Серебряная рука

ГЛАВА ВОСЬМАЯ
ВЕЛИКАЯ БИТВА ПРИ КЭР-ГАРАНХИРЕ

Увидев лица воинов, вышедших к укреплениям на крик Ильбрика, Корум заулыбался, но, попав во дворец короля Даффина, стал мрачным, как туча. Стоя посереди великолепной залы, украшенной расцвеченными каменьями стягами, он пытался говорить с человеком, который еле держался на ногах, но все прихлебывал и прихлебывал из своего кубка.

Добрая половина рыцарей короля Даффина лежала под скамьями, совершенно лишившись чувств. Кто-то, пошатываясь, произносил глупейшие тосты, кто-то, разинув рот, смотрел на чудом пробравшегося в залу Ильбрика, что сидел, согнувшись в три погибели, за спинами Корума и Гоффанона.

Туха-на-Гвидднью Гаранхир явно не были готовы к войне, - все они были мертвецки пьяны. Во дворце праздновалась женитьба сына короля Принца Гувинна на дочери великого рыцаря Кэр-Гаранхира.

Тех, кто еще бодрствовал, весьма впечатлило появление трех сидхи, которые были один больше другого; впрочем, иные из присутствующих приписывали оное явление действию меда…

- Король Даффин, на вас идет войной воинство Фой Мьёр, - в который раз повторял Корум. - Воинов этих сразить почти невозможно!

Лицо короля Даффина было красным от выпитого вина. Это был полный человек с приятными чертами лица; однако сейчас его лицо имело преглупейшее выражение.

- Боюсь, Корум, что ты переоценил мабденов, - спокойно сказал Ильбрик. Нам придется полагаться только на свои собственные силы.

- Постой! - Король Даффин нетвердой походкой двинулся к Коруму, так и не выпуская кубка из рук. - Разве они станут сражаться с хмельными воинами?

- Да, король Даффин, - ответил Корум.

- Но разве можно убивать пьяных? Впрочем, о чем я говорю, - эти варвары, что погубили наших восточных братьев, не имеют никакого понятия о чести!

- Вас убьют так же, как и их! Вы сами повинны в этом! - Похоже, Гоффанону уже надоела эта бестолковая беседа.

Король Даффин принялся ощупывать свой золотой ворот - символ его королевской власти.

- Выходит, что я подвел своих людей.

- Выслушай меня еще раз, - сказал королю Корум и вновь повторил свой рассказ. На этот раз король слушал внимательнее; когда развеселый рыцарь в очередной раз предложил поднять бокалы, король гневно швырнул свой кубок на пол.

- За сколько часов они доберутся до Кэр-Гаранхира? - спросил король.

- Часа за три-четыре. Мы немного опередили их. Впрочем, они могут отложить свою атаку до утра.

- Будем считать, что у нас есть только три часа.

- Ты прав, король.

Король Даффин стал метаться по зале, стараясь пробудить своих рыцарей. То и дело ему приходилось кричать, но его все равно не слышали. Корума охватило отчаяние.

Ильбрик произнес его мысли вслух.

- Так нельзя, - сказал он и стал протискиваться через двери. - Так нельзя.

Корум пытался как-то успокоить короля, но того уже было не остановить.

Гоффанон побежал вслед за своим братом.

- Не бросай их, Ильбрик! Они обычно другие! Земля затряслась от громового стука копыт.

Выбежав из замка, Корум увидел, как Тонкая Грива, огромный вороной жеребец, перелетает через стены Кэр-Гаранхира.

- Увы, он покинул нас, - сказал Корум. - Наверное, он решил поберечь силы для дел более достойных. Я понимаю его.

- Он так же упрям, как и его отец, - сказал Гоффанон. - Однако его отец никогда не бросал своих друзей.

- Ты тоже уйдешь?

- Нет. Я останусь с тобой. Я ведь уже говорил тебе о своем решении. Мы должны быть благодарны Ильбрику хотя бы за то, что он спас нас от Братьев Елей.

- Верно.

С тяжелым сердцем Корум вернулся в залу. Король Даффин пытался поднять двух мертвецки пьяных рыцарей.

- Вставайте! Вставайте! На нас идут Фой Мьёр! Они стояли на стене, то и дело прикладываясь к кувшинам с водой, которые таскали шустрые мальчишки. Глаза их были налиты кровью, руки дрожали. Кто-то так и не снял с себя праздничных нарядов, кто-то успел облачиться в доспехи. Вздыхая и постанывая, они высматривали врага.

- Смотри! - сказал Коруму мальчишка, таскавший воду. - Появилось какое-то облако.

Коруму это облако было хорошо знакомо. Туман клубился у самого горизонта.

- Да, и это означает, что скоро мы увидим Фой Мьёр, - сказал Корум. - Но сначала должны появиться их воины. Посмотри пониже, видишь всадников?

Казалось, что на Кэр-Малод движется зеленая волна.

- Что это, Принц Корум? - спросил мальчик.

- Это Братья Елей. Убить их почти невозможна

- Смотри, туман остановился!

- Так и, должно быть. Сначала на нас нападут слуги Фой Мьёр.

Он посмотрел на укрепления. Одного из рыцарей короля Даффина стало тошнить. Корум отвернулся, им вновь овладело отчаяние. Он увидел и других воинов, что готовили свои луки к бою. Эти воины, в отличие от королевских рыцарей, были почти трезвы. Их головы защищали бронзовые шлемы, сверкали начищенные до блеска бронзовые кольчуги. Кто-то был одет в кожаные штаны, кто-то - в кольчужные рукавицы. Кроме луков и стрел, воины держали копья, дротики и топоры. Корум несколько успокоился.

И тут до крепости донеслись странные звуки - холодные, гулкие, ни на что не похожие голоса Фой Мьёр. Сколько бы ни было в крепости защитников, как бы они ни вели себя, исход битвы был предрешен, - Фой Мьёр могли уничтожить их в любую минуту.

Гул голосов Фой Мьёр потонул в громе копыт. Зеленые кони несли зеленых всадников, сжимавших зеленые мечи. У стен всадники рассредоточились и принялись рыскать вкруг крепости, пытаясь угадать ее слабые места.

Сладковатый тошнотворный запах хвои пополз над крепостью. Налетевший ветерок дохнул на воинов таким хладом, что их стала бить дрожь.

- Лучники! - закричал король Даффин, высоко подняв свой меч. - Стреляйте!

Волна стрел встретилась с волной зеленях всадников и утонула в ней стрелы нисколько не вредили Братьям Елей и их коням.

По лестнице, ведущей на укрепления, торопливо надевая пояс с ножнами, взбежал юный рыцарь, одетый в длинную парчовую мантию, на которую была наброшена кольчуга. Каштановые волосы обрамляли его красивое лицо; глаза смотрели испуганно и удивленно. Корум заметил, что юноша бос.

- Я здесь, отец! - закричал юноша, подбежав к королю Даффину.

Вероятно, это и был Принц Гувинн. Принц был почти трезв. Похоже, он только что встал с брачного ложа.

Вдали заблистал переливчатый огонь - это выехал Гейнор, возглавлявший пешие колонны гулегов. Казалось, что Гейнор Проклятый всматривается в лица защитников крепости, пытаясь увидеть среди них Корума. Желтое перо, украшавшее его шлем, покачивалось; меч сиял голубым и алым, серебром и золотом; восемь стрел Хаоса горели на его груди пульсирующим пламенем; диковинные латы переливались всеми цветами радуги. Высокий конь Гейнора гарцевал перед гулегской пехотой. На Корума смотрели тысячи красных звериных глаз. Вдруг Принц заметил, что в облаках тумана, скрывавшего Фой Мьёр, горит какой-то неведомый ему огонь. Неужели защитников крепости ждала какая-то новая напасть?

Братья Елей приближались все ближе и ближе; они смеялись, и смех этот походил на шорох и шелест листвы. Корум слышал этот смех и прежде - он боялся его.

Принц увидел лица рыцарей и воинов, стоявших на стенах крепости. Ужас застыл на них, ибо люди поняли, что имеют дело с врагом сверхъестественным. И все же ни один из воинов не поддался страху, ни один из них не сошел с крепостных стен.

Волны стрел одна за одной обрушивались на противника, и каждая из этих стрел находила свою цель. Во всем зеленом воинстве не было, казалось, ни одного всадника, чье сердце не было бы пробито стрелой с красным оперением.

Шелест становился все громче.

Неспешно и непреклонно наступали на крепость всадники. Некоторые из них были усеяны стрелами с головы до ног, но не сходила с их пустых лиц пустая улыбка, но не сводили они своих глаз с защитников. Многие из Братьев Елей походили на каких-то диковинных животных, сплошь покрытых длинными иглами. Подъехав к крепостной стене, воины спешились.

Они полезли на стены.

Зеленые воины лезли по отвесным стенам так, словно ни руки, ни ноги их не нуждались в опоре. Они ползли по стене подобно плющу. Все выше и выше тянулись зеленые отростки.

Несколько королевских рыцарей упало в обморок, ужаснувшись увиденному. Корум ни в чем не винил их.

Вот один из зеленых воинов уже влезал на стену; глаза его были недвижны, губы улыбались.

Блеснув, топор Корума отсек зеленую голову, и тело воина полетело вниз. Но в тот же миг на его месте появился другой воин. Корум отрубил голову и ему. Зеленый липкий сок хлынул на камни. Защитники крепости без остановки работали топорами. Рано или поздно они должны были устать, ибо зеленое воинство казалось неисчислимым.

Гейнор что-то прокричал своим солдатам-гулегам, и те пошли на приступ крепости. На кожаных ремнях они несли огромные бревна, которыми намеревались сокрушить крепостные врата. Противостоять этим таранам было невозможно - люди этого времени не знали, что такое осада. Вот уже несколько веков они сражались только один на один. Часто оба участника сражения оставались в живых мабдены. считали безнравственным убивать побежденного. Однако в борьбе с Фой Мьёр лучшие качества мабденов оказались их слабым местом.

Корум попытался окликнуть короля Даффина, как-то предупредить его о том, что гулеги с минуты на минуту могут ворваться на улицы города, но король Даффин не слышал его; стоя на коленях, он плакал. От него в сторону Корума бежал зеленый воин.

Король Даффин сидел рядом с телом воина, только что зарубленного Братом Елей. Убитый был одет в белую парчовую мантию, на которую была наброшена кольчуга. Не увидеть больше Принцу Гувинну своей возлюбленной.

Корум сделал низкий замах и нанес Воину Елей такой удар топором, что от его тела оторвались ноги. Какое-то время Брат Елей был еще жив - ноги его двигались, руки дергались; но уже в следующее мгновение он вдруг замер, внезапно изменив свой цвет на бурый.

Корум подбежал к королю Даффину и закричал:

- Не плачь о нем, лучше отомсти! Сражайся, король Даффин, иначе погибнут все - и ты, и твой народ!

- Сражаться? Но ради чего? Тот, ради кого я жил, уже мертв. Скоро умрем и мы, Принц Корум. Так почему же я не могу умереть сейчас? Я больше не могу жить.

- Ради любви и красоты, - ответил Корум. - Вот ради чего ты должен сражаться! Ради чести и отваги!

Корум посмотрел на труп юноши, на рыдающего короля и устыдился своих слов. Он отвернулся.

Снизу раздался треск - это в крепостные врата ударили тараны. На стенах будто вырос хвойный лес - Братьев Елей здесь уже было не меньше, чем мабденов.

Топор Гоффанона двигался мерно, словно маятник; с песнью на устах карлик косил наступавших на него врагов.

Тут только Корум понял, что Гоффанон поет свою последнюю песнь. Кузнец-сидхи готовился к смерти.