ГЛАВА 8

Хезер не могла поверить своим ушам. Молодая женщина боялась сойти с ума от неожиданного счастья. Она не смела говорить, боясь, что слова могут разрушить ее новую надежду, но ум требовал подтверждения тому, что она не ослышалась.

– А как вы определили? – выдохнула несчастная.

Лицо мистера Блэкхерста покраснело от напряжения. Он протянул ей сережки:

– В подлиннике в месте прикрепления фиксатора выгравированы две строчные буквы с инициалами ювелира. А здесь нет никаких меток. И еще естественные трещины и изъяны на рубинах не такие, как на оригинале, к тому же эти имеют более светлый оттенок. – Он показал на центр драгоценного камня. – Но это очень неплохая копия! Интересно узнать, кто ее автор. – Блэкхерст достал из кармана ожерелье и подверг его столь же внимательному осмотру. – Да, оно тоже отличается от подлинника. Я должен был бы заметить это раньше.

Следующий вопрос уже застыл на губах у Хезер, но мужчина, похоже, уже догадывался, о чем он будет.

– Очевидно, вы восстановили свое доброе имя, мисс Максвелл, – произнес он. – Но не питайте слишком радужных надежд. Это дело еще не закрыто, и я сомневаюсь, чтобы нам быстро удалось получить ответы на все вопросы. А пока вы остаетесь главным подозреваемым.

Хезер не собиралась объяснять ему, что мысль о возможной подделке драгоценностей пришла ей только от страха. Камень свалился с ее плеч, она бросилась ему на грудь, забыв все неприятное, что случилось между ними, забыв всю свою неловкость.

– Спасибо вам за то, что вы выслушали меня! – обнимая его, произнесла она.

Мистер Блэкхерст какое-то мгновение удерживал ее кудрявую головку, но затем легонько оттолкнул от себя.

Чувствуя стыд и неловкость момента, Хезер сделала шаг назад:

– Простите меня. Мне не следовало так бурно проявлять свои эмоции. Это, наверное, плохая манера. Я знаю, меня много ругали за мою импульсивность.

Он махнул рукой жестом легкого раздражения и досады.

– Вы сейчас мне напомнили мою бывшую жену. Она чересчур любила нападать, не думая о последствиях, – холодно заметил Фалько.

– Все это ужасно, – с горечью возразила Хезер. – Но, наверное, нельзя позволять прошлому мешать нашему настоящему. Вы, однако, правы. Такая импульсивность и неумение держать себя – это недопустимо для леди.

Блэкхерст посмотрел на нее с подозрением:

– Ваш сарказм совершенно меня не трогает – нет, возможно, он влияет, но только в отрицательном смысле. Я не одобряю женского нахальства.

– Конечно, вы не можете этого любить. Вы любите властвовать над всем и вся вокруг себя.

Между ними опять назревал конфликт, но на этот раз она не планировала задевать его. В голосе девушки звучало утомление, и Блэкхерст это тоже понимал. В конце концов, ведь она никогда не любила спорить.

Не сказав больше ничего, молодой аристократ двинулся к двери.

– Теперь мне можно выходить из таверны без сопровождения сержанта Бэгберна? – бросила ему вдогонку Хезер.

Секунду он подумал над смыслом ее слов:

– Да, я полагаю, что можно, пока все не прояснится в этом деле. Если вы, чтобы отвлечь меня от движения по следу, не придумали какой-то новой игры с этими драгоценностями, очевидно, что кто-то решил взвалить на вас всю вину за кражу. Может быть, вы оказались объектом, удобным для этой цели, совершенно случайно, но не исключаются и какие-то другие, более глубокие мотивы.

По спине девушки опять пробежал холодок страха:

– Не считаете ли вы, что кто-то здесь сознательно хочет погубить меня?

– Я не уверен в этом, но в целях вашей безопасности думаю, что о нашей сегодняшней находке пока лучше помолчать. Как говорится в пословице: «Дай вору достаточно веревки, и он повесится сам». Я, конечно, расскажу об этом сержанту Бэгберну, но никому другому.

Хезер согласно кивнула:

– Благодарю вас за заботу о моей безопасности – хотя вы и женоненавистник.

Мистер Блэкхерст слегка улыбнулся:

Называйте меня как хотите, но мне не хотелось бы, чтобы преступник применил насилие к кому-нибудь из гостей таверны. – Он посмотрел на собеседницу долгим, изучающим взглядом, который тронул ее до такой степени глубоко, что она не захотела сознаться в этом себе самой. Это был бальзам для самых глубоких струн ее души, пьянящий напиток, который она пила судорожными глотками. Ей очень не нравилась грубость этого красавчика, но в нем было что-то такое, что очень глубоко трогало и волновало все ее существо, может быть, его искренняя заботливость, честность, прямолинейность и надежность. Поэтому-то Хезер и не могла сдержать свою обиду, когда он грубо задевал ее чувства.

– Судя по вашему виду, вам было бы неплохо отдохнуть, – сказал Блэкхерст и вышел из комнаты.

* * *

Хезер поднялась в свою комнату, бросилась на кровать и пробыла там около часа. Мысли кружились в ее голове, вопросы вышагивали строем, как солдаты. Вопросы, еще вопросы. Кто же хочет свалить всю вину за кражу на нее? И зачем? Девушка не могла вспомнить ни одного случая в своей жизни, когда она сама нажила бы себе врага. Возможно, мистер «Член» захотел поменять булочку в ее корзине на ожерелье. Но восстанавливая в памяти обстоятельства поездки, молодая женщина не могла вспомнить, чтобы он или кто-то другой ели эту злосчастную булочку во время путешествия. К тому же, другие пассажиры были ей малознакомы или незнакомы вообще.

Хезер повернулась на другой бок и поплотнее накрылась одеялом. В ее голове еще жил образ Блэкхерста, голубые глаза, вьющиеся черные волосы. Несомненно, он был рыцарем, человеком, на которого можно понадеяться в трудную минуту. Ей очень хотелось бы узнать его получше. Она наверняка сможет доказать ему, что не все женщины – расчетливые и скупые создания.

Хезер подумала, что было бы неплохо увидеть его во сне, и с этой приятной мыслью она погрузилась в сладкую дрему.

Когда девушка проснулась, был уже обеденный час. Несмотря на холод в комнате, она почувствовала себя отдохнувшей. Груз переживаний казался ей уже не таким тяжелым, даже нос ее дышал свободнее. Хезер села на кровати, свесив ноги, и поклялась, что обязательно найдет мерзавца, который решил устроить ей свидание с виселицей.

Силы вернулись к девушке, и теперь она была готова к новым ударам и сюрпризам судьбы, если те последуют.

В чистом, хотя и мятом халате, аккуратно причесанная, умытая, отдохнувшая, Хезер бодро вошла в общую комнату с пивным бочонком. Путешественники сидели вокруг одного стола, в комнате явственно ощущался запах жареного мяса. Он назойливо проникал в ноздри Хезер, напоминая ей, что она с утра ничего не ела. Ее взор лениво скользнул по мисс Даймонд, мисс Уэдж, сержанту Бэгберну, Тео, леди Флёр, сэру Питеру, пока, наконец, не остановился на мистере Блэкхерсте, сидевшем у самого края. Мистер «Член» за обедом отсутствовал. Блэкхерст слегка улыбнулся – или ей это показалось? – и пригласил сесть рядом с ним. Она поблагодарила его за приглашение.

– Чувствуете себя получше? – спросил он как бы невзначай.

– Спасибо, намного лучше, – ответила Хезер, ощущая, как румянец проступает на ее щеках.

– Я говорил с сержантом Бэгберном и думал, что он все же извинится перед вами после того, что мы обнаружили, – пробормотал Блэкхерст, пододвигая поближе к ней чашку с дымящимся картофелем, приправленным сушеным укропом. – Но он отказался. Бэгберн все еще настаивает, что вы виновны. Несгибаемый человек.

От его слов у Хезер слегка испортилось настроение.

– Вы правы. Как и полагается стражу закона, у него начисто отсутствует воображение. Его череп такой же крепкий, как эта лавка.

– Он хочет провести обыск во всех комнатах, чтобы доказать, что из всех пассажиров только вы имеете отношение к рубинам, хоть и фальшивым.

Хезер украдкой посмотрела на сержанта. Его лицо отражало работу мысли, лоб покрылся сетью мелких морщин, он весь словно потемнел. Очевидно, сегодня и еда была ему не в удовольствие. Сочные куски мяса, бобы, великолепный соус… Он сердитыми движениями заталкивал все это себе в рот.

– По его мрачному виду я могу сделать вывод, что вы не одобрили его предложения.

Блэкхерст кивнул и загадочно улыбнулся. Его улыбка заставила сердце девушки часто-часто забиться.

– Нет необходимости в открытую подозревать кого-нибудь из других путешественников. Немного хитрости даст лучший результат.

Во время перемены блюд к ней обратился Тео.

– Мисс Максвелл, я хотел попросить у вас прощения за то, что приготовил вам слишком крепкий пунш, из-за чего у вас должна была ужасно болеть голова.

– Конечно, я чувствовала себя не очень хорошо, но благодаря вам я стала более искушенной в крепких напитках.

– Когда я страдаю головной болью, перед обедом лорд Линфорд готовит мне стаканчик шерри со щепоткой корня валерианы, – вмешалась леди Флёр, смущенно улыбаясь. – Он считает, что валериана успокаивает нервы.

– А где же можно разыскать ее в середине зимы? – смущенно спросила Хезер.

– У Розы очень неплохая кладовая. В ней наверняка есть травы от всех болезней. Это неплохая идея, я тоже больше доверяю природным лекарствам, – объяснил Тео.

– Лорд Линфорд по секрету рассказал мне, что хотел бы стать врачом, – щебетала леди Флёр. При улыбке на ее щечках появлялись привлекательные ямочки.

– Молодой лгунишка, – пробормотал Фалько и обратил свой взор к небу. – Какая нелепость! Граф в роли врача?

Хезер с интересом переводила взгляд с Тео на леди Флёр. Леди выглядела отдохнувшей, ее слезы высохли, и к ней вернулось ее обычное безмятежное состояние. Ее большие голубые глаза с нескрываемым обожанием рассматривали Тео, а сэр Питер был похож на грозовое облако. Было совершенно очевидно, что будь его воля, он бы задушил соперника, но ему мешал в этом широкий стол, разделявший их. Хезер вполне понимала перемену в расположении леди Флёр по отношению к Тео, очаровательная простота и бодрый вид которого благоприятно отличались от постоянной хандры и самомнения сэра Питера. Конечно, у Тео не было такого романтизма во взгляде, как у сэра Питера, но его обаяние и энергия не могли не волновать всех, с кем он общался.

Чары мистера Блэкхерста, несомненно, были более глубокими и зрелыми, и Хезер подумала, что при этом он еще и отлично владеет собой, как настоящий светский человек. Когда девушка начинала думать о нем, в ее сердце оживал теплый огонек, и она начинала побаиваться своих собственных чувств и мыслей.

– Споры этих молодых людей всегда вызывают у меня головную боль, – пожаловалась мисс Уэдж. Для большей убедительности сказанных слов она даже приложила кончики своих пальцев к вискам. – Я многое бы отдала, чтобы наконец выбраться из этого забытого богом места, и отдала бы все остальное, чтобы очутиться в собственной постели. Почему мы должны страдать из-за того, что кто-то здесь совершил преступление? – Она не посмотрела при этом на Хезер, но молодая женщина ощутила на себе тяжелые взгляды других людей, обедавшим за этим столом.

Хезер очень хотелось рассказать всем им, что найденные драгоценности – фальшивые, но она дала обещание молчать.

– Никому конкретно еще не предъявлены обвинения, мисс Уэдж, но я уверен, что вор по кличке «Кот» выйдет из этой таверны, когда растает снег, уже в наручниках, – уверенно произнес мистер Блэкхерст.

Огромное зеленое страусиное перо на шляпке мисс Уэдж при этих словах мистера Блэкхерста безнадежно качнулось. Ее легкомысленная шляпка резко контрастировала с траурным темным халатом. «Несмотря на провозглашенное ею пристрастие к скромности, как и подобает сестре священника, у нее просматривается особая любовь к шляпкам, – подумала Хезер, – такая же эксцентричная особа, как и мисс Даймонд, и с той же безвкусицей в одежде и речи».

– Я не думаю, что мы должны решать вопрос о том, кто является преступником, – вмешался сержант. – В конце концов мы все-таки узнаем правду.

– Я бы держала мисс Максвелл взаперти до тех пор, пока на дорожках не растает снег. Я не смогу заснуть ни на минуту, пока мисс Максвелл свободно расхаживает по дому без наручников, – произнесла мисс Даймонд.

Неожиданно на помощь Хезер пришел Тео.

– Я знаю такой рецепт пунша, который вернет вам сон младенца, мисс Даймонд. Если хотите, я с удовольствием помогу вам получить пропуск в царство снов.

Мисс Уэдж сделала ужасное лицо:

– Ваши крепкие напитки, молодой человек, должны быть запрещены к употреблению! Думаю, что вам не следует так неосмотрительно предлагать алкогольные напитки благородным леди, а я, смею вам напомнить, имею отношение к служителю церкви. Я бы никогда не стала пить ничего крепче горячего какао.

Глаза Тео засверкали озорством.

– Однако ваша шляпка не очень согласуется с церковным…

– Остановись, Тео! – прервал его Блэкхерст. – Мисс Уэдж рассказала мне, что состоит в близком родстве с помощником священника в Барнсли. Советую вам хранить все ваши рецепты напитков при себе, мой дорогой племянник. Нам и без вашей помощи неплохо.

– Вы все неправильно меня поняли! Я только старался показать себя рыцарем, – с наигранной печалью отвечал Тео.

Глаза мистера Блэкхерста сузились от гнева, и он собирался вынести племяннику еще одно предупреждение, но вмешалась леди Флёр:

– Я все же верю в действенность настоек лорда Линфорда, и мне хотелось бы принять еще стаканчик шерри. – Девушка улыбнулась Тео улыбкой настолько ослепительной, что казалось, она может растопить айсберг, и молодой человек мгновенно встал из-за стола.

Сэр Питер с силой отодвинул стул, его лицо было мрачнее тучи.

– Я не позволю вам предлагать леди Флёр шерри, – обратился он к Тео. – Если я еще хоть раз замечу, что вы разговариваете с ней, то разберусь с вами. Видит бог, что я именно так и сделаю.

– Нахальные мальчишки! Следите за своим языком. Вы находитесь среди леди, – угрожающим тоном обратился к ним мистер Блэкхерст.

Соперники смотрели друг на друга, их лица дышали злобой. Затем Тео пожал плечами и опять сел за стол.

– Прошу прощения, – произнес он. – Чертовски плохие манеры с нашей стороны.

– От ваших ссор у меня несварение желудка, – пожаловалась мисс Даймонд и рыгнула. Рыжеволосая женщина прямо руками отрывала куски мяса, с жадностью впивалась в них зубами, а затем прополаскивала рот доброй порцией пива. Она хитровато посмотрела на Тео.

– Послушайте, что я скажу. Я могу выпить все то, что находится в кружке, ваше лордство, и любую настойку, которую вы посчитаете подходящей для меня, и я не боюсь даже, что у меня в желудке окажется немного жидкого чугуна. Но мне не нравится эта мисс Уэдж, которой трудно угодить. – Мисс Даймонд кивнула в сторону сэра Питера. – У этого молодого человека с ногами, похожими на веретена, дурной характер. Я бы не хотела оказаться к нему спиной, – предупредила она Тео. – Он выглядит достаточным проходимцем, чтобы оказаться тем самым «Котом».

Внушительного размера груди Зу Даймонд колыхались в такт приступам ее смеха.

– Итак, где же тот чудесный напиток, который вы назвали шерри?

– Который лучше всех других! – со смехом добавил Тео.

– Вам не следует разбрасываться необоснованными обвинениями, мисс Даймонд, – пригрозил мистер Блэкхерст. Он был раздосадован происшедшим и добавил вполголоса, обращаясь к Хезер: – Мне очень жаль, что вы вынуждены выслушивать столь грубые комментарии.

– Не стоит обращать на это внимание, – ответила Хезер. Она была немного удивлена тем, что сказала мисс Даймонд. Это говорило о ее хитрости и уме. Но то, что сэр Питер мог оказаться тем самым «Котом», – это казалось ей почти невероятным. Он весь был поглощен леди Флёр и трудностями в их взаимоотношениях. Похоже, молодой аристократ даже не расслышал едких замечаний мисс Даймонд в его адрес, продолжая со злобой рассматривать Тео.

«В поисках настоящего преступника, – подумала Хезер, – мне следует полагаться на свой собственный инстинкт». Извинившись перед другими гостями, она выскользнула из-за стола. Сделав вид, что она поднимается в свою комнату, девушка в действительности свернула, не доходя до нее, и подошла поближе к открытой двери с бочонком пива, не заглядывая, однако, внутрь. Она услышала голоса мистера Пратта и мистера «Члена», расположившихся у прилавка. Сами же мужчины были закрыты большими емкостями с пивом и поэтому не могли видеть Хезер.

Она решила дождаться вечера в своей комнате. Скоро наступят сумерки. Фактически они уже начались: зимний день короток. Решительно высморкавшись, девушка отправилась к себе.

* * *

Хезер опять ощущала в себе достаточно сил. Она не позволит себе успокоиться, прежде чем найдет настоящего преступника и гордо заявит им всем об этом, доставит его или ее этому глупому полицейскому с Боу Стрит и потребует у него извинения. На словах это было все просто, но не на деле. В этом Хезер вполне отдавала себе отчет.

К семи часам совсем стемнело. Стали раздаваться звуки хлопающих дверей, смех. Около пивного бочонка собрались мужчины и, конечно же, мисс Даймонд. Все веселились, пили пиво, играли в карты и кости.

Хезер представляла себе, что сейчас мисс Уэдж в соседней комнате наверняка закладывает в уши вату и чопорно открывает библию. А может быть, эта старая дева вертится перед зеркалом, примеряя еще одну шляпку, еще более безвкусную, чем другие. Мисс Уэдж, без сомнения, противоречивая личность, но не более всех остальных гостей.

Хезер нетерпеливо посматривала на свои часы – они достались ей в наследство от бабушки. Еще только пять минут восьмого. Она не может ждать полуночи для того, чтобы начать исполнение своего плана, если он вообще может быть выполнен. Это еще предстоит выяснить. Девушка сама хотела бы принести один из знаменитых коктейлей Тео мистеру «Члену», чтобы он не помешал ей в ее планах.

Раздался негромкий стук в дверь. Хезер вздрогнула.

– Кто там? – спросила она.

– Флёр. Разрешите мне войти. Изумленная Хезер впустила гостью:

– Проходите. А как же бдительное око сэра Питера, он сам отпустил вас?

Леди Флёр впорхнула, как бабочка, окутанная газовой шалью поверх розового шелкового халата. Великолепные локоны прыгали и качались в такт ее движениям.

– Да, он беседует внизу с другим джентльменом. Я не выношу запаха табачного дыма и бренди. Почему все мужчины такие грубияны? – девушка презрительно усмехнулась и присела на краешек кровати.

– Вы заболели от скуки, леди Флёр, – улыбнулась ей Хезер и села рядом. – Я хотела бы поблагодарить вас за поддержку в тот момент, когда меня… привели с конюшен. Боюсь, что я выглядела тогда совершенной дурой.

– Пустяки, я не понимаю, чем таким помогла вам, – отвечала леди Флёр. – Питер считает, что даже разговор с вами – признак дурного тона, как будто вы больны какой-то заразной болезнью.

Хезер рассмеялась.

– Да, но он в чем-то прав! У меня до сих пор не закончилась простуда. Кроме того, я под подозрением, как вы знаете. Поэтому разговор со мной может повредить вашей репутации.

Леди Флёр, сощурившись, внимательно разглядывала Хезер.

– Ба! Вы предложили свою помощь, когда мне было особенно тяжело, и вы оказались единственной, кто проявил благородство, неважно, вор вы или нет. Кроме того, моя репутация и так уже изрядно подмочена, и навредить ей еще больше непросто. В-третьих, Тео утверждает, что вы невиновны.

– А вы верите всему, что говорит Тео? Флёр пожала плечами и слегка покраснела:

– Ведь он благородный человек, не так ли? Хезер ответила вопросом на вопрос:

– Вы хотите сказать, более благородный, чем сэр Питер?

– О, да! – созналась молодая девушка. – Всем понятно, что он честный человек, а о сэре Питере я не могу сказать ничего определенного, кроме того, что я в течение недели была безумно влюблена в него.

– Но после того, как вы повстречали Тео, обстоятельства переменились?

Леди Флёр рассеянно и виновато поигрывала завязками своего халата, ее хорошенькое личико сморщилось от попытки мыслить логически.

– Я еще не решила. Конечно, Тео не такой восхитительный кавалер, как Питер. Но признайтесь, ведь Питер – самый красивый мужчина из тех, которых вы когда-либо видели?

Хезер вспомнила мужественные, запоминающиеся черты мистера Блэкхерста. В сравнении с ним сэр Питер выглядел как самодовольный хлыщ.

– Я не во всем с вами согласна. Если вам больше по душе байроновский тип мужчины, то, возможно, сэр Питер – ваш идеал.

– Но он не такой добрый, как Тео. Знаете, похоже, что Питер не любит меня. Он всегда критикует все то, что я говорю и что делаю.

– Это не совсем то, что нужно для выбора партнера на всю жизнь, не так ли?

– Да, мисс Максвелл, я думаю, что вы правы.

– Что привело вас ко мне, леди Флёр?

Девушка волновалась, не зная, как начать:

– Я очень взволнована, но я, на самом деле, уже сожалею о том, что бежала с Питером. Это все так утомительно и скучно. Когда-то мне казалось, что это самый лучший выход, потому что мои родители были резко против ухаживаний сэра Питера. Они говорили, что его интересует только мое приданое. Видите ли, я единственная наследница большого состояния моей матери.

– Это, конечно, всегда притягивает к себе мошенников и охотников за чужими деньгами, – Хезер криво улыбнулась. – Бедная леди Флёр, вы действительно попали в затруднительное положение.

Леди Флёр вдруг горько заплакала, и Хезер, утешая, обняла девушку, а затем вложила ей в руку чистый носовой платок:

– У нас обеих есть свои проблемы, но все они рано или поздно разрешатся, – успокаивала ее Хезер, вытирая слезы на щеках леди Флёр уголком своей шали. – Я постараюсь помочь вам всем, чем только смогу.

Леди Флёр постепенно успокоилась, она несколько раз икнула и высморкалась.

– Вы, наверное, считаете меня полной дурой, но сэр Питер показался мне идеалом настоящего мужчины. Я всегда мечтала о романтическом типе, о муже, который читал бы вслух мне стихи и подавал бы шампанское и клубнику к завтраку. Но сэр Питер оказался способен читать лишь свои собственные дрянные стихи, от которых я быстро засыпаю, а он делается сердит и начинает говорить, будто у меня куриные мозги.

Хезер старалась сдержаться, чтобы не рассмеяться от ее слов. Сделав серьезное лицо, она произнесла:

– Похоже, что сэр Питер любит лишь самого себя. – Она взяла леди Флёр за руки. – Наверное, вы допустили ошибку, решив бежать вместе с Питером, но эту ошибку еще можно исправить. Вам не следует выходить за него замуж, пока вы не выслушаете голос своего сердца.

– Вы совершенно правы, – покорно согласилась леди Флёр. – Именно эти слова говорила мне моя матушка две недели назад. Но я не стала следовать ее советам. Мне казалось, что с Питером я готова идти хоть на край света. Иногда он может быть таким романтичным. Знаете, однажды ночью он подставил лестницу к моему окну и вынес меня из дома. Это было очень высоко, но в его объятьях меня ничто не страшило. У него на лице даже была черная маска, чтобы его никто не мог узнать. Его черный плащ развевался на ветру. Я никогда не была так взволнована и увлечена. Он подарил мне розу и сообщил, что внизу нас ждет золоченый экипаж, чтобы отвезти нас обоих в рай. Но оказалось, что нас ждал обыкновенный мошенник, который отвез нас в таверну «Лебедь с двумя шеями», откуда дилижансом мы и выехали на север.

У Хезер задрожали губы от возмущения:

– Какой избитый трюк! Но, может быть, у сэра Питера просто не хватило денег, чтобы отвезти вас в золоченой карете прямо в Шотландию.

Леди Флёр внимательно взглянула на нее из-под своих золотистых ресниц:

– Вы смеетесь надо мной!

– Нет, ни в коем случае, – уверяла ее Хезер. Она с чувством обняла девушку. – Я рада видеть, что наконец вы сами поняли, что это бегство было ошибкой. Так или иначе, но скоро вы вернетесь домой. Мы придумаем для ваших родителей какое-нибудь подходящее случаю объяснение. Кроме того, они будут счастливы видеть вас живой и невредимой.

– Получается, что я обременяю вас своими проблемами, в то время как у вас и своих предостаточно, – произнесла леди Флёр.

– Моими проблемами буду заниматься я сама. К моменту, когда растают дороги, никто в этой таверне не будет связывать мое имя с вором по кличке «Кот», – Хезер произнесла эту фразу с большей убедительностью, чем верила сама. Но это должно обязательно свершиться, никакой другой оборот событий ее бы не устроил.

– Я восхищаюсь вами, – потупив взор, произнесла Флёр. – Если бы кто-то назвал меня самой известной в Англии воровкой, я бы умерла от отчаяния.

– Я тоже была на грани, – пробормотала Хезер себе самой. А вслух она сказала: – Я сама не знаю, откуда берется храбрость, когда ты попадаешь в безвыходное положение. Как только ты понимаешь, что тебе уже нечего терять, то храбрость и сила духа тут как тут. Со мной это уже было во второй раз. – Она высморкалась, чтобы утаить от собеседницы тот вихрь эмоций, который захватил ее, и не дать себе заплакать.

– Да? – глаза Флёр округлились до размера двух блюдечек.

– Когда умер мой отец, я потеряла все, что было так мило моему сердцу. Он был таким жизнерадостным – хотя и склонным к мотовству. Когда я оказалась без наследства, мне пришлось искать работу. Признаюсь вам, что мне не очень нравится должность гувернантки, но у меня не было другого выбора.

– Вы могли бы выйти замуж, – бесхитростно предложила Флёр. – Вы такая хорошенькая. У вас столько чувства достоинства.

Хезер благодарно улыбнулась:

– Этот разговор дал мне столько полезного… Я благодарна вам за искренность и доверие ко мне.

Леди Флёр легкими шагами направилась в сторону двери.

– Не стоит благодарностей. Я почувствовала такое облегчение после разговора с вами… Я теперь поняла: то, что задумал Питер по отношению ко мне, оказалось полно загадочного смысла. Спокойной ночи. – Она улыбнулась Хезер счастливой улыбкой и, помахав ей рукой, удалилась.

– Спокойной ночи, – рассеянно произнесла Хезер уже закрытой двери. Она подумала, что если сэр Питер смог так ловко взобраться по лестнице, не забыв спрятать свое лицо от чужих глаз, то, возможно, он также знал, как проникнуть в чужую спальню незамеченным и как украсть оттуда драгоценности. Ей следует выяснить, где сэр Питер, из физических упражнений практиковавший только чтение вслух дрянных стихов, научился взбираться по лестницам, как заправский строительный рабочий. Неудивительно, если окажется, что сэр Питер к тому же боится высоты….

Но прежде всего ей следовало выяснить, на какие деньги веселится и пьянствует мистер «Член». Она полагала, что и в этот вечер он уже успел достаточно глубоко заглянуть в коньячную бутылку.

Загрузка...