Глава 7

– Что там у вас приключилось?

– Я же говорю, Константин Петрович, драка!

– Конкретно?

– Один из гостей перепил и начал буянить.

Панфилов решительно встал из-за стола и направился к двери. Тележурналистка мгновенно затушила недокуренную сигарету и вскочила с дивана.

– Я с вами.

«Репортеры – профессия специфическая, хлебом не корми, дай только поприсутствовать при каком-нибудь скандале, а если это еще сопровождается мордобитием, да рядом видеокамера... И откуда она только взялась, эта столичная дамочка? Кто ее приглашал? Надо будет выяснить это у Мурашко, но потом...» – подумал Константин.

– Надеюсь, ваш оператор ничего не успел снять, – бросил Константин, спускаясь по лестнице.

– Надеюсь, успел, – парировала Филатова.

Внизу, в игорном зале, никаких видимых глазу перемен не произошло. Гости, потягивая шампанское и коньяк, группами стояли у игральных столов, прогуливались в проходах, разговаривали, смеялись. За несколькими столами шла игра. Особенно много было желающих испытать свою удачу в рулетку.

Выделялась одна пара: дама в серебристом вечернем платье на тонких бретельках с гроздьями золотых цепочек на шее, ухоженная, красивая брюнетка лет тридцати, и ее спутник – полный, седоволосый, лет шестидесяти. Они азартно ставили на «двадцать одно» и раз за разом проигрывали.

Панфилов, остановившись на ступеньках, внимательно осмотрел зал и с недоумением обратился к сопровождавшему его администратору:

– Леня, где, какая драка?..

Тот непонимающе пожал плечами.

– Не знаю, только что была. Я сразу к вам кинулся, Константин Петрович. Вон там, возле стола с рулеткой. Там был один молодой человек, но сейчас... Но сейчас я его не вижу.

Панфилов заметил, как к нему, лавируя между гостями, направляется начальник службы охраны казино. Высокий, широкоплечий молодой человек в строгом черном костюме с темными коротко стриженными волосами. Игорь Надеждин – а именно так звали начальника службы безопасности казино «Золотой дукат» – пришел из охранного агентства «Витязь». Оттуда же, из «Витязя», вместе с Надеждиным пришли на работу в казино пятеро охранников: тренированных, хорошо подготовленных ребят, отслуживших срочную.

С Надеждиным Константин познакомился недавно, но руководитель охранного агентства «Витязь» дал Игорю отличную рекомендацию. С ребятами из этого охранного предприятия работал трагически погибший начальник службы безопасности фирмы «Лидер», близкий друг Панфилова Владимир Семенков. Именно с их профессиональной помощью удалось докопаться до причин происшествий, взбудораживших Запрудный несколько месяцев назад.

– Есть разговор, Константин Петрович, – сказал Надеждин, подходя к Панфилову. – У нас произошел неприятный случай.

– Теперь все в порядке?

– Да.

– Поднимемся наверх.

Уже шагая по лестнице, Панфилов обернулся к Филатовой:

– Надеюсь, телевидение не станет возражать, если мы с моим сотрудником поговорим без протокола?

– То есть без моего участия?

– Да.

– Разумеется. Что может сделать слабая женщина?

Тележурналистка разочарованно отвернулась.

– Мы потом еще поговорим с вами, – добавил Панфилов, словно извиняясь.

Но она уже не слышала его, спускаясь в игорный зал.

Панфилов и Надеждин вернулись в кабинет администратора, и здесь главный секьюрити рассказал Константину о случившемся.

* * *

Вечер складывался для Виктора Романчука более чем неудачно.

Мало того, что сорвалась выгодная сделка с крупной партией медикаментов (чтобы успокоиться, принял сто грамм коньяку), так еще какой-то молодой гаишник тормознул его темно-синий «Вольво» за перекрестком неподалеку от здания горисполкома. Можно было, конечно, не останавливаться – в родном городе Виктор почти никого не боялся.

Но этот сопляк с сержантскими лычками на погонах так отчаянно замахал полосатым жезлом, кинувшись прямо под колеса, что волей-неволей Романчуку пришлось резко надавить на педаль тормоза. Двигатель шведской машины, не привыкший к такому резкому обращению, естественно, заглох. Это еще больше разозлило Романчука.

С разъяренным видом он выскочил из машины и, не дожидаясь, пока гаишник по всем правилам приложит руку к ушанке и представится, заорал на него:

– Ты чего, придурок?.. Ты куда лезешь?.. Жить, что ли, надоело?.. А если б у меня тормоза отказали?

Сержант, увидев перед собой откормленного молодого человека в зеленом пиджаке, с дорогими золотыми часами на запястье, опешил от такой наглости. Его раскрасневшееся от долгого дежурства на холодном ноябрьском ветру лицо вытянулось.

– Ну, чего стал как пень? – наседал на него Романчук. – Чего надо?

– Вы... Вы нарушили правила.

– Что? Какие правила?

– Вы проехали на красный свет, – неуверенно проговорил сержант, показывая жезлом в сторону светофора.

– Какой «красный свет»?.. – грубо расхохотался владелец «Вольво». – Ты чего, гаевый, дальтоник? Я никаких правил не нарушал.

– П... попрошу ваши документы, – заикаясь проговорил милиционер.

За свою недолгую службу он впервые сталкивался с таким откровенным хамством водителя, грубо нарушившего правила дорожного движения. Ведь этот темно-синий лимузин полминуты назад совершенно откровенно проехал на запрещающий знак светофора.

– Ах, тебе документы!.. – издевательски произнес Романчук. – На! Посмотри на мои документы!

Он расстегнул пиджак, продемонстрировав прикрытое белой рубашкой пивное брюшко, выдернул из внутреннего кармана водительское удостоверение и помахал им перед носом гаишника.

– Видел? Больше не увидишь. Вали в свой «жигуленок» и сиди там тихо, чтоб я твоего кашля больше не слыхал!

– Да вы... – задохнулся от возмущения сержант. – Да вы... Я вынужден вас задержать!

– Ты что, не знаешь, кто я такой? – Романчук схватил милиционера за отворот форменной куртки и притянул к себе. – Ты что, с луны свалился, мудак долбаный?

– Как вы смеете? Уберите... Убери руки! – затрепыхался милиционер.

– Я – Романчук. Понял? Видишь? – Он показал сержанту на поясной ремень, где висел футляр с торчавшей из него антенной мобильного телефона. – Я сейчас позвоню городскому прокурору Лукьянову, и ты, засранец сопливый, пулей вылетишь из своей ментовки за превышение служебных полномочий!.. Пойдешь со своим трехклассным образованием на дядю горбатиться. Понял?

Но тут сержант-гаишник напрягся, учуяв явственный запах спиртного.

– Да ты пьяный! – ошеломленно проговорил он.

– Не твое собачье дело! – рявкнул напоследок Романчук и, пока сержант ошеломленно хлопал глазами, отшвырнул его от себя словно куклу.

Усевшись за руль «Вольво», он запустил двигатель и помчался по улице. Только шипы отчаянно завизжали.

Изумленный и возмущенный до глубины души гаишник проводил темно-синий лимузин обалдевшим взглядом, а потом бросился к служебным «Жигулям», прыгнул на сиденье и схватил микрофон рации.

– Седьмой, Седьмой! Я – Пятый. Слышишь меня? Седьмой, Седьмой...

– Ну, слышу, Пятый... Чего орешь как оглашенный? – прохрипела в ответ рация.

– Это ты, Седьмой?

– Ну, я – Седьмой, я...

– Надо срочно задержать машину. Водитель злостно нарушил правила.

– Какая машина-то?

– «Вольво». То ли 940, то ли 960, темно-синяя. Госномер... Черт! Не успел запомнить... Стекла там еще тонированные...

Рация некоторое время молчала, потом Седьмой назвал номер и марку машины «Вольво-960».

– Точно-точно, – оживился молодой гаишник. – Она самая...

– Ты его останавливал? – озабоченно спросил Седьмой.

– Ну да, штрафануть хотел за проезд на красный свет. У него вообще права отобрать надо, он пьяный, руки распускал, угрожал.

– Документы проверил?

– Да как тут проверишь? Он корками какими-то помахал перед носом, и все.

– Здоровая такая будка, да?

– Ну, морда как у хряка. Сказал еще, что его фамилия – Романчук.

– А-а... – протянул Седьмой. – Не буду я его трогать и тебе не советую связываться.

– Как это?

– Ты еще новенький, не знаешь. Этот Романчук, бля, сильно деловой, а его папаша – лучший друг городского прокурора. Даже наш начальник перед ним на полусогнутых ходит. Так что давай, Пятый, паси лучше «жигулятников», а про этого козла забудь – он тебе не по зубам.

– Да, но он же... – чуть не захлебнулся от негодования сержант. – Он же пьяный был за рулем, он же ко мне драться лез, за форму меня хватал... Я же при исполнении!..

– Все, Пятый, кончай базарить в эфире! Конец связи...

* * *

Подъезжая к площади перед кинотеатром «Мир», Виктор Романчук сбросил газ и притормозил.

Над площадью разносилась громкая музыка из выставленных на улицу динамиков. Несмотря на холод ноябрьского вечера, народу на площади собралось – не протолкнуться.

– Дискотека, что ли? – скривился Романчук, презрительно поглядывая на толпу.

Потом он разглядел над входом в кинотеатр сверкающую разноцветными неоновыми огнями надпись: «Казино „Золотой дукат“ и, что-то вспомнив, начал шарить по карманам. Наконец нашел конверт, достал из него прямоугольник вдвое сложенного картона, развернул и прочитал надпись, тисненную крупными золотыми буквами: „Приглашаем на открытие казино «Золотой дукат“. Конверт в офисе сунула Романчуку секретарша, сказав, что курьер принес с утра какое-то приглашение.

«Может, пойти оттянуться? – подумал Романчук. – А то настроение совсем паскудное. Еще этот мент ублюдочный... Может, какую клевую телку подцеплю?..»

Он уверенно припарковал машину под знаком «Остановка запрещена» на противоположной стороне площади, вышел из автомобиля и, как был в расстегнутом пиджаке, направился к кинотеатру. Отойдя на несколько метров, он поднял руку с зажатыми в ней ключами от машины и нажал на кнопку брелока сигнализации. «Вольво» ответил мелодичным звуковым сигналом и мигнул фарами.

За закрытой стеклянной дверью стояли двое крепких секьюрити в отлично сшитых пиджаках. Под одеждой угадывались такие формы, что могли бы позавидовать любые Сталлоне со Шварценеггерами.

Романчук продемонстрировал им через стекло пригласительный билет – охранники тут же открыли дверь и пропустили гостя внутрь.

Из-за спин секьюрити немедленно выплыли три симпатичные девочки с боевой раскраской на лицах, в одинаковых форменных красных костюмчиках. Одна из них держала в руках поднос с шампанским.

Другая с ослепительной улыбкой произнесла без запинки словно заученный текст:

– Здравствуйте, добро пожаловать на открытие нашего казино! Проходите, пожалуйста, мы очень рады вас видеть!

Не удостоив их даже взглядом, Романчук взял с подноса бокал шампанского, залпом выпил и поставил бокал на место. Обведя веселившихся гостей самодовольным, презрительным взглядом, он медленно направился через фойе к игорному залу.

Романчук на несколько минут опоздал к церемонии открытия и потому не видел, как хозяин казино Панфилов разрезал огромными ножницами красную ленточку.

Перед носом Романчука, чуть не сбив его с ног, промчался какой-то вертлявый тип с подносом, на котором стояли две чашки дымящегося кофе, лежали сигареты и еще какая-то ерунда.

– Извините, – на ходу буркнул тот.

– Глаза разуй, мудило, – ругнулся Романчук.

Рядом вырос официант с подносом, уставленным маленькими пузатыми рюмками.

– Коньяку не желаете?

Перед коньяком Виктор Романчук никогда не мог устоять. Он мгновенно опрокинул рюмку в рот, почувствовал, что коньяк хороший, и добавил еще одну.

Настроение стало улучшаться. Он направился к столу с рулеткой, вокруг которого собралась небольшая толпа. Крупье – подтянутый молодой человек в красной форменной жилетке – объяснял правила игры. До Романчука долетали обрывки фраз.

– Господа, ставка на «номер» составляет пять тысяч рублей, на «шанс» – сто тысяч рублей... Повышенные ставки, господа, на «номер» – пятьдесят тысяч рублей, на «шанс» – один миллион рублей... Все очень просто, господа. Я запускаю рулетку, бросаю шарик, но сегодня, в день открытия, честь бросить шарик предоставляется игрокам. Итак, первый розыгрыш, господа... Самый первый розыгрыш в нашем казино. Делайте ваши ставки, господа! Первому выигравшему на нашем столе, вне зависимости от ставки – приз в десять миллионов рублей.

Гости возбужденно загудели и засуетились.

– Господа, – провозглашал крупье. – Сегодня, в честь открытия, игра по упрощенным правилам. Никаких фишек... Наличные деньги – наличные выигрыши! Делайте ваши ставки, господа!

На стол полетели разноцветные купюры.

– Я ставлю на первый номер...

– А я на тринадцатый... – слышались голоса.

– А на «зеро», «зеро» можно?..

– Сегодня все можно, господа! Сегодня в нашем казино хозяева вы, господа!

– Тогда ставлю на «зеро»! – выкрикнула дамочка в серебристом вечернем платье.

Романчук придвинулся поближе к дамочке. Под действием коньяка в нем начала бурлить сексуальная энергия, и он решил не затягивать с выбором партнерши. Вот эта, в серебристом платье, вполне ничего...

Романчук уже попытался взять ее под руку, но в этот момент, откуда-то сзади вынырнул пожилой представительный господин с двумя бокалами шампанского в руках и стал рядом с дамой. По тому как, не глядя на своего спутника, она взяла шампанское, Романчук понял, что дама занята. К тому же лицо этого господина показалось ему знакомым, но, кто это, Романчук вспомнить не мог – алкоголь затруднял мыслительную деятельность.

С сожалением отказавшись от идеи овладеть брюнеткой в серебристом вечернем платье, Виктор Романчук переключил внимание на новый объект, сексуально еще более привлекательный. Смазливая особа в красном вечернем туалете склонилась над столом рулетки, и открывшаяся вокруг ее глубокого декольте картина вызвала у Виктора Романчука бурный прилив чувств.

– Вот это бюст!.. – пробормотал он.

Схватив с подноса пробегавшего официанта еще одну рюмку, он плеснул спиртосодержащую жидкость в разгорающийся внутри костер страсти. Под воздействием такого горючего пламя полыхнуло еще сильнее.

Решительно двинувшись в направлении декольтированной девицы, Романчук опять столкнулся с вертлявым субъектом, который несколько минут назад промчался мимо него, держа в руках поднос с кофейными чашками.

– Че ты все под ногами вертишься? – раздраженно спросил Виктор.

– Извините. Я – главный администратор казино, – виновато произнес тот, показывая на прикрепленный к лацкану пиджака фирменный бэдж с фамилией Мурашко. – Сегодня такой день, понимаете... Открытие. Везде надо поспеть.

– Ладно, вали отсюда и больше мне не попадайся.

Без особых церемоний Романчук оттолкнул администратора и, подойдя к девице, взял ее под локоть.

– Не желает ли дама обрести спутника?

В предвкушении эротических наслаждений он обратил свой осоловелый взор на глубокий вырез красного платья.

Девица неожиданно заартачилась:

– Да пошел ты... Дай поиграть.

Романчук, редко сталкивавшийся с таким откровенным пренебрежением, резко потянул девушку за руку.

– Когда я предлагаю свою дружбу, – угрожающе агрессивно произнес он, – дамы обычно не отказываются.

– Витек! – взвизгнула девица. – Он ко мне пристает!

За ее спиной мгновенно вырос шкафообразный субъект с лицом, о котором в народе говорят: кирпича просит. На нем был совершенно безвкусный светлый костюм в крупную клетку, словно снятый с чужого плеча. Этой горилле гораздо больше был бы к лицу тюремный бушлат.

По-бычьи тяжело сопя, субъект надвинулся на Романчука и сиплым, бесцветным голосом произнес:

– Сними клешни, боров!

– Что?

– Я два раза не повторяю. Девочка не про тебя.

– Да пошел ты на хрен, козел! Девочка эта пойдет со мной.

Белесые брови на квадратном лице гориллы медленно поползли вверх, глаза налились кровью.

– Ты кого козлом назвал, сучара? Да я тебя... – И он замахнулся громадным, как кувалда, кулаком.

Романчук немало принял на грудь за этот вечер, но среагировать успел – он дернул девицу за руку, и вместо него удар от громилы получила она. Закатив глаза, девица рухнула на пол под крики и визг находившихся рядом дам.

Романчук, с неожиданной для людей его комплекции резвостью, лягнул громилу в пах. Другой на месте этого шкафа после такого удара непременно рухнул бы на колени, а этот еще больше рассвирепел. Схватив обидчика за полы зеленого пиджака, он рывком повалил его на пол, уселся сверху и принялся дубасить громадными кулачищами по раскормленной физиономии. Он успел нанести Романчуку несколько весьма чувствительных ударов прежде, чем подскочившие сотрудники внутренней охраны оттащили громилу в сторону. Все это происходило под громкие песни цыганского ансамбля, звон бубнов и женские крики.

– Клешни, клешни уберите! – орал шкафообразный субъект, которого держали под руки сотрудники охраны. – Он меня козлом обозвал!

Поднимаясь с пола и вытирая кровь с разбитой губы, Романчук прошипел:

– Ну все, козел, тебе хана!.. Ты еще не знаешь, с кем связался.

Бросив злобный взгляд сначала на обидчика, затем на лежащую без чувств девицу, Романчук сплюнул кровью и зашагал к выходу.

К тому времени, когда на месте происшествия оказался начальник службы охраны казино, пострадавший в драке Романчук уже вышел на улицу.

О том, что случилось, Надеждину рассказали охранники и очевидцы, сразу же вернувшиеся после драки к игре и напиткам.

* * *

– Витек, значит, подрался? – выслушав Надеждина, сказал Константин. – Вечно у него руки чешутся.

– Вы какого Витька имеете в виду? – недоуменно спросил Надеждин.

– Что значит «какого»? Витек Амбал, его еще так зовут, а фамилии я не знаю. Раньше с Сашей Порожняком тусовался.

– А второй тоже Витек, – пояснил начальник охраны. – Виктор Романчук, я его знаю.

– Значит, это он был? Сын Романчука, бывшего кинелевского зама?.. А разве мы приглашали его на открытие?

– У Мурашко надо спросить. Он приглашениями занимался.

– Жаль, я не проконтролировал, – покачал головой Панфилов. – Витя Романчук – редкая сволочь. Один раз я с ним имел дело... Да, жаль, Амбал шею ему не свернул.

– Слава богу, что не свернул, – возразил Надеждин. – Зачем нам такие неприятности в первый же день?

– Первый день... – вздохнул Константин. – Что-то я устал, и голова трещит... Романчук, значит, ушел и скандалить не стал? Как-то на него не похоже.

– Мои ребята сказали, что он уже успел основательно набраться.

– Да, это дело он любит, – Панфилов выразительно провел пальцем по подбородку. – На моих глазах, помнится, бутылку виски вылакал. Правда, и случай был подходящий. Я тут у немцев типографию купил, думал – пригодится. Таможня задержала, то, се... А тут еще с казино сроки поджимали. Решил продать.

– Романчуку? – догадался Надеждин.

– Именно. Фирма... нет, у меня сегодня точно голова кругом идет...

– «Продсервис», – подсказал Надеждин.

– Да. Романчук начал цену сбивать, а я не хотел по срокам затягивать, покупателя побогаче искать. В общем, отдал ему хорошую, просто классную типографию за полцены. Пусть этикетки для подсолнечного масла шлепает. Когда ударили по рукам, он бутылку виски из стола вытащил и за пять минут ее оприходовал. Одно радует – я с ним не пил... Там, кстати, оператор с камерой. Он драку снимал?

– Нет, – уверенно сказал Надеждин. – Я его видел возле стола с закусками. Он даже голову на шум не повернул.

– Проголодался, видно, бедолага, – сочувственно сказал Панфилов и улыбнулся. – Загоняла его телевизионная дамочка.

Панфилов глянул на наручные часы.

– Слушай, Игорь, я вот что думаю – не слинять ли мне отсюда? Башка раскалывается. Ты как, один справишься?

– Я же не один, – спокойно сказал Надеждин. – Пятеро своих и «Витязь» еще десяток на подмогу выделил.

– Лады. Воюйте тут без меня. А я потиху огородами и к Котовскому.

Загрузка...