Роковой подарок

Маня посмотрела.

Алексей Толстой, «Пётр Первый».

Ни цветов, ни фотографий детей и жены.

Маня обошла стол, заглянула в бумаги – какие-то сметы, счета, схема на миллиметровке. С правой стороны прибор – серебряный поднос, на нём штоф и два хрустальных толстодонных бокала. Маня открыла пробку и осторожно понюхала. Так и есть, виски. На двухэтажной подставке красного дерева лежали папки, Маня перебрала их.

Договоры, соглашения о намерениях, статья в журнал «Чёрная металлургия».

В самой нижней зелёной папке оказались плотные, словно на картоне, фотографии, переложенные папиросной бумагой. Маня аккуратно откинула тонкий покров и посмотрела.

И удивилась.

Никакой чёрной металлургии и механизмов!

На фотографиях, больше похожих на картины, были изображены… драгоценности. Жемчужное ожерелье, очень искусно снятое, словно живое. Маня потрогала картинку, уверенная, что ощутит гладкую прохладу жемчуга. Венчал ожерелье изумруд дивной красоты в обрамлении крупных бриллиантов. Изумруд был размером, Маня прикинула, с циферблат мужских часов, то есть огромный!.. Ожерелье было сфотографировано с разных сторон, в разном свете и ракурсах.

Маня переложила несколько картонок.

Серьги – крупные жемчужины на изумрудных каплях – тоже были сфотографированы со всех сторон, очень тщательно.

…Что это может быть? Музейный экспонат? Максим Андреевич на досуге промышлял кражами царских драгоценностей из Грановитой палаты?

Маня подумала, воровато оглянулась и сунула папку в свой рюкзак.

Выбралась в коридор, бесшумно открыла следующую дверь и тут же обо что-то споткнулась так, что не удержалась на ногах, бухнулась на колени, зашипела от боли, вскочила и прислушалась.

Вроде всё тихо.

Ноге было больно, Маня наклонилась и стала тереть её изо всех сил, а потом посмотрела, что попалось ей на пути – чемодан. Огромный синий чемодан на колёсиках. От Маниного падения он отъехал далеко в сторону и замер, упёршись в кресло.