С любовью, Я. Книга 2

Глава 2

– Патрик – это папа, папа – это Патрик. Мы встречаемся.

Вид опешившего родителя несколько отрезвлял от пьянящей рождественской эйфории. Всё-таки это надо было преподнести совсем иначе, но сделанного не воротишь, и нам лишь осталось наблюдать за сменой настроений на лице отца.

Это было уже второе Рождество, встречаемое нашим маленьким кланом в Канаде, о первом же, даже вспоминать не хотелось. Побег из Лос-Анджелеса, год спустя казался лишь мимолётным видением, разноцветной охапкой рваных воспоминаний.

– Мы познакомились в киношколе, – бодро начала я врать. – Патрик на отделении грима и макияжа.

– Ммм.

– Мы вместе уже некоторое время…

– Ммм.

– Поэтому это Рождество я бы хотела провести с его семьёй в горах, если ты не против, конечно.

– Мм… что?

Чашка с гоголь-моголем спланировала вниз и разбилась вдребезги.

– И ты поедешь с нами, – на всякий случай уточнила я.

– О.

– Пап. – Я выпустила горячую ладонь Патрика и виновато улыбнулась. – Я думала, что ты будешь рад.

– Что? – Отец перевёл на меня пустой взгляд, каким он созерцал осколки на паркете. – Да, да, конечно. Я рад. Наверное.

– Есть проблемы? – Я обняла его сзади и подула на изрядно полысевшую макушку.

– Да нет, – пробормотал он. – Не такая уж это и проблема. Возможно.

– Сэр. – Патрик выступил вперёд и снял шапку, стряхивая рой снежинок. – У моей семьи домик в горах. Я надеюсь, что вы дадите согласие. Моя матушка очень обрадовалась, когда узнала, что я приеду не один, а с девушкой и её отцом.

– Хм. Хм. Пуффф, – выдохнул обескураженный отец. – Ди, ты точно уверена, что хочешь именно этого?

– Безусловно. – Я кивнула, чтобы придать ответу вес. – К тому же я всегда хотела научиться кататься на лыжах, а здесь такой шанс.

– Тогда едем, мне только нужно сделать один звонок. – Папа повернулся в сторону стены, на которой висел телефон, и помедлив, снял трубку.

– Мой папа очень впечатлительный, – рассмеялась я, аккуратно закрывая дверь в комнату.

– И всё же. – Патрик скинул тёплую толстовку на кровать и полез в шкаф за порцией виртуальной реальности. – Думаешь, мы сможем убедительно сыграть влюблённую пару?

– Вариантов всё равно нет, – мрачно призналась я. – Я тебе уже говорила, что мой отец слаб характером, поэтому всегда шёл на поводу у матери.

– Но ведь твои предки развелись. – Пит захрустел новой пачкой чипсов, выуженной из рюкзака и улыбнулся, обнажая крупноватые передние зубы.

– Ага. Это потому что мать хотела.

– Так и в чём твоя проблема? – Сокурсник пощёлкал кнопками и недовольно наморщил лоб. – Мне-то всё равно, это ведь я просил сыграть роль моей девушки, но всё-таки?.. – Он поднял голову и внимательно посмотрел.

С Патриком мы познакомились два дня назад. Проходя мимо класса, я случайно стала свидетельницей одного интересного разговора, из которого узнала, что мой одногруппник по некоторым предметам, ищет спутницу на Рождественские каникулы. К сожалению, или к счастью, он искал не там. У всех девушек, подходивших на эту роль уже были планы, а так как неделю назад я узнала, опять же, из подслушанного разговора, о том, что к нам собирается приехать мама, да ещё и не одна… В общем, я решила взять всё в свои руки. И вот, спустя два дня мы с Патриком стали парой в глазах моего отца.

– Долгая история. – Я залезла с ногами в кресло, исподволь изучая «возлюбленного».

– А ты покороче, – почавкал он. – Терпеть не могу трепаться без дела.

– Мама хочет приехать.

– И всё?

– Не одна, – выдавила я в коленки.

– А с кем?

– Не знаю. Хочет сделать сюрприз, а у меня на её сюрпризы с детства аллергия. Ладно, это всё лирика. – Я соскочила с кресла и полезла за фотоальбомом. – Пора нам узнать друг друга получше. Ты принёс?

– Ага. – Пит с трудом оторвался от экрана и полез в рюкзак. – Я взял только два, остальные тебе мать покажет.

Петляющая дорога вела прямо к Уистлеру. В пути Патрик успел просветить нас о том, что его семья долгое время содержит маленькую семейную гостиницу на горнолыжном курорте. Свободные комнаты мне и папе предоставят, о еде беспокоиться также не нужно. Единственным условием всего этого были наши «отношения».

– Ты должна развеять все сомнения матери, – в сотый раз повторил Патрик, загружая в машину сумки. – Она будет спрашивать абсолютно обо всём, не стесняйся. В нашей семье разрешено обсуждать любые темы.

– Любые? – Я стукнулась макушкой о крышу и зашипела.

– Да, – помялся Пит и выдохнул: – Она может спросить о сексе.

– Зачем?!

– Понимаешь. – Его лицо приобрело цвет помидора с баклажаном. – Она почему-то уверена в том, что я гей.

– А ты гей? – удивилась я.

– Нет! Просто из-за выбранной профессии и моего отказа сойтись с наследницей ещё одной семейной гостиницы мать считает, что я в противоположных рядах.

– А эта наследница там тоже будет? – Что-то идея показных отношений уже не казалась мне верхом гениальности отдельно взятой личности. Что-то похожее я уже когда-то проходила…

– Будет, – буркнул Пит, хлопая дверью багажника.

– И?

– Что и?!

– Влюблена, тешит мысль о будущей свадьбе и выводке маленьких Патриков? – усмехнулась я, усаживаясь сзади.

– Не знаю. – Пит уселся рядом, со злостью хлопнул дверью и повернулся. – Она не должна волновать тебя. Совсем.

– Патрик…

– Всё нормально, Диана. Просто сыграй свою роль так, как будто от этого зависит твоя карьера.

– Патри-и-ик, – шикнула я, вцепившись в ремешок сумки. – Есть ещё что-то, что ты хотел бы, – подчеркнула я, – мне рассказать?

– Н-нет. – Он отвернулся и помял в пальцах упаковку джерки. – Ничего такого.

– Если в твоём сценарии есть хоть одна брешь, то лучше скажи мне об этом сейчас, пока мы ещё не уехали.

– Всё нормально! – Друг разорвал упаковку снеков и сунул в рот сразу три куска мяса. – Фсё футет форофо, фот уфитишь.

Поджав скептично губы, я ещё несколько минут смотрела на отчаянно жующего одногруппника, потом вздохнула и откинулась на спинку. В конце концов, я сама согласилась, ничего не поделаешь.

Папа выскочил из дома ужаленной пчелой и быстро сел на место водителя. Трясущимися руками вставил ключ в зажигание, повернул, выжал газ и дёрнул рычаг скоростей. Конечно, от такого насилия машина фыркнула и встала.

– Ты чего творишь?! – вскинулась я.

– И-извини. – Отец вытер испарину и вновь завёл мотор. – Нервничаю что-то.

– Давай, я поведу.

– Нет-нет, всё хорошо, дочь. Сейчас, только водички попью и поедем.

Странное поведение отца лишь добавило нервозности. Впрочем, у меня и без того забот был полон рот: сценарий надо выучить, ведь съёмки будут в начале января, никак нельзя запороть первую же крупную работу. Кто же знал, что именно Тереза сыграет такую значительную роль в моём становлении актрисой, да ещё тогда, когда я уже почти отчаялась.

И вот когда мы уже отмахали бо́льшую часть пути, я поняла, что сделала самую страшную вещь. Я забыла сценарий дома.

– Не-е-ет, – простонала я.

– Что?! Что случилось? – Прикорнувший было Патрик всполошился и посмотрел на меня огромными карими глазищами, в которых всё ещё плескались остатки сна и здравого смысла.

– Сценарий. – Я закрыла лицо руками. – Я забыла его дома. Пап, разворачивайся.

Отчаяние накатило волной. Как, ну как я могла забыть такую важную вещь дома? Я же десять раз проверила сумку!

– Ди. – Отец мельком взглянул в зеркало заднего вида и вновь вернулся к заснеженной дороге. – Мы не можем сейчас вернуться.

– Почему?! – крикнула я, хватаясь за переднее сиденье.

– Потому что нас ждёт мама Патрика, он уже сказал, что мы будем сегодня.

– Но папа, как ты не можешь понять?..

– Слышь. – Пит дёрнул меня назад и громко зашептал, обдавая жаром дыхания и запахом вяленого мяса: – Мы не можем вернуться!

– Мне нужен сценарий, – процедила я, снова повернувшись к отцу. – От этого зависит моя работа.

– Да ничего не случится, если ты отдохнёшь несколько дней без него! – слишком нервно ответил Патрик, выглядывая в окно, будто отчаявшись что-то найти.

– У меня съёмки начнутся четвёртого января!

– Ну и что?! Почему ты думаешь только о себе?! У меня, может быть, жизнь зависит от этой поездки!

Открыв рот, чтобы дать достойный ответ, я поморгала и тихо спросила:

– То есть?

– То и есть, – обречённо прошептал Патрик и уткнулся носом в холодное стекло. – Если я сегодня не привезу девушку, на которой собираюсь жениться, то мама уже через два дня состряпает свадьбу с Велмой, а она страшная, вонючая и постоянно что-то жрёт!

– Кого-то мне это напоминает, – пробормотала я, прижав пальцы к вискам. – Ты не пробовал в зеркало смотреться?

– Я не толстый! – возмутился он. – И не страшный, и пахну приятно…

– Ну знаешь ли, никому не будет приятно, если все его недостатки будут обсасывать как куриные кости. – Я поморщилась как от зубной боли. – Знаешь, Пит, когда-то я прошла через подобное, и если ты не перестанешь оскорблять бедную девушку, просто высажу твою тощую задницу из машины в Уистлере и поеду домой.

– Ты чего такая нервная? – Он вжался в сиденье и спрятал руки между коленей. – Я же никогда не говорю этого ей в лицо.

– Зато с другими обсуждаешь, да? – Я скривилась и отвернулась. – Не знала, что ты из «такой» породы людей…

– Блин, Диана! Только не надо обижаться!

– Я очень устала, Пит, – пробормотала я, закрывая глаза. – Хочу вздремнуть.

– Диана.

Проигнорировав его трижды, и гавкнув пару раз, я всё же повернулась и подперла щёку рукой.

– Почему ты считаешь себя лучше, чем она?

Непередаваемое выражение лица напарника насмешило. Вот такая уверенность в себе, конечно, хороша, но только в случае, если не задевает чувств других людей. И боюсь, что если бы я на себе подобного не испытала, то скалилась бы сейчас точно так же.

– Я же уже говорил: Велма толстая, страшная и плохо пахнет.

– То есть, если она сбросит вес и станет следить за собой, то ты согласишься на доводы матери и женишься?

– Н-нет. – Пит замялся. – То есть… зачем ты вообще об этом заговорила?! Твоя роль никуда не делась – на эти каникулы ты моя девушка и точка!

– А ты не ори на меня, – я нахмурилась. – Я, между прочим, тебе одолжение делаю, так что не надо портить и без того шаткие отношения… – Надувшись, я демонстративно сложила руки на груди и отвернулась.

В этот момент отец убавил громкость музыки и спросил:

– Ребят, у вас там всё нормально? Не ругайтесь, на дворе Рождество. – По губам отца скользнула виноватая улыбка.

Ну вот, он снова считает, что развод как-то повлиял на меня и Брайана… как же это бесит.

– Па.

Посмотрев на меня в зеркало заднего вида, папа грустно улыбнулся и качнул головой.

– Всё хорошо, дочь. Мы почти приехали.

– Вам надо объехать отель и припарковаться на заднем дворе, там специальные места для членов семьи, – подал голос оживившийся Пит.

– А ты не радуйся раньше времени, – осадила я его, встряхивая сумку. – Если увижу, что оскорбляешь эту Велму – уеду тут же.

– Да далась тебе эта курица! – вспылил Пит.

– Патрик. – Я поманила его пальцем и дождавшись, когда он склонится, громко и чётко отрезала: – Проблема не в твоих заморочках, а во мне. Я просто не могу встречаться с подобным уродом. Если уж мне нужно играть роль, то будь любезен сыграть и ты, может, втянешься и тебе понравится быть хорошим, воспитанным мальчиком.

Нахохлившись, он бросил на меня обиженный взгляд и вылез наружу. Краем уха я услышала недовольное бурчание:

– А издалека вся такая Дюймовочка. Кто же мог подумать, что Диана Джонс Стервелла в овечьей шкуре?..

Прыснув в кулак, я с трудом успокоилась и вылезла следом. Если начать с самого начала, то мне не хватит и ночи, чтобы объяснить Патрику причины моего поведения. Возможно, год назад я бы ни за что не сказала подобного, да и вообще постеснялась поднимать эту тему, но сейчас, пройдя через столько негатива, я понимаю, что многого удалось бы избежать говори я всегда то, что чувствую. Полгода плотной работы с психологом, и я стала новым человеком. Я больше не боюсь прошлого, потому что оно прошло, и не планирую будущее, потому что оно зыбко и мимолётно. Я просто живу так, как хочу, стараясь выжать из каждого дня максимум возможного.

Интересно, что бы сказал Джоэл, увидь он меня сейчас? Посмеялся бы или испугался? А может, ни то и ни другое, может, прямо сейчас он ненавидит меня так же сильно, как и я его.

– Диана! – Пит помахал рукой уже стоя у чёрного входа. – Сюда!

– Иду!

Надо было оставаться дома, попеняла я самой себе, ощущая неясную тревогу и липкий страх. Нехорошее у меня предчувствие, как будто кто-то собирается испортить мне жизнь.