Седьмое чувство

Гном содрогнулся.

Пробовал уморить себя голодом – бесполезно. Все бесполезно. Я, как и раньше, чувствовал боль, мучался, но не умирал. Снова и снова после очередной неудачной попытки ко мне возвращалось сознание. Время шло, но для меня ничего не менялось. Я даже перестал стареть. Вечный Рихтер! – Маг горько усмехнулся. Повествование забрало у него последние силы. Его плечи поникли, он сгорбился. – Моя последняя надежда была на проклятые книги. Я думал, что таким образом сумею обмануть Смерть. Ведь тело не живет без души.

– Но ничего не вышло, – подвел за него итог Дарий.

– Да…

– Если бы эту историю мне рассказал кто-то другой, я бы не поверил. Она невероятна. Действительно невероятна, но именно поэтому…

– Именно поэтому ты считаешь ее правдивой. Можешь навести справки, если не веришь мне. История убийства герцога Анского за прошедшие годы обросла новыми чудовищными подробностями, но ты еще сможешь найти в ней былое зерно правды.

– Я верю тебе, Рихтер. Зря ты не рассказал мне этого раньше.

– И что бы изменилось?

– Не знаю. – Дарий пожал плечами. – Просто я считаю, что всегда лучше сказать правду, какой бы она ни была.

– Я тебя не обманывал… Вспомни! Я просто не рассказал тебе всего. Да и вряд ли ты захотел бы меня снова видеть, расскажи я тебе эту историю во время нашей первой встречи.

Они замолчали. Дарий подумал о том, что судьба свела его с самым странным человеком в этом мире. Жестокий убийца, гениальный маг, страстный влюбленный, преследуемый изгнанник – и все это в одном мужчине, смысл существования которого свелся к поиску собственной смерти.

– Ты меня презираешь?

– Вечное пламя! О чем ты?

– Я недостоин, быть твоим другом. У убийцы не бывает друзей.

– Ты был не в себе и не мог отвечать за свои поступки.

– Жалкое оправдание… Оно не годится для того, кому нравилось убивать. Правда, я получал от этого удовольствие. – Рихтер напрягся. – Раньше я ненавидел весь мир, а теперь ненавижу самого себя. Какое непостоянство! Почему? Дарий, я совсем запутался…

– Ты много страдал. Еще неизвестно, как повел бы себя я в такой непростой ситуации. Может быть, еще хуже.

– Ты бы в ней не оказался. Ты же не идиот.

– Рихтер, ты в большом смятении. Постарайся успокоиться.

Некромант помрачнел.

– Ради чего мне успокаиваться? Надежда на освобождение оказалась ложью. Мне неоткуда ждать помощи.

– А книги, которые навели тебя на мысль о поединке? В них что-нибудь говорится о тех, кто раньше побеждал Смерть?

– Одни туманные намеки, из которых я по прошествии времени сделал вывод, что стал первым, кто осуществил эту безумную затею.

– Если Смерть реален, то реальны и боги. Тогда почему бы не попросить у них совета?

– Я не верю в богов! – От слов Рихтера, словно холодом повеяло.

– Как, вообще? – удивился Дарий. – Но ведь ты сразился со Смертью, а это значит…

– Я не верю в богов, которым есть до нас хоть какое-то дело, – пояснил свою позицию Рихтер. – На Строителя мироздания я не замахиваюсь, можешь не волноваться.

– А, ну тогда ладно… – Дарий рассеянным жестом запустил пятерню в волосы. – Даже не знаю, что с тобой делать…

– Можешь не утруждать себя мыслями об этом. Я сегодня же уеду.

– Уедешь? Куда?

– Поеду к океану. – Рихтер пожал плечами. – Побережье ничуть не хуже других мест.

– Вот так просто все бросишь? Нет, это неправильно. Где же я еще найду такого хорошего помощника?

Рихтер невольно улыбнулся. Дарий оставался верен себе в любой ситуации.

– Я не могу…

– Можешь, – Дарий был тверд словно камень, – ты все можешь. Теперь я знаю твою историю, но моего отношения к тебе она не изменила. Откровенно говоря, я уже кое-что подозревал… Но не в этом дело. Рихтер, я считаю тебя своим другом, а у гномов не принято бросать друзей в беде.

– Надо было мне раньше подружиться с кем-нибудь из вашего народа.

– Это не так-то просто. – Дарий мягко коснулся плеча некроманта. – Рихтер, я действительно хочу тебе помочь.

– Как? Неужели ты не выдашь меня властям? Награда за мою голову до сих пор в силе. Даже по прошествии стольких лет. И на нее уже успели набежать внушительные проценты.

– Не говори глупостей. Речь идет о твоей жизни, а ты шутки шутишь.

Рихтер грустно посмотрел на гнома, и тот понял, что маг говорит серьезно.

– Да ты что, Рихтер?! Как можно?! Какое мне дело до какого-то там герцога многолетней давности? Награда мне тоже ни к чему. Мне своих денег хватает.

– Но ведь я представляю опасность… для остальных людей. На мне кровь не только одного Анри Анского.

– Так это когда было! – Дарий беспечно махнул рукой. – Сейчас ты не опасен. Если, конечно, не стоять у тебя на пути. Вот, к примеру, запуганное ночное братство – это ты постарался?

Рихтер, чуть помедлив, кивнул.

– Молодец! Я так и знал. Их давно пора было проучить. Небось увидели, что ты хорошо одет, при деньгах, и решили заполучить легкую добычу?

Маг снова кивнул.

– Да, жить в городе стало нелегко… Видишь ли, Рихтер, ты сделал доброе дело, разобравшись с бандитами. Теперь ночью можно снова ходить по улицам, не окружая себя плотным кольцом вооруженной охраны. Жители города и я лично очень тебе благодарны.

– Может, еще в градоправители изберете?

– Может, и изберем. Накажем неограниченной, властью, и тогда все твои нынешние проблемы покажутся тебе мелочью. В самом деле, я не верю, что ты вдруг пойдешь и примешься резать младенцев в колыбели. Это будет так не похоже на тебя… ведь ты – хороший человек.

Рихтер несколько мгновений бездумно смотрел прямо перед собой, а потом не выдержал и расхохотался. Он смялся оглушительно, с каким-то особенным оттенком горечи. Дарий никогда раньше не слышал, чтобы кто-то так смеялся.

– Это ты обо мне?! – Смех некроманта граничил с истерикой. Забывшись, Рихтер с силой хлопнул себя по коленям и скривился от резкой боли. – Я – хороший человек?!! Ты услышал мою историю и все еще… Что же, по-твоему, надо сделать, чтобы быть плохим?

– Злодеем можно родиться, а можно стать им по вине жизненных обстоятельств. В последнем случае еще остается шанс все исправить. Не сведи тебя судьба с Леерой, жизнь сложилась бы по-другому. Твой дар – большая редкость, и мне грустно и больно видеть, как такой талантливый некромант, как ты, сам уничтожает себя.

– Отвернись – и больше ты этого не увидишь. – Рихтер стал говорить тише. Он постепенно успокаивался.

– Из любой ситуации можно найти выход, – сказал гном.

– Мне бы твою уверенность…

– Оставайся, и мы найдем его вместе. Даю слово, я помогу тебе.

Маг задумался. Его одолевали противоречивые чувства. Еще никто никогда не предлагал ему свою помощь. Вправе ли он воспользоваться предложением Главного Хранителя?

– Хорошо, если ты так настаиваешь, я останусь. Правильно это или нет – там станет видно. Буду, как и раньше, твоим помощником. Посмотрим, что из всего этого получит… – Внезапно перед внутренним взором Рихтера пронеслась недавняя сцена с приходом Дария, и он оборвал себя на полуслове. Его глаза удивленно расширились.

При всей ее правильности в ней было что-то очень странное. Невозможное. Рихтер сосредоточенно нахмурился: в чем же дело? Что именно его так встревожило? И тут некроманта осенило:

– Скажи, Дарий, а как тебе удалось без всяких для себя последствий отобрать у меня проклятую книгу, если ты был без перчаток?

Брови гнома удивленно поползли вверх. Дарий повернул руки ладонями вверх и пораженно на них посмотрел – так, словно видел впервые. Перчаток действительно не было.

Вся следующая неделя прошла в непрерывных хлопотах. Повозку друзья все-таки наняли, и книги со всеми мыслимыми и немыслимыми предосторожностями были доставлены в город. К неописуемой радости Дария перевозка обошлась без лишних приключений.

Теперь нужно было разместить наследие Влада Несвы в библиотеке, чем Главный Хранитель и собирался вскоре заняться. Ожоги Рихтера полностью зажили – не осталось даже шрамов. Когда некромант переоделся – а его новый костюм был как две капли воды похож на прежний, такой же черный и элегантный, – то никто не смог бы сказать, что совсем недавно он пережил трагедию, которая забрала у него последнюю надежду. Единственное, что изменилось в его облике, – это волосы. Некроманту пришлось коротко подстричься, чтобы обрезать опаленные места, но даже то, что осталось в результате всех манипуляций, он все равно прилежно зачесывал назад.

По настоянию Дария Рихтер распрощался со своей старой квартирой и перебрался жить к другу. Дарий считал, что в таком случае маг будет под его постоянным присмотром, и это в какой-то мере успокаивало. Впрочем, Рихтер не особенно противился: ему пришлась по душе скромная обитель гнома. Ее теплый домашний уют, приятная, со вкусом подобранная обстановка. Вечерние посиделки перед камином, приносящие душевное спокойствие… Для некроманта это было настоящим чудом, на которое он не смел надеяться. В дом Дария хотелось возвращаться.

Рихтер занял спальню, которую гном с самого начала отвел для возможных гостей, и, которая пустовала до настоящего момента. В его новой комнате были кровать с множеством подушек, шкаф, тумбочка, маленький стол для письма и стул с мягкой спинкой. При вселении некроманта Дарий с усмешкой попросил его не слишком захламлять комнату, так как слуг он не держит и проводить уборку придется им самим. Кроме того, Рихтеру вменялось в обязанность поливать фикус на подоконнике. Маг был только рад этому. Он бы не отказался вообще взвалить на себя все домашние хлопоты, если бы хоть чуть-чуть разбирался в ведении хозяйства. Сейчас ему как никогда раньше требовалось отвлечься от тягостных мыслей. Но Дарий остался непреклонен – есть приготовленную Рихтером пищу было рискованно. Друзья попробовали сделать это всего лишь раз, но и этого раза им хватило с лихвой. Кое-как справившись с ужином, гном со всей откровенностью заявил, что больше не допустит столь варварского перевода продуктов. Да и жизнь ему еще дорога…

Друзей закрутило в повседневном водовороте проблем. Когда выдавалась свободная минута, гном размышлял над всем тем, что узнал от некроманта. Несмотря ни на что, его дружеское отношение к магу не изменилось. Дарий верил, что Рихтеру все еще можно помочь. То, что было в жизни этого необычного человека раньше, гнома нисколько не пугало. Ведь со временем люди сильно меняются… Что осталось в черном маге от того безумного, безжалостного, жестокого убийцы? Ничего, кроме бесконечного отчаяния.

Не преследуя никаких корыстных целей, Дарий искренне хотел помочь Рихтеру. Но как? Бессмертный, который ищет возможность умереть, – задача крайне сложная, даже если решать ее вдвоем. Тем более что они еще и не начали ее решать. Рихтеру нужно было время привыкнуть к мысли, что в этом мире есть еще кто-то, кто знает его тайну, и Дарий пока не вел разговоров на эту тему. Он поговорит с магом об этом потом, позже… Гном смирился с некоторыми странностями Рихтера – вроде необычного вида в ночное время, абсолютно бесшумных шагов – и больше не обращал на них внимания. Теперь только один вопрос мучил Дария и не давал ему покоя. Это был вопрос, связанный с ним самим.

Как ему удалось прикоснуться к проклятой книге и не попасть под ее власть? Ведь это просто невозможно. Почему он не открыл ее? Анализируя свои ощущения, Дарий пришел к выводу, что он вообще ничего не почувствовал, когда книга находилась в его руках. А это было более чем странно…

Гном заново пересмотрел всю литературу по этой теме, освежив, таким образом, в памяти запас знаний о природа проклятых книг, но ничего похожего на свой случай так и не обнаружил. Даже Рихтер с его большим жизненным опытом не смог ему помочь. До сего дня некромант был твердо уверен, что от проклятых книг нет спасения. Они никогда не отпускают свою жертву, исправно выполняя свое прямое предназначение. Откровенно говоря, Дарий был весьма обеспокоен тем, что с ним приключилось. Он ведь в отличие от Рихтера не побеждал Смерть, чтобы иметь с ним особые отношения. По всем законам природы обугленное тело гнома было обязано покоиться в подвале господина Несвы, а душа – быть разорванной на мелкие кусочки без возможности восстановления. Но этого не произошло.

Как-то поздним вечером после трех чашек крепкого чаю Дарий набрался храбрости и предложил Рихтеру повторить фокус с книгой. Некромант, до этого оживленно разговаривавший, враз помрачнел.

– Это очень опасно, – сказал он.

– О, я знаю, – ответил гном, – но ничего не могу с собой поделать. Эта загадка просто убивает меня.

– Книга убьет тебя намного вернее.

– Не факт. Тем более, рядом со мной будешь стоять ты – на всякий случай. Если что-то пойдет не так, как надо, ты выбьешь книгу у меня из рук.

– Я не успею.

– Успеешь, – упрямо сказал гном, аккуратно пододвигая к Рихтеру вазочку с конфетами. – Вполне возможно, что тебе вообще не придется ничего делать. Сыграешь роль пассивного наблюдателя.

– Не вижу никакой необходимости снова браться за эту дурацкую книгу. Слишком уж велика опасность. Главному Хранителю не к лицу такое безрассудство.

– Это не безрассудство, а разумный риск в научных целях. Быть может, я в силах сделать проклятые книги безопасными для остальных людей? Всегда мечтал о славе великого ученого.

– Глупости. – Рихтер осуждающе покачал головой. – Ты же сам в это не веришь.

– Неважно. Я уже все решил.

– Дарий, но она же пожирает души!!! Откуда тебе знать, почему в прошлый раз ты не попал под ее влияние?! Это может быть чистая случайность, редкостное везение… Не надо лишний раз искушать судьбу. Если ее власть хоть краем тебя коснется, то от меня тщетно ждать помощи. Некромантия тут бессильна. Душу можно вернуть, только когда она есть.

Гном только рукой махнул.

– В конце концов, если тебе наплевать на себя, подумай обо мне, – привел последний довод Рихтер.

– О чем ты?

– Как ты считаешь, у меня много друзей? Длинный список, не так ли?.. Это, конечно, звучит очень эгоистично, но ты обещал мне помочь разобраться с маленькой проблемой вроде вечной жизни… Помнишь?

– Конечно, помню. Рихтер, я не собираюсь умирать. Это как-то не входит в мои планы.

– Ну да. Никто не собирается… А потом все дружно зовут некроманта. Только в твоем случае это будет совершенно бесполезно.

– Понял, учту, буду осторожен. – Дарий с сожалением отставил от себя баночку с джемом. Склонность к полноте преследует гномов как злой рок.

– Судя по всему, ты не передумаешь?

– Нет. И бессмысленно меня отговаривать. Я все просчитал, предусмотрел и так далее… Риск минимальный. – Дарий нервно скомкал салфетку. – Завтра утром попробуем.

Некромант нахмурился:

– Ни в коем случае не смей начинать без меня!

– На этот счет можешь не волноваться, я же не сумасшедший.

Рихтер с укором посмотрел на Дария. Кроме того, в его взгляде явственно читалось, что он совсем не уверен в справедливости последнего утверждения. От гнома это не укрылось, и он возмущенно фыркнул:

– Да ладно тебе! Можно подумать, что ты в своей жизни только и делал, что внимал голосу разума.

– Очень невежливо с твоей стороны, Дарий, лишний раз напоминать мне о прошлых ошибках.

– Рихтер, – гном кашлянул, – прости, но у меня не было намерения тебя обидеть.

– Знаю, поэтому я и не обиделся. Но ты все равно делаешь глупость. Это мое последнее слово.

Рихтер был раздражен. Он считал затею друга глупой и опасной. Некромант решительно собрал разбросанные по столу хрустящие конфетные обертки в одну кучу. Горка образовалась довольно приличная, так как сладкое любили оба. Дарий понял, что это знак завершать чаепитие и готовиться ко сну. Гном пристально посмотрел на друга.

Вопреки обыкновению в последние несколько дней Рихтер выглядел лучше обычного, и Дарий не мог этого не отметить. Исчезли чрезмерная бледность, головная боль, да и полуночная лихорадка мучила некроманта меньше обычного. Теперь Рихтера не изводили кошмары, тогда как всего лишь неделю назад Дарий несколько раз кряду просыпался от его криков. Что Рихтеру снилось?

Когда Дарий задал этот вопрос другу, тот лишь покачал головой и сказал, что не помнит. Соврал, конечно. Беспамятство, этот бесценный дар богов, на Рихтера не распространяется. Он просто не способен что-либо забыть, и его сны не являются исключением. Гном неизменно приходил на помощь, пробуждая Рихтера и тем самым, прекращая страшные видения мага. И всякий раз, всматриваясь в расширенные от ужаса зрачки Рихтера, Дарий благодарил провидение, что он не видит подобных снов. Но кошмары вдруг прекратились. Радоваться этому или огорчаться? Когда дело касается такого странного человека, каким является Рихтер, никогда ничего нельзя знать наверняка.

Гном уже убедился, что спрашивать напрямую о причинах столь разительных перемен бесполезно. Поделившись с Дарием своей историей, некромант вдруг решил, что рассказал слишком много, и замкнулся в себе. Как только разговор заходил о его чувствах или о событиях из прошлой жизни, Рихтер напрягался так, что походил на натянутую струну. И вместе с тем он очень хорошо относился к Дарию, и они прекрасно ладили. К тому же свои обязанности Хранителя Рихтер исполнял безупречно. Впрочем, как всегда…

Дарий от всей души надеялся, что на маге так благотворно сказалось именно его влияние. В том, что у Рихтера появилось, наконец, нормальное человеческое жилье с царящей в нем дружеской атмосферой, была только его заслуга. Обрести свой дом – что может быть лучше? Для отчаявшейся души, так долго погруженной в бездну страдания, Дарий не знал иного лекарства.

Рихтер придирчиво изучил лежащую на письменном столе книгу. Эта была та самая «Синева», с помощью которой он совсем недавно пытался свести счеты с жизнью. Не получилось… Небольшая, ничем не примененная книга в серой обложке. Но какая в ней заключена сила! О книгах, как и о людях, никогда нельзя судить по их внешнему виду. Слишком уж часто их суть разительно отличается от наружности.

Дарий стоял рядом, в нетерпении переминаясь с ноги на ногу. Гном сильно нервничал и ничуть не скрывал этого. На руках у обоих друзей были плотные кожаные перчатки. Черные, изящные, из дорогой кожи – у Рихтера и обычные коричневые для повседневного использования – у Дария.

Гном затаил дыхание и прислушался. Окружающую его тишину нарушало только размеренное тиканье часов. Не в силах больше выносить это тревожное ожидание Дарий крепко сжал кулаки и вопросительно посмотрел на мага. Тот согласно кивнул – он всецело контролировал ситуацию. Дарий аккуратно снял перчатки и положил их на край стола. Несмотря на то, что в кабинете было довольно прохладно, на его лбу выступила испарина. Гном решительно стер рукавом липкий пот, грозивший разъесть кожу, и потянулся к книге. Сосредоточившись на своих руках, он не заметил, как Рихтер побледнел. Некромант точно знал, что сейчас произойдет. Как только Дарий коснется книги, она завладеет телом гнома, лишит его воли, а затем примется за душу. Но нет… он этого не допустит! Он здесь как раз для того, чтобы с Дарием ничего подобного не случилось. Иначе, какой во всем этом смысл?

Застыв подобно каменному изваянию, некромант внимательно следил за тем, как его единственный друг отважно берет своими ничем не защищенными руками эту смертоносную вещь, уничтожившую стольких людей. Кто знает, сколько душ на ее совести?

– Ну? – хриплым от напряжения голосом нарушил тишину Рихтер.

– Не знаю. Ничего не происходит. – Гном медленным сосредоточенным движением погладил обложку.

– Может быть, ты чувствуешь тепло, спокойствие. Радость от обретенного счастья? Ты хочешь открыть ее.

Гном недоуменно взглянул на Рихтера. Его глаза были полны искреннего непонимания.

– Нет, ничего подобного. Все нормально. Я чувствую себя как обычно. Как будто бы это простая книга.

Маг недоверчиво покачал головой.

– Правда, Рихтер: Все в полном порядке, и я полностью контролирую ситуацию. Смотри! – И Дарий с легкостью положил книгу на стол.

– Значит, чудеса все-таки бывают…

– Я открою ее.

– Нет! Сначала я должен кое-что проверить.

– Уж не собираешься ли ты сам…

– Именно. Если что не так, то ты знаешь, что делать. Может быть, эта книга немного… неисправна? Да, я знаю, что говорю глупости и это, конечно же, невозможно. Ну а вдруг…

Нет, с проклятой книгой все оказалось в полном порядке. Только увесистая затрещина, щедро отпущенная Дарием, помешала Рихтеру открыть ее. Гном с усилием вырвал злополучный фолиант из рук некроманта. Как вцепился! И не оторвешь!

Рихтер устало опустился в кресло. В голове у него гудело и звенело одновременно.

– Она в отличном состоянии, – подвел он итог. – Что-то не так именно с тобой, Дарий. Только мне неизвестно, что конкретно не так.

– Не волнуйся, вот как раз это мы сейчас и узнаем. Ты готов?

Некромант только тяжело вздохнул и согласно кивнул. Чтобы быть к гному поближе, он встал с кресла.

Бывают такие моменты в жизни, когда ты можешь поступить только так и не можешь по-иному – просто не остается альтернативы, и ты делаешь то, что должен. Ты хорошо знаешь, что выбора нет, ведь выбор – это всегда иллюзия. Иногда плохая, иногда хорошая, но только иллюзия, и ничего больше. Утренняя дымка самообмана, исчезающая в предрассветных лучах реальности. И хорошо, что эти столь важные моменты бывают совсем нечасто, ведь из них берут начало новые линии судьбы, новые жизни.

У Дария наступил как раз такой момент.

Гном открыл проклятую книгу и не торопясь, принялся листать ее пустые страницы. На его лице была написана глубокая задумчивость.

– Ничего не понимаю, – едва слышно сказал он.

– Пламени нет, а оно должно быть в любом случае. Выходит, что я тоже ничего не понимаю. – Рихтер чуть расслабился, но, несмотря на это, он был готов в любой момент отобрать у друга книгу, если тот вдруг начнет вести себя странно.

– Если Главный Хранитель библиотеки не в состоянии решить эту задачу, тогда ее не решить никому. Главный Хранитель с помощником, разумеется, – добавил гном, продолжая листать страницу за страницей.

Рихтеру показалось, что шуршат они очень зловеще, но он убедил себя в том, что это лишь игра его воображения.

– Почему она не хочет сожрать мою душу? Хотя на твою книга реагирует однозначно – твоя душа ее весьма интересует. А моя, значит, невкусная… Чепуха какая-то!

– Может, у тебя ее нет?

– Что?! Рихтер, да ты в своем уме?! По-твоему, я похож на умертвие? Вот уж никак не ожидал услышать такое от некроманта!

– Прости, я сказал не подумав. Это, несомненно, была глупость.

– Я – обыкновенный гном, с которым никогда не случалось ничего необычного. Таких, как я, тысячи. У меня нет магических способностей.

– Не в них дело… – Рихтер потер подбородок. – Ты же знаешь, что души волшебников это демоническое творение кушает так же охотно, как и всех остальных. Дарий, прошу тебя, опиши как можно точнее, что ты сейчас чувствуешь.

– Пока я не касался книги, я знал, что она – зло. Был в этом точно уверен. Это срабатывало чутье Хранителя. Но как только я коснулся ее, то перестал что-либо чувствовать. – Дарий положил книгу на стол. – Ну вот опять. Словно выходишь из пустоты.

– Вроде перехода из темноты к свету?

– Не совсем… Это больше похоже на выход из маленькой замкнутой комнаты под открытое небо. Такой вот разительный контраст. Словно все мои чувства остались снаружи, а сам я оказался заключенным в книгу.

– Определенно мне это не нравится… Давай-ка оставим все как есть, и больше не будем проводить никаких экспериментов. Дарий, пускай наука обойдется без тебя.

– Но ведь ничего страшного не происходит?

– Как знать… Меня волнуют возможные последствия твоего контакта с книгой. Это может проявиться потом, как заклинание замедленного действия.

– Да, но не могу я все бросить на полпути. Я обязан знать, что здесь происходит, иначе какой из меня Главный Хранитель?

– Ты совсем не обязан подвергать свою жизнь опасности. Твоя должность не имеет к этому никакого отношения.

– По-моему, уже поздно что-либо менять. Поздно. – Дарий снова взял книгу в руки. – Рихтер, я тебя совсем не узнаю. Ты вдруг стал таким осторожным.

Снова зашелестели страницы.

– Положи ее, ради всех богов, и давай подумаем. В тишине и спокойствии.

– Хорошо. – Дарий оставил книгу в покое.

Рихтер удовлетворенно кивнул и придвинул к гному кресло.

– Садись.

– Ну сел. Что дальше?

– Будем думать. – Некромант устроился поудобнее, закинул ногу на ногу и подпер рукой щеку. – Это непростая задача, но она должна быть разрешима. Есть ты, тебя есть душа, есть проклятая книга… Где же здесь ошибка?

– Рихтер, мне пришла в голову интересная мысль. Послушай, а может, спросить у нее, что ее в моей душе не устраивает?

– Ты думаешь, это возможно?

– Почему бы и нет? Конечно, вряд ли у нас получится продолжительная беседа, но на один вопрос она вполне может ответить.

– Я слышал о подобном от одного старого мага. Когда-то он был хорошим волшебником, и если бы не полная утрата магических способностей… Да, странная все-таки штука – жизнь… Старик болтал что-то о заклинателях выходцах из Берега Тумана. Якобы они способны разговаривать с вещами, сделанными руками человека, и особенно с книгами. Но в тот вечер он был сильно пьян, так что я не могу поручиться за точность и правдивость его слов.

– Не знаю, о каких заклинателях идет речь… Никогда о них не слышал.

– Да, чего только спьяну не померещится.

– Но это действительно можно сделать. Если книга обладает собственным разумом, то она, безусловно, ответит. Нужно только правильно сформулировать вопрос.

– О, у проклятых книг разум есть, это точно. Извращенный, темный, демонический, но есть.

– Тогда за дело. – В глазах гнома блеснула решимость. – Надеюсь, что обычная форма призыва нам подойдет.

«Синева» снова оказалась в руках у Дария. Ее листы были белыми, словно покрытое снегом поле.

– Порождение Гумберта Харатхи под именем «Синева», – громко сказал Главный Хранитель, четко проговаривая каждую букву, – я взываю к тебе из пустоты, коей ты являешься и в кою должна вернуться!

Страницы книги на миг вспыхнули едва заметным сиянием.

– Она тебя услышала, – прокомментировал Рихтер, напряженно следивший за происходящим.

– Во имя изначального хаоса приказываю: ответь мне.

На листе тотчас проступили неровные огненные буквы, сложившиеся в слово «спрашивай».

Все произошло так быстро, словно книга давно ожидала, когда же ее об этом попросят. Дарий переглянулся с Рихтером и, набрав в легкие воздуха, спросил:

– Почему ты отвергаешь мою душу?

На этот раз им пришлось подождать. Листы принялись ярко и всякий раз неожиданно вспыхивать, ослепляя, Дарий недовольно хмурился, но книгу из рук не выпускал. С каждой новой секундой ожидания беспокойство друзей росло. И когда Рихтер, в который раз решил, что их затея – сплошная глупость, «Синева» наконец соизволила откликнуться. На бумаге снова проступили огненные буквы. На этот раз это была целая фраза. Дарий первым разобрал, что там написано, и пораженно поднял брови.

«Я не властна над тем, что старше меня», – таков был ответ. Листы запылали в последний раз и погасли.

– Что это значит? – испуганно спросил Дарий, обращаясь к Рихтеру.

– Вот тебе и обычный гном… У меня нет слов. – Вид у некроманта был крайне удивленный.

Это случилось. Это было начало. Это было неизбежно.

Механизм судеб когда-то был пущен в ход, и не нам решать, зачем и какая роль кому отведена. Если же вырваться из сферы Судьбы, то будешь ею раздавлен. Или станешь на один миг хозяином пути. И тогда, куда он повернет, будешь решать ты один. Какое бы решение ты не вынес, оно будет принято, но цена ему – твоя жизнь. Слишком малая цена, которую нужно заплатить.

Стать богом хоть на мгновение – за это можно отдать все жизни смертных. Но, чтобы случилось неизбежное, ты должен, ты обязан вспомнить, кто ты и где вторая половина твоей бессмертной души, без которой для тебя весь этот мир – бессмысленное пустое место.

Девять богов стояли возле бездонной темно-зеленой чаши, до краев наполненной водой. Вода в ней прозрачна и холодна и никогда не кончается – сколько ни черпай. Да вот только никому и не под силу взять оттуда хоть каплю. Это просто невозможно.

Боги стояли на пороге вечности… Они знали о предстоящих переменах в мире и теперь должны были принять решение. Боги вовсе не всесильны, всесилие означает бездействие, а именно этого они не могли себе позволить. Речь шла об их будущем, которое в данный момент было не так безоблачно и ясно, как раньше. Никому не хочется умирать по прихоти того, кто даже не заметит твоей смерти. Быть игрушкой в чужих руках – унизительно для любого существа, но еще хуже это для тех, кто сам некогда властвовал над целым миром.

– У нас нет выбора? – спросил один из них, самый молодой, обладатель роскошной кудрявой шевелюры.

– Ты хочешь погибнуть? – вопросом на вопрос ответил очень высокий изможденный старик, зябко кутавшийся в ветхий синий плащ.

– Нет, конечно. Это противоречит моей природе.

– Тогда у нас нет выбора. Здесь никто не хочет гибнуть.

– Это было бы глупо, – согласно кивнула женщина в венке из дубовых листьев.

– Неужели у нас совсем не осталось времени? Даже пары веков нет?

– Мы уже начали терять свою силу. – Мужчина, на предплечье которого был вытатуирован черный дракон, медленно покачал головой. – Ты должен чувствовать это.

– Я чувствую, – с горечью прошептал юноша, – но ведь не можем же мы его убить? Или можем?

– Он еще ничего не знает, но, судя по тому, как стремительно развиваются события, он не долго будет оставаться в неведении. Он скоро узнает, на что способен, и тогда нам придет конец.

– Только ли нам? Всему миру придет конец. Во всяком случае, в своей гибели мы не будем одиноки.

– Жалкое утешение. Утешение для рабов и нищих, – проворчал старик, неодобрительно смотря куда-то поверх голов.

– Не забывайте, что в этой ситуации у нас развязаны руки. Это будет честное противостояние: мы – против него.

– Честное? Нас девять, мы – боги… – возразил мужчина, опирающийся на резной посох.

– Он – Избранник, и на его стороне само провидение… – в тон ему ответил бог с татуировкой. – Можно подумать, что ты здесь для представления его интересов!

– Я просто не понимаю, как могут подобные тебе говорить о честности и справедливости.

Мужчина с драконом на предплечье угрожающе нахмурился и сжал кулаки.

– Если вы сейчас же не прекратите, я обрушу на вас все молнии этого никчемного мира, – спокойно сказал старик. – Для вашей шкуры это, конечно, совершенно неопасно, но все равно достаточно неприятно.

– Отлично, нашли время выяснять отношения! – Молодая женщина с длинными, пепельного цвета волосами скривилась. – Если молнии не помогут, то я тоже кое-что добавлю…

– Если его убить, это даст нам отсрочку…

– Разве несколько земных лет имеют какое-то значение? Тем более что тогда мы его снова потеряем из поля зрения, а нам стольких трудов стоило его отыскать! Он может появиться в любой ипостаси, и наше видение против него бессильно. Что же нам делать?

– Его нужно задержать, помешать развиться окончательно…

– Не допустить, чтобы сбылось предначертанное…

– У нас была возможность от него избавиться, но вы ее упустили. – Пожилой, в сером рубище мужчина с хмурым лицом гневно сжал губы в тонкую полоску. – Никогда вам этого не прощу…

– Калем, сколько можно? С тех пор минуло две тысячи лет… Мы получили хорошую отсрочку.

– Которая была совершенно не нужна. Промедление нам всем только навредило. Время играет на руку и Избраннику. Если бы вы тогда дали ему встретиться со своей второй половиной, ничего бы этого не было. Мы были бы вне опасности. Но вас перехитрили!!! Богов перехитрила какая-то предсказательница!

– Ничего себе какая-то… – проворчала женщина. – Вторая половина Избранника…

– Она была обычной женщиной!

– Хватит! Калем, если не можешь предложить ничего стоящего, лучше молчи. Разве ты не понимаешь, что у нас проблемы? Самые большие проблемы, какие только можно себе представить.

– Ну почему же, понимаю. И готов помочь советом. Давайте его задержим, а тем временем продолжим поиски его половины и насильно заставим их посмотреть в глаза друг другу.

– Мы понятия не имеем, где ее искать… Да и родилась ли она?

– Подождем, пока будут длиться поиски. Я позабочусь о том, чтобы он прожил долго, очень долго… – Голос бога прозвучал зловеще.

– Он враг, но иногда мне его становится жалко. – Мужчина с посохом печально покачал головой. – Сложись все чуть иначе, он мог бы пополнить наши ряды.

– Да, не будь он Первым и настолько могущественным… Избранник ни в чем не повинен, но это ничего не меняет. Он несет в себе начало нового мира, в нем смешаны добро и радость, зло и боль, а раз так, то его страдания неизбежны. Я бы даже сказал, что они необходимы.

– Все это пустые разговоры… Философия. Мы от него можем ожидать только зло, и ни о каком добре не может идти и речи. Что вы решили? В башню его?

– А если он все вспомнит до того, как мы найдем его половину?

– Маловероятно, но я могу погрузить его в сон.

– На сколько лет? На сто? На двести? Или на пятьсот? Пожалуй, прожить дольше он все-таки не сможет, несмотря на все твои старания.

– Это, между прочим, не только моя проблема! Ищите быстрее.

– Калем, это нереально. С таким же успехом мы можем вообще ничего не предпринимать.

– Нет, эта идея не лишена здравого смысла. – Старик задумчиво погладил подбородок. – Надо найти его вторую половину – бесспорно нужно. Если они взглянут друг на друга, тогда мы спасены. Избранник исчезнет, а мы останемся править вечно, ведь тогда у нас больше не будет соперника. Не думаю, что Первый хоть что-то вспомнит или войдет в полную силу. Не так быстро.

А разве он не сможет нам помешать?

– Он? – Старик усмехнулся. – Чем? Вот только одно предостережение… Давайте не будем забывать, что нам придется противостоять самой Судьбе.

– Судьба!.. – Бог с посохом словно выплюнул это слово. – Все неизменно сводится к ней. А свобода выбора? А собственная воля самого Избранника?

– Ты говоришь глупости. Какая может быть у НЕГО свобода выбора? Ее никогда не было.

Дарий совершил маленький подвиг – сумел выведать у Рихтера, что ему нравятся закаты. Главный Хранитель поразмыслил и распорядился поставить скамейку на открытой площадке наверху одной из западных башен библиотеки. Теперь почти каждый вечер, если, конечно, позволяла погода, после ужина они приходили сюда. Гном и некромант наблюдали, как вечернее солнце скрывается за изломанной горной грядой, окрашивая ее в цвет крови. Им обоим было по душе это тревожное, но на редкость захватывающее зрелище.

– Знаешь, Дарий, один мудрец однажды сказал: всякая история, если ее хорошенько рассказать до конца, заканчивается смертью.

– Чем? Ах смертью… – Гном кивнул. – Я где-то слышал подобное. Мрачноватый прогноз.

– Как ты думаешь, эти слова – правда?

– Ну да, – без колебаний ответил Дарий. – Я думаю правда. Они звучат достаточно невесело, чтобы не быть правдой.

– Это хорошо, что ты так думаешь. – Рихтер вздохнул и слабо улыбнулся. – Ты ведь редко ошибаешься. Смотри! Метеор полетел… Красиво.

Гном не ответил, погруженный в свои мысли. Прошлой ночью Дарию приснился необычный сон, и теперь воспоминание о нем не давало гному покою. Он без конца думал об этом сне, пытался вспомнить подробности…

Ему снилось, что он стоит в пустоте в широком потоке света, и к нему из темноты выходит мужчина. Незнакомец был худощав, его коротко стриженые волосы были белыми как снег.

– Кто ты? – спросил его Дарий.

– Я – Матайяс, – просто ответил тот.

Это имя ничего не говорило Дарию. Ни во сне, ни наяву.

– Так случилось, что твой сон – для меня возможность быть тем, кем я хочу. Это очень помогает, – пояснил человек.

– Что я здесь делаю? – Гном огляделся, но вокруг не было ничего, кроме мрака.

– Не имею ни малейшего понятия. Ведь это твой сон.

– В таком случае, кто ты такой?

– Как тебе сказать… А впрочем, стоит ли?.. Ты и так все узнаешь.

– Я не понимаю, о чем ты.

В пустоте вокруг них стали загораться звезды. Каждый раз с появлением новой звезды слышался тихий звон, и Дарию почудилось, что все вместе они наигрывают необыкновенную мелодию. Матайяс спокойно смотрел на Дария. Гном удивленно отметил, что у незнакомца красивые темно-карие глаза.

– Твой сон – это моя жизнь. Твоя жизнь – сон для других. Проснешься ты – проснусь я. И исчезну, – сказал мужчина.

– Почему? – искренне удивился гном. – Это несправедливо! Так не должно быть.

– Все правильно, Дарий. Ведь сейчас это твое имя, верно? Да, правильно… Но достаточно грустно. И изменить это почти никому не под силу.

– Разве ты не жалеешь об этом?

– Что я могу поделать? – Матайяс обреченно покачал головой. – Хоть это и печально, но в том мире, где сейчас не спят, я – всего лишь мышь.

Его последние слова повторило невесть откуда взявшееся эхо. Облик человека стал нечетким и растворился в пустоте. Музыка звезд ушла вместе с ним, и Дарий проснулся. Несколько минут он лежал не двигаясь, не понимая, где он и что с ним происходит. Он попробовал вспомнить собственное имя, но и это оказалось нелегко. Память возвращалась очень медленно. Встав с кровати, гном подошел к окну. Было раннее утро.

Пожалуй, Дарий не придал бы значения этому видению – мало ли какая ерунда приснится, – если бы не «Книга Имен». Заглянув в нее как обычно, Дарий прочел такие слова: «Ибо во сне мир более истинен, и, даже ли простая мышь попросит тебя о помощи, – помоги ей. Кто знает, кем она обернется для тебя в мире реальном?» Эти строчки нельзя было проигнорировать, да и в совпадения Дарий не верил. Ведь случайностей не бывает.

– О чем ты задумался? – спросил Рихтер.

Дарий рассказал.

– Ты обращался к толкователю?

– Нет. Я заранее знаю, что он мне скажет: «Вас гложет чувство вины, причиненное близкому человеку. Покайтесь, очистите свои мысли, внесите пожертвования на развитие ордена толкователей, и все обернется благом»… – Гном с негодованием фыркнул. – Что бы ни снилось, у них все сводится к одному: внесите пожертвования, – добавил он.

– Мне всегда казалось, что твоя «Книга Имен» не так проста, как кажется. Даже если это всего лишь список.

– Я никогда не считал ее «простой». – Дарий едва слышно вздохнул. – Я не знаю, что мне делать.

– Похоже, тебе нужна помощь. Сначала странное поведение книги, теперь этот сон… Иногда мне в голову приходят туманные мысли, что ты не тот, за кого себя выдаешь.

– Кто бы говорил… «Я не властна над тем, что старше меня»… Ну не знаю я, не имею ни малейшего понятия, что это значит! – Последние слова гном выкрикнул, прекрасно понимая, на что намекает Рихтер.

– Успокойся, пожалуйста. – Некромант тронул друга за плечо. – Я ни в чем тебя не обвиняю. Но необходимо разобраться.

– И как?

– Есть только одно место, где ты можешь получить ответ. Конечно, если правильно задашь вопрос.

– Неужели ты предлагаешь обратиться к Затворнику.

Рихтер кивнул:

– Угадал.

– Не думаю, что он захочет меня принять. У меня ранг не тот. Я не король, не император, а всего лишь Главный Хранитель… Кто станет меня слушать?

– Затворник тем и знаменит, что ему наплевать на деньги и статус. Он ни от кого не зависит и может себе позволить выбирать, кого принимать, а кого нет.

– Да, я слышал об этом, но вот что-то с трудом верится, – с сомнением пробормотал Дарий. – И потом, для того чтобы с ним встретиться, надо ехать в центральные земли, а это далеко.

– Да, далековато, – согласился Рихтер. – До Вернстока много дней пути. Только не говори мне, что у тебя слишком много работы и поэтому ты не можешь поехать.

– Извини, но у меня слишком много работы.

– Разве тебе самому не интересно? – удивился некромант. – Ты бы мог спросить и про книгу, и про этого Матайяса.

– А ты про… – Дарий не договорил. Было и так понятно, какой вопрос больше всего интересует Рихтера.

– Мне он не ответит. Я ведь вне закона. Совет магов постарался на славу, чтобы до всех донести эту светлую мысль. – Некромант покачал головой. – На мне все еще кровь этого проклятого герцога. До простых людей, которых я убил, никому не было дела, но вот герцог!.. Лицемеры! Конечно, ради него собрали Совет! – с внезапной злостью сказал Рихтер. И так же быстро успокоился. – Но речь не об этом… Ты, чист перед обществом, и поэтому у Затворника нет никаких причин… Всего несколько минут, проведенных в его обществе, и тебе больше не придется ломать голову над этими вопросами, – сказал Рихтер, видя, что Дарий колеблется.

– Звучит заманчиво. Я подумаю. – Гном решительно встал со скамейки.

– Куда ты?

– Да так… Вспомнил, что у меня осталось одно незаконченное дело.

– Тебе помочь?

– Нет-нет. Я сам, – ответил Дарий. – Вернусь, наверное, часа через два.

На самом деле никакого дела у гнома не было. Ему просто хотелось походить по ночной библиотеке. Длинные запутанные коридоры, гулкий звук собственных шагов, и шепот, бесконечный шепот миллионов книг. Дарий не хотел, чтобы Рихтер пошел с ним, справедливо полагая, что тот может повлиять на принятие решения, а он сам хотел понять: ехать ему или нет?

Вернсток лежал на пересечении дорог, в самом центре материка. Это был очень древний город. Пожалуй, самый древний в тех краях. Правители приходили и уходили империи рушились и создавались вновь, а город нерушимо стоял на своем месте и, казалось, был совершенно неподвластен ходу времени.

Вернсток стал местом паломничества для многих людей. Город контрастов – величественные дворцы и замки в окружении трущоб, и город чудес, давший приют сотня странствующих волшебников. Лакомый кусочек для многих правителей, неоднократно бывший и официальной резиденцией королей, и оплотом инакомыслия. Город, страдающий от ежегодных пожаров, но неизменно возрождающийся из пепла.

Именно в нем жил Затворник – отшельник и оракул, не покидающий своего храмового комплекса и всегда появляющийся в тот момент, когда его меньше всего ждут. Он никогда не показывал своего лица – из-за чего его и без того загадочная личность порождала массу слухов и догадок. Но Дарий никогда не был в Вернстоке. Так уж получилось, что гном практически не покидал родного города.

Главный Хранитель остановился, прекратив свое бесцельное хождение по коридору. Его окружала кромешная тьма, но ему не было страшно. Ведь это была его библиотека. В голове неотступно крутились разные мысли по поводу недавнего сна, и Дарий понял, что ему все-таки придется совершить поездку в Вернсток. И как только он принял это решение, ему сразу же стало легче, как будто на грудь и плечи перестала давить непонятная тяжесть. Гном с облегчением вздохнул и прислонился спиной к прохладному камню. А как же Рихтер? Его определенно нельзя оставлять одного, но это означает, что библиотека надолго лишится своих Хранителей. До Вернстока и обратно – сколько дней займет их путешествие?

Внезапно Дарий почувствовал раздражение: какая разница, как долго они будут отсутствовать? Он поставит администрацию перед фактом, и пусть она сама решает эту проблему. Да, именно так он и сделает… К тому же им движут не только личные мотивы. Сведения о проклятых книгах важны для всех, и если он способен помочь, то это важнее, чем его нынешняя работа.

– Дарий…

Гном вздрогнул. Оказывается, к нему только что подошел Рихтер, а он даже не заметил этого.

– Что ты здесь делаешь? – спросил гном.

– Ничего особенного. Всего лишь искал тебя.

– Зачем? Я же сказал, что скоро вернусь.

Рихтер не ответил, но по хмыканью и шороху одежды Дарий понял, что маг пожал плечами.

– Мы уезжаем завтра.

– Мы? Значит, ты все-таки хочешь, чтобы я поехал с тобой?

– Конечно хочу. Неужели ты против?

– Наоборот, я рад, что мне не придется сидеть одному, дожидаясь твоего возвращения. Все равно мне здесь нечего делать.

– Вот и отлично,– сказал гном и добавил: – Проклятую книгу я беру с собой.

– «Синеву»? Она же опасна. К тому же ты не боишься, что во время пути ее могут выкрасть?

– Я уже подумал над этим. Положу книгу – благо она небольшого размера – в специальный чехол и, привязав ремнями, спрячу под одеждой. Так что если ее и украдут, то только со мной. А я, как ты понимаешь, так просто не дамся.

– А как же твои обязательства? – спросил Рихтер, имея в виду библиотеку.

– Подождут. За столько лет образцовой работы я могу позволить себе небольшой отдых. Хотя вряд ли поездку в Вернсток можно назвать отдыхом.

– Поедем по дороге, по которой сейчас отправляются торговые караваны. Она самая безопасная, – решил Рихтер.

– Из нас двоих ты бывалый путешественник, так что тебе лучше знать, – сказал Дарий, направляясь к выходу. – Пойдем, наверное, домой. Уже поздно, а нам в связи с поездкой еще нужно обсудить множество вопросов.

Многие выражали недовольство внезапным отъездом Главного Хранителя и его помощника, но ничего изменить были не в силах. Дарий мысленно попрощался с Госпожой Библиотекой и крепко запер дверь в свои владения. Во дворе его уже ждал Рихтер.

Гном сел на лошадь, и они выехали за ворота. Решили много вещей с собой не брать – только самое необходимое, чтобы не пришлось покупать дополнительно лошадей для поклажи. Все равно они не раз будут проезжать через селения, так что все недостающее смогут приобрести в них.

Накануне друзья засиделись до глубокой ночи, прокладывая маршрут будущей поездки. У Дария оказалось несколько подробных карт этой местности, правда, все они были сделаны в разное время и разительно различались между собой, но общее представление все-таки давали. По крайней мере, на всех картах была отмечена дорога, по которой они собирались ехать. Она была самая удобная и безопасная, не зря же ею чаще остальных пользовались торговцы. Конечно, и на ней случала стычки с разбойниками или кое с чем похуже – вроде василисков, но этого добра везде хватало.

Какой-то купец настойчиво приглашал Рихтера и Дария присоединиться к каравану в качестве попутчиков и возможной охраны, случись в этом надобность. Купец решил сэкономить и не стал нанимать профессионалов, ограничившись десятком воинов далеко не первой молодости. Рихтер же в ответ только отрицательно покачал головой и не стал с ним даже разговаривать. Впрочем, сам торговец, разглядев, наконец, к кому он обратился предложением, больше не настаивал.

Было по-весеннему тепло, дорога раскисла и стала очень грязной. Они ехали все время на юг, и теперь по правую руку от них уже начинало садиться солнце. Друзья торопили коней, чтобы успеть доехать до постоялого двора «Сосновая шишка», до того как станет совсем темно.

Постоялый двор находился прямо в лесу, на опушке, и пользовался большой популярностью. Поэтому в «Шишке» всегда было много народу. Торговцы, воины, несколько монахов и всякий сброд, вроде странствующих карманников, наемных убийц и шарлатанов, гордо именующих себя целителями всех болезней. Хозяйничали в «Шишке» Эйк и его жена. Надо сказать, что Эйк обладал неординарной внешностью. Поговаривали, что среди его предков – хоть это и невозможно – были и гномы, и люди, из-за чего у Эйка наружность и рост человека, а сила гнома. Удачное сочетание – особенно для владельца постоялого двора, который дает приют столь разношерстой компании.

Эйк всегда заботился о репутации своего заведения, и поэтому все знали его правило: на его территории никаких драк и убийств. За ее пределами делайте все, что вам заблагорассудится, но как только путешественник ступал на землю Эйка, он уже находился под его защитой. Если кого-то подобные условия не устраивали, то его мягко, но настойчиво просили удалиться. Хотя, как правило, недовольных не было. Приятно засыпать с уверенностью, что во сне тебя не ограбят и не перережут горло.

Друзья вошли в трактир и остановились на пороге, высматривая подходящее место. Своих лошадей они оставили в конюшне под присмотром конюхов. Дарий потянул мага к единственному не занятому столику в углу. Вокруг было шумно – крики, громкий смех, но рядом с ними сидели только четверо монахов в темно-коричневых рясах и пьяный волшебник в старой, затертой до дыр грязной мантии. Волшебник, опустив голову на руки, спал в луже вина, вытекшего из перевернутой кружки. Рихтер поймал себя на мысли, что это далеко не первый маг, который ищет утешение на дне бутылки. И почему, обладая таким могуществом, они так часто спиваются? Чего им не хватает в этой жизни?

Когда они проходили к столику, один из монахов повернул голову и задержал свой взгляд на Рихтере, но ничего не сказал. Только на миг сложил руки в молитвенном жесте и склонил голову. Некромант сделал вид, что ничего не заметил.

– Дарий, давай поедим и как можно скорей уйдем отсюда, – попросил Рихтер и понизил голос: – До того как наступит полночь. А то кое-кто уже принимает меня за создание тьмы.

– Конечно, – согласился гном, прекрасно поняв, что имеет в виду некромант. – Я быстро. Вот только сделаю заказ. Ты что будешь?

– Не знаю. Какие-нибудь овощи.

– Как всегда… – пробормотал Дарий. – Хорошо, я посмотрю, что у них есть.

Гном встал и, ловко пробираясь между посетителями, направился к стойке, за которой стояла жена Эйка, крупная рыжеволосая женщина. Забота о пропитании постояльцев находилась целиком в ее ведении.

Некромант откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Сейчас вернется Дарий, они поужинают, снимут комнату, а завтра снова сядут на лошадей и отправятся в путь. И так до самого Вернстока – таверны, города и дороги. Много-много километров дороги. Надо будет поберечь Тремса, нельзя загнать такого хорошего жеребца. И обязательно показать Дарию панораму, открывающуюся при въезде в Долину Призраков. Когда-то давно, еще до роковой встречи с Леерой, эта самая панорама до глубины души поразила Рихтера своей красотой и величием. Она настолько необыкновенна, что дух захватывает. Как всегда, мимолетное воспоминание о Леере отозвалось в сердце мага тупой болью. И зачем он только подумал о ней? Зачем? Рихтер невольно вздохнул.

– Свет и покой тебе, брат мой.

Некромант поднял голову. Перед ним стоял тот самый монах, который обратил на него внимание. Это был худощавый мужчина средних лет, зеленоглазый, с коротко стриженными каштановыми волосами.

– Чего тебе? – с хмурым видом спросил Рихтер, пропустив приветствие мимо ушей.

Он надеялся, что монах обидится и уйдет, избавив его от своих проповедей.

– Не слишком-то вежливо ты отвечаешь. – Монах покачал головой. – А ведь я не сделал ничего, чтобы заслужить подобный ответ. Ну что ж, раз так… – Он решительно придвинул к себе стул и сел.

– Вот теперь сделал, – сказал Рихтер. – Я не звал тебя.

Монах склонил голову, соглашаясь.

– Да, но иногда приходится действовать на свой страх и риск.

– Тебе лучше вернуться к своим братьям.

– С ужином, и без того скудным, они справятся и без меня. – Монах улыбнулся. – По правде говоря, мне не так уж хочется есть эту постную кашу. Воздержание – это, безусловно, святое, но очень часто мой желудок считает несколько иначе.

– В первый раз встречаю монаха с чувством юмора.

– Я непростой монах. Кстати, мое имя Мартин.

– Я что-то пропустил? – поинтересовался вернувшийся Дарий и со стуком поставил на стол тяжелый поднос с едой.

Перед Рихтером оказалась тарелка, доверху наполненная тушеной капустой, и кувшин с яблочным соком.

– Ты не ешь мяса? – спросил монах у Рихтера с плохо скрываемыми нотками радости в голосе. – Значит я не ошибся.

– Зато я ем. И горжусь этим, – сказал Дарий и с довольной улыбкой вдохнул аромат куриной ножки. – Восхитительно!

– Да, Дарий, сытный ужин всегда улучшал твое настроение, – усмехнулся Рихтер. – Не ошибся, говоришь? – обратился он к Мартину. – Что тебе вообще от меня надо?

– Я хочу помочь, и только. – Монах смиренно наклонил голову.

– Мне не нужна твоя помощь. Ни твоя, ни тебе подобных. – Некромант налил себе сока. – Но в этом зале найдется немало других людей, кому бы она очень пригодилась. Сумасшедших везде полно, так что им и помогай. А мне твои услуги… – Рихтер выругался.

Монах спокойно стерпел грубость. За свою жизнь он не раз сталкивался с подобным обращением. Некромант же сделал вид, что Мартина просто не существует, и принялся за еду. Прошло несколько минут. Дарий переводил удивленный взгляд с Рихтера на монаха и обратно.

– Твой друг не хочет меня слушать, – сказал Мартин Дарию. – Он думает, что я начну читать ему нотации. Рассказывать о радостях вечной жизни и о том, что все деньги нужно раздать бедным.

– А ты не будешь? – спросил Дарий, скользнув взглядом по коричневому одеянию монаха. – Странно. Обычно все именно так и происходит.

– Бедным нравится влачить свое рабское существование, и если они сами не хотят исправить свою жизнь, то бесполезно им в этом помогать. – Мартин пожал плечами. – Я во многом не похож на остальных братьев. Свет, которому я служу, не ослепляет. Так что вот это, – монах потеребил широкий рукав рясы, – мне не мешает хорошо видеть. Я принимаю вещи такими, какие они есть на самом деле.

– Тогда тебе нелегко уживаться с остальными, – пробормотал гном. – Инакомыслящих нигде не любят.

– Верно. Но я привык. Да и братья по вере хорошо знают мою жизненную позицию. Она их больше не шокирует. А ты, наверное, Хранитель?

– С чего ты взял? – спросил Дарий, пытаясь вспомнить, не встречал ли он этого монаха раньше.

Мартин улыбнулся.

– Когда-то я тоже занимался книгами, поэтому всегда и везде узнаю собрата. Так я прав?

– Прав, – подтвердил его догадку Дарий. – Но неужели Хранители нынче стали такой уж редкостью?

– Приятно услышать подтверждение своим мыслям. Ты ведь не похож на простого торговца или кузнеца.

– Слушай, чего тебе от нас нужно, а? – с раздражением спросил Рихтер, со стуком опуская ложку в тарелку. – Смотри, твои братья уже уходят, последуй их примеру и не отравляй нам ужин.

Действительно, монахи за соседним столом встали и направились к выходу. Но Мартин даже головы не повернул, чтобы убедиться в правдивости слов некроманта.

– Мое дело важнее, – сказал монах. – Намного важнее. Я должен вернуть тебя Свету, – прошептал он, глядя Рихтеру в глаза. – Ты растерян и озлоблен, я вижу это, но все еще можно изменить. Тебе можно помочь, если я буду рядом с тобой и не дам Тьме окончательно поглотить тебя.

– Фу, какая ерунда! – скривился некромант. – Сколько раз я это слышал! Да на любой рыночной площади найдется тип вроде тебя, проповедующий о возвращении к Свету, как вы это называете, и претендующий на абсолютную достоверность. Дарий, пойдем отсюда! Это фанатик, и он от нас просто так не отвяжется.

– Постой! – Мартин с тревогой поднял руку. – Прошу, послушай, что я скажу.

– Нет, это ты послушай! – сказал Рихтер со злобой. – Не вынуждай меня применять силу. Или ты сам замолчишь, или я заткну тебе рот вот этим!

Его рука привычно легла на рукоять шпаги. Монах поднял руки ладонями вверх.

– Я сторонник мира. И не ношу оружия, – с укором добавил он.

– Твое счастье, – бросил Рихтер. – Дарий, я пойду, проверю, как там наши лошади.

Некромант поспешно вышел. Дарий сочувственно посмотрел на монаха. Ему было неловко за откровенно враждебное поведение друга. Мартин же, словно в ответ на его невысказанные мысли, произнес:

– Не волнуйтесь. Мне ведь ясно, что ему тяжело, но я искренне надеюсь, что он не закончит свои дни, как этот человек. – Он кивнул в сторону пьяного волшебника.

– Хотите есть? – спросил гном и придвинул к монаху тарелку с курицей.

– У меня нет денег, – честно признался Мартин. – Всем известно, что означает служение Свету. Я занимаюсь не слишком прибыльным делом. А откровенно говоря – совсем неприбыльным.

– Забудьте о деньгах, я угощаю. – Гном радушно усмехнулся. – Все равно я заказал больше, чем мне действительно нужно.

– А ваш друг не рассердится на вас за то, что вы беседуете со мной?

– Надеюсь, что нет. Хотя кто его знает? – Дарий покачал головой. – Я его давно таким не видел. Назовем это бескорыстной помощью бывшему коллеге.

– Спасибо, я вам очень благодарен. – И Мартин живо принялся за еду.

Его благодарность не была пустым звуком – похоже, что в последний раз монах ел несколько дней назад. Дарий решил, что сейчас Рихтеру лучше побыть одному и выпустить пар, а он пока может спокойно закончить ужин, заодно поговорив с этим человеком. Выяснить, почему некроманта так раздражает монашеский орден, можно и позже.

Мартин дожевал последний кусок и чинно промокнул губы салфеткой, чем немало удивил Дария. В манерах монаха то и дело проскальзывало что-то аристократическое.

– Что новенького в мире? – поинтересовался гном, разливая по кружкам напиток.

– Ничего необычного. – Мартин пожал плечами. – В городах борьба за власть, в деревнях – борьба за будущий урожай.

– Я слышал, что на границе неспокойно.

– К сожалению, это чистая правда. Король Росталь собирается объявить войну. И на этот раз это не пустые слухи, я своими глазами видел войска, стягивающиеся к границе.

– Большая у него армия?

– Трудно сказать, но, зная Росталя, думаю, что да. Он ничего не делает наполовину.

– Значит, дни княжества Конва сочтены… – Дарий покачал головой. – А в Серединном королевстве появится еще одна провинция.

Конфликт между княжеством Конва и Серединным королевством, где правил Росталь, начался еще пятьдесят лет назад из-за обладания богатейшими серебряными рудниками. Тогда еще отец Росталя – Родерик – заявил свое право на разработку и добычу только что открытых месторождений чистейшего серебра. Но месторождение пролегало по самому краю границы с княжеством Конва и уходило дальше, в глубь княжества. С этого момента между Конва и королевством, жившими до сих пор относительно мирно, начались разногласия, переросшие в настоящую войну.

– Я никогда не побеспокоил бы вас просто так, но мне было видение, – прошептал Мартин. – Оно было о твоем друге, именно поэтому я и посмел сесть за ваш стол.

– Что за видение? – сразу насторожился Дарий.

Монах закрыл лицо руками, а когда отнял их, Дарий увидел, что его глаза покраснели от слез.

– Да, у меня никогда раньше не было видений, хотя у братьев они не такая уж большая редкость. Но в тот раз… Я действительно видел. Это было очень странно и страшно. Пойми, – Мартин прикоснулся к плечу гнома, – я должен ему помочь. Это крайне важно. Ему угрожает большая опасность.

– Поставь себя на мое место, – проворчал гном. – Ни я, ни Рихтер тебя не знаем… Какой-то незнакомый монах, которого мы видим впервые в жизни, вдруг начинает рассуждать о возможной грозящей нам опасности и видениях. Неужели мы настолько легковерны? Даже если ты что-то видел, то с какой стати тебе нам помогать?

– Что ты говоришь?! – ужаснулся Мартин. – Если я не сделаю этого, пренебрегу знанием, полученным благодаря Свету, пройду мимо, смолчу, моя душа будет навечно погружена во мрак.

Дарий задумался: он не знал, что сказать в ответ на такие слова. Но оставить их без внимания он тоже не мог. Тем более что гном чувствовал: Мартин искренне верит в то, о чем говорит.

– Пойдем во двор. Здесь слишком шумно для подобных разговоров.

Монах безропотно подчинился, и они вышли на улицу. Дарий потянул Мартина в сторону, противоположную конюшням. Неожиданно повалил мокрый снег, вынудивший их укрыться под навесом какого-то сарая. Куцый навес был слабой защитой, но все же лучше, чем ничего. Они неподвижно стояли возле стены, наблюдая, как падает снег.

– Его имя Рихтер? – спросил монах, почувствовавший, что молчание затянулось.

– Да. Ты не знал?

– Нет, в моем видении не было имен. – Мартин покачал головой. – Только размытые лица… Но его лицо я видел очень четко. И вот что я тебе скажу… Если твой друг не встанет на путь, ведущий к Свету, то Тьма убьет его. Да, знаю, звучит донельзя глупо, в моих словах слышен пафос, но как сказать иначе?

– Объясни подробнее, что ты имеешь в виду?

– Скажи, ему случалось убивать? – спросил Мартин и тут же сам ответил за Дария: – Конечно, случалось. Ох, в какое неспокойное время мы живем…

– Ну и что в этом плохого? Ты сам сказал: неспокойное время. Многим приходится убивать. На войне или в целях самозащиты. Рихтер ведь убивает не ради удовольствия, а только по необходимости.

– Но кроме всего прочего он некромант.

– Откуда тебе это известно?

– Только слепой может этого не заметить. А я не слепой, – Мартин вздохнул. – То, что в порядке вещей для других, для некроманта оборачивается страшным злом. С каждым новым убийством он губит себя заживо.

– Губит заживо? – Губы Дария помимо его воли изогнулись в иронической усмешке.

– Что здесь смешного? – спросил монах осуждающе. – Или он не друг тебе?

– Друг. И я не смеюсь, это нервы. Скажи, что, в таком случае, делать? Перестать защищать свою жизнь он не может, значит… – Дарий развел руками.

– Нужно избегать убийств. И просить Свет дать силы. Когда твой друг в последний раз молился?

– А может, это твое время пришло приступить к молитве? – спросила голосом Рихтера черная тень за их спинами.

Послышался тихий, но зловещий скрежет вытаскиваемого из ножен оружия.

– Ну что же ты не взываешь к своему Свету? – с иронией спросил некромант, занося руку. – Умоляй его о защите… Вдруг Свет хоть раз в жизни поможет, и мы станем свидетелями чуда?

– Рихтер, что с тобой?! – Обеспокоенный Дарий заслонил собой монаха. – Мы просто разговаривали.

– Не терплю, когда за моей спиной ведутся подобны разговоры. Это напоминает мне предательство. Монах ты сам виноват! Не будь ты таким назойливым, словно болотный туман… Дарий, отойди и не мешай мне.

– Хорошо, – внезапно согласился Мартин. – Пусть будет так, как ты хочешь.

Он рванул ворот рясы, завязки рубашки и, опустившись на колени, подставил обнаженную грудь под острие клинка.

– Бей! – скомандовал монах, глядя некроманту в глаза. – Бей! – повторил он. – Если ты действительно этого хочешь.

Дарий замер. Рихтеру нужно было сделать всего одно движение, чтобы пронзить монаха насквозь. И, что самое страшное, сейчас гном не был уверен в том, что его друг не сделает этого. Рихтер сильно изменился. И дело было даже не в приближении полуночи, к этим переменам Дарий уже успел привыкнуть, а в том, что теперь в каждом жесте некроманта сквозила невиданная до сего времени ненависть.

Снег неожиданно перестал валить, и из-за облаков выглянула круглая луна, освещая все вокруг. Коленопреклоненный монах и возвышающийся над ним черный маг, не отрываясь, смотрели друг на друга. Некромант был напряжен словно натянутая струна, но его рука не двигалась. Пока что не двигалась.

Несмотря на холод, по лбу Мартина бежали капли пота – единственное, что выдавало волнение монаха, и выражение его лица оставалось таким спокойным, словно это не он находился на волосок от смерти, а кто-то другой.

Дарий встал рядом с ними и осторожно протянул руку к Рихтеру:

– Отдай мне шпагу.

Некромант медлил.

– Рихтер, не сходи с ума.

Упоминание о сумасшествии – пожалуй, единственное, чего Рихтер опасался, – подействовало, и он нехотя, но все же отдал оружие.

– Давно бы так, – проворчал Дарий. – Мартин, оставь нас одних.

Монах понимающе кивнул и, поднявшись с колен, пошел в направлении трактира. Монах не был железным, и поэтому, несмотря на все его хладнокровие, ноги у него подкашивались.

– А ты, – обратился Дарий к другу, – научись контролировать свои чувства. Еще немного, и ты бы убил его. Что происходит? Откуда в тебе столько ярости?

– Это не ярость, – тихо ответил Рихтер.

– А что?

– Желание уничтожить источник раздражения. – Он устало провел по глазам рукой.

– И давно тебя посещают подобные желания?! – с возмущением поинтересовался Главный Хранитель. – Ведь все было в полном порядке!

– Сам не знаю, что на меня нашло. – Рихтер удрученно покачал головой. – Я чувствовал себя совсем как раньше. Ну ты понимаешь: как после той встречи с Леерой… Когда я услышал, что вы в полутьме говорите обо мне… Эти приглушенные голоса… Это было так похоже на заговор, на новое предательство! Я в один миг возненавидел этого монаха и захотел его смерти.

– А почему только монаха? Почему не меня тоже? – Резонно заметил гном. – Ведь я разговаривал с ним, а значит, должен был разделить его участь.

– Не знаю. – Рихтер в ужасе обхватил голову руками. – Страшно подумать, что я мог убить своего единственного друга! Признай, я приношу одни неприятности. И зачем ты только со мной связался? Пускай уж лучше я буду один.

– Нам обоим нужен отдых, – решил Дарий. – Поговорим обо всем завтра при свете дня и на ясную голову.

– Давай уедем прямо сейчас, – попросил Рихтер. – Я не хочу оставаться здесь ни минуты.

– Но лошади еще не отдохнули. Да и я, по правде говоря, тоже. Обещаю, что утром мы выедем с рассветом, но эти оставшиеся несколько часов нужно поспать.

– Хорошо, – согласился некромант. – Так будет правильно. Не обращай внимания на мои слова – это всего лишь жалкая попытка убежать от действительности. А где этот отважный монах? Я ничего не помню. Странно, правда? Я – и вдруг чего-то не помню.

– Наверное, ушел к своим, – предположил Дарий. – Он всего лишь хотел помочь и не заслужил, чтобы ты на него набрасывался.

– А я не набрасывался, иначе здесь уже лежал бы его труп, – устало возразил Рихтер и вздохнул: – Никогда не любил служителей веры.

– Я заметил, – с иронией произнес Дарий. – Просвети меня заранее, что или кого ты еще не любишь, чтобы во время нашей поездки мы избегали этого любой ценой. Если тебе все равно, что будет с тобой, и ты давно привык к этому чувству безразличия, обо мне-то ты мог подумать. Что бы ты ни натворил, я стану твоим соучастником, а в этих краях суровые законы. Ну, что скажешь?

Но Рихтер, погруженный в собственные мысли, ничего не ответил.

Они действительно встали очень рано – небо только начинало сереть. В «Сосновой шишке» стояла редкая для этого места тишина. Почти все обитатели постоялого двора, за исключением нескольких человек из прислуги и двоих охранников, крепко спали. Рихтер, по щиколотку утопая в мутной грязи, пошел седлать лошадей, в то время как Дарий отправился на кухню запастись провизией на дорогу. Возвращаясь, гном столкнулся в коридоре с Мартином. Монах выглядел очень бледным и осунувшимся. Похоже, что этой ночью он так и не сомкнул глаз.

– Я рад, что успел увидеть тебя до отъезда, – тихо казал Мартин. – Понимаешь… – Он запнулся. – Я должен тебе кое-что сказать.

– Это долго? Мы уже уезжаем. – Дарий кивнул в направлении конюшни. – Мой друг ждать не любит. В последние пятьдесят лет у него очень плохое настроение, и я не хочу его усугублять.

– Нет, это совсем недолго. – Монах собрался с духом. – Дело в том, что я еду с вами. Куда бы вы ни направлялись. Нет, ничего не говори! – Он поднял руку в предостерегающем жесте. – Я знаю, что это невозможно, но у меня нет выбора. Мне снова было видение. Ужасное видение, и поэтому я должен помочь твоему другу.

– Мартин, послушай, я не хочу и не могу рисковать твоей жизнью. – Гном нахмурился. – Ты совсем не знаешь Рихтера, а он очень опасный человек.

– Да, я понимаю. Но неужели он настолько плохой? – Мартин подчеркнул интонацией последнее слово.

– Нет, не плохой, – возразил Дарий, – просто опасный. Тем более никому нельзя помочь против его воли. Кажу тебе откровенно: в следующий раз Рихтер тебя убьет. И ему ничего не будет за это. Так уж вышло, что не никого не боится. Его не будет мучить совесть, его не волнует мнение окружающих. Ему на все наплевать. Но тебе-то за что такое наказание? Скажи, неужели хоть что-то в этом мире может быть важнее твоей собственной жизни?

– Может, – уверенно ответил монах. – Моя бессмертная душа. Тело – всего лишь тлен.

Дарий осуждающе покачал головой. Мартин не производил впечатления безрассудного фанатика, но в этом мире всегда есть место для ошибки. Гном считал, что пренебрежение к телу и его потребностям ничем хорошим не заканчивается, а потому был склонен рассуждать о бессмертии души, только когда его собственное тело здорово, сытно накормлено и ему ничто не угрожало. Впрочем, такой практической точки зрения придерживаются все гномы.

– Мне нужно идти, – просто сказал Дарий, и Мартину пришлось посторониться, уступая ему дорогу. – Поступай, как знаешь, но я тебя предупредил.

– Я все равно поеду с вами! – прокричал ему вслед монах.

Гном только плечами пожал. Он сделал все, что мог, и свой долг выполнил. Что будет дальше – не его забота, Если Мартин желает неприятностей на свою голову, то кто он такой, чтобы ему помешать? Он всего лишь Дарий – обычный гном, каких тысячи.

– Почему ты так долго? – проворчал Рихтер, забирая у друга одну из сумок и протягивая повод. – Неужели хлеб пришлось добывать с боем?

– Хлеб – нет, но вот часть окорока… – Дарий многозначительно посмотрел на некроманта.

Тот в ответ криво улыбнулся и запрыгнул на лошадь. Тремс от неожиданности пошатнулся и недовольно заржал, но Рихтер, как водится, не обратил на это внимания. Ворота им открыл охранник – высокий, тощий, с черными, как смоль волосами, заплетенными в косы. За спиной у него торчали рукояти двух кривых мечей, а на бедрах поверх штанов был повязан яркий желто-зеленый платок с вышитыми на нем узорами. Этот человек был явным выходцем с юга. Дарий бросил ему монетку, которую охранник с невозмутимым видом поймал на лету. То, что сегодняшним утром их лошади и снаряжение были в полном порядке, – несомненно, заслуга этого охранника. Кражи в конюшнях, увы, не редкость, и даже «Сосновая шишка» не всегда была исключением из этого правила.

День обещал быть солнечным и теплым. Дорога, по которой они ехали, изобиловала лужами: снег, выпавший ночью, уже успел благополучно растаять. Друзья аккуратно объезжали каждую лужу и вообще ехали очень осторожно. Это не могло не сказаться на скорости их передвижения, но Дарий утешал себя тем, что, когда они выберутся из леса, дорога станет суше и можно будет ехать быстрее.

Через несколько часов над деревьями показалось солнце. От дороги и вещей повалил пар. Рихтер заметно повеселел и, похоже, твердо решил не вспоминать о том, что случилось вчера. Дарий бросал на него подозрительные взгляды, но первым заговорить не решался. Гному оставалось только надеяться, что у некроманта был временный кризис, который больше никогда не повторится. Из-за поворота показались закованные в латы всадники в серых плащах. Это были наемники, охраняющие торговые караваны. Сами торговцы не заставили себя долго ждать. Они важно восседали на крытых повозках, зорко следя за дорогой и товарами. Дарий насчитал пятнадцать телег, груженных всяким добром. Каждая телега сверху была предусмотрительно накрыта плотной водоотталкивающей тканью. Торговцы везли что-то значительное, иначе, зачем им нанимать столько охраны? Друзьям пришлось прижаться к обочине, пропуская телеги, – ширина дороги не позволяла свободно разминуться. Начальник охраны на миг остановился напротив Рихтера, кинул его подозрительным взглядом, но, ничего не сказав, двинулся дальше.

– Обидно. А на меня он не обратил никакого внимания, – проворчал Дарий, когда торговцы и их грозные провождающие скрылись из виду.

– Это потому, что ты не представляешь ни для него, ни для торговцев опасности, – пояснил Рихтер. – Этот человек бывалый боец, а со временем у них появляется нюх на такие вещи.

– Можно подумать, что ты представляешь! Тоже мне – гроза караванов, – недовольно фыркнул гном. – К тому же опасность – понятие относительное. Слышали бы тебя сейчас те маги, которым я отказал в доступе к книгам. Здесь я не в своей стихии, а вот в библиотеке другое дело. Там меня надо бояться.

– Неужели тебе стало досадно? – Рихтер усмехнулся. – Предпочитаешь, чтобы при твоем появлении все разбегались в разные стороны, крича от ужаса?

Гном всерьез задумался.

– Нет, – наконец ответил он, – это было бы неудобно, даже поговорить не с кем.

– Ты всегда можешь поговорить со мной. Я никуда не убегу, уверяю тебя. Кстати, за нами кто-то едет. Слышишь стук копыт? Кто-то очень торопится…

У Дария возникли определенные подозрения, которые тут же подтвердились, стоило ему разглядеть коричневую рясу монаха, мелькнувшую за поворотом. Не оставалось никаких сомнений: это Мартин. Он ехал на маленькой рыжей лошадке, которую, может, и не назовешь самой красивой лошадью в мире, но вот с выносливостью у нее все было в порядке.

Не доехав до них несколько метров, Мартин сбавил темп и остановил лошадь. На лице монаха была написана мрачная решимость. Похоже, он всерьез решил идти до конца, невзирая на возможные последствия. Дарий не сводил глаз с Рихтера, с опаской ожидая его реакции. Некромант, естественно, узнал монаха, но его лицо ничего не выражало. Он оставался спокоен, и это еще больше пугало Дария, который мог только догадываться о том, что чувствует его друг.

– Добрый день, – поздоровался Мартин.

– Да, день действительно отличный, – согласился Рихтер, давая Тремсу команду продолжать путь.

– Я еду с вами. – Мартин решил действовать напрямую.

Рихтер удивленно посмотрел на Дария. Гном недоуменно пожал плечами, стараясь, чтобы жест получился как можно более выразительным.

– Неужели? И куда, позвольте узнать? – спросил некромант, оглянувшись, чтобы увидеть лицо монаха.

– Не знаю. Мне все равно, куда вы направляетесь.

– Даже если мы против?

– Да.

– Неужели тебе мало вчерашнего? – В голосе Рихтера проскользнули нотки нетерпения.

– Мой долг…

– И зачем мы только встретились в этом трактире! – прервал его Рихтер. – Наверное, здесь не обошлось без злого рока… Только вот не пойму, на чьей он сейчас стороне. Вряд ли на моей… – добавил он тихо.

– Поймите же меня, – Мартин устало вздохнул, – у меня нет выбора. Либо я помогу тебе, либо моя душа будет обречена. Я не могу противиться воле Света.

От последних слов некроманта передернуло.

– Хочешь, я прямо сейчас отправлю тебя к твоему Свету? Быстро и безболезненно. Дарий, не смотри на меня с таким осуждением. Я умею быть милосердным. Вот увидишь… – Правая рука Рихтера бросила повод и потянулась к оружию.

– Значит, так угодно богам, – обреченно сказал монах. – Я приму смерть достойно.

– Богам?! – Рихтер нахмурился. – Хочешь сказать, что мы все у них в руках? Боги! – повторил он с отвращением. – Ну уж нет! Пусть кто-нибудь другой будет их марионеткой! А я больше не желаю!!! Дарий, давай свяжем его, заткнем рот кляпом и оставим где-нибудь возле дороги!

– А лошадь? – Гном был уже согласен на что угодно, лишь бы удалось обойтись без кровопролития.

– Возьмем с собой. Оставим в следующем трактире, записав на его имя. Когда его развяжут и он сумеет добраться до своего скакуна, мы уже уедем очень далеко.

– Я все равно буду искать тебя.

– Это даже становится интересным, – пробормотал Рихтер. – Такого тупоголового упрямства я еще не видел. Ну разве что кроме своего собственного…

– Мартин, оставь нас в покое, – попросил Дарий, осознавая, впрочем, всю тщетность своей попытки.

Монах с несчастным видом отрицательно покачал головой. Похоже, он действительно не мог поступить иначе.

– А как ты намерен мне помогать? – вкрадчиво спросил Рихтер.

– Я буду рядом, дабы удерживать тебя от недостойных поступков, разрушающих душу. Ты должен вернуться к той жизни, для которой был рожден. Ты некромант, и твой удел, нравится тебе это или нет, – до последнего вздоха помогать людям.

– До последнего вздоха? – с грустью переспросил Рихтер и добавил: – Прости, Дарий, но теперь я его точно убью. И буду прав.

– А без этого никак нельзя обойтись? – Гном нервничал, чувствуя, как накалилась обстановка. Еще чуть-чуть, и Рихтера уже нельзя будет остановить. – Мартин, какой толк в том, что ты позволишь убить себя? Ведь этим ты Рихтеру не поможешь. Даже наоборот: сделаешь только хуже. Ведь его душу, по твоим словам, разрушают убийства.

Рихтер решил подождать и не вмешиваться, понимая, что Дарий всего лишь хочет избавиться от Мартина. Но, о боги, как тяжело сохранять спокойствие!..

Некромант сделал глубокий вдох.

Всего один удар – и нет проблемы. Раньше он все возникавшие затруднения решал подобным образом. И Дарий этого не одобрит… Ведь Мартин безобиден и не представляет для них никакой угрозы. Даже жаль, что не представляет, тогда у Рихтера были бы развязаны руки. А так приходится выслушивать всю эту ерунду насчет благого Света.

Некроманту не хотелось этого признавать, но только присутствие друга удерживало его от рокового шага. Если бы не Дарий, то, возможно, он убил бы монаха еще вчера. Неожиданно с обеих сторон затрещали ветки, и перед ними оказался десяток хорошо вооруженных мужчин, перегородивших дорогу. Рихтеру хватило беглого взгляда, чтобы понять, что перед ним заурядные грабители. Некромант быстро обернулся: так и есть, там тоже стояли пятеро с пиками наперевес, отрезая путь возможного отступления. Разбойников было не так много, чтобы грабить хорошо охраняемые торговые караваны, но вполне достаточно для того, чтобы пощипать троих путешественников. Вперед вышел рослый бородатый мужчина с неприятной ухмылкой на лице. В руке он сжимал широкий меч. По его манере держаться Рихтер догадался, что это главарь банды.

– Заплатите дорожный налог и можете двигаться дальше. – Бородач радостно оскалился. – Мы многого не просим. Вполне хватит ваших лошадок и имущества.

– А жизни и чувство собственного достоинства можете оставить себе. Товар так себе… – хрипло добавил один из разбойников, поигрывая ножом.

Его дружки рассмеялись.

– Рихтер, что будем делать? – Дарий взволнованно переводил взгляд с одного разбойника на другого. По его мнению, силы были явно неравные.

Пятнадцать взрослых, сильных мужчин против них двоих. Мартина можно вообще не принимать в расчет, он даже оружия не носил.

– Если бы я был один, как раньше, то они были бы все мертвы. Но двое из них держат в руках арбалеты. – Рихтер чуть заметно кивнул в сторону разбойников. – Они наверняка умеют ими пользоваться, а я не могу рисковать твоей жизнью.

– Это значит, – гном нахмурился, – что придется дать им то, что они хотят?

– Да.

– Но как мы доберемся… – Дарий не договорил. Не стоило лишний раз называть конечный пункт и путешествия. У разбойников может проснуться нездоровый интерес.

– Хватит разговоров! – рявкнул главарь. – Берите пример с достопочтенного монаха – он молчит словно рыба. Слезайте с коней и выворачивайте карманы. Ну же!

Кто-то не сильно, но достаточно болезненно ткнул пикой Рихтера в ногу. Некромант слез с лошади, лелея в глубине души надежду подобраться к арбалетчикам поближе. Тогда он сможет сполна расквитаться с разбойниками. Если его ранят или даже убьют – это не будет иметь никакого значения. Всего лишь ненадолго приостановит их путешествие.

Первым делом у них отобрали оружие. Шпагу Рихтера главарь с довольным видом тут же повесил себе на пояс. Некромант мысленно поклялся, что она ненадолго сменила хозяина. Как только Дарий и Мартин спешились, лошадей сразу же увели и привязали неподалеку, предоставив на время самим себе. Всем разбойникам было интересно, что же такого ценного найдут у путников. Рихтеру показалось, что Тремс, когда его уводили, вздохнул с облегчением. Предатель! А он его еще кормил отборным овсом и угощал сахаром!

Дарий с мрачным видом наблюдал, как потрошат его сумку, но молчал. Разбойники действовали быстро, чувствовалось, что делают они это не впервые. Закончив с вещами, они плотным кольцом окружили пленников в предвкушении развлечения.

– У меня все равно нет денег, – сказал Мартин, когда их начали обыскивать.

– Считай, что я тебе поверил, – невозмутимо ответил разбойник, методично продолжая делать свою работу. – У вашего брата всегда где-то что-нибудь да припрятано. На черный день. Учти, если я ничего не найду, то искать примется Вигг. Обычно он делает это при помощи своего любимого ножика.

– Вы станете меня пытать? – ровным голосом поинтересовался Мартин, стараясь ничем не показать своего волнения.

– Придется, – разбойник криво ухмыльнулся, – хоть и не хочется. Поэтому тебе лучше самому во всем прижаться. Учти, твоя ряса тебя не спасет.

Монах побледнел. Он понимал, что с ним говорят совершенно серьезно. Пытки… Одно дело принять достойную и к тому же быструю смерть, отстаивая свои убеждения, и совсем другое – бесславно сгинуть под пытками в грязных лапах разбойников. Как глупо… Мартин уже несколько раз попадал к разбойникам, но всякий раз ему везло, и, не найдя ничего ценного, его просто отпускали. Но на этот раз удача могла от него отвернуться.

– Глядите-ка, что я нашел! Какая интересная штука! – Высокий рыжеволосый парень, обыскивавший Дария, победно размахивал чехлом с проклятой книгой. – Хорошо была спрятана, ничего не скажешь. Наверное, ценная вещь.

– Нет, не трогайте ее!!! – Дарий, забыв обо всем, ринулся к книге, за что незамедлительно получил сильный удар в живот.

Гном согнулся и скривился от боли, но упрямо продолжал:

– Не открывайте, не касайтесь ее! Это опасно!

Мартин, в прошлом сам Хранитель, пораженный внезапной догадкой, внимательно наблюдал за свертком.

– Неужели это она? – прошептал он.

– Больше его слушайте! Стал бы он таскать ее у себя на теле, будь она опасной? Они всегда так говорят, когда желают припрятать что-то ценное, – с презрительной усмешкой сказал главарь и скомандовал: – Открывай.

Парень с любопытством разрезал многочисленные вязки чехла и сунул в него руку. Как только он сделал это, его лицо озарилось блаженной улыбкой. Гном обреченно опустил голову, отлично понимая, что это значит. Книга заполучила свою новую жертву.

– Я предупреждал, – сказал он. – Но теперь уже слишком поздно.

Парень, дрожа от нетерпения, раскрыл книгу и с жутким, леденящим душу криком покрылся языками пламени. В один миг он превратился в живой факел. Пока его тело корчилось в судорогах, книга пожирала его душу. Разбойники в ужасе отшатнулись от него.

– Ах ты мерзкий колдун! – прошипел кто-то, и арбалетная стрела со свистом вонзилась в грудь Дария.

Пущенная с близкого расстояния, она насквозь пронзила гнома, пробив сердце. Из уголка рта Дария побежала струйка крови, и он обессиленно рухнул на колени. Рихтер, не желая верить в происходящее, ошеломленно смотрел, как тускнеют глаза гнома. Осознав, наконец, что его единственному другу осталось жить всего несколько секунд, некромант дико закричал от обжигающей боли и ярости.

То, что случилось потом, Мартин, повидавший на своем веку немало, не раз побывавший на поле боя и сам принимавший непосредственное участие в сражениях – все-таки он не всегда был монахом, – не мог вспоминать без содрогания. Его спасло только то, что он, беспокоясь за Дария, склонился над гномом, пытаясь помочь или хотя бы облегчить его муки. Только поэтому Рихтер его не тронул.

Некромантом в одно мгновение завладела ненависть. Лицо Рихтера окаменело и превратилось в жуткую белую маску с горящими от злобы глазами. Теперь ему было нечего терять. О, как сильно он их ненавидел! Грязные убийцы, они не заслуживают быстрой смерти. Нет, они должны умереть в мучениях…

Отобрать оружие было делом одной секунды – главарь со стоном повалился на бок, прямо на собственные внутренности, прижимая руку к горлу в тщетной попытке остановить хлеставшую из него кровь. Рихтер, словно демон мщения, методично убивал одного разбойника за другим, не обращая внимания на раны, которые те, отбиваясь, ему наносили. В него вонзились три стрелы – в бок, в руку и бедро, но Рихтер даже не поморщился. Ничего больше не было важно, ничего, кроме Дария, который умер у него на глазах.

Рихтер резал тела и ломал кости, с удовольствием слушая их хруст. Пронзив одного из разбойников насквозь и пригвоздив его к дереву, некромант оставил шпагу и теперь убивал голыми руками, разрывая противников на куски. Рихтер совсем обезумел, его сердце радовали истошные крики и стоны, он наслаждался каждым звуком. Он причинял боль – эта была расплата за смерть его друга, и все разбойники должны были рассчитаться сполна. Кто-то в наивной надежде спастись побежал в лес, но некромант без труда настиг их. Некоторых Рихтер специально не добивал, предпочитая, чтобы они, хрипя и пуская кровавые пузыри, мучились как можно дольше.

Мартин, закрыв голову руками, шептал молитву, пытаясь отгородиться от того ужаса, что творился вокруг чего. Ему было страшно. Он молился, не оставляя надежды, что Рихтер найдет в себе силы и сумеет остановиться. Когда все разбойники были мертвы или близки к этому, Рихтер действительно остановился. Окровавленный, он подбежал к лежащему на земле Дарию и опустился подле него на колени. В глазах Рихтера стояли слезы.

– Что бы ни случилось, я за тебя отомстил, – провал он надтреснутым голосом и, посмотрев вокруг чего не видящими глазами, добавил: – А ведь все должно было быть наоборот.

– Ты же некромант, а это значит, что не все потерянно! – Мартин с надеждой смотрел на Рихтера. – Помоги ему!

Некромант с усилием вернулся к мрачной действительности.

– Сначала нужно извлечь стрелу и залечить рану. Иначе когда я верну его душу, она не задержится в больном теле, и он снова умрет.

Рихтер глубоко вздохнул, тщательно исследовал повреждения и уверенно перевернул тело гнома на бок. Из спины Дария торчал железный наконечник. Отломив кусок древка с оперением, Рихтер потянул за наконечник и вынул стрелу. Теперь нужно было заново срастить пораженные ткани, а для этого требовалось время и жизненные силы.

Мартин, боясь шелохнуться, смотрел, как некромант, оголив залитую кровью, пробитую грудь Дария, водит по ней руками, еле слышно шепча какие-то слова. Кровь сразу же исчезла, впитавшись в тело. Потянулись томительные минуты. По мере того как кожа вокруг раны начала светлеть, а сама рана затягиваться, вид у Рихтера становился все более изможденным – давала о себе знать большая потеря крови. Под глазами некроманта залегли глубокие тени, нос заострился, зрачки потускнели. Когда сердце Дария снова стало таким, как прежде, Рихтер уже тяжело дышал. Залечивать рану до конца не было ни времени, ни сил, поэтому на груди гнома остался не очень глубокий порез. Каждый новый вдох давался некроманту с большим трудом. Его измученное тело требовало отдыха, но сейчас Рихтер не мог его себе позволить.

– Тебе нужна помощь, – с волнением сказал Мартин, понимая, как тяжело приходится некроманту.

– Ерунда. Сначала – Дарий. – Рихтер собрал остатки сил и, приложив обе ладони к груди гнома, застыл слов каменное изваяние.

Но через несколько секунд он очнулся и с невыразимой горечью произнес:

– Слишком поздно. Уже слишком поздно. Все было полезно. – Рихтер обхватил голову руками и застонал. – Я опоздал и уже не могу вернуть его душу. Но почему? Ведь прошло не так уж много времени? Однако он мертв, и это уже навсегда… Смерть все-таки ошибается!!! Слышишь, Смерть?! – яростно воскликнул он. – Ты ошибаешься!!! Дарий, а ты был прав, ты всегда был прав! – Его голос внезапно надломился, и Рихтер пробасил еле слышно: – Ты же никогда никому не делал ничего плохого. Это я виноват в твоей смерти! Я искал ее для себя, а принес другу. Своему единственному другу… Я, наверное, проклят. Что делать? У меня больше не осталось сил…

– Может, я могу как-нибудь помочь? Если тебе не хватает жизненной энергии для того, чтобы его вернуть, возьми ее у меня. Если надо – забери всю, – сказал Мартин, протягивая к Рихтеру руки. – Я знаю, я видел, что некроманты умеют это делать. Обещаю, я не буду кричать.

Рихтер с недоверием и слабой надеждой посмотрел на монаха, мгновенно сообразив, что тот имеет в виду. Но у некроманта не было времени ни на необходимые ритуалы, ни на раздумья. Если для того, чтобы оживить Дария, ему придется воспользоваться этим грязным призом, он это сделает. Он сделает все, что потребуется. Мартин скривился и зашипел от резкой боли, когда Рихтер сломал ему левую руку.

– Потерпи, я быстро… – пообещал некромант, крепко сжимая горячую опухшую кисть Мартина.

Сломанная рука и боль послужили ему каналом, по которому он мог черпать жизненные силы монаха. Исключительность данного приема состояла в том, что его было возможно осуществить только с согласия человека, намеченного в доноры. Некромант забирал силы быстро, с жадностью, в безумной надежде успеть. Еще немного, еще часть…

– Достаточно, – прошептал наконец Рихтер, не желая смерти Мартина.

Монах обессиленно повалился на землю. Он не пошевелиться, но был жив, находился в сознании. Некромант не сомневался, что его друг никогда не одобрил бы того, чтобы его воскресили, пожертвовав жизнью кого-то другого. Гном посчитал бы это неправильным, несправедливым. У Дария был особенный взгляд на мир.

Рихтер снова положил руки на грудь гнома. Ему нужно было всего лишь немного удачи, совсем чуть-чуть… Пусть боги смилостивятся над ними, пусть дадут еще один шанс… Но до проблем простых людей богам нет никого дела.

– Бесполезно. Он уже слишком далеко. Почти потерян. – Некромант взвыл от разочарования. – Нет!!! Я все равно не сдамся!

– Что же теперь делать? – Мартин приподнялся, опершись на здоровую руку.

– Последняя попытка, последняя попытка… – Рихтер, словно безумный, лихорадочно шарил в пожухлой прошлогодней траве.

– Что ты ищешь?

– Мне нужен мой кинжал. Я видел, как он упал сюда… Да, вот он!

Рихтер, не медля больше ни секунды, вонзил тонкое лезвие себе в грудь по самую рукоятку.

– Теперь я отыщу тебя, – беззвучно, одними губами прошептал некромант, из последних сил выдернул залитый темной кровью кинжал и, уже мертвый, упал на тело Дария.

Что оставалось делать Мартину в этой ситуации? Монах медленно огляделся и устало закрыл глаза. Ему оставалось только молиться.

Пустота. Нет ни холода, ни жары, ни света, ни тьмы. Нет боли.

Ничего нет. Тебя тоже нет, потому что ты никогда существовал.

Но вместе с тем это место тебе очень хорошо знакомо, ведь ты бывал здесь неоднократно.

Тут нет времени, но есть жестокое осознание того, что все, что должно было случиться, уже случилось. И в тебе горит неизбежная горечь от потери всех твоих иллюзий.

Тебя со всех сторон обволакивает эта невероятная пустота, ты видишь вокруг призраков прошлой жизни, но ты хорошо знаешь, что их тоже не существует, потому что они всего лишь призраки.

И ты не знаешь своего имени, потому что у душ нет имен. Но вдруг что-то цепко хватает тебя и тащит вниз.

– Дарий, ты меня слышишь? Очнись. – Легкое прикосновение к плечу.

Откуда-то сверху послышался настороженный шепот, такой тихий, что гном не смог разобрать слов.

– Где я? – Дарий открыл глаза и сделал попытку встать, но, не рассчитав свои силы, снова упал на спину.

Он лежал на кровати, в маленькой комнате с двумя блестящими медными светильниками на стене. Была середина дня, сквозь раскрытое окно с белыми занавесями ярко светило солнце.

– В одном хорошем доме. – Рихтер поправил подушку под головой друга. – Нас подобрал торговый караван и доставил в Перрик.

– В Перрик? – Дарий закрыл глаза. – Да-да, припоминаю, есть такой городишко. Мы собирались туда загнуть.

– Как ты себя чувствуешь?

– Пить очень хочется.

– Это ерунда. – Мартин взял со стола кувшин и полнил до краев кружку. – Держи.

Гном сделал глоток и удивленно закашлялся.

– Давно меня не поили молоком… – заметил он. – Словно в детство вернулся.

– Ты помнишь, что случилось? – спросил его Рихтер.

– Ну, – Дарий допил молоко и нахмурился, – судя по твоему тону, ничего хорошего. Хотя, – он посмотрел на Рихтера, потом на Мартина, – вы так спокойно сидите рядом друг с другом, что я могу и ошибаться. Рихтер ты уже не хочешь его убить?

– Всегда успею, – проворчал некромант.

Мартин улыбнулся. Только сейчас Дарий заметил, что у монаха перевязана рука. Мартин проследил его взгляд и сказал:

– Это сущие пустяки. Скоро заживет.

– Разбойники… – пробормотал Дарий, закрыв глаза. – Я помню, как нас остановили разбойники. И… – его рука метнулась к груди, – в меня выстрелили. Вот здесь торчала стрела. Рихтер, – голос гнома наполнился ужасом, – я помню, как я умер. Это правда? – Он ошеломленно посмотрел на друга.

– Что – правда? – Некромант покачал головой. – Ты действительно был мертв какое-то время, но я сумел вытащить тебя оттуда… – он сложил из пальцев знак, означающий преисподнюю, – хоть это оказалось не просто. Мне даже пришлось воспользоваться помощью Мартина, – признался он.

– А разбойники? – спросил Дарий.

– Не говори глупостей, какие могут быть разбойники. – Некромант поднялся и подошел к окну. – После того, как я с ними разобрался.

– Я ничего не помню из того, что было потом. После того как… Постойте, где книга? – Гном взволнованно зашарил руками по одеялу.

– Настоящий Хранитель, – то ли с одобрением, то ли с осуждением заметил Мартин. – Книги его волнуют больше, чем собственная жизнь. Я и сам был таким когда-то. – Он протянул гному сверток.

– Не все книги, а только некоторые… – Дарий с облегчением прижал сверток к груди. Ошибиться было невозможно – внутри была «Синева» Харатхи. Он чувствовал ее силу даже сквозь ткань.

– Ты проспал два дня, – сказал Мартин.

– Так долго? – удивился гном.

– Это нормально, – заверил Рихтер. – Особенно после того, что случилось.

– Расскажите мне все, – потребовал гном. – Я хочу знать, что произошло после моей смерти… – Он запнулся и шумно выдохнул. – Подумать только, что я говорю! Моя смерть – это невероятно. – Дарий похлопал по свертку. – И разбойники убили меня из-за этой книги. Какая несправедливость! А я хотел сохранить им жизнь.

– Так всегда бывает, – сказал Рихтер. – Делая людям добро, ты делаешь глупость.

– Рихтер, а почему ты не вылечишь Мартина? – спросил гном. – Что же все-таки с твоей рукой, Мартин? – Он решительным жестом отбросил одеяло в сторону.

– Сломана, – признался монах. – И Рихтер, к сожалению, мне не может помочь.

– Пойдемте чего-нибудь съедим, – предложил Дарий. – И заодно я хочу услышать все подробности.

– Если хочешь, я могу принести обед сюда, – предложил Мартин.

– В этом нет необходимости, – возразил Дарий. – Я прекрасно себя чувствую. Правда, все еще ощущаю небольшую слабость, но это скоро пройдет.

Рихтер не стал спорить. Поддерживая гнома под локоть, он помог ему спуститься вниз.

Друзей приютил на время один из купцов торгового каравана. Купец был человеком набожным и с должным почтением отнесся к Мартину, но Рихтера всячески сторонился. Купца звали Болах. Это был грузный пожилой мужчина, сам дважды пострадавший от рук разбойников, но оба раза сумевший чудом сбежать от них и остаться в живых. После второй встречи с бандитами у него на животе остался уродливый, длиной с ладонь шрам который он стыдливо прятал от посторонних глаз. Болах вошел в их тяжелое положение и разрешил оставаться в его доме сколько угодно.

Его слуги – муж и жена, похожие друг на друга как две капли воды, получили четкие указания на их счет. Поэтому стоило Дарию устало опуститься на широкую гладко отполированную скамью, как служанка сразу собрала на стол. Перед Рихтером была поставлена отварная капуста. Некромант усмехнулся.

– Бывают моменты, когда я предпочел бы съесть большой кусок жареной свинины, но уже поздно.

– Я оставлю тебе кусочек, – сказал Дарий и с удовольствием вдохнул аромат, источаемый стоящим перед ним блюдом. – Во всяком случае, постараюсь. Я голоден, словно стая волков зимой. Но это не значит, что вы можете делать вид, будто ничего не случилось, – добавил он с набитым ртом. – Я жду объяснений.

Рихтеру не оставалось ничего другого, как рассказать ему все. Он старался избегать подробностей вроде деталей расправы над разбойниками, излагал происшедшее сухо, словно это приключилось не с ним. Дарий слушал, затаив дыхание. Когда некромант поведал о своей смерти, подошел черед Мартина. Но рассказ монаха был коротким: он оттащил их тела к обочине – одной рукой это было сделать ох как непросто – и, когда через несколько часов на дороге показался караван, попросил купцов о помощи. К тому времени Рихтер и Дарий уже дышали, но все еще оставались без сознания.

– Когда меня спросили, кто учинил расправу над разбойниками, я сослался на воительниц Света, явивших в ответ на мою молитву, – сказал Мартин. – Вряд ли мне поверили, но это неважно. В конце концов, не мог же признаться, что все это побоище дело рук одного Рихтера.

– Ну вот еще… побоище… – Некромант осуждающе качал головой. – Все не так страшно.

– Я вижу, вы уже прекрасно ладите друг с другом, – сказал Дарий. – Кто бы мог подумать…

– Если бы не ты, этот монах уже составил бы компанию тем, кто остался на дороге, – проворчал Рихтер.

– Теперь мне понятно, почему ты не можешь срастить руку. – Дарий не выдержал и откусил от куриной ножки, на которую давно посматривал. – Я слышал об этом ритуале…

– А я-то, наивный, считал, что это тайна, – сказал Рихтер. – Но, похоже, все Хранители прекрасно разбираются искусстве некромантии.

Гном пожал плечами:

– Ты же знаешь, что я, как и ты, люблю читать. Меня интересуют разные вещи.

– В таком случае тебе будет небезынтересно узнать, что ты обзавелся новым родственником.

– В каком смысле? – Дарий удивленно посмотрел на Рихтера. – Что ты хочешь этим сказать?

– Так получилось, что твоя кровь смешалась с моей кровью, и теперь мы… Прости, это вышло не специально. К тому же я все равно не верю во все эти вещи, поэтому никаких обязательств… – Рихтер испытующе посмотрел на друга. – Ты сердишься?

– Я даже не знаю, как мне реагировать, – честно ответил гном. – Внезапно обзавестись родственником, ближе которого нет на свете, да еще таким непростым. Кровный брат – это интересно… У меня ведь никогда не было ни братьев, ни сестер.

– Это тебя ни к чему не обязывает, потому что в тот момент ты находился по ту сторону. Все произошло против твоей воли.

– Рихтер, я бесконечно благодарен тебе за то, что ты спас мою жизнь. – Дарий сжал руку некроманта. – Ты пошел против своих убеждений, и мне ли не знать, как тебе тяжело было это сделать. У меня был друг, и если теперь у меня еще есть и брат, то я только рад этому.

Рихтер кивнул и, избегая смотреть Дарию в глаза, встал из-за стола.

– Пойду пройдусь, – сказал он.

Гном понимающе кивнул и не стал его удерживать. Раз Рихтеру хочется побыть одному – это его право.

– Да-а… – протянул Мартин, пододвигая к себе поближе кувшин. – Никогда не думал, что когда-нибудь увижу нечто подобное. Я о том, что случилось на поляне. Похоже, я постарел лет на десять. – Он тяжело вздохнул, понимая, что говорит совсем не о том, что его по-настоящему волнует. – Дарий, я хотел тебя спросить… Можно?

– О чем? – Гном отодвинул от себя пустую тарелку и облегченно откинулся на спинку скамьи.

– На что похоже… – монах замялся, – то, что там? – Он ткнул указательным пальцем вверх.

– А с чего ты так уверен, что я не был там? – Дарий с усмешкой показал вниз.

– Что ты! – ужаснулся Мартин. – Оттуда не возвращаются. И, чтобы попасть туда, ты должен быть законченным негодяем. А я никогда в это не поверю.

– Спасибо, – поблагодарил Дарий. – Приятно слышать, что я произвожу хорошее впечатление. Но какой тебе прок от того, что я скажу? Разве ты не знаешь, что люди и гномы после смерти попадают в разные места.

Мартин покачал головой:

– Это неправда, я спрашивал Рихтера. Он говорит, что души у всех абсолютно одинаковы. Что у гнома, что у человека. Правда, он сказал еще одну кощунственную вещь, но я ему не верю.

– Какую?

– Он настаивает, что души хороших и плохих людей после смерти попадают в одно и то же место. Но это вопиющая несправедливость!

Дарий пожал плечами:

– Ему лучше знать.

– Правда, потом они снова уходят, но куда конкретно, Рихтер умолчал.

– Скорее всего, ему это неизвестно.

– Ты не ответишь мне?

– Я попросту не помню. Честное слово. – Дарий провел рукой по груди. На том месте, куда в нее вошла стрела, не осталось даже шрама. – Что я помню, так это темноту, какие-то крики, а потом вас возле моей постели. Нy, может, немного боли… – Он виновато посмотрел на монаха. – Это похоже на долгий тяжелый сон. Если ты действительно хочешь узнать, что происходит за гранью, то лучшего специалиста по этому вопросу, чем Рихтер, тебе не найти.

– Я несколько раз спрашивал, – признался Мартин, – он не захотел отвечать. Кроме того, что я из него с трудом выдавил, большего мне не добиться. Он пообещал повесить меня на ближайшем дереве, если я не перестану об этом болтать.

– Очень на него похоже, – пробормотал Дарий. – На твоем месте я бы его не раздражал.

– Я не пойму, как ему удалось воскреснуть самому и вытащить за собой тебя? – Мартин подпер голову руками. – Это невероятно. Он умер и снова ожил. Я никогда не слышал, что некроманты умеют так делать.

– Мартин, это закрытая тема, – предупредил Дарий. – Забудь все, что касается необычности Рихтера. Я верю, что намерения у тебя благие, но это не тот случай. Рихтер – некромант, и этим все сказано. – Гном некоторое время помолчал. – Ты все еще хочешь ехать с нами?

– Я же говорил: у меня нет выбора.

Они провели в доме гостеприимного купца еще три дня, пока Дарий не окреп достаточно, чтобы ехать верхом. Мартин, надо отдать ему должное, не терял времени даром и позаботился об их лошадях и поклаже. Все было в целости и сохранности. Тремс при виде некроманта недовольно заржал, должно быть, он уже рассчитывал получить другого хозяина.

– Я тоже рад тебя видеть, – сказал Рихтер жеребцу. – Хочешь ты этого или нет, но мы обречены быть вместе.

Рихтер, чью одежду слуги гостеприимного Болаха выстирали и заштопали, выглядел безукоризненно, словно собирался удостоить своим визитом какого-нибудь короля.

Некромант привычным движением поправил плащ и запрыгнул на Тремса. Дарий и Мартин последовали его примеру и взобрались на своих лошадей. Друзья покидали Перрик. Казалось, Рихтер смирился с компанией монаха. Теперь он уже не грозился расправиться с ним. Даже неприязни не выказывал, хотя Дарий чувствовал его недовольство.

Стоило монаху зайти в комнату, как возникало ощутимое напряжение. Рихтеру было неловко. Отчасти это объяснялось тем, что он не смог при всех его талантах спасти Дария сам и был вынужден воспользоваться помощью, которую предложил ему Мартин. Рихтера, хоть он в этом никогда бы не признался, это сильно угнетало, Дарий, когда они оставались одни, хотел поговорить с другом о происшедшем, но Рихтер всячески уклонялся от разговора. Он не желал слышать о таких вещах, как смерть, некромантия, воскрешение. Он предпочитал говорить о погоде, городах, которые им предстояло посетить, о таинственных магах прошлого, растущих ценах на овощи, о чем угодно, но не о том, что больше всего сейчас волновало Дария. Рихтер или переводил разговор на другую тему – он это умел делать мастерски, или просто уходил, оставляя Дария наедине со своими вопросами. Гном попробовал устроить допрос с пристрастием Мартину, но монах проявил поразительную солидарность с некромантом, заявив, что Дарию незачем знать больше того, что они уже ему рассказали о том, что произошло на той злосчастной дороге.

– Это ни к чему, Дарий. Хватит того, что я едва поседел.

– И больше ты мне ничего не хочешь сказать?

– Я могу только молиться за души тех, кто окажется пути у твоего друга, – пробормотал Мартин.

Дарий покачал головой и оставил попытки докопаться правды, признав их бесполезность.

Они уже больше недели ехали все дальше на юг. В край пришла весна – в воздухе витал аромат трав и первых цветов, солнце ярко светило на чистом, словно вымытом после зимней стужи небе, и Дарий с ужасом ловил себя на мысли, что, если бы не Рихтер, он бы никогда больше этого не увидел. Теперь гном наслаждался каждой минутой новой жизни, которую ему подарил некромант. Что и говорить, если бы не его друг, он вряд ли выбрался бы из родного города. И как бы сильно Дарий ни любил свою библиотеку, он не сожалел о том, что покинул ее каменные залы и коридоры. Гному нравилось путешествовать.

– Куда мы едем? – поинтересовался Мартин, поравнявшись с Дарием.

Спрашивать у Рихтера монах опасался. Некромант с самого утра был явно не в духе. Он ускакал вперед, в глубине души мечтая, чтобы на него напал какой-нибудь очередной бандит, с которым можно было бы с чистой совестью разделаться.

– Если верить моим картам и наставлениям трактирщика, а также воспоминаниям Рихтера – последнему я готов поверить намного охотнее, – то в Манс. Это городок с населением около пяти тысяч человек. Он расположен прямо на тракте. До него еще несколько часов езды, но к вечеру мы должны увидеть его стены и ворота.

– Вообще-то я не это имел в виду, – признался Мартин. – Манс или какой другой маленький городишко – не имеет значения. Они нужны лишь для того, чтобы мы переночевали в них и продолжили путь.

– Так что же ты хочешь узнать? – спросил гном. Его лошадь задержалась на миг, чтобы отведать особо сочный пучок травы у обочины.

– Какова конечная цель путешествия?

– О, у тебя уже появились вопросы?

– Было бы странно, если бы они не появились. – Мартин развел руками. – Столько загадок… Но могу я сделать предположение?

– Конечно.

– Это как-то связано с проклятой книгой?

– Угадал. – Дарий усмехнулся. – Связано, и напрямую.

– Да, я так и знал. – Мартин кивнул с довольным видом. – Вряд ли Главный Хранитель библиотеки стал бы таскать с собой подобную вещь исключительно ради собственной прихоти. Ведь она опасна. Так куда мы едем?

– В Вернсток, – сказал Дарий и добавил: – Собираюсь отдать эту книгу тамошним магам или монахам на хранение. В моей библиотеке ей тесно. – По непонятной даже ему самому причине, он не хотел рассказывать монаху всю правду. И это несмотря на то, что Дарий вполне доверял ему.

– Похвальное стремление, – согласился Мартин и заметил: – Но ведь, путешествуя вместе с ней, ты подвергаешь и себя, и ее большому риску. Ее могут выкрасть.

– Я предельно осторожен.

– Не сомневаюсь, – протянул Мартин и внимательно посмотрел на гнома.

Дарий решил, что монаха это объяснение не удовлетворило. Мартин ему не поверил. Ну что ж, по крайне мере, Дарий не солгал в самом главном: они действительно направляются в Вернсток. А его особые взаимоотношения с книгой и сны о Матайясе – пусть останутся его тайной. Во всяком случае, пока.

Дарию снова приснился человек с белыми как снег волосами. Это случилось как всегда неожиданно. Он на несколько секунд задремал возле костра – они не успели добраться до селения, и им пришлось заночевать в небольшой роще, – как гному сразу же начал сниться этот сон.

Дарий снова стоял в потоке света, а через мгновение из темноты вынырнул мужчина, которого гном тотчас узнал. Лицо Матайяса выражало неподдельную радость.

– Ты вернулся, – сказал он, широко улыбаясь.

– Я никуда не исчезал, – ответил Дарий.

Матайяс покачал головой.

– Неправда, ведь я перестал тебя слышать.

Он опустился на землю. Теперь они находились на поросшем синей травой обрыве. Далеко внизу плескалось сине-зеленое море.

– Я боялся, что больше никогда тебя не услышу, и мне придется остаться совсем одному.

– А сейчас?

– Сейчас все в порядке. Я же, – он усмехнулся, – разговариваю с тобой.

– Это всего лишь сон. Ты мне снишься, – сказал Дарий. – Здесь все ненастоящее.

– Так бывает, что сон реальнее бодрствования, – заметил Матайяс. – По крайней мере, мне так нравится думать.

– Я не понимаю тебя, – сказал Дарий. – Кто ты и что тебе от меня нужно?

Вместо ответа Матайяс кивком показал в сторону моря.

– Не пропусти – это очень красиво.

Из-за горизонта показался краешек лилового солнца, светило в мгновение ока поднялось над морем, озарив своим странным мягким светом этот нереальный мир. Солнечный диск был огромен: Дарию показалось, что он занимает четверть неба.

– Неужели не нравится? – спросил Матайяс.

– Это очень необычно, – осторожно сказал Дарий. – Но ты не ответил на мой вопрос.

– Ты все узнаешь в свое время. Узнаешь. Все ответ на вопросы в тебе самом, надо лишь научиться слушать.

– Откуда тебе это известно?

– Иногда со стороны бывает виднее, – прошептал Матайяс и растаял.

Дарий почувствовал, что остался совсем один в этом странном мире. Солнце погасло, стало холодно.

Гном очнулся возле потухшего костра. Было раннее утро – небо только начинало сереть. Рядом, завернувшись в старое одеяло, спал Мартин.

– Что-то случилось? – негромко спросил Рихтер.

Дарий оглянулся. Некромант сидел в трех шагах от него, прислонившись спиной к старой раскидистой липе.

– Нет, ничего. Просто замерз, – ответил Дарий. – Да и сон приснился глупый. – Гном зевнул. – А почему ты не спишь?

– Не хочется, – пробормотал Рихтер. – А что за сон? Расскажешь?

– Потом. – Дарий не был уверен, что Мартин действительно спит. Он не хотел, чтобы их разговор услышал еще кто-то.

Рихтер понимающе кивнул. Он встал, подошел к костру и, разворошив палкой угли, бросил на них веток. Ветки были хорошие, сухие, и тотчас запылали.

– Отлично! – обрадовался Дарий, подсаживаясь ближе. – Я не на шутку замерз.

– На твоем месте я бы лег снова спать. У тебя, – некромант посмотрел на небо, – есть еще три часа. А за костром я присмотрю.

– Рихтер, – сказал Дарий, укладываясь, – зачем ты это сделал?

– О чем речь? – не понял маг.

– Вернул меня.

– Ты опять об этом, – вздохнул Рихтер и устало закрыл глаза. – Сколько можно говорить об одном и том же? Я сделал то, что считал нужным. Тебе было еще рано умирать.