Родери. Королевская ночь

– Сколько всего покойников разбрелось по Лэргаллу?! – Далайн начинает злиться. – Кто угодно может себе заказать новую личность, ещё и выбрать покрасивее!.. Да?! – он резко разворачивается к возникшему в шаге от нас Деньяну.

– Начальником отдела регистрации Службы Правопорядка Бальмонда в настоящий момент является господин Дейн Бо́рллек, – отчитывается Глава Службы Охраны. – Проживает в Бальмонде, Оперный бульвар, дом сорок пять. Сейчас находится дома.

– Рагллор, вы умеете растягивать время? – Дал косится на часы. – Прошло четыре минуты! Вы за этот срок узнали имя и нашли человека?

– Ваше Величество, в моём устройстве связи хранятся списки всех высших должностных лиц Лэргалла с их домашними адресами. Мне осталось лишь проложить портал в Бальмонд и убедиться, что господин Борллек дома.

Глава Службы Охраны Короны в эту минуту напоминает горрта, на которого прикрикнул хозяин.

– Деньян, не берите в голову, – утешаю его я. – Случай с госпожой Реллар – единичный. Никто не мог предугадать появления во дворце живой покойницы, тем более что с аурой у неё было всё в порядке.

– Со времён Рейстара Строгого в Лэргалле аура заменяет бумажные документы, – замечает Кэлэйн. – На неё настроены допуски и защита, ею заверяют договора и свидетельства о собственности. Считается, что её, в отличие от документа любой сложности, подделать невозможно.

– Окончательная трансформация затрагивает и тело, и ауру, – я вспоминаю кокетливый облик Гроулли и спокойную, неброскую няню, которой она стала. – Неизвестно, насколько меняется личность, загнанная в новые условия. Кем теперь является этот новый человек?

– Думаю, преступников меньше всего волновали философские вопросы, – бросает Далайн. – Они торговали личностями ради обогащения. Рагллор, дайте запросы в Королевский банк – состояние госпожи Эльмы Шеллах, а также госпожи Лиары Гроулли. Подробную выписку, пожалуйста… и не сердитесь за грубость.

Деньян смущается и утыкается в устройство связи. Не так часто Его Величество извиняется, хотя, справедливости ради нужно отметить, грубит он тоже редко.

– Вот кого я с удовольствием подниму с тёплой постельки, так это господина Борллека, – оскаливается Далайн. – Его вина уже доказана, махинации с документами – пятнадцать лет тюрьмы.

– Далайн, нам нужен сотрудник Службы, который потом проведёт господина Борллека в тюрьму Эрноса, – напоминает Кэлэйн.

– Я сам пойду, – вызывается Деньян. – Служба Охраны Короны приравнена к Службе правопорядка. Пожалуй, ещё и поважнее будет!

Глупо хихикаю. Вот это компания! Король и королева Лэргалла, главы Служб… Архимага не хватает! Вест будет локти кусать, что ему не довелось поучаствовать.

Четверть третьего ночи. Бальмонд уже заснул, ветер стих, мягкий свет фонарей выхватывает из густого сумрака светлые пятна мостовых. Подмораживает, иней серебрится на ветках подстриженных лип или вязов, я постоянно их путаю. Ощущения весны, как в Эрносе, нет и в помине. Старинное здание оперы, давшее название бульвару, проступает в конце улицы резным изящным силуэтом. Сорок пятый дом – представительный особняк в глубине сада.

– Дал, сначала проверь, кто находится в доме, – прошу я. – А то сейчас ворвёмся и перебудим маленьких детей.

– Нет там никаких детей. На втором этаже мужчина и девушка в одной кровати, в другом крыле пожилая женщина.

– Значит, заходим.

Защита простенькая, никакого сравнения с той, что стояла на доме Гроулли. Такую и снимать неловко – хочется тут же извиниться за то, что недолго возился. Тяжёлая дверь с металлическими накладками, обстановка внутри с претензией на роскошь, но до шика Золотого района ей далеко. Не таясь, зажигаю светильники. Для господина Борллека было бы лучше проснуться до того, как мы его разбудим. К сожалению, лестница не скрипит, а мои спутники передвигаются бесшумно, даже Деньян в свои годы ступает легко и быстро. Нужную дверь открывает Кэлэйн, подозрительно принюхивается.

– Мне кажется, или пахнет розами?

– Розами и клубникой, – подтверждает Дал и зловеще ухмыляется. – Приворот первой степени. Ещё три года тюрьмы.

Яркий свет в спальне открывает весьма неприглядную картину. Остатки лёгкого ужина: пустая бутылка из-под игристого вина, почему-то всего один бокал и блюдо с деликатесными сырами. Разбросанная одежда, нижнее бельё, посреди комнаты одинокая туфля на шпильке. Ищу взглядом вторую – нигде не видать.

– Следы пламенной страсти, – бормочет под нос Деньян. – Ваши Величества, осторожнее! Тут бокал разбитый, осколки валяются.

– И это – государственный служащий!

Далайн с отвращением смотрит на кровать, где преспокойно храпит голый мужчина. Девушка откатилась подальше и натянула одеяло на голову.

– Именем Короны!

Ух! Каким, оказывается, громогласным может быть Деньян! Мужчина дёргается, приподнимается, мутным со сна взглядом шарит по комнате.

– Господин Борллек, вы арестованы за незаконные действия с документами!

– Заодно и за приворот, – Кэлэйн поправляет на девушке одеяло, сползшее от движений Борллека. – Соизвольте одеться.

– Лэра, отвернись, – шепчет Дал мне в ухо.

Фыркаю, но уступаю. Далайн из разряда тех сумасшедших ревнивцев, что в каждом мужчине видят потенциального соперника. Борллек возится долго, мне слышны только шаги и сопение. То, что он не возмущается и молчит, лучше прочего говорит о его виновности. Хотя что тут скажешь? Поймать на привороте вот так, когда даже запах заклинания не развеялся, – это вам не шуточки. Девушка продолжает сладко спать – последствия заклинания. Хорошенькая, рыже-золотистые волосы разметались по подушке, губы припухли, курносый носик весь в веснушках… Что она испытает, когда проснётся и поймёт, что её приворожили? Три года тюрьмы – слишком мягкое наказание!

– Если я добровольно дам показания, это зачтётся? – спрашивает Борллек.

Голос хриплый, сдавленный, однако это не мешает ему торговаться.

– Вы так и так дадите показания, – злость Далайна выражается лишь в ледяном тоне. – Архимаг Лэргалла – некромант, а некроманты, как известно, умеют допрашивать преступников.

– Нет! – вот теперь прорезается испуг. – Не надо некроманта… Я сам всё расскажу.

– Кэлэйн, снимите следы приворота и ауру потерпевшей, – просит Дал.

– Разбудить её? – предлагает Деньян.

– Пусть спит. Потом спросим, предъявит ли она обвинение в насилии или захочет скрыть правду. Не всем нужны публичные скандалы, а факта применения приворота это не отменяет. Господин Борллек, Корона выслушает вас, но никаких поблажек не ждите.

Борллек хмуро кивает, оглядывает беспорядок в спальне, бросает взгляд на девушку и предлагает:

– Пройдёмте в кабинет. Там будет удобнее.

– Стойте! – я предупреждающе поднимаю руку. – На нём может быть проклятие.

Тщательно проверяю ауру. Четвёртый уровень, универсал, двести девятнадцать лет, в отличной форме. Аура не повреждена, сияет и переливается, как и следует после ночи, проведённой в любовных утехах.

– Чисто.

Кабинет – смежная просторная комната. Три окна, на полу ковёр с длинным ворсом, массивный письменный стол, мягкие стулья, кресло с полированными подлокотниками обтянуто дорогой кожей. Белая пушистая шкура заставляет присмотреться повнимательнее – очень уж мех напоминает шерсть горртов. Нет, слава Всевышнему, искусственная. Борллек падает на ближайший стул, рядом грозно замирает Деньян. Дал и Кэлэйн, не сговариваясь, придвигают стулья и усаживаются напротив. Мне достаётся кресло.

– Потрудитесь для начала объяснить вот это, – Далайн швыряет на колени Борллеку ответ Службы на запрос Деньяна о Велии Реллар. Когда успел прихватить?

Бумага так и остаётся лежать – Борллек не делает попыток взять её в руки.

– Сто тысяч, – выдыхает он после паузы. – Моё жалование за семь лет. Она сказала, никто ничего не узнает.

– Кто – она? – спрашивает Кэлэйн.

– Велия Реллар. Облик и аура точно её. Мне приходилось пользоваться её услугами.

– Вы уверены, что это была она?

– Ауру не подделаешь. Не представляю, как ей удалось вернуться из могилы спустя месяц. Я сам вносил в базу свидетельство о смерти… я же его и стёр.

– Когда и как это случилось?

– Восемь дней назад. Она явилась порталом ко мне домой, поздно вечером, около одиннадцати. Попросила об услуге, назвала сумму.

– И часто к вам с подобными просьбами обращаются покойники? – иронично вздёргивает тонкую бровь Далайн.

– Впервые. Я испугался и растерялся.

– Но сто тысяч вас соблазнили. Что дальше?

– Я сходил в архив, стёр информацию, нашёл свидетельство о смерти, принёс сюда и уничтожил его у неё на глазах. Реллар расплатилась и ушла так же, порталом.

– Она расплатилась чеком или наличными?

– Наличными. Деньги были у неё с собой, свёрток с монетами на дне сумки.

– Вы положили их в банк?

– Нет, я побоялся. Возникли бы вопросы, откуда у меня такая сумма. Спрятал в тайник, они до сих пор там. Мне не приходилось иметь дело с таким количеством золотых.

– Укладывать приворотами девушек в свою постель вам привычнее? – не выдерживает Кэлэйн.

– Не поверите, – мрачный смешок. – Это тоже был первый раз.

– Вы правы, – хмыкает Дал. – Не поверим. Господин Борллек, имена Кейли Шедин, Орина Дирес, Эльма Шеллах вам что-либо говорят?

– Нет, никогда раньше их не слышал.

Он не врёт – аура спокойна.

– Можете забирать его, Рагллор, – морщится Далайн. – Нам он больше не интересен.

– Слушаюсь, Ва… Ваше распоряжение будет исполнено.

На всякий случай я опутываю Борллека заклинанием, которое когда-то опробовала на заговорщице, мечтающей стать королевой. Вдруг седовласый пожилой Глава Охраны Короны покажется преступнику слабым противником и вызовет желание бежать или сопротивляться. Не хочу Деньяну неприятностей. Когда они исчезают, я вытягиваюсь в кресле.

– Странно, – замечает Кэлэйн. – Почему Шеллах не связала его проклятием, как Гроулли?

– Потому что это инициатива самой Гроулли, – Дал произносит вслух то, о чём я думаю. – Видимо, она не настолько безжалостна. Более того, я всё больше убеждаюсь, что она скорее жертва, чем злоумышленница.

– Это ещё почему?

– Потому, Кэлэйн, что она не жалеет ни сил, ни денег ради разоблачения преступления. Рискует жизнью, но наводит нас на след.

– Гроулли тоже нарушила закон, – напоминает Кэлэйн. – Воспользовалась чужой личностью.

– Только, в отличие от Шеллах, она не убийца. Велия Реллар умерла своей смертью. Сгоревший целитель – такое не подстроишь.

– А ауры Шедин, Дирес и Оллен она снимала в качестве развлечения? Не понимала, что потом их убьют?

– Мы не знаем, что ей сказали или чем пригрозили. Пока я вижу бесстрашную женщину, которая готова скорее умереть, нежели оставаться соучастницей в торговле душами.

Тихонечко кашляю, привлекая внимание.

– Без четверти три. Дал, Кэлэйн, надо решать. Если мы собираемся арестовывать Шеллах, то пошли. Неизвестно, когда она узнает, что попытка убийства Оллен сорвалась. Следящих заклинаний на доме нет, но вдруг Шеллах решит наведаться и проверить, всё ли идёт по плану. Для ареста достаточно того, что она присвоила чужую внешность и ауру.

– Мы обойдёмся своими силами? – в голосе Кэлэйна сомнение. – Далайн, я вашей ауры не вижу, однако только заклинание отвода глаз сжигает резерв за пару часов, а вы…

– Я на две трети пуст, – не отпирается Дал. – Лэра, ты как?

– Половина резерва. Кэлэйн?

– Тоже. Но не забывайте, что я маг второго уровня. Моя половина – ваша треть.

– Поднимаем Нэ́йрена? – спрашиваю Дала.

– Стыдно как-то, – Далайн кисло улыбается. – Мать права – весь Лэргалл будет веселиться, узнав, как развлекается по ночам король. Не наигрался в следователя.

– А запустят в тебя порчей первого уровня – будет не стыдно помирать? – сердито уточняю я.

– Станешь регентом при Далеке, пока он не подрастёт, – пожимает плечами Дал.

– Спа-асибо, что-то меня это мало устраивает. Вернее, совсем не устраивает!

Впервые за эту ночь я достаю своё устройство связи из внутреннего кармана жакета и набираю Главу Службы Правопорядка Лэргалла. Нэйрен отвечает лишь на второй или третьей минуте.

– Ваше Величество?

– Нэйрен, возьмите парочку Чистильщиков и будьте через пятнадцать минут в Брэгворде… – поворачиваюсь к Кэлэйну: – Какой адрес у госпожи Шеллах?

– Широкая улица, дом четырнадцать.

– У четырнадцатого дома по Широкой улице.

– Слушаюсь, Ваше Величество.

Кэлэйн вдруг прыскает.

– Лэра, ты и Эрнос вышколила так же, как когда-то Брэгворд?

– Подождите, вы ещё не знаете всего! – встревает Дал. – Суровый Глава Охраны Короны смотрит ей в рот и таскает букетики незабудок из Левезво́рда. Архимаг-некромант, получив от меня приказание, несётся к ней уточнять – выполнять или обождать. Скаллош, Глава Службы Правопорядка Лэргалла, с которым она сейчас разговаривала, отчитывается ей прежде, чем своему королю, чёрт возьми!

– А что вы хотите, Далайн? Госпожой Родери в Брэгворде по сей день пугают малолетних нарушителей! Чистильщики рассказывают про неё анекдоты – причём с гордостью, вы бы слышали! Вэ́йта Сáумер до сих пор не смеет фамильярничать с начальством – что там какой-то архимаг!

Упоминание моей бывшей подчинённой заставляет расплыться в улыбке. Сколько, однако, пользы для Брэгворда вышло от той нашей с Далом ссоры!

– Кэлэйн, Вэйта больше не демонстрирует тебе последние модели женского белья?

Затравленный взгляд показывает, что я затронула больное место.

– Она – нет… Зато другие! Если бы не моя экономка, госпожа Эрвáзи, мне давно пришлось бы жениться! Однажды она нашла в моей кровати полностью раздетую девушку, представляешь? Хорошо, что в тот день я не пришёл домой ночевать! А от разгневанных папаш с брачными контрактами в карманах – тех самых, Лэра, о которых ты предупреждала! – меня спасает исключительно то обстоятельство, что я маг. Могу доказать, что не спал с их обожаемой доченькой и не являюсь отцом их будущих внуков!

– Соболезную, – искренне сочувствует Дал. – Меня как-то голая девица подкараулила в стойлах. Набросилась как ненормальная, горртов перепугала.

– Её имя? – злобно щурюсь я.

– Лэра, я выслал её из дворца, и было это в самый первый год после коронации. Тогда все юные и не очень девы из благородных семей решили, что теперь бастард Сертуга вполне им подходит.

– Раньше они так не считали? – хмурится Кэлэйн.

– До того я был хоть и знатен, но беден, а о том, что мой отец – Сертуг, никто не знал. В школе и Академии мне кулаками приходилось доказывать, что я не хуже законнорождённых детей. Это Лэре всегда было безразлично, кто мои родители, насколько древний род Фарллэнов, есть ли у меня состояние или нам с ней придётся всего добиваться самим. Остальные девушки были куда разборчивее.

– И начали строить тебе глазки только на последнем курсе, – замечаю я.

– Разумеется. До них дошло, что маг первого уровня с приглашением из Вэйнро – не самый плохой вариант.

– Угу. Мы же не показывали им приглашения из Эрноса и Анзелиса.

Кэлэйн улыбается вместе с нами.

– Между прочим, мы до сих пор в чужом доме, – напоминает Далайн. – И из пятнадцати минут, что ты отпустила Скаллошу, прошло девять. Открывай портал в Брэгворд.

– Позвольте, я, – Кэлэйн создаёт переход на Широкую улицу. – Лэре силы ещё пригодятся.

Последний взгляд я бросаю на часы в кабинете Борллека – массивные, с позолотой и вычурными стрелками. Маги чувствуют время, но иногда хочется убедиться, что ты не ошибаешься.

Три часа ночи.

10

Широкая улица за два года не изменилась. Отыскиваю глазами свой дом: смешная скатная крыша выделяется среди других, более современных и плоских. Дом до сих пор принадлежит мне – я оставила его на память о своей добровольной ссылке. У меня нет к нему особой любви – три года в Брэгворде я отдала исключительно работе, приходила лишь спать или забегала к горртам, но почему-то продавать его стало жаль. Сейчас я киваю ему, как доброму другу.

– Ваше Величество, мы здесь!

Нэйрен. Подметать пол волосами при встрече он, по моему же совету перестал, выражает благоговение голосом. Рядом с Главой Службы Правопорядка Лэргалла два Чистильщика – крепкие, рослые парни в форме.

– Что от нас требуется?

– Пусть ваши ребята приготовят браслеты и идут с нами. А вы, Нэйрен, озаботьтесь ловчей сетью вокруг дома. Преступница может попытаться сбежать: она маг третьего уровня. Будьте начеку.

– Четырнадцатый дом? – деловито уточняет Нэйрен.

– Да, с высоким цоколем.

К дому мы подходим впятером, причём Далайн почему-то оказывается впереди. Оцениваю установленную защиту. Мамочки, чего тут только не наверчено! И предупреждающая сигнализация, и магические решётки на окнах, и запоры-ловушки на двери… Королевский дворец так не утыкан заклинаниями.

– Госпожа Шеллах не любит неожиданных гостей, – ухмыляется Дал.

– Я тоже их не люблю, – ворчит Кэлэйн. – Однако столько всего не вешаю.

Мне не до разговоров. Распутать хитросплетение заклинаний сложнее, чем снять одно, даже более сильное. Вспоминаю наставления учителя – начинать надо с конца. Протягиваю руку, собираясь, как в Эрносе, коснуться двери…

Она вырастает передо мной из ниоткуда – стройная фигура в светлой одежде. Велия Реллар или Лиара Гроулли перехватывает мою руку, подносит палец к губам, глаза умоляют: «Молчите!» Девушка буквально всовывает мне в руки плотный снежок. Отступает на шаг, не отрывая пронзительного взгляда. Жестом показывает: «Давайте!»

– Лэра… – начинает Кэлэйн.

– Тише! – шикает Дал. – Всем молчать!

Я бросаю снежок. Что-то ощутимо встряхивает воздух. Проверка? Велия тут же подаёт мне второй, слепленный уже наспех, который летит вслед за первым. Со стороны, наверное, это выглядит смешно – группа взрослых людей забавляется, закидывая дверь снежками. Только странное чувство доверия заставляет меня наклониться, зачерпнуть снега и скатать третий снежный ком. Велия одобрительно улыбается. Сколько она стояла здесь, поджидая нас? Её кожа белее снега. Маги не чувствуют холода, но, если она тут с девяти вечера, с того момента, как ушла из дворца, я ей не завидую.

На пятом снежке дверь открывается сама. Краем глаза я замечаю, как Велия исчезает в портале. На пороге дома появляется очаровательная блондинка со снимка. В жизни она даже привлекательнее, совершенный образец холодной, гордой красоты. А ещё она полностью одета – достаточно подозрительная деталь в три часа ночи. Здороваться я считаю излишним, поэтому просто выбрасываю заклинание. Оно забирает все оставшиеся силы, зато Шеллах застывает неподвижно.

– Госпожа, называющая себя Эльмой Шеллах, именем Короны, вы арестованы за незаконную трансформацию, использование чужого имени, ауры и внешности! Наденьте на неё браслеты.

Один из Чистильщиков достаёт артефакты с самым ненавистным для любого мага заклинанием. Среди тех, кто промышляет проклятиями и приворотами, их называют недобрым словцом «кандалы». Руки Шеллах в грубоватых браслетах смотрятся особенно хрупкими и изящными.

– Слишком легко, – шепчет Дал.

– Слишком, – отзывается эхом Кэлэйн.

Нэйрен убирает ловчую сеть. Всматриваюсь в нетронутую паутину заклинаний на доме. Что-то неправильное. Странное. Опасное. Что-то смущает, заставляет приглядываться. Дрожание воздуха усиливается. Так не должно быть! Искры вспыхивают со всех концов – ярко-зелёные, ослепительные. Всевышний! Да это же вплетённая порча, а спусковой крючок – мои слова!

Дальше время замедляется. Мы все действуем одновременно. Кэлэйн оттаскивает подальше Шеллах и Чистильщиков, Нэйрен ставит защиту на соседние дома, я забываю про истощение и пытаюсь закрыть всех. Сама понимаю, что это глупо – растянутое заклинание не обладает эффективностью точечного, только выбрать кого-то одного невозможно.

Волна магии Далайна подобна хлынувшему сверху океану. Она не просто гасит порчу, но и раскидывает нас в стороны, чувствительно прикладывая о мостовую.

– Дал! – я первая вскакиваю на ноги, озираюсь в ужасе. – Дал!

Сотворить такое с почти пустым резервом… Если он жив, я его сама убью!

Далайн поворачивается ко мне, зябко ёжится.

– Холодно…

Конечно, холодно – аура погасла. Полное выгорание, как по учебнику! Стаскиваю с себя жакет, пытаюсь его закутать.

– Нэйрен, портал во дворец, живо!

11

– Почему меня так знобит?

Мы в кабинете Деньяна, преступницу Нэйрен забрал в тюрьму Эрноса. Далайна бьёт дрожь от переохлаждения, к огромному сожалению, помочь ему я не в силах. Даже не потому, что мой резерв пуст: выгорание не насморк, лечению не поддаётся. Маги восстанавливаются только естественным путём, дней шесть-восемь придётся терпеливо ждать.

– Никогда не выгорал, величество? Ты сейчас ничем не отличаешься от человека, оказавшегося на морозе в лёгком костюмчике, а люди зимой носят шубы и пальто на меху.

Стараюсь говорить сердито, но не получается. Представляю, каково это – пусть и на время, лишиться магии. Был в юности опыт, впечатления незабываемые.

– Ваше Величество, выпейте.

Деньян подносит кружку с чем-то горячим – похоже, подогретое вино. Далайн недовольно кривится – как и все маги, он очень редко употребляет алкоголь. Дело в том, что наш организм слишком чувствителен к одурманивающим веществам, и спиться магу довольно легко, лучше не привыкать к спиртному. Но сейчас случай исключительный.

– Пей, – прошу я. – Не хватало тебе ещё заболеть. Выгоревший простуженный король – представляешь, какое тебе дадут прозвище?

– Далайн Сопливый? Пожалуй, это лучше, чем Безносый, – Дал прячет тревогу за шуткой.

Слежу, как он пьёт и морщится, затем забираю его ледяные руки в свои ладони и грею.

– Ты ненормальный, Далайн Валлэйн! Так тебя однажды и назовут! Радуйся, что отделался выгоранием!

– Вообще-то я вас всех спас, – прищур карих глаз по-прежнему ироничен. – Где, собственно, благодарность?

– Подожди, Кариза узнает – поблагодарит от души!

Во мне борются гнев и нежность. Последняя побеждает – я обнимаю дурного и любимого человека, глажу холодные щёки и, несмотря на присутствие посторонних, целую. Знаю, что Деньян деликатно отвернётся, а Кэлэйн давно смотрит в окно.

– Может, мне выгорать почаще? – серьёзно спрашивает Дал, отрываясь от моих губ. – Глядишь, у меня будет милая и кроткая жена.

– А она тебе нужна – милая и кроткая?

– М-м… надо подумать.

Смешок Кэлэйна слышу только я – Дал на неделю, а то и больше лишён тонкого слуха магов. Как и всего остального – тысячи привычных вещей, начиная от видения аур и заканчивая порталами. Мне на его месте было бы страшно. Возможно, ему тоже, однако виду он не подаёт.

– Лэра, а порчу на дом ставила не Шеллах.

Короткой фразы достаточно, чтобы изгнать все несвоевременные мысли. Кэлэйн подскакивает мигом, Деньян тоже подбирается поближе.

– Почему ты так решил? Сравнил ауры?

– Там столько всего было накручено, что сравнить сложно. Но смысл был в том, чтобы при аресте дом уничтожился со всеми, кто находится внутри. Что обязательно произошло бы, не предупреди нас Велия. Конечно, Закрытый Город – не лучшее место в Лэргалле, но и не настолько отвратительное, чтобы предпочесть ему смерть. Ты видела выражение лица Шеллах? Она не выглядела мученицей-самоубийцей, и уж точно не собиралась героически гибнуть, прикрывая сообщников. Порчу на дом поставил кто-то ещё. Тот, кто со смертью Шеллах обрывал все концы.

– Нужно допросить её! – вскидывается Кэлэйн.

– Не торопитесь. Прежде надо проверить, нет ли на ней такого же привязанного проклятия. Ведь арестовать можно и не в доме… Деньян, вы получили выписки из банка?

Глава Службы Охраны Короны смотрит на Его Величество с изумлением – не ослышался ли он? Далайн, который вот уже пять лет держит приличную дистанцию со всем своим окружением, обратился к нему по имени!

– Да, Ваше Величество.

На два листка мы налетаем и жадно пожираем их глазами.

– Ничего себе! – первым высказывается Кэлэйн. – Гроулли беднее меня!

– Она двадцать девять лет отдавала долг за дом в Золотом районе, – поясняет Дал. – Сто тысяч, заплаченных Борллеку, – практически все её оставшиеся деньги.

– То есть за копирование личностей ей не платили?

– Получается, так. Значит, её всё же принудили шантажом.

– Подождите строить выводы, Далайн… Далайн! Да вы на ногах не стоите! Сядьте, немедленно! Господин Рагллор, дайте стул!

– Благодарю. Кстати, на счету Шеллах я тоже не наблюдаю миллионов. Триста с хвостиком тысяч – деньги неплохие, однако за возможность начать новую жизнь я стребовал бы намного дороже. Тысяч пятьсот, а то и миллион.

– Она была исполнителем. Убирала тех, на кого ей указывали, – предполагаю я.

– Похоже на то. Два безымянных перевода от гильдии целителей – по сто пятьдесят тысяч каждый, по времени совпадает с убийствами Шедин и Дирес. Похвально, что в Лэргалле такие высокие расценки на преступления – не всем по карману. Лэра, свяжись с Корэллом. Анзелис – это замечательно, но он срочно нужен нам здесь… Деньян, вас не затруднит принести мне кашемировый джемпер из моей гардеробной?

Судя по преданному взгляду, Деньян готов отправиться хоть в пекло и приволочь обожаемому королю чёрта, лишь бы Дал уточнил размер рогов и хвоста.

– Мигом, Ваше Величество!

Набираю Веста. Четвёртый час, но дело не терпит отлагательств.

– Лэра? – недовольства в голове нет, только тревога.

– Ты срочно нужен.

– Через пять минут буду. Лэра, что-то с Далайном? С Далеком?!

– Слава Всевышнему, нет. Подходи в кабинет Деньяна, мы тут.

Ловлю удивлённый взгляд Кэлэйна и поясняю:

– Вест знает, что единственные люди, ради которых я могу разбудить посреди ночи, – это мои муж и сын.

– Я уже как-то говорил, что король Лэргалла – счастливец.

Далайн гордо улыбается и тут же сосредотачивается.

– После того как Корэлл снимет порчу, в наличии которой я не сомневаюсь, допросим Шеллах. Если она была исполнителем, а Лиару Гроулли шантажировали, чтобы использовать её дар, должен быть кто-то третий. Тот, кто договаривался с заказчиками, получал деньги и сейчас находится вне подозрений. Слабый целитель из гильдии.

– Далась тебе гильдия!

– Как ещё связать Керлворд, Бальмонд, Эрнос и Брэгворд?

– Бальмонд можно вычеркнуть. Это инициатива Гроулли. Она воспользовалась личностью Велии Реллар для своих целей.

– Хорошо. Тогда получается столица и две глухие дыры… Простите за правду, Кэлэйн.

– Ничего, Далайн, я не в обиде. Я пытаюсь уловить вашу мысль.

– Готов поспорить, что за всем этим женским заговором стоит мужчина. Жестокий, хитрый, жадный.

– С тобой спорить – напрасное занятие, – смеюсь я. – Каждый раз выигрываю, а получается всё по-твоему! Дал, почему ты так уверен, что это кто-то из гильдии?

– Сама посуди. Он не является высокоуровневым целителем, иначе зачем ему Гроулли. Не удивлюсь, если откроется, что он и не практикует – занимается бумажной работой. Отчётность там ведёт, финансы, налоги. Зато имеет доступ к данным – списки всех целителей, возможно, их мелкие проступки – поймал же он как-то Гроулли.

– Мелкий проступок несоизмерим с Запретным Городом, – возражаю я.

Открывшийся портал не даёт Далу ответить. Появившийся Вест обводит всех взглядом жёлто-зелёных кошачьих глаз и с беспокойством шагает к Далайну.

– Ваше Величество, разве так можно! Лэра, ты же сказала…

– Со мной всё в порядке, – перебивает Дал. – Просто выгорел.

От втыка Его Величество спасает Деньян, который приносит джемпер. Я оттаскиваю Веста в сторону, Кэлэйн подходит к нам.

– Лэра, чем таким вы занимались? – укоризненно качает кудрявой головой Вест. – Твой резерв на нуле, Далайн восстановится в лучшем случае через неделю!.. Здравствуйте, господин Даллор. Вас тоже втянули в авантюру?

– Доброй ночи, господин Корэлл. Я не назвал бы всё происходящее авантюрой. Если бы не Лэра с Далайном, одну женщину сегодня убили бы.

– И что, с этим нельзя было подождать до утра? – сердится Вест.

– Понимаешь, всё началось довольно безобидно, – оправдываюсь я. – Вечером ушла Велия, собрала часть вещей и покинула дворец. Мы решили её разыскать, навестили старшую сестру, и выяснилось, что Велия Реллар умерла месяц назад.

– Начало многообещающее, – хмурый лоб Веста разглаживается. – Я чувствовал, что эта девушка слишком идеальная. Первая няня, которая не вызывала во мне желания обходить детскую стороной.

Он смущается, отводит взгляд. Делаю вид, что ничего не замечаю. Быстро излагаю события ночи. Так чётко, как у Далайна, у меня не получается, поэтому конец истории подошедший Дал выслушивает вместе с нами.

– Вест, надо, чтобы ты осмотрел эту Шеллах. На ней, скорее всего, тоже проклятие, срабатывающее на слова. Как тогда на О́йслуте. Не то чтобы мне было её так жаль, но она должна знать убийцу. Ей дважды переводили крупные суммы в сто пятьдесят тысяч – за убийства Шедин и Дирес.

– Переводы от гильдии, – многозначительно замечает Дал.

– Упрямство – наследственная черта Валлэйнов, – улыбаюсь я.

– Не упрямство, а упорство… Корэлл, нет такого средства, чтобы выгорание прошло побыстрее?

– Увы, Ваше Величество. Вас вообще хорошо бы отправить в постель отлёживаться, но этот вариант, я так понимаю, не рассматривается?

– Совершенно правильно понимаете. Открывайте портал в тюрьму Эрноса.

Как бы невзначай беру Далайна под руку. Вряд ли он позволит это кому-либо ещё. О том, чтобы прогнать его спать, я даже не заикаюсь: сама не ушла бы ни за что на свете.

Деньян тихонечко кашляет и смотрит на нас с невысказанной мольбой.

– Деньян, идёмте с нами. Корона как никогда нуждается в ваших услугах.

Тон Далайна шутливый, но взгляд серьёзен. Настолько, что почтенный седовласый маг заливается румянцем, словно девочка-школьница.

Теперь все в сборе! Отличная получается ночь!

12

Здание тюрьмы в Эрносе, точнее, та его часть, что отведена магам, меньше всего похоже на место заключения преступников. Никаких мощных стен, узких коридоров и низких давящих потолков. Пристроенное при Рейстаре Строгом современное крыло напоминает обычное государственное учреждение – скучное, светлое, без изысков. Зато в камни вплетены заклинания, препятствующие побегу намного успешнее, чем толстые перекрытия. Нэйрен выходит нас встречать. Камера госпожи Шеллах достаточно просторна, но от присутствия ещё шести магов кажется тесной.

Под прицелом наших взглядов: любопытных – моего и Кэлэйна, злых – Далайна и Деньяна и презрительных – Веста и Нэйрена – с госпожи Шеллах слетает напускное безразличие. Она начинает дёргаться и озираться. Браслеты-артефакты не дают ей магичить, но, к сожалению, с наложенным проклятием они справиться не в состоянии. Судя по тому, как внимательно всматривается в ауру Вест, ни я, ни Дал не ошиблись и заклинание существует. Косвенно подтверждает мои выводы то, что Шеллах по-прежнему молчит. Нервно дышит, дрожит, покрывается испариной, но сжимает побелевшие губы.

– Какие искусники, однако, водятся в Лэргалле, – тихо замечает Вест. – Первый раз такое вижу – спаренные проклятия. Прямо гордость за коллег появляется.

– В чём смысл? – оживляется Далайн.

– Каждое из них само по себе слабенькое, зато вместе они действуют мощнее проклятия первого уровня. Изворотливый мерзавец, отсутствие силы восполняет хитростью.

– Снимешь? – спрашиваю я.

– Обижаешь, – Вест осторожно водит руками, словно гладит невидимого горрта. – Кстати, слепок ауры хорош, можно хоть сейчас арестовывать поганца. Госпожа Шеллах… или как вас зовут? Раскроете нам его имя в благодарность за спасение от смерти?

– А с чего это мне его выдавать? – голос у красавицы-блондинки не соответствует внешности – тонкий и визгливый. – Так и так Закрытый Город пожизненно.

– Вы, очевидно, путаете правосудие Короны с милосердием храмов. – Не хотела бы я попасть под такой взгляд Далайна! – Это Всевышний прощает всех до бесконечности, а согласно законам Лэргалла вас казнят. Покушение на жизнь Сельмы Оллен уже доказано, смерть Кейлы Шедин и Орины Дирес от ваших рук подтвердят улики. Наложенная трансформация в доказательствах не нуждается – госпожа Эльма Шеллах три месяца как мертва. Можете и дальше молчать, до самой своей казни. Господин Корэлл прекрасно допрашивает мёртвых, это даже удобнее. Так ведь, Вестиáр?

– Намного удобнее, – подтверждает Вест. – Никакой суеты и лишней болтовни, покойники лежат смирно, отвечают строго по существу. Проклятие я снял, тело останется целым, предупрежу палача, чтобы был поаккуратнее.

По мере его слов Шеллах бледнеет так, что я всерьёз начинаю вспоминать, падают ли маги от страха в обморок.

– Нет!.. Нет, так нельзя… Рáсел уверил меня, что в худшем случае меня упекут в Город!

– Расел, – повторяет Кэлэйн. – А дальше?

– Расел Кинéлл. Он… – Шеллах запинается, смотрит на Веста с ужасом. – Он же ведь меня не достанет?

– В тюремной камере ему будет не до сведения счётов. Так вы передумали и собираетесь говорить при жизни, госпожа?..

– Рио́на Делли́н. Да, я передумала. Если меня казнят – пусть казнят вместе с Раселом! В конце концов, я всего лишь хотела привлекательную внешность.

– Вы же целитель, – недоумевает Вест. – Могли бы слегка подправить свою.

– Такое не подправишь… Вы записываете? Расел Кинелл, целитель третьего уровня, Эрнос, Парадный квартал, Гостиная улица, дом двенадцать. Вряд ли он навесил порчу на свой дом – это родовой особняк, которым Расел безумно гордится.

– Младший сын Гéреда Кинелла?! – ахает Деньян. – Какой позор для его уважаемого отца!

– Давайте с самого начала, – резко вмешивается Далайн. – Когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с господином Раселом Кинеллом?

Какое-то время Шеллах-Деллин пялится на свои ухоженные руки с отполированными ногтями. То ли вспоминает, то ли собирается с духом.

– Это длинная история, – выдыхает она.

– Мы никуда не торопимся, – Вест жестом указывает на кровать. – Вы можете сесть… Господин Скаллош, распорядитесь принести стулья для Их Величеств. Рассказывайте, госпожа Деллин, как можно подробнее, и помните – только от вас зависит, сжалится суд над вами или нет.

Деллин следует совету, присаживается, брезгливо морщится. Конечно, кровати в тюремных камерах не с пуховыми перинами и застелены не шёлковым бельём, ну так нечего нарушать закон! Нэйрен сам притаскивает стулья, я не сажусь, а скорее падаю. Восстанавливать резерв теперь придётся сутки, если не больше. Краем глаза слежу за Далом: он умудряется опуститься на жёсткий стул точно так же, как на трон в Большом зале – медленно и с достоинством.

– Всё произошло месяца три назад. Я практиковала в Эрносе, господин Кинелл посетил меня с обычной годовой проверкой от гильдии. Смотрел на меня… странно. Я привыкла к презрительным взглядам мужчин, но здесь было другое. Что именно, я узнала в тот же вечер – Расел заявился ко мне домой и предложил сделку. Красоту и новую жизнь в обмен на молчание.

Она опять изучает свои пальцы, наверное, ищет у них поддержки.

– Речь шла об опасном эксперименте, не более того. Расел предупредил, что могут быть осложнения. Что-то о внутренних изменениях, я не очень поняла. Несмотря на это, я тут же согласилась. Вы не представляете, как тяжело приходится женщине, которую Всевышний обделил внешней привлекательностью. На следующий день он привёл меня к целительнице, и она сотворила чудо.

Ещё одна передышка, чтобы выплюнуть с жаром:

– Тогда я не знала, на что соглашаюсь! Расел открыл мне правду уже после того, как моё тело изменилось. Мол, трансформация незаконна, мне грозит Закрытый Город до конца жизни – или я во всём слушаюсь его. Он обеспечит мой перевод в другое место, я должна назваться именем той, кому принадлежала аура, выполнять его мелкие поручения и молчать.

– Мелкими поручениями стали убийства Шедин и Дирес? – не выдерживает Кэлэйн.

– Расел велел их устранить, это было нетрудно. Напроситься в гости к Шедин и подсыпать к грибам яд, затем в качестве городского целителя подделать результаты вскрытия. С Дирес было и того проще. Она всегда носилась, не глядя под ноги, а её брат экономил на защите, выпивал и часто не ночевал дома. Я протянула проволоку, девушка сломала шею. Никакой магии, по которой меня могли бы обнаружить. Расел был доволен. Он даже заплатил мне приличные суммы.

Вижу, как коробит Веста, Деньян и вовсе едва усмиряет гнев.

– То есть вас вынудили переселиться из столицы в глушь, убивать по команде, носить наложенные проклятия, и вас всё устраивало? – сухо спрашивает Далайн.

– Я стала красивой. Со временем нажила бы состояние. Проклятия сработали бы, только если бы я начала болтать, мне это не свойственно. Однажды я уехала бы из Брэгворда – богатая и привлекательная, – к Деллин возвращается хладнокровие.

– Очень в этом сомневаюсь. Вы знали, что на ваш дом тоже наложено проклятие, срабатывающее на слова? Если бы вас арестовали внутри, а не снаружи, вряд ли бы вы уцелели.

– Расел ставил на мой дом защиту.

– Вынужден вас разочаровать. В так называемую защиту была вплетена порча первого уровня. У вас не было шансов выжить.

Деллин хмурится, затем резко вскидывает голову.

– Тогда он такой же убийца, как и я.

– Не перед законом. То, что он якобы вам на кого-то указывал, – только слова. Шедин и Дирес убили вы. На жизнь Оллен покушались вы. Порча на доме – так это ваш дом, и в смерти сотрудников Службы Правопорядка опять-таки виновны были бы вы. К тому же, в отличие от вас, господин Кинелл не крал чужую личность.

В светло-серых глазах Деллин мелькает понимание.

– Я дам показания, поклянусь именем Короны.

– Упаси Всевышний от ваших клятв, – презрительно бросает Дал и встаёт. – Корона потом не отмоется от грязи… Скаллош, вы сделали запись?

Нэйрен кивает. На лице Главы Службы Правопорядка Лэргалла такое явное отвращение, что мне становится не по себе. Меня-то Брэгворд закалил общением с беспринципными мерзавцами всех мастей, в столице подобных нечасто встретишь. Вест тоже шокирован, Деньян побагровел, один Кэлэйн относительно спокоен.

– Госпожа Деллин теперь на вашей ответственности, Скаллош. Что делать с преступниками, вы знаете. Заводите дело, за остальными материалами завтра… то есть уже сегодня подойдёте лично ко мне, время уточним позже.

Мы выходим в коридор, причём Деньян держится поближе к Далу, практически подпирает плечом. В другое время Далайн разразился бы гневной тирадой, сейчас делает вид, что ничего необычного не происходит.

– Начало пятого, – отмечает Кэлэйн. – Учёные утверждают, что в это время самый крепкий сон. Пока вы беседовали, я запросил данные на Расела Кинелла. Вы были правы, Далайн: он младший секретарь Главы гильдии целителей, занимает должность чуть меньше полугода. Отпрыск знатного рода, а с даром не повезло. Заявленный третий уровень, похоже, натянут. В Академию Магии Эрноса его не приняли, так что у него только оконченная высшая королевская школа.

– Если вы сейчас скажете, что мы с ним вместе учились, я уже ничему не удивлюсь, – хмыкает Дал.

– К счастью, нет. Кинеллу всего тридцать шесть лет. И ещё одно ваше предположение оправдалось – в течение последнего года он успел пожить и в Керлворде, и в Брэгворде. После чего отец, целитель второго уровня, пристроил сына в гильдию.

– Отцу не стоило этого делать. Вместо службы у сыночка появилась возможность читать засекреченные архивы и обдумывать планы обогащения. Лэра, моя мать забивает тебе голову сплетнями о светской жизни и знатных семьях. Что она тебе рассказывала про Кинеллов? Отец Расела мог быть в курсе проделок отпрыска?

Иронично улыбаюсь.

– Кариза любой род, образованный после правления Майрига Осторожного, пренебрежительно называет выскочкой. Кинеллы получили родовое поместье при Валзио́ре, соответственно, для неё они к истинной знати не относятся. Всё, что я слышала, – что Франси́я Кинелл неплохо вышивает гладью.

– Франсия Кинелл – матушка господина Расела, – поясняет Деньян. – Я могу поклясться, Ваше Величество, что ни она, ни её супруг не позволили бы сыну участвовать в чём-либо противозаконном.

– Речь не об участии, Деньян. План от начала и до конца продуман расчётливым негодяем… Кэлэйн, из нас вы единственный представитель Службы правопорядка. Более того – это ваше расследование. Вам и следует арестовать господина Кинелла. Открывайте портал на Гостиную улицу.

Я поворачиваюсь к Далайну.

– Ты никуда не пойдёшь.

– Разумеется, – грустный вздох. – Я не настолько безрассуден, Лэра, как ты думаешь. Да и риска сейчас меньше – вряд ли Кинелл навешал проклятия на себя или свой особняк. Мы с тобой подождём здесь – ты ведь не бросишь пострадавшего мужа?

Секунду желание самой схватить убийцу борется со здравым смыслом. Мой резерв пуст, толку от меня никакого, и Дал так жалостно смотрит.

– Мы быстро, – утешает меня Кэлэйн. – Господин Рагллор, господин Корэлл?

– Пять минут, – заверяет Вест. – Вон и стульчики господин Скаллош как раз оставил. Посидите, отдохнёте…

– Проваливайте уже, – машет рукой Дал, и мы остаёмся одни в коридоре тюрьмы.

– Иди сюда, – Далайн садится и показывает на свои колени.

Иду. Усаживаюсь и прижимаюсь щекой к щеке.

– Романтика! Ночь, тюрьма… – он обнимает меня.

– Преступники и убийцы в камерах, – подхватываю я.

– Прямо как раньше! А ты помнишь?..

– Как мы первый раз поцеловались? В тюрьме Вэйнро? Конечно!

Наверное, нас поймут немногие. Нет двух более несочетаемых понятий, чем тюрьма и романтика. Для этого надо быть следователем и раскрыть своё первое самостоятельное дело. После чего целоваться до одури в таком же пустом, скучном коридоре и шептать в перерывах между поцелуями: «О помолвке объявим завтра в отделе, а поженимся, когда я стану Главой Службы Правопорядка. Я им стану, Лэра, вот увидишь!»

– Как ты себя чувствуешь? – спрашиваю я, чтобы окончательно не растаять от воспоминаний.

– Мерзко. Словно отсекли половину чувств. Всё вокруг плоское, картонное, неживое. Постоянно холодно и непривычно разговаривать, не ощущая эмоций собеседника. Счастье, что я давно отучил всех врать, – ироничная усмешка.

– Я могу сопровождать тебя в эти дни, – предлагаю и ожидаю гневной отповеди.

– Если обещаешь не дразнить Рейвуса, я буду только рад, – он притягивает меня сильнее.

На какую-то минуту мне вдруг чётко представляется, как было бы здорово, если бы мы и впрямь остались в Вэйнро. Не было бы завещания Сертуга, Короны, нашей ссоры, Брэгворда…

И Далека.

Не всё в нашей жизни сложилось так, как мы мечтали. Но я ни о чём не жалею. Пока со мною двое дорогих и любимых мужчин – точно.

13

Пять минут, обещанные Вестом, растягиваются на десять, потом на пятнадцать. К нам, нетерпеливо ожидающим в коридоре, присоединяется Нэйрен. И хотя он старательно смотрит в сторону, я пересаживаюсь с колен Далайна на соседний стул. Появление Веста с компанией заставляет нас вскочить.

– Почему так долго? Он сопротивлялся?

– Сопротивлялся – господин Кинелл-старший. Доказывал нам, что «его мальчик» не может быть замешан в чём-либо противозаконном, – за всех отвечает Кэлэйн. – Пришлось вкратце рассказать о порче, поставленной на дом, и проклятиях на госпоже Шеллах.

Юноша в браслетах смотрит на всех с нескрываемой злобой. Вытянутое, породистое лицо, бледная кожа, тоненькие-тоненькие ломаные чёрточки бровей. Благородная кровь. Одет наспех, рубашка застёгнута на две пуговицы из пяти, каштаново-золотистые волосы взлохмачены, яркие губы слишком выделяются на белом лице.

– Я ни в чём не виновен! – выплёвывает он нам в лицо.

Приглядываюсь к его ауре и довольно хмыкаю. Расел Кинелл может сколько угодно отрицать свою причастность – аура обличает лучше тысячи слов. Порчу на дом Шеллах накладывал он. Заклинаний на нём, разумеется, нет. И хотя понимаю, что он не признается, не могу удержаться от вопроса:

– Сколько вы брали за новую личность? Пятьсот тысяч? Миллион? Полтора?

На последней цифре серо-голубые глаза сверкают: я угадала.

– Господин Кинелл, вы надеетесь на то, что доказательства вашей вины только косвенные. Ауры копировала и накладывала Гроулли, убивала за вас Деллин, не сомневаюсь, что не вы рекомендовали девушкам из маленьких городков целителя в Эрносе. Порча и проклятия, пусть и первого уровня, – заключение в Закрытом Городе. Но я, Оллиэйра Валлэйн, госпожа Родери, именем Короны обещаю вам, что добьюсь высшей меры наказания. Найду всех ваших заказчиц, разговорю Гроулли, как до того Деллин. Представлю суду такие улики, что из этой тюрьмы вы выйдете в камеру смертников. Уведите его, Нэйрен.

– Мой отец это так не отставит! – в отчаянном крике страх.

– Милости просим, – холодно бросает Далайн. – Корона охотно выслушает его объяснения, каким образом он протолкнул сына на ответственную должность.

Тюремные охранники словно вырастают из стены – такие же светло-серые и монументальные. Нэйрен сам сопровождает нового заключённого, нам остаётся лишь проводить их взглядом.

– Сознается, – уверенно произносит Кэлэйн. – Повидал я таких… По молодости не понимает, что знатность рода не защищает от всего на свете. Как только до него дойдёт, что законы одинаковы для всех, начнёт говорить, не будешь успевать записывать.

– Это ваше расследование, Кэлэйн, – отмечает Дал. – Доведите его до конца. Со Скаллошем вы теперь знакомы, общими усилиями разберётесь. А потом… в Службе Правопорядка Лэргалла до сих пор нет заместителя Главы.

Вест за спиной Далайна подмигивает мне и поднимает вверх большой палец.

– Не боитесь, Ваше Величество, что поползут слухи: мол, я обязан карьерой не своим заслугам, а благорасположению королевы?

– Я отвечу сплетникам, что для меня это лучшая рекомендация. У Лэры нюх на талантливых людей.

– Мне только на друзей не везёт, – сознаюсь я с досадой. – Но Кэлэйн сказал, что у него нет ни отца-короля, ни деда-миллионера. Надеюсь, в дополнение ко всему, Сельма Оллен не принадлежит к побочной ветви Валлэйнов.

– Обязуюсь внимательно изучить её прошлое, – шутит Кэлэйн.

– Расходимся? – уточняет Вест.

– До утра. В девять пятнадцать жду вас во дворце, я передам записи, снятые в доме Оллен. Вестиар, ваши показания тоже будут нужны, и отчёт о состоянии Деллин, и… – Дал зевает. – А, к чёрту! Завтра всё обсудим. Деньян, открывайте портал.

Когда мы, уже без Кэлэйна, оказываемся в кабинете главы Службы охраны, я с иронией думаю о том, что в просьбе проложить портал неплохо было бы указать, куда именно. Хорошо, что Вест пошёл с нами и добросит нас до королевских покоев… После чего мой взгляд падает на светлую женскую фигуру, напряжённо застывшую в кресле, и я забываю обо всём.

– Госпожа Реллар?! – ахает Деньян.

– Все разговоры потом, – Вест подходит к той, что ещё семь часов назад считалась обыкновенной няней Его Высочества. – Прошу вас, госпожа…

Она встаёт, не дожидаясь просьбы. Расслабляется, чтобы было удобнее снимать заклинание. Вест возится долго, я начинаю беспокоиться. Наконец архимаг выдыхает.

– Пять переплетённых проклятий. Первый раз вижу подобное!

– Кинелл знал, что я умна, – голос лже-Велии тих, но ровен. – И что я никогда не прощу ему обмана… Простите, Ваше Величество, можно мне воды?

– Деньян, – оборачиваюсь я, – нельзя попросить кого-нибудь сделать нам всем чаю?

– Сам займусь, – гордо объявляет он.

Больше всего поражает отсутствие в нашей гостье страха, наоборот, в ней чувствуется какое-то спокойное торжество. Так ведут себя люди, которые достигли цели.

– Понимаю, что теперь меня казнят. Я не хочу разжалобить вас, Ваше Величество. Всё справедливо.

– По поводу казни мы ещё поспорим, – Далайн обводит взглядом комнату, выискивая, куда присесть. – Располагайтесь, госпожа…

– Лиара Гроулли. Но не знаю, сколько у меня прав на это имя. Наложение слепка ауры – не просто трансформация тела. Я – больше не я.

Деньян приносит поднос с чаем. Помогаю ему переставить чашки на стол, Вест пододвигает кресла. Со стороны наша компания напоминает дружескую, особенно когда Дал первым забирает чашку, устраивается в кресле и расслабленно откидывается на спинку. Жажда мучает всех, и надо признаться, чай – лучший способ её утолить.

– Мы до вас общались с госпожой Деллин, и она не казалась смущённой или напуганной сменой личности.

Прежде чем ответить, Гроулли делает глоток.

– Это уже не Риона Деллин. Изменения происходят быстро, в первые дни. Меняются вкусы, привычки, желания. Память сохраняется, но иногда всплывают обрывки чувств и эмоций прежнего хозяина – боль, грусть, радость. Госпоже Деллин повезло, что она сразу же уехала из города, где жила. Столкновение с тем, что было дорого владельцу ауры, вызывает воспоминания. Когда я оказалась в квартире сестры Велии, то почти утратила себя.

– Давайте по порядку, – Далайн допивает чай и возвращает чашку на стол. – Как вы познакомились с Раселом Кинеллом?

– Он пришёл ко мне зимой, незадолго до праздников, с предложением от гильдии целителей. Принёс старые дневники из главного архива в Эрносе и попросил выяснить, осуществимо ли то, что в них описано.

– Что за дневники?

– Эксперименты целителя времён Дэрдана, весьма смелые. Имени его самого там не упоминалось. Объяснялся метод единовременного снятия полного слепка личности. Почерк был скверный, я долго разбиралась, после чего подтвердила – да, такое возможно. Тогда Кинелл принёс разрешение на опыты. Он направлял ко мне клиентов, я тренировалась снимать слепки. Это не так просто, как кажется, у меня на это ушло полтора месяца.

– Вас не удивило, что большинство клиентов не проживали в Эрносе? – встреваю я.

– Нет, у меня всегда была крайне разношёрстная клиентура. Я никогда не завышала стоимость услуг. Некоторые в гильдии даже ворчали, что я сбиваю цены, но раз мне хватало сил принимать в день по десять-пятнадцать человек, зачем брать втридорога?

– Где эти слепки, госпожа Гроулли?

– Я их уничтожила. Не знала, удастся ли выжить, не хотелось оставлять их в руках Кинелла. Вдруг он потом нашёл бы другого целителя.

– Прошу вас, рассказывайте дальше.

– Три месяца назад Кинелл привёл госпожу Деллин – мол, она идеально подходит под одну из клиенток, Эльму Шеллах, которая трагически погибла. Отличный повод проверить теорию практикой, когда ещё выпадет такой случай. Нужно же, чтобы совпал пол, возраст, уровень магии, если это маг. Трансформация прошла успешно, я даже удивилась – неужели у меня получилось?.. Но радовалась я недолго. На следующий день Кинелл явился навеселе и выложил мне правду – гильдия к его планам никакого отношения не имеет, разрешение он подделал, я теперь преступница.

Гроулли переводит дух.

– Первым моим порывом было намерение бежать в Службу правопорядка. Но Кинелл тут же рассказал мне про проклятия – любое моё слово на данную тему стало бы последним. Обидно – каждый день снимая проклятия с других, я не смогла вовремя распознать их на себе. Это меня подкосило. Столько лет я добивалась благополучия и независимости! Родители меня не поддерживали, они вообще считают, что девушка должна выйти замуж и заниматься домом и детьми. Школа, университет, тридцать три года упорного труда – и всё впустую? Закрытый Город или смерть… Я испугалась. Тогда я думала, что это будет единственный раз. За Деллин я наблюдала – и очень скоро поняла, что мои опыты гораздо опаснее, чем кажется на первый взгляд. Деллин менялась на глазах. Стала холодной, надменной, жестокой. Личность Шеллах вытесняла первоначальную. Я рассказала обо всём Кинеллу, он только посмеялся. Для него всё это было интересным экспериментом… так я тогда думала.

Она опять умолкает, смотрит в пустую чашку. Чашку забирает Вест и отдаёт свою нетронутую.

– Благодарю вас, господин Корэлл… Настоящие планы Кинелла я поняла, когда он привёл ко мне следующую женщину. Человека, имени он не назвал. Её данные удивительно подходили под ауру госпожи Шедин, но не это меня поразило. Насколько я поняла из оброненных слов, между ней и Кинеллом давно существовала договорённость – уже в тот момент, когда я снимала с Шедин слепок! Я навела справки и выяснила, что госпожа Шедин накануне отравилась. В Лэргалле не умирают по заказу, это не могло быть случайностью. Я потребовала ответа у Кинелла и узнала, что, кроме незаконной трансформации, стала ещё и сообщницей убийцы. Эльму Шеллах и Кейлу Шедин убили, чтобы непривлекательные женщины получили новую жизнь. Все эти эксперименты оказались просто торговлей, полагаю, прибыльной.

– Более чем прибыльной, – бросает Далайн.

– Я искала выход. Целитель клянётся не убивать – ни сам, ни чужими руками. Слишком долго искала… Следующую ауру Кинелл заставил меня наложить силой, и это означало, что умерла ещё одна женщина из тех, с кого я так бездумно снимала слепки. Знать о таком ужасно, поверьте. Тем более что Кинелл считал меня соучастницей, не стесняясь, обсуждал со мной свои планы. Он думал, что ничем не рискует, – я не могла никому ничего передать. Только он недооценил моё стремление ему помешать.

Взгляд усталых зелёных глаз останавливается на мне.

– Рассказать я не могла, но слышала о женщине, которая распутывала и не такие клубки, причём невероятно быстро. Я всё продумала. Притворилась, что смирилась, и отпросилась у Кинелла якобы навестить родителей. Он согласился, прекрасно зная, что мне никуда не деться от проклятий. Рядовой целитель их не снял бы, тем более что одно из заклинаний реагировало на само слово «проклятие», а другое – на намерение обратится за помощью.

– Находчивый мерзавец! – выпаливает Вест.

– Я подготовилась. Уничтожила слепки, оставила пометки в реестре. И превратилась в госпожу Велию Реллар. Мы с Велией вместе учились в Университете Бальмонда, помогали друг другу готовиться к экзаменам, снимали друг с друга слепки. Её ауру я могла восстановить по памяти, к тому же случайно услышала, что она недавно умерла. Был один сложный момент – у меня первый уровень дара, у Велии был третий. Но я вспомнила, что эффект Паллера сработает лишь через день-два, поэтому сразу же после трансформации проникла в квартиру сестры Велии в Вэйнро и забрала документы.

– Вы упоминали, что там чуть не утратили личность.

– На меня нахлынули чужие воспоминания. В какой-то момент мне начало казаться, что я и есть Велия Реллар. Страшно – смотреть на незнакомую вазочку и видеть, как ты дарила её сестре, держать в руках диплом и вспоминать церемонию вручения. Пришлось спасаться бегством. После я посетила Бальмонд и подкупила начальника отдела регистрации. Все в Лэргалле знают, что Служба Охраны Короны проявляет немыслимые меры предосторожности. Нужно было уничтожить свидетельство о смерти Велии и информацию об этом в базе данных.

– У вас были основания полагать, что господин Борллек пойдёт вам навстречу? – хмурится Дал.

– Когда я училась в Университете Бальмонда, ходили слухи, что он не особо щепетилен и очень любит деньги. Я рискнула.

– Вы отдали Борллеку всё, что у вас осталось.

– В тот момент я поняла, что моей жизни больше нет. Я способствовала убийству трёх человек, казнят меня или сработает проклятие – разница невелика. Хотелось только одного – наказать Кинелла, – Гроулли поворачивается ко мне. – Мне очень жаль, Ваше Величество, что я вас подвела. Его Высочество чудесный малыш, заниматься с ним было удовольствием. Но Кинелл назначил дату следующей трансформации, и я понимала, что госпожа Оллен умрёт накануне.

– Вы опять рисковали.

– Нет. Я уже упоминала, что Кинелл к тому времени считал меня соучастницей. Я отлично притворялась, вызнала обо всех его планах, об «услугах» Деллин, о порче, поставленной на её дом в Брэгворде. Даже о том, что Кинелл внял моим предупреждениям и проверял, не будет ли осложнений с чужой памятью в новом теле. Ему нужно было убедиться, что заказчицы не превратятся в жертв и не вспыхнет скандал.

Она грустно усмехается.

– Кинелл любил поговорить. Заявлялся пьяный и разглагольствовал о том, какой он умный и хитрый, как обвёл всех вокруг пальца, как отомстит отцу, который урезал его содержание. Сам сколотит состояние и докажет тем, кто подшучивал над его слабым даром, что уровень магии не главное. Мол, нехватку силы он легко восполнил изворотливостью. Его не приняли в Академию, но никто, кроме него, не разглядел, какую ценность представляют старые архивные записи и как ими можно пользоваться.

– Какой вздор! – не выдерживает Деньян. – Онориг Милосердный строжайше запретил развивать трансформацию, поскольку это направление магии влекло за собой уже нравственные и этические проблемы! При батюшке Рейстара Строгого, Делерге, за одно подозрение в трансформации сажали в тюрьму, а при доказанной вине казнили!

– Госпожа Гроулли, остался неясным один момент, – хмурится Дал. – Официально Эльма Шеллах погибла от неисправного амулета. Её точно не могла убить Деллин, потому что тогда она ещё не была послушной исполнительницей Кинелла. Получается, первую жертву он устранил сам?

– Когда я снимала с Шеллах слепок ауры, мне показалось, что у неё с Кинеллом более тесные отношения, чем она желала показать. Кинелл жил в Керлворде, Шеллах погибла за несколько часов до того, как он привёл Деллин… я не верю в совпадения. Подсунуть испорченный амулет нетрудно, особенно человеку, с которым был близок. Кинелл не испытывал угрызений совести и не знал, что такое жалость. Думаю, в конечном итоге он избавился бы и от меня.

– Вы мужественная и сильная женщина, – Вест поворачивается ко мне. – Лэра, я прошу тебя – позволь госпоже… – он на секунду запинается. – Госпоже Реллар переночевать в её комнате. Под мою ответственность. Половина шестого, она измучена и ослабла. Я сам провожу её до покоев.

– И позволь напомнить, что в Брэгворде она нам всем спасла жизнь, – добавляет Дал. – Если, конечно, втайне ты не мечтала стать регентом при наследнике Короны.

– Что вы на меня уставились? – возмущаюсь я. – Можно подумать, я против! Госпожа Реллар, идите к себе. Выспитесь хорошенько, завтра к обеду смените Сафиру – у неё выходной вечер.

Потрясение настолько велико, что Гроулли… Нет, Вест прав – Велия Реллар, цепенеет, не сводя с меня изумлённого взгляда.

– Ваше Величество, я преступница!

– Преступница – Лиара Гроулли, – веско заявляет Далайн. – Она нарушила закон и была бы осуждена, но, к сожалению, только что погибла при попытке снять с неё наложенные проклятия. Так, Вестиар?

– Истинная правда, Ваше Величество. Мне очень жаль, но мои способности не беспредельны. Проклятия Кинелла оказались мне не по зубам.

Мы смотрим на Деньяна.

– Со своей стороны заявляю, что это произошло в моём присутствии, – не разочаровывает нас Деньян. – Служба Охраны Короны подтвердит всё сказанное Его Величеством и архимагом Лэргалла. И немедленно восстановит госпоже Реллар допуск во дворец.

По лицу Велии текут слёзы. Она не пытается их вытирать. Губы дрожат, в глазах непередаваемое выражение недоверия, радости и бесконечной благодарности.

– Идите, Велия, – повторяю я. – Вы прекрасно поладили с Далеком, лучшей няни у меня не было. Где сумка с вашими вещами?

На этих словах Велия Реллар сползает на пол и начинает безудержно рыдать. Нервный срыв, вполне простительный при данных обстоятельствах. Будем считать, что это её первые и последние слёзы во дворце.

У няни Его Высочества должны быть крепкие нервы.

14

– Заговоры против Короны – явление обычное, – первым делом замечает Вест после того, как проводил Велию и вернулся к нам. – Но заговор Короны – это что-то новенькое.

– Помолчите, Вестиар, и не мешайте думать, – осаживает его Далайн. – Какие наши слабые места?

– Имя, – откликается Деньян. – Аура у госпожи Реллар другая, третий уровень превратился во второй. Мне пришлось заново вводить слепок в защиту дворца. Внешность легко изменить, девушки иной раз так причешутся и подкрасятся – мать родная не узнает. А имя – проблема. Корона никогда не опускалась до подделки документов.

– Кэлэйну придётся рассказать правду, но за него я ручаюсь, – заверяю я. – Фиола и Сафира общались с новой няней всего неделю. Они обе слабые магички и ауры Велии не видели. Для всех остальных – Кинелла, Борллека, даже Нэйрена – Гроулли-Реллар погибла. Остаются старшая сестра и все знакомые Велии. Как им объяснить живую покойницу?

– Они могут никогда в жизни не столкнуться, – вставляет Вест.

– Я бы на это не рассчитывала. Подобные встречи происходят, когда ты меньше всего этого ожидаешь. Нельзя же запереть Велию во дворце навсегда, заменив одну тюрьму другой, более комфортной.

– Деньян, может, у вас будут предложения? – спрашивает Далайн. – Вы лучше нашего разбираетесь в дворцовых интригах.

– Чего я только за пятьсот лет не насмотрелся, – почтенный маг качает головой. – Лишь ваш батюшка, Ваше Величество, отличался строгостью и никогда, ни при каких обстоятельствах не забывал, что он – Валлэйн.

– Плохо дело, – шепчет мне на ухо Дал. – Если король, приживший бастарда, – образец для подражания…

Продолжить ему я не позволяю – закрываю рот ладонью.

– Не отвлекаемся. Деньян, но случались же ситуации, когда король хотел оставить при себе особу, скажем так, с небезупречной репутацией или запятнанным именем. Что он делал, чтобы избежать пересудов?

– Замуж выдавал, – бесхитростно отвечает Деньян. – Делерг Красивый этим грешил. Брал незнатных любовниц, женил на придворных магах и устраивал в свиту к Её Величеству статс-дамами. Тогда к этому проще относились. И Рейстар однажды так с девицей поступил. Она мало того, что была неблагородного происхождения, он ещё и отыскал её в увеселительном заведении… простите, Ваше Величество!

– Дальше, Деньян, – требует Далайн.

– Такую девицу во дворец, понятное дело, даже на кухню взять непозволительно, а Рейстар пожелал, чтобы её в соседних покоях поселили. Пришлось мне найти обнищавшего мага, заплатить ему прилично, поженить их – и пожалуйста! Была Фéнси Сарéк, стала Фэнси́я Гéллис. Документы законным путём выправили и оформили в штат.

– А потом? – любопытствует Дал.

– Лет семь госпожа Геллис считалась личным помощником, после чего Рейстар увлёкся другой девушкой, слава Всевышнему, из приличной семьи. Но разошлись по-доброму. Его Величество на прощание сделал госпоже Геллис ценный подарок и назначил щедрое содержание, она осталась довольна.

– И где мы найдём обнищавшего мага? – вопрошает Далайн у потолочной росписи.

– Обязательно обнищавшего? – Вест очаровательно краснеет и тоже впивается взглядом в потолок. – Может, он просто не знатен, и не особо привлекателен, и вообще… некромант.

Мы с Деньяном переглядываемся.

– Вест, ты хорошо подумал? – выражать мысли, не касающиеся расследований и судебной магии, мне трудно, однако я понимаю, что должна это сделать. – Благородные порывы – это здорово, конечно, но ты же до сих пор горрта привязывать не решаешься. Ответственность пугает.

– Горрты и без меня живут неплохо, – Вест упрямо сдвигает густые брови. – А Велии дорога в Закрытый Город.

– Лэра… – тихонько окликает меня Дал, я отмахиваюсь.

– Жениться, а потом упрекать жену за то, что поддался жалости, – отвратительно.

– Я не собираюсь упрекать.

– Лэра, – опять вмешивается Далайн, и я опять его игнорирую.

– Это ты сейчас так говоришь. Пройдёт время, ты влюбишься по-настоящему – и что тогда?

– Не влюблюсь.

– Лэра! – Дал повышает голос. – Неужели ты не видишь? Наш архимаг уже влюбился в твою няню. Пускай побыстрее признаётся и делает предложение. Причём, Вестиар, настоятельно рекомендую начать именно с чувств и только потом объяснить необходимость брака. Иначе, боюсь, вы услышите что-нибудь очень нелестное и о себе, и о Короне. Последнего я вам не прощу.

Суровому тону противоречит озорной блеск глаз. Деньян давит смешок. Я в недоумении гляжу на Веста.

– Она мне сразу понравилась, – вздыхает он. – Было бы время, я бы ухаживал, как положено. Цветы, прогулки, подарки, рестораны… Но, если так получилось, что ж делать? Вряд ли замужем за мной будет хуже, чем в Закрытом Городе.

– Вот и прекрасно, – Далайн резко встаёт и едва не падает. – Чёрт! Лэра, иди, подставь немощному мужу плечо. Вестиар, пожалуйста, проложите портал до наших комнат. Деньян, благодарю за чай и за поддержку.

У себя мы оказываемся ровно в шесть утра. За окнами сумеречно, тишина обволакивает. Дал падает в кресло.

– Умыться, переодеться и дойти до кабинета. Ножками. На всё четверть часа.

– Ты можешь отменить утренний приём, – замечаю я. – У тебя есть оправдание.

– Нет, – спокойное и уверенное. – Стоит поддаться раз, потом захочется ещё. Я выгорел и устал, но всё же я король. Как бы ни относился к своим обязанностям, их нужно выполнять.

Он поднимается, направляется в ванную, на полпути разворачивается ко мне и подмигивает.

– Отличная выдалась ночь, правда?

15

Храм в Брэгворде – маленький, но очень красивый. Сквозь витражные окна льётся разноцветный свет, с плафона нам подмигивают ангелочки, развалившиеся на облачках. Храмовник в парадном одеянии напоследок благословляет новобрачных, откланивается и чинно удаляется. Кроме нас шестерых, в зале никого – половина десятого, ранняя служба давно закончилась, поздняя не началась.

– Велия Корэлл, – зачитывает вслух Далайн и отдаёт свидетельство о браке в руки свежеиспечённой жены. – Господин и госпожа Корэлл, примите искренние поздравления от Короны.

– Спасибо… – Велия неверяще смотрит на документ. – Всё так быстро…

– Благодарите господина Рагллора. Он умеет организовывать за пару часов то, на что другим понадобилась бы неделя.

Деньян горделиво приосанивается.

– И что теперь? – нерешительно спрашивает Велия, глядя на Веста.

– Новая стрижка, одежда, макияж, – отвечаю я. – До обеда у вас с мужем есть время. Потом, как я уже говорила, вам нужно сменить Сафиру. По ауре она вас не опознает, поскольку вы выше уровнем. Имя Велия в Лэргалле носит каждая десятая женщина.

– Конечно, архимага могут обвинить в том, что он протолкнул свою жену на место няни, но, думаю, Вестиар это переживёт, – добавляет с иронией Дал. – Вот если бы он попытался пристроить её куда повыше – пошли бы сплетни. Осталось внести в базу данных Лэргалла новую ауру и радоваться, что мы живём не во времена Майрига, когда при смене имени требовали свидетельство о рождении. Хотя теперь я лично займусь доработкой законов об идентификации личности.

– Лэргаллу повезло, что вы король, Далайн, – вставляет Кэлэйн. – Иначе из вас вышел бы неуловимый преступник.

– Я следователь, – обижается Дал. – Лэра, вступись!

– Кэлэйн, если хочешь, чтобы свидетелями на твоей свадьбе тоже были король и королева Лэргалла, не ссорься с Его Величеством. Он злопамятный.

– Неправда! – возмущается упомянутое величество.

– Правда-правда. И нам пора во дворец. Арвин освободил два часа в твоём расписании, осталось полтора, проведи их с сыном.

Порталы из храма открывать неприлично, мы выходим на улицу. Яркое солнце после полумрака зала слепит глаза.

– До вечера, – прощается с нами Кэлэйн.

Его горрт сидит неподалёку, косится на нас с любопытством. Не дожидаясь оклика, поднимается, трусит к нам. Снежная пыль от лап взвивается облаком и оседает на блестящей шерсти.

– Райло, – Кэлэйн гладит белый пушистый мех.

Горрт приседает и вдруг взбрыкивает задом: молодой зверь хочет поиграть. Глава Службы правопорядка хохочет, забирается на горрта и машет нам на прощание. Я провожаю их взглядом. Собственный горрт – это замечательно.

– Не опаздывайте, – просит Вест. – Свадебный ужин в девять.

Они с Велией уходят порталом.

– Ладная пара, – одобрительно замечает Деньян. – Господину Корэллу давно пора было жениться. Такой романтичный юноша – и до сих пор один. Я уж боялся, что он влюблён в Её Величество.

– Что?! – взвивается Далайн.

– Весту не нравятся стервозные брюнетки, – заверяю я мужа. – Деньян, создавайте портал. И больше так не шутите: Его Величество юмора не понимает.

В детской подозрительно тихо. Осторожно приоткрываю дверь. Предчувствия не обманули: у нас гости. Кариза вместе с Далеком строят башню из кубиков. Очаровательная картина, особенно при том, что часть кубиков Далек держит в воздухе и двигает их не руками, а магией. Сафира забилась в угол: мою свекровь она боится до дрожи.

– Добрый день, – здороваюсь я.

– Ма-ма-ма! – сын бросает игрушки и спешит к нам. – Па-па-па!

– Добрый день, – Кариза грациозно поднимается с ковра. – Лэра, можно тебя на минутку?

Далайна она в упор не замечает, впрочем, как и он её. Но ровно до того момента, пока Кариза не обращает внимания на тусклую ауру. Выражение лица свекрови стремительно меняется, она бледнеет, потом идёт пятнами, подскакивает к Далу и в ужасе начинает его ощупывать.

– Далайн, мальчик мой, ты выгорел?!

– Со мной всё в порядке, – краснеет Дал. – Мама, прекрати…

Далек принимает происходящее за игру и с хохотом виснет на папе. Далайн хватает сына, я пользуюсь моментом, отвожу Каризу и усаживаю её на диван.

– Выгорание неприятно, но не смертельно, – объясняю терпеливо. – Далайн сильный маг, он восстановится дней через пять-шесть.

Кариза постепенно успокаивается, цвет лица выравнивается. Похоже, сейчас я услышу очередную отповедь о недопустимом поведении королевских особ.

– Дети… – вздыхает свекровь. – Лэра, ты теперь мать. Поверь, Далек всегда будет для тебя ребёнком, пять ему лет, пятьдесят или пятьсот. Ты вспомнишь меня, когда он начнёт дерзить, доказывать, что уже взрослый, рисковать своей жизнью и многое другое. И ни одна девушка не покажется тебе достойной твоего единственного сына.

– Я постараюсь с этим справиться. Вот только по поводу единственного…

Оглядываюсь на Далайна, который возится с Далеком, и приглушаю голос. Какое счастье, что Дал утратил магический слух!

– Боюсь, на вашем юбилее мне придётся обойтись исключительно соком.

У Каризы глаза становятся как у довольной сытой кошки.

– Сколько? – шёпотом спрашивает она.

– Две недели. Но это точно.

– И?.. – быстрый взгляд на Далайна.

– Нет. Хочу подольше пожить нормально, без чрезмерной опеки.

Моя свекровь расплывается в улыбке.

– Польщена доверием… Однако я тебя знаю, Лэра. Что я должна взамен?

– Отпраздновать пятисотлетний юбилей во дворце. Прекратить это чёртово противостояние. Какие бы отношения ни были у вас с Сертугом, Дал за них не в ответе. Теперь Корона – это он, Далайн Валлэйн, и он ни в чём перед вами не провинился.

Кариза морщится, смотрит на сына, на внука. Замираю. Неужели я зря выдала свою тайну?

– Ладно, – сдаётся она. – Но тогда ты должна объявить о своём положении на празднике.

Мой черёд кривиться. Всего месяц нормальной жизни, без ежеминутного: «Как ты себя чувствуешь?» и «Тебе что-нибудь нужно?»

– Хорошо, – уступаю я. – Если вы не боитесь, что Дал на радостях сорвёт юбилей, – пожалуйста.

– Договорились.

Она встаёт, и только тут я догадываюсь спросить:

– Вы же зашли по иному поводу?

– Не совсем, – Кариза склоняет голову вбок. – Я хотела просить тебя об услуге, поскольку обошла все приличные рестораны Эрноса и ни один меня не удовлетворил. Но раз ты сама заговорила…

Какое-то время моё возмущение борется с досадой. Затем я смиряюсь – так мне и надо. Соперничать в коварстве со свекровью я пока не способна, поэтому предпочитаю рассмеяться.

– Всего доброго, Кариза.

– И тебе, Лэра. Обращайся за помощью, если что.

Свекровь обменивается с Далайном церемонными кивками и уходит порталом.

– И долго вы будете продолжать друг друга изводить? – присаживаюсь на ковёр рядом с мужем и сыном.

– Пока она не признает, что я вырос, – фыркает Дал. – Мне скоро пятьдесят, а мама относится ко мне, как к Далеку! «Веди себя соответственно положению»! «Не играй с заклинанием – обожжёшься!»

– Бо-бо, – подтверждает Далек и создаёт огромный огненный шар.

Мы с Далом беспомощно переглядываемся. Далайн выгорел, мой резерв только начал восстанавливаться. К нашему счастью, Далек сам гасит своё создание и победно показывает ладошки: не обжёгся.

– Представляю, что будет дальше, когда сынок начнёт интересоваться амулетами и артефактами, – выдыхает Далайн. – Всё-таки хорошо, что рядом с ним будет высокоуровневый маг.

– У тебя совсем нет сомнений? Ведь Лиара Гроулли всё же преступила закон.

– По незнанию. Вспомни, как мы с тобой в своё время интересовались трансформацией. Попади в наши руки те дневники – кто смог бы нас удержать? А потом, Лэра, не знаю, насколько справедливо называть нашу няню Гроулли или Реллар. Ведь в результате наложения ауры возникла новая личность. Велия Корэлл. Именно она получила одобрение Деньяна, завоевала твою благосклонность, поладила с Далеком и очаровала Вестиара.

– Но эту личность мы знаем всего неделю.

– Зато с лучшей стороны.

– Па-па! – сын тянет Дала за руку в сторону игрушек.

Далайн послушно идёт за Далеком, притормаживает и оборачивается.

– Наш сын – будущий король Лэргалла. И мне спокойнее от того, что его будет воспитывать человек, который ценит справедливость дороже собственной жизни. Разве ты со мной не согласна?

«Согласна, – думаю я. – Всегда и во всём. Стать твоей королевой, родить тебе наследников, мирить тебя с матерью… Потому что ты тоже уступаешь мне, Дал. Во всём и всегда. Меняешь законы, прислушиваешься к мнению, смиряешь свою ревность».

– Я верю тебе, Дал.

Конец.