Русалья неделя

Олёнка и Водяной

Известно, что у каждой реки, у каждого озера и даже болотца махонького хозяин свой имеется, Водяной то бишь.

Имелся он и на Дёмкином озере. Так в деревне народ говорил, а он врать не станет. Прозвали то озеро Дёмкиным оттого, что давным-давно утонул в нём парнишка по имени Демьян. Молодой совсем, годов двадцати от роду. И что самое интересное, тело его так и не нашли, хотя утонул он у людей на глазах. Сколь не ныряли мужики, сколь баграми не шерудили озеро, поднимая со дна ил и муть, так и не достали Демьяна. Вот уж точно «как в воду канул»…

Бабки местные своё задумали, так и так, мол, надо каравай по воде пустить, утопленничек на хлебушок-то и всплывёт. Так и сделали, терять всё равно нечего. Испекли каравай в избе Демьяна, воткнули в него горящую церковную свечу, и пустили в озеро. Плавал-плавал каравай кругами, да и встал в самом центре озера.

– Там, там надо искать, – кричат старухи.

Опять мужики с баграми давай воду шерудить, да всё без толку. Нет Демьяна!

Так и оставили это дело. Панихиду отслужили в церкви. Поминать стали каждый год в этот день. А как не стало родителей да братьев старших, так и поминать некому стало. И Демьян сам забылся, а вот название озера осталось. А после и Водяной там объявился. Старики шептались, что Водяной тот, Демьян и есть. Оттого, мол, и не нашли его, что озеро его себе забрало, Хозяин ему нужен был. Затянуло, мол, тело в подземный ключ, что под водой бьёт и озеро то питает, а опосля отпустило. И стал Демьян к тому месту привязанный.

Годы шли. Просеивало время минуты сквозь сито. Умирали старики, рождались дети. С той поры, как Демьян сгинул уж поколений пять сменилось. И все рассказывали про встречи с Хозяином озера. В лунные ночи любит он выползать на большой камень, что на том берегу лежит, ближе к лесу. Сидит, греется в лунном свете. Сам он большой, пузатый, кожа его серая покрыта синими пятнами. Волосы длинные на плечи падают. Борода пышная рот прикрывает. А глаза круглые, выпуклые, как у лягушки.

Никому он зла не делает. Напротив, бывало, что и помогал даже. Вон однажды побежали мальчишки на то озеро купаться, а Савка нырнуть решил на глубину, похвастаться перед друзьями, мол, глядите, как я умею. Ну и нырнул. Да и запутался там ногами в водорослях длинных, цепко держат они мальчишку, уже и погибать он стал. Тут бы и конец ему пришёл, как вдруг откуда-то сбоку большое, грузное что-то подплыло, рот раскрыло, а зубы у него, как у щуки острые, мелкие, частые, да и перегрызло теми зубами цепкие стебли. А Савку хвостом как толкнёт, так и вылетел он почти до самого берега! От страха только воздух ртом хватает, еле отдышался, а после и рассказал друзьям, что его Водяной спас.

А порой затянет Водяной песню, чтобы язык людской не забыть совсем. Были такие, кто слышал, как он поёт. Голос у него, говорят, басовитый, булькающий, но понять можно о чём поёт и слова разобрать отдельные. Песни у Водяного особые, не такие, как у людей. В тех песнях сила есть. Кто услышит, как поёт Водяной, тому удача большая будет.

И жила в деревне дурочка одна, Олёнкой звали. Так и не сказать, чтобы она совсем уж неладная была, всё понимала и сама хорошо говорила, только смеялась всё время без причины, да умом, что дитя была. С ними и бегала она всё время. Ровесницы те, видишь, не брали её в свой круг. А ребятне той с Олёнкой весело. Она росточком-то повыше, где до яблони дотянется, чтоб яблок нарвать, где на плечи подсадит, чтобы на крышу забраться, где с работой поможет быстрее управиться, чтобы родители на улицу отпустили. Олёнка всем помогала, добрая душа.

Жила она с бабкой своей, родители от болезни померли. Лет десять назад тиф прошёл по деревням, много народу тогда Костлявая унесла. И Олёнкиных тоже прихватила. Бабка теперь уже старая была. О внучке своей всё горевала, как жить, мол, станет, когда я помру. Ведь умом совсем убогая. Замуж её никто не возьмёт. И одна жить не сможет.

А в один из дней прибежала Олёнка домой радостная, хвалится бабке:

– Бабонька, а у меня дружок новый появился.

– Что ещё за дружок? – спрашивает бабка.

Олёнка-то дурочка дурочкой, а красивая была девка, глазищи синие, коса чёрная, всё при ней. Боялась баушка, как бы не спортил кто девку. Свои-то не обидят, а вот ну как чужой кто тронет.

– В озере он живёт, большой да смешной, песни поёт. Цветок вот мне подарил.

И протягивает бабке кувшинку на длинном стебле.

Охнула бабка, не иначе как кто-то и правда решил девку спортить, воспользоваться её дуростью.

– А ну, – говорит, – Олёнка, поди сюда. Как зовут твоего дружка?

– Демьяном, – отвечает.

Тут ещё больше баушка старая перепугалась, никак сам Водяной внучке явился. Не к добру это. Утащить хочет её к себе на дно.

– Чтоб не бегала больше к озеру, поняла? – стращает она внучку, – Не то утопит тебя Водяной!

Накуксилась Олёнка. Впервые у неё друг появился не из детворы, и с тем бабка не велит видеться. Дождалась другой раз, когда уснёт старушка, а сама опять к озеру побежала. Ждала ждала она своего друга, и вот выплыл он, сел на камень. Глядит на девушку своими глазищами, другой бы испугался до смерти, а Олёнке что? Она что дитя, в сказки верит, вот и принимает всё за сказку, интересно ей, весело. Стали они болтать с Хозяином озера. И ведь понимала она, что он балакает.

Так и повелось, что ни день, то бежит Олёнка к озеру. Осень наступила. Бабушка занедужила и слегла. Помирать готовится. Да в мыслях у ей внучка родная, как-то она жить одна станет? Лежит баушка да плачет всё. И Олёнка смурная стала, тихая. Сидит рядом с бабкой, ухаживает. Да только, что ни вечер всё уходит из избы. И не сказывает, куда пошла.

И вот в один из вечеров вернулась Олёнка и к бабушке подсела. Сидит и молчит.

– Что же ты молчишь, внученька? – бабка спрашивает, – Скажи ты мне, что у тебя на душе?

– Демьян сказал мне, что помрешь ты скоро, но чтобы я не боялась, одна я не останусь.

– Ах, окаянной! – расплакалась старушка, – Спортил он таки ж тебя, да что за Демьян это такой? Пусть к нам придёт. Али женатый он?

– Как же он придёт, он в озере живёт. Водяной он.

– Нет никакого Водяного, кто тебе голову морочит, а ну сказывай!

Вздохнула Олёнка.

– Как лёд на озере встанет, так жених в наш дом приедет. Так он сказал.

– Да какой жених, – горюет баушка, – Ведь ты умом дитя! Кто за тебя посватается! Ох, ты горемыка моя…

– Не знаю, бабонька, а только так Демьян сказал.

Вскоре и снег выпал и озеро льдом покрылось. Перестала Олёнка бегать к другу своему закадычному. Всё возле бабки сидела. И то бабка стала замечать, что Олёнка будто умом исправляться стала, что за диво? Заговорит о чём, да так ладно всё, гладко. Баушка и радоваться боится. Лишь молится лежит тихонько, Бога благодарит.

В одну ночь крепкий мороз ударил. Холодно стало в избе. Принесла Олёнка дров, пожарче печь растопила. Вот и спать легли. Только уснули – в дверь стучат. Испугались Олёнка с баушкой.

– Кто там? – спрашивают.

– Откройте, люди добрые! – отвечают из-за двери, – Погибаем!

Что делать? Вроде и жалко людей. Морозище вон какой нынче. Может и правда беда стряслась с ними. Взяла Олёнка ухват. Дверь отперла, а сама ухватом тычет.

– Заходи по одному.

Вошли в избу двое. Один мужичок постарше будет, с бородой, а второй молодой совсем парень.

Вошли, на образа перекрестились, поклонились хозяевам.

– Простите нас, хозяева, коль напугали, – говорят, – Беда у нас стряслась. Волки напали в лесу. Лошадей наших задрали. Еле сами спаслись. На дерево забрались да ждали, пока они уйдут. Как стали волки сытые, так ушли в лес, а мы полночи на дереве просидели, после слезли да бежать, кой-как до деревни вашей добралися. Не откажите, дайте до утра обогреться, мы хоть на лавке посидим. Ног и рук не чуем.

Пригласила их Олёнка к печи, стол накрыла, самовар поставила, чем богаты, тем и рады. Согрелись люди, повеселели. Рассказывают, мол, сами мы городские, купцы будем. Ехали с товаром в другой город, да вечер в лесу застал, а после волки напали. А молодой ест-пьёт, а сам всё на Олёнку поглядывает. Назвался он Митрофаном. Ночь прошла. Решили купцы идти к соседям, лошадей просить, деньги у них с собой имелись хорошие. А как собрались в дорогу, так и сказал Митрофан Олёне:

– Дождись меня, я на Рождество за тобой приеду.

Ничего не ответила Олёнка, улыбнулась только, глаза опустила.

Уехали купцы. Оставили хозяевам денег за постой, хоть и не хотела Олёнка брать. А ещё пузырёк дали махонькой, от городского доктора, мол, всегда с собою возим это лекарство, сил оно придаёт, от хворей многих лечит. Велели бабушке по капельке давать. Так и сделала Олёнка.

Прошла неделя-другая и баушка на ноги встала, а после и по дому захлопотала. Помогло лекарство! А как Рождество наступило вернулся Митрофан за своей Олёнкой, полюбил он её с первого взгляда за сердце доброе, за красоту девичью, за душу чистую. Свадьбу сыграли. А после обеих с баушкой забрал Митрофан в город. Хорошо стали жить, и баушка долго ещё рядом была, правнуков нянчила, некогда помирать теперь!

Лет через пять приезжала Оленка в родные края, на домишко свой поглядеть, да Хозяину озера спасибо сказать.