где из-под их пальцев посыплются на зеленое сукно золотые монеты, и в пронизанной солнцем пыли аллей, по которым они прогарцуют галопом, а вечерами — среди ресторанных зеркал об руку со звездами! Ура! Штаб-лекарю устроили такую овацию, что она чуть было не стоила ему жизни, и спасением он был обязан лишь тому обстоятельству, что успел изложить наспех принцип «нравственного обеспечения» (формальность, связанная со снадобьем «Лета-на-дому»), прокричав о нем в промежутке меж двумя моментами полной потери сознания, что и остудило, словно по мановению волшебной палочки, даже самые горячие головы.

Кое-кто заколебался. Но вскоре, благодаря красноречию оратора, даже самые строптивые сдали позиции в связи с очевидной необходимостью такого рода поручительства. Поскольку при данных обстоятельствах легкая примесь мистицизма, по общему мнению, вполне отвечала правилам хорошего тона, было решено осушить символически кубок Забвения во здравие святой Недотроги. Эта деталь в истинно галльском духе довершила дело: приглашенные наперебой заявляли о готовности поставить свою подпись. Час спустя «Агентство Золотого Подсвечника» получило надлежащий статус, и все расходились, исполненные надежд.

Ныне весь Париж от агентства без ума! Его бюро открыто круглосуточно, акции весьма в цене — и кое-кто из высокопоставленных особ (женского пола) уже пустил в ход свое влияние, дабы серафический учредитель агентства удостоился премии Монтиона.

Ах, если говорить начистоту, так ведь штаб-лекарь де Ненюфар и впрямь поставил дело по-княжески и не упустил ни единой мелочи, стремясь угодить своим бесчисленным клиентам и оградить их от беспокойств!

Так, например, для решающих свиданий отводятся специальные помещения: соглашения, заключенные с несколькими модными гостиницами, обеспечивают отныне оскорбленным мужьям (приток их все возрастает) беспрепятственный, удобный и даже приятный доступ к номеру, где нашла приют беззаконная чета.

В распоряжение дам, жаждущих развода, предоставляются садовые павильоны, которые легко оцепить и которые украшены внутри всеми дарами Флоры. Муж является по получении анонимного письма, которое составлено так, что даже самый тяжелый на подъем взовьется до потолка. Во избежание ненужных опасностей комиссары полиции, в ведении которых находятся кварталы, охваченные деятельностью агентства, неизменно получают своевременное уведомление по телефону и словно бы по случайности оказываются у порога означенных павильонов, где и предлагают свои услуги разъяренным мужьям, что влечет за собою развод почти по долгу службы.

Таким образом, отныне никому не приходится поспешно спасаться бегством по крыше либо нелепым образом спрыгивать с балкона, никому не грозит простуда или старомодный пистолетный выстрел. Все происходит до совершенства изысканно, что свидетельствует об истинном прогрессе, о лестной для нашего времени победе над варварскими обычаями прошлого.

В ожидании супруга наши герои читают дамам избранные отрывки из сочинений лучших отечественных авторов либо рассказывают им истории.

Первоклассные парикмахеры заблаговременно поставили дыбом волосы на головах у обоих «нарушителей долга» либо разбросали их в продуманном беспорядке — в зависимости от того, каков склад характера у супруга.

Тончайшее чувство приличий, красноречиво свидетельствующее об изощренной деликатности штаб-лекаря, подсказало ему еще одну деталь. В стене номера скрыт граммофон, приводимый в действие силою электри честна; ом издает различные фразы: прерывистые, страстные, судорожные и бессвязные, в то время как супруг и полицейский комиссар ломятся в двери — в негодовании, соответствующем обстоятельствам, — и фиксируют улики.

Дабы Развод стал доступен семьям с разным достатком, на выбор предлагаются варианты Задержания-с-Поличным по первому, второму и третьему разряду, как похороны.

Не Погребенье честь по чести, а Погребенье Чести!

Находятся служебные помещения агентства, само собою разумеется, на улице Всевидящего Ока; над парадной дверью в качестве эмблемы выставлен бюст Платона; на квитанциях фирмы гордым девизом красуется прославленная формула дипломатии: «Non possumus»[3].

Бездна шика. Профессиональный секрет. Сохранение тайны гарантируется! Филиалов в Париже нет. Расценки по твердой таксе. (Остерегаться подделок.)

Подведем итоги: столь разумное начинание, в осуществимость коего мы покуда можем поверить лишь с великим трудом, в недалеком будущем так или иначе окажется неизбежностью в связи с положениями, сформулированными в поправке к Закону о разводе.

Разве цель не оправдана?

Найти законный выход из ложного положения, которое в этом мире и в нашем обществе слишком часто обрекает родственные души на самую жалкую участь.

Что же касается многочисленности сотрудников, то поскольку учреждение штаб-лекаря дает им занятие и средства к существованию, оно должно рассматриваться как своего рода отводной канал или предохранительный клапан, сквозь который улетучивается социальный дымок — ничтожно малое, но опасное меньшинство, голодная праздность которого рано или поздно стала бы для нас сущей угрозой, разве не так?

Ну а с точки зрения нравственной, поскольку, согласно закону, древние священные обеты брачующихся отныне будут во Франции всего лишь условными, разве не логично, в сущности, что исконно существующие нарушения супружеской верности станут фиктивными? Там — лицедеи, тут — марионетки.

Отныне, коль скоро идеал каждого француза — личная свобода, сумеем доказать, что и в браке тоже наше благоразумие помогает нам стать выше какой-то верности, обременительной во всех отношениях.

Но вот новая загвоздка! Удивительное дело! Несмотря на изощреннейшие меры предосторожности, принятые штаб-лекарем Иларьоном де Ненюфаром, блюстительницы высокой нравственности забили тревогу — не по поводу сути, а по поводу формы инсценированных Задержаний-с-Поличным! Короче говоря, несколько обольстительных брюнеток из самого избранного круга объявили, в сознании собственной неотразимости, что ритуал «Лета-на-дому» отнюдь не внушает им полного доверия!

Дабы покончить с затруднениями, которыми встревоженные красавицы обязаны чрезмерности своих чар, штаб-лекарь на сей раз, по примеру Александра, разрубил гордиев узел: им недавно создан филиал фирмы — бюро «Восточное».

Не тратя времени даром, oн выписал из Константинополя группу — отбор производился, как говорится, со всей объективностью — бывших стражей сераля, уволенных вчистую после столь трагической кончины султана.

Эти восточные молодцы, в нежной юности получившие должную подготовку у коптских дельцов, белокожи, пригожи, бесстрашны, атлетически сильны: они будут подменять ранее набранных своих коллег в тех случаях, когда дамы робеют. Некая нравственная особенность, свойственная всем им в равной мере, избавляет их от такой формальности, как эликсир Забвения.

Мустафа-бен-Измаил, придя в восторг от этого новшества в турецком вкусе, был даже готов, по слухам, уступить нам два великолепных образчика такого рода, все газеты уже сделали их героями дня; но из соображений нравственного характера агентство отказалось приобрести их «ввиду темного цвета кожи».

При вести о создании филиала ликование, охватившее высший свет, стало вполне безоблачным: наши законодательницы мод заранее без ума от своих будущих patitos[4], и «акции» (о ирония судьбы!) прогоревших прожигателей жизни слегка упали в цене.

В знак повиновения новейшим требованиям хорошего тона наши дамы будут всячески нянчиться со своими иллюзорными чичисбеями, изощряться в проявлениях нежнейшего внимания!.. Осыпать их милыми подарками, закармливать сластями — словом, на тысячу ладов деликатно компенсировать им их изъян — ведь прелестный пол не имеет себе равных в том, что касается вопросов такта, тут женское воображение неисчерпаемо. Вдобавок, делегация юных ветрениц на набережной Ницы, в сени веющих свежестью апельсинных деревьев, будет встречать с символическими букетами в руках пароход, что доставит к нам этих непонятых героев. Обворожительные сумасбродки готовят им овацию! Вот как падки француженки до всего нового!

Они жаждут сделать все, что в их силах, дабы эти баловни судьбы забыли свое «отечество»!

— Хм-м! Задача не из легких.

В самом деле, всяк любит землю, где на свет рожден, страну, где во младенчестве изведал заботу матери, где глаза, впервые увидев свет дневной, узрели в тот же миг вкруг колыбели глаза друзей и близких.

Да, некоторые впечатления детства неизгладимы.

Во всяком случае, если они примут французское подданство, то у нас появятся избиратели, которые будут требовать пересмотра своих конституционных прав, испуская павлиньи вопли:

— Аллах! Аллах! Инш-Аллах!

Таким образом парламентское большинство укрепит свои позиции. Левые уже утверждают, что подобный поворот событий станет лебединой песнью оппортунизма. Самое же удивительное будет то, что после некоторого количества громких процессов каждый из этих византийских господчиков сможет без труда обзавестись репутацией, которая посрамит славу Дон Жуана. Так-то вот и пишется История!

И на первых же порах — какой сногсшибательный успех! Опасаясь, что нынешней зимой не удастся удовлетворить всех заказчиц, штаб-лекарь ежевечерне шлет телеграммы в Азию, дабы встретить сезон во всеоружии.

Итак, канцлеры, приглашайте дам! Оформляйте заказы в «Агентстве Золотого Подсвечника»! И поскольку парламент это разрешает, пусть все кончится всеобщим ликованием!

Перевод А.Косс