Рыцари моря

ЭПИЛОГ

Осталось сказать несколько слов о дальнейшей судьбе некоторых героев этой удивительной истории.

Штурман Фрайер и гардемарин Питер Хейвуд сделали карьеру, дослужившись до самого высокого капитанского чина. Томас Хейворд погиб много лет спустя во время тайфуна, а Джон Хеллерт в одном из плаваний свалился за борт и утонул Джеймс Моррисон стал знаменитым благодаря толковым запискам о Таити, плавал канониром на разных кораблях, погиб в 1807 году во время кораблекрушения у Мадагаскара Плотник Уильям Перселл пережил всех участников плавания на «Баунти», но в конце жизни потерял рассудок и умер в сумасшедшем доме Портсмута в 1834 году.

Хитрый Помаре с помощью английского оружия объединил Таити и близлежащие острова под своей властью. Его сын Помаре II насадил на острове христианство, а в 1847 году при королеве Помаре IV Таити принял протекторат Франции.

Несмотря на нашумевшую историю с «Баунти», доверие к капитану Блаю его покровителей — Джозефа Бенкса и Данкена Кемпбелла — не упало. Президент Королевского общества настаивал на повторной экспедиции за саженцами хлебного дерева В августе 1791 года Уильям Блай на корабле «Провидение» снова вышел в море. Были учтены прежние промахи. На этот раз капитану дали в подчинение трёх толковых лейтенантов, на случай бунта на судне находилось подразделение морской пехоты. Экспедицию сопровождал корабль охранения «Хелпэ».

Блай с блеском выполнил свою задачу, доставив девятьсот саженцев на Ямайку. Деревца принялись и начали плодоносить. По выходе из Торресова пролива он открыл группу неизвестных островов, которые назвал архипелагом Кларенса в честь третьего сына короля.

Через два года Блай вернулся в Англию, получив в награду тысячу гиней и памятную золотую медаль Королевского общества, членом которого стал по рекомендации Бенкса. На «Провидении» значился гардемарином молодой джентльмен Мэтью Флиндерс, будущий знаменитый исследователь берегов Австралии, для которого это плавание оказалось хорошей школой.

Началась война с революционной Францией, и Блай получил под своё командование военный фрегат. Весной 1797 года, в самый разгар боевых действий, мятежный дух охватил сразу несколько английских эскадр. Восставшие моряки требовали смягчения морского устава, увеличения жалованья, которое оставалось неизменным со времён Карла II, назначения офицеров только с согласия команды, введения в состав военных судов представителей матросов…

Капитан Блай решительно и самыми жестокими методами подавил бунт на своём корабле и на судах эскадры, стоявшей в устье Темзы. Многие биографы Блая видят в этом ещё одно доказательство его кровожадности. Не надо забывать, что Англия вела смертельную схватку с могучим врагом и имешю от боеспособности флота зависела судьба страны. Прославленный адмирал Нельсон, хорошо знавший нужды простых матросов, расценил их массовые выступления как самое гнусное предательство национальных интересов, несмотря на то, что некоторые требования бунтовщиков считал справедливыми.

— Это нож в спину Англии!

Получив сведения о восстании на базе Грейт–Нор, адмирал, национальный герой Англии, писал начальству: «… Что касается негодяев с базы Нор, то я был бы счастлив командовать кораблём, посланным на их подавление». А когда в среде командования возникли разногласия по поводу приведения смертного приговора в воскресенье зачинщикам мятежа, Нельсон добавил: «Будь это Рождество, не то что воскресенье, я всё равно казнил бы их».

Когда речь идёт о спасении родины, не до чистоплюйства и красивых поз. Грязную работу не все любят, демонстративно отворачивают нос от тех, кто её делает, но именно они — Нельсоны и Блай — отстояли отечество в трудную минуту.

Конечно, Блай, как и всякий человек, имел недостатки. Позже он привлекался к военному суду по обвинению в тиранстве и недостойном офицера и джентльмена поведении на своём судне. Младшие офицеры знатных фамилий, попавшие на флот из светских салонов Лондона, обвиняли командира в привычке грозить им кулаком, в словесных оскорблениях типа «негодяй, мошенник, подлец, длинношерстный кобель…». Суд вынес порицание капитану и призвал разговаривать с подчинёнными более сдержанно.

Осенью 1797 года фрегат Блая участвовал в бою с голландской эскадрой при Кампердауне и помог потопить флагман противника. В 1801 году Блай уже командовал линейным кораблём в эскадре адмирала Нельсона В сражении с датчанами у стен Копенгагена Блай действовал так отважно и умело, что после победы Нельсон лично горячо его благодарил:

— Вы достойны всяческих похвал, капитан. Вот вам моя рука Это наша общая победа!

В 1805 году британское правительство назначило Блая губернатором колонии Новый Южный Уэльс в Новой Голландии. Туда на вечную ссылку отправлялись осуждённые преступники, которые получали на пятом континенте землю.

Колонию основали семнадцать лет назад, и, по замыслам Джозефа Бенкса, она должна была сама себя кормить. Но каменистая почва не способствовала этому, к тому же население далёкой колонии не привыкло трудиться в поте лица. Колонисты голодали, всецело зависели от поставок из Англии. Блюдо, приготовленное из крысы или вороны, считалось деликатесом.

Фактическая власть в Новом Южном Уэльсе принадлежала офицерам расквартированного здесь полка. Они монополизировали все торговые операции, ведали раздачей земли, заставляли заключённых гнать спирт и продавали его по баснословно высоким ценам. Скоро они сделали ром валютой страны, приучили всё население к пьянству, прибирали к рукам фермы и лучшие земли, богатели, как крёзы. До Блая сменилось три губернатора, и они ничего не смогли поделать с офицерами полка, получившего название «Ромовый корпус».

Бескомпромиссный Блай начал восстанавливать порядок, как только вступил в должность. Он запретил беспошлинно торговать спиртом, не позволил построить винокуренный завод Командир полка майор Джонстон попытался подкупить нового губернатора, предложив солидный процент с каждой сделки. Блай пришёл в ярость и вышвырнул майора за дверь.

Офицеры решили свергнуть губернатора. Они собрали полк, развернули знамёна и двинулись к его резиденции в Сиднее. Блай был арестован и заключён в казарму. С него потребовали, чтобы он дал слово джентльмена больше не вмешиваться в дела «Ромового корпуса».

— Джентльмен может дать слово только джентльмену, а вы — свиньи, разжиревшие на помоях.

Майор Джонстон, опасаясь, что Блай сбежит из‑под ареста, отправил его на Тасманию.

Получив известия, что даже Блай не справился с «Ромовым корпусом», английское правительство наконец решило активно вмешаться. В1810 году в колонию прибыл для наведения порядка 73–й пехотный полк под командованием полковника Мак–Куори. Блай вернулся в Сидней, ему устроили пышную встречу. Салюты, парад, иллюминация и бал в губернаторском доме. Мак–Куори восстановил в должности Блая, но лишь на одни сутки, чтобы принять у него дела. В Лондоне пришли к мнению, что скандальная слава коммодора Блая не к лицу официальному представителю империи за океаном.

Уильям Блай вернулся в Англию, где, подсластив пилюлю, ему присвоили звание контр–адмирала. В 1814 году, после победы над Наполеоном, он стал вице–адмиралом, вышел в отставку и поселился в графстве Кент.

В 1815 году он узнал из газет о поселении на острове Питкерн. Целый день старый адмирал молчал, перебирая в памяти события давно прошедших лет.

— Что‑нибудь случилось, дорогой? — забеспокоилась жена. — Ты заболел?

Блай постучал пальцем по тому месту карты, где укрылись мятежники.

— Долгое время я жил с сомнением, нет ли и моей вины в том, что произошёл мятеж на «Баунти». Мне казалось, что я всегда только честно исполнял свой долг. И если Господь сам покарал их, то я вижу этому доказательство.

Вице–адмирал Уильям Блай умер в 1817 году в возрасте шестидесяти трёх лет.

Лейтенант Тобин, служивший под его командованием на «Провидении» во время второго плавания на Таити за саженцами хлебного дерева, поделился печальным известием в письме своему другу лейтенанту Бонду. Отрывок из этого письма может служить своеобразной эпитафией на памятнике этому удивительному и неординарному человеку:

«Должно быть, никто и никогда не понимал его как следует. Во всяком случае, я могу утверждать, что на "Провидении" не было никакой организованной тирании, которая вызывала бы всеобщее недовольство. Конечно, бывали у него приступы необузданной ярости, когда он совершенно выходил из себя. Но кто мог быть добрее и интереснее этого человека, когда всё ладилось. Он много выстрадал, но энергия и настойчивость помогали ему преодолевать все трудности. Однако главным его достоинством была предусмотрительность. Я видел много более находчивых судоводителей, но никто не мог сравниться с ним в дальновидности. Забудем же слабости нашего старого капитана, будем помнить о нём как об учёном и выдающемся мореплавателе

Вызывая восхищение немногих, ненависть большинства, Уильям Блай, бесспорно, остаётся героем одного из самых удивительных приключений, наш рассказ о котором, увы, подошёл к концу.