Руанда: принять примирение. Жить в мире и умереть счастливым

1. Вступление

Когда я был схвачен и помещен в тюрьму пособниками тоталитарного режима тутси РПФ в апреле 2014 года, было ровно 20 лет со времени смерти моего отца, убитого экстремистским режимом хуту НРДР. Тогда я полностью испытал то, чему я всегда учил моих соотечественников-руандийцев после геноцида 1994 года, в котором я выжил.

В центральной тюрьме Кигали «1930», где я нахожусь в данный момент, я постигаю Примирение и, в конце концов, я обретаю полный душевный покой. Я потратил всю свою юность на попытки объяснить, что без постижения сути Примирения (и не зная Прощения), невозможно установить Мир после геноцида. Я делал это при помощи своих песен, я откровенно беседовал о тех событиях со всеми руандийцами – в моей стране и за рубежом.

Эта истина, без сомнения, оставила след, в жизни всей страны и в жизни всех руандийцев. Воистину, это наложило отпечаток и на мою жизнь.

После геноцида тутси в 1994 году я, как многие выжившие в тех событиях, потерял вкус к жизни. Я постоянно бунтовал против самого себя, против общества, против добрых чувств, против Церкви и против Бога. Я культивировал слепую ненависть к тем, кто именовался «хуту», и я верил, что мир в моей душе наступит, когда я исполню мщение самое кровавое и жестокое, насколько это возможно.

Боже мой! Какое счастье, что Ты доказал мне обратное! Сегодня я счастлив знать и свидетельствовать, что Покой входит в сердце сострадательное, которое прощает и примиряется. Месть порождает ненависть и бесконечное насилие.

Но в час, когда я пишу это свидетельство, я размышляю о том, что случилось со мной. В апреле 2014 года я был тайно похищен и задержан руандийскими секретными службами, и долгое время моя семья не могла узнать, где меня искать, а полиция не инициировала юридической процедуры моего задержания. Наконец, меня вывели в наручниках к журналистам, чтобы я полностью признал свою вину и попросил прощения у всех руандийцев за то, что я стал предателем страны. На самом деле в ту секунду, когда я пишу эти слова, я не знаю, будет ли день, когда я смогу выйти из тюрьмы живым? Или политическая власть этой страны решит завершить мою жизнь убийством до того, как я полностью отбуду десятилетний срок, данный мне «правосудием режима» в наказание за «заговор против правительства и Президента Республики».

Всё было сделано для того, чтобы я был убит 6 апреля 2014 года, в день моего похищения. Но Бог не допустил этого. В тот день я не был готов взойти на небеса. Сегодня я всецело готов к смерти. Я умру с миром в душе, как Бог этого хочет. Как я простил тех геноцидеров, что убили моего отца, так я прощаю тех, кто хотел убить меня 6 апреля 2014 года.

Мои откровенные признания сегодня – это не крик о помощи. То, что меня побуждает и обязывает говорить об этом, – это глубокий душевный покой, который я познал и которым я укрепляюсь среди моих невзгод.

Я жил во время геноцида и пережил его, чтобы узнать смысл Прощения и Примирения и начать проповедовать их. Я попал в тюрьму, чтобы узнать, что такое Свобода и душевный покой. Я пять лет пел песню «Twanze gutoberwa amateka», прежде чем начать жить по-настоящему: «Если бы я не жил во тьме, я бы никогда не узнал благодеяний света».