Разбитое сердце

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ ТОГДА – МАКС – ПОСЛЕ АВАРИИ

Прошло две недели.

Две недели с тех пор, как самым жестоким способом отобрали жизнь у маленькой девочки. Две недели с тех пор, как ее короткая жизнь оборвалась.

Я пришел на похороны и, спрятавшись за деревом, наблюдал, как все приносили соболезнования семье, в которой, казалось, совсем не живет любовь. На похоронах присутствовало только пять человек. Пять. За всю свою жизнь они приобрели только пять человек, которые хорошо к ним относились. Но ведь никто не должен жить без любви и заботы. Никто. Даже самые отъявленные подлецы.

— Эй.

Я поднял голову от кружки с кофе и увидел Беллу. Она улыбалась мне, и я собрал всю силу воли в кулак, чтобы улыбнуться ей в ответ. Неделями я старался улыбаться в попытке вернуться к обычной жизни. Мы пытались зачать ребенка, и я видел радость в глазах Беллы. Я делал ее счастливой. Для нее я – все. Я - ее муж, и я поклялся, что буду защищать ее. Что я и делал…

— Доброе утро, Колокольчик.

— Как спалось?

Черт. Ужасно. Я вообще не спал.

— Прекрасно. А ты?

Она засияла.

— Замечательно. Хочешь еще кофе?

— Нет, спасибо. Мне нужно бежать на работу.

Она слегка нахмурилась, затем подошла ко мне, запрокинула мою голову и нежно поцеловала.

— Я собрала тебе с собой обед. Ты придешь домой пораньше?

Я посмотрел в ее глаза, стараясь не выпускать мою боль наружу.

— Да, малышка.

— Я скучаю по тебе, когда ты уходишь.

Я поцеловал ее и поднялся.

— И я скучаю по тебе, Колокольчик.

Я обхватил рукой ее шею сзади и поцеловал в лоб. Она вздохнула.

Я отпустил ее и пошел.

Совершенно опустошенный, лишенный всяческих эмоций.

~*~*~*~

Я больше не мог этого выносить.

Я пытался. Но это было так тяжело.

Даже сегодняшний алкоголь не помогал избавиться от невыносимого состояния оцепенения.

Прошло четыре недели, и я изо всех сил старался вести себя как обычно. Так, словно я никогда не видел в своих снах лица той маленькой девочки. Я никак не мог избавиться от всего этого. Боже, это так тяжело, я просто тонул в своей боли. Я утопал быстрее, чем способен был выплыть.

Я пытался сделать жену счастливой, и делать так, чтобы она не видела моей душевной травмы. На работе я проводил больше времени, чем дома. Я хотел, чтобы она не видела, в каком состоянии я нахожусь. Думаю, что она знала. Иногда я видел озабоченность в ее глазах. Я не знал, как мне еще бороться. Я не знал, как прогнать прочь весь этот ужас. Временами я подумывал о том, что было бы легче совсем исчезнуть. Я так устал.

Но сегодня я прекращу свои старания.

Сегодня я буду пить в своем баре, и метаться из угла в угол, потому что внутри меня была боль, постоянно находившая какие-то пути. Ничто не способно ее убить. Ничто не может принести облегчение. Я просто тихо страдал.

Я выпил так много спиртного, что не чувствовал ног. Однако, боль в сердце все никак не уходила. Почему она не уходит, черт возьми?

— Еще, — пробубнил я бармену, пододвигая свой бокал.

Он, прищурившись, посмотрел на меня.

— Вы уверены, сэр?

— По-моему, я здесь владелец бара, не так ли? — рявкнул я.

— Безусловно. Но сегодня вы в ужасном состоянии, и….

Все, я больше так не могу. Не могу!

Я встал, поднял стул, на котором сидел и швырнул его через стойку бара. Бармен смог увернуться, стул чуть не задел его и полетел прямо в витрину с напитками. Бутылки разлетелись в дребезги. Я оказался весь в спиртном и осколках. Моя рубашка намокла, но мне было все равно. Публика ахнула и начала шушукаться. Затем все смолкли.

— Я – хозяин этого ночного клуба! — закричал я и бросил стакан в бармена. — И если я хочу выпить, мать твою, то буду пить!

— Извините, сэр, я не…

— Хватит обращаться со мной, как со сломанной игрушкой! — завопил я. — Не надо смотреть на меня, как будто я беспомощный!

— Я не хотел…

— Заткнись! Здесь я говорю, а ты молчишь!

— Макс.

Чья-то тяжелая рука легла мне на плечо, я развернулся и начал отбиваться со всей силы. Это был один из моих охранников. Мое зрение помутилось, когда все эмоции, которые я с таким трудом сдерживал все эти месяцы, вырвались наружу, словно яд. В горле все сжалось так, что я с трудом мог дышать. Все замерли и уставились на меня, как будто я разбит и жалок.

— Давай, остынь.

— Не надо мне говорить «остынь»! — заревел я.

— Ты не в себе. Успокойся.

Ее лицо вспышками возникало в моей голове. Снова, и снова, и снова. Пока я не сорвался. Я набросился на бармена с кулаками. Я бил его по лицу снова и снова. Я даже не успел понять, что происходит. Клуб опустел, и несколько пар рук начали меня оттаскивать. На моих руках была кровь, я орал нечеловеческим голосом, размахивая кулаками и пытаясь остановить их. Охранники затащили меня в раздевалку, и я раз за разом пытался их ударить.

— Братан, тебе нужно успокоиться, или я вызову копов. Ты хочешь этого? Ты хочешь, чтобы Белла увидела тебя в таком состоянии?

Это сказал один из охранников. Кто именно, я не знал, так как перед глазами все плыло. Очень больно. Проклятье, как же это больно! Ну почему эта боль не проходит?!

— Да мне вообще насрать теперь! — горланил я, схватившись за голову.

— Нет, тебе не насрать. Что бы там не случилось, всегда есть выход.

— Нет выхода, — прошипел я. От боли я терял рассудок. — Уже никогда не будет все хорошо. Я видел, как она умирает. Я видел, как она умирает прямо у меня на глазах и я не смог предотвратить это!

— Кто? Кого ты видел?

— Маленькую девочку. Тогда, во время аварии. Ее выбросило из машины и она…Я пытался помочь. Я действительно пытался, твою мать! Но я не мог ей помочь. Я пошевелил ее, а этого нельзя было делать! Я не достаточно быстро вызвал скорую!

— Братишка, — сказал охранник голосом, полным сожаления.

— Нет, — завыл я. — Не нужно жалеть меня! Больше не нужно!

Это уже перебор. Все, я потерял контроль. Я больше не могу выносить это. Я больше так не могу. Ни единой секунды. Белла, прости. Но я безумно устал.

Я упал на колени. И в эту самую минуту тот Макс, которым я был, умер холодной и мучительной смертью.