Сага о Хродвальде

Глава 25. Легкий выбор

Битва началась неожиданно. Но молодой ярл уже достаточно пожил, чтобы знать, что так оно обычно и бывает.

Какие бы планы не строил король Света, или те кто на самом деле правил от его имени, но они пошли прахом. Потому и говорят люди — нельзя подготовиться ко всему, а значит, надо просто уже быть готовым ко всему.

Броды были захвачены. И если не вся армия врага, то уж точно большая её часть, переправилась, и теперь разбивала лагерь.

Подойти к бродам на кораблях было нельзя, впереди были пороги, и потому северяне высадились, и пошли туда, куда указывали высланные королем конные проводники.

По дороге им несколько раз встречались отряды всадников. Обычно это были всадники короля, но однажды встретился и отряд врагов. И о том что они враги, никто никогда не бы узнал, если бы эти всадники не обстреляли северян из арбалетов. Легковооруженные бросились в погоню, а лучники, из тех что оказались поближе, выпустили стрелы — но рослые южные лошади бегали куда стремительнее маленьких северных, и всадники легко ушли от мести.

— Жаль, что они напали так далеко — сказал Веслолицый — Думаю, если бы я был поближе к ним, я бы снял одного. И теперь у меня бы была лошадь.

Старому лучнику тяжело давался пеший переход. Впрочем как и остальным. Особенно тем, кто в доспехах. Клепп и вовсе посадил Алкину на плечо, ведьма совсем выбилась из сил. Хорошо что Торвальд взял с собой пару вооруженных рабов, и доспехи и щит Хродвальда сейчас тащил один из них.

— Можешь взять одну из тех что ближе, — проворчал Торвальд, и махнул рукой на сопровождавшего их южанина на кобылке, не лучше северной. Торвальд Большие Объятия устал и злился — Хотя люди короля и знают, что мы на их стороне, но я совсем не уверен что метнули в нас стрелы не люди короля.

— А где Айвен?! — встрепенулся Хродвальд. Он держал Айвена на виду во время высадки, но там началась такая кутерьма, что ярл едва себя не потерял. Люди прыгали в воду, тащили к берегу завернутое в кожу оружие, с кораблей кидали на берег канаты, чтобы вытащить драккары. Хродвальд едва нашел Торвальда, да и то, только благодаря белому флажку с черным вороном, который поднял на копье один из его хирдманов. Хродвальд решил, что в самое же ближайшее время, и он тоже обзаведется знаменем. Это удобно.

— Я его видел на высадке — отозвался Нарви — думаю плетется позади. Могу сходить поискать его.

— Подожди — Торвальд указал на приближающихся к ним всадников. Эти были куда величественнее тех, что их встретили на берегу. Все сверкали броней и все, кроме одного, держали знамена. — Это важные люди. Южные ярлы, что любят сражаться верхом. Тут их называют “кавалеры”, запомните, и назовите их по другому, когда решите оскорбить. Пойдемте, послушаем что за новости они нам привезли.

Знаменосные всадники остановились чуть впереди, и терпеливо дождались, пока настороженные северяне приблизятся к ним. Главным среди тих "кавалеров" оказался Гудфрид Заречный. Он выкрикивал предводителей северян, для передачи приказов короля.

— Когда он в такой богатой кольчуге и в этом шлеме, похожем на ведро, то он выглядит почти как мужчина — ворчал Торвальд, идя к Гудфриду. Он взял Хродвальда с собой. Возможно, даже не его, а Клеппа с его ведьмой. Все же Торвальд был человек осторожный, и не хотел бы оказаться в неприятной ситуации без пары умелых воинов за спиной. Когда они добрались, вокруг Гудфрида уже стояло человек сто, из которых только пять были ярлами. Правда, один из них был Хаконом Черным. И даже тут, куда он пришел один, без своих людей, все сторонились его, оставляя между ним и собой несколько шагов. Словно он обжигал их, как огромный костер. Хродвальд разглядывал отца Эгиля из безопасности толпы. Хакон Черный был похож на обычного человека. Лицо его покрывали татуировки рун, как было принято делать во времена его молодости. Длинная, снежно белая борода была вся переплетена кожаными шнурками с оберегами, и свита в косу, чтобы не мешать в бою. Простая, хоть и добротная секира, такие же броня, щит… Чудовище из саг он напоминал разве что черным шерстяным плащом.

Хродвальд вспомнил десятки историй про Хакона Черного, “худшего из людей”, и заглянув в лицо угрюмого старика, не нашел в нем ничего, что бы могло их подтвердить. Как однажды сказал Брагги “Люди любят видеть то, чего нет, но часто не замечают очевидного”. В Хаконе не было ничего странного и пугающего, кроме пустоты вместо сердца.

— Король велит вам проследовать прямо, вдоль реки, пока не увидите врага. Пока мы будет отвлекать его со стороны Великого Тракта, вы нападете на него с фланга. И не медлите! Уже начались первые стычки! Помните, король ждет от вас выполнения своих клятв!

Еще до того как Гудфрид договорил до конца, он и его всадники развернулись, и ускакали прочь. Последнюю фразу южанин крикнул, полуобернувшись.

— Мы не давали ему никаких клятв — начал было Торвальд — И уж точно не давали повод говорить с собой как с кухонным рабом!

Его неожиданно поддержал Хакон Черный. По своему:

— После этой битвы я убью этого Гудфрида, и всех, кто будет мне мешать, — с этими словами Хакон развернулся, и пошел прочь. Его плащ взметнулся за его спиной, как крылья ворона, садящегося на падаль. Люди некоторое время смотрели вслед Хакону.

— Такой поступок может осложнить наши дела с королевством — наконец сказал Торвальд. Он ничего не сказал против Хакона, но все поняли к чему он ведет. И промолчали.

— Если бы кто спросил меня, то это… — прогудел Клепп, и покрутил в воздухе рукой. Хродвальд знал этот жест, здоровяк не мог подобрать нужное слово. Хродвальд хотел незаметно пнуть Клеппа, чтобы он заткнулся и не позорился, но не успел — Ерундень! — наконец придумал слово Клепп, и продолжил:

— Разве так указывают большой армии путь! Он мог бы хоть примерно нарисовать карту, где мы, где враги, где союзники! Дать каждому отряду одного из своих людей, которые знают местность и друг друга… — Клепп снова замолчал подбирая слова.

— Клепп говорит дело — вмешался Торвальд, и добавил зычным голосом — Да моя кухарка, отправляя рабыню за водой, рассказывает что ей делать куда подробнее, чем этот Гудфрид рассказал нам как вести битву! Разошлем людей к остальным, пусть они расскажут что сказали нам люди короля. А пока мы не будем торопиться, одоспешимся и приготовимся к бою. И вперед, и вокруг, вышлем легко вооруженных людей, пусть они найдут где враг, и где… — Торвальд на секунду запнулся, подбирая слово, совсем как Клепп — И где тот, кто обещал нам землю! Или его люди. Потому что я верю в его слова, но только понимать их надо с точностью до наоборот!

Примерно так они и сделали. Только отряд Хакона ушел вперед. Но довольно быстро выяснилось, что Гудфрид не соврал. Сразу за длинным и заросшим холмом впереди, разведчики увидели войско врага. Стоящее в строю, и готовое к битве. А довольно далеко по правую руку, по большой дороге подходили и строились люди короля. Северяне осторожно двинулись вперед. Взойдя на холм Хродвальд наконец увидел тех, против кого их наняли.

— Ну и сброд! — крикнул Хродвальд, стараясь чтобы его услышали как можно больше людей — Вот помню драться с драугами было трудно! А эти? Король нам переплатил, я бы взялся их убивать за корзину брюквы!

Сейчас Хродвальд делал работу брата, ведь враги вовсе не выглядели слабыми. Очень много щитов, почти у всех шлемы и копья. Следовало высмеять врага, и подбодрить людей! Но Торвальд залез на раздвоенное дерево, и молча всматривался вперед. Обращенный к врагу склон холма так же зарос невысокими деревьями, но через две сотни шагов лес резко обрывался опушкой. Дальше шел луг. Хродвальд в который раз восхитился богатством южной земли. В Браггиленде такой большой луг уже давно бы распахали!

От опушки леса до врага было не больше пяти сотен шагов. Вражеская армия не стояла сплошной стеной, она оседлала несколькими отрядами пять невысоких холмов. И укрепила их. Хродвальд видел множество людей с большими, до подбородка, каплевидными щитами. Раньше, увидев такое множество людей, он бы ужаснулся. Но сейчас, привычный к невозможным количествам воинов, легко определили — врагов было меньше. Даже меньше, чем северян. Пеших около семи сотен. Но за деревянными кольями и рядами щитоносцев стояли всадники. Не меньше трех сотен.

— Думаю мы их опрокинем и одни — сказал Хродвальд брату, но так чтоб услышали все вокруг. Торвальд кивнул, спрыгнул с дерева, и шепнул проходя мимо:

— Держись рядом!

Хродвальд честно попытался. Но если уж вы хотите увидеть безумие и хаос, то соберите вместе тысячу человек, и попытайтесь ими управлять. Сделать такое не может не то что человек, но даже бог. Люди бродили туда и сюда, терялись, кричали, звали своих друзей или чужих ярлов. И наоборот. Человеческий крик можно услышать в таком шуме хорошо если шагов за двадцать! Спасало лишь то, что у почти всех ярлов были знамена, вокруг которых и собирались люди. Только привычные к ратному дело хирдманы выстроились в линию, и увидев это, остальные люди стали выстраиваться за ними. Но хирдманов было мало, и потому туда вставали почти все, у кого был щит и броня. Хродвальд сам не понял, как оказался в переднем ряду, держа свой щит среди хирдманов Торвальда. Позади него стал Клепп, закинув свой щит за спину, и взяв в руки огромную секиру — подарок Брагги. Алкина держалась за его пояс, а Нарви и Веслолицый потерялись. Лучники и метатели дротиков так и бродили вокруг, понимая что им не место в строю, но не понимая, где их место. А Айвен так и не нашелся.

— Идут! Идут! — закричали вокруг. Хродвальд увидел, что недалеко от них, из леса на равнину выходит отряд. Это был отряд Хакона Черного. Его знамя изображало ворона, как и знамя Торвальда, только ворон Торвальда летел, а ворон Хакона, нанесенный скупыми белыми линиями на черное полотно, сидел. Надо думать, на падали.

— Выходим! Выходим! — закричали со всех сторон. Хродвальд не узнал голоса, и сильно подозревал что это кричали те, кому не по чину командовать. Но людская масса вокруг колыхнулась, и пришла в движение. Хродвальд, чувствуя затылком напряжение стоящих позади, медленно пошел вперед. Впрочем, как и остальные хирдманны в первой шеренге. Пройдя шагов сто, они остановились, но не потому что кто-то приказал. Похоже, задние перестали напирать на идущих впереди, и хирдманы смогли остановиться. Строй почти не рассыпался, и люди не торопясь восстановили линию, ровняясь щитом по щиту соседа справа. Из леса медленно выходили остальные отряды, и с трудом, иногда ломая строй и рассыпаясь по полю, занимали место в линии войска.

Отряд Хакона Черного стоял намного дальше впереди, словно он был конунгом их войска. Да и его отряд выглядел лучше остальных — одоспешенные и опытные воины сбились в тесный строй, ощетинившись копьями и укрывшись щитами. И хоть Хродвальд знал, что у Хакона было никак не меньше шестидесяти людей, да и наверняка многие прибились к нему пока они шли — на вид этот строй мог бы целиком поместиться на палубе мелкого рыбацкого кнорра. Так плотно стояли люди друг к другу. Вокруг воинов Хакона слонялись лучники с маленькими охотничьими луками, скьёльдунги в шкурах и с дротиками, и даже десяток тюленебоев, что привел с собой Торвальд. Хродвальд узнал охотников на тюленей по их одежде.

Хродвальд увидел Хакона, тот что-то сказал, смотря прямо на отряд в котором стоял Хродвальд. Хоть это было слишком далеко, для того чтобы услышать, но молодой ярл знал — Хакон обещает их всех убить. И хоть угроза эта была неосуществима, все же Хродвальду стало неуютно.

Хакон вышел вперед своих людей, и взмахнул секирой. И его отряд двинулся к врагу. Видя это, заторопились и остальные. Конечно, если ты несешь оружие, броню и щит, то торопиться тебе приходится по особенному. Хродвальд и хирдманы, идущие в первом ряду, шли медленно, сберегая силы и дыхание. Люди без брони и с малыми щитами, а то и вовсе без них, легко обгоняли их. Но большая часть шла позади, не стараясь обогнать одоспешенных. Отряды растягивались по полю, как глина размываемая быстрым потоком.

Некоторые из отрядов и вовсе рассыпались, превратившись в бредущую по полю толпу. Только отряд Хакона шел по прежнему монолитным строем. И тут он остановился. Хродвальд поднял глаза — все же он уже немного притомился, и больше смотрел себе под ноги — и увидел что до врагов осталось едва ли больше двух сотен шагов. Прямо впереди был, как показалось ярлу, самый большой отряд противников. И строй южан был таким ровным, и ряды щитов такие ладные, что Хродвальду стало неприятно это зрелище. А еще, из-за строя южной пехоты выезжали всадники. То же происходило и в других местах.

— Ну и где люди короля?! — крикнул кто-то рядом с Хродвальдом, и ярл не сразу узнал голос Клеппа. Его крик подхватили остальные. Неожиданно перед Хродвальдом появился Торвальд. Без шлема, с раскрасневшимся лицом, он тоже кричал, но его почти не было слышно. К счастью люди, бывшие к нему ближе, повторяли его слова, и до Хродвальда докатилось умноженное многими голосами команда;

— Стоять! Стоять! Подравняться!

Хродвальд замедлил шаг, и зацепив край щита стоявшего справа хирдмана, привычно продолжил стену щитов. Стоявший слева повторил его действия. И тут внимание Хродвальда привлек пронзительный звук рога, перекрывший шум от сотен людей. Большой отряд всадников, не меньше чем в тридцать лошадей, медленно разгонялся. Впереди было четверо тех самых “кавалеров”. Их легко было определить — самые рослые кони, с самыми одоспешенными всадниками, в руках которых были такие длинные копья, что ими бы можно было орудовать как кормовым веслом. Каждый конь был одет в стеганную попону, с кольчужными вставками на голове и груди. Каждый кавалер был в большом стальном шлеме, и в самом деле похожем на ведро из-за плоского верха, и в длинной кольчуге, закрывающей ноги. К счастью таких было только пятеро, остальные были куда хуже вооружены, хотя длинные копья несли еще не меньше пяти всадников.

Копьеносцы растянулись в линию, медленно набирая скорость. Остальные отстали от них, но Хродвальд видел что эти тоже участвуют — прямо на ходу, привстав в стременах, они стреляют из арбалетов и тут же, не слезая с коня, перезаряжают их, упираясь ногами в специальное стремя. Ярл не заметил попали ли они в кого-либо, но он видел как разбегаются с дороги конных копейщиков легковооруженные северяне. Некоторые, которые стояли поодаль, метали во скачущих мимо врагов стрелы и дротики, но без видимого эффекта. Отряд Хакона сплотился, люди в нем встали еще плотнее, выставив навстречу приближающимся врагам копья. Такие короткие, по сравнению с пиками кавалеров. Теперь отряд Хакона, пожалуй, смог бы поместиться даже в длинном доме Торвальда, и еще бы осталось место для столов и очага. Всадники уже были шагах в сорока от стяга Хакона.

Лошади хоть и медленно, но набирали ход. Один из одетых в сталь воинов, с похожим на конский хвост украшением на шлеме, поднял вверх кулак, и едущий за ним всадник, судя по виду совсем пацан, поднес к губам рог. В этот раз звук был ниже, и протяжнее. Всадники опустили копья, и лошади изменили шаг, резко ускорившись. Они все быстрее неслись прямо на черный стяг с сидящим вороном, и им не приходилось понукать коней. Хродвальд охнул, и на секунду закрыл глаза. Но тут же открыл их снова, как раз в тот момент, когда сталь юга встретила сталь севера.

Грохот и треск от ломающихся копий и щитов. Некоторые из копьеносцев в последний момент отвернули от строя северян, метнув в него свое копье. А один не сделал и этого, просто проскакав мимо стены щитов. И прямо под ноги ему выбежало два хирдмана Хакона, не иначе как растерявшие решимость стоять в строю, и решившие попытать свою удачу в стороне от остальных.

Один оказался прямо на дороге всадника, и лошадь, совсем не так как обычно делают лошади, вильнула в сторону, и явно намеренно ударила хирдмана грудью. Это удивило Хродвальда, ведь обычно лошади так не делают, а стараются избежать столкновения. Удар был так силен, что человек в тяжелой броне отлетел прочь, перевернувшись через голову. В разные стороны отлетели шлем, топор, обувь и обломки досок от щита. Упавший не шевелился. Впрочем, второму хирдману повезло еще меньше — он кричал и извивался, хватаясь окровавленными руками за огромный обломок копья, торчавший у него из живота. Хродвальд изумленно охнул — копье пробило кольчугу. Причем дважды — наконечник копья торчал из спины бедняги.

Это зрелище отвлекло ярла, поэтому он не уловил момент, когда строй Хакона Черного пал. Люди рассыпались, разбежались в стороны, как мыши застигнутые в кладовке. Похоже, несколько всадников прошли прямо сквозь стену щитов! Множество людей валялось на земле, и трудно было понять живы ли они.

Хродвальд увидел всадника, того самого что поднимал кулак перед атакой. Сейчас этот кавалер орудовал хищной шипастой булавой на длинной ручке. Хродвальд вспомнил, как он сам делал так же у Херверстадира. И это было так же похоже, как сидение на лавке, и управлением драккаром. Хродвальд и трех вздохов не сделал, а всадник уже убил четверых. Именно убил — Хродвальд наметанным глазом видел как падают те, кто получил удар булавы. Не вперед или назад, размахивая руками, как раненный, а обмякнув, складываются вниз на подломившихся ногах, словно из них выдернули хребет. Конь всадника вел себя как берсерк, хоть ярл и не мог слышать, но был уверен — обернутая в броню зверюга весело ржет, топча упавших, резко подскакивая к неожидающим такого от скотины воинам, тараня их грудью, сбивая на землю крупом. И топча копытами. Разворачиваясь и лягаясь, если его пытались окружить. Всадник и его животное сражались как одно целое. И масса коня была, пожалуй, большим оружием, чем булава всадника.

И тут против южного убийцы встал седобородый воин. Хродвальд узнал в нем Хакона Черного. Так иногда бывает в бою — люди устают от рубки, отступаю, расходятся в стороны. Похожее произошло и сейчас — кавалеры южан стоптали строй северян, но и сами потеряли нескольких, и теперь уходили в сторону. Люди Хакона собирали себя и свою доблесть обратно, с трудом вставая с земли, и находя вокруг трупы друзей. Но кавалер видел Хакона, и понимал что это вождь. И было понятно, что южанин не из тех, что упускает добычу. Хакон был в крови, и двигался медленно и плохо. Всадник, похоже прокричал вису, и указал булавой на на Хакона, и его конь сорвался с места, как пес натасканный на людей, бросается вперед по команде хозяина. Хакон же, словно вынырнув из воды, ускорил движения, шагнул вперед, высоко взмахнул секирой. Конь кавалера шарахнулся в сторону, уводя всадника из под удара. Но Хакон ловко перехватил топорище, и изменил направление удара. Лезвие секиры отсекло переднюю ногу коня, и вонзилось в землю. Конь, потерявший опору, упал, и влекомый своим весом покатился по земле, как мог бы покатиться человек, споткнувшийся на крутом склоне. Южанин выпал из седла, растеряв щит, булаву и шлем. Хоть по нему и прокатился конь, лежал он не долго, почти сразу попытавшись вскочить, но Хакон уже был рядом, с занесенной секирой. Ему оставалось только опустить её. Выдернув секиру, из головы южного ярла, Хакон Черный устало оперся на неё. Конь увидел что его хозяин мертв, и закричал так громко и пронзительно, как сможет не каждый человек. У скакуна, похоже, была сломана еще одна нога, и он не смог только перевернуться на живот, но не встать. Но даже так, боевой конь попытался подползти к своему наезднику. Хакон задумчиво посмотрел на животное, и снова занес секиру.

— Их слишком много — громко сказал Клепп, наклонившись к уху Хродвальда. Ярл оторвал взгляд от схватки и осмотрел поле. И в самом деле, если тут было всего три сотни конных, это значит что такого количества достаточно чтобы быть везде. Отряды всадников, ведомые одним или несколькими кавалерами, скакали по всему полю, и примерно половина, как показалось Хродвальду, нацелилась на него.

— Вперед, вперееед! — заорал рядом Торвальд. Он бежал вдоль строя хирдманов, и бил их в щиты обухом своего топора. Хоть брат был без шлема, Хродвальд узнал его только по бороде и неизменной шубе — так искажено было лицо и голос Торвальда.

— Что это с ним? — спросил за спиной молодого ярла Клепп.

— Он в ярости! — крикнул Хродвальд, перекрывая уже почти привычный гул и лязг от множества вооруженных людей вокруг. И медленно зашагал вперед, стараясь держать строй. И про себя добавил “Это хороший выбор. Ведь ярость в бою ничем не хуже мужества”.

— Я думал он скажет поворачивать назад! — снова крикнул Клепп Хродвальду.

— Я тоже! — закричал Хродвальд — Пойдем назад, сядем на корабли, вернемся домой, отдадим щиты женщинам! И пусть теперь сражаются они! А мы будем сидеть дома и рожать!

Тут ярл понял, что вокруг сосредоточенно молчат, и криков почти не слышно. Почти, потому что кричал сам Хродвальд. Кто-то захохотал, и хохот разошелся по строю, как круг от брошенного в воду камня. Раздался хриплый голос Бабушки:

— Ну нет парни, я попробовала и так и так, и пока тут все еще лучше!

— Захлопнуть всем варежки! — заорал, судя по голосу, Торвальд. Но таким строгим тоном он разговаривал только с матерью. — Держать строй, и слушать меня! Скьёльдунги, Бабушкины детки, а ну вперед, не давайте по нам стрелять! Хродвальд, добавь шаг, остальные не отставать.

Люди Торвальда медленно двигались вперед.

— Остальные наши тоже двинулись вперед. Никто не бежит — уже немного тише сказал Клепп. Ярл позавидовал здоровяку, хорошо наверно быть выше и видеть дальше остальных.

А потом Хродвальд услышал знакомый звук рога, и увидел как отряд всадников до этого стоявший в отдалении, медленно двинулся прямо на него. Ну конечно, он же в середине строя. Ярл подумал, что отдавать команды с помощью рога очень удобно.

— Стояяять! — заорал издалека Торвальд. Его крик подхватили, и строй, пройдя еще несколько шагов, остановился.

— Держаться! — неожиданно для себя закричал Хродвальд. Впрочем не он один. Люди кричали клятвы богам и родовые кличи, смотря как к ним, все ускоряя шаг, скачет смерть. Некоторые начали бить оружием о щиты, то ли надеясь испугать лошадей врага, то ли прогнать свой собственный страх.

— Долбить твою мать! — заорал Клепп за спиной ярла, и начал повторять это снова и снова. Хродвальд решил что это хулительная виса, и ещё успел решить что его мать сочла бы это интересным предложением. У неё всегда была слабость к тупым здоровякам, взять хотя бы их отца Снора. А потом его отвлек от этих мыслей новый перелив сигнального рога — всадники врага уже приблизились на сорок шагов. Хродвальд потоптался на месте, поудобнее утверждаясь на земле, и вдруг остро осознал, что его копье еще совсем детское. Слишком легкое, тонкое и короткое. Давно пора было заказать у мастера новое, подлиннее.

— Хродвальд! — крикнул Клепп. Ярл не ответил. Не всегда же человек должен быть готов к разговорам.

— Хродвальд, если меня убьют, обещай что найдешь Небесный Фьорд, и поднимешься на него!

— Нет! — зло ответил Хродвальд — Это слишком скучно!

И в этот момент тяжелые кавалерийские копья наконец ударили в щиты северян.