Глава 9

«Бентлис оф Бат» находился, как оказалось, скорее, на окраине Бата, чем в центре города. Оздоровительный клуб размещался в громадном специализированном комплексе, представлявшем собой ловкое смешение старого и современного стилей и занимавшем, как указывалось на веб-сайте, площадь в шестнадцать акров. Справа от двойных передних дверей из дымчатого стекла красовалась большая бронзовая табличка с названием оздоровительного центра.

Солнечное, безоблачное утро как нельзя лучше подходило для прогулки на новеньком мотоцикле, и когда глубокий, урчащий треск могучего мотора затих, и Гидеон снял шлем, он заметил пару любопытных лиц в одном из нижних окон. Они тут же исчезли, дабы не попадаться ему на глаза, и Гидеон, пряча улыбку, расстегнул кожаную куртку. Похоже, посетили «Бентлис» не имели обыкновения появляться на двух колесах.

За дверью, молчаливо открывшейся при его приближении, обнаружилась просторная приемная, выстеленная золотистым ковром и отделанная бронзированным металлом и мрамором с золотистыми прожилками. По обе стороны от двери стояли два высоких, плотного сложения джентльмена, золотисто-коричневая форма которых не могла ввести в заблуждение относительно выполняемых ими обязанностей. Что-то неуловимое в глазах и подбородках выдавало охранников, возможно, бывших военных. Пересекая акры золотистого ковра, Гидеон ощущал буравящие спину тяжелые взгляды.

— Доброе утро, сэр. Добро пожаловать в «Бентлис оф Бат». — Сидящая по другую сторону регистрационного стола с мраморной столешницей молодая женщина лет двадцати с чем-то продемонстрировала идеальные зубы и ногти. Волоса цвета полированной меди блестели так, будто она только что вышла из салона. Улыбка едва уловимо поблекла, когда посетитель предстал перед ней во всем своем необычном обличье, но тут же была восстановлена усилием воли. — Чем могу помочь?

Гидеон мог бы оставить перчатки и шлем с мотоциклом, но соответствовать правилам не входило в его план, а потому он положил и то, и другое на полированный стол и улыбнулся.

— Я бы хотел поговорить с мистером Бентли.

— Извините, сэр, но мистер Бентли на совещании.

— Я так и думал. И, разумеется, совещание продлится до ланча.

Она немного расслабилась.

— Да, сэр. Боюсь, что так.

— А потом?

Настороженное выражение вернулось.

— Извините?

— Я не спешу. Вы полагаете, что совещание растянется на весь день?

— Э… мне нужно поговорить с секретаршей, сэр. Я сказать не могу.

— Хорошо. — Он пожал плечами, показывая, что готов ожидать столько, сколько потребуется, и заметил, как девушка бросила нервный взгляд в сторону двух вышибал у двери.

— Э… пожалуйста, сэр, садитесь, а я постараюсь все выяснить, — сказала она.

— Я постою, — с улыбкой отклонил предложение Гидеон. — Насиделся, знаете ли. А вы выясняйте.

Упустив шанс поговорить с коллегами приватно, женщина потянулась к телефону. Щеки ее едва заметно порозовели.

— Джанет? Здесь джентльмен… желает поговорить с мистером Бентли…

Гидеон стоял достаточно близко, чтобы услышать, как секретарша спрашивает, было ли ему назначено, и, прежде чем девушка успела передать вопрос, ответил:

— Нет, не было.

Бедняжка беспомощно посмотрела на него, и Гидеон поднял брови и протянул руку за трубкой.

— Может быть, я сам поговорю с ней?

— Джанет, он хочет поговорить с тобой.

— Хорошо, — ответила секретарша.

Гидеон взял трубку беспроводного телефона.

— У меня к Сэму личное дело, но много времени оно не займет, — сообщил он.

— Извините. Ваше имя?..

— Гидеон Блейк, но он меня возможно не помнит. Скажите, что это имеет отношение к Дэмиену Дэниелсу.

— Мне очень жаль, мистер Блейк, но мистер Бентли очень занятой человек и никого не принимает без предварительной договоренности. Если вы оставите ваше имя в приемной и коротко изложите суть дела, мы сделаем все возможное, чтобы организовать встречу в приемлемое для обеих сторон время.

— Боюсь, так не пойдет. Видите ли, мое дело не терпит отлагательства, — заявил с важным видом Гидеон. Фраза всплыла откуда-то из подсознания, наполнив его осознанием собственной значимости.

— Мистер Блейк, мистер Бентли не может принимать всех без разбору. Его расписание…

— Я подожду, — перебил ее Гидеон и передал трубку девушке за столом. Затем он забрал шлем и перчатки и отступил футов на десять-двенадцать к двум кожаным креслам, разделенным столиком из дымчатого стекла, на котором лежали солидные, дорогие журналы.

В фойе было тепло, и Гидеон, прежде чем опуститься в мягкое темное кресло, снял куртку. Новенькая пахнущая кожа приятно заскрипела, когда он, удобно расположившись, закинул ногу за ногу и приготовился ждать.

Девушка за столом посмотрела на него так, словно у нее разболелись зубы.

— Нет, он здесь… ждет… О’кей.

Положив трубку, она попыталась изобразить занятость и начала передвигать бумажки, поправлять стопки брошюр и раскладывать проспекты. Получилось неубедительно.

Время шло, и когда уже начало казаться, что игра в ожидание затянется надолго, на столе зазвонил телефон, и девушка подняла трубку.

— Да, он здесь… Хорошо… Хорошо…

Прикрыв микрофон ладошкой, она привстала и повернулась к посетителю.

— Вы можете подняться. Мистер Бентли примет вас. Воспользуйтесь, пожалуйста, угловым лифтом. Второй этаж.

— Так совещание уже закончилось? — притворно удивился Гидеон, поднимаясь из кресла. Ему ответом был хмурый взгляд.

Двери лифта открылись с тихим шипением. В коридоре, выстеленном золотистым ковром, его уже ждала изящная блондинка в короткой юбке. Если вид посетителя и не соответствовал привычному для «Бентлис оф Бат» образу клиента, ничто в выражении ее лица этого не выдало.

— Следуйте, пожалуйста, за мной, мистер Блейк, — сдержанно сказала она и, повернувшись, повела его по длинному коридору между двумя рядами выкрашенных в кремовый цвет и снабженных сияющими ручками дверей. Ее аккуратная попка соблазнительно покачивалась в такт быстрым шагам.

Интересно, женат ли Сэм Бентли, подумал Гидеон, и если женат, видела ли его супруга эту секретаршу.

В конце коридора дверь с табличкой «Управляющий» открылась в просторную, хорошо освещенную комнату с письменным столом, несколькими картотечными шкафами, угловым кожаным диваном и кухонной зоной в углу. Гидеон бросил куртку, шлем и перчатки на диван.

Секретарша подошла к столу, нажала кнопку и сказала что-то в интерком.

— Мистер Бентли примет вас сейчас, — сообщила она, и секундой позже дверь в стене бесшумно отошла в сторону.

Поблагодарив ее кивком головы и приняв невозмутимый вид человека, привычного к такого рода обстановке, Гидеон перешагнул порог. Дверь закрылась за ним с легким щелчком.

Помещение было большое и скорее напоминало жилую комнату, чем рабочий кабинет: одну стену занимали высокие, от потолка до пола, окна, к громадному письменному столу вели ступеньки, а у круглого камина на возвышении разместились несколько кресел. Как и повсюду, здесь преобладали кремовый, золотистый и бронзовый цвета, а также кожа, мрамор и бархат. Общий эффект — очень и очень дорого.

Стоявший у окна хозяин этих владений повернулся навстречу гостю, и Гидеон увидел перед собой среднего роста мужчину, слегка полноватого и примерно одного возраста — или чуть старше — с ним.

— А, мистер Блейк. Гидеон Блейк, если не ошибаюсь.

— Совершенно верно.

— Я почти уверен, что мы с вами не встречались — наверняка запомнил бы это имя. Итак, объясните, почему я должен вас принимать? — Голос его выдавал выпускника привилегированной частной школы.

— Это вы объясните мне, почему я здесь. Вы ведь согласились меня принять, — возразил Гидеон. — Я упомянул Дэмиена Дэниелса, и это сработало, не так ли?

— И какое отношение я имею к Дэмиену Дэниелсу? — раздраженно спросил Бентли.

— Вы хорошо его знали?

— Его самого — нет, но я знал его брата. Впрочем, вас это не касается.

— И что же, вы совсем не знали Дэмиена? — удивился Гидеон.

— Я же сказал. Послушайте, что это все значит?

— Если вы его не знали, то почему согласились встретиться со мной по той лишь причине, что я назвал его имя? И как получилось, что у него записано ваше имя и ваш номер телефона?

— Неужели?

— Да, в числе прочих.

Бентли пристально посмотрел на него.

— А кто вы? Частный детектив?

— Всего лишь друг семьи.

— Это они вас послали?

— Я помогаю сестре Дэмиена разобраться с делами.

— Она ваша подружка?

— При всем уважении, это не ваше дело.

Бентли пожал плечами.

— Что ж. Я понятия не имею, почему Дэниелс записал мой номер телефона. — Он отошел к столу, взял украшенную мозаикой коробку для сигар и, сделав в сторону Гидеона ни к чему не обязывающий приглашающий жест, выбрал сигару и прикурил ее от спички из золотистого коробка. — И что же это за прочие имена?

— Генри Ллойд-Эллис, Гарт Стивенсон, Робин Тейт…

— И все?

— Нет. Там были еще Джулиан Норрис и Адам Тетли…

— Джулиан давно умер, — равнодушно констатировал Бентли, затягиваясь сигарой.

— Мне это известно. Вы его знали?

— Давно. Мы потеряли связь много лет назад. Вы сами знаете, как это бывает…

— Много лет назад? А поточнее?

— Трудно сказать… Лет десять… может быть, двенадцать. Какое это имеет значение? — Бентли снова пожал плечами. — Послушайте, я действительно не понимаю, что вы собираетесь со всем этим делать. Дэмиен мертв, и причина, по которой он записал наши имена, скорее всего, умерла с ним. Я вам помочь не могу.

Он наклонился и нажал кнопку интеркома, но Гидеон опередил его.

— Да, пожалуй, вы правы. Я наверно передам список полиции, и пусть они сами с ним разбираются.

Бентли остановился. С конца сигары тонкой змейкой поднимался дым.

— Зачем вам это нужно? Чем их может заинтересовать список? Начать с того, что составлен он явно давно. Год или дальше больше тому назад, когда еще был жив Джулиан Норрис.

— Дэмиена Дэниелса застрелили, — напомнил Гидеон. — И полиция задержала Адама Тетли. Думаю, им будет интересно узнать, что его имя есть в некоем списке, составленном самим Дэмиеном.

Такой ответ определенно пришелся хозяину клуба не по вкусу. В интеркоме пропищал далекий голосок, и он, наклонившись, отрывисто бросил:

— Извините, Джанет. Дайте мне еще пять минут.

Бентли выпрямился и перенес внимание на гостя.

— Ладно. Что вы хотите? Денег? Сколько?

Гидеон заколебался, не зная, что сказать.

— А во сколько вы его оцениваете?

Бентли затянулся и, задумчиво глядя на него, выпустил струю ароматного дыма.

— Вы ведь не знаете, да? Вы ничего не знаете. Блефуете. Скажите — если вы действительно друг семьи, — почему вы сразу не передали его полиции?

Гидеон понимал, что проиграл, а потому решил сказать правду.

— Один из тех, чье имя значится в списке, наш друг. Я хотел выяснить, в чем дело, прежде чем давать списку ход.

— Хорошо, мистер Блейк, пусть так. Если в списке ваш друг, почему вы не спросите у него? — Он усмехнулся и нажал кнопку интеркома. — Джанет, мистер Блейк уходит.


По пути домой Гидеон еще раз прокрутил в голове весь разговор. На первый взгляд, он узнал не так уж много, но реакция Бентли была показательной. Он сказал, что не знает тренера, но согласился принять Гидеона лишь потому, что услышал имя Дэмиена Дэниелса. Далее. Бентли заявил, что все это дело его не интересует, но предложение передать список в полицию ему не понравилось. Предложение откупиться от Гидеона говорило о том, что Бентли прекрасно известно, что кроется за списком, но признать это он не пожелал.

Если Гидеон и вынес что-то из беседы с Бентли, так это то, что речь идет о чем-то важном. Стоило ли ради этого путешествовать более чем за сто миль? И, тем не менее, червячок сомнения не давал покоя. Почему Сэм Бентли так быстро предложил деньги? И за что именно он эти деньги предлагал? За список с именами и телефонами? За информацию? После некоторых раздумий Гидеону пришлось признать, что ответ может быть только один.

Сэм Бентли хотел купить его молчание.

Предложение было импульсивным, и Бентли снял его сразу же, как только понял, что гость блефует и не настроен передавать список в полицию. Но сам факт того, что бизнесмен был готов откупиться, настораживал и вызывал беспокойство. Что за игру вел Дэмиен? А Ллойд? Какова его роль? Да, верно, Ллойд не нравился Гидеону. Но почему? Наверняка он куда легче переносил бы самоуверенность и некоторую эмоциональную толстокожесть Ллойда, если бы тот не был приятелем Пиппы.

Так в чем же все-таки дело?

Зачем Дэмиену Дэниелсу, удачливому тренеру скаковых лошадей, составлять список, в котором оказались начинающий политик, владелец оздоровительного центра, школьный учитель, богатый член муниципалитета и специалист по системам безопасности, ныне покойный? Если они и знали друг друга, то вовсе не спешили признаваться в этом. Объединяло их только одно: каждый преуспел на избранном поприще. Лишним оказался Адам Тетли, человек, чья жизнь пошла не по плану.

Ответ, к которому снова и снова приходил Гидеон, звучал мрачно.

Шантаж.

Похоже, Дэмиен узнал нечто, объединяющее этих шестерых; нечто такое, что они предпочли бы не предавать разглашение. И, скорее всего, они даже были готовы платить за молчание. Каким бы странным и даже диким не казалось это сочетание, шантаж и Дэмиен, только такой вариант позволял объяснить все имевшиеся в распоряжении Гидеона факты. Но что могло связывать столь разных людей? Что объединяло их в одну группу?

Гидеон чувствовал себя человеком, наткнувшимся на спрятанную кем-то банку и приоткрывшим крышку. Вопрос стоял теперь так: прижмет ли он крышку покрепче и передаст банку, кому следует, не задумываясь о последствиях для Ллойда, Пиппы и родных Дэмиена Дэниелса, или же приподнимет крышку еще немного и посмотрит, что из нее выползет.


Весь остаток дня, включая верховую прогулку с Пиппой, Гидеон обдумывал план действий. Продолжительное бездействие было не в его характере. Пусть даже и не удастся докопаться до самой сути загадки, но остановиться после первых шагов и не предпринять ничего он уже не мог. Вариант с передачей списка Рокли Гидеон отверг после недолгих размышлений. Во-первых, ничего подозрительного в самом списке не было, если не считать присутствия в нем имени Адама Тетли. Во-вторых, его останавливало осознание неизбежных — и неприятных — последствий для некоторых людей. Как скажется возможный скандал на политических устремлениях Ллойда? Не посчитает ли Пиппа, что он просто вставляет палки в колеса ее приятелю? И простит ли она, если с Ллойдом что-то случится?

В общем, получалось, что решение как бы пришло само собой, и когда в полдень Ева сообщила о внезапном приезде старого знакомого и о том, что они идут вместе обедать, ему ничего не оставалось, как попытаться раскусить еще один орешек.

Поскольку Тетли оказался временно недоступен, а Джулиан Норрис выбыл навсегда, выбор ограничивался тремя персонами, Ллойдом, Робином Тейтом и школьным учителем, Гартом Стивенсоном.

Понимая, что разговора с Ллойдом не избежать, Гидеон решил оттянуть его до последнего. Если Ллойд отреагирует так же, как Бентли, отношения с ним могут еще более осложниться, а это в свою очередь повредит и его дружбе с самой Пиппой.

Найти члена муниципалитета Робина Тейта оказалось делом непростым. В телефонном справочнике его имя не значилось, а расспросы в Уилборн-Сент-Джайлсе, городке небольшом, но со значительной долей зажиточного населения, могли вызвать вполне понятное подозрение со стороны соседей. Поразмыслив, Гидеон пришел к выводу, что даже если поиски и приведут его к дому Тетли, то дверь перед ним, скорее всего, закроется сразу после объявления им причины визита. В конце концов он решил, что на контакт с Тетли лучше выйти через Энджи Боуэн при следующем визите в Рэдклифф-Траст.

Оставался Гарт Стивенсон, школьный учитель, проблема с которым заключалась в том, что у Гидеона был только номер его мобильного. После долгих раздумий он снял трубку и позвонил человеку, с которым не разговаривал по крайней мере полтора года.

Ответили не сразу, и за время ожидания Гидеон успел усомниться в правильности принятого решения и почти убедил себя дать отбой и отказаться от задуманного, но после седьмого или восьмого звонка гудки прервались, и усталый голос произнес:

— Логан слушает.

— Извините. Я вас не разбудил? — спросил Гидеон, изо всех сил пытаясь вспомнить, что говорил Логан о своем рабочем графике.

— К сожалению, нет. Пришлось задержаться. К тому же у меня в доме строители. Весь день разбивали стену… — Он вздохнул. — Ну и ну, сам Гидеон Блейк! А я все думаю, когда же вы позвоните.

— Неужели?

— Да. В последнее время ваше имя снова на слуху. Опять кого-то убили, и вы, разумеется, оказались рядом. Может, объясните, почему это меня не удивляет?

— Уверяю вас, я тут ни при чем. Простое совпадение.

— Ладно. Так чем могу помочь? Вы же не просто так звоните, верно?

— Я… э… я хотел бы узнать, нельзя ли отследить номер мобильного телефона? Я был бы вам крайне признателен.

— Все зависит от того, как осуществляется оплата, помесячно или по факту. В случае с последним вариантом, если телефон не зарегистрирован, отследить его практически невозможно.

— Я, к сожалению, не знаю.

— Хотите узнать, чей телефон?

— Нет, имя я знаю. Мне нужен адрес.

— И вы, конечно, горите желанием рассказать мне, зачем вам это нужно?

— Ммм… не сейчас.

— Тогда с какой стати мне вам помогать?

— Ну… э… как бы в память о прошлом…

— Чушь! В том самом прошлом, на которое вы ссылаетесь, вы водили меня за нос, а я вытаскивал вас из дерьма, в которое вы по собственной инициативе и влезли.

— Но я же поблагодарил вас за помощь?

— Но я же поблагодарил вас за помощь?

На другом конце линии раздраженно фыркнули.

— Какой номер?

Гидеон продиктовал.

— Он работает в школе, точнее, в интернате, но я не знаю, где именно.

— Это ведь не имеет никакого отношения к убийству Дэмиена Дэниелса, а?

— Насколько я знаю, нет, — не вполне искренне ответил Гидеон.

— Я вам не верю, мистер, но должен предупредить — расследованием занимается детектив Рокли. Вы с ним уже встречались?

Гидеон признал факт знакомства.

— Так вот, имейте в виду, что его вам не объехать. Если вы знаете что-то насчет убийства Дэниелса, то лучше сознайтесь, потому что рано или поздно ему станет об этом известно, и уж тогда вам не поздоровится.

— Считайте, что вы меня предупредили, — тоном человека, чья совесть абсолютно чиста, ответил Гидеон. — Так вы добудете мне адрес?

— Сам не знаю, зачем я это делаю, — пробормотал Логан. — Придется немного подождать. Я перезвоню. — И прежде чем Гидеон успел сказать спасибо, он повесил трубку.

Через полчаса Гидеон уже сидел в «лендровере», держа курс на деревушку возле Чилминстера.

Укрывшийся в долине, Карлтон-Монтегю выдавал свое присутствие единственно торчащим шпилем церкви и представал перед путешественником лишь после того, как дорога ныряла под сень деревьев, открывая вид на пару десятков каменных коттеджей, три или четыре строения побольше, крытый соломой деревянный паб, почту и магазин.

Все это Гидеон и увидел в слабеющем свете уходящего дня. Изучив предварительно карту, он знал, что дорога ведет только к деревне, школе и нескольким фермам за ней.

Проехав деревню из конца в конец по одной узкой полосе и развернувшись на другую в противоположном направлении, он протиснулся на стоянку возле заведения под названием «Гусь и Хорек» и вошел в бар. В дальнем конце поселка на глаза ему уже попался знак в виде двух прикрепленных к кованой железной ограде по обе стороны от внушительных ворот белых дощечек, на которых твердая рука начертала черными буквами название интерната — «Школа Монтегю-Парк». Ворота были закрыты, и свет в окнах служебной пристройки давал понять, что никто не пройдет через них без разрешения. Поразмыслив, Гидеон решил собрать предварительную информацию деревенском пабе.

Пригнувшись, чтобы не врезаться в дверную перемычку, он толкнул скрипучую дверь и оказался в баре, полностью соответствовавшем его ожиданиям: с почерневшими от копоти балками, глиняными стенами, тусклым освещением и пылающим камином. Помещение заполняли громкие голоса и смех. Два или три человека посторонились, пропуская гостя к самому бару, где он и остановился, слегка пригнувшись, дабы избежать столкновения с медной утварью, расставленной на дубовой перекладине.

Распрощавшись с посетителями у дальнего конца бара, бармен, краснощекий тип с седеющими волосами вокруг сияющей лысины, подошел к Гидеону.

— Да, ну у вас и рост! — улыбаясь, воскликнул он. — Вы тут поосторожнее, берегите голову, ладно? А то еще вчинят иск, чего доброго!

Пара завсегдатаев, сидевших неподалеку, повернулись, чтобы взглянуть на нового клиента, и Гидеон ответил им добродушной улыбкой.

— Ну, что будете? — спросил бармен.

— У вас есть приличное местное пиво?

— Конечно. «Вонючий Хорек». — Бармен дружески подмигнул. — Варят его специально для нас, в паре миль отсюда, если проехать дальше по дороге. На название внимания не обращайте — на вкус оно куда лучше.

— Что ж, попробовать хоть раз надо все, — смело заявил Гидеон. — Пинту, пожалуйста.

— Вы, я вижу, не местный? — поинтересовался бармен, не подозревая, что дает Гидеону столь нужную зацепку.

— Нет. Провел пару лет в Брисбене.

— В Брисбене? Это же в Австралии, да? А у меня двоюродный брат в Перте, — заметил один из посетителей.

— Вот чудеса, — отозвался Гидеон, мысленно благодаря судьбу за то, что она развела Перт и Брисбен по разные стороны далекой страны. — А у меня родственник тут.

— Мир тесен. И где же?

— Здесь, в Карлтон-Монтегю.

— Вот как? Кто такой? С вас два восемьдесят пять. — На стойке перед гостем возник высокий стакан со слегка мутноватой золотистой жидкостью.

— Зовут Гарт Стивенсон. Преподает в здешней школе, — ответил Гидеон, шаря по карманам в поиске мелочи. По крайней мере мне так сказали.

— Я знаю Гарта, хороший парень, — закивал бармен. — И сюда частенько заглядывает. Может, и сегодня будет, только попозже. А Гарт знает, что вы здесь?

— Не знает. Хочу сделать ему сюрприз. Он в деревне живет?

— Нет, в школе.

— У него брат вроде бы в Южной Африке, — заметил мужчина слева от Гидеона. — Помню, Гарт как-то говорил, что собирается его навестить…

— То родной брат, а я двоюродный, — объяснил Гидеон. — Если не дальше. Я о нем, в общем-то, и не знал, пока не занялся фамильной историей. А приехал в Англию и решил навестить. Посмотреть, как он тут.

— Так вы еще не встречались? А! Вот Гарт удивится!

Хорошо, если только удивится, подумал Гидеон.

Легенда, придуманная им исключительно как средство выхода на Гарта Стивенсона, между тем уже зажила собственной жизнью. Свою роль сыграл свойственным маленьким поселениям дух общности. Учитель оказался личностью популярной, его все знали, и появление родственника, тем более явившегося из дальних краев, вызвало всеобщий интерес.

К тому времени, как Гарт Стивенсон прибыл к месту сбора, в самом начале десятого, Гидеон уже рассказал о своем бизнесе, поведал о причинах переезда в Австралию и теперь с замиранием сердца ожидал, когда кто-нибудь заявит, что тоже бывал в Брисбене, и предложит обменяться впечатлениями. Еще раньше, подвергнувшись мягкому, но настойчивому допросу, он успел обзавестись женой, двумя детишками и домиком на берегу Тихого океана. Пришлось ему поделиться и весьма сомнительной информацией о жизни и обычаях антиподов, флоре и фауне зеленого континента. Более всего пугала перспектива перейти к обсуждению внутренней и внешней политики. Чем дальше, тем глубже утопал Гидеон в невинной лжи, и тем менее возможной представлялась перспектива убраться из «Гуся и Хорька» не повидавшись с кузеном.

Дверь скрипнула, бармен повернул голову и тут же с улыбкой человека, несущего добрую и долгожданную весть, посмотрел на гостя.

— А вот и он!

Гидеон обернулся и увидел высокого, под шесть футов, мужчину, остановившегося на мгновение под низкой притолокой.

— Гарт, старина! Иди сюда! — окликнул его бармен. — Тут тебя кое-кто дожидается.

Стивенсон пробился через расступившуюся и тут же сомкнувшуюся толпу, оглядел стоящих у стойки, растерянно пожал плечами и смущенно улыбнулся.

— Что такое, Пит?

Бармен указал на Гидеона.

— Держу пари, ты и не знаешь, кто это такой.

Стивенсон еще раз посмотрел на незнакомца, покачал недоуменно головой, и Гидеону стало его жаль. Все вокруг замерли, ожидая, что же будет дальше. Кляня себя последними словами за отсутствие воображения, он с улыбкой протянул руку.

— Привет. Меня зовут Джефф Блейктон. Я ваш двоюродный брат, о котором вы наверно и не догадывались.

— Он из Австралии, — добавил бармен.

— Двоюродный брат? Что-то я не понимаю… — Тем не менее Стивенсон пожал протянутую руку.

— Да-да, — подтвердил Гидеон. — Двоюродный брат. По материнской линии. Довольно сложная связь. Если позволите, я вам все объясню. Выпьете?

— Да, конечно, — кивнул учитель. Несколько долгих секунд, пока Пит наливал пиво, он рассматривал Гидеона, потом, словно вспомнив что-то, кивнул и осведомился с видимым интересом: — А вы, наверно, со стороны тетушки Риты?

— Точно, — подтвердил Гидеон и, расплатившись, предложил учителю стакан. — Вон там, в углу, освобождается столик, давайте сядем.

Пару минут спустя, устроившись за крохотным столиком у двери, он приложился к стакану, усиленно пытаясь сообразить, как явить собеседнику свое истинное лицо и объяснить причину визита. Дверь открылась и закрылась, впустив пару человек и поток холодного воздуха, но он не обратил внимания — позиция представлялась удобной со всех точек зрения, подальше от шума и поближе к единственному выходу.

Гидеон уже почти сформулировал исходное предложение, когда Стивенсон опередил его, спросив напрямую:

— Так что вам на самом деле нужно, мистер Блейкстоун? Или это ваше настоящее имя?

— Нет, не настоящее, — с облегчением признался Гидеон. — А как вы догадались?

— У меня нет никакой тетушки Риты.

— А. Глупо я попался, да? Меня зовут Блейк, Гидеон Блейк.

Стивенсон посмотрел на него немного опасливо.

— Как того Гидеона, что звонил мне вчера вечером?

— То был я.

— Так что вам от меня нужно? Я же сказал, что не знаком с Дэмиеном Дэниелсом.

— Но вы сказали, что знали его брата. Расскажите.

— А вы кто такой? — поинтересовался Стивенсон.

— Я уже говорил. Друг семьи. Хочу кое в чем разобраться. По просьбе его сестры Дэмиена. Она нашла в его вещах этот список. Подумала, может быть, что-то важное. Я обещал помочь.

— Выяснили что-нибудь?

— Немногое, но все же достаточно, чтобы понять: речь идет о чем-то важном. Вот почему я и обратился к вам.

— А почему вы не отдали его полиции? Почему она не отдала его полиции?

— А что, нужно было отдать? — спросил Гидеон.

— О, Боже, откуда же мне знать? Я вообще ничего больше не знаю! Просто мне все осточертело! Дело давнее, и я не думаю, что оно так уж важно для кого-то.

— Если так, расскажите, — стоял на своем Гидеон.

Стивенсон отпил пива и покачал головой.

— Оно касается не только меня, понимаете? И решение принимать не мне.

Гидеон едва удержался, чтобы не застонать от отчаяния.

— Вам известно, что Адама Тетли задержали для допроса по поводу убийства Дэмиена?

— Да. Слышал в новостях. Они считают, что это его рук дело?

— Не знаю. А вы что думаете?

— Откуда мне знать? Я не видел Дэниелса черт знает сколько лет. Но раз задержали, значит, были какие-то основания.

— Его имя тоже в списке, — сказал Гидеон.

— Да при чем тут список? Какая разница, есть его имя или нет! Его или мое, если уж на то пошло. Вы вообще на что намекаете?

Гидеон подался к нему через стол.

— Послушайте, я ни на что не намекаю. Я всего лишь хочу разобраться, о чем идет речь. И было бы гораздо легче, если бы кто-нибудь просто со мной поговорил! Так что, расскажете?

В какой-то момент показалось, что Стивенсон готов расколоться, но уже в следующий момент учитель отвел глаза.

— Не могу. Это касается не только меня одного.

— Кого вы стараетесь прикрыть? Тех, кто значится в списке? Пожалуйста…

— Извините. — Стивенсон покачал головой. — Не могу.


Загадка списка не давала покоя весь вечер, и даже проснувшись утром, Гидеон поймал себя на том, что снова думает о нем. Он переписал имена с телефонами на чистый лист, добавив к каждому всю собранную информацию, включая адреса и имена тех, в знакомстве с кем они признались.

Сев завтракать, Гидеон прислонил свежий листок к баночке с мармеладом, но сколько ни смотрел на него, ситуация не прояснилась. Странным выглядело то обстоятельства, что трое из списка, похоже, вовсе не были знакомы с самим Дэмиеном. Следовательно, если это не имена друзей или партнером по какому-то рискованному бизнесу…

Бесплодные мыслительные потуги нарушил телефонный звонок. Гидеон вышел в холл.

— Привет, это Тилли. — В голосе ее слышалось плохо скрытое волнение.

— Да, Тилли. Здравствуйте. Что нового?

— Вы уже слышали про Адама Тетли?

— Только то, что его вызвали для допроса. А что?

— Понятно. Вы наверно еще не заглядывали в газеты.

— Вообще-то я их покупаю. Читаю у Джайлса.

— Дело в том, что вчера мне позвонил Рокли.

Тетли отпустили, но потом снова забрали и даже предъявили обвинение. У него нашли оружие!

— Что? Где?

— В шкафчике, в спортклубе. Рокли сказал, что при обыске дома нашли ключ, а потом — как это случилось, не знаю, так что не спрашивайте — выяснили, что ключ от шкафчика в спортклубе. Винтовка была там, в футляре.

— Боже! Как неосторожно с его стороны!

— Ну, не все так просто. Шкафчик значился под чужим именем. Рокли полагает, что Адам, по всей видимости, хотел избавиться от оружия через какое-то время.

— Да, оружие это серьезно. Для вас, наверно, немалое облегчение.

— Ну, наверно…

— Вы вроде как сомневаетесь?

— Даже не знаю, что и сказать. Мне трудно поверить, что Адам мог сделать такое. То есть… понимаете, ведь уже прошло столько времени. Зачем ему это?

— Кто знает? Может быть, затаил обиду. Ждал, думал, как отомстить, строил планы. А может, случилось что-то еще. Знаете, так тоже бывает. Вроде бы все погасло, а потом вдруг какая-то вспыхивает искорка, и пожар занимается снова. Что еще сказал Рокли?

— Ничего особенного. Примерно то же, что и вы. Наверно, так оно и есть, просто трудно поверить, когда дело касается того, кого знаешь.

— Что ж, будем надеяться, что теперь все скоро закончится, и вы сможете идти дальше, не цепляясь за прошлое.

Тилли ответила не сразу.

— Звучит глупо, но я чувствую себя почти виноватой, когда думаю о том, чтобы идти дальше. Как будто пытаюсь сделать вид, что ничего не случилось.

— Я вас понимаю, но ведь у каждого своя жизнь, и то, что вы продолжаете жить, не означает, что вы вовсе стремитесь забыть о нем. По-моему, вам нужно собраться с силами и сделать все для того, чтобы стать одним из лучших тренеров. Уверен, Дэмиен желал бы этого. Я уже представляю, как увижу вас на телевидении, как Клэр Болдинг берет интервью у тренера, выигравшего Гранд Нэшнл или Челтнемский золотой кубок.

— О, я и сама бы этого хотела! — рассмеялась Тилли. — Кстати, я звоню вам еще по одной причине. На меня произвело сильное впечатление то, как вы подтянули Неро. Его просто не узнать! Может быть, мы провели бы вашу объединяющую сессию? В удобное для вас время?

— С удовольствием. Если хотите, можно сегодня. Я буду там через полчаса, так что если у вас нет других планов, подъезжайте.

— Прекрасно. Я буду примерно через час. Попрошу Айвена побыть за меня. Думаю предложить ему постоянную работу. Будет моим помощником. Его, по-моему, устраивает, а мне есть чему у него поучиться.

— Прекрасная мысль. Главное — не останавливаться. Итак, увидимся через час.

Он повесил трубку.

Значит, все-таки Тетли. У него был мотив, была возможность, и не было крепкого алиби, а вот теперь появилось и оружие. Гидеон постарался поставить себя на место человека, спрятавшегося в кустах, чтобы убить другого человека. Что чувствовал убийца? Как долго вынашивал мысль о мщении? Он покачал головой — ничего не получалось. Даже если бы у него была веская причина и соответствующий темперамент, он предпочел бы расправиться с врагом не тайно, а открыто, получив удовольствие от сознания того, что объект его ненависти знает, из-за чего и от чьей руки умирает.

Впрочем, кто он такой, чтобы пытаться представить себе ход мыслей и мотивацию убийцы?


Сессия прошла успешно. Тилли интуитивно поняла суть концепции, Неро не только не противился, а даже и помогал, так что итоговый результат вселял оптимизм, позволяя надеяться, что лошадь в самом скором времени вернется в Паддлстоун для дальнейших тренировок.

— Вы замечательно с ним поработали! Это совсем другой конь! — восхищенно объявила Тилли, когда они с Пиппой возвратились во двор.

— О, нет! Вы раскрыли мою тайну! — притворно ужаснулся Гидеон. — Я сейчас же приведу настоящего Неро.

— Не беспокойтесь, я возьму этого, — рассмеялась Тилли и, наклонившись, чтобы ослабить подпругу, заметила: — А, вот и Ллойд.

Ллойд был во дворе, когда Гидеон приехал, но потом ушел, бросив на ходу, что не хочет мешать «лошадиному мозгоправу». Слова были брошены вскользь, беззаботно, и Гидеон так и не понял, что за ними стоит.

Выйдя из «рейнджровера», Ллойд добродушно осведомился, как прошли занятия.

— Отлично, — ответила Пиппа. — Тебе бы стоило остаться и посмотреть.

— Хорошо, что вы приехали, — сказала Тилли. — Мне нужно попросить вас всех кое о чем. Одна из наших лошадей через две недели бежит в Таустере, и ее владелица сняла ложу на весь день. Сказала, что я могу привезти с собой гостей. Что вы об этом думаете? Ипподром там очень хороший.

— И вы хотите, чтобы мы все с вами поехали? — спросила Пиппа, придерживая Неро, пока Тилли снимала седло.

— Да, все, кто пожелает. Она приятная женщина, довольно пожилая, и родственников у нее почти не осталось. Чем больше толпа, тем лучше. Ее слова — не мои.

— Ну, это смотря какая толпа, — заметил Гидеон. — Вы уверены, что она готова увидеть Джайлса?

Пиппа, пропустив выпад в сторону брата мимо ушей, сказала, что она с удовольствием воспользуется приглашением, но ей нужно заглянуть в дневник.

— Я тоже вел дневник, когда был мальчишкой, — вставил Гидеон, спеша воспользоваться удобным поводом, чтобы затронуть нужную тему. — И моя сестра тоже. Мама нас поддерживала, говорила, что дневник помогает избавляться от недостатков. В моем случае это, кажется, не сработало.

— А я и не знала, что у вас есть сестра, — сказала Тилли.

— Мы с ней редко видимся. Она танцует, а замуж вышла за ветеринара из природного заповедника. Это, кстати, недалеко отсюда. Хермитидж-Фарм.

— Да, да, я видела указатель!

— А у вас в семье кто-нибудь вел дневник? — небрежно поинтересовался Гидеон.

— Я — нет, а вот Маркус вел. Он был замкнутый мальчик и во многих отношениях очень восприимчивый. Если не ошибаюсь, Маркус вел его лет до двенадцати, пока один из его друзей не выкрал дневник и не принес в школу. Можете представить, какое это было для него унижение!

— Хорош друг! — заметил Гидеон.

— Я тоже вела дневник, — сказала Пиппа. — Выплескивала всю свою подростковую злость. Сейчас и подумать страшно, но я была том возрасте, когда каждый думает, что его никто не понимает.

Что-то подобное, подумал Гидеон, случилось, скорее всего, и с Маркусом. Вдали от дома, под постоянным стрессом он вполне мог вернуться к детской привычке и снова взяться за дневник. Странно? Нисколько.


Дома, в Сторожке, когда Гидеон вернулся после нескольких часов работы с лошадьми, его ждала Ева.

— Хороший был день, милый? — спросила она с киношным американским акцентом, подставляя для поцелуя щеку, и тут же наморщила нос. — Ууу, от тебя воняет лошадьми. Налить ванну?

— Спасибо. И бокал вот этого, — добавил он, указывая на бокал с красным вином у нее в руке.

Ева щелкнула языком и укоризненно покачала головой.

— Я оказываю на тебя дурное влияние. Опомниться не успеешь, как окажешься в ААА.

Тихий вечер нарушили два телефонных звонка.

Сначала позвонила сестра Гидеона, Наоми.

— Привет, братик!

— Привет. А я сегодня тебя вспоминал.

— Как мило.

— Как ты? Что нового?

— Я… у меня все хорошо. Как всегда, очень занята.

Что-то в ее голосе зацепило его внимание.

— Хорошо, Так что за новость ты мне хочешь сообщить?

— Ах, ты! — воскликнула Наоми. — Думала хотя бы раз преподнесу сюрприз, так нет же!

— Постарайся, у тебя еще есть шанс. Я же не знаю, что за новость.

— Да? Ладно, в таком случае, как ты отнесешься к тому, что через семь с половиной месяцев станешь дядюшкой Гидеоном?

— Наоми! Это же чудесно! Поздравляю! Всегда мечтал быть дядюшкой.

Они проговорили минут десять, после чего Наоми сказала, что ей нужно позвонить кое-кому еще.

— Пока и до связи. Хотела, чтобы ты узнал первым.

— Ну, думаю, теперь можно сказать и Тиму, — пошутил Гидеон. — Пока, сестренка. Целую.

Он еще с минуту сидел со счастливым лицом и лишь потом вернулся в гостиную к Еве.

— Это моя сестра, Наоми. — Гидеон показал пальцем за спину, как будто Наоми сидела в холле.

— Да, я слышала. Спрашивать не буду — и так видно, что ты доволен.

— Отличная новость! Тебе нужно познакомиться с Наоми. Она тебе понравится. И с Тим, конечно, тоже.

— Ох, эти встречи с родственниками. — Ева поджала губы. — Ты, похоже, берешься за дело серьезно, а? Еще вина?

— Пожалуй, выпью кофе, — решил, подумав, Гидеон. — Тебе сделать?

— Не надо. Мне тепло и уютно, не хочу портить вечер.

Пятью минутами позже он, растянувшись диагонально на диване рядом с Евой и слушая скрипичный концерт Бруха, отпил глоток кофе и довольно потянулся.

— Ты и вправду так рад, что у сестры будет ребенок? — спросила вдруг Ева.

— Ммм. Конечно, рад.

— А своих хочешь? — спросила она после долгой паузы.

— Когда-нибудь.

Ева притихла, и он, немного погодя, поцеловал ее в макушку.

— Что-то не так?

— Нет, просто думаю.

— Как твое вчерашнее свидание?

— Хорошо.

— Ты сказала, это какой-то старый друг…

— Да, Тревор. Мы познакомились с ним, когда я была замужем за Ральфом. Он тоже художник.

— О? Соперничество?

— Не совсем. Он пишет большие полотна, использует много красок и дает своим творениям претенциозные названия, например «Одиночество» или «Интуиция».

Гидеон выгнул шею, чтобы посмотреть на нее сверху вниз.

— Тебе они не нравятся?

— Картины как картины, только не настоящие.

— Что ты имеешь в виду? Что они копии?

Она покачала головой.

— Нет, я имею в виду, что его мотивы чисто коммерческие. Иногда он просто проводит по холсту кистью без всякой мысли — расставляет мольберты по кругу и оставляет на каждом по полосе, только разного цвета. За полчаса может выдать с десяток картин. Все дело в том, что Тревор моден. Устраивает в год две выставки и всегда все продает. Люди платят десятки тысяч!

Гидеон завистливо вздохнул.

— То есть ему достаточно поработать несколько дней в году. Ловко устроился.

— Тревор смеется над ними, — пожаловалась Ева. — Это нечестно.

— Ну, его трудно в чем-то винить.

— Конечно. Хуже всего, что он действительно талантливый художник.

Гидеон сделал еще глоток кофе.

— Я думал, может быть, старая любовь… Знаешь, как это бывает…

Ответом был тычок в бок, и в этот момент телефон зазвонил снова.

— Господи, уже почти одиннадцать. Почему бы тебе просто не отключить его?

— Причина простая: всякое может случиться. У Пиппы или Тилли. — Он осторожно отодвинул ее в сторону и прошел в холл.

— Гидеон Блейк? — осведомился мужской голос.

— Да. А вы кто?

— Артур Уиллис. Слышал, вы занимаетесь лошадьми. Вроде как знаете к ним подход.

— Иногда получается, — осторожно ответил Гидеон.

— Надеюсь, вы сможете мне помочь. У моей дочери есть пони. Жена говорит, что его нужно отдать, но Кэти… Девочка в нем души не чает. Просто не представляю, что с ней будет, если пони отдать.

— А в чем проблема? — спросил Гидеон.

— Он непредсказуем, понимаете? Обычно ведет себя нормально, но иногда на него как будто что-то находит, и тогда уже никого не слушает. Супруга боится, что Кэти может пострадать. Вы не могли бы приехать и посмотреть? Бедняжка не вынесет, если с ним придется расстаться. У меня есть знакомый, так вот он говорит, что вы можете определить, в чем дело.

— Взглянуть приеду, но обещать ничего не буду, — сказал Гидеон, проклиная болтливого «друга». — Где и когда вас найти?

— Как насчет завтра? У Кэти нет занятий.

— Хорошо. — Гидеон записал адрес и, условившись созвониться в два часа дня, положил трубку, из которой еще неслись слова благодарности.

— Знаешь, ты тряпка, — сонно проворчала Ева, когда он снова опустился рядом с ней на диване.

— Будто я без тебя не знаю. Но когда речь идет о девочке и пони…

— Ты тряпка, — твердо повторила она. — Слабак. Идешь у всех на поводу. А теперь как насчет того, чтобы уделить немного внимания и мне?

Загрузка...