Глава 39

Не люблю быть марионеткой Шинигами, но в этом случае использование техники оправданно. Вот уже десять минут я истребляю светло-зелёную погань, лезущую из-под земли. Странные существа: большая часть из них просто пустые растительные болванки, меньшая – умнее и сильнее, имеет души.

Именно это и выручает, демон бы не остался вырезать клонов, а вот когда они чередуются с другой пищей, вполне. Друзья оставили меня одного, не желая тратить чакру, вырезая эту огромную толпу. Да и, откровенно говоря, в бою демон с удовольствием и своими перекусит.

Танто резало, отделяя части тел, поглощая жизненную и духовную энергию, чакру и души. Они не были серьёзными врагами. Впрочем, большая часть немёртвых – тоже. Мой Покров Молнии, наполненный силой демона, искажал реальность, делая меня намного сильнее и быстрее чем обычно, работая, скорее, как аура биджу.

Риннеган позволял наблюдать за действиями Шинигами. Демон оставлял часть своей силы в каждом убитом, а сила эта, в свою очередь, вытягивала всю энергию, окружавшую меня тёмным саваном. Дальше собранная мощь уходит самому Шинигами, оставляя мне небольшую часть Инь и Ян. Немного похоже на то, как работает техника Чиё, вытягивая жизненную силу, только здесь она вытягивает вообще всё вместе с душой.

Клоны вели себя неадекватно: вместо отступления они выскакивали из-под земли бесконечным потоком, погибая под клинком, удлиняющимся по мере необходимости. У них какая-то форма коллективного разума или связь? Так или иначе, но они почему-то пёрли, рыча от ярости и чуть ли не сами бросаясь на меч.

Сколько я убил? Не знаю – после первой тысячи перестал считать. Тело не чувствовало усталости, просто приходилось двигаться, дабы не завалило трупами. Воскрешённые вокруг меня кончились, лишь в десятке километров кто-то, вроде, дрался.

Сотня воскрешённых шиноби, множество белых тварей с душами, бесконечная масса врагов. Минута за минутой бойни, пока не остались одни клоны.

Взмахнув клинком, располовинил троих, тут же ещё пятерых, сдвинулся, резанул. Выпустил часть скопленной молнии, сжигая ещё два десятка, убил мечом полсотни, опять молнией. Залил другие три десятка огнём.

Демон активно использовал опыт заключённых в нём душ при работе с клинком. В данном случае, применялся опыт Тобирамы и иногда пробивались его воспоминания. Вот отец учит правильно держать меч, спарринги с братьями, первый зарезанный Учиха. Мокрая от крови рукоять в руке, чувство гордости от своей силы и победы.

Тобирама тот ещё затейник был, оказывается. Но мечом хорошо владел, не отнять.

Шинигами становилось скучно, с клонов слишком мало профита: капельку Инь, немного больше Ян, чакра. Но за счёт количества выходит приличное количество силы, и это заставляло его оставаться. Однако тварей лезло из-под земли меньше, прятались они лучше. И в какой-то момент я просто остановился, оставшись без чакры и сил. Демон оставил меня полностью пустым, как всегда, забрав всю чакру.

Даже печати-хранилища вычистил. Призвать Шинигами не стоит мне почти ничего, однако заберёт он, по итогу, всё имеющееся. Жадная тварь.

Воевать ещё не могу, зато чувствую под землёй чудовищное количество чакры и природной энергии. Какой-то нереальный объём, рядом с которым Курама представляется спичкой по сравнению с грузовиком.

Кажется, оно скрывалось барьером, который не выдержал. Лопнула защита от перемещения, и я совсем не удивился, когда рядом появились остальные Узумаки. Побитые, но живые. Карин досталось особенно: видно по дырам в одежде, которые она спешно затягивала трансформацией.

Похоже, она сражалась с Мадарой. Он быстро смог сломать чакроприёмник, а жаль, неплохой оказался поставщик силы. А так – обычный Учиха, разве что чакры многовато для них. Они всегда неприятный противник, особенно если поднимают Сусаано. Его сложно пробить, я много ругался на Шисуи при спаррингах, ведь техника, которая с гарантией пробьёт доспех из чакры, скорее всего размажет и человека внутри. И как в таких случаях устраивать тренировочный бой? На истощение не интересно…

– Они пробуждают монстра, Ясуо, – сплюнул на заваленную трупами и дымящуюся землю Нагато. – Будем пробиваться вниз?

– Уже поздно, – хмуро бросила Карин. – Его запечатывают.

Действительно, буйство чакры снижалось с каждым мгновением, пока не прекратилось вовсе. И спустя полминуты перед нами появилась парящая фигура, в которой сложно узнать прежнего Якуши Кабуто. По крайней мере у него раньше не имелось рогов и серой кожи, как и плаща с десятком символов на спине.

А ещё всё его тело оказалось оплетено странным чёрными отростками. Слияние с Зецу, как было, по его словам, у Обито?

И сила. Бесконечная мощь. Реальность дрожала от количества чакры, сосредоточенной в одном человеке. И она явно снесла ему башню, раз, опустившись на землю, Кабуто легко улыбнулся и произнёс:

– Узумаки. Поклонитесь новому богу, и вместе с вашей силой мы остановим войну!

– Богу? – поднял бровь Нагато. – Ты так думаешь?

– Конечно. Предначертанное свершилось, и теперь я знаю, кем являюсь и своё место в мире. Весь этот долгий путь служения привёл меня к этой силе. Я выполнил свою роль, стал тем, кто отдаёт приказы сам. Теперь ваше время служить мне!

Точно снесло крышу, ведь и тени сомнения в своих словах нет.

– Но я почему-то уверен, что вы откажетесь, – продолжил он. – И прежде чем продемонстрировать вам свою мощь, я закончу одно дело. Нужно отдать долги ещё тех времён, когда я был человеком, прежде чем смело идти в будущее!

Джинчурики Десятихвостого взмахнул рукой, и земля содрогнулась, выкидывая наружу двоих Белых Зецу из имеющих душу и оказавшихся достаточно трусливыми, чтобы превозмочь транслируемую Шинигами ярость, заставлявшую бросаться на меня. Положив руку на плечо, он торжественно произнёс:

– Ноно Якуши, вернись ко мне!

Клон вздрогнул и обмяк, начиная стремительно облекаться чужой плотью. А Кабуто подтянул второго клона Зецу, складывая печати маминой техники. На лежащую на земле трансформирующуюся фигуру он не глядел, излучая уверенность и смотря на нас с превосходством.

Зря. Ибо тело, лежавшее на земле, явно было совсем не похоже на то, которое он хотел. Длинные белые волосы, холодная красота безжизненного лица, которую не портили рога неправильной формы, дорогое платье. Кабуто закончил технику, и жизненная сила второго Зецу устремилась в воскрешаемую женщину.

Она продолжала течь и когда сухая мумия откатилась в сторону. А вместе с жизненной силой шла чакра. Невероятно много. Личные резервы Кабуто, мощь Десятихвостого. Глаза Якуши опустились, потихоньку наполняясь пониманием и ужасом. Но технику он прервать так и не смог, подконтрольный силе предавшего его партнёра.

Чёрный Зецу стёк с упавшего высушенного трупа Кабуто на медленно взмывающую в воздух фигуру в тянущемся до пят платье. Воскрешение удалось, но явно не Ноно Якуши.

Поднялись веки, и на нас взглянул Бьякуган. Напряжение вен вокруг глаз продемонстрировало активацию додзюцу, и женщина замерла, осматривая десятки километров окрест. Пару секунд она обдумывала увиденное, а потом губы искривились в презрении.

– Безмозглые черви, разрушающие свой мир. Твари, не способные распорядиться даром чакры. За столько лет, пока меня не было, вы не достигли ничего, кроме как поставить планету на грань уничтожения! Вы отдадите обратно то, чем не умеете пользоваться!

Я вздохнул и кивнул Нагато. Никаких иллюзий на всю планету нам тут не нужно. Так что Кагую Ооцуцуки смело волной плазмы из свитка под крик Чёрного Зецу, выглядывающего у неё из рукава.

Само собой, она не умерла – пламя лишь обтекло её и откинуло. Зато кулак Наруто попал, куда надо. Следом Сфера Молнии от Карин, кунай в голову от Минато, вдогонку полетела техника воды от Кушины.

Ничего по-настоящему ей не повредило, даже заряженный ветром кунай. Не мудрено при такой-то силе. И это только про личную, а не мощь джинчурики Десятихвостого.

Наша команда продолжила её атаковать. Постоянная телепортация, удары и техники шли со всех сторон. Однако я сидел на опалённом камне и ждал, ощущая, как в последний раз разгорается в каналах чакры пламя.

Столько лет тренировок за гранью делали меня сильнее комплексно, добавляя и духовной энергии. Впрочем, как и первое использование Аватара. Никогда сам я бы не выправил баланс чакры, и, получив сегодня огромное количество Ян, от убитых, это становится очевидно.

Как и то, что можно применять технику матери и Чиё, вырывая жизненную энергию из других. Шинигами мне для этого больше не требуется, насмотрелся. Наверное, смогу повторить и без Риннегана. Баланс Инь и Ян сошёлся.

Мир вокруг мигнул, и на тело навалилась тяжесть, заставив опуститься на колени. Камень, на котором я сидел, исчез. Я оказался на равнине с какими-то зелёными пирамидами. А ещё ощущалась огромная гравитация.

Кагуя перенесла всех нас? Сильна! Да и цель перемещения понятна – остановить бесконечную карусель нападений. Как я понял из увиденного сегодня, Богиня-Кролик сражаться не умеет. Потрясающая реакция, даруемая мощью чакры, но, при этом, от быстрых и разноплановых атак она теряется.

Вот и сейчас она осталась стоять, ощетинившись своими модифицированными костями и отмахиваясь руками из чакры. Техника костей опасна, проверили на клонах. Однако рядом с ней постоянно мелькали Наруто и Нагато, Минато, а девушки обстреливали дальнобойными техниками, моментально прячась в Крыльях от контратак.

В дело активно шли боевые техники из свитков. Кагуя и сама использовала необычные чёрные порталы, переправляя в них свои и наши техники. Но к подобному мы, в целом, привычны.

– Не так, мама, – во время одной из её атак проворчал Зецу. – Ты просто тратишь чакру. Есть способ заблокировать им перемещение. Мы сможем это выполнить.

Она на секунду задумалась, а её ладони облекли чёрные перчатки, помогая сложить длинную серию ручных печатей. Навалился привычный уже запрет.

Ооцуцуки медленно встала во весь рост, и её окружила Водяная Тюрьма. А повсюду открылись порталы, из которых под давлением ударили струи жидкости. Прочнейшая структура зелёных пирамид под нами задымилась, и они стали расползаться.

Кислота прибывала миллионами тонн, заставляя тратить чакру на защиту. Мой пузырь тоже медленно таял.

Кагуя поднялась в воздух, и в Водяную Тюрьму, поставленную Кушиной, устремились кулаки из чакры. Они оказались перехвачены чакролапами Курамы.

Я устало вздохнул и вытащил из разгрузки свиток. Кислота моментально выкипела, освобождая наши защитные пузыри, а во врага устремился старый добрый Огненный Дракон, сжимаясь вокруг неё кольцами.

Он отдёрнулся, когда я понял, что Кагуя вытягивает из него чакру, однако, тут же вернулся, покорный моей воле. Надо же, не думал, будто когда-либо использую Пятидесятый. Техника займёт её на пару минут, но надо менять тактику. Ооцуцуки учится, у неё больше чакры, чем у нас всех вместе взятых. В битве на истощение победим не мы.

Вложив ещё энергии в защиту, прикрыл глаза, сосредоточившись на сенсорике и анализе внешнего мира. Это нечто вроде карманного измерения, но очень большое, намного больше моего радиуса чувствительности. И судя по тому, сколько чакры вкладывается в порталы, измерения эти не очень близко. Может, полноценные миры, между которыми она перемещается?

Не уверен. Планета с огромной гравитацией, но атмосферным давлением всего в несколько раз выше, чем на Земле? Маловероятно. Так или иначе, мы должны вернуться домой. Побеждать её здесь нельзя, если и получится осилить, нам необходимо высвободить монстра в родном измерении. Есть два варианта: пробиваться обратно самим или заставить Кагую переместить нас обратно.

В идеале, второй способ, однако влиять ей на разум вряд ли получится.

Достав свиток, я задумчиво посмотрел на мутную взвесь кислоты вокруг моего пузыря. Может получиться, но чакры уйдёт очень много. Главное продумать дальнейшие действия.

– Курама? Передай остальным, пусть будут готовы к максимальной атаке. Диаметр отмены запрета – сто метров. Время действия десять-пятнадцать секунд. И пусть Наруто выдёргивает нас отсюда, ваших сил должно хватить.

– Сделаю! Только Наруто останется без чакры, мы уже пробовали дотянуться до меток, оставленных дома. Очень сложно.

– Справимся и без вас, – кивнул я.

Свиток в моих руках предназначен ломать как раз ограничения на перемещение. Печать внутри печати, на самом деле, переписывает законы природы уже в нашу пользу. С учётом силы Кагуи, у нас совсем немного времени.

Вытащив пустой лист бумаги, укусил палец, быстро рисуя набор символов. Каждый из них – своя небольшая печать.

Должно получиться.

Поморщившись, встал и зашагал в сторону сестры. Даже думать не хочется, какое здесь притяжение. Я добрым словом вспоминал Гая с его утяжелителями, пока дошёл до пузыря Карин. Едва наши защитные пузыри совместились, протянул ей оба свитка.

– Первый сразу, второй – как окажемся дома и появится возможность. Энергии может потребоваться много, нужна помощь твоего зверя.

– Исобу говорит, что поможет, – на миг прикрыв глаза, подтвердила сестра.

– Дай мне десять секунд, – сосредоточившись, попросил я.

Открыв на полную печать с природной энергией, замешал сенчакру. Много, больше, чем раньше. Пришлось дополнительно впитать энергии из окружающего мира, благо её много.

Хорошо, вроде баланс есть. Чакра прибывает как никогда, собранная Инь и Ян у тысяч Зецу под Аватаром на глазах обращалась в мощь.

И не останавливалась ведь. Интересно, это сколько же у меня в итоге чакры будет? Никогда не поднимал такого мощного Покрова…

– Курама?

– Оторви ей голову! – пришёл в ответ кровожадный смешок вместе с аурой биджу.

Карин раскрыла свиток, и с плеч упала тяжесть. Крылья, и передо мной оказывается левый бок Кагуи. В лицо её атакует Нагато, со спины Минато. Сверху Хината, а с другой стороны должна быть Кушина.

Так и вышло. Расенганы и мой заряженный ветром и молнией чакроприёмник. От цели во все стороны выстрелили костяные пики, и друзья были вынуждены моментально уйти. Только удар техниками всё равно получился, заставив Кагую застонать.

Я остался. Моей скорости хватило, чтобы, скрутившись в сложную фигуру, пропустить кости мимо. Оружие вошло женщине в бок, дробясь на сотню мелких лезвий и расходясь в сторону. Часть распалось на мелкую пыль, моментально попадая в кровь.

Я достаточно сражался с воскрешёнными людьми и знаю, как драться с регенераторами. Конечно, рана начала почти моментально зарастать, выталкивая наружу крупные осколки. Но с засевшей мелочью всё намного сложнее. Мерзкая штука, не хотел бы такую поймать сам.

Телепортация, пропуская выстрелившие из её ладоней кости, оказаться сбоку и атаковать.

Другие Узумаки появились опять, помогая мне. В этот раз били не одними техниками ближнего действия, и Сфера Молнии вошла ей ровно в лоб. Технику выпускал Нагато, влив туда очень много чакры.

Сильна Ооцуки. От способной пробить насквозь огромную скалу молнии получилось небольшое отверстие, немного левее третьего, вертикального глаза. Однако на мгновения регенерации её взгляд потух.

Закричал Зецу, но было уже поздно. Чакроприёмник вошёл в рукав, пробивая её «сына», а потом и входя в живот самой Ооцуцуки.

– Наруто!

– Делаю, брат!

Мир высокой гравитации сменился печатью блондина с сидящим по центру, сложив ручную печать, лисом. И они высвободили чакру. Оба.

Я придержал покачнувшегося брата, помогая ему сесть на землю, где он устало выдохнул:

– Есть.

Мгновение, и вокруг нас раскинулось привычное поле боя. Хината, бросившись к Ооцуцуки, начала свои Восемь Триграмм. Шестьдесят четыре удара с поражением равного количества тенкецу. Больно, наверное.

К тому моменту, когда Кагуя открыла заполненные болью глаза, она получила в грудь финальный толчок открытой ладонью и отлетела далеко назад. Мгновенно рядом оказался Нагато, вбивая в Зецу ещё два чакроприёмника. А сверху приложила активированный свиток Карин.

Раздался дикий вой чёрного создания, которому вторил полузадушенный всхлип от Кагуи. Техника в свитке крайне грубая, напрочь ломающая печать джинчурики. Ей повезло, ведь технически сосудом Десятихвостого выступил Зецу, а не Ооцуцуки. Кусок тьмы в её рукаве орал, когда распад печати высвободил огромные запасы чакры монстра, сжигая его изнутри.

Рванув Ооцуцуки за волосы, я отбросил её далеко в сторону, смотря, как на её месте возвышается титанический монстр. Найдя взглядом Хинату, попросил:

– Зови маму и Хоноку, нужна будет помощь.

Сам активировал технику воды из свитка. Мощную технику, дабы и Десятихвостому хватило, чтобы унесло в сторону. Следом наступило время плазмы. Едва та отгорела, я прошёлся телепортами по позвоночнику монстра, вбивая в его плоть спешно создаваемые чакроприёмники, прошептав:

– Курама, забери.

По жилам потёк огонь. Это лишь часть, остальное забирает клон лиса. Чакра крайне едкая и злая, биджу ей как-то сможет пользоваться, я только в смеси со своей.

Взвились золотые цепи, сначала одни, следом вторые. Кушина и Карин связывали монстра, заодно вытягивая из него чакру.

Цепи дрожали, но выдерживали. Особенно когда к ним присоединились третьи от Юмико.

– Выпускай своего зверя, пусть жрёт! – крикнул я Хоноке, большими глазами смотрящей на Десятихвостого.

Девушка понятливо кивнула и сложила ручную печать. Возник похожий на богомола монстр, который, зашипев, вцепился жвалами в неприкрытый цепями бок. Тут всё будет хорошо, они его вчетвером удержат. Прежде чем активировать печати, необходимо ослабить. А мне пора закончить ещё одно дело.

Мерцание, и я оказываюсь возле пытающейся встать Ооцуцуки.

– Я помогу, мама, – почти неслышно прошептал Зецу, и его разорванные останки оплели тело Кагуи, втягиваясь в раны.

Она зашлась в кашле, выплёвывая чёрные куски, в которых я ощутил остатки своих чакроприёмников. Вытерев рот тыльной стороной ладони, поднялась, с ненавистью глядя на меня. Её длинное платье изменилось, превратившись в штаны и рубашку, а длинные волосы сложились в сложную объёмную причёску.

– Я – Ооцуцуки, червь!

Я улыбнулся и сорвался с места, впечатывая сандалий ей в живот. Она прикрылась сложенными руками, но даже так её унесло на полсотни метров назад. Чакры гудела в теле: моя, сила Курамы и Десятихвостого.

Слишком, слишком много. Чакроканалы пока к таким объёмам не привыкли. Хотя, как там говорил Курама? Покров чакры – это больше силы на единицу площади?

Энергия выплеснулась из меня потоком, окружая синей аурой. Которая с каждым мгновением становилась плотнее, забирая на себя весь отточенный годами контроль. Плотнее, тяжелее, надёжней, облекая плоть бронёй, ломая реальность вокруг. Вся сила до остатка, не оставляя почти ничего внутри.

Время, пространство, гравитация? На всё наплевать, я есть моя чакра, а чакра может всё!

Рывок вперёд, кулак уносится в голову Ооцуцуки. Она закрылась предплечьем. Но медленно, неуверенно. Хрустнуло её запястье.

Колено в живот, Мерцание наверх, удар сверху сцепленными руками в подлетевшее тело. Её вбило в землю.

Она моментально откатилась, спасаясь от упавшей сверху пятки, и её лишь окатило выброшенной почвой.

Ринне Шаринган в её лбу бешено метался, отслеживая мои движения.

Следующую атаку она заблокировала. Потом ещё одну. Третья прошла, и нога сломала ей пару рёбер. Устремившись вслед за отлетающим телом, добавил кулаком, ломая челюсть.

Покров Чакры вокруг гудел, замедляя мир до состояния улитки, переполняя меня мощью, уверенностью.

От женщины выстрелила костяная пика, но я просто поймал её ладонью. Хруст, и её же отломанный кусок изменённой кости входит Ооцуцуки в живот. Крик боли, и в меня летит шесть кулаков из чакры.

Шаг в сторону. Сближение. Удар ногой по голени. Треск костей. Перехватить за предплечье и, рванув, впечатать её в землю. Убрать голову от пролетевшей кости, добавить коленом. Сломать ребром ладони поднятое в защите предплечье. Колено в грудь, дробя рёбра.

Ооцуцуки покатилась по земле, подвывая от боли, и распласталась по земле, пытаясь регенерировать повреждения. Попробовала встать, но сломанная рука подломилась, женщина опять упала на землю. У неё ещё полно чакры, повреждения на глазах затягиваются. Однако есть одно но…

Кагуя Ооцуцуки – не боец.

Она, вообще, сражалась когда-нибудь с равным противником насмерть? Океан чакры, хорошие техники, но где ярость, агрессия, навыки, в конце концов?

Она встала, бросилась на меня, взмахнув кулаком. С учётом вложенной чакры, вполне опасная атака.

Прошедшая мимо, конечно. Зато её рёбра очень уж удачно отказались на пути моего колена. Она смогла подтянуть достаточно чакры, кости выдержали. Но я не дал её телу улететь в сторону, а перехватил за лодыжку и со всей силы вбил в землю. Прищурился от поднятого ударом песка и остался стоять, смотря на неё сверху.

– Богиня, да? Что-то не впечатляешь, женщина.

Она поморщилась, медленно вытаскивая себя из выбитой телом ямы, и прошептала:

– Придут другие. Сильные. И вы ничего не сможете сделать. Они разрушат ваш мир.

И, сплюнув кровь, со злобой добавила:

– Если будет к тому моменту ещё что разрушать. Вы, смотрю, прекрасно справляетесь сами.

– Будет. Больше такого, как сейчас, не повторится. Мы примем меры.

– Верните чакру, черви. Вы всё равно не способны сопротивляться Ооцуцуки!

– Ведь сама тоже не потянешь, Кагуя, – я присел на корточки возле ямы, в которой она лежала. – Ты совсем не боец.

– У меня будет армия!

– Кого? – поднял я бровь и повёл рукой вокруг, показывая тысячи изрубленных клонов Белых Зецу. – Такая же армия, да?

– Я сделаю их сильнее! – выплюнула слова она и, наконец, выпрямилась, вставая напротив.

Вздохнув, устало спросил:

– А чем тебя не устраивает армия шиноби, женщина?

Она стиснула кулаки и встала в нечто, напоминающее боевую стойку.

– Лучше смерть, чем запечатывание!

И, сжав зубы, бросилась на меня. В этот раз она смогла собраться. Её волосы вытянулись, превращаясь в оружие. Стремясь захватить меня, подставить под удар кулаков из чакры или костей. Она открывала свои порталы, атакуя одновременно с нескольких направлений и стараясь не подпускать ближе.

Она быстрая. Быстрее, чем все, кого я встречал ранее, кроме Эя. До восстановления баланса Инь и Ян и обретения собственного Покрова, я бы мог сравняться только под всеми режимами и Вратами. Сейчас держусь и так, наслаждаясь поединком.

Уворачиваюсь, отправляю молнии, Расенганы, иногда, и вовсе, режу кунаями. Ближний бой у неё не очень. Но вот когда использует свои техники манипуляции волосами, выходит интереснее. У Джирайи похожий стиль, просто лучше. Не в мощи, конечно, а вот в техничности ей бы поучиться у наставника.

Попробовала атаковать техникой огня, но вышло плохо. Создаёт долго, требуется концентрация. Так бывает, я тоже могу техники применять без ручных печатей чисто на способностях Риннегана. Но большого количества тренировок это не отменяет. Да и, зачастую, быстрее сложить несколько фигур из пальцев, которые забиты на уровень рефлексов.

Кагуя же, получив от меня две Сферы Молнии, чуть не лишилась головы и больше подставляться с плохо знакомыми техниками не решилась.

Несколько минут реального времени мы сражались. Она даже пробовала иллюзии, но я ушёл Крыльями и ответил молнией.

А потом телепорт и Расенган в лицо прекратил бой. Она осталась лежать на спине, тяжело дыша.

Когда я остановился недалеко, неразборчиво, из-за сломанной челюсти, прохрипела:

– Убей, но не запечатывай.

И тихо, почти не слышно, прошептала:

– Пожалуйста…

Я хмуро смотрел на женщину. Она, вообще, смертна? Ведь столько раз получала летальные повреждения мозга. Хотя, если испепелить…

Вместо этого я демонстративно поднял бровь:

– Зачем убивать или запечатывать, Кагуя? Кто нам расскажет, с чем, возможно, придётся столкнуться в будущем? Раз люди твоего клана сильнее тебя, к ним нужно готовиться.

Её раны на глазах исчезали. С хрустом вправив целой рукой челюсть, она села прямо, даже в побеждённом и побитом виде сохраняя царственную осанку. Страх уходил из её глаз, сменяясь расчётливостью. Хм. Крепкая духом женщина, однако.

Я наклонился и, протянув руку, усмехнулся:

– Предлагаю быть гостьей на нашем острове.

– Пленницей, – прищурилась прародительница всей чакры на планете.

– Со всем комфортом и уважением, Ооцуцуки-сама.

– Как зовут тебя, тюремщик, – хмуро поинтересовалась Кагуя, тем не менее, цепляясь за протянутую ладонь и вставая.

– Ясуо.

– А клан? – взмахом руки указала Кагуя на сдерживающих Десятихвостого друзей и родных.

– Узумаки.

– Я запомню, – величественно кивнула она и протянула руку в сторону ревущего Десятихвостого. – А с ним как поступите, Узумаки. Запечатаете?

– Есть пара домашних заготовок на этот случай…

Загрузка...