Глава 1

– Чертенята?

Я удивленно моргнула. Не ожидала услышать такой вопрос.

– Простите?

– Чертенята? Вы приехали их убрать, верно? – Женщина, ответившая на дверной звонок, что торчал из кремового цвета стены дорогого здания, и открывшая мне дверь, не походила на умалишенную, но как часто вас встречают в дверях вопросом, не приехали ли вы убрать чертей?

Хотя, с другой стороны, может, все дело в расстройстве биоритмов в связи с перелетом через несколько часовых поясов, и мне только кажется, что она спросила меня о чертенятах? А что еще вероятнее, это расстройство, что настигло меня еще в Лондоне, до сих пор затуманивает мне мозги. Либо это, либо она говорила по-чешски, и слово просто звучало похоже на «чертенята».

Я потрясла головой, чтобы прийти в себя, и решила уповать на свою улыбку, несмотря на то что она была несколько кривовата.

– Добрый вечер, меня зовут Нелл Харрис. Мне назначена встреча с миссис Банасек.

– Доктор Харрис? – пропела вторая женщина, приближаясь. – Какое это счастье наконец-то познакомиться с вами! Полагаю, ваш полет из Амстердама был просто превосходным? Прошу вас, не обращайте внимания на беспорядок – нас определенно затопили чертенята, и бедная Гертруда просто с ног сбилась.

Голос – мягкий, утонченный, с легким славянским акцентом – почти полностью соответствовал хозяйке. Я перевела взгляд с женщины, что стояла в дверях (короткая, коренастая, с волосами цвета железа и с совершенно серьезным выражением лица, что вызывало жалость к чертенятам, что бы это ни было), на грациозное создание, которое плыло ко мне через холл по выложенному мрамором полу. Мелиссанда Банасек оказалась не только самой прекрасной женщиной из всех, что мне доводилось видеть, но и была, судя по дорогому дому в центре Праги и явно не из супермаркета темно-красного цвета шелковому халатику, весьма небедной особой. Во всяком случае, она была достаточно богатой, чтобы притащить бедного профессора медиевистики из Сиэтла в Чехию просто из прихоти.

– Чертенята, – констатировала я в замешательстве. Здоровой рукой я прижала сумку (повидавшую виды, с одной оторванной ручкой) к груди (заключенной в бюстгальтер, чтобы держал в узде своих внушительного размера постояльцев) и в десятый раз пожалела, что пошла на поводу у любопытства (всегда знала, что это не доведет меня до добра).

– Да! Вы знаете, как избавиться от них? – спросила Мелиссанда, протягивая руку. – Мы уже все испробовали – от ласточки до драконьего яда, но все без толку. Инвазия, похоже, слишком серьезная для домашних средств. Поэтому мы и позвали ловчего чертей. Проходите же, вы, должно быть, устали после перелета. Кофе, чай?

– Кофе, пожалуйста, – сказала я. Разум мой был, мягко говоря, помрачен. Может, в Праге все сошли с ума, а я и не знала? Или я устала больше, чем думала?

Вы знаете хорошее средство от чертенят? – Мелиссанда подплыла к кремового цвета диванчику, который идеально гармонировал с кремового же цвета коврами и светлыми атласными обоями. Я робко присела на пуфик рядом с диванчиком.

– Я даже не знаю, кто такие чертенята. Вы… вы ведь не шутите насчет них? – Пушистый пуфик немного смягчил шок, который железной рукой схватил меня за горло, едва я переступила порог этого дома.

Мелиссанда склонила голову, и ее серебристо-светлые волосы, как шелковая вуаль, прикрыли глаза. Она оценивающе смотрела на меня какое-то время.

– Как глупо с моей стороны. Я же читала ваше досье и теперь припоминаю, что, несмотря на то что вы одна из нас, в нашем мире у вас нет опыта.

Волосы у меня на затылке встали дыбом. Я поняла, что расстройство биоритмов в связи с перелетом через несколько часовых поясов здесь ни при чем. Равно как ни при чем и мое потрясение. Просто женщина передо мной – мой работодатель на ближайшие несколько недель – совершенно точно оказалась ненормальной. Я была немного разочарована, что мне не представилась возможность изучить древние доспехи. Хорошо хоть заранее купила обратный билет и денег у меня хватало на ночь в номере, где я оставила вещи.

Не делая резких движений, я медленно подобрала сумочку, которую положила к ногам, и поднялась.

– Знаете, мне кажется, я забыла кое-что снаружи. Что-то… м-м-м… важное. Очень важное. Мне бы не хотелось, чтобы чертенята туда добрались, так что я выгляну убедиться, что все в порядке.

Улыбка оживила ее аккуратно подкрашенные губы и чуть опустила уголки и без того экзотических глаз. Славянское наследие в ее внешности стало еще более очевидным.

– Вы думаете, я душевнобольная! Как это ново. Все здесь воспринимают меня слишком серьезно, неплохо разнообразия ради показаться умственно неполноценной.

Сигнал тревоги, который звучал у меня в подсознании давно уже, теперь взвыл на полную мощность.

– Знаете, мне кажется, что мы обе совершили ошибку, миссис Банасек. Так что я, пожалуй, пойду, и расстанемся друзьями.

– Я не такая, знаете ли. – Она шла следом за мной, пока я пятилась из комнаты. – Не умалишенная. Я просто неправильно ввела вас в курс дела… ах, осторожнее, не наступите! Гертруда пообещала уйти от меня, если я размажу еще хоть одного чертенка по ковру. А сейчас так сложно найти хорошего помощника.

Я развернулась, ожидая увидеть Гертруду с мясницким ножом в руке, ну, или что-нибудь такое же ужасное и отвратительное, но вместо этого обнаружила на полу маленькое создание не более трех дюймов ростом. Оно было серо-зеленого цвета и одной парой рук пыталось вытянуть свой безволосый хвост из-под моей туфли, а второй парой колотила по каблуку. Создание что-то рассерженно кричало мне.

– А-а-а-а-а-а! – завизжала я, бросая сумку. Я перепрыгнула приличное расстояние до пуфика за доли секунды. Я едва не свалилась, но каким-то чудом мне удалось удержать равновесие. – Это что еще за тварь? – вскричала я, подтягивая ноги на тот случай, если бестия кинется меня преследовать.

– Чертенок, – сказала Мелиссанда печально, в то время как зеленая тварь погрозила мне тремя из четырех кулачков и выскочила из комнаты. – А точнее, типичный среднеевропейский чертенок. Есть какое-то латинское название, но я никак не могу его запомнить. Не самое умное создание, хотя, с другой стороны, и не самое опасное. Если, конечно, не нападать на их короля, иначе они могут что попало наделать, пока вы спите. Во всяком случае, так мне сказали.

– Меня что, наркотиками накачали? – спросила я, все еще сидя с подогнутыми ногами на пуфике, пока Мелиссанда закрывала за чертенком дверь. – Вы сидели рядом со мной во время перелета из Лондона и подсыпали что-то в диетическую колу, а это значит, что вы контрабандой провезли меня через таможню, преследуя какую-то свою цель, верно? Потому что иначе…

– Иначе вы действительно видели чертенка, а это в корне меняет ваше представление о мире. Да-да, знаю. Я приношу свои извинения за то, что не могу сделать это надлежащим образом – я имею в виду ознакомить вас с теорией, – но моего племянника держат в заточении уже три недели, а теперь и мой брат пропал, так что времени на это нет.

– Ознакомить с теорией? – спросила я, опуская и беря из ее рук свою сумочку, которую она любезно подняла с пола. Я держала сумочку на вытянутых руках на тот случай, если одна из этих тварей забралась внутрь. – Это что, культ какой-то? Вы собираетесь промыть мне мозги? Сразу вам хочу сказать, денег у меня нет, и…

– Нелл, – сказала Мелиссанда, протягивая мне чашку кофе.

Я приняла ее и стала обнюхивать на предмет наркотика.

– Да?

– Присядьте. Мне много нужно вам сказать такого, чему вы не поверите сразу, но через час мы уже должны выезжать в Бланско.

– Вы меня не отпустите? – жалобно спросила я, тщетно пытаясь сдержать дрожь в голосе. Мне хотелось расплакаться, но жизнь моя в одночасье так круто изменилась, что едва ли мне предоставят такую возможность.

– Я не стану держать вас в заключении, если вы это имеете в виду, но прошу вас о помощи.

Она поставила поднос с кофейными принадлежностями на стеклянный столик и жестом предложила сесть. Я так и сделала, но не потому, что она подавила мою волю (и без того было понятно, что она здесь за главного), а чтобы не разлить кофе на безупречно чистый ковер.

– Да, думаю, что пятно от чертенка будет отстирать труднее, чем пятно от крови, – пробормотала я про себя.

– В сотни раз труднее, но я вас пригласила сюда не для того, чтобы вы помогали мне по хозяйству.

Я осторожно попробовала кофе, готовая выплюнуть его в любую секунду, если вкус покажется мне странным. Но он не показался. На самом деле его вкус показался мне знакомым. Я повела бровью.

– Французская обжарка?

– Разумеется. Вам тоже нравится?

– Смесь «суматры» у них тоже ничего, но французская обжарка просто бесподобна.

– Именно, хотя, на мой вкус, смесь «суматры» немного горчит.

– Только если пить ее после еды. Сама по себе или с латте она просто прелесть.

– Никогда не пробовала «суматру» с латте, – задумчиво произнесла она. – Но непременно попробую при первой же возможности.

Надо же, от чертенят до кофе французского помола за десять секунд. Я точно схожу с ума.

– Миссис Банасек…

– Зовите меня Мел, – прервала она.

Я посмотрела на нее. Представить себе не могла ничего менее подходящего, чем Мел, применительно к этой элегантной, непростой женщине.

Она нахмурилась:

– Нет?

– М-м-м… думаю, нет.

– Тогда, может, Сэнди? Похожа я на Сэнди? Я покачала головой. Она вздохнула:

– Всегда хотела иметь прозвище, но мне никто не позволял. Что ж, пусть будет Мелиссанда, хотя мне лично имя Лисса нравится больше.

– Мелиссанда, – сказала я, опустила чашку с кофе на стол и серьезно посмотрела на нее. – Вы наняли меня для того, чтобы я перевела надпись, нацарапанную на обратной стороне нагрудника кирасы начала четырнадцатого века, чудом сохранившегося с мифических времен до наших дней. Вы заманили меня сюда предложением, от которого я не могла отказаться. Я полагала, вы доставили меня сюда, как специалиста по малоизвестным европейским языкам, но теперь у меня складывается такое впечатление, что вы преследовали совсем иные цели, заставив меня пролететь полмира. И я буду весьма признательна вам, если вы скажете мне, что именно это за цели.

Она кивнула:

– Очень резонный вопрос. Аплодирую как вашей откровенности, так и умению перейти прямо к делу. Все очень просто, вы волшебница, и мне нужна ваша помощь, чтобы найти племянника и брата.

Я застыла, кровь моя обратилась в лед от ее слов, что так легко соскользнули у нее с языка. Волшебница. Я не слышала подобных вещей уже лет десять. Долгих десять лет. Я сглотнула ком, подступивший вдруг к горлу, голос мой осип.

– Полагаю, под словом «волшебница» едва ли вы имеете в виду мои превосходные навыки общения?

– Нет, – сказала она, глядя на меня совершенно серьез но. – Под этим словом я имею в виду человека, который обладает способностями произносить заклинания. Вы волшебница. Вы были ею от рождения, хотя, как я понимаю, не прибегали к чарам после несчастного случая в университетские годы…

Я подняла руку, чтобы остановить ее, ослепленная внезапным приступом горя. Грудь мою стиснул стальной обруч боли. Я не могла вздохнуть.

– Простите меня, Нелл. Я напомнила вам о тех печальных событиях только потому, что это имеет прямое отношение к сложившейся ситуации.

Я покачала головой, иллюзия рассеялась, вместо мертвых, невидящих глаз моей подруги передо мной оказались внимательные, украшенные дорогой косметикой серебряно-серые глаза госпожи Банасек.

– Я не волшебница, – сказала я осторожно, мой голос был полон эмоций, которые мне не хотелось раскрывать.

Она вздохнула и опустила взгляд на руки.

– У меня есть племянник, его зовут Деймиан. Ему десять лет, и он мне очень дорог, хоть меня и обвиняют в том, что я его бессовестно балую. Три недели назад его похитили. Мой брат, Сейер, в тот момент был в отлучке, но едва он узнал о том, что случилось, он примчался домой и отправился на поиски Деймиана. Пять дней назад он позвонил мне из маленького городка на Моравской возвышенности и сказал, что напал на след Деймиана. Он решил, что мальчика увезли в Англию. Сейер сразу же отправился за ним, и с тех пор я от него не получала никаких вестей. Полагаю, его тоже пленили, и, вероятнее всего, то же создание, что похитило Деймиана. Или… иное создание.

Боль в ее взгляде была неподдельная, и я больше не считала ее сумасшедшей. Как минимум она говорила то, во что сама верила.

Мне очень жаль, – искренне сказала я. – Вы сообщили о случившемся в полицию?

– В полицию? – Вопрос явно озадачил ее. Она покачала головой: – Нет, полиция мне не поможет. Мой брат и племянник вне их досягаемости.

– Мне очень жаль, – снова сказала я, разводя руками. – Я бы рада вам помочь, но я не детектив и уж точно не специалист по слежке…

– Я и не жду, что вы найдете их, – прервала она меня.

– Тогда что…

– Вы волшебница, и помощь, которой я жду от вас, помощь, которая мне так нужна, – это ваша способность произносить заклинания.

– Я не… я вовсе… – Боль, снова пронзившая меня, была так сильна, что я не могла не то что говорить, но и просто вздохнуть.

– Мои брат и племянник из Темного братства, – сказала она, тяжело вздохнув. – Темное Моравское братство. И я тоже оттуда. Вы понимаете, что это значит?

Я покачала головой, сбитая с толку.

– Темное братство жило рука об руку с человечеством, но отдельно от него с незапамятных времен. Иногда нас зовут вампирами, хотя мои родственники вовсе не злые, не ужасные создания, которыми нас сделала молва. Темные созданы Повелителем демонов, иногда их еще называют Неискупленными.

– Неискупленными? – промямлила я, подумывая о том, что еще не поздно сменить имя на Алису и погрузиться в счастливое безумие Страны чудес.

– Для каждого Темного мужского пола создана одна женщина, его Возлюбленная, которая может выкупить его душу или искупить его грехи. Те, кто остался неискупленным, навеки прокляты.

Я хотела сказать ей, что все это похоже на бульварный роман, но вовремя остановилась. Не стоило распалять ее дальше, говоря, что вампиры – проклятые или нет, не так уж и важно – это фантастические персонажи, которых на самом деле не существует.

Как и чертенят. Мой внутренний голос саркастически посмеялся.

Я отказывалась думать об этом.

– Правильно ли я вас поняла – ваши брат и племянник вампиры, и вы с ними заодно; вы пьете человеческую кровь, чтобы выжить, но вы не исчадия ада или что-нибудь в том же духе из кинофильмов Джона Карпентера. Все верно?

Она кивнула.

– Быть членом Моравского братства – это не только пить человеческую кровь, но поскольку времени на краткую историю моего народа у нас все равно нет, то придется обойтись минимумом.

– Из чистого любопытства – сколько вам лет? – спросила я. – Ведь традиционно считается, что вампиры бессмертны, надо думать, вы тоже бессмертная?

– Да, это так, но только до тех пор, пока мы не отдаем свое сердце смертному. Я родилась в 1761 году.

Я быстренько подсчитала в уме.

– Это значит, что вам двести сорок четыре года.

– Сорок три. У меня день рождения только в декабре.

– А-а-а, – протянула я и села поудобнее, решив подождать окончания этой сказки. – Прошу вас, продолжайте. Я вся внимание.

Ей не понравились нотки сарказма в моем голосе, но это не помешало ей рассказать до конца.

– Моего племянника похитил демон по имени Асмодей.

На этот раз я была готова, и меня не застало врасплох знакомое имя.

– Я не стану оскорблять вас, спрашивая, знаете ли вы об Асмодее, поскольку слышала, что именно с его проклятием вы пытались бороться, когда… – Она посмотрела на левую часть моего лица, где кожа была не такой упругой, как везде. Я не стала отворачиваться, потому как давно привыкла к подобным взглядам… – Случился несчастный случай.

– То, что произошло, не было несчастным случаем, – медленно произнесла я, отчетливо произнося каждое слово.

Она никак не отреагировала на мое заявление.

– Мой племянник и почти наверняка мой брат в плену у Асмодея, скованные проклятием демона. Мне нужна ваша помощь, Нелл. Мне нужно, чтобы вы расколдовали проклятие.

– Я понятия не имею, о чем вы говорите. А если бы и знала, то все равно ничем не могу помочь, – тихо сказала я, подавив в себе жалость и боль, что всколыхнулись во мне от ее слов.

Она пристально посмотрела на меня:

– Я могу понять ваше нежелание принять часть вашей жизни, которую вы считали утраченной, но ведь от себя не убежишь, Нелл. Вы волшебница. Большинство таких, как вы, обучаются волшебству у магов и хранителей, а посему способны лишь на простейшие заклинания и защитные чары, но вы родились волшебницей. Вы иная. Вы можете снимать проклятия.

– Я не могу колдовать. И никогда не могла. Я оставила все это позади десять лет назад. – Несмотря на все мое желание оставаться спокойной и собранной, голос мой становился громче с каждым словом.

Ее глаза ярко вспыхнули. Так ярко, что в них было больно смотреть. Я смутно понимала, что она плетет заклинание уступчивости, но я не стану его жертвой. Я оскалилась, а ее голос продолжал окутывать меня.

– …вы одна из немногих, у кого есть силы и знания, чтобы разорвать путы самого страшного проклятия, известного человечеству, – я говорю о проклятии демона.

– Я не стану колдовать, – выдавила я сквозь стиснутые зубы. Злость и страх заставили меня признать то, что я так долго пыталась забыть. – Больше не стану!

– Если вы не поможете мне, то демон съест моего племянника. Вы знаете, что происходит с Темным, которого уничтожают таким образом?

Я покачала головой, уже ненавидя всем сердцем то, что она собиралась мне сказать. Воспоминания, которые я так долго прятала глубоко в душе, готовы были вырваться наружу. Мне хотелось закричать на Мелиссанду, сказать ей, что все это было давно, в те времена, когда я была наивной девушкой, верившей в то, что мне говорили. Я была особенной. Я могла влиять на свою жизнь. Все это было так свежо, так захватывающе… пока не умерла Бет.

– Его жизненная сила воссоединяется с Повелителем демонов. По сути, он становится им, одним из принцев ада. Я переверну небеса и землю, чтобы спасти племянника, Нелл, и все, о чем я прошу – это помочь мне вернуть Деймиана домой.

Я снова покачала головой, не глядя подобрала сумку с пола и встала.

– Мне очень жаль вас, Мелиссанда. Я бы хотела помочь, правда хотела бы, но то, о чем вы просите, просто невозможно. Я не могу этого сделать.

– То есть вы отказываетесь! – Слова хлестнули меня, словно плеть. Глаза ее приобрели цвет плавленого серебра, разгораясь гневом. Она тоже встала. – В вашей власти помочь мне, но вы отказываетесь!

Злость, жар и бездна горели в моей душе с такой силой, которой я не испытывала многие годы, сокрушая узы вины, связывавшие меня так долго.

– А вы знаете, что случилось, когда я пыталась разрушить одно из проклятий Асмодея? Вы знаете в точности, что произошло?

– Нет, деталей я не знаю, – ответила она, ее взгляд снова скользнул по левой стороне моего лица и вниз к руке. – Я лишь знаю, что проклятие каким-то образом изувечило вас и вашу подругу, когда вы попытались разрушить его.

– Можно сказать и так. – Я с трудом сдерживала дыхание. – Если смерть называть увечьем. Нет, Мелиссанда. Я вам не помогу. Вы сколько угодно можете убежать себя, что я ваше спасение, но это не так, уверяю вас. Я приношу лишь разрушение, но не спасение. Я убийца, вот так вот, прямо и просто.

Загрузка...