Глава XI СПОРНЫЙ УДАР

В этих обстоятельствах давно сдерживаемая взаимная неприязнь экипажей «Рептона» и «Святого Еноха» наконец-то выплеснулась наружу.

Совершенно бесспорно, что дозорные «Святого Еноха» заметили кита первыми и первыми начали его преследовать. Столь же очевиден и факт, что тремя часами ранее именно с этой целью были спущены на воду вельботы старшего офицера и лейтенантов. Если бы финвала удалось загарпунить сразу, то дозорные английского судна не смогли бы его даже заметить, ведь тогда бы животное не появилось в поле их зрения. Но кит продвигался на северо-восток, туда, где двумя часами позже появился «Рептон». И капитан Кинг, видя, что кита уже преследуют французские охотники, приказал тем не менее спустить свои вельботы на воду.

Более того, хотя оба гарпуна и вонзились в кита одновременно, гарпун англичанина попал в заднюю часть у основания хвоста, а гарпун Дюкрэ вошел под левый плавник, достиг сердца и заставил кита выбросить кровавый фонтан.

Впрочем, если допустить, что раздел добычи поровну будет справедливым, то экипажи обоих судов должны испытывать глубокое удовлетворение: ведь ни «Святому Еноху», ни «Рептону» ни разу еще за все плавание не удалось поймать кита подобных размеров.

Но, само собой разумеется, ни те ни другие и слышать не хотели о разделе. Конечно, один гарпун сразу же нанес смертельный удар, — что случается не часто, — но ведь другой тоже достиг цели.

А в результате в тот момент, когда месье Эрто и его матросы готовились набросить петлю швартового троса на хвост кита, мистер Строк и его люди собирались сделать то же самое.

И тогда англичане стали кричать на смешанном англо-французском языке, который тем не менее был понятен французам:

— Назад… лодки «Святого Еноха», назад!

Лейтенант крикнул в ответ:

— Сами идите назад!

— Этот кит принадлежит нам! — заявил старший офицер «Рептона».

— Нет, он наш… мы его взяли! — возразил месье Эрто.

— Швартуй… швартуй! — приказал мистер Строк.

Этот приказ тут же прозвучал и на «Святом Енохе». Вельбот лейтенанта Алотта быстро приблизился к киту и стал швартовать его. То же сделали и матросы «Рептона». И поскольку три английских и три французских вельбота принялись тянуть финвала в противоположных направлениях, то кит не только не мог быть отбуксирован ни к «Святому Еноху», ни к «Рептону», но и неизбежно должны были лопнуть тросы, не выдержав такого натяжения. Что и произошло в результате напрасных попыток перетянуть друг друга.

Поняв бесплодность таких действий, вельботы подошли друг к другу вплотную. Обе команды находились в состоянии крайнего возбуждения, и драка могла начаться каждую минуту. В оружии недостатка не было: запасные гарпуны, пики, фленшерные мечи, не считая складных ножей, с которыми матросы никогда не расстаются. И если ссора перейдет в серьезную драку, прежде чем корабли успеют прийти на помощь своим матросам, прольется кровь.

В этот момент старший офицер Строк, неплохо изъяснявшийся по-французски, с яростью в голосе и угрозами обратился к месье Эрто:

— Так вы смеете утверждать, что этот кит должен принадлежать вам? Предупреждаю, мы этого не потерпим!

— И на чем же основываются ваши претензии? — спросил месье Эрто, жестом приказав своим матросам молчать.

— Вы спрашиваете, на чем основываются? — переспросил старший офицер «Рептона».

— Да, я именно это спрашиваю!

— На том, что кит плыл прямо к нам и вы не смогли бы его догнать, если бы мы не перегородили ему дорогу.

— А я заявляю, что наши вельботы были спущены на воду уже три часа назад!..

— Спущены после наших, месье, — возразил мистер Строк.

— Его заметили на «Святом Енохе», когда вашего судна и в помине не было.

— Это не имеет значения, раз вы не могли подойти к нему достаточно близко, чтобы загарпунить!

— Все это слова! — стоял на своем месье Эрто, начавший выходить из себя. — В конце концов кит принадлежит не тому, кто его видит, а тому, кто его убивает!

— Не забывайте, что наш гарпун был брошен раньше вашего! — решительно заявил мистер Строк.

— Да… да! Это так! — закричали англичане, размахивая оружием.

— Нет!.. Нет! Нет! — кричали в ответ французы, угрожая англичанам.

На этот раз месье Эрто вряд ли удалось бы заставить своих матросов замолчать. И скорее всего он не смог бы удержать противников от драки — обе стороны готовы уже были броситься друг на друга.

Месье Эрто сделал последнюю попытку, обратившись к старшему офицеру «Рептона»:

— Даже если допустить, что ваш гарпун брошен раньше, он не смог нанести киту смертельную рану, убил кита наш гарпун.

— Это проще сказать, чем доказать.

— Так, стало быть, вы не хотите уступить?

— Нет! — взревели англичане.

Ярость и возбуждение достигли уже такой степени, что драка казалась неизбежной.

Однако одно обстоятельство ставило англичан в невыгодное положение и могло помешать им выиграть это сражение. Было совершенно очевидно, что если начать драку сейчас, то французы одержат верх и заставят англичан отступить. Потому что ветер был слишком слабым, чтобы позволить «Рептону» быстро подойти к своим вельботам. Его отделяли от добычи полторы мили, тогда как «Святой Енох» дрейфовал в нескольких кабельтовых. Мистер Строк не мог не учесть это обстоятельство, что и удержало его от драки.

В общем, как люди практичные, англичане поняли, что при таких неблагоприятных условиях взять верх не удастся. На них обрушится вся команда «Святого Еноха», и они потерпят поражение прежде, чем «Рептон» сумеет прийти им на помощь. Кстати, капитан Буркар уже спускал на воду четвертый вельбот, а это подкрепление в двенадцать человек.

Мистер Строк, видя, что дело принимает скверный для англичан оборот, приказал своим матросам:

— Вернуться на корабль!

Однако прежде чем оставить финвала, он крикнул голосом, кипящим от ярости и досады:

— Мы еще встретимся!

— Когда вам будет угодно, — с издевательской учтивостью ответил месье Эрто.

А его спутники ликовали с нескрываемым злорадством:

— Бегут… англичанишки… бегут!

Вельботы мистера Строка двинулись на веслах к стоявшему в доброй миле от них «Рептону».

Однако кто знает, возможно, слова мистера Строка не были пустой угрозой, и спор еще продолжится, но уже между кораблями.

В это время к убитому животному подошел четвертый вельбот с месье Буркаром на борту. Ему рассказали о происшедшем, и капитан, одобрив поведение месье Эрто, решил так:

— Если «Рептон» потребует от «Святого Еноха» объяснений, «Святой Енох» ему объяснит! А пока, друзья мои, отшвартуйте кита.

Эти слова настолько выражали общее настроение, что команда встретила приказ капитана громкими криками «Ура!», которые вполне могли слышать англичане. Вот так! «Рептон» не захотел ответить на приветствие «Святого Еноха»? Ну так пусть теперь глотает приветствия посолонее воды Тихого океана.

Кита тем временем взяли на буксир. Вес его оказался так велик, что матросы четырех вельботов должны были налегать на весла изо всех сил, чтобы доставить его к борту «Святого Еноха».

На баке стояли боцман Олив, плотник Ферю и кузнец Тома. Жан-Мари Кабидулен прикинул, что из этого кита можно получить жира бочек двести. Что вместе с уже имеющимися в трюме бочками составит половину всего груза.

— Ну, что скажешь, старина? — обратился боцман Олив к бочару.

— Скажу, что во время первого же шторма мы будем лить за борт отличный жир.

— Да будет тебе! Доставим на Ванкувер все бочки до единой! Про бутылку-то не забыл?

— Не забыл.

Вахтенный матрос отбил три с половиной склянки.[157] Начинать разделку уже поздно. А потому ограничились тем, что пришвартовали кита к борту судна. Экипаж займется разделкой и вытапливанием жира завтра с утра. На эту работу уйдет два полных дня, не меньше.

В общем, были все основания радоваться. Переход из Петропавловска в Викторию позволит капитану Буркару заполнить трюм хотя бы наполовину. В подобных обстоятельствах это можно считать удачей. А если цены на рынках Виктории не упали, то и вторая кампания даст неплохой доход.

И кроме того, «Святой Енох» не встретил ничего страшного. Вместо морского чудовища, напугавшего камчатских рыбаков, навстречу им попался великолепный кит!

Наступила ночь, паруса убрали, и судну оставалось только дожидаться рассвета. К вечеру ветер почти совсем стих. На море — полный штиль. Качка казалась столько незначительной, что не было оснований опасаться за тросы, удерживающие кита. Но какая будет потеря, какое горе, если почему-либо ночью он уйдет на дно!

Необходимо поэтому принять некоторые меры предосторожности или уж во всяком случае установить наблюдение. Кто знает, вдруг капитану Кингу придет в голову реализовать угрозы своего старшего офицера и он попытается похитить финвала, напав на «Святой Енох» ночью?

— Неужели есть основания опасаться подобного нападения? — спросил доктор Фильоль.

— Право, не знаю, — сказал лейтенант Кокбер, — только от этих англичан можно ожидать всего…

— Особенно, если учесть, что они в ярости, — добавил месье Эрто.

— Я их понимаю, — воскликнул лейтенант Алотт, — такой лакомый кусок ушел у них из-под носа!

— А потому, — сказал месье Эрто, — я не слишком удивлюсь, если они от нас не отстанут.

— Пусть приходят! — ответил капитан Буркар. — Мы окажем им достойную встречу.

А раз он так говорил, значит, был уверен в своем экипаже. Подобные споры между китобойцами — не редкость, и они зачастую приводят к жесточайшим столкновениям.

За китом установили наблюдение, часовые бдительно несли вахту. Хотя из-за отсутствия ветра «Рептону» приблизиться к «Святому Еноху» сложно. Но под покровом ночи он может послать вельботы. Нельзя позволить англичанам захватить себя врасплох. Впрочем, поднявшийся к десяти часам вечера довольно густой туман гарантировал невозможность нападения, ведь обнаружить место дрейфа «Святого Еноха» было довольно трудно.

Ночь прошла спокойно. Солнце встало, но туман не рассеялся, так что «Рептон» нельзя было увидеть даже на расстоянии полумили. Но вполне вероятно, англичане все-таки не отказались от намерения осуществить свои угрозы и ждут только, когда рассеется туман. Однако на помощь ветра рассчитывать им не придется, воздух неподвижен. Все утро погода оставалась неизменной. Экипаж без помех занялся судовыми работами.

На рассвете двадцать первого октября капитан Буркар приказал незамедлительно приступить к разделке кита. Под кита завели ходовые концы двух тросов, и матросы принялись за работу, сменяя друг друга у кабестанов.

Перед этим боцман Олив с помощью нескольких матросов накинул цепь на торчавший из воды плавник, и кит стал вращаться вокруг собственной оси, что облегчало разделку туши. Затем отделили голову и с большим трудом подняли на палубу. Чтобы легче было вырезать губы, язык и китовый ус, голову разрубили на четыре части.

Дров, заготовленных в Петропавловске, было вполне достаточно, чтобы поддерживать огонь под обоими котлами салотопки. Жир самого высокого качества вытапливается из головы, языка и губ. Затем восьми-девятисаженные куски туши разрезают на более мелкие, не более двух футов, и отправляют в салотопку.

Все утро и часть дня посвятили этой работе. К трем часам туман начал слегка рассеиваться, однако видимость все равно не превышала полумили.

По-прежнему никаких следов «Рептона». Ветра не было, приблизиться он мог только следуя на буксире за своими вельботами, что совсем непросто. Однако месье Буркар держался по-прежнему настороже. Он даже послал вельбот лейтенанта Алотта на разведку. Тот продвинулся на полмили на север и вернулся, ничего не обнаружив.

Если говорить откровенно, экипаж «Святого Еноха» был совсем не прочь сцепиться с англичанами. Французы, и особенно моряки, все еще мечтают взять реванш за Ватерлоо.[158] Только на этот раз не прогремят пушки на плато Мон-Сен-Жан, а Веллингтон вынужден будет отступить в открытое море.

Все благоприятствовало работе. Месье Буркар рассчитывал, что половину жира вытопят в первый день, и через два дня, если поднимется ветер, можно будет продолжить плавание, пополнив трюм двумя сотнями бочек.

Один раз около четырех часов началась тревога. Когда кузнец Тома, стоя в маленькой лодке, укреплял петлю для навески руля, ему вдруг послышался с западной стороны какой-то плеск. Неужели англичане обнаружили местоположение «Святого Еноха», и это плеск весел вельботов «Рептона»?

Кузнец тотчас поднялся на борт и предупредил месье Буркара: может, самое время взять ружья из кают-компании и готовиться к обороне.

Разделку туши приостановили, матросы поднялись на борт. Не будучи в состоянии что-либо разглядеть в тумане, моряки напряженно прислушивались. На борту все замерло. Заглушили даже потрескивающий огонь салотопки. Ни один звук на море не смог бы ускользнуть от их слуха. Прошло несколько минут — никаких вельботов; и право же, капитан Кинг был бы весьма неосторожен, решившись атаковать «Святой Енох» в подобных условиях. Туман, мешавший, конечно, англичанам, мог все же позволить им подойти к «Святому Еноху» незаметно. Но они ведь должны понимать, что капитан Буркар настороже.

— От Джона Буля[159] можно ожидать чего угодно, — твердил боцман Олив.

Вскоре, однако, пришлось признать, что тревога ложная. Плеск скорее всего вызван прихотливыми порывами легкого ветра, иногда пробегающего в тумане, не будучи, однако, в состоянии его развеять. Порой казалось, что ветер собирается с силами. Но его прерывистое дыхание обрывалось, так и не выбрав определенного направления. Если не засвежеет, то туман так и не рассеется до утра. Обычно на смену штилям, впрочем, довольно здесь редким в это время года, приходят сильные штормы. И маловероятно, что погода, благоприятствовавшая «Святому Еноху» с момента его выхода из Петропавловска, останется неизменной. Однако до сих пор судно выходило из многочисленных бурь без значительных повреждений, а потому Жану-Мари Кабидулену следовало бы избавить от своих мрачных предсказаний и капитана Эвариста-Симона Буркара, и экипаж «Святого Еноха».

Моряков не оставляла надежда, что второе плавание станет не менее удачным, чем первое, «Святой Енох» еще встретит китов и сумеет заполнить все бочки, прежде чем встанет на якорь у берегов Ванкувера.

День клонился к вечеру. Эта ночь, вероятно, будет не более темной, чем предыдущая. Во всяком случае, необходимые предосторожности приняты, и по возвращении лейтенанта Алотта вельботы подняли на боканцы.

В общем, для завершения разделки кита «Святому Еноху» нужен еще один день штиля и надежда, что потом свежий ветер поведет его к американскому берегу.

Около пяти часов тишину внезапно взорвал яростный свист. Море содрогнулось и покрылось белой пеной. Отчаянная бортовая и килевая качка стали сотрясать судно, поднявшееся на гребень огромной волны. Паруса повисли и захлопали с такой силой, что моряки испугались, как бы не сломались мачты. К счастью, пришвартованная к борту туша кита удержалась, и это казалось почти чудом, так сильно накренилось судно.

— В чем дело? — крикнул капитан Буркар, выбегая из каюты.

Он поднялся на ют, где к нему поспешили присоединиться старший офицер и лейтенанты.

— Это, должно быть, мертвая зыбь,[160] — сказал месье Эрто, — я видел, что в какой-то момент «Святой Енох» чуть не лег на бок.

— Да… мертвая зыбь, — повторил боцман Олив, — потому что этого ветра не хватит даже для того, чтобы надуть мою шапку.

— Но за этой волной может последовать шквал, — сказал капитан Буркар. — Эрто, прикажите убрать паруса. Следует приготовиться ко всему.

Это было своевременно и, более того, необходимо. Ибо через несколько минут ветер настолько усилился, что заставил туман отступить к югу.

— Сзади по левому борту корабль!

Этот крик матроса, уцепившегося за ванты фок-мачты, заставил всех посмотреть в ту сторону.

Замеченный корабль был «Рептоном».

Да, английское судно стояло в трех милях от «Святого Еноха».

— Все на том же месте, — заметил лейтенант Кокбер.

— Похоже, он собирается ставить паруса, — добавил лейтенант Алотт.

— В этом нет сомнений… — подтвердил месье Эрто.

— Он намерен нас атаковать? — предположил доктор Фильоль.

— От англичан всего можно ожидать! — воскликнул боцман Олив.

— Посмотрим, — спокойно сказал месье Буркар, не отводя подзорной трубы от английского китобойца.

Были все основания полагать, что капитан Кинг намерен воспользоваться восточным ветром, чтобы приблизиться к «Святому Еноху». Матросы, стоя на реях, натягивали паруса. Вскоре поставили марсели, фок, бизань, а затем кливер и стаксель, чтобы позволить «Рептону» сменить курс.

А может, он собирался, придерживаясь к ветру, идти на восток, чтобы прибыть в один из портов Британской Колумбии?

Нет, было очевидно, что у английского капитана иные намерения. «Рептон», вместо того чтобы взять курс на восток, двинулся навстречу «Святому Еноху».

— Стало быть, он решился нас атаковать! — воскликнул Ромэн Алотт. — Он хочет потребовать свою долю кита! Ну так пусть не надеется, он не получит даже кусочка уса!

Весь экипаж был настроен так же, как и лейтенант. Если только он попробует напасть на «Святой Енох» — его встретят, как положено, ружьями, пистолетами и топорами!

Было начало седьмого. Солнце на юго-западе быстро клонилось к горизонту. С той стороны, откуда дул ветер, тумана над морем не было. Французские моряки внимательно следили за «Рептоном», приближавшимся с умеренной скоростью. Через полчаса он подойдет к ним вплотную, если, конечно, не переменит курс.

В преддверии возможной атаки привели в боевую готовность оружие. Зарядили две камнеметные мортиры.[161] Если капитан Кинг выстрелит пяти-шестифунтовыми[162] ядрами, капитан Буркар ответит ему тем же.

«Рептон» находился не более чем в трех четвертях мили от французского судна, как вдруг состояние моря неожиданно изменилось, хотя атмосферные условия оставались прежними. Ветер не усилился, небо оставалось ясным, на горизонте не было ни одного грозового облака. Безмятежный покой царил в окружающем пространстве.



Но в этой части океана происходило что-то совсем непонятное.

Внезапно раздался чудовищный рев (никто на борту «Святого Еноха» не смог бы сказать, кто или что было его причиной), затем море закипело, покрылось белой пеной и вздыбилось так, словно его недра были взорваны извержением вулкана. Это произошло как раз в том месте, где находился английский китобоец. Французское судно пока еще не ощущало воздействия этого необъяснимого волнения. Капитан Буркар и его спутники наблюдали за происходящим с удивлением, очень скоро сменившимся ужасом.

«Рептон» поднялся на гребень огромной волны и исчез за ней. Из этой водяной глыбы взметнулись мощные фонтаны, вырвавшиеся как будто из дыхала гигантского, чудовища, голова которого находилась под судном, а хвост примерно в полукабельтове яростно хлестал море.

Когда судно появилось вновь, оно было в ужасном состоянии: мачты сломаны, снасти порваны, накренившийся влево корпус захлестывали огромные волны. Минутой позже чудовищная волна опрокинула судно и увлекла его в бездны Тихого океана.

Крик вырвался одновременно у капитана Буркара, его офицеров и матросов, потрясенных необъяснимым чудовищным катаклизмом.

А если не все люди на «Рептоне» погибли вместе с кораблем? Может, кто-то успел сесть в вельботы и избежать гибели? Может быть, кого-то из этих несчастных удастся спасти до наступления ночи?

Перед лицом таких потрясений люди забывают о вражде! Нужно исполнять свой христианский долг, и они его исполнят!

— Шлюпки на воду! — приказал капитан Буркар.

С момента исчезновения «Рептона» прошло не более двух минут, и уцелевших от кораблекрушения можно еще спасти.

Внезапно, прежде чем успели спустить шлюпки, все почувствовали удар, правда, не слишком сильный. Корма «Святого Еноха» приподнялась на семь-восемь дюймов,[163] словно он наткнулся на подводный риф,[164] судно накренилось вправо и замерло.

Загрузка...