Шляпа, полная небес…

Глава четырнадцатая. Королева пчел

Прошла неделя и как-то в полдень Тиффани отправилась навестить Бабушку Ветровоск.

Напрямую лететь до нее было миль пятнадцать и, поскольку Тиффани так и не приспособилась к полетам, ее отвезла мисс Левел. Метлой управляло невидимое тело мисс Левел, а Тиффани просто лежала на метле, вцепившись в нее руками и ногами, она бы вцепилась в нее и ушами, и коленками, если бы могла. В полет Тиффани прихватила с собой бумажный пакет, потому что никому не понравится, когда с неба на вас вдруг кого-то стошнит. Еще у нее с собой был большой мешок из дерюги, который она очень бережно придерживала.

Всю дорогу Тиффани не открывала глаз, пока свист ветра не затих и звуки не подсказали ей, что они спустились к земле. Мисс Левел была очень внимательна, когда Тиффани упала, потому что у нее свело ноги, оказалось, что метла висит над толстым слоем мха.

— Спасибо. — сказала Тиффани, вставая, потому что даже с невидимыми людьми стоит проявлять вежливость.

На ней было новое платье. Зеленого цвета, как и старое. Запутанный мир любезностей, обязательств и подарков, в котором жила и которым заправляла мисс Левел, предоставил ей четыре ярдами отличной ткани (за то, что роды у мисс Торопыги прошли как по маслу) и несколько часов шитья (больная нога миссис Хантер начала поправляться, спасибо). Черное платье Тиффани вернула в лавку. Она решила про себя, что будет носить черное, когда состарится. Но сейчас ей черноты хватило.

Тиффани осмотрелась по сторонам. На склоне холма была поляна, оруженная с трех сторон дубами и кленами, но широко открывающаяся на окрестности у подножия холма со стороны спуска. Клены сбрасывали свои семена-крылышки и они, лениво кружась, опускались на крошечный садик. Сад не был огорожен, хотя рядом паслось несколько коз. Если вы удивились, почему козы не паслись в саду, то это лишь потому, что вы забыли, кто здесь жил. На поляне был колодец. И, конечно же, дом.

Уж миссис Иервиг этот домик бы не одобрила. Он был прямо из сказки. Покосившиеся стены подпирали друг друга, крытая соломой крыша сползала набок, словно нескладный парик и печная труба была кривая. И еще, глядя на этот домик, вам могло бы прийти в голову, что пряничные избушки слишком калорийная пища.

Посреди глухого леса, в избушке жила Старая Злая Ведьма…

Этот дом словно сошел со страниц самой страшной сказки.

За углом прятались улья бабушки Ветровоск. Почти все они были грубо сколочены из досок, но среди них затесалось и несколько соломенных. Несмотря на позднюю осень, улья оживленно гудели.

Тиффани свернула за угол, чтобы рассмотреть их поближе, и пчелы устремились к ней, как струя дыма. Они подлетели к ней, сформировались в колонну и…

Тиффани рассмеялась. Тысячи пчел заняли позиции и сформировали ведьму. Тиффани подняла правую руку. Жужжание усилилось и ведьма, собраннная из пчел, тоже подняла руку. Тиффани крутанулась на месте. Ведьма повторила ее движение. Пчелы старательно копировали каждый изгиб и взмах ее платья, а пчелы по краям отчаянно жужжали, чтобы поспеть за всеми.

Тиффани осторожно положила свой мешок на землю и протянула руку к ведьме. Крошечные крылышки зазвенели и очертания ведьмы на мгновение размылись. Затем чуть подальше снова появилась фигура ведьмы с протянутой вперед рукой. Пчела, что была ногтем ее указательного пальца висела напротив пальца Тиффани.

— Потанцуем? — предложила Тиффани.

И она закружилась вместе с роем пчел по поляне, а в воздухе кружились кленовые крылышки. Рой не отставал от нее, его пальцы с жужжанием повторяли движение пальцев Тиффани, фигура поворачивалась вслед за Тиффани, хотя несколько пчел все же не успевали.

Затем вельма из пчел подняла обе руки и закружилась в другую сторону. Пчелы, составляющие юбку, разлетелись в стороны, пока он вертелся. Рой учился.

Тиффани засмеялась и проделала то же самое. Рой и девочка танцевали.

Тиффани чувствовала себя такой счастливой, что задалась вопросом, а была ли она когда раньше так счастлива Золотой свет, летящие на землю семена клена и танцующие пчелы… Все вместе они составляли противоположность мрачной пустыне. Поляна была залита светом и этот свет заполнил ее изнутри. Она чувствовала, что стоит на траве, но в то же время могла видеть себя сверху, танцующую с жужжащей темной фигурой, которая посверкивала золотом, когда солнечный луч попадал на пчел. Такие мгновения стоят всего.

Затем ведьма из пчел наклонилась поближе к Тиффани, как бы разглядывая ее тысячами крошечных сверкающих глаз. В глубине фигуры раздался что-то тихо пропищало и ведьма взровалась в жужжащее облако насекомых, которое устремилось прочь через поляну и исчезло. И только кленовые крылышки, кружась, опускались на землю.

Тиффани выдохнула.

— Ну, кому-то такое могло бы показаться старшным. — раздался голос за ее спиной.

Тиффани не стала сразу поворачиваться. Сперва она поздоровалась: — Добрый день, бабушка Ветровоск. — И только потом повернулась.

— А вы так можете сделать? — спросила она бабушку, все еще опьяненная счастьем.

— Невежливо начинать разговор с вопросов. Зайдем-ка в дом и выпьем чаю. — ответила бабушка Ветровоск.

Сразу и не поймешь, живет ли кто в этом доме. Перед камином стояли стул и кресло-качалка. Еще два стула стояли около стола и они не качались, но шатались из-за неровностей в каменном полу. В комнате был еще комод и на полу, перед огромным очагом лежал лоскутный коврик. В углу рядом с чем-то таинственным и остроконечным, покрытым тканью, притулилась метла. Очень узкая и темная лестница вела на второй этаж. И больше ничего не было. Ничего сияющего, ничего нового и ничего лишнего.

— Чему я обязана твоим визитом? — спросила бабушка Веторовск, снимая с огня закопченный черный чайник и заливая кипяток в такой же черный заварник.

Тиффани открыла мешок, который она привезла с собой. — Я прилетела вернуть вам вашу шляпу. — ответила она.

— Ах, — сказала бабушка Ветровоск. — Вернуть. И почему?

— Потому что она ваша. - ответила Тиффани, кладя шляпу на стол. — Благодарю вас, что одолжили ее мне.

— Осмелюсь заметить, что немало юных ведьм отдадут свой корневой зуб за эту шляпы, что принадлежала мне. — сказала Бабушка, беря в руки потрепанную шляпу.

— Немало. — ответила Тиффани и не стала добавлять, что «на самом деле, зуб называется коренной». Вместо этого она сказала: — Но по моему, каждый должен найти свою собственную шляпу. Шляпу по себе.

— Я вижу, ты покупную надела, — сказала бабушка Ветровоск. — Каких их там, «Небоскреб». Со звездами. - добавила она и в вложила столько едкости в это слово, что ею можно было расплавить медь, разъесть стол и плитки пола и даже расплавить медь в подвале под ними. — Думаешь, что шляпа от этого станет более волшебной? От звезд?

— Я… думала так в то время, когда покупала ее. Какое-то время можно поносить и ее.

— До тех пор, пока ты не найдешь правильную шляпу? — сказала бабушка Ветровоск.

— Да.

— И это не моя шляпа?

— Нет.

— Хорошо.

Старая ведьма прошла на другой конец комнаты и сдернула ткань с загадочной штуковины в углу. Под материей оказался деревянный штырь, размером с остроконечную шляпу, стоящий на высокой подставке. На нем… сооружалась шляпа, из ивовой лозы и грубой черной ткани.

— Я сама делаю себе шляпы. — сказала бабушка Ветровоск. — Каждый год. Нет шляпы лучше, чем та, что ты делаешь для себя сам. Вот тебе мой совет. Я беру ситец и делаю его непромокаемым с помощью особой микстуры. Просто изумительно, сколько всего можно вложить в шляпу, которую делаешь сама. Но ты пришла ко мне не о шляпах поговорить.

Тиффани наконец позволила долго удерживаемому вопросу вырваться на свободу.

— Это на самом деле произошло?

Бабушка Ветровоск разлила чай, взяла свою чашку и аккуратно отлила немного чая в блюдце.

Она подняла блюдечко с осторожностью, словно делала что-то очень важное и деликатное, и легонько подула на чай. Она была так нетороплива и невозмутима, в то время как Тиффани изо всех сил пыталась скрыть свое нетерпение.

— Роитель исчез? — спросила бабушка.

— Да. Но…

— И что ты чувствовала, когда все это происходило с тобой? Все было настоящим?

— Нет. — ответила Тиффани. — Более, чем настоящим.

— Ну что же, значит так оно и есть. — сказала бабушка Ветровоск, прихлебывая чай из блюдечка. — И мой ответ таков: если бы все произошедшее не было бы правдой, выдумкой бы оно тоже не было.

— Как во сне, когда ты почти проснулся и можешь контролировать свой сон. — продолжала Тиффани. — Если быть осторожным, то все получится. Словно поднимаешь себя в воздух за свои собственные шнурки. Словно рассказываешь сам себе историю…

Бабушка кивнула головой. — Куда же без истории. Все, на самом-то деле, история. То, что солнце каждый день поднимается над горизонтом — история. Измени историю и ты изменишь мир.

— И как вы планировали победить роителя? — спросила Тиффани. — Пожалуйста? Я должна знать!

— Как планировала? — с невинным видом переспросила бабушка Ветровоск. — Я планировала предоставить тебе самой разбираться с ним.

— Правда? И что же вы стали бы делать, если бы я проиграла?

— Все, что в моих силах. — спокойно ответила бабушка. — Я всегда делаю все, что в моих силах.

— Вы бы убили меня, если бы я снова стала роителем?

Блюдечко даже не колыхнулось в руках старой ведьмы. Она задумчиво смотрела на чай.

— Я бы пощадила бы тебя, если бы могла. — сказала она. — Но до этого не дошло, верно? Лучше Проб было места не найти. Поверь, ведьмы могут действовать сообща, если будет в том нужда. Объединить ведьм труднее, чем пасти кошек, но сделать это можно.

— Просто я подумала, что мы превратили схватку с роителем… в небольшое представление. — сказала Тиффани.

— Ха, вот уж нет. Мы превратили ее в большое представление! — с огромным удовлетворением ответила бабушка Ветровоск. — Гром и молния, белые лошади и чудесное спасение! Дешево, но сердито! А тебе будет полезно знать, девочка моя, что устраивать небольшое шоу время от времени не повредит твоей репутации. Я смекаю, что мисс Левел уже с этим столкнулась, обретя способность жонглировать мячами и одновременно снимать с головы шляпу! Положись на шоу, вот что я говорю!

Она изящно отхлебнула из блюдечка и затем кивнула на старую шляпу, лежащую на столе.

— Твоя бабушка носила шляпу?

— Что? О… обычно нет. — ответила Тиффани, все еще погруженная в раздумья о большом представлении. — Когда погода по-настоящему портилась, она надевала старый мешок вместо шапки. Она говорила, что шляпу все равно сдует ветер.

— Значит она сделала небо своей шляпой. — сказала бабушка Ветровоск. — И носила ли она пальто?

— Ха, пастухи обычно говорили, что коли бабушка Болит надела пальто, то поднялся такой ветер, что с ног сбивает! — с гордостью ответила Тиффани.

— Значит она сделала ветер своим пальто! — сказала бабушка Ветровоск. — Это мастерство. Дождь не намочит ведьму, если она того не захочет, хотя лично я предпочитаю мокнуть и быть прзнательной.

— За что признательной? — спросила Тиффани.

— Что я смогу высохнуть позже. — ответила бабушка Ветровоск, ставя на стол чашку и блюдце. — Дитя, ты пришла сюда, чтобы понять, что правда и что ложь, но я мало чему могу научить тебя. Ты сама не знаешь, что тебе уже ведомо и всю свою жизнь будешь учиться тому, что и так заложено в тебе. Вот в чем правда.

Она пристально посмотрела на обнадеженную Тиффани, и вздохнула. — Пойдем на улицу. — сказала она. — Я дам тебе первый урок. Только один урок, другого не будет. И тебе не придется ничего И не надо ничего записывать во всякие там книги с глазами на обложках.

Они прошли по тропинке к колодцу в саду за домом. Бабушка осмотрела землю и подобрала прут.

— Волшебная палочка, видишь? — зеленое пламя внезапно сорвалось с конца прута и Тиффани отпрыгнула. — А теперь ты попробуй.

Но Тиффани не смогла повторить трюк, как бы она не трясла прутом.

— И не получится. — сказала бабушка. — Это просто палка. Но послушай, может быть я заставила ее извергнуть огонь, а может быть я заставила тебя подумать о том, что она извергла огонь. Разницы нет. И то и другое сделала бы я, а не палка. Настройся правильно и прутик станет твоей волшебной палочкой, небо — шляпой, а лужа — волшебным… волшебным… ээ, как называются такие причудливые чашки?

— Эээ… кубок. — ответила Тиффани.

— Точно. Волшебным кубком. Вещи значения не имеют. Все заивсит от людей. — бабушка Ветровоск поглядела искоса на Тиффани. — Я могла бы научить тебя, как обегать холмы с зайцем, я могла бы научить тебя, как летать над ними с ястребом. Я могла бы научить тебя секретам пчел. Я могла бы научить тебя всему и намного большему, если ты сделаешь всего одну вещь, прямо здесь и сейчас. Одну простую вещь, которую очень легко сделать.

Тиффани кивнула с широко раскрытыми глазами.

— То есть ты понимаешь, что все эти блестящие штучки всего лишь игрушки, а игрушки могут ввести в заблуждение?

— Да!

— Тогда сними эту блестящую лошадку, что ты носишь на шее, девочка, и кинь ее в колодец.

Полузагипнотизированная голосом, Тиффани покорно расстегнула цепочку.

Она подняла ее над колодцем и серебряная лошадка засверкала.

Тиффани глядела на лошадку так, словно видела ее в первый раз. И затем…

Она испытывает людей, подумала Тиффани. Все время.

— Ну? — сказала старая ведьма.

— Нет. — ответила Тиффани. — Я не могу.

— Не можешь или не хочешь? — резко спросила бабушка.

— Не могу, — сказала Тиффани и подняла голову. — И не хочу!

Она снова надела ожерелье, вызывающе глядя на бабушку Ветровоск.

Ведьма улыбнулась. — Молодец. — тихо сказала она. — Если ты не знаешь, когда быть человеком, ты не знаешь также когда быть ведьмой. И если ты слишком боишься сбиться с пути, ты никуда и не попадешь. Покажи мне ее, пожалуйста?

Тиффани посмотрела в голубые глаза. Затем она расстегнула замочек и отдала ожерелье бабушке. Бабушка подняла его повыше.

— Забавно, кажется, что она так и пускается вскачь, когда солнышко ее осветит. — сказала ведьма, рассматривая вертящуюся лошадку. — Хорошая работа. Конечно, лошадь выглядит не так, но это в сущности то, чем она является.

Тиффани уставилась на нее с открытым ртом. На мгновение перед ней предстала улыбающаяся бабушка Болит, а затем бабушка Ветровоск снова заняла свое место. Это она превратилась или я сама ее превратила, — подумала Тиффани. И осмелюсь ли я узнать истину?

— Но я прилетела не только для того, чтобы вернуть шляпу. — пробормотала она. — Я привезла вам подарок.

— Вот уж не было никакой необходимости мне подарки привозить. — фыркнула бабушка Ветровоск.

Тиффани не обратила на ее слова никакого внимания, потому что мысли у нее все еще были в растрепанном состоянии. Она снова взялась за свой мешок и вытащила из него маленький мягкий сверточек.

— Я вернула почти все свои покупки мистеру Сильноруку, — сказала она. — Но мне кажется, что вот это могло бы вам… пригодиться.

Старая женщина медленно распаковала белую бумагу. Накидка «Зефирное море» развернулась и заколыхалась, как дым.

— Она восхитительна, но я ее носить не могу. — сказала Тиффани, глядя на накидку, раздуваемую легоньким ветерком. — Нужно быть маститым, чтобы носить такую вещь.

— Какой масти? — резко спросила бабушка Ветровоск.

— О… иметь достоинство. Старшинство. Мудрость. В таком духе. — ответила Тиффани.

— А. - сказала бабушка, смягчаясь. Она поглядела на плавно колышущуюся накидку и фыркнула. Накидка была изумительна. Ну хоть что-то волшебникам, создавшим ее, удалось понять правильно. Эта накидка была из тех вещей, что заполняют прореху в жизни, ту, о существовании которой вы и не подозревали, пока не увидели ее.

— Что же, я так думаю, есть те, кто могут носить такую накидку, а есть те, кто не могут. — согласилась она. Бабушка обвила накидку вокруг шеи и закрепила ее брошью в виде полумесяца. — Слишком пышно, для меня. — сказала она. — Слишком фасониста. Наверное, я в ней немного лекомысленно выгляжу. — бабушка говорила утвердительно, но она слегка повысила интонацию в конце предложения.

— Нет, она вам идет, очень идет. — ободряюще сказала Тиффани. — Если вы не знаете, когда быть человеком, вы не знаете и когда быть ведьмой.

Птичье пенье смолкло. Белки вскарабкались по стволам деревьев, прячась в кронах. Даже небеса, казалось, потемнели на мгновение.

— Эээ… так я слышала. — сказала Тиффани и добавила. — От того, кто в этом разбирается.

Бабушка пристально смотрела ей в глаза. Разве можно было что-нибудь утаить от нее? Что бы вы ни говорили, она видела вас насквозь.

— Заглядывай ко мне как-нибудь. — сказала бабушка Ветровоск, медленно поворачиваясь и любуясь развевающейся накидкой. — Здесь всегда так спокойно.

— С удовольствием. — ответила Тиффани. — Должна ли я предупредить пчел о своем прилете, чтобы вы заварили чай?

На какое то мгновение глаза бабушки сверкнули, но затем широкая улыбка стерла все морщинки на ее лице.

— Умница. — сказал она.

Что там у вас внутри? — думала Тиффани. Кто там внутри на самом деле? Хотели ли вы, чтобы я приняла вашу шляпу? Вы притворяетесь могущественной, злой ведьмой, но на самом деле вы не такая. Вы все время проверяете людей, проверяете и проверяете, но на самом деле вам хочется встретить кого-то умнее себя и проиграть. Потому что лучшей быть трудно. Вы не имеете права остановиться. Вас можно лишь победить, но вы слишком горды, чтобы проигрывать. Гордость! Вы превратили ее в ужасную силу, но она разъедает вас. Не боитесь ли вы смеяться, чтобы не услышать хихикание?

Мы еще встретимся. Мы обе это знаем. Мы встретимся на Ведьминских Пробах.

— Мне хватило ума, чтобы понять, как вам удается не думать о розовом носороге, если кто-то скажет «розовый носорог». - удалось сказать ей вслух.

— О, это серьезная магия, уж поверь. — ответила бабушка Ветровоск.

— Нет. Вы просто не знаете, как выглядит носорог, верно?

Старая ведьма рассмеялась прозрачным, как горный ручей, смехом и солнце наполнило поляну своим светом.

— Это точно! — сказала бабушка.