Серебряные облака

Глава 6

Понедельник, полдень. Мы с Джейми едем в джипе по мосткам на Большую землю купить продукты и дать собакам вволю набегаться и нагуляться на песчаном берегу.

Талия с радостью осталась вести наблюдения возле окна и приборов. Она так хочет всему научиться, что для меня одно удовольствие проводить с ней как можно больше времени. В то первое рабочее утро, собравшись втроем, мы убедились, что Талия и Джейми умеют обращаться с нашим оборудованием, и договорились о методах регистрации данных. С Талией никаких неожиданностей не было. Все, что нужно, она знала и понимала. Джейми тоже меня ничем не удивил: как я и предполагала, ему надо было терпеливо все объяснить и дать время усвоить и запомнить принципы нашей работы и работы приборов.

– Повторите, что я сейчас сказала, – прошу я его, заметив, что он в очередной раз рассеянно смотрит в окно и не слушает моих обстоятельных объяснений того, какие показания необходимо постоянно снимать и фиксировать.

В ответ он гадает, явно не имея ни малейшего представления, о чем только что шла речь:

– Вы говорили что-то… что-то… про скорость ветра.

Я срываюсь:

– Мимо! С ветром мы уже давно разобрались – теперь речь идет о влажности. Долго мне еще придется тратить время впустую на эти объяснения?!

Какой смысл ему торчать здесь на острове, если он не собирается хотя бы попробовать включиться в работу? С Талией все просто: она схватывает на лету, а вот Джейми постоянно испытывает мое терпение: ему приходится растолковывать все по сто раз и тратить на него силы, которых у меня и без того нет.

– Почему же впустую? – протестует Джейми и со своей всегдашней беспечностью заявляет: – По-моему, всю вашу премудрость проще постичь на практике. Разве не так? За работой, постепенно, задание за заданием легче запоминается, а всю теорию в один присест не освоишь.

– Позволю себе напомнить, что ваше присутствие здесь – вообще случайность. – Я продолжаю заводиться. – Согласно моему рабочему контракту объяснять что бы то ни было я должна только Талии, которой, как вы, видимо, уже заметили, объяснять ничего не нужно.

Талия, хотя и довольна моей похвалой, но за Джейми, похоже, волнуется и дипломатично предлагает:

– Что вы, я тоже многого не знаю. Я от вас, Скай, все время учусь. А что, если вы сначала будете все быстро показывать мне, а я потом помогу Джейми. Мне самой это тоже будет полезно.

Мне сразу становится стыдно. Талия и терпеливее меня, и добрее. Нельзя забывать, что новую информацию не каждый усваивает и запоминает так же быстро, как я. Вернее, как я могла это делать когда-то. Болезнь разрушила не только мое тело – теперь и память у меня далеко не такая острая, какой была прежде. Бывает, голова как в тумане и вообще не работает – я тогда ни на какое умственное усилие не способна; приходится ждать, пока этот туман рассеется, чтобы рассудок, как небо, опять прояснился.

– Спасибо, Талия, чудесное и очень доброе предложение. – Я поворачиваюсь к Джейми: – Простите меня, пожалуйста, за резкость. Видимо, последние два дня меня слишком измотали.

– Ничего, не беспокойтесь. – Джейми пожал плечами, откинулся на спинку офисного стула и сильно крутанул себя в сторону. – Я и сам знаю, что ученик из меня никудышный. Так, собственно, было всегда. Я гораздо быстрее и лучше учусь тому, что сам делаю, а когда мне лекции читают – ни в какую ничего не запоминаю.

Я киваю:

– Хорошо, постараюсь учесть на будущее.

– А знаете, у вас правда усталый вид, – говорит Джейми, наклоняя голову набок. – Хотите, отложим нашу поездку в Сент-Феликс?

Он совершенно прав, я себя чувствую весьма скверно. После вчерашних драм, поездок с острова и на остров и позавчерашнего устройства на новом месте я буквально валюсь с ног от усталости. Когда вчера вечером Джейми на джипе повез Талию к дяде, не дожидаясь его возвращения, я сразу пошла спать.

Этот мой ранний уход Джейми сегодня утром оставил без комментариев, но за завтраком атмосфера была весьма прохладной. Надо сказать, я к такой реакции уже привыкла: люди часто думают, что у меня плохой характер, но объяснять им, что и почему со мной происходит, я обычно не в состоянии.

На собственном опыте я давно убедилась, что только самые терпеливые и чуткие понимают, почему мне приходится постоянно избегать общения, переносить встречи и даже прятаться и скрываться; так что лучше не начинать нашу совместную жизнь с Джейми с отмены запланированной поездки на Большую землю. Я решаю поехать и уверенным голосом отказываюсь от его предложения:

– Нет, все в порядке. Да и собакам полноценная прогулка пойдет на пользу.

«Собакам, конечно, пойдет, а вот мне – скорее всего, нет».

По кирпичным мосткам я осторожно веду машину к Сент-Феликсу. Джейми спрашивает:

– Вы хорошо себя чувствуете? Что-то вы притихли.

– Я просто сосредоточенна. Я не привыкла ездить по неровным кирпичным мосткам, когда с обеих сторон вода, а позади в открытом кузове сидят две собаки.

Сейчас отлив, и море уходит, так что мостки видно хорошо, но время от времени то с одной стороны, то с другой на них накатывает случайная волна.

Джейми кивает, ненадолго прекращает разговор и через пару минут опять принимается за свое:

– Вы, кажется, чем-то подавлены после нашего утреннего занятия. Не то чтобы вы были особенно разговорчивы – по крайней мере, со мной. Но, даже принимая во внимание вашу крайнюю неприязнь ко мне, вы как-то слишком молчаливы.

– Я же сказала, я немного устала – вот и все. Последние дни дел было очень много. – Я искоса взглядываю на него и сразу перевожу глаза обратно на мостки. – А про «крайнюю неприязнь» вы, по-моему, перегибаете палку.

– Прошу прощения. По-вашему, лучше называть ее «умеренной неприязнью»? – говорит Джейми, и, даже не глядя на него, я знаю, что он улыбается.

– Давайте, – соглашаюсь я с твердым намерением не поддаваться его чарам. – Именно так мы ее и назовем.

– А вы, как я погляжу, крепкий орешек, – никак не может угомониться Джейми.

Тем временем я подъезжаю к концу мостков и переключаю скорость, чтобы въехать на берег. Я никогда раньше не водила машину по песку – довольно странное ощущение, даже несмотря на то что я за рулем джипа. Сосредоточившись на машине, я пропускаю мимо ушей реплику Джейми.

– Что вы говорите?

– Говорю, что вы странная. По-моему, я не сделал вам ничего плохого, а вы все равно почему-то точите на меня зуб.

– Ошибаетесь. Я на вас ничего не точу. – Выбираясь с прибрежного песка на идущий вдоль стены гавани каменный мол, переключаю коробку передач на первую скорость. – Я вас пока не знаю, и оснований, как вы выражаетесь, «точить на вас зуб» у меня пока нет.

– А почему бы вам не начать с предположения о том, что я хороший человек?

Въезжаю на парковочное место, зарезервированное для транспортных средств острова Аврора. Фишер сказал мне, что это королевский подарок. Оказывается, в летние месяцы в Сент-Феликсе парковочных мест днем с огнем не сыщешь. Выключаю мотор и поворачиваюсь лицом к Джейми.

– Не то чтобы вы мне не нравились… Разве что совсем немного… но это не ваша вина.

– Боюсь, вам придется дать более развернутое объяснение, – говорит Джейми, заинтересованно глядя на меня.

– Видите ли, моя главная проблема – вовсе не вы. Я не люблю внезапных перемен. Я думала, что точно знаю, с кем вместе буду жить и работать. Я мысленно к этому приспособилась и думала, что меня все устраивает. А потом появляетесь вы, и все мгновенно встает с ног на голову. Все мои тщательно составленные планы летят в тартарары.

Он поднимает брови:

– Я понимаю, что мое появление – неожиданность, но разве она такая уж неприятная?

– Вы не понимаете… – Нет, так нельзя, надо попробовать ему объяснить. – Я должна четко планировать мою жизнь, только так я могу предотвратить…

– У вас какое-то нервное расстройство? – перебивает меня Джейми. – У меня однажды был приятель: он, когда садился за стол, сначала измерял расстояние от вилки до ложки. И, если кто-то их сдвигал, прямо из себя выходил.

Я вздыхаю. Джейми меня не слушает. Но в этом нет ничего нового: моих объяснений почти никто никогда не слушает, а даже если слушают, только немногие по-настоящему понимают. Даже самые близкие…

И Джейми такой, как все.

– Нет, никакого нервного расстройства у меня нет, – бросаю я ему и выхожу из машины, хлопнув дверцей джипа. Глядя на меня, Джейми продолжает сидеть. – Вы идете? Собакам уже не терпится.

Открываю дверцу кузова, и обе собаки с восторгом спрыгивают на землю. Пока Джейми выбирается из машины, надеваю на них поводки, и, не говоря ни слова, мы отправляемся исследовать Сент-Феликс.

– Какое симпатичное местечко! Правда? – говорит Джейми. – Настоящий Корнуолл.

Мы уже прогулялись по узким мощеным улочкам мимо выбеленных домиков с деревянными дверьми, выкрашенными яркими красками, – когда-то простые рыбацкие хижины теперь превратились в дома для сдачи отдыхающим. Полные сумки продуктов, купленных в одном из маленьких супермаркетов, мы тоже успели отнести в джип. Потом прошли вдоль длинных золотых песчаных пляжей с веселыми зонтиками, разбросанных там и сям пляжных кафе, сделали передышку и посидели на теплом песке, дав собакам поноситься по мелководью – вода все еще стоит далеко, и это меня радует. Наконец мы направляемся обратно в город.

Отдыхающие высыпали на берег и наслаждаются первым летним теплом, поставив для защиты от прохладного ветра низкие матерчатые полосатые ширмы. Многие, как и мы, выгуливают собак. Но, в отличие от беспечно глазеющих по сторонам и болтающих друг с другом парочек, мы с Джейми, с тех пор как вышли из джипа, едва перемолвились парой слов: вежливо поинтересовались, кто куда хочет пойти, обсудили, какие купить продукты и что делать после магазина. Так что, когда Джейми опять заводит разговор, я вздрагиваю от неожиданности.

– Да… симпатичное. Мне нравится. – Мне уже давно неловко от нашего затянувшегося молчания, и я тут же откликаюсь, довольная тем, что он его наконец прервал.

– Талия советовала купить хлеба и пирожков в булочной ее дяди, сказала, что он будет нас ждать.

– По-моему, булочная где-то здесь рядом. – Я показываю на уходящую от гавани вглубь города узкую улочку, на которой полно уютных магазинчиков. – Вчера мы высадили Талию на Гаванской улице, но где именно эта булочная, я не уверена: из машины все выглядело совсем иначе, чем теперь, когда по людным улицам мы идем пешком. Я здесь еще не освоилась.

– Согласен, со мной тоже так. Новое место всегда лучше пешком осваивать. А вот и наша булочная. – Он показывает на гостеприимно открытую дверь чуть дальше вверх по улице, туда, где в витрине выставлены аппетитные на вид торты, пирожки и плюшки. Вывеска гласит: «Голубая канарейка».

Я предлагаю:

– Давайте я подожду вас здесь с собаками, а вы купите все, что хотите.

– Нет, лучше я на улице постою, а вы покупайте. Выбирайте на свой вкус. Мне только парочку корнуолльских пирожков. Я их люблю, но настоящих уже сто лет не ел. Кошелек у вас?

Вчера вечером мы с Джейми договорились сбрасываться в общий котел на еду и всякие хозяйственные расходы.

– У меня. Я в супермаркете заплатила и положила его к себе в сумку, – говорю я, передавая ему поводок Фица. – Я быстро.

Захожу в булочную, там небольшая очередь, и у меня есть время насладиться ароматами свежей выпечки.

Но очередь движется медленнее, чем я думала, внутрь набилось полно народу, и хвост уже выстроился даже за дверью. Меня начинает качать.

«Боже! Только не сейчас!» – проносится у меня в голове. Принимаюсь поднимать то одну, то другую ногу, маршируя на месте. Но это помогает ненадолго, и вот уже булочная плывет у меня перед глазами, а все детали размыло, будто рисунок акварелью вымочили в воде.

Я еще слышу, как женщина передо мной возмущается тем, что, как ей кажется, в пирожке мало начинки, но мое тело уже теряет равновесие, ноги подгибаются, и я ощущаю на спине руки стоящего за мной мужчины: он то ли пытается меня подхватить, то ли (что гораздо более вероятно) оттолкнуть, чтобы я на него не упала.

Потом я вижу нахлынувшее на меня море встревоженных лиц, и оттуда доносится:

– Вам плохо?

– «Скорую» вызвать? – спрашивает другой голос.

Я отвечаю, стараясь сесть:

– Нет, спасибо, мне уже лучше.

Голова по-прежнему кружится.

– Расступитесь, ей нужен воздух, – командует третий голос. – Не спрашивайте ее ни о чем.

Толпа немного отступает, и я вижу, что один из продавцов, стоявший раньше у прилавка, опустился рядом со мной на колени.

– Как вы себя чувствуете? Позвольте я вам помогу? – спрашивает он и осторожно поддерживает меня, помогая сесть.

– Спасибо, сейчас все пройдет.

– Давайте я вам хоть воды принесу. Дэк, налей, пожалуйста, воды в стакан.

– Сейчас, уже несу, Ант. – Худой мужчина небольшого роста торопливо скрывается за дверью в кухню-пекарню.

Значит, тот, кто остался со мной, и есть дядя Талии. Он выглядит как самый настоящий булочник с картинки: круглый, румяный, и лицо у него жизнерадостное и доброе.

– Не беспокойтесь. Мне уже гораздо лучше. Мне просто воздуха не хватает.

– По крайней мере, передохните минуточку, – хлопотливо продолжает Ант. – У нас за домом чудесный дворик, маленький и очень тихий. Посидите там, воздухом подышите, водички выпейте.

Я киваю и встаю на ноги, опираясь на его руку.

– Ой! – Я вдруг вспоминаю про Джейми и собак. – Мой… как бы это сказать… Мой приятель Джейми ждет меня на улице с двумя собаками.

При мысли о том, что он увидит меня в таком состоянии, у меня снова чернеет в глазах. Это ровно то, чего я больше всего боялась.

– Не волнуйтесь, мы его сейчас позовем.

Ант обводит взглядом покупателей, все еще с любопытством наблюдающих за нами.

– Эмба, найди, пожалуйста, на улице какого-то Джейми с двумя собаками и расскажи ему, что случилось. Попроси его подойти к задней двери.

Женщина со светло-каштановыми волосами и доброжелательной улыбкой кивает ему в ответ:

– Хорошо, Ант, – говорит она с американским акцентом. – Иду.

Толпа расступается, и, поддерживая под руку, Ант выводит меня в маленький дворик. Там полно пестрых цветов в столь же разноцветных горшках и стоит пара удобных садовых кресел, в одно из которых мой спаситель усаживает меня.

– Вы пока посидите, а я пойду посмотрю, не нашелся ли ваш приятель. А вот и Дэк воду принес.

Мужчина поменьше ростом появляется со стаканом холодной воды, а Ант отпирает калитку и высовывается на улицу.

– Спасибо вам большое, – благодарю я Дэка.

– Пожалуйста. Надеюсь, вам лучше?

– Да-да. Извините меня, ради бога, за суету, которую я подняла у вас в булочной.

– О чем вы говорите! Все в порядке. Луиза и Гэрри там прекрасно управятся.

И тут я слышу, как на улице Ант кому-то кричит:

– Это вы Джейми? Ой нет, простите, вы, конечно, не Джейми. Вы подошли поближе, и теперь я вас узнал: вы Сонни Самуэлз, правильно?

– Он самый, собственной персоной, – жизнерадостно откликается Джейми. – Только я Джейми и Сонни в одном флаконе; Джейми – мое настоящее имя, а Сонни – это мое альтер эго. Как Скай? В порядке? Мне кто-то сказал, что она у вас в булочной упала в обморок.

– Проходите, проходите, пожалуйста, – говорит Ант, пропуская в дверь Джейми с собаками.

– Это сам Сонни Самуэлз, – восхищенно шепчет он Дэку.

Вместе с Кометой и Фицем Джейми входит во дворик, и, к моему удивлению, лицо у него крайне встревоженное.

От того, в каком виде он меня застал, меня бросает одновременно и в жар, и в холод. Мне безразлично, что он про меня подумает, но у меня была только одна цель: скрывать любые мои слабости и уязвимые места; и в этом я с треском провалилась.

Фиц изо всех сил тянет ко мне, Джейми отпускает поводок, и мой пес одним прыжком оказывается у меня на коленях.

– Соскучился? – глажу я его.

Джейми подходит ко мне:

– Что случилось? Вам лучше?

Он опускается рядом со мной на корточки и осторожно дотрагивается до моей руки. Он выглядит по-настоящему озабоченным, и мне сразу же становится неловко.

– Пустяки, все в порядке. Просто в очереди мне стало немного душно, и я упала в обморок. Так что ничего страшного.

Я совершенно выбита из колеи – эти обмороки происходят со мной постоянно, а теперь, здесь это случилось слишком уж быстро. Но я бодрюсь из последних сил.

С тех пор как сюда вошел Джейми с собаками, Ант и Дэк обо мне словно забыли. Правда, я вовсе не против: я и в лучшем-то состоянии не люблю быть в центре внимания, а сейчас – и подавно.

– Что привело вас в Сент-Феликс? – интересуется Ант, чуть ли не строя Джейми глазки. – Отдыхать приехали или по делу?

– Работать, – коротко отвечает Джейми.

– Вы отсюда погоду будете передавать? – с энтузиазмом подхватывает Дэк. – Нам так нравятся ваши прогнозы! Правда, Ант?

Ант с готовностью кивает.

– Нет, сейчас, к сожалению, не буду, – говорит Джейми, глядя на меня. Из них троих он, кажется, единственный, кто помнит о моем существовании. – Я работаю вместе со Скай. Мы приехали наблюдать за местными отклонениями в погодных ритмах.

– Так вы те метеорологи, с которыми работает моя племянница! – Ант, наконец, понимает, кто есть кто. – Она говорила, что вас трое, но ни словом не обмолвилась, что один из вас – Сонни Самуэлз!

Я поджала губы. Не понимаю, что меня больше раздражает – то, что они считают Джейми метеорологом, или то, что само имя «Сонни Самуэлз» приводит их в экстаз.

– Да, это мы, – подтверждает Джейми, не внося никаких корректив. – Талия очень славная девушка, семья должна ей гордиться. Она ведь дочка вашей сестры? – обращается он к Анту.

«Ловко он вывернулся», – думаю я, наблюдая приемчики Сонни в действии.

– Да, моей сестры Джулианны. – Ант польщен осведомленностью Сонни.

– А вы… вы непременно приходите к нам на чашечку чая, – застенчиво приглашает Дэк. – Будем рады познакомиться с вами поближе… Я имею в виду, так сказать, домами.

– С удовольствием, – улыбается ему в ответ Джейми. – Как можно отказаться от приглашения таких знаменитых пекарей!

– Да что вы, это вы знаменитый, а мы – так… про нас и не знает никто, – покраснев до ушей, отнекивается Ант.

– Будет вам скромничать! «Голубая канарейка» на весь Корнуолл гремит, а то и по всем западным землям Англии.

Довольные Ант и Дэк застенчиво опускают глаза.

– Боюсь, мы вас отрываем от работы, – вступаю я, поднимаясь на ноги и отдавая Дэку пустой стакан. – Спасибо вам огромное, я совершенно оправилась.

– Да что вы, мы с радостью, – спохватился Дэк, вдруг вспомнив о моем существовании. – Смотрите, может, вам лучше еще отдохнуть? Если надо, вы не стесняйтесь.

Они оба были ко мне очень добры, но я почему-то уверена, что приглашение остаться скорее связано с Сонни.

– Спасибо вам за заботу, но нам действительно пора. Мы оставили Талию одну приглядывать на острове за станцией; начнется прилив – мы на джипе не сможем вернуться.

– Ну тогда давайте мы вам хотя бы чего-нибудь вкусненького соберем в дорогу. Вы что хотели у нас купить?

– Пирожки! – Джейми чуть ли не облизывается. – Я как раз Скай говорил, что настоящих корнуолльских пирожков не пробовал уже сто лет.

– Тогда наша «Канарейка» – именно то, что вам нужно. – Ант и Дэк с гордостью переглянулись. – Не сочтите за нескромность, но о корнуолльских пирожках нашей выпечки слагают легенды.

– Подождите минутку, я сейчас вам несколько принесу, – заторопился Дэк. – Я быстро, одна нога здесь – другая там.

– А погода? – Ант смущенно взглянул на Джейми. – Что у нас в ней такого необычного, что вы даже наблюдать за этим приехали?

– Облака и их формирования. Правильно я говорю? – Джейми вопросительно смотрит на меня. – В этом вопросе у нас специалист Скай; а я – просто парень с телевидения.

Честность «парня с телевидения» меня радует.

– Мы фиксируем все метеорологические данные, – объясняю я. – Но с облаками здесь происходит что-то странное. Похоже…

– Значит, вы точно не будете вести отсюда свои прогнозы? – разочарованно переспрашивает Ант, по-прежнему глядя на Джейми.

– Не буду. Я же сказал, что сейчас приехал сюда не для этого.

– Жаль… Я хотел сказать, это хорошо, что у вас кроме телевидения столько разных талантов.

Джейми кивает:

– Конечно, хорошо. Но все-таки мне у Скай надо многому научиться. – Он поворачивается ко мне, улыбается, и в первый раз я думаю, что улыбается он искренне. А он между тем добавляет: – Здесь, в Сент-Феликсе, я определенно не Сонни, а Джейми. Я решил отправить Сонни в отпуск.

– Значит, то, что вы здесь, – секрет? – заговорщически спрашивает Ант. – И никто-никто про это не знает?

– Можно сказать, что никто.

– Вы не беспокойтесь, я – могила! – Ант прикладывает палец к губам. – От нас ни одна живая душа ничего не узнает.

В это мне почему-то не верится, но я рада, что Джейми решил отделаться от Сонни. Правда, особой разницы между ними я пока не вижу, но его сегодняшнее беспокойство обо мне сильно меня удивило.

– Готово! – Дэк возвращается с большим бумажным пакетом в руках. – Я тут для вас всего понемногу собрал. Вы потом расскажете, что вам больше всего понравилось, а мы это припасем к следующему разу, как вы будете в городе.

– Спасибо огромное, – говорю я и, прежде чем он успевает подойти к Джейми, забираю у него пакет. – Сколько мы вам должны?

– О чем вы говорите?! – ужасается Дэк. – Мы угощаем. Талия безумно счастлива с вами работать. Вот нам и хочется сделать для ее коллег хоть самую малость.

Я хочу возразить и протестовать, но Джейми меня опережает:

– Спасибо, ребята. – Он расплывается в улыбке, которую не назовешь иначе, чем «фирменная улыбка Сонни». От нее Ант и Дэк растаяли прямо у меня на глазах. – Вы нам настоящий пир устроили, полакомимся на славу!

– Скай, вы уверены, что вам уже лучше? – спрашивает Джейми, едва мы выходим за калитку в конце сада и оказываемся на тихой улочке, параллельной ее людной родственнице – Гаванской улице.

– Без всяких сомнений. Я просто немного устала – только и всего. В последние дни столько всякой суеты было, а ночью я еще и спала плохо.

– Ммм… – Джейми пристально смотрит на меня. – Вы и раньше так говорили: «Просто устала».

– Устала. Ну и что? Со мной полный порядок, честное слово. Пожалуйста, не делайте из мухи слона.

– Ладно. – Он вздыхает. Достает солнечные очки, которые были на нем, когда светило солнце, и снова надевает их на нос. – Тогда нам пора возвращаться к джипу.

– Пора. А то из-за прилива мы здесь застрянем. Вы зачем снова надели очки? – спрашиваю я, глядя на Джейми. – Даже мне сейчас очки не нужны, хотя при ярком свете я их ношу всегда. А сейчас вообще скоро пойдет дождь – вон, смотрите, какие над морем вдруг заклубились nimbostratus’ы.

Джейми поднимает очки на лоб:

– Нимбостраты?

– Нимбостратами называются слоисто-дождевые облака, а для вас, по-простому, – темные тучи. Без очков вы их лучше разглядите.

– Солнечные очки защищают не только от яркого света.

– А еще от чего? Постойте! Вы что, от своих многочисленных поклонников так маскируетесь?

Я невольно усмехаюсь. Не много ли он о себе думает? Ант и Дэк перед ним, конечно, на задних лапках ходили, но, я уверена, среднестатистическому отдыхающему до него нет никакого дела.

– Смейтесь сколько хотите, но, уверяю вас, хочешь, чтоб тебя не замечали, – солнечные очки незаменимы. А раз нам нужно как можно скорее вернуться на остров, будет лучше, если на пути к джипу нас никто не задержит.

Я презрительно скривила губы.

– Ладно, будь по-вашему. – Театральным жестом Джейми снимает очки и кладет их обратно в нагрудный карман. – Только потом не говорите, что я вас не предупреждал.

Продолжаем двигаться к джипу. В этот послеполуденный час в городе полно народу, на улицах толпы, и нам приходится все время сквозь них продираться, постоянно лавируя между прохожими. Не прошло и пары минут, как Джейми и Комета отстали от нас с Фицем.

Останавливаюсь, озираюсь по сторонам. Куда они подевались? Наконец замечаю их в отдалении – они еще даже до гавани не добрались. Дама в соломенной шляпке делает селфи с Джейми: от возможности запечатлеть себя вместе с Сонни она на седьмом небе, осыпает его благодарностями и наконец движется дальше, восторженно разглядывая экран своего телефона. Джейми опять делает пару шагов в мою сторону, но у него из-за плеча выскакивает какой-то дядька и тоже выставляет вверх телефон – Джейми опять улыбается, перебрасывается с дядькой парой слов и снова тянет Комету вперед. Прежде чем они добрались до гавани, все это повторилось еще дважды.

Несомненно, я ошиблась, недооценив степень известности Джейми. «То, что я не смотрю утренние телепрограммы, не читаю в газетах рубрики светской хроники и не трачу время в соцсетях, вовсе не значит, что этого не делают другие», – напоминаю я себе.

– Я вас предупреждал, – говорит Джейми, наконец поравнявшись со мной. Он опять достает солнечные очки. – Ну что, могу я их снова надеть?

– Вам виднее. – Пожав плечами, я направляюсь к джипу.

– Теперь-то вы чем недовольны? – кричит мне вдогонку Джейми. – Разве я виноват, что люди меня узнают? Работа у меня такая, а это оборотная сторона медали.

– Оборотная сторона! Не смешите меня, пожалуйста. – Мы уже подошли к джипу, и я отпираю двери. – Да вы и дня прожить не сможете без того, чтобы вас на улице узнавали!

Джейми на секунду задумался.

– Так и быть, согласен, иногда мне это нравится. Но честное слово, Скай, чаще всего это внимание мне в тягость.

– Только не вешайте мне лапшу на уши.

Качая головой, обхожу машину, подхожу к кузову, наливаю собакам воды из бутылки, ставлю миску на землю, и они принимаются жадно лакать.

– Хотите верьте – хотите нет, но это чистая правда, – говорит Джейми, глядя на собак. – Я, Скай, вообще не понимаю, что вы имеете против меня. – Он явно обиделся. – С тех пор как мы встретились, я, по-моему, ничем не заслужил вашей неприязни.

Отчасти Джейми, конечно, прав. Сознательно он мне ничего плохого не сделал. Он просто меня раздражает, и я ничего не могу с этим поделать. К примеру, сейчас я смотрела на него и думала: он всю жизнь живет так же легко, беспечно и уверенно, как разговаривает с наседающими на него поклонниками.

Полная противоположность тому, как живу я. Сражаюсь за каждый день; легких дней у меня не бывает, не бывает того, чтобы все получалось само собой, чтоб не надо было ни за что бороться, чтоб не бояться, что вот-вот опять окажусь в своей адской черной дыре.

Но Джейми-то в моих проблемах не виноват. Что с того, что ему живется легко, а мне трудно. Пора перестать сравнивать наши жизни. Я уже готова была попросить у него прощения, как он заговорил первым:

– Хотелось бы верить, Скай, что вы когда-нибудь изволите снизойти со своего сияющего пьедестала и соблаговолите рассказать, чем же я вас так не устроил. Может быть тогда у меня будет хоть какая-то возможность искупить мои прегрешения.

Я оторопело уставилась на Джейми. В том, что он сорвался, я его не обвиняю, но «сияющий пьедестал» – это уже слишком! Как же он ошибается! Знал бы он правду, он бы, возможно, все понял.

Но откуда ему эту правду узнать, если я вовсе не собираюсь делиться ей ни с ним, ни с кем бы то ни было здесь, в Сент-Феликсе.