Сережик

Чистый герой

По субботам дом всегда пах хозяйственным, черным как смоль мылом. Ничто не пахло так ужасно, как советское хозяйственное мыло. Им мыли все – посуду, детей, голову, – и делали стирку. Оно щипалось, пенилось и воняло. Этот шедевр советской легкой промышленности заменял и шампунь, и лекарство от запора. Не буду рассказывать, как оно при этом употреблялось, сверстники поймут.

Было истинным мучением, когда бабуля купала внуков! Это было инквизицией! Божьей карой – притом несправедливой, ни за что! Мучение во имя ничего! Она говорила, что если я не искупаюсь, то превращусь в чумазого героя из мультика «Мойдодыр»! Из того, где ходит по комнате страшный умывальник. И почему-то он выходил из маминой спальни… умывальников начальник и мочалок командир!

Терла она меня мочалкой примерно так, как взбивала гогли-могли. Но в этом случае была еще страшней! С убранными на макушку волосами, босая, в лифе, который застегивался сзади на многочисленные крючки. Когда бабуля Лиза хватала мою руку и принималась мочалкой сдирать с нее кожу, содержимое лифа подпрыгивало до подбородка и со шлепком падало назад на живот, капельки пота вместе с паром текли по бровям и до рта. Бабуля фыркала и пыхтела как паровоз, поправляла шпильки в волосах и давай драить вторую руку… Все это сопровождалось моим ором и рыданиями, которые захлебывались под ведром кипятка. Но самое ужасное начиналось, когда она мыла мне голову. Проклятое мыло щипало глаза, лезло в рот, в нос… И опять ведро кипятка на воспаленную красную кожу!

После этого она меня такого красного вытирала и начинала целовать. Странно как-то: лютая инквизиция и ненависть перерастали в бурную любовь, сопровождаемую поощрительными словами, мол, я герой! И чистый. Чистый герой!