Семнадцать мгновений Вейдера

Часть 5. Время побеждать

Вот и все, подброшена монета

И, звеня, упала на весы:

Мне бы расплатиться жизнью этой

За букет с нейтральной полосы.

Светлана Никифорова-ака-Алькор. Цена.

Неустрашимых людей нет между теми, которым есть что терять.

Наполеон.

-Я сам прибуду на Эндор.

Первая мысль, которая пришла в голову, зазвучала тихим, но почти что триумфальным аккордом. За нею следом поспешила вторая, тревожная и подозрительная. Предвкушение победы – слишком дорогое для него удовольствие.

Пусть все именно так и должно было случиться, пусть на то воля Силы, пусть ему представилась долгожданная и исключительно удобная возможность осуществления собственных планов, только вот зачем это самому Императору? Зачем властителю, годами не покидавшему Центра Империи, ни с того ни с сего отправляться самолично инспектировать станцию?

-Повелитель, вы полагаете, этот риск благоразумен?

-Риск?

-Риск перелета на дальние расстояния и риск близких встреч с повстанцами.

-Никогда не предполагал, что Лорд Вейдер боится повстанцев.

По лицу Императора зазмеилась слишком хорошо знакомая ему улыбка. Темный Лорд промолчал. Несколько месяцев немилости не прошли даром, и теперь он еще тщательней взвешивал произносимые им слова.

-Отправляйся на станцию сейчас же. Сейчас же, - настойчиво повторил Палпатин.

-Да, повелитель. Я заставлю Джерджеррода и его людей работать быстрее и доложу вам сразу, как только лично удостоверюсь в безопасности и боеспособности станции.

Палпатин коснулся кнопки на подлокотнике, и трон тут же совершил послушный полуоборот. Повелитель Галактики углубился не то в медитацию, не то в размышления, распространяя вокруг себя какой-то ореол недовольства. Показалось? Да нет, все яснее ясного. Кого могла удовлетворить только что произнесенная скупая официальная безвкусица? Уж явно не Императора.

На всякий случай Вейдер учтиво поклонился в никуда. Человек на троне остался неподвижным. Аудиенция окончена.

Младший ситх повернулся на каблуках и без промедления покинул Мраморный Зал, заставив алые фигуры гвардейцев у входа отступить. Приказав дежурившему неподалеку адъютанту побеспокоиться о его личном спидере, Темный Лорд шагнул в атмосферу бледной кисло пахнущей осени. Прошел по аллее, густо усаженной редкими, вычурными, долгоживущими деревьями и неожиданно заметил, насколько неестественной кажется ему сегодня эта часть Императорского Парка. Высокие, надменные растения, специально собранные по всей Галактике, а затем подвергнутые генетической модификации, служили символом вечности и неизменности здешних традиций. Результат был поистине великолепен, но сиял той гордой красотой, какой всегда проникнута неосуществимая безумная мечта. Мечта о бессмертии.

На почтительном расстоянии от западных ворот Парка – блистательный Корускант. Достаточно преодолеть этот путь по аллеям и платформам, пересечь Императорскую площадь, пройти под статуей Властелина-Галактики-в-Капюшоне – и ты уже там. Вместо тяжести грандиозных сводов и колонн – воздушная легкость крыши мира. Вместо затвердевшей тишины безоконных коридоров – оглушающий шум мыслей и чувств.

А что, кто-то утверждал, что ситх-воин не может искать решений в созерцании города? Нет. Значит, может. Отбросив в сторону сомнения, он все-таки решил позволить себе эти пятнадцать-двадцать минут. Назло всем шпионам и осведомителям. Этой шарады им все равно не решить, а подозрительно-испуганные взгляды моментально очистивших улицу суетливых чиновников могли разве что рассмешить его. Немного. Ибо смеяться пока еще рано.

На всякий случай он чуть замедлил шаг и сконцентрировался, но, кроме эманаций неприятия и любопытства не почувствовал ничего. Решится ли кто-нибудь выстрелить в спину ненавистному Темному Лорду? Конечно, нет. Для такого «храброго» поступка его здесь слишком боятся.

Черная фигура двинулась дальше.

Рабочий день подходил к концу, и в наползающем сумраке многоуровневый гигант уже возжигал свои разноцветные беспорядочные огни. Правительственный район, захвативший высочайший уровень мегаполиса, обступил Вейдера кольцом величественных и замысловатых по архитектурному стилю строений. Чуть повернув голову в сторону, Темный Лорд бросил взгляд на бывшее здание Сената. Занятая какими-то бюрократами и придворными, никому не нужная громоздкая махина казалось остовом давно почившего титана. Еще бы, когда ход галактической политики по существу измысливается в одном небольшом кабинете Дворца. Двадцать пять лет назад дикий и многоголосый «татуинский базар» сменился передовым движением Нового порядка, где вообще не существовало разногласий. А, следовательно, не было и той небольшой здоровой доли оппозиционной конкуренции, которая могла бы заставить правящий слой развиваться и работать. В конце концов, забава наскучила хозяину, и он распустил свой личный кукольный театр.

Вейдер давно ждал возможности выманить Палпатина с Корусканта. О шансе уничтожить любимого повелителя вместе со Звездой Смерти можно было только мечтать. Теперь оставалось понять, зачем Императору так лихо подставлять себя. Ставить короля под удар нельзя. По крайней мере, в столь обожаемых Палпатином шахматах. Но можно сделать вид, что как раз это ты и собираешься сделать… И – раздавить атакующего противника хитрым маневром.

Темный Лорд невольно подумал, что если бы он и вправду собирался разбить повстанцев, присутствие на подобной операции Его Величества, на старости лет вдруг решившего опробовать свои таланты в военном деле, не принесло бы ничего, кроме неудобств. Из политиков вообще редко получаются хорошие полководцы. Правда, у Палпатина на этот счет вполне могло быть собственное мнение, весьма отличное от мнения его слуги.

Сколько бы Вейдер не участвовал в каких-либо военных миссиях, он везде требовал только одного – невмешательства местных политических заправил, губернаторов и прочих людей в штатском. Ситх приобрел славу недипломатичного, кровожадного, ни с кем не считающегося карателя. Что, впрочем, вполне соответствовало истине, когда речь шла о пиратских базах, наемниках-террористах или каналах работорговли. То же самое касалось вооруженных бандитских формирований – как правило, экстремистов из разряда бывших сепаратистов, с которыми не смогли договориться даже лучшие дипломаты Палпатина. В годы становления Империи ими постоянно предпринимались попытки захватить власть в ряду мелких планет, или же учинить какую-нибудь кровавую провокацию. Причем почти всегда оказывалось, что одно из вышеупомянутых зол приносит лишнюю кредитку в карман какого-нибудь принца или президента и, естественно, первым выдвигаемым аргументом радеющих о благе народа политиков была государственная экономика. Тогда Вейдер нарочно позволял себе любой разгром с конфискацией имущества местных представителей власти. Особо недовольных результатом ждал Кессель, а эмиссары Империи, подчинявшиеся лично Темному Лорду, насаждали Мир и Порядок. С Альянсом сводить потери людей к минимуму было труднее, но в девяноста девяти случаях из ста повстанцы каким-то неведомым, почти волшебным образом успевали избежать столкновения с имперским флотом. Нередко Палпатин требовал преследования или уничтожения своих противников напрямую. Но даже подобную ситуацию можно было обратить себе на пользу, если только предполагаемый «враг народа» не решался совершить откровенную глупость и открыто выступить против Вейдера. Трусов удавалось легко запугать и нейтрализовать, а отважные, но при этом хитрые и незаурядные люди, сами того не подозревая, нередко становились союзниками.

Он словно кожей ощущал – изменения готовы настигнуть исполинское государство в самом ближайшем будущем, и удар по оплетающей Империю паутине будет гораздо мощнее взрыва боевой станции три года назад. Сражение против новой Звезда Смерти было неизбежно, но оно должно было стать последним. Судя по тому, как ведет себя Палпатин в последнее время, старший ситх чувствует тоже самое. Ничего нового, впрочем. Эта предопределенность, нависшая над ними, над Империей, над всем миром, уже давно стала родным ощущением упорядоченности событий. Главное – понять, кому именно выгоден данный расклад. И, выставив судьбе своеобразный вотум недоверия, переиграть ситуацию в свою пользу. Вот и сейчас – строитель пирамиды могущества узрел, как расшатываются ее кирпичики, как тлеет фундамент, и принял решение стянуть переборки новой интригой.

Скоро все будет иначе.

Это был вопрос дней, быть может, недель.

Это был вопрос его двадцатилетней работы.

Наиболее благоприятным, идеальным исходом было бы отправить Императора на тот свет, а затем отдать войскам приказ в срочном порядке покинуть Звезду Смерти. А дальше сделать то, к чему он стремился все это время. Строго по плану. Объявить себя единственным законным наследником трона, перехватить власть, арестовать расставленных повсюду людей Палпатина, и, подписав с повстанцами почетное перемирие, бескровно перевести государство в новую фазу развития.

Если же нет... Если на станции снова останутся люди... Это все-таки война.

Его руки и так по локоть в крови. Лишь бы эта кровь не была на руках его сына...

Ему – строить...

Стоп! А ведь за полгода Император вполне мог изменить мнение о судьбе Скайуокера-младшего? По его сведениям, за Люком следила как контрразведка Империи, так и ранее подконтрольная лично ему государственная военная разведка. За полгода только в штабе Альянса задержали двух подкупленных людей, плюс еще одного шпиона обнаружили среди пилотов. И те, и другие имели неплохие возможности наблюдения за Скайуокером.

Судя по настроению повелителя, вызов Темного Лорда на Корускант вовсе не снял с него опалы. Причем Император почти не старался скрыть раздражения.

Теоретически, если Палпатин стал сомневаться в старом союзнике, то для обеспечения могущества нужен был кто-то новый. Свежий, молодой идеалист, которого будет легко перевербовать. И, безусловно, форсъюзер. Тогда выбирать-то особо и не из кого.

Значит, Император рассчитывает каким-то образом схватить юного героя Восстания. Но как? Естественно, Скайуокер будет непременно участвовать в любой атаке против Звезды Смерти. Но такая операция еще даже не запланирована, а чертежами станции обладают только Император и мофф Джерджеррод.

Тогда надо срочно предупредить Мон. Пусть не лезут очертя голову в пекло, даже если там приятно пахнет домашним очагом. А для этого надо отправить дроида-секретаря к связному. Неприметный, совершенно серенький чиновник небольшого отделения Имперской канцелярии, высившегося неподалеку, и не подозревал, чьи именно донесения он передает в близлежащую систему Ассуан-Мин, а оттуда – на Суллуст. Вейдеру стоило больших трудов найти место для агента в самом сердце Империи и обеспечить самого себя почти идеальным соратником и надежным каналом связи на четыре долгих года.

Череда зданий с отпечатком неповторимой изысканности подошла к концу. Дальше начинался финансовый Корускант, вперемешку со зданиями служб безопасности, замаскированных под несуществующие банки и компании. Если он хотел добраться до своего собственного дворца, нужно было свернуть направо и пройти по авеню Мира и Порядка. Но Вейдер, словно, по наитию, продолжил путь к знаменитой арке Славы, выстроенной по приказу самого Императора после взрыва первой Звезды Смерти и увенчанной именами всех варварски убитых героев Империи. Таркин, Мотти, Тагг... Отряд штурмовиков, охранявших официальный вход в Правительственный район, почтительно расступился перед Вейдером.

Что, мы так рады визиту начальства?

Темный Лорд в изумлении остановился, с трудом выводя соответствие сиротливой фигурки под огромной аркой и словно льющейся с небес мелодии. Здесь такое не то, что каждый день, каждый год не увидишь. Неужели бродячая певичка не нашла лучшего места для заработка? Судя по акценту, она еще и родом с Альдераана. Здесь. Перед аркой кровавой славы гранд-моффа Таркина.

Какая ирония...

Один из штурмовиков бросился задержать нарушителя. Вейдеру хотелось дослушать песню, и охраннику порядка пришлось споткнуться, зацепившись ногой за невидимую преграду.

Удивительные слова... Трудно найти нечто более неподходящее для здешнего царства безжалостной политики и прагматичных решений.

Темный Лорд, притаившись в тени колонн, исподтишка наблюдал, как ругающийся на чем свет стоит штурмовик с трудом поднимается на ноги, а несколько проходящих мимо имперских служащих тихо посмеиваются. Кто-то из них даже осторожно бросил пару кредиток в коробочку перед девчонкой. Все было бы забавно, если бы не странно щемящее ощущение в сердце, которому вторил тонкий, звенящий голос:

На помощь штурмовику уже спешили другие. Маленькая певичка оборвала аккорд, подхватила свой инструмент и пустилась в бега, исчезая в переулках.

Тишина царствовала недолго. Почти в ту же минуту послышался сильный взрыв.

Кто же, как не он, должен знать, что происходит в правительственном районе!

Покинув свою засаду и быстро обогнув квартал, Вейдер увидел полыхающие огнем окна одиннадцатого этажа пятого уровня Имперской канцелярии. К горящему зданию со всех сторон сбегались штурмовики. Темный Лорд незаметно подошел к капитану государственной полиции и потребовал разъяснений тоном воплощенного Правосудия Империи:

-Что произошло?

Офицер, как и следовало ожидать, вздрогнул, а в глазах его ясно читалось «опять этот Вейдер...».

-М-милорд, мы еще не установили причину. Похоже, эти пов... повстанцы взорвали одно из помещений.

-Повстанцы здесь? – холодно, с сарказмом в голосе произнес Вейдер.

Лицо полицейского приобрело зеленоватый оттенок.

-Мы... мы точно не знаем, милорд. Простите, милорд...

-Кто-нибудь погиб?

-Да, один чиновник, Синав Зиссан, и несколько служащих отдела госбезопасности... Это точно Альянс! Это их работа! Они устроили террористический акт...

Темный Лорд еще раз посмотрел вверх. Сам того не подозревая, офицер выболтал то, что должно было остаться тайной имперской контрразведки, и Вейдеру не составило труда сделать собственные нерадостные выводы. Повстанцы... Кроме него самого и погибшего связного, людей, каким-то образом связанных с Сопротивлением, в этой части Корусканта не могло быть в принципе. Значит, кто-то собирался произвести арест изменника. Разведчик Альянса, видимо, решил, что помощи ждать неоткуда, и уничтожил себя вместе с наверняка имеющимися у него документами. Либо ассуан-минец был предателем, либо контрразведка иными путями вышла на связного. Плохо. Вейдер вызвал по комм-линку спидер и зашагал в сторону своего дворца. Мелодия до сих пор продолжала звенеть в голове, только теперь слова песни казались еще более мрачными.

«Мой бой окончен. Близится конец…»

Нет, бой еще не окончен. В конце концов, он может отправить Пиетта на Ассуан-Мин. Хотя, с другой стороны, открываться ничего не подозревающему союзнику было еще слишком опасно, да и неожиданное путешествие адмирала нуждалось в хорошем обосновании. Ничего, сейчас он доберется домой и по экстренным каналам связи сообщит Мон важнейшую информацию. Это большой риск, но...

-Лорд Вейдер!

Темный Лорд обернулся. Перед ним навытяжку стоял один из его адъютантов. Самый нагленький, подсунутый лично Императором. Притворная маска из смеси робости и вежливости на лице. Опять маска. Как же он устал от всех этих масок...

-По приказу Его Величества за Вами прибыл шаттл. «Экзекъютор» готов к вылету.

В двадцати метрах от него прямо посреди улицы спокойно усаживался изящный белый кораблик. Палпатин, похоже, действительно хотел, чтобы Вейдер немедленно отправился на Эндор и сейчас весьма наглядно демонстрировал ученику свое умение достигать желаемого результата.

-Передайте в канцелярию Императора, что я сейчас же отправляюсь.

Утро, ставшее дождем, холод времени бессилен.

Мы уже за дверью ждем, Тьма одела наши крылья.

От жестоких глаз небес вам не скрыться в вашей шкуре

Мы идем за звездной бурей....

Ольга Волоцкая-ака-Джем. Нам нужен мир…

Проходя по мостику «Экзекъютора», Темный Лорд заметил, с каким уважением или даже трепетом его офицеры взирают на зловещие контуры боевой станции. Знаменитый флагман, еще недавно считавшийся гордостью супердержавы, выглядел детской игрушкой по сравнению с серым нагромождением дюрасталя. Одно только появление Звезды Смерти вблизи населенных миров могло породить массу легенд даже в этом напичканном высокими технологиями уголке Вселенной, ибо сама ее незавершенность придавала станции некоторый мистический ореол. Огромный недостроенный сектор казался чудовищной выбоиной, что поневоле наводило на мысли – может, разбитая три года назад станция вовсе не стала космической пылью, а возвратилась из самого пламени ада, неся в себе неупокоенные тени погибших и требуя отмщения?

«А не собирается ли Палпатин в случае победы навсегда остаться на станции? Властитель мира сего с супероружием в кармане – чрезвычайно радостная эволюционная перспектива для Галактики. Но кто знает, что на самом деле замышлял Таркин три года назад? У него была реальная возможность дать всего-то один залп по Корусканту и самому править Империей. Не верю, что наш честолюбивый гранд-мофф не строил подобных планов. Да и беспокойство Императора тогда было налицо. Зачем упускать шанс и ждать, когда мания величия стукнет в голову следующему моффу?»

-Милорд, через час мы будем на орбите Эндора, - доложил Пиетт.

-Подготовьте мой шаттл, адмирал.

Пиетт спешно передал приказание Лорда своему личному адьютанту, который тут же включил комм-линковую связь с ангаром и затем почти молниеносно выскочил из рубки.

Час. Только час. А дальше – нет, еще не игра. Только прелюдия к большой игре. Но времени все равно мало.

«Разве у меня когда-нибудь было много времени? - спросил себя Вейдер, - Никогда. У меня было двадцать лет, чтобы...

Сокрушить то, что Палпатин построил за какой-то год? Взять под контроль? Изменить? Переделать? Переписать историю по-своему?

Обычно бывает наоборот – гигантские изменения происходят в рекордные сроки. Нет, это лишь мираж. Так, внешняя сторона дела для публики. Только de jure Палпатин правил тринадцать лет, когда наши милые джедаи ломали голову над тем, где же таки скрывается таинственный ситх! А de facto... Ведь не в конституции черным по белому прописывается какое-то там зло, а в нашем постоянном следовании компромиссам – и вполне настоящее зло, не абстрактное, ощутимое на своей коже. Тут и коррупция, и Орден с его лицемерием и беспомощной догматичностью, и беззаконие на далеких, никому не интересных планетах. И вот потом находится какой-нибудь умный амбициозный канцлер, который собирает эти компромиссы воедино и использует их как оружие против их, так называемой демократии.

Вероятнее всего, будет провокация. Это наш ситх любит. То есть он подсунет Альянсу какую-то новую информацию, которая заставит их принять поспешные и неверные решения. Но о Звезде Смерти Мон уже знает, как знает и то, что нынешняя Звезда Смерти намного мощнее той, прежней. У них нет планов, чтобы атаковать станцию. Или Император предоставит им фальшивые чертежи?

А что, если запретить Мон вообще что-либо предпринимать? Тоже вариант».

Темный Лорд на миг представил, как удивится Палпатин, просидев с месяц на Звезде Смерти, но так и не дождавшись атаки повстанцев. Он едва сдержал смех, потому что в голову внезапно пришла мысль о незавидной судьбе близлежащих миров, на которых повелитель может запросто сорвать злость. Бакура, к примеру, явно долго не протянет, а если на станции уже работает гипердрайв...

«Нет. Сейчас или никогда. Никаких компромиссов. Второго шанса у нас не будет. Как там говорят кореллианцы – кто не рискует, тот не пьет лум? Ага, за здоровье Императора...»

Мофф Джерджеррод был высоким, стройным мужчиной. В меру честолюбивым, в меру самоуверенным и при этом достаточно искренним поклонником государственного режима. Узнав от офицера службы безопасности станции о неожиданном приближении шаттла суперкласса с самим Дартом Вейдером на борту, Джерджеррод немного разнервничался. Он никогда не был представлен Темному Лорду лично, и все знакомство с ситхом сводилось к беглым взглядам на приемах в корускантских дворцах. Благодаря давней дружбе с самим Таркином, вертикальная карьерная дорожка Джерджеррода ознаменовалась сверхсекретной миссией и назначением в командиры новой боевой станции. Будучи неглупым человеком, он и сам понимал, что для этого дела Палпатину была нужна не очень примелькавшаяся фигура. Джерджеррод не был на Корусканте уже полтора года, строго выполняя инструкции Императора, и вот уже два месяца как не получал никаких личных указаний свыше. Построить Звезду Смерти было для него делом чести, и он отчетливо сознавал – неважно, какими усилиями. Важно, чтобы станция вновь наводила ужас на мятежные миры. Не на последнем месте роились и мечты о славе Таркина. Ведь по окончании строительства боевой станции именно, он, мофф Джерджеррод, станет великим стражем порядка во Вселенной.

Что мог принести ему визит Темного Лорда? Чем он прогневил сурового Повелителя Империи? Он честно старался поспеть в срок, подгоняя своих людей и не понимая, отчего Палпатин так опасается наполовину разбитых и рассеявшихся по всей Галактике борцов Сопротивления.

На этом размышления Джерджеррода остановились. В сопровождении пары СИД-истребителей, в док влетел белый шаттл.

Через минуту на вершине трапа возник черный почти трафаретный силуэт. Уверенной походкой человека, привыкшего приказывать и добиваться немедленного исполнения своих приказов, Дарт Вейдер сошел на борт Звезды Смерти номер два. Он принес с собой мрак и хриплый сип респиратора, который с каждым механически ровным шагом становился все громче.

Джерджеррод сделал несколько шагов по направлению к Вейдеру и поймал себя на странной мысли – ему невольно захотелось застыть в почтительной позе и даже вытянуть руки по швам.

«Ну-ну, - подбодрил он себя. – Возможно, Вейдер доволен нашей работой, и привез мне благодарность Императора. Да и вообще, вот Уиллхуф Таркин никогда не стал бы утруждаться и выводить целый штурмовой взвод встречать императорского ситха. Ну, мне все-таки не помешает произвести на него хорошее впечатление».

Темный Лорд умел эксплуатировать недостатки людей, и, как опытный хищник, особым нюхом определял слабое место своей жертвы. Впрочем, не нужно было даже обладать Силой, чтобы увидеть серенькую тень малодушия на лице Джерджеррода и сделать единственный вывод – протеже самого Таркина так и не смог унаследовать стальной характер гранд-моффа. Что в значительной мере упрощало задачу.

Джерджеррод взял себя в руки и произнес, обращаясь к недвижной черной маске:

-Лорд Вейдер, какая приятная неожиданность. Вы почтили нас своим присутствием...

-Довольно вежливостей, командир, - оборвал его Вейдер, не останавливаясь и нисколько не сбивая почти математической соразмерности своих шагов. – Я прибыл сюда, чтобы проследить за тем, насколько вы укладываетесь в сроки.

-Я уверяю вас, лорд Вейдер, мои люди работают так быстро, как только могут.

Подметив характерное дрожание и тающую смелость в голосе собеседника, он бросил мимолетный взгляд на других офицеров, которые, не в силах шевельнуться, словно прикованные наблюдали за разговором своего командира и Лорда Ситхов.

-Возможно, я найду новые способы мотиваций.

-Я обещаю вам, станция будет боеспособна, как и планировалось.

-Император не разделяет вашего оптимизма по поводу сложившейся ситуации, - парировал Вейдер.

-Он требует невозможного! - сорвался Джерджеррод. - Мне нужно больше людей.

-Возможно, вы лично сообщите ему это, когда он прибудет на станцию?

-Император прибывает сюда?

-Именно, командир. И он недоволен достигнутыми результатами.

Это было совсем не то, чего ожидал Джерджеррод и чему он посвятил столько бессонных ночей, проведённых за чертежами и проектами боевой станции. Но он не смеет проиграть, на кону доверие самого Императора. Мофф все-таки собрался с духом и решительно воскликнул:

-Мы удвоим наши усилия!

«О, какой примерный фанатизм. И ради чего? Когда Император прибудет сюда, твоя жизнь не будет стоить и ломаной кредитки. Ну что ж, не одному же мне волноваться по поводу приезда Палпатина, - подумал Вейдер. - Самый лучший способ избавиться от плохого настроения – это поделиться им. Хотя я не удивлюсь, если в результате моего визита половина экипажа дезертирует. И правильно сделает».

-Я надеюсь на это, командир. Император не так снисходителен, как я.

«Итак, по мнению Императора, я первый раз за двадцать лет собрался занять трон, используя сына. И Палпатин задумал свести со мной счеты. Хорошо. Именно для этого он прибудет на Звезду Смерти. Но почему Люк должен прийти к нему? Где логика? Палпатин, конечно, может оповестить повстанцев о том, что я тоже нахожусь на Звезде Смерти. Люк явится ко мне, чтобы отомстить? Нет – по логике Императора, я сам приведу его, чтобы вместе вывести из игры старого повелителя. То есть все, что я так лихо наговорил сыну на Беспине, теперь играет против меня самого. Если бы только Люк додумался навестить Йоду, а тот бы ему все рассказал... Ну, допустим, все так и будет. Тогда он сам разыщет меня задолго до финала, и вместе мы действительно устроим сюрприз его Императорскому Величеству.

Но я буду полным идиотом, если поверю в такой успех».

Вейдер назвал эту схему вариантом «аурэ». Вариант «бэш» затрагивал усложненный ход событий.

«Если Люк не полетит на Дагоба... все мои планы полетят к ситхам. Предположим, что он просто не успеет побывать в этом болоте. Повстанцы узнают, что Звезда Смерти не достроена, и начнут операцию, руководствуясь фальшивыми планами. Но причем тут Люк? У него не будет времени выяснять со мной отношения. Или следовало попросить Мон рассказать ему все... Нет, у нас был другой уговор. Эту тайну пока не должен знать никто. Никто. В любом случае, если Йода не сможет растолковать моему сыну, что происходит на самом деле, я тем более не смогу открыться ему на Эндоре. Это в близком-то присутствии Императора! Люк не умеет держать ментальную броню и скрывать свои мысли. По крайней мере, таким он был на Беспине. И за две-три недели никакой Йода не обучит его умению не быть открытой книгой. Я учился этому месяцы, если не годы...»

Он вышел из лифта, заставив трепетать не только тяжелую ткань плаща за спиной, но и пару ни в чем неповинных техников, шедших по коридору и взбудораженных появлением ситха. Служащие многозначительно посмотрели друг на друга и поспешили ретироваться, справедливо решив, что доклад Джерджерроду о достигнутом прогрессе в настройке гипердрайва никуда не денется.

Темный Лорд положительно оценил это изменение общего настроя – от ощущения избранничества под лозунгом «мы – истинные хранители Мира и Порядка» к тихой панике. На устроенном по его приказу собрании выяснилось, что основная масса инженеров и техников, а тем более пушечное мясо в лице уже прибывших сюда нескольких дивизий штурмовиков, не имеют понятия о судьбе первой Звезды Смерти. От них это намеренно скрыли. Естественно, Вейдер посчитал своим долгом рассказать о произошедшем три года назад в самых мрачных красках, сделав акцент на равнодушии «героев Империи» к судьбе младших подчиненных. И вот тогда по станции поползли слухи, заставившие прежде лояльный командованию персонал засомневаться – а нужны ли они на данной цирковой арене? Темный Лорд не считал это проявлением трусости, ибо за жизнь насмотрелся на достаточное количество крови и трупов. Чем быстрее эти люди уберутся со станции, когда поступит такое распоряжение, тем короче будет список жертв. Конечно, Джерджеррод будет сидеть на станции до конца, как и почитаемый им Таркин три года назад. А вот его заместитель оказался человеком куда более разумным и менее фанатичным. Он не преминет отдать приказ об эвакуации.

Все размышления Вейдера о готовящейся битве сходились на одном и том же – планах станции. И хотя вариант «бэш» никак не хотел принимать образ четкого алгоритма действий, он понимал, что в данный момент самое главное – это любым способом вырвать чертежи у командира Звезды Смерти и переправить их Альянсу. Иначе при всех прочих благоприятных условиях не сработает даже вариант «аурэ».

Едва речь заходила не о плане конкретного функционального узла, а о той единственной копии абсолютно детальных чертежей, которую сам Император вручил Джерджерроду, мофф словно прятался в кокон и переводил разговор на другие темы. О попытках внушения не могло быть и речи – Джерджеррод далеко не был слабовольным и, несмотря на страх перед ситхом, вполне способен напрягать извилины и анализировать ситуацию. Более того, он старательно следил за тем, чтобы не остаться с Вейдером без охраны или сопровождающих офицеров. Правда, последнее он делал скорее подсознательно, чем реально осознавая, чего желает добиться Темный Лорд.

Но в данный момент все складывалось как нельзя лучше. Мофф считал, что несносный ситх инспектирует центр наведения суперлазера на противоположном полушарии Звезды Смерти, и не догадывался, кто направляется к нему в гости. Едва только адъютант Джерджеррода услышал за дверью ставшее до боли знакомым сипение респиратора, как почти мгновенно вылетел из кабинета, оставив своего и так уже изрядно натерпевшегося начальника на растерзание грозному ситху.

-Рад вас видеть, Лорд Вейдер, - Джерджеррод поднялся из-за стола, успев подумать, что гранд-мофф Таркин вряд ли бы так поступил. Таинственный Лорд не имел никакого формального ранга в армии. Он никогда не делал настоящей военной карьеры. Никогда не был сержантом, капитаном, майором. Он просто нацепил эту дурацкую черную маску, запыхтел респиратором и начал командовать теми кретинами, которые его испугались. По крайней мере, так это объяснял Таркин.

Зато теперь ситх – официальный Главнокомандующий вооруженных сил. Странные дела творятся в Империи, ничего не скажешь, и ведь все с позволения высочайшей воли. Поэтому мофф решил продолжать выдавливать из себя что-нибудь вежливое:

-Что привело вас ко мне?

-Полагаю, нам необходимо обсудить некоторые детали планов боевой станции.

-Что вы имеете в виду?

-Я подозреваю, что конструктора допустили ошибку при строении навигационного корпуса. Я должен это проверить.

Джерджеррод побледнел, сглотнул и произнес:

-Но мы уже не в силах что-либо изменить.

-Это – ваши проблемы, коммандер. А я должен видеть планы, чтобы предугадать возможные последствия. Если торпеда повстанцев случайно попадет в центр навигационного управления, разряд снесет блоки питания в реакторах, и станции настанет конец.

Судя по выражению лица Джерджеррода, превосходное техническое образование ничуть не мешало ему поверить своему личному кошмару.

-Нет, но...

-Я сейчас же должен получить их.

-Но я не имею права кому-либо их показывать!

-Ваши права меня не интересуют, коммандер.

-Я не могу предоставить вам чертежи.

-Не беспокойтесь, я всего лишь сделаю копии.

Наконец, сковывающий холод страха сменился лихорадочным протестом, и в ответ на ехидство Темного Лорда раздался ожесточенный вопль:

-Это противоречит инструкциям Императора!

-То, что я делаю, ни в коей мере не противоречит директивам о безопасности станции.

-Если кто-нибудь узнает...

-Планы, Джерджеррод. Сейчас же. Или я применю Силу, - холодно сказал Вейдер.

-Вы не посмеете!

-Мой единственный интерес – судьба Империи. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы быть наготове при встрече с мятежниками.

«А ведь я говорю чистую правду, как бы это сказал мой драгоценный Кеноби – с определённой точки зрения…»

Вейдер демонстративно сложил руки на поясе, давая понять, что не собирается никуда уходить. Пока не получит то, что требует.

Лицо Джерджеррода покрылось испариной, когда он почувствовал, как его хваленая выдержка рвется на лоскуты. Он ощутил некоторую слабость в ногах и плюхнулся в кресло, но тут же вскочил снова. Мотнул головой, словно хотел встряхнуть мысли. Сжал кулаки так, что ногти вонзились в ладони.

Ситх по-прежнему стоял посреди его кабинета и в упор смотрел на него.

Ну почему ему так не по себе в присутствии этого человека? Он очень хорошо помнил времена господства Таркина. Благосклонность Императора никогда не давалась даром, и соперничество двух столь заметных фигур не было тайной. Некоторые дворцовые умники даже решались делать ставки на то, чей ход окажется более выигрышным. С Вейдером была его неведомая Сила и преданность армии. Таркин пользовался поддержкой промышленных магнатов и любых систем, где давала ростки ксенофобия. В отличие от большей части элиты хладнокровный гранд-мофф считал стиль поведения Темного Лорда не более чем расчетливыми изысками антуража, а поэтому умел не бояться противника. Каждая новая ступенька славы Таркина оборачивалась десятикратным падением репутации Вейдера. Уже очень скоро имперские аристократы стали считать его не более чем личным палачом и мальчиком-на-побегушках у Императора. Темный Лорд собирался строить мир и порядок, пользуясь собственными представлениями о справедливости. Фактически именно он создал имперскую армию на базе клонов и обычных рекрутов, построил огромный флот – говорят, даже самолично консультировал инженеров Фондора в области конструирования истребителей и звездных разрушителей. И что? Насколько бы хватило энтузиазма Вейдера, даже если бы ему никто не мешал? На двадцать, тридцать лет? Гранд-мофф выдвинул иную идею – пусть охраной государства занимается всего одна боевая станция. И принадлежать право на выстрел будет самому Императору. Вот он, триумф силы и подлинный принцип единовластия в действии! В результате идеалист Вейдер проиграл прагматику Таркину, и настал тот день, когда предложенная гранд-моффом система обороны Империи от внутренних врагов была признана государственным приоритетом номер один. Таркин получил право распоряжаться не только непостижимыми суммами из бюджета, но и самим Темным Лордом. Тогда даже в высших кругах мало кто представлял, что же это за чудесная система обороны, но раз ее одобрил сам Палпатин, гранд-мофф стал любимцем всего Центра Империи.

А потом Звезду Смерти неожиданно взорвали какие-то малосерьезные повстанцы. Если бы Джерджеррод не знал наверняка, что это действительно совершил Альянс, он бы поверил тем басням, которые везде сопутствовали появлению Вейдера. Поговаривали, что Темный Лорд не простил непочтительного отношения к себе и разделался с соперником руками мятежников. Поговаривали и другое. Что он сам взорвал станцию. Конечно, это не более чем домыслы. Но не зря же после уничтожения станции Вейдер в одночасье сделался соправителем Империи? В воображении Джерджеррода вспыхнули своеобразные иллюстрации к остальным сплетням, которые он когда-то слышал о таинственном ситхе.

«Он перебил весь Орден Джедаев. Он самолично задушил нескольких офицеров на флагмане. Он расправился со всеми пассажирами на корабле, перевозившем шпиона повстанцев. Он крайне жестоко обращается с военнопленными и никогда не стесняется применять пытки. Он безжалостен с теми, кто приносит плохие новости, а его собственные офицеры бросают жребий перед рапортом».

Кто знает, где правда? Слишком, слишком много слухов.

И этот самый Темный Лорд сейчас непреклонно возвышается над ним. С ног до головы покрытый броней и черной кожей. Слишком неуязвимый для человеческого существа. А может, он вообще не человек? Машина...

Злой, жестокий, механический палач Императора, вот ты кто!

-Я жду от вас разумных действий, Джерджеррод. Я получу планы, так или иначе. Вопрос только в том, что при этом останется от вас.

-О, ситх, - еле слышно выругался мофф. К его счастью, Темный Лорд решил поиграть в великодушие и даже не стал спрашивать, что такое он имел в виду.

Джерджеррод как-то ссутулился, проковылял к двери хранилища и, спустя пару минут, вернулся с небольшим прозрачным кубиком. Вейдера он старался как будто не замечать и вообще более не произнес ни слова. Бросив холокристалл на столик, он вышел из кабинета и быстро зашагал по направлению к навигационному центру. Не понимая, почему он туда пошел.

Если к данной ситуации можно было бы применить слово «такт», то Темный Лорд тактично промолчал. Он даже не стал проверять, действительно ли это чертежи станции. Поведение моффа не давало повода сомневаться. Положив кристалл на ладонь, Вейдер почти нежно провел пальцем по грани драгоценного кубика, глядя, как от нее отражаются теплые желто-оранжевые лучики.

«Поздравляю, Энекин. Сразу видно, откуда ты родом».

«Что, если я еще раз предложу Люку присоединиться ко мне? Как бы не была велика его ненависть к слуге тирана, самого тирана он должен ненавидеть еще больше. Логично? Нет. Теперь это уже не сработает. Примет ли он мою сторону, встретившись с Императором? Или останется зрителем, решив, что правильный светлый джедай ни в коем случае не должен помогать пресловутой Темной Стороне? Все зависит от того, какую точку зрения ему навязал Оби-Ван.

Кому поверит Люк?

А если – никому? После этих выдумок про убийцу отца он мог запросто перестать доверять Кеноби. И мне, естественно, верить нельзя совсем... Кстати, Палпатину такой вариант мог бы понравиться. Потому что в этом случае от недоверия до потери самоконтроля один шаг. А сделать этот шаг относительно несложно. В результате Люк под мудрым чутким руководством Палпатина устраняет меня и становится его правой рукой. Ситх возьми, мой сын не такой! Его ненависти ко мне не хватит на такое страшное превращение. Должно быть что-то еще, что вызовет ненависть. Гибель повстанческого флота? Вероятно. Если же ничего не выйдет, Император покончит с Люком... Или заставит меня самого уничтожить сына. И то, и другое будет моим наказанием. Правильно?

Конечно, правильно. Потому что в итоге победителю достается все! Один ситх в вечном услужении, разгромленное Сопротивление и Галактика у ног...»

Разумеется, одним махом разделаться со всем Восстанием было невозможно, но вот уничтожить значительную часть флота мятежников и этим сильно ослабить Альянс – запросто. При условии, что Звезда Смерти действительно функционирует. Если для боевой станции не проблема взорвать планету, то какой-то там флот представляет собой весьма заурядную мишень.

«Значит, Император рассчитывает победить, используя веру повстанцев в самих себя. Один раз им удалось разнести станцию к ситхам единственным выстрелом. И сами они уверены, что удастся и во второй раз. При этом мятежники непременно выведут в бой немалое количество кораблей. Как истребители для снятия щитов и атаки станции, так и крейсера мон-каламари для прикрытия. Чтобы кое-как уравновесить имперские стардестройеры. И чем больше повстанческих кораблей появится на поле битвы, тем меньше их останется после неё».

Вейдер признал, что разыгрываемая Императором схема была гениальной по степени продуманности интриги и эффективности результата. Если бы только не значение переменной икс, из-за которого в математическом уравнении появлялось еще одно решение. Значением икса было непосредственное пребывание Палпатина в центре событий. А значение игрека в этом случае, то есть некого коэффициента победы Императора, становилось равным нулю.

Но об этом пока знал только сам Вейдер.

«В лучшем случае, я убью Императора в одиночку. Если это будет стычка один на один, я, вероятнее всего, смогу с ним справиться. Если же по какой-то причине там будет присутствовать Люк, его придется прикрывать – и это может сильно усложнить бой. Самое главное, чтобы столкновение произошло после того, как повстанцы прорвутся к центру станции. Сначала – станция, затем – Император. Это разумнее всего. Если я поспешу, это грозит неминуемой смертью Люку и провалом всему остальному. Джерджеррод автоматически получит командование над флотом. Который будет выполнять не мой приказ, а приказ живого командира. Спешить нельзя. Придется отвлекать Палпатина и от Люка, и от боевых действий».

За дверью, кажется, шаркнули сапоги – или послышалось? Вейдер, не дожидаясь звукового сигнала, с помощью Силы заставил панель раздвинуться. На худом лице адмирала застыло неприкрытое выражение изумления. Тотчас опомнившись, он деловито произнес:

-Лорд Вейдер, здесь донесение вашего агента.

-Останьтесь здесь, Пиетт, пока я его просмотрю.

Как будто у него не было целой стаи адъютантов! Но адмирал флота Империи, кажется, был не против роли посыльного. Вероятнее всего, он решил, что этим самым капризный Темный Лорд устроил ему очередную проверку на стойкость и любое еле заметное проявление недовольства с его стороны ситх-знает-к-чему приведет. Он даже не подозревал, что Вейдер просто-напросто не смог бы доверить это сообщение кому-то другому.

Подождав, пока протокольный дроид справится с дешифровкой, Темный Лорд быстро ознакомился с текстом сообщения. Агент из Мос-Айсли прислал краткий отчет о похождениях некоего Люка Скайуокера во дворце Джаббы и спасении контрабандиста Соло.

Вейдер с трудом удержался, чтобы не раскрошить холодиск стальными пальцами протеза.

Нет, чтобы сразу же после беспинских событий удалиться на Дагоба и шлифовать свои форсъюзерские навыки! Было бы что шлифовать – ему же учиться надо!

Эффект, произведенный следующими предложениями в рапорте, был сравним с тайфуном на Камино, и Темного Лорда накрыла еще большая волна ярости.

Какого ситха в это дело впутали Лею? Да так, чтобы альдераанская принцесса попала в плен к грязному отвратительному хатту? Какой идиот ТАК спланировал операцию?

А ведь Альянс не должен разбрасываться героями, разве нет? Да и Мон могла бы послать туда элементарную группу захвата, саперов и снайперов. И Соло бы выручили, и рисковать бы не пришлось. Ну, конечно, они могли вообще наплевать на субординацию, и, ни с кем не посоветовавшись, тайно полететь в самоволку на Татуин. Юному Скайуокеру приспичило погеройствовать. А Люку пока еще везет. По молодости.

Первое негодование кое-как улеглось – в конце концов, все ведь кончилось хорошо. И даже с этим слизняком, наконец-то, разделались. Наверное, взорвался вместе с остальными. Вейдер почему-то подумал, что сам бы он, встретив хатта теперь, не преминул бы воспользоваться какой-нибудь эффективной гадостью наподобие форс-грипа. Точно, медленная смерть от удушья – как раз то, что заслужил Джабба...

Что-то все равно грызло его изнутри. Что-то неприятное.

В донесении сообщалось, что в бою с его сыном погиб Боба Фетт. Почему один из наиболее прагматичных и предусмотрительных людей этой части Вселенной совершил ряд настолько опрометчивых поступков? Охотник за головами исколесил едва ли не половину Галактики, заметая следы и постоянно набивая цену за свой груз, а в результате затаился на Татуине. И, работая на Джаббу, ввязался в бой. Глупо.

Хотя Темный Лорд и старался взглянуть на это дело беспристрастно, с точки зрения «сделал неверный ход – получил по заслугам и проиграл», его не оставляло ощущение собственного просчета и сожаления. Каким бы ни был охотник за головами, Вейдер предпочел бы никогда не терять такого полезного союзника. Нередко всплывала мысль о том, что Фетта погубила не жадность, а какие-то старые счеты, о которых он так и не сумел разузнать.

Этот трижды проклятый Соло...

Вейдер вдруг подумал, что на Беспине у него была редкостная возможность узнать о пресловутом контрабандисте столько, сколько никогда не светило выведать никаким разведслужбам. Упустил такой шанс... Или есть вещи, которые лучше не вытягивать из старого сундука? Вроде как будущий зять... И друг Люка...

Хватит раздумывать. Тем более, Пиетт уже десять минут ждет, исподволь поглядывая на него. Нервничает. Видно, снова напрягает богатую фантазию на тему что ожидает того, кто приносит страшному ситху плохие новости. Вейдер извлек откуда-то из складок плаща маленький, почти игрушечный кубик, и поставил его на стол перед офицером.

-Адмирал, вы должны немедленно возвратиться на «Экзекъютор» и собственноручно переслать все содержание этого холокристалла в систему Суллуст. Заодно вы должны передать на тот же адрес и дату начала одной крайне важной операции. Немедленно. За сохранность информации вы отвечаете головой.

Вейдер, хвала Силе, остался на станции нянчиться с Императором, и теперь адмирал мог всласть повоображать себя полноправным хозяином флагмана. Пиетт не стал задумываться, является ли данный интерес профессиональным долгом или банальным любопытством – тщательно заперев дверь в адмиральскую каюту, он решил тотчас же ознакомиться с секретами, которые скрывал в себе кристалл.

Ф-фух. Неужели это...

Сияющий холодным зеленым свечением голографический шарик. Легкий, воздушный абрис коридоров, отсеков, реакторов... Зрелище было захватывающим, равно как и само ощущение обладания этим бесценным достоянием. Хотелось снова увеличивать и уменьшать картинку, как будто наяву путешествуя по ее бесконечным лабиринтам, спускаясь в шахты и проходя в кабинеты командования. Решив не терять времени понапрасну, офицер кое-как выбрался из состояния прострации-шока-удивления-радости и дезактивировал холокристалл.

Магия исчезла.

Сомнительно, что чертежи супероружия понадобились Темному Лорду ради какой-то честной и благородной цели. Неужели Дарт Вейдер ведет свою игру против Императора, и задумал хитроумную диверсию на Звезде Смерти? То есть его сообщники обитают на Суллусте. Неплохое соседство для Сопротивления. Бррр...

Пережив первое потрясение, и невольно порадовавшись разладу двух ситхов, адмирал решил разузнать, кому именно предназначались планы. Увидев известный шифр, ключом к которому, как он считал, обладали только он сам и Мон Мотма, а также координационный код связиста, разведчик с десятилетним опытом работы не выдержал.

Этого не может быть!.

Темный Лорд Ситхов Дарт Вейдер, бич Альянса и гроза непокорных, распорядился передать сверхсекретные планы боевой станции в руки мятежников. Если он знал местонахождение повстанцев, почему не отдал приказ флоту выступить? С чего бы это «палач Галактики» решился вдруг помогать повстанцам? Существовало только две возможности – или планы заведомо ложные, или Вейдеру по какой-то причине стала выгодна победа Сопротивления? Уничтожить Императора руками мятежников, а затем разделаться с ними самими? Тем более зная, где сейчас располагается одна из их баз.

Какая подлость...

И Пиетт решил переправить планы на Суллуст, одновременно отбив Мон предупреждение о том, от кого на самом деле получены чертежи.

Язык дан человеку, чтобы излагать свои мысли. - Жан Батист Мольер.

Язык дан человеку, чтобы скрывать свои мысли. - Морис Талейран.

Единственное, чего не понял Вейдер – это зачем с практической точки зрения Джерджерроду понадобилось поднимать в воздух половину всех имеющихся в его распоряжении эскадрилий СИД-истребителей. Темный Лорд насмешливо скривил губы. Все для пущей торжественности – бесконечный рой агрессивных инсектоидов, носившихся по орбите вокруг станции за воображаемыми врагами Императора, можно было отлично наблюдать на обзорном экране ангара. В этом же рое растворился и эскорт истребителей, сопровождавший белейшего цвета шаттл.

Шлюз корабля распахнулся. Шестеро абсолютно одинаковых гвардейцев в мантиях цвета пролитой крови рассредоточились около трапа, образовав коридор. Вейдеру показалось, что стоявшие вблизи штурмовики все как один подтянулись, а мофф Джерджеррод в прямом смысле слова задержал дыхание.

Следом за гвардейцами на вершине трапа появилось и средоточие всемирного могущества. Лицо повелителя пряталось в капюшоне. Так же как его иссохшая форма старика с клюкой мастерски скрывала невероятную внутреннюю силу. За Палпатином осторожно шествовали его услужливые тени – члены Совета Империи.

«Скажем, я убью его сейчас... и ничего не изменится. Легионы расстреляют предателя, и после нас к власти придет кто-то другой. Хотя бы этот беспозвоночный Джерджеррод выправит спину и покажет, кто теперь хозяин. Власть над Звездой Смерти – это власть над Галактикой. И попадись эта власть в руки моффам, я не рискну предугадать последствий.

Ну, нет уж, повелитель, у меня нет соблазна столь рано свести с тобой счеты. Я не для того ждал двадцать лет, чтобы ошибиться на несколько дней. Мы будем играть твою комбинацию, твою интригу высокого класса. Но с внесённой мною корректировкой».

Дарт Вейдер, сделав несколько гордых шагов навстречу повелителю, преклонил колено. Странная картина. Внушавший столько ужаса офицерам черный гигант, каждое движение которого исполнялось несокрушимой мощью, теперь в самозабвенном благоговении склоняется перед невзрачной фигурой старшего ситха. На небольшом расстоянии от Вейдера мофф Джерджеррод, следуя правилам имперского протокола, также опустился на одно колено.

Тишину замершей Вселенной нарушало лишь сипение респиратора.

-Встаньте, друг мой, - приказал Палпатин.

Друг, значит. Ничего подобного. Сейчас в голосе Императора он слышал лишь явственно прозвучавшие нотки властолюбивого самодовольства и удовлетворение от великолепного спектакля в свою честь. Дружелюбие, если его вообще можно было разглядеть в их отношениях, остыло и погасло уже много лет назад, подумал Темный Лорд... Едва неискушенный в интригах бывший джедай начал превращаться в достойного конкурента по силе воли и харизматичности, Палпатин почуял опасность соперничества, и любому подобию товарищеских чувств настал конец.

Вейдер поднялся на ноги, и два ситха начали свой величавый путь между рядами штурмовиков. Как верный цепной пес, ожидающий поощрения от хозяина, Темный Лорд уверенным голосом доложил:

-Звезда Смерти будет готова к сроку.

-Вы хорошо поработали, лорд Вейдер, - одобрительно произнес Палпатин. – И сейчас, я чувствую, вы хотели бы продолжить поиски юного Скайуокера.

-Да, мой повелитель, - промолвил Вейдер, чуть разбавив глубину своего голоса, словно он и в самом деле искал сына – его подарок старшему ситху.

-Терпение, мой друг. Придет время, и он сам разыщет вас. А вы приведете его ко мне. Он становится все сильнее. Только действуя вместе, мы сможем обратить его на сторону Тьмы!

Вейдер усмехнулся под маской. Палпатин решил установить «правило трех»? Ну-ну…

-Как пожелаете, мой повелитель.

-Все идет так, как я и предвидел, - довольно промолвил Император.

И вдруг, совершенно не стесняясь ни офицеров, ни штурмовиков, захихикал. Торжествующе и злобно. Царапая кожу…

Правильно, R2. Мы летим в систему Дагоба. Я обещал, что вернусь.

В ходе операций «Разбойной Эскадрильи» и последних событий на Татуине Люк пытался заставить себя на время «забыть» о том, что его мучило, но теперь поклялся во что бы то ни стало узнать правду. Иногда он пытался убедить себя, что Вейдер солгал. У того Энекина Скайуокера, о котором три года назад поведал Кеноби, не могло быть ничего общего с наводящим ужас Темным Лордом. Хороший друг и умелый воин, джедай... Джедай!

Люк не мог лгать сам себе. Он чувствовал – в тех словах таилась истина. А истина, как известно, всегда жестока, ибо фактам не свойственно приспосабливаться к обстоятельствам или заботиться о чьих-то чувствах.

Он помнил свое детство, проведенное в татуинской глуши. Помнил, как больше всего на свете мечтал встретиться с родителями, мечтал об отце, где-то глубоко в душе веря, что тот жив, мечтал, что кто-нибудь придет и назовет его сыном...

И вот он пришел. И назвал «сыном».

Или это все – наваждение, иллюзия Темной стороны?

Сказочный рыцарь из детских грез на поверку оказался военным лидером Империи. Ситхом. А еще, если верить тому, что говорили о Вейдере – «Ужасом Галактики».

Это правда? Если да, то что ему делать? Если нет, то чему ему верить?

Люк представлял, что начнет забрасывать Йоду вопросами, едва только увидит учителя, но, подойдя к знакомой хижине, Скайуокер ощутил на своей коже дыхание нездешней пустоты. Несмотря на тонкой струйкой поднимающийся над низкой крышей дымок… Его напор тотчас же растаял, и даже внутрь комнатки он вошел осторожной походкой, стремясь не нарушить хрупкое одиночество учителя.

Маленький джедай, кое-как ковыляющий по хижине, был болен и слаб, хоть и старался этого не показывать. Йода и раньше был немногословен, а теперь, то ли от недостатка сил, то ли еще по какой причине, вообще ни о чем не спрашивал своего ученика. Словно и так знал, что произошло на Беспине. Но как?

Как будто в ответ на мысли Люка, Йода поднял голову. И даже хитровато прищурился. Но заговорил совсем о другом.

-Хм-м-м... такое лицо ты делаешь. Для молодых глаз выгляжу я старым таким?

-Нет, нет, - спохватился Люк.

-Знаю, знаю. Слабым я стал... - он ткнул пальцем в юношу. - Когда тебе будет девятьсот лет, думаешь, будешь выглядеть лучше, а?

Шутка не слишком удалась. Он проковылял через комнатку к своей постели.

-Я стал больным, - повторил Йода, залезая на кровать. - Скоро я отдохну. Я заслужил отдых.

-Мастер Йода, вы не можете умереть!

-Сила во мне велика... но не настолько! - покачал головой Йода. Помолчав, он добавил, - Сумерки сгущаются надо мной... и скоро настанет ночь. Так устроена жизнь. На то воля Силы.

Люк помог учителю поправить одеяльце, чувствуя, как к горлу подступает комок отчаяния.

-Но мне нужна ваша помощь, чтобы закончить обучение! – воскликнул он.

Какая еще воля Силы? Неужели он опять останется без наставника?

Все эти три последних года он шел сквозь мучительную череду потерь. Шел, не сгибаясь, стараясь справиться с гнетущей сердце печалью, потому что твердо знал, куда идти. А теперь он словно вылетел в открытый космос без астродроида. Единственным указателем на этом пути... да, действительно, была Сила. Причем Сила почему-то неуклонно вела его к одному человеку…

-Тебе не нужно больше учиться…

-Значит, я уже стал джедаем?

Йода раскрыл глаза и засмеялся. Потом закашлялся.

-Нет еще... Вейдер... Ты должен встретиться с Вейдером. Только тогда ты станешь настоящим джедаем. И ты с ним встретишься – рано или поздно.

Люк побледнел и замолчал. Спустя некоторое время глянул на учителя и неуверенно спросил:

-Учитель Йода... Дарт Вейдер – мой отец?

Старый мастер отвернулся к стене.

-Отдохнуть мне нужно... Да... отдохнуть, - пробормотал, как будто Люка не было рядом.

Магистр Йода, я должен знать.

Он затаил дыхание в ожидании ответа.

-Он твой отец, - с усилием ответил Йода.

Скайуокер-младший опустил голову, будучи не в силах что-либо ответить.

Не наваждение! Это правда! Темный Лорд сказал правду!

Йода снова повернулся к нему:

-Сказал он тебе, да?

-Да.

-Неожиданно это и некстати, - сердито заявил Йода. Но это была тайна Энекина Скайуокера, и только он мог распоряжаться ею, как хотел. Вот и распорядился. Значит, иного выхода не было. Плохо другое – теперь в дело, так или иначе, вмешается Палпатин. А от джедая-недоучки со всеми его сомнениями и разочарованиями проку мало в бою.

-Некстати то, что я узнал правду?!

-Нет. Некстати то, что ты убежал, чтобы встретиться с ним! Ты не закончил тренировку и не был готов принять такую ношу.

-Простите меня, учитель...

Йода неподвижно взирал на Люка. Чтобы там ни было, а Скайуокер-старший все-таки переиграл беспинскую партию по-своему. Люк потерял руку, но не свободу. Ну и, кажется, немного поумнел. Понял, почему нельзя поддаваться на провокации. Конечно, если бы Люк сидел на Дагоба и не полетел на Беспин, все было бы намного проще...

Рассказать Люку правду? ВСЮ?

Старый магистр чувствовал, что Энекин надеется на него. Но чувствовал и другое. Смерть уже была здесь... Казалось, вот она – стоит на пороге и ждет его. Не то время, не то... Нет больше сил, чтобы поведать о том, чему двадцать пять лет назад было положено начало...

О том, как среди многих джедаев почему-то только один понял, что Орден и Республика обречены… Заслужили... Понял, правда, слишком поздно. Тогда чем он лучше собратьев?

Но он нашел в себе силы выйти из игры, уступив свое место тому, кого посчитал Избранным.

А теперь сыну Избранного придется узнать о том, кто НА САМОМ ДЕЛЕ скрывается под маской Дарта Вейдера.

А ещё…

Непременно упомянуть злосчастную ошибку рыцаря-джедая Кеноби...

Объяснить, как ради исполнения грандиозной миссии была разбита семья. Его, Люка, семья. И сын никогда не знал ни отца, ни матери, ни сестры…

Чего стоят цели при таких средствах?

Оправданий нет. И не будет.

Ситх подери, неужели в здравом уме можно рассказать такое юному падавану?

Малодушие. Конечно, малодушие. Даже перед ликом смерти ему не хватает смелости.

Нет.

Такой риск будет действительно неоправдан. Он не успеет рассказать всего, и тогда в душе юного Скайуокера останется смятение. А света от колеблющегося пламени немного. Люк непременно обсудит предсмертный бред учителя с Оби-Ваном, а тот, как всегда, с легкостью найдет, что порекомендовать и как поступить. И, уж конечно, бурные эмоции сына при встрече с отцом – набат для Императора...

И если двадцать лет назад он должен был хоть раз встретиться с оставшимся в полном одиночестве Энекином – то для этого вдруг представился удобный случай. Свалившийся ему почти на голову сам того не ожидающий Оби-Ван так и не понял, откуда в навигационных приборах его корабля оказались координаты Дагоба, а Йода лишь молча благословлял умницу Падме. И пока Кеноби предавался самобичеванию, вскоре претерпевшему плавную трансформацию в защитный самообман, и постигал сложную науку по выращиванию младенцев в условиях сильно заболоченной местности, старый джедай смог кое-как добраться до внешних регионов на позаимствованном у Оби-Вана альдераанском истребителе устаревшей модели, а там, то используя Силу, то притворяясь представителем неразумной расы, сумел разыскать... не Скайуокера – уже Вейдера.

Если позже Темный Лорд попросил его участия в переговорах с Мон Мотмой и придумал, как попасть в Центр Империи, пользуясь своими полномочиями и контрабандными каналами – это было решение самого Вейдера.

Если полгода назад Люк прилетел сюда и разыскал его – Йода готов был благодарить Кеноби и даже, быть может, почти простить ему откровенно-расчетливую клевету на ученика.

Но не более того.

Три раза – это и так уже много.

Однажды сдав позиции, он не имеет права вмешиваться. Империя, Альянс и юный Люк – дело старшего Скайуокера. А для Люка главное – встретиться с отцом и выстоять против Палпатина.

Каждому свое.

А ему самому... ему самому...

Нити Силы снова задрожали. Смерти нет... Нет?

И на пороге – не Смерть... не Пустота... Великая Сила... Свет... ЕГО Свет...

-Помни, что Силе джедай всегда следует. Но будь осторожен. Гнев, страх, агрессия – это Темная сторона. Если коснешься Темной стороны, она завладеет тобой и твоей жизнью. Ты будешь страдать, как страдал твой отец.

Старые прописные истины, вырубленные навеки на каменных плитах Кодекса. И пусть плиты эти давно уже обратились пылью, смешавшись с пеплом древнего Храма… не время сейчас – для благополучия Люка – ломать идолов канона.

Энекин справится. Он сделает все, как надо, и сам расскажет сыну правду.

-Люк, Люк... Нельзя... нельзя недооценивать Императора. Помни то, чему ты научился. Люк... когда не станет меня, ты станешь последним джедаем...

А еще есть сестра Люка. Такая маленькая кареглазая девочка... И она жива, это точно...

-Люк... Течение Силы в твоей семье велико... Забудь о том, чему ты учился...

Голос магистра становился все слабее.

-Есть еще один... Скай...уокер, - Йода глубоко вздохнул и устало закрыл глаза, опуская голову.

В воздухе повисло странное звенящее молчание, и тело учителя джедаев истаяло в воздухе, навсегда соединившись с Великой Силой.

Все кончилось.

Люк не желал верить тому, что только что увидел. Он так спешил на Дагоба, а теперь не стало ни одной причины оставаться здесь. Это было несправедливо – потерять учителя в такой момент.

Несправедливо!

Скайуокер даже не погасил огня в очаге. Покинул хижину, хотя смутно понимал, что вряд ли вернется туда и, механически переставляя ноги, побрел по направлению к своему крестокрылу.

Над болотцем стелился ровный густой туман. За какую-то минуту одиночество успело сделаться совершенно невыносимым и уже грозило придавить к земле тяжелым унынием. В силу своих татуинских привычек, Люк всегда считал себя мечтателем и вообще самодостаточным человеком. Теперь же бывший житель пустыни сознавал, что, оказывается, приятнее всего было молчать и предаваться грезам именно в присутствии друзей. Сейчас Люк с радостью поболтал бы даже с приставучим золоченым болваном, как называл его дроида Хэн.

Но ни Хэна, ни С3PO здесь не было. Зато был R2. То ли он и впрямь научился разбираться в человеческих эмоциях, то ли что, но, углядев хозяина, верный дроид поприветствовал Люка радостным чириканьем. Разумеется, не выпуская из манипулятора отвертку. Люк присел на корточки, но даже не попытался разобраться в стараниях деловитого помощника, а вместо этого сокрушенно произнес:

-Я не смогу этого сделать, R2. Я не могу пойти один.

Йода всегда будет с тобой, юный Люк, - послышался хорошо знакомый голос, и в воздухе замерцала призрачная фигура Оби-Вана Кеноби.

Бен! – радостно воскликнул Люк. И тут же почувствовал, как его разум встает на дыбы, переполняясь далеко не самыми почтительными эмоциями. - Почему ты не сказал мне правду? Ты сказал, что Дарт Вейдер предал и убил моего отца...

Твой отец был обращен к Темной Стороне Силы. Он перестал быть Энекином Скайуокером и стал Дартом Вейдером, - мягко и убедительно, как всегда, промолвил Кеноби. - Когда это произошло, хороший человек, которым он был, исчез навсегда. Так что я сказал правду… с определенной точки зрения.

С определенной точки зрения? – язвительно переспросил Люк, неприятно изогнув губы и сверкнув глазами так, что Оби-Вану пришлось вспомнить другого юного Скайуокера. Такого, каким тот был двадцать пять лет назад. Когда еще не носил черную маску…

Люк, пойми, что правда, к который мы так стремимся, на самом деле зависит от нашей точки зрения. Энекин, - Оби-Ван на мгновение замер, словно задумался о чем-то, - был хорошим другом…

Люк опустился на бревно рядом с Кеноби. Его разум отказывался понимать подобную логику, но был преисполнен единственного желания – постичь истину. Пусть даже она отличается от правды… с определённой точки зрения…

Когда я впервые встретил твоего отца, - начал Оби-Ван, - он уже был отличным пилотом, но я был поражен, увидев, как велика в нем Сила. Я взялся за его обучение. Я думал, что смогу обучить его, как Йода. Но я ошибался, - с печалью констатировал бывший джедай.

-В нем еще осталось добро! – упрямо возразил Люк.

-Теперь он более машина, чем человек. Злая и исковерканная.

Машина? Что значит машина? Люку хотелось спросить, что же случилось с его отцом, почему он носит эти черные доспехи и зловещую маску. Почему он вообще перешел на Темную Сторону? Да и что такое эта Темная Сторона, кто-нибудь может объяснить? С какой это точки зрения хороший человек в одночасье сделался союзником злобного властолюбца? И что же, он сам станет настоящим джедаем только, когда хладнокровно уничтожит эту машину? Уже зная наверняка, что эта самая машина когда-то звалась Энекином Скайуокером... Именем его ОТЦА.

-Бен, я не могу этого сделать, - твердо произнес Люк.

-Ты не можешь избежать своей судьбы.

-Но я не могу убить собственного отца! – синие глаза младшего Скайуокера расширились от негодования. Затем он посмотрел на свой протез и вспомнил, что это отец отрубил ему руку и пытался убить его. Хотя... если бы Темный Лорд Ситхов действительно хотел убить его, разве смог бы он устоять? Все слишком странно. Вейдер не мог быть таким, каким его только что представил Кеноби.

-Тогда Император уже победил, - печально произнес Оби-Ван. – Ты был нашей последней надеждой.

Меньше всего на свете Люк сейчас хотел быть чьей-то «последней надеждой», тем более олицетворять надежду погибшего Ордена на победу над Тьмой. Как будто икс-винг на плечи рухнул, вот уж где выпало везение... Стоп, а кого имел в виду Йода, говоря об еще одном Скайуокере? Неужели послышалось?

-Йода сказал о том, что есть другой.

-Тот другой, о котором говорил Йода, – твоя родная сестра-близнец.

-Но у меня нет сестры, - удивился Люк.

-Чтобы защитить вас от Императора, вас спрятали от вашего отца сразу же после рождения. Император, как и я, понимал, что если у Энекина Скайуокера будут дети – они станут угрозой его власти. Поэтому твоя сестра до сих пор остаётся инкогнито.

-Лея! Лея – моя сестра! – потрясенно выпалил Скайуокер.

-Интуиция тебя не обманывает. Но ты должен держать свои чувства глубоко втайне, чтобы они служили тебе, а не Императору.

Люк с трудом перевел дыхание. Как он расскажет Лее об отце? После всего того зла, которое причинил ей Вейдер на первой Звезде Смерти? После уничтожения Альдераана, после гибели основателя Восстания Бэйла Органы...

Юноша заглянул в глаза учителя, и Бен ответил ему взглядом, полным печали и сострадания. Ему хотелось поверить в этот чистый, полный искренности взгляд старого учителя. Поверить сразу и до конца, поверить в то, во что ВЕРИЛ сам Кеноби.

И – покориться такой судьбе? Да никогда!

Единственное, что знал Люк – что никогда в жизни он не сможет убить своего родного отца. Даже ради самых благородных, пленительных, светлых идей наподобие свободы Галактики и торжества демократии. Он все еще искал свой путь, но уже знал, какой дорогой не пойдет…

Младший ситх удалился в самый шумный зал мониторинга главного реактора, пытаясь отключиться от никак не утихающего в ушах безумного старческого хихиканья. И вдруг словно увидел воочию, как далёкий огонек сверкнул в Силе последним салютом и погас навеки.

Разум обволакивала неведомо откуда пришедшая долгожданная тишина. Но он не был ей рад…

«Прощай, Йода... Встретимся по ту сторону Силы...»

Йода ушел.

Всегда бесконечно далекий, непонятный, смешной, нелепый, мудрый...

Где-то ближе к концу существования Ордена Скайуокер впервые вдруг заметил, что в Совете джедаев Йоду втихомолку держат за живую музейную реликвию, от которой максимум толку – десяток заученных фраз из старых джедайских книг. Ну, и с детишками хорошо справляется старый зеленый чудак…

Потом Энекин заметил и другое – магистр никогда не желал быть режиссером интриг. Он хотел лишь созерцать и учить. И иногда обозначать выверенные удары палочкой из дерева гимер. Йода никогда не закрывал глаза. Он видел, что происходит вокруг и понимал, что вместо палочки когда-нибудь придется взять в лапки меч.

Это был союзник.

Настолько, насколько старый консервативный джедай вообще мог стать союзником молодому энергичному воину. Йода им стал. Это был союз огня, не знавшего иного способа существования, кроме как опалять мир вокруг себя, и глубоко вросшего в землю неподвижного дерева. Дерево хранило древние письмена, вырезанные на коре, и в свете огня они вдруг стали четкими и ясными.

Йода ушел, и с ним вместе канули в лету все традиции когда-то процветающего Ордена. Нет более возврата к прошлому – и магистр это понимал. Иначе еще двадцать лет назад непременно вмешался бы в ход событий, а не променял сейбер на хижину отшельника.

Но древние письмена никуда не исчезли. Они превратились в невидимую вязь на знамени нового Мира. Мира с чередой новых построений и разрушений, новых государств и новых правителей.

Вопрос только в том, как ушел Йода?

Скайуокер не знал, что магистр джедаев скончался, посчитав наилучшим скрыть всю невероятную истину, нежели успеть рассказать только десятую часть ее. Не подозревал он и того, что его бывший учитель Кеноби попытается вновь покарать его рукой сына, руководствуясь при этом исключительно высокими побуждениями. И «Зло» в образе Императора сможет искусно использовать то, что джедай Оби-Ван почитал «Добром».

Скайуокер не знал, что судьба заставит его действовать по усложненному варианту «бэш».

Кто уклоняется от игры, тот ее проигрывает.

Ришелье.

Казалось, вечные сумерки сопровождали Императора повсюду. Даже в этом подобии тронного зала царил полумрак, не позволяющий хорошенько рассмотреть господствующий здесь техногенный интерьер. Большинство правителей всегда грешат стремлением к роскоши. Но не Палпатин. Будучи любителем военных торжеств и грандиозных церемоний, в том, что касалось лично его самого, он признавал исключительную функциональность. Так называемый трон, стоящий рядом с огромным иллюминатором, вмещал в себя сложный консоль управления станцией, но внешне казался ничем не примечательным черным креслом. И, если приглядеться – да неужели! – чуть потертым. Скрытое – и истинное – могущество всегда интересовало Императора куда больше внешнего блеска, и все же – подобный аскетизм был одним из тех качеств, которые еще в прошлом заставили Вейдера испытывать неподдельное уважение к повелителю.

Всемогущий правитель Галактики поднялся, наконец, с трона и теперь любовался шикарным видом на зеленоватый шарик под названием Луна Эндора.

-Значит, Джерджеррод, лорд Вейдер заставил вас отдать планы станции?

-Да, ваше величество.

-И у вас хватает наглости сообщать об этом мне?

Император задал этот вопрос самым обыденным тоном, словно интересовался мелким дождиком в столице. Даже улыбнулся. Только от гордого высокопоставленного офицера не осталось и следа. Сейчас перед Палпатином трепетало жалкое существо, и не было предела его страху. Мофф понял, что теперь его уж точно ожидает казнь. Он уже тысячу раз пожалел о том, что рискнул рассказать о своем провале. Но Джерджеррод не мог этого не сделать. Во-первых, это автоматически ставило Вейдера в немилость Императора, а такая ситуация была крайне выгодна. Во-вторых, он обязан был отомстить Темному Лорду за все унижения, доставленные ему в течение короткого пребывания Вейдера на станции. В третьих... он до сих пор не мог решить, кого же все-таки следует бояться больше. Империя полнилась слухами. И если Темный Лорд обладал ореолом таинственности, то Император и вовсе был загадкой. Вейдер мог демонстративно задушить человека с помощью Силы на глазах у публики – история с Оззелем и Ниидой быстро распространилась по всему флоту. А Палпатин... говорят, люди нередко исчезают в его дворце навсегда. Как-то интуитивно Джерджеррод понимал, что Император во сто крат опасней Вейдера. Но! Палпатин был политиком, а не придворным палачом, и, следовательно, руководствовался прежде всего личной выгодой.

Император бросил на моффа мимолетный взгляд желтых глаз и снова отвернулся. Поступки Вейдера в последние годы не подчиняются никакой логике. И во всем виноват этот щенок! Солидный камешек в его собственный огород – получается, за двадцать лет он так и не смог вырастить из своего ученика настоящего ситха. Какие земные чувства, какие родственные привязанности? Никогда до этого Темный Лорд и не помышлял о том, чтобы «сместить» повелителя. Сложившийся порядок устраивал обоих. Неужели Вейдер думает, что способен победить его, Императора, с помощью несведущего мальчишки? Он, видимо, совершенно забыл, что сам просидел десяток лет в Храме, обучаясь лишь основам владения Силой. Темный Лорд вообразил, что сын будет любить его – тьфу, какая глупость – только за то, что он – его отец? Чушь. Когда этот маленький джедайский фанатик, под завязку нашпигованный бредовой философией мертвого Ордена, поймет, наконец, кто такой его отец на самом деле, и чем он занимался все эти двадцать лет существования ситхской Империи, он возненавидит Вейдера похлеще кого бы то ни было. И поделом ему. Пусть зарвавшийся аппрентис узнает, что такое пресловутая «сыновняя любовь» и что бывает с теми, кто поставит ее выше благосклонности повелителя.

Необходимо только вычислить, что именно Темный Лорд собрался делать с планами станции. Здесь было возможно несколько вариантов, и шантаж был одним из наиболее вероятных. Уж при его-то технических познаниях... Собственно говоря, способности ученика и определили его мизерный доступ к секретным планам – Император считал нецелесообразным давать в руки Вейдера такой козырь. Особенно после его беспинской встречи с сыном.

Темный Лорд не учел, что тот, кто обладает планами, еще не владеет станцией.

Или Вейдер сделал это нарочно? Младший ситх закапризничал? Решил продемонстрировать свою обиду – ах, как же, Главнокомандующему вооруженных сил Империи опять не дали ознакомиться с планами станции! Если бы он что-то замышлял против повелителя, то мог бы найти способ похитить чертежи безо всяких нахальных выходок перед Джерджерродом и самоуправства.

А как быть с тем резидентом Альянса? Имперская контрразведка бьется над этим вот уже который год. Безрезультатно. Что, если Темный Лорд уже давно вычислил его? Палпатину не давала покоя фраза, прозвучавшая полгода назад на Корусканте «я обещаю, что вы непременно узнаете, кто этот резидент». Обещание звучало слишком уж... Так угрожает расшалившийся ребенок или тот, кто действительно обладает какой-то невероятной тайной. Не означает ли это, что Вейдер УЖЕ вычислил резидента? Он ЗНАЕТ, кто этот шпион, но нарочно держит своего Императора в неведении.

Или, того хуже, решил использовать этого проклятого повстанца в своей игре.

«Ты хочешь получить шанс уничтожить меня, ученик? Или шанс ставить мне условия? Хорошо, ты получишь этот шанс. Но он будет астрономически ничтожным. Я подыграю тебе, и ты приведешь ко мне своего щеночка. И тогда я сделаю так, что ты будешь просить пощады у собственного сына. Тогда мы посмотрим, кто останется жив. А если... Нет, этот мальчишка, бесспорно, талантлив, как и его отец, но тратить еще двадцать лет на то, чтобы вырастить из него достойную замену... и в результате получить такого же, как Вейдер. Интересно, как это он собирается править Империей? Он не умеет договариваться даже с подобными Джерджерроду. За всю жизнь Вейдер научился только запугивать и угрожать. Вторая роль в государстве – большее, на что он может рассчитывать.»

-Я ценю вашу смелость, Джерджеррод. Не каждый бы решился рассказать мне об этом.

«Пока еще он пригодится. А если будет мешать, я избавлюсь от него», - подумал Палпатин.

Мофф глубоко вздохнул и немного выпрямился. Оставалась надежда, что Император и впрямь снизойдет до жалости. В зал неслышно вошел человек в форме младшего офицера.

-Лорд Вейдер идет по коридору, Ваше Величество, - доложил шпион.

-По какому коридору? – буркнул Палпатин, с трудом вырвавшись из паутины собственных размышлений.

-По нашему коридору. Лорд Вейдер идет по нашему коридору.

Посылать того же самого шпиона вдогонку за Темным Лордом было бесполезно – Вейдер удивительно хорошо чувствовал слежку, а протокол так или иначе требовал, чтобы вторая фигура Империи не шаталась по доку в одиночку.

-Отлично. Джерджеррод, скоро лорд Вейдер покинет станцию. Вы должны самолично проводить его до шаттла и проследить за тем, будет ли он с кем-либо разговаривать.

Вейдер уверенно прошествовал к тронному возвышению и с неудовольствием взглянул на двух членов совета Империи. За спиной Темного Лорда буквально сразу же, словно из ниоткуда, нарисовался мофф Джерджеррод. Если повелитель разрешил присутствовать всей этой пестрой компании при их разговоре, значит, беседа будет недолгой. Вернее, Палпатин ясно давал понять, что вовсе не собирается выслушивать младшего ситха, уже вознамерясь сделать все по-своему.

-Каким будет ваше повеление, учитель?

-Отошли флот к противоположной стороне Эндора, - небрежно произнес Император. Наконец, он удосужился повернуться к ученику лицом, – и пусть остаются там до тех пор, пока их не вызовут.

-Что насчет донесений о скоплении флота повстанцев вблизи Суллуста?

Это был один из хорошо разработанных ходов. Неделю назад шпионы вычислили местоположение части повстанческого флота. Вейдер узнал об этом до того, как шеф имперской контрразведки смог доложить Палпатину о громадном успехе. Действуя через третьих лиц, он приказал передать в руки собственных агентов данные о Суллусте, значительно преуменьшив количество единиц флота противника. Несколько часов назад Темный Лорд сам сообщил об этом Императору по холосвязи, попутно, разумеется, обвинив контрразведку в слежке за его людьми и краже ценных сведений. Сведения о Суллусте автоматически рассеивали подозрения насчет Вейдера, если таковые и были у Императора, а теперь Темный Лорд еще раз напомнил об этом Палпатину. Если Император клюнет на этот крючок, часть стардестройеров отправится к мятежникам... и найдет разве что остатки мусора в небольшом астероидном поясе. Так как к тому времени флот каламари уже уйдет к Эндору.

Но Палпатин, памятуя о том, в чьих руках находятся копии планов боевой станции, вовсе не собирался расставаться с флотом в данную минуту. Как бы не так. Уж свой-то флагман Вейдер отсылать не собирается. Он не позволит ученику получить контроль над станцией, и не позволит лишить его флота. А повстанцы пусть думают, что разрушители далеко.

-Это меня не интересует, - бросил повелитель, и заговорил более возбужденно, - скоро мы подавим восстание, а Скайуокер станет одним из нас! Ваша работа здесь завершена, друг мой, - чуть мягче добавил Палпатин. - Отправляйтесь на флагман и ждите моих приказаний.

-Да, мой повелитель, - ответил Вейдер. Он поклонился и, развернувшись, покинул зал.

Несмотря на неудавшийся отвлекающий маневр, Темный Лорд оценивал короткую беседу с Императором положительно. Хотя избавиться от армады стардестройеров не удалось, старший ситх, тем не менее, не желал, чтобы флот участвовал в смертельном поединке Империи и Сопротивления, а это значительно упрощало дело.

Осталось только назначить ответственного за выполнение неблагоразумного со стратегической точки зрения приказа Палпатина. В предстоящей битве успешная атака повстанцев не позволит Джерджерроду перехватить командование флотом, которым будет заниматься адмирал Пиетт. Мофф превосходил адмирала в полномочиях, но, пока действует распоряжение Императора, Джерджеррод ничего не сможет сделать.

Кажется, фигуры расставлены правильно.

Сегодня она была деланно неженственной.

Совершенно случайно заметила свое отражение в шлифованной обшивке коридора, когда поднималась в этот зал. Недовольно повела плечами. Это ее почти что естественный облик для выступлений перед товарищами, тогда какого ситха над этим задумываться? Свои привыкли видеть ее именно такой. Суллустанцы, каламари, вуки – те вообще не способны оценивать человеческую расу с точки зрения внешней привлекательности.

Не то чтобы ей самой когда-либо нравились скучные деловые прически, скованно-механические движения и вечно-белые туалеты. К тому же, сегодня она явно перестаралась с приглаживанием волос. И еще эти патриотически-нелепые чандрилльские украшения. Бывают ведь женщины-лидеры, которым искренность и непосредственность помогают укрепить авторитет.

Но не ей. Ее не воспримут в другом виде.

Ах, и это Лею когда-то называли «ледяной принцессой»? Да что они понимают в женщинах... Лею, ту самую Лею, которая сейчас вошла в зал, весело щебеча с генералом Соло? Кажется, совсем позабыв о всех своих политических грезах. Куда там, в годы своего младого сенаторства Лея просто-напросто копировала ее стиль, не успев выработать собственный. А теперь Лея настоящая. Симпатичная, живая девчонка. Неизвестно почему напомнившая ей давнюю подругу юности – сенатора от Набу. Та тоже была подчеркнуто холодно-официальная – пока вблизи не появлялся рыцарь по имени Энекин Скайуокер.

Так, и по какому вопросу пять минут назад в коридоре к ней обращался Ландо Кальриссиан? Раскланялся и попытался завести светский разговор. Этот искатель приключений чего только не делал, чтобы добиться расположения у шефа Альянса. Даже цветы как-то раз притащил. Думал, что таким образом заставит деловую даму растеряться и преодолеть подозрения относительно его мошеннической сущности. Холодноватый кивок приветствия – обаятельный мерзавец спешно решил ретироваться и ускорил шаги.

О, какая ерунда! Во всей Галактике только один человек мог вызвать у нее растерянность. Что он постоянно и делал, с того самого момента, как десять лет назад они встретились. И этот человек был недосягаемо далеко. Если бы собравшиеся здесь существа хоть на миг заподозрили, под началом кого был создан Альянс...

«Это ложь? Да, Мон, признайся, что ты погрязла во лжи, и обманываешь этих людей...»

Воспоминания десятилетней давности закружились перед глазами.

Целая неделя прошла… семь долгих дней, наполненных сомнениями и горечью, и – ничего. Целых десять лет она боролась с Империей. Сначала политически, выступая вместе с коллегами против растущего влияния Палпатина. Как он, должно быть, потешался над их наивностью! Потом… потом была встреча с Бэйлом в полутемном коридоре, заговорщический шепоток – и идея вооруженного сопротивления, обжегшая душу своей запретностью – и соблазнительностью. Она вступила в тайное общество, гордо именовавшееся «Альянсом»… лишь для того, чтобы в очередной раз осознать тщетность подобной затеи. Группа детей, вздумавшая развязать всегалактическую революцию! У них не было ничего: ни знаний, ни влияния, ни опыта… ничего, кроме всепоглощающей ненависти к тирании. Мон Мотма всегда трезво смотрела на жизнь. Временами, это здорово мешало, а в данном случае – причиняло почти физическую боль. Она отлично понимала, что все их встречи – секрет полишинеля и отлично сознавала, ЧЕМ все это закончится. Императору нравится играть, но скоро – очень скоро – Его Зловредство натешится. Что тогда? Как именно Палпатин расправится со столь досаждающей помехой? Арестует их прямо на встрече? Пошлет штурмовиков вытаскивать их из постелей на глазах всего Корусканта? Или… в этом месте размышления Мон, как правило, обрывались, ибо встающее перед глазами видение заставляло ее сердце сжиматься от первобытного страха. О Вейдере рассказывали многое, - но, глядя на черную безликую фигуру, появляющуюся рядом с императорским троном как по волшебству, она готова была поверить и не в такое. По крайней мере, до ТОГО дня…

Все начиналось, как обычно: встать, умыться, просмотреть почту… на столе, рядом с компьютером, лежал странный клочок бумаги. Он сразу привлек внимание Мон своим вопиющим несоответствием обстановке. Откуда, скажите на милость, в апартаментах сенатора взяться подобному мусору? Никто из ее знакомых не опустился бы до такой бумаги – четверть кредита за пачку. Как бы сложилась ее судьба, не разверни она тот обрывок? Мотма развернула. Странные каракули (писали от руки!) сложились в слова на стандарте. «Дворец Правосудия, 612, 14-00. Много интересного об Альянсе узнаете». Происки СИБ? Или – чья-то глупая шутка? Она перечитала записку: вся эта афера виделась столь несерьезной, что первым желанием сенатора было просто отмахнуться. Клочок дешевой бумаги – как послание Судьбы? Ха! И, все же… что-то в этих словах (или в манере выражаться?) не давало ей просто швырнуть записку в утилизатор – и забыть об этом происшествии. Наверное, она уже тогда решила, что пойдет… но не признавалась в этом до последнего. Первая половина дня пролетела, как в тумане, настал обеденный перерыв, и ноги сами принесли ее во Дворец Правосудия. Он находился совсем рядом с Сенатом, являясь, по сути, одной из его дочерних организаций. Раньше, во времена Республики, здесь кипела жизнь… теперь же Дворец почти опустел. Центром столичной жизни стал Императорский дворец, Сенат же добропорядочные граждане старались обходить по широкому радиусу… Мон презрительно скривила губы. Крысы всегда бегут с тонущего корабля! Над этой площадью еще витал призрак былого могущества, но она, Мотма, давно поняла: дни Сената сочтены. Еще в тот день, когда Спаситель всея Галактики, добрый канцлер Палпатин с экранов провозгласил себя Императором. Она смотрела на дверь с надписью «612», и на душе было тяжело. В конце концов, что она теряет? Если это глупая шутка, то она, по крайней мере, сможет надрать уши шутнику. А если происки СИБ… женщина пожала плечами: у императорских слуг наверняка полно доказательств ее «антиимперской деятельности». Ведь он и Бэйл были самыми старшими – и опытными – политиками в Альянсе. 14-01. Надо что-то решать. Мон решительно нажала на кнопку, и тяжелая деревянная дверь бесшумно скользнула в сторону. Одного взгляда на существо, сидящее в глубоком кресле, ей хватило, чтобы понять, почему слова на записке показались ей знакомыми. Йода, рыцарь джедай, магистр вымершего ныне Ордена являлся одной из самых разыскиваемых персон в Галактике… и он чувствовал себя здесь, в самом сердце Империи так же спокойно, как – века назад – в кресле Совета. Мотма была столь поражена, что не сразу заметила второго. А, между тем, Дарт Вейдер, Темный Лорд ситхов, явно стоил внимания.

«Вейдер… здесь? Вейдер и Йода – вместе? Джедай – и убийца джедаев, прилюдно клявшийся не оставить во Вселенной ни одного расточка от ненавистного ему Светлого Ордена? О, Сила, что происходит?»

Дверь бесшумно закрылась, отрезая путь к отступлению.

Закройте рот, сенатор. Не ровен час, майнок залетит, - ирония в голосе Лорда заставила ее вспыхнуть до корней волос. Стыд за собственное поведение даже помешал Мотме как следует удивиться: она и представить не могла, что ситх способен на подобные выходки. Йода бросил укоризненный взгляд на застывшую у стены темную фигуру:

Некоторых вещей даже Империя не меняет.

Вейдер склонил голову в притворном смирении:

Прошу простить мою дерзость, госпожа сенатор, - особого раскаяния, почему-то не слышалось. – Присаживайтесь. Нам надо поговорить.

Она многое узнала тогда. Кое о чем Мон подозревала, о многом – догадывалась, но то, что на самом деле происходит в Империи… ЭТО БЫЛО НЕМЫСЛИМО! Вейдер, ведущий свою игру против Таркина, Пестажа и Императора? И Бэйл, тот самый Бэйл, который за руку привел ее в подпольную организацию – одна из первых фигур контрразведки? Невероятно! Однако Темный Лорд будто и не собирался убеждать – он просто перечислил факты. Так, что становилось ясно: вот она, правда! Хотя верить не хотелось… Ведь, пока она и ее товарищи-заговорщики, грубо говоря, мутили воду, Вейдер фактически создавал для себя ту самую тайную армию, о которой мечтал Альянс. Благо, положение Темного Лорда при дворе открывало широкие возможности для подобных манипуляций. Слушая спокойный и обстоятельный рассказ Лорда о предстоящих «чистках» в Сенате, призванных оградить горе-подпольщиков от опасности, Мотма внезапно поняла и еще кое-что:

«А ведь он тоже не слишком рад. Что я… да и все мы для него? Балласт!»

Мон всегда отличалась проницательностью – еще одно качество, отнюдь не сделавшее ее жизнь счастливее. Вот и сейчас она каким-то шестым чувством поняла: между этими двумя нет полного согласия. С точки зрения конспирации – да и простой логики, привлечение ее в качестве союзника было делом невыгодным и ужасно рискованным. Никто в здравом уме…

«Будь честна с самой собой! Говоря «никто» ты думаешь «я». Я бы не рискнула. Я бы никогда не поставила свою жизнь – и успех всего дела в зависимость от человека, которому не верю полностью. Причем, говоря откровенно, совершенно бесполезного в данный конкретный момент. Почему же ОН это делает?».

Внезапно сенатор встретила взгляд, исполненный вековой мудрости – и увидела в нем понимание. Магистр не спеша поднялся с кресла.

Моя миссия закончена здесь. Навсегда. Остальное сделаешь ты.

Учитель… - ей показалось, или голос грозного Лорда действительно звучал почти умоляюще?

Нет, Энекин! Прошлого вернуть не можем мы. Ваше время пришло – а мое минуло безвозвратно, ммм...

Магистр кинул на Мотму еще один все понимающий взгляд:

Никто умельцем не рождается. До того, как мастером стать, долгий путь ученик пройти должен, - Мон задумалась, нет ли в этих словах какого-нибудь двойного смысла, но тут Йода продолжил.

Союз ваш – залог Изменений. Тех, которые мне не под силу оказались, – маленький Магистр окинул пристальным взглядом сначала одного, а потом – другую. - Привыкните к этой мысли пока.

Привыкла ли она к этой мысли?

За десять лет?

Нет.

В своих выступлениях она старалась поменьше вспоминать о Темном Лорде. Никогда не называла его заклятым врагом, как если бы Вейдер был для повстанцев не страшнее обычного адмирала. Лишь констатировала факты по принципу «главнокомандующий имперским флотом сделал то-то и то-то». Хладнокровно и деловито, в отличие от той же самой Леи Органы. В устах принцессы «Дарт Вейдер» звучало как грубейшее ругательство.

«Ясно, кто внушил тебе это, девочка. Твой милейший отчим, правда? Он-то терпеть не мог Энекина Скайуокера.»

Бэйл Органа довольно долго загораживал собой Альянс от Императора, но использование контрразведчика в таком репертуаре дорого обошлось повстанцам. Это ведь именно с легкой руки альдераанца в имперские СМИ просочилось название «Альянс за восстановление Республики». Худшей дискредитации для ее соратников не могло найти даже пресловутое бюро агитации и пропаганды! Только на этом названии Мон потеряла кучу возможных союзников – ее сверстники еще слишком хорошо помнили времена Старой республики, и далеко не каждый мечтал променять более-менее стабильное положение в Империи на анархию.

Еще отвратнее было то, что Бэйл и впрямь являлся на редкость талантливым человеком. Не считая Палпатина времен его блистательной сенаторской карьеры, Органа лучше всех известных ей политиков умел произносить пламенные речи и зажигать людей прогрессивными идеями. Прекрасно зная, кто такой альдераанец на самом деле, Мон долго не могла понять, откуда он черпает свое мастерство. Бэйл выращивал нездоровый идеализм подобно тому, как биолог растит в пробирке вредоносную культуру. Не впитывая его сам, Органа был способен заразить этим других. Что особенно касалось ее юных коллег.

Тех самых, которые после уничтожения Звезды Смерти нередко заявляли ей о необходимости серии ударов по любым имперским военным базам. Ведь имперцы – враги, верно? Значит, их всех надо уничтожать? Или, еще лучше – совсем недавно кто-то предлагал устроить акцию протеста в правительственном районе Центра Империи. Взорвать какое-нибудь столичное здание контрразведки – ах, как это революционно и здорово... И почему мы до сих пор этого не сделали?

Иными словами, во имя светлых целей, возьмемся-ка за бластеры и бомбы. Повоюем с тоталитаризмом! Мы боремся за правое дело, нам можно убивать!

«Если бы Альянс стал таким, я бы первой ушла из этой компании».

Конечно, они наносили удары, защищая внешние регионы от разора, репрессий и дискриминационных действий. Или когда отвлекали на себя внимание Императора и Таркина от какой-нибудь системы. Да и Палпатину уже давно было не до благополучия его подданных. В ранние годы Империи он позволял Темному Лорду брать ответственность за то, что случалось в той или иной системе. Теперь же Император стремился расставить всюду собственных людей, не заботясь о том, что эти люди вытворяют – главное, укрепить вертикаль власти! И, когда Вейдеру напрямую не разрешалось навести порядок по собственному усмотрению – он мог запросто передать это дело Альянсу. В результате на карте Галактики нередко появлялась маленькая независимая система, а политические аналитики Империи трактовали случившееся как гражданскую войну. Число планет, которые таким образом поддержали Восстание, неуклонно росло. В особенности это касалось нечеловеческих рас – как Таркин, так и Пестаж не испытывали к алиенам никаких чувств, кроме ксенофобии.

«Оправдывайся, Мон, оправдывайся… Ты всегда выбирала меньшее Зло. Но оно же не стало от этого Добром, правда? Разве под началом Таркина служили одни отъявленные негодяи?»

Нет. И вообще, уничтожить ВСЮ несправедливость невозможно в принципе. Но Зло – это когда ты не стараешься ничего изменить и перестаешь сражаться.

Если предположить, что гранд-мофф никогда не прорвался бы к власти и не начал строить свое любимое детище в виде боевой станции – вряд ли Альянс стал бы всерьез вооружаться. Скорее всего, так и остались бы секретной организацией разведчиков, политиков и дипломатов. Быть может, она и сейчас предпочла бы вернуться в то время – восемь лет назад, когда на фракцию республиканцев только-только наложили запрет в Сенате.

Конечно, тогда было нелегко – у них практически не было силовых структур, и то светлое будущее, за которое они призывали бороться, казалось туманом. В Галактике полно людей, которые всегда предпочтут жесткий порядок слабенькой парламентской власти, видя в демократических свободах лишь лазейку для анархии. Пока можно надеяться на реформы в Империи, они никогда не поддержат подозрительных подпольщиков из Сопротивления. Мон сумела это понять, даже будучи истым республиканцем по натуре. Как и то, что считать их всех априори врагами – нельзя.

На черное и белое мир делят только дети.

На самом деле, идеализм должен взрослеть.

Уроки сенаторской молодости не забываются – в те времена она считала государственный строй и законы Республики стопроцентно верными. Позже, изучив имперские порядки и близко познакомившись со всем творившимся при Палпатине беззаконием, Мон поняла – как это ни удивительно, но все взошедшие уродливые ростки были, оказывается, посеяны старым демократическим режимом. Она, безусловно, осталась верна своим республиканским идеалам – но раз и навсегда осознала, что народовластие само по себе является не более чем достаточно хорошей моделью взаимоотношений государства и общества, а не панацеей.

Или попробуем сравнить двух людей – Энекина Скайуокера и Дарта Вейдера. И тот, и другой были идеалистами. Но помилуйте, какова разница!Вейдер когда-то рассказал ей, как двадцать два года назад ввязался в серьезную не по годам интригу. И как потом, даже узнав об уничтожении Ордена и Республики, которым СЛУЖИЛ, понял, что не может убить Императора. Потому что это не разрешит проблем, а лишь усугубит ситуацию. И как в течение десяти лет пытался «сработаться» со старшим ситхом, пытался бороться с несправедливостью в Империи, а вместо этого приобрел славу палача. И уяснил себе, что один в поле – не воин. Более всего Мон удручало то обстоятельство, что ее союзник всерьез считал спасение его жизни Палпатином огромным долгом. Да он отдал этот долг сторицей! Но сейчас позиция Вейдера явно изменилась – видимо, Император вел себя так, что не давал никакой надежды обойтись без его прямого устранения. И, в отличие от ситуации, сложившейся двадцать лет назад, теперь именно его прогрессирующий разлад с самим собой и государственным благополучием угрожал выплеснуться военным хаосом и анархией.

Империя Палпатина должна была или перестать быть Империей Палпатина, или перестать быть вообще.

Десять лет назад Вейдер предложил ей нестандартное решение. В известном смысле, она шла на компромисс, но этот компромисс был много разумнее не гибких революционных мер по восстановлению демократии.

Еще несколько дней – и в Галактике будут только два лидера. Белый и черный.

Такие разные и одинаковые.

Непоколебимая глава Альянса и несокрушимый Темный Лорд Империи.

Они разыграют красивую шахматную партию, которая окончится всем удобной ничьей в виде галантного перемирия.

Центральные системы, без сомнения, подчинятся ему. Не говоря уже об армии. Одни панически боятся Темного Лорда, другие боготворят, третьи просто уважают. После гибели Таркина Император ни с того ни с сего назначил Вейдера главнокомандующим, в результате чего за последние три года Лорду удалось значительно повысить свое влияние во всей Империи. Пусть раньше множество имперцев видели его лишь фанатиком и карателем, зато теперь они, кажется, сумели оценить его истинную роль в укреплении стабильности государства. Если Вейдер заявит, что оптимальным исходом после смерти Императора во избежание продолжительной гражданской войны будут переговоры с Альянсом, никто не посмеет протестовать.

Она, в свою очередь, имеет колоссальное влияние на планетах внешних регионов, которые почему-то не забывал притеснять Император. Альянс одержал одну победу над Звездой Смерти, одержит и вторую. Они доказали, что человек выше машины. Правда, первым это заявил Лорд Империи, но не важно. Если она скажет, что наилучшим исходом после смерти Палпатина и ареста его ставленников, проведённого по приказу Вейдера – и начнется эта цепочка с самого Пестажа, – будут переговоры с «разумной» Империей, никто не станет возражать.

А дальше – совместное временное правительство из лояльных Лорду имперцев и им же собранной элиты Восстания. Первых поддержит неравнодушная к миру и порядку часть населения, вторых поддержат те, кому хочется республиканских свобод. Два лагеря сольются в один.

Вместе они смогут это построить. Это будет... интересная «Новая Республика».

Снежная королева Альянса вышла в центр конференц-зала.

Звуковой сигнал заставил присутствующих мгновенно утихнуть, и Мон Мотма окинула зал своим фирменным взглядом «генерал на параде». Эхом пролились обратившиеся на нее взгляды соратников. Одни смотрели с пугающей усталостью, непозволительной до победы. Другие все еще сияли фанатичной целеустремленностью.

Она планировала начать совещание сама, и затем передать инициативу каламари. Не только чтобы дать им засветиться, но скорее еще раз подчеркнуть свое к ним доверие и новую внутреннюю расстановку сил Альянса. Немало сил было приложено, чтобы добиться их расположения, и вот он результат – теперь каламари даже предложили Сопротивлению устроить совещание на одном из лучших своих крейсеров. Адмирал Акбар с двумя представителями комсостава флота расположился по правую руку от лидера Альянса. Он, видимо, неплохо разбирается в политических спектаклях, раз избрал такое выгодное и символичное место. По ее левую руку встал генерал Риикан.

-Император совершил критическую ошибку. Пришло время для нашей атаки.

В центре зала закружилось холоизображение новенькой Звезды Смерти, луны Эндора и защитного поля.

-Данные, которые предоставили ботанские шпионы, показывают точную дислокацию новой боевой станции Императора. Мы так же знаем, что система вооружения Звезды Смерти всё еще не в состоянии боеготовности. Пока Имперский флот разбрелся по всей Галактике в неудачных попытках поймать нас, станция остается относительно незащищенной. Но что самое главное, нам удалось узнать, что Император лично контролирует последний этап постройки Звезды Смерти. Много наших агентов погибло, чтобы предоставить эту информацию.

Мон Мотма знала, что именно над настройкой суперлазера идет сейчас работа на станции. И вопрос полной готовности суперлазера – это вопрос часов, быть может, суток. Она знала это, потому что вчера получила доклад от человека, которому не доверился бы ни один из ее соратников по Альянсу. Сопоставив эти сведения с донесениями других шпионов, которые с абсолютной уверенностью утверждали, что боевая станция вообще не способна стрелять, Мон нарисовала в воображении весьма неутешительную картину.

Император хотел заставить их поверить в то, что станция ещё совершенно неработоспособна.

Звезда Смерти действительно могла выстрелить в самый неподходящий момент.

Риск был велик – но не рискнуть было невозможно. Три года назад они обороняли Явин от полностью законченной боевой станции, и победили. Победят и сейчас.

А если она ошибается?

-Адмирал Акбар, прошу.

-Вы можете видеть Звезду Смерти, которая движется по орбите вокруг Лесной луны Эндора. Хотя системы вооружения на этой станции еще не приведены в состояние полной боевой готовности, Звезда Смерти хорошо защищена энергетическим щитом, генератор которого на спутнике Эндора. Для успешной атаки мы в первую очередь должны уничтожить щит. Когда это будет сделано, наши крейсера создадут защитный периметр, а истребители проникнут внутрь станции и взорвут главный реактор.

Акбар никогда не смог бы рассказать этого, если бы не один технический гений, который умудрился найти время просмотреть все чертежи станции, подметить ловушки и наиболее опасные для истребителей места, а также расчертить точный путь к реактору. Беспокоило Мон только одно – Вейдер не прислал ей никаких указаний по поводу того, стоит ли самим пытаться обесточить щит. Или он планировал заняться этим сам? Не слишком ли рискованно отсылать туда имперцев для уничтожения имперской же базы? Посоветовавшись с Акбаром и Додонной, они приняли закономерное решение послать туда личную группу захвата и взорвать генератор.

-Генерал Кальриссиан добровольно принял решение возглавить атаку истребителей.

На новоиспеченного героя устремились взгляды восхищения. Соло пожелал приятелю удачи, правда, с такой многозначительной ухмылкой, как если бы он добровольно отправлялся в шахты Кесселя. Идея о том, чтобы передать командование Кальриссиану, сначала пришлась Мон не по вкусу. Если бы не Акбар, который денно и нощно наблюдал за пилотами Альянса в совместных учениях и сделал свои непредубежденные выводы, сидел бы этот авантюрист и дальше в тылу. А может, оно и верно – чтобы куда-то вломиться, на дело лучше всего посылать эдакого отпетого мошенника.

-Генерал Мадин.

Услышав голос каламари, офицер вышел в центр конференц-зала. Сделав пару шагов, вполне подобающих бравому генералу, Мадин достаточно уверенно начал короткое выступление. И тут же скользнул осторожным взглядом по залу. Он еще не чувствовал себя здесь своим. Он стоял среди былых врагов и прекрасно это понимал. Он и сам не был прежним. Чтобы избегнуть навсегда утраченных линий своего собственного портрета, он пытался создать себя заново, начав с белого листа и нарисовав на нем активного сознательного республиканца. Но новый портрет был еще не готов – на нем виднелись грубоватые линии там, где раньше сияли внешний лоск и некоторая куртуазность поведения.

-Нам удалось выкрасть маленький имперский шаттл. Под видом грузового корабля, используя секретный пароль, ударная команда сможет проникнуть на спутник Эндора и дезактивировать генератор щита. Генерал Соло, вы подобрали команду?

Мон заметила, с каким восхищением удивленная Лея смотрит на кавалера. Видимо, Соло специально готовил этот сюрприз для нее, и явно не потому, что руководство Альянса посоветовало не распространяться о миссии.

-О, моя команда готова. Правда, у меня нет личного состава для шаттла.

Пока в экипаж напрашивался вуки, а затем и Лея Органа изъявила желание активно поучаствовать в разборках с имперцами, Мон снова принялась внимательно изучать принцессу.

Ситх побери, ей-то зачем ввязываться в это дело? Вейдер не хотел, чтобы Органа принимала участие в каких-либо подобных действиях. Собственно говоря, ее роль в Альянсе и заключалась в переговорах и дипломатии, хотя сама отчаянная особа королевской крови всегда любила пострелять. Запретить? Иным способом ее всё равно не отдерешь от Соло. С другой стороны, где еще она будет в большей безопасности, как не с любящим ее человеком? Интересно, кстати, почему Вейдер так беспокоится о ней? При всем том, что он когда-либо испытывал к Бэйлу Органе? Чувствует свою вину за Альдераан? Или за самоличное устранение Бэйла три года назад?

«А что принесет планируемый удар по Империи – уничтожение новой боевой станции? Ослабит ли он влияние Вейдера в государстве? Будут ли имперцы доверять ему по-прежнему, или же отвернутся от него, неожиданно поддержав Альянс? Это будет наша победа, и она непременно поколеблет его положение».

По коже Мон прошел неприятный холодок, когда схема двух лидеров на мгновение показалась излишне вычурной комбинацией. Ну, уж нет. Она – не Палпатин, и для предательства союзника, к счастью, недостаточно амбициозна.

Ее размышления прервал знакомый бойкий юношеский голос.

-Я тоже с вами!

Что-то женское, внутреннее шептало – ни под каким предлогом нельзя отпускать Скайуокера на миссию. Это вырвался на волю какой-то, так и не проявившийся материнский инстинкт. Но Люк, хоть до сих пор и был большим дитем Альянса, также являлся высококлассным пилотом и хорошим бойцом. Как обойтись без такого в предстоящем сражении?

И так, и эдак – но присутствие Скайуокера на Эндоре не должно было нарушить задуманную ими с Вейдером схему. Тогда почему у нее такое плохое предчувствие?

- А профессионал он первоклассный, - отметил Мюллер. - Он понимает все не через слово, а через жест и настрой. Молодец. Если он работает против нас, я не берусь определить ущерб, нанесенный им рейху.

Ю. Семёнов. Семнадцать мгновений весны.

Вейдер вызвал к себе Пиетта под предлогом выслушать его стандартный доклад о боеготовности «Экзекъютора». Адмирал не замедлил тут же появиться, и Темный Лорд указал ему на кресло около рабочего стола.

-Вы выполнили мое поручение, адмирал?

-Я сделал все именно так, как вы приказали. Я отправил информацию с полученного холокристалла по секретному каналу Холонета на адрес, указанный вами.

-Вы убеждены в том, что информация достигла указанной цели без перебоев?

-Безусловно! Я лично проследил за передачей.

-Значит, вы ознакомились с содержанием холокристалла?

-Да, милорд. Иначе я не смог бы контролировать...

-И вы поняли, какого рода эта информация?

-Планы боевой станции, милорд... - тихо прошептал адмирал.

- Конечно, Пиетт, - ядовито прошипел Темный Лорд. – Скажите, вы в курсе последних донесений имперской контрразведки? О том, чьи формирования базируются на Суллусте?

Адмирал колебался между «да» и «нет». Пиетт, разумеется, знал, где в данный момент располагается основная военная база повстанцев. Кроме лидера Альянса, эти сведения ему недавно сообщил Темный Лорд. Теперь, ответив «да», он тем самым обнаружит свою тупость. Получится, что он был в курсе, но все равно сопутствовал передаче важнейших данных в руки мятежников. Если он скажет «нет», то моментально выдаст себя. И банте понятно, что Вейдер ненавидит как некомпетентных глупцов, так и повстанцев.

-Что же я должен подозревать, Пиетт?

-Но это был ваш собственный приказ.

«Лучше пусть он сочтет меня идиотом, чем мятежником», - подумал адмирал.

-И что?

-Солдат не должен обсуждать приказ командования, - робко сказал офицер, вставая с кресла.

-Вы уже не солдат, Пиетт. Вы – адмирал флота Империи и должны задумываться над тем, что делаете. По крайней мере, вы должны уметь придумывать себе оправдание перед начальством, - саркастично заметил Вейдер, про себя решив, что существование разведчика без алиби бессмысленно. - Из ваших действий я могу сделать два вывода – или вы такой же твердолобый болван, каким был ваш предшественник Оззель, или же вы служите мятежу. Так что я должен подозревать, адмирал?

Пиетт смертельно побледнел. Упоминание Оззеля моментально вызвало в сознании и пренеприятнейшую картину его бесславной кончины.

-Вероятно, последнее. Адмирал, я уже давно в курсе вашей деятельности. – Вейдер сделал паузу, наблюдая за реакцией союзника. – И мне отлично известно, на чьей стороне ваши интересы. Любопытно другое. Я полагаю, отправляя донесение Мон Мотме по прямой холосвязи, вы указали, что передать планы повстанцам приказал я сам. Скажите, удивилась ли Мон?

Напряжение в каюте достигло нот сурового крещендо, но адмирал упорно продолжал молчать.

-Будем считать, что ваша игра проиграна, Пиетт. И ваша судьба уже решена. Давно. Мною. Незачем отпираться. Я превосходно отличаю ложь от правды и поэтому жду разговора начистоту. Повторяю. Была ли лидер Альянса удивлена, от кого вы получили планы?

Лоб офицера покрылся испариной. Интересно, если он будет молчать, возможно, Вейдер его просто задушит? Это лучше, чем попасть на допрос к Темному Лорду и выдать своих. Возможно, он стерпит пытки, но выдержать эту таинственную Силу? Пиетт сам не раз слышал, что для Вейдера не существует людей, которых нельзя было бы сломить.

-Отвечайте!

«Какая ему разница, была ли Мон удивлена или нет? Разве это стратегический вопрос? Он просто издевается надо мной».

- А мне нравится, как вы держитесь, адмирал. Я так понимаю, Мон не удивилась. Она восприняла это как ожидаемый результат, не правда ли? И наверняка, в ответной шифровке приказала вам во всем следовать моим распоряжениям.

Это действительно было так. Пиетт подумал, что вообще перестает что-либо понимать.

-Неужели вы никогда не задумывались, как вам удалось попасть именно на этот корабль? При всех достижениях имперской контрразведки, вас никто не смог вычислить. Вы получили прекрасную возможность следить лично за мной и за всеми действиями флота. И периодически отсылать самой Мон подробнейшие отчеты о моей деятельности, разве не так? В жизни разведчика не бывает везения, Пиетт. Есть лишь четко рассчитанные ходы. И этот ход кто-то сделал за вас. Где же ваша логика, адмирал?

Сквозь чрезвычайное волнение, Пиетт заметил, что в расчете на такую катастрофическую ситуацию, в голосе Темного Лорда слышалась нетипичная ехидца. Видимо, настоящий Вейдер был куда хуже, чем о нем думали офицеры на флагмане.

-У нас с вами есть много общего, адмирал, - иронично произнес Темный Лорд, обогнув стол и приблизившись к Пиетту на расстояние вытянутой руки.

-Д-да? – вырвалось у офицера. Он совершенно напрасно пытался собраться с мыслями и найти в себе сходство с проклятым ситхом, пока тот не уничтожил все его мысленные построения одной лишь фразой.

-Например, мы преследуем одинаковые цели.

-Я не совсем понимаю...

-...какие это цели, - закончил за него Вейдер. - Мир и порядок в Галактике, конечно. Вы сомневались?

-Нет.

-Разве у Альянса, которому вы служите, иные цели?

Адмирал с непониманием смотрел на Вейдера. Причем тут Сопротивление? Темный Лорд хочет заявить, что у него и повстанцев одинаковые представления о государственных порядках? Ну, это уж слишком.

-Думаю, вы должны представлять фактическую роль Альянса в данное время. Разумеется, отбросив пропаганду и некоторые политические компромиссы. Как бы вы сами сформулировали эту роль, Пиетт? Ну же, смелей. Я не думаю, что вы расскажете мне больше, чем я уже знаю.

-Альянс..., - помедлил адмирал, - это, прежде всего, борьба с несправедливостью.

-Отлично, - сказал Вейдер. Таким тоном, словно он получил правильный ответ от трехлетнего ребенка на вопрос «сколько будет два плюс три». – Тогда почему с несправедливостью не может бороться сама Империя? Это при нашем-то могуществе?

-Не все подданные Империи понимают, в чем кроется несправедливость.

-Не все? А как же те, кто понимает?

-Наверно, у них связаны руки... Или по какой-то другой причине они не могут что-либо изменить...

-Допустим. А как вы думаете, Пиетт, почему такая организация до сих пор существует? Почему мы не можем найти их базы? Вы служите в Империи уже пятнадцать лет и должны понимать, что по сравнению с нашей армией не устоит никакой Альянс?

-Вы ставите меня в тупик, милорд.

-Вам никогда не приходила в голову мысль о том, что Альянс, в том виде, в котором я его создал, необходим самой Империи?

«Создал?»

-Это невозможно...

-Мон, безусловно, сообщила вам, что в высших кругах Империи у нее есть некий союзник. Тот самый, благодаря которому вас приняли на флагман, - Вейдер устроился на краешке стола, с интересом наблюдая за своим подчиненным.

-Но... как?

-Что как?

-Я не верю..., - следующее слово далось Пиетту с большим трудом, - Вы не можете быть союзником Сопротивления. Это какая-то провокация. Я не верю!

-Почему?

-Вы олицетворяете собой всю Империю!

Адмирал и сам удивился тому, как он это выпалил. Более того, он был готов поклясться, что под своей черной маской Вейдер сейчас прищурился или, может быть, даже криво усмехнулся.

-В чем же, позвольте узнать?

-Вы создали армию, флот...

-И никогда от них не откажусь.

-Разве вы не являетесь преемником Императора? Преемником его абсолютной власти?

-У Императора никогда не было и не будет преемников. В этом, адмирал, и заключается основная проблема данного государства. А если бы меня интересовала только абсолютная власть над Галактикой, как считают некоторые, я бы уже давно занял трон.

-Но как же... вы во всем поддерживали его... репрессии, уничтожение этого древнего Ордена, чистки в Сенате... как же это все возможно?

-При достаточном умении создавать легенды – нет ничего невозможного, адмирал. Вы же должны это понимать, как разведчик.

-Но тогда, почему вы, с вашей Силой, с вашими способностями не выступили против Императора открыто? Разве вы не могли возглавить Альянс? Неужели вы маскировались всю жизнь?

Вейдер рассмеялся, совершенно забыв о том, что его вокодер не может нормально передавать подобным образом озвученные эмоции.

-Отличный каламбур. Конечно, и в прямом и в переносном смысле. Да, именно в этой маске, без которой я не мог обходиться несколько лет – возглавить Альянс.

Если бы не ситуация, Пиетт, возможно, тоже бы рассмеялся. Бурного воображения работника невидимого фронта ему хватило ровно на то, чтобы представить Темного Лорда рядом с пестрой компанией повстанцев. Или вот, рядом с Мон... Впрочем, последняя картина не казалось столь уж негармоничной. У этих двоих и вправду было нечто общее.

Что, если Вейдер в самом деле говорит правду?

Темный Лорд наблюдал, как по лицу Пиетта скользнули тени ста тысяч сомнений. Планируя столь откровенный разговор с подчиненным, он ждал неизбежных вопросов, но до сих пор не был уверен, примет ли адмирал объяснение.

-Адмирал, - медленно начал он. - У меня все-таки есть прошлое, чтобы там ни говорили слухи и бюро агитации Империи. Двадцать два года назад я был разведчиком Ордена джедаев, и, к сожалению, весьма амбициозным и неумным юнцом. По собственной глупости я чуть было не свалился в лаву и попал во власть Палпатина. Фактически, именно он, а не кто-либо из джедаев, спас мне жизнь. Когда я очнулся после восьмимесячной комы, оказалось, что Империя уже создана без моего вмешательства, а Орден разбит. Я, конечно, мог выбрать самый легкий путь. Вызвать Императора на поединок и погибнуть, как и пристало джедаю. Или устранить Императора уже тогда, и самому стать вторым Палпатином.

-И вы пошли по третьему пути... - прошептал офицер.

-Да, Пиетт. Я еще прекрасно помню, что было до того, как Палпатин пришел к власти. То, что случилось, не было Добром или Злом. Во всяком случае, не в том смысле, в каком их понимают обыватели, будь они убежденными республиканцами или сторонниками монархии. Это была История. Произошло то, что должно было произойти. Республика проиграла, и на ее место прищла Империя. Адмирал, когда мне было двадцать лет, я более всего мечтал прослыть героем. А теперь, в сорок четыре, Галактика знает меня большей частью как палача.

Пиетт вздрогнул. В том, что Вейдера считают карателем, не было ничего нового. Таким его сделал Император, и это понимал даже разведчик Альянса. Но то, что Темный Лорд, кажется, назвал свой настоящий возраст, было невероятно удивительно.

-Со временем я получил максимальное доверие моего повелителя, если, конечно, считать, что он хоть капельку кому-то доверяет. Я узнал многое. Хуже всего было не то, что Палпатин оказался у власти, а то, каким образом менялись его цели – вернее, выяснилось, что их не стало вообще. А дальше был только хаос. Мятежи Цзинджа, Заарина, и, наконец, взлет Таркина и практика доктрины устрашения вопреки всему, что я делал... Назревала масштабная гражданская война, в которую была бы неминуемо вовлечена ВСЯ Империя... Чтобы противостоять этому, мне понадобилась независимая сила. Моей тайной армией стал Альянс. Как я и ожидал, занятые постоянными междоусобицами и подставами моффы сразу же объединились против республиканской угрозы. Если вам повезет, и вы когда-либо вновь встретитесь с Мон, она сможет подтвердить мои слова. Так вот, Пиетт, по прошествии всего этого времени ни героем, ни рыцарем я так и не стал. Мои руки действительно по локоть в крови и никаких оправданий у меня нет. Мне удалось отодвинуть создание Звезды Смерти на семнадцать лет вперед, но я все равно не смог предотвратить абсолютно бессмысленную гекатомбу и спасти Альдераан.

Адмирал опустил глаза. Когда-то давно он и сам считал Вейдера имперским фанатиком, человеком-машиной, который был способен уничтожить миллионы ради достижения Мира и Порядка... То, что Темный Лорд был противником проекта Звезды Смерти, никогда не было тайной, хотя сам Пиетт трактовал это не иначе, как соперничество между Вейдером и Таркином. То, что Вейдер никогда не ссылался на пресловутую «доктрину страха», не мог не заметить только слепой – и все же большинство имперцев априори приняли внешний вид Лорда как агитплакат этой доктрины. То, что Темный Лорд в открытую якшался с охотниками за головами для выслеживания Соло, вызвало тихое негодование офицеров на флагмане – и лишь спустя месяц Пиетту в голову закралась мысль, почему же ситх до сих пор не напустил всю эту ватагу на руководство Альянса? И, к тому же, Дарт Вейдер, живой символ безраздельного единоличного могущества, так и не захватил трон... Непостижимо.

Все это было на виду! Но истинное объяснение линии поведения Врага было слишком невероятным, чтобы догадаться самому. А сейчас в голосе Темного Лорда звучала... неужели боль? И для фальши не осталось никаких нот.

-Галактика желает перемен, Пиетт. Мы видели и реформы, и порядок, и крайний беспредел. Наверное, мы даже научились ценить мир, не правда ли? Следующее государство унаследует от Империи все лучшее, что с нее можно взять... Чтобы это стало возможным, нам осталось только покончить со Звездой Смерти и Императором.

Вейдер выдержал минутную паузу и затем заговорил уверенным и твердым тоном командира:

-Теперь, Пиетт, слушайте внимательно. У меня есть для вас несколько поручений. Контрразведке известно, что Альянс базируется на Суллусте. Я только что говорил с Императором, пытаясь убедить его послать туда часть флота. Учитывая время начала операции, это позволило бы отвести часть флота от Эндора. Но наш любитель грандиозных сражений мне, видимо, не поверил. Так что придется действовать в здешних пределах. Во-первых, вы отведете флот к дальней стороне планеты. Вы ни в коем случае не должны вступать в бой. Император рассчитывает уничтожить Альянс единственным выстрелом суперлазера, и это безумство нам на руку. В вашем распоряжении будет находиться весь имперский флот. Мотивируйте свои действия непосредственным приказом Палпатина. Во-вторых. Соберите отряд специального назначения и пошлите их на Эндор с целью взорвать генератор защитного поля станции. Чтобы не возбуждать подозрений, взрыв должен быть произойти только тогда, когда корабли Альянса уже будут на орбите Лесной луны. Вы скажете им, что генератор необходимо уничтожить до того, как им завладеют мятежники. Пригрозите моим именем. Мон, вероятно, пришлет и своих – на этом будут настаивать ее советники из Альянса. Поэтому, если кто-то из повстанцев попадется – ради Силы, пускай берут в плен. Лучше, чтобы с генератором справились сами имперские служащие. В третьих. Когда вам доложат о том, что генератор на Эндоре взорван, вы свяжетесь с заместителем Джерджеррода – адмиралом Джайоли, и сообщите ему мой приказ немедленно начать эвакуацию всего личного состава Звезды Смерти. Транспорта там достаточно. Судя по документации, скоростные лифты позволяют достичь ангаров за считанные минуты из любой точки. Только не вступайте в полемику с самим моффом. У меня есть основания считать, что он этого просто не поймет.

-Я все выполню в точности, лорд Вейдер.

-Далее. Возможно, вам придется помочь одному человеку, - Темный Лорд на пару секунд замялся, - моему сыну.

-Вашему сыну? Он служит на Звезде Смерти? – Пиетт подумал, что никогда не слышал о втором человеке с именем Вейдер. Дарт Вейдер Джуниор...

-Вы, разумеется, не знаете, что Люк Скайуокер – мой сын.

-Скайуокер? Тот самый Скайуокер? – воскликнул Пиетт.

-Да, - медленно выдохнул Вейдер. - И это мое четвертое поручение, адмирал. Если Скайуокер окажется на боевой станции, вы получите от меня соответствующий сигнал с Императорской башни. В этом случае, Пиетт, вы должны отправить на Звезду Смерти группу своих лучших людей. Я отвлеку Императора от сражения. Он очень интересуется форсъюзерскими способностями Люка и считает, что я строю вместе с сыном заговор против него. Стремлюсь захватить власть... Думаю, он вообще не заметит, что происходит на Эндоре. Только вряд ли я смогу помочь Люку выбраться со станции. Ваши люди должны найти его на станции и доставить на Эндор. Вы поняли, Пиетт?

-А вы сами, милорд?

-Это уже не ваша забота. И не ищите меня на станции. Я дам Люку возможность уйти. Задача ваших людей – все остальное. Главное, чтобы в этот раз мы уничтожили станцию раньше, чем она выстрелит по Суллусту или еще по какой-нибудь планете. Это цель. Долг.

Вейдер отвернулся к иллюминатору.

-Я могу надеяться на вас, адмирал?

-Да, лорд Вейдер!

-Вы можете идти.

Пиетт, правда, до сих пор колебался, думая, уходить ему или нет.

-Вы хотите еще что-нибудь спросить? – устало поинтересовался Вейдер.

-Простите, милорд, - осторожно начал адмирал. - Ваш сын... он знает?

-Он знает, что его отец – персонификация Вселенского Зла. Полгода назад мне пришлось сообщить ему определенные подробности наших родственных связей... Да и Сила, тоже... Никогда не считайте форсъюзеров всемогущими, адмирал. Владение Силой – это и благословение природы, и проклятие на всю жизнь. Как бы мы не называли друг друга – джедаями или ситхами – мы все связаны одним проклятием. И я, и Люк, и Император... Идите, адмирал.

В конце концов, что такое ложь?

Замаскированная правда.

Д. Байрон.

В продолжение всего путешествия в гиперпространстве от Суллуста к Эндору Люк Скайуокер думал только о том, будет ли его отец присутствовать на Звезде Смерти вместе с Императором, или нет. Все говорило «за» – Дарт Вейдер явно не мог оставить своего повелителя одного, раз уж тот решил насладиться видом своих галактических владений с экранов боевой станции.

Он ни словом не обмолвился с друзьями о Дагоба. Эта память, память об ушедшем учителе принадлежала только ему одному. А может быть, он просто не нашел в себе сил рассказать о том, что теперь он – единственный джедай в Галактике и на него с самого рождения возлагались какие-то особенные надежды. Зато Скайуокер так и не сумел избежать длительных расспросов Хэна по поводу его беспинских приключений и злоключений. Единственное, что он скрыл от друга – откровение, услышанное от Вейдера. Соло недоверчиво выслушал рассказ Люка о столкновении с Темным Лордом, и приписал счастливое избежание плена лишь диковинному стечению обстоятельств.

Как бы то ни было, разговор с Хэном немного отвлек Люка от мрачных мыслей по поводу предначертанной судьбой встречи с отцом. Скайуокер с головой погрузился в предоставленные ботанами карты Эндора, и это неплохо удавалось ему до того момента, пока шаттл не выскочил из гиперпространства.

Люк глубоко вздохнул и широко раскрыл глаза.

К ним неумолимо приближался обоюдоострый меч великолепного имперского флагмана. И на этом корабле сейчас действительно находился его отец. С которым он должен встретиться. И которого он должен будет...

«Убить?»

«Никогда!»

-Чуи, если это не сработает, нам придется быстро сматывать отсюда удочки, - Хэн получил в ответ согласное рычание вуки.

Люк вздрогнул, представив, что, не дай Сила, в переговорном устройстве сейчас послышатся вполне узнаваемые настойчивые вейдеровские интонации. Ну, и что он тогда будет делать? Вместо этого из комм-линка раздался обыкновенный голос самого обыкновенного имперского офицера, приказавший идентифицироваться.

А что, если Темный Лорд сейчас рядом с этим офицером? Что, если этот добытый неизвестно какими путями имперский пароль – еще одна ловушка ситха?

-Шаттл «Тайдириум» просит деактивировать защитное поле.

-Шаттл «Тайдириум», передайте код пропуска.

-Код передан.

-Сейчас мы узнаем, стоит ли этот код той цены, что мы за него заплатили, - тихо проговорила Лея.

-Это сработает. Сработает, - твердо ответил Соло, повернувшись к принцессе. Правда, улыбка у бывшего контрабандиста получилась какая-то не слишком ободряющая.

Скайуокер не выдержал.

-Вейдер на этом корабле!

-Перестань нервничать, Люк. Здесь полно кораблей командования, - бросил Хэн и продолжил объяснять Чубакке какие-то тонкости полета, но Люк уже не слышал разговора друзей…

Вейдер стоял перед гигантским иллюминатором, наблюдая, как светлый шаттл подплывает к спутнику Эндора.

Худшее уже случилось, и прогнозы Палпатина начали оправдываться. Его сын был здесь. Он еще не пришел к отцу, но уже пересек Галактику. Скорее всего, для участия в будущем сражении. Или же – для встречи с ним.

«Все идет по плану Императора?

Люк должен был сидеть дома и не высовывать носа!

Дома… Ну и где твой дом, Энекин Скайуокер?»

Стряхнув с себя минутное оцепенение, Вейдер быстро подошел к контрольному блоку флагмана, где сейчас находился Пиетт.

-Куда направляется этот шаттл?

-Шаттл «Тайдириум», сообщите ваше назначение и груз.

-Запчасти и команда техников для Лесной луны, - уверенно солгал пилот корабля.

Пиетт ждал реакции Вейдера.

-У них есть код допуска? – спросил Темный Лорд, обдумывая ситуацию. Голос Соло он все-таки узнал. Задержать их сейчас? Ни в коем случае. Пока существует вероятность, что Палпатин ошибся, не стоит форсировать события.

-Это устаревший код, но он... до сих пор действует. Я собирался пропустить их.

Вейдер сконцентрировался. Скайуокер-младший был сильно взволнован, и его эмоции будоражили нити Силы. Скрывать чтобы то ни было от своего старого повелителя в такой ситуации становилось невозможным.

«Ну что ж, лети на Эндор, сын. Только держись от меня подальше!»

Люк замер. Невидимая волна будто коснулась его разума и тут же исчезла, обдав жестоким, угрожающим холодом.

Неужели Вейдеру уже известны их намерения и местонахождение?

-Я подвергаю опасности всю миссию. Я не должен был лететь с вами, - прошептал он.

Малыш, это все твое воображение, - ответил Соло. - Ну, давай, хоть немножко побудь оптимистом.

-Задержать их? – спросил Пиетт.

-Нет. Оставьте их мне. Я сам займусь ими.

-Как пожелаете, милорд, - ровно ответил адмирал. Кажется, он понял, кто летит на неизвестном шаттле.

Сообщение о том, что Темный Лорд покинул «Экзекъютор» и прилетел на станцию путаться под ногами персонала и повелителя вместо того, чтобы спокойно дожидаться приказов, где положено, привело Императора в состояние некоторого раздражения. Спецотряд уже поджидал повстанцев вблизи лесного генератора, и уж конечно, им не был равным противником какой-то проскочивший на ворованном шаттле джедай-недоучка. Сотня или две штурмовиков пойдет на операцию – не имеет значения. Да хоть тысяча, лишь бы сцапать Скайуокера и доставить к нему! А теперь Вейдер, безусловно, припёрся за резолюцией на самостоятельный арест сына. Впрочем, какая разница... Император был уверен, что в планы Темного Лорда побег в обществе мятежника не входил. Чтобы захватить власть, Вейдер должен быть рядом с тем, у кого можно ее отобрать, а не скитаться по Галактике. С помощью своего размечтавшегося о троне отца или нет, но Скайуокер-младший должен был сегодня-завтра предстать перед Императором. Ладно, пусть притащит своего недоросля за ручку!

Палпатин прервал медитацию, почувствовав, что строптивый его ученик уже почти рядом. Двери лифта раздвинулись, и между двух императорских гвардейцев появилась равновысокая фигура младшего ситха. Стремительные шаги Вейдера разошлись эхом по тишине зала, и Палпатин подумал, что Темный Лорд не в состоянии полностью скрыть эмоциональное возбуждение. Вейдер, наконец, миновал ступеньки, ведущие к тронному возвышению, и остановился в выжидающем молчании.

Только одно разумное существо в Галактике могло позволить себе сидеть спиной к нему.

Двадцать лет назад, когда Вейдер только завоевывал свои позиции в государстве, подобный финт пытался проделать один из моффов Центральных территорий. Сейчас Лорд считал, что поступил в той ситуации как мальчишка – кресло моффа внезапно приобрело подвижность и, развернувшись против своей оси, грубо вытряхнуло вельможу на пол. Сведения об этом закрытом инциденте распространились так быстро, что очень скоро даже до самых сливок корускантской элиты дошло – в присутствии Лорда полагается стоять. Таркин пытался, конечно, изменить правила – но не слишком в этом преуспел, и после его гибели все вернулось на круги своя. Однако расстановка сил изменилась. Ранее на шахматной доске размерами с целую Галактику было несколько тяжелых фигур, каждая из которых имела свою армию и вела свою стратегию.

Теперь – только он сам и Император. Упростилась игра или усложнилась? Каждый ход – на виду у сильнейшего противника, вся мощь которого сосредоточенно направлена против тебя.

-Я же велел тебе оставаться на флагмане, - раздраженно процедил Палпатин.

-Небольшой отряд повстанцев просочился сквозь нашу защиту и приземлился на Эндоре.

-Да, я знаю, - безразлично бросил Император. Трон совершил полуоборот, и Вейдер словно первый раз в жизни заметил, как ноги властителя Галактики на пару секунд оторвались от пола.

Естественно, о проникновении одинокого транспорта в систему Палпатину доложили буквально сразу же после его появления. Даже не обладая Силой, Император мог бы догадаться, кто летел на шаттле, если в преддверии атаки врага никому не известный корабль с устаревшим кодом не превратили в протонно-нейтронную пыль, а пропустили на Эндор по распоряжению самого Лорда Империи.

-Мой сын с ними, - ответил Вейдер.

«Сын. Я только что назвал его сыном. В присутствии Императора. Не Скайуокером, а сыном... Так и до провала недалеко».

-Ты уверен?

-Я почувствовал его, мой повелитель.

-Странно, а я нет.

Нарочно? Раньше, когда Люк сидел в болотах Дагоба, едва только пробуя прикасаться к Силе, чувствовал за полгалактики? Тогда чувствовал, а теперь?

Палпатин чуть подался вперед.

-Мне любопытно, не обманывают ли вас ваши чувства, лорд Вейдер?

-Не обманывают, мой повелитель, - четко произнес младший ситх, стараясь не обращать внимания на то, что их разговор стал чем-то напоминать допрос. Впрочем, чего еще он хотел? Сейчас, когда несколько часов спустя судьба этой Галактики будет решена? Конечно, старый ситх становится подозрительным.

-Что ж… Тогда вы должны отправиться на заповедную луну и ждать там.

-Он... придет ко мне? – протяжным голосом спросил Вейдер. Он играл удивление, и Император, очевидно, проникся этим.

-Я предвидел это, - Палпатин откинулся в кресле с выражением глубокого самодовольства. - Его сострадание к вам станет его провалом.

Вейдер поежился. Пришлось проглотить…

-И, когда он придет к вам, вы приведете его ко мне, - ответил Император.

-Как пожелаете, - стиснув зубы, ответил Темный Лорд.

Палпатин с улыбкой смотрел ему вслед, пока черная фигура не скрылась в лифте. И только тогда развернул трон к окну.

В конце концов, и глупый Скайуокер, и оказавшийся не менее глупым Вейдер – всего лишь фигуры в ЕГО Игре. Ферзь и маленькая пешка. Если пешка достигнет противоположного конца игральной доски, она станет новым ферзем. Все до изящности просто, как в традиционных набуанских шахматах.

-Люк, что с тобой?

-Лея, - Скайуокер повернулся к сестре и уселся на низенькую деревянную изгородь. - Ты помнишь свою маму? Свою настоящую маму?

-Да, немного, - принцесса устроилась напротив него. - Но очень смутно. Она умерла, когда я была еще совсем маленькой.

-Что ты помнишь о ней?

-Только некоторые ощущения... образы.

-Расскажи мне.

-Она была очень красивой, доброй, но… грустной... Почему ты спрашиваешь?

Люк опустил глаза. Разумнее всего было бы попрощаться и уйти на битву со злейшим врагом, уже поджидающим его в засаде. Но вместо этого хотелось прикоснуться к воспоминаниям сестры и найти еще одну ниточку, протянувшуюся к отцу.

-Я совсем не помню свою мать. Я никогда ее не знал.

-Люк, скажи мне, что с тобой происходит?

-Вейдер здесь. На этой луне.

Лея чуть нахмурилась. До этого она не хотела верить в то, что Вейдер вообще мог находиться на корабле командования. Легче было не думать о возможности нового столкновения с Темным Лордом вовсе и полностью сосредоточиться на миссии.

-Откуда ты знаешь?

-Я чувствую его присутствие. Он пришел за мной. И он тоже это чувствует – что я рядом. Поэтому я должен уйти. Иначе я подвергаю риску всю команду и нашу миссию. Я должен встретиться с ним.

-Почему?

-Он мой отец.

Люк с опаской поднял глаза на принцессу. Сказать, что на ее лице отразилась вся гамма человеческих чувств с гигантским знаком минус, значит, ничего не сказать.

-Твой отец? – еле выговорила Лея.

В тот вечер закатное солнце одевало резиденцию альдераанских королей в роскошные цвета. Только десятилетней принцессе Органе, забившейся в уголок мраморного балкона среди вазонов и растений, было не до созерцания красок природы.

Лея плакала, и легкий бриз перемешивал ее всхлипы с шелестом деревьев в парке.

Она – приемная дочь Бэйла Органы! Не настоящая! Да и узнала Лея об этом не от самого принца, а от проигравшей ей в сабакк ровесницы – дочери одной из горничных.

«А ты-то папочке не родная».

Испустив новый вопль, Лея в ярости столкнула с балкона какую-то амфору и побежала в рабочий кабинет вице-короля Альдераана.

Отец – она все еще называла его отцом – расспросил ее, как было дело. Рассердился. Причем его недовольство касалось вовсе не глупой служанки.

Не пристало Лее Органе играть в азартные игры!

«Ты у нас что, родом с Татуина?»

Улыбка длилась секунду, и позже принцесса совсем забыла, что вообще видела эту липко-гадливую тень на красивом ухоженном лице Бэйла. Размазывая слезы по щекам, Лея дала торжественное обещание больше никогда не играть в сабакк.

Альдераанский принц, в свою очередь, торжественно поклялся, что всегда считал, и будет считать ее своей дочерью. Органа не раз говорил, что собирается вырастить из нее самую настоящую принцессу, и теперь повторил это заново.

На следующий день горничную уволили, а Лею повезли в гости к консулу Неймодии. Ей выказали большую честь, позволив наблюдать, как не на пышном приеме, а за чайным столиком преодолеваются разногласия и завязываются дружеские отношения двух миров.

Консул заискивал перед Бэйлом – это было видно даже скучающему десятилетнему ребенку...

«Ты не хочешь быть политиком?» - спросил ее принц, когда они вернулись домой.

Лея пробормотала что-то непозволительно невнятное.

«Ты ведь моя наследница. Принцесса Лея Органа».

Обладательница пышного титула потупила глаза и, сосредоточив все внимание на колечке с пурпурным камешком, которым ее одарил неймодианец, тихонечко спросила:

«А кто был... мой настоящий отец?»

«Он был... джедай...»

«Что же с ним случилось?»

«Возможно, погиб в Клонических войнах... или в Чистках... Я пробовал искать информацию, но ты же понимаешь, сейчас даже это слово «джедай» – под запретом. Все сведения уничтожены».

«Почему?»

«Дарт Вейдер ненавидит джедаев. Он сделал все, чтобы они погибли».

«А кто такой Дарт Вейдер?»

«Главный палач Императора. Он был из тех, кто предал Республику. Благодаря его поддержке Палпатин взошел на трон, а Галактика потеряла свободу и демократию. Именно он возглавляет наиболее кровавые и страшные карательные операции Империи. Он безжалостен и аморален. В день, когда Орден Джедаев объявили вне закона, Дарт Вейдер самолично изрубил в куски совсем еще маленьких детей-учеников и взорвал Храм. Разве я не рассказывал тебе о нем ранее?»

«Не помню... подожди... этот Дарт Вейдер – он убил моего отца?»

В тот момент зазвонил комм-линк. Это снова был неймодианец, решивший поблагодарить Бэйла за приятно проведенный вечер. Органа слушал консула и думал – какая неожиданная удача... Лея САМА сделала нужный вывод. Ни одна правда или ложь не врастает в разум человека так, как это делают теоремы, им самим же превращенные в аксиомы.

Старая служанка увела упирающуюся Лею спать, а на следующий день, рано утром, Бэйл умчался на Корускант по делам. Намеренно не закончив разговора с дочерью…

…После уроков с приходившими на дом учителями Лея сидела в одной из гостиных, выполняя упражнения по любимому предмету – математике. Прикладная и теоретическая механика, астрофизика, даже введение в холотехнологии – все это давалось ей на удивление легко. Холокарта с заданием по истории случайно завалилась за диван... Ну, ее – пусть валяется... историю Республики она считала самым скучным предметом, да и преподавателя, заставлявшего зубрить даты, втихую ненавидела. Конечно, фамилию и титул премьер-министра Альдераана она еще была в состоянии запомнить, но рассуждать на тему особенностей правления какого-то канцлера или декретов Императора – Сила упаси...

Юная принцесса щелкала пультом управления, и почему-то остановилась на имперском правительственном канале – в поле зрения попала элегантная дама в фиолетовом наряде. Лея на секунду задумалась, пойдет ли ей самой этот цвет.

Шла прямая трансляция очередного приема в Императорском дворце. Вельможи, дипломаты, моффы, военные, сенаторы – все это было фоном, под который журналист толковал о великих государственных свершениях. Лея решила поискать передачу повеселей.

И в этот момент дворцовая суета испарилась.

Посреди яркой толпы возник облаченный в черные одежды рыцарь.

Эта мрачная величественность была не за сотни тысяч световых лет, а здесь и сейчас, рядом с ней. Уверенная походка и взмах тяжелого плаща за спиной завораживали и притягивали. Даже Бэйл, воплощение аристократизма, не умел так держаться. Неизвестный воин – а в том, что это существо было воином, Лея не сомневалась – вызывал ощущение страха... и одновременно – ощущение надежности.

Лея невольно залюбовалась этим человеком.

Маска – ну и что с того... В Галактике много всяких разных... Откуда-то выплыла, казалось бы, давно забытая картинка из учебника по нелюбимой истории – в древние времена прославленные воины Альдераана тоже появлялись на сборищах в масках и шлемах. Может, на какой-нибудь планете и сейчас принято одеваться подобным образом.

Нет. Чисто интуитивно, Лея поняла: такой – только один во всей Галактике.

Она услышала голос журналиста:

-Лорд Вейдер только что вернулся с миссии на Ри...

Темный рыцарь снова попал в кадр крупным планом. Сейчас он беседовал с каким-то высокопоставленным лицом. Журналиста проигнорировал начисто. А затем всего-то повернул к работнику СМИ голову в шлеме – и тот поспешил мгновенно убраться… Оборванное на полуслове название планеты покатилось в пустоту.

Лея в этот момент сжимала острые кулачки, умоляя Силу, чтобы палачом Императора оказался какой-нибудь другой Вейдер...

Через два дня вернулся Бэйл. Юная принцесса отворачивала припухшие глаза – девочка опять плакала. Потом все рассказала отчиму. Прибавив, что теперь обязательно станет политиком, как и он. Ведь бороться со Злом – высшая честь.

Теперь перед ней стоял потомок того черного имперского злодея, само существование которого, казалось, привносило ещё больше боли и несправедливости в этот бренный мир.

Сын Вейдера... Люк Скайуокер? Но Люк всегда был ее другом. И не один раз спас ей жизнь. И её друзьям – тоже… Здесь, наверное, какая-то нелепая ошибка?

-Есть кое-что еще. Тебе будет нелегко услышать это, но придется. Если я не вернусь, ты станешь единственной надеждой Альянса.

-Люк, не говори так. У тебя есть способности, которых я не понимаю и которыми никогда не смогу владеть.

-Ты ошибаешься, Лея. У тебя тоже есть эти способности. Когда-нибудь ты научишься пользоваться ими, как и я…

«И это может принести тебе несчастье... всем нам...», - подумал Люк.

-Течение Силы в моей семье велико. В моем отце, во мне и... - юный джедай помедлил, - в моей сестре.

Лея ошеломленно подняла на него глаза.

-Да, это ты, Лея.

-Я знаю, - выдохнула принцесса. - Каким-то образом, я всегда знала это.

-Поэтому ты понимаешь, почему я должен встретиться с ним.

С ним!

Поверить в то, что Люк Скайуокер – ее родной брат, оказалось очень просто. В следующее мгновение ее, словно электрическим током, ударило осознанием.

Она – ДОЧЬ ДАРТА ВЕЙДЕРА?

-Нет, Люк, беги! Улетай, Люк! Далеко-далеко! Если он может чувствовать твое присутствие, беги! Если бы я могла, я бы тоже полетела с тобой…

-Так нельзя, Лея. Ты всегда была сильной…

Люк соскочил с изгороди и обнял сестру за плечи.

-Но почему ты должен встретиться с ним?

-Потому что в нем еще осталось добро. Я чувствую это. Он не отдаст меня Императору. Я могу спасти его. Я должен обратить его к Свету. Я должен попытаться...

Люк поцеловал ее в щеку, и шагнул в темноту бесконечного эндорского леса.

Вейдер до последней секунды продолжал надеяться, что всё будет не так.

Что сын прилетел на Эндор участвовать в сражении, а не искать – для выяснения отношений – встречи с отцом. И, уж конечно, не ради философских дискуссий о Добре и Зле с Императором.

Люк шел к нему.

Он чувствовал это так же, как в Облачном Городе ощущал острое желание Скайуокера-младшего отомстить Врагу. Только теперь в эмоциях Люка почти не было ненависти. Скорее... там было то самое проклятое сострадание, которое нагадал ему Император.

«Я действительно недооценивал провидческие способности Палпатина».

Разница была только в том, что в этот раз сын шел не убивать его, а спасать.

Итак, есть разница в мотивации.

Будет ли разница в результате?

Вейдер спустился с трапа шаттла и прошел на уровень ниже – навстречу юному джедаю. Первый, не сопровождаемый шипением активированных сейберов разговор отца и сына – еще более неискренний, чем обмен мнениями на Беспине.

Он сам назначил точное время атаки Альянса и поэтому ожидал прибытия флота повстанцев на орбиту Эндора ровно через три часа. Но, поскольку прятать Люка от Императора более не представлялось возможным, понимал, что сейчас ему придется какое-то время подержать сына в арестантской камере, а после предъявить мальчишку под желтые очи Его Величества. И разыграть перед Императором проникнутый пафосом спектакль ««Отец склоняет сына к Темной стороне», растягивая время.

До тех пор, пока защитное поле Звезды Смерти не исчезнет навсегда вместе с генератором.

И тогда…

Вейдер вышел из лифта.

Еще шаг... два... три... Дверь открылась.

В небольшой коридор гордо ступил герой Альянса Люк Скайуокер. Под конвоем двух штурмовиков и обогнавшего компанию командира, видимо, ждущего поощрения за поимку столь знаменитого злоумышленника. Сам Скайуокер-младший, казалось, излучал джедайское спокойствие, но его глаза, неотрывно смотревшие на отца, выносили суровый приговор «ужасу Галактики».

-Этот повстанец сдался сам. Хоть он и отрицает это, я думаю, в лесу могут оставаться его сообщники. Я прошу разрешения прочесать лес.

«Хм…спорим на мой шлем, что в компанию «сообщников» затесался некто по имени Соло? Поймаешь его, я тебе даже Орден верности выпишу. Моим людям будет проще отрубить этот генератор, если никто не будет путаться под ногами».

-Он был вооружен только этим.

-Хорошая работа, командир. Оставьте нас. Ищите остальных мятежников и приведите их ко мне.

-Да, милорд.

Светловолосый юноша в черном костюме держался героически мрачно, как на расстреле. В глазах уже не было той беспинской оголтелости – подрос и поумнел. Вернее, теперь он четко осознавал свою цель. Вейдер зашагал по коридору базы, Люк пошел рядом, пытаясь на ходу заглянуть в темные глаза-линзы Лорда.

-Император ожидает тебя.

-Я знаю, отец.

-Итак, ты принял правду.

-Я принял правду о том, что ты когда-то был Энекином Скайуокером, моим отцом.

В разуме Вейдера зашевелилось какое-то древнее татуинское суеверие. Он резко повернулся на каблуках, и, грозя сыну пальцем, зашипел:

-Это имя больше ничего не значит для меня!

-Это твое настоящее имя, - настаивал Люк, - ты просто забыл. Я знаю – в тебе есть добро. Император не смог окончательно истребить его в тебе. Потому ты и не смог меня убить.

«Ты еще Палпатину об этом расскажи».

Люк продолжал:

-И ты не предашь меня Императору.

Вейдер испытывал поистине противоречивые ощущения. Сын, пропавший двадцать два года назад, все-таки признавал в нем ОТЦА. В любой другой момент те чувства, которые испытывал к нему Люк, принесли бы ему невероятную радость.

Но только не сейчас. Сейчас ему было плохо. Плохо и больно. Он предпочел бы не видеть сына ДО решающего сражения. Быть может, вообще никогда не видеть – это все же лучше, чем подставлять своего ребёнка под удар старшего ситха.

И рисковать ВСЕМ ради ВСЕГО.

Ему вдруг остро захотелось избавиться от напряжения, которое уже после нескольких минут разговора с Люком стучало молотом по вискам. Он активировал изъятый у Скайуокера-младшего лайтсейбер. Меч с ярко-зеленым клинком был неплох, тем более что собирал его совсем неопытный ученик. По крайней мере, сын унаследовал его способности к технике и механике.

И еще кое-что унаследовал.

Когда-то давно он тоже норовил спасать всех на свете. Полагаясь на Силу, а не на интеллект.

-Ты многому научился, сын, - Темный Лорд снова зашагал по коридору. - Император был прав, считая тебя очень сильным.

-Пойдем со мной, отец, - попросил Люк.

Искренне. И неразумно. Ибо идти некуда. В его жизни есть только один путь.

-Оби-Ван тоже когда-то так думал, - Вейдер повернулся к юному джедаю. - Ты не ведаешь могущества Темной стороны, сын. Я ДОЛЖЕН подчиняться моему повелителю.

-Я не обращусь к Темной стороне, - решительно сказал Люк, - и тебе придется убить меня.

«Ты понял намек на судьбу Оби-Вана? Помнишь, что с ним случилось? Я не хотел его убивать! Быть может, когда-то я даже ненавидел его, но никогда – никогда – не хотел убивать, а теперь и эта кровь на моих руках…»

-Что ж, если это твоя судьба, - как можно более отстраненным тоном произнес Вейдер.

«И если ты по дури накинешься на Императора, с тобой может случиться то же самое...»

-Опомнись, отец! - воскликнул Люк. - Я ведь чувствую конфликт в тебе. Отбрось свою ненависть!

-Слишком поздно для меня, сын.

Вейдер взмахнул рукой, подав знак охране. За спиной сына встали два рослых штурмовика.

-Император покажет тебе истинную природу Силы. Теперь он – твой повелитель.

Люк упрямо кивнул головой.

-Тогда мой отец действительно умер.

Лифт увез юного героя, оставив отчаяние его отцу. Отчаяние и… одиночество.

Вейдер подошел к прозрачной стене, положил руки на поручни.

«Конфликт он чувствует. А я живу в этом конфликте уже более двадцати лет».

Из крохотных мгновений соткан дождь

Течет с небес вода обыкновенная

И ты порой почти полжизни ждешь,

Когда оно придет – твое мгновение.

Придет оно, большое, как глоток,

Глоток воды, во время зноя летнего

А в общем, надо просто помнить долг

От первого мгновенья до последнего.

Р. Рождественский. Мгновения.

Вейдер чуть рассеянно повертел в руках комм-линк, взглянув на часы. Осталось двенадцать минут. Ровно то время, которое они затратят на поездку к Императорской Башне двумя лифтами с пересадкой и краткое знакомство с Его Величеством.

Если он вообще не приведет Люка к Императору – тот почует предательство и свернет всю операцию. Как знать, возможно, отправит на Эндор еще десяток легионов. И, уж конечно, прикажет передислоцировать флот. И призовет резервы с Бакуры.

Палпатин забеспокоился уже час назад, и Вейдер, почувствовав это, незамедлительно связался с ним, сообщив об аресте юного героя Сопротивления.

Так что бдительность повелителя придется усыплять, не выбирая способов. Пусть он будет уверен, что фигуры движутся по шахматной доске именно так, как угодно ему.

Люк бросил осторожный взгляд на отца. Он не мог знать, что Темный Лорд Империи ожидал атаки повстанцев и сейчас был занят вычислением времени пути из ангара боевой станции до покоев в Императорской башне.

Ни один из них не произнес не слова.

В тронном зале Звезды Смерти вовсе не было темно. Темно было на душе. Беспроглядно темно. У всех троих, причем у каждого – по разной причине. Тьма смешала воедино ненависть, отчаяние, боль и холодный расчет.

Шаг за шагом, отец и сын взошли по десяти ступенькам лестницы. Трон повернулся.

-Добро пожаловать, юный Скайуокер. Я ждал тебя, - произнес язвительный голос властителя Галактики, а два желтоватых глаза с интересом уцепились за свою добычу.

Люк Скайуокер выпрямился, встретившись взглядом с Врагом, что был впереди. Слева от него тоже стоял Враг. Или все-таки не Враг? Теплившийся где-то глубоко в сердце уголек надежды едва не погас, когда Люк внезапно осознал – эти двое действительно заодно, и беспинских уговоров на тему совместного управления Галактикой больше не будет. Легче всего было бы навсегда забыть о том, что черный человек слева – его отец... Но как вычеркнуть из памяти то, что не перестаешь ощущать ни на миг?

Это тебе больше не понадобится, - Палпатин совершил едва заметное движение правой рукой, и наручники Люка сами собой открылись и упали на пол. - Охрана, оставьте нас!

Он распоряжался здесь всем – и грубой сталью оков, и душами преданных солдат. Чуть помедлив, Палпатин провозгласил:

- Скоро твоё обучение будет полностью завершено. Придёт время, и ты назовёшь меня своим господином.

«Лучше бы мы в лифте застряли, что ли...», - подумал Вейдер.Сарказм оказался чересчур горьким на вкус. Присутствие гвардейцев мало что значило для Темного Лорда, и все же он мысленно поблагодарил Силу за упрощение ситуации. Но только сейчас он понял, чего так боялся все это время. За проведенные рядом с Императором два десятка лет сам он вполне приспособился ко всем выходкам ситха. Для парня же, воспитанного на ферме и привыкшего к общению с прямолинейными, искренними и, скажем честно, нормальными людьми, далекого от придворных козней и грязи высшего света, от всего того, что составляет настоящую «темную» сторону жизни – это тяжелое испытание.

Как и следовало ожидать, Люк на удочку клюнул и не смог удержаться от парирования обидных слов:

-Вы сильно ошибаетесь. Вы не сможете обратить меня так же, как обратили моего отца.

Император поднялся с кресла и удивительно легким шагом приблизился к ним.

-Нет, мой юный джедай. Ты узнаешь, что ошибаешься как раз ты сам. И во многом...

Палпатин остановился на трех ступеньках выше Люка. Вейдер усмехнулся под маской – его повелитель никогда не хотел казаться низкорослым на фоне черного гиганта.

Подыграем старичку еще раз?

-Его меч, - сказал Темный Лорд, передавая металлический цилиндр Императору.

-Ах, да. Оружие джедая. Похоже на световой меч твоего отца… Но теперь-то ты должен понять, что твой отец НИКОГДА не покинет Темной стороны. Так будет и с тобой, мой мальчик...

-Вы ошибаетесь. Скоро я погибну... и вы вместе со мной!

В ответ Палпатин засмеялся.

-Вероятно, ты имеешь в виду так называемую атаку со стороны мятежников? Да... Уверяю тебя, здесь мы будем в совершенной безопасности от твоих друзей.

Император направился к трону, а вслед ему понеслось:

-Ваша самоуверенность – ваша слабость.

Вейдер с тревогой посмотрел на сына. Воспитанный на Татуине мальчишка явно не отдавал себе отчета в том, что говорит, и кому говорит. Вряд ли такая дерзость пришлась бы по вкусу даже демократично настроенной Мон Мотме, а уж бросаться подобными «выраженствами» в спину Палпатину было донельзя неприемлемо. И намного более невинные слова становились причиной смерти неугодных Его Величеству граждан.

-А твоя слабость – вера в твоих друзей, - злобно среагировал Император.

-Бесполезно сопротивляться, мой сын.

Темный Лорд молил Силу о том, чтобы Люк проявил хоть немного хитрости. Он вспомнил, как Оби-Ван рассказывал о своем пленении Дуку. Граф довольно настойчиво предлагал ему присоединиться к нему и вместе выступить против таинственного ситха. Хатт знает, что на самом деле планировал Дуку, но не ухватиться за эту ниточку было редкостной глупостью. Скайуокер-старший никогда не понимал полностью, почему Кеноби не пошел на обман. Конечно, Оби-Ван привык побеждать честно. Но, кто знает, сколько всего можно было бы предотвратить – и сражение на Джеонозисе, и попытку казнить Падме... Ладно, Люк только неопытный мальчишка, у которого мысли написаны на лице...

Император удобно расположился на троне, продолжая чтение морали:

-Вся та информация, что оказалась в распоряжении Восстания – всего лишь часть моего великолепного плана. Твои друзья на заповедной луне – в ловушке. Именно я позволил Альянсу узнать местоположение генератора защитного поля. Никакой опасности со стороны вашей жалкой банды нам не угрожает. Целый легион моих лучших солдат поджидает их.

Скайуокер побледнел. Видимо, он никогда не подозревал, что такое возможно.

«А ты считал, что война – это так просто, Люк? Встретились, постреляли, и победил тот, у кого больше патронов? Нет, сын. Как это любил повторять покойный Таркин... Ясность – это одна из форм полного тумана».

-О, и я боюсь, защитное поле будет функционировать, когда флот Альянса прибудет сюда, - елейным тоном промолвил Палпатин. -Давай, мальчик. Посмотри сам.

Вслед за бросившимся к иллюминатору сыном, Темный Лорд широкими шагами пересек тронный зал.

Он, в который уже раз, поразился способностям Императора предсказывать события. Потому что его комм коротко пискнул, возвещая о том, что через минуту должна начаться атака повстанцев. А вот сообщения от офицера с его флагмана, лично отвечавшего за уничтожение объекта «каппа-сорок один» на луне Эндора, так и не поступило.

В цепочке событий нарушилось какое-то звено.

Адмирал Пиетт был вне себя. Всегда спокойный и хладнокровный человек вот уже раз пять вытирал лицо платком, но спустя минуту все равно чувствовал, как по лбу течет пот.

Судя по светопреставлению на обзорных экранах «Экзекъютора», сражение шло полным ходом. И энергощит Звезды Смерти продолжал прекрасно функционировать.

Пиетт так и не получил никаких известий с луны Эндора, хорошо понимая, что скоро не будет разницы между задержкой и провалом.

Какой, к ситху, анализ ситуации в этой обстановке?

Он еще раз промокнул лоб платком и попытался перебрать все возможные варианты.

Первое – столкновение имперского отряда с флагмана с другим имперским отрядом на базе Эндора. Если вторые получили приказ самого Палпатина любой ценой держать щит, первым придется вступить в схватку, чтобы привести в действие приказ Главкома. А если кто-то заподозрит предательство?

Второе – столкновение имперцев с повстанцами. Но повстанцев было так мало, ситх побери!

Третье... некая третья сила, которую никто не мог предугадать. Идиотизм.

Десять минут назад Пиетт отдал распоряжение послать на Эндор второй отряд. Пройдет около получаса, пока баржа доберется до места назначения. За это время погибнет половина истребителей Восстания, а если в дело пустят суперлазер, то и весь имеющийся в наличии флот.

Сражение шло уже не минуту, а все двадцать.

Корабли Восстания выходили из гиперпространства, чтобы мгновенно попасть под перекрёстный огонь СИД-истребителей моффа Джерджеррода. В этом не было ничего удивительного. Но то, что защитное поле до сих пор бесперебойно функционировало, можно было наблюдать даже невооруженным глазом – истребители повстанцев просто не могли прорваться к станции.

-Отсюда ты увидишь окончательное поражение Альянса и конец вашего жалкого Восстания, - Император снова улыбнулся и коснулся сейбера Люка, доселе мирно покоившегося на подлокотнике трона. – Ты хочешь это? Ненависть растет в тебе. Возьми свое оружие джедая. Используй его. Я безоружен. Уничтожь меня. Отдайся гневу. С каждым шагом ты все больше превращаешься в моего слугу.

-Нет! – закричал Люк.

-Это неизбежно. Это твоя судьба. Ты принадлежишь мне, как и твой отец!

Проклятый комм молчал. Вейдер гадал, что такого непредвиденного могло произойти на Эндоре. В шаттл, перевозивший повстанцев, влезло бы не более двадцати бойцов. Пиетт, следуя его приказу, отправил на уничтожение генератора сотню.

«И здесь, конечно, не обошлось без выдумок этого кореллианского бандита. Лучше бы я его на Кессель отправил».

-Как видишь, мой юный ученик, твои друзья терпят поражение. А теперь будь свидетелем мощи этой полностью готовой и полностью функционирующей боевой станции. - Палпатин нажал какую-то кнопку на подлокотнике. - Огонь, командир!

Приказ Императора обратил в космическую пыль сразу несколько кораблей повстанцев. Тем не менее, это была всего лишь эффектная демонстрация супероружия – не более. Настоящее, масштабное сражение, которое так стремился предотвратить Вейдер своим спектаклем с сыном, еще не началось. Сейчас Палпатина занимало лишь то, как себя поведет младший ситх.

-Ваш жалкий флот разгромлен. И отряд на луне не выживет. Обратной дороги нет, мой юный ученик. Альянс погибнет, как и твои друзья. Хорошо. Я чувствую твой гнев. Возьми свое оружие, ударь меня своей ненавистью, и твой путь к Темной стороне Силы будет завершен.

«Только бы у Люка хватило ума не вступать в открытую схватку с Императором».

Вейдер хорошо помнил, как сам стал невольным свидетелем гибели двух джедаев. Их план покушения на «безоружного» ситха-политика был до предела самонадеян – рыцари считали оружием исключительно мечи и бластеры. Они справились с электропиками гвардейцев, но недооценили саму Силу, которая блокировала и отражала все... Включая лезвие лайтсейбера. Один из джедаев был разрезан напополам своим же мечом, другой лишился головы. Не хватало, чтобы что-то подобное случилось с его сыном.

Как и рассчитывал Император, весь небольшой запас джедайского самообладания подходил к концу. Сейчас Люку хотелось только одного – покончить с двумя воплощениями вселенского Зла перед ним. В тот самый миг, когда Скайуокер-младший призвал оружие и готов был обрушить на Императора всю тяжесть удара, его отец поневоле стал врагом собственному сыну, блокируя клинок.

И Палпатин прекрасно понимал, кого защищает Вейдер. Люк – не понимал.

Весь гнев и вся ярость, которую Скайуокер-младший в течение получаса усердно копил на Императора, достались Темному Лорду.

И тот принял правила игры. Императору надо было доказать, что Люк хоть чему-то научился. И достоин стать ситхом. Словно под натиском молодого джедая, Вейдер стал заметно отступать. Ловкий удар ногой – и черный рыцарь полетел с лестницы, успев, однако, сгруппироваться и аккуратно приземлиться внизу.

Ну, или почти аккуратно.

Он надеялся, что сын продолжит сражение, спустившись к нему и оказавшись подальше от старшего ситха. Судя по реакции Палпатина, сидящий на полу Темный Лорд представлял из себя довольно комичное зрелище.

Что ж, он развлекает Императора вот уже двадцать два года подряд. Значит, переживет и это хихиканье.

-Прекрасно! Используй свою агрессию, мальчик! Позволь ненависти течь сквозь тебя!

Услышав слова Императора, Люк на миг опомнился. Кажется, то, что он сейчас делал, шло вразрез с сентенциями Йоды.

-Оби-Ван хорошо тебя обучил, - сказал Вейдер, умело пряча нотки сарказма.

«Пинаться ногами, ситх его подери».

-Я не буду сражаться с тобой, отец.

В голосе Люка прозвучало какое-то чувство вины. Ну что ж, сын – делать или не делать. Или не поддаваться на провокации, или продолжать бой.

-Глупо пренебрегать защитой.

Вейдер поднялся вверх по лестнице. Остальное свершилось в течение нескольких секунд. Вот неожиданно вспыхнул красный клинок. Вот юный джедай едва успел поставить блок, вот он умело парировал серию ударов ситха... Закончилась композиция шикарным сальто. Теперь Люк стоял на вершине платформы, декларируя свое нежелание продолжать бой. Вслух.

Твои мысли выдают тебя, отец, - торжествующе сказал Люк. - Я чувствую в тебе добро! Конфликт!

Вейдер испытал навязчивое желание стукнуться пару раз шлемом о стену.

-Нет. Никакого. Конфликта.

-Ты не смог убить меня раньше, и я не верю, что ты уничтожишь меня сейчас!

-Ты недооцениваешь могущество Темной стороны, сын. Если ты не будешь сражаться, твоя судьба настигнет тебя!

Вслед словам Вейдер запустил сверкающее лезвие в крепления платформы, тут же с помощью Силы призвав меч обратно. Поскользнувшийся Люк плавно съехал куда-то вниз, и Темный Лорд отправился на поиски отпрыска, надеясь подольше там задержаться.

Мимоходом глянул на комм-линк. Ничего. Молчит, как и прежде.

-Ты не можешь прятаться вечно, Люк.

Время текло незаметно. Скорее, еле ползло по мягкой, успокаивающей темноте. Представить себе, что совсем рядом, за транспаристиловым окном Императорской башни идет мощное сражение, было невозможно.

-Я не буду сражаться с тобой.

Где-то хмурился оставленный в одиночестве Палпатин. Затянувшаяся мизансцена уже начинала надоедать ему, и актеры могли лишиться не только гонорара, но и головы. Вейдер прекрасно ощущал его раздражение, понимая, что скоро начнется другое представление. С другим режиссером и другим сценарием.

Если победителем окажется Темный Лорд, Люк в один миг станет ненужным. А если победителем станет Люк... что ж, сын его не убьет, а он выиграет еще немного времени. В чем наиболее уязвим его сын?

-Отдайся Темной стороне Силы. Это единственный путь спасти твоих друзей. Твои мысли выдают тебя, сын.

Люк напрягся – таким невероятным холодом веяло от этих слов. Зажмурил глаза, что есть силы.

-Твои чувства сильны... особенно… особенно к... сестре? Значит, у тебя есть сестра? Ты выдал ее своими мыслями! Оби-Ван поступил мудро, спрятав ее от меня, но теперь его план полностью провалился. Если ты не обратишься к Темной стороне Силы, то, возможно, она окажется более сговорчивой?

-НИКОГДАААА! – заорал Люк. Все поучения Йоды утонули в болотах Дагоба.

Вейдер добился желаемого результата. Он давно не видел столь бешеных джедаев, и даже не предполагал, что удары лайтсейбером принято наносить куда попало, размахивая мечом в разные стороны. Хорошо ещё, что Люк ничего себе не оттяпал. Темный Лорд начал отступление к шахте лифта.

«Спокойно. Не так быстро. Натуральней».

Он сделал вид, что споткнулся, и выставил вперед руку с мечом.

«Сколько же раз надо ударить, чтобы отрубить одну конечность? Четыре, пять, шесть...»

На седьмом ударе Вейдер застонал от боли, упав на спину. За чувствительность искусственных нервных окончаний иногда приходится расплачиваться – почему-то он никогда не думал, что при отсекании механической руки может быть также больно, как при потере настоящей. Зеленый клинок сына засверкал где-то перед глазами. Темный Лорд жадно глотал воздух, слыша в ответ предательское сипение респиратора, не справлявшегося с нагрузкой.

Реакция Императора не заставила себя долго ждать. Палпатин был уже рядом, аплодируя «победителю» и наслаждаясь видом поверженного Вейдера, просившего пощады. Казалось, все идет так, как он и задумал. Белая королевская пешка добралась до стана черных фигур и сейчас имела все шансы превратиться в ферзя. Остался лишь один, последний ход.

-Великолепно! Твоя ненависть сделала тебя сильнее. А теперь, выполни свое предназначение и займи место своего отца рядом со мной!

Вейдер, не обращая внимания на боль, наблюдал за дальнейшими действиями сына. Внезапно глаза Люка освободились от черного огонька злобы. Экзамен на звание рыцаря был сдан.

Но тут Скайуокер выкинул нечто неожиданное.

Точнее, он выкинул сейбер. Деактивировал и отбросил в сторону. Так вот. Запросто.

-Никогда! Я никогда не обращусь к Темной Стороне! Вы ошибались, Ваше Величество. Я – Джедай, как и мой отец до меня.

Темный Лорд не верил своим глазам. Если бы все было так, как это выглядело внешне, поступок Люка был бы великолепным подвигом. Но там, где властвуют политика, обман и расчет, нет места неприкрытому героизму. Вернее, там и героика должна становиться расчетливой. Терпение Императора к забавному юношескому максимализму подходило к концу, и Лорд слишком хорошо понимал, какой именно сюрприз последует сейчас.

-Да будет так… Джедай… - Палпатин скривил губы. – И, если ты не будешь обращен – что ж, тогда ты погибнешь.

Град молний, вырвавшихся из кончиков пальцев ситха, заставил юного героя потерять равновесие и едва не свалиться в шахту лифта.

-Молодой дурак! Только теперь ты понимаешь, что не тебе тягаться с могуществом Темной стороны. И ты заплатишь за свою слепоту!

Вейдер, наконец, смог подняться на ноги. Люк корчился на полу.

«Держись, мальчик мой, просто держись».

-Отец... прошу тебя... помоги мне...

-Адмирал Джайоли, - Пиетт с трудом переводил дыхание, настолько он был возбужден, - передайте всему личному составу приказ Лорда Вейдера незамедлительно начать эвакуацию.

Черноволосый офицер на другом конце холосвязи от неожиданности опешил.

-Хорошо, - он помедлил еще секунду. Встряхнул головой. - Я сейчас же передам этот приказ.

Джайоли уже было потянулся к консолю, как вдруг его едва не сбил с ног какой-то другой человек в сером мундире. Перед Пиеттом возникла голографическая фигура Джерджеррода.

-Что вы себе позволяете, адмирал?

-Джерджеррод, щиты вашей станции сорваны! Это значит...

-Это значит, что мы продолжаем сражаться с повстанческими отбросами.

-Есть реальная угроза уничтожения станции! И гибели сотни тысяч людей!

-Мы не крысы, чтобы драпать с корабля при малейшей опасности, - гордо процедил Джерджеррод. Он плохо представлял, кто такие крысы, и о каких именно кораблях идет речь, но почему-то сейчас ему вспомнилась именно эта древняя метафора о трусах и смельчаках.

-Это приказ Лорда Вейдера, вы понимаете!

-А у меня есть приказ Императора.

-Ваш Император предал вас! Ему безразлично, сколько жизней унесет этот бой!

-Не думаю. Скорее, это Вейдер замыслил предательство.

-Вейдер не желает гибели ваших людей, Джерджеррод. Каждая упущенная секунда увеличивает количество трупов на тысячу человек!

Командир Звезды Смерти презрительно фыркнул. И, кажется, приготовился выключить назойливый холоприемник.

-Стойте, Джерджеррод! Разве вы не помните, что было три года назад?

Сейчас он и сам вспоминал гранд-моффа Таркина. Наверно, тот также стоял на борту первой боевой станции, храбро глядя в лицо явинской смерти.

-У повстанцев есть планы, понимаете? – продолжал Пиетт. – Их много и они действительно взорвут вашу станцию! Вейдер знает это, иначе бы не отдавал этот приказ.

Завыла сирена. Джерджеррод обернулся, увидев, что это его заместитель Джайоли самовольно отдал сигнал тревоги первой степени. Командир выхватил небольшой бластер.

-Как вы смеете!

-Джерджеррод, послушайте меня! – заорал Пиетт. - Вы действительно хотите повторить подвиг Таркина? Он не сделал ничего, чтобы спасти хотя бы специалистов или техников! Тогда погибло миллион человек! И в этом виновны не только повстанцы!

Секунды медленно наматывались на временную ось, унося с собой жизни еще не погибших, но уже обреченных на гибель людей.

Наконец, мофф опустил оружие. С яростью швырнул его под стол. Огляделся, заметив, как смотрят на него младшие офицеры. Напуганные мальчишки. Им ли умирать за Императора?

Он повернулся обратно к адмиралу с флагмана.

-Мы проведем эвакуацию, - бросил он Пиетту, одновременно выключая холосвязь. - Джайоли, идите. Проследите за всем. Это мой приказ вам. И будь проклята вся эта война... и эта станция тоже.

-Тогда прощайте, Джерджеррод.

Адмирал как-то нелепо улыбнулся, схватил комм-линк и поспешил к выходу.

-Мы останемся с вами, командир. До последнего, - сказал кто-то из техников.

-Нет. Уходите. Уходите все! Если успеете... Вы должны успеть!

Джерджеррод вернулся к консолю управления. Один. Сел. Обхватил голову руками.

Это его Звезда Смерти. И его долг. Он сам этого хотел, и он останется здесь до конца…

Синие молнии метались по тронному залу. Этот новый спектакль предназначался Лорду Вейдеру лично. Убить Скайуокера Император мог одним взглядом, но сейчас властителю нужна была ошибка Вейдера. Если Темный Лорд рискнет сделать хоть что-то, то есть поставит жизнь сына выше воли повелителя, Люк умрет. Это будет лучшим наказанием для его глупого отца. Наконец-то Палпатин сможет расставить все приоритеты по местам, и наглядно доказать ученику, кто здесь Император. И кто навсегда останется слугой.

«Они до сих пор не смогли отключить генератор! Это провал... Мой провал... Все, что я сделал – погубил бессчетное количество людей на обеих сторонах...»

Темный Лорд стоял рядом с повелителем, переводя взгляд то на него, то на сына. У него был его долг.

Перед Галактикой, которую двадцать лет назад он дерзко захотел изменить.

Перед погибшим Альдерааном.

Долг. Всегда – только ДОЛГ.

Но здесь был также ЕГО ребенок, стонущий на полу и умоляющий о помощи...

«Если я сделаю хоть одно движение, он мгновенно прикончит Люка».

-А теперь, юный Скайуокер... ты умрешь!

Разряды молний становились все интенсивнее.

«Еще хуже будет, если я вообще ничего не сделаю».

-Отец!

«Кому нужна моя дурацкая утопия о справедливом государстве, если даже мой сын не выживет в этой войне. К ситху Альянс! Теперь пусть справляются сами!»

Всего на долю секунды Император потерял над собой контроль, и ярость ослепила его.

Чтобы экранировать Люка от Палпатина, нужно было окружить ситха собственным энергетическим кольцом. Сбросить все ментальные щиты, которые столько лет охраняли его мысли от посягательств Императора. Стать тем, кем он продолжал быть всегда… Сильные руки Энекина Скайуокера оторвали Палпатина от пола и потащили к шахте. Молнии беспощадно осыпали его синим дождем, но он держался, сквозь адскую боль ощущая шок своего повелителя.

И это была для него самая лучшая награда.

Ибо Палпатин понял, чего ему стоило переманить Энекина Скайуокера на свою сторону...

И что для Избранного существовала только ЕДИНАЯ Сила.

И только одна ее сторона.

СВОЯ.

Причем без любых повелителей.

Триумф Энекина Скайуокера продолжался лишь какой-то невероятно краткий миг. Последний разряд молнии пришелся на черный панцирь. Вейдер обрушился на перила шахты.

Он ничего не слышал и ничего не хотел.

Чей-то знакомый голос звал кого-то: «Отец!»...

Чьи-то руки обнимали его, не давая упасть в шахту вслед за бывшим повелителем...

Кто-то тащил его по коридору Звезды Смерти...

Вейдер на мгновение приходил в сознание, а затем снова проваливался в темноту. Вокруг все кипело и бурлило – на борту полным ходом шла эвакуация. К ангарам спешили офицеры, штурмовики, техники.

«Значит, им всё-таки удалось снять защитное поле…»

Звезда Смерти переживала массированную атаку истребителей, и каждая следующая торпеда могла стать той последней, что вызовет необратимую цепную реакцию в главном реакторе станции, и её последующий взрыв.

«Мой сын жив…»

Он уже почти не чувствовал боли. Только давящую усталость в онемевшем теле.

Он умирал.

«Лучше бы он бросил меня здесь и бежал сам…»

Люк окончательно выбился из сил под тяжелой ношей. Схватив отца за левую руку и то, что осталось от правой, Скайуокер потянул его на трап шаттла. Наконец, совершенно изможденный, едва не рухнул на Вейдера.

Темный Лорд был не в силах пошевелиться. Люк осторожно поднял его запрокинутую голову, с тревогой глядя на отца, который еще час назад казался непобедимым воином.

Респиратор хрипел и сипел, и Вейдер подумал, что совсем не хочет умирать в этом железном гробу. Панцирь сдавливал грудь, шлем казался невероятно тяжелым, расплавившийся в результате короткого замыкания контроллер прожег защитный костюм. Линзы маски потемнели, и он плохо различал окружающее.

«Хотя бы в глазах моего сына я должен умереть человеком, а не каким-то чудовищем в маске».

Превозмогая слабость, он с трудом проговорил:

-Люк. Помоги мне снять эту маску.

-Но ты умрешь!

-Теперь ничто... не сможет остановить это... Дай мне хоть раз... посмотреть на тебя... моими собственными глазами.

«Умирать не страшно. Я так и думал».

Люк бросил на него испуганный взгляд. Собрав волю в кулак, он внял просьбе отца, и принялся искать замочки шлема. Эти несколько секунд показались Вейдеру вечностью. Наконец, очень аккуратно, чтобы не задеть израненного воина, Люк снял с его лица зловещую маску. Теперь сын сидел перед ним и, поддерживая за плечо, рассматривал Энекина Скайуокера. Люк впервые видел его таким...

У его отца были синие глаза.

«Наверно, смысл жизни – это именно такие мгновения», - подумал Вейдер.

-Теперь иди, мой сын. Оставь меня.

Слабый голос отца без вокодера звучал иначе. Тот же самый тембр, но без угрожающих ноток.

«А станция вот-вот взорвется. Мальчик должен успеть уйти».

Люк вдруг понял, что имеет в виду Вейдер.

-Нет. Ты пойдешь со мной. Я не могу оставить тебя здесь. Я должен спасти тебя.

-Ты уже спас меня, Люк, - успокаивающим тоном произнес его отец, - Ты был прав насчет меня... Скажи своей сестре, что ты был прав...

Энекин Скайуокер сказал то, что мечтал услышать его сын. Попытался улыбнуться на прощание. Это была добрая и очень искренняя улыбка.

«Вот и все...»

Темный Лорд закрыл глаза, теряя сознание.

-Папа... я не оставлю тебя.

По лицу юного джедая текли слезы. Он провел рукой по черным доспехам, желая еще раз прикоснуться к отцу. Люк опустил голову, не в силах справиться с горем. Новый взрыв сотряс станцию, и только тогда юноша, опомнившись, потащил тело отца в шаттл.

Он не заметил, как за его спиной неслышно появился небольшой отряд имперских спецназовцев. Командир отряда оглушил Люка из бластера.

-Вы, двое, выкинете этого парня на Эндор, поближе к нашим базам, как приказано. Остальные отвезут Лорда Вейдера на «Экзекъютор». Мы должны спасти его назло этим гадким повстанишкам! Живо!

Сердце не имеет морщин, на нем бывают только шрамы.

Г. Колетт.

«Все кончилось».

Пиетт повторял про себя эти слова, но никак не мог поверить в их истинность. Долгие годы притворства, годы борьбы… и вот – долгожданная победа. Конечно, было бы наивным утверждать, что все трудности позади и руководство Альянса будет почивать на лаврах весь остаток жизни. Нет, впереди были тяжелые дни строительства нового государства, политические интриги и кровопролитные битвы с моффами. Но Империя Палпатина умерла. Погибла ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС вместе со своим зловещим Повелителем. Он, адмирал флота и разведчик с многолетним стажем ВИДЕЛ это своими глазами… но не мог забыть о ЦЕНЕ, заплаченной за триумф. Взгляд Пиетта невольно вернулся к посадочной платформе. Он поверил Вейдеру… поверил, переступив через собственные представления о Добре и Зле, просто потому, что почувствовал его искренность. Слова, сказанные тихим голосом в тесной каюте «Экзекъютора» поразили адмирала в самое сердце… поразили настолько, что он решился нарушить прямой приказ грозного Лорда. Но самым любопытным было другое: его не страшило наказание за непослушание. Напротив, Пиетт обливался холодным потом при мысли, что его бунт окажется напрасным. Еще сутки назад, он рассмеялся бы в лицо любому, сказавшему, что он будет беспокоиться о Вейдере. Такое просто не укладывалось в голове… и все же являлось правдой. Мысли разведчика против воли вернулись назад, к тому моменту, когда элитная штурмовая команда вынесла тело Лорда из шаттла. Пары слов, оброненных ситхом о собственных планах, было достаточно для организации спасательной экспедиции, но они никак не могли подготовить адмирала к увиденному. Он привык видеть Вейдера мрачным и уверенным в себе властелином… а этот человек выглядел так, будто его жевал злобный ранкор сутки напролет. Отрубленная рука, оплавленные, пробитые в нескольких местах доспехи, отсутствие шлема… Пиетт с удивлением понял, что это бледное, залитое кровью лицо вовсе не принадлежало старику. Впрочем, молодой или старый, Вейдер однозначно находился на грани смерти. Его срочно переправили в лазарет, где корабельный врач, не переставая, удивлялся живучести пациента. Судя по его замечаниям, досталось Лорду ой, как сильно.

Последние события заставили Пиетта искренне сочувствовать грозе Империи, но некоторые вопросы всё еще ожидали своих решений. И, наконец-то, прибыл человек, способный развеять все сомнения…

Когда на «Экзекъютор» прибывал Лорд Вейдер, все солдаты и офицеры вытягивались по струнке… визит сегодняшнего начальства тоже был встречен глубоким молчанием. Причем, враждебности прибавилось на порядок. Или они просто не были настроены на то, чтобы скрывать свои истинные чувства? Но, тогда – почему молчат?

Спускаясь по трапу, Мон машинально отмечала все детали. Потом, в спокойной обстановке, все будет проанализировано, разложено по полочкам и применено во благо Альянса. Потом, но не сейчас. Ее несказанно удивил вызов на этот флагман, гордость имперского флота. Если бы им командовал не Пиетт, Мотма, пожалуй, поостереглась бы наносить подобные визиты. Зачем давать в руки имперцев козырь в виде заложника? Впрочем, кроме объективных, имели место еще и субъективные факторы. Это был личный корабль Энекина, и официальной главе Альянса пришлось приложить массу усилий, чтобы не позволить горю отразиться на лице. Вот уже много дней Мотма не получала вестей от старшего Скайуокера, а ее приглашение на эту встречу, фактически, развеяло последние иллюзии. Ибо, даже после Эндорского поражения, присутствие повстанцев – а, тем более, моффов – на территории Вейдера казалось немыслимым. Он ясно дал понять, что не потерпит пренебрежения, – и печальный конец Таркина в этом смысле виделся глубоко символичным. И то, что происходило сейчас… надежда на то, что Лорд выжил, и раньше была призрачной – практически бездыханное тело Люка, найденное у обгорелого шаттла, не давало поводов для оптимизма. Лея сказала, что он должен был «встретиться с Вейдером»… Мон непроизвольно сжала зубы. Почему радость победы должна быть окрашена в такие мрачные тона? Она ведь прекрасно знала, что Энекин не сможет просто стоять и смотреть, как убивают его сына. Следовательно, ему тоже досталось и, как подозревала глава Альянса, намного серьезнее. Люк был неопытен и обучен настолько скверно, что Палпатин мог просто играть с ним. С Дартом Вейдером ему бы пришлось сражаться насмерть…

Подошли несколько имперцев с Пиеттом во главе, и сенатор задвинула горе в дальний закоулок души. Сначала – сделать дело, а потом – оплакать погибших. Адмирал говорил сухо и резко, но Мотма с удивлением заметила, что он просто кипит от нетерпения. Это настораживало: что могло так взволновать разведчика со стажем? Кто, как ни Пиетт, должен понимать, какую опасность несет с собой несдержанность?

Тревога вспыхнула с новой силой, инстинкты говорили, что случилось нечто экстраординарное. Казалось, они шли по коридору добрую тысячу лет, а тяжелые дверные створки съезжались медленно, как в ночном кошмаре. Наконец, двое повстанцев остались в одиночестве, и адмирал достал из кармана «глушитель», создающий помехи всем типам жучков. Этот приборчик снова резанул по сердцу напоминанием об Энекине. «Глушитель» был одним из множества приборов «в помощь разведчику», собранных этим техническим гением в минуты досуга. Хотя, Мон часто задавалась вопросом: откуда у Скайуокера досуг? Милорд и в Империи-то работал за шестерых, а если посчитать его труды на благо Альянса… одной жизни явно не хватало.

Зажегся зеленый огонек, но Пиетт по-прежнему мялся, пряча глаза: он только сейчас сообразил, что поверил Лорду без всяких доказательств. А что, если его обманули?

Между тем Мотма явно не настроена на ожидание… разведчик тяжело вздохнул и произнес заготовленную фразу:

Миледи, вы приказали мне во всем слушаться Лорда Вейдера…

Глава Альянса тут же утратила свою холодную царственность и нетерпеливо схватила Пиетта за рукав:

Что с ним?

Я… приказал солдатам забрать его со Звезды Смерти, - говоря эти слова, адмирал приготовился к упрекам, но глаза Мотмы вспыхнули откровенной радостью.

«Невероятно… значит, они и правда были заодно!»

Он жив?

Пока да, но… будет лучше, если вы сами посмотрите.

Сенатор не колебалась не секунды:

Ведите меня… адмирал.

В этой комнате все было белого цвета: пол, потолок, стены… и даже лицо человека, лежавшего на кровати. Энекин выглядел просто кошмарно, и только многочисленные индикаторы многочисленных мониторов говорили о том, что джедай Скайуокер еще жив. Мон поразилась тому ощущению хрупкости и уязвимости, которое вызывала в ее душе эта неподвижная фигура. Мотма кинула быстрый взгляд на Пиетта и увидела, что адмирал смущен еще сильнее, чем она. Ну, еще бы! Глава Альянса, по крайней мере, знала реального Энекина. Да, с тех пор прошло без малого двадцать пять лет, но, встречаясь с Лордом без свидетелей, Мон отчетливо видела: перед ней все тот же, прежний Эни. Что бы там ни говорили окружающие… Пиетту, знавшему лишь Вейдера, пришлось тяжелее…

Женщина медленно пересекла комнату – по контрасту с бледностью и многочисленными ссадинами, лицо его выглядело поразительно безмятежным. Мон с ужасом заметила отсутствие у Скайуокера правой руки. Что же все-таки произошло на Звезде Смерти? Ответа не было: оба непосредственных участника событий находились в госпиталях… и надежда на то, что они скоро заговорят, была весьма призрачной. Впрочем, о чем она думает? Совсем зациклилась на комиссиях, расследованиях и стратегических планах! Главное, что они живы…

Уцелевшая рука Энекина лежала поверх одеяла, и Мотма осторожно накрыла ее своей ладонью. Как будто этот человек мог рассыпаться от прикосновения…

«Эни… о, Сила, какой же ты дурак…»

Глупо… но ничего другого не приходило на ум. Подумать только: она, политик, глава Альянса, не может найти нужных слов… впрочем, к ситхам политику. Главное, он жив, жив, несмотря ни на что. Впрочем, чему она удивляется - Энекин всегда был бойцом. Вейдер умел произвести впечатление, но его храбрость не являлась показной. Лорд был человеком из стали, и подобная решимость порой пугала. Да, Энекин Скайуокер был вовсе не ангелом… но она счастлива, что он вернулся.

Адмирал осмелился нарушить молчание:

Моффы ждут, Ваше Превосходительство.

А почему они ждут ЗДЕСЬ?

Пиетт пожал плечами:

Я не желал обострять ситуацию. Милорду все равно придется иметь с ними дело, но лучше, если это случится не сегодня.

Глава Альянса понимающе кивнула: адмирал опять оказался на высоте. Из того, что встреча состоится на «Экзекъюторе» даже она, лицо, крайне заинтересованное в выживании Вейдера, сделала один единственный вывод. «Зачем лгать, если можно запутать»? – всплыла в памяти одна из любимых присказок Энекина. Что ж, Пиетт показал себя достойным учеником главнокомандующего…

Не сегодня, и не завтра. Вы совершенно правы.

Мотма вздохнула и поднялась с колен.

Присмотрите за ним, адмирал.

Республиканец молча наклонил голову. Возможно, через неделю эта мысль покажется ему глупой и даже крамольной, но сейчас Лорд действительно нуждался в заботе. Он направился к двери, но выяснилось, что она еще не закончила:

Адмирал? Хочу, чтобы вы знали… Альянс и Империя могут вами гордиться.

Поднимаясь в конференц-зал в сопровождении временно потерявшего дар речи Пиетта, Мон чуть ли не впервые задумалась о предстоящей встрече. И тут же мысленно пожала плечами: пустая формальность. Моффы никогда не откажутся от власти. Разве что под дулами орудий... или под тяжелым взглядом Лорда Вейдера.

«Я понимаю тебя, Энекин. То, что ты делал, порой казалось жестоким, но было обусловлено суровой необходимостью. Только благодаря тебе мы смогли ВЫЖИТЬ и даже победить. Во всяком случае, подойти так близко к победе…»

Вейдер очнулся в бактакамере спустя несколько дней. Двое медицинских дроидов аккуратно вытащили его и уложили в постель.

«Я уже был здесь. Сейчас войдет Палпатин и скажет, что я провалялся в коме еще год... Нет. Это все-таки «Экзекъютор». А Люк...»

Один из дроидов заспешил куда-то, и через минуту в палату ворвался Пиетт.

-Вы пришли в себя, лорд Вейдер?

-Что с моим сыном?

-Мои люди доставили его на Эндор... Я сказал им, что это наш, имперский шпион. Я думаю, теперь он на Корусканте, вместе с остальными республиканцами... Лорд Вейдер!

Адмирал замер, увидев, что его командир снова потерял сознание.

-Так что же случилось, пока я… гм, отсутствовал? Что с Империей, адмирал? – спросил Вейдер.

-Милорд, в плане политики сейчас можно говорить лишь об остатках палпатиновской Империи.

-Все происходит быстрее, чем я предполагал. Сведения точны?

-Да, милорд. Моффы объявили свой Совет легитимным наследником власти Императора и пытаются получить контроль над армией. Они посетили «Экзекъютор» и много говорили, но все это закончилось кучей упреков в адрес командования, и парой камней в адрес повстанцев. Дело в том, что я убедил личный состав флагмана помалкивать, а сам тактично намекнул моффам о вашем предстоящем возвращении. Словом, сказал им, что пока еще рано делить шкуру не убитого ранкора.

-Что еще?

-Ситуацию усложняет один из гранд-адмиралов во внешних территориях. Он собрал немалый флот, получил поддержку моффов и в скором времени будет готов выступить против Республики.

-А остальные войска?

-Ждут вас, милорд.

-Пока еще ждут... – задумчиво произнес Вейдер, рассматривая новый протез правой руки. Попробовал согнуть пальцы. Ничего, привыкнет. - Кто-нибудь догадался, что я убил Палпатина?

-Этот вариант пока не был озвучен вслух. Официальная версия – Император погиб вместе со станцией.

-Это нам на руку. Что с Альянсом?

-Мон Мотма посетила флагман для встречи с моффами.

-Результат?

-В ее присутствии они стали вести себя тише, но отвергли все возможности для сотрудничества.

-Какое приятное известие, - в голосе Вейдера проснулось злорадство. Раз моффы не смогли чуть-чуть смирить гордость, это выставляет их негодными дипломатами. А скоро он и вовсе поставит крест на их политической карьере... – Подождите, адмирал. Я все-таки еще плохо соображаю. Мон была здесь?

-Да. И ЗДЕСЬ тоже, - Пиетт указал рукой на комнату. – Но вы были без сознания.

-Жаль. Пропустил столько интересного…

Он попытался опереться на локти и приподняться на кровати. С трудом скрыл гримасу боли – движение получилось резким, и незажившие ожоги тотчас дали знать о себе.

-Врач сказал, вам вредно вставать.

-Какого ситха... - проворчал Темный Лорд, опускаясь обратно на подушку. - Впрочем, спасибо за заботу.

-Всегда рад служить вам, лорд Вейдер.

-Энекин. Только для вас и только в пределах этого помещения.

«Энекин... Энекин Скайуокер?»

-Да, Энекин Скайуокер. И оставьте этот официальный тон для вашего гранд-адмирала.

Человека, полулежавшего на больничной койке перед адмиралом, действительно было легче назвать Скайуокером, нежели Вейдером. «Если бы не властный голос и требовательность, - подумал Пиетт, - то без этой маски я бы совсем его не узнал».

-А что случилось там, на Эндоре? Почему так долго пришлось ждать отключения защитного поля?

-Отряд с «Экзекъютора» арестовал мятежников, но подвергся яростной атаке местного населения. Повстанцы были освобождены, перехватили инициативу и, наконец, сумели взорвать генератор. К сожалению, это заняло немало времени.

-Понятно. А что за местное население? Что-то не припомню, чтобы в отчетах по Эндору упоминались туземцы?

-Это эвоки. Первобытные племена. Мофф Джерджеррод счел их слишком примитивными для включения в отчет. Один из офицеров передал мне изображение, - Пиетт протянул Вейдеру маленький холокристалл. – В это невозможно поверить, но они даже одолели два AT/ST.

Темный Лорд несколько минут разглядывал Викета, его пуговичные глаза, копье и связанных штурмовиков на фоне густого леса, а затем промолвил:

-А ведь это все-таки не ногри, Пиетт...

«Эти эвоки ни в чем не виноваты. Они просто защищали свою землю. А ты поленился проверить информацию – и послал целый отряд на самоубийство. Да-да, гражданская война, которую начал ТЫ САМ. Изволь отвечать за поступки. И нести ответственность за обе стороны... теперь уже нельзя во всем винить Палпатина, правда?»

Заметив, как адмирал украдкой посмотрел на часы, Вейдер спросил:

-Какие у нас планы? – и, заметив, что подчиненный приготовился испугаться, добавил. - Не тушуйтесь, Пиетт. Сейчас вы представляете ситуацию куда лучше меня.

-Если вы согласитесь... глава Альянса считает, что меня стоит внедрить в штаб Трауна. Как вашего личного представителя.

-Прекрасный вариант. Желаю счастливого пути.

-Спасибо, милорд... Энекин. Но вы же останетесь...

-Я в состоянии о себе позаботиться. «Даже без лайтсейбера». - Когда вылетаете?

-Несколько офицеров отправляются на Корускант. Они летят на шаттле, и я посчитал, что лучше всего будет присоединиться к ним. Во избежание лишних подозрений.

-Правильно. У вас есть немного времени? Я бы хотел кое-что написать.

-Минут пятнадцать есть... но... патрули... если вдруг...

-Я напишу на специальном коде, который известен только одному протокольному дроиду. Вы ведь должны встретиться с Мон? Она знает, кому это передать.

-С вами страшно разговаривать, - улыбнулся Пиетт, подумав, что его фраза отвечает истине как в прямом, так и в переносном смысле. - Вы ясновидящий.

Какой я ясновидящий…

«Вот наш горячо любимый Император точно был ясновидящий».

Вейдер внутренне содрогнулся, понадеявшись, что адмирал спишет это на холод. Затем дотянулся левой рукой до столика и взял датапад.

«Мои дорогие Лея и Люк».

Он тут же подумал, что, едва принцесса увидит слово «мои», несчастное устройство полетит в окно, или не дай Сила, кому-нибудь в голову.

«Лея, Люк», - пусть начинается так.

Он хотел написать о том, как ждал их появления на свет. О том, как в первый раз увидел Падме на Татуине. О том, как спустя десять лет они вновь встретились на Корусканте.

Вспомнил, как прилетел повидать ее на Набу, какими божественными искорками тогда светились ее карие глаза, и как прекрасна была будущая мама. Видение радости сменилось призраком боли, вызвав к жизни воспоминания о пламенеющих скалах Мустафара и глазах любимой, засланных невыносимым страданием... За него... И теперь, спустя двадцать два года, он снова, как наяву чувствовал жаркий воздух пекла, чувствовал его также ясно, как древние искатели истины ощущали дым своего костра...

Вейдер изгнал призраков прошлого и решил вновь настроиться на приятные мысли. Напрасно. Его уже давно не оставляло ощущение чужеродности того бытия. Да и помнил ли он, кто такой Энекин Скайуокер на самом деле? Тот другой юноша мечтал покорить мир добротой, а не огнем и мечом, и наивно верил, что это возможно. Верил, что ничто и никогда не способно заставить его покинуть жену и детей.

«Надеюсь, что М. уже все рассказала».

Ну, при чем тут Мон? Лидер Альянса не обязана решать его проблемы...

«Знаю, как вам трудно принять правду обо мне. Все эти годы мне приходилось скрываться под маской зла. Поверьте, что это было крайне тяжело».

Рыцарь Джедай и Темный Лорд Ситхов жалуется на жизнь. Как можно...

«Если бы у меня был выбор, я бы никогда не оставил вас. Я очень любил Вашу маму...»

Разве существуют на свете слова, чтобы выразить ТАКУЮ тоску?

Вейдер вспомнил, как от Бэйла Органы узнал о смерти Падме и своей дочери. Возвращаясь на Корускант, он недвижно простоял несколько часов на мостике «разрушителя».

«Ты Ангел?»

Он не мог ни уснуть, ни даже закрыть на миг глаза. Он вглядывался в небо, словно желая отыскать на нем мифическую Иего... вдруг она существует, и маленькое существо в белом позовет его, а он не услышит ее голоса? И глазам стало невыносимо больно от этих маленьких ослепительных точечек на небе. И как никогда ранее блеск столь любимых далеких звезд показался ему чужим и жестоким, словно острие предательского клинка. У него больше не было дома. Нигде. Во всей Вселенной... До этого момента горе и скорбь казались ему непозволительной роскошью, а тогда, второй раз в жизни он разрешил себе заплакать, почувствовав, как жизнь обрекает его на одиночество в стане врагов. На минуту его глаза наполнились горячими, солеными слезами, и он даже потянулся к лицу, чтобы вытереть их, а вместо кожи ощутил холодную маску. И понял, что больше ничего нельзя изменить... А через пару часов уверенным, металлическим голосом докладывал Императору о том, что сведения, добытые контрразведкой, оказались ошибочными, и на Альдераане нет ни одного джедая. А между тем, проходя по одному из сенатских коридоров, его сердце всякий раз сжималось от смертельной тоски, потому что именно здесь он как-то встретил Падме в обществе набуанской делегации... Энекин дал себе зарок, что никогда не возвратится ни на Татуин, ни на Набу... ему там просто нечего было делать. И это стало одной из многих клятв, которые он нарушил.

«Я люблю тебя... – Я знаю...»

Сколько раз он мысленно повторял эти слова, и как был удивлен, когда услышал их от дочери. Наверно, все влюбленные мира говорят на одном языке.

Дочь...

Лея Органа появилась вовремя. Как одному ему понятный знак Силы, знак того, что он идет по правильному пути...

После двадцати лет служения Императору настал тот парадоксальный момент, когда вся жизнь начала казаться мудреной фальсификацией. Он даже не знал, когда первый раз ощутил это. Он научился манипулировать Альянсом и Империей, политиками, сенаторами, дипломатами, военными, не гнушался никем и ничем. Все ради цели. Порядок против Хаоса.

Хватит оправдываться. Попробуй объяснить всё это собственной дочери.

«Девочка моя... я так тобой горжусь! Любой отец мечтал бы о такой дочери, как ты...»

Нет, не поверит. И не простит.

А Люк?

-Речь пойдет о парне, который взорвал Звезду Смерти.

-А, новый герой Альянса! Что с ним не так?

-Его имя Люк Скайуокер.

-Совпадение?

-Абсолютно исключено. Он присоединился к нам перед Явином… ну, ты понимаешь, что тогда творилось. Я не обратила внимания на имя. И потом, мало ли Скайуокеров?.. Ну, а потом все эти торжества, поздравления... естественно, мальчик привлек внимание, и я его проверила.

…Он вспомнил, как мельком увидел светловолосого мальчишку на Звезде Смерти, кричавшего «Нет!» вслед его клинку, унесшему жизнь Оби-Вана Кеноби. Жестокость беспинского испытания уступила холоду предательства на Эндоре. Отца и сына теперь соединяли лишь пара минут прощания навеки. Перед глазами Вейдера снова встал тот самый юноша, только уже повзрослевший, сжимающий меч в механической руке...

«И это тоже сделал ты, Энекин...»

Никакие слова не смогут выстроить мост над пропастью, отделявшей Дарта Вейдера от Энекина Скайуокера. Его дети, в лучшем случае, будут согласны на последнего – в белом и пушистом варианте. А ему надо заставить моффов сложить оружие и прекратить дальнейшее кровопролитие, раскланявшись с Мон за столом переговоров. Для этого нужен именно Дарт Вейдер. Холодный, жесткий, циничный и целеустремленный. Такой, какой он есть здесь и сейчас.

Для того чтобы его дети поверили, что первый и второй – это один и тот же человек, ему необходимо лично встретиться с ними. И очень серьезно поговорить.

Он стер написанные строки, бросил датапад обратно на столик, машинально отметив про себя, что надо будет непременно вычистить всю память устройства.

-Вы правы, Пиетт. Не стоит вам тащить это через всю Галактику.

Адмирал попрощался и ушел, оставив начальство теряться в догадках: действительно ли в холодных глазах профессионального военного на миг промелькнуло понимание?

А через два дня беспокойный пациент лазарета «Экзекъютора» все-таки встал с койки и натянул черный костюм поверх обгоревшей кожи. Потому что лежать, ничего не делая, было куда больнее.

-Входите, Вирс, - сказал Вейдер до того, как генерал успел поприветствовать его, и указал ему на одно из кресел, обтянутых темно-синей кожей. Сам он устроился в таком же кресле напротив офицера.

-Лорд Вейдер, - Вирс поклонился и затем прибавил. - Я рад, что вы снова с нами.

Темный Лорд глубоко вздохнул – насколько позволил респиратор. От генерала трудно было ожидать подобных «лишних» слов, но, должно быть, тому благоприятствовали обстоятельства. Для офицеров и солдат у него не существовало никакого прошлого – Дарт Вейдер явился в Империю из мира под названием «нигде и никогда» по зову Палпатина. После случившегося две недели назад он променял облик неуязвимого Лорда, который был всегда одинаково целеустремлен, точен и энергичен, а своим внутренним холодом отпугивал даже мороз Хота, на облик «всего лишь человека». Пусть все также сильного и бесстрашного, но человека, которого было можно ранить в бою и даже убить.

Тем не менее, он рассчитывал, что именно это должно благоприятно повлиять как на сегодняшний разговор с Вирсом, так и на последующие объяснения «новой имперской политики» личному составу. Удар по Вейдеру совпал с ударом, который испытала Империя, и для взгляда со стороны в этом просматривалась некоторая символичность. Темный Лорд не мог бы и надеяться вытянуть из Вирса его истинное мнение о положении дел в государстве, если бы все было так, как месяц назад. Идеология для системы – как лекарство, но его надо принимать в четко означенных количествах. Малая концентрация не принесет лояльности подданных, большая – обернётся ядом тоталитаризма. Так что фанатизм придется оставить на страницах летописей таркиновских порядков. А поскольку данный «истинный имперец» всегда оставался именно что хладнокровным прагматиком – Вейдер сделал на это крупную ставку.

-Генерал Вирс, я пригласил вас сюда для серьезного разговора.

-Да, милорд.

-Вирс, давайте сразу расставим все точки над «и»: я не расположен выслушивать заученные ответы. Если бы я этого хотел, то мог бы включить запись любого выступления Палпатина… или занудных прогнозов политических аналитиков. Мы оба – военные, и любим определенность. Так давайте сыграем в открытую! – Вейдер подождал ответного кивка генерала, отметив, что тот не слишком шокирован, и продолжил. - Завтра я, как единственный ученик ситхского Лорда Коса Палпатина, намерен объявить себя его законным наследником. Если кто-то решится оспорить мои права на власть в Империи, мне придется наглядно разъяснить ему традиции нашего Ордена. Очень наглядно. А, получив эту власть, я намерен многое изменить.

Вирс внимательно слушал его – а кто осмелился бы слушать Вейдера невнимательно – однако лицо его было по-прежнему бесстрастно. Темный Лорд терпеливо ждал озвученной реакции на свой монолог.

-Правильно ли я вас понял, – осторожно начал генерал. – Вы имеете в виду, что, даже в случае полной победы над повстанцами, Империя должна будет пережить какие-то ощутимые перемены?

-Безусловно, генерал… и даже больше. Вы же не относитесь к тем фанатикам, которые до сих пор считают наш государственный строй идеальным?

-Нет, милорд. Я думаю, до Мира и Порядка...

-... нам еще очень далеко, правда?

-Увы, милорд, - несмотря на ровный тон, в глазах имперца зажегся огонек страха. Как же сложно преодолевать годы неискренности! Темный Лорд поспешил закрепить достигнутое понимание:

-У меня никогда не было оснований сомневаться в вашей преданности, Вирс. И я с удовольствием выслушаю любые ваши соображения. В частности – мнение о повстанцах и будущем Империи.

-Повстанцы – безусловно, наши враги, но... – Вирс помедлил.

-Я слушаю вас, генерал.

-Два года назад я считал Сопротивление бандой озлобленных неудачников. Теперь же мне трудно не признать, что Альянс вряд ли получил бы такую поддержку во внешних территориях, если бы там всерьез царствовал Мир и Порядок. Не говоря о самом Корусканте.

-И чтобы вы сделали, будь вы Императором?

-Наверно, восстановил бы Сенат в какой-то форме. Это значительно ослабило бы пыл революционеров, разве нет? Их основной довод – отсутствие демократии. На мой взгляд, пока в Империи действовал Сенат, республиканцы оставались достаточно бессильны.

-Интересный вывод. Что еще?

-Я бы понизил налоги, особенно во внешних регионах, и, выражаясь языком математики, снизил бы до нуля ускорение военной машины, на которой катится Империя в последние годы. У нас уже есть огромный флот и хорошие офицеры, но сейчас основная масса правительственного финансирования уходит на строительство... – Вирс снова замялся.

-…нерентабельных боевых станций? Вы ведь это хотели сказать? – Вейдер, сложив руки на груди, откинулся в кресле.

-Да, милорд. С миллионом недоученных штурмовиков на борту. Недоученных потому, что уровень выучки клонов и рекрутов в последние годы сильно упал. Появление этого пушечного мяса... значительно понизило престиж имперских войск. Мой отец, который состоял в ополчении родной планеты, рассказывал о том, как хорошо подготовлены были солдаты-клоны во времена Клонических Войн. Конечно, сам я в этих войнах них не участвовал.

-А я участвовал, - вздохнул Вейдер. – И, увы, согласен с вашим отцом. Так с чего бы вы начали в данный момент?

-Теперь, когда повстанцы уничтожили Императора Палпатина...

-Нет, Вирс, - перебил его Темный Лорд. - Повстанцы не уничтожали Палпатина, - они всего лишь взорвали Звезду Смерти. На которой сейчас бы путешествовал один из моффов… вас устраивает такой вариант? Лично меня – нет.

Вирс опешил.

-Как вы считаете, генерал, верность Империи и Императору – это одно и тоже?

-В идеале, да. В нашей реальности, милорд, я бы назвал эти понятия зависимыми друг от друга.

-И чем же они отличаются?

-Служить Империи – значит претворять в жизнь ее законы, следить за их исполнением. Служить Императору – означает, прежде всего, верить ему.

-А если вы больше не можете ему верить?

-Это страшней всего, милорд.

-Вы были верны нашему Императору?

-Я верил ему, - уклончиво ответил Вирс. – И мой отец верил ему... когда двадцать лет назад он провозгласил Империю и начал реформы.

Воцарилась тишина.

-Позвольте задать вопрос, милорд.

-Спрашивайте, Вирс.

Если Императора убили не повстанцы, то кто же, милорд?

Секунду Вейдер колебался, но затем решил ответить с максимально возможной честностью:

-Императора убил я. И более того, я летел на Звезду Смерти с весьма ясной целью убить его. Потому что, как вы сказали сами, больше я не мог ему верить. А служить ему – его прихотям – не хотел. Отчасти по тем причинам, которые вы сами назвали. Если в первые годы Империи Палпатин оставался предельным рационалистом во всех государственных вопросах, то в последующие – он сам вел государство в бездну. Это лучше всего подтверждается финансированием проектов Таркина.

Вирсу потребовалась немалая выдержка, чтобы не выказать удивление. Он видел, что собеседник искренен, и это естественным образом породило ответный порыв:

-Я готов служить вам, милорд. Во всех ваших начинаниях.

-Благодарю вас, генерал. Только я не собираюсь провозглашать себя Императором.

-Вы продолжите войну с Альянсом?

-И да, и нет. Скажем так: наши сражения в основном затронут политику и дипломатию.

-Лорд Вейдер, неужели вы думаете, что, после такой победы Альянс пойдет на переговоры? Сейчас они в эйфории, упиваются своими достижениями...

-Мне известно, кто составляет руководство Альянса. Это бывшие наши сенаторы и наши же военные. Думаю, им еще далеко до эйфории. Но они прекрасно знают Империю Палпатина и не станут договариваться с фанатиками. То есть, это уже было, – пока я валялся без сознания. Давно не видел такого балагана, как в холозаписи их «беседы» с Пиеттом и Мон Мотмой. Но я обещаю вам, - Вейдер не смог сдержать короткого смешка, - что руководство Альянса ПОЙДЕТ на переговоры с тем, у кого за спиной почти вся армия и звездные «разрушители».

-Вы собираетесь вновь превратить Корускант в Центр Империи?

-Я не сомневаюсь, что мы способны собрать весь флот, заставить повстанцев убраться с Корусканта, уничтожить верфи Мон-Каламари и, фактически, стереть Альянс в порошок. Вопрос лишь в том, будет ли это решением проблемы. Результат снова будет равен последствиям «доктрины устрашения», и, в итоге, рано или поздно мы получим новое Восстание. Я собираюсь построить государство, где будут учитываться интересы разных слоев населения, а не только правящей элиты. Скажем, это будет централизованная власть во внутренних регионах и более либеральные порядки во внешних регионах. В плане приоритетных реформ будет также субсидирование последних за счет изменения бюджета.

-Вы думаете, они позволят...

-Вирс, победа Альянса весьма показательна и одновременно с этим – фиктивна. Сейчас они уязвимы, как никогда. Их армия невелика. Повстанцам придется иметь с нами дело уже просто потому, что их основным приоритетом является мир. А не долговременная гражданская война. Мы возвратим все наше влияние в обмен на гарантию мира. Естественно, со своей стороны, нам придется сделать некоторую скидку на интересы тех, кто поддержал Альянс.

-Тогда единственным препятствием остается Траун. Он призвал имперский флот к противостоянию.

-Я постараюсь уладить это вопрос, как только узнаю его истинные цели. К сожалению, в вопросе о гранд-адмирале, мы пока вынуждены довольствоваться слухами и домыслами. Адмирал Пиетт обещал это исправить.

Вейдер выдержал минутную паузу.

-Я даю вам сутки на то, чтобы обдумать положение вещей со всеми нюансами. Завтра я проведу совещание комсостава звездных «разрушителей». Могу я рассчитывать на вашу поддержку, Вирс?

-Разумеется, милорд. Буду рад вам служить.

-Вы свободны, генерал. Можете идти.

Вирс встал с кресла и откланялся. Подойдя к двери, он снова повернулся к Вейдеру.

-Милорд, - обратился к нему Вирс. - Несмотря на то, что вы мне только что разъяснили о служении Императору и Империи, я все-таки в первую очередь верен вам лично... а потом уже всему остальному. И я уверен, что весь командный состав флагмана солидарен со мной в этом вопросе.

-Спасибо, генерал.

Вейдер смотрел, как за Вирсом закрылась дверь. Отказавшись от титула Императора и изложив свои взгляды на будущее государственное устройство Галактики, он, фактически, убедил имперского генерала в необходимости создания некоего подобия «Республики»? И тот не придал этому никакого значения. Видимо, для его офицеров слово «Империя» уже давно обозначало нечто отличное от привычных политологических определений.

Тем лучше.

Стоя у окна, Мон Мотма нервно побарабанила пальцами по высокому зеркальному столику тонкой работы. Раритет времен имперского великолепия... Положение дел на Корусканте оказалось не так плохо. Известие о гибели Палпатина и уничтожении Звезды Смерти, которое разведсети Альянса искусно распространили с максимальной возможной скоростью по всей Галактике, заставило местные власти в срочном порядке бежать с Корусканта. Взамен туда сразу же отправился почти весь флот каламари во главе с Акбаром. И, когда после короткой встречи с моффами на «Экзекъюторе», Мон сама прибыла в бывшую столицу Галактики, она нашла уже вполне утихомирившуюся планету. Беспорядки прекратились, но глава Альянса понимала, что раз Корускант – самый большой город в Галактике, значит, и проблем с ним будет больше всего.

Теперь, когда ей нужно было поговорить с Люком Скайуокером, все проблемы отошли на второй план. Она задолжала сыну Вейдера вполне резонное объяснение, и поэтому сегодня пригласила его в свой новый кабинет. Кабинетом служил бывший приемный зал главы имперской контрразведки. Это было одно из немногих зданий, которое пришлось отбивать с боем – муниципальные власти перед побегом замешкались с вывозом секретных документов, а за это время в столицу уже прибыли войска Альянса. В итоге после небольшого сражения небоскреб был взят вместе с архивами. Конечно, здание было мрачноватым, если не сказать жутким, но желанием расположиться в опустевшем дворце Палпатина глава Альянса пока тоже не пылала.

Мон собиралась начать разговор с фразы «Люк, в следующий раз, когда задумаешь что-нибудь наподобие дружеского визита к Главкому Империи, пожалуйста, посоветуйся со старшими». Но вид юного Скайуокера, на лице которого одновременно выражались чувство вины и небывалая решительность, был настолько обескураживающим, что ей пришлось изменить планы.

-Входите, коммандер Скайуокер.

-Мадам, я ведь еще не поздравил вас с победой!

-Пока еще рано делать такие глобальные выводы. Но все равно спасибо. Как вы себя чувствуете, коммандер?

-Хорошо, - Люк вздохнул. Он предчувствовал, что разговор непременно будет касаться его странного исчезновения с луны Эндора в разгар боевых действий, и его не менее странного возвращения в лагерь повстанцев. Тогда он пришел в себя лишь на медицинском фрегате флота каламари, да и то через неделю. О случившемся на Звезде Смерти он рассказал лишь Хэну и Лее, и они оба посоветовали ему молчать – никто не знал, жив ли Вейдер, и что он предпримет дальше. Хотя он знал – чувствовал – что его отец жив.

И, если Мотма сейчас спросит о Вейдере, он должен будет рассказать правду.

Люк выпрямился и нахмурил брови. Мон подвинула к себе кресло, и оперлась руками о его спинку.

«Мальчику, похоже, посоветовали все отрицать. Надо сказать, - не худшая стратегия в его положении. Не худшая – но лично для меня абсолютно неприемлемая. А, раз так – к ситхам деликатность! Надо как следует его ошарашить – чтобы не нырнул в защитный панцирь».

-Коммандер Скайуокер, я хотела поговорить о вашем отце.

Так вы знаете? – воскликнул Люк... и тут же сообразил, что наделал.

«Ситхов конспиратор! Это надо же так попасться!»

Однако, против ожиданий, глава Альянса не спешила злорадствовать:

-Знаю, - спокойно ответила она. – Более того – знаю давно. Сядьте, Люк… можно вас так называть?

«Ага, а теперь скажи ему, что это ты сама поставила Лорда Вейдера в известность о существовании у него сына... Уффф... с чего же все-таки начать?»

-Нет, я лучше постою.

-Ну, как хотите. Скажу сразу – я ни в коем случае не собираюсь обвинять вас в измене. Мне известно, что на луне Эндора вы приняли решение встретиться с Вейдером. Что ж... видите ли, полгода назад я намеренно не стала расспрашивать вас о произошедшем на Беспине, хотя ваш рапорт, честно говоря, был предельно некорректен. Я подозревала, что вы все-таки узнали... о своем родстве... и узнали далеко не все. Но, поскольку ваш отец хотел, чтобы это оставалось тайной... ради вашей же безопасности... я не могла ничего рассказать.

-Что вы сказали? Мой отец? Вы...

-Да, Люк. Этот вопрос мы с Энекином Скайуокером обсуждали еще до атаки Хота.

Люк плюхнулся в кресло.

-А теперь выслушайте меня, Люк. И выслушайте внимательно.

-Коммандер, не желаете чашку кафа? – спросила Мон на исходе двадцатой минуты обоюдного молчания. – Здесь есть даже специальный дроид. Очень удобно, знаете ли.

Люк сидел, опустив голову на руки. Он так ничего и не ответил. Наверно, каф стоило предложить сразу, в начале разговора. А еще лучше – успокоительное. В двойной дозе. Или стаканчик кореллианского виски. А, может, графинчик...

Глава Альянса молча поставила чашечку перед Люком и вернулась за рабочий стол. Поди знай этого ситхова Скайуокера, – а ей надо пролистать кучу материалов до завтрашней встречи с посольством Рилота.

-Люк, я понимаю, как вам неприятно. Ложь... она всегда остается ложью. Но это политика. Как Вейдер когда-то сказал мне, «политика – это всегда Темная Сторона». В любом случае, иначе бы мы ничего не достигли. Идеализм, каким бы светлым он ни был, должен уметь приспосабливаться к обстоятельствам. О вашем отце говорят так много, что уже не знаешь, чему верить. Но я знакома с ним два десятка лет, и могу сказать одно – я не видела более порядочного и благородного человека.

-Я должен с ним встретиться, - твердо произнес Скайуокер. В следующую секунду он резко поднялся с кресла.

-Стойте, коммандер!

Нет, мадам, - на лице Люка наконец-то появилось слабое подобие улыбки, - это не то, что вы подумали. Просто я должен рассказать обо всем сестре.

Лидер Альянса внутренне ахнула:

-У Лорда Вейдера есть дочь?

-Да. И вы ее хорошо знаете. Это Лея Органа.

-Подумать только... - пробормотала Мон. – Как все удивительно просто…

-Я все-таки пойду, - сказал Люк.

Но тут раздался звонок, и Мотма, нажав на кнопку, впустила в кабинет человека, новые факты биографии которого только что узнала. Дочь Темного Лорда казалась запыхавшейся. Видимо, она очень спешила.

Мон, это правда, что вы затеяли переговоры с ... – принцесса с трудом перевела дух, - с самим Вейдером?

Несмотря на весь свой политический опыт, Мотма затруднилась идентифицировать весь спектр эмоций, с которыми гостья произнесла это имя. Или не захотела? Во всяком случае, она удовлетворилась общим заключением, что они отрицательные. Для душевного спокойствия.

-Вам Акбар рассказал? Лея, вообще-то, это пока еще государственная тайна Новой Республики... – она вовремя сообразила, как смешно звучат подобные аргументы в разговоре с одним из вождей Восстания, - хотя от вас, конечно, у меня нет секретов.

-Это держат в тайне, боясь, что пол-Альянса закричит, что это недопустимо! Зачем вообще нужны эти переговоры?

Затем, что армия Империи все еще представляет опасность. И на их стороне все еще половина территорий центральных регионов. И вы, принцесса, знаете это не хуже меня. Не позволяйте эмоциям влиять на свои решения.

Упрек был справедлив, так что Лея немного сбавила обороты. Что, однако, не помешало ей высказывать возражения:

-Вейдер никогда не согласится на переговоры! Это ловушка!

-Лея... – осторожно позвал ее Люк.

Мон Мотма с неудовольствием пожала плечами. Ну, за что ей такое наказание – объяснять ту же самую ситуацию по второму кругу...

Да и вообще, два Скайуокера – это уже слишком.

Дети никогда не слушались взрослых, но зато исправно им подражали.

Д. Болдуин.

СИД-истребитель просто не мог затеряться на этой казавшейся одинокой планетке, покрытой скалистыми горами и пустынями. Даже если бы Люк на самом деле решил бы его спрятать. Пилот вылез из кабины и направился в сторону города, где приютилась небольшая база наземных имперских войск. Долго идти не пришлось. Около ближайшего здания его остановили штурмовики, и их лейтенант потребовал разъяснений таким важным тоном, как если бы он патрулировал не жалкое захолустье, а главное авеню Центра Империи.

-Предъявите ваше идентификационное удостоверение. Экзар Кан, сержант флота Империи?

-Так точно, командир.

-Цель визита? – спросил лейтенант, в голосе которого послышались более мягкие нотки. Ему определенно понравилось, как звучит слово «командир».

-Разыскиваю пилотов своей эскадрильи.

-Вам придется пройти со мной в целях дополнительного выяснения личности. Прошу сдать табельное оружие.

-Я арестован? - губы джедая едва изогнулись в улыбке.

-Нет. Обычные для нашего времени меры безопасности.

Люка препроводили в пустую комнату без окон, а лейтенант с его поддельными документами погрузился в изучение имперских баз данных. Через пару часов скучающего молодого человека потревожили двое людей в штатском. Вывели из помещения. Указали на потрепанный истребитель, спросили, в состоянии ли он проводить навигацию без астродроида и, получив кривоватую мальчишескую ухмылку в качестве утвердительного ответа, передали координаты селения, находящегося на другой стороне этой маленькой планетки.

Все, как и было условлено заранее. Люк посадил корабль в расщелине среди скал, а сам устроился на одном из камней понаблюдать за горной речкой и вечерним небом. Два месяца подряд он упрашивал Мотму устроить ему эту встречу, а теперь у него внезапно пересохло в горле. Скайуокер не знал, с чего начать разговор с отцом.

Узнав от лидера Альянса, в чем заключается разница между Дартом Вейдером и Энекином Скайуокером, Люк с отчаянием подумал, которое же это по счету откровение. Теперь он должен был узнать правду от самого отца. Всю. До конца. Люк много раз переосмысливал все известные ему поступки Темного Лорда, особенно свои встречи с ним. Напряженный анализ каждой фразы, брошенной Ситхом-Который-Был-Не-Совсем-Ситхом, вызывал ни что другое, как смерть еще нескольких тысяч нервных клеток. Тогда Люк старался восстановить внутреннее равновесие, и, заново, не торопясь, принимался прокручивать в голове воспоминания коротких, но очень ярких встреч с Вейдером. Проникнуть за грань слова было трудно, но движение Силы говорило само за себя. Люк понимал, что определенные поступки Темного Лорда действительно не имели никакого другого объяснения, кроме того, что предложила Мотма – многослойный политический расчет.

В свете приоткрывшихся фактов, недавние события на Эндоре и Корусканте теперь выглядели иначе. Впрочем, над этим пусть ломают головы историки. Вне реальной подоплеки, попытка найти причину пресловутого везения повстанцев станет лишь очередной моделью воздушного замка. Альянс был нужен кому-то в самой Империи. Весьма не романтичная реальность, но не зря же говорят, что все гениальное – просто.

Дела с Леей обстояли хуже некуда. После того, как Люк и глава Альянса сообщили ей новости, торжественно поклявшись, что это не розыгрыш, принцесса заявила, что ей надо подумать. Вернувшись на Корускант после выдавшейся очень кстати непродолжительной поездки куда-то в средние территории, Лея сделала глубокий вдох и, наконец, изрекла:

-Знаешь, я никогда не понимала, почему Вейдер не применил ко мне настоящие пытки... и не казнил... Я удивилась, когда на Беспине он не дал Фетту застрелить Чубакку. Ведь в качестве пленника он был бы опасен и бесполезен. И все равно, даже, несмотря на слова Мон... Почему он подверг Хэна заморозке?

-Неужели было бы лучше, если бы Хэна расстреляли как террориста? По закону Империи?

-А без пыток никак нельзя было обойтись? Я просто хочу понять, почему Вейдер так поступил.

-Наверное, он не мог иначе.

-Наверное? Нет, Люк. Это не объяснение. Вот если бы он сам явился сюда, я бы выслушала его.

-Вряд ли это возможно сейчас.

-Я знаю. Я даже не уверена, хочу ли я его видеть. По крайней мере, сейчас - нет. Хотя, если бы когда-нибудь он подробно разъяснил все свои действия, мне было бы легче сжиться с мыслью, что... Особенно, - Лея ещё раз запнулась, на несколько секунд плотно сжав губы, - Альдераан.

Вторым, не менее тяжелым ударом для принцессы стала правда об отчиме, которую Мон не смогла скрыть. Планируя свою встречу с Вейдером, Люк потратил неделю, уговаривая сестру лететь вместе, но так и не добился результатов.

Вот и сиди здесь один...

Скайуокер почувствовал, что его ноги немилосердно затекли, а к коже уже пробирается неуютная прохлада здешнего вечера. Обругав дизайнеров имперской униформы – неужели не могли сконструировать что-нибудь потеплее, он решил размяться и бегом спуститься к речке. Люк уже было спрыгнул с камня, но тут его взгляд скользнул ввысь по горной расщелине.

Запечатанное в лилово-синие разводы облаков небо внезапно ожило. Еле заметная непоседливая звездочка, вынырнув из под тяжелой тучи, обернулась приближающимся к планете кораблем. По мере того, как очертания имперского шаттла становились все более отчетливыми, краски душевного спокойствия вновь перемешались, а сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди.

-Прости меня, Люк…

Все вопросы отпали мигом, и Люк бросился навстречу человеку, ступающему по трапу серебристого шаттла. Тот же плащ, тот же блестящий шлем, та же зловещая маска... Но это был не враг, а свой, родной человек... И он чуть неуверенно протягивал ему руки...

-Папа!

-И как тебе пришло в голову назваться Экзаром Каном? Ты знаешь, кто это такой?

-Знаю-знаю. Перед вылетом мне сообщили, что человека по имени Джейсин Ларс уже «ждут». Пришлось срочно придумывать новый творческий псевдоним.

-Лея в курсе?

-Лея все время твердит, что хочет встретиться с тобой и все выяснить.

-Понятно, - ответил Вейдер, всерьез задумавшись, выдержит ли он допрос от лица дочери, где допрашиваемым будет он сам.

Они спускались еще с полчаса. Едва различимая тропинка между камней петляла, и пару раз Люк терял ориентиры. Впрочем, он уже готов был поклясться, что и днем в одиночку не нашел бы пути. Узкая долина, затерявшаяся между скал, понемногу открывала свои тайны. Журчание горной речки, замеченной Люком ещё наверху, обернулось тихим плеском маленького водопада, а отблески двух лун выдали располагавшееся внизу озеро. В тени густых деревьев притаилось какое-то низкое строение – с широкооконной верандой, террасой и даже старомодным каменным парапетом.

-А почему надо было встречаться именно здесь?

-Потому что это Ви-Джун.

-Здесь кто-нибудь живет?

-Дроид. Стопроцентный аналог моего С3PO.

-Твоего?

-Это еще одна длинная история.

-Кажется, мы никуда не спешим?

-У нас есть два дня, Люк. Даже два с половиной. Начнем с ужина.

Заперев дверь и оставшись с сыном наедине, Вейдер сделал нечто невероятное. Легко, как если бы он привык делать это каждый день – а, собственно говоря, так оно и было – он отщелкнул крепления шлема. А затем снял его, бросив на диван, как ненужную вещь. Вслед за ним полетела и маска.

-Я думал...

-Я знаю, что ты думал. Император тоже так думал, не к столу будь помянут.

-Расскажи мне. Я хочу знать все…

-Почему ты служил ему двадцать лет? Почему ты не мог...

-Убить его?

-Я понял, что он спас тебе жизнь.

-Да.

-И ты ждал двадцать лет?

-Я ничего не ждал. Я делал то, что считал нужным.

-Но он же был врагом?

-Мне не нравится формулировка, - Темный Лорд покачал головой. - Скажем, это был достойный противник. Оби-Ван никогда не говорил тебе, что твоя доблесть измеряется твоими так называемыми врагами?

-Оби-Ван говорил мне о Темной Стороне. И твой Император, по-моему, как раз принадлежал Тьме.

-Ну, так что? Ты рассуждаешь так, словно это тебя, а не меня воспитывал старый Орден. Философские метафоры занимательны, но нередко искажают собой реальность. Если уж тебе хочется объяснения истории Галактики на уровне поэтических спекуляций, то прими как аксиому – Света не бывает без Тьмы. И наоборот. Как не существует дня без ночи. Так устроен мир.

-То есть этот старый маразматик тоже исполнял какое-то свое предназначение.

Вейдер ответил ему полуулыбкой.

-Можно и так сказать. А что до маразматиков, то идиотизм политиков Старой Республики переплюнуть невозможно. Хотя Таркин, безусловно, старался изо всех сил...

-Эта маска – тоже твое предназначение?

-Империя привыкла и хочет созерцать меня в том виде, в каком я есть.

-Ты можешь перестать быть Вейдером!

-И кем я тогда буду?

-Ну как же... Джедаем. Ты можешь восстановить Орден!

-Нет. Никогда. Я не вижу смысла восстанавливать Орден. Хотя бы по той причине, что я его помню. И еще, раз уж мы снова коснулись этой темы. Я начал свой путь один, и пройду его в одиночку. Без какого-либо Ордена, темного или светлого. Но если у тебя самого когда-нибудь будет ученик – ты волен поступить так, как посчитаешь нужным.

-Но война уже практически кончилась... можно сказать, с минимальными потерями... Что мешает тебе перестать заниматься политикой? Разве это так интересно?

-Альдераан и первая Звезда Смерти – это не минимальные потери. Прибавь к этому статистику других сражений и миллионы судеб, сломанных в этой игре. Тебе когда-нибудь говорили, что с Темной Стороны нет обратной дороги? Так вот, Люк, из мира войны и политики действительно не возвращаются. Ты начинаешь и идешь до конца. Не имея права называть себя «светлым». Если я более двадцати лет носил черные одежды, так будет и дальше.

Люк выдержал паузу. Невыносимо долгую и трудную. Он искал новую ниточку разговора, и, кажется, нашел.

-Знаешь, четыре года назад я думал поступать в Имперскую Академию. Но дядя Оуэн каждый год уговаривал меня остаться еще на один сезон сбора урожая...

-Ты хотел стать пилотом?

-Да, а потом удрать в Альянс. Мы жили очень бедно, и я ненавидел Империю. А сейчас... я думаю, что был бы более полезен, если бы служил в имперских войсках.

-Полезен кому?

-Тебе.

-Люк, с меня хватило того, что произошло за последние годы. Я не хочу расплатиться тобой или Леей за свои промахи. А врагов у меня предостаточно.

-Ты хочешь сказать, что я должен отсиживаться где-нибудь на Татуине, пока тут... ты... – Скайуокер-младший был возмущен, и это помешало ему закончить фразу.

-Нет, конечно. Но, допустим, как ты себе это представляешь теперь? Явишься на «Экзекъютор» с повинной? Герой Восстания Люк Скайуокер...

-Не надо никакого Люка Скайуокера, - перебил его сын. - Вряд ли твои офицеры так хорошо знают мою наружность...

-Могу тебя уверить, знают очень хорошо. Палпатин платил контрразведке хорошее жалованье не ради благотворительности. Удивительно, что после объявленного год назад рейда, флагман не заклеили твоими портретами... И к тому же, я бы вообще не рекомендовал афишировать нашего родства.

-Не будем. Но в плане предстоящего перемирия никто не увидится, что я как джедай присоединился к тебе.

-В штабе Трауна пока никто не думает о перемирии. Да, я могу заставить... в смысле, убедить некоторых военачальников сложить оружие, но руководство «Химеры» так просто не сдастся. Мне нужно понять, что у них за намерения, и зачем им понадобился этот К’баот?

-Ты видел его?

-Холозапись. Гранд-адмирал – слишком серьезный стратег, чтобы возиться с такой... пародией на форсъюзера.

-Интересно было бы и мне на него посмотреть. Я так мало видел чувствительных к Силе людей...

-Люк, я не вправе отнимать у тебя юность. Никто не вправе. Тебе двадцать два года. Это время, когда...

-Слушай, ты всегда был таким? Уже в детстве?

-Каким?

-Сильным. Хладнокровным. И безнадежно расчетливым.

-Конечно же, нет.

-Неужели у меня нет шансов чему-то научиться?

-Есть. Но я не хочу, чтобы ты стал похожим на меня в последнем упомянутом тобою качестве. Кстати, ты забыл добавить такие безусловно лестные характеристики, как «лицемерный, жестокий и циничный». И да, в детстве я никого не убивал. Не умел и не хотел. Так что я действительно сильно изменился.

-Но ты сам только что сказал, что пути назад нет. А я это понял уже давно. Когда взорвал Звезду Смерти.

-Мне жаль. Это должен был сделать я сам. Я не имел права впутывать Альянс в свои личные счеты с Таркиным.

-Может, это моя судьба.

-Мне сорок пять лет, и, представь себе, иногда я боюсь этого слова.

-А я не боюсь. И не надо говорить мне о возрасте.

Вейдер снова покачал головой. То ли на него возымел действие последний, нелогичный до крайности довод, то ли он и вправду счел какой-то аргумент сына убедительным, но что-то подсказывало Люку – Темный Лорд всерьез обдумывает сказанное.

Скайуокер-младший повернул голову в сторону камина. На сухих поленьях танцевал огонь, и безумный хоровод кружащихся искр вырвался на свободу из чрева догорающего дерева.

Пламя отбрасывало тень на стену, и эта тень была самой противоположностью пламени.

Свет и Тьма – они всегда рядом... Равновесие...

И судья говорит, что все дело в законе,

А священник – что дело в любви.

Но при свете молний становится ясно:

У каждого руки в крови…

В. Бутусов. Титаник.