Реактор Жизни

Последнее время экспериментировал с глобальными объектами, такими, как Земля, в квантовой реальности она была бесконечной, так ощущалось, ею становился. Гамма состояний, чувств, переживаний чуть пугала, слишком разнообразна и глубока, но и к этому привык, точнее осознал… Пробовал менять информационную составляющую того или иного объекта и получалось иногда, но надо было ещё потренироваться, развивать творческий потенциал.

Труднее было при выходе из квантового состояния в состояние физического тела, состояние, будто прессуют бесконечность, складывают один сюжет в другой, но научился ускорять процесс и полностью не выходил из полевой формы жизни, и чтобы себя не потерять, культивировал в себе желанье жить.

Научился мыслью, методом импульсной накачки уплотнять сюжет и управлять. Главное, знать точно строение миров, а не то, что наука преподносит, остальное легче добивалось и осознавалось.

Экспериментировал проникновение в микромиры, в миры клеток, молекул, атомов и даже частиц элементарных. Это кладезь информации без чувств, голая информация в виде образов различных. Это миры архива, но и рожденья мыслей. Здесь творились все события, происходящие в мире очевидности, здесь замысливались все смуты, страдания и войны, а после воспроизводства информация складывалась, как в архив. Где-то там, в глубинах, пока недостижимых, тлел источник жизни, но как к нему пробиться…

Проникая в микромир, вся эта информация архива набрасывалась на голографический образ, уже очищенный, как свора голодных волков… Но, не важно, смена состава раствора в капсуле, в любом случае, выталкивала образ в тело, порою с болью, но чаще, с радостью осознавания.

После всего, происходящего в квантовом состоянии сознания, человек за наличие тела хватается, как утопающий за соломинку, понимая, что не готов ещё к такому потоку осознания. Но и это Виктор уже преодолел, объём информации не пугал, он научился выбирать или просто стирать и создавать иной узор, поэтому свободно чувствовал себя в любой квантовой реальности, более того, прорывался к источнику всего и вся. Немного не хватало знаний.

Сегодня они в первый раз выходили вместе с Ниной. Конечно, он ей помогал с самого начала, брал на себя самые сложные моменты, как и она сначала простым участием в эксперименте, и не важно, на какой стороне.

Виктор уже полностью вышел в квантовое состояние, создал голографический образ сканирующим лазерным лучом мысли, дожидался Нину. Она не заставила себя ждать, но всё равно, внезапно появилась, всё в том же платье, что в юности мечтала. Следует заметить, что голографический образ, не значит, не существующий, он полная копия человека и те же чувства, способность мыслить, разговаривать, только без примесей сомнений, страхов и привычек.

— Ты платье то помыла?.. – спросил Виктор, улыбаясь.

— Нет, - удивилась вопросу Нина, - оно не пачкается здесь.

— Всё равно, сменить пора, - не успел произнести, исчезло платье, появилось новое, всё золотом сияет и капельками бриллиантов.

Удивилась Нина:

— Как просто всё!.. одно понять хочу, зачем рождаемся мы на Земле, чтобы болеть, страдать и умирать?

— И воевать за те же бриллианты, или право владеть, как мир несправедлив… Я узнаю, Нина и по возможности всё изменю или уничтожим вовсе.

— Ты такой жестокий?

— Я добрый и мне жаль, что так происходит в мире, который, как понял, самый важный. Пошли куда-нибудь?.. Давай сами попробуем создать сюжет.

И вот они уже в лесу у небольшого ручейка.

— Любишь лес?

— Не только лес, в лесу люблю любить.

— Кого любить?

— Кто подвернётся, - улыбнулся Виктор.

— И кто же в лесу может подвернуться?

Виктор глубоко вздохнул:

— А ты?.. ведь ты одна из миллионов, а то и миллиардов, которая пошла за мной, поверила.

Улыбнулась Нина:

— Тогда точно, подвернулась или… вовсе навязалась.

— Иди ко мне, здесь нечего стесняться, да и не замужем ты здесь, нам новый мир зачать необходимо.

— Как это?.. я не понимаю, может любовь зачать?.. - но в следующий миг была в его объятиях и в негу провалилась. Она не помнила, сколько его ласки продолжались, может одно мгновение, а может вечность. Всё, как на земле, но с большей гаммой чувств и состояний. Главное, на что внимание обратила, что мысли не мешали, будто их не было совсем, только чувства и блаженство. И были чувства бесконечны.

Они долго ещё плавали, летали и ходили, друг другом наслаждались, проникали в очевидность и наблюдали грубость мира, отношений, чувств.

— Зачем всё это?.. – повторяла Нина. Голограмма стала уплотняться, увеличилась импульсная накачка, меняется в капсуле раствор, надо выходить и просыпаться, - никто нам не поверит…

— Мы и писать ничего не будем, я обосную с точки зрения земных законов, мысли есть, - вдруг отпустил её, - ты иди, я к источнику попробую пробиться. Если что, поможешь мне, когда проснёшься, да я и сам смогу, наверное… главное, не паникуй, а просто подожди.

— Как это, Витя?

— Просто, жизнь моя перейдёт на минеральный уровень, но обещаю, что вернусь.

Нина понимала, что задумал Виктор что-то и сделал так, чтобы у неё ответственность возникла. Конечно же, она видела, он исчезает в бездне искр горящих, красных, даже бардовых, иногда. Страха не возникло, здесь нету страха вовсе, пространство всё плотнее становилось. Вспомнила, это фазовые пространства в архив уходят. Поняла, что Виктор в архив проникнуть хочет или ещё глубже, к самому источнику, как в яйцеклетке семенойд. Поняла, что он хочет закрепить зачатие.

------------------------

Автоматика открыла клапан, слила раствор, капсула открылась, скафандр расслабился и полностью раскрылся, освобождая их тела. Нина почувствовала боль, подниматься не хотелось, тело наполнилось свинцом. Мысль какая-то терзала разум, надо открыть глаза, слишком тяжёлые ресницы. Вспомнила, что Виктор рядом и он в опасности, а вот в какой, не понимала.

И, наконец, хватило сил, глаза открыла, посмотрела на Виктора, он был неподвижен. Беспокойство появилось, но сил ещё не набрала, чтоб встать, опять глаза закрыла и так лежала ещё несколько минут. Выходить из квантового состояния, это, как нагрузку на пределе допустимого преодолеть. Вот вроде и освоилась немного, встала, ещё раз посмотрела на тело Виктора, но в душ пошла, помылась, потом оделась и только после этого к Виктору пошла. Посмотрела на приборы, пульса не было.

— Витя-а?.. вставай, не пугай меня, родной.

Но Виктор не вставал, поняла, что он в коме, как была её Маруська. Он не умер, но как вывести его из летаргического сна? Психологическим разрядом?.. она ещё не научилась, да и слаба безмерно. Решила искусственное дыхание сделать, но всё безрезультатно. Она видела, что жизнь в теле ещё теплится, но на каком-то другом уровне. Села и просто плакала от бессилия и боли. Так всегда, всё прекрасное кончается печально. Только надежда грела сердце, он сказал, что он вернётся, он сможет. Вспомнила, что надо позвонить…

Вдруг Нина поняла, что Виктор сознательно ушёл, не захотел возвращаться, просто, не захотел и всё, бросил её. Стало обидно до глубины души. Решила, что она его всё равно выведёт из комы и выскажет, всё выскажет ему.

— Так нельзя!.. нельзя, поднял на небо и бросил в пропасть.

Через полчаса появился Александр Николаевич, распорядился перевести Виктора к ней в кабинет, положили на кушетку в лаборантской. Она пыталась вывести его из комы электрическим разрядом высокого напряжения, но не смогла, Виктор не реагировал. Александр Николаевич отвёл в сторону её:

— Идите домой Нина Михайловна, завтра всё решим, надо будет проанализировать и понять, что делать.

Нина заплакала, слёз не скрывая:

— Я не пойду, здесь останусь.

Но директор настоял:

— Нет, нет, идите, вас отвезут, я распорядился.

Он думал о тех неприятностях, что предстоят. Сотрудник умер во время опыта, ну или вошёл в кому, что одинаково почти. Это же ЧП!.. Конечно, знали об этих опытах и о его самодеятельности, но на всякий случай надо с Ниной Михайловной поговорить и так представить, что Виктор самовольно ставил опыт и никого не предупредил. Однако, понимал, что это не поможет, будут крайнего искать и всё равно, найдут и тут без вариантов, крайний он.

Понял, что обвинения неизбежны, позвонил в Москву, всё вкратце объяснил, в надежде, что повинную голову меч не сечёт. В Москве отреагировали спокойно, разве, что с досадой, предложили всё подробно описать, все записи опытов с Ниной Михайловной собрать и предоставить в Академию Наук.

--------------------------

Нина думать не хотела ни о чём, слабость о себе давала знать, плохо спала, просто забывалась иногда и тут же просыпалась. Она понять хотела, как же могло произойти такое. Вспомнила, что он ей говорил, чтоб она не паниковала, и он вернётся. Конечно же, он просто спит и все эти опыты не что иное, как галлюцинации, придуманные ею или им… Вот проснётся и всё встанет на свои места.

А в чём сон?.. В том, что Виктор есть и в том, что она следила за его здоровьем?.. в том, что помогала в его безумии, безумство развивая?.. в чём?.. Тысячи вопросов, а ответ один – это не сон, ей просто так хотелось думать, всё неестественным казалось и Виктор, в том числе, он не приходит, не уходит, а появляется и исчезает… Но так ведь не бывает?

Уснула незаметно и сон приснился ей. Подумала: - Как интересно, сон во сне… А видела во сне его, видела, как он спускался в пропасть. Там, на самом дне ничего не видно было, только слышно чуть журчание родничка.

— Зачем ты лезешь в пропасть, - крикнула ему.

— Ищу источник, чтоб напиться, жажду утолить.

— Какой источник, и какую жажду?

— Источник называется – любовь!.. разве ты не знаешь?

— Остановись, я напою тебя, дам влаги, чтобы мог напиться и жажду утолить, - закричала Нина, что есть мочи, потому что Виктор исчезал в глубинах бездны.

Вдруг появился.

— Ловлю на слове, - выбрался к ней, рядом сел, смиренно дожидаясь, когда она ему бокал любви приподнесёт.

--------------------------------

Глава-7

Виктор чувствовал, что падает куда-то, и это падение продолжалось вечно. Было необычно то, что не было ощущения падения свободного полёта, его притягивало к точке, которую он же обозначил центром, источником, а может как-то иначе, он дал определение. Его сжимало, прессовало в камень и в то же время, разбрасывало по пространству. Он не просто падал, а тело раздирал на части, огонь возникший прожигал до сердца.

Кто-то позвал его, он понял – это Нина, испугался, что она за ним идёт… ведь так погибнуть может.

В следующее мгновение остановил падение, вверх посмотрел, её на кромке пропасти увидел, она его звала к себе. Вспомнил, что он жизнь в минералы переводит, а вот зачем, не понимал. Решил вернуться, понимая, что не готов ещё источник встретить.

Тело почувствовал своё, сердце!.. оно не бьётся, надо жизнь в тело переводить… возмутился, и застучало сердце, сделал глубокий вздох. Какое счастье!.. я дышу!.. сердце забилось веселее. Понял, что проснулся. Теперь надо опору обрести, ориентацию в пространстве.

Открыл глаза и осмотрелся. С улицы в окошко проникал свет лёгкий, как перед рассветом. Осмотрелся в полумраке, ничего не узнавая. Думал, что в лаборатории в капсуле лежит, но здесь всё было незнакомо. Попытался сесть, но закружилась голова. Всё-таки, хоть и с трудом, но осилил эту процедуру. Вот теперь-то окончательно проснулся, понял, что он у Нины в кабинете, в лабарантской лежал на кушетке, простыней укрытый. Понял, что сюда его перенесли, и он проспал всю ночь.

Встал, свет включил, начал искать одежду, но не нашёл, хотел в лабораторию идти, дверь была закрыта в кабинете, да и ключа от лаборатории нет у него. Что же, надо подождать. Вспомнил, что сегодня суббота, день не рабочий, но подумав, решил, что Нина всё равно придёт, раз здесь оставили его. А пока надо что-нибудь найти, чтобы накинуть на себя, не нагишом же бегать, но так ничего и не нашёл кроме халата, который был ему малой. Тогда взял, простыню юбкой завязал и сел на место Нины ждать. Чтобы зря время не терять, нашёл тетрадь и начал записывать наблюдения последнего эксперимента.

Увлёкся Виктор, время незаметно пролетело, мысли роились удивительным узором знаний необычных, радостных, великих по значению жизни человека. Сейчас он точно знал, что цивилизация взяла курс на самоуничтожение, надо понять, как можно остановить крушение или не надо это делать…

В коридоре послышались шаги, насторожился Виктор, уж не Нина ли пришла. Так и есть, открывали дверь ключом. Нина зашла, не ожидая здесь кого-то встретить, цель одна, посмотреть, как Виктор чувствует себя, где-то в глубине души она надеялась на чудо и… о боже!.. вот он!.. сидит на её рабочем месте. Она остановилась, глазам своим не веря.

— Раздевайтесь и ложитесь на кушетку, больная, я вас осмотрю – улыбаясь, Виктор предложил, имитируя врача, то есть её.

Это, конечно, он, рукой чуть-чуть махнула, чтоб если видение, пускай исчезнет, но видение не исчезло.

— Ты-ы проснулся?..

— Проснулся, а рядом тебя нет, рас-строился-я…

Нина подходила медленно к нему:

— Иди сюда, я потрогаю тебя, чтоб убедиться.

Виктор встал и вышел к ней навстречу, держа простыню на поясе руками. Нина не просто потрогала его руками, обняла, уткнулась в грудь и не заплакала, а зарыдала.

— Как же напугал меня-а…

Виктор гладил её по голове, но не пытался успокоить. Наплакавшись, чуть отстранилась:

— Зачем так делаешь?..

— Как?

— Ты же возвращаться не хотел?..

— Не хотел и правильно бы сделал, Нина. Я ведь понимаю, что только тем, что есть, всю жизнь тебе переверну, слишком ты восприимчива, слишком умна. Может быть ещё не поздно?..

— Как перевернёшь?

— Ты меняешься. Как жить потом, когда тебя никто не будет понимать?.. Это пока… дальше увеличится разрыв понятий, смысла жизни.

— А ты как живёшь?

— Так и живу, выдумываю себе цель вселенскую и к ней иду.

— Какую цель?

— Например: спасение Земли от паразитов.

— И я с тобой…

— Как, Нина, мы заигрались, не находишь?

Виктор посмотрел на Нину грустно, понял, что она уже сейчас боится потерять его, нет, не как любимого мужчину, как человека, который понимает. Вздохнул глубоко:

— Ты одежду почему не принесла сюда?.. меня перенесли, а одежду там оставили, хоть бы штаны одели.

— Я сейчас. – засуетилась Нина, быстро вышла и через минуту принесла его одежду, Виктор оделся, размышляя делать что.

— Надо Александру Николаевичу позвонить, - сказала Нина.

— Зачем?.. пусть не помнит ничего.

— Как это?

— Позвони, узнаешь.

Нина позвонила и сообщила, что Виктор из комы вышел.

— Какой комы. Нина Михайловна?.. почему мне вчера не сообщили?..

— Как это?.. я сообщала, вы же-е-е… - дико на Виктора смотрела, но он молчал. Что-то поняла и положила трубку.

— Ну вот, я же говорил.

— Что говорил?..

— Что всё приснилось. Ночь закончилась, закончился и сон.

— Ты можешь стирать информацию в памяти человека?

— Наверное, могу, не стирать, менять узор. Я пока и сам не знаю, что могу и, вообще, мне кажется, что мы все в какой-то нереальности живём.

— Я думала, это у нас, мы наполовину там, наполовину здесь, и слишком фантастично всё, кажется порой, что это, действительно, только сон.

— Вот что, может, я домой пойду, а то умираю с голода, не ел со вчерашнего обеда?

— Я с тобой.

Виктор пожал плечами:

— Пошли, коли не торопишься домой, да и обещала, шампанское без свеч обещаю, да и ощущение реальности без грёз…

— Как это?..

— Узнаешь, - улыбнулся Виктор.

----------------------

Дома у Виктора Нина вела себя свободно, как хозяйка, хоть и была здесь только один раз. Близость на работе создала в их отношениях раскованность и красоту общения. Отношения были похожи, скорее, на отношение детей, которые играют роли, что сами же придумали себе. Когда пришли, она сходила в ванную, помыла руки, прошла на кухню, хотела надеть фартук, что бы приготовить что-нибудь поесть, но не нашла. Следом зашёл Виктор:

— Можешь переодеться, чтоб платье не запачкать, халат в шкафу.

— Он мне большой ведь будет?

— Там есть и для тебя.

Нина подошла к шкафу, открыла, всё ещё его словам не веря, но действительно, нашла…

— Для меня ли?.. Витя, я в платье буду, не хочу чей-то одевать, - посмотрела ласково, - не обижайся.

— Для тебя – заверил Виктор, - я купил его, потому что дома опыт провести один решил, чтоб никто не видел и не знал… вот, доделаю скоро-о. Потом хотел тебя позвать, чтоб подстраховала.

— Сегодня что ли?

— Нет, пока не знаю… научился без приборов вроде. Хочешь, научу тебя?

— Хочу.

— Не за день, конечно, так что переодевайся, вот смотри, - бирку показал, - новый. Можешь совсем себе забрать, мне зачем?..

Нина взяла халат, к телу прислонила, как бы примеряя:

— Здорово!.. мне ещё никто халаты не дарил, и, вообще, такого не встречала, - подошла, поцеловала в щёчку, - спасибо.

— Я для тебя опять только ребёнок?

— Трудный ребёнок, - засмеялась Нина.

— А бокал любви мне кто-то обещал?.. или тоже, как ребёнку, безалкогольная любовь?

Нина отстранилась чуть:

— А ты напиться хочешь?

— В стельку, чтобы не видеть, не чувствовать, не слышать. По другому жажду мне не утолить, слишком долго по пустыне шлялся.

— Удивительно ты мысли излагаешь, Витя. Мне ужасно нравится, но ты ведь можешь менять узор в сознании людей, сам же показал.

— И что?

— Почему у меня просто не сменишь?

— А надо?.. очистить разве что от шелухи.

— И много шелухи?

— Нет, немного, - Виктор вплотную подошёл, - так ты переоденешься?

Нина отступила чуть:

— Отвернись.

— Зачем?.. в лаборатории…

Нина подошла опять к нему, палец приставила к его губам:

— Не торопись, - посмотрела, вызывающе немного, - хочешь, я сегодня у тебя останусь?

— Как это? – Не понял Виктор.

— Или ты кого-то ждёшь?

— Нет, но-о?..

— Мужа вызвали в Свердловск, что-то по работе, сегодня я свободна, и завтра и даже послезавтра.

Виктор сел на стул, думая о чём-то:

— Хочу, конечно, но если утвердительно ответить, то не будет это выглядеть, как удовлетворение своего мужского самолюбия?

— Тебя заботит это?

— Нет, но не хочу, чтобы выглядело унизительно не важно, для кого. Любовь чиста…

— Я знаю, Витя. Прежде от себя освободиться надо, тогда свободно чувства потекут, как ручейки водички родниковой, - повернулась Нина и удалилась в ванную.

Виктор сидел и думал: что мешает проявляться чувствам?.. Установки, мораль и обязательства людские?.. но как жить без них?.. Может не думать не о чём, всё выбросить на свалку? Не заметил, как Нина подошла, она была в халате – домашняя, родная и самая любимая на свете. Любимая!.. как это больно. Любовь иногда боль причиняет, и боль, порой, невыносимая бывает. Он даже застонал от безысходности какой-то.

— Ты что грустишь, любимый?

Виктор подошёл и заключил её в свои объятия:

— Ты не лукавишь?

— Нет, ведь я от себя освободилась, пусть временно, но полностью, чтобы ты мог в моей любви купаться, - отстранилась чуть, - пойдём, ты ведь хотел покушать?..

— Нет, - Виктор её не отпустил, чуть наклонился, взял на руки, - бокал любви меня вполне устроит, да и вино тогда прекрасно, когда оно играет, чуть застоится и не вино уже, а бормотуха.

Нина тихо засмеялась:

— Ты просто чудо!.. и куда меня ты понесёшь?

— На край земли.

— И где же он?

— Вот и узнаем, кто нам помешает?

Он нёс её и целовал в сиянье ясном, шептал, волнуясь, нежные слова, он нёс её, как деву, как цветок прекрасный, как подснежник расцветающей весны. Запнулся будто, на кровать упали, приподнялся, снял с неё халат, сам встал, чтобы раздеться самому и!.. Ах!.. какая женщина, какая!.. Как пава, величава и стройна!.. начал ласкать и целовать, как куртизанку, но с женственным величием княжны.

— Ты меня увлечь на небо хочешь?.. – прошептала Нина, наслаждаясь его касаниями, поцелуями и лаской.

— Нет, хочу животной страстью провалиться в огненную пропасть, чтоб искупаться в пламени душевного пожара.

— И не сгоришь?

— Весь и без остатка, но растворюсь в любви твоей, или стану камнем, если ты не любишь.

— Считаешь, не рискуешь?.. а вдруг…

— Мне всё равно, пусть камнем, только рядом.

Через мгновение провалились оба в страсть, стали страстью, испытали страсть диких зверей, но и нежность голубей, полёт свободный в паре мотыльков, а вот и клён к берёзке тянет ветви, пытаясь листиком задеть созревшую серёжку, цветы красуются своим нарядом, привлекая насекомых. Страсть?.. нет страсти в мире растительном, в мире животном, не страсть – желанье жить, стремление к проявленью. Везде она, как влага жизни, что называется любовь, не та, которую находят, а та, которой не найти. Страсть – это поиск влаги, чтоб напиться и жажду к проявлению утолить, то, что на экране фильма картинку делает живой.

— Милый, милый, милый!.. – шептала Нина, - ты подарил мне мир необычайный, изумительный, прекрасный, многообразный и большой. Он так прекрасен!.. почему?.. когда успел его построить, ведь такой мир можно строить только в любви и для любимой?

— Это не я построил, я его открыл, тебя открыл от края и до края.

— Да!.. – лежали рядом на кровати, смотрели друг на друга и радовались просто потому, что есть, и любят, и живут, и нравится им вместе быть.

Тихо Виктор прошептал:

— Кто ты, лада моя ненаглядная?.. Уж не жизнь ли моя на Земле?

— Нет, не жизнь, я твоё вдохновение!.. и заря для тебя я во мгле!

Прикрыл ей пальцем губы:

— Просто помолчим!..

Нина кивнула и глаза закрыла. Образы прекрасные перед глазами проходили, это, живая музыка, что ощущается всеми органами чувств. Губы шептали:

— Спасибо, милый!.. думаю, ты жажду утолил свою?

Виктор себя пощупал:

— Вроде не превратился в камень, значит, не ошибся в источнике животворящем, самой любви вселенской, ведь я другой не признаю… - поцеловал её, - спасибо моя ненаглядная лада, за то, что ты силой владеешь такой, как будто пришла из прекрасного сада и даришь улыбкой величья покой!

— Ты, как бальзам на душу, ты есть, и нет тебя, но чувствую тебя я каждой клеткой тела, милый, так не бывает, но ты и есть то, что не бывает, что невозможно… - стала вставать, - надо накормить тебя, чтоб появился, наконец.

----------------------------

Нина встала, накинула халат и удалилась в ванную. Виктор лежал и думал, делать что?.. чувствовал себя он виноватым после всего, что у них произошло. Конечно, он потешил своё эго, но и её увлёк в безоблачные дали. Увлёк?.. и неизбежно возвращение. Решил, что он может изменить и у неё узор в сознании, так, что она забудет, или не забудет, но переведёт в мечту и грёзы. Не успел решить, как Нина появилась, подошла к нему, поцеловала, радостно сияя:

— Ты полежи пока, я соберу на стол и будем праздновать.

— Подожди, - Виктор удержал её, - у нас праздник?

— А разве нет?

Посмотрел внимательно на Нину Виктор:

— Мы сошли с ума?

— Пусть!.. – слёзы появились на глазах, что-то стала понимать, - ты осуждаешь?

— Нет, Нина, нет, конечно, да и-и…

— Нет!.. Не смей, я поняла!.. ты хочешь, чтобы я забыла всё.

— Не сейчас, тебе же лучше будет.

— А тебе?

— Я жить буду тем, что хорошо тебе.

Нина заплакала, уткнувшись ему в грудь.

— Не смей, не смей!.. ты хочешь убить мою мечту, мгновение счастья?

— Какого счастья, Нина?.. я только всем несчастья приношу.

Вдруг встрепенулась будто Нина, она психологом была хорошим и поняла, что Виктор непреклонен, но ей даже представить было страшно, что она забудет этот день.

— Не надо, Витя. Ты ведь не мне помочь желаешь, снять ответственность с себя, - посмотрела грустно, - какой ты эгоист, однако, - встала, - мне уйти?

Вот тут-то Виктор испугался, он не допускал такого завершения. Понял, как Нина его буквально вскрыла, ведь он, действительно, сейчас себя жалеет, даже боится, что она исчезнет.

— Нет, Нина, нет… я научу тебя, как информацию стирать, а ты сама решишь.

— Разве можно стереть чувства?

— Чувства нет, но изменить узор (состояние) возможно.

— Каким образом?

— Подожди, я встану, всё объясню тебе. Ведь хотела у меня остаться?.. так что время есть.

— Хотела, не значит, что останусь, - Нина мстила за свой страх, но Виктор внимания не обратил или сделал вид, что ничего не понял.

В принципе, это уже игра, понял Виктор. Игра двух интеллектуалов. Он любил такие игры ещё с университета. Хорошо смекалку развивает, полёт мыслей, гамму чувств, порою, на такой глубокий уровень уходит, что остаются только радость и любовь с их бесконечно разнообразной гаммой состояний.

Мужчины, за некоторым исключением, не любят умных женщин, мешает грубая категоричность превосходства. Виктор любил безумно, учился мыслить импульсивно, гибкости учился, просто любить учился не головой, а сердцем, что только женщины умеют. Нина в этом плане, даже не просто женщиной была, ходячим чувством, состоянием души, да и самой душой неразделимой. Может только для него?.. конечно же!.. Не все же могут необъятность женскую освоить, да и женщины не все владеют необъятностью такой.

Виктор встал, уже оделся, к Нине подошёл, которая на кухне колдовала, что-то разогревала, что-то резала. К ней подошёл, обнял, поцеловал:

— Прости меня, родная.

Нина улыбнулась:

— Не мешай, я быстро, лучше садись за стол и расскажи, что хотел…

— Ладно – сел за стол, предварительно шампанское достал, - ты не увлекайся, я мало ем, да и ты, как понял, перееданием не страдаешь.

Нина собирала со сноровкой, по пути читая лекцию ему:

— А ты опасный, страшный просто человек.

— Это почему?

— Ты можешь уничтожить человеческую душу.

— Нет, Нина, нет, у кого нет её, нечего уничтожать, а кто имеет, ударит бумерангом. Конечно, можно быть сильнее, но всё равно разрушать желания не возникает, хочется прекрасному радоваться и любить.

— Но ведь в мои чувства хотел вмешаться?

Он удержал её, когда она принесла нарезанную колбасу.

— Хватит, садись, а то вино прокиснет.

— Шампанское, а не вино, - улыбнулась Нина.

— Вино в бокале надо пить, пока оно играет, коль жизнь дана, так надо жить, двух жизней не бывает. - Открыл шампанское по ходу, налил в бокалы, Нину пригласил, - за мудрых женщин!.. – наклонился, губами прикоснулся к её губам, - за тебя, любимая моя!

Они выпили и закусили.

— А ты подхалим.

— Только с тобой такой. С тобой просто нельзя иначе…

— Почему?

— Слишком умна, мудра, чиста.

— Чиста?.. а моя измена, только не подхалимничай.

— Когда?.. – Виктор будто удивился, - сама же говорила, что будто нет меня, а разве можно изменить с тем, кого не существует?

— Нет, нельзя, - засмеялась весело, - а мне понравилось и хочется ещё.

Виктор понимал, что они всё ещё играют и наслаждаются игрой. Подумал, что надо как-то разговор перевести в другое русло, налил ещё по чуть-чуть:

— Продолжим пьянку?

— У нас пьянка?.. не праздник?

— А чё, праздник пьянкой не бывает?

— Бывает, если без речей, тостов и пожеланий.

Виктор выпил:

— Вот, ни тоста, ни пожеланий, я же говорил уже, что этикетов никаких, хочу напиться страсти.

Нина выпила и засмеялась, игру поддерживала:

— Тогда сегодня куртизанка я, самая падшая из всех.

Виктор взял её за руку, к себе привлёк, поцеловал:

— Что ж, нырнём в кровать опять?

Улыбнулась Нина:

— Подожди, лучше расскажи сначала, как ты узор меняешь.

Виктор отпустил:

— Всё равно, на диван пойдём, там удобнее.

Они сели на диван, Нина под себя поджала ноги, как в лаборатории после первого выхода в квантовое состояние сознания, слушать приготовилась. У неё немного кружилась голова, нет, не от шампанского, от необычайности, каких-то внутренних движений, состояния души. Было удивительно прекрасно.

— Сначала расскажи, что знаешь о Тройном обогревателе, как врач?

— Ничего. В медицине нет такого органа официально.

— Но есть на самом деле, в Китайской или Тибетской медицине. Вы не изучали?

— Изучали, только с точки зрения западной науки.

— Вот и расскажи.

— Зачем тебе?.. ты и без меня прекрасно знаешь.

— Знаю. Только знать хочу и то, насколько знания твои полны в этом отношении, - пояснил, - чтобы понять, как информацию подать.

— Ладно, примерно так. В медицине неофициально существует ещё два органа, кроме общеизвестных - Перикард и Тройной обогреватель. Они не являются физиологическими органами, но их всегда имеет в виду хороший врач, как системы физиологических и даже психических регуляций. Перикард связан с регуляцией сердечно сосудистой системы в целом, а Тройной обогреватель связан с эндокринными железами. Верхняя часть – это гипоталамус и гипофиз, средняя часть – щитовидная железа, тимус и нижняя часть – это надпочечники и половые органы. Вот, как-то так.

— Их место нахождения?

— Вообще-то оно не определено в Тибетской медицине, только общий обзор, как деление организма на три части разных энергетических воздействий, но на Западе, да и в России, принято считать, что Тройной обогреватель находится в районе поджелудочной железы.

— Да!.. поэтому в России говорили: не пожалеем живота своего. Это значит, что этот гипотетический орган считался важнее головы и сердца.

— Да-а?.. не знала, хоть для меня он имеет в практике огромное значение.

— Каким образом осуществляется связь с организмом?

Нину осенило:

— Метод пульсации!.. даже движение жидкостей в клетках осуществляется методом пульсации. Волновое воздействие!.. Это же то, что мы делаем, это же связь полевой формы жизни с материальной!

— Теперь я продолжу, а ты подведёшь к моменту оплодотворения, как врач. Тройной обогреватель считается полым органом, Перикард плотным органом. Друг с другом они связаны в систему регуляции всего организма. Система создаёт условия для жизни, его целостности, устойчивости, как противовес в игрушке – «неваляшка», только на всех уровнях организма. Система имеет природу первоэлемента – огня. Огонь регулирует не только физиологические функции, но и анатомические и психические.

— И?..

— Немного поправлюсь. Перикард – это невидимый микроскопический огненный пульсар, который находится в организме человека в плавающем состоянии – внимательно!.. в точке, которую мы называем – центр тяжести. Температура этого пульсара так велика, что необходима система охлаждения, чем и является полый орган – Тройной обогреватель. Теперь свяжи с оплодотворением и выводы, как врач.

— Оплодотворённая яйцеклетка не погибает, а переходит в промежуточное состояние поля и материи, более того, это она их творит и развивает из изначальной субстанции через стволовые клетки!.. Тогда почему мы умираем?..

— А я о чём?.. надо понять и смерть убить. Надо разбудить заснувшую принцессу или королеву, тогда даже любой орган можно будет восстановить, сделать новый с помощью пульсара и его возлюбленной.

— Ты опять метафорами говоришь, но я понимаю.

— Не метафора для нас, скоро поймёшь. Останови потоки мыслей, закрой глаза и выходи в квантовое состояние сознания, к этому пульсару – центр тяжести твоего тела. Не переживай. Луч внимания сам найдёт, больше уверенности и свободы.

Нина глаза закрыла, будто исчезла на мгновение.

— Вижу дворец прекрасный, весь золотом сияет, и стражи возле врат стоят.

— Не бойся, это твой дворец, просто заходи, как к себе домой заходишь.

— Зашла. Стражи поклонились, но не препятствовали. Я в зале, пол и стены созвездиями сверкают, трон вдали.

— Иди к нему. Кто ещё есть в зале?

— Много, кто. Люди, животные…

— На троне кто?

— Никого, только будто тень какая-то.

— Тень гони, сама садись.

Нина замолчала, немного погодя произнесла:

— Я не могу-у. Если б ты был рядом.

— Я рядом, Нина, садись на трон.

Нина села.

— Вижу тебя, ты у ног моих.

— Где все?

— Нет никого, только ты у подножия трона.

— Спасибо милая, что мне разрешила лицезреть царицу.

Нина очнулась, дико посмотрела:

— Что это, Витя?

— Суть твоя. Та, кто ты есть на самом деле. Теперь знаешь местонахождения той точки, с которой можешь менять узор сознания, воздействовать на организм. Тут маленький нюанс. Менять должен человек только сам, ты, как врач, можешь мысль его направить и дать энергии немного.

— А как ты директору сменил узор?

— Он сам. Не хотел о моей смерти слышать, испугался. Я только помог ему забыть, то есть то, что он хотел. Более того…

— Что, Витя, не томи.

— Это не обязательно, вместе будем экспериментировать со всей Землёй, чтобы изменить узор жизни в глобальном плане.

Глядя на Виктора, Нина поняла, что он уже знает.

— А у тебя так же?.. ты тоже дворец видел?

— Нет, сейчас через тебя увидел. Тоже понять необходимо, будто у нас один дом на двоих… Это же здорово, Нина, один дом на двоих!.. ты понимаешь это?

Нине не сиделось, энергия переполняла, встала, набросилась на Виктора, всего исцеловала, опять вскочила, по комнате прошлась, о чём-то размышляя.

— Это ж можно через стволовые клетки самой людей лепить и ремонтировать…

— Где ты их возьмешь?

— Внутри спиралей ДНК, я же говорила.

— И всё равно не можно, Нина, шарлатанкой назовут, в дурдом отправят.

— Но-о, по тихому?

— И по-тихому не надо. Мы попробуем хоть что-то на технический уровень перевести, хоть какой-то аналог создадим, так и поможем, мысли есть, ты разрабатывай пока, - посмотрел внимательно на Нину, - теперь ты знаешь даже больше, чем хотела, так что я оправдан пред тобою.

— Да я уже и так забыла, вредничала просто.

— Тогда снимай халат.

Нина смотрела на Виктора, как на безумца.

— После всего, что сотворил, ещё об этом думать можешь?

— Ещё больше. Раньше ты просто Ниной была, а сейчас сама царица, да ещё и куртизанкой быть не перестала, - засмеялся Виктор, - будешь вспоминать потом, как кувыркалась с мужичком у подножия своего же божественного трона.

Нина весело расхохоталась:

— А ты нахал, на трон взойти желаешь?

— Нет, мне виднее снизу зреть красоту царицы, особенно, если царица без халата будет.

Нина засмеялась вновь, наслаждаясь игрой дивной.

— Ладно, ты меня уговорил, я согласна! Всё равно обдумать не получится сейчас, но я теперь свободная царица и я хочу любить!.. тебя любить – поцеловала Виктора, - спасибо, милый, я вся перед тобой и я твоя царица. Считай, что я к тебе спустилась или ты ко мне поднялся.

— Не важно, главное, нам хорошо, и мы дома у себя, не только на земле.

— Да-а!.. и пускай над крышами плачут глухари, только нам не плачется, на душе светло.

Глава-8

Выстраивая свои исследования импульсной накачки, на основе непрерывности и субстанциональности пространства, а не на основе антиматерии, и на основе голографического строения вселенной… Принцип голографии при той же доктрине, (а для Виктора это основа) Единого Всего, как непрерывность (ткань пространства), доказывает наличие всей бесконечной вселенной в каждой единице Сущего, даже в каждом нейтрино.

Чтобы правильно вскрыть информацию пространства, необходимо только правильно расставить приоритеты, учитывая при этом, что голограмма обладает фантастической особенностью хранения информации. Изменяя угол, под которым два лазера облучают кусочек фотоплёнки оказывается возможно записывать большой объём информации на одной и той же поверхности. Любая информация, записанная таким образом, может быть восстановлена простым освещением плёнки под этим же углом, под которым находились первоначальных два луча.

Принцип голографического строения так же даёт понимание возникновения материальных частиц, как голограмма былого, нечто вроде архива информации. Для него материя являлась сплошь информацией, а человеческий организм универсальным реактором преобразования информации в энергию и энергии в информацию.

Он чётко понимал, что любая единица Сущего, будь то атом, молекула, планета или галактика несёт в себе всю информацию обо всём вне времени и пространства, но эта информация, не имеющая пространственной составляющей, влияет на все процессы, происходящие в пространстве, как ноль в числовом ряде влияет на значение цифр.

Чтобы вскрыть эту информацию, нужно только правильно расставить угол зрения, но лазерный луч в технологическом плане не способен вскрыть всю информацию во всей бесконечной непрерывности, поэтому он искал тот самый универсальный луч, способный вскрывать любую информацию при наличии необходимости. Более того, понял, что при возможности доступа к первичной субстанции, получается возможность преобразования энергии в информацию и наоборот, почти мгновенно.

Вспомнил утверждения предшественников – изменяя угол, под которым два лазера облучают кусочек фотоплёнки, например, возможно записать огромный объём информации. Заострил внимание на словах – «два лазера». Отметил для себя, что исследования продвигаются быстрее при наличии отношений с Ниной. Говорят, что в споре рождается истина!.. Может быть, в этом и есть доля правды, но он не любил спорить, говорил иначе: в диалоге рождается истина, но, чтобы диалог был продуктивный, он должен быть непредвзятым и свободным без отрицания, в виде игры. Такой метод диалога в учёном мире не принимается, за некоторым исключением, все боялись прослыть не серьёзными, наивными.

Виктор сидел в лаборатории, и писал свои выводы, сетуя на то, что много времени уходит на составление отчётов, а не исследования и практические опыты. Уже зная о точке выхода к первичной субстанции в организме человека, он размышлял о том, как этот процесс испытать в технологическом плане, но, возникшая мысль о Нине, не давала покоя. Почему с ней, даже в случае простого присутствия, мысль становится чёткой, ясной и творчески оформленной?.. Диалог, игра. Принцип двух лазеров, воздействующих на субстанцию под одним углом зрения. Получается понятие пары, как необходимость творческой составляющей. Но это уже их личные исследования, о которых они пока умалчивают.

Сейчас он анализирует уже только то, что освоил и проверил. Что он делает?.. зачем капсула?.. как технически он выходит в полевую форму жизни и зачем?

Зашла Нина. Заметил, что она последнее время заходит всегда без стука. Счастливое лицо сияло солнышком.

— Чем занимаешься?

Виктор улыбнулся:

— Работаю, не видишь?..

— Писать отчёты, не работа – заявила Нина.

— А что работа?

— Это когда мы опыты проводим.

Виктору хотелось просто встать, расцеловать её с ног до головы, но он сдержался, хоть и видел, что у Нины подобное желание есть по отношению к нему.

— Ты надолго заглянула?.. а то опыт проведём…

— Нет. Заглянула, чтобы провести осмотр, ты же не пришёл, а я обязана следить за здоровьем сотрудников, и за твоим, кстати, в первую очередь, - пояснила, - указ сверху.

— Ну, если указ, тогда конечно. Мне раздеваться?

Нина пожала плечами.

— Не обязательно, и так вижу твоё счастливое здоровое лицо.

— Тогда давай проверим одну версию для себя, мы же на работе? Я тебе буду рассказывать о своей задумке, а ты поддерживай или возражай, если возникнет необходимость.

— Ладно, - Нина мгновенно поняла. Любой разговор с Виктором, даже в научной форме, воспринимался, как интеллектуальная игра, высвечивала все уголки сознания и наполняла неудержимой силой.

— Что мы делаем?.. – начал Виктор, украдкой наблюдал за Ниной, - в капсуле… Мы монохроматическими пучками света лазерной импульсной накачки бомбардируем датчик сенсорной привязки, в мембране которого есть микроскопическая щель. Достигая этого датчика в виде высокоэнергетических квантов, пучок преобразуется в низкочастотную волну, и мы из состояния высокоэнергетических квантов переходим в низкоэнергетический диапазон, то, что и называем – квантовая или полевая форма сознания. – Теперь, внимание, - низкочастотная волна воздействует на пульсар в организме человека. Я хочу воздействовать не на сенсорный датчик, а конкретно на центральную точку организма (центр тяжести) пульсар, ту самую, которая появилась в результате оплодотворения яйцеклетки. Мы о ней говорили и ты видела.

— Но ты ведь и так можешь воздействовать?.. по себе знаю.

— Мыслью или чувством!.. это надо будет ещё понять, но это наше, разберёмся сами. Я имею в виду лазерным лучом импульсной накачки.

— Но лазерным лучом – это, как бревном бить по атому, например?

— Да, технический луч, не мысль, но можно попробовать.

— Как?.. – Нина забеспокоилась, понимая, что он опыт будет ставить на себе, - ты же убьёшь себя?.. ведь на себе планируешь ставить опыт?

— А на ком?.. ладно, давай кого-нибудь на улице поймаем и испытаем, не помрёт, сами под лазер ляжем?..

— Нет, на улице тоже не вариант, - серьёзно заявила Нина, одумалась и засмеялась, - всё бы шутил.

— Нет, конечно, ещё можно Александра Николаевича попросить лечь под лазер во имя науки, - не унимался Виктор, - а чё, проживём и без директора, хоть отчёты не писать.

Нина улыбнулась,

— Ладно, дальше излагай, как?

— Импульс!.. не импульсным лучом, а только один импульс, мгновение, доли наносекунды.

— Но надо точно определить эту виртуальную точку в организме, удар должен быть просто ювелирным.

— Не обязательно, главное, мощным. По закону гравитации, он неизбежно попадёт в эту точку. Да и организм у меня довольно восприимчивый, сам определит силу воздействия.

— Натренировал?

— Да. Это, как мышцы качать, тот же принцип.

— Ладно, и что это нам даст?.. хотя-а, я сама: мы получим в качестве энергии и строительного материала первичную субстанцию. Это же неисчерпаемый источник энергии и материи любого вида, это возможности творца, ибо творить можно будет всё. Как плод в утробе матери, только здесь в глобальном режиме. Да, но импульс должен иметь матрицу информации?

— Думаю, в этом случае, матрица испытуемого начнёт проявляться неизбежно на первом этапе, поэтому держи и ум и душу в чистоте, сказать иначе мысль и чувство должны быть непорочны – детская непосредственность. Но это наш опыт, технически, что попроще. А нам с тобой… хочу воздействовать на центральную точку всей Земли, изменить матрицу событий.

— Как, Витя?.. и, если честно, то мне немного страшно… за тебя, ты, ведь неудержимый, всё на себе проверять будешь.

— Чё это, неудержимый?.. мужик, как мужик, и не чужды мне человеческие слабости, даже нравятся, порой, - засмеялся Виктор.

Нина покосилась на него:

— Да уж, в постели ты о науке не говоришь, но не забываешь, всё больше в грёзах пребываешь.

— Вот, а говоришь, неудержимый. Вот узнаю всё, что надо, из науки уйду, буду в тайге отшельником жить.

— А я?.. – вдруг возмутилась Нина.

— Ты в гости будешь приезжать или в качестве туристки посмотреть на дикого аборигена, - улыбнулся Виктор, - но ты отвлекаешь, надо мысль закончить, а то зародыш мысли останется не доделанный.

— Нет, лучше в гости и к дикому аборигену, - серьёзно заявила Нина.

— Слушай. Думаю, что через пульсар, через воздействие на него в организме человека, можно воздействовать на центральную точку (пульсар) Земли…

— И даже больше, можно на всё, от атома и до вселенной. Так же на любой заблудший или больной организм. Вот ведь как, опять ты загрузил меня по полной. Это же можно любую болезнь лечить и где угодно через выход к пульсару в своём организме.

— Вот, а я о чём. Нам надо свободно научиться выходить к пульсару у себя, тогда откроются неограниченные способности, но об этом пусть пока никто не знает.

Виктор не раскрывал свои разработки в плане мысли и чувств, не видел смысла, так как никто в мире не рассматривал время, как импульс силы, а течение времени, как скорость движения импульса, что являлось импульсной накачкой пространства образами. Да и пространство, в большинстве своём, не рассматривалось, как субстанция – ткань Сущего. По наивности искали альтернативу материальных частиц в небылицах поиска альтернативных частиц материи, энергии, типа тёмной материи или античастиц.

Нина, будто из лаборатории исчезла, хоть и была, но не было её. Виктор понимал, что она сейчас где-то в просторах своего сознания. Он ей не мешал, сама заговорит.

— При выходе к пульсару, мы включаем механизм творения. Здесь наша информация начинает создавать новую матрицу творения, - и осенило Нину, даже встала от переполнения и вдохновения, - это опять, как зачатие ребёнка, только в размерах всей Земли. – Нина замолчала, слов не могла найти для выражения мысли, просто стояла и смотрела на Виктора с вопросом.

— Всё понятно!.. всё, что надо, понял я.

— Что понял?.. ты опять меня используешь вслепую?

— Не вслепую, Нина, а как партнёра, слышу я твои мысли. Ты мне нужна, как женское начало и, главное, самое любимое начало, царица неба и земли, царица чувств, царица вдохновения и жизни, - стал серьёзным, - для того, чтобы что-то сотворить, нужны двое и не как попало, а определённая пара. Понимаешь?..

— Например: ты и я!

— Да. Чтобы женщина родила, зачатие необходимо, а для этого нужен мужчина. Так во всём. Чтобы что-то появилось зачатие нужно, а для этого необходима пара. Теперь понимаешь значение нашей встречи, тем более с запросами такими. Мы можем не только дитя зачать, но и целое бесконечное творение. Наверное, это и должны сделать, - улыбнулся Виктор, - но тренировка на земле необходима.

— Какая тренировка?.. – Нина не поняла.

— Как какая?.. то, чем занимались у меня.

Нина улыбнулась обнадёживающе:

— Тебе тренер нужен?

— Тренерша.

— Ладно, я соласна, но слушай дальше. Отвллекаешь. Как развитие плода во чреве матери, - продолжила вновь Нина, - только здесь применительно ко всей Земле. Выходит, мы своими разговорами постоянно создаём?.. Сколько это развитие творения продолжается? Развитие плода девять месяцев, а Новой Земли?.. и как это будет выражаться в жизни?..

— Я не знаю, Нина. Но нам надо создать условие, чтоб процесс необратимым стал.

— Тогда надо усиленно тренироваться, - засмеялась Нина, обнимая Виктора. – Я у тебя уже больше полчаса торчу, и ты ни разу меня не обнял, не поцеловал. Не стыдно?

— Стыдно, но я боюсь тревожить сердце.

— И я боюсь, но всё равно, дай поцелую и уйду. В пять приду, ждать будешь?

— Я всегда тебя жду, сегодня опыт проведём особый, я пока всё приготовлю.

В дверь постучали.

— Ну вот, кто-то идёт к тебе, – отпустила Виктора, - я пойду, - повернулась и к выходу пошла, в дверях встретилась с Александром Николаевичем. Увидела, что он даже обрадовался.

— Вот и хорошо, что оба здесь. Через пятнадцать минут зайдите ко мне в кабинет, оба.

— Хорошо.

Александр Николаевич удалился.

----------------------------

Нина вернулась к Виктору с вопросом в глазах.

— Похоже, заканчивается наша безоблачная жизнь… что-то произошло.

— Попробуй, измени.

— Надо узнать сначала, что менять.

— Ладно, узнаем – села, - присядем на дорожку, что-то беспокойно мне.

— Присядем, - согласился Виктор, рядом сел.

В кабинете у директора сидели начальник Службы безопасности и охранник, который дежурил в тот злосчастный день. Александр Николаевич пригласил их сесть и начал без предисловий:

— В пятницу вечером у нас в институте произошло ЧП. Я сообщил в Москву, но на другой день всё забыл и ничего не вспомнил, - посмотрел на Нину, - Нина Михайловна, к вам вопрос, как к врачу: такое может случиться и в каком случае?

— Может. Частичная потеря памяти или фрагмента в результате шока, сотрясения, в случае неприятия событий, непонимание, например.

— Так, сотрясения не было, шока тоже, неприятия?.. не помню.

— Может по дороге домой что-нибудь случилось?

— По дороге тоже не случилось ничего, водитель бы сказал, - посмотрел с пристрастием на Виктора, - теперь к тебе вопрос: что ты думаешь?

— Заколдовали вас – машинально ответил Виктор.

— Ты серьёзно?.. и кто, каким образом?

Виктор ничуть не смутился:

— Слыхали что-нибудь о проекте Мессинга?.. Новосибирская группа учёных потихонечку ведут, кстати, и наша капсула их разработка изначально, мы только раствор создали новый, свой, более эффективный и обоснованный.

— Нет.

— Их разработки – особенности человеческого сознания. Успехи есть, но их ошибка в том, что они в мистику ударились. Это не плохо и не хорошо, но развитие, с научной точки зрения, остановилось. – Виктор замолчал.

— И?.. Виктор, при чём здесь Мессинг?

— Мессинг не причём, я причём. Я тоже исследовал, но не остановился, - тут-то он чуть-чуть смутился, все, сидящие в кабинете, смотрели на него с каким-то страхом, включая и Нину.

Виктор посмотрел на Александра Николаевича и на Нину:

— Я вам потом всё объясню, а вы пока с охраной разберитесь, ведь не случайно все здесь собрались?

— Не случайно, - директор обратился к охраннику, - теперь вы расскажите, что в пятницу произошло?.. то, что мне рассказывали.

Охранник заёрзал на стуле, что-то промычал бессвязно и замолк.

— Рассказывайте же!.. – поторопил Александр Николаевич.

— Я не помню-у, - опять растерянно охранник произнёс.

Виктор молчал, опустив немного голову. Директор начал что-то понимать, он был неплохим учёным.

— Всё, Вадим, вы свободны, - отпустил охранника директор, обратился к начальнику Службы безопасности: - делайте своё заявление.

Начальник Службы безопасности встал:

— У меня простенькое объявление и к вам, Александр Николаевич, - посмотрел на Виктора и Нину, - раз вы считаете, что им надо знать!.. В среду из центра у нас будет комиссия. Поступил сигнал, что в институте используют людей, как подопытный материал, что недопустимо.

— От кого сигнал? – спросил Виктор.

— Не знаю, но разберусь. В аккурат, после случая, в пятницу.

— А они что, не знали?

— Нет.

— Понятно. Глаза закрывали, а сейчас боятся, что всё наружу выйдет, - посмотрел на всех, - ничего страшного, запретят официально, вам выговор, - посмотрел на директора, - может мне.

— Хорошо, Сергей Фёдорович, - обратился директор к начальнику Службы безопасности, - идите и разбирайтесь, хотя, сразу скажу, что смысла нет, это мой сигнал, не помню, что наговорил.

Сергей Фёдорович удалился.

— Теперь к вам. Сейчас подробно мне всё расскажите. По полочкам.

Нина что-то сказать хотела, но Виктор её опередил.

— Я всё написал в отчёте, Александр Николаевич, подробно и обоснованно. В пятницу мы первый раз проверили капсулу на двоих и всё прекрасно, опыт прошёл безупречно. Просто и мы не знали некоторых деталей, что произойдёт и как, знали только, что не смертельно. Нина Михайловна поторопилась, чисто женское качество, даже, я бы сказал, материнское беспокойство за меня, хоть я ей и говорил, но она мать по жизни и от этого никуда не деться.

— И что теперь предлагаешь?

— Ничего. Мы знаем, что у нас есть два дня, используем пополной с Ниной Михайловной. В среду комиссию нейтрализуем, пока будут разбираться, много утечёт воды, да и возможно, выгоднее будет всё забыть.

— Как нейтрализуем?

— Как вас, как Вадима.

Александр Николаевич с опаской на Виктора смотрел:

— А ты опасный человек, Виктор.

— Нет, это спонтанно пока всё, мы с Ниной Михайловной прикоснулись к чему-то очень важному, надо исследовать. Я пока ничего не буду говорить, надо обсудить с Ниной на психологическом уровне. А с вашей потерей памяти всё просто, моя инстинктивная защитная реакция, и не более. Если нет угрозы, защитный механизм не сработает, так что нечего бояться, если нет претензий к нам, мене и Нине.

— А комиссия, значит угроза?

— Разумеется, это же очевидно. Была бы научная, допустимо, а Служба безопасности – это угроза.

— Ох, Виктор, подведёшь ты меня под монастырь.

— Вот уберите страх и никакой потери памяти не будет. Вы сами спровоцировали, - Виктор посмотрел умоляюще, - вы меня пять лет вели в универе, неужели не позволите реализоваться?

— Позволю, но не шути со мной так больше. Что сейчас будите делать?

— Есть работа. После обеда и начнём, - посмотрел на Нину, - если Нина Михайловна свободна. – Положил на стол общую тетрадь, - вот, предварительный отчёт.

Александр Николаевич взял тетрадь.

— А вы что молчите, Нина Михайловна?

— Так сижу и восхищаюсь… наслаждаюсь ходячей диссертацией.

Директор улыбнулся, встал:

— Что ж, тогда идите и пишите свои диссертации, я пока записи посмотрю.

Виктор с Ниной встали и ушли.

---------------------

Виктор ходил возле одиночной камеры и настраивал аппаратуру. Нина вот-вот подойти должна. Он решил без предисловий лечь в капсулу без датчика сенсорной привязки, даже без скафандра. Мог выходить в полевую форму жизни и без капсулы, а там дыхание не нужно. Вся настройка упиралась в лазерную установку импульсной накачки. Она должна сработать только на доли секунды. Нина придёт, попробуем с дыханием без жидкости сначала и… Нина подошла к нему:

— Что ты хочешь делать?

— То, о чём мы говорили.

— Нет, ты безумец просто, без подготовки, без расчётов?..

— У нас есть выбор?.. – улыбнулся, взял за голову её, заглянул в глаза, - я же говорил, что организм натренирован, отреагирует нормально.

— Всё равно, Витя, так нельзя, себя убьёшь и всех подставишь.

— Не убью и не подставлю, если паниковать не будешь. Не сейчас, я не готов ещё умирать. В случае чего, попробуй выйти во дворец и увести меня оттуда.

— Нина понимала, что Виктор не отступит, смирилась, решила всё сама проверить.

— Тогда и я.

— Потом, если со мной будет всё прекрасно. Ты мне вот что скажи: муж приехал?

— Нет, звонил, только в среду будет.

— Значит ко мне сегодня?.. – Виктор умоляюще смотрел.

Нина улыбнулась:

— Прямо юноша несчастный…

— Не лишай меня желания вернуться.

— Ты не устал?

— Устал от одиночества, ты мне интерес к жизни разбудила, поцеловал её, - должен же тебя отблагодарить.

— Ты себя благодаришь.

— Себя тоже, но тебе спасибо за мёд с маслом.

Нина даже покраснела чуть:

— Не смущай, Витя, мне и так стыдно перед собой. Начнём опыт, раз решил.

— Начнём.

Сначала проверили готовность выхода в полевую форму жизни без дыхания, биенья сердца, и импульсной подпитки, всё прекрасно. Виктор мог не дышать десять минут и больше. Нина проверила пульс, он настроился, дыхание нормальное.

— Всё в порядке.

— Ты только не волнуйся, Нина. Одно понял, когда перестал дышать, каким-то образом твоё психическое состояние мне передаётся, я будто был в тебе.

— Да, я почувствовала.

— Вот и хорошо. Я раздеваюсь?

— Раздевайся. Скажи только, если без раствора выходишь, зачем тебе капсула?

— Раствор скорректирует лазерный удар.

— Поняла, - она помогла ему раздеться, в капсулу лечь помогла и отошла, готовая дать импульс. Виктор без движения лежал и абсолютно голый и потому, казался беззащитным. Сердце Нины замерло вместе с его сердцем, которое остановилось, как только капсула наполнилась раствором.

Пора!.. импульс прошёл… в следующее мгновение вспыхнуло пространство и увидела, что Виктор исчез, вернее, вокруг капсулы образовалась огненная сфера, и от сферы вниз в землю луч белый уходил, который искрами взорвался вдруг.

Нина опустилась в кресло, она растерялась чуть, в сознании его слова звучали – «не паникуй, а наблюдай»… Прошло минут пять, ей почему-то захотелось спать, поняла, что её будто втягивает в полевую форму жизни, но усилием воли отогнала сон и продолжала наблюдать. Видела, что сфера по мере увеличения в пространстве растворялась, вот и капсула вновь в спектре видимости появилась. Виктор лежал всё в той же позе на спине. Немного погодя свет растворился полностью, открылся клапан, раствор слился, обнажая тело.

Капсула открылась, и Нина бросилась к Виктору, пощупала пульс. Пульс был, но что-то было не так, скорее, не пульс, вибрировало всё тело, и оно было очень горячее. Так прошло ещё минут пять, и тело стало остывать, настраивался пульс. Виктор открыл рот и с жадностью вздохнул.

— Дышит, дышит, дышит!.. – Нина дышала вместе с ним, будто помогала, сердце у неё бешено стучало.

— Уже и не понять, с кем проводили опыт, с тобой или со мной…

Нина вздрогнула, дико посмотрела на него.

— Хоть бы лицо вытерла, - опять тихо Виктор произнёс.

— Я сейчас, сейчас, - быстро встала, взяла тряпочку и стала обтирать ему лицо.

Виктор был какой-то безучастный, но, главное, живой.

— Ты можешь встать?

— Да, только ещё немного полежу.

— Расскажешь, что чувствовал?

— Да, потом. Помоги подняться.

Нина помогла, и стали тихонько в душевую пробираться.

Помывшись в душе, Виктор не менялся, было очень холодно, его трясло мелким ознобом.

— Сколько времени?.. – спросил у Нины.

— Три часа.

— Помоги одеться, что-то вроде заболел я.

Нина и так одеться помогала. Когда оделись, опустился в кресло, опять спросил:

— Сколько времени?..

— Пять минут четвёртого. Ты не помнишь, что спрашивал уже?

— Не помню-у… опять забыл. Сколько, ты сказала?

— Пять минут.

Жалобно на Нину посмотрел:

— Что-то плохо, мне бы домой?..

Нина засуетилась, поняла, что сейчас, действительно, для него самое лучшее в родную атмосферу дома.

— Сейчас, Витя, я машину у Александра Николаевича попрошу, домой поедем. Ты скажи, хоть помнишь что-нибудь?

Всё помню, здесь не помню, предыдущее мгновение из памяти уходит, закрывается объёмом информации… Домой хочу-у, - Виктор весь дрожал и чуть не плакал, слёзы сами катились по щекам.

Глава-9

Дома Виктор успокоился сначала, Нина поставила ему жаропонижающий укол, укрыла тёплым одеялом. Он бредил, и что-то понять в его бессвязной речи было невозможно. Иногда сознание просветлялось, он открывал глаза и, не моргая, смотрел куда-то в потолок. Нина подходила и садилась рядом молча. Решила, что если что-то сказать захочет, скажет, но он молчал. Вдруг опять поднималась температура, и Виктор сознание терял.

В очередной период просветления, Виктор, наконец, заговорил:

— Нина!.. – посмотрел осознанно, - что со мной?

— Ничего страшного, Витя, ты поправишься. – Слёз не могла сдержать, на грудь ему упала, - поправляйся, милый мой.

По признакам всё говорило об обратном, температура падала иногда до тридцати пяти, или поднималась до сорок двух градусов. Ни один человек выдержать не сможет такие перепады, сердце не выдержит, да и не только сердце, весь организм.

Виктор погладил её по голове:

— Не плач, всё прекрасно будет. Ты не представляешь даже, что произошло. Мне умирать сейчас никак нельзя. Ты мне просто объясни, что происходит.

— Температура скачет от сорока двух и до тридцати пяти, словом, не тот, не тот предел недопустим для жизни, так и пульс, от тридцати до ста двадцати и больше. Думаю – это давление скачет. Но я пойму. Витя, ты расскажи, что чувствуешь, чтобы я могла понять.

— То в жар, то в холод, то камнем чувствую себя, то не чувствую совсем. Ты прости меня, что втянул тебя во всё это, - он торопился всё сказать, понимая, что вот-вот сознание потеряет, - и вот что ещё, ты должна уйти от меня.

— Как это, уйти?.. – Нина не поняла.

— Вдруг помру, обвинить могут тебя.

— Я же врач, Витя, как ты, вообще, смеешь говорить такое?.. бросить больного умирать?.. Даже то, что я клятву давала, не позволяет мне уйти, а тут с тобой такое…

— Всё равно, сделать ничего не сможешь, тут только на авось – выберусь, не выберусь. – Улыбнулся, - ты вот что, сходи, сорви ромашку.

— Зачем?

— Будешь сидеть, и гадать на ромашке – «любит - не любит»… ой, не так, «поправится – не поправится» - даже засмеяться попытался.

Нина возмутилась:

— Ещё шутит… но это хорошо, рассказывай лучше о своём состоянии, просто говори…

— Образы в сознании, сотни тысяч и хаотически, кажется всё, что было, есть и будет, все события-а, всё.

—Что ещё?

— Я чувствую себя, то холодным камнем или океаном, то солнцем, то звездой, планетой, то букашкой, то животным. Всё бы ничего, только всё это хаотически и всё в моём теле, в каждой клетке рвётся к проявлению, разбрасывает в бесконечность, будто с живого сдирают кожу. Я пытаюсь за что-то ухватиться, чтоб не помереть, за домашнее, родное… вот и сейчас-с… - Виктор замолчал, глаза стали туманом закрываться, он терял сознание. Крупные капли пота выступили на всём теле.

Нина понимала, что ему сейчас надо много пить. Подала ему воды, он жадно выпил. Вода сразу, будто испарялась, выходила из тела в виде крупных капель пота. Сначала капли были матово-голубые, но заметила, что они светлеют. Последний раз некоторые капельки блестели бриллиантом, как капельки росы. А это уже знак хороший, хуже становится, когда жар поднимается, и он будто превращается в огненную сферу, даже визуально.

Вспомнила, как он сказал перед опытом ещё – «Я чувствую тебя, будто внутри тебя»… Вот как может она ему помочь!.. Разделась полностью, его раздела, легла к нему под одеяло, крепко, крепко обняла, прижалась плотно телом. В следующее мгновение мокрой стала с головы до ног, и сама покрылась потом, но холодным потом, не горячим. Ей стало очень холодно, но Виктор успокаиваться стал, через несколько минут успокоился совсем, даже заснул, дыхание выровнялось, появилась безмятежность на лице. Глаза у Нины закрывались, клонило в сон, она не стала сопротивляться. Мелькнула мысль – кризис прошёл, чувствовала его внутри себя, как дитя во чреве.

Проснулась Нина от пристального взгляда. Пыталась вспомнить, где она и кто, вообще. Вспомнила, глаза открыла, увидела… Виктор не лежал, сидел, одеялом нежно укрывал её и смотрел, будто пытался её лицо запомнить, её глаза, нос, губы, каждую родинку, морщинку, румянец на щеках. Увидел, что она проснулась, улыбнулся, чмокнул в губы.

— Сон видела, как я родила, - тихо сказала Нина.

— И кто родился? – спросил Виктор.

— Дивное дитя!.. но не это главное, а то, что это богатырь из русских сказок.

— Почему решила так?

— Рос он не по дням, а по часам.

Виктор улыбнулся:

— Спасибо тебе, любимая!.. – поправил одеяло, - ты не вставай, я что-нибудь кушать приготовлю, за тобой приду.

— А сколько время?

— Три часа, - увидел её недоумение, - утра.

Нина поняла, что они проспали часов восемь.

— Как чувствуешь себя?

— Как только что родился, а ты?

Нина улыбнулась.

— Как только что родила – засмеялись оба.

— Тогда тебе сегодня нельзя на работу, после родов положен отпуск.

Нина тяжело вздохнула:

— Если бы всё так и было. Главное, что ты живой, и даже почти здоровый!.. или кажется мне это?

— Не кажется, но не расслабляйся, вдруг опять помирать начну. Пойду я Нина.

— Я есть не хочу, в ванную хочу. Такое ощущение, будто в грязи лежу, как поросёнок.

— И у меня так же было, когда проснулся, вся грязь вылезла наружу, но я уже помылся, - встал, - ты полежи, я наберу воды, приготовлю для тебя, - и он ушёл.

Когда помылась, вышла, увидела, что Виктор уже сменил постель и кое-что накрыл на стол. Она была в халате, что он ей подарил, домашняя и тихая, сама невозмутимость. Действительно, после всего, что произошло, казалось, всё замерло в каком-то молчании вселенском.

— Больше так не будешь делать? – спросила Нина.

Виктор засмеялся:

— Буду. Буду экспериментировать, а помирать?.. так от тебя зависит.

Нина посмотрела грустно:

— Когда-нибудь не будет меня рядом. Я устала, Витя. За последний месяц нашего общения с тобой, будто сотни жизней прожила. Не под силу мне груз такой, да и любому человеку не под силу. Ты же не человек, сгусток огня, пылающее пламя.

— Сгусток огня-а?.. может человек любой и не человек ещё, а размазанный кусок тумана? Может человек и должен быть таким?

— Может, но не сегодня, точно.

Виктор грустно посмотрел на Нину.

— Меня в среду переведут отсюда, так что скоро избавишься от груза, но всё равно, спасибо тебе за всё, за всё.

— Как это, переведут? – заволновалась Нина, - откуда ты знаешь?

— Знаю, просто ответил Виктор, не вдаваясь в подробности, - инструктором куда-то готовить диверсантов. Короче, это уже в Москве определили, а сама знаешь, какие мы бумаги подписали.

Нина вдруг заплакала:

— Вот так всегда, сколько сил в тебя вложила и вот, ты уезжаешь…

— Отдохнёшь, Нина и всё забудешь, человеку свойственно забывать. Жизнь в нормальное русло войдёт.

— Не хочу нормальное.

— Сама же говорила, что устала.

— Я не поэтому говорила, чтобы ты уехал, а чтобы ты чуть-чуть остепенился.

Виктор встал, ушёл на кухню, вернулся с неполной бутылкой шампанского, достал бокалы и разлил.

— Вот, осталось, тогда ещё. Допьём? – стал наливать в бокалы, появились пузырьки, но мало, - вот видишь, застоявшееся шампанское теряет вкус, праздник исчезает, остаётся только алкоголь и пьянка. Так и в жизни, кто-то любит суррогат, кто-то только игристое и свежее вино. Что человек представляет из себя в конкретный момент жизни, то и пьёт.

— Считаешь, суррогат я?

— Не считаю, конечно же, не считаю. Спрашиваю: ты попробовала чистого игристого вина – огненный букет, сможешь ли теперь пить суррогат?

— Я не знаю.

— Ладно, не обращай внимания и не сердись, всё скоро закончится для тебя, - выпил залпом, закусил. - Лучше расскажу, что я задумал, и обосную для себя, с тобой это получается легко.

Мы с тобой работаем с импульсной лазерной накачкой высокоэнергетическими квантами дальней локации, так считают все. Тут возможности открываются фантастические, но не абсолютные. Сейчас мы переводим, если пробьёмся к источнику… хотя, уже пробился, высокоэнергетические кванты в режим мгновений времени, как единице энергии (квант).

После запуска источника энергии, который находится в центре Земли (центре тяжести), в мире начнутся и уже начались, необратимые процессы изменения человеческого сознания, как и сознания всей планеты. Тут критерий прост – мгновение времени, как текущее мгновение жизни, охватывает всю планету и даже всю бесконечную вселенную.

Риск в том, что изменение сознания вначале неизбежно приведёт к реакции распада сознания жизни всей планеты, цивилизации и каждого конкретного человека, как у меня сейчас, полный хаос. Что такое распад сознания?.. и как этот распад отразится на психике человека, цивилизации и всего Сущего?

По пережитому… в сознании импульсивно начинает проявляться всё прошлое, но пропущенное через текущее мгновение жизни современного мира выразится в виде психических галлюцинариев. На земле – это разрушение всех достигнутых духовно-культурных достижений настоящего и попытка возвращения к прошлому в извращённом виде, что приведёт только к разделению и войне всех против всех, каждого против каждого. Тут огромный риск полного разрушения, но обречённой на саморазрушение цивилизации, в принципе, нечего терять

В нашем случае есть шанс распад сознания методом включения Реактора Эволюции перевести в синтез (подключить источник). На этом этапе параллельно с распадом начнётся создание некого нового образа жизни, который стремится к проявлению. Это могут быть, да так и есть, наши с тобой отношения, как взаимодействие мужского и женского начал, свободное сотрудничество, ну и наше мировоззрение, разумеется, то есть мы цельные.

— Но человек, в массе своей, не любит мыслить, создавать, творить, любит уповать на что угодно. Не все же такие дурачки, как мы?

— А какое это имеет значение?.. Новый образ жизни создаётся по тем, кто усмотрел и включил Реактор Эволюции. Сначала медленно, преодолевая огромное сопротивление умирающего мира, но в какой-то момент реакция распада перейдёт в разряд цепной реакции, как и синтез перейдёт в разряд цепной реакции. Поэтому то, что не готово уничтожит самого себя. Что готово к новому образу жизни, обретёт возможности и способности нового мира.

— Как у тебя?

— Как у нас, Нина. Я без тебя просто не существую. Распад я включил, а вот Реактор синтеза можно включить только парой, так думаю. Не включим, будет только уничтожение. Я сейчас всё знаю и ничего не знаю. Если у меня… нас получится, мы ускорим процесс разрушения всей системы на всей Земле, старой системы, созданной на разделении свет-тьма, плохое-хорошее, точнее, я процесс разрушения уже включил.

Сейчас многое от тебя зависит. Надо включить Реактор Эволюции на новый образ жизни по принципу наших отношений – вечное стремление друг к другу, мужчина и женщина. Этот образ жизни уникален – не разделяет, а соединяет. Ты можешь не принять, конечно, тогда и цивилизация лет за сто исчезнет без следа.

— Что я должна делать?

— Если б я знал. Уже говорил, что знаю всё и ничего не знаю. Принцип такой, знаю в момент действия, то есть в конкретный момент жизни, просто знаю, как, что и почему. Всё по ходу. Ты вот что скажи, на работу сегодня идём?

— Ты нет, больной, а я пойду. После обеда загляну.

— Может, отпросишься?.. сегодня слабый я ещё, мне бы уход и внимание хорошего врача?

— Нет, Витя, мне надо идти, я скажу Александру Николаевичу, что ты болеешь. Я волнуюсь от того, что ты говоришь – включить Реактор. Нас же потом…

— Ключевое слово – потом, Нина! Реактор то уже запущен будет.

— Да, - согласилась Нина, - но я боюсь. Мне интересно, как изменилось всё, жизнь с тобой стала какой-то не настоящей, будто всё во сне. Кажется, вот-вот проснусь и!.. а что и, не знаю, потому что и та жизнь, которая была, где-то очень, очень далеко. Всё привычки эпитеты ты разрушил, вот например, тогда, когда стыдно быть должно, я не стыжусь, что раньше считала недопустимым, воспринимается как вполне нормальное явление…

— А есть она, настоящая жизнь?

— Есть, но где-то далеко впереди, будто догоняю, а всё не могу никак догнать. Вдруг осенило, вот, именно, такое состояние, живу где-то впереди по настоящему, а здесь, что есть всё мираж и уже не существует, а мы всё считаем, что живём.

— Наша жизнь с тобой, Нина, и есть то настоящее, то есть более реально. То, что вне её, теряется в сознании. Ты пытаешься соединить две реальности, по сути, но они так друг от друга далеки, что не соединяются, поэтому ты и находишься как бы в подвешенном состоянии. Одну реальность догоняешь, вторую отпустить боишься. Я это уже понял и потому, отпустил реальность, которая семьёй зовётся, но и в другую не стремлюсь, сам создаю.

А как же семья, если встретитесь?

— Вернусь на время, это же не отказ от родственников, а только от реальности, которая нас объединяет. Просто она не мешает жить свободно мне сейчас.

— Да уж, с тобой всё ясно, сегодня умираешь, завтра спасаешь, послезавтра исчезаешь вовсе. Ты, как мираж, вижу и даже чувствую, и не могу поймать. Только найду тебя такого, ты уже другой. Вот, хотя бы вчера – телом своим отогревала маленького, несчастного, больного, сегодня ты меня отогреваешь - сильный, волевой, невозмутимый – посмотрела на часы, - всё, мне пора, - встала и вышла в прихожую, - не провожай, пожалуйста. Я, честно говоря, не представляю, как я завтра с мужем буду объясняться. Рвёт меня на части, знаю, что ты всё уладишь, а как же мне перед собою оправдаться?..

Виктор не пошёл провожать, сидел, всё понимал, а делать что, не знал. Пусть будет, вернее, было, пора и меру знать, но понимал, что меру знать, значит исчезнуть, тогда забудет Нина, как мечту, как грёзы и всё у неё как прежде станет. Даже, хоть и горько, но радовался тому, что его переведут, только вот от осознания расставания так сердце сжало, что захотелось умереть. Ничего, он выдержит, переживёт… а она?..

-----------------------------

Незаметно выглянул в окно, чтобы взглядом Нину проводить. Знал, что она пешком пойдёт, здесь идти недалеко, метров двести. Что это?.. Нина вышла, оглянулась, чуть ему кивнула, улыбнувшись, уверенно пошла по улице. Это нормально, ненормально то, что за ней пошёл мужчина и шёл как бы украдкой, будто следил. Сердце застучало… опасность, она в опасности!.. надо что-то делать. Быстро встал, оделся и выскочил из дома.

Догнал её недалеко от института, по пути преследователя нейтрализовал, который так и остался стоять на одном из перекрёстков, вспоминая, зачем он здесь. Краем глаза увидел, что к нему второй мужчина подошёл, о чём-то говорили, разбирались, видимо, как они сюда попали и что им делать.

— Ты почему здесь? – спросила Нина.

— Потом, Нина, решил всё-таки выйти на работу. Только вот что, ты иди вперёд, я через пять минут приду.

Нина недоуменно посмотрела на него:

— Опять какая-то игра?.. Витя, я устала.

Виктор не отреагировал никак, посмотрел с какой-то грустью:

— Хорошо, если игра-а!.. иди, родная, пусть всё закончится сегодня, не хочу тебя больше терзать, ведь… - осёкся, хотел сказать, как он её любит, но не сказал, забыл, что она может мысли его читать.

Виктор подождал немного, убедился, что те двое где-то потерялись, уверенно пошёл следом за ней.

В холле института Нины не было уже, только охранник на вахте. Виктор пропуск предъявил, охранник взял и стал тщательно рассматривать, будто изучал. Что-то новое?..

— Вас директор к себе просил зайти, - наконец, охранник произнёс, - пропуск пока останется на вахте, такое указание. – Положил пропуск себе на стол.

Виктор увидел рядом пропуск Нины. Что изменилось, почему?.. раньше просто расписывались в журнале и проходили. Сходил в лабораторию, проверил готовность установки, что он назвал – Реактор Эволюции, с радостью осознавая, что он часть этого реактора, и ещё Нина. Просто без них участия установку нельзя назвать Реактором, они, как основной источник – сердце Реактора, запал. Он над ним работал всё своё свободное время. Нину и себя готовил к основному действию. Осталась всего одна операция – вывести Нину в состояние Мгновения, в состояние первичной субстанции, в то состояние, в которое вышел вчера. Он хотел ещё пару раз проверить на себе, и уже после Нину подключить.

При последнем эксперименте выхода в текущее мгновение времени жизни, он выпустил энергию разрушения, которая наполняла силой, действия которой он не понимал, понимал лишь то, что сила эта разрушает всё и если её не остановить, то она распространится по всей планете, поглотив его, прежде всего.

Это полное разрушение сознания!.. Как это отразится в жизни, можно было только предполагать. По вчерашнему чувствованию себя – это потеря памяти, и она порой доходит до того, что вчерашний день начинает восприниматься, как далёкое, далёкое прошлое. Всё это начинает копиться в сознании в виде хаоса образов и полным неадекватом. Но он помнил, что с этим боролся и, иногда, наступало просветление, то есть: «Лишь тот, кто сам себе известен, чрез разум свой узнает путь, могучий духом, взором честен, не может в сторону свернуть»… - вспомнились, когда-то услышанные строки.

В случае цивилизации – это обнуление всей информации сознания прошлого и планов будущего, и к этому уже необратимо придёт каждый человек, это неизбежно, как понял после вчерашнего опыта, что что-то остановить не представляется возможным. Из этого обнуления сознания вчера вывела Нина, как женщина, она успокоила кипение энергий своей женской сутью. Значит, перевести процесс распада в процесс синтеза на всей планете можно только энергией женского начала – это проявление импульсивности чувств. Вот теперь, перед завершающим актом эксперимента, о котором никто не знал, он понял, в какую авантюру он её втянул. Ему ещё бы немного времени, он бы разобрался, а сейчас, похоже, не дадут такой возможности. Надо что-то делать, не успеет до перевода, будет что-то непоправимое и ничего изменить будет невозможно.

Посмотрел ещё раз на установку, отправился к Александру Николаевичу. Решил, что после визита к директору, зайдёт к Нине и всё расскажет, пусть сама решение принимает, ведь неизвестно, как получится, будет ещё неделька или нет. Раскрываться не имеет смысла, растянут на годы, а это сейчас уже недопустимо.

В кабинете у директора сидели трое мужчин, и по одежде было видно, что птицы высокого полёта и!.. Нина сидела здесь же, недалеко.

— Здравствуйте, - поздоровался Виктор со всеми.

Александр Николаевич кивнул, пряча глаза, предложил:

— Садись, Виктор, к вам у товарищей вопросы есть.

— Почему я должен отвечать товарищам? – спросил Виктор, присаживаясь рядом с Ниной.

Возникла пауза сначала, но один из присутствующих встал и заговорил:

— Потому что должен и вопросы буду задавать я, это последний вопрос, который вы задали.

Виктор как-то безучастно посмотрел, как на пустое место:

— Я не буду отвечать, пока не буду знать, с кем имею честь и что, вообще, происходит, - так же жёстко ответил Виктор.

— Товарищи из Москвы, - пояснил Александр Николаевич.

— Это мне ни о чём не говорит – отпарировал Виктор.

— Комитет Государственной Безопасности – вставил один из присутствующих – пытаясь сгладить инцидент.

— И это мне ничего не говорит. Я в чём-то подозреваюсь?.. в измене Родине, в продаже секретных сведений?.. извольте объясниться.

— Пока ни в чём, но проверка идёт по всем инстанциям и вас приказано взять на особый контроль. Так что Виктор Григорьевич, извольте отвечать, если не хотите неприятностей, - он показал свои документы.

— Хорошо, согласен, проверка иногда необходима, в таком мире живём. Но вы проверяете меня, - посмотрел на Нину, - нас!.. кто проверит вас?.. Может, вы работаете на английскую разведку?.. ну там какой-нибудь двойной агент. Так что отвечать я вам не буду, разве что что-то личное.

— А ты умён, - произнёс сотрудник КГБ, - но, тем не менее, отвечать придётся.

— Я всё сказал, что только на вопросы, не касающиеся работы в качестве научного сотрудника, - невозмутимо Виктор произнёс.

Наступила пауза. Немного погодя один из сотрудников подошёл к двери, открыл, позвал кого-то. Зашли две в штатском, но угадывалась военная выправка.

— Арестовать!.. – показал на Виктора, - закрыть в кабинете у начальника охраны и… головой отвечаете за него, - обратился к Нине, - а вы, Нина Михайловна, будите отвечать?

— Я врач и не понимаю, что требуется от меня.

Встал один из штатских и обратился к Виктору:

— Задержитесь на минутку, я представлюсь. Профессор Дягилев!.. курирую проект «Гранит-3М». В связи приостановки проекта возникла необходимость изоляции сотрудников, участвующих в проекте. Это только усиление охраны, а вы после нескольких обязательных процедур, переводитесь в другой проект. Нам надо выяснить вашу готовность.

— Лучше прямо, - встрял в разговор сотрудник КГБ, - поступил сигнал и не один, что вы, Виктор Григорьевич ведёте свой проект. Нину Михайловну вовлекли, так сказать, как вы выразились, сделали двойным агентом, скрыли от Академии Наук, вот это мы и желаем всё узнать, - посмотрел, даже угрожающе, - и узнаем, даже не сомневайтесь, обратился к Нине: - так вы готовы говорить?

— Нет, - ответила Нина просто.

— Взять под стражу обоих!.. – распорядился КГБист.

Он повернулся и будто потерял к ним интерес, обратился к Александру Николаевичу:

— А у вас большие проблемы, Александр Николаевич, самодеятельность развели.

Но Директор не ответил, а обратился к Виктору:

— Удачи, Виктор, думаю, вы сможете завершить начатое. Хочется думать, что я в тебе не ошибся.

— Не ошибся, Александр Николаевич, спасибо вам, половину уже запустили, запустим и вторую.

Сотрудник госбезопасности в лице сменился, но произнести ничего не смог. Виктор понял, что это даже не КГБ интересуется, а!.. не хотелось даже думать, но он подозревал сотрудника КГБ в предательстве. Прекрасно знал кое-кого из окружения Андропова, более того, был у него свой куратор, но если он молчит, значит не всё чисто. И почему проект «Гранит-3М» приостанавливают на финише почти?.. Пока не узнает, слова не скажет, вот только Нину подставил капитально. Что ж, может и к лучшему, надо завершать прямо сегодня.

Шли по коридору в сторону кабинета начальника Службы безопасности. Иногда встречались сотрудники, здоровались, но в следующее мгновение исчезали в глубинах кабинетов и лабораторий. Сегодня третье августа тысяча девятьсот восемьдесят четвёртого года.

— Нина, давай сбежим, я смогу нейтрализовать любое наблюдение. – Виктор ничего не говорил, они слышали друг друга на уровне полевой формы жизни.

— Всё равно найдут, и ты прекрасно знаешь…

— Не найдут, - ответил лёгкой улыбкой Виктор, - главное, чтобы мы нашли друг друга… когда-нибудь.

— Я не понимаю, Витя.

— И я не понимаю, - Виктор опять улыбнулся, и Нина поняла, что что-то может произойти такое, страшное, а может?.. ясно одно, чтобы избавиться от опеки госструктур, чтобы не нашли, им придётся расстаться, может быть даже всё забыть?.. Встретятся ли они когда-нибудь?

— Тогда излагай, - улыбнулась Нина.

— Я могу с Землёй соединиться и переформатировать нашу с тобой жизнь.

— Нашу-у?.. но ведь не тысячи людей, что помнят нас, с кем связаны в теченье жизни были?

— В полевой форме все эти люди существуют, как архив былого нашей памяти, если исключим архив, переформатируем, то реакция будет общепланетарной. – Виктор повернул к лаборатории, ключ был пока ещё у него. Конвоиры, как ни в чём не бывало, проследовали дальше по курсу в кабинет начальника охраны.

— Ты что-то там забыл?

— Запустим процесс на всей Земле?

— Мне подождать?

— Нет, я не могу один, - нежно посмотрел, - Реактор можно запустить только вдвоём. Разбираться некогда.

Вот так всегда, сначала сделать, а потом… Нина почувствовал, что их будут искать, ведь очнутся же всё равно, решилась, не убьют же после.

— Побежали!.. – вот теперь она чётко поняла, что Виктор и не собирался убегать, он только одного хотел – запустить Реактор. Получится ли?.. но это уже неважно было. Поняла, что у них есть полчаса, не больше и то, если Александр Николаевич ключ не отдаст.

На этот раз они не стали одевать скафандры, напротив, полностью разделись, легли в одну капсулу, плотно прижались друг к другу. Оба понимали, что через минуту автоматика начнёт работать. В эту минуту у обоих пролетели в сознании многие тысячелетия их жизней, а может та, последняя, такая небольшая, но насыщенная до предела. Просто лежали и смотрели друг на друга, понимая, что обратного уж нет пути.

Жидкость заполняла капсулу, которая в данный момент становилась герметичной и вот, капсула заполнилась раствором, последний взгляд и они оба вошли в квантовое состояние сознания. Состояние недостатка воздуха для дыхания исчезло, стало невероятно хорошо, свободно, радостно.

Удар импульса лазерного луча в капсуле, будто взорвал тела, превращая их в сплошной огонь, две огненные сферы или полусферы, между которыми прошёл разряд, молнией проник к центру Земли, будто взорвался в центре, устремляясь в пространство тысячами лучей света, теряясь в бесконечности и лишь соприкосновением с ионосферой Земли лёгким тёплым светом напомнил о себе.

Всё стало затухать – Реактор Жизни Новой – Время-Пространство, Мужское-Женское Начала, был запущен когерентным лазерным лучом в виде ускорения движения мысли, до скорости движения духа и запущен для всей планеты, а может и вселенной. Если это происходит, то время и пространство со всеми законами утеряет смысл, но они этого не знали, знали только неизбежность того, что происходит.

Эпилог:

— Первый, первый, ответь тридцать второму!.. – раздался голос из динамиков рации на небольшой железнодорожной станции в таёжной деревеньке.

— Первый слушаю.

Вызывал машинист тепловоза, на котором вывозили лес с делянок.

— Виктор, что у вас, зарево какое-то, посмотри на юго-запад?

Виктор вышел из дежурки на улицу и увидел, как на горизонте поднимается огненный шар размером с солнце. По мере выхода из-за горизонта шар увеличивался, но тускнел. Так прошло минут пятнадцать, шар будто таял, лёгким мерцающим светом охватывая половину неба. Немного погодя, сияние исчезло, в сознании мелькнул образ женщины, одно лицо, но оно было такое родное, до боли в сердце.

Что-то только что с ним произошло?.. Он работает в небольшой таёжной деревеньке оператором службы движения по вывозке древесины с лесных делянок. Увидев огненный шар, возникло ощущение, что у него была другая жизнь, он всё забыл, кроме некоторых моментов, точнее, кроме огромных знаний, только вот не помнил, откуда они. Знания различные, и математические, физические, химические, гуманитарные, литературные, даже исторические… Вот этот огромный объём знаний, ни к чему не привязанный, сводит с ума. Сегодня третье августа тысяча девятьсот восемьдесят четвёртого года…

Зашёл в дежурку, взял рацию, вызвал тепловоз.

— Тридцать второй ответь первому.

— Слушаю!.. и что у вас?

— Не у нас. Видать на полигоне испытали какой-нибудь реактор.

— Какой полигон?

— Откуда я знаю. Тайга!.. мало ли в тайге военных баз.

Он положил трубку, сел. Образ женщины продолжал сознание тревожить, ему уже двадцать шесть…

— Пора жениться – подвёл итог негромко, - хватит, нагулялся, вон, сколько бабёнок счастья ищут, а он в себе замкнулся…

-------------------------

Нина только что пришла с работы, скоро из цеха придут её подруги. Они всегда к ней идут лечить свои душевные болячки. Почему так, думала она и кто она? Такой вопрос часто в сознании возникает. Почему знает и умеет то, что знать и уметь не должна. Такое ощущение, что кто-то подменил первую половину жизни, стёр из памяти и подсунул жизнь другую, остались только знания, и то на уровне импульсов прозрения и просветления. Импульсов?.. Импульсов?.. Импульсов?..

Она вспомнила – она любила и была любима, и это совсем любовь иная, где-то очень глубоко в душе. Образ мужского лица в сознании возникал, но мгновенно таял, закрывался лицом мужа, только слова далёкие звучали: Спасибо родная, прекрасная лада за то, что ты силой владеешь такой, как будто пришла из прекрасного сада и даришь улыбкой величья покой.