Рай на тропическом острове

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Леола вздрогнула от такой откровенности.

Магда Райт уютно расположилась в кресле и вкрадчиво заговорила:

– Его мать, Евгения, была концертирующей пианисткой. Одной из лучших. Я в ту пору одевала ее для выступлений. Мы крепко сдружились. Она была настоящей энтузиасткой своей профессии, неутомимым популяризатором музыкальных шедевров среди публики из совершенно разных слоев. В этом она видела свое предназначение. Я представить ее не могла без инструмента, без разговоров о музыке, без очередных планов. Евгения буквально дышала своим искусством. Но потом она встретила своего будущего мужа, и ее словно подменили. Он стал для нее всем, она боготворила его, души в нем не чаяла. А все, о чем мог думать и мечтать ее родовитый супруг, – это вернуться в Иллирию, на родину своих предков. – Магда внезапно замолчала и просидела так некоторое время, недвижно глядя прямо перед собой. – Этому не суждено было случиться, – скорбно проговорила она наконец. – Когда убили отца Нико, Евгения свела счеты с жизнью, – коротко завершила она свой рассказ.

Леола буквально отпрянула от такой неожиданной и чудовищной развязки. Она опустилась на кресло поблизости и прошептала:

– Я и представления не имела.

– Да, – выдохнула Магда. – Политика… Отца Нико подло отравили.

– А в каком возрасте тогда был Нико? – спросила девушка.

– Подростком… Беззаботным мальчишкой лет пятнадцати… Для него это стало жестоким испытанием, настоящим переломным моментом, полностью изменившим его… Кажется, ваш принц вернулся, дорогая, – невзначай заметила Магда.

– Что? – непонимающе переспросила ее Леола.

– Слышите шаги в коридоре? Если я не ошибаюсь, это Нико, – пояснила пожилая дама.

– Ах да… Наверное, вы правы, – отозвалась девушка, когда в дверь ее комнаты отрывисто постучали. – Входите! – громко сказала она, после чего дверь отворилась.

В проеме показалась улыбчивая и весьма довольная физиономия Нико Магнати с вопросительно приподнятыми бровями. Кивнув Леоле и Магде, он вошел и тут же спросил:

– Ну что? Как успехи? К сожалению, должен вас прервать и пригласить перекусить.

– Да, мы уже закончили, – робко проговорила Леола, тревожно глядя на мужчину.

– Что стряслось? Почему ты так на меня смотришь? – насторожился он.

– Ничего… Все в порядке… – поспешно проговорила Леола.

Магда Райт, не пряча насмешливой улыбки, любовалась молодыми людьми.

– Ладно, – тоже смутившись, пробормотал молодой принц. – Не будем тянуть время, у нас сегодня еще масса дел. Пойдемте, дамы, подкрепимся, – настоятельно позвал он обеих женщин.

– Расскажите, дорогая, как вам работалось у Табиты Грэнтхем? – спросила Леолу за столом Магда Райт.

– Тяжело и поучительно, – с улыбкой охарактеризовала свой прошлый опыт начинающая дизайнер. – Этакое нелегкое везение. Но она с самого начала предупредила, что требует от своих подчиненных абсолютной самоотдачи. Я, конечно же, не раздумывая, согласилась войти в ее команду. Потому что для меня этот шаг был настоящим прорывом. Из Окленда в одну из европейских столиц моды.

– Понимаю… Но признайтесь, что она нещадно эксплуатировала вас.

– Я вольна была не соглашаться на ее условия, – объективно заметила Леола. – Но как я могла не согласиться, будучи лишь заурядной выпускницей новозеландского политехнического. Для меня работа с Табитой была продолжением учебы… до определенного момента. И ушла я отнюдь не потому, что научилась у нее всему, чему могла научиться.

– Не сожалейте, Леола. Если вас что-то или кто-то подхлестнул к этому решению, считайте, что так тому и надлежало случиться, – мудро заметила Магда.

– Вам что-то известно об этом? – осторожно спросила ее Леола.

– Нет. Но я знаю порядки, царящие в индустрии моды. Если слишком близко к сердцу принимать любую обиду, однажды можно и не оправиться. Но у каждого человека есть путь, который он обязан пройти, невзирая ни на что, – назидательно произнесла старшая коллега. – Многие творческие люди оказываются не в состоянии пережить тот факт, что появляется кто-то молодой, талантливый, перспективный, который способен пойти дальше своих наставников, перерасти уровень подмастерья, стать мастером. Это не ваша проблема, милая. Просто не оглядывайтесь на прошлое.

– У меня было подозрение, что в определенной степени я сама виновата в том, что повлекло за собой разрыв с домом Табиты Грэнтхем. Дело в том, что я параллельно с работой на нее придумала небольшую коллекцию для очередной новозеландской Недели моды.

– Вы делали это у нее за спиной? – строго спросила Магда Райт.

– Нет. Таков был уговор. Я согласилась работать у нее с правом производить собственные коллекции. Более того, Табита активно интересовалась моими разработками. Многие из них она одобрила. Собственно, мы и познакомились с ней после моего дебюта как дизайнера на оклендском дефиле. Она сама инициировала встречу, в течение которой предложила мне стажироваться у нее.

– А что там у тебя было с ее деловым партнером? – неожиданно вклинился в беседу Нико Магнати, тем самым заработав укоризненный взгляд Магды Райт.

– Да ничего у меня с ним не было! – воскликнула Леола.

– Но слухи… – попробовал вставить он.

– Вот именно что слухи – не более чем попытка опорочить мое имя.

– Тебе незачем оправдываться, даже если у вас и была связь… – вновь вступил Нико.

– Не было никакой связи, – не позволила ему договорить оскорбленная гнусными намеками девушка. – Откуда такая склонность к сбору непроверенной информации?

– Ты амбициозная женщина, Леола.

– И что же из этого следует, Нико? – сухо спросила она, заметно побледнев.

– Если бы ты решила, что это пойдет на пользу твоей карьере, ты бы уступила домогательствам партнера Табиты Грэнтхем?

– Это возмутительное предположение, – холодно ответила она.

– Но, по-моему, весь модный бизнес – это одна сплошная уступка, – настаивал на своем Нико.

– Объяснись, пожалуйста, – строго проговорила Магда Райт, до этого не вмешивавшаяся в перепалку молодых людей.

– Чем занимается модный дизайнер, за редким исключением? Ублажает богатых бездельниц, удовлетворяет все их капризы, стремится создавать коммерчески успешные вещи даже вопреки канонам морали, – высокомерно произнес принц.

– К счастью, не только богатые бездельницы являются потребителями продукции модной индустрии, – сказала Леола, демонстративно оглядев Нико и весь его туалет, включая туфли, – но и такие щепетильные господа, как ваше высочество. Уверена, что вы приобрели этот костюм не на сельской ярмарке. Не иначе, одежда с Савил-Роу или с Кенсингтон-Хай-стрит. Основой массе людей приходится обходиться меньшим.

– Леола права, – заметила Магда.

– Я вынужден тратить на одежду значительные суммы, потому что я сам значительнее основной массы людей! – гордо заявил в свое оправдание Нико Магнати, так что обе дамы рты открыли от изумления.

Но шок от его детской непосредственности длился недолго. И Леола и Магда практически одновременно захохотали в голос. Леола отсмеялась первая и проговорила:

– Мне этого не понять. Я простой ремесленник, которому нравится придумывать и шить для людей одежду.

– Я вовсе не то хотел сказать, – поспешил исправить оплошность молодой принц.

– Все! – продолжала потешаться над ним пожилая дама. – Карте место. Как говаривали мои родители: «слово – не воробей, вылетит – не поймаешь».

– Это ведь случилось помимо моего желания. Объективные условия таковы, что я принц. А потому должен и выглядеть подобающе…

– Верно, – кивнула Леола. – Не напрасно ведь говорят, что легче слыть, чем быть.

– Да тебя саму, наверное, в детстве наряжали как пупсика и всячески ублажали, – дерзко заявил Нико.

Леола хмуро посмотрела на него, сочтя, что разговоры о детстве – это слишком личное для такой нелепой перепалки.

– Мне кажется, я забыла поблагодарить вас, – официальным тоном проговорила девушка. – Так вот, Нико, спасибо вам огромное за все, что вы для меня сделали.

– Пожалуйста, – изумленно произнес он.

До выхода оставались считанные минуты. Леола стояла в своей комнате перед большим зеркалом. Последние штрихи. Девушка редко бывала недовольна своей внешностью. Для этого нужны были чрезвычайные причины. Вот и теперь она была полностью удовлетворена своим отражением. Даже более того. Оно казалось ей чересчур идеальным. Недоставало естественности.

Магда Райт прислала для нее украшения из светло-желтых бриллиантов: кольцо и миниатюрный браслет, поскольку Леола все-таки остановила свой выбор на царственном платье слоновой кости. Новозеландка сама сделала себе прическу и наложила маккиях. В этом она также была профи.

Леола решила обуть изящные босоножки из светлой позлащенной кожи. Надела на шею тончайшую золотую цепочку с большим кулоном из желтого топаза.

– Ах! – не удержалась она от восклицания, разглядывая свое отражение в зеркале.

В этот момент в дверь постучали, и она услышала голос Нико:

– Ты готова?

– Да, – отозвалась она. – Заходите. Хозяин дома неторопливо приотворил дверь и тотчас увидел Леолу во всем облачении.

– Ты волшебно выглядишь! – проговорил он.

– Спасибо, – сдержанно кивнула девушка, привыкшая к восторгам окружающих. – Вот только волнуюсь, не слишком ли нарочито?

– Не думай об этом, – отмахнулся Нико. – Все просто чудесно.

– Спасибо, – повторила она. – Я и сама всем довольна. Магда Райт – замечательный модельер.

– Догадываюсь, ты хотела бы продемонстрировать собственную одежду в высшем свете…

– Ничего, – возразила девушка. – Успею еще. Однако у меня нет полной уверенности, что я подхожу этому восхитительному платью.

– Что за мысли, Леола, – проговорил принц. – Я и не мечтал появиться на приеме с такой великолепной спутницей. Дорогая, оставь эти сомнения. Давай поторопимся. И на этом рауте приготовься к тому, что всякий, не очень осведомленный в вопросах географии и геополитики, станет принимать тебя за австралийку, – шутливо предупредил он.

– А мы, новозеландцы, этого очень не любим, – ответила на шутку белокурая красавица.

– Придется немного потерпеть, – настоятельно порекомендовал спутник.

– Очень жаль, – посетовал принц по возвращении, – что тебе пришлось иметь дело с грубостью Алиды Верес.

– Это все ерунда. Вечер был замечательный, главным образом потому, что прошел очень быстро. Люди и в самом деле не понимают различия между Новой Зеландией и Австралией. По их мнению, это что-то вроде Тасмании… Я постоянно слышу упоминания о вашей матери, Нико, – заметила Леола. – Утром Магда говорила о ней, на рауте – гости.

– Мою мать все очень любили, – отозвался балканский принц. – Среди присутствовавших сегодня в дипломатическом представительстве было много тех, кто знал ее лично и любил ее игру на фортепиано.

– У тебя о ней много воспоминаний…

– Да, – согласился принц.

– А все наши воспоминания отец попытался уничтожить, когда мама тайно сбежала со своим любовником. Он запалил во дворе костер, в который покидал все оставшиеся мамины вещи, вплоть до ее любимых пластинок Эдит Пиаф. Мы с сестрой застали его однажды за этим занятием, вернувшись домой из школы.

– Значит, и тебя мать покинула слишком рано? – угрюмо спросил Нико.

– Выходит, что так, – кивнула Леола.

– И как ты с сестрой это переживала?

Леола пожала плечами, проговорив:

– Смесь обиды, гнева, сожалений. Нам ведь и отца было жалко, и маму…

– И самих себя? – предположил Нико.

– Не без того, – проговорила девушка.

– Я тоже был зол, когда моего отца не стало.

– Должно быть, чудовищно, когда кто-то осмеливается убить родного тебе человека.

– Еще более чудовищно, когда родной человек сам убивает себя, – произнес Нико.

– Да… Всякие слова тут бессмысленны, – отозвалась она.

– Мы ведь в ту пору были совершенно небогаты. Жизнь в изгнании не отличалась благополучием. Не стало отца, очень скоро мама покончила с собой. Мы с Романом остались совершенно одни. Роман не позволил родственникам забрать меня, – сказал Нико, едко ухмыльнувшись. – Он в ту пору был студентом, тоже без средств к существованию. Ему приходилось много и тяжело работать, чтобы продолжать учебу. Не знаю, откуда брат взял деньги, но вскоре он отправил меня в закрытую частную школу, в которой в свое время учился сам… А чем занимается твоя сестра? – резко переменил он тему.

– Она фермер, – ответила Леола.

– Как? – переспросил ее Нико.

– Не удивляйтесь. Она действительно фермер. Пошла по стопам отца и деда. Я же, наоборот, всегда стремилась покинуть ферму. Вероятно, это во мне говорила мамина кровь, – пошутила Леола.

– Ты бы хотела перекусить, прежде чем отправиться спать? – справился хозяин дома.

– Нет, я не голодна. А вот от кофе бы не отказалась, – улыбнулась она.

– С бренди? – предложил Нико.

– Можно и с бренди.

Так приятно заканчивался чрезвычайно насыщенный необычными событиями день. Леола позволила себе расслабиться.

– Надеюсь, тебе понравится, – бархатным голосом произнес из-за ее плеча Нико.

Леола обернулась, рассчитывая получить от него ожидаемый кофе с бренди, но вместо этого угодила в объятья. И он быстро поцеловал ее, как всегда воспользовавшись растерянностью девушки.