Сага о Тидреке из Берна

192. Хербранд направляет в Бертангаланд

Теперь Хербранд подошёл к своему оружию, снарядился как можно пышнее и затем сел на своего коня во всём рыцарском облачении и с лучшим оружием.

Он взял в руку знамя конунга Тидрека, выехал на середину королевского двора и молвил громким голосом:

— Если я должен показывать тебе дорогу в Бертангаланд, могучий конунг Тидрек, то я уже полностью готов, и вы теперь не задерживайтесь.

Конунг Тидрек и все его люди были уже полностью готовы, и, все величественно одетые, они сели верхом на своих коней.

Хербранд выехал из Берна со знаменем конунга Тидрека впереди всех, за ним ехал конунг Тидрек, а затем все остальные друг за другом. Они ехали своим путём, как было задумано ранее, по решению самого конунга, его учтивейших рыцарей и славнейших витязей. Они ехали долгими дорогами и дивными лесами, как через населённые, так и необитаемые области, где раньше не бывал ни конунг Тидрек, ни кто-либо из его людей.

193. Тидрек и его люди приходят в Бертангаског

Вот они подошли к какому-то очень большому лесу, и путь их лежал в этот лес.

Тут Хербранд развернул своего коня навстречу конунгу и молвил:

— Государь, — говорит он, — здесь перед нами лежит лес Бертангаског. А в этом лесу живёт один исполин. Его зовут Эдгейром. Он — сын конунга Нордиана и брат тех исполинов, которых Вильдивер, наш товарищ, убил с конунгом Осантриксом. То были Авентрод и Видольв Миттумстанги. Этот исполин Эдгейр живёт здесь, оберегая страну конунга Исунга, и тому кажется, что его земля и государство надёжно охраняются с тех пор, как он живёт здесь. Но если ты хочешь попасть в Бертангаланд, то другой дороги нет, кроме как проехать здесь через этот лес, и нет надежды, что ты пройдёшь иным путём. А исполин этот так силён, что я не знаю ему равных. Пусть теперь вперёд в лес едет любой, кто захочет, но нет надежды, что я пройду дальше, чем прошёл сейчас, если только мы не поедем все вместе; мне может быть хорошо там, где вы. Вот я рассказал вам об имеющихся трудностях, теперь это не будет для вас полной неожиданностью, и вы сможете приготовиться к тому, что, как вы узнали, произойдёт, и мы можем поскакать вперёд все вместе.

Видга ответил:

— Раз уж всё так, Хербранд, как ты рассказал, тогда пусть конунг и все вы со своими конями останетесь здесь, а я поскачу в лес, и мы с исполином кое о чём побеседуем, и может быть, если я попрошу его, то получу разрешение проехать всем нам. Мне говорили, что у меня с ним родство. Может быть и так, что он позволит нам всем воспользоваться этим. Если же он не разрешит нам проехать, мой конь немедля вывезет меня обратно, и тогда мы все поступим так, как решили раньше, когда конунг Тидрек поймёт, что наиболее уместно.

Конунг и все товарищи согласились с его решением.

194. Родство Видги и Эдгейра Исполина

Видга и исполин Эдгейр были в близком родстве, хотя они были почти равнодушны к этому. Видга был сыном Велента, которого вэринги называют Вёлундом за его искусность, Велент же был сыном исполина Вади, а исполин Вади был сыном конунга Вилькина и одной морской жены, как уже рассказывалось[108]. У конунга Вилькина со своей женой был другой сын, его звали Нордианом. Он был конунгом, хотя и менее могущественным, чем был до него его отец. А у Нордиана осталось четверо сыновей. Трое были большими и сильными исполинами. Одного из них звали Авентрод, второго — Видольв Миттумстанги, а третьим был исполин Эдгейр, который охранял лес и о котором сейчас шла речь. Четвёртым сыном конунга Нордиана был Аспилиан. Он был конунгом и казался обычным человеком[109]. Вот какое родство было у Видги и Эдгейра Исполина.

195. Встреча Видги и Эдгейра

Теперь Видга поскакал в лес. Перед собой он увидел одного мужа, который лежал и спал. Сей человек был на диво велик. У него были толстые кости, крепкое, толстое и длинное тело, между его глаз был целый локоть, а все остальное у него было соразмерно этому, и не было у него недостатка ни в жестокости, ни в иной злобе. Он так мощно дышал во сне, что вся листва на деревьях поблизости дрожала и осыпалась.

Тут Видга соскочил со своего коня, привязал его к маслине, подошёл к исполину, обнажил свой меч, Мимунг, пнул исполина левой ногой и закричал ему:

— Вставай, исполин, и защищайся! Ныне сюда явился муж, который собирается покуситься на твою жизнь. Не должен постоянно спать тот, кто поставлен сторожить страну от имени могучего правителя.

Тут исполин проснулся, взглянул на него и увидел, что здесь всего один человек. Исполин Эдгейр ничуть не испугался этого человека и молвил ему:

— При крайней необходимости я никогда не сплю, а бодрствую, но сам буду решать, что мне лучше делать, бодрствовать либо спать. Зачем ты разбудил меня и что ты за человек? Я дам тебе полезный совет: позаботься о себе, убирайся прочь своей дорогой и прекрати свои чванливые речи, поскольку мне сейчас очень не хочется распрямлять свои кости ради тебя и подниматься только для того, чтобы тебя убить.

И теперь уснул исполин во второй раз, не менее крепко, чем он спал до этого. Тут ударил Видга его ногой во второй раз, да так, что сломал ему два ребра. Теперь исполин вскочил в великом гневе, схватил свою железную жердь и замахнулся на Видгу. Когда же тот увидел движущуюся жердь, то увернулся, а исполин ударил в землю так, что жердь крепко застряла между двумя камнями. Когда жердь обрушилась вниз, конунг Тидрек и его люди услышали грохот.

Тогда Хербранд молвил:

— Вот мы услыхали, как погиб Видга. Уедем же как можно скорее, а если не сделаем этого, то настанет нам смерть.

Теперь исполин взял [алебарду] и метнул её в Видгу. Но Видга ринулся ей навстречу, алебарда пролетела над ним и воткнулась в землю так, что снаружи ничего не осталось. Видга рубанул исполина по бедру и отрубил столько мышц, сколько не смогла бы унести лошадь, а затем нанёс другой чрезвычайно сильный удар, и ещё один за другим, пока исполин, получив множество больших ран, не упал. Так как у него уже не было оружия, он уразумел, что не победит в этом поединке, и теперь он повалился на землю, поскольку думал, что Видга окажется под ним, и так он убьёт его. Но Видга проскочил между его ногами, когда тот приготовился падать, и так сохранил свою жизнь.

Товарищи Видги услышали этот сильный грохот и сказали:

— Вот исполин убил Видгу.

Но некоторые сказали:

— Может быть, Видга одержал победу, и это сейчас упал исполин.

196. Видга убивает исполина

Теперь Видга молвит исполину:

— Хочешь, я отрублю тебе голову, или ты чем-нибудь откупишься?

Исполин отвечал:

— Добрый господин, не убивайте меня. Я откуплюсь таким количеством золота и серебра, что вы не видали больше.

Тогда Видга сказал:

— Тогда отведи меня туда.

Исполин, очень измождённый от кровопотери, встал, и они пошли в лес к тому месту, где лежал огромный камень, окованный вокруг железным кольцом.

Исполин сказал:

— Подними этот камень. Там ты найдёшь это великое богатство.

Видга напряг всю силу, но камень не пошевелился. Тогда Видга молвил:

— Если хочешь сохранить жизнь, убери этот камень.

Исполин весьма неохотно взялся за камень и отодвинул его в сторону, а под этим камнем была дверь, исполин открыл её, и там внизу было подземелье.

Тут исполин молвит:

— Возьми же, добрый человек, богатство, о котором я говорил тебе, теперь камень не помешает.

Видга подумал, что если он войдёт в дом, исполин закроет дверь и положит сверху камень, а он знал, что вовек оттуда не выберется.

Тогда он сказал исполину:

— Войди в этот дом и покажи мне богатство.

Исполин спустился в подземелье. Тут занёс Видга обеими руками свой меч и ударил исполина по шее так, что голова отлетела, и там этот исполин пал.

197. Видга разыгрывает своих товарищей

Теперь Видга взял и вырезал из головы его язык, вымазался в крови исполина, подошёл к своему коню и перемазал кровью всего коня, а язык исполина он привязал к конскому хвосту, поскольку хотел взять его как доказательство, что не лжёт. И теперь он вскочил на своего коня и поскакал что есть мочи к своим товарищам.

Он поднял свой меч как можно выше, закричал как можно громче и молвил:

— Прочь, добрые друзья, исполин нанёс мне смертельную рану, и то же самое ждёт вас, если сейчас каждый не побежит кто как может.

Когда же они услышали этот крик Видги, то все испугались и побежали со всех ног, кроме конунга Тидрека. Он повернул своего коня, стремительно поскакал навстречу Видге и, обнажив свой меч, закричал:

— Добрый товарищ, скорее разворачивайся! Сейчас мы вдвоём вспомним, как говорили, что не побежим, даже если нас ждёт верная смерть, и нам, возможно, уже не причинят вреда, если нас будет двое.

198. Видга просит у своих товарищей прощения

Когда они встретились, Видга рассказал конунгу Тидреку обо всём, что произошло, и конунгу Тидреку показалось, что сейчас Видга снова хорошо проявил себя, как и следовало ожидать. Когда же конунг Гуннар и другие его спутники обнаружили, что рядом с конунгом Тидреком и Видгой никого нет, и никто не гонится за ними, чтобы причинить им вред, то поняли, что Видга одурачил их и постыдно посмеялся над ними, и теперь они вернулись к конунгу Тидреку и Видге, недовольные своим бегством.

Тогда Видга молвит конунгу Гуннару и всем товарищам:

— Добрые друзья, я прошу вас, чтобы вы не упрекали меня за то, что я сказал вам неправду, и не питали ко мне злобы по этой причине, поскольку, хоть с вами ныне и приключилось подобное, всё же я знаю, что в вашем отряде много не менее благородных и отважных людей, чем я. А я за то, что поступил плохо, возмещу вам золотом и различными драгоценностями.

Они почти все разом ответили:

— Мы простим тебе это охотнее, чем ты думаешь, и также угодно богу, чтобы мы не подвергались подобному бесчестью по твоей вине раньше, чем сами так решим.

199. Видга с товарищами обследуют подземелье

Вот поехали они все вместе и увидели, как из земли торчит длинная жердь, которой бился исполин, а также то место, где вонзилась алебарда, погрузившись целиком в землю. Затем они подошли туда, где было подземелье и где пал исполин, и взяли там несметные богатства: золото, чистое серебро и всяческие драгоценности. Там оказались как деньги конунга Исунга, так и те деньги, которые исполин Эдгейр взял с собой из Данмёрка.

Тут конунг Тидрек молвит:

— Товарищ Видга, вот мой совет: это великое богатство мы оставим здесь и не возьмём отсюда ничего дороже одного пеннинга. Ныне я отправлюсь к конунгу Исунгу и сражусь с ним. Если мы одержим победу, то вполне сможем забрать это богатство и делать с ним всё, что пожелаем, а если мы потерпим поражение, то мне не понравится, если будут говорить, что здесь мы взяли деньги, а в нашем деле потерпели поражение. Если же с нашим делом случится так, что мы разойдёмся хорошими друзьями, тогда мы по-дружески разделим эти деньги.

Вот они вышли из лесу и увидели гору и на ней прекрасный большой город. Конунг Тидрек поставил свой шатёр на красивом поле у подножия этой горы и обустроился там.

200. Сигурд Юнец описывает палатки конунга Тидрека

Однажды, когда конунг Исунг и все его сыновья сидели в своём замке, очень веселясь, пришёл к ним Сигурд Юнец и сказал конунгу:

— Государь Исунг, — сказал он, — я видел событие, которое мне кажется немаловажным. Я видел шатёр, который возведён на поле перед твоим городом, и этот шатёр сооружён иным образом, чем виденные мною прежде. Посреди того шатра стоит жердь, а на вершине этой жерди большая шишка из золота, и перед этим шатром занавесь с красным камнем, и её поддерживает жердь, а на ней золотая шишка, и дальше третья, зелёная палатка, с жердью и третьей золотой шишкой. А с правой стороны палатка, вытканная золотом, и поддерживает её жердь, также из золота и с золотой шишкой. С левой стороны — белая палатка, её поддерживает жердь, вся украшенная золотом до самой шишки, и я думаю, что никто не видел более величественного шатра. Перед этим шатром висят тринадцать щитов. На крайнем щите изображены конь и медведь[110], — то он увидел конный щит Хеймира. — На щите, что рядом с ним, изображён золотой ястреб и две птицы, которые летят перед ним, и сей знак, полагаю, принадлежит какому-то моему родичу, — то был щит ярла Хорнбоги. — На третьем щите изображён золотой ястреб[111], — и то был щит Эмлунга, его сына. — На четвёртом щите изображены клещи, молот и наковальня, и щит сей немал, — то был щит Видги. — На пятом щите изображён лев, покрытый золотом, — то был щит конунга Тидрека, — и у этого льва на голове корона воителя. На шестом щите орёл в короне, — то был щит конунга Гуннара. — На седьмом щите орёл без короны, — это он увидел щит Хёгни. — Теперь восьмой, который весь расписан словно золото, огонь или пламя, — то говорилось о щите Хербранда. — Теперь девятый щит, на нём изображён лев без короны, — то говорилось о щите Фасольда. — Теперь десятый щит, на нём изображён дракон, — то говорилось о щите Систрама; он получил сей знак с тех пор, как спасся из пасти дракона. — Теперь одиннадцатый щит, на нём изображён город, и нарисован был Берн, — то был щит Хильдибранда. А причиной тому, что на его щите был Берн, было то, что он никогда не оказывался в такой опасности, когда можно было бы скрыть, что он человек конунга Тидрека из Берна. — Двенадцатый щит, на нём нарисован один вепрь[112], — то говорилось о щите Вильдивера, и изображена была его сущность. — Теперь остался тринадцатый щит, на нём человек и слон. — То говорилось о щите Теттлейва, потому что грек Сигурд Старый ехал верхом на слоне, когда бился с Теттлейвом. — И раз уж в нашу страну явились неизвестные витязи, — говорит Сигурд, — мне кажется, нужно сперва узнать, откуда они пришли и какое у них дело. И я предлагаю, конунг, чтобы я сам по вашему повелению поехал к ним и узнал, кто они такие, что так заносчиво расставили палатки, ведут себя так высокомерно и оказались столь дерзкими, что явились в ваши земли без вашего разрешения.

Конунг отвечает:

— Я пошлю к ним всего одного витязя и передам им, что если они хотят сохранить свои жизни, то пусть пришлют мне пошлину и дань, в соответствии с нашими законами. Этот рыцарь может спросить их, кто они такие, откуда пришли, где родились, куда направляются и какое у них иное дело, кроме как заплатить дань и поклониться нам.

Сигурд сказал:

— Этим витязем, которого ты хочешь послать туда, должен быть не кто иной, как я.

201. Сигурд требует дань у конунга Тидрека

Вот взял себе Сигурд оружие, одежду и одного лютого коня, и, не оседлав его, выехал из города, спустился с горы и не останавливался, пока не прибыл к шатру конунга Тидрека. Тут он слез со своего коня, вошёл в шатёр и затем молвил:

— Будьте здоровы, добрые воины, и я поздоровался бы с вами поимённо, если бы знал ваши имена.

Они ответили ему подобным же образом и пожелали ему всего хорошего.

Тут Сигурд молвил:

— Конунг Исунг, мой государь, прислал меня сюда с поручением взять с вас дань, которую по здешним законам должен получить конунг. И, если пожелаете, вы должны заплатить эту дань. Однако если конунг не получит с вас дани, можете не сомневаться — не много времени пройдёт, прежде чем вы лишитесь всего вашего добра вместе с вашими жизнями.

Теперь конунг Тидрек отвечает:

— В начале нашего путешествия в эту страну мы поступим иначе, нежели заплатим вашему конунгу дань. Но наше дело, о котором ты вполне можешь передать и рассказать вашему конунгу, таково: я вызываю его на бой, пусть он выйдет против меня с таким же числом людей, как и я, и прежде чем мы расстанемся, он сможет поведать, какие его посетили воины.

Сигурд Юнец отвечает:

— С вашего позволения я хочу ныне спросить вас, как зовут вашего предводителя и из каких земель вы пришли? Вы совершаете то, чего никогда прежде не бывало — вызываете конунга Исунга и его людей на бой. Но разве вам не рассказывали, насколько он могуч? И сдаётся мне, он не откажется биться с вами, кто бы вы ни были.

Тогда Видга отвечает:

— Узнал ли ты кого-нибудь из людей, что пришли сюда, или нет? Скрываться от тебя не будем. Предводительствует этими людьми конунг Тидрек из Берна. Есть здесь также другой конунг, его зовут Гуннар из Нивлунгаланда. Есть и другие доблестные воины — я имею в виду нас. Но как ты думаешь, захотят ли конунг Исунг и Сигурд Юнец непременно биться или же они дрогнут?

Тут Сигурд отвечает:

— Я ожидаю, что конунг Исунг и Сигурд Юнец не побегут от вашего воинства в своей стране, не испытав его, даже если сюда явился конунг Тидрек из Берна или его люди. Но как насчёт такого: если вы не хотите нарушать законы и не платить конунгу дань, то вполне можете отправить ему дань, что окажет честь и вам, и ему, вместе с вашим предложением, что будет ему во славу, а вам не в ущерб.

Конунг Тидрек отвечает:

— Поскольку ты исполнил его поручение с великим умением и учтивостью, то я отправлю ему послание, которое ему почётно будет принять.

Тут конунг Тидрек сказал своим людям:

— Что же нам отправить ему, что ему было бы почётно принять? Мы отправим ему коня и щит, выбрав жребием, кто из наших людей отдаст ему в дар своего коня и свой щит.

Так они и сделали. Был брошен жребий, и выбор пал на Эмлунга, сына ярла Хорнбоги. Вот взяли его коня и его щит, и конунг Тидрек отправил их конунгу Исунгу. И теперь Сигурд поскакал прочь.

202. Эмлунг требует своего коня у Сигурда

Эмлунг был чрезвычайно раздосадован тем, что он потерял своего коня, ему казалось, что лучше бы он потерял свои обширные владения дома. Он решил поскакать за Сигурдом, и, не желая мириться с таким положением, пришёл к своему отцу и попросил его одолжить ему коня: он хотел отобрать своего коня у того, кто уехал. Но ярл не захотел, чтобы он ехал следом, и не одолжил ему своего коня, чтобы всё оставалось так, как было сделано. Тогда Эмлунг пошёл к Видге и попросил его одолжить ему своего коня.

Видга отвечает:

— Я не уверен, что ты получишь своего коня у этого парня, если он тот, о ком я подозреваю. Но если ты не получишь своего коня и потеряешь моего, чем я тогда буду владеть?

Эмлунг отвечает:

— Если ты лишишься своего коня, тогда получишь всё моё государство, а это двенадцать крепчайших городов в Виндланде. Это подарил мне мой отец, и ты станешь его наследником, которым прежде был я, если я не верну сюда твоего коня. Если же я верну тебе твоего коня, то буду владеть своим, как прежде. А я или получу своего коня, или погибну.

Видга отвечает:

— Раз ты так сильно ручаешься насчёт этой поездки, то я дам тебе своего коня.

Тогда Эмлунг вскочил на Скемминга и поскакал во всю мочь, пока они [с Сигурдом] не встретились, а это было неподалёку от конунга, и поблизости росла липа[113]. Тут Эмлунг окликнул этого человека и попросил его подождать, тот так и сделал.

Эмлунг молвит:

— Слезай с коня, на котором ты едешь, ибо я не хочу терять его, потому что я приехал на нём издалека.

Сигурд отвечает:

— Кто ты таков, что так смело требуешь коня, на котором я сижу? Сомневаюсь, что ты получишь его, принадлежал ли он тебе или нет.

Эмлунг молвит:

— Слезь с коня, а если ты так не сделаешь, то лишишься как своей жизни, так и этого коня.

Тут Сигурд заподозрил, что этот человек, верно, сын ярла Хорнбоги, который был его родичем, и тогда он молвил:

— Я ясно вижу, что ты хочешь биться со мной за коня, и, возможно, вскоре ты встретишь человека, который захочет биться с тобой, однако сейчас ты биться не будешь. Я сочту разумным, если мы используем между собой другую возможность, пусть ты лишишься своего коня, на которого притязаешь, или лишишься того, на котором сидишь. Выставь сейчас вперёд древко своего копья и скачи на меня, а я буду держаться спокойно. Сбросив меня с моего коня, ты получишь своего коня и будешь им владеть, но если я устою против твоего наскока, тогда я пущусь вскачь со своим копьём, и мы не прекратим этой игры, пока один из нас не потеряет своего коня.

Эмлунгу это понравилось, и он захотел, чтобы так и было.

203. О столкновении Эмлунга и Сигурда

И вот Эмлунг поскакал на Сигурда, пришпорив Скемминга, и ударил древком своего копья в середину его щита так сильно, что конь Сигурда пал на задние ноги, но сам он спокойно сидел в седле, и древко копья переломилось посередине.

И тогда Сигурд сказал:

— Отважно скачешь, юноша. Может быть, у тебя есть в семье родичи, которые хорошо научили такому рыцарскому делу. Теперь слезай со своего коня, затяни потуже подпругу и получше подготовь его и себя самого, а затем садись верхом и держись передо мной, как я прежде держался перед тобой, и веди себя так, будто тебе вовсе ничего не нужно, кроме как не лишиться своего коня.

Эмлунг так и сделал и приготовился как можно расторопнее. Тогда Сигурд пришпорил своего коня и ударил толстым древком своего копья в середину его прекрасного щита так крепко и сильно, что этим самым древком отбросил Эмлунга с его коня далеко назад.

Затем Сигурд взял Скемминга за уздечку и молвил:

— Ты, добрый воин, теперь не владеешь своим конём, за которым приехал, и лишился другого, который, как я догадываюсь, обойдётся тебе весьма дорого, если ты, как мне кажется, потерял Скемминга, коня Видги. Сдаётся мне, что слишком многое ты отдал в залог, прежде чем получил его, и всё же он будет недоволен тем, что ты потерпел поражение, и теперь лучше будет смириться.

Эмлунг отвечает:

— Так показалось бы людям, которые трусливы, но ещё может получиться хорошее из нашего дела, даже если началось всё плохо.

Сигурд молвит:

— Что ты дашь взамен, чтобы получить коней, своего и того, которого утратил сейчас?

Эмлунг отвечает:

— Я сделаю для этого всё, что смогу, если это не будет позором для меня или моих родичей.

Тогда Сигурд молвит:

— Когда мы недавно встретились, я спрашивал, как твоё имя и какого ты рода, и ты был столь горд, что не захотел назвать мне свой род, но сейчас ответь на оба вопроса, если хочешь получить обоих своих коней.

Эмлунг отвечает:

— Если я утаил от тебя своё имя и род, когда у меня был мой конь, то будет хуже, если не утаю его теперь — мои товарищи скажут, что я заговорил из-за страха. Теперь уж я, конечно, не получу коней, ни своего, ни другого, хотя от этого зависит моё богатство или государство, и я стану терпеть позор и упрёки из-за этого.

Сигурд молвит:

— Я спрашиваю тебя об этом не поношения ради, а с признательностью: если ты, как я подозреваю, сын ярла Хорнбоги, моего родича, тогда я окажу тебе честь, а не бесчестье, но прежде я скажу тебе своё имя — меня зовут Сигурд Юнец.

Эмлунг молвил:

— Поскольку ты сейчас первым назвал своё имя и никто не принуждал тебя к этому, своё имя я тебе не скажу, пока ты не пообещаешь мне, и бог тому будет свидетель, что от этого мне не будет позора.

Сигурд отвечает:

— Конечно, это я обещаю тебе.

Эмлунг молвит:

— Моё имя — Эмлунг. Я — сын ярла Хорнбоги, как ты догадался, и мы, наверно, и правда в родстве.

Сигурд молвил:

— Ныне ты хорошо поступил, что не скрываешь более того, что ты мой родич. Я устрою так, что это принесёт тебе славу, а не бесславие.

Затем Сигурд спешился и сказал:

— Иди, добрый родич, возьми обоих своих коней, возвращайся к шатрам и скажи, что силой забрал у меня этого коня. И прежде чем ты уедешь, привяжи меня к этой липе и забери моё копьё, моего коня и щит.

Так они и сделали, и теперь Эмлунг поскакал обратно с обоими своими конями и, подъезжая к шатру, ехал резво и держался гордо.

204. Эмлунг возвращается с обоими конями

Конунг Тидрек и Видга стояли снаружи перед шатром и увидели возвращение Эмлунга.

Тут Видга молвит:

— Вот скачет Эмлунг, наш товарищ, сейчас он получил своего коня, и я догадываюсь, если то был Сигурд Юнец, как я думаю, что Эмлунг предложил ему за коней дары, а до этого поведал ему об их с ним родстве, а до этого заговорил со всей покорностью, а иначе бы ему никогда не возвратить коня.

Конунг Тидрек отвечает:

— Не думаю, что он забрал бы этого коня или что-либо иное у Сигурда Юнца супротив его воли, но, возможно, то другой человек, и он получил всё, что хотел.

Вот подъехал Эмлунг к шатру, и вышли ему навстречу его отец и товарищи, поприветствовали его и спросили, как он получил своего коня.

Эмлунг говорит:

— Когда я прибыл на тот горный склон, там уже находился человек, который забрал моего коня, и я поскакал на него изо всей мочи и ударил его своим копьём в щит — этот щит вы можете видеть здесь, — древко копья переломилось, но я сбросил его с коня и избил обломком древка. А расстался я с ним, привязав его к липе, и для этого я воспользовался его поясом и перевязью щита и разрезал перевязь своего меча, прежде чем он был связан так крепко, как мне хотелось. Он до сих пор стоит там, и я надеюсь, что сам он оттуда не вызволится.

Теперь все сказали, что он отважно получил своего коня, и выражали ему признательность.

Тут Видга говорит конунгу Тидреку:

— Сейчас я поскачу туда, где, по его словам, он встретился с этим человеком. Если то был Сигурд Юнец, как я думаю, то, возможно, это было сделано с хитростью и обманом. Если он ожидает меня у того дерева, то, когда мы с ним расстанемся, я буду знать наверняка, был ли то Сигурд Юнец или другой человек.

Конунгу это пришлось по нраву. Взял Видга своего коня и молвит:

— Будет великим позором, если тот человек стоит там привязанный и не может освободиться. Сейчас я, конечно, освобожу его, — и спешно пустился вскачь.

Вот увидел Сигурд, что к нему скачет всадник, разорвал все свои путы и запрыгнул на скалу, не желая иметь дела с этим человеком. Видга ехал, пока не оказался у того дерева, и увидел, что там лежат порванные путы и обломки древка. Затем Видга поскакал назад, решив, что всё, о чём поведал Эмлунг, правда, и рассказал про это своим товарищам.

205. Сигурд передаёт конунгу Исунгу вызов Тидрека

Вот Сигурд поднялся в палату к конунгу Исунгу и рассказал ему о своём поручении и поездке так:

— Я прибыл к этому величественному шатру, о котором вам рассказывал, и встретил там тринадцать мужей, которые вели себя весьма величественно, а их предводитель — конунг Тидрек из Берна, и с ним самые знаменитые витязи, об этих витязях мы часто слыхали. Но теперь мы узнали об этом доподлинно, поскольку конунг Тидрек вызывает тебя на битву и вместе с тобой других двенадцать мужей. Он отправил тебе коня в качестве дружеского подарка, но я отдал его одному своему другу, которого повстречал по дороге.

Тогда конунг Исунг отвечает:

— Раз он вызывает меня на битву, тогда я с радостью ему её предоставлю, и ничто меня не задержит.

206. Конунги выстраивают войско, муж против мужа

Утром следующего дня конунг Исунг взял всё своё лучшее оружие и вооружился, и подобным же образом снарядились его люди, Сигурд Юнец тоже надел все свои доспехи, сел на своего коня Грани и взял в руку знамя конунга Исунга; теперь все вместе они выехали из города. У них всех были прекрасные щиты, белые как серебро доспехи, блестящие как стекло шлемы и отточенные как бритва мечи на поясе. У них были острые копья с крепкими древками и крупные, весьма резвые кони, облачённые в броню. Эти мужи были весьма сильны, велики и чрезвычайно отважны. Они скакали, пока не приблизились к шатрам конунга Тидрека. Теперь конунг Исунг молвит:

— Если конунг Тидрек из Берна такой доблестный воин, как говорят, и такой великий храбрец, что вызвал на поединок нас и наших людей, то пусть он сейчас встанет, вооружится и выйдет против нас тринадцатерых со своими тринадцатью людьми, и тогда мы испытаем нашу рьяность и способности, поскольку для него будет хуже услышать слова, которые будут сказаны, прежде чем мы уедем домой, если он ныне испугается и не посмеет биться.

Тут конунг Тидрек отвечает:

— Нет нужды скрывать от вас, что мы пришли сюда, проделав долгий путь и испытав много трудностей, прежде чем закончили наше путешествие, затем, что непременно хотим завершить наше дело до того, как у нас будут мечи лучше, щиты крепче, шлемы твёрже и больше сил и отваги.

Теперь конунг Исунг и его люди спешились. А конунг Тидрек и его люди тем временем вооружились, как только могли, и теперь они вышли друг против друга. Когда же они встретились, то распределили бойцов по двое, и поединки должны были проходить по порядку, никто иной не должен был помогать своему товарищу, а биться верхом они сейчас не пожелали. Против конунга Тидрека из Берна встал Сигурд Юнец, а против конунга Гуннара — конунг Исунг. Против Видги встал старший и самый сильный сын конунга, а затем поставили остальных друг против друга.

207. Поединок Хеймира и младшего сына конунга

В первом поединке Хеймир бился с младшим сыном конунга[114], и этот муж был весьма велик. Эти двое стали биться с великой отвагой. Спустя некоторое время после начала боя сыну конунга не понравилось, если он не одержит верх над единственным человеком, который был ему назначен. Теперь он очень разгневался, отбросил свой щит, взял меч обеими руками и так рубанул Хеймира по шлему, что тот сразу пал наземь, а сын конунга навалился на него сверху и молвил:

— Если хочешь сохранить свою жизнь, лежи спокойно, а я свяжу тебя.

Но Хеймир, конечно, не желал этого и вырывался изо всех сил. Тогда сын конунга ударил его кулаком в ухо по шлему с такой силой, что шлем вогнулся в череп, и из ноздрей и рта Хеймира потекла кровь, и теперь он едва не лишился чувств. Тотчас же его руки и ноги были связаны, и сын конунга взял древко своего копья и воткнул его глубоко в землю. К нему он привязал Хеймира и потом ушёл к своим людям, предложив выйти следующему из людей конунга Тидрека. Сам же он теперь, добившись успеха, будет сидеть спокойно, и на этом первый поединок закончился.

208. Поединок Хербранда и второго сына конунга

Теперь вышел вперёд Хербранд, знаменосец конунга Тидрека, а против него выступил второй сын конунга Исунга, и начали они свой поединок. Они бились долгое время, не жалея своего оружия. Их схватка закончилась тем, что Хербранд получил пять ран, и немалых, а поскольку он утомился и истекал кровью, силы настолько оставили его, что он рухнул наземь. Теперь он сложил своё оружие и помимо этого был связан, как и предыдущий. А сын конунга вернулся к своим людям, уступив поле боя другим.

209. Поединок Вильдивера и третьего сына конунга

Теперь вышел вперёд Вильдивер, а против него — третий сын конунга, они начали свою битву, и она была очень жестокой, чрезвычайно неистовой и весьма продолжительной. Во время их схватки можно было увидеть могучие, очень сильные удары, и оружие их было очень повреждено, прежде чем они закончили. Сын конунга получил пять больших ран, а Вильдивер — семь ран, ещё бо́льших. Теперь он изнемог из-за ран и кровопотери и, в конце концов, упал, выронив своё оружие. Тем не менее, его связали, таким образом сын конунга расстался с ним и пошёл к своим людям, достигнув успеха.

210. Поединок Систрама и четвёртого сына конунга

Затем из людей Тидрека вышел вперёд Систрам из Фениди, а против него — четвёртый сын конунга Исунга, они начали своё сражение с могучих ударов, сблизились и стали теснить друг друга, и никто не желал уступить другому. Меч, который был у Систрама, рассекал доспехи, шлем и щит так легко, словно бы резал ткань. Сын конунга уже получил три весьма глубокие раны, а Систрам ещё не был ранен. Тут сын конунга рубанул Систрама по шлему изо всей силы так, что меч разлетелся пополам, и тот остался безоружен.

Тогда взял он свой щит, поскольку был столь великим воином и храбрецом, что предпочёл бы умереть, чем бежать или просить пощады. Он ринулся на Систрама со своим щитом и столь мощно толкнул его, что Систрам упал на спину и поднялся не раньше, чем его руки и ноги были связаны. Теперь сын конунга оставил его там и пошёл к своим людям, а они были довольны тем, что досель так продолжается.

211. Поединок Фасольда и пятого сына конунга

Теперь из людей конунга Тидрека вышел вперёд Фасольд Сильный, а против выступил пятый сын конунга Исунга. Этот поединок проходил с величайшей отвагой и неистовством, поскольку оба были очень сильны, и долгое время нельзя было понять, кто одержит верх. Они немедля стали наносить друг другу множество ударов и теснили друг друга, но никто не отступал, и каждый из них получил две весьма большие раны.

Тогда сын конунга нанёс такой сильный удар по шлему Фасольда, что тот тут же упал без сознания. Теперь он, встав над ним, молвил:

— Почему столь великий и учтивый храбрец, как ты, падает от одного удара? Вставай и защищайся, если желаешь.

Тут поднялся Фасольд резво и храбро, и теперь они бились с величайшим упорством и очень долго, ни один из них не жалел своего меча, и это сражение было весьма ожесточённым. Сыну конунга пришло на ум, что будет великим позором, «если я буду продолжать здесь весь день биться против одного человека, тогда как считал, что я один одержу победу над этими тринадцатью, если потребуется».

И вот ударил сын конунга в великом гневе так мощно, что Фасольд упал во второй раз, и расстался с ним не ранее, чем тот был связан, как и другие его товарищи. И на этом самом поле уже стояли воткнутыми пять копий, и к каждому был привязан человек конунга Тидрека. А бертангаманны радовались и думали, что хорошо идут дела у их людей.

212. Поединок Эмлунга и шестого сына конунга

Тут Эмлунг молвит:

— Очень чёрным был тот день, когда конунг Тидрек собрался в этот поход, если он сам и все его люди будут побеждены и связаны, лучше бы ему было сидеть дома в Берне и заботиться о своём государстве.

Затем позвал он ярла Хорнбоги, своего отца, и молвил:

— Возьми мой шлем и крепко привяжи к моей голове, а мой щит привяжи к моей левой руке так крепко, чтобы они не смогли отлететь, и я клянусь, что скорее буду изрублен так же, как кромсают в котёл самые маленькие кусочки, чем буду связан и бертангаманны воткнут своё древко копья за моей спиной.

Он очень смело вышел вперёд, а против него выступил шестой сын конунга Исунга. Они долгое время бились с великим высокомерием и упорно.

Теперь Эмлунг понял, что это дело будет долго продолжаться подобным образом, если он не подвергнет себя большей опасности, нежели сейчас. Тут взял он свой меч обеими руками, хоть его щит был крепко привязан к его левой руке, и очень сильно и мощно ударил того по шлему, но меч не смог разрубить его, столь тот был крепок.

Однако сын конунга от этого упал, а Эмлунг уселся на него сверху и молвил ему:

— Если хочешь сохранить свою жизнь, отдай своё оружие, ты будешь привязан к древку своего копья подобно тому, как твои родичи связали моих товарищей, если же ты хочешь освободиться, вели освободить наших людей — моего доброго товарища, Фасольда, и моего дорогого друга, Хербранда.

Сын конунга, конечно, принял это предложение, так теперь и было сделано, и каждый пошёл к своим людям, а схватка их прошла так, как задумывал Сигурд Юнец.

213. Поединок ярла Хорнбоги и седьмого сына конунга

Теперь съехались ярл Хорнбоги и седьмой сын конунга. Они бились достойно и мужественно, и ярл Хорнбоги защищался с великой отвагой и мужеством, оказав долгое и упорное сопротивление. Но по причине того, что он имел дело с превосходящей силой, как по мощи, так и по более сильным ударам и более храброму нападению, он также не смог выстоять, упал и затем был связан. Так сын конунга расстался с ним и вернулся теперь к своим людям, а бертангаманны радовались своему счастью.

214. Поединок Хёгни и восьмого сына конунга

Вот из людей конунга Тидрека вышел вперёд Хёгни, а против него — восьмой сын конунга, и началось здесь восьмое сражение. По сравнению с остальными оно было гораздо более жестоким и опасным, они так мощно рубили друг друга, что из их оружия вылетало пламя. Будь ныне не день, а ночь, то из-за этого всё равно было бы достаточно светло для битвы. Они не щадили друг друга, и никто не знал наверняка, как они смогут разойтись. Когда этот бой продолжался уже долго, сын конунга подумал о том, что он должен подвергнуть себя большей угрозе, чем было допустимо, теперь он решил непременно погибнуть или победить, напал вдвое упорнее и нанёс Хёгни три раны, и все большие. Затем тот упал и был привязан к своему древку. А сын конунга пошёл весёлый к своим людям и сказал, что так будет и с остальными.

215. Поединок Теттлейва Датского и девятого сына конунга

Теперь из людей конунга Тидрека вышел вперёд Теттлейв Датский, и против него сразился девятый сын конунга Исунга. Эта битва была очень жестокой и с большим напором, они не щадили себя в нападении. Они бились жестоко и рьяно, рубили и кололи так быстро, что едва ли можно было уследить глазом, и так долго продолжался их бой, что оба они изнемогли, и тогда они опустили рукояти, оперлись на них и стали отдыхать.

Тогда Теттлейв молвил:

— Если хочешь сохранить свою жизнь и не быть убитым, то сдай мне своё оружие, а я свяжу тебя. Хоть ты и будешь побеждён с позором, однако останешься жив.

Тогда сын конунга отвечает:

— При таком раскладе я не сдам тебе моё оружие, хоть ты датчанин и величайший гордец, поскольку, прежде чем я перестану, ты испытаешь от моего меча множество могучих ударов, и нет надежды на то, что тебе, прежде чем мы расстанемся, менее моего придётся сдавать своё оружие.

Теперь они стали биться с ещё большим рвением, чем прежде, и не прекращали своего поединка, пока оба так не устали, что едва могли стоять. А уже начало темнеть.

Тут взял конунг Тидрек свой щит, а другой взял конунг Исунг, они встали между ними и разняли их. Никто из них обоих не был ни ранен, ни побеждён, и никто не знал, кто из них с Теттлейвом сможет больше, на этом они и расстались.

Затем конунг Исунг молвит конунгу Тидреку:

— День склонился к вечеру, и биться дальше нельзя. Сейчас я вернусь в город, но ваши люди, которых пленили, останутся здесь связанными. Утром же, при свете дня мы придём сюда, и будем тогда мериться силами до последнего. Сдаётся мне, следующим вечером ты будешь сидеть связанный на том же месте, где сидишь сейчас — этим твоё дело в моей стране и завершится.

На этом они расстались. Конунг Исунг поскакал домой в город со своими людьми, они были очень веселы. А конунг Тидрек и его спутники пошли к шатрам и спали всю ночь.

Утром же, когда рассвело, пришёл туда конунг Исунг со своими тринадцатью людьми, и конунг Тидрек был уже полностью готов выйти со своими людьми. Затем начался тот же самый бой, где Теттлейв должен был испытать себя в поединке. Вот бились они, как и ранее, весьма отважно и очень мощно, пока Теттлейв не взял там верх, а сын конунга упал. И тут Теттлейв схватил его и сказал, что свяжет его, если тот не захочет вызволить себя, дав свободу Хёгни и развязав его. Уже прошло девять поединков.

216. Поединок Хильдибранда и десятого сына конунга

Затем из людей Тидрека вышел вперёд Хильдибранд, а навстречу ему — десятый сын конунга. Вот они начали свой поединок с величайшим рвением и долго бились, пока не остановились, очень утомившись. Хильдибранд нанёс сыну конунга три раны и все большие. Хильдибранд нанёс ему ещё один мощный удар, и тут его меч разлетелся надвое, теперь сын конунга проявил такую смелость, что схватил Хильдибранда, связал его и затем вернулся к своим людям, и бертангаманны радовались.

217. Поединок конунга Гуннара и конунга Исунга

Теперь вышел вперёд конунг Гуннар из Нивлунгаланда, а против него вышел конунг Исунг. Вот оба конунга вышли на поле битвы и начали яростную схватку, и это было весьма продолжительное и жестокое сражение. Они оба разили жестоко и сильно, однако конунг Исунг был гораздо сильнее, и хоть конунг Гуннар не отступил и нанёс своею рукой много больших ран, но сам их также получал. Когда же таким образом прошло некоторое время, конунг Исунг сильно разгневался, что один человек так долго ему противостоит. Он не захотел мириться с этим и предпочёл смело рискнуть, чтобы один их них сразу потерпел поражение. Он рубанул изо всех сил и без всякой жалости, и этот удар остановился на шлеме конунга Гуннара, меч разлетелся надвое, а удар получился столь силён, что все дивились. Но шлем был так крепок, что остался невредим. Тогда конунг Исунг схватил древко своего копья, к которому раньше был привязан Хёгни, весьма мощно вырвал его из земли и так ударил по шлему конунга Гуннара, что шлем погнулся, а конунг Гуннар упал, и кровь хлынула у него из носа и рта.

Теперь конунг Исунг схватил его, связал, а затем пошёл прочь, сказав:

— Теперь те люди, которые остались, вполне могут идти домой, они уже получили здесь то, чего заслуживали.

218. Поединок Видги и одиннадцатого сына конунга

Теперь вышел вперёд сильный Видга, и с ним одиннадцатый сын конунга — как силой, так и способностями он намного превосходил всех тех, которые были перед ним. Когда же началось их сражение, оно было столь жестоким, что они наносили друг другу такие сильные удары, которые вдвое превосходили бывшие прежде, и никто не видел более доблестного боя между двумя мужами, чем этот. Теперь они подступили друг к другу так близко, что из-за этого им стало весьма трудно рубиться. Тут Видга вспомнил, что раньше свершал Мимунг, когда он брал этот меч на поединки, то, насколько сильно он может на него полагаться, и то, как мало ему следует щадить его, даже если он пожелает сильно рубить. Тогда рубанул он со всей мочи, всецело положившись на меч, этот удар пришёлся по шлему сына конунга и рассёк всё, чего коснулся (а на голове был словно сундук — столь много всего,) и слегка задел его череп, это была небольшая рана. Он снова занёс свой меч и так сильно рубанул по ноге, что разрубил наголенники, чулки и немного ногу. Тогда тот упал, а Видга молвил:

— Ныне у тебя выбор, конунг Исунг: вели отпустить всех моих товарищей или потеряй здесь своего сына.

Конунг Исунг отвечает:

— Я не могу отпустить их, покуда не удостоверюсь, что этот человек может быть убит, а он ещё даже не получил смертельной раны.

Тут сын конунга крикнул своему отцу:

— Ты, конечно, должен тотчас поступить так, как он просит, или же я лишусь своей жизни. В руке у него сам дьявол, и я не могу ему противостоять, да и никто другой, однако вполне достаточно освободить одного человека ради одного, и этим я хочу его удовлетворить.

Теперь Видга молвил:

— Если ты не освободишь всех моих товарищей, тогда я отрублю голову твоему сыну, а затем нанесу смертоносный удар тебе самому. Мимунг вернётся в свои ножны не раньше, чем будут освобождены все мои товарищи.

Тут Видга ринулся туда, где были привязаны его товарищи, и разрубил древки один за другим, пока не освободил всех своих людей, а затем подбежал к человеку, с которым бился, и захотел убить его. Теперь подбежали Сигурд Юнец с конунгом Исунгом, и конунг Тидрек пожелал, чтобы так и было — они разняли их и примирили. Затем было заключено соглашение, чтобы всех освободить и развязать, и что этот бой должен быть приравнен к другим. Они разошлись, и таким образом Видга освободил всех своих людей.

219. Поединок конунга Тидрека и Сигурда Юнца

Теперь конунг Тидрек взялся за черен своего меча Эккисакса, вытащил его из ножен и, уже готовый биться, вышел из своих людей на поле, а навстречу вышел Сигурд со своим мечом, что назывался Грам, вынув его из ножен. Вот они смело и бесстрашно сошлись друг с другом и, когда встретились, стали жестоко разить друг друга, и большинство ударов были весьма сильны. Каждый теперь не щадил ни своего щита, ни доспехов и не отступал под сильными ударами, они смело и жестоко трудились своими мечами над оружием друг друга, и от их оружия стоял такой ужасный грохот, что все стоявшие рядом очень испугались, впрочем, больше всего за своего воина. Этот бой был страшен и весьма отважен, и они не нанесли ран друг другу, так хорошо держалась их защита. Они бились весь тот день до самого вечера, и никто до сих пор не ведал, кто из них скорее одержит победу.

Тогда конунг Исунг взял свой щит, а другой — Видга, они стали между ними и попросили их прекратить:

— Хватит пока сражений, давайте успокоимся на ночь, а утром вы сможете закончить вашу схватку.

На этом они расстались, конунг Исунг поехал в город со своими людьми, а конунг Тидрек и его люди пошли к шатрам, теперь они были очень веселы и одобряли текущее положение, а затем обе стороны спали до утра.

220. Продолжение поединка Тидрека и Сигурда

Утром, едва рассвело, конунг Исунг выехал из своего города навстречу конунгу Тидреку из Берна. Встретившись, конунг Тидрек и Сигурд Юнец приготовились к поединку и сражению — теперь они должны были довести свой поединок до какого-нибудь завершения. Когда же они приготовились к сражению, то начали биться с величайшей отвагой, так, словно перед этим не подвергались никакому испытанию, и выглядели как с иголочки. Они рубились с величайшим усердием, пока оба не устали настолько, что некоторое время отдыхали. Они опять напали друг на друга и снова бились жестоко и долго весь тот день до самой темноты, а затем устроили передышку, иначе они не смогли бы продолжать биться. И так хорошо держалась их защита, что ни один ещё не был ранен, и они ничуть не лучше, чем раньше, ведали, кто из них одержит победу, и тогда им пришлось разойтись по совету конунга Исунга, Видги и других своих товарищей. Конунг Исунг снова вернулся в город, а конунг Тидрек — к своим шатрам, и они остались там на третью ночь.

221. Видга одалживает Тидреку свой меч Мимунг

Той самой ночью конунг Тидрек и Видга стали беседовать наедине, и Видга молвил:

— Государь, — сказал он, — уверен ли ты, что справишься с этим мужем, Сигурдом Юнцом, ведь вам придётся биться до последнего? Он, мне кажется, человек очень сильный и исключительно храбрый, как и вы сами. Однако я не могу понять, кто из вас окажется лучше, поскольку мне кажется, будто вы оба приложили все усилия, какие только было возможно, но ещё никто не ранен.

Тогда конунг Тидрек отвечает:

— При текущем положении я не могу знать наверняка, кто из нас одержит верх, и я бы вполне полагался на себя, если бы не было такого, что мой меч не режет его кожи. Она так тверда, что нет оружия твёрже её. Ныне я хотел бы попросить тебя, добрый товарищ, одолжить мне твой меч Мимунг. Я знаю, что он разрубит всё, что ни окажется перед ним, и лишь этого оружия он боится, ибо сегодня, прежде чем он стал биться со мною, мне пришлось принести клятву, что у меня нет Мимунга.

Видга ответил:

— Ты не можешь просить, чтобы я одолжил тебе мой меч Мимунг, поскольку лишь один раз он оказывался в ножнах другого человека с тех пор, как был изготовлен — когда его брал Хеймир, наш товарищ.

Тогда конунг очень разгневался и молвил:

— Послушайте-ка, как позорят своего конунга! Считать меня воином не лучше, чем мой конюх! Из-за этих самых слов мы не сможем быть такими же добрыми товарищами, как прежде.

Теперь Видга отвечает:

— Государь, — сказал он, — если я обидел тебя словами, то это не заслуженно, простите меня. Но я возмещу это тем, что, конечно, одолжу тебе меч, и пусть он тебе пригодится.

Тут вручил он ему этот меч так, что никто, кроме них двоих, не узнал, и затем они пошли спать.

222. Сигурд сдаётся во власть конунга Тидрека

Когда же прошла эта ночь, конунг Исунг и его те же самые люди пришли туда на бой, а конунг Тидрек со своими людьми был уже полностью готов. И вот конунг Тидрек вышел на поединок и стал там с обнажённым мечом, выставив перед собой щит, но Сигурд Юнец ещё не явился. Тогда Тидрек крикнул, чтобы Сигурд выходил биться с ним.

Сигурд отвечает:

— Как и вчера, я выйду биться с вами, если ты дашь клятву, как клялся тогда, что не взял в этот бой Мимунг, меч Видги. Сейчас против него я хочу биться не более, чем вчера.

Тидрек говорит:

— Лучше я принесу ту клятву, что приносил вчера, чем мы не будем биться. Иди сюда, Сигурд!

Тогда Сигурд вышел вперёд. А конунг Тидрек поставил меч позади себя, воткнув остриё в землю, а рукоять подпёр своей спиной, и теперь, призвав на помощь господа, он поклялся в том, что острия Мимунга нет над землёй, и рукояти его нет в чьей-либо руке. Сигурду это понравилось, и он обнажил свой меч Грам. Конунг Тидрек же взял Мимунг, и затем они сошлись в битве. Но в этот раз недолго они бились, как Тидрек стал наносить удары один за другим, и всякий раз что-то конунг Тидрек отсекал у Сигурда от щита, шлема или доспехов, и за короткое время Сигурд получил пять ран. И тут пришло Сигурду на ум, каким образом Тидрек принёс клятву, и что у него сейчас, конечно же, Мимунг.

Тогда Сигурд молвил:

— Господин Тидрек, сейчас я сдам своё оружие и стану твоим человеком, поскольку нет позора в том, чтобы служить такому правителю, как ты. Я знаю, что ты столь добрый воин и очень знатный муж, что лучше я перейду под вашу власть, чем лишусь жизни.

Теперь Сигурд сдал своё оружие, а конунг Тидрек хорошо принял его, считая, что приобрёл себе в люди суровейшего, храбрейшего и сильнейшего витязя, и на этом они расстались. Конунг Тидрек и его люди очень радовались и веселились, им казалось, что они хорошо преуспели в этом походе. А конунг Исунг и его люди были совсем безрадостны, поскольку их лучший муж и славнейший витязь, на которого они прежде возлагали самые большие надежды, должен был потерпеть поражение.

223. Эмлунг женится на Фалльборг, дочери Исунга

Когда же конунг Тидрек и конунг Исунг должны были расстаться, они заверили друг друга в крепчайшей дружбе и преподнесли друг другу богатые подарки. Сигурд Юнец также сделал большие подарки своим родичам — ярлу Хорнбоги и его сыну Эмлунгу, и он так повёл свои речи, что конунг Исунг выдал за Эмлунга свою дочь, которую звали Фалльборг. Она была из всех женщин самая красивая и самая учтивая во всех отношениях, эта свадьба должна была состояться, прежде чем конунг Тидрек из Берна отправится домой.

Пир устроили со всем наилучшим, что можно было достать в этой стране, и свадьба продолжалась пять дней с великой пышностью и всяческими почестями, которых было ещё больше, чем прежде, и со всем, что могло украсить добрый пир — с играми и с разнообразными развлечениями.

224. Возвращение домой Тидрека и его людей

Вот конунг Тидрек со своими людьми поехал прочь, а с ним и Сигурд Юнец, которого он сделал своим товарищем. Когда же конунг Тидрек и конунг Исунг расставались, то заверили друг друга в крепчайшей дружбе. А Эмлунга сопровождала его жена Фалльборг с великими богатствами: золотом, серебром и прочими драгоценностями.

Теперь конунг Тидрек проделал весь обратный путь, которым ранее ехал сюда, пока не прибыл домой в Берн вместе со своими товарищами. Там его встретили со всеми почестями и уважением, какие только могли бы быть. И ныне каждый восхвалял его за отвагу и упорство повсюду, где только упоминалось его имя, а так было почти во всём мире. Никто бы теперь не мог назвать ему человека, чтоб можно было надеяться на то, что он не уступит ему по силе или оружию. Теперь он знал наперёд, что сможет спокойно сидеть в своём государстве весь свой век, сколько пожелает.