Северус

Глава 8

Ворон лежал на кровати и рассматривал потолок. В Малфой-мэноре потолки были расписаны не во всех комнатах, но в той, куда определили его, над головой резвились пухлощекие младенцы с луками и стрелами.

Три дня рождественских каникул он должен был провести именно здесь. Люциус каким-то удивительным образом сумел убедить отца, чтобы тот пригласил Снейпа, и даже соизволил отослать письмо матери Северуса, предупреждая ее, что сын прибудет позже.

Ворон же больше всего боялся как раз поездки домой и встречи с родителями Северуса. Чтобы не паниковать раньше времени, он принялся вспоминать события последних месяцев.

После отъезда пребывающей в расстроенных чувствах комиссии Ворон не удержался и спросил у старосты:

— И что они решили?

— Пока ничего. Сейчас подготовят отчет для совета попечителей. Затем совместный отчет в Министерство… Долгая это канитель. До начала следующего учебного года ничего не решится. Если и будут какие-нибудь изменения, то уже в следующем году.

Ворон тогда только кивнул, он еще не отошел от шока из-за того, как далеко зашла его шутка.

Учеба вошла в определенный ритм, но валет все еще предпочитал не пользоваться палочкой, отчего у него были проблемы с трансфигурацией. А еще у него никак не проходило чувство неудовлетворенности на уроках зелий. Он даже подошел к профессору Слагхорну, но не смог внятно сформулировать свои ощущения. В конце концов, Слагхорн решил, что не мешает позаниматься с настырным учеником дополнительно, но только после Нового года, когда на основных занятиях ученики пройдут всю положенную технику безопасности. Хотя многим студентам этого было недостаточно, и несчастные случаи происходили регулярно — вплоть до седьмого курса.

С Флитвиком Ворон занимался в прежнем режиме. Он хотел уговорить профессора давать уроки почаще, но маленький декан Равенкло был непреклонен: два дополнительных занятия в неделю для первокурсника было, по его мнению, достаточно. Мнение самого Ворона в этом вопросе не учитывалось.

Валет перевернулся на бок. Вид младенцев на потолке начал его раздражать.

Хотя комиссия уехала, не сообщив о результатах проверки, слухи про то, что факультетские помещения в следующем году упразднятся, и жить представителям всех четырех факультетов придется бок о бок, начали обрастать новыми подробностями. В связи с этим обстоятельством студенты ранее враждующих факультетов начали держаться друг с другом с подчеркнутым безразличием. Стычки свелись к нулю, зато усилились перешептывания по углам. Преподаватели не знали, как реагировать на все эти изменения: радоваться, или наоборот — опасаться.

Директор почти не появлялся в школе — он постоянно присутствовал на заседаниях различных в спешке созданных комитетов, и успокоить профессоров и студентов было некому.

Из-за странного напряжения, которое охватило учеников Хогвартса, первокурсники чувствовали себя растерянными и брошенными, что заставляло детей искать общества друг друга, не глядя на цвет галстука. Единственные, кто держался особняком, были Джеймс Поттер и Сириус Блэк. Ворон не понимал их. Так же, как не понимал и Лили, которая постоянно искала его общества, хотя должна была почувствовать, что стала другу безразлична.

А еще Ворону не давал покоя тот сон. Он все больше и больше убеждался в том, что это был именно сон. Мальсибер после пробуждения поздним утром ничего не помнил и больше ни о каком сне не говорил. Ворон попытался выяснить что-то у гриффиндорцев, но они посмотрели на него, как на ненормального. А когда он поинтересовался у Джеймса про мантию-невидимку, то тот ответил довольно агрессивно.

— У меня нет никакой мантии, с чего ты вообще это взял?

— И на полу в подземельях вы от родственников не прятались? — озадаченно спросил его Ворон.

— Ты псих… Северус? — Поттер запнулся на имени Ворона, к которому тот уже начал привыкать. Он не боялся возможных ответных действий со стороны слизеринца, но новость о том, что тот откуда-то узнал о его мантии, вывела его из равновесия. Не дожидаясь ответа, Джеймс отошел от Ворона и больше ни на какие вопросы не отвечал.

Обещанной драконом помощи Ворон тоже не получил. Он спрашивал у Кровавого барона, но тот не был знаком с призраком немой девочки и клялся, что на территории Хогвартса такого призрака нет.

Ворон перевернулся на другой бок и вновь вернулся к мыслям о своем скором отбытии к родителям. В последний месяц его ничто не волновало так сильно, как это событие. Он не представлял, что его ждет, не представлял, как себя вести — те люди, которых следовало называть «мама» и «папа», были для него совсем чужими. Сирота, он не знал своих родителей, но это не означало, что, даже уже будучи взрослым, валет воровской гильдии не хотел с ними встретиться. А сейчас у него появился шанс на настоящую семью. Но какой она была, эта семья? И не заметят ли родители, что их сын сильно изменился? И что будет, если заметят?

Ворон почувствовал, что все равно не уснет, и сел на кровати. Обвел взглядом спальню, задержавшись на потолке, а затем встал. Малфои-старшие ему не понравились. Слишком надменные, он терпеть не мог подобных им снобов в своем мире, а в этом приходилось иметь с ними дело.

— Ну уж нет, — Ворон прищурился. — Пора бы уже тебе, валет, вспомнить, кем ты был раньше. И этот особнячок будет твоим учебным полигоном. Но позже. Не сейчас, когда ты здесь гостишь. Сейчас ты тихонько обойдешь дом и составишь хотя бы схематический план помещений, а также срисуешь структуру охранных чар. Раз Роксана тебе просто приснилась, то придется действовать самостоятельно.

Ворон поежился от возможной перспективы — рефлексы слишком юного тела давали о себе знать — и выскользнул из спальни.

Осмотр помещений юный вор решил начать с библиотеки, которую показал ему Люциус и в которой ему завтра придется провести весь день, как, впрочем, и послезавтра.

Саму библиотеку он уже видел, но решил обследовать ее на предмет спрятанных сейфов. К тому же ему необходимо было разжиться бумагой для составления схем дома, и он посчитал, что в библиотеке можно будет добыть что-то подходящее.

Осмотр довольно большого помещения затянулся, но Ворон был доволен: он нашел два сейфа, запомнил рисунок охранных чар на них и заметил подозрительное место, где мог находиться третий сейф.

Когда он уже подошел к столу, чтобы взять пергамент и письменные принадлежности, в коридоре раздались голоса.

Ворон заметался по комнате. Его взгляд упал на часы, стоящие в углу. Три часа ночи, вряд ли он сможет оправдаться тем, что просто не мог уснуть и решил почитать. Не в одиннадцать лет. Наконец ему удалось спрятаться за плотную портьеру, висящую на окне. Он едва успел погасить маленький волшебный фонарик, который однажды обнаружил в кармане своей мантии.

Ворон совершенно не помнил, у кого он стянул такую вещь — скорее всего, это произошло на автомате. Валет заметил, что ему удается постепенно прививать новому телу те навыки, которыми он владел с детства.

Среди карманников в свое время у юного вора было мало конкурентов, и сейчас ежедневные тренировки начали наконец-то приносить свои плоды. И все было бы хорошо, если бы не одно «но»: он всегда свято соблюдал неписаный закон — не кради в том месте, где живешь. Так что появлению в своем кармане явно уведенной у кого-то вещи Ворон не обрадовался и с тех пор старался более тщательно следить за собой.

В библиотеку вошли двое мужчин. Сквозь маленькую щелочку в портьере Ворон наблюдал за вошедшими. Их было видно не всегда. Сразу после того, как вошли, мужчины сместились в сторону — валет чертыхнулся про себя и затаил дыхание.

— Ты уверен, Абраксас, что все происходит именно так, как ты мне рассказал?

— Абсолютно, мой Лорд, — ответил незнакомцу хозяин поместья.

— И откуда это стало известно какому-то мальчишке-полукровке?

— Я не знаю, мой Лорд, но он сейчас находится в моем доме. Если хотите, я завтра попытаюсь выяснить у него подробности.

— Да, это было бы неплохо, только действуй осторожно, не вспугни его.

— Хорошо, мой Лорд.

«Интересно, а как я буду что-то объяснять, если я все придумал?» — Ворон закусил губу.

— Оставь меня, Абраксас, — незнакомец вошел в поле зрения Ворона, но из-за скудного освещения валет не мог как следует его рассмотреть.

Темноту озаряли только дрожащие на кончиках палочек Люмосы.

Хозяина Ворон увидел, когда тот находился уже у двери.

— Вас подождать, мой Лорд? — почтительно спросил он у незнакомца.

— Не стоит, я просто просмотрю одну книгу и аппарирую прямо отсюда. Надеюсь, у меня не будет проблем с защитой?

— Конечно, нет, — заверил своего Лорда Малфой. — Я не могу снять ее для вас навсегда, это слишком древние чары крови, но на несколько часов заблокировать защиту вполне возможно.

— Не нужно на несколько часов, достаточно будет получаса, — незнакомец взмахом руки отпустил хозяина, а когда тот, поклонившись, вышел, быстро подошел к одному из книжных шкафов.

Ворон пытался не упустить ни одного движения незнакомца. Ему стало любопытно, что же тот хотел изучить без хозяина дома.

У шкафа мужчина пробыл минуту, может, две, затем отошел от него и тут же с негромким хлопком аппарировал.

Постояв еще некоторое время за портьерой, Ворон поблагодарил себя за предусмотрительность, заставившую его не выходить из своего убежища сразу после исчезновения незнакомца.

Когда часы пробили половину четвертого, дверь снова приоткрылась. Абраксас Малфой не стал проходить в комнату. С порога осмотрев помещение и убедившись, что незнакомец ушел, хозяин вышел и отправился спать, а Ворон наконец смог выбраться из-за портьеры.

Постоянно оглядываясь на дверь, валет подкрался к тому шкафу, возле которого стоял незнакомец.

Со своего места он видел, что тот не наклонялся и не тянулся к верхним полкам — значит, нужная ему книга находилась на уровни груди взрослого высокого мужчины.

Прикинув, какие полки нужно осмотреть, Ворон принялся за работу. Когда он обследовал последнюю намеченную им полку, то вполголоса выругался. Ничего, что можно было читать, соблюдая такую конспирацию, там не было.

— А может, он просто стеснялся показать хозяину, что решил освежить в памяти, — Ворон покосился на книгу, которую держал в это время в руках, — «Тайную любовь Морганы»? Говорят, что есть такой тип мужчин, которые тайком читают дамские романы, но при этом в голос кричат, какое это непотребство. Зато сейчас пергаменты искать не нужно, кто-то додумался среди любовных романов чистую тетрадь засунуть.

Ворон поставил «Тайную любовь Морганы» на место и поднял с пола тетрадь в темной обложке, которую сбросил, случайно наткнувшись на нее при проверке полок.

Открыв тетрадь, Ворон решил вырвать из нее несколько страниц, чтобы не брать постоянно сворачивающиеся пергаменты. Рванул раз, другой, третий… наконец, валет пришел к выводу, что листы не вырываются.

— Артефакт, что ли? — Ворон повертел в руках тетрадь. — А что он тогда делает здесь, в библиотеке, между «Страстной любовью горца» и «Ирландской колдуньей»?

В этот момент Ворон почувствовал, что глаза начали закрываться. Тело ребенка не было рассчитано на подобные ночные нагрузки.

Он посмотрел на часы и застонал — была уже половина шестого.

— Нужно поспать хоть немного, завтра продолжу осматриваться, — валет снова повертел в руках тетрадь. — Возьму с собой, попозже попытаюсь разобраться, что это за артефакт.