Шумный двор

Горн в спичечном коробке

Копали по очереди. Лишь Василек больше не требовал лопату. Он сбегал домой, и в руках у него был теперь фанерный щит с приколотой чертежной бумагой. Нашлась дома у Василька и рулетка. Настоящая, десятиметровая, с упругой и звенящей лентой.

С видом заправского инженера Василек шагал по двору — вычерчивал в масштабе план. Измерит, например, расстояние от дома до тополя — 60 метров. Разделит на двести, 30 сантиметров получается, он ровно столько отмечает на плане.

За Васильком неотступно следовала ватага малышей. Они готовы были выполнить любое его приказание — подержать конец мерной ленты, поднять упавшую резинку. Одного не хотели выполнить — разойтись и не мешать работать. А мешали больше, чем помогали. Но Василек был добрейшим человеком и, конечно, не мог на них разозлиться. Потешная эта малышня. Кричат, будто воробьи. Качели бы им сделать или корабль — с флагом, мачтами и трубой. В одном детском саду он видел такой. Даже штурвальное колесо было на том корабле… Вот, пожалуй, с правой стороны двора и место бы нашлось.

— Саша, — подошел Василек. — У меня идея…

Идею одобрили. Конечно, надо сделать качели. И корабль неплохо бы соорудить.

Тут и Володьке пришла в голову идея — горн достать. Что же это за пионерская площадка без горна!

— В школу побегу, — выпрыгнув из ямы, сказал он. — В пионерской комнате у нас штук пять горнов. Выпрошу.

Яма была уже чуть ли не на метр глубины, когда пришел Герман Ильич. Он принес небольшой кусок толстой трубы.

— Не достали? — упавшим голосом спросил Василек.

— Что значит, не достал? Все нашлось. Держите. — Старик передал отрезок трубы и отряхнул руки. — Сначала хорошенько вкопаете этот кусок, а в него вставите трубу потоньше. Съемная будет мачта. Поняли? А трубы я подобрал. Кто пойдет со мной?..

Через минуту шумная ватага ребятишек уже спешила по улице. Среди них шагал старик с длинными седыми усами.

Надежно укрепить трубу оказалось не просто. По совету Петра Григорьевича в яму, вокруг трубы, ребята набросали больших камней, утрамбовали их, потом засыпали землей, и ее утрамбовали. Затем снова — камни, земля.

Хорошо получилось! Чуть выступавший кусочек трубы стоял до того крепко, что ломом невозможно было пошевелить его.

А к этому времени и Герман Ильич с ребятишками вернулся. Притащили две длинные трубы. Их надо было скрепить между собой. Но как? Лешка быстро сообразил: из куска трубы большого диаметра сделать муфту, насадить ее на трубы и заклепать. Петр Гаврилович сказал, что такое соединение будет надежным.

Ребята готовы были, кажется, до ночи работать, но наступило время обеда.

Вот тогда-то, придя домой, Саша и вызвал Лену, чтобы поручить напечатать анкеты. Это хорошо Лешка придумал — секретные анкеты. Здорово должно получиться!.. Только напечатает ли? Вспомнив, как Лена своим круглым, аккуратным почерком написала: «Поздравляю нового президента!», он уверенно подумал: «Напечатает. И вообще, напрасно ребята окрестили ее монашкой. Конечно, она немножко со странностями. Но уж никакая не монашка».

— Ты чему улыбаешься? — накладывая в тарелку макароны, спросил Петр Алексеевич. — Опять какую-нибудь шутку замышляете, вроде вчерашней — с Гагариным?

Он засмеялся. А Толик ничего смешного здесь не находил.

— И совсем не потому. Саша мачту сейчас будет ставить. С флагом! Правда, Саша?

— Да! — закричал Вадик. — Мы трубы принесли. Я тоже нес! Дли-н-нная!

После обеда во двор вышло и немало взрослых. По правде говоря, они не очень-то рвались к работе — больше покуривали да разговаривали, но просверлить ручной дрелью отверстия в стальных трубах и намертво скрепить их заклепками ребятам все же не доверили. Хорошо хоть Лешка успел согнуть из толстой медной проволоки звезду и прикрепить ее на конце трубы.

Устремившись пятиконечной звездой ввысь, мачта уже давно стояла на месте, а Володька-философ все не возвращался.

Пришел Володька лишь в седьмом часу. Руки у него были засунуты в карманы. Он что-то насвистывал и загадочно улыбался, будто блестящий полуметровый горн преспокойно лежал у него в кармане. Вот каланча, день проболтался, ничего не сделал, а улыбается!

Володька восхищенно оглядел мачту, поцокал языком.

— Красавица! Точно по моему проекту. Это мне нравится.

— Зато нам не очень, — сказал Лешка. — Проболтался день, а какой толк?

— А разве это не толк? — И Володька торжественно вытащил из кармана спичечный коробок.

Ребята недоуменно переглянулись. А Володька не спешил с рассказом. Снова принялся насвистывать. Но разве мог долго выдержать! Ему не терпелось похвастать своей изобретательностью. Дело было так. В школе достать горн Володьке не удалось. Но он решил не отступать. Пошел во Дворец пионеров — и опять неудача. Там было не до него. Из областного радиоцентра приехали корреспонденты — записывать песни хора. Покрутился Володька, посмотрел, и вдруг его осенила идея. Набравшись храбрости, он остановил на лестнице корреспондента. Володька боялся, что корреспондент не станет слушать, а тот схватил его за руку и сам начал обо всем расспрашивать. Потом сказал, что непременно побывает у них во дворе.

— А это, — Володька извлек из коробка рулончик магнитофонной ленты. — Это и есть горн. Да еще какой!

Молодец Володька! Все-таки добился своего. И магнитофон как раз есть, у Германа Ильича. Вот пусть Костя и заводит.

Герман Ильич положил: в карман коробок с лентой и пообещал, что завтра в восемь часов сигнал горна поднимет ребят на зарядку.