РЕФЕРЕНС. Часть первая: ‘Карандаш и уголь‘

Глава 13. Удар с воздуха

От чего проснулся, сам не понял, но Змеямба уже одевается.

— Сколько времени, Зме?

— Время вышло, Док. Поднимай ассистентку, и жду на крыше.

Алька, по счастью, оказалась у себя, а не где-нибудь в койке Калидии. Заспанная растрёпа выглядит совсем ребёнком, но назвался груздем — прыгай на сковородку.

— Бегом, бегом! Одевайся!

— Но я не умывалась…

— Полминуты на пописать!

Ушло, конечно, больше, но, в целом, сносно. Мы с ней не бойцы первого рубежа, если и припоздаем — ничего страшного.

Успели вовремя, Слон только-только начал брифинг. Как всегда перед боем, он оживлён и разговорчив:

— Итак, народ, короте́нько по ситуации! Минусы диспозиции — численность противника сильно больше, плечо снабжения короткое, так что он, в теории, может нас мясом завалить. Так считает наш уважаемый наниматель, — Слон показал рукой в тактической перчатке на стоящие поодаль две фигуры в оболочках.

Одна пониже, с женскими признаками спереди, вторая повыше, без оных. Калидия и Креон, надо полагать. Последнего можно узнать по неестественно висящей руке. Оба не обращают на нас внимания, как будто считают настоящими боевыми единицами только себя. И ещё пару оболочек мужского типа, расположившихся чуть дальше.

Слон с такой оценкой не согласен.

— Но наш уважаемый наниматель, к счастью, ошибается. Местные отродясь не воевали, кроме локальных сшибок владетелей. Тактический уровень «пьяная драка на сельской ярмарке».

Ребята заржали. Все понимают, что Слоняра просто повышает боевой дух подразделения, и что при перевесе десять к одному тактика может и не спасти, но всё равно смеются. Слон, при всех его недостатках, — хороший командир.

— Местные разборки происходят стандартно — высадка десанта одной волной и сразу ближний стрелковый бой, переходящий в рукопашную. В ближнем бою они хороши, врать не буду, так что наша задача до него не доводить. Для этого у нас кой-чо есть, — Слон попинал ногой стоящие стопкой ящики.

С моего ракурса маркировка не видна, но готов поспорить — это пусковые контейнеры ПЗРК.

— До концепции ПВО тут не додумались, — подтвердил мои предположения Слон, — потому что авиация гражданская. Доставить десант они могут, а причесать нас с воздуха нечем. В отличие от живой силы, количество пригодных для высадки десанта летательных аппаратов у нападающих ограничено, так что чем больше мы их выбьем в первой волне, тем меньше будет возможностей для ввода резервов.

— А снизу не полезут? — засомневался Пугач.

— Наниматель уверяет, что с уровня земли здание недоступно. Поломать стены, конечно, можно, но, за отсутствием у противника ракетного вооружения, нечем. Так что только десант, только хардкор. Десант лютый, будьте готовы. От силовых имплантов ребята резкие, и в бошках затычки, потому бесстрашные. Есть и плюс — из-за тех же затычек туповаты.

— А что там Гаевский лучемёт? — спросил кто-то из бойцов.

Гай вышел в центр, помахал своей электропугалкой и сказал:

— Эта хрень работает, киберов вырубает надёжно. Однако сильно на неё не рассчитывайте. Дальность до трёх метров примерно, и заряда на десять выстрелов. Прототип, чего вы хотите. Было бы время — довёл бы до ума.

— Ничего, Гай, нам всё пригодится, — одобрительно похлопал его по плечу Слон. — Итак, киберов не пугаемся. Убить сложно, но поломать — нет проблем. Конечности, голова — ну, сами не маленькие. Больше опасайтесь тех, кто в костюмах, — он показал на Калидию с Креоном. Пулю хорошо держат, а главное — сука, шустрые. Выводим из строя сосредоточенным огнём, работаем крупным калибром. Пулемётчики — это ваши приоритетные цели, патронов не жалеть, бронебойные боеприпасы использовать, не стесняясь. Змеямба — ну, ты тоже в курсе.

Змейса молча кивнула.

— Хватит трындеть, светает, — сказал Слон. — Занимаем позиции, по местным понятиям атакуют на рассвете. Традиция и всё такое. Как дети, ей богу…

Бойцы выстроились в очередь к ящикам, разбирая длинные трубы пусковых установок. Не так уж их и много, кстати. «Тяжёлое железо», сиречь средства усиления, во-первых, дороги, во-вторых, для наёмников доступны ограниченно. Мы же не регулярная армия, военные склады не для нас. Особенно учитывая тот факт, что Слон с Конторой посрался.

Нам, бойцам второго эшелона, ПЗРК не положены, и мы отошли под прикрытие лифтовой будки. Крыша плоская, площадью с добрый квартал, вся утыкана трубами, вентканалами и прочими техническими сооружениями. Если десант высадят, ему будет где закрепиться, а выбить его, наоборот, будет непросто. Впрочем, это в обе стороны работает, нас тоже сковырнуть нелегко.

— Михл… То есть товарищ военмед, — спросила Алька дрогнувшим голосом, — нас могут убить?

— Будут очень стараться, — подтвердил я.

В новеньком необмятом камуфле на размер больше и широком бронике с медпатчем моя медсестричка выглядит очень юной и напуганной.

— А убьют?

— Нет, конечно.

— Почему?

— Потому что мы крутые, — вздохнул я.

— А они?

— А они — пологие! — заржал Гай. — Что, малая, ссышь? Ничего, первый бой — это как первый секс. Сначала страшно, а потом весело.

— И вовсе не похоже, — буркнула расстроенно Алиана.

— Внимание! — сказал наушник шлема голосом Слона. — Есть визуальный контакт. Расчётам ПЗРК разобрать цели.

— Ну, понеслась езда по кочкам! — прокомментировал Гай и припал к планшету, подключённому к МРЛС1, раздавая целеуказания операторам.

Я, как ни напрягаю глаза, ничего пока не вижу. Ломаный городской пейзаж только-только окрасился алым, а они, если не совсем долбоёбы, должны держаться ниже визуального горизонта. Даже без учёта ПВО — просто чтобы сюрприз.

Они оказались не совсем долбоёбы, но это им не помогло. Подмели крышу огненные хвосты, ракеты метнулись к целям — и ни одна не промахнулась. А чего вы ждали? Ни противозенитного манёвра, ни отстрела тепловых ловушек — как пёрли тупо по прямой, так и получили. Надеюсь, по раннему времени прохожих на улицах немного.

— Отлично отработали! — похвалил в канале Слон. — Всем проставлюсь. Не расслабляемся, они не отвернули.

Вот вам и момент истины — ПЗРК мы отстреляли, но леталок больше, чем ракет, и оставшиеся не свалили в ужасе, на что, может быть, рассчитывал наш командир.

— Цели воздушные, восемь штук, — сообщает Гай.

Похожая на квадратную корзину решётка МРЛС стоит на треноге, ей всё видно. Если все леталки такие, как та, которая похищала нас с Алькой, то рыл по двадцать они привезут. Итого — сто шестьдесят десантников. Наш отряд — сорок три человека, считая меня, Гая и Альку, но не считая оставшуюся на базе Джаббу и нескольких её помощников-некомбатантов. Сколько стволов у владетеля Креона, я не знаю, надеюсь, что много, иначе нам трында.

Откуда-то сбоку послышались редкие сухие хлопки — как будто кто-то кнутом щёлкает. Знакомый звук, так работает винтовка Змеямбы. Вскоре к этой увертюре присоединились остальные, полностью перекрыв её треском автоматов и ручных пулемётов. Я упёр цевьё в край вентканала, и, как только увидел цель, стал аккуратно, по три патрона, пристреливаться.

Наш успех не единичен — на подлёте ребята встретили десант залпом ВОГ-ов2 из подствольников. Что-то попало, что-то нет, что-то взорвалось без видимых последствий, но ещё три машины осыпались вниз. Крыша под ногами дрогнула — одна хорошо ударила в стену.

Захлопали ручные гранаты, затарахтели автоматы, а затем Креон махнул здоровой рукой — и в высадившихся врезался отряд здешних киберов. Это было красиво, но очень несвоевременно — они частью перекрыли директрису, а частью попали под дружественный огонь. Слон матерно выругался в канале — и совершенно справедливо. Такие кавалерийские атаки надо хотя бы согласовывать. Но готов спорить, Креон даже в принципе не рассматривал возможность нацепить рацию и быть на связи. Зачем? Он же, сука, владетель. Он, тут, сука, главный.

Даже я понимаю, что кидаться в ближний бой, когда у тебя подавляющее огневое преимущество — полнейшая дурь. Манёвр Креона нас этого преимущества лишил, не дав смести десант с крыши сосредоточенным огнём, пока те не закрепились. Продуманная схема боя поломалась, он превратился в свалку и резню на ближней дистанции. То есть, именно в то, чего добивались высадившиеся.

Слон молодец. Слон не растерялся, Слон командует быстро и чётко, наши моментально откатываются от этого бардака назад, разрывают дистанцию. Момент упущен, да, но это ещё не катастрофа. Киберы Креона легли там всем составом, но задержали десант, дали нашим оторваться, укрыться за техническими сооружениями, возобновить огонь. Я отстрелял четвёртый магазин, ополовинив БК, а по мне, кажется, так никто и не выстрелил. У наших потери есть, вижу тела в камуфляже. Раненых ко мне никто не тащит, значит — наповал. Оружие у местных не скорострельное, но мощное. В чьей-то спине выходное с кулак, несмотря на броник. Кто это лежит — не знаю, отсюда не видно.

Зато мне видно, как от места схватки стремительно метнулись силуэты в оболочках, четыре мужских и женский. Я даже успеваю подумать — интересно, вот эти полушария спереди, они встроенные, или образуются в процессе слияния с носителем? То есть если с мужиком потом переслить, пропадут? Затем их аристократы схлестнулись с нашими, и мысли о половом диморфизме экзосимбионтов меня покинули. Наших трое плюс однорукий Креон, вражеских — пятеро, и все с двумя руками. Но самое паршивое, как только они сцепились, я тут же перестал различать, где чьи. Оболочки на вид одинаковые, а движутся так быстро, что хрен поймёшь. У них есть встроенные определители свой/чужой? Или они наугад рубятся?

Бронеаристократия предпочитает холодняк — клинки мелькают, как ножи в блендере. Один внезапно пропустил колющий, и его нанизали, как жука на булавку. Пуля их, вишь ты, не берёт, а меч в нужное место — работает. Надеюсь, это не Калидия, Алька расстроится.

Хлоп! — сработала над моим ухом винтовка Змеямбы. Ещё один оболочечный упал. Хлоп! Хлоп! Двое минус. Ещё одного проткнули мечом, и ещё одному красиво снесли круглую глазастую башку. Ничего себе! Интересно, она потом к оболочке назад прирастает, или всё, в утиль ценное родовое имущество?

Остались стоять двое. Змейса не стреляет, наверное наши.

— Как ты поняла, кто где? — спросил я её.

— Креон дерётся одной рукой, — пояснила она. — Кто дерётся с ним — враг.

Вот чёрт, а я протупил. Очевидно же. Впрочем, всё равно бы хрен попал в таких шустриков, да и толку от моего 5.45? Но Змеямба крутая, факт.

— Зме, ты крутая, — сказал я.

— Спасибо, Док. Не забудь БК пополнить, пока пауза.

Стрельба меж тем стихла. Кажется, мы таки отбили первую волну до того, как прилетела вторая. Кстати, где она?

Пока никто не пытается нас убить, подошёл к оболочечным. Один из них точно Креон, вторая, судя по внешним половым, Калидия. Она на вид без повреждений, а вот оболочка нашего нанимателя в крови и стоит на ногах он не очень твёрдо.

— Вы ранены? — спросил я.

— Ранен, — не стал отрицать он. — Но оболочка не даст мне умереть, раз не убили сразу.

Я бы не был так уверен, учитывая возможность внутреннего кровотечения, но хозяин — барин. Последний, кому я стану сочувствовать, особенно после дурацкого финта с атакой киберов. У нас из-за него потери, которые ещё предстоит оценить. Главное, чтобы дожил до выплаты вознаграждения, дальше не наши проблемы. Если Креон не расплатится, Слон его из ада достанет, до дна котла донырнёт.

— Какого хера вы устроили! — о, вот и Слон. — Короной башку надавило?

— У нас не монархия, — спокойно возразил Креон.

— Хуярхия у вас с пиздархией! — на боевом адреналине Слон в гробу видал субординацию.

Я оставил их выяснять отношения, а к Калидии подлетела Алька, начав её ощупывать, видимо проверяя целостность и комплектность. Не знаю, что она надеялась нащупать сквозь броню, которую даже пули не берут.

— Я так за тебя испугалась! — воскликнула моя медсестра со слезами в голосе.

За неё значит, испугалась, а за себя, значит, нет. Хотя сама-то в одном бронике, который от местных калибров помогает очень условно.

— Пойдём, — дёрнул я её за плечо. — Наше дело — раненые.

Раненых мало. В основном лёгкие, с осколочными от наших же гранат и рикошетными пулевыми. Оружие у нападавших огромных калибров. Видимо, кибернетизация позволяет им не бояться отдачи, а поражающая сила рассчитана на таких же киберов и аристократов в оболочках. Наших бойцов убивает даже попадание в конечность — отрывает руку или ногу. При попадании в торс забивает пластины броника сквозь рёбра в позвоночник и выходит через спину. При попадании в голову — можно представить, но лучше не надо. Шлем разве что не даёт мозгам далеко разлететься. В общем, работы нам с Алькой оставили немного.

Она показала себя неплохо: в обморок не падает, перевязочные материалы подаёт, хотя стоит белей бумаги, судорожно сглатывает и старается вообще ни на что не смотреть. Это сложно, потому что крови и прочего вокруг хватает. Половину отряда потеряли, двадцать одного бойца. Никогда у нас не было такого высокого процента потерь. Надеюсь, Слон порвёт за это Креону его бронированную задницу. Убеждать больше так не делать бесполезно, потому что из местных защитников ни один не выжил. Мы и есть все наличные силы владетеля. И где вторая волна десанта?

Полюбовался, как оболочки освобождают трупы владельцев. Медленно, как бы нехотя, стекают. Даже те фрагменты, которые выглядят металлическими, размягчаются и становятся похожи на мягкую толстую кожу. Сейчас видно, что они живые. Из лифта выбежали две киберслужанки, запихали оболочки в мешки, унесли внутрь. Голые трупы оставили. Смерть никого не украшает, но аристократы и при жизни красотой не блистали. Похожи на иллюстрации последствий инбредной депрессии из учебника генетики. С такими харями легко вписались бы в династию Габсбургов. Калидия тут единственный цветок на кактусе. Кстати, среди вызванных кровосмешением генетических нарушений не последнее место занимают шизофрения и слабоумие, так что от второй волны десанта они вряд ли откажутся. Да где он уже?

***

— Ребята, что-то есть! — прорезался в канале Гай.

— Конкретнее, чёрт электрический! — командир ещё зол после бесплодных препирательств с Креоном, где Слон на него орал, а владетель его игнорировал.

— Что-то мелькнуло. Не знаю. Может, они резко поумнели и идут ниже зоны РЛС?

— Внимание, возможны воздушные цели, всем занять позиции по схеме три.

Мы с Алькой по любой схеме в условном тылу, медицина же. Так что я набрал полных рожков взамен отстрелянных и занял привычное уже место за трубой воздуховода.

— Не мандражим, ребята! — уверенно сказал в канале Слон. — Местная самодеятельность закончилась, никто нам не помешает разобрать их по-взрослому!

Это, конечно, хорошо, про самодеятельность, но вот ПРЗК у нас больше нет. Один выстрел для РПГ, а по воздушной манёвренной цели это только чуть не в упор бить. Ладно, у них там оставалось три леталки, допустим, одну свалим, в двух высадится человек сорок, соотношение два к одному, но мы в укрытиях, а им ещё надо рассредотачиваться. На высадке, бог даст, сравняем, а там уже потягаемся. Шансы ненулевые, тем более, что самые крутые в первой волне шли наверняка. Эти уже так, вторая очередь, вроде меня. Вот так себя утешаю, а что делать?

— Внимание! Цели! Цели! — заорал в канале Гай. — Чёрт, да их много! Выходят снизу, снизу!

Здание под ногами содрогнулось раз, другой, да так, что не опирайся я о трубу — упал бы, пожалуй. Внизу под нами что-то нехило взорвалось.

— Креон, сука! — заорал в канале Слон, забыв, что у того нет рации, — вот так, блядь, ракет у вас нет? А это что сейчас было?

— А у них и нет, — в канале прорезался незнакомый голос, — мы с собой привезли.

— Что за…

— Да, Слоник, это я! Сдавайся, бо тоби пязда!

— Всем перейти на резервный канал и включить скремблеры! — коротко скомандовал Слон.

И то сказать, мы же открыто шпарим, у местных связь других стандартов, слушать некому.

Переключился.

— Всем внимание, — сказал Слон, — Похоже, не один Креон сообразил взять наёмников. В первую волну их не пустили, аристократы, видать, хотели лично размяться, но, получив по щщам, передумали.

— У вас что-то личное? — поинтересовался Гай.

— Да, но это неважно, — ответил командир. — Это команда Добрынюка, они работают на СБС. Он редкая падла, но дело не в нём. Их точно навели на тот же приз!

СБС, Special Border Service, — американский конкурент Конторы. Поскольку наши впряглись в тему «смежных территорий» сильно раньше пиндосов, ещё в 50-х, они, навёрстывая, очень старались купить перебежчиков и многих купили. А уж какие у их командира со Слоном личные тёрки, я без понятия. Слон много где отметиться успел.

Внизу ещё раз сильно грохнуло, здание вздрогнуло и как бы даже зашаталось. Но это, конечно, иллюзия. Чтобы такой домик завалить, нужна очень большая ракета, такой у них быть не может. А что у них может быть? Какие-нибудь «воздух-поверхность». Их можно кустарно повесить на здешние леталки и так же кустарно запулить приблизительно по курсу. Точность будет никакая, но в здание не промахнутся. То есть, уже не промахнулись.

Ко мне быстрым шагом подошла Калидия.

— Отец получает информацию снизу, — сказала она. — Стены пробиты в трёх местах, в двух высадился десант, в третьем сильный пожар. Это ясли, там дети и моя мать.

— Хреново.

— Молчи, слушай. Я ухожу, тут мой меч ничего не решит, а там, может быть, смогу помочь. Здание вам не удержать. Отправляйтесь к двери, которую я тебе показала, ждите меня, сколько сможете, потом уходите. Если выживу, я вас найду. Или уходите с отцом, на его этаже тоже есть проход. Постарайся спасти Алиану, я люблю её.

— Почему бы тебе не сказать ей это? — спросил я в пустоту.

Калидия унеслась так, что аж силуэт размазался в воздухе. Хлопнула дверь лестницы.

Я включил рацию на командный канал и передал Слону лично — про десант внизу, про пожар, про эвакуацию через чёрный ход. Решать ему, он командир, но, как по мне, свалить отсюда — неплохая идея.

— Внимание, воздушные цели! Три шутки на десять часов! — заорал Гай.

Вот и десант пожаловал.

Это оказался не десант — взлетевшие выше крыши и зависшие в воздухе леталки оказались оборудованы приколхоженными абы как, но от этого не менее эффективными блоками НУРСов3. Одной не повезло — выпущенный по ней выстрел РПГ попал в цель раньше, чем она успела отстреляться. Пальнула ракетами в белый свет и ссыпалась вниз. Но две остальных вмазали знатно — крыша превратилась в натуральный ад. Я упал на Альку, сбив её с ног и накрыв собой, рядом рухнула, рефлекторно закрывая голову руками Змеямба. Голова в шлеме, руки — нет, но рефлексам не прикажешь. Наводили НУРСы корпусом, легли они не так чтобы точно, но в блоке по двадцать осколочно-фугасных ракет, в БЧ несколько килограммов взрывчатки на штуку, на каждой леталке по блоку, били почти в упор, рассеяния ноль. Спасло только то, что большая часть ракет сдетонировала на краю крыши, прилетев в трубы, и до нас этот пиздец долетел ослабленным, снеся по пути всё остальное. Но то, что мы живы, я понял не сразу. Поднял голову, посмотрел на превратившийся в дуршлаг воздуховод, порадовался своей реакции, потряс головой, вытрясая колокола из ушей. Не вытряс. Поднял Альку — цела, только вся в бетонной крошке. Змеямба села сама.

— Не ранена? — спросил я и сам себя не услышал сквозь звон в ушах. Но она поняла.

— Цела.

Я больше по губам прочёл, чем услышал.

Уцелело, кроме нас, ещё семеро, включая Слона, но исключая, к сожалению, Гая. На то, что от него осталось, не хочется смотреть, медицинская помощь тут бессильна. Трое раненых — к счастью, все не тяжёлые — обошлись перевязкой и антишоком. Когда собрались искать пути отхода хоть куда-нибудь, из-под груды строительного мусора восстал Креон. На вид целый, хотя что там под оболочкой — бог весть.

— Эй, железный дровосек! — сказал свирепо Слон, напрочь растеряв пиетет к нанимателю. — Веди в хранилище! Мне нужен мой приз!

— Вы считаете, что заработали его? — невозмутимо спросил владетель.

— Я считаю, что я его получу. Иначе Змейса прострелит тебе башку. Кроме того, лучше его получу я, чем те ребята, которые сейчас громят этажи внизу.

— Где Калидия? — поинтересовался Креон.

— Пошла вниз, — ответил я.

Владетель развернулся и молча направился к лестнице. Мы двинулись за ним.

***

В лестничной шахте пахнет гарью, но сильного задымления пока нет. Светло, тихо. У меня до сих пор звенит в ушах и голова как ватой набита — похоже на контузию.

Сначала зачем-то считал пролёты, потом сбился и плюнул. Всё равно не знаю, сколько здесь этажей. Креон бежит по ступенькам, мы за ним еле успеваем — кто ранен, кто оглушён, кто просто растерян и подавлен. Команда разгромлена, из первого состава выжило трое, если считать меня, но не считать Джаббу, которая осталась в гостинице, и чёрт её знает, что там. Может, её давно зачистили.

С лестницы вышли на площадке бог весть какого этажа. Здесь стены в копоти, воняет горелой помойкой, тротиловой гарью и подгорающим шашлыком. Запах войны. За поворотом коридора труп — некто в американской «песчанке» и берцах, в бронике, но без головы. Голова в шлеме лежит неподалёку, срез шеи намекает на длинноклинковое оружие. Алиану, наконец, стошнило — то ли от вида огромной лужи крови, то ли тоже контузия. Ну ничего, девочка долго держалась. Не повезло ей, первый бой — и такая жопа. Дальше ещё два покойника с колотыми ранами в спину — Калидия, похоже, не церемонилась.

Чем дальше мы удаляемся от лестницы, тем больше дыма. Дважды откуда-то донеслись звуки плотного огневого контакта — очереди штурмовых винтовок, хлопки гранат, но направление непонятно. Что-то где-то происходит, какое-то сопротивление вторжению всё-таки есть. Надеюсь, их задержат достаточно, чтобы мы свалили. Не чувствую я в себе сейчас боевого духа. Нас и так мало, а если случится схватка накоротке в незнакомых коридорах, то станет ещё меньше. Креону уже не победить, воевать не за что. Разве что Слону за его приз.

Возле дверей, к которым вёл нас владетель, два голых трупа на стёкших с них оболочках и один одетый — в снаряге НАТО-вского образца. Все с колотыми ранами от меча — кажется, я недооценивал эту девочку.

Калидия встретила нас внутри. Жилые апартаменты, судя по роскоши, самого владетеля. Рядом с фигурой в забрызганной кровью оболочке стоит растерянная и заплаканная некрасивая женщина с выпирающим, но ещё небольшим животом.

— Твоя жена цела, отец, — сказала девушка. — Я защитила её.

Креон только кивнул круглой глазастой башкой своей оболочки. Даже спасибо не сказал, папаша хулев.

— С наёмниками высадились владетели, — продолжила Калидия. — Они убивают слуг и детей. Наш дом уничтожен.

— Мы восстановим его и вернёмся, — заявил Креон упрямо.

— Где моя плата? — спросил Слон.

— Здесь, — сказал владетель.

Он подошёл к стене, и в ней открылась дверца встроенного сейфа. Внутри большой цилиндрический контейнер с ихором. Закрытый.

— Вы не сможете его открыть без меня, — сказал Креон. — Плату получите, когда выведете нас отсюда.

— Так хрена мы ждём? — зло бросил Слон. — Двигаем.

За дверью апартаментов нас ждали. Переговоры в их планы не входили — стрелять начали сразу. Первые пули попали в Калидию, потому что дверь раскрыла она. Оболочка защитила её и, заодно, нас. Девушка упала, заваливаясь на бок, и мы открыли встречный огонь. Первым упал Пугач, затем ещё двое бойцов, имён которых я не запомнил. Трижды хлопнула винтовка Змеямбы, я высадил очередь на подавление в направлении дульных вспышек, отбросил от дверного проёма Альку и отпрыгнул сам.

Огневой контакт разорвался, стрельба стихла. Мы сидим, укрывшись за стеной, они контролируют коридор. Тактический тупик.

— Слон, ты там жив ещё? — заорал кто-то оттуда.

— Не дождёшься! — крикнул Слон.

— Почти дождался! Но готов обменять ваши жизни сам знаешь на что. Просто выкиньте контейнер в коридор, мы заберём его и уйдём.

— Так я и поверил!

— Реально, Слон, так и будет. Может, местные вас и дорежут, тут я без понятия, но мы уйдём. Тебя я как-нибудь потом убью, спешить некуда.

— Тут есть другой выход? — спросил Слон тихо.

— Нет, — коротко ответил Креон.

— Они убили её, да? Убили? — трясёт меня за плечо Алька, всхлипывая и глядя на лежащую на пороге лицом вниз Калидию.

— Без понятия, — честно сказал я. — Но оболочка пока не стекла.

— Вы уверены, что без вас контейнер не открыть? — спросил Слон владетеля.

— Абсолютно. Он запечатан моей ДНК. А металл Ушедших неуязвим.

— Раз ключ останется у нас… Эй, Добрынюк! — крикнул Слон. — Мы согласны!

— Пусть кто-то один и без оружия выйдет и поставит контейнер в коридоре!

В этот момент лежавшая на полу Калидия вдруг сгруппировалась, перекатилась, подхватывая меч, подпрыгнула и метнулась в коридор. Там началась заполошная стрельба.

— Налево! Бегом! — скомандовал Слон, и мы побежали.

По нам никто не стрелял, наёмники были слишком заняты Калидией, и наша поредевшая группа свернула за угол быстрее, чем те опомнились. Креон тащит на плече жену, я волоку за руку Альку, остальные бегут сами.

— Сюда! — владетель приложил ладонь к пластине на двери и толкнул дверь.

За ней неожиданно улица — точнее узкий переулок. Запах дождя и мокрой помойки, никакого неона. Вряд ли это тот же город, потому что там ночь.

— О, кросс-бифуркатор! — уважительно сказал Слон. — Редкая штука. Жаль, нельзя отковырять и унести. Валим, ребята.

— А как же Калидия? — спросила жалобно Алиана. — Она же там осталась…

— Она мертва, дитя, — сказал Креон.

У него в голосе даже как будто прорезалось на секунду что-то человеческое. Как будто бы ему вдруг стало жалко дочь. Наверное, показалось.

— Откуда вы знаете? — закричала девушка, заливаясь слезами.

— Её оболочка сожгла всю энергию, защитив её от пуль. Поэтому она упала, — сказал владетель тихо. — Когда Калидия встала, то уже кормила её собой. При её весе — полчаса движения или пять минут боя. Потом смерть от истощения. Калидия умерла достойно. Я назову в её честь сына.

— Его будут звать Кал? — удивился Слон. — Ебать ты креативный…

— Это неправда! Вы врёте! Я не могу её потерять! — заорала Алиана и внезапно дёрнула с места, как пнутый в жопу заяц.

— Стой, дура! — закричал я ей вслед. — Алька, вернись, бестолочь!

Но она скрылась за поворотом коридора.

— Док, блядь, не надо, — сказал мне Слон. — Легко пришло — легко ушло. Мы не можем тебя ждать.

— Док, плохая идея, — согласилась с ним Змеямба.

— Идите, я уйду через другой проход.

— Калидия дала вам доступ ко второму бифуркатору? — спросил Креон.

— Да, я пройду там.

— Док, я с тобой, — сказала Змейса.

— Нет, Зме, ты нужна команде.

— Даже не думай, Змеямба! — ухватил её за локоть Слон.

Я похлопал перчаткой по разгрузке, проверяя БК, и побежал за Алианой.

***

Нагнать Альку оказалось несложно, она затормозила через два поворота. Стоит, зажав двумя руками рот и выпучив глаза. Чтобы бежать дальше, пришлось бы наступать в то, что добрая девочка Калидия оставила от наёмников. Не то, чтобы она оставила мало, просто оно хорошо фрагментировано. Я даже не скажу сходу, сколько их было. Калидия, оказывается, супергерой, как человек-паук. Только её, похоже, укусила радиоактивная мясорубка.

— Не надо бежать за ней, — сказал я, ненавязчиво, но твёрдо разворачивая Альку в обратную сторону.

— Я не могу её бросить!

— Она назначила нам встречу у другого выхода. Она придёт туда, — мелкие детали, вроде «если выживет», я решил не озвучивать.

— Вы говорите правду, Михл?

— Клянусь чем хочешь! — уверенно ответил я, ничем, в принципе, не рискуя. Мне нечем клясться, не сберёг в себе ценностей.

Кажется, зрелище кровавого супа, оставленного Калидией, слегка поколебало решимость моей ассистентки. Может быть, в её заполненной пузырящимися розовыми соплями черепушке даже зародилось крошечное зёрнышко сомнения: «А я точно люблю именно эту девушку?»

Чтобы из этого зародыша объективности проросло хотя бы приблизительное осознание факта, что мы любим не человека, а свою мечту о нём, требуется куда больше жизненного опыта, но Алька хотя бы позволила себя увести.

До двери мы добрались без приключений — по коридорам и лестницам пахнет гарью, местами сильно задымлено, кое-где попадаются трупы — судя по одежде, слуг. Но нас никто убить не пытается. Видимо, мы в стороне от основных событий, а тотальная зачистка ещё не началась.

Открыл дверь — коридор. Закрыл. Приложил ладонь к каменной пластине. Открыл — прихожая. Архитектура совершенно другого стиля, сумрачно, пыльно, тихо. Как там Слон сказал? Кросс-бифуркатор? В общем, оно работает.

— Её тут нет! — констатировала очевидное Алиана.

— Ждём! — сказал я твёрдо.

Не верю, что Калидия выберется, но почему бы не подождать? В конце концов, свалить мы всегда успеем — коридор длинный, далеко просматривается, а нам только шаг сделать да дверь за собой закрыть.

— Сядь тут, на пороге, придерживай дверь! — велел я Алиане и присел сам, уменьшая силуэт.

По стоящей фигуре пальнут сразу, а чтобы опознать человека в сидящей, надо полсекунды. Я успею выстрелить первым. Может быть.

— Почему вы за мной побежали? — спросила Алька.

— Я твой непосредственный командир, — напомнил я.

— И всё?

— А чего ты ждёшь? Признания в любви? Я слишком старый для таких глупостей.

— Не в любви, конечно, но…

— Не выдумывай. У меня подчинённых не полк, чтобы ими разбрасываться. И так до чёрта сегодня погибло.

— Простите, товарищ военмед.

Когда они появились в коридоре, я чуть не открыл огонь на нервах. Чудом удержался. В воздухе висит дым, лампы горят через одну, понять, что это там такое движется, было сложно.

Оказалось — одна женщина несет другую. На руках, как ребенка. Круглая пучеглазая голова свесилась к полу.

Подхватив эту ношу, крякнул — в оболочке Калидия тяжелее раза в два. Весит как двухметровый накачанный мужик. Как только поднял девушку, перехватив на плечо, женщина молча встала, глядя в никуда красивым неподвижным лицом. Очень похожа на дочь. То есть, конечно, наоборот, но не суть.

— Иди за нами! — сказал я ей, вовсе не уверенный, что она послушается. Я ж ей не начальник.

Но женщина пошла. Не помогая, но и не мешая.

— Что с ней? Она ранена? — кинулась к нам Алька.

— Дверь держи! — рявкнул я.

Мы ввалились в пыльную прихожую неизвестно какого дома, неизвестно какого мира, и дверь закрылась за нами.

Пнул ногой одну дверь — кухня, пнул вторую — гостиная, стоят кресла. Третью уже сообразила раскрыть передо мной Алиана. Столовая — длинный стол, стулья, шкафы, ещё какая-то хрень. Я дотащил Калидию и, поднатужившись, водрузил на столешницу. Не операционная, но сойдёт. И что дальше?

— А как её, ну… раздеть? — спросила Алька.

Кто бы мне сказал…

— Каличка, ну, дорогая, ну, пожалуйста! — сказала девушка, припав к бронированной груди. — Позволь нам тебе помочь!

«Каличка»? Серьёзно?

— Ты крутая, ненавидишь слабость, но я тебя прошу! Ради меня!

«Чёрта с два она тебя слышит в этой своей кожуре», — хотел сказать я, но не сказал, потому что оболочка взяла, да и раскрылась.

— Спасибо, ты умничка! — начала она и осеклась.

То, что лежит внутри… Дети Бухенвальда с фотографий прошлого века выглядят по сравнению с ней упитанными младенцами из рекламы молочных смесей. Я как-то видел мумию фараона в музее, так она смотрелась поживее. Кажется, оболочка раскрылась не потому, что Алька омыла её слезами любви, а потому, что место хозяина вакантно.

Я осторожно завёл руки под шею и поясницу и поднял почти ничего не весящее теперь тело. И всё же, всё же…

— Быстро, убери это, — скомандовал я.

— Она умерла? — спросила Алька.

— Говно это со стола бегом! — заорал я.

Алиана потащила оболочку со стола, и та мягко сползла на пыльный пол. Я положил девочку на полированную поверхность, прижал одну ладонь к грудной клетке, другую ко лбу.

— Она жива?

— Не думай об этом! — сказал я резко.

— Но…

— Выйди из комнаты!

— Но я…

— Выйди из комнаты, если получится — из дома, отойди как можно дальше! Не думай о ней! Ни в коем случае не думай о ней! Хотя бы полчаса.

— Но как…

— Думай о белой обезьяне, думай о нарядах, жалей себя, пой песни, молись, мастурбируй — что хочешь делай, но о ней забудь! Её нет и никогда не было, ты с ней не знакома, вы никогда не встречалась, ничего у вас не было, ля-ля-ля. Поняла?

— Нет. Я не могу…

— Это приказ, блядь! Какого хуя, рядовой Алька? Команда была — съебать и забыть! Команду исполнять!

— Есть исполнять! — вымелась, наконец.

Не знаю, что получится, но вдруг её не заденет мой откат? То, что я собираюсь сделать, будет, пожалуй, покруче, чем простреленное сердце Змеямбы.

— Тебе бы тоже свалить, кибермамаша, — обратился я к матери. — Иди, иди за ней.

Женщина не отреагировала. Стоит, смотрит на лежащее на столе тело. Нет, не тело, ещё не тело. Чуть-чуть, крошечка, капелька жизни есть. Авось, хватит.

— Да и хер с тобой, — буркнул я и тут же забыл о ней.

***

Я никогда не учился тому, что делаю. Об этом нет книг, для этого нет коучей. Наверное, я не уникален: если Мультиверсум бесконечен, то уникальность статистически невозможна. Но я не слышал о таких, как я, и, тем более, не встречал. Я чёртов самоучка, изучающий свой талант методом тыка. Я до сих пор не понимаю, что именно делаю — меняю мир, меняю один мир на другой, изменяю человека, подменяю человека, меняю судьбу, ворую судьбу, ломаю судьбу, убиваю судьбу… Я даже не знаю, есть ли судьба вообще. Но плата точно есть. Платить приходится всегда.

Плевать в потолок, рисовать картинки, делать из больной девочки здорового мальчика? А вот хрен тебе, Док. Делай из мёртвой девочки живую за те десять ударов сердца, что ей остались. Тяни через колено мир на референс, пока кто-то из вас не лопнет.

Этот мир не особо против. Мы ему чужие, мы тут никто, ввалились незваными, не проросли в событийный фрактал. Ему всё равно, умерла девочка или выжила. Это глупое, кривое объяснение. У мира нет желаний. Он тупой. Как кирпич. Который упадёт на голову не потому, что ненавидит людей. И не потому, что любит падать. Просто упадёт. Или нет. У меня нет слов, чтобы описать, что я изменил, чтобы Калидия под моей рукой задышала. Чем подтолкнул, когда она балансировала на последней грани. Но я стою, она дышит. Худая, как запущенная анорексичка, но в соревновании с мумией уже есть шансы.

— Принеси воды, — сказал я её матери. — У девочки обезвоживание.

Понятия не имею, есть ли тут вода, но женщина молча развернулась и вышла.

Чувствую себя так, как будто поднялся бегом на сотый этаж. Но это ничего, это пройдёт. Мир вокруг кажется слегка не таким, как всегда, но это, наверное, пройдёт тоже. Я неплохо пнул Мироздание в ленивую жопу, и она до сих пор слегка вибрирует. Наверное. Или нет.

— Док, она жива? Она будет жить?

Вот вам и все приказы не думать.

— Жива. Будет, — ответил я через силу. Устал. — Было бы неплохо найти ей еды. Лучше что-то типа лёгкого бульона для начала. У неё сильное истощение, может печень пострадать.

— Там, представьте себе, как раз… — Алька подняла глаза от Калидии на меня и резко замолчала.

—Там как раз что?

— Михл, что с вами?

— А что со мной?

— Вы… Вы разве были такой старый?

— Только заметила?

— Нет, там зеркало, в простенке, посмотрите!

Зеркало пыльное, мутное, а главное — из него на меня смотрит какой-то старик. Седые волосы, залысины, морщинистый лоб, выраженное опущение скулового жира, глубокие носослёзные и носогубные складки, отчётливые брыли, подподбородочный валик, провисание кожи шеи, опустившиеся края платизмы. Сколько ему? Шестьдесят пять? Семьдесят? Пытаюсь протереть стекло, чтобы разглядеть детали, но не помогает. Старик не в фокусе, да само зеркало…

— Чёрт! — сказал я с чувством. — Кажется, мне нужны очки!

_______________________________________________________

Конец первой части.

Вторая часть здесь: https://author.today/work/196707