3

Реймонд резко повернулся. Руки его сами собой сжались в кулаки.

— Послушай, я хочу предупредить тебя: прекрати это раз и навсегда! Если Сузан «прокатила» тебя, это еще не значит, что Жаклин поступает так же. Моя жена любит меня. Любит! Вероника права: ты просто завидуешь. — Лифт остановился на первом этаже, и двери с мягким шорохом открылись. Реймонд в упор посмотрел на кузена. — Я предлагаю, чтобы ты извинился сейчас, пока мы не вышли из лифта. Иначе наши с тобой отношения кончены!

Вудроу, явно очень расстроенный, смотрел на него с сочувствием.

— Мне очень жаль, Рей. Намного больше, чем ты можешь себе представить. Но я не могу позволить, чтобы с тобой обращались как с безмозглым дурачком. И еще не могу позволить тебе завести с этой женщиной детей. У меня есть доказательства моих слов.

Реймонд вскинул голову. Он был настолько потрясен, что даже не разозлился.

— Доказательства? Какие доказательства? — спросил он.

— Неопровержимые. Такие, какие предоставляет детективное агентство. Факты и цифры. Записанные на пленку разговоры с бывшими подружками, с которыми Жаклин снимала квартиру в Лос-Анджелесе, с людьми, с которыми работала, с мужчинами, с которыми спала. Ты можешь прослушать их все, когда захочешь. И увидеть отчет. Твоя жена — самая настоящая охотница за богатыми мужчинами, Реймонд! Не заблуждайся на ее счет. Она открыто призналась в этом своим соседкам, еще, когда приехала в Лос-Анджелес. А на тебе она остановила своей выбор после того, как предыдущая жертва благополучно избежала ее сетей. Тогда-то она и перебралась в Сан-Диего.

Реймонд попытался проглотить вставший в горле ком, но безуспешно.

— Это был ее бывший босс, — безжалостно продолжал Вудроу. — Кеннет Нортон, довольно удачливый глава небольшой адвокатской фирмы. Хотя, очевидно, не настолько богатый, насколько делает вид, раз вынужден был жениться на деньгах. Похоже, Жаклин была в ярости, когда он ее бросил. Она сказала подружкам, что в следующий раз выберет своей жертвой кого-нибудь не столь обаятельного и красивого. Например, мужчину постарше, который не считает себя даром небесным для всех женщин, того, кто будет счастлив, если девушка с ее внешностью посмотрит на него второй раз.

Реймонду хотелось заорать, что все это грязная ложь, клевета, что Жаклин любит его. Любит! Но Вудроу был неумолим. Он продолжал знакомить его с фактами прежней жизни миссис Реймонд Кармайкл.

— И никакая она не Жаклин, а самая обычная Хуана. Она сменила имя на более «аристократичное», когда переехала в Штаты. Да-да, она мексиканка, перебравшаяся в страну, когда ей было шестнадцать. И, кстати, ее родители не погибли в автокатастрофе. Она врет даже в этом. Ее мать умерла, когда ей исполнилось всего два года, а отца никто не знал вовсе. Так что все родственники — это удочерившие ее тетя и дядя. И они тоже не погибли при крушении самолета над Тихим океаном. Куда там, у них и денег-то на такой перелет сроду не было! Тетка умерла от рака, а дядя, кстати, жив и здравствует по сей день. Работает в авторемонтной мастерской в Эль-Пасо. Так что твоя Жаклин — отъявленная лгунья!

Реймонд побелел как смерть. Казалось, вся кровь отхлынула от его лица. Он с трудом заметил потрясенный взгляд Вудроу и понял, что выглядит столь же ужасно, как и чувствует себя.

— Эй-эй, Рей! Смотри-ка не потеряй сознание. Эй, парень, я не знал, что ты так любишь эту девчонку! Думал, это всего лишь увлечение. Ого, да ты жутко побледнел! Тебе надо выпить чего покрепче. Пошли-ка, найдем, где пропустить по стаканчику.

Реймонд позволил кузену завести его в ближайший бар, посадить за стойку и заказать виски. Он взял бокал, осушил его одним глотком и поставил обратно. Вудроу тут же заказал второй.

Виски скоро оказало желанное действие: в голове прояснилось. И отчаяние Реймонда быстро перешло в удивленное любопытство. Он повернулся на табурете и взглянул на своего явно огорченного собеседника.

— Когда ты все это узнал, Вудроу? — спросил он дрожащим голосом. — Уж конечно не до свадьбы!

— Нет. Я нанял детектива, пока ты был в Японии. Полный отчет поступил два дня назад.

— Но почему? Почему тебе вообще пришло в голову нанять сыщика?

— Одна из подружек Жаклин, с которой та охотно откровенничала, моя дальняя родственница Лиз. Какое-то время она была замужем за шоуменом и жила в Лос-Анджелесе. Впрочем, ты вряд ли ее помнишь. Ну, так вот после развода она решила вернуться в Сан-Диего. На одном из семейных сборищ я показывал снимки твоей свадьбы, и Лиз узнала твою жену. Тогда-то она и рассказала мне, что Жаклин была просто одержима мыслью стать богатой. Очевидно, она понимала, что, сколько бы ни вкалывала, никогда не сможет заработать таких денег, какие хочет, поэтому единственный выход — это найти себе богатого мужа. Все, что она делала в своей жизни, было подчинено этой цели: подцепить богатого мужа.

Реймонд коротко и грязно выругался.

— О да, я полностью солидарен с тобой. Но теперь ты, по крайней мере, понимаешь, почему, услышав рассказ Лиз, я не мог оставить это просто так, без последствий. Это была моя обязанность как твоего родственника и лучшего друга — узнать все, что смогу.

— Ага, и дождаться не мог, как бы поскорее мне все это выложить, — горько отозвался Реймонд. — Но с какой целью? Неужели ты искренне считаешь, что сделал мне одолжение, открыв неприглядную правду? Ты вполне мог бы оставить меня в блаженном неведении. Это намного больше походило бы на дружеское отношение ко мне.

— Поверь, Рей, именно так я и собирался поступить. Но когда сегодня за игрой ты сказал, что собираешься в скором времени обзавестись детьми, я понял, что не вправе больше молчать.

— Не понимаю почему, — пробормотал Реймонд.

— Охотницы за сокровищами, как я их называю, делятся на две категории, — начал просвещать его Вудроу. — Одни, и к ним относится моя Сузан и ей подобные, выходят замуж ради красивой жизни и никогда не позволят себе испортить фигуру, забеременев. Они планируют вести шикарную жизнь, пока муж не заведет речь о ребенке, как я, дурак, это сделал. Тогда они разводятся и пытаются вырвать все, что могут, в качестве алиментов. Другие — к которым, очевидно, принадлежит твоя Жаклин — рожают малыша, едва выйдя замуж, чтобы закрепить свою позицию и получить гарантию еще больших алиментов, когда, в конце концов, подадут на развод. Ребенок для них — это залог безбедной, благополучной жизни, а не драгоценный дар, каким ему полагается быть. Это рычаг для вымогания денег.

Реймонду хотелось разрыдаться от горя. Радостное ожидание малыша, которого ему подарит любимая женщина, развеялось как дым.

— Поэтому-то я и вынужден был начать с тобой этот разговор, Рей, — прибавил Вудроу, похлопывая кузена по плечу. — Не ради тебя, ради не родившегося малыша. Ни один ребенок не заслуживает того, чтобы войти в этот мир лишь в качестве залога успешной торговой сделки…

Реймонд медленно кивнул в знак согласия, хотя где-то глубоко в душе он хотел, чтобы Вудроу никогда не затевал этого разговора. Теперь у него, скорее всего никогда не будет ребенка. А это было самой сокровенной мечтой всей его жизни.

— Избавься от нее, Рей. Брось ее. Разведись, — меж тем уговаривал его Вудроу. — Ей очень повезет, если удастся вырвать у тебя хоть цент, если ты в суде представишь собранные мной доказательства.

Да, конечно, Вудроу прав, стопроцентно прав. Но Реймонд Кармайкл знал, что пока так не поступит… Потому что не может?

Его рука сама собой опустилась к карману и нащупала лежащий там футляр. И Реймонд внезапно ощутил, что его сердце, всего мгновение назад разбитое на тысячу мелких осколков, вдруг соединилось, будто сцементировалось, чтобы выжить под влиянием эмоций более сильных, чем предыдущие отчаяние и тоска. Теперь его вела ненависть, непримиримая ненависть, в которую обратилась его пылкая страстная любовь к прелестной Жаклин.

Нет, он пока еще не будет избавляться от своей очаровательной, пленительной, соблазнительной супруги. Она должна расплатиться с ним и за колье, и за все, что он потратил на нее. Этого требовала его мужская гордость. На этом настаивала его попранная честь. К этому взывала ненависть.

Каким же она выставила его дураком! Глупым, слепым, самодовольным дураком! С самого начала, с самой первой минуты она играла на нем, как на послушной скрипке, искусной рукой мастера. Конечно, когда она убежала с той вечеринки, это было частью ее плана так же, как и видимое нежелание встречаться с ним. Но то, как она отвергла его откровенные домогательства даже после того, как уже начала принимать его приглашения, было решительно удачнейшим ходом!

Реймонд буквально корчился в муках оскорбленного самолюбия, вспоминая ощущение триумфа, когда Жаклин наконец-то сказала «да» на его предложение стать законной миссис Кармайкл. Но триумф-то был ее и только ее!

Как она, должно быть, смеялась у него за спиной, когда он решил не спать с ней до их первой брачной ночи. Ее «нервная» дрожь, когда она подошла к кровати в белой рубашке, скорее всего, была с трудом сдерживаемым хохотом ликования. А уж что до бешеной страсти, проявленной ею в ответ на его любовный пыл…

Ну ничего, по крайней мере, он будет смеяться последним. Посмотрим, какова будет ее способность к притворству в течение следующего месяца. Потому что он собирался дать себе — и ей тоже — один месяц.

Его рот начал кривиться в жутковатой ухмылке, когда он представил все то, что ждет их обоих. Придется ей постараться, чтобы сделать вид, будто она наслаждается, как и подобает алчному, корыстному существу.

— Ты не собираешься разводиться с ней? — спросил Вудроу с нескрываемым изумлением в голосе.

Реймонд отодвинул второй бокал виски — опьянение никак не подходило к его нынешним планам — и повернулся к кузену.

— Нет, — ответил он угрожающе-спокойным голосом. — Пока еще нет. Но ты можешь не волноваться: ребенка не будет. — Не только Жаклин умеет лгать и обманывать.

Вудроу нахмурился, глядя на мрачное лицо перед собой.

— Не знаю даже, кого больше жалеть, тебя или Жаклин.

— О, на твоем месте я не стал бы тратить на нее благородное сострадание.

— Но ты ведь не сделаешь ничего глупого, правда, Реймонд?

— Глупого?

— Ну да, глупого. Например, не придушишь ее, занимаясь любовью?

Реймонд холодно рассмеялся.

— Неужели ты и правда думаешь, что я готов отправиться за решетку из-за этой маленькой шлюшки? Будь спокоен. Моя месть, какой бы она ни была, никогда не перейдет дозволенные законом рамки. Я могу держать себя в руках. — Реймонд слез с высокого табурета и опустил тяжелую ладонь на плечо кузена. Он хотел сделать этакий уверенный жест, но обнаружил, что нуждается в опоре — ноги плохо повиновались ему. — Не тревожься за меня, Вудроу. Я переживу это. Что ты собираешься делать завтра?

— Завтра? Ммм… завтра я собирался поехать на скачки.

Реймонда удивил ответ кузена. Раньше ему приходилось буквально силком тащить его на ипподром, когда приходила охота поразвлечься.

— Но ты же не любишь, скачки.

— Да, но Мадур выставляет несколько своих лошадок и считает, что у них неплохие шансы. Не худшее времяпрепровождение в воскресный день, — немного уныло пояснил Вудроу. — А что?

— Я хотел заскочить к тебе и забрать отчет и пленки… Слушай, может, ты сам забросишь их мне по пути на ипподром?

— Не уверен, что это хорошая идея, по крайней мере, пока ты немного не успокоишься.

— Я в высшей степени спокоен, — отрезал Реймонд. — Завези их, ладно?

Вудроу вздохнул, потом неохотно согласился.

— Ладно.

— И если встретишься с Жаклин, когда заглянешь ко мне, постарайся сделать вид, что она тебе нравится. Используй хоть каплю своего природного обаяния.

Вудроу пожал плечами.

— Если ты настаиваешь…

— Да, настаиваю. А теперь мне пора. Возможно, Жаклин дожидается моего возвращения в лучших традициях преданной жены… Не хотелось бы, чтобы ее старания пропали даром.

Его кузен снова нахмурился.

— Послушай, Реймонд Кармайкл, мне не нравится, как ты ведешь себя. Это не ты. Временами тебе случается бывать несколько самодовольным и напыщенным, но в основном ты отличный парень, а это о многом говорит, если учесть, что ты миллионер и крутой бизнесмен. Да, ты расстроен, ужасно расстроен и имеешь на это полное право. Но ты не в состоянии сейчас как следует думать.

Реймонд горько рассмеялся. Сердце лежало в груди как большой холодный камень.

— Я сейчас думаю намного лучше и яснее, чем в последние несколько месяцев.

— Возможно, ты и прав. Но вот твой план действий совершенно неверный. Месть никогда и никому не приносит ничего хорошего. Это не только разрушительное, но и крайне саморазрушительное чувство. Поверь мне. Я знаю, что говорю. Просто избавься от нее, и все.

— О, именно это я и намерен сделать… в конце концов. Увидимся завтра.

Вудроу с сожалением смотрел, как его любимый кузен вышел из бара. Что же он наделал? Нельзя было будить спящих собак. А он своим заявлением не только разбудил, но и спустил с цепи злобных псов мести. Кто знает, чем все это закончится?

Ничем хорошим, это уж наверняка.

Он застонал, повернулся обратно к стойке и допил оставленное Реймондом виски.

— Налейте мне еще, пожалуйста, — попросил он бармена. — Но не виски. Водки. Безо льда.

Он мог позволить себе напиться. Субботним вечером он почти всегда отправлялся домой на такси, домой, в пустую квартиру, в пустую постель…

И все же лучше это, чем возвращаться домой к такой жене, как Жаклин.

Или нет?

Вудроу оглянулся по сторонам и заметил в противоположном углу ослепительную рыжеволосую даму лет тридцати. Он улыбнулся ей, и она ответила той улыбкой, которой женщины веками улыбаются мужчинам. Она не была проституткой — выглядела слишком добропорядочной для этого занятия, — но определенно не отказалась бы приятно провести время.

И им не придется далеко ходить. В отеле «Мариотт» найдется достаточно свободных номеров. Март не туристический сезон, а большинство приехавших по делам бизнесменов улетели домой еще в пятницу.

Вудроу останавливало только одно. Уверенность, что ночь, проведенная в постели с красивой рыжеволосой женщиной, не поможет победить терзающее его горькое разочарование. Только одна женщина могла принести ему удовлетворение. А она совершенно очевидно не ответит «да», даже если он и решится предложить ей разделить его одинокое ложе.

Вероника Арбор презирала его почти так же, как и он ее. Вудроу никак не мог понять, почему так отчаянно хочет ее. Это было какое-то наваждение. Болезненное наваждение.

Может быть…

Он еще раз взглянул на женщину в другом углу бара. Она чем-то напоминала ему Жаклин. А мужчина в его положении не может ложиться в постель с кем попало. Достаточно уже он совершил глупостей. Больше таких ошибок Вуд-роу Стреннинг не сделает.

Знакомство с такими женщинами всегда ведут к неприятностям. Вудроу сразу понял, что Жаклин — источник крупных неприятностей, стоило ему увидеть ее в первый раз. Какой же Рей глупец, раз, женился на ней! Но, в конце концов, влюбленные часто совершают невозможные глупости.

Вудроу крепче сжал в руке бокал. Он не желал думать сейчас о любви. Он вообще не желал думать.

Дьявольщина! Есть только один способ решить эту проблему, даже если это решение лишь временное и бесплодное.

Вудроу поднялся и, захватив бокал, лениво прошел в угол, где сидела скучающая красавица, и сел на стул рядом с ней.

— Ты одна, милая? — спросил он с той несколько нагловатой усмешкой, что всегда приносила ему успех у женщин.

Рыжеволосая ответила не менее вызывающей, откровенной улыбкой.

— Теперь уже нет.

Загрузка...