Растоптавший бабочку Брэдбери

ТЕПЕРЬ, ОН БЫЛ ПОЛНОСТЬЮ УВЕРЕН В ЭТОМ «НОВОМ ЧЕЛОВЕКЕ»!!!

Эрик Юнгер стоял подняв руку в нацистком приветствии, а вокруг ревело:

— HEIL!!! HEIL!!! HEIL!!!

Спустя примерно полгода. Бавария, Мюнхен, штаб-квартира «NSDAP»…

— Ваша голова, Kamerad Розенберг, недорого стоит — потому что в ней совершенно нет мозгов!

Сторонему наблюдателю, картина показалась бы страной и, даже слегка сюарелистичной: сидящий на председательком месте лидер партии Эрнст Рём, старательно изображал из себя ветошь, отрешённо от происходящего вертя в руках ручку — а её главного идеолога, «членососил» в хвост и в гриву, сравнительно молодой человек, сидящий в самом конце стола — рядом с «серенькими» секретарями.

— Но, Адольф…

— Что, «Адольф»?! Да, он своим «опусом» сделал то — что и, сто тысяч красных комиссаров не сделали бы!

Эрик обвёл всех присутствующих пристальным взглядом, от которого большинство потупилось — как школьники на уроке строгого учителя:

— В прошлую войну, русские не знали — за что сражаются… Их незадачливый император, сделал нам большую уважуху — не соблагоизволил сообщить своим солдатам, ради чего посылает их на смерть! Теперь же — благодаря покойному Адольфу, стоит большевикам только перевести и снабдить каждого солдата экземляром «Mein Kampf» — как русский «паровой каток», размажет нас тонким ровным слоем от Эльбы до Рейна. И, теперь мы вынужденны тратить деньги партии — чтоб выкупить это «Schweinescheiße» у населения!

Кажется невероятным, что новичок — «без году неделя» в партии, так быстро сделал карьеру и теперь «строит» её ветеранов — многие из которых помнили ещё Антона Дрекслера[10]! Однако, если сравнить жизненный опыт и некоторые «профессиональные» навыки 93-ёх летнего Эрнеста Врубеля и, зачастую — более чем в раза, младше его даже по возрасту «Parteigenossen»… Вроде того же Эрнста Рэма: кроме окопов, говорильни да мордобоев — уже при Адике, ничего за плечами не имеющих.

Всем же ясно, что произойдёт, если например — второгодник-второклассник попадёт в класс к первоклашкам, да? Или, тёртый двухлетней службой дембель из ВДВ, в одну казарму к «салагам» призывникам? Или, весь «синий» от наколок рецидивист — с тремя «ходками» за плечами, в одну камеру к «первоходкам»?

Конечно, обстоятельства бывают разными — как и перечисленные «персонажи»… Всякое может случиться! Однако, с вероятностью — где-то близкой к ста процентам, во всех перечисленных случаях произойдёт одно: «власть» в классе, казарме, камере — поменяется.

Немного помолчав, типа — чтоб успокоиться, Эрик Юнгер уже более примерительным тоном продолжил:

— Из сочинения нашего покойного экс-Фюрера, я понял одно: он власть брать не собирался[11]. Иначе бы не стремился с таким маниакальным упорством, перепугать всех вокруг и даже — внутри Германии!

Недоумённые взгляды, но Эрик нисколько не смутился:

— …Да, да — я про евреев и, не надо так на меня смотреть, Kamerad Гебельс! Наш внутрений враг — спекулятивный финансовый капитал, а не вся еврейская нация в целом — хотя я от неё тоже не в восторге.

Сделав паузу — для «усвоения», он закончил обращаясь ко всем присутствующим:

— Нажить себе лишнего врага — ума много не требуется, «Parteigenossen»! А, вот одного врага натравить на другого — это надо хорошенько мозгами пошевелить…

— Я, не понял насчёт русских…, — осторожно спросил Гебельс.

Он не понимал этого человека, которым — с первых же минут знакомства, искрене восхищался: сначала он «выдернул» его из Берлина, сделал главным пропагандистом партии… А затем заставил наступать на собственные же «яйца»!

— Oh mein Gott! «Насчёт русских», вы не поймёте никогда — так как, они сами «насчёт себя» не понимают. И, не смотрите пока в ту сторону: наш внешний враг — Версаль и «старые» колониальные империи! Только, в этот раз мы будем не «перераспределять» — как Кайзер, а «переделывать» мир. В этом нам поможет Америка: их «Рокфелерам» не нравится, например — что в английских и француских колониях нельзя торговать за доллары…

Его перебили — влетевший без стука запыхавшийся молодой человек, всем своим видом напоминающий какого-нибудь молодого университетсого преподаваля, чуть отдышавшись выпалил:

— Parteigenossen! Наш Герман Геринг…

— Что с ним? — был общий, не вслух — так про себя и взглядом, заданный вопрос.

— Он, найден у себя дома — застрелившимся…

Руководители нацистской партии переглянулись:

— С чего бы, это?!

— Он, оставил записку… Она сейчас в полиции, но текст успели прочитать: «Я устал, я ухожу…».

«Parteigenossen», так и ахнули:

— ГЕРИНГ УСТАЛ???

— От безделья тоже устают, — грустно резюмировал Эрик, — да… Нам будет сильно не хватать славного толстяка Германа… Ему бы ещё жить и, жить!

Все встали и, траурным молчанием почтили память преждевременно усопшего товарища. Потом, Эрик Юнгер деловито сказал, усаживаясь:

— Однако, жизнь продолжается… Kamerad Альберт Шпеер!

— Слушаю Вас, Kamerad! — тотчас отозвался принесший плохую весть «гонец».

— У нас есть мнение, что Вы идеально подошли бы на должность министра промышленности — в случае нашего прихода к власти… Как Вы на это смотрите?

— …Что, вы?! Это невозможно, «Parteigenossen»! Я ведь, так молод!

— «Молодость — это единственный недостаток у человека, который проходит сам по себе»… Хахаха!

— Хахаха! — зашлись в смехе партийные бонзы.

— Сядьте на место покойного Геринга, Kamerad Шпеер, хорошенько подумайте прежде и, скажите — что Вы думаете, по поводу развития промышленности Германии на тридцатые годы…

Где-то спустя два месяца. Старинный рыцарский замок Блюнбах, земля Зальцбург…

Огромный зал с рогатыми оленьими головами на стенах, с огромным же камином в котором — несмотря на лето, горят внушительные поленья. Большой, стариной работы дубовый стол, за которым сидят тоже даже на вид — ОЧЕНЬ(!!!) «большие» люди. Люди, определяющие экономику, а значит — и политику Германии…

ХОЗЯЕВА!!!

Один из них спросил сидящего перед ними — на противоположной стороне стола, человека в годах:

— Так Вы говорите, герр Хельд, нам стоит поставить на этого нового парня?

В течении уже свыше двухчасовой беседы, этот вопрос был задан не в первый раз и каждый раз, премьер-министр Баварии Генрих Хельд, чуть-чуть подумав отвечал примерно одинаково:

— Да, господа! Сказать по правде, я всегда относил с опаской к покойному Гитлеру — уж больно он был дик и злобен — как бешенный пёс!

— И, тем не менее, Вы его нам рекомендовали…

— Извините, но мне не было из кого выбирать! Штрассер — красный, Рем — тупой болван, способный лишь на погромы. Остальные, не являются фигурами самостоятельными и, могут быть только на вторых или третьих ролях в политике… И я был уверен, что приручив Гитлера, мы сможем держать его на коротком поводке. Однако, по воле провидения… Всё, что ни случается — случается к лучшему!

— А этот парень — Эрик Юнгер, значит…

— Беседуя с ним, даже я — старый, прожжённый политик…

Герр Хельд замолчал, подыскивая с кем сравнить. Наконец:

— Этот человек, калибра нашего «Железного канцлера» — Отто Бисмарка!

Помолчав, он добавил аргумент, который он придерживал напоследок — как самый «убойный»:

— Наконец, я разговаривал с нашими военными — с министром Рейхсвера Грёнером, в первую очередь. Все они, в один голос говорят, что этот капитан — во всяком случае, предпочтительнее «того» ефрейтора будет.

ОЧЕНЬ(!!!) «большие люди» переглянулись и, всё тот же — кто беседовал с ним, утверждающе кивнул головой:

— Хорошо! Мы согласны встретиться с вашим новым «Бисмарком».

Здесь же, чуть позже…

…После чуть ли не пятичасового перерыва, его снова вызвали в «тронный зал»:

— Герр Юнгер! Мы Вас внимательно выслушали и, у нас появилось несколько вопросов…

— В любой момент готов ответить на любой ваш вопрос, господа!

— По поводу экономической, внешней и внутренней политики, Вы привели достаточные аргументы — чтоб с герром Хельдом и Вами, согласиться…

Фффуууффф! Напряжение, буквально нечеловеческое — державшее Эрика последние дни, слегка «отпустило»:

— Большинство умных людей согласились бы с ними.

— Но, почему Вы не хотите сами — непосредственно, возглавить партию?

Слегка вежливо поклонившись, Эрик почтительно ответил:

— По той же причине, что и вы, господа, не хотите возглавить одну из политических партий или создать свою!

«Хозяева жизни», изумлённо переглянулись:

— Объяснитесь!

— Жизнь не стоит на месте, господа! Прогресс — не остановишь. Промышленные технологии изменяются и совершенствуются и, вместе с ними — изменяются и совершенствуются технологии политические. Время монархий и диктатур — когда лидеры стран открыто стояли на вершине политического «Олимпа», ушло безвозвратно. Кто этого вовремя не поймёт — тому придётся рано или поздно, предстоит или бежать из страны — как нашему Кайзеру или быть убитым собственным народом — как царю русских… А ни то, ни другое не хочу — так уж сильно я люблю Германию!

Замолчав, как будто задохнувшись от переизбытка чувств, Эрик помолчал буквально минуту и закончил:

— Любому человеку свойственно делать ошибки… Но, когда управляешь из «тени» — дёргая за нитки «куклу» выбранную народом, всегда есть шанс их исправить — просто заменив персонаж на самом «верху» на новый. Если я ошибаюсь, господа, то можете меня поправить: этот самый эффективнейший способ управления чернью называется «демократией».

Один из «хозяев» — самый пожилой из них, несколько надменно-вежливо вопросил:

— Или мне мнится, герр Юнгер, или действительно: Вы ставите свою особу вровень с нашими — раз такое заявляете!

Опять же учтиво поклонившись, Эрик с достоинством ответил:

— Я вас считаю, прежде всего — умными людьми! А умные люди никогда не будут возражать — если к их компании, присоединится ещё один умный человек… Или, я не прав, господа?!

Небольшие, впрочем — благосклонные и доброжелательные по отношению к Эрику смешки.

Наконец, один из до сих пор молчавших:

— Хм… Видите ли, молодой человек, «присоединиться» к нашей «компании», может только равный с нами положением. А, из всей собственности, насколько нам известно, у Вас имеется лишь аптека — доставшаяся в наследство от отца…

— Мне доподлинно известно, господин Крупп, что ваш отец тоже начинал с небольшой — почти разорившейся фабрики, доставшейся ему от вашего деда… А, господин Генри Форд, начинал с сарая — где он собирал свои первые моторные коляски.

Закончив, Эрик замолчал и спокойно стал ждать.

Наконец, переглянувшись с соседями по столу и по «клубу», сын «Пушечного короля» встал — давая понять, что аудиенция закончена:

— Хорошо! Мы, вскоре сообщим Вам наше решение.

Эрик понял — что он победил и история теперь, изменится до неузнаваемости и, он был уверен — в лучшую для всех сторону!

THE END.

Данный рассказ, возможно в будущем станет основой для написания большого произведения — если автора осенит на достаточно интересный и оригинальный сюжет. Или, быть может — ему кто-нибудь подскажет.