Глава 3 Первый бал

Селеста

Эта неделя пролетела как один длинный день. Несмотря на подступающую панику, я постаралась выдержать все испытания и не закатить скандал, не вцепиться в космы Кирнан, ничего не разбить и не сломать. Быть настоящей кэррой. Такой, как сестра, которая на удивление гармонично вписалась в новую обстановку. Каким-то совершенно поразительным образом она умудрялась дружить со всеми, и никто не обращал внимания на некоторую неуклюжесть и незнание столичных повадок. Она оказалась на своем месте.

А вот я не могла похвастаться тем же. Во мне совсем не было хитрости, и я постоянно говорила в глаза, что думаю, чем ставила в тупик и вызывала подсознательное раздражение у многих девиц и дворцовых кэрр. Пожалуй, только Паули действительно относилась ко мне хорошо. Ей нравилась моя прямолинейность. Она находила ее освежающей.

Гораздо сложнее было с самим временем. Оно ускользало, а я никак не могла найти выход. И, пожалуй, только ночные вылазки позволяли держать себя в руках и не кричать от страха. Я не боялась осуждения. Не боялась брезгливости или отвращения. Я боялась того, с чем столкнется мать.

Что сделает кэрра Астерия и король, когда увидят, как выгляжу на самом деле?.. Я не знаю ответа.

* * *

Равновесие невест – период покоя девушки, когда она замирает перед будущим. Промежуток времени между невинностью ребенка и зрелостью женщины. В эти годы окончательно формируется личность и женская суть. Опасный период, когда нужно найти баланс внутри себя, не скатиться до животной составляющей, но и не остаться девой, витающей в облаках.

Через Равновесие проходят каждая драконица, независимо от того, в знатной семье она родилась или среди простолюдинов. Тяжелее всего приходится богатым, так как нельзя позволить девице попробовать все разом, она должна оставаться чистой для мужа. Хорошенькой девушкой, добропорядочной и верной. Ведь если она не будет такой, как она может стать тылом для своего мужа? Как может родить хорошее дитя? Как может нести ответственность за целый замок? Как может стать наместником провинции, если с мужем что-то случится?

Если девушка не может себя контролировать, не может обуздать свои порывы, значит, в ней есть звериная дикость. А это нарушение Равновесия. Звериная «свобода» ведет к бешенству. К превращению в дракона, одержимого кровью. Ведь только кровь способна удовлетворить зверя. И чем больше он будет пожирать, тем больше будет желать. Такая жажда опасна.

Во времена старых богов на драконов охотились, использовали их магию, приручали как самых обычных животных. Это делали люди, гномы, нимфы, тролли, даже оборотни, имеющие собственные опасные наклонности. Все во благо старых богов.

Несправедливость была остановлена Каргом и Клэрией, вставшими на защиту своего вида. Они сумели снять проклятие, наложенное богами, вернули драконам разум, научили сдерживаться, контролировать свою суть. Но одно осталось неизменным:

Когда девушка теряет Равновесие, когда поддается звериной стороне, то следом за ней идет мужчина. Потому что нет ничего прекраснее сильной и огненной драконицы. Ее страсть отражается в нем, и он падает еще глубже, чем она.

Из-за этого драконицы тысячелетиями не превращались до периода созревания. Но и после не стремились к превращениям, чтобы не выпустить зверя. Они запечатывали его. Даже не понимая, что это тоже нарушение Равновесия, за которое расплачивались сниженной рождаемостью. Нередко – бесплодием.

Только в последние сто лет, благодаря королю Вернону Каргатскому, дедушке Никлоса, возникла тенденция к изменению устоявшихся правил. Теперь драконы лучше понимают свою природу и саму суть Равновесия. Женщины перестают стыдиться своей второй половины, а мужчины, наоборот, восхваляют сильных и смелых дракониц.

* * *

Первое впечатление – самое важное. Поэтому так много зависело от весеннего бала. Сможешь проявить себя – запомнят. Упадешь лицом в грязь – это будет преследовать до конца Равновесия.

Разумеется, чтобы девушки не кичились состоянием своих родителей, был создан ряд правил, как они должны выглядеть. К примеру, платье обязательно с неглубоким вырезом, никаких жестких костяных корсетов, рукава – чуть ниже локтей, а длина подола – по щиколотку. Каблуки – не выше трех сантиметров. Цвет наряда – оттенки белого, материал – простой, никакого шелка и блестящих вставок. Из украшений – фамильное ожерелье. Желательно максимально аккуратное. Браслеты, серьги, митенки – под запретом. Волосы распущены, без заколок. На лице – дневной легкий макияж. Аромат духов – весенний, не тяжелый.

Задача девушки – быть олицетворением невинности, а не богатства и состоятельности семейства. Скромность превыше всего.

Поэтому мы с сестрой были почти счастливы. Ведь у нас весьма скудный багаж по меркам других аристократов. Конечно, не все дома такие состоятельные, как Грацбурские или ван Стейеро. Были и небогатые девицы. Но не настолько бедные, как мы. Быть самой бедной – отвратительно. Над нами и так частенько подшучивали, но, если они поймут истинные масштабы нашей оторванности от остальных, станет совсем худо.

Пока я решила не думать об этом, а сосредоточиться на настоящем. На ужасных и прекрасных женских процедурах, которые требовали невероятного самообладания, так что я была как сомнамбула к концу.

С утра я приняла горячую как кипяток ванну с лесными травами. Анишка накрутила мои волосы на веревочки, чтобы усилить естественный вьющийся эффект. Она помогла с макияжем, совсем чуть-чуть осветлила кожу и добавила немного румян, чтобы щечки выглядели свеженькими. Немного теней, и карий цвет заиграл карминовыми оттенками, как бокал терпкого вина. Губы не трогали – нельзя перебарщивать. Мое платье идеально соответствовало требованиям. Легкая шнуровка на спине подчеркнула талию и грудь, а свободный воздушный подол добавил лебединой грации.

– Красавица! – восхищенно воскликнула Паули, когда горничная закончила колдовать надо мной и я вышла в общую комнату.

С Паули все немного сложнее. Ее платье максимально свободного кроя, с невидимым подъюбником, чтобы создать талию и скрыть широкие бедра. Рукава заканчивались ниже локтей, вырез на груди обнажал ключицу, но скрывал ложбинку грудей, а специально вшитые в ткань маленькие косточки маскировали складки на талии. Цвет материала – теплый кремовый, чтобы подчеркнуть легкий румянец на щеках и привлечь внимание к роскошной рыжей гриве, которая как огненное пятно выделялась на белом фоне, отвлекая внимание от полноты. Она выглядела очаровательно. И все благодаря портному, который с утра подгонял платье, чтобы оно идеально село по фигуре.

– Как и ты, – отвечаю я, не скрывая удовольствия.

Мне понравилось кружиться по комнате, наблюдая, как платье легко поднимается вверх и так же плавно опускается вниз. Я никому не говорила, что его сшила мама. Что вообще все наши наряды сшиты мамой и ее родственницами из долины Корейро.

– А на мой взгляд, слишком вычурно, – заявила прямо от дверей своей спальни Кирнан. Я думала, самая богатая девушка найдет способ и в простом выделиться, но, на удивление, она поступила совершенно иным образом.

Ее платье – образец истинной скромности. Прямой подол и покрой, как мешок, ничего не подчеркивающий. Свободные рукава, вместо выреза – высокий стоячий воротник. Волосы распущенные, но не уложенные, а доведены до идеальной прямоты и забраны назад. Макияж, как и у меня, простенький. Сама скромница, будто святая. И только один элемент выбивался из образа, но никто не посмеет сказать, что это нарушение.

На шее Кирнан сверкал огромный синий сапфир, висевший на тонкой аккуратной цепочке. Он притягивал взгляды, одним только цветом говоря, кем является его обладательница. А размером – о состоянии семьи.

– Великолепно, – прошептала Паули, словно не услышав обидных слов.

Кирнан гордо задрала подбородок и улыбнулась.

– Вот так, девочки, – вызывающе заявила она, а я скрестила руки на груди. Мне разом стало противно от этой фальшивой скромности.

В дальнем конце зала появилась группа девушек, в центре которой сестра что-то довольно рассказывает остальным. Заметив меня, она машет рукой, а после ободряюще поднимает большой палец вверх. Наши наряды не сильно, но отличаются. У Кали крой свободнее, так как она чуть крупнее и выше меня. Она первая выбралась на свет. Хотя по характеру она получилась нежнее, но считалась старшей сестрой.

Тем временем вокруг Кирнан тотчас образовался кружок из почитательниц, включая абсолютно унылую Милан, соседку со стороны Паули, которая только и умела, что говорить о тряпках да любовных романах. И очень глупо хихикать, во всем подчиняясь богатой и влиятельной дальней родственнице.

– Я так нервничаю. Ненавижу это состояние. От него тянет на еду, а мне нельзя, – тоскливо протянула Паули, растирая пальцы. – Так хочется, чтобы все поскорее началось и в то же время – чтобы не начиналось вовсе!

– Не волнуйся, все внимание будет приковано к Кирнан и прочим представителям старой аристократии. Мы для них что невидимки, – отвечаю я почти равнодушно, а сама пальцами выбиваю нервный ритм. В голове вертится последнее ночное похождение.

Я была так неосмотрительна! Плела что попало, совсем ни о чем не думая! Если об этом станет известно… это просто убьет мать и поставит крест на моей репутации. И заденет сестру.

Мысли метались из стороны в сторону, щекоткой проходясь по натянутым как канаты нервам. Я поцеловала незнакомца! И мне это понравилось. С ним было интересно говорить, Арт мне напомнил брата, такой же добродушный, но с хитринкой… Если бы все было так просто, то я бы… пошла на свидание? Как обычная серая драконица, у которой Равновесие не конец света, а наоборот – свобода?..

Но это лишь фантазии. Или это станет возможным после Равновесия? Когда закрывается одна дверь, открывается другая. Если все пойдет плохо, то… нет. Конечно, нет. Уж лучше я приму их предложение и исчезну так, будто сбежала от позора семьи…

– Почему все так сложно, – пробормотала я устало, вжав ногти в ладони.

– Эй, что с тобой? – участливо обратилась ко мне Паули, беря за запястье и поворачивая руку. На коже проступили красные лунки. – А сама говоришь не волноваться. Вон как тебя трясет, – добродушно подколола девушка, проводя пальцами по моей коже. – Не переживай, я рядом. А как первое представление закончится, там и родителей увидим. Впервые за неделю!

– Жду не дождусь. Я соскучилась, – закивала я, отгоняя злые мысли.

– Дорогие кэрры! – прозвучал громкий голос кэрры Астерии. – Вот и настал тот самый час! Идем попарно, согласно списку, держим осанку до самого зала. Сохраняйте достоинство! Ведите себя как истинные кэрры. Вы юные девы. Помните об этом. Скромность и почтительность превыше всего. От того, какими вас увидят сегодня, зависит ваше будущее. И да благословит вас святая Клэрия!

С этим напутствием кэрра Астерия Брунцкая, разодетая в фиолетовые с золотом шелка, открыла главные двери, и мы чинно и плавно двинулись по коридору, соединяющему женское крыло с основным.

* * *

Бешено билось сердце. Я шла на ватных ногах, заставляя себя идти медленно, а не бежать, как обычно поступала в подобных случаях.

Навстречу попадались исключительно слуги, охранники да лакеи, раскрывавшие перед нами двери. Сквозь двухэтажные окна струился яркий дневной свет, из-за тонких занавесок виднелось полуденное ослепительное солнце на чистейшем голубом небосводе.

Тянуло легким холодом, многие окна были открыты, и гулявшие сквозняки развевали подолы платьев, словно стремясь воссоздать лебединый клин из столичной балетной постановки. Невинные девы-лебеди.

Наконец, последние двери раскрылись перед нами, выпуская на широкую лестницу, покрытую красным ковром. Внизу, как ложе, бальный зал, а напротив, на возвышении с похожими ступеньками – королевский трон. Издалека Никлос Каргатский выглядел как черное пятно на светлом фоне. У подножия возвышения и вдоль стен – толпа придворных, умолкших при нашем появлении. И заговоривших вновь, когда прошел первый знаковый миг.

Я, как и было велено, заняла свое место в последнем ряду, встав рядом с сестрой. Та, не удержавшись, переплела наши пальцы и, улыбаясь, легонько сжала мою руку.

Стараюсь не слишком откровенно глядеть по сторонам, но с интересом подмечаю все новые и новые тонкости бального зала. Расписной потолок с летающими драконами, золоченые детали интерьера, белоснежный с черными прожилками мраморный пол. Высокие окна из чистейшего стекла, сквозь которые пробивалось так много солнечных лучей. В стороне – музыкальный оркестр во фраках с черными бантами, играющий какую-то легкую ненавязчивую музыку. А в зале столько красок! Каждый дракон одеждой или украшением выделил свой цвет, подчеркивая, кто к какому дому принадлежит.

Оглядевшись, шепчу сестре:

– Вон, посмотри направо, видишь, рядом с седым мужчиной в темно-сером костюме? Это мама!

– Ага, – шепчет сестра в ответ. – А с кем она разговаривает?

– Судя по серебристым погонам и шлицам рукавов, а также по характерной внешности, я бы сказала, что это представитель серебряных драконов, – шепотом подсказала невозмутимая Анка Асколь, стоящая по другую сторону от меня. – Военный дом.

– Сэл, а разве наш отец не из них?

– Да, он был серебряным.

– Повезло, – шепотом добавила девица, но не стала объясняться, – начиналось представление невест.

На удивление, все пошло довольно бодро. Как только мы по дуге заняли весь помост, внизу аристократы разошлись в стороны, образуя в центре коридор до подножия королевской лестницы. Откуда-то сбоку, со стороны короля, выступил герольд, и началось представление. Девушки по очереди спускались по ступенькам, соблюдая дистанцию в три метра. Прямые спины, задранные подбородки, походка от бедра и легкие улыбки на устах. Все так, чтобы каждый дракон мог увидеть прекрасных невест этого года.

Белоснежные платья разлетались в стороны, а колону вела самая прекрасная из нас.

– Кэрра Кирнан из рода Грацбурских, Синий дом, – объявил герольд, как только девушка остановилась перед лестницей, склонившись напротив короля в глубоком реверансе.

Я была последней в очереди, только сошла с подиума, а представление видела белым пятном, и больше думала, как бы не споткнуться и не растянуться на мраморном и оттого скользком полу.

Объявление невесты занимало не больше минуты, а дальше девицы расходились в разные стороны, отыскивая в толпе своих родителей и опекунов. На половине пути я встретилась взглядом с матерью и едва заметно кивнула, увидев, с какой гордостью она смотрела на нас. Значит, мы все делаем правильно.

Улыбка застыла на моих губах, когда я увидела окружение короля. Я не поверила собственным глазам, но, когда осознала происходящее, чуть не споткнулась. По правую руку от королевского трона стоял давешний патрульный Арт. Только теперь на нем был изумрудный сюртук, украшенный королевскими регалиями. Тут и гадать нужды нет, чтобы сложить два и два и понять, кто он такой.

Артан Гадельер. Маршал королевской армии. Лучший друг короля. И зеленый дракон.

Мне хотелось провалиться сквозь землю от стыда и страха.

Я ему все выдала этой ночью. И имя свое, и свои желания… одно дело болтать с простым драконом, который если что и скажет, то его слова можно оспорить. Но маршал… «Мне конец!» – подумала я с отчаянием.

Случайно встретившись с ним взглядом, испуганно отвожу глаза, глядя прямо перед собой и не видя лопатки сестры. На деревянных ногах делаю очередной шаг, замираю, сквозь вату слышу «Кэрра Калиста из рода Винцель, Зеленый дом». Сестра отходит, освобождая обзор, и я встречаюсь глазами с королем.

И тут мне стало по-настоящему страшно. Так страшно не было с детства. Отрепетированно и бездумно склоняю голову, опускаясь в реверансе, мысленно отсчитываю секунды, слушая, как объявляют мое имя, а сама краем глаза вижу отчетливую тьму, расползающуюся от короля в разные стороны.

Время вышло, я выпрямилась, развернулась и так же медленно пошла в сторону, а коридор сомкнулся за спиной. Представление окончено. Меня схватила за руку сестра и повела к матери. Иду спокойно, а сама чувствую, как по спине катится капля пота. Я покрылась холодной испариной и, казалось, вот-вот рухну в обморок от ощущения тяжелого взгляда, сверлящего спину.

– О, милые мои, я так вами горжусь! – восторженно встретила нас мать. Она всплеснула руками, с умилением разглядывая дочерей. Такие молодые, стройные и прелестные. По глазам видно – это один из самых счастливых дней ее жизни. – Как жаль, что отец не увидел вас такими… взрослыми! – на глазах мамы выступили слезы, и она аккуратно смахнула их подушечками пальцев.

– Да, ему бы понравилось, – немного неловко ответила Кали, перехватывая материнские руки и легонько сжимая их. – Здесь так здорово, правда?

– Сэл, а ты чего стоишь как в воду опущенная, что не так? – обратилась ко мне мама, и я дернулась, будто пробуждаясь. – Все хорошо? Ты какая-то бледненькая.

– Душно, – отмахнулась я, пожав плечами.

– Кстати, я хочу вас кое с кем познакомить! – воскликнула мать.

Она подхватила нас и повела мимо гостей к небольшой группе мужчин в темно-серых костюмах с серебристыми вставками в одежде. Только сейчас я обратила внимание на демократичный наряд матери. Зеленое бутылочного цвета платье с черной каймой в знак траура по мужу прекрасно сочеталось с небольшими серебряными украшениями на запястьях и в ушах. Исключение составляло семейное ожерелье на шее с небольшим изумрудом в центре и выгравированной буквой «В».

А потом мое внимание переключилось на представителей семейства Адегельских. Пожилой мужчина и два молодых парня, кажется, всего лет на десять-пятнадцать старше нас, обладали характерным семейным сходством: черные волосы с множеством серебристых прядей, отчетливо выделяющихся на темном фоне, крупные серые глаза, бледная кожа. Лица фактурные, словно выточенные, имеющие круглую динамику – через пухлые губы, подвижные челюсти, выразительные брови и плоский лоб. В этой красоте было нечто знакомое, притягательное. Хотелось коснуться пальцами губ и, закрыв глаза, медленно выводить линии, наслаждаясь нежностью кожи и выступами скул, крыльев носа и неглубоко посаженных глаз.

Особенно притягательно смотрелся старший из парней, так как имел разную интенсивность радужки глаз – одна была темно-серая, а другая почти белесая.

– Девочки, позвольте представить родственников по отцовской линии, это ваш дедушка, глава семейства и Серебряного дома, Брошин Адегельский, – объявила мать, и мужчина проговорил:

– Рад наконец-то увидеться с вами, прелестные кэрры. – Голос его оказался тяжелым и низким, как и взгляд, забирающийся под кожу.

– А это ваши двоюродные братья от старшего брата вашего отца. Это Деян, – и она кивком указала на старшего парня, – а это Тьен.

– Счастливы услужить, красавицы, – за двоих ответил Деян, но руки поцеловали оба. А Тьен умудрился подмигнуть мне, отчего я немного растерялась. Калиста же поддержала их легкий флирт, естественным образом подчеркнув, что мы все – одна большая семья.

От ее слов я поежилась. Мне было тяжело стоять на месте, чесалась спина, будто по ней букашки бегали, и от этого я никак не могла сосредоточиться на беседе. Мама сообщила, что Кристан не смог выбраться из академии, ему предстояли какие-то важные абитуриентские дела. А Брошин, перехватив инициативу, хотел узнать нас поближе. И судя по довольному материнскому лицу, не просто ради родственных чувств.

– Извините, я вас ненадолго покину! – восклицаю я, перебивая мужчину, и тотчас отхожу в сторону, не дожидаясь ответа.

Мне отчаянно не хватало воздуха. Подхожу к окнам и замечаю, что бальный зал опоясывает веранда, а совсем рядом выход на улицу. Наплевав на мартовский холод, я вышла наружу и задышала полной грудью. Я чувствовала, как за мной наблюдают, но мне не хотелось возвращаться.

В голове вертелись когда-то сказанные кем-то слова, но что именно это было? И почему я так испугалась короля? Что за ложное воспоминание всплывает наружу?..

– С вами все в порядке? – Знакомый голос вывел из раздумий. Я оборачиваюсь, вновь сталкиваясь с взглядом голубых глаз.

– Это вы! – протянула я, нахмурившись. – Вы пришли позлорадствовать? Насладиться удачной шуткой?

– Нет, наоборот – извиниться! – Артан сложил руки домиком, после чего развел в стороны. На лице раскаянье, а глаза как-то по-доброму улыбаются. – Если бы я сразу представился – вы бы бежали куда глаза глядят, и точно угодили бы в беду!

– А вот и нет! Я могу за себя постоять, – возражаю я запальчиво, разворачиваясь к маршалу. – И вообще, вам нельзя здесь находиться. Вы опять нарушаете правила и ставите под сомнение мою репутацию!

– Вы так… наивно об этом говорите. А ведь это не шутки. Здесь не Сатуральские долины. Вы могли пострадать. – Он говорит, а сам продолжает ехидно ухмыляться. Словно вся эта ситуация забавна и смешна. – И почему же нельзя? За нами наблюдает пара сотен глаз! Мы у всех на виду, и единственная причина вас в чем-то подозревать – отсутствие вашей улыбки.

– Что? – переспросила я удивленно, наморщив нос.

– Просто улыбнитесь, прошу! Я еще не видел при дневном свете, как вы это делаете, – объявил он с шутливой мольбой, вновь складывая ладони.

От неожиданности я рассмеялась. Внезапно налетевший ветер взлохматил волосы, а пока я укрощала прическу, Артан отошел к краю балкона, давая мне время и возможность просто уйти, если не хочется говорить. Но я осталась, подошла ближе и облокотилась о парапет. Наклонившись, я уставилась вниз и сделала вид, что наблюдаю за прогуливающейся охраной.

– Простите, что поставил вас в такое неловкое положение, – сказал он после паузы. Я бросила взгляд через плечо, увидела, что он смотрит прямо перед собой и чрезвычайно серьезен.

– Извинения принимаются, – отвечаю я так же серьезно, а потом глубоко вздыхаю.

– Что вас так напугало? Ну… кроме меня?

От вопроса я вздрогнула всем телом, мне стало зябко, тогда маршал стянул с себя сюртук и осторожно набросил мне на плечи. В ответ я с благодарностью улыбаюсь и отвечаю честно:

– Вспомнилось кое-что… – и, поразмыслив секунду, продолжаю: – Пару лет назад я заблудилась и попала в Ауэрские леса. К эльфам. Я очень испугалась, брела куда глаза глядят… – Я нервно сглотнула, замечая, как внимательно слушает Арт. – И там я встретила единорога.

– Немыслимо, – прошептал мой собеседник. – Они же избегают нас!

– Да, я тоже так думала. Но он подпустил меня к себе. Я даже погладила его!

Я погрузилась в воспоминания о том, как увидела это прелестное создание. Спиральный рог чистого белого цвета. Миндалевидные глаза, темные и мудрые. Настоящее волшебство, из-за которого все и случилось…

– Я не знала, что меня держат на мушке. Не знала, что из луков в меня целятся несколько десятков эльфов, и только мое прикосновение к единорогу вынудило их отступить. И даже больше – они захотели узнать меня. Оказывается, до волшебного существа может дотронуться только чистая душа. Единороги не каждого эльфа к себе подпустят, а тут драконица, пусть и малолетняя, – я вновь замолчала. Эту сказку я рассказывала не в первый раз, так что знала, как расставлять паузы, чтобы все звучало достоверно.

Артан временами оглядывался, тяжелым взглядом отгоняя любопытствующих. Видно, ему очень хотелось услышать всю историю целиком. Узнать чуть больше об эльфах.

– Мне было любопытно и совсем не страшно, – продолжала я. – Я была… наивной, но что с меня взять. Они предложили мне остаться погостить у них. Сказали, что мои родные не будут против. Я была так рада, ведь об Ауэрских лесах ходило столько невероятных слухов! Словом, я была действительно очень наивной и даже не думала, через что пришлось пройти матери, – я ногтем провела по каменному парапету, постучала и потянула руку в рот, но вовремя остановилась и вновь опустила пальцы на прохладную поверхность. – В итоге я задержалась на три месяца. Спала в гигантских кувшинках у реки, пила сок деревьев, ела какие-то травки и похлебки. Никакого мяса! И уж тем более охоты. Они пичкали меня смесями, замещающими все, что необходимо растущему организму. И следили, чтобы я не простыла и ничего себе не сломала. А я тот еще сорванец была! Подружилась с такой же эльфийкой…

Запнувшись, я стала озираться по сторонам, а затем жестом велела Арту наклониться ближе.

– Только по секрету. Тебе я почему-то доверяю… – я сделала драматическую паузу, прежде чем добавить: – Я до сих пор навещаю их. Они назвали меня другом Ауэрских лесов. В точности как отца. Кроме нас двоих, больше никто не был удостоен такой чести. Мы можем беспрепятственно переходить границу.

Арт почти до боли сжал мою ладонь и прошептал едва слышно:

– Больше никому и никогда об этом не рассказывай. Иначе… даже не думай об этом. Просто не говори, хорошо?

Я закивала и облизнула пересохшие губы.

– Так почему ты сегодня так испугалась? – вновь спросил он, с неохотой отпуская мою руку.

Я опускаю глаза, прежде чем ответить.

– Там была одна пожилая эльфийка. Говорят, ей около тысячи лет. И она, дескать, обладает даром предвидения. – Арт недоверчиво хмыкнул, и я понимающе кивнула.

– Знаю, предсказания за магическую науку не считаются. Это мошенничество, сплошная профанация, но… В последний день меня привели в маленькую хижину, где возле жаровни сидела она, качаясь из стороны в сторону. Она заговорила со мной таким странным вибрирующим голосом… не знаю. В этом что-то было.

– Что она тебе сказала? – Арт все-таки вновь взял меня за руку, переплетя пальцы над парапетом. И это было так приятно, что я не сразу продолжила свой рассказ, чувствуя, как краснеют щеки.

– Я почти все забыла. Эльфы сказали, что это нормально. Когда потребуется, память вернется. – Я не свожу глаз с наших рук, отмечая, какой маленькой кажется моя ладошка, и с большим трудом сохраняю связность речи. – Сегодня я кое-что вспомнила, – и я сжимаю пальцы собеседника в ответ. Наши глаза встретились, и тогда я выдаю то, что вертится на языке последние несколько минут:

– Во мраке встретишь свою любовь, а потом вывернешься добела под взглядом черного. Бойся ходячего среди теней, за ним следуют старые боги.

Арт первым нарушил напряженную тишину звонким смехом.

– И таковы все предсказания! Туманны до безобразия…

– Вокруг короля клубилась тьма, – замечаю я осторожно, немного разочарованная его реакцией и тем, что он отошел в сторону.

– Естественно, это магия черных драконов! – Увидев, что совершенно не успокоил меня, Артан пояснил: – Тебе не стоит бояться Никлоса. Наш повелитель – самый лучший из всех. Он справедливый, сильный, мудрый. Ответственный. Все говорят, что под его правлением, королевство достигло эпохи расцвета. В науке, магии, медицине, образовании. В конце концов, мы даже ни с кем не воюем, и это говорю я, маршал Каргатского королевства! – почти с укоризной закончил он.

Под ярким солнцем я согреваюсь, и на губах расцветает улыбка. И правда, чего это я. Навспоминала всякой ерунды, а теперь переживаю! Арт вон смеется над моими страхами. Я кивнула, с легкостью отбрасывая дурацкие мысли.

– Ладно, я знаю, чем тебя развлечь! – прислушавшись к звукам из зала, заявил Артан. – Идем танцевать? Кажется, начинается общий танец кадельер! Очень быстрый! Ты же любишь танцевать?

Я соглашаюсь, стягиваю с себя сюртук и возвращаю его Арту. Он перевесил его через парапет, а сам галантно подхватил меня под руку, и мы отправились обратно в бальный зал.

Загрузка...